| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 19 Ноя 2018, 15:20 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6947
Статус: Offline | ФЕДОР ВАСИЛЬЕВИЧ РОСТОПЧИН
(12.03. 1763 - 18.01. 1826)
Московский градоначальник и генерал-губернатор.
Одной из главных загадок Отечественной войны 1812 г. является вопрос - кто, все-таки, был инициатором пожара в Москве? Наполеон категорически отвергал предположения о том, что древняя русская столица была подожжена по его приказу. Император обвинял в умышленном поджоге московского генерал-губернатора графа Ростопчина, окрестив его «Геростратом». Федор Васильевич действительно всю жизнь мечтал о большой славе. Однако вовсе не о такой... Сын зажиточного орловского помещика, майора в отставке Василия Фёдоровича, получил хорошее дом. образование. В 10 лет зачислен на службу в Преображенский полк. Такова была практика тех времен - числясь формально с малых лет на военной службе, дворяне росли в чинах, и к моменту реального появления в своих полках имели уже солидные звания.
После 3-летнего путешествия по Европе в 1786–1788 гг., во время которого Федор перемежал развлечения и лекции в университете, он прибыл в полк уже капитан-поручиком. Во время русско-турецкой войны служил под началом Суворова, участвовал в штурме Очакова, в сражении под Фокшанами и битве при Рымнике. Довольно быстро разочаровавшись в перспективах карьеры на военном поприще, молодой офицер решил преуспеть при дворе.
Однако вокруг стареющей Екатерины и без того было много честолюбивых и смазливых молодых людей, так что Ростопчин оказался не востребован. Отвергнутый императрицей, он оказался в свите наследника, вел. князя Павла Петровича, который проникся к нему доверием. Когда Павел I стал императором, Ростопчин был произведен в генерал-адъютанты при Его Императорском Величестве, а затем пожалован в генерал-майоры и награждён орденом св. Анны 2-й, и вслед за этим 1-й степени. Милость императора чередовалась с немилостью - в марте 1798 г. Ростопчин был отставлен от службы и сослан в свое подмосковное имение Вороново, но уже в августе Павел I произвел его в генерал-лейтенанты, поручив возглавить Военный департамент. В том же году он стал кабинет-министром Департамента иностранных дел. Фактически на протяжении последующих 2-х лет он руководил внешней политикой империи.
В феврале 1799 г. Федор Васильевич был возведен в графское достоинство Российской Империи. В начале 1801-го один из самых близких людей к Павлу I снова оказался в опале. Поспособствовал этому граф Пален, враждовавший с Ростопчиным. Вместе с семьей он снова уехал в Москву, а буквально через 3 недели узнал, что императора больше нет в живых. Тот пал жертвой заговора, идейным вдохновителем которого был как раз Пален.... Александр I настороженно отнесся к Ростопчину, и граф надолго остался в своем подмосковном имении. Помимо ведения хозяйства, он пристрастился к лит. труду. Большую часть своих пьес читал только близким и друзьям, после чего сжигал, однако в 1807 г. была опубликована его книга «Мысли вслух на Красном крыльце», а через год в Москве поставили пьесу «Вести, или Убитый живой». В 1810 г. было удовлетворено ходатайство Ростопчина о возвращении на службу. Он получил чин обер-камергера, но ему велено было числиться в отпуску.
Настороженность Александра I объяснялась просто - в начале правления он придерживался либеральных взглядов, а Ростопчин являлся убежденным консерватором. В 1812 г. оказались востребованы люди, настроенные критически по отношению к Европе. 24 мая 1812 г. Федор Васильевич был назначен московским военным губернатором, 29 мая - московским главнокомандующим. Вместе с должностью главнокомандующего он получил звание генерала от инфантерии. На новом посту Ростопчин действовал энергично. Стал инициатором сбора ополчения, в которое вступили несколько десятков тысяч человек, он обеспечивал поставки провианта и всего необходимого в действующую армию, размещал прибывающих в Москву раненых. Отдельно надо сказать о воззваниях Ростопчина. «Афиши 1812 г., или дружеские послания от главнокомандующего в Москве к жителям ее» развешивались на улицах и распространялись по домам горожан так же, как и театральные. Призвав на помощь весь свой лит. талант, граф клеймил неприятеля, восхвалял русскую армию, сулил врагу близкую погибель. При приближении Наполеона к Москве в «Афишах» было заявлено - город неприятелю сдан не будет.
Но сам военный губернатор падения города не исключал. В письме Багратиону он писал: «Я не могу себе представить, чтобы неприятель мог прийти в Москву. Когда бы случилось, чтобы вы отступили к Вязьме, тогда я примусь за отправление всех государственных вещей и дам на волю каждого убираться, а народ здешний, по верности к государю и отечеству, решительно умрет у стен московских, а если бог ему не поможет в его благом предприятии, то, следуя русскому правилу: не доставайся злодею, обратит город в пепел, и Наполеон получит вместо добычи место, где была столица. О сем недурно и ему дать знать, чтобы он не считал на миллионы и магазины хлеба, ибо он найдет уголь и золу».
Таким образом, мысли о сожжении города у Ростопчина действительно были. К тому же, перед самым вступлением французов в Москву из нее были вывезены средства пожаротушения. Правда, сам градоначальник утверждал, что сделано это было по воле фельдмаршала Кутузова. После того, как тот сообщил Ростопчину о намерении сдать Москву, главной заботой губернатора стала эвакуация ценностей. В целом с задачей он справился, в отличие от эвакуации раненых солдат, которых в Москве осталось, по разным данным, от 2-х до 10 тыс. Часть из них стала жертвами московского пожара. Сам граф оказался в сложной ситуации. Чтобы не накалять атмосферу, он отказался от эвакуации собственного имущества на 500 тыс. руб., оставив его на разграбление врагу. Но и без этого выехать из города оказалось непросто. Дом его осадили разгневанные москвичи, считавшие губернатора обманщиком, ведь он обещал, что Москва не будет сдана. Ростопчин не боялся разговаривать с народом, но здесь он понял, что слов будет мало.
По его приказу к дому доставили из тюрьмы купеческого сына Верещагина, арестованного за распространение наполеоновских прокламаций, и француза Мутона, приговорённого к битью батогами и ссылке в Сибирь. Граф на глазах у толпы принялся обличать изменника, а затем объявил, что тот приговорен Сенатом к смерти. По приказу Ростопчина драгуны несколько раз ударили Верещагина саблями, после чего раненного, но еще живого, бросили на растерзание разгневанным москвичам. Побледневший Мутон ждал той же страшной участи, но у губернатора были свои планы. Он приказал отпустить заключенного, сказав ему: «Ступай к Наполеону, и расскажи ему, как русские поступают с предателями!».
худ. А.Кившенко. "Граф Ростопчин и купеческий сын Верещагин на дворе губернаторского дома в Москве". Иллюстрация к роману Л.Толстого "Война и мир".
Все, что совершил Ростопчин, было вопиющим самоуправством и нарушением законов, однако это позволило графу выехать из Москвы. Свою усадьбу в Воронове граф сжег лично, оставив французам доску с надписью: «8 лет я украшал это село, в котором наслаждался счастьем среди моей семьи. При вашем приближении обыватели в числе 1720-ти покидают жилища, а я предаю огню дом свой, чтобы он не был осквернён вашим присутствием»
После этого уехал во Владимир, откуда призывал народ вести против неприятеля партизанскую войну. Выпустил он и новую «Афишу»: «Истребим достальную силу неприятельскую, погребем их на Святой Руси, станем бить, где ни встренутся. Уж мало их и осталося, а нас сорок миллионов людей, слетаются со всех сторон, как стада орлиныя. Истребим гадину заморскую и предадим тела их волкам, вороньям; а Москва опять украсится».
Все свидетельствует о том, что граф мог отдать приказ о поджоге Москвы, тем более, что пожар спутал планы Наполеона, планировавшего зимовать в Москве. Но почему тогда он впоследствии упрямо отрицал свою причастность, написав даже книгу «Правда о пожаре Москвы»?
худ. Иоганн Фридрих Август Клар. "Пожар в Москве"
Во-первых, сам по себе поджог древнего города как мера борьбы с врагом был воспринят неоднозначно. Во-вторых, гибель при пожаре тысяч раненых солдат оказывалась на совести Ростопчина. В-третьих, московских домовладельцы были не прочь взыскать ущерб с виновного, что грозило графу полным разорением. С другой стороны, если все же предположить, что пожар возник от действий солдат Наполеона, которые могли поджечь Москву во время грабежей, тогда понятно желание императора ловко снять с себя ответственность за варварство, переложив ее на плечи эксцентричного Ростопчина.... Градоначальник вернулся в Москву почти сразу после ухода французов. Надо отдать ему должное, Ростопчин приложил немало усилий для того, чтобы город как можно скорее вернулся к нормальной жизни. К концу декабря 1812 г. в Москве была восстановлена работа всех присутственных мест, обеспечены поставки продовольствия, оказывалась помощь лицам, потерявшим кров и имущество.
К январю 1814 г. было вновь построено и отремонтировано после пожара 4806 каменных и деревянных домов, то есть более половины строений, пострадавших от пожара. При этом Ростопчин не скрывал раздражения, считая, что Петербург не оказывает должного внимания вопросам восстановления Москвы: «Что народу памятник из пушек и храм Христа Спасителя? До сего времени у меня нет ни копейки для бедных, и если бы не остатки чрезвычайных сумм и мои собственные деньги, верных 5 тыс. человек умерло бы от голода и нищеты». Так градоначальник отреагировал на требование императора собирать франц. пушки для создания помпезного памятника в честь победы над Наполеоном.
В 1814 г. Ростопчин, здоровье которого было подорвано напряженной работой, попросил отставки с поста московского градоначальника, и Александр I согласился ее принять. Граф рассчитывал на высокую оценку своих заслуг, но был удостоен лишь статуса члена Госсовета без обязанности бывать на заседаниях. Так и не получив признания при дворе, граф уехал за границу, офиц. - для прохождения курса лечения. «Лечение» растянулось на 8 лет, причем почти 6 из них граф прожил в Париже. Там его также преследовала слава «поджигателя Москвы» и даже написанная им книга «Правда о пожаре Москвы» ничего не изменила. Отравляли жизнь и семейные проблемы.
худ. О.Кипренский. Екатерина Петровна Ростопчина. 1809
Отношения с женой были сложными на протяжении многих лет, так как Ростопчин не смог смириться с тем, что она перешла в католичество и убедила дочерей сделать то же самое. Сын, живший в Париже как кутила и мот, наделал долгов почти на 100 тыс. руб. и оказался в тюрьме, откуда его пришлось выкупать отцу. В 1823 г. тяжело заболела любимица отца, младшая дочь Елизавета. Граф вернулся на родину, окончательно вышел в отставку, и готов был тратить любые средства на ее лечение. Не помогло, в марте 1825 г. 18-летняя Елизавета скончалась. Это горе окончательно сломило бывшего московского градоначальника. Его собственные болезни обострились, в декабре развился паралич, и вскоре Федор Васильевич скончался.
 
Погребён на Пятницком кладбище в Москве. Могила находится в семейной усыпальнице Ростопчиных на 2-м участке, справа от часовни Симеона Персидского. Усыпальница имеет металлическую ограду с крышей и хорошо заметна в этой части кладбища. Она
была повреждена в годы лихолетья. Надгробие самого графа было восстановлено в конце XX в. Свое место в истории московский градоначальник занял, хотя от тени пожара 1812 г. избавиться ему так и не удалось.
На сегодняшний момент в усыпальнице сохранились надгробия следующих представителей этого рода:
граф С.Ф. Ростопчин (1793-1836), штабс-ротмистр, сын генерал-губернатора.
Н.Ф. Нарышкина, урождённая графиня Ростопчина (1797- 2 июля 1866), дочь генерал-губернатора.
графиня Е.П. Ростопчина (23 декабря 1811 – 3 декабря 1858), супруга графа
Андрей Сидорчик
23.03. 2018. АИФ
http://www.aif.ru/society....opchina
http://www.necropol.org/rostopchin.html
|
| |
| |
