| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 09 Янв 2018, 18:24 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6950
Статус: Offline | ВАЛЕНТИНА НИКОЛАЕВНА САНИНА-ШЛЕЕ
(01.05. 1894 – 14.09. 1989)
В России многие слышали про итальянского кутюрье Valentino (Гаравани) и мало кто знает о модельере русского происхождения Valentina (Санина - Шлее). Между тем, Валентина (именно так, по её имени, назывался Дом моды) была одним из самых популярных дизайнеров Америки 30-х - 50-х годов. Она одевала кинозвёзд Глорию Свенсон, Кэтрин Хепбёрн, Полетт Годар, Норму Ширер, Полу Негри, Клодетт Кольбер и сама она была красивой, как кинозвезда. Валентина Санина, Валентина Шлее или просто «Валентина» - имя, под которым она войдёт в историю моды - женщина по-настоящему роковая. Она кружила головы не только множеству восхищённых поклонников, но и тем, кто взялся описать её жизнь. Дело в том, что Валентина, как и К.Шанель, создавала не только великолепные платья, но и свой собственный, не менее великолепный, образ. И вот уже достижения модельера меркнут на фоне загадок, романов, скандалов, словом, яркой жизни красивой женщины. И тем не менее своё место в истории моды она заняла именно благодаря своим творениям, и её будут помнить, как одного из немногих кутюрье русского происхождения, добившегося настоящего, громкого, длительного успеха в эмиграции. Красавиц немало, талантливых и преуспевших благодаря своему таланту - куда меньше.
Дореволюционный Киев жил одной семьей. Сказать, что все здесь знали друг друга, было бы чересчур, но очень близко к правде. Поэтому когда прелестная гимназистка Валечка «не по уставу» короной укладывала свою золотую косу и, теребя скромный букетик, прогуливалась по Крещатику, заинтересованные наблюдатели − одни с удовлетворением, другие с сожалением − констатировали: вечером в семействе Саниных разыграется очередной скандал. Со своевольной дочкой − никакого сладу! Как-то так получалось, что у девушки на все было собственное мнение, она терпеть не могла порядков и расписаний, а главное − уравниловки и неброскости, на которых настаивали педагоги и родители. Она предпочитала пламенеть факелом. И времена наставали яркие − Февральская революция, которая оказалась красивее и искреннее Октябрьской. Молодежь снималась с насиженных мест и уезжала куда глаза глядят в поисках новой жизни. Валентина подалась в Харьков учиться на драм. курсах. Она всегда была человеком театральным и лучшего поприща для себя не видела.
Однажды, в богемном кафе ее познакомили с Вертинским. «Российский Пьеро» был сражен с первого взгляда. Она показалась ему «пушистой ангорской кошкой», затянутой в черное платье с хрустальным крестом на груди. Ни единой фальшивой ноты, ни намека на вульгарность − со вкусом у рыжеволосой Валентины было все в порядке. Правда, с чувствами не очень. Вертинский жаловался на ее «оловянное сердце», сетовал, что из его песен «все равно не сошьешь горностаевый сак», а ей, как видно, уже тогда хотелось царственных горностаев. Вспоминала ли Валентина Николаевна своего пылкого поклонника юности, но он 30 лет хранил ее письма и обессмертил в нескольких романсах: «Вы стояли в театре за кулисами» и «Послушайте, маленький, можно мне вас тихонько любить?». В одном из них, написанных десятилетия спустя, он вздыхал: «Как от вас кружилась голова…»
Валентина успешно дебютировала на харьковской сцене, но белая гвардия, воспетая ее земляком Булгаковым, отступала к теплому морю, и в этом стремительном потоке закружилась тонкая щепочка ее судьбы. Она не любила вспоминать о том времени, действительность казалась ночным кошмаром, но как это часто бывает, черная полоса неожиданно оборвалась яркой вспышкой − Валентина встретила своего будущего мужа, Г.М. Шлее.
Чуть ли не на последнем уходящем из Одессы судне им удалось добраться до Турции, Греции, потом была Италия. Во Францию супруги прибыли налегке: в дороге распродали семейные драгоценности Валентины, но чемодан с нарядами остался в неприкосновенности. Платья были сшиты ею бог знает из чего: дешевого русского сатина, неизвестно откуда взятых занавесок и прочих сомнительностей, но печать вкуса и шарма виделась на каждом из них.
Георгий Матвеевич был человеком сильным и предприимчивым. Собственно, благодаря этим качествам чете Шлее и удался побег из советской России. В Париже он занимался тем, что заводил нужные знакомства, прокладывая будущую дорогу в качестве импресарио. А Валентина умудрилась в 1922-ом пройти кастинг в кабаре «Летучая мышь» и проработать на подмостках 2 сезона. Поднакопив денег, супруги решили попытать счастья в Америке. Выбор оказался удачным − страна благоволила к шоу-бизнесу и едва-едва, с оглядкой на Париж, делала первые неумелые стежки на чистом полотне модной индустрии. Американские женщины тыкали пальцами в красивые журналы: они хотели быть не хуже других.
В Нью-Йорке бывшая киевлянка вернулась ко второму − после театра − любимому занятию – моде. Заказчицы инфантильными снежинками втягивались в монохромный ком, который с каждым годом становился все внушительнее. В Штатах всегда были сложные отношения с модой: здесь не умели шить и не умели носить сшитое так, чтобы казаться единственными в мире. Американкам не хватало традиций и лоска. Валентина, всегда плывущая против течения, удачно заняла пустующую нишу. Ни одна русская эмигрантка, кроме нее, не приобрела на новой родине такого авторитета и размаха в вопросах Высокой Моды. Она сама была прекрасной моделью, посещающей все светские мероприятия под руку с успешно играющим на бирже мужем. От этой пары невозможно было отвести глаз: он − с тяжелым подбородком холеного мачо, она − в чем-то невыразимо прекрасном, текучем, женственном, хотя и аристократически простом, с копной тщательно уложенных пламенеющих волос. И это в то время, когда европейки предлагали миру любоваться короткими стрижками а-ля гарсон и платьями-обрубками с заниженной талией!
Слава о русской кудеснице распространялась по стране не без помощи глянцевых журналов. Сила их в те времена была больше нынешней. Стоило Валентине появиться на обложке Vogue в платье из тайского шелка, как Джим Томпсон, занимавшийся поставками шелка из Сиама в США, заработал свой первый миллион. Конечно, чтобы стать «девушкой с обложки», кроме красоты и таланта нужны были связи. И они, тянущиеся из прошлого, с годами только крепли.
В подругах у несентиментальной Валентины ходила Т.Яковлева, бывшая невеста Маяковского, благополучно вышедшая вторым браком за А.Либермана, арт-директора Vogue. Возможно, женщин сблизило прошлое, а может, за чаем они вспоминали своих поклонников-поэтов. Татьяна, прекрасно чувствующая язык (не зря же Маяковский писал: «Ты одна мне ростом вровень»), однажды со смехом изрекла: «Норка − только для футбола, а для леди − соболя». Валентина тут же подхватила удачную фразу и сделала одним из своих незыблемых творческих правил: «Никаких мехов, кроме благородного сибирского соболя».
Известность Саниной укрепилась после того как она открыла на Мэдисон-авеню ателье «Платья Валентины», постепенно переросшее в Модный Дом. Здесь она была не терпящей возражений королевой. Заказчицы лепетали, что хотят то-то и то-то, миссис Шлее шила им совсем другое, сказочное и вневременное.
«Шей с расчетом на целый век, позабыв, какой на дворе год!»
Безупречный вкус, женственный минимализм, благородные ткани, преимущественно черно-белая гамма отличали ее платья. Валентина обожала тюрбаны, накидки с капюшонами, японские пояса-оби, узенькие «китайские» жакеты, балетки, «пейзанские» шляпы – словом, все, что напоминало театральные костюмы. Разве могла затронуть их скоропроходящая мода? Даже в войну она не отступилась от изысканных декораций: предлагала соотечественницам, учитывая серьезность момента, «скромные» платья из органзы, «патриотическое» плиссе, но ничего, выполненного в стиле «милитари». Женщина должна оставаться таковой, несмотря на неприветливость мира!
Свет софитов по-прежнему слепил глаза госпожи Шлее. До слез. Неудивительно, что она работала над костюмами для бродвейских постановок. И работы внесли огромную лепту в успех мюзиклов. Большую помощь новоявленной «костюмерше» оказало знакомство с талантливейшими театральными художниками Л.Бакстом и Дм. Бушеном. Валентина никогда не уставала учиться, всю жизнь интересовалась искусством и еще в 20-х начала собирать коллекцию живописи и антиквариата…
Среди клиентов «Платьев Валентины» было много голливудских звезд. Капризные и привыкшие к повальному поклонению, дамы прикусывали язычки и молча внимали откровениям гламурной и гламур творящей дизайнерше. С некоторыми кинодивами она поддерживала приятельские отношения, но никого так не любила, как холодную и неразговорчивую Грету Гарбо. Это лицо, «слепленное из снега и одиночества», удивительно походило на лицо Валентины.
Нередко подруги забавлялись, появляясь в обществе в практически одинаковых платьях и изображая двойняшек. Говорят, что Валентина не только одевала Грету, но и «лепила» ее, выступая в роли имиджмейкера. Она настолько доверяла подруге, что летом отправляла с ней во Францию любимого мужа в качестве сопровождающего (Грета такая нелюдимая и робкая!), а сама предпочитала Венецию. Этот самый театральный из театральных городов никогда ей не надоедал. Увы, не у всех в душе царило постоянство: муж и подруга стали любовниками, но брак, накренившись как дырявая лодка, еще держался на плаву. «Я не хочу уходить из семьи, ведь у нас так много общего! Да Грета и не хочет замуж…» - объяснял Георгий Николаевич с жестокостью влюбленного:
В 1957 г. Валентина закрыла свой Модный Дом и осталась с глазу на глаз со жгучей обидой. Устала. В свое время она подкорректировала документы, заменив год рождения с 1894-го на 1904-й (ей хотелось быть младше мужа), но возраст давал о себе знать. Дело усугублялось тем, что прекрасная вне зависимости от жизненных обстоятельств соперница жила в том же доме на Манхеттене − этажом ниже. История с любовным треугольником зашла в тупик, постепенно к ней приноровились. Г.Шлее умер в 1964 г. на руках Гарбо в парижской гостинице Crillon, но это было не самое худшее, что он мог сделать. Все состояние, кроме нью-йоркской квартиры, этот успешный импресарио и бизнесмен оставил хрупкой и «беспомощной» возлюбленной, наверное, полагая, что Валентина − женщина сильная и смышленая − не пропадет. Она и не пропала, дожила до глубокой старости и при этом прекрасно выглядела, разве что ярко-голубые глаза повыцвели.
Ее работы хранятся в частных коллекциях и музеях, в них виден талант и бескомпромиссное служение красоте. Историк моды А.Васильев заметил однажды, что В.Санина-Шлее обладала обаянием и магнетизмом, какие в наше время встречаются исключительно редко…
Дарина Лунина
http://elegantnewyork.com/valentina-sanina-schlee/
http://www.izuminki.com/2013....druzhba
|
| |
| |
