|
МАСТЕРА РУССКОЙ СЦЕНЫ
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 30 Окт 2020, 15:42 | Сообщение # 51 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ФАИНА ГЕОРГИЕВНА РАНЕВСКАЯ
(27.08. 1896 - 19.07. 1984)
Народная артистка СССР, дважды лауреат Госпремии СССР (1949, 1951). Ее внешность была очень далека от общепринятых представлений об актерской красоте. Но Раневскую любят и помнят не за это. Она была умна и остроумна, невероятно упорна и талантлива, сыграла много ролей на сцене театра и в кинематографе, но большинство из них были эпизодическими и такими незначительными, что имени актрисы иногда даже не было в титрах картины. Могла отправить в нокаут одним только взглядом или острым словцом.
Родилась Фанни Фельдман (именно так звали девочку при рождении) в Таганроге, где в собственном большом доме проживало зажиточное семейство евреев Фельдманов. Папу звали Гирш Хаимович, в его владении была фабрика, выпускающая сухие краски, дома, магазин, мельницы и пароход под названием «Святой Николай». Мама Милка Рафаиловна была обычной домохозяйкой, на плечах которой была забота о доме и пятерых детях. Кроме Фанни в семье росли еще 3 сына – Яков, Рудольф, Лазарь, и дочь Изабелла. Один из мальчиков умер еще маленьким. С ранних лет Фанни чувствовала себя не такой как все. Она была одинокой в собственном доме. Девочка заикалась и братья постоянно над ней издевались, а она сама постоянно завидовала сестре, ведь та была писаная красавица, а Фаину Всевышний внешностью обделил. По причине заикания девочка почти не имела друзей среди ровесников, и даже когда оказалась в женской гимназии, не переставала комплексовать по этому поводу. Фая настойчиво упрашивала родителей чтобы те забрали ее из гимназии, потому что учиться в таких условиях она не могла. Пришлось получать домашнее образование – для девочки наняли учителей, которые занимались с ней индивидуально, и она смогла стать высокообразованной барышней. В доме было фортепиано, Фаина прилично играла на нем, знала несколько иностранных языков и все свободное время проводила за книжкой.
Когда Фаине было 13 лет, она впервые попала в театр на постановку "Вишневого сада". Увиденное настолько впечатлило творческую натуру девочки, что она решила побыстрее окончить гимназию и посещать занятия в театральной студии. Однажды Фаина сказала своим родным, что хочет стать профессиональной актрисой. Родители были в полном шоке, отец сказал, что не даст ей ни копейки. и он сдержал свое слово. Когда Фаина в 1915-м уезжала в Москву, то не только порвал с ней отношения, но оставил без помощи и содержания, считая, что вся ее задумка дурь и блажь.
Большой город встретил приезжую провинциалку не очень гостеприимно. У нее почти не было денег, ведь от отца она так и не получила ни гроша. Единственные деньги, которые у нее были, тайком дала мама. Их хватило только на съем маленькой комнатушки на Б.Никитской, но девушка впервые была по настоящему счастлива и свободна. Фаина побежала поступать в заветный театральный вуз, но куда бы она не обращалась, ей везде отказали. Тогда она решила поступать в частную театральную школу, но денег было очень мало и доучиться в частной школе она не смогла. И тут в биографии Ф.Фельдман случилось одно событие, которое стало судьбоносным – она познакомилась с Е.Гельцер - знаменитой прима-балериной Большого театра, работавшей с великим Дягилевым.
Гельтцер поселила Фаину у себя дома, в котором периодически собиралась творческая элита Москвы. Именно с ее легкой руки Фаина узнала Маяковского, Цветаеву, Мандельштама и Качалова, в которого была даже влюблена. Благодаря усилиям Гельцер девушку взяли на работу в подмосковный Малаховский Летний театр, труппа которого состояла из блестящих актеров того времени. Дебютировала Фельдман именно на сцене этого театра в постановке «Тот, кто получает пощечины», режиссера Л.Андреева. Девушку взяли в массовку, но и там была видна ее неординарность и ярко выраженный талант. На Фаину обратил внимание известный актер Певцов, который после премьеры сказал, что у этой барышни большое будущее, она обязательно станет знаменитой актрисой. Эти слова стали пророческими.
После закрытия летних театров, Фаину взяли на работу в труппу к мадам Лавровской, где доверяли роли девушек-кокеток. Юной актрисе хотелось скорее прославиться, хотелось увидеть мир. И этот театр предоставил ей такую возможность – труппа колесила по Крыму, давая спектакли во многих городах. Фаина иногда получала денежные переводы, отправленные заботливой маминой рукой. Во время одного из таких походов в банк ее впервые сравнили с чеховской Раневской. С легкой руки ее коллеги по театру, она спустя годы выбрала себе эту фамилию в качестве творческого псевдонима. В самом начале 1917-го Фаина окончательно осталась одна – вся семья Фельдманов уехала в эмиграцию и поселилась в Праге. Радовало только одно – у нее была работа и более-менее сносный быт. Девушка выступала в московском Театре актера, где получила свою первую роль в постановке «Роман», где она сыграла Маргариту. Раневская любила чеховский «Вишневый сад», в котором она стала Шарлоттой, и считала ее одной из самых удачных в своей творческой биографии. В 1931 г. Фаину зачислили в труппу московского Камерного театра, где вскоре состоялся ее дебют в спектакле «Патетическая соната». Актрисе досталась роль проститутки Зинки. Она была так убедительна и реалистична в этом образе, что зрители были в полном восторге от ее таланта. В Москве только и говорили, что о Раневской. В 1935 г. она начала успешную карьеру в театре Красной Армии, где по праву заняла место ведущей актрисы.
Когда началась война, Фаина была актрисой Театра Драмы. Именно в его составе она выступала в постановке «Молодая гвардия» перед бойцами и офицерами, исколесив все фронты и прифронтовые зоны. Была бесстрашна и самоотверженна и за это получила медаль «За доблестный труд». После войны начала свой путь в Театре им. Моссовета. Отношения в этом театре складывались не лучшим образом, нередко бывали скандалы из-за того, что актриса была намного талантливее, чем режиссеры: ее мнение очень часто шло вразрез с мнением режиссера. Раневская по-своему трактовала постановку и играла так, как ей казалось правильным. Она получила роль Маньки-спекулянтки в спектакле «Шторм», и если бы работала согласно задумке режиссера, то ее никто бы и не заметил, но актриса переписала свою роль и сыграла ее так, как посчитала нужным, - и ее роль стала заметнее, чем главные персонажи, а это не обрадовало ни режиссера, ни актеров, сыгравших главные роли. Она так точно попала в образ, что зрители шли на спектакль, чтобы увидеть именно ее Маньку, и после этого эпизода уходили из зала, даже не дождавшись окончания постановки. Это вызвало массу недовольств Завадского и он забрал у Раневской эту роль. Постоянное выяснение отношений с режиссером отразилось в острых словцах, которые спустя годы стали афоризмами и анекдотами, передаваемыми из поколения в поколение. Но, несмотря на конфликты и препирательства, Раневская работала в этом театре почти 25 лет. Здесь ее карьера достигла звездных высот и именно здесь были сыграны самые значимые роли в карьере актрисы. На сцене этого театра она стала миссис Сэвидж и Люсей Купер, которые собирали полные залы и срывали овации. Последние годы актриса отдала театру Пушкина, который был когда-то Камерным. В этом театре когда-то начался ее путь в искусство, в этом и закончился в 1963-м.
Дебютной работой в кино стала драма «Пышка», А.Ромма, снятая в 1934-м, Раневская сыграла госпожу Луазо. Роли в кинематографе можно пересчитать по пальцам, к тому же они все были второстепенными, но это не помешало ей прославиться не только на всю страну, но и на весь мир. Актриса не очень любила кинематограф, работу в кино она характеризовала не иначе, как «деньги закончились, а позор остался», отдавая предпочтение театру. Но все-таки всеобщая любовь пришла к Раневской именно благодаря кинематографу. В 30-х годах ей предложили роли в 3-х фильмах, в каждом из которых она появлялась в роли жены. Самой яркой работой стала картина «Подкидыш», где Фаина стала женой, произносящей феноменальную фразу «Муля, не нервируй меня». В 1943-м вышла картина «Свадьба» с ее участием. Партнерами по фильму были блистательные актеры Э.Гарин, З.Федорова, М.Яншин, В Марецкая, М.Пуговкин. В 1947-м комедия «Весна», где Фаине досталась роль Маргариты Львовны.
В главных ролях снялись Орлова и Черкасов, которые в тандеме с Раневской сделали фильм самым кассовым. В 1947-м Раневской предложили сняться в фильме «Золушка» в роли мачехи, которую сценарист Е.Шварц писал специально под обожаемую Раневскую, разрешив ей трактовать роль по своему усмотрению, вставлять свои колкие словечки и фразы.
Фаина Георгиевна считала эту роль самой удачной за всю творческую карьеру в кинематографе. Последней лентой, в которой блистала великая актриса, стала «Сегодня новый аттракцион», где она в роли директора цирка. Режиссер пошел на все условия, которые выставила Раневская, ему очень хотелось, чтобы эту роль исполнила именно она, и был готов на все.
В личной жизни великая актриса была глубоко несчастна. Замуж она так и не вышла, однажды обжегшись с одним из коллег. Фаина влюбилась в него, и тот тоже отвечал ей взаимностью. Однажды она решилась и позвала его к себе в гости. Он согласился, но пришел со своей подружкой и предложил Фаине прогуляться и оставить их наедине. С того самого дня она больше никогда не влюблялась, и не доверяла мужчинам. В 60-е г. к ней переехала овдовевшая сестра Изабелла, которая решила встретить старость с единственной сестрой. В 1964-м ее не стало и Раневская осталась одна. В последние годы жизни рядом с актрисой был только верный дворовый пес со смешной кличкой Мальчик. После кончины актрисы именно фигурка этого песика была установлена на ее надгробии. Умерла Фаина Георгиевна в Кунцевской больнице. Причиной смерти стал инфаркт и развившаяся пневмония. Она не дожила всего месяц до 88-го дня рождения. Местом ее упокоения стало Новое Донское кладбище, недалеко от сестры Беллы.
Ее могила постоянно укрыта живыми цветами, которые круглый год приносят благодарные зрители и ценители ее таланта.
https://biographe.ru/znamenitosti/faina-ranevskaya/
"СТАРОСТЬ - ЭТО ПРОСТО СВИНСТВО"
Словечки, язвительные замечания и реплики Раневской еще при ее жизни расходились, как круги по воде. «Если больной очень хочет жить, врачи бессильны». «На голодный желудок русский человек ничего делать не хочет, а на сытый - не может». «Если у вас бессонница, считайте до трех. - А если не поможет? - До полчетвертого».
Щедро наделив Раневскую талантом, Господь, видно, решил сэкономить на другом - и недодал ей любви. Не обожание публики, которого хватало (во время гастролей Театра им. Моссовета в Одессе кассирша говорила: «Когда Раневская идет по городу, вся Одесса делает ей апофеоз»), а ее одинокую жизнь. «Как много любви, а в аптеку сходить некому», - говаривала она. Друзья у нее были, поклонники тоже, а своей семьи не было... Юная Фаина была так потрясена спектаклем «Вишневый сад», что не обратила внимания на выпавшее из сумочки портмоне. Ветер стал разбрасывать деньги, а она только и сказала: «Красиво летят - как осенние листья». «Вы прямо как Раневская», - изумился ее спутник. Свое происхождение Фаина не афишировала. Как-то, мучаясь над сочинением своей биографии, она начала: «Мой отец был небогатым нефтезаводчиком…», порвала и больше никогда автобиографий не писала. Мать ее была женщиной чувствительной, любительницей искусств.
Одно из детских воспоминаний Фаины: мама в слезах, они текут рекой, и унять их невозможно. «Что такое, мамочка, что случилось?» - «В Баденвейлере умер Чехов». А на ковре - упавший томик его рассказов. Фаина убежала с ним и, не отрываясь, прочитала «Скучную историю». Так, когда ей еще не было восьми, Антон Павлович впервые вошел в ее жизнь и остался в ней надолго: пока она не переиграла все его пьесы... Второй раз Фаина увидела мать в таком же горе, когда умер Л.Толстой. «Погибла совесть, совесть погибла», - рыдала мама.
С детства Фаина была робкой, от неуверенности заикалась (это осталось до старости и проявлялось в минуты волнения, но только в обычной жизни и никогда - на сцене). Она тяжело сходилась с детьми и неважно училась. Гимназию так ненавидела, что родителям пришлось ее забрать. Получив домашнее образование, она сдала гимназический курс экстерном. Как такая стеснительная девушка могла вбить себе в голову, что ее призвание - театр, непонятно! Семья до поры до времени относилась к увлечению дочери спокойно, но, когда та заявила, что пойдет в актрисы, Герш Хаимович высказался резко: «Посмотри на себя в зеркало - и увидишь, что ты за актриса!» Однако легче было бы остановить поезд на полном ходу, и в девятнадцать лет Фаина ушла в самостоятельную жизнь.
В Москве она несколько раз держала экзамены в театральные школы, но так заикалась от волнения, что ей сказали: «Деточка, это профессиональная непригодность». Тогда она пошла в частную школу, где за учебу надо было платить, и ее взяли. Деньги, которые дали ей родители, быстро иссякли. Она немного подрабатывала в цирке - в массовке, потому что ничего не умела. Но этого на жизнь и учебу не хватало, надо что-то делать. Так что знакомство с известной провинциальной примой, ученицей В.Комиссаржевской, Павлой Вульф можно было бы считать счастливым даром судьбы, если бы не та настырность, с которой Фаина его добивалась. Вот и вышло: главный подарок - это отнюдь не везение, а характер, бурный поток, пробивающий себе дорогу через любые препятствия.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 30 Окт 2020, 16:29 | Сообщение # 52 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
К Вульф Раневская попала абсолютно неумелой актрисой. Павла Леонтьевна после отыгранного накануне спектакля мучалась мигренью и никого не принимала. Но когда ей доложили, что какая-то странная заикающаяся девица настаивает, чтобы ее впустили, почему-то согласилась. Навязчивая гостья оказалась неуклюжей порывистой девушкой с большими испуганными глазами. Заикаться она перестала, как только прошел первый страх. Девушка сказала, что мечтает работать с Павлой Леонтьевной и согласна на любые роли. Вульф указала на стопку пьес, лежащих на столике, - пусть выберет, что хочет, и подготовит отрывок. Девушка явилась спустя несколько дней, и опытная вктриса поняла, что отпустить ее не может. Взять в театр она тоже не могла, но дала ей большее: взяла в свою семью и помогла стать Актрисой. Их дружба продолжалась много лет, до самой смерти Павлы Леонтьевны.
В мелодраме Л.Андреева «Тот, кто получает пощечины» у Раневской была роль в толпе, без единого слова текста. Она совершенно не понимала, что ей надо делать, и обратилась за помощью к «первому сюжету» - Иллариону Певцову, исполнителю главной роли. «А ничего не делай, только люби меня, люби изо всех сил», - посоветовал он. Когда спектакль закончился, Фаина разрыдалась, и никто не мог ее успокоить. Привели Певцова. «Что ты?» - спросил он. «Я так любила Вас, так любила!» Певцов всё понял и сказал: «Помяните меня - из этой барышни выйдет большая актриса».
Ей с детства внушали, что она нехороша собой, и она поверила, хотя фотографии молодой Раневской свидетельствуют о другом. Ну немного крупноват нос, но все остальное в порядке. И сколько жизни! Сколько света и юмора! Семитские волосы - пышные, вьющиеся, глаз горит. А она стеснялась себя, и не только в юности. Даже признанная и увенчанная всеми премиями и званиями, просила режиссера убрать первые ряды партера или хотя бы так строить мизансцены, чтобы она все время оставалась в глубине.
- Ну почему, Фаина Георгиевна?!
- Я убегу, я боюсь публики… Если бы у меня было лицо, как у Тарасовой… У меня ужасный нос.
Когда закончился ее первый сезон в летнем театре в Малаховке, Фаина осталась без работы. Через «театральное бюро» (оно же «актерская биржа») она нашла работу на зимний сезон в Керчи, но ей не удалось доработать до конца сезона: труппа не делала сборов, и театр прекратил свое существование. Ей даже не заплатили, так что выехать из города она смогла, только продав свои сценические костюмы. Следующим городом стала Феодосия, но и там антрепренер сбежал, не заплатив актерам.
Кочевала Раневская много: Симферополь, Архангельск, Сталинград, Баку… В первые годы от отчаянной неуверенности была неуклюжа и вызывала смех, поэтому в ролях молодых героинь проваливалась. Зато в ролях характерных, комических - даже совсем маленьких - притягивала к себе все внимание, заслоняя главных героев. Когда она уже обосновалась в Москве и стала играть у Таирова незначительные роли, ее появление отвлекало зрительское внимание от царицы этой сцены - Алисы Коонен. Пришлось уйти. Много позже, в Театре Моссовета, она так сделала роль спекулянтки Маньки («Шо грыте? Шо грыте?»), что Завадский был недоволен: эпизодический персонаж стал чуть не главным. Он хотел снять ее с роли, а это была ее любимая роль! «Вы слишком хорошо играете!» - сказал он недовольно. «Если надо в интересах дела, я могу играть хуже», - ответила Раневская. За десятилетия совместной работы она хорошо изучила его характер и выражала свои чувства в яркой, свободной форме. Однажды Завадский закричал ей из зала: «Фаина, вы своими выходками сожрали весь мой замысел!» «То-то у меня чувство, что я наелась г...», — парировала она. Дальше - еще острее. Он: «Вон из театра!» Она: «Вон из искусства!»
Она довольно многим мешала - и своим талантом, и тяжелым характером. Подолгу в театрах не служила. «В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части» - такой итог подвела она, сменив дюжину театров. Однажды театральный критик Н.Крымова спросила уже старую Раневскую, зачем она столько кочевала по театрам?
- Искала святое искусство - ответила та.
- Нашли?
- Да.
- Где?
- В Третьяковской галерее.
В театре Красной Армии Раневская сыграла 5 ролей, из них одну колоссальную: Вассу Железнову. Хозяйку жизни, бизнес-вумен, как сказали бы сейчас, подавившую в себе все чувства. Васса принесла ей всеобщее признание и звание Заслуженной артистки. В 38 лет она начала сниматься. Эйзенштейн хотел снять ее в роли Ефросиньи в «Иване Грозном», но министр кинематографии Большаков не позволил: «Семитские черты Раневской очень ярко выступают, особенно на крупных планах».
Безумный успех «Подкидыша», где она сыграла немолодую властную женщину Лялю, готовую усыновить «ничейного» ребенка, стал пожизненным кошмаром актрисы. Лялины слова, обращенные к тихому, послушному мужу: «Муля, не нервируй меня!», она слышала от своих почитателей всю жизнь. В Ташкенте, где они с Ахматовой были в эвакуации, этими криками ее преследовали дети, едва завидев на улице. Приходилось скрываться дома. Даже Брежнев, прикалывая к груди Раневской орден Ленина, не удержался и тихо сказал ей: «Муля, не нервируй меня!» Она ответила: «Леонид Ильич, так дразнят меня мальчишки или хулиганы». Он трогательно извинился: «Простите, но я вас очень люблю».
Она любима и вождями, и публикой, и критикой. Рузвельт отзывался о ней, как о самой выдающейся актрисе ХХ в. А Сталин говорил: «Вот товарищ Жаров - хороший актер: понаклеит усики, бакенбарды или нацепит бороду. Все равно сразу видно, что это Жаров. А вот Раневская ничего не наклеивает - и все равно всегда разная». Этот отзыв ей пересказал С.Эйзенштейн, для чего разбудил ее ночью, вернувшись с одного из просмотров у Сталина. После звонка Фаине Георгиевне надо было разделить с кем-то свои чувства, и она надела поверх рубашки пальто и пошла во двор - будить дворника, с которым они и распили на радостях бутылочку.
Во времена ее молодости еще было деление на амплуа, и Осип Абдулов говорил, что она и героиня, и травести, и гранд-кокетт, и благородный отец, и герой-любовник, и фат, и простак, и субретка, и драматическая старуха, и злодей. Словом, Раневская - целая труппа, считал Абдулов. Но это было неверно. Лирические роли удавались ей хуже, ее коньком было сочетание трагического и комического, эксцентричность, соединенная с психологической глубиной. Одна из лучших работ - роль Розы Скороход в кинофильме «Мечта». Но при божьем даре характером она отличалась чертовски трудным! Один актер даже собирался ее побить за то, что она сделала ему грубое замечание. Вообще-то виновата была она: реплику подала так тихо, что он не расслышал и замешкался с выходом на сцену. Но признать вину она не хотела и напала на беднягу: «Кто это?! Я впервые вижу вас в театре. Это рабочий сцены? Я не работаю с любителями!» С годами становилась все более едкой, от ее замечаний, от сарказма страдали не только артисты, но и режиссеры. Начинающему композитору, сочинившему колыбельную, она сказала: «Уважаемый, даже колыбельную нужно писать так, чтобы люди не засыпали от скуки».
С Л.Орловой они были приятельницами, но и в ее адрес Раневская позволяла себе шуточки. От безобидной («Шкаф Любови Петровны так забит нарядами, что моль, живущая в нем, никак не может научиться летать») до колкого передразнивания («Ну что, в самом деле, Чаплин, Чаплин… Какой раз хочу посмотреть, во что одета его жена, а она опять в своем беременном платье! Поездка прошла совершенно впустую»). С людьми высокопоставленными она также не церемонилась. Как-то телевизионный начальник Лапин спросил ее:
- В чем я увижу вас в следующий раз?
- В гробу.
Комната, в которой она жила в Старопименовском пер., была кишка без окон, так что ее можно было уподобить гробу. «Живу, как Диоген, - говорила она, - днем с огнем». Много курила, и, когда известный художник-карикатурист И.Игин пришел к ней, чтобы нарисовать ее, она так и вышла - погруженной в клубы дыма на темном фоне. Врачи удивлялись ее легким:
- Чем же вы дышите?
- Пушкиным, — отвечала она.
У нее было обостренное чувство сострадания… к мясу. «Не могу его есть: оно ходило, любило, смотрело… Может быть, я психопатка?» Про курицу, которую пришлось выбросить из-за того, что нерадивая домработница сварила ее со всеми внутренностями, Фаина Георгиевна грустно сказала: «Но ведь для чего-то она родилась!»
Раневская продолжала играть, даже когда ей это было уже трудно физически. Вся театральная и нетеатральная Москва ходила в Театр Моссовета, чтобы увидеть ее в спектаклях «Странная миссис Сэвидж» и «Дальше - тишина». В «Тишине» они с Пляттом играли старых супругов, которых разлучают дети, потому что никто из них не хочет забирать к себе сразу двоих родителей. Зал рыдал… И в последней роли - старой няньки Фелицаты в комедии Островского «Правда - хорошо, а счастье лучше». - Фелицата светилась любовью, она, собственно, и являла собой здравый смысл и добро. Фаина Георгиевна двигалась с трудом, выходила на сцену в мягких домашних тапочках, и было понятно: это не решение художника по костюмам, а единственная приемлемая для больных ног обувь. Хуже всего было, что она уже плохо помнила текст: беспомощно замирала и всем своим видом извинялась. «Все, хватит, больше не могу играть», - каждый раз говорила она, но все умоляли ее не уходить из спектакля. Она была его талисманом.
Незадолго до смерти Раневской режиссер-документалист М.Таврог решила снять великую актрису в своей серии «Старые мастера» (в серию вошли кинопортреты М.Прудкина, В.Анджапаридзе и еще нескольких титанов из «уходящей натуры»). Фаина Георгиевна наотрез отказалась рассказывать перед камерой о том, как работала над ролями, и вообще сниматься. Марианна ходила к ней день за днем целый месяц и наконец решила схитрить. Сказала, что снимет только фотографии на стенах (а у Раневской в доме их было много, и она общалась с ними - это был ее мир). Фаина Георгиевна согласилась рассказать про тех, кто там запечатлен, и тогда в доме появились кинооператор с камерой, осветитель и критик Н.Крымова в кадре задавала свои вопросы, а Раневская отвечала, забыв про съемку… То была последняя встреча зрителя с ней.
Она прожила 88 лет, хлебнув горечи болезней и одинокой, бессемейной старости. У нее была домработница, ее навещали друзья, но самым близким существом оказался пес Мальчик, ради которого она отказывалась ложиться в больницу или ехать в санаторий.
Однажды Раневскую спросили, была ли она когда-нибудь влюблена.
- А как же, - сказала Раневская, - вот было мне 19 лет, поступила я в провинциальную труппу - сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, правду сказать, страшна была, как смертный грех, но очень любила ходить вокруг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания… А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: «Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов». Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалованья взяла, вина накупила, еды всякой, оделась, накрасилась - жду сижу. В 7 нету, в 8 нету, в 9-ом часу приходит… Пьяный и с бабой! «Деточка, - говорит, - погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!» С тех пор не то что влюбляться - смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!
Раневская говорила: - Старость - это просто свинство. Я считаю, что это невежество Бога, когда он позволяет доживать до старости. Господи, уже все ушли, а я все живу. Бирман - и та умерла, а уж от нее я этого никак не ожидала. Страшно, когда тебе внутри восемнадцать, когда восхищаешься прекрасной музыкой, стихами, живописью, а тебе уже пора, ты ничего не успела, а только начинаешь жить! Старая харя не стала моей трагедией - в 22 года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях. А недавно написала моей сверстнице: «Старухи, я любила вас, будьте бдительны!» Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: «Я начала душиться только в старости». Старухи бывают ехидны, а к концу жизни бывают и стервы, и сплетницы, и негодяйки… Старухи, по моим наблюдениям, часто не обладают искусством быть старыми. А к старости надо добреть с утра до вечера!
Когда Раневская получила новую квартиру, друзья перевезли ее немудрящее имущество, помогли расставить и разложить все по местам и собрались уходить. Вдруг она заголосила: - Боже мой, где мои похоронные принадлежности?! Куда вы положили мои похоронные принадлежности? Не уходите же, я потом сама ни за что не найду, я же старая, они могут понадобиться в любую минуту! Все стали искать эти «похоронные принадлежности», не совсем понимая, что, собственно, следует искать. И вдруг Раневская радостно возгласила: - Слава Богу, нашла! И торжественно продемонстрировала всем коробочку со своими орденами и медалями.
Светлана Новикова
http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/ranevskay/history4.html
БУДЬ ПРОКЛЯТ, ЭТОТ ТАЛАНТ
Она сыграла всего в 17 театральных постановках. И только одну главную роль в кино. Но её всё равно знали, любили и продолжают обожать и сегодня. Наверное, за то, как она исполнила свою самую главную роль - роль Ф.Раневской.
Маленькая Фая была любимицей матери. Отец же боготворил старшую - Беллу. Когда в 1917-м семья решит уехать из агонизирующей России, на борт принадлежавшего Фельдманам парохода «Святой Николай» поднимутся все члены семьи, прислуга и многочисленные друзья дома. В Турцию уплыли все, кроме младшей дочери. Её следующая встреча с семьёй произошла только спустя 40 лет, когда уже знаменитая к тому времени актриса приехала в Румынию. Сестра Изабелла в тот момент жила в Париже и только-только похоронила мужа. Рассудив, что её орденоносная родственница, к тому же лауреат нескольких сталинских премий и вообще кинозвезда, находится, должно быть, в лучшем финансовом положении, Изабелла решила перебраться к ней в Советский Союз. Все хлопоты по устройству воссоединения сестёр взяла на себя тогдашний министр культуры Е.Фурцева. Узнав, что разрешение на приезд Изабеллы получено, Раневская отправилась поблагодарить министра. «Вы - мой добрый ангел, Екатерина Алексеевна», - произнесла актриса своим знаменитым басом. На что Фурцева ответила: «Я не ангел, а советский партийный работник».
Белла поселилась в 2-х комнатной квартире сестры в высотке на Котельнической набережной, но их совместная жизнь продолжалась недолго - вскоре она заболела и умерла. Фаина Георгиевна, вновь оставшись одна, поменяла квартиру, где жила с сестрой, и переехала в Южинский пер. в престижный дом для руководящих работников, расположенный неподалёку от Театра им. Моссовета, в котором служила. Она никогда не была богатым человеком, как вспоминают о ней все её знакомые. Но не потому, что мало получала, - просто, как в юности, так и не научилась правильно распоряжаться деньгами. «Деньги мешают, и когда их нет, и когда они есть. Вещи покупаю, чтобы дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я», - говорила Раневская. Она могла прийти в театр с гонораром за съёмки и всё раздать. Домработницы то и дело обсчитывали её, пользуясь наивностью большой актрисы. «Где 100 рублей?» - спрашивала Фаина Георгиевна у помощницы по хозяйству. А та отвечала: «Что вы всё о деньгах думаете? Это же зло. Я вот папиросы и зубную пасту купила». Подобные диалоги случались довольно часто. Но Раневская не только не наказывала обнаглевших женщин, а ещё и делала им подарки. Приобретя как-то большую двуспальную кровать, Фаина Георгиевна, спавшая до этого чуть ли не на раскладушках, тут же подарила её домработнице, выходившей замуж. А однажды помощница, собираясь на свидание, решила нарядиться в висевшую в прихожей шубку Л.Орловой, в тот вечер сидевшей у Раневской в гостях. Пришлось хозяйке дома четыре часа развлекать Любовь Петровну разговорами и просить задержаться ещё на чуть-чуть, пока не раздался хлопок входной двери и шуба не вернулась на своё место на вешалке.
Всю свою жизнь Раневская была одинока. «Будь он проклят, этот талант, сделавший меня одинокой», - говорила она. Личная жизнь великой актрисы всегда была окружена завесой таинственности. Говорили о ней разное. Сама Фаина Георгиевна не раз рассказывала, как нравившиеся ей мужчины отвергали её любовь. Но в это почему-то верится с трудом. Как и в то, что Раневская могла бы стать образцовой женой. Её семьёй было, как это ни высокопарно прозвучит, искусство. А о семье обычной она как-то заметила: «Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем завести её, надо решить, что для вас важнее - всё или семья». Внука своей близкой подруги, надумавшего жениться, предупреждала: «Вот женишься, тогда поймешь, что такое счастье. Но будет поздно». Новый год она всегда встречала одна. Обзванивала друзей, поздравляла их с праздником и предупреждала, чтобы они не вздумали навещать её. «Эту ночь я проведу с очаровательным молодым человеком, - говорила она. - Как его зовут? Евгений Онегин».
Одиночество было её болью, смириться с которой она пыталась всю жизнь. «Спутник славы - одиночество», - философски замечала она.
Поклонники - вообще отдельная тема в жизни актрисы. Один из её приятелей как-то стал свидетелем, как к ней подошла дама средних лет и с восторгом спросила: «Скажите, вы - это она?!» На что Фаина Георгиевна ответила: «Да, я - это она». В другой раз очередная почитательница принялась выведывать домашний телефон любимой актрисы. «Откуда я знаю? Я же не звоню сама себе». Острый ум и быстрота реакции прославили Фаину Георгиевну едва ли не больше киноролей и работ в театре. За ней записывали, ловили каждое её слово и… боялись. Потому что реплики Раневской порою звучали как приговор. Особенно доставалось главному режиссёру Театра им. Моссовета Ю. Завадскому, с которым у актрисы были непростые отношения. После награждения Завадского медалью Героя Социалистического Труда Фаина Георгиевна в присутствии всей труппы произнесла: «Ну и где же наша Гертруда?» А зная его отношение к себе, говорила: «Завадский простудится только на моих похоронах». Драматург В.Розов, автор знаменитых пьес как-то решил прихвастнуть при Раневской: «У моей последней пьесы был такой успех! Перед кассами творилась настоящая битва!» Актриса выслушала его и поинтересовалась: «И как, людям удалось получить деньги назад?»
Отношения с кино у Фаины Георгиевны не сложились и виной тому, как ни парадоксально, стала её гениальность. Режиссёры боялись, что яркая игра актрисы отвлечёт внимание зрителя от основной идеи фильма. Она никогда не лезла за словом в карман - свидетельств нелёгкого характера Раневской сохранилось предостаточно. Если режиссёр начинал предлагать актрисе несколько изменить рисунок роли, Фаина Георгиевна обиженно уходила в свою гримёрку и говорила костюмерше: «Я, наверное, уволюсь. Режиссёр считает меня дерьмовой актрисой». Из театральных работ великой актрисы до наших дней сохранилась запись спектакля «Дальше - тишина», в котором её партнёром был Р.Плятт. После одного из представлений к Раневской подошёл поклонник и спросил: «Сколько же вам лет?» Фаина Георгиевна мгновенно ответила: «В субботу будет 115». На что почитатель удивлённо воскликнул: «Надо же, в таком возрасте и так играть!». Раневская не оставила мемуаров. Одному издательству удалось было уговорить её засесть за воспоминания, был выплачен аванс. Но она вернула деньги, а наброски будущей книги уничтожила. Через несколько лет подруга уговорила её вновь взяться за работу, но закончить её актриса уже не успела...
Егор Герасимов
http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/ranevskay/history5.html
В ТАГАНРОГЕ МОЖЕТ ПОЯВИТЬСЯ МУЗЕЙ ФАИНЫ РАНЕВСКОЙ
«Таганрог – родина Чехова», – горделиво извещает надпись на въезде в город. Лики писателя смотрят на прохожих с афиш (много тематических выставок). На каждом шагу подстерегают цитаты, высеченные на мемориальных досках. Здесь все проникнуто любовью к великому писателю.
– Тебе к Чехову? За полтинник, – окликнул меня таксист на старой раздрызганной девятке.
– К Фаине Раневской.
– Делать там нечего: один только памятник перед домом. Лучше к Чехову торопись – за день не управишься.
Таганрогский музей-заповедник действительно восхищает своим размахом: дом, где родился писатель, гимназия, торговая лавка отца, целый ряд экспозиционных залов. Здесь и целого дня мало, чтобы неспешно все осмотреть. На этом фоне память о Ф.Раневской – не менее выдающейся уроженке Таганрога – оказалась почти забыта. О парадоксальной судьбе ее таганрогского наследия писали не раз. В 1985 г., вскоре после смерти актрисы, краеведческий музей приобрел домашнюю мебель, предметы обихода, книги, фотографии, письма Фаины Георгиевны. Предполагалось, что в скором времени в 2-х этажном доме красного кирпича, где прошли детство и юность актрисы, откроется экспозиция, и купленные предметы составят ее основу. С тех пор прошло 30 (!) лет: администрация города не раз напоминала о своих благородных планах, однако время идет, а музея как не было, так и нет.
 
Дом давно превратился в место паломничества. Смоктуновский, Ефремов, Саввина, Юрский, Козаков и мн. др. приходили сюда во время таганрогских гастролей. Один из жильцов завел даже книгу отзывов, где рефреном звучала мысль: необходимо любыми усилиями создать музей Раневской. Однако администрация города ссылалась на то, что денег на этот проект нет. Пока… До лучших времен. Лучшие времена так и не наступили. …Подъезжаем к дому. Двери наглухо заперты. На месте электрических звонков торчат провода. Вглядываешься в мутные окна – ободранные стены, мебели нет. Но сквозь полумрак видна купеческая роскошь былых времен: старинная печь, зеркало во всю стену в лепной оправе.
– А почему дом пустой?
На этот вопрос ни один прохожий ответить не смог. Направляемся в чеховскую гимназию – там расположена администрация музея-заповедника. Оказывается, в последние 2 года в доме расселили оставшиеся квартиры, но сделано это не на деньги городской администрации, а благодаря участию крупного предпринимателя, к которому обратилось правительство Ростовской области.
– Таганрог не потянет столь дорогостоящий проект. Музей будет областного подчинения – так нам говорят. Но пока подробности не известны. – говорит зав.музеем З.Высоцкая.
2 года юристы занимались решением правовых вопросов: там было много квартир, много собственников. А поскольку, по старинному российскому обычаю, многие жильцы, узнав о расселении, стали завышать цену, то и проблем в создании экспозиции добавилось. Сообщалось, что дом Раневской откроется для посетителей уже в 2017-м, но поскольку в предшествующие годы эта дата многократно переносилась, то похоже, лучше не строить прогнозов.
– А вы сходите в наш краеведческий музей, – предлагает Зоя Федоровна. – Дело в том, что весь фонд Ф.Раневской (в нем порядка 500 предметов) у нас не лежит без дела. Музея нет, но наши сотрудники на протяжении всех этих лет внимательно его изучают. Открыли много интересного.
В Таганроге личные вещи Ф.Раневской демонстрируются не в первый раз. Нынешняя экспозиция разместилась на 2-ом этаже Дворца Алфераки. Будний день. Посетителей мало. Но все сотрудники на месте.
– Говорят, вы сделали ряд открытий?
– Ой, сейчас расскажу…
Старший научный сотрудник Т.Артюшкина обрадовалась нежданному гостю. Заскрипел старинный паркет, загремели ключи, и мы оказались в небольшом зале, где мебельный гарнитур из карельской березы напоминает о домашнем уюте. Как выглядела квартира Фаины Георгиевны в Москве, можно увидеть здесь же: на выставке представлено множество фотографий. Но сейчас главный наш интерес, конечно, заключен в Таганроге.
– От таганрогского периода у Раневской хранилось лишь две маленькие фотографии в круглых рамках. Это портреты отца Гирша Хаимовича Фельдмана и мамы Милки Рафаиловны Заговаловой. Других предметов, к сожалению, не было. Мы это точно знаем, поскольку начиная с шестидесятых годов сотрудники музея состояли в переписке с Фаиной Георгиевной. И она, иронично ссылаясь на свое легкомыслие, сообщала, что Таганрог остался, увы, только в воспоминаниях – никаких артефактов не сохранилось. – говорит Татьяна Анатольевна.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 30 Окт 2020, 19:27 | Сообщение # 53 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline |   
Фрагменты воспоминаний актрисы ежегодно издаются большим тиражом, однако, по словам сотрудников музея, в них многое нуждается в уточнениях и комментариях.
– Разошлась на цитаты и вы, наверное, знаете об этом, такая запись Раневской: «Актрисой почувствовала себя в пятилетнем возрасте. Умер младший братик, я жалела его, день плакала. И все-таки отодвинула занавеску на зеркале – посмотреть, какая я в слезах». Примечательно, что в своих воспоминаниях и письмах актриса не называет имени брата. Немного странно, не правда ли? Кроме того, нигде не сообщалось, сколько в семье было детей. Чтобы установить это, мы решили изучить метрические книги местной еврейской общины и обнаружили, что в семье Фельдмана родилось пятеро детей. В 1891 г. – Бейла, в 1893 г. – Самуил, в 1895 г. – Фаина, в 1897 г. – Арон, в 1901 г. – Яков. То есть Яков и был тот самый младший братик, которого Фаина оплакивала. Но вот интересный факт: во-первых, в метрических книгах не зафиксирована смерть кого-либо из детей Фельдмана, а во-вторых, обратите внимание на этот портрет, сделанный в эмиграции в 20-е годы.
Знаете, что написано на оборотной стороне? Там дарственная надпись «От Якова»! На снимке ему лет 25-28. Стало быть, он не погиб, а жил в эмиграции, и Фаина Георгиевна вынуждена была замалчивать его судьбу. Мы предполагаем, что этот портрет подарила ей сестра Белла, когда в конце своей жизни вернулась в СССР.
– Вы сказали, что Фаина родилась в 1895 г., хотя во всех справочниках указан 1896 г. Да и 120 лет со дня рождения актрисы отмечалось в 2016 г. В чем ошибка? – задаю вопрос научному сотруднику.
– Ошибку допустила паспортистка. Точная дата рождения Фаины 15 августа 1895 г. Метрическая книга четко фиксирует этот факт, о котором, кстати, никто до сих пор не знает. Просто почерк у Фаины был еще тот и, я полагаю, что паспортистка не разобрала дату, а исправлять было проблематично. С тех пор так в документах и писалось.
В мемуарах Фаины Георгиевны есть и такая примечательная фраза, давно ставшая популярной: «Я дочь небогатого нефтепромышленника…». Чем же занимался Гирш Хаимович? Оказывается, историки не смогли обнаружить «нефтяной след» в его биографии. Он был крупным купцом, но занимался, в основном, строительными материалами. Балки, сухие краски, двери, паркет. Дело шло в гору. В 1909-м на правах крупного акционера стал совладельцем кожевенного завода, построил цех для мойки и сушки шерсти. К 1913-м он владел семью объектами недвижимости, вел широкую общественную деятельность (положение обязывало).
– Но все же он был одним из многих. Таганрог – город купеческий. По тем же улицам ходили фабриканты и промышленники, чей доход был несоизмеримо больше – говорит Т.Артюшкина.
– А как же пароход «Святой Николай», на котором, якобы, вся семья в 1918 г. уплыла за границу? В мемуарах Раневская пишет, что плыть могла и она, но не хотела бросать театр. И, дескать, оставив двери дома открытыми, уехала вместе с П.Л. Вульф – в частный театр Крыма…
– Да, это известные воспоминания. Но документы говорят о другом. Весной 1918-го Фаина Георгиевна действительно уже работает в Крыму. Это факт многократно описанный и подтвержденный целым рядом воспоминаний. Но семья Фельдманов по-прежнему живет в Таганроге. Никто не эмигрирует. Красные еще не вошли. Кожевенный цех, вероятно, поднимается за счет военных заказов. Но в Таганроге держит его не это. Я полагаю, что Гирш Хаимович просто ждет своих сыновей, которые воевали на стороне белых, кроме Якова. Он в ту пору учился уже в Париже. Теперь несколько слов о пароходе. «Святой Николай» представлял собой скромное зрелище. Фотографий не сохранилось, но, по описаниям, это грузопассажирская шаланда – с маленькой палубой и трюмом для перевозки вина, рыбы и прочих продуктов. Эту шхуну, приписанную ростовскому порту, Гирш Хаимович купил в 1918-м у мещанина Ждановича, но зарегистрировать на себя не успел – пошлину не заплатил, за что в 1919-м таганрогская таможня выставила ему штраф. Документ датируется октябрем 1919 г. Стало быть, до этого времени Фельдманы находились еще в Таганроге. Без оплаты пошлины плавать на «Святом Николае» запрещалось. И только лишь оплатив все расходы, семья, по-видимому, смогла эмигрировать. Известно, что позже пароход доплыл до Турции, а, вернувшись, вошел в состав черноморской флотилии.
«Совсем молодой осталась в России одна, без родственников, не мыслила жизни без театра, а лучше русского театра в мире нет». – напишет в мемуарах Фаина Георгиевна. Со своей семьей Раневская встретится лишь в 1957-м на востоке Румынии в городе Галаце. Отец к тому времени уже ушел из жизни. Старшая сестра Белла жила в Париже и на встречу с Фаиной приехать не смогла, однако вернулась в СССР уже в начале 1960-х, поселившись у Фаины Георгиевны. Вместе прожили они недолго: в 1963 г. Белла умерла.
Многие предметы в фонде Раневской – со своей уникальной историей. Есть множество фотографий с автографами, книги с пометками актрисы (на томике Чехова написано, например: «Одинокому весь мир – пустыня. Как одинок был Чехов»), мебель, одежда, афиши и даже кресло А.Коонен. Сохранились довольно подробные свидетельства Фаины Георгиевны о доме своего детства, о походах в таганрогский театр, о гимназии и о соседях. Все это могло бы лечь в основу не только музейной экспозиции, но и увлекательной экскурсии по городу, тем более что некоторые прототипы героинь Раневской тоже жили здесь – на соседних улицах. Свою временную экспозицию таганрожцы открывают витриной, где рядом с правительственными наградами Раневской лежит фотоальбом, посвященный актрисе. Его в свое время подарил городу С.Юрский. На титуле он написал слова благодарности, а лично – говорил, что мечтал бы вернуться сюда – на открытие дома-музея Раневской. С тех пор прошло много лет. Но эту встречу в Таганроге по-прежнему ждут.
Виктор Борзенко
25.01. 2017. журнал "Театрал"
http://www.teatral-online.ru/news/17462/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 21 Дек 2020, 20:40 | Сообщение # 54 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ПРАСКОВЬЯ ИВАНОВНА КОВАЛЕВА-ЖЕМЧУГОВА
(31.07. 1768 - 07.03. 1803)
Русская актриса и певица, крепостная графов Шереметевых.
Русское театральное искусство знает много великих мастеров сцены. Память об одних живёт в течение десятилетий, других помнят и спустя века. Одной из таких звёзд на все времена является Прасковья. Многие ее биографы сокрушаются по поводу несчастной судьбы бедной крепостной актрисы, сочувствуют её подневольному положению, делают её едва ли не символом страдальческой участи художника на Руси, забывая почему-то при этом, что Параша Жемчугова имела в своей жизни все - любимое дело, в котором была вознесена на пьедестал славы, любимого человека, который души в ней не чаял, и наконец - богатство и неограниченную власть над всеми, кто находился в неволе у её мужа.
Она родилась в семье крепостного кузнеца Ивана Степановича Ковалёва. Впрочем, крепостному такое громкое имя не полагалось, и именовался отец Прасковьи просто «холоп Ивашка». Его фамилия происходит от ремесла - кузнецов иначе называли «ковалями». Иван Степанович, заработавший от условий труда туберкулёз позвоночника и горб, мастером был отменным, известным на всю округу. Невесёлую жизнь крепостного кузнец «услащал» водочкой, после употребления которой часто дрался. Но Прасковья отца обожала. Впрочем, и красивое имя Прасковья появится позже - крепостную девочку звали просто Парашей. Её положение крепостной не сулило ничего хорошего в жизни, однако Параше повезло. В России в тот период появилась мода на крепостные театры, и вельможи конкурировали друг с другом, пытаясь создать из своих холопов самую лучшую труппу. Фамилия Шереметевых принадлежала к числу самых богатых и знатных семей России. Её отпрыски сорили деньгами, роскошествовали и привыкли ни в чём себе не отказывать. Так что, когда дворянская среда после петровской эпохи заболела театроманией, граф Шереметев Пётр Борисович отдался новому увлечению с размахом хорошо обеспеченного человека.
Поначалу в доме графа устраивались любительские спектакли, в которых не стеснялись представлять роли самые знатные вельможи екатерининского двора. Так, посетившую Шереметева императрицу «угостили» постановкой с участием самого Петра Борисовича и его юного сына Николая. Вероятно, уже тогда молодой граф «заболел» театром. Средств для оформления спектаклей не жалели. Представления своей роскошью не уступали дворцовым. Участники и особенно участницы их демонстрировали со сцены свои лучшие фамильные драгоценности. Во время одного из спектаклей у Шереметевых на четырех великосветских любительницах «одних бриллиантов было на два миллиона рублей». Постепенно лёгкое увлечение Мельпоменой переросло у Пётра Борисовича в подлинную страсть? он занялся устройством домашнего театра в своём подмосковном имении Кусково. Но серьёзное дело требовало профессионального подхода, и прежде всего необходимы были настоящие, занимающиеся сценой не время от времени, а постоянно, актёры. Благо, граф имел в собственности около тысячи крепостных душ. Им-то и предстояло решить проблему графского театра.
8 лет отроду была взята в барский дом Параша Ковалёва, живая востроглазая девочка с утончёнными не крестьянскими манерами. Трудно сказать, по каким параметрам отбирали кандидатов для обучения актёрству, но Парашу почему-то сразу выделили и отдали на воспитание одинокой, скучавшей княгине М.М. Долгорукой. Девочку учили сценическому мастерству, танцам, музыке, игре на арфе и клавесине, иностранным языкам. Всё это было похоже на современные детские спортшколы - из талантливых воспитанников на самый верх подняться могли лишь единицы. Параша мечтала о сцене и старательно постигала азы актёрского мастерства. Её положение крепостной не сулило ничего хорошего в жизни, однако Параше повезло. Сытая барская жизнь после безрадостного раннего детства показалась ей чуть ли не сказкой. Граф любил устраивать в великолепном кусковском парке, что называется, народные гуляния. Московская публика в назначенные дни валом валила в имение гостеприимного «креза старшего» - так называли в аристократических гостиных Шереметева-старшего.
В такие дни дворовых тоже звали в парк. Девушек и молодух обряжали в шёлковые русские сарафаны. Молодым мужикам и парням выдавали разноцветные кафтаны и персидские кушаки. Когда же господа и гости выходили после обеда на балкон - холопы должны были петь и плясать, дуть в рожки и играть на балалайках и деревянных ложках. Параше же разрешалось беззаботно бегать среди веселящихся и играть в пятнашки. Пышные гуляния, роскошь обстановки не могли не впечатлять, не поражать воображение. Девочка с восторгом и завистью наблюдала за крепостными актрисами, мечтая о том дне, когда она в нарядном платье так же выйдет на сцену и будет петь арии. Надо сказать, что Параша получила в доме княгини Долгорукой прекрасное образование - она много читала, обучилась французскому, музицировала и овладела правилами этикета. Теперь её уже мало что связывало с бедным родительским домом, где «воевал» пьяница-отец. Пока Параша подрастала и становилась настоящей барынькой, младший Шереметев набирался уму-разуму за границами. То, что он увидел во Франции, Голландии, посещение изысканных аристократических салонов, знакомство с трудами Монтескьё, Дидро, Руссо необычайно повлияло на мировоззрение молодого графа. Его библиотека насчитывала более 16 тыс.томов, причём значительную часть составляли книги о театре и музыке. 4 года, проведённые в путешествии, не прошли даром для Николая.
Вернувшись домой и получив должность директора Московского банка, граф внимательно приглядывался к порядкам в Кусково. Театральные забавы отца показались молодому Шереметеву наивными, отставшими от времени. Он лично принялся за дело. Особенно много надежд Николай Петрович возлагал на «определённых к театру» детей, в них он видел будущее своей затеи. Худенькая, с большими, немного испуганными глазами Параша вызвала у Николая восторг, смешанный с удивлением, «прекрасным даром органа». Её голос пленял необычайной глубиной и оригинальностью. Почувствовав в девочке сильное дарование, граф стал уделять ей все большее внимание: беседовал, играл на клавикордах, заставляя Парашу петь. Ему не терпелось скорее увидеть её на сцене, и потому он, не посмотрев на возраст, вскоре назначил 11-летнюю актрису на небольшую роль служанки Губерт в опере Гретри «Опыт дружбы».
22 июня 1779 г. был, наверное, самым трудным днём в жизни Параши. Она волновалась чрезмерно, выходя на сцену, но её благосклонно приняла публика, правда, не придав особенного значения появлению на сцене милого, обаятельного ребёнка. Зато граф Николай Петрович, по всей вероятности, был очень доволен ее дебютом, потому что вскоре в опере итальянского композитора Саккини «Колония, или Новое селение» Шереметев поручил Ковалевой главную роль. Трудно представить, как 12- летняя девочка справилась с ролью любящей и страдающей героини, но театральные хроники того времени говорят, что дебюту молодой актрисы сопутствовал огромный успех. Именно тогда Параша впервые появилась в афише под новой фамилией Жемчугова. Шереметев решил заменить «мужицкие» фамилии своих актрис новыми, более благозвучными, по названиям драгоценных камней. Так появились на русской сцене Яхонтовы, Изумрудовы, Бирюзовы.
Настоящая жизнь крепостной актрисы началась с переселения Параши из ставшего уже родным дома княгини Долгорукой в специальный флигель, куда поселяли всех лицедеев шереметевского театра. Здесь ей назначили «верховую дачу», то есть питание с барского стола. День был расписан по часам и в основном заполнен репетициями и занятиями актёрским мастерством. Молодой граф явно предпочитал новую приму всем другим артисткам, и лучшие роли доставались ей. Однако никаких интимных отношений между юной актрисой и Шереметевым не замечалось. Его фавориткой долгое время была А.Изумрудова. Слухи о прекрасной игре Жемчуговой быстро распространялись среди любителей театра. Многие сокрушались, что не попали на то или иное представление. Молодой граф гордился своим детищем и вскоре решил строить новое здание театра. Открытие его было приурочено к посещению подмосковного имения Шереметевых Екатериной II. 30 июня 1787 г. императрица прибыла в Кусково. В программе увеселений центральное место отводилось театру.
Екатерине II демонстрировалась лучшая постановка шереметевского театра - опера Гретри «Браки самнитян». Глубина новой, 24-метровой сцены дала возможность широко развернуть эффектные массовые картины. Выписанные из Парижа театральные машины позволяли производить быстрые, почти бесшумные перемены. Все в новом театре выглядело не хуже, а может быть, даже и лучше, чем на придворной сцене Эрмитажа. Однако главное впечатление на великодержавную зрительницу произвела порывистая вдохновенная игра П.Жемчуговой. Екатерина II пожаловала актрисе бриллиантовый перстень.
30 октября 1788 г. умер старый граф П.Б. Шереметев. Все его несметные богатства и более 200 тыс. крестьян перешли к сыну. На несколько месяцев Николай Петрович ударился в беспробудное пьянство и развлечения. Театр был заброшен, актёры томились неизвестностью своей судьбы и с тревогой наблюдали за вакханалиями барина. И нашёлся только один человек, который смог остановить графа. Это была Жемчугова. Вероятно, несмотря на свой нежный возраст, несмотря на многочисленных любовниц графа, именно Параша имела неограниченное влияние на него. Она почувствовала это не сразу, но когда 37-й, сильный мужчина посмотрел впервые с детским преклонением и восторгом на свою крепостную, когда Параша увидела в его глазах одержимость любовным чувством, она поняла - судьба её определена навсегда. Театр ожил. Хозяином его по-прежнему оставался Шереметев, но теперь ещё появилась и хозяйка - Прасковья Ивановна, как стали называть Парашу актёры и музыканты.
Для Жемчуговой граф выстроил новый дом, значительно реконструировал театр. Казалось, ее жизнь превратилась в рай. Однако радовала Парашу по-прежнему только работа. Впечатлительная, нервная, она не умела почивать на лаврах, её угнетало нестабильное, зависимое существование при графе. Любимый души не чаял в своей Параше, не отходил от неё ни на шаг, но слухи о странной привязанности графа распространились уже далеко за пределы кусковской усадьбы. Родные, близкие да и просто знакомые Шереметевых судачили и рядили на все голоса. Параше эти голоса грозили мщением и ненавистью. Она боялась за себя, но ещё больше её сердце сжималось от страха за своего ненареченного мужа. Для Шереметева и его возлюбленной «Кусково стало злобным». Убегая от пересудов и молвы, граф приказывает приготовить для их уютного гнёздышка имение в Останкино. Весной 1795 г. Прасковья Ивановна с Николаем Петровичем, а вместе с ними и весь штат актёров, актрис, музыкантов, служителей сцены перебираются в новую усадьбу. Должно быть, эти дни были самыми счастливыми в жизни Жемчуговой. Ничто в Останкино не напоминало о подневольном положении крепостной актрисы, здесь она чувствовала себя полной хозяйкой, даже театр был построен специально для неё. С большим успехом на новой сцене прошла героическая опера «Взятие Измаила», где вновь блистала несравненная Параша. Однако счастье никогда не бывает долгим. Вскоре актриса тяжело заболела, у неё открылся туберкулёз. Она навсегда потеряла возможность петь и только самоотверженная забота графа помогла ей подняться на ноги. 15 декабря 1798 г., на фоне смертельной опасности, нависшей над жизнью любимой женщины, граф, наконец, решился дать вольную своей крепостной актрисе. Это событие вызвало новую волну толков. Вольную получила и вся семья Ковалёвых.
Много раз на шереметевской сцене шли сентиментальные пьесы, в которых простые крестьянки неожиданно оказывались дворянками и тем самым обретали права людей благородного происхождения. Граф мучительно обдумывал способы превращения своей «преступной» связи во вполне законную, и сочинённый им «спектакль» оказался последним в шереметевском театре. За большие деньги стряпчий подобрал из архивов необходимые факты, будто ведёт свой род Параша Ковалёва из древней дворянской польской фамилии Ковалевских и будто предок её Якуб оказался в 1667 г. в русском плену и будто его потомки нашли пристанище в доме Шереметевых. 6 ноября 1801 г. граф вступил в брак с П.И. Ковалёвой, однако венчание проходило в строжайшей тайне. Решиться на огласку Шереметев не посмел. Сына Параша рожала уже смертельно больная. 3 февраля 1803 г., когда ребёнок появился на свет, его немедленно унесли от матери: боялись, что младенец заразится от больной. Бедная женщина ещё 20 дней провела в мучительном бреду, просила, чтобы ей показали сына. Подруги подносили его к дверям спальни, она немного успокаивалась. В предчувствии кончины жены Николай Петрович занялся судьбой сына. Скрывать брак дальше было бессмысленным, и граф обратился со слёзным письмом к государю Александру с просьбой признать законность прав своего наследника. Император признал остававшийся в тайне брак графа и актрисы законным, а младенца Дмитрия - законным наследником титула графа Шереметева. В ночь на 23 февраля Прасковья Ивановна умерла. Похороны её отличались пышностью и полным отсутствием знатных господ. Аристократический мир и после смерти не признал простолюдинку. Похоронена П.И. Жемчугова-Шереметева в фамильной усыпальнице Шереметевых в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.
В память о покойной Николай Петрович, преданно любивший свою жену, построил в Москве на Сухаревой площади «странноприимный дом». В уставе его говорилось о том, что дом должен «дать бесприютным ночлег, голодным обед и ста бедным невестам приданое». Ныне в этом здании находится знаменитый Институт скорой помощи им. Склифосовского. Поистине, неисповедимы пути господни…
http://biopeoples.ru/women....va.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 22 Янв 2021, 13:59 | Сообщение # 55 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ УЛЬЯНОВ
(20.11. 1927 - 26.03. 2007)
Советский и российский актёр и режиссёр театра и кино. Народный артист СССР (1969).
Родился в с. Бергамак Омской обл. Его отец Александр Андреевич был председателем сельхозартели, мать Елизавета Михайловна - домохозяйкой. Через некоторое время семья поселилась в городе Тара Омской обл., где Ульянов провел свое детство и юность.
С началом войны отец ушел на фронт, в боях получил ранение в ногу, был награжден орденом Красной Звезды. Семья несколько раз навещала его в селе Черемушки под Омском. В школе Михаил учился средне, 10 классе получил повестку в военкомат, но наверху постановили, что рождённые в 1927 г. в армию пока не пойдут. До 15 лет не имел ни малейшего представления о театре, пока Тару не посетили труппы из Тобольска и Омска. Однажды юноша зашёл в детскую студию при Национальном академическом украинском драмтеатре им. Заньковецкой, который как раз в то время был эвакуирован в Тару. Там подростки читали стихи и Ульянов постепенно, «потихоньку, помаленьку, случайно увлёкся театром, во многом оттого, что не было в Таре во время войны ничего другого». Руководитель студии Е.Просветов спустя некоторое время понял, что из мальчика выйдет толк, и посоветовал ему ехать в Омск - поступать в студию при областном театре, сам же написал письмо руководителю Омского театра, актрисе Лине Самборской.
Поселившись в Омске, куда мать проводила его всего лишь с мешком картошки, Ульянов 2 года проучился в студии при Омском драмтеатре. Е.Просветова и Л.Самборскую молодой Ульянов и его сокурсники считали «недосягаемой вершиной». Позже Михаил Александрович вспоминал, что, увидев её, «статную, величественную, как Екатерина Великая», понял, что в студию его, «небольшого такого крепыша-головастика», не примут. Тем не менее, прочитав отрывок из «Мёртвых душ», он получил «зелёный свет». Этот «мучительный», как его называл сам Ульянов, этап своей жизни он прошёл нелегко, работая над этюдами, посещая репетиционный зал театра и играя в массовке в спектаклях. Индивидуальные занятия с ним проводил актёр театра М.Иловайский, эрудит, «завораживавший» студийцев своими рассказами о людях, которые повстречались ему на его жизненном пути. Одновременно с обучением в студии Михаил пытался пройти полный курс обучения и в Омской школе лётчиков-истребителей, но не успел, так как война завершилась. Помимо этого, он полгода работал утренним диктором на Омском радио, «постепенно привык к микрофону». Тогда же, пытаясь хоть как-нибудь исправить свой высокий звонкий голос, Ульянов кричал во всю силу, да так, что на это обратил внимание его сосед по дому и по совместительству коллега по драмтеатру Н.Колесников. Результатом мучений стал столь характерный, «хриплый, сорванный голос», которым Михаил Александрович обладал до конца жизни.
За время обучения в Омской студии он успел познакомиться со многими именитыми артистами и сыграть немало ролей в учебных постановках, в том числе Бориса в «Грозе», Шмагу в «Без вины виноватые», Кочкарёва в «Женитьбе». Однако все эти 2 года Михаил мечтал сыграть Яго в «Отелло» - роль, которую ему тогда так и не поручили. В августе 1946 г. Ульянов отправился в «белокаменную» - поступать в театральную студию. Перед отъездом Александр Андреевич подарил сыну немецкий пистолет, добытый на фронте. С оружием Михаил приехал в Москву, где первый же патруль задержал его из-за подозрительного, испуганного вида. Пистолет чудом не нашли, и Ульянов отправился покорять столицу. Он поселился в Сокольниках у знакомой отца, работницы шоколадной фабрики, в старом 2-этажном доме на 3-й Сокольнической ул.)
В Театр им. Вахтангова, о котором он мечтал, Ульянова привёл случай: на улице он встретил бывшего сокурсника по омской студии и только от него узнал, что у вахтанговцев есть собственная школа - не «студия Дикого», а Училище им. Щукина. ему повезло - принимавший экзамены ректор училища Б.Захава зачислил его на 1-й курс. Михаил переехал в общежитие на Трифоновской ул. Так как студентов на курсе оказалось около 40, решено было разбить их на 2 группы. Одна отошла к Е.Алексеевой, другая - к Л.Шихматову и В.Львовой. Ульянов попал во 2-ю. Шихматов и Львова были строгими и придирчивыми преподавателями, студентов заставляли работать на совесть. В Щукинском училище с давних пор существовала традиция - с 1-го же курса приучать студентов к самостоятельной работе: они могли сами ставить спектакли, выбирая материал на собственный вкус. М.Ульянов, Ю.Катин-Ярцев и И.Бобылёв поставили спектакль «Два капитана» по роману В.Каверина, исполнив в нём ключевые роли. Успех вдохновил Ульянова на отважную попытку поставить, на сей раз совместно с Е.Симоновым, «Бориса Годунова», в котором он сыграл заглавную роль. Захава их смелость не оценил, заметив, что работать «по ремеслу» они, к счастью, ещё не научились, а «по искусству» - до такой работы пока не доросли. Десятилетия спустя Ульянов писал: «Это был урок, который я по сей день помню и очень ценю. В искусстве ничего легко и сразу не даётся».
4 года пробежали незаметно и пришло время выпускных спектаклей. Молодому актёру были поручены две роли: Нил («Мещане» М.Горького) и Макеев («Чужая тень» К.Симонова). На премьерах присутствовали, как тогда было принято, известные театральные режиссёры столицы и представители Минкультуры. В 1950 г. руководство Театра им. Вахтангова приняло в труппу 4-х выпускников училища (хотя обычно брали одного, максимум двух): В.Русланова, Н.Тимофеева, М.Дадыко и М.Ульянова. Правда, прежде чем принять окончательное решение, тогдашний худрук театра Р.Симонов попросил Ульянова отрепетировать роль Кирова в пьесе «Крепость на Волге» И.Кремлёва, так как исполнитель этой роли М.Державин стал часто болеть. В июне уже официальный «вахтанговец» Ульянов получил из рук ректора Захавы диплом.
Вскоре после его прихода в театр руководство вспомнило о его успешной альтернативе Державину в образе Кирова. Ввести актёра в спектакль и помочь ему с разработкой роли доверили авторитетному педагогу А.Орочко. Ульянов работал, «стараясь выполнять все задания и все подсказки Анны Алексеевны», и в день его дебюта на вахтанговской сцене Орочко подарила ему фотографию Р. Симонова и Б.Щукина с подписью: «Если бы юность умела, а старость могла». Летом 1951 г. Державин внезапно скончался в возрасте 48 лет. Ульянов остался единственным исполнителем роли Кирова, хотя и считал, что совершенно на неё не подходит. В первые годы работы в театре Михаил Александрович играл много - Симонов считал его перспективным актёром. Репертуар театра изменился с наступлением «оттепели»: в 1958 г. А.Ремизова поставила «Идиота» Ф.Достоевского, поручив Ульянову сложнейшую роль Парфёна Рогожина. С момента поступления в театр Ульянова буквально засыпали приглашениями в кино., однако пробы проходили безрезультатно, пока в 1953 г. К.Альперова не позвала его попробовать себя в роли вожака комсомольцев Петрограда Алексея Колыванова в картине Ю.Егорова (человека, проложившего, как считал Ульянов, ему дорогу в кино) «Они были первыми». Позже Ульянов вспоминал, что был подавлен тем, как он выглядит на экране: «Все мне не нравилось в себе: фигура, лицо, голос, глаза... Конечно же, я не ожидал увидеть такое неуклюжее, некрасивое, кургузое и очень старающееся что-то сыграть существо».
  
В конце десятилетия Ульянов много и тяжело работал - как в театре, так и в кино. Он снова сотрудничал с Ю.Егоровым в лентах «Дом, в котором я живу» и «Добровольцы», на съёмках последней «имел счастье» общаться с Л.Быковым, о котором позже очень тепло отзывался. Все эти фильмы, а также «Екатерина Воронина» принесли Михаилу Александровичу «начальный опыт, знания и навыки актёрского труда на съёмочной площадке». В 1959 г. директором Театра им. Вахтангова стал «человек с редким знанием театра, психологии актеров, по-настоящему интеллигентный человек» Ф.Бондаренко. Совместно с писателем Л.Леоновым он приступил к постановке «Русского леса» и в главной роли, Вихрова, видел только Ульянова. Михаил Александрович никак не надеялся, что Бондаренко отпустит его на съёмки картины, но после беседы с молодым актёром тот сказал: «Ну что ж, я понимаю тебя, и, наверное, такую работу в кино не стоит упускать». Фильм был отснят и имел в стране серьёзный кассовый и зрительский успех.
В 1963 г Михаилу Александровичу передали сценарий Ю.Нагибина «Трудный путь», сказали просто - «о колхозе». Ульянов был в восторге от «виртуозно выписанного характера Егора Трубникова» и успешно прошёл пробы. Картину «Председатель» снимали почти год - с августа 1963 по июль 1964. Именно роль Егора Трубникова принесла Ульянову всесоюзную славу, за её исполнение он был удостоен главной в стране Ленинской премии, размер которой тогда составил 7 тыс. руб.
Снялся Ульянов и у И.Пырьева в фильме «Братья Карамазовы». Съёмки длились больше года - 7 февраля Пырьев скончался от инфаркта. Закончить картину было доверено двоим «братьям» - М.Ульянову и К.Лаврову. Как вспоминал позже Михаил Александрович, не искушённым в режиссуре актёрам тогда очень помог Лео Арнштам, назначенный официальным руководителем постановки. Ульянов и Лавров снимали всё так, как хотел бы Иван Александрович, «хотели развить то, чего добивался Пырьев». Фильм был выдвинута на премию «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке», что было огромной редкостью для Советского Союза. Заканчивая его, Ульянов получил предложение от Ю.Озерова сыграть Г.Жукова в его киноэпопее «Освобождение». Поначалу Михаил Александрович наотрез отказался от этой роли, понимая, что «Жуков слишком любим, слишком знаем народом», но после того, как Озеров рассказал, что маршал лично одобрил Ульянова на эту роль, поменял своё решение. Георгий Константинович, согласно словам его дочери Маргариты, после просмотра «Председателя» действительно заявил, что «артист, фамилии которого он не знает, сумевший сыграть председателя, который смог вытащить всё сельское хозяйство, сможет осилить и роль Жукова».
Ежедневно Ульянов проводил в кресле гримёров по несколько часов - именно столько занимало создание состаривающего грима (на тот момент ему не было и 45 лет). Гримёр лепила актёру накладные щёки, подбривала кончики волос, но в итоге от всего этого отказались и оставили Ульянова «со своим лицом».
Одной из самых известных ролей Ульянова в кино является «роскошнейшая фантасмагорическая» роль генерала Г.Л. Чарноты в картине А.Алова и В.Наумова «Бег» (1970), снятой по пьесе М.Булгакова. По мнению Михаила Александровича, «колоритнейшая фигура белого генерала, который бродит по Парижу в одних кальсонах, а потом выигрывает целое состояние, требовала совсем нового подхода и новых актёрских приспособлений». Актёр считал, что ему не удалась бы эта роль без столь «талантливых, тонких» режиссёров и таких партнёров, как Е.Евстигнеев и А.Баталов.
Ленту тогда чудом не положили на полку... В 1975 г. в издательстве «Молодая гвардия» вышла 1-я книга Ульянова - «Моя профессия». За исполнение роли Друянова в спектакле «День-деньской» Михаил Александрович был представлен к Госпремии РСФСР. В 1976 г. избран членом Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС. В конце 70-х актёр плодотворно снимался и играл в театре. Только в 1977 г. состоялись премьеры 3-х лент с его участием: «Личное счастье», «Обратная связь» и «Позови меня в даль светлую». В последней Ульянов осуществил давнюю мечту: снялся в картине по произведению В.Шукшина. В июле 1980-го Михаил Александрович был потрясён неожиданным и ранним уходом из жизни В.Высоцкого и на его гражданской панихиде произнёс большую речь: «В нашей актёрской артели большая беда. Упал один из своеобразнейших, неповторимых, ни на кого не похожих мастеров. Говорят, незаменимых людей нет - нет, есть! Придут другие, но такой голос, такое сердце уже из нашего актёрского братства уйдёт...».
В театре он уже давно играл исключительно главные роли. Очередной такой ролью в 1984 г. стал Эдигей в спектакле «И дольше века длится день» по одноимённому роману Ч.Айтматова. В 1986 г. был удостоен звания Герой соцтруда, был единогласно избран председателем СТД РСФСР. В 1987 г. закончил 2-ю свою книгу - «Работаю актёром», опубликованную в издательстве «Искусство». В сентябре после добровольного ухода Е.Симонова, Ульянов был назначен худруком Театра им. Вахтангова. В должность актёр вступал, «имея перед собой главную задачу - сохранить Вахтанговский театр, не дать его коллективу распасться на группки». Одной из 1-х премьер театра под его руководством стал поставленный Р.Стуруа спектакль «Брестский мир» по пьесе М.Шатрова, написанной ещё в начале 60-х, но разрешённой к постановке лишь в годы «перестройки».
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 22 Янв 2021, 15:52 | Сообщение # 56 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 1990-е оказались самым неплодотворным десятилетием в карьере Ульянова. В 1990 г. стал членом Центральной ревизионной комиссии КПСС. В театре - неожиданная для актёра «отца народов» в политспектакле Р.Виктюка «Уроки мастера». Ульянов играл Сталина «с грубостью, жёстокостью, тяжёлой физиологичностью и трагическим нервом». На очередном съезде членов СТД в 1991 г. было решено: Ульянов остаётся на 2-й срок. В 1994 г. он отправился с труппой на гастроли в Швейцарию. Позже снимался в Иерусалиме и окрестностях Хайфы в роли Понтия Пилата в экранизации романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита». Картина по различным причинам вышла на экраны только после смерти Михаила Александровича, но отклики и критиков, и зрителей были единогласными - «сыграно гениально». В театре - Шмага в пьесе А. Островского «Без вины виноватые», роль, которую Михаил Александрович играл ещё у Самборской в 1940-х. Именно в образе Шмаги актёр в последний раз вышел на сцену. В 1996 г. М.Ульянов был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» III степени. Издательство «Центрполиграф» выпустило 3-ю его книгу - «Возвращаясь к самому себе».
В 1996 г. Ульянов отказался от 3-го срока на посту председателя СТД и передал бразды правления А.Калягину. Сыграть роль пожилого мстителя И.Афонина в драме С.Говорухина «Ворошиловский стрелок» Ульянова вынудили и финансовые, и жизненные обстоятельства: актёр невероятно боялся за свою подрастающую внучку, поэтому в ленте сыграл, по сути, самого себя.
А.Пороховщикову, сыгравшему одну из ключевых ролей в фильме, навсегда запомнился момент, когда из окон гостиницы он услышал, как на скамейке возле здания тихо плачет Михаил Александрович. Пороховщиков подумал, что у актёра прихватило сердце, но на самом деле Ульянов просто не понимал, как дальше жить: «А он мне говорит: "К обрыву я подошел, Саша! Посмотри, что сейчас снимают! Как играть?! Как жить?!" И столько искренности в этом было, что всё сжалось внутри». Эта актёрская работа принесла М.Ульянову премии «Золотой овен» и «Ника», а также приз фестиваля «Кинотавр» за лучшую мужскую роль. Под эгидой издательства «Алгоритм» издана предпоследняя книга Ульянова - «Приворотное зелье».
В середине 90-х у Михаила Александровича была диагностирована слабая форма болезни Паркинсона, которая с годами усиливалась. Родные всеми средствами пытались его вылечить, возили в Китай к народным целителям, «хватались за любую ниточку». 29 апреля 2004 г. в последний раз в жизни он вышел на сцену родного театра в роли Шмаги в пьесе «Без вины виноватые». Летом 2006 г Михаил Александрович, отдыхая в Кинешме, с приступом острой боли был эвакуирован на вертолёте МЧС, высланном по личному приказу С.Шойгу, и срочно прооперирован. В октябре, понимая, что состояние его здоровья всё хуже и хуже, Ульянов попытался освободить кабинет худрука родного театра, но, так как достойной альтернативы не нашлось, актёра попросили остаться до конца текущего театрального сезона. До последней недели жизни он проводил всё свободное время в своей квартире на Большой Бронной. 14 марта 2007 г. Ульянов сообщил, что навсегда прощается с театральной сценой. 22 марта Михаил Александрович снова был госпитализирован после обострения хронического заболевания кишечника. После обследования выяснилось, что актёр обладает целым «букетом» заболеваний: болезнь Паркинсона, проблемы с кишечником и почками, возникшие из-за терминальной стадии рака. Тем не менее его состояние оценивалось как стабильное. Он в нуждался в срочной операции, но сам от неё отказался, после чего врачи назначили ему спецкурс медикаментов, предупредив заранее, что они могут и не помочь. До последнего его навещали жена, дочь и внучка. Последнюю неделю был подключён к аппарату искусственной вентиляции лёгких.
26 марта 2007 г., накануне Всемирного дня театра, около 19 час. М.А. Ульянов скончался в ЦКБ. Генерал В.Шуралёв, представлявший московских ветеранов ВОВ, настоял на организации воинских почестей на его похоронах. Утром 29 марта Михаила Александровича отпели в храме Спаса на Песках, после чего гроб с телом был установлен на сцене Театра им. Вахтангова. Попрощаться с артистом пришли его ученики и коллеги, Тяжело больной К.Лавров, ближайший друг Ульянова, приехал проститься с ним из Петербурга. После многочасовой гражданской панихиды М.А. Ульянов упокоился на Новодевичьем кладбище. Уже после его кончины была опубликована его последняя книга-исповедь - «Реальность и мечта».
https://stuki-druki.com/authors/Uljanov-Mihail.php
МИХАИЛ УЛЬЯНОВ: «НА ПЕРВОМ МЕСТЕ У ЧЕЛОВЕКА ДОЛЖНА БЫТЬ СОВЕСТЬ»
Трудно оценить ту степень утраты, которую понесла русская культура с уходом М.А. Ульянова. Народный артист СССР, он был Героем соцтруда, лауреатом Ленинской и двух Госпремий, имел 7 высших госнаград, а кроме того, за проф. заслуги, за личный вклад в развитие русского театра и кино отмечен призом Венецианского кинофестиваля, несколькими призами отечественных кинофестивалей – «За выдающийся вклад в профессию», «За творческую карьеру», «За Честь и Достоинство», «За лучшую мужскую роль» (фильм «Ворошиловский стрелок»), «Самый мужественный образ», «За высокое служение искусству». Имел он и единоличный почётный титул «Суперзвезда». А ещё носил звание Заслуженного деятеля культуры Польской Народной республики, Почётного гражданина Омской обл. и г. Тары. Редко кто обладал таким числом наград и званий и ещё более редко кто так точно им соответствовал.
В своём родном Вахтанговском Михаил Александрович переиграл множество известных исторических личностей, но ещё больше – вымышленных персонажей в таких знаковых пьесах, как «Варшавская мелодия», «Принцесса Турандот», «Конармия», «И дольше века длится день». Всего на его счету более 50-ти спектаклей. Став в 1987 г. худруком Вахтанговского театра, Ульянов занимал этот многотрудный пост до конца жизни – 20 лет. Примечательна та программа, которую Михаил Александрович представил коллективу после ухода гл. режиссёра Е.Симонова. Новый худрук Вахтанговки пообещал: а) привлекать в театр крупных режиссёров и драматургов; б) будут ставится только талантливые пьесы; в) сам худрук никогда не займётся режиссурой, так как, по его мнению, настоящим постановочным даром не обладает; г) обязуется не сокращать труппу, ибо главную свою задачу видит в том, чтобы сохранить для страны Вахтанговский театр. С таким «манифестом», никогда ранее ни один худрук не приходил ни в один из русских театров.
Не меньших успехов добился актёр и в кинематографе. Диапазон его ролей здесь поистине впечатляющ – от жёстких руководителей, сильных и волевых людей до трусливых «стукачей» и исписавшихся драматургов. На его счету свыше 70-ти картин, но даже если бы он ничего более не сыграл в отечественном кино, а только Маршала Жукова, то и тогда бы остался навсегда в памяти благодарных зрителей. Помимо напряжённой работы в театре и кино, Ульянов исполнял ещё одну роль – советского общественного деятеля. Прежде всего в собственном театре, который был для него вторым домом. Здесь он как тот вол, тянул огромную арбу тяжёлых и многотрудных обязанностей главного хлопотуна-вахтанговца. В театре хорошо работали дирекция, профсоюзная, партийная и даже комсомольская организации, но только в трудных ситуациях все они, как по команде, обращались за помощью к Михаилу Александровичу. Знали: если не решит проблему он, то уже никто её не решит. Это как в той американской пословице: «Добрым словом и револьвером 45 калибра всегда добьешься большего, чем только добрым словом».
«Калибр» общественника Ульянова был не просто велик – огромен. Он единственный был такой заслуженный и влиятельный. Многократно избирался секретарём правления Союза кинематографистов СССР, членом комиссии по Ленинским премиям, депутатом разных уровней, вплоть до Народного депутата СССР. Коммунист с 1951 г., он являлся членом Центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС, затем и членом ЦК КПСС. Это такие головокружительные высоты в гос. и партийной иерархии тех времён, на которые никто из его коллег никогда не взбирался. И поэтому вполне естественно, что именно его в 1986 г. избрали председателем правления СТД РСФСР. Ульянов сразу же добился высоких госпособий для пожилых актёров театра и кино.
По его инициативе была учреждена театральная премия «Золотая маска», давно уже ставшая главной профессиональной наградой страны. С 1996 г. и до самой смерти Ульянов был Почётным Председателем СТД, академиком Национальной академии кинематографических искусств и наук России. Благодаря именно общественной работе я когда-то и познакомился с выдающимся актёром. Было это в 1978 г. Тогда мы, активисты ВТО решили отметить 65-ю годовщину Вахтанговского коллектива. Официально театром он стал лишь в 1926 г. Но студия, возглавляемая Е.Вахтанговым появилась как раз в год начала Первой мировой войны. Дата, что называется, была проходная, и поэтому актёры труппы отнеслись к ней безо всякого интереса. Никто из известных вахтанговцев, даже безотказный В.Лановой, не пожелал с нами сотрудничать. Худрук Е.Симонов так и вовсе удивился: откуда, дескать, вы выкопали такое событие? И тогда директор Дома актёра им. Яблочкиной легендарный А.Эскин связался со своим другом Ульяновым. Опуская бесчисленные подробности, замечу, что в итоге мы провели великолепный вахтанговский вечер, на котором присутствовали все звёзды – Н.Гриценко, Ю.Борисова, Л.Максакова, Ю.Яковлев, В.Лановой, В.Шалевич…
Выступали Е.Симонов и М.Ульянов. И вообще тогда состоялся предметный, заинтересованный разговор о животворной роли студий в развитии отечественного театра. А в 2001 г. мы отмечали 100-летний юбилей многолетнего руководителя Дома актёров Эскина. И лучшим выступлением на том памятном вечере были проникновенные воспоминания о друге М.Ульянова. Михаил Александрович обладал врождённым ораторским даром. Помноженным на необыкновенное трудолюбие, на профессиональное умение «держать» аудиторию.
Он был величайшим, неподражаемым мастером комплексного воздействия, как на многочисленные залы, так и на отдельного человека. За долгие годы знакомства с ним (первый мой материал о нём вышел летом 1980 г.) я много раз слушал его выступления на различных встречах, собраниях, активах, съездах. Правда, после так называемых «нулевых годов» он стал тяжеловат на подъем, неохотно откликался на просьбы об интервью, не мельтешил на телевидении. (Однажды сказал мне по телефону: «Дорогой мой двойной тёзка, о чём я буду с тобой говорить? Ведь уже всё сказано»). За пару лет до смерти он вообще отказывался от всяких сьёмок. А в те годы, о которых я сейчас вспоминаю, редко какое значимое культурное событие в стране обходилось без участия Ульянова. И что удивительно, он всегда и везде выступал без бумажки, но так, что поневоле закрадывалась мысль: все речи артист заучивает наизусть. Не думаю, чтобы так было на самом деле. Хотя точно знаю, что к любому своему появлению на публике актёр готовился загодя, долго и тщательно. Он вообще постоянно делал какие-то записи. Из них потом и книги появлялись. Всего их на счету Михаила Александровича их пять. …Была у нас с Ульяновым и особая любовь – не любовь, но привязанность точно к Львовскому академическому драмтеатру им. М.Заньковецкой, ведь именно благодаря этому театру он стал актёром.
С неописуемым удовольствием я всегда наблюдал за Ульяновым, принимавшим участие в фуршетах после спектаклей моих земляков. Куда и девались его осторожность и даже некоторая замкнутость. Такого весельчака в редкой компании можно было встретить. И мне всякий раз на ум приходила мысль: всё же зря на себя наговаривает Ульянов… А всё дело в том, что однажды Михаил Александрович обронил в нашей беседе: «Если быть до конца откровенным, то по натуре я всё-таки – солдат, а не командир. Иной вопрос, что меня всю жизнь обстоятельства подвигали командовать людьми, брать на себя и решать их проблемы, которые, честно говоря, не редко были мне в тягость. Но вот воловья привычка тянуть ярмо, невзирая ни на что, сделала из меня то, что сделала. Я ведь не хотел взваливать на себя и театр, как не желал потом возглавлять и всё театральное сообщество. И в партийные, советские органы никогда бы по своей воле не сунулся. Однако, меня вызывали, убеждали, настоятельно советовали, и я уступал».
В другой раз его откровения меня ещё больше удивили. Разговор был на ходу, и точно его мне не удалось зафиксировать. А смысл признания Михаила Александровича заключался в том, что в профессии он - всего лишь хороший ремесленник, которому временами удаётся добиваться каких-то определённых успехов. Его Бог не поцеловал в темечко, как тех же Н.Гриценко, Ю.Яковлева или И. Смоктуновского. Им всякая игра, что в театре, что в кино, играючи и легко даётся. Ему же всегда приходится вкалывать над каждой ролью, как папе Карло. Грешен, я тогда подумал: наверное, актёр слегка рисуется, кокетничает, что для людей его профессии – нормальное явление. В каждом артисте много женского: хочется нравиться, хочется аплодисментов... А некоторое время спустя прочитал воспоминания режиссёра С.Соловьёва, и многое в биографии Ульянова предстало для меня совсем в ином отсвете:
«Рассказываю всё Ульянову. Жду, когда он начнёт меня обнимать, целовать и кричать: „Как здорово!“ И тут ангельский, добрейший, тишайший Михаил Александрович сказал голосом Трубникова из „Председателя“:
- Выкинь всё из головы, не будет этого никогда. Ты понял?
- Чего не будет никогда? - я даже и в голову не мог взять, в чём дело.
- Никогда Кеша не будет играть трубача в этом фильме. Никогда. Ни за что. Или Кеша, или я.
- Что такое? Почему? Что случилось?
- Как что случилось?! Я 8 месяцев горбатился над этим Булычовым! (Речь о фильме «Егор Булычов и другие»). Сколько здоровья, сил положил! Я шёл в картину к неизвестному режиссёру и не знал вообще, что из этого получится! Я всем рисковал! Теперь на 2 дня приедет Кеша, выйдет, улыбнётся - и ничего нет!
- Как ничего нет?
- Никаких моих трудов! Нет!
- Как, Михаил Александрович? Наоборот! Мы извлечём искру! Масса на массу! Плюс на минус!
- Ничего подобного! То, что я тебе говорю, то и есть на самом деле. Приедет Кеша, улыбнётся, дунет в трубу - и меня нет!
- Я ж видел материал! Вы видели материал! Да вы что? Там такие тонкости! Обертоны!
- Я тебе в 3-ий раз говорю: приедет Кеша, ухмыльнётся, дунет в трубу - и меня нет! На хрена мне это надо!
И я понимаю, что это катастрофа. На меня двинулись с двух сторон по одноколейке два бронепоезда, а я стою на рельсах. И никакой возможности уговорить Ульянова нет. Он стоит белый, губа трясётся, руки трясутся: „Я сниматься не пойду! Если ты сейчас же не отменишь всё это, я одеваюсь, ухожу, и никогда в жизни мы больше не встретимся!“- Михаил Александрович, вы извините, может, я чего-то недодумал…
- Звони ему немедленно! Говори, что он не будет сниматься. Я даже обсуждать не хочу!
Стало ясно: всё кончено. Меня просто раздавят, сомнут, рёбра в крошево, лёгкие погнут – и режиссёра Соловьёва больше нет. А Смоктуновский потом звонил, но я не брал трубку, скрывался. Конечно, это было позорище! Враньё! Ужас! Словами не передать. Но на трупе Кеши я выиграл дружбу с Ульяновым».
Вот как не всё так просто было в жизни этого с виду уверенного в себе человека, а ведь за его плечами уже тогда был Трубников и Ленинская премия за него, Карамазов, Чарнота. Дважды Ленина и четырежды Жукова уже он сыграл в кино. Театральная Москва валом на него валила. Но, поди ж ты, даже и не подумал «скрестить экранные шпаги» со Смоктуновским, которому и предназначалась-то роль трубача – даже не 2-го, а 3-о плана. (В итоге она досталась Льву Дурову). И всё потому, что, будучи великим мастером экрана и сцены, он, как никто другой, понимал: соревноваться придётся с гением. Примечательны в этом смысле воспоминания бывшего министра культуры РФ М.Швыдкого: «В Ульянове счастливо сочеталось выдающееся актёрское дарование и общественная жилка. Ещё раз повторю, считаю это главным в нём – он был хрупким, рефлексирующим, лирическим, звенящим, совершенно замечательно, потрясающе читал русскую лирику, – но гениально играл полководцев-победителей! Великий артист, всех обманул».
Вот уж воистину – чистая правда! Мало кто знает, какой же непростой, а порой и драматичной была его личная жизнь. Однако он никогда не скулил, не ныл по поводу своих собственных многочисленных бед и невзгод. Наоборот всегда находил в себе мужество преодолевать их. Ещё в Щукинском училище Миша полюбил Н.Нехлопоченко. А она накануне ЗАГСа ушла к оркестранту Боре Н. Несколько лет страдал и тосковал отвергнутый жених, пока случайно не увидел известную в то время красавицу актрису А.Парфаньяк.
И дал ей зарок: «Ты будешь моей!» А вокруг Аллы роились Л.Утесов, А.Вертинский, М.Бернес, А. Арбузов и, поговаривают, даже сам товарищ Берия. То есть, шансов у сухопарого выпускника Щукинки и молодого артиста Вахтанговки было ровно ноль. Тем более, что, в конце концов, красавицу на съёмках фильма «Небесный тихоход» перехватил главный персонаж – лётчик майор Булочкин в исполнении тогдашнего супер-актёра Н.Крючкова. Прожили они вместе недолго. Крючков узнал о её романе с Бернесом, благородно оставил квартиру жене и их сыну Николаю, а сам ушёл в общежитие. И лишь когда роман с Бернесом сошел на нет, Парфаньяк ответила, наконец, взаимностью Ульянову, приведя его ещё до свадьбы в свою квартиру со смежными комнатами. Так они и ютились вшестером: молодожены, сын Аллы, родившаяся дочка Лена, мама актрисы и домработница. Лишь спустя несколько лет, когда имя Ульянова загремело на всю страну, его семье выделили квартиру в центре города.
Семейная жизнь вроде бы стала налаживаться, как грянула большая беда. Сразу же после рождения дочери глава семьи запил, что называется, по-чёрному. Оправдывал себя старым, как мир доводом: дескать, работа в театре постоянно требует снятия стресса. От этой пагубной привычки страдали все, но, наверное, больше других – Алла Петровна. Однажды, распахнув окно, она встала на подоконник 8-го этажа и прокричала не вяжущему лыка мужу: «Выбирай - или водка, или я!» В её глазах и голосе было столько не наигранной решимости, что Михаил Александрович вмиг протрезвел. Поклялся, что завяжет. И слово сдержал. В одной из своих книг написал:«Алла вытащила меня из омута в тот момент, когда я уже пускал пузыри и почти перестал за себя бороться. Многие тогда махнули на меня рукой, мол, пропал парень. И действительно, настал трагический край - меня выгнали из театра за развеселую жизнь. Но тут Алла подняла на ноги товарищей и заставила их просить за меня».
Большой, практически неразрешимой проблемой для семьи оказался и пасынок М.Ульянова – Николай, не зря прозванный Перекати-Коля. Рос строптивым и неуживчивым. Закончив школу, первым делом поспешил отделиться от матери и звездного отчима в кооперативную квартиру, которую ему вскладчину купили все родственники. Отношения с родным отцом – Крючковым – тоже были хуже некуда. «Сын – моя беда и боль, – жаловалась подругам Парфаньяк. – Даже и не знаю, что с ним делать». Парень с юности стал агрессивным... диссидентом. Поливал грязью не только страну, в которой родился, вырос, но и«оглуплённых, недалёких слуг режима» – отца с отчимом. Перепробовал много профессий: ассистент режиссера, сторож, слесарь, дежурный в больнице. Выпрашивал деньги у матери, водил домой проституток и упивался «Голосом Америки». Когда выслали Солженицына, написал заявление, чтобы и его лишили гражданства. Николая поставили на учет в психушке. В конце 80-х он нелегально уехал в Германию. Там его посадили в тюрьму. Уже после смерти Ульянова следы его пасынка затерялись в Америке...
А вот дочь – Елена – всегда была отрадой сердца для Михаила Александровича. Хотела стать актрисой. Только отец запретил ей об этом даже думать. И Елена выучилась на художника-графика. Долгое время работала в газете «Аргументы и факты». Теперь – президент благотворительного фонда имени своего отца. Тихо, без надрывного пафоса помогает пожилым советским актёрам кино и театра. Была замужем за журналистом С.Марковым. У них появилась дочь. Назвали её в честь матери дедушки – Елизаветой. У внучки оказался врождённый порок сердца. Не находивший себе места Ульянов обратился к Горбачёву с просьбой «дать добро» на операцию за границей. Лизоньку вылечили. Она родила двойняшек – Игоря и Анастасию, которых дедушка успел увидеть перед самой смертью…
Из моих бесед с Михаилом Александровичем Ульяновым:
«Практически всё, что хотел, я сыграл. Не получилась у меня роль Харламова в фильме «Белорусский вокзал». Хотя и пробовался. На Гришку Распутина тоже пробовался и дальше не пошло. В «Ночном дозоре» предлагали роль Светлого мага – сам отказался».
«А ты спроси Шалевича, как он выступал против меня. Но когда я стал худруком, хоть пальцем его тронул? То-то же. Всегда надо быть выше любых, особенно театральных, дрязг».
«Нет, не люблю я пересматривать свои картины. Мучительно мне их смотреть, особенно старые. Сейчас я ни за что бы не играл так, как тогда. Меняется мир и меняется моё восприятие мира. Всё меняется. А наше дело – театр, кино – жестоко. Даже малая задержка для театра – это смерть. Поэтому так мало для него значит уход отдельных, пусть даже выдающихся актёров. Мавр сделал своё дело – мавр может уйти».
«Да, это ты обязательно запиши. На первом месте у человека должна быть совесть. На втором – тоже совесть. И лишь на третьем месте – обязательно совесть».
Михаил Захарчук
01.04.2017. газета "Столетие"
Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств господдержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента РФ от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».
http://www.stoletie.ru/kultura....763.htm
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 21 Фев 2021, 17:35 | Сообщение # 57 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | АЛЕКСЕЙ АНАТОЛЬЕВИЧ КОНСОВСКИЙ
(28.01. 1912 - 20.07. 1991)
Советский актер театра и кино, мастер озвучивания и дубляжа. Заслуженный артист РСФСР (1964). Народный артист РСФСР (1976). Лауреат госпремии РСФСР им. братьев Васильевых (1966).
Из огромного массива иностранного фольклора в нашей стране больше всего прижились д2 сказки – о Золушке и о Красной Шапочке. Идея экранизировать сказку Ш.Перро, придав ей новое звучание, появилась в СССР, когда еще шли бои с нацистами. На худсовете «Ленфильма» сценарий драматурга Е.Шварца читали 29 мая 1945 г., в обстановке невероятного счастья и огромных надежд на будущее. Текст утвердили без единой правки и отправили на утвержде -
ние в Москву. В декабре того же года решение о постановке было утверждено окончательно. Вышедшая на экраны в 1947 г. «Золушка» вошла в золотой фонд советского кино. Ее полюбили и в других странах, где считают советскую постановку одной из лучших .А ведь «Золушка» получилась весьма нетривиальной, местами хулиганской и даже провокационной. Чего стоит одна только фраза, ставшая вечно актуальной: «Когда-нибудь спросят: а что вы, собственно говоря, можете предъявить? И никакие связи не помогут сделать ножку маленькой, душу - большой, а сердце - справедливым».
Принц в «Золушке» выглядит по-настоящему юным и сказочным, но на самом деле, партнеру Я. Жеймо А.Консовс -
кому на момент съемок было 34 г. Когда Жеймо и Консовский спустя много лет встречались где-нибудь, окружающие неизменно начинали улыбаться - Принца и Золушку искренне любила вся страна. Но у человека, создавшего роман -
тический образ, была весьма непростая жизнь. Над ним многие годы довлела трагическая судьба брата.
Алексей родился в Москве. Его родители не имели отношения к искусству, и первым в семье по этой стезе пошел его старший брат Дмитрий.
Он решил стать актером, увидев однажды спектакль Мейерхольда. Потрясенный новизной революционного театра, Дмитрий захотел творить сам. И преуспел - к началу 1930-х годов стал одним из ведущих актеров театра Вахтангова, сыграл в целом ряде кинокартин, среди которых «Земля жаждет», «Дезертир», «Восстание рыбаков». В декабре 1934 г. его арестовали по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде. Приговор - 5 лет лагерей. 3 года спустя актера вновь обвинили по той же статье. Как потом выяснится, на него написал донос коллега, вместе с которым они играли в лагерном театре. В январе 1938 г. Дмитрия приговорили к расстрелу. До казни он не дожил - не выдержало сердце.
Когда брата осудили, Алексей делал свои первые самостоятельные шаги в том самом театре Мейерхольда, когда-то потрясшем Дмитрия. Его брат стал одним из любимцев режиссера, прочившего ему большое будущее. Но сразу после ареста Димы Алексей пишет заявление об уходе: «Я принял решение уйти из театра на следующий день после ареста брата. Я постоянно бывал у него дома на Дмитровке, забегал к нему на студию, мы говорили, и я знал многое из того, что волновало его. Не было сомнений, будет и мой черед». Даже спустя многие годы Алексей Анатольевич очень неохотно говорил о том, что пережил в те дни, недели, месяцы. Он действительно ждал, что за ним тоже придут, однако стука в дверь не раздалось. Он вернулся на театральную сцену, правда, уже не у Мейер -
хольда, а в 1936 г. дебютировал в фильме «Последняя ночь», получившем Гран-при на Международной выставке в Париже.
Карьера развивалась, ролей становилось все больше - «Семья Оппенгейм», «Член правительства», «Принц и нищий». В 1943 г. была снята лента «Лермонтов», в которой Консовский сыграл главную роль. Фильм получил отрицательную оценку и до широкой публики не дошел. К самому актеру претензия была довольно странной: «Лермонтова в фильме жалко».
Когда встал вопрос о постановке «Золушки», Консовский оказался в числе одного из первых кандидатов на роль Принца. Его юная внешность, не соответствовавшая возрасту, была ему в помощь. И хотя скептики из худсовета поначалу морщились, но затем согласились, что лучше Консовского Принца не найти. А вот вокруг кандидатур на роль Золушки разгорелась настоящая война. Кандидаток было много, и Жеймо поначалу оказалась среди аутсайдеров. Консовский же, глядя на некоторых претенденток, внутренне содрогался - некоторые барышни в перерывах курили, аки бывалые моряки, и представить их в роли сказочных героинь можно было только в кошмарном сне. Кстати, сам актер бросил курить как раз на съемках «Золушки» - просто поймал себя на мысли, что Принц с сигаретой выглядит максимально неромантично.
.Несмотря на успех картины, новых главных ролей в кино у Консовского не было без малого 20 лет. Сказочный образ, закрепившийся за ним, поставил настоящий барьер у режиссеров. Да и как иначе, если его даже на улице воспринимали как Принца. Алексей Анатольевич со смехом вспоминал один случай: он возвращался после спектакля, когда за ним увязался некий громила не самой дружелюбной внешности. Незнакомец преследовал его так настойчиво, что артист решил, что сейчас его будут грабить. Наконец, громила пошел в атаку. Настигнув Консовского, он хлопнул его по плечу и громко произнес:
- Принц?
- Что, простите? - опешил артист.
- Да, принц же, - радостно заявил громила и пожав Консовскому руку, он с детским восторгом в глазах удалился.
Артисты театра им. Моссовета - А.Консовский, Р.Плятт и В.Марецкая поздравляют с 70-летним юбилеем С.Маршака. 1957.
В 1964 году А.Консовский получил новую главную роль в фильме «Обыкновенное чудо», который стал экранизацией пьесы, которая к тому времени уже много лет успешно шла в театре, поэтому Гарин многих актеров приглашал на те же самые роли. Консовский стал Волшебником, превращающим медведя в прекрасного юношу.
Больших работ в кино у Консовского больше не было. С поправкой, если говорить о появлении на экране. В действительности он незримо оставался в лучших лентах, выступая в качестве актера дубляжа. Он озвучивал коллег из Прибалтики (например, во «Всаднике без головы» говорил за Аарне Юкскюлу), иностранцев (голос Питера Финча в «Красной палатке») и, конечно, за сказочных героев. Во множестве радиопостановок, киносказок, мультфильмов он брал на себя роль рассказчика. В «Приключениях Буратино» его голосом говорит мудрый сверчок, и, кажется, в этого персонажа актер вложил весь собственный опыт пережитого. Сверчок говорит с Буратино так, как может говорить тот, кто лично испытал, насколько несправедливой и жестокой бывает жизнь.
А.Консовский в роли Петра в спектакле театра им. Моссовета «Третье желание» В.Блажека. 1961.
Свое личное счастье он искал долго. О женщинах, которых любил и с которыми расстался, всегда говорил уважительно и спокойно, вне зависимости от того, как они с ним поступали. С актрисой Верой Алтайской они прожили около 10 лет, в браке родилась дочь Светлана. Алтайскую запомнили как Асырк из «Королевства кривых зеркал», Тетушку-Непогодушку из «Марьи-искусницы» и, конечно, как вредную старуху из «Морозко».
 
Вера Владимировна любила снимать стресс алкоголем, а для Консовского, человека почти непьющего, подобное было невыносимо. Поняв, что справиться с этим не сможет, Алексей решил расстаться с женой. Затем был брак с актрисой Центрального детского театра А.Елисеевой, который также не принес большого счастья.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 21 Фев 2021, 17:50 | Сообщение # 58 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
Еще в 1930-х годах начинающий актер познакомился с дочкой директора Дома отдыха Малого театра М.Колумбовой.
Тогда ни о какой романтике речи не шло - ему 20 лет, а ей всего 10, на уме куклы и игры со сверстниками. Но почему-то Марине из всего артистов, среди которых она росла, запомнился именно Алексей. Она выросла, сама стала актрисой, вышла замуж, родила сына, но потом понял, что супруг - это не тот человек, с которым она хотела бы провести всю оставшуюся жизнь. Алексей был постоянно где-то рядом, но о любви речи не шло, у каждого был свой круг интересов. Но однажды в середине 1960-х будто кто-то щелкнул тумблером в голове, и они по-новому взглянули друг на друга. Алексей стал часто бывать у Марины, и вскоре они поняли, что никого другого им не надо.
Когда они пришли в ЗАГС, Консовскому было 58 лет, а Колумбовой - 48. Но судьба подарила им 21 год совместной счастливой жизни. Сыну Марины Владимиру Михайлову было уже под 30, когда у него появился отчим, но он признавался, что Алексей Анатольевич очень серьезно на него повлиял. Он научил его тонкостям профессии артиста дубляжа, собранности и ответственности. Владимир первым обратил внимание на тревожные симптомы. В конце 1980-х актер все чаще начал жаловаться на усталость, отказывался от прогулок с женой, которые прежде очень любил. Врачи говорили, что ничего страшного не происходит, просто возраст, но симптомы очень напоминали онкологию. Актер ни на что не жаловался и очень не хотел расстраивать любимую жену. Он ушел из жизни летом 1991. Коллег на похоронах было немного, поскольку артисты к тому времени разъехались по отпускам. Последним приютом для народного артиста РСФСР стало Ваганьковское кладбище. Марина пережила мужа на 28 лет, ее не стало в 2019-м.
Андрей Сидорчик
28.01. 2021. АИФ
https://aif.ru/culture....sovskiy
75 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АНДРЕЯ МИРОНОВА
NK:
08 Мар 2016 г. исполнилось 75 лет со дня рождения А. Миронова.
Сегодня по каналу "Культура" было несколько программ ему посвященных. Ссылки есть вот на эти:
http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/29042/episode_id/212742/ - Док. фильм, посвященный А. Миронову, актеру, ставшим выразителем своего времени. "Смотрите, я играю"
http://tvkultura.ru/video/show/brand_id/29781/episode_id/972860/ - АНДРЕЙ МИРОНОВ. БРАВО, АРТИСТ! Кино-концерт (удачно смонтированные избранные фрагменты из разных фильмов).
Мария_L:
Надежда, спасибо за память об А.Миронове! Казалось бы, - так легко запомнить дату его рождения, но каждый раз почему-то забываю...Стыдно. Хотелось бы поделиться замечательной (на мой взгляд) работой, посвященной Андрею Александровичу. Автор клипа - Ю.Наумко. Большое ей спасибо за это видео!
К слову, в данном клипе присутствуют кадры из фильма " Сказка странствий". Это удивительный фильм! Один из лучших, на мой взгляд. Сказка, но не только да и не столько для детей. Если кто-то не видел, очень советую выделить время и обязательно посмотреть. Лучшая и самая добрая память о человека, как мне кажется, вот так его вспоминать - снова и снова прикасаясь к тому, чему он посвятил свою жизнь...смотреть его фильмы, слушать его голос...Для артиста это продолжение жизни.
Марина_Левшина:
Цитата Мария_L () Это удивительный фильм! Один из лучших, на мой взгляд. Сказка, но не только да и не столько для детей.
Совершенно согласна с Вами, Мария! Фильм удивительный, необыкновенный, резко отличающийся от обычных киносказок. Несколько раз смотрела его в детстве, но, к сожалению, плохо помню сюжет... Наверное, и правда, надо пересмотреть. Зато помню ощущения и отдельные кадры: тёмная, мрачная обстановка Средневековья, детское личико Т.Аксюта и свет, исходящий от героя А.Миронова, - свет разума, добра и самопожертвования. (Особенно запомнилась сцена, где герой борется с чумой и погибает). И конечно, необыкновенная, "нереальная" музыка А.Шнитке!
Память об Андрее Миронове живёт, но было бы хорошо, если бы фильмы и спектакли с его участием появлялись на телеэкране чаще, не только в день рождения...
Ольга_М:
Надежда, спасибо за напоминание!
Мария, Марина, «Сказка странствий» - да, конечно!
А.Мироновым было освещено все мое детство. Но фильм этот, очень страшный и недетский, почему-то тогда не увидела. Пришла к нему много позже через музыку А.Шнитке. Это было одно из моих сильнейших художественных потрясений. А встреча с совершенно удивительным и непривычным А.Мироновым стала радостной неожиданностью, как будто удалось, наконец, пройти по не пройдённым когда-то закоулкам прошлого. И хотя мы и забываем о памятных датах, но сама память об этом человеке, безусловно, жива. Встречаюсь с ним очень часто, проходя с работы мимо театра, носящего его имя. Совсем небольшой, очень уютный театр, где в фойе перед спектаклями звучит его голос. Нашла вот такой виртуальный тур по театру:
http://www.mironov-theatre.ru/виртуальный-тур/
А это внешний вид – «Дом с башнями» К.И. Розенштейна:
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 08 Мар 2021, 13:57 | Сообщение # 59 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К 80-летию со дня рождения
АНДРЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ МИРОНОВ
(07.03. 1941 - 16.08. 1987)
Андрей Менакер появился на свет в родильном доме им. Грауэрмана, в семье известных эстрадных артистов А.С. Менакера и М.В. Мироновой. Хотя он родился 7 марта, однако родители указали в качестве даты рождения 8 марта. На тему этой даты родители даже исполнили репризу: «Андрей - подарок женщинам в Женский день 8 марта».
Брат (по отцу) - балетмейстер К.А. Ласкари (1936-2009). Троюродные братья - режиссёры А.А. Белинский и Л.И. Менакер.
Уже через несколько месяцев после рождения Андрея грянула война. Театр миниатюр эвакуировали в Ташкент. Там он серьезно заболел. Врачи подозревали у него тропическую дизентерию. «Это были бессонные ночи, когда я слушала, дышит он или нет, и мне казалось, что уже не дышит. Он лежал на полу, на газетах, не мог уже даже плакать. У него не закрывались глазки. Я жила тем, что продавала с себя все», - вспоминала М.Миронова. Помогла жена знаменитого летчика М.Громова, которая достала для больного мальчика лекарства. В 1948 г. Андрей пошёл в 1-й класс 170-й мужской школы г. Москвы. В 1950 году началось известное «Дело врачей».
Родители Андрея поменяли сыну фамилию с отцовской на материнскую, и в 3-й класс он уже пошёл, будучи А.Мироновым. По воспоминаниям матери, в детстве он ничем не увлекался, одно время собирал марки, потом бросил. Почти каждое лето он отдыхал с родителями в Пестове в Доме отдыха Художественного театра. Андрей поддерживал теплые отношения с единокровным братом Кириллом Ласкари. Их любимым развлечением было изображать джаз-бенд - Кирилл играл на рояле, а Андрей на кухонных принадлежностях. Первая попытка сняться в кино (в фильме «Садко») состоялась летом 1952 г. Попытка оказалась неудачной - Андрей был забракован режиссёром А.Птушко. В 7 классе Миронов дебютировал на школьной сцене, сыграв роль фон Краузе в спектакле «Русские люди» по К.Симонову. В 9 классе он записался в школьную театральную студию, а позже в студию при Центральном детском театре. Летом 1958 г. окончил школу и поступил в Училище им. Б.Щукина при Театре им. Вахтангова. Среди своих однокурсников Андрей выделялся своей маниакальной аккуратностью - всегда в идеально отглаженной одежде, благоухающий хорошим одеколоном. Из училища домой возвращался исключительно на такси, хотя для этого ему нередко приходилось занимать деньги. В 1960 г. Миронов получил роль в своём 1-ом фильме - «А если это любовь?» режиссёра Ю.Райзмана. 19 марта 1962 г. состоялась премьера фильма. Фильм был резко принят критикой, которая обвинила его в безнравственности. Однако картина имела успех в прокате. В июне Андрей закончил Щукинское училище с красным дипломом и был принят в труппу Московского театра сатиры, где проработал 25 лет. Первая роль на этой сцене - роль Гарика в спектакле «24 часа в сутки» О. Стукалова в постановке А. Крюкова. В этом же году Миронову поступает предложение сняться в кинокомедии «Три плюс два».
12 ноября на экраны выходит фильм «Мой младший брат», спокойно встреченный критиками. Актёр сыграл в этом фильме роль физкультурника Юрки. Хотя кандидатура Миронова вызывала нарекания членов худсовета, в том числе из-за фактуры, он был утвержден достаточно легко. 1963 г. - Миронов всё больше и больше занят в спектаклях театра, гастролирует с труппой в Горьком, Саратове, Кисловодске. 23 декабря, на дне рождения Н.Фатеевой, Андрей познакомился с Л.Голубкиной.
С 21 августа по 20 сентября 1964 г. он находился на натурных съёмках фильма «Год как жизнь» в ГДР (Потсдам, Наумбург) в роли Ф.Энгельса. 12 мая 1966 г. в свет выходит новая картина с участием Миронова - «Берегись автомобиля», собравшая множество призов на иностранных кинофестивалях. В апреле-мае Андрей выступает в роли ведущего в 2-х выпусках телепередачи «Добрый вечер!», послужившей прообразом «Кабачка "13 стульев"». Летом театр гастролирует по Прибалтике. 13 мая 1967 г. - день премьеры спектакля «Интервенция» Л.Славина, на фестивале «Московская театральная весна-67» ему была присуждена 3-я премия за роль Селестена в этом спектакле. 18 августа состоялась премьера спектакля «Доходное место» по пьесе А.Н. Островского, где Миронов играл роль Жадова. Постановка стала заметным театральным событием и подняла актуальные вопросы - герой старался «жить не по лжи», но терпел крах. В ноябре при полном аншлаге прошёл первый персональный творческий вечер артиста в Доме актёра. В 1968 г. состоялось присуждение 1-й премии за роль Жадова и Селестена на Смотре театральной молодёжи Москвы, посвящённом 50-летию Великой Октябрьской Социалистической революции.
Первый серьёзный роман актёра с Т.Егоровой не закончился свадьбой. 24 октября 1968 г. они подают заявление в ЗАГС, но 15 декабря свадьба не состоялась - у отца Миронова случился инфаркт. 4 апреля 1969 г. - премьера спектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро», собравшего аншлаг. 28 апреля 1969 г. состоялась широкая премьера фильма «Бриллиантовая рука», привлёкшего рекордное число зрителей - 76 млн. 700 тыс. человек.
Именно роль Козодоева сделала Миронова любимцем публики. Позднее он так отзывался об этой роли: «Мне очень горько и трудно смириться с мыслью, что для зрителей, я это знаю, высшее мое достижение в кино - это фильм «Бриллиантовая рука». Мне действительно это очень больно». Именно в «Бриллиантовой руке» состоялся дебют Миронова как певца. Он исполнил песню «Остров невезения». И в мае вышла его первая грамзапись - на пластинке «Музыка и песни из к/ф "Бриллиантовая рука"» артист исполняет ставшую сверхпопулярной песню «Остров невезения».
В июне 1971 г. А.Миронов отпраздновал своё 30-летие в ЦДЛ. В мае он знакомится с актрисой Е.Градовой и 29 июня делает ей официальное предложение. В сентябре проходят съёмки в телефильме «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» в роли вора Рулле. 30 ноября состоялась свадьба Миронова и Градовой.
Е.Градова вспоминала: «Наш брак был заключен по большой любви. Он был коротким, но не все, что коротко, не имеет своих следов и продолжения. Бывает, что одно мгновение прорастает в вечность, а десятки прожитых лет остаются на земле. Наш брак был увековечен рождением дочери Маши. Андрей был очень консервативен в браке. Воспитанный в лучших традициях «семейного дела», он не разрешал мне делать макияж, не любил в моих руках бокал вина или сигарету, говорил, что я должна быть «прекрасна, как утро», а мои пальцы максимум чем должны пахнуть - это ягодами и духами. Он был нежным мужем и симпатичным, смешным отцом».
1972 г. - 28 апреля на экран выходит фильм «Достояние республики», быстро завоевавший зрительские симпатии. Критик К.Рудницкий отзывался о роли Миронова в этом фильме следующим образом: «Эффектную, красивую роль Миронов и сыграл очень эффектно и красиво, вполне оправдывая в финале те симпатии, которые Маркиз так легко и картинно завоёвывал с момента первого же появления на экране...». В конце мая были гастроли театра в Болгарии. 10 августа вышел фильм «Старики-разбойники», В этом же году Миронов дебютировал в качестве театрального режиссёра со спектаклем «Маленькие комедии большого дома». В 1974 г., 18 марта, на широкий экран выходит картина «Невероятные приключения итальянцев в России», в к\т «Россия» состоялась встреча зрителей с творческой группой фильма. 29 апреля прошла премьера телеспектакля «Безумный день, или Женитьба Фигаро».
16 октября А.Миронову присуждается звание заслуженный артист РСФСР. В октябре несколько неудач: Миронов не проходит на роль Жени Лукашина в фильме Э.Рязанова «Ирония судьбы, или С лёгким паром!», произошёл разрыв с Е.Градовой. В ноябре Миронов был с театром на гастролях в Италии. В декабре он приступил к съёмкам у А.Эфроса в телеспектакле «Страницы журнала Печорина» (роль Грушницкого). В 1975 г. на телевидении был показан водевиль «Соломенная шляпка», где Миронов играл Фадинара.
Критик А. Демидов писал, что Миронов создал в этом фильме одну из лучших своих ролей и наверное впервые сыграл Фадинара грустным. 10 декабря 1976 г.состоялась премьера спектакля «Горе от ума» с Мироновым в роли Чацкого. Л.Фрейдкина замечает, что Миронов не отождествлял Чацкого с Грибоедовым. А.Вислова считает, что эта роль стала для него переломной: «Весёлого, неунывающего и дерзкого Миронова мы уже не увидим никогда, лишь его отблески будут вспыхивать то в одной, то в другой роли. Отчасти этот перелом объяснялся естественным переходом от молодости к зрелости, но в гораздо большей степени сменой общественных настроений...».
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 08 Мар 2021, 14:31 | Сообщение # 60 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
1977 г. начинается с показа т/ф «12 стульев». Аудиторию фильм разочаровал, однако критик В.Кичин пишет: «Получился же в фильме, и это бесспорно, - Бендер. Миронов играет здесь - при всём наборе лёгких и комедийных красок - драму очень талантливого человека».
Летом состоялось бракосочетание с Л.Голубкиной. Голубкина, на тот момент была актрисой Центрального театра Советской Армии, известной на всю страну по роли Шурочки Азаровой в фильме «Гусарская баллада», Андрей познакомился 23 декабря 1963 г. в Москве на дне рождения Н.Фатеевой - с которой у него в то время были отношения. Позднее Голубкина рассказывала: «И вот удивительно, он переключился на меня. Нельзя сказать, чтобы родилась какая-то безумная любовь, любил он Наташу, но отношения с ней зашли в тупик, все казалось безнадежным, а я тоже была очень известной артисткой в тот момент, не хуже Фатеевой. По популярности. Роман выходил у нас смешной. Он тут же решил на мне жениться, немедленно, и в 1-й раз сделал предложение, когда я училась на последнем курсе. Ему было 22 года, а мне - 23. Андрей дарил мне корзины цветов. Он мне делал предложение 4 раза на протяжении 10 лет. А я говорила: «Нет!» Потому что не хотела замуж. Я ему говорила: «Зачем мы женимся? Я тебя не люблю, и ты меня не любишь». Он говорил: «Потом полюбим. Вот поженимся и полюбим». Тогда, в 1963 г., этот брак не состоялся. Но он добился своего... Я вышла за Андрюшу, когда мне было уже за 30, но я считаю, что это мой 1-й брак. Все, что происходило до этого, - просто несерьезно».
 
В январе 1978 г. вышла грампластинка «Поёт Андрей Миронов». В ноябре по телевидению был показан «Творческий вечер Андрея Миронова в концертной студии "Останкино"».
1 января 1979 г. на экраны выходит новый фильм с участием Миронова «Обыкновенное чудо». 4 мая состоялась премьера фильма «Трое в лодке не считая собаки».
23 мая Миронов выступил на сцене Театра на Малой Бронной в спектакле А.Эфроса «Продолжение Дон Жуана» в главной роли. А.Вислова пишет о спектакле: «Новый Дон Жуан не хотел быть больше баловнем судьбы, вечным любимцем женщин. Он испытывал страшную опустошительную усталость от этой навязанной ему роли...». В октябре по итогам фестиваля «Московская театральная весна-79» Миронову была присуждена 2-я премия за роль Лёни Шиндина в спектакле «Мы, нижеподписавшиеся». В октябре прошли гастроли театра Сатиры в Болгарии, Миронов записывается в новогодней программе болгарского телевидения. В ноябре - гастроли в Венгрии. Август 1980 г. Миронов проводит с женой, Л. Голубкиной, в Голландии. 14 ноября он был награждён медалью «За трудовую доблесть», 18 декабря указом Президиума Верховного Совета РСФСР Миронову присвоено почётное звание «Народный артист РСФСР».
6 марта 1982 г. умирает отец, Александр Менакер. 9 декабря приказом по Госкино были остановлены съёмки фильма А.Германа «Мой друг Иван Лапшин», где Миронов играет роль журналиста Ханина. Начинаются съёмки док.фильма В. Виноградова «Я возвращаю Ваш портрет...», где Миронов занят в роли Ведущего.
Перед Новым годом вышел диск-гигант А.Миронова «Ну чем мы не пара?». Худсовет «Ленфильма» не принял «Блондинку за углом» - следуют пересъёмки и перемонтаж, далее уже не принимает Госкино - опять пересъёмка и переозвучивание. В марте 1984 г. выходит миньон «Старые друзья. Андрей Миронов. Раймонд Паулс». 21 мая на экранах появляется «Блондинка за углом», получившая негативные отзывы критики (позже Миронов замечал, что фильм оказался дискредитирован многочисленными редакциями и изменениями первоначального замысла).
В сентябре выходит картина «Мой друг Иван Лапшин», в которой Миронов порывает со своим кинематографическим образом, сложившимся в предыдущие годы. В 1985 г. он выступает в ЦДА им. А. Яблочкиной на презентации книги своих родителей под названием «...В своём репертуаре». В сентябре А.Сурикова начинает сценарий картины «Человек с бульвара Капуцинов», несмотря на занятость в театре, Миронов соглашается на главную роль в этом фильме, найдя предложенный материал «симпатичным». В декабре участвует в творческом вечере Э.Рязанова «В кругу друзей» в ГКЦЗ «Россия».
С 31 мая по 10 июня Миронов в составе культурной делегации находился на чемпионате мира по футболу в Мексике. В августе на гастролях с театром в Томске. Осенью актёра пригласили в жюри Высшей лиги КВН. В 1987 г., 15 июня, Миронов сыграл свою последнюю роль (роль Клаверова) в здании Театра Сатиры, в спектакле «Тени» Салтыкова-Щедрина. 27 июня был последний спектакль в Москве: «Женитьба Фигаро» в Зеркальном театре сада «Эрмитаж». 13 августа - последний сольный концерт Миронова в Риге.
Первые серьезные признаки болезни у Миронова обнаружились в конце 70-х годов. Осенью 1978 г. во время гастролей в Ташкенте у него произошел первое кровоизлияние в мозг. Его положили в больницу, где врачи поставили внезапный диагноз - менингит. В начале 80-х у него внезапно по всему телу пошли страшные фурункулы. Болезнь была настолько тяжелой, что актеру было трудно двигаться. «В «Ревизоре», когда он падал, мы с Шурой Ширвиндтом пытались изловчиться и поймать его так, чтобы не дотронуться до больных мест под коленками, под мышками. Он страшно мучился. Дорогой парфюм заглушал аптечный запах разных мазей, которыми он спасался. Ему делали переливание крови, аутогемотерапию. Но ничего не помогало...», - вспоминал М.Державин.
Миронов решился на сложную операцию - лимфаденектомию: под общим наркозом ему удалили лимфоузлы в тех местах, где была хроническая инфекция. Операция была тяжелой, но он перенес ее мужественно. После нее ему стало немного легче. 14 августа 1987 г., во время гастролей театра в Риге Миронов играл на сцене Рижского оперного театра в спектакле «Женитьба Фигаро». Представление началось без опозданий и ровно двигалось до 3-го акта, 5-й картины, последнего явления. Далее произошло неожиданное. А.Ширвиндт вспоминал: «Фигаро: Да! Мне известно, что некий вельможа одно время был к ней неравнодушен, но то ли потому, что он ее разлюбил, то ли потому, что я ей нравлюсь больше, сегодня она оказывает предпочтение мне...». Это были последние слова Фигаро, которые он успел произнести. После этого Фигаро стал отступать назад, оперся рукой о витой узор беседки и медленно-медленно стал ослабевать. Граф, вопреки логике, обнял его и под щемящую тишину зрительного зала, удивленного такой «трактовкой» этой сцены, унес Фигаро за кулисы, успев крикнуть «Занавес!».
«Шура, голова болит», - это были последние слова Андрея Миронова, сказанные им на сцене Оперного театра в Риге и в жизни вообще. Миронов потерял сознание. Его доставили в нейрохирургическое отделение местной больницы Гайльэзерс, где диагностировали обширное кровоизлияние в мозг. В течение 2-х дней проводились мероприятия по поддержке дыхания и сердцебиения под косвенным руководством прославленного нейрохирурга Э.Канделя. Несмотря на это, актёр скончался 16 августа в 5:35 утра в результате обширного кровоизлияния в мозг (у него оказалась врожденная аневризма сосудов головного мозга).
А.А. Миронова похоронили на Ваганьковском кладбище в Москве (участок № 40). В октябре 1987 года вышел 3-й диск-гигант А.Миронова с песнями Я.Френкеля «Эта песня для близких друзей».
https://stuki-druki.com/authors/Mironov_Andrey.php
К 80-летию Андрея Миронова
БАЛОВЕНЬ В ПЛЕНУ У ГАМЛЕТА
Дети вначале видят и любят в актере героя, персонаж, образ, а потом уже собственно актера. Вероятно, А.Миронов, которому сегодня исполнилось бы 80 лет, был 1-м или одним из 1-х актеров, которого я в сознании выделил из образа и полюбил. Папа повел меня, второклассника, на премьеру «Бриллиантовой руки», на любимого Никулина, которого я уже знал по Цирку на Цветном, а вышел я из зала с любимым Мироновым. Очень скоро я увидел его в Театре Сатиры и пересмотрел всего, что-то по нескольку раз. Частично эту счастливую возможность имел возможность имел весь Советский Союз. В 70-х телеверсию «Женитьбы Фигаро» с Мироновым в главной роли регулярно повторяли по 1-й программе. И я никогда не упускал этой возможности, даже после 5-6 походов на спектакль. Именно в этой роли ему стало плохо на сцене Рижской оперы, а очень скоро его не стало.
Он был не просто величайший актером, но и блистательным выразителем актерской профессии. Не только на сцене и на экране - в жизни. Не в смысле наигранности, как раз, наоборот - в смысле естественности своих актерских проявлений. Он жил актерством, наверное, даже во сне. И это трудно было не разглядеть. А для кого-то и занятость во всем репертуаре с ежедневным выходом на сцену не станет подтверждением, что он туда призван. Если только осветителем, по недоразумению, попавшим под огни рампы. Да, Миронов был призван, был признан, был обласкан. «Надо жить играючи», как пел его герой Черный кот в мультике «Голубой щенок». Казалось, он так и жил. Хотя жил он в постоянном поиске сил для жизни, на которые скупилось здоровье. В самоистязании для игры. Играл в теннис, обмотавшись полиэтиленом, чтобы сбросить лишний вес, как в день последнего спектакля. Не говоря уже о собственно профессиональном перфекционизме. В искусстве он любил и жалел своего зрителя, ограждая от собственных болей настолько, что на время забывал о себе.
Прерогатива великих: вконец ослабшая, измученная, сгоравшая от смертельного недуга О. Андровская вдруг полностью «исцелялась», ступая на мхатовские подмостки за недели до ухода. Мне в детстве почему-то казалось, что Миронов обязательно доживет до возраста М.Прудкина (если мы уж вспомнили о МХАТе) и будет похож на него. Ведь Прудкин тоже играл Фигаро, еще до войны… Его жизнь кипела, вскипала, взрывалась в профессии. В ней же пряталась, подстерегала смерть.Смерть от аневризмы, с которой эта профессия несовместима. И вот однажды он буквально сыграл на разрыв аорты. Своего рода «харакири» актера, хотя чего уже доказывать? К счастью, до этого доходят немногие. К несчастью, среди них оказался А.Миронов. На одном из вечеров, его спросили: «Как надо жить?». Он ответил: «Жить надо честно».
Обаяние – главный актерский дар, все остальное прорастает и прирастает только внутри него. «Не верю» – значит, «не обаял»! Ведь даже у последнего злодея была возлюбленная, как минимум, любящая мать. А обаяние – это след влюбленности и любви. Гений обаяния Миронов шел по этому следу во всех своих ролях. За игривым, провокацион - ным обаянием проглядывает грусть, все резче нагнетается драматизм, перерастающий в трагизм. Но без утраты обаяния. Баловень может стать Гамлетом. Полоний, конечно, имел в виду совсем другое, рисуя Гамлета дочери Офелии в образе «баловня судьбы», юного прохвоста – «несносный старый дурень» и шпион от его руки и пал… «“Гамлет» давно держит меня в плену”», – говорил Миронов в одном из интервью. Он так и остался в плену у Гамлета. И в любви миллионов, в чью жизнь он играючи зашел, чтобы остаться любимым.
Владимир Кузнецов, доктор психологических наук, профессор кафедры ЮНЕСКО
07.03. 2021. газета "Вести образования"
https://vogazeta.ru/articles/2021/3/7/person/16614-
ВЕЛИКИЙ БАЛОВЕНЬ СУДЬБЫ
А.Миронов родился и начал актерскую жизнь баловнем судьбы. В полном смысле дитя театра, он знал все его запахи и повадки и потому не придавал им большого значения, как воздуху, которым дышал. Его врожденная музыкальность (не абсолютный слух, а именно растворенность в потоке) легко позволяла ему импровизировать. Его первые роли в спектаклях Театра Сатиры "Гурий Львович Синичкин", "Клоп", "Проделки Скапена", "Женский монастырь" демонстрировали легкость, очарование, грациозность жеста.
Легкий поворот судьбы едва наметился в спектакле 1965 г. "Над пропастью во ржи" Сэлинджера. Кажется, он сам впервые взглянул на себя иначе. В Холдене Колфилде он играл юношу, сына богатых родителей, убегавшего из дома в поисках иной доли. Важнейшая для поколения книга оказалась и для него поворотной. Благодаря Холдену и режиссеру спектакля А. Шатрину Миронов, кажется, впервые соединил лирическое и драматическое начало роли с собственным мироощущением. Из баловня эстрадной семьи он постепенно превращался в актера-личность, взявшего на себя таинственную и до поры скрытую боль своего века.
К 1967 г. это чувство времени обнаружилось в нем в полную силу. Миронов сыграл Жадова в спектакле М.Захарова "Доходное место", вскоре закрытом по обвинению в антисоветчине. Оттепель была на излете, все возвращалось на круги своя. Миронов играл Жадова с чувством горечи, с интонацией, не допускавшей пафоса, с пониманием того, что жизнь не оправдает тех надежд, которые на нее возлагались. Он принес в спектакль молодого режиссера ощущение своего поколения, которое не хочет жить по старым законам. Он стал, по признанию Захарова, безусловным соавтором спектакля и сильно способствовал тому, чтобы главный конфликт пьесы читался ясно и бескомпромис -
сно: до какой степени можно пятиться, до какой степени можно оставаться кристально чистым человеком, когда жизнь вынуждает ежечасно идти на компромисс? На последнем монологе Жадов-Миронов обращался в зал и улыбался, будто извиняясь за внезапно прорвавшийся пафос.
Год спустя Миронов сыграл Фигаро в спектакле В.Плучека и окончательно стал символом поколения. Тема Жадова, ясно понимающего, перед каким выбором стоит, тут была закамуфлирована под стиль рококо. Несколько поколений советских людей выросло на этом спектакле (в 1974 г. спектакль был записан для телевидения), слушая горькую, полную безнадежности исповедь Фигаро. Умный и деловитый, в меру циничный, пытавшийся бороться за свои права, но внутренне осознающий неминуемое поражение, Фигаро превращался у Миронова в отчаявшегося героя времени. Подобно своему недавно запрещенному Жадову, он горько и ясно смотрел в зал, и веселая музыка Моцарта становилась контрапунктом к удушенной свободе.
Когда А.Эфрос делал телеспектакль по "Герою нашего времени" ("Страницы журнала Печорина", 1975), то в пару к Далю-Печорину он пригласил Миронова-Грушницкого. "В нем есть мягкость, есть как бы фактура пластилина, которая, на мой взгляд, очень заманчива и в кино, и в театре, особенно когда изнутри актерская природа освещена умом. Миронов может лепить из себя многое. Вполне вероятно, в другом фильме он бы вылепил Печорина. Но у меня, повторяю, был Олег Даль. И ни малейшей царапины по этому поводу я от Миронова не почувствовал". - вспоминал потом Эфрос. Интересно, что в 1979 г., когда во время репетиций пьесы "Продолжения Дон Жуана" от Эфроса ушли Любшин и Даль, он позвал А.Миронова. Даль и Миронов и вправду будто образовывали контрастную пару отечественной культуры эпохи брежневского удушья. У Миронова отчаянье было глубоко скрыто под радостным доверием к жизни. Но оно проступало с годами все сильней. И в этом был его парадокс и тайна его игры.
Веселый, эксцентричный и виртуозный "везунчик" и любимец всех, к 37 - 40 годам Миронов как будто слышал уже роковую поступь судьбы. Сыгранный им Фарятьев, вместе с героями Даля, Любшина и Янковского, стал символом десятилетия, предшествовавшего перестройке. Но по-настоящему трагический размах его дар обрел в фильме Германа "Мой друг Иван Лапшин" в роли журналиста Ханина. Смерть его - неожиданная, на 47-м году жизни, в разгар перестройки и гласности, - стала и символическим завершением эпохи, которой нужна была особая духовная структура. 14 августа 1987 г., не доиграв последнюю сцену в спектакле "Безумный день, или Женитьба Фигаро", на сцене Рижской оперы, он потерял сознание. Спасти его было уже невозможно.Танцуя и забавляясь, он все сильнее входил в пике. Его веселая наука была замешана на боли. До разрыва аневризмы, как сказали врачи.
Алена Карась
07.03. 2021. РГ
https://rg.ru/2021....et.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 01 Апр 2021, 09:28 | Сообщение # 61 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ЛЮДМИЛА МИХАЙЛОВНА САВЕЛЬЕВА
24 января знаменитой актрисе, народной артистке РСФСР Людмиле Савельевой, которая стала известна во всем мире как лучшая исполнительница роли Наташи Ростовой из «Войны и мира». - исполнилось 79 лет. Эта работа принесла ей славу и признание, но не гарантировала ей счастливой творческой судьбы. Почему одна из самых популярных и красивых советских актрис так мало снималась в кино и так рано пропала с экранов?
В ее судьбе было немало испытаний, она не раз оказывалась перед сложным выбором, после чего ее жизнь менялась кардинально. Ради роли Наташи Ростовой Людмила оставила балет, которым занималась с 11 лет. Это решение было вынужденным – ее организм попросту не выдержал нагрузок. Актриса родилась в блокадном Ленинграде, чудом выжила, но ее здоровье с детства было слабым.
В ее рационе постоянно был столярный клей, только так можно было спастись от голодной смерти. Вкус шоколада Люда узнала в три года, и попала в больницу от отравления, ее организм не научился принимать деликатесы. С ранних лет Люду привлекало искусство, но первое, что она освоила, была азбука. Когда ей исполнилось 11, родные привели ее в балетный класс, и как вскоре выяснилось, сделали правильный выбор. Прошло немного времени, и Люда уже демонстрировала чудеса пластики и умение держаться на сцене. Преподаватели в один голос утверждали, что она очень талантлива, и прочили ей большое будущее в хореографии. Впервые девочка вышла на сцену в 11 лет, в постановке «Щелкунчик».
Получив школьный аттестат, Людмила решила продолжить обучение в Ленинградском хореографическом училище. Диплом об окончании училища Людмила получила в 1962-м, и сразу была зачислена в труппу Мариинского театра. Девушка показывала выдающиеся результаты, поэтому имела все шансы стать примой этого театра. Она не верила своему счастью, ведь попасть в этот театр было практически невозможно, а ее взяли, без всяких знакомств и рекомендаций. Савельеву сразу задействовали в спектакле «Жизель», потом она получила партию в «Спящей красавице». Этот балет даже экранизировали, и демонстрировали по ТВ. Карьера складывалась очень успешно, и вскоре мир наверняка заговорил бы о новой приме Мариинки, но одно событие изменило всю ее биографию.
В 1956-м в США вышла экранизация романа Л.Н. Толстого «Война и мир» с Одри Хепберн в главной роли. Руководители компартии Советского Союза приняли решение снять свой фильм, но лучше, чем американский. В 1964-м режиссеру С.Бондарчуку была поставлена задача снять «картину-реванш», и он немедленно приступил к подготовке. В картине были задействованы лучшие и известные актёры, но самой большой головной болью режиссера оставалась Наташа Ростова. Ни одна из претенденток не подходила. Он пробовал в этом образе самых красивых и успешных – А.Вертинскую, Н.Фатееву, Н.Кустинскую, но все было не то. Тогда внимание ассистентки режиссера привлекла Людмила Савельева, которую она увидела в телеверсии «Спящей красавицы». Её как раз показывали по телевизору.
Бондарчук очень предвзято относился к балеринам, считал, что актрисы из них никудышные, но ассистент его уговорила посмотреть на Людмилу. Первая проба Савельевой провалилась, она даже внешне не была похожа на свою героиню. Люда была невысокой блондинкой с голубыми глазами, а Ростова брюнетка с черными глазами. Режиссер остался недоволен, но помощница уговорила его посмотреть еще раз. Тогда Людмиле надели парик и платье Наташи, и она сама почувствовала, как входит в образ. Она сыграла сцену в паре со Смоктуновским, и у него по щеке побежала слеза. Вслед за ним заплакала Савельева. Бондарчук понял – перед ним Наташа Ростова. Позже он признался: «Вначале ей даже отказали в фотопробе: столь невыразительной и «не Наташей» показалась она внешне. Я ее принял, в сущности, для того, чтобы смягчить горечь отказа».
После того, как однажды в павильоне «Мосфильма» она упала в обморок от истощения, стало ясно, что дальше совмещать съемки и выступления на сцене Ленинградского театра оперы и балета им. Кирова просто невозможно. Людмила сделала свой выбор в пользу кино.
Первая же роль в кино – Наташа Ростова в «Войне и мире» – принесла ей не только всесоюзную, но и мировую популярность. Л.Савельева влюбила в себя весь мир. Ею восхищались Ф.Феллини и Д.Мазина, ее портрет украсил обложки зарубежных газет и журналов. В Европе многие мамы называли новорожденных дочерей Наташами. После триумфа в СССР фильм прошел по экранам 117 стран мира и в 1968 г. получил высшую награду Американской киноакадемии – «Оскар», в номинации «Лучший иностранный фильм».
IV Международный кинофестиваль. А.Вертинская, С.Бондарчук, В.Тихонов, Л.Савельева, Б.Захава и И.Скобцева. 1965-й год
Режиссер на вручении премии отсутствовал – он был занят на съемках другого фильма, и «Оскар» получила Л.Савельева. Позже она вспоминала: «Я сидела в зале, дрожала, и когда объявили, что премию получает наш фильм, взлетела на сцену и думала, что непременно упаду оттуда».
На пике популярности Людмила вдруг обнаружила, что последние 5 лет жила только жизнью своей героини, забыв о себе самой. Внутри нее будто что-то оборвалось. Съемки, продолжавшиеся целых 5 лет, закончились, со многими членами съемочной группы за это время она сроднилась. Актриса растерялась: «И я представить себе не могла, как же дальше быть-то, что дальше делать, неужели мы расстанемся на всю жизнь? Было очень тяжело». Она даже начала жалеть о том, что ушла из балета. Во время съемок Людмила познакомилась со своим будущим мужем, актером А.Збруевым. Девушка покорила его, когда он увидел ее в образе Наташи Ростовой.
Зарубежные продюсеры и режиссеры были уверены: Савельева – настоящая звезда, ее нужно снимать не только в СССР. Итальянский режиссер Витторио де Сика в один из приездов в Москву выступил на телевидении, заявив, что он специально приехал в СССР, чтобы пригласить на съемки Л.Савельеву. И она действительно снялась в его фильме «Подсолнухи», где ее партнерами по съемочной площадке стали Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. Однако на премьеру фильма советскую актрису в Италию не выпустили.
Наверное, ни одна из советских актрис до этого не имела такого громкого успеха за рубежом, у нее был шанс стать звездой мирового уровня. В Японии 1972 г. был объявлен годом Л.Савельевой. Фильм «Война и мир» там показывали ежегодно. «Подсолнухи», «Бег» и «Чайка» там тоже пользовались большим успехом. Но в СССР об этом признании Савельевой за рубежом широкой публике почти ничего не было известно. Советские режиссеры тоже засыпали ее новыми предложениями, но чаще всего Савельева отвечала отказом. «Мне казалось, что я должна сыграть роль, совершенно не похожую на Наташу. А мне все предлагали играть наивных смешных девочек», – рассказывала актриса. Время шло, паузы в ее кинокарьере затягивались, но она стояла на своем: либо будет сниматься в том, что ей нравится, либо не будет сниматься вообще.
Подарком судьбы Савельева считала главную роль в фильме «Бег» по роману М.Булгакова. Наконец ее героиня ни по возрасту, ни по характеру, ни внешне не была похожа на Наташу Ростову. Вдова писателя, Е.Булгакова, была так впечатлена работой актеров, что пригласила Л.Савельеву и В.Дворжецкого к себе в гости. Благодаря «Бегу» и «Подсолнухам» Савельевой удалось доказать, что она – не актриса одной роли. Однако перерывы между съемками все так же длились годами, зрители постепенно начали забывать об актрисе. Но Савельева по-прежнему очень щепетильно относилась к выбору ролей. Она терпеливо ждала хороших сценариев, а их предлагали все меньше. В середине 1980-х гг. актриса совсем перестала сниматься, решив, что, очевидно, ничего хорошего в ее творческой судьбе уже не случится. Эта пауза затянулась на 11 лет, в 2000-х гг. Савельева сыграла еще в 4-х фильмах, а после 2009 г. новых работ с ее участием больше не выходило. «Кино – это искусство для молодых. Я жалею о том, что меня почему-то не использовали кинематографисты как балерину, не написали сценарий, где я могла бы что-то станцевать»», – говорила актриса.
Режиссер С.Соловьев о ней говорил: «Это хрупкое создание на самом деле – человек колоссальной силы воли, колоссальной закрытости. Не оттого, что она сознательно закрывается от каких-то контактов, а потому что в этом состоянии закрытости ей легче осуществлять те самые волевые поступки, которых требует от нее жизнь». Л.Савельева действительно ведет очень замкнутый образ жизни, не посещает светских мероприятий, не ездит на кинофестивали. Она не любит рассказывать о себе и пускать журналистов в свой дом, объясняя это так: «Когда актер работает над хорошим материалом, тогда он действительно счастлив. И если он чего-то добился, то пусть это останется легендой. Нельзя совершенно обнажать актеров, у актера должна быть тайна. А у нас сейчас пошла такая мода: снимают актрис и особенно актеров, мужчин, на кухне, где они стоят за плитой и что-то там чистят, варят, готовят. Лично у меня это совершенно не совмещается с образом тех героев, которых они создавали. Повторяю, в актерах должна быть какая-то тайна!».
https://kulturologia.ru/blogs/240120/45274/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 26 Май 2021, 22:36 | Сообщение # 62 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К 80-летию со Дня рождения...
ОЛЕГ ИВАНОВИЧ ДАЛЬ
(25.05 1941 - 03.03. 1981)
Его называли неудобным, чужим, лишним. Одни считали, что он страдает манией величия. Другие говорили о мании… совершенства. Каким артист был на самом деле, не знали, кажется, даже близкие. Очевидно одно: в искусстве он не сделал и десятой доли того, на что был способен. Талантлив-то был от Бога… 25 мая ему могло бы исполниться 80. Могло бы. Но не должно было. Судьба ведь всё и всегда знает наперёд. Даль не был тем артистом, которому подошли бы немощь, морщины, седина. Морщин, впрочем, к 39 годам было в избытке. А как иначе – он же работал лицом. Да и вообще мимика была подвижной, как у человека с тонкой душевной организацией. Словом, представить его в роли 80-летнего дедушки не получается – ну не бывает таких стариков. Неслучайно спустя годы артиста часто сравнивали с Высоцким – ставили в один ряд, проводили параллели. Тот ушёл в 42, Даль - спустя 7 месяцев, в 39.
Олег Даль был одной из самых ярких и противоречивых фигур советского театра и кино. Этот человек был очень тонкий и ранимый, даже иногда задиристый. Он мог начать репетировать, а потом, решив, что фильм или спектакль недостаточно хорош, взять и отказаться от роли. Он был «неудобным» актером и человеком - чересчур честным, чересчур принципиальным, чересчур прямым. Он не был отмечен ни одной из кинематографических наград. С горькой иронией актер называл себя не народным, а «инородным». Но ему прощали многое: резкость, максимализм, а порой и срывы.
Он родился в Люблино, в семье железнодорожного инженера Ивана Зиновьевича и учительницы Павлы Петровны. В школьные годы начал заниматься баскетболом, но очень скоро оставил эти занятия из-за обнаружившихся проблем с сердцем. После этого его увлечениями стали поэзия, литература и живопись. Как и любой мальчишка, выросший в военные годы, он мечтал о героической профессии летчика или моряка. Но детским мечтам не суждено было сбыться из-за проблем со здоровьем. После прочтения произведения Лермонтова «Герой нашего времени» Даль загорелся идеей стать актером, чтобы когда-нибудь сыграть Печорина. Есть сведения, что по некоторым данным Олег Иванович приходится правнуком известному составителю словаря. Вполне естественно, что родители считали сцену несерьезным занятием для своего сына. К тому же у Олега был дефект речи, он картавил с детства, но постоянно старался преодолеть это, занимался в центральном доме детей железнодорожников в студии худ. слова. В результате этого родилась его необычная манера речи, структура фраз, паузы.
В 1959 г. после окончания средней школы Олег принимает решение поступить в театральное училище. Он подготовил монолог Ноздрева из Гоголевских «Мертвых душ» и отрывок из «Мцыри» любимого Лермонтова. После успешной сдачи экзамена талантливый юноша был зачислен на курс Н.Анненкова Щепкинского театрального училища. Его однокурсниками стали В.Соломин, М.Кононов, В.Павлов. Его кинодебют состоялся в знаковом фильме начала 60-х - "Мой младший брат". Режиссер А.Зархи из множества кандидатов отобрал 3-х счастливчиков. Ими стали А.Миронов, А.Збруев и О.Даль. Картина имела оглушительный успех, а молодые актеры привлекли к себе внимание режиссеров. Также Даль очень удачно снялся в фильме Л.Аграновича "Человек, который сомневается" .В 1963 г. после окончания учебы он был принят в труппу знаменитого "Современника". Роли в те времена ему давали второстепенные, но он был рад уже тому, что находится в труппе этого молодежного театра, руководимого в то время О.Ефремовым. Даля все чаще и чаще приглашали сниматься в кино, однако, через определенное время такой ход событий его начал раздражать.
Драматически складывалась и личная жизнь актера. Тогда вся Москва говорила о том, что влюбленная в Ефремова актриса Н. Дорошина все же дала согласие влюбленному в нее Далю выйти за него замуж. И вот, в день свадьбы Ефремов перед всеми посадил Нину на колени и обратился к ней со словами "А любишь ты меня…" Это был серьезный удар по личности Даля. Потом у него был еще один краткосрочный и неудачный брак с Т.Лавровой.
Олег начал выпивать. Но в кино актера снимали регулярно. Он снялся в картине И.Анненского "Первый троллейбус", а в середине 60-х В.Мотыль пригласил Даля на главную роль в своем фильме "Женя, Женечка и "катюша".
Фильм этот был фантастически популярен и во многом благодаря О.Далю, хотя он уже сильно выпивал и часто срывал съемки, но Мотылю все же удалось в некоторой степени мобилизовать актера и завершить съемки. Потом были съемки в фильме "Хроника пикирующего бомбардировщика" режиссера Н.Бирмана. Благодаря работам в этих картинах О.Даль стал одним из самых востребованных и популярных актеров в стране.
Он уходил из "Современника", потом на некоторое время вернулся, сыграл Ваську Пепла в "На дне". Сыграл восхитительно, но все же, он раскрылся во всем своем актерском величии в те времена, когда сотрудничал с великим режиссером А.Эфросом. Судьба свела Даля с Эфросом, когда он, устав от диктата бездарных режиссеров, сам решил учиться на постановщика и поступил в Высшие режиссерские курсы во ВГИК, где его мастером был великий И.Хейфиц. В нескольких телепостановках Эфроса Даль играл главные роли и делал это гениально. Но к тому времени его характер сильно испортился. В подпитии он мог себе позволить многое - и даже подтрунивал над таким гениальным актером, как И.Смоктуновский. По воспоминаниям Эфроса, он делал это так бестактно, что Анатолию Васильевичу было стыдно смотреть Смоктуновскому в глаза, а Даль уже на следующий день ничего не помнил. Тем не менее, актер становился все более известным. Его заметила и привлекла в свою индустрию "сказочных фильмов" великий мастер этого жанра Н.Кошеверова. Он блистательно сыграл в ее вечном фильме "Старая, старая сказка".
Сразу после этого Г.Козинцев приглашает Даля на роль шута в свою экранизацию шекспировского "Короля Лира". Как он изумительно точно создал образ шута! Как был филигранно точен - не только в тональности, но и в ритмике своих движений. Гениальная работа О.Даля.
Именно на съемках этого фильма он познакомился со своей третьей женой Лизой Эйхенбаум, которая работала монтажером. Она сумела оказать позитивное влияние на него, и он перестал пить, а чтобы наверняка - взял и зашился. Одно время все, казалось бы, шло хорошо. Актер время от времени срывался, но все же продолжал удачно сниматься. Очень придирчиво и требовательно относительно не только к другим, а в первую очередь к самому себе. Мог с ходу отказаться от перспективного предложения, твердо считая, что это не его роль. Л.Гайдай, у которого Даль снимался в фильме "Не может быть!", мечтал снять экранизацию гоголевского "Ревизора" и в роли Хлестакова видел Олега, но он отказался, объяснив, что не подходит для этой роли. Этот так и не реализовался. Точно также он объяснил Э.Рязанову свой отказ от роли Жени Лукашина в "Иронии судьбы". Вот так крайне требовательно Даль относился к своим актерским возможностям. Терпеть не мог халтуры, и именно этим объясняет его конфликт с руководством фильма "Земля Санникова". Он и Вл.Дворжецкий считали, что режиссеры делают из этой картины дешевое шоу с песнями. Конфликт был настолько серьезен, что режиссеры не захотели, чтобы Даль спел знаменитую песню "Есть только миг", а пригласили для этого О. Анофриева.
Но были и фильмы, где актер был доволен и своей работой, и работой постановщика. Был безупречен в таких ролях, как Ученый и Тень в "Тенях" Н.Кошеверовой, Лаевского в "Плохом хорошем человеке" И.Хейфица. Доволен был и своими работами в фильмах "Горожане", "Военные сороковые". Успешно сотрудничал с режиссером Е.Татарским в его 2-х телевизионных проектах: "Золотая мина" и "Приключения принца Флоризеля". Одной из самых лучших работ актера является роль советского разведчика Скорина в многосерийном телефильме "Вариант "Омега". Его дуэт с вальяжным И. Васильевым, который играл противника Скорина - немецкого аристократа и разведчика Шлоссера, был восхитителен. Сам Даль в своих интервью признавал, что Скорин больше похож на него самого, чем все персонажи, которые он когда-либо воссоздавал. Актер зорко следил за тем, чтобы творческая группа не скатилась на халтуру, и этого не произошло. Фильм этот имел колоссальный успех, а Даль сыграл в нем одну из своих лучших ролей.
Даль испортил отношения С Эфросом. Ему не нравилось, что мэтр увлекается фаворитизмом, имея ввиду его отношения с О. Яковлевой. Когда Эфрос предложил ему роль Гамлета, Даль отказался, объяснив это тем, что все равно этот спектакль будет про Офелию, которую должна была сыграть Яковлева. Актер ушел из Театра на Малой Бронной и оказался в Малом театре. Его доставали чиновники, не желающие мириться с его демаршами. В общении с Далем они частенько употребляли унизительные для него слова, говоря о том, что он посредственный актер и не надо ему ставить из себя незаменимого. Все это было крайне унизительно для душевной инфраструктуры Даля. Он тяжело переживал…После смерти Высоцкого Даль начал часто говорить о том, что настал его черед. Месяца за полтора до своей смерти орн напишет стихотворение «В.Высоцкому. Брату». И этим многое объяснит.
Сейчас я вспоминаю…
Мы прощались… Навсегда…
Сейчас я понял… Понимаю…
Разорванность следа…
Начало мая…
Спотыкаюсь…
Слова, слова, слова.
Сорока бьёт хвостом.
Снег опадает, обнажая
Нагую холодность ветвей.
И вот последняя глава
Пахнула розовым кустом,
Тоску и лживость обещая,
И умерла в груди моей.
Покой-покой…
И одиночество, и злоба.
И плачу я во сне и просыпаюсь…
Обида – серебристый месяц.
Клеймённость – горя проба.
И снова каюсь. Каюсь. Каюсь,
Держа в руках разорванное
сердце…
Они не были близкими друзьями, не упоминали друг друга в дневниках, интервью, видеозаписях. Они были близкими по духу. А свёл их на съёмочной площадке фильма «Плохой хороший человек»
И.Хейфиц, разглядев в Дале и Высоцком чеховских антиподов, антагонистов. Две яркие личности, Лаевский (О.Даль) и фон Корен (В.Высоцкий) – каждый со своими принципами. Такими были артисты и в жизни. Непохожие внешне, чем-то они всё же походили друг на друга. На некоторых фотографиях можно даже заметить общие черты. И характеры у обоих были непростые. Не любили артисты приспосабливаться да подстраиваться. Играть под чужую дудку – этого от них никто никогда не добился бы. Всегда и везде они предпочитали делать то, что сами считали нужным. Не устраивало что-то – разворачивались и уходили. Без сожаления.
Его стали называть неудобным, записали в списки опальных актёров. Да ещё «Отпуск в сентябре» Мельникова положили на полку. В двухсерийной картине, снятой на «Ленфильме» по мотивам вампиловской «Утиной охоты», Даль сыграл инженера Зилова, находящегося в душевном кризисе и помышляющего о добровольном уходе из жизни. Потом уже, когда артиста не будет на этом свете и фильм выйдет на экраны, критики назовут Зилова одной из лучших его работ. Он и впрямь тут как никогда естественный, настоящий. Не играет – живёт, дышит в унисон с Зиловым. Очевидно, герой оказался близок актёру с его душевными метаниями, неприкаянностью...
Даль уходил из театров. Мог неожиданно покинуть уже начавшиеся съёмки. В последнее время он выглядел уставшим и нездоровым. Проблемы с сердцем преследовали его с юности. Нервная система (это про таких говорят: человек без кожи) не выдерживала конфликтов с режиссёрами и работы на износ. А бороться с национальной болезнью, сгубившей не одного русского актёра, получалось неважно. Хотя зашитые в тело «торпеды» и позволяли Олегу хоть ненадолго почувствовать себя в строю. Тогда он вновь становился энергичным и работоспособным: с удовольствием снимался, писал стихи.
Помоги и спаси,
О, Господи.
Сбереги и укрой,
О, Господи.
Мягким снегом меня занеси,
Господи.
И глаза свои не закрой,
Господи.
Погляди на меня,
О, Господи.
Вот я весь пред тобой,
О, Господи.
Я живу не клянясь,
О, Господи.
Подари мне покой,
О, Господи…
Спустя 3 месяца после ухода Высоцкого Даль запишет в дневнике: «Стал думать часто о смерти. Удручает никчёмность...» Высоцкий ещё на съёмках «Плохого хорошего человека» предупреждал Олега о пагубности увлечения алкоголем. На похоронах Даль обмолвился: «Следующим буду я». А кто-то из коллег сказал о нём: «Может, хоть это его отрезвит». Отрезвлять было поздно, организм актёра был изношен. Не однажды потом Даль говорил близким: «Володька Высоцкий приснился. Зовёт меня...». Семья сделала попытку «подлечить» Олега. Последнюю зиму он с Лизой провёл в загородном домике в Монине, арендованном по знакомству на выгодных условиях. Много гулял, читал, писал. Весь быт был на Лизе. Она ездила с мужем на съёмки и целиком подчинила ему жизнь. Единственная из 3-х жен она смогла справиться и с тяжёлым характером, и с вредными привычками. Они прожили 10 лет, Лиза считала – счастливо. Однако разгадать загадку необыкновенного человека не получилось и у неё. Но, наверное, и не надо было. Не всё же должно быть постижимым. Тем более когда речь о большом таланте.
И ломать меня ломали,
И терзать меня терзали,
Гнули, гнули до земли,
А я выпрямился...
Так писал зимой 1981-го О.Даль. Тихая загородная жизнь пошла ему на пользу. Супруги планировали прожить в Монине до апреля с перерывом в марте, когда актёр отлучился на несколько дней в Киев. Однако накануне отъезда домой он сказал коллегам в гостинице: «Пошёл к себе умирать». И не обманул...
https://az.sputniknews.ru/columni....be.html
https://aif.ru/culture....v_zemly
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 26 Май 2021, 23:02 | Сообщение # 63 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
«Он был болен одной из самых прекрасных и трагических болезней - манией совершенства. Он знал, как это играть надо, но нельзя было на этом безумном темпераменте, на этой беспредельной боли и нерве, на этих слезах в горле провести всю роль - так можно было только умереть…» - писал о нем Э.Радзинский в книге «Дневники. Письма. Воспоминания». Он всегда был немного отстраненным. Поклонники отмечали его неземной, проницательный взгляд, близкие и друзья - тонкую творческую натуру. Даль часто совершал импульсивные поступки, мог неожиданно замкнуться или внезапно уйти из театра и бросить постановку за несколько дней до премьеры. «Я не был близким другом Олега. Но в нем существовала какая-то тайна, которая притягивала меня к нему. Я тянулся к нему гораздо больше, чем он ко мне, - пытался хотя бы прикоснуться к этой тайне», - рассказывал об актере В.Гафт.
Загадки и тайны Олега Даля не перестают тревожить и после его смерти. Актер скончался на 40-м году жизни в номере гостиницы «Студийная» в Киеве во время командировки. До сих пор спорят, что стало причиной сердечного приступа актера. Было ли это употребление спиртного после «вшитой» противоалкогольной капсулы или просто сердце артиста не выдержало нагрузок? После смерти последовали сложности с похоронами. Знаменитого актера без нужных регалий вдруг отказались хоронить и на Новодевичьем, и на Ваганьковском кладбищах. Объяснение было простое - мест нет. Тогда руководство театра обратилось в Союз кинематографистов. Только после этого директору Ваганьковского дали указание во что бы то ни стало пристроить могилу актера на центральной аллее кладбища. По решению комиссии ВТО О.Даля решили положить в могилу к балерине императорского театра Любови Рославлевой. Она умерла в 1904 г, и уже было возможно подзахоронение. Однако, копая могилу, рабочие наткнулись на красный саркофаг покойницы. Было принято решение не тревожить память балерины, доставать и сжигать гроб не стали.
На холсте пейзаж намалеван,
Кровь струится в поддельной реке,
Под раскрашенным деревом клоун
Одиноко мелькнул вдалеке...
(Из стихотворения О.Даля)
В итоге яму для гроба Даля вырыли чуть дальше. Но мраморную плиту с именем актера пришлось установить рядом с крестом балерины на пустом участке. Место было огорожено, вот только настоящая его могила оказалась за пределами этой территории. Вдова актера Елизавета Даль хотела перенести ограду и памятник на место захоронения, но суммы, которую запросили за эту работу, у нее не нашлось. Так и остался лежать О.Даль в стороне от собственной могилы...
Теща актера Ольга Борисовна любила зятя как сына, страшно горевала о его кончине и поэтому попросила после смерти развеять ее прах над могилой Олега. Ее завещание было исполнено, и в землю захоронили лишь практически пустую урну. В мае 2003 г. умерла и сама Елизавета. Так образовалась семейная могила: муж, жена и теща. Только О.Даль снова остался немного в стороне от всех.
Елена Тихановская
24.05. 2021. газета "Невские новости"
https://nevnov.ru/878542-....era-net
ОЛЕГ ДАЛЬ.
ДНЕВНИКИ. ПИСЬМА. ВОСПОМИНАНИЯ
Читать: https://www.litmir.me/br/?b=190354&p=1
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 13 Июн 2021, 23:42 | Сообщение # 64 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ВАЛЕНТИНА ГЕОРГИЕВНА ТОКАРСКАЯ
(03.02. 1906 - 30.09. 1996)
Советская и российская актриса театра и кино, звезда Московского мюзик-холла 1930-х годов. Народная артистка России.
Актрису, бывшую звездой Советского Союза, знали и любили в свое время все. Она по праву считалась одной из лучших артисток современности и наиболее красивых женщин. В числе ее поклонников имелось много именитых людей.
Родилась В.Токарская в Одессе. Ее отец был актером, мать - домохозяйкой. Училась в Киеве в Фундуклеевской женской гимназии. С 13-и лет брала уроки в киевской частной балетной школе Чистяковой. С 14-ти начала сама зарабатывать деньги, танцуя в кино перед сеансами. Во время гражданской войны, когда в Киев вошли немцы, Токарские перебрались в Ташкент. Там Валентина поступила в оперный театр танцовщицей. Вышла замуж за певца этого театра, исполнявшего главные партии в «Пиковой даме» и в «Паяцах». В 1920-е годы пара переехала в Москву, где Токарская работала в оперетте. Муж уехал в поисках работы в другой город, и пара рассталась. Во время выступлений в Баку вновь вышла замуж. После ареста мужа-хозяйственника вернулась в Москву. В квартире нового супруга поселилась ее мама. В столице Токарская играла оперетты в Парке культуры, где ее заметил режиссер мюзик-холла Н.Волконский.
В Московском мюзик-холле работала с Б.Тениным, С.Мартинсоном, В.Лепко, Р.Зеленой, М.Мироновой. Спектакли ставились как на Бродвее - ежедневно на протяжении 3-х месяцев давалось одно и то же представление. В 1934 г. сыграла главную роль в фильме Я.Протазанова «Марионетки». После закрытия «чуждого советскому человеку» мюзик-холла вместе с бывшими коллегами служила в Московском театре сатиры (1936-1941). В сентябре 1941 г. выехала в составе фронтовой концертной бригады в расположение армии Рокоссовского. Артисты попали в окружение, Токарская и раненный в ногу Рафаил Холодов спаслись, но вскоре попали в плен к немцам, выступали на оккупированных территориях. Отступали вместе с германской армией до Берлина. В ноябре 1945 г. вернулась в Москву, где была арестована и приговорена к 4-м годам лагерей по ст. 58-3 (пособничество врагу). Была этапирована в Печорлаг. Работала на лесозаготовках - вытаскивала бревна из реки, после ледостава - работала в санчасти. Затем была переведена в Воркутлаг, играла по заявке из Воркутинского театра. Там же познакомилась с драматургом А.Каплером, сидевшим «за антисоветскую агитацию». После освобождения вышла за него замуж.
До 1953 г. работала в театре Воркуты. Затем вернулась в Москву в театр Сатиры, где выступала в эпизодических ролях. В 1993 г. получила звание народной артистки России. В 1996 г. на сцене театра Сатиры состоялся бенефис Токарской, отметившей свое 90-летие. Через 6 месяцев В.Токарская скончалась.Похоронена на Новом Донском кладбище.
В 1930-е годы считалась одной из самых красивых и богатых артисток Москвы, ездила по городу в собственном автомобиле. В шахматном турнире ей без боя сдался сам Хосе Рауль Капабланка. С сатирической комедией «Марионетки» В.Токарская объехала весь Советский Союз. После многих лет забвения в начале 1990-х про нее неожиданно вспомнили. К юбилею О.Аросевой (1995) она блестяще сыграла в спектакле «Как пришить старушку» по пьесе Дж.Патрика. В роли страхового агента, переделанную с мужской на женскую, появлялась на сцене настоящим пугалом, показывая, что не боится выглядеть смешной и нелепой. В следующем году сыграла в бенефисе В.Васильевой «Священные чудовища». Старейшая актриса труппы появлялась там за полминуты до поклонов, срывая аплодисменты зала.
В Воркутинском драмтеатре Токарская играла все главные роли и сама ставила спектакли. Она была Дианой в «Собаке на сене», Елизаветой в «Марии Стюарт», Софьей Ковалевской, выступала в спектаклях «Мадемуазель Нитуш» и «Вас вызывает Таймыр». Помимо игры на сцене, поставила в Воркуте 2 оперетты: «Баядеру» и «Одиннадцать неизвестных». После освобождения в 1949 г. осталась работать в этом театре - в Москву выезжать актрисе было запрещено. Получила большую комнату в общежитии и жалованье. В отпуск ездила в Ессентуки, Крым, Прибалтику. После смерти Сталина в 1953-м поехала в столицу, где ее сразу оформили в родной Театр Сатиры.
После мюзик-холла всегда играла в основном отрицательные роли - иностранок, шпионок и просто эксцентричных особ. В роли Секлетиньи в спектакле «По 206-й» критика сравнивала ее с «великими старухами» Малого театра Рыжовой и Блюменталь-Тамариной. «Я очень люблю эту роль. Там можно и почудить, и характер есть у этой бабушки», - признавалась Токарская. В больших киноролях актриса снялась всего 2 раза. Это «Марионетки» и «Дело №306».
Свою главную отрицательную роль сыграла, вернувшись только что из заключения. В первом советском кинодетективе ее героиня была опасной шпионкой, работавшей в аптеке под именем Марии Николаевны Карасевой. Звали же ее Магда Тотгаст.
В старости актриса осталась одна. После 3-х неудачных браков детей у нее не было, родственников в старости тоже не осталось.
В 1993 г., когда Валентине Георгиевне было 86 лет, она стала народной артисткой России. В следующем году о ней вышел док. фильм. В 88 лет получила 2 небольшие роли в театре, о Токарской писали в газетах, снимали телесюжеты. Валентине Георгиевне была назначена президентская пенсия. На волне популярности в 1990-х Токарская вновь почувствовала вкус к жизни - подолгу задерживалась у витрин роскошных магазинов на Тверской, вновь полюбила покупать себе новые красивые вещи.
https://polit.ru/news/2017/02/03/tokarskaya/
НЕУВЯДАЕМАЯ
В Московском театре Сатиры идет спектакль-концерт «Молчи, грусть, молчи!». На сцене – А.Ширвиндт. Он объявляет: «30-е годы. На этих подмостках существует Московский государственный мюзик-холл. Очаровательное, неповторимое, обаятельное время. Свидетельница этого периода жизни нашей сцены – актриса нашего театра Валентина Георгиевна Токарская. Мы так всуе произносим иногда имена, фамилии, а возникает целая легенда – Валентина Токарская, героиня знаменитой протазановской кинокомедии „Марионетки“... Валентина Токарская – звезда Московского мюзик-холла 30-х годов...»
На сцену в сопровождении самого пластичного актера театра сатиры Ю.Васильева выходит ОНА, и каждый зритель, сидящий в зале в тот момент, верит, что перед ним – настоящая Звезда, настоящая Примадонна тех далеких лет. Сколько в ней женственности! Сколько кокетства! Сколько величия! Пока на дворе – 1990 г. В.Токарскую уже почти никто не помнит, и еще почти никто не знает, как бы парадоксально это не звучало. Новый виток ее славы впереди. За этой женщиной стоит история отечественного театра, история Москвы. В 30-е годы Токарская была популярнейшей актрисой столицы, ее считали самой красивой и чуть ли не самой богатой женщиной города. У нее были толпы поклонников, она выступала с джазовыми оркестрами на различных сценах, по всей Москве были развешаны афиши кинокомедии «Марионетки» с портретом именно Токарской, несмотря на участие в фильме Кторова, Мартинсона, Климова, Радина, Жарова.
Мюзик-холл, Театр сатиры, война, фронтовая бригада, плен, следом – репрессия, возвращение домой лишь в 53-м. Снова – театр Сатиры. И вот она перед нами. Элегантная, грациозная, уставшая от жизни.
– Между прочим, скоро будет 72 года, как я на сцене. Почему-то все это пропускают мимо ушей, не понимая, что это за цифра, – начинает наш первый разговор Токарская.
- Валентина Георгиевна, а с чего началась ваша творческая жизнь?
- Она началась с того, что меня мама родила и не стала кормить грудью. И мне наняли кормилицу, у которой было очень хорошее молоко, какого сейчас не делают. Поэтому я так долго живу.
- Это было уже начало творческой жизни?
- Именно творческой!
- Вы коренная москвичка?
- Нет. Родилась я в Одессе. Мой папа был актером, он возил нас из города в город. Училась я в Киеве в Фундуклеевской гимназии, основанной императрицей Марией Федоровной. Она к нам иногда приезжала, и я запомнила ее лицо, красивое, но «неживое» – оно было все покрыто специальной эмалью, из-за чего императрица даже улыбнуться не могла. А я на балах читала «Не образумлюсь, виноват...» в 7-летнем возрасте. Нас выводили на встречу с ней в рекриационный зал, правда, не всех. Только тех, кто по блату. Я как раз была блатной, так как не хотела и не любила учиться и со мной занималась сестра нашей классной дамы. А классная дама сама отбирала учениц, которые пойдут приветствовать царицу, – каждой отводилось место, где кто будет стоять, делать реверанс, и я благодаря ее сестре всегда была среди избранных.
- А ваша мама работала?
- Нет, она никогда не работала, поэтому мне пришлось с 13-ти лет зарабатывать. Я в балетной школе училась, и впервые вышла на сцену в балетной массовочке в опере. Где-то сзади, как бы у воды, я выбегала, пробегала через сцену, но ужасно волновалась. Мне казалось, что весь зал смотрит только на меня. А потом я уже стала солисткой балета и танцевала в кино, чтобы заработать какие-то деньги. Была гражданская война, и надо было просто питаться. В Киеве мы меняли вещи, потому что их было много, а денег мы не хранили. Ездили в деревню, ведь в то время деревня была богатой и там брали все, вплоть до рояля. Мы сдавали вещи и взамен получали муку, сало, пшено. Сейчас меня спрашивают: «Вот вы долго живете, а приходилось ли вам переживать такое голодное время, как сейчас, в начале 90-х?» Я говорю: «Приходилось переживать чуть-чуть похуже». Потому что тогда был настоящий голод, когда сосало под ложечкой. Второй раз мне выпало такое же испытание во время войны, когда я попала в плен.
- Какими были сценические площадки тех лет, что они из себя представляли?
- Я привыкла видеть только своего папу, а он играл в театре миниатюр. Это были одноактные комедии, оперетта и сольные выступления – то есть балетная пара, куплетист какой-нибудь с гитарой или без, цыганские романсы. Вот такого сорта был театр, где выступал папа. Единственное, чем такие труппы отличались, так это репертуаром куплетистов. Одни пели за белых, другие – за красных. А так как власть каждый день в Киеве менялась – то белые придут, то красные, то зеленые, а то и поляки, – куплетистам постоянно приходилось прятаться. Был у нас такой довольно забавный артист Смирнов-Сокольский (однофамилец Н.Ф. Смирнова-Сокольского), который выступал в босяцком, рваном костюме и пел политические, антибольшевистские куплеты. Так его поймали и расстреляли в Мариинском парке. Когда пришел Деникин, в Киеве был настоящий парад. Солдаты въехали на лошадях, их встречали дамы в белых платьях, в огромных шляпах, кидали цветы и обнимали лошадей. Пробыли белые в городе какое-то количество дней и все время пьянствовали. Вообще все, кто приходил, обязательно пьянствовали. И, конечно же, по всему городу шли погромы. Нам это страшно надоело, и когда в Киев пришли немцы, мы с мамой уехали в Ташкент.
- Там вы продолжали выходить на сцену?
- Да. Я довольно хорошо танцевала там в опере. Помню, была очень смешная оплата труда – появились сначала миллионы, потом миллиарды, и каждый день деньги менялись. У меня даже сохранилась афиша, на которой написано, что она стоит пять миллиардов. Если у тебя появлялись деньги, их тут же надо было потратить, потому что завтра все будет стоить дороже. И так было до 24-го года, пока не ввели червонец, который стал «конвертируемым рублем». В Ташкенте я вышла замуж за оперного певца, он был тенор, а я - солисткой балета. Мы поехали в Москву, на биржу труда. Она находилась где-то на Рождественке. Туда приезжали актеры разных жанров. Они собирались в коллектив и разъезжали по всей стране. Так и мы поехали на следующий сезон в Новониколаевск. Наша опера была чуть побольше подобных коллективов – все-таки с нами работали хор и оркестр. А в 25-м я навсегда покончила с балетом. Муж позвал меня играть в оперетке – ну совсем маленькая труппка, действующие лица и рояль. А я всегда мечтала петь, ведь мой папа был опереточным актером. Голоса у меня никогда не было, зато танцевала я хорошо.
- Значит, правду о вас говорит со сцены Ширвиндт, что критик того времени писал: «Когда смотришь на танцующую Токарскую, кажется... что она хорошо поет».
- Конечно, Ширвиндт несколько переиначил эту фразу, но доля правды в этом есть. И играла я не героинь, не певиц, а так называемых субреток. Там я и задержалась, пристрастилась к оперетте. А мой муж все никак не находил место. Потом куда-то уехал, что-то нашел и прислал письмо, чтобы я ехала к нему в оперу. Я ответила, что «ни за что не оставлю оперетту, не буду больше танцевать и, видимо, мы больше не встретимся». Так я ездила-ездила, а качество этих оперетт все повышалось и повышалось. Меня звали из одной труппы в другую, и в конце концов я «допрыгалась» до большой, солидной оперетты с хором, оркестром, жалованьем и известным режиссером Джусто. Во время выступлений в Баку я вышла замуж вторично. У него была своя квартира, и мама в этой квартире «осела» – все-таки появилось уже что-то свое. Муж мой был каким-то хозяйственником, и его в конце концов арестовали за то, что он умел делать деньги. Вновь – дороги... В Ленинграде меня «нашел» знаменитый кинорежиссер Протазанов – он искал героиню для своих «Марионеток» и приехал смотреть меня. Я со своим партнером по оперетте сыграла ему сцену, исполнила танец с веером и спела песенку из оперетты «Розмари» по-английски. Он записал песенку на пленку и уехал. А через некоторое время мне позвонили и пригласили на кинопробу. Когда я приехала в Москву и вошла в студию «Межрабпомфильм», то первое, что услышала, была моя песенка. Ее гнали по радио по всей студии.
- А говорили, что пели плохо. Получается, что в кино вас взяли из-за песни?
- Я думаю, что Протазанову понравилось то, что я спела именно английскую песенку. Он же ставил заграничный фильм. Это первое. А во-вторых, ему просто надоело смотреть актрис. Он же пересмотрел их такое количество, всех примадонн московских и немосковских, что я представляю, как он устал. И почему-то взял меня, хотя я была совсем неопытной в кино. Я ничего не понимала в съемках, а там ведь все надо учитывать, где камера, где свет: тебе отведут маленькое местечко, и дальше не заходи. Можно сказать, что в «Марионетках» я совсем неинтересно сыграла. Протазанов потом мне так и сказал: «Я с вами мало работал».
- Каким предстал вашему взору легендарный Протазанов?
- Это был очень жесткий режиссер, требовательный. Он всегда ходил с палкой и вместо «стоп!» кричал «halt!». Я его боялась. И вдруг однажды он дал мне 20 коп. за одну сцену, которую мы разыгрывали с Мартинсоном: «Возьмите! Хорошо сыграли».
- Я видел вас еще в 2-х фильмах – «Дело № 306» и «Осенняя история»...
- В больших ролях я, действительно, снялась 2 раза. Это «Марионетки» и «Дело № 306». А в «Осенней истории» что за роль... Так, бабушка и бабушка, ничего интересного. Зато в «Деле» я играла шпионку, которая работала в аптеке как обыкновенная советская служащая. Я как раз только вернулась из заключения, и режиссер, видимо, решил, что я буду правдива в этой роли. Очень интересная работа, тем более что я очень люблю детективы, а это был 1-й советский детектив. У меня была большая сцена с М.Бернесом, и он перед съемкой подсказывал мне, что и как можно лучше сделать. Мы с ним были приятелями. После выхода картины всех ругали, а хвалили почему-то только меня. И даже на улицах узнавали, подходили, говорили теплые слова.
- И на этом ваша кинокарьера закончилась?
- Да ей и трудно было начаться. Тогда же ничего не разрешали! 3-4 картины в год – это все, что мы имели. А после «Марионеток» в моем жанре работал только Александров и снимал Орлову. Так что мне не в чем было сниматься, я не умела играть «девушек полей». Мне нужна была какая-то эксцентрично-нахальная особа с шармом, женщина-вамп, если хотите. Короче – артистка варьете. Тогда это было нельзя. А совсем недавно, меня пригласили сразу 3 молодых кинорежиссера. В одном фильме я должна была сыграть старуху-убийцу из ХVI в., на съемки другого надо было ехать в Одессу, и я отказалась из-за дороги. Третий фильм – по Бредбери, «Вино из одуванчиков». Везде – главные роли. Но вышло так, что на первой же съемке после 8 часов непрерывной работы у меня от перенапряжения лопнули глазные сосуды, и я чуть не умерла. Так что все режиссеры перепугались: «Помрет старуха на площадке, потом за нее отвечай».. На съемках «Вина из одуванчиков» я попросила разрешения надеть очки – у меня опять было плохо с глазами. Мне не разрешили, пришлось отказаться. Так что эпизод какой сыграть – пожалуйста, а главную роль я не потяну.
- Валентина Георгиевна, а какие пути привели вас в Московский мюзик-холл?
- Из Ленинграда мы приехали в Москву в Парк культуры играть свои оперетты. Это был 31-й год. На одно представление пришел режиссер мюзик-холла Волконский. Он посмотрел мой танец с веером и пригласил к себе. Я ввелась в спектакль «Артисты варьете» на роль, которую целый год играла Миронова, а затем стала репетировать в следующей постановке. Так с 32-го года я осталась в Москве.
- Что представлял из себя Московский мюзик-холл?
- Это была очень небольшая труппа: Тенин, Мартинсон, Лепко, Миров, Чернышова – впоследствии актриса детского театра, Р. Зеленая, которая вскоре ушла в театр миниатюр, Миронова, Александрова и комическая старуха, фамилию которой я забыла. Все веселые, озорные, поющие и танцующие. Оркестром дирижировал Покрасс со своей огромной шевелюрой. Знаменитые 30 гёрлз под руководством Голейзовского! Кроме того, приглашали заграничные номера: 4 американки «Менжен Спир» делали свою чечетку во фраках, был человек с лошадью из Германии и 2 немца-клоуна.Волконский был худруком, но труппа почему-то его не признавала. Труппе нравилось работать с пришлыми режиссерами. Вот у нас Корф и Каверин ставили «Под куполом цирка». Акимов ставил «Святыню брата», которую делал у себя в Ленинградском театре комедии. А Волконский ставил «Артисты варьете» и начал «Севильского обольстителя», когда его труппа отринула, и спектакль доделывал Горчаков из Сатиры.
- Какая атмосфера царила в театре?
- Такая же сумасшедшая, как и сами спектакли. Ну представьте: когда мы каждый день играли «Под куполом цирка», посреди сцены стоял фонтан – якобы холл в отеле, и в этот фонтан все падали, потому что кто-то из персонажей бил всех входящих в этот холл палкой по голове. Все летели в этот фонтан, и так каждый день. И это до того уже стояло в горле, что нужна была разрядка. И Лепко нашел выход из положения: когда в этом самом фонтане скапливалось энное количество человек, Лепко доставал кастрюльку с пельменями и чекушку водки и всех угощал. Не знаю, было ли видно это с галерки, ведь театр-то почти тот же самый – Театр сатиры. Правда, нет лож, где сидел Горький и плакал от хохота, достав огромный белый платок. Это была правительственная ложа, но из правительства у нас никого никогда не было. Кинорежиссер Александров приходил на спектакль «Под куполом цирка» перед тем, как поставить свой фильм «Цирк» – пьеса ведь та же. Он несколько раз смотрел наше представление, чтобы не дай Бог хоть что-то повторить у себя.
А я играла ту самую иностранку, которую в «Цирке» играла Любовь Орлова. Только там ее звали Марион Диксон, а у нас она называлась Алиной. И все-таки наш спектакль был смешнее. В сцене со Скамейкиным, которого играл Мартинсон, у нас были не настоящие львы, а собаки, одетые в шкуры львов. Эти замшевые шкуры застегивались на молнии, в последний момент надевались головы, и собаки были безумно возбуждены. Они выбегали, лаяли, кидались на Скамейкина, и это было так смешно, что зрители падали со стульев. Всего в мюзик-холле было поставлено 5 вещей. Это были самые счастливые мои годы, время шуток, веселья, розыгрышей, смеха! Мы с Машей Мироновой были в центре театральной публики, нас приглашали на все премьеры, просмотры, банкеты. Меня окружали писатели, художники. Когда мы репетировали «Под куполом цирка», я подружилась с авторами пьесы Ильфом, Петровым и Катаевым, а затем с Олешей, Никулиным, Зощенко. Это была дивная компания, которая приняла меня, потому что я была примадонной мюзик-холла и как-то украшала их компанию. А сколько писем шло! Писали, писали, писали... В моей уборной был прибит большой толстый гвоздь, я на него эти письма и нанизывала. Были смешные, малограмотные письма, были очень тонкие и изысканные. Один человек писал даже до недавнего времени: начал с мюзик-холла и продолжил тогда, когда я вернулась в Москву из Воркуты.
- Мюзик-холл все-таки закрыли в 1936 году. Чем это было мотивировано?
- Закрыли нас, когда мы начали репетировать «Богатую невесту». Кричали, что мы иностранцы, что это не советский театр, кому он нужен! Извините, каждый день зал был битком набит. Полные сборы! И по воскресеньям 2 раза аншлаги! Бешеная прибыль государству! Никого это не интересовало. Помещение отдали театру народного творчества, который через год закрылся, так как никто туда не ходил.
- А вы сразу же перешли в Театр сатиры?
- Сразу. Получила приглашение и пошла. Театр сатиры – это комики: Хенкин, Корф, Поль, Курихин, Кара-Дмитриев, Лепко – блестящие актеры! Но это было не для меня. Мне требовался репертуар такой, какой сейчас у Л.Гурченко. Тогда ах как он мне нужен был! Но ведь ничего подобного нельзя было сделать, ничего!
- Но вы все равно много играли.
- Да, я вошла во все старые спектакли. Потом стала играть в «Слуге двух господ» Беатриче, в «Пигмалионе». В Театре сатиры шли тогда более легковесные комедии, Шкваркина много ставили – «Чужой ребенок», «Страшный суд», старинные водевили.
- То есть вы стали драматической актрисой.
- И это мне не очень нравилось. Но в 1934 г. вышла картина «Марионетки», и я с ней ездила в отпуск по городам, зарабатывала деньги. В то время не было ставок, и каждый брал, сколько хотел. Причем, если бы он того не стоил, ему бы не давали, так что все зависело от публики. Я тогда много зарабатывала. А потом сделали твердые ставки. Кто-то наверху все за всех решал, и прием публики никого не волновал.
- Как складывалась ваша судьба в военные годы?
- Сначала на фронт поехал Хенкин. Возвращается и говорит: «Боже мой! Там затишье. Никто не стреляет». Действительно, какое-то время под Москвой так и было. А здесь мы каждый вечер ездили на дачу Театра сатиры в Зеленоградское, так как очень боялись бомбежек, которые начинались ежевечерне ровно в 11 часов. Немцы в этом отношении были очень пунктуальными.Так вот, Хенкин приехал с фронта и стал нас агитировать: «Сидите тут, терпите. А жизнь-то там! В лесу тихо, мирно, слушают, угощают». И мы поехали. 13 сентября, бригада № 13, 13 человек с 13 рублями суточных. От Театра сатиры нас было четверо: Рудин, Корф, Холодов и я, остальные из цирка, из Театра Станиславского и Немировича-Данченко 2 певца, директор ЦДРИ и пианист (причем пианист совершенно напрасно поехал, так как пианино не было, а он при бомбежке погиб). Прибыли мы в 16-ю армию Рокоссовского. Поставили 2 грузовика – наша импровизированная сцена. Выступали в лесу. И действительно, до 2-го октября было тихо, а потом вдруг появились самолеты, а 3-го нам из штаба сказали: «Кое-где просочились немецкие танки. Хотите, мы отправим вас домой? Или в 20 армию, в тыл?» Мы молчали. Я лично до того трусихой была, что на фронт-то через силу поехала. Конечно, я домой хотела. А Корф, самый старейший из нас, самый мудрый, заслуженный, говорит: «Неудобно как-то. Что ж мы уедем. Мы уж свой месяц доработаем и тогда поедем». И отправились в так называемый тыл. И вот ведь как бывает: мхатовцы повернули домой и хоть пешком, хоть ползком, но вернулись живы-здоровы. А нас в ту же ночь подняли в землянках, посадили в грузовики и повезли куда-то, вроде как домой. Но из кольца вырваться мы уже не смогли. Корф и Рудин погибли, Холодов был 2 раза ранен в ногу. Остальные растерялись во время обстрела. В конце концов собралось нас человек 5: мы с Холодовым и 3-е из цирка – Макеев с женой и клоун Бугров.
Вот тут-то опять в мою жизнь ворвался голод. Копали мерзлую картошку. Старушка, которая нас сначала приютила, теперь выгнала: «Надоели вы мне тут! Сидите у меня на шее! Нечем мне вас кормить, убирайтесь!» Пошли на другую квартиру. А когда вывесили объявление о всеобщей регистрации в управе, мы решили сказать, что работаем артистами – есть же театр в городе. Можно и с концертами выступать, хоть что-нибудь заработаем. Зарегистрировались. На следующий день пришел немец русского происхождения – из тех, кто уехал сразу после революции – и предложил показаться ему, представить возможный репертуар. Мы говорим, что нам и надеть-то нечего. «У нас здесь склады есть. Мы дадим вам записку, берите, что найдете». Пошли мы на склад, а там уже кроме марли ничего нет. Я себе подобрала какие-то 3-х копеечные босоножки, Валя Макеева помогла сшить из марли бальные платья. Случайно встретили в Вязьме танцевальную пару Платоновых, которая тоже с бригадой попала в окружение. Вместе с ними сделали небольшую концертную программу. Я пела французскую песенку, которую исполнял Мартинсон в «Артистах варьете», Макеев играл на гитаре. А Холодов был страшно цепким к языкам, поэтому он немецкий уже почти освоил и вел у нас конферанс. Выспрашивал, какие у них шутки, выяснял особенности их юмора. Под конец мы все хором пели «Волга-Волга, мать родная» – эту песню они знали. Посмотрели нас и разрешили выступать.
- Все-таки немцы отнеслись к вам доброжелательно?
- Да. Со временем мы даже подружились. Они приходили к нам в гости, сочувствовали. Эти немцы были прекрасны. Это были первые немцы, которые шли воевать, красивые, высокие. Один из них как-то показал нам портрет Ленина – дескать, он партийный, но скрывает. Приносили хлеб, какие-то продукты. Вскоре весь этот цвет погиб, остались хлюпики. В конце концов, к нам присоединился немец-артист, знаменитейший берлинский конферансье Вернер Финк, взял над нами шефство. Его призвали в армию и самым откровенным способом пользовались его популярностью: достать бензин, боеприпасы. Отказать ему никто не мог – как наш Хенкин. Этот Вернер съездил в Берлин, привез мне концертное платье, В.Макеевой – аккордеон и ксилофон, Макееву – саксофон. А клоун Бугров был у нас за аккомпаниатора – сидел за роялем. Ну и примкнувшая к нам балетная пара. Такая у нас сколотилась бригада. С Финком было хорошо. Он устроил нам паек, и раз в день мы получали пищу. Выступали и в русском театре для русской публики, получали русские деньги. Купили теплую одежду. Потом Финк уехал в Берлин и не вернулся. Мы решили, что его арестовали, так как он ничего и никого не боялся, болтал что хотел и ругал Гитлера. Мы попали к другому немцу, который уже смотрел на нас, как на рабов. Началась муштра. И погнали нас в Смоленск, затем в Могилев, в Гомель, в Барановичи, а потом все дальше и дальше до самой Германии. Там нас устроили в учреждение под названием «Винета», где работали все иностранные артисты, выступая перед своими соотечественниками. Нам дали небольшой джаз-оркестр. Я и Холодов делали вдвоем всю программу для наших военнопленных, которые были расселены в небольших городах и работали по хозяйству на владельцев земель.
Война шла к концу.И в конце войны на Холодова кто-то все-таки донес, что он еврей. Его пришли арестовывать. К тому времени мы с ним были уже, по сути, мужем и женой. На все мои вопросы отвечали: «Не ждите, он не вернется». Я тут же начала бешено действовать: одну свою знакомую русскую девушку, очень хорошенькую, говорящую по-немецки, попросила мне помочь разузнать, где он, что может сделать для него жена. Наконец выяснили, что Холодов в больнице. А попал он туда, потому что был жестоко избит, избит до полусмерти, до неузнаваемости. Начала подавать бесконечные петиции, пыталась убедить их, что Холодов русский, просто он был прооперирован в детстве, что он по происхождению ростовский донской казак. Этой же версии придерживался и Холодов – мы ее заучили еще в Вязьме. В конце концов мы привели 2-х так называемых свидетелей – одну старую актрису из Смоленска и эстрадника из Москвы Гарро (все почему-то в Берлин попали). Они засвидетельствовали, что знали деда и бабку Холодова, его родителей, что он самый настоящий донской казак – слава Богу, у немцев смутное представление о казачестве! И в апреле 45-го его все-таки выпустили.
- Это же самое настоящее чудо! Сколько сил надо было приложить для того, чтобы такое случилось! А как вы встретили Победу?
- Победу я встретила в Польше, в вонючем подвале. Мы уже ехали в грузовике по направлению к нашей границе. На ночь мы остановились в каком-то польском городе, и вдруг повсюду началась стрельба. Я, конечно, побежала в подвал. Любопытный Холодов пошел посмотреть, в чем дело. Вернулся: «Выходи! Это наши палят в воздух. Победа!» Так закончилась война. И вы думаете, нас отпустили домой? Нет. Мы должны были обслуживать своим искусством тех, кто возвращался в Россию. Пока они ожидали транспорт, пока их допрашивали – где были, что делали, – мы давали концерты. Так и просидели в Загане до ноября. Уезжая, получили премии: Холодов – пианино, а я – аккордеон. Правда, пианино пришлось отдать в Бресте какому-то начальнику, чтобы он нас посадил в вагон, так как сесть в поезд было невозможно – ехали на крышах. Приехали в Москву, сразу пришли в Театр сатиры. Труппа была в Иркутске. Нас приняли замечательно: «Слава Богу, вы вернулись! Что же вы пережили! Подождите работать – мы вас на курорт отправим, отдохнете». На следующий день нас арестовали.
- За измену Родине?
- Трудно было понять.. Следователь говорит стереотипную фразу: «Ну, расскажите о ваших преступлениях». Каких преступлениях? О чем он? Что я могла в плену сделать? Я же не героиня. Партизан искать? Я не знаю, где они могли быть. Ни одного партизана в глаза не видела. Кушать мне как-то надо было, у меня есть профессия, вот я этой профессией и занималась, чтобы не умереть с голоду. Так я и отвечала на допросах: «Если виновата, значит виновата» – тихо, мирно себя вела, во всем с ними соглашалась. Суда не было, была тройка. Приговорили к 4-м годам – самый маленький срок. Все так и говорили – значит, ни за что. А Холодову дали 5 лет, потому что ершился: «Как же вам не стыдно? Я столько вытерпел! Меня били!» Ему в ответ: «Но ведь отпустили же? Милый, так просто не отпускают! Не может быть, чтобы тебя не завербовали». Ну и докричался до того, что получил лишний год. Конфискации имущества у меня не было. Одному из тех, кто проводил в моей квартире обыск, приглянулся мой аккордеон, и он в надежде на конфискацию его забрал. Теперь же, когда меня привезли на вокзал для отправки на этап, этот человек прибежал к поезду и притащил мой аккордеон. Поехали. Кормили только селедкой с хлебом – так почему-то было принято. В Вологде посадили в пересыльную тюрьму, набили нами большие пустые комнаты. Воровки тут же украли у меня еду и теплую одежду, остался только аккордеон. Увидев его, начальство обрадовалось: «Будешь для нас играть!» – «Но я не умею. Я только на рояле играю». – «Ничего-ничего, все наши музыканты такие!» Так и оставили меня в этом маленьком лагере, отправили на общие работы – вытаскивать на берег огромные бревна, которые приплывали по реке. После такого непривычного времяпрепровождения я приходила и падала без сил. Но одна женщина-врач устроила меня в санчасть медсестрой – все-таки полегче. Научила выписывать по-латыни лекарства, и даже делать подкожные впрыскивания.
- С Холодовым вы больше не встретились?
- Как ни странно, именно там мы и встретились. Перед тюрьмой был двор, где ожидали дальнейшей участи приехавшие эшелонами из Москвы. Я каждый день туда бегала посмотреть, не привезли ли Холодова. И дождалась. Летом 46-го я увидела его, печального и бритого наголо. «Сиди здесь! Никуда не уходи!» – крикнула я ему и побежала к начальству. «Вот приехал человек, который вам нужен! Он придумает и поставит совершенно роскошный спектакль, создаст невиданную художественную самодеятельность! Снимайте скорее его с этапа и придумайте для него какую-нибудь должность!» Они засуетились и оставили его заведующим этой самой самодеятельности. Так судьба опять свела нас вместе.
- Вы вновь выжили благодаря своей профессии?
- Да. Тем более что вскоре на нас пришла заявка из Воркутинского театра. Именно этот театр и стал шансом выжить, не погибнуть среди миллионов, умиравших от лагерных работ. Вновь – дорога. Перед тем как рассадить нас по вагонам, опять попадаю в комнату без мебели, где сидят воровки. Вижу главную – черненькая, хорошенькая, вокруг нее шестерочки бегают. Я уже ученая, знаю, как надо себя вести: «Девочки, возьмите меня к себе в компанию. У меня есть еда, давайте покушаем вместе». На меня выпялились, как на сумасшедшую, – что это, фраер так себя ведет! С другой стороны, раз сама предлагает, почему бы не пообедать? Сели в кружок, поели. Они остались страшно довольны. Во всяком случае, сапоги не украли. Так и поехали с этой девкой: если на каких-либо остановках укладывались на ночлег на нарах, она спрашивала: «Валь, где хочешь спать, наверху или внизу?» Конечно, говорю, наверху – вниз вся труха сыплется. Она тут же сверху сгоняла какую-нибудь воровку, и мы залезали спать. Играли в самодельные карты, в «66» – я всегда была заядлой картежницей, но если видела, что моя «подруга», проигрывая, начинала злиться, я незаметно поддавалась ей от греха подальше. Так мы добрались до Воркуты.
- Да, с вашими новыми знакомыми надо было держать ухо востро...
- Это еще что. Я как-то сломала ногу, лежала в больнице опять же с воровкой. Но эта была посерьезнее и поопаснее. Ее муж ходил на грабежи и обязательно убивал. Если он пришел грабить человека, он не мог оставить его живым, потому что считал, что этот человек на него донесет. А она шла за мужем и выкалывала жертве глаза, так как оба были уверены, что последний увиденный при жизни человек как бы фотографируется в зрачках навсегда. Представляете? Но тут появилась другая девка, которая влюбилась в ее мужа и решила избавиться от нее, – она подлила ей в вино кислоту и тем самым сожгла ей весь пищевод. Наш хирург, тоже заключенный, пришивал ей этот пищевод кусочками ее же кожи, делал операцию поэтапно. Изумительная операция! Вот эта мадам тоже со мной дружила. Жуть!
- Весь оставшийся срок вы проработали в Воркутинском театре?
- Да. Нас с Холодовым привезли в одну зону и разместили по баракам. А на следующий день уже повели в театр знакомиться. Вскоре получила пропуск и стала ходить из зоны в театр без конвоя – это составляло 2 км. В театре под сценой мне дали маленькую комнатушку с электрической печкой, я там готовила и до спектакля никуда не выходила, а после шла домой к крысам.
- ???
- Да-да. Они жили с нами на равных, не боялись никого. Мы их даже по именам звали. Особенно хорошо запомнили одну – здоровую рыжую крысу без хвоста, самую наглую. Ночью надо было накрываться одеялом с головой, потому что они прямо по головам ходили. Вскоре в этом же бараке мне, как большому театральному деятелю, выделили отдельную кабинку со столом, кроватью и табуреткой. После срока я так и осталась там работать – в Москву-то ехать мне не разрешалось. А куда я еще поеду? В Воркуте меня все уже знали, дали большую комнату в общежитии, платили жалованье. В отпуск можно было поехать куда угодно, я и ездила в Ессентуки, в Крым, в Прибалтику...
- Вы были довольны воркутинским репертуаром?
- Очень. Судите сами: я играла Диану в «Собаке на сене», Елизавету в «Марии Стюарт», Софью Ковалевскую, в спектаклях «Мадемуазель Нитуш», «Вас вызывает Таймыр». Там же я поставила сама 2 оперетты: «Баядеру» и «Одиннадцать неизвестных».
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 14 Июн 2021, 00:11 | Сообщение # 65 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | За это начальство дало мне сухой паек: сахар, крупу, чай и кусок мяса. А еще я любила роль Ванды в оперетте «Розмари», из-за которой меня взяли в мюзик-холл. Были роскошные костюмы! А после премьеры в местных газетах выходили рецензии, но без фамилий: «Великолепно справилась с ролью актриса, исполняющая того-то...» Я не могу пожаловаться, публика меня любила. Там же, в Воркуте, я познакомилась с А.Каплером. Он числился в «придурках» – целыми днями бегал по городу и всех фотографировал. У него была мастерская, в которую любили захаживать многие и я в том числе, зная, что могу поплатиться за это пропуском. В Каплера нельзя было не влюбиться. Он стал моим мужем. Но судьба нас разлучила. Отсидев свои 5 лет, он отправился в Москву за фототоварами, но не удержался и решил заехать к родным в Киев. На первой же станции его арестовали и дали еще один срок. Отправили в Инту на общие работы. Встретились мы только в 53-м, когда умер Сталин. Теперь можно было ехать куда угодно. Я – прямо в Москву, в свой театр. Меня тут же оформили на работу, правда, числюсь я теперь здесь не с 36-го, а с 53-го года почему-то.
- Но главных или значительных ролей у вас больше не было?
- В общем-то, я не могу сказать, что какие-то роли меня особенно радовали с тех пор, как я вернулась. Мы тут же начали репетировать «Клопа», я ввелась в старые спектакли. С другой стороны, и в мюзик-холле я ничего такого не сыграла. Я была героиней, а мне хотелось чего-то каскадного, как было в оперетте. Я всегда играла так называемые отрицательные роли – иностранок, каких-либо красиво одетых дам. У меня была когда-то хорошая фигура, во мне не было никакого быта, а была своя манера, несколько изломанная, что ли. Я знала свои особенности, и когда работала в той же оперетте, брала у балетмейстера то, что мне нужно по моим данным, а остальное доделывала сама. Может, это и называлось утонченностью. Во всяком случае, когда я смолоду играла какую-нибудь деревенскую девку, надо мной все хохотали. Поэтому, сыграв Секлетинью в спектакле «По 206-й», я сама себе не поверила – какой был успех!
- Театральная критика сравнивала вас в этой роли с «великими старухами» Малого театра Рыжовой и Блюменталь-Тамариной.
- Да, помню. Я очень люблю эту роль. Там можно и почудить, и характер есть у этой бабушки.
- А кроме нее что вы играете сейчас?
- По большому счету ничего. «Молчи, грусть, молчи» – пою свой «шансон», да раз в месяц – «Последние». Я не люблю роль в этом спектакле. Играю няньку, которая все в доме знает, все помнит и заканчивает все картины. Мне хотелось сделать ее вечно бурчащей старухой, знаете, есть такие: «Бу-бу-бу, бу-бу-бу...» Но в нашем театре жуткая акустика, и это невозможно, зрители ничего бы не услышали.
- «Последних» поставил А.Папанов. Это была его единственная режиссерская работа. Интересно было с ним работать?
- Папанов – это особенная личность. Совершенно неожиданный человек, ни на кого не похожий. У него постоянно возникали какие-то странные образные выражения, и когда он выступал на худсовете, вся труппа от хохота лежала. Но был он довольно грубым, не всегда выбирал приличные слова. И вдруг, получив разрешение на собственную постановку, стал совсем другим – сама нежность, душевная открытость. Он обожал всех, кто у него репетировал, боялся кого-то из нас обидеть. И в конце концов остался безумно доволен своим спектаклем. Вообще профессия режиссера очень трудная и страшная. Я это поняла, когда сама поставила в Воркуте две оперетки.
- Однажды в одной из телепередач проскочила фраза, что вы сейчас находитесь за так называемой чертой бедности.
- Я не жалуюсь. У меня потребности маленькие. Это раньше нужна была масса денег, а сейчас я ничего не покупаю, есть-пить мне много не надо. Каждый день приносят комплексный обед из «Макдональдса» – это у них программа такая, кормить пенсионеров, живущих в округе. Правда, я это все раздаю в театре коллегам.
- Валентина Георгиевна, а чем вы занимаетесь вне театра?
- Добыванием пищи. С утра. И я быстро от всего устаю, поэтому не могу проводить много мероприятий. Приду домой, полежу, почитаю, посмотрю телевизор. Потом немножко уберусь. Раньше за мной ухаживала женщина, которая даже ездила ко мне в Воркуту, но она умерла. Потом появилась вторая и состарилась. Я на нее составила завещание. Теперь мне помогают изредка, в основном пришлые. Все реже играем с подружками в преферанс, да и подружек-то уже не осталось. Пельтцер Татьяна тяжело больна... Скучаешь, никуда не денешься...
* * *
Вот такая беседа состоялась в феврале 1992 г. Токарская на сцене в «Молчи, грусть, молчи!» и Токарская в жизни оказались практически несопоставимыми фигурами. Статная, эффектная примадонна вне возраста ничего общего не имела с сухонькой, грустной старушкой, которой уже ничего не хочется, и которую уже мало что интересует в этом мире. Вскоре Валентина Георгиевна позвонила и сообщила горькую для нее весть – сняли с репертуара спектакль «По 206-й», где она с блеском исполняла роль бабушки Секлетиньи. Теперь ей играть вообще нечего. Летом Токарскую надолго положили в больницу – осложнение, связанное с глазами. Находясь на лечении, она вынуждена была на день прервать процедуры, пойти на похороны близкой подруги Т.И. Пельтцер. Казалось, жизнь вновь испытывает ее. Наступил 1993-й год. Указом президента В. Г. Токарской присвоено звание Народной артистки России... Сразу! Без заслуженной! В театре праздник. Валентина Георгиевна – в полном недоумении. Но расправляет плечи, начинает чаще улыбаться. К тому же получает приглашение сняться в кино. Правда, кино необычное, документальное. О ней. Снимает фильм однофамилица актрисы, режиссер Вероника Токарская. Съемки идут тяжело. Вероника знает свое дело – она подняла массу архивных документов, отыскала редкие кадры почти забытых кинолент. Валентина Георгиевна капризничает, но режиссер спорит, требует, добивается. В результате родился замечательный фильм «Валентина Георгиевна, ваш выход!».
После успешной премьеры женщины задумываются о постановке спектакля по А.Кристи – Валентина Георгиевна, влюбленная в детективную литературу, лелеяла мечту сыграть мисс Марпл.Близился юбилей Театра сатиры. Токарская готовит музыкальный номер. Она вновь в форме, она расцвела, распрямилась, помолодела, повеселела. Ее номер блещет юмором, искрится. Она – Нинон, знаменитость Парижа. Он – танцовщик кабаре, мулат в красном фраке. У них страсть. Быстротечная, бешеная и обреченная на трагический финал страсть, которую виртуозно разыгрывают 89-летняя В.Токарская и 25-летний М.Дорожкин. Вскоре Валентине Георгиевне была назначена знаменитая президентская пенсия, ее стали разрывать журналисты и администраторы телепередач, готовилась к печати книга «Театр ГУЛАГа», включающая ее статью о жизни в плену и лагере. Московский Дом Ханжонкова вручил ей приз под названием «Неувядаемая», а российское дворянское общество присвоило титул баронессы. У нее вновь возник интерес не то чтобы к жизни, нет, он у Токарской никогда не пропадал. Ей захотелось вновь жить красиво, талантливо. Она могла позвонить своей подруге Ирине Михайловне и предложить поехать на «какую-то новую ярмарку в Коньково, которую стали часто рекламировать по телевизору» – и они ехали. И Валентина Георгиевна неутомимо шествовала по бесконечному ангару, примеряя каждую приглянувшуюся «шмотку» от соломенной шляпки до брюк, невзирая на нытье уставшей более молодой подруги.
Наконец, Токарской дали роль впервые за почти 10 лет! Как она волновалась! К юбилею О.Аросевой было решено поставить спектакль «Как пришить старушку». Режиссер М.Зонненштраль предложил Валентине Георгиевне роль Страхового агента, переделанную с мужской на женскую. Токарская моментально «загорелась». Это же эксцентрика! Гротеск! Лицедейство! Начала что-то придумывать. Старуха стала глуховатой, медлительной, но в то же время кокетливой и плутоватой. Она была не прочь позаигрывать с мужчиной и подчеркнуть старость другой женщины. Она появлялась на сцене настоящим пугалом, вызывая восторженные аплодисменты зрителей и лишний раз доказывая, что не боится выглядеть смешной и нелепой. Валентина Георгиевна волновалась, как девочка, и была счастлива, получив хвалу из уст главного режиссера театра В.Плучека. Не прошло и года, как состоялась премьера спектакля «Священные чудовища» – бенефиса В.Васильевой. Токарская появлялась в нем на мгновение, за полминуты до поклонов. И вновь та же история. Все газеты иронизируют, ругают, критикуют, и все в один голос заявляют, что смысл и шарм всей пьесы проясняется лишь за минуту до ее окончания, с появлением на сцене старейшей актрисы труппы.
В канун 90-летнего юбилея Токарская получает орден Дружбы. Первая и последняя правительственная награда актрисы. Валентина Георгиевна всерьез задумалась о бенефисе. Приятельницы Токарской пытались отсоветовать ей заниматься юбилеем: «Ну кому вы сейчас нужны? Зачем вам это? Кто придет? Давайте лучше встретимся в кругу друзей, коллег. И потом, у вас же по всем документам день рождения аж в декабре, и всю жизнь мы отмечали его в декабре, а тут вдруг вам стукнуло в голову собирать именно в феврале...» Действительно, в театре было записано, что Токарская родилась в декабре 1906 года, но настоящий день ее рождения – 3 февраля, и актриса отмечала его в домашнем кругу именно в этот день. Теперь она твердо заявила, что 90 лет хочет отпраздновать в феврале официально: «До декабря я могу не дожить!» В конце концов решили собраться в Доме актера. Зал был переполнен. В проходах стояло с десяток телекамер. Море цветов. Вечер все никак не начинается. Как оказалось, Валентина Георгиевна перед выходом на сцену обнаружила, что забыла накрасить ногти. Она вновь села к зеркалу и с достоинством принялась за дело. «Я тебя убью!» – закричал режиссер шоу А.Ширвиндт, но она не обращала ни на кого внимания – не могла себе позволить оскорбить Зрителя столь немаловажным упущением. Как только актриса совершила последний мазок, ее подхватил на руки кто-то из местных «богатырей» и помчался по узенькой лестнице к сцене, а Токарская всю дорогу кричала: «Осторожно, не смажьте мне лак!»
Заиграла музыка, молодежь театра запела песенку про Парагвай из «Марионеток», из-за занавеса вышла Токарская в белом платье от В.Зайцева, грациозная и женственная. Зал встал. Она рассказывала, пела и танцевала весь вечер. Такого 90-летнего юбилея еще никто не видел. «Я очень благодарна всем, кто пришел на эту встречу, – сказала Валентина Георгиевна, прощаясь с залом. – Поскольку это мой последний юбилейные вечер, я хочу признаться, что я вас очень люблю, люблю всех зрителей и надеюсь, что еще что-нибудь да сыграю». – «Почему это твой последний вечер? – спросил А.Ширвиндт. – А куда ты собралась? Помнится, 10 лет назад, когда мы отмечали ее 80-летие, она тоже обещала, что это последний раз...»
Но все вышло именно так. В.Токарской не стало в ночь с 30 сентября на 1 октября 1996 г. Бог дал ей эти последние 3 года, чтобы она вновь почувствовала себя в какой-то степени счастливой. Что такое счастье для старой актрисы? В первую нашу встречу, в феврале 92-го, Валентина Георгиевна ответила: «Если у меня что-то очень сильно болит, так болит, что я не могу терпеть, и вдруг эта боль меня отпускает – для меня это счастье». И как она расцвела: новые роли, новая слава, внимание, уважение. Она ощутила себя нужной. А что еще требуется Актрисе? Что еще надо настоящей Женщине?
Сергей Капков
https://culture.wikireading.ru/54410
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 24 Ноя 2021, 19:48 | Сообщение # 66 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К 92-летию со дня рождения
ВИКТОР ИВАНОВИЧ КОРШУНОВ
(24.11. 1929 - 18.04. 2015)
Советский и российский актёр театра и кино, театральный режиссёр и педагог, народный артист СССР. Один из немногих актеров Советского Союза, которого занесли в Книгу рекордов Гиннесса. На протяжении 30 лет он 850 раз появлялся на сцене Малого театра в спектакле «Иван Грозный» в образе Бориса Годунова.
Мог ли мальчишка, переживший военное время, мечтать об известности и славе. Кажется, что сама судьба вела Виктора навстречу актерскому счастью, давая встретить на жизненном пути проницательных педагогов и талантливых коллег в театре и кино. Его мать и отец познакомились в Москве, куда прибыли с родных сел в надежде на хорошую жизнь. Они работали в торговле и были далеки от искусства. По словам актера, тягу к прекрасному ему привили еще в школе. Виктор Иванович в интервью с благодарностью отзывался о школьных педагогах, восхищался их добротой и порядочностью. Когда в 1941 г. началась война, отец Виктора отправился на фронт. Сын старался помогать матери, пытался облегчить ей жизнь. Несмотря на сложности того времени, юноша увлекся театром и пришел в драмстудию Дома пионеров. В компании таких же увлеченными мальчишек и девчонок посещал больницы и госпитали, выступая с программами перед больными и ранеными. Руководитель студии, профессиональная актриса В.И. Стручкова, была душой детского коллектива, старалась передать детям навыки актерского ремесла. После выступлений подростки не разбегались по домам, а оставались помогать медсестрам и няням у в уходе за ранеными. По словам Виктора Ивановича, таким образом он познакомился с редкой гуманитарной наукой - человековедением.
В 1947 г. Коршунов поступает в Школу-студию МХАТ. Студенческая жизнь стала одним из лучших периодов в биографии. Учился он легко. Куратор курса А.Карев собрал талантливых педагогов. Благодаря их стараниям студенты получили классическое фундаментальное образование, основанное на высокой морали и нравственности. Вместе с Виктором на одном курсе учились О.Борисов и Е.Еланская. После завершения учебы молодого актера принимают в Центральный театр транспорта. Здесь ему сразу доверили серьезные роли. Благодаря яркой игре и таланту Виктор завоевал признание театральной общественности Москвы. Коршунов получил приглашение стать артистом Малого театра, которое определило творческую судьбу. В его фильмографии 15 худ. кинолент. Впервые Виктор появился на экране в 1956 г. в дилогии молодого режиссера В.Басова. «Первые радости» и «Необыкновенное лето».
Самой главной и важной ролью своей жизни Коршунов считал быть главой семьи. С женой Е.Еланской познакомился во время обучения в Школе-студии МХАТ. Она из потомственной актерской семьи. На протяжении всей жизни оставалась единственной любимой женщиной, музой творчества. Они поженились в 1953 г. и до самой смерти хранили друг другу верность.
Их сын Александр продолжил актерскую династию. Снимается в фильмах, занят в спектаклях Малого театра. Руководит театром «Сфера», который создала Е.Еланская. Внуки В.Коршунова – Клавдия и Степан – тоже стали актерами. О личной жизни Виктор Иванович не любил распространяться. Самое главное, что дома все хорошо. В актерской семье царила творческая атмосфера, основанная на уважении и любви друг к другу. Старшему поколению Коршуновых нравилось собираться вместе с младшими и обсуждать творческие планы, разбирать роли и постановки. Екатерина Ильинична умерла в 2013 г.Коршунов любил спорт, фаворитом являлся футбол. В студенческие годы подружился с известным спортивным комментатором Н.Озеровым, и они создали футбольную команду МХАТа.
До последних дней Виктор Иванович не терял связи с коллегами Малого театра. За день до смерти, словно предчувствуя, что больше никого не увидит, разговаривал с ними по телефону. «Словно с нами прощался», - позже рассказывал худрук театра Ю.Соломин. Причиной смерти актера стала продолжительная болезнь. Умер он в кругу семьи, которой так сильно всегда дорожил. Прощание с В.И. Коршуновым прошло в Малом театре, которому он отдал 63 года жизни. Виктора Ивановича здесь помнят не только как актера и режиссера-постановщика, но и как гендиректора. Похоронили его на Новодевичьем кладбище рядом с женой.
Много времени и сил Виктор Иванович отдавал ученикам театрального Щукинского училища. Его фотография размещена в галерее актеров Малого театра, которые уже ушли в мир иной, оставив после себя вклад в развитие театрального искусства и родной сцены.
После себя артист оставил добрую память. Творческий и активный, с открытой душой и добрым сердцем - таким его запомнили коллеги.
https://24smi.org/celebrity/21942-viktor-korshunov.html
ВИКТОР КОРШУНОВ - ИГРАЮЩИЙ ДИРЕКТОР
Свое 70-летие гендиректор старейшего театра Москвы, актер, а еще и педагог, руководитель курса в Щепкинском училище В.И. Коршунов не захотел отмечать пышным официальным юбилеем. В день рождения он выступил на сцене в 800-ом по счету спектакле «Царь Федор Иоаннович», где в 800-ый же раз сыграл роль Бориса Годунова. Это своего рода актерский рекорд: В.Коршунов - бессменный исполнитель роли Бориса в течение вот уже более четверти века!
- Виктор Иванович, почему так сложилось, что вы, артист, воспитанный в мхатовских традициях, всю жизнь проработали в Малом театре?
- В молодости мы все люди горячие, эмоциональные. И когда у нас в Школе-студии МХАТ кто-то «взрывался», начинал с надрывом и пафосом «выступать», наш педагог А.М. Карев говорил: «Ну вот, опять пошел Малый театр». Мне доставалось больше всех. Ребята часто подтрунивали надо мной: «Ох, Малый!» Но это было все в шутку, мы готовили себя к сцене Художественного театра. Шутки шутками, но так сложилось, что я не попал во МХАТ, а с 1952 г. работаю в Малом. После окончания студии я выбрал Театр транспорта. Я там сыграл роль Васьки Окорока в спектакле «Бронепоезд 14-69», который был выдвинут на соискание Сталинской премии. Принимала спектакль комиссия, в составе которой были Царев и Зубов из Малого, через некоторое время я получил приглашение в Малый театр.
- А с вашей женой вы познакомились в Малом?
- С Екатериной Ильиничной мы учились на одном курсе. А поженились, когда уже вместе работали в Малом театре.
- Сейчас вы с ней работаете в разных направлениях: классическом и авангардном. У вас бывают творческие разногласия?
- Я не считаю, что наши направления столь уж разные. Я принимаю ее почерк, пусть и несколько другой, отличный от моего. А общее в нашем творчестве - доброта, которую мы с ней исповедуем. Но, конечно, мы спорим, и, конечно, мне от нее больше достается. В Катиной творческой биографии сказались ее корни: она дочь замечательной актрисы Клавдии Еланской и режиссера Ильи Судакова. Она сама задумала и создала новый театр «Сфера». Это достойно всяческого уважения.
- Вы рады, что ваши сын и внук стали актерами и работают в вашем театре?
- Рад, так как считаю, что они имеют на это право по своим творческим данным. Саша уже доказал это, став народным артистом России. Степан, окончив в нынешнем году Щепкинское училище, тоже начал успешно выступать на сцене.
- Как в вас уживаются совершенно разные профессии - актер и директор театра?
- В силу своих возможностей работаю и как актер, и как директор. Но сегодня в директорстве я больше понимаю, чем 15 лет назад, когда меня только назначили. Впрочем, к нему я уже был немного подготовлен: занимался профсоюзной работой в театре, был парторгом. А это все одни и те же вопросы: хозяйство, репертуар, занятость труппы, передвижения по службе, надбавки к зарплате. А кому-то нужно, чтобы его просто выслушали. Но честно скажу: не дай Бог актеру почувствовать себя директором. У меня был страшный момент, когда меня только назначили на должность. Шел по коридору, увидел глаза некоторых моих коллег (они смотрели на меня с пиететом, снизу вверх, как на человека, от которого многое зависит) и вдруг понял, что если буду соответствовать тому, как на меня смотрят, то я кончен как актер. И лучше бы мне в этом случае, дойдя до кабинета, положить заявление об уходе. Но этот первый мучительный период скоро закончился, потому что я старался, чтобы актеры видели во мне своего товарища.
- Артисты - это те редкие люди, которые хотят работать как можно больше. В Малом - традиционно большая труппа. Как вы решаете проблему занятости?
- Да, у нас в труппе более ста артистов, и все или, во всяком случае, большинство из них талантливы. Вы не представляете себе, какие мучительные разговоры бывают и у Ю.Соломина, и у меня с артистами, которые хотят играть. У режиссера есть свои пожелания относительно выбора актеров, а у зрителя - свои: он хочет видеть звезд. И вместе с тем у нас нет ни одного актера, ни одной актрисы, которые не были бы заняты, не имели бы возможности себя проявить. Но кроме артистов в Малом театре работают сотни людей самых разных профессий - от врачей до сапожников. У нас в штате есть такие редкие специалисты, как, например, суфлеры. Они не в каждом театре есть, равно как и собственный оркестр. Но и то и другое - в традициях Малого. Оркестр - возможность всегда иметь в спектакле живую музыку и послушать перед спектаклем или в антракте маленький концерт классической музыки. Нужно сказать, что все профессии одинаково важны для театра. У нас во многих цехах работают классные специалисты - золотые руки. И мы ими очень дорожим, хотя платим, увы, немного.
- Ваши самые яркие встречи с режиссерами?
- Многим режиссерам я благодарен за работу, но при всем том должен выделить Б.И. Равенских. Он был очень своеобразным, талантливым художником, со своей школой и пониманием режиссуры. По-своему мыслил: музыкально, пластически. Мучился сам, прежде чем найти образ, и актера мучил. Нам всем доставалось от него, особенно молодым. Со мной он любил работать, наверное, потому, что я мучился с удовольствием. Вспоминается, как однажды мы с театром поехали на гастроли на Волгу. Поехала и жена Катя с маленьким Сашей. Все артисты в свободное от спектаклей время купаются и загорают, а мы с Борисом Ивановичем репетируем. Наконец я взмолился: «Давайте хоть раз на речку пойдем!» «Давай», - говорит. Пошли. Тут и жена с сыном на бережку, я раздеваюсь, бросаюсь в воду... Вдруг слышу, он кричит мне: «Текст давай!» «Что?», - не понял я. «Текст давай!!» Я плаваю и говорю текст. «Громче, - кричит он, - громче!» Вот так я отдохнул.
- Виктор Иванович, вы ведете курс в Щепкинском училище. Вам нравится узнавать себя в своих учениках?
- Я об этом не думаю. Я просто радуюсь, когда они становятся хорошими актерами. Главное - воспитать ребят. Дать им хорошую школу, верное направление и в жизни, и в творчестве, что неразделимо. А дальше - проявление характера. Ведь не случайно из двадцати талантливых выпускников только два-три становятся хорошими артистами. Для этого нужно уметь отказаться от соблазнов (деньги, легкий успех), выстоять, не упустить свой шанс.
Беседовала Татьяна Семашко
02.12 .1999. РГ
https://www.maly.ru/news/4348
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 06 Фев 2022, 13:10 | Сообщение # 67 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ДАРЬЯ ВАСИЛЬЕВНА ЗЕРКАЛОВА
(01.04. 1901 - 05.09. 1982)
Советская актриса театра и кино. Народная артистка РСФСР. Лауреат Сталинской премии 2-й степени.
Родилась в местечке Анатолиевка (ныне село в Берёзовском районе Одесской обл. Украины) в в многодетной греческой семье. Настоящее имя - Дина Дебора. Путь к театру одесситки с Коблевской ул. начался нелепо. Девочка из неблагополучной семьи, переставшая даже посещать гимназию из-за неуплаты, как-то на улице встретилась провинциальному трагику А.Харламову. После краткой беседы он предложил ей принять участие в его гастрольном спектакле «Власть тьмы» по пьесе Л.Н. Толстого. Девочке было 13 лет, она сроду не бывала в театре и знать не знала, кто такой Толстой. Но в театре ей поручают роль Анютки. Харламов обязывает ее учить роль и кратко объясняет: стань там, подойди сюда, повернись этак… Она с удовольствием общается с партнерами и даже предлагает сходу свой рисунок роли: мол, не нужны ей лапти – она будет играть босиком. Она так и не знакомится с содержанием пьесы; знает только «свои» места в пьесе и следует лишь указаниям Харламова. Девочка Дина играет «в деревню» на сцене. И – успех!
На прощание Харламов дает Дине рекомендательное письмо к А.Сибирякову, владельцу театра на Херсонской (впоследствии украинский драмтеатр им. Революции). Отец Дины, случайно увидев это письмо, был взбешен. Но Дина (14-тый ребенок в семье) заупрямилась: она уже была отравлена сценой и поступила в театр Сибирякова – в массовку. Она играет служанку в гареме восточного хана. Здесь все интересно: восточное убранство, играет чудесная музыка. Словом, горят огни театра!
Дина посещает спектакли приезжих гастролеров: Рощиной-Инсаровой, Полевицкой, Юреневой. Она даже участвует в них, разумеется, в массовке. И старается перенимать понравившиеся ей приемы. Крутится перед зеркалом… Вот это и была ее театральная школа.
Она придумывает себе псевдоним «Зеркалова». Под этой фамилией она теперь будет значиться в программках и на афишах…
«Наибольшее потрясение, окончательно решившее мою судьбу, я пережила, когда в наш театр на гастроли приехал великий Орленев. Для первого выступления он выбрал старую пьесу «Горе – злосчастье», где с глубокой психологической прозорливостью проникал в трагические переживания маленького человека, пытавшегося протестовать против обрушившегося на него чиновничьего произвола. Посмотрев один из наших спектаклей, в котором я говорила несколько слов, Орленев неожиданно спросил: «Как ваша фамилия? Зеркалова?.. Так вот, вы будете играть со мной Марьюшку. Ее брата Рожнова играю я». Всего четыре дня было в моем распоряжении, чтобы выучить текст большой роли, продумать и прочувствовать ее, найти общий тон с другими исполнителями, а главное – с ним, с легендарным Орленевым… И когда опустился занавес спектакля, и среди восторженных криков: «Орленев!» слышались возгласы: «Зеркалова!», а за кулисами товарищи поздравляли меня, удивляясь успеху безвестной девушки в вечер славы Орленева, – кажется, одна я нисколько не удивлялась. И вовсе не от самомнения. Просто все эти дни и вечера я была… не Зеркаловой, а Марьюшкой Рожновой». - вспоминала актриса спустя полвека,
- Давно не было у меня такой Марьюшки, - сказал Орленев после спектакля. А у Одессы никогда не было такой актрисы. Собственно, именно в этот вечер и родилась знаменитая Дина (а в дальнейшем Дарья) Зеркалова. Вскоре антрепренер Собольщиков-Самарин поручает Дине роль Луизы Миллер в «Коварстве и любви» Шиллера. И актриса сразу понимает, что это – роль совсем иного плана, чем Анютка или Марьюшка. Ей многое непонятно. В доме Зеркаловой появляются книги, уйма книг. Постепенно прочитывается многое о театре, критические статьи, драмы и комедии. Но в репертуаре Зеркаловой доминируют пьесы, рассчитанные на исполнение ведущих ролей актрисами-инженю: «Подросток», «Погибшая девчонка», «Маленькая женщина с большим характером», «Недомерок» и т.п. Начались гастроли по городам Украины. Почти всюду – оглушительный успех. Она становится кумиром публики. Б.А. Бабочкин в мемуарах свидетельствует о том, как летом 1925 г. гастроли группы артистов театра Корша в Днепропетровске были едва ли не сорваны из-за того, что в соседнем театре была представлена «Погибшая девчонка» с участием Зеркаловой. Харьковская газета «Вечернее радио» писала: «После «Погибшей девчонки» смело утверждаешь, что таких актрис, одухотворенных, поражающих законченностью жизнерадостного рисунка, теплотой и обаянием и, что самое главное, непринужденной, изнутри светящейся простотой, очень немного. Зеркалова – редкое и многообещающее явление на сцене».
Театральный критик А.Караулов пишет: «Она играла – и у зрителей стиралось ощущение минуты. Она легко гиперболизировала каждую мысль, заложенную в образе. Она находила в театральности особую форму житейской психологии. Она не умела обстоятельно и подробно рассказывать со сцены биографию человека, вела роль с «психологическим уклоном» – и только. Актриса играла сам дух человека – играла гордо, взволнованно и красиво».
Зеркалова много гастролирует по Украине, не забывая часто заезжать в родной город. Пыталась она «зацепиться» и за Москву, но пригласивший ее театр, как выяснилось, под давлением собственных «звезд» оставил ее без ролей. Сам Мейерхольд как-то высказал пожелание, чтобы Зеркалова поработала в его театре. Но дальше этого дело не пошло. И актриса со своим, уже ставшим традиционным репертуаром возвратилась на Украину. Но тут ее ожидало потрясение.
12 мая 1927 г. в одесской газете «Известия» со статьей «По поводу «Погибшей девчонки»» выступил И.Крути: «Уже не в первый раз, приходится выводить в заголовке рецензии об очередном выступлении Зеркаловой это сочетание букв – «Погибшая девчонка» – и с каждым разом это становится все труднее и труднее. С каждым разом все настойчивее тревожит мысль: не станет ли эта роль роковой для актрисы, не суждено ли ей остаться навсегда «погибшей девчонкой» от театра, от сцены, от столь продолжительного топтания на месте? Стало ясно, что Зеркалова творчески переросла своих девчонок. Если бы Зеркалова не была столь талантлива, если бы ее творческий рост не прошел на наших глазах.., – нам были бы безразличны и эти «девчонки», и эти гастроли… Но слишком серьезно дарование актрисы, чтобы пройти равнодушно мимо ее ошибок и не указать на них прямо и твердо».
Родной город давал этой рецензией серьезный урок Дине. И она почувствовала его настолько глубоко, что ее ближайшие гастроли в Киеве были отменены. Зеркалова решительно меняет свое амплуа. Она принимает имя «Дарья», переезжает в Москву и поступает в Центральный Театр Красной Армии, а затем переходит в Малый театр. В Москве она сыграла Оксану в «Гибели эскадры» Корнейчука (постановка Ю.Завадского). В ее Оксане нашлась внутренняя интонация, которая «одушевила» героический спектакль. Она все же не забывает Одессу и сравнительно часто приезжает на гастроли в родной город. Вот тогда-то мне, 8-летнему мальчику, и довелось единственный раз увидеть Дину-Дарью. Было это на пляже в Аркадии, где мы с теткой, вдовой в свое время известного одесского журналиста Рабиновича оказались рядом с молодой дамой и приятного вида мужчиной. «Смотри, - шепнула мне тетка, - это знаменитая артистка Зеркалова. А рядом с ней – артист Коралли».
Я понимаю, что такого рода воспоминания – в духе сатирической инструкции Н.П .Акимова «Как писать мемуары». Например, «Как я бросил снежком в спину М.Горького». Или «Мои встречи со Станиславским. Как, где и почему они не состоялись». Но – что было, то было… Итак, Зеркалова оказалась в Малом театре. И работала в нем до последних дней своей артистической карьеры. Она играла роли Елены в «Мещанах», Юлии Тугиной в «Талантах и поклонниках», Глафиры в «Волках и овцах», Натальи в «Вассе Железновой»…
Зеркалову в роли Глафиры как бы «выдумывала» себя в каждом акте: сначала она – монахиня с задушевными словами и жестами, потом вдруг – искрометный слом. Чего только стоил взгляд, которым Глафира, стоя у окна, провожала Лыняева… Но память о «погибшей девчонке» не оставляла Зеркалову никогда. И она решает сыграть ее вариант – «непогибшую девчонку», взявшись за роль Элизы Дулиттл в «Пигмалионе» Бернарда Шоу.
- А что же я такого сделала, если поговорила с джентльменом? Продавать цветы не запрещается. Я честная девушка!
Дина-Дарья стала легендой советского театра. Кажется, она вложила в роль все свое умение, весь блеск своего мастерства. Но ее первые шаги к этой роли были непростыми. На обсуждении спектакля корифей Малого А.А. Яблочкина заметила, что «Пигмалион» неуместен в Малом театре, что он больно бьет по его традициям. Яблочкиной возразил А.Н. Толстой. Завязалась дискуссия. Но публика валом повалила в филиал Малого на «Пигмалион» – и вопрос был решен.
Зеркалова строила роль на мгновенных контрастах. Она давала понять, что играет характер, от которого можно ждать чего угодно! Она истошно вопила, когда ее сажали в ванну и поливали мыльной водой (и это задолго до Одри Хепберн в «My fair lady»). Она по-обезьяньи залетала под рояль, когда Хиггинс-Зубов хотел отодрать ее за уши. Зеркалова в этой роли стала европейской знаменитостью. В это не поверил лишь один человек – автор пьесы Б.Шоу. Получив письмо от театра с припиской самой Зеркаловой, Шоу обратился к советскому консулу в Лондоне с просьбой передать театру и лично актрисе, что-де «Пигмалион» – это такая пьеса, с которой справилась бы любая актриса. Скорее всего, это была очередная злая шутка знаменитого остроумца, и жаль, что в консульстве не нашлось никого, кто ответил бы автору, что «Пигмалион» – это такая тема, с которой шутя справился бы любой драматург…
В середине 1950-х гг. в карьере актрисы произошел драматический перелом. Внутритеатральные интриги привели к тому, что Зеркаловой перестали давать роли, достойные ее таланта. И хотя она исправно получала высокие награды – орден Ленина (1949 г.), орден Трудового Красного Знамени (1974 г.), – но это не могло заменить ей новых серьезных ролей. В кино она снималась редко, потому зримых свидетельств ее таланта сохранилось совсем немного.
Дарья Зеркалова прожила долгую и плодотворную жизнь, Ее на стало на 81 году жизни. Похоронена актриса на Новодевичьем кладбище в нескольких метрах от могилы А.П. Чехова. Сейчас она почти забыта: у нее, увы, было мало достойных киноролей.
Юрий Серпер
http://odesskiy.com/z/zerkalova-darja-vasilevna.html
Дарья Зеркалова в роли барыни “Королева Марго”
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 11 Мар 2022, 21:54 | Сообщение # 68 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | НИНА НИКОЛАЕВНА КАЗАРИНОВА
(09.11. 1907 - 11.05. 1999)
Советская актриса театра и кино, народная артистка РСФСР. Родилась 27 октября в Перми. В 1926-1928 годах была одной из организаторов и актрисой ТЮЗа в своем родном городе. В 1931 г. окончила мастерскую знаменитого профессора режиссуры В. Н. Соловьева в Ленинградском техникуме сценических искусств (сейчас Санкт-Петербургская гос. академия театрального искусства). В 1930 г. стала актрисой Ленинградского ТЮЗа (ныне ТЮЗ им. А.А. Брянцева), где долгое время была одной из ведущих актрис. Сначала в амплуа травести исполняла роли мальчишек, в конце 1970-х годов перешла на возрастные роли...
У школьников довоенного Ленинграда было 3 дома: дом-квартира, дом-школа и дом-ТЮЗ. В первом доме их воспитывала семья, во втором - учителя, в третьем - театральное искусство. Театр на Моховой был как бы обязательным дополнением к учебному процессу, важным элементом воспитания. Так было задумано А.А. Брянцевым и его соратниками, так было в реальной жизни. ТЮЗ готовил спектакли для определенных возрастных категорий, практически для каждого класса, и школы, одна за другой, в порядке культпоходов направлялись класс за классом на Моховую. Попадая в знаменитый амфитеатр, мы во многом продолжали свою школьную жизнь: нас встречали тюзовские педагоги, сам зал напоминал большой класс, актеры то и дело выбегали в проходы и сливались со зрителями. Да и начинался спектакль с того, что в зал медленно входил седовласый Александр Александрович, садился на свое постоянное место в 1-м ряду,справа, невдалеке от входа в зал, осветители включали реостат, мерк свет и начиналось действо. Брянцев был кем-то вроде директора школы, при появлении которого класс затихает. Затихал и зал на Моховой: в доброй половине спектаклей многие персонажи были детьми и поэтому проблема актрис-травести была для тюзовской режиссуры необычайно острой и актуальной. И не случайно уже с первых дней существования ТЮЗа на его сцене появилась их целая плеяда. Среди них - Нина Казаринова.
Н.Казаринова (Ваня Солнцев). «Сын полка».
Моя зрительская память сохранила воспоминания о великолепной актрисе и созданных ею образах в 1930–1940 гг. В те годы весь репертуар ТЮЗа состоял как бы из 3-х составляющих: классика и инсценировки классик, пьесы или инсценировки советских писателей. Казаринова везде играла бойких, задорных мальчишек, как правило, не очень причесанных и кое-как стриженных. В конце 30-х обстановка в стране изменилась: идейная сторона должна была быть видна, что называется, за километры, акценты как-то сместились - и репертуар стал «выдержанным» на 200 %. Хотя и тут Брянцев сохранил достойный уровень. Н.Казаринова сыграла Ваню Солнцева в «Сыне полка» и Гаврика в «Белеет парус одинокий» Катаева. А в совсем уж предвоенные годы Н.Казаринова сыграла роль юного С.Буденного в пьесе Всеволожского «Детство маршала». Это была и моя последняя встреча с великолепной актрисой родного ленинградского ТЮЗа Н. Казариновой. Не погрешу истины, если напишу, что Нина Николаевна была актрисой, без которой просто невозможно представить ТЮЗ на Моховой. Шли годы, ТЮЗ переживал разные времена, постепенно уходили старые тюзовские актеры - одни, как писал А.Галич, в князья, другие - в никуда. Ушла от нас и Н.Н. Казаринова. Думаю, каждый из школьников предвоенной поры вправе сказать: и она вместе с нашими школьными учителями и со своими товарищами по театральным подмосткам учила нас. Как показала жизнь, как свидетельствуют военные годы, поколение, воспитанное довоенным ТЮЗом, оказалось достойным.
Юрий Дмитриевский.
Май 1999 г
Н.Казаринова (Тетя Даша), О.Волкова (Ольга). "Трень-брень"
Она была театральным кумиром нашего довоенного детства. Мы - школьники 155-й школы во главе с Кирой Лавровым ( потом худруком БДТ им. Товстоногова) шли культпоходом на спектакль с большим предубеждением. Слишком мы любили роман В.Катаева "Белеет парус одинокий" - Гаврик Чернованенко Н.Казариновой убедил нас полностью.
Она всегда убеждала своими героическими мальчиками. Играла Казаринова мальчишек и после войны, когда делать этого, наверное, не следовало. Но она не верила в свой актерский переход, и напрасно. Старуху в «Сказке о рыбаке и рыбке» она сыграла превосходно, но она любила только своих мальчишек. Я как-то позвонил и предложил сделать передачу по песням Н.М. Стрельникова, которые пели ее герои. «Не надо, не береди душу!» - резко ответила она. Она не хотела прощаться со своими мальчишками, да и наша память до сих пор бережет образы этих кумиров довоенного детства.
Александр Белинский
Май 1999 г.
Все живут воспоминаниями детства. Не случайно при З.Я. Корогодском существовал праздник театра, приучения к нему - ритуал посвящения в зрители. Моим первым спектаклем был «Белеет парус одинокий», где Нина Николаевна играла Гаврика. У меня до сих пор сохранилось ощущение, что я помню все, вплоть до мизансцен. Та жизнь, которая была на сцене, поражала прежде всего накалом искренности. Было полное единение тебя, сидящего в зале, и того, что происходило на сцене. Н.Казаринова была потрясающий человек. Она ни секунды не находилась в состоянии равнодушия, присутствующего сейчас везде и у всех. Говорили, что она приходит и ворчит, что она постоянно всем недовольна. Но я сейчас понимаю - это было вызвано в ней желанием, чтобы все было как можно лучше, и раздражением от непонимания: ну как же можно выполнять свою профессиональную работу плохо, не доводить ее до конца. Кажется, именно это и передавалось мне в ее Гаврике - острое ощущение несправедливости и желания воздать за эту несправедливость. Нам очень повезло, когда мы попали в 60-м году в драм. студию при ТЮЗе. Там был потрясающий семейный очаг, сообщество, содружество. Вообще, если вспомнить тех людей, которые работали в ТЮЗе и при Брянцеве и при Корогодском - авторов, композиторов, становится понятно, что тогда театр был местом сосредоточения элиты, как бы сейчас сказали, но элиты настоящей, культурной, интеллектуальной. Попав в этот коллектив, мы, как все дети, не осознавали, что было рядом с нами. И нас - молодых, неопытных эта семья встретила с такой нежностью, заботой, отдачей! Внутри театра в то время создавалась уникальная атмосфера. А ведь очень важно, с каким ощущением ты выходишь на сцену.
Нина Николаевна была естественным центром той актерской семьи. И примером человека, не прощающего несправедливости, равнодушия, легкого, бездумного отношения к жизни, к работе, к людям. Я думаю, это ее самое главное качество, поддерживавшее ее до последних дней. И такой же отдачи она требовала от всех, на что часто обижались, не понимая, что она просто каждую секунду просит не врать. Ни себе, ни друг другу. И жить по совести. Эта жизненная энергия и непримиримость со злом, которая всегда ей была присуща, желание все обустроить и сделать все лучше - неразделимы на человеческое и актерское. Это велико и высоко ценилось, ценится и будет цениться. Уникально жизнелюбивый человек, она принадлежала поколению начала XX в. У этих людей был особенный физический, моральный и психологический заряд, который сохранился, несмотря на все испытания, через которые им довелось пройти. Фраза «революционное поколение» вызывает дурные ассоциации, но это правда было поколение маленького трубача, который слышал звук, пронзающий насквозь, будораживший и заставлявший идти вперед.
Заканчивала она свою актерскую жизнь в конце 70-х, перейдя с амплуа травести на возрастные роли. В «Трень-брень» играла бабушку, и тогда настоящее тепло шло со сцены через рампу в зрительный зал. Нина Николаевна открыла в Петербурге эпоху травести. Когда, уже будучи плохо видящей и больной, она прочла, одна за двоих, на юбилее ТЮЗа диалог Петьки и Гаврика, зал встал и приветствовал ее стоя, несмотря на все разговоры о том, что сейчас другое время и иной способ игры. Это был ее театр и если бы он не назывался «театр Брянцева», то можно было бы назвать его «театром Казариновой».
Ирина Соколова
Июль 1999 г
https://ptj.spb.ru/archive....rinovoj
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 13 Апр 2022, 17:19 | Сообщение # 69 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ЕВГЕНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ЛЕБЕДЕВ
(15.01. 1917 - 09.06. 1997)
Советский российский актёр театра и кино, педагог. Герой Социалистического Труда. Народный артист СССР. Лауреат Ленинской премии, Сталинской премии первой степени и Гос. премии СССР.
Е.Лебедева называли «великим лицедеем». Он легко перевоплощался в сказочных и лиричных героев, в партийных работников, простых работяг и комедийных персонажей. В копилке театральных работ нашлось место даже роли И.Сталина. Евгений Алексеевич – человек сложной судьбы. Друзья и коллеги считали, что трагедия жизни сотворила его как актера, повлияв на все творчество.
Родился в семье священнослужителя в Балаково Саратовской обл., и это во многом определило его дальнейшую судьбу. За отца-священника пришлось много перестрадать. "Всю боль свою за родных, за их перечеркнутые, исковерканные судьбы он вложил в роли, Можно сказать, трагедия жизни сотворила его как актера, наложила отпечаток на все его творчество" - вспоминал друг и коллега О.Басилашвили.
В детстве с родителями
С 10 лет Женю воспитывал дед, к которому мальчик переехал в Самару, а с 12 уже работал. Параллельно учился сначала в школе №13, носившей имя В.Чапаева, затем поступил в фабричное учебное заведение, организованное на базе завода «Кинап». Здесь-то юноша и понял, к чему лежит душа – стал активистом худ. самодеятельности. В итоге влился в ряды студии, открытой в самарском театре рабочей молодежи, организовал комсомольскую ячейку, в период коллективизации работал по заданию губернского комитета в деревнях с молодежью.
Лебедев - это фамилия отца. Ему советовали взять фамилию матери, она была Кирильцевой, но он считал, что это неприлично. Хотя из-за этого у него были большие сложности во время учебы в театральном училище, точнее училищах, он сменил их в Москве несколько. Евгений постоянно подрабатывал - грузчиком, разнорабочим, вальцовщиком, бутафором, но все равно денег не хватало. Был период, когда ему приходилось даже ночевать на улице. Самого отца Евгений видел лишь однажды, когда ему уже было 20 лет. Из рассказа Е.Лебедева "Поповский сын": "Я все время об этом думаю. Днем и ночью. Во сне и наяву. Лежу в постели, молчу и думаю. Передо мной станция Аркадак. Привокзальный буфет. Я и отец. Мне 20 лет. Отцу - за 60. Первый и последний раз я пил с отцом. Он мне сам предложил: "Я хочу с тобой выпить. Я чувствую, что мы больше никогда не увидимся". Я никак не ожидал услышать от него такое. А он смотрел в стопку и говорил, как заклинание, как молитву: "Запомни: никогда не теряй веру. Никогда с ней не расставайся. Что бы ты ни делал, в деле твоем должна быть вера. С верой и благоговением совершай свой труд, зарабатывай кусок хлеба. Не оскверняй храма своего, храм - в тебе самом, храм - душа наша. Трудись - и воздастся тебе, стучи - и откроются тебе двери познания жизни, ищи - и найдешь… Не обижай людей, ибо в человеке есть Бог. Бог - это человек".
Е.Лебедев в юности
Перед войной отца расстреляли. "Год назад никто не знал, что у меня есть отец и мать, все знали, что они давным-давно умерли, в голодном 21 году, на Волге. Я помню, как меня стыдили за то, что скрывал, что похоронил родителей: "Кого похоронил? Отца и мать! Где у тебя совесть?! Ты должен их навестить!" И опять я стал виноват. Я навестил их, я всегда навещал их, только тайно, чтобы никто не знал. Меня этому научили".
...Тот, кто хоть раз видел моноспектакль "История лошади" в исполнении Лебедева, не сможет его забыть. Протяжный стон мерина - это и стон актера, его сыгравшего. Этот леденящий душу стон он слышал еще в детстве, когда во время раскулачивания голосила женщина - с ее двора уводили корову, она понимала, что ее дети обречены умереть от голода. Когда отца расстреляли Женя остался старшим в семье, где еще было четверо детей. Самую младшую сестренку он вынужден был подбросить в детский дом: "Я привез сестру на площадь Дзержинского в Москве и сказал: "Вот девочка, ее нужно устроить в детский дом, у нее родители репрессированы". Я делал вид, что она мне чужая: "Нашел на улице!" До Лубянки были в Наркомпросе. Наркомпрос ответил: "Врагов не устраиваем, кому нужно, тот о них позаботится. Уходите!" И мы ушли. Пришли в женотдел. После моего объяснения председатель закричала: "А, поповские выродки! К нам пришли? Деться некуда? Поездили, покатались на нашей шее? Хватит!" Мы стояли и слушали, как над нами издеваются взрослые мамы и тети. А мы-то надеялись!"
"Он всю жизнь не мог себе этого простить, но по-другому было нельзя", - вспоминал О.Басилашвили.
Потом, когда у Евгения Алексеевича появился собственный сын, он очень любил его и баловал. Возможно, пытался отдать долг заботы и тепла, которые в свое время не смог дать родной сестре. Всю жизнь помнил о ней и нашел много лет спустя. Он много страдал и, как говорит его вдова - Нателла Александровна (сестра Г.Товстоногова), не оправился от душевных ран никогда...
Встреча с Г.А. Товстоноговым, режиссером Тбилисского ТЮЗа (туда Лебедев попал по распределению после училища), определила всю дальнейшую жизнь актера. Сначала он долго жил в семье Товстоногова, снимая комнату в его квартире, а позже женился на сестре Товстоногова - Нателле.
Нателла Александровна вспоминала, что супруг был мастер на все руки: мог перелицевать пальто, побелить потолок, наловить рыбы. Когда Товстоногову и Лебедеву одновременно предложили переехать в Ленинград, работать в Театре им. Ленкома, и дали отдельное жилье по соседству, в квартирах они прорубили дверь, чтобы снова жить одним домом. Потом вместе перешли из Ленкома в БДТ им. Горького. Евгений Алексеевич не просто уважал Товстоногова, он готов был жертвовать для него даже своей мечтой. Всю жизнь хотел сыграть короля Лира, репетировал, отрабатывал роль до деталей и верил. Но Товстоногов, будучи гл. режиссером, этой роли Лебедеву так и не предложил. Когда же Евгения Алексеевича позвали сыграть Лира в 2-х других театрах, он отказался. Из деликатности и уважения к Георгию Александровичу.
В кабинете Лебедева множество вещей связано с его знаменитыми ролями. Здесь и марионетка Холстомера, подаренная театром Деммени, и автопортрет в гриме с длинными седыми бакенбардами. Есть Крутицкий из "На всякого мудреца довольно простоты" (серьезный чиновник в исполнении Лебедева ползал на коленках в сцене приема просителя). На сцене БДТ им были созданы уникальные образы - Рогожин в "Идиоте" Достоевского, Уи в "Карьере Артуро Уи" Брехта, В.В. Бессеменов в "Мещанах".
Однажды критик Эльга Лындина охарактеризовала Лебедева: «Он обладал даром буквально на глазах зрителей создавать внутренний мир своих героев: трепетный, противоречивый, перетекающий из одного состояния в другое. Актёр умел удивить лукавством и шальной удалью, ошеломить эффектом, взрывом эмоций, к чему точно подводил зрительный зал».
К 80-ти годам в копилке Лебедева были десятки театральных и киноролей, но, к сожалению, ему так и не удалось сыграть на сцене всё, что он хотел... Незадолго до смерти Евгений Алексеевич перенёс тяжелейший инсульт, после которого ему пришлось заново учиться двигаться, ходить, разговаривать. Он даже вернулся в театр, но в возрасте 80 лет ушёл навсегда не только со сцены. Его вдова была убеждена, что этой смерти могло бы и не быть в этом возрасте: «Он был очень сильным человеком даже в свои восемьдесят... Если бы его не уговорили на абсолютно ненужную ему операцию, которую ещё и не сумели сделать, он бы сейчас играл в театре...».
Прах «великого лицедея» погребен на Волковском кладбище в Санкт-Петербурге.
https://rg.ru/2014/01/15/evgeny-lebedev-site.html
https://aif.ru/culture....lebedev
СЦЕНА - МОЯ ЖИЗНЬ
Вспоминая Евгения Лебедева
В очередной раз заглянув в свой архив радиожурналиста, я обратила внимание на передачу, героем которой был один из корифеев товстоноговского БДТ Е.А. Лебедев. Это была моя последняя встреча с выдающимся актером, которая состоялась в Латвии на Рижском взморье, в Юрмале. Вместе с супругой Нателлой Александровной Евгений Алексеевич был почетным гостем V Международной Театральной Мастерской М.Чехова летом 1996 г. Евгений Алексеевич был бодр, энергичен, в прекрасном настроении. Никто не мог подумать, что ровно через год он уйдет из жизни, отметив свое 80-летие. Мастерская - это летняя профессиональная театральная школа, куда съезжались молодые актеры, режиссеры, театральные педагоги со всех концов света. Они занимались изучением творческого метода воспитания артиста великого русского актера и педагога М.А. Чехова. Ежедневно шли занятия утром и вечером, а также проходили встречи с выдающимися мастерами сцены. Все эти занятия вызвали большой интерес у Евгения Алексеевича. Он приходил на открытые вечерние мастер-классы, сидел, внимательно вглядывался в лица юных артистов и как будто примерял на себя этюды, которые они делали с необыкновенным увлечением. И вот наступил вечер встречи участников Мастерской с Е.А. Лебедевым. Наши участники прекрасно знали, кто такой Е.Лебедев. А иностранцы поняли, какой это артист на его творческом вечере. Никто не хотел упустить возможность заглянуть в его творческую лабораторию, задать вопросы...
В тот вечер в самом большом классе яблоку негде было упасть. Сидели на диванах, креслах, принесли из столовой стулья, кому не хватило мест, расположились на полу. Тем, кто не знал русского языка, на английский переводила И.Арцис, педагог Школы-студии МХАТ.
Е.Лебедев: Я буду говорить с вами как с артистами о том, что важно для каждого. Во-первых, артист должен владеть своим телом от пальцев ног до кончиков волос на голове, чтобы все подчинялось ему. У нас был такой предмет: мимика. Я не знаю, существует ли он сейчас. Если бы кто-то посторонний вошел в класс во время занятий мимикой, он бы решил, что сидят сумасшедшие и что-то невероятное делают со своим лицом.
Евгений Алексеевич продемонстрировал, что такое занятия мимикой, показал для примера, какое у него было лицо в роли Кутузова, и сказал: «Необязательно клеить бороды и усы, все можно решить мимикой». Это дается тренировкой. Рот, губы, брови, уши - все должно подчиняться роли, а тело будет спокойным». Проведя этот наглядный экспресс-урок, он говорил.
- Когда я получал роль, я влюблялся не в роль, а в человека. И это чувство, которое во мне вдруг открывалось, позволяло увидеть жизнь по-другому, с одной стороны, как будто затрудняя работу над ролью, но оно было настолько сильным, что обостряло и те чувства, которые должны родиться для самой роли. Сколько было ролей, столько влюбленностей. Но актер должен владеть своими чувствами. Разум, мне кажется, не то, что далек от вдохновения, но может разрушить что-то. Организм актера должен быть очень чувствительным. Моя душа, как губка, которую я на каждом спектакле сжимаю, и, выжав ее, должен опять эту душу заполнить, чтобы она была той же губкой на следующем спектакле. Если муз. инструмент не настроить, он очень плохо звучит. У артиста, независимо, балета, драмы или оперетты, как у скрипки, должны быть натянуты струны, чтобы в твоей памяти возникало все то, что болело у тебя, отчего болела твоя душа. Я должен все это нести на сцену. Потому что театр - основная жизнь. Сцена моя жизнь. И сцена меня спасает, если я прихожу на нее с багажом памяти, эмоциональной, чувственной.
Когда я был в вашем возрасте, мне казалось, что я знаю больше, чем сейчас. Вот «Холстомер». Что это? История лошади, которая разговаривает человеческим языком? Мне кажется, что у Л.Н. Толстого это произведение, может быть, одно из самых сильных. Его недооценил и сам Толстой. Недаром эта повесть писалась в течение 20 с лишним лет. Начиналась как история лошади. Настолько пошло натуралистическое описание лошади, что дальше все остановилось. Через много-много лет, когда Толстому что-то важное надо было сказать людям, он вдруг в эту лошадь вкладывает жизнь человека, мужика. Там есть слова такие: «Когда я родился, я думал, что я лошадь. Я не знаю, что такое Пегий...» А я знаю. Потому что в жизни я тоже был Пегий. У меня в жизни так случилось, что мать и отца я похоронил, как говорится, «заживо». Этого требовала от меня система, в которой я жил. Разве это не обидно, разве это не больно? А Толстой, которого отлучили от церкви, ведь он был человек верующий. Может быть, его вера сильнее, он веру никогда не терял... В Холстомера я вкладывал свое собственное. Я жил теми мыслями, теми обидами, теми чувствами. Все это я выплескивал через роль. Это было видно в «Истории лошади», надеюсь, что это было видно во всех моих ролях.
Я, наверное, очень трудный актер для режиссера, даже самого лучшего. Ходят слухи, что я съедаю молодых режиссеров, это неправда. Я просто сам к себе предъявляю большие требования. Многие режиссеры хотят, чтобы актер, получив роль, пришел на первую репетицию со знанием текста. Я этого не могу делать. Если я выучу, мне кажется, что я испорчу роль, это я, Лебедев, буду говорить. Вот у меня Крутицкий в пьесе А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты», человек, которому много лет. Для меня важно еще старше его сделать, чтобы ему было лет 125. А ум у него 6-летнего ребенка. Как он ходит? Какие у него ноги? Он быстро забывает, что хотел сказать. Нужно выдержать паузу: вспомнит - не вспомнит... И в этом есть процесс. Он же генерал, и у него генеральский голос.
Лебедев тут же преображается в Крутицкого, шепелявит, подает команды. Зал в восторге.
- Я сейчас наигрываю. А если органично идет, то у Крутицкого не хватает дыхания досказать свою мысль и т.д. чтобы получился «старый склеротик» Я закончил Театральный институт, проработал в театре много лет, сыграл много ролей и, наконец, мне доверили Ведьму в спектакле «Аленький цветочек» в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола. Потом я играл мадам Ку-ку в «Безымянной звезде» в БДТ. Ясно было, что нормальную женскую роль в театре мне не дадут. Некоторые задавали вопросы: что, среди актрис вашего театра ни одной Ведьмы не нашлось? Я перебрал весь женский состав, могла бы быть и не одна. Но Товстоногов сказал: «У тебя больше данных, тебе даже гримироваться не надо». Но я все-таки загримировался, чтобы меня не сразу узнавали на улице. Если все Ведьму играли подбородком вперед, я сделал наоборот. И стали говорить, что я играю по-новому. Моя профессия состоит из вопросов, и я сам должен найти на них ответы. У меня, как у каждого актера, есть роли, которые не сыграл... Для меня после «Мещан», где я сыграл Бессеменова, и даже раньше возник король Лир. Я думал об этом короле. Я работал с польским режиссером Эрвином Аксером, который поставил у нас в БДТ «Карьеру Артуро Уи» Б.Брехта, где я играл Уи. И я ему рассказал о короле Лире, что без Достоевского его ставить нельзя. Достоевский дает основание понять, что же такое король Лир. Он заинтересовался, но у нас так и не получилось.
Я сыграл Лира в Бессеменове. Семейная драма. И «Короля Лира» решали как семейную драму. Я видел такой спектакль. Я задумался над тем, что в трагедии Шекспира многие не обращают на это внимание, пышное действие происходит две или три тыс. лет до нашей эры. Шекспир - великолепный педагог для актеров. У него три тыс. лет до нашей эры, а люди такие же были: костер, жарят мясо, в шкуры одеты, дикари. Для меня Лир - это урод. Но он умирает светлым человеком, потому что прошел через муки и боли, все горести пережил от начала до конца. Это и есть Достоевский. И когда стал человеком, тут ему и конец.
Остается только пожалеть, что Евгений Алексеевич так и не сыграл короля Лира. Наверное, это было бы очень интересно. Мне повезло: мы гуляли по Юрмале, он нас без конца смешил, рассказывая всякие байки. И я попросила его об интервью. Собственно, это не было интервью с вопросами и ответами. Мы сидели на балконе их номера и говорили о взаимоотношениях актеров и режиссеров и о многом другом, вспоминали его знаменитые роли...
- Думаю, что актер и режиссер должны быть как муж и жена. Режиссер должен полностью растворяться в актере, а актер - в режиссере. И тогда общее получается. Ведь в актере тоже существует режиссер. Нужно только не быть непримиримым, но отстаивать свою позицию. В жизни вы же тоже отстаиваете свою позицию, уступаете в чем-то, не уступаете, убеждаете, ссоритесь, но не можете разойтись, потому что другого такого человека нет. Конечно, это счастье, когда актер находит своего режиссера, или режиссер находит своих артистов. Поэтому, когда создается театр, то создается театр единомышленников, во главе стоит вождь, можно назвать - диктатор. Я добровольную эту диктатуру принимаю.
- Вам повезло, вы нашли своего режиссера. Жизнь вас связала с юности.-
Георгий Александрович на полтора года старше меня. Он учился на режиссерском факультете в ГИТИСе, а я на актерском. Я знал многих его однокурсников. Стал большим режиссером еще только Б.Покровский. Тогда мы были мальчишками, кто знал, что Товстоногов станет Товстоноговым. Мы с ним снова встретились в Тбилиси. Я приходил смотреть его спектакли. Тбилиси очень театральный город. Тогда был знаменитый Русский театр и Русский ТЮЗ. У нас в ТЮЗе был режиссер Н.Я. Маршак. Мы считали его нашим учителем. Он никакой театральной школы не кончал, самоучка. Из самодеятельности сделал ТЮЗ, научил артистов. Это был диктатор страшный. Но он как никто и никогда понимал жанр, стиль автора. Мы тогда вместе с Товстоноговым начали преподавать. Я ничего не знал, не понимал в педагогике, он подсказывал то, что мне и в голову не приходило.
- У вас связь неразрывная - вы с Георгием Александровичем оказались в Ленинграде сначала в Театре им. Ленкома, а потом в БДТ. Вы еще и на его любимой сестре женились. Сколько за эти десятилетия вы сыграли прекрасных ролей, а один из ваших шедевров - Холстомер в «Истории лошади». Для меня еще и шедевр - ваш Монахов в «Варварах». Эту роль никто никогда так не играл. В жалком, ничтожном существе, как, впрочем, и в других так называемых отрицательных ролях, вместе с Товстоноговым вы искали и находили человека. В финале Монахова было очень жалко.
- В искусстве, мне кажется, есть вечные темы: человек, его природа. От этой природы уходить не нужно, а наоборот, находить эту природу в себе. Как вот это дерево. Я смотрю на него - дай мне силы. Я тебе дам воды. Какое ты прекрасное! Я разговариваю с ним. Это для меня упражнение. Я упражнения делаю на каком-нибудь стихотворении, как его разные люди воспринимают. Шел я недели две назад, просто задумался об этом. «Вороне где-то Бог послал кусочек сыра». Вдруг мне как будто кто-то подсказал: а ты спой.
Евгений Алексеевич спел мне эту басню, а я записала и храню эту запись. А «Ворона и лисица» в жанре то ли оперы, то ли мюзикла стала настоящим концертным номером, который он исполнил на своем концерте в Юрмале. Не найду слов, чтобы описать, какой был успех. Прошло столько лет, я думаю, какие счастливые для Евгения Алексеевича были эти летние дни в Юрмале в 1996 г...
Мая Романова
журнал "Страстной бульвар"
http://www.strast10.ru/node/5727
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 20 Июл 2022, 09:03 | Сообщение # 70 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К 90-летию со дня рождения
ПЕТР НАУМОВИЧ ФОМЕНКО
(13.07. 1932 - 09.08. 2012)
Русский театр – это наше уникальное достояние, которое является предметом нашей гордости и неустанного восхищения со стороны иностранцев. Театральный и кинорежиссер П.Фоменко принадлежал к поколению великих идеалистов, которое постепенно уходит, но которое внесло огромный вклад в отечественное искусство. Жизнь этого человека была непростой, но, возможно, именно этот путь и дал ему необходимый опыт для творчества.
Народный артист РФ (1993)
Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1996), III степени (2003), II степени (2007)
Кавалер ордена искусств и литературы (Франция) (2005)
Лауреат Международной театральной премии им. К.С.Станиславского (1993)
Лауреат премии фестиваля «Московские сезоны», (сезон 1992—1993, за спектакль «Без вины виноватые»)
Лауреат Гос. премии РФ (1994, за спектакль «Без вины виноватые» А.Н.Островского), (1997, за создание театра «Мастерская П. Фоменко»), (2001, за спектакли «Одна абсолютно счастливая деревня», «Семейное счастие», «Война и мир. Начало романа. Сцены»)
Лауреат премии «Золотая маска» (1995, за спектакль «Великолепный рогоносец»; 2002, за спектакль «Война и мир. Начало романа»; 2006, за спектакль «Три сестры»)
Лауреат премии Станиславского (сезон 1995—1996, за спектакль «Пиковая дама»; сезон 1999—2000, за спектакль «Одна абсолютно счастливая деревня»)
Лауреат премии «Хрустальная Турандот» (1993, за спектакли «Без вины виноватые» и «Волки и овцы» А. Н. Островского; 1996, за спектакль «Пиковая дама» А.С.Пушкина)
Лауреат премии им. Г.Товстоногова (2001, за выдающийся вклад в развитие театрального искусства)
Лауреат премии «Триумф» (2001)
Лауреат премии «Чайка» (2002, в почётной номинации «Патриарх»)
Лауреат премии Председателя СТД РФ (сезон 2002—2003)
Лауреат премии Президента РФ в области литературы и искусства (2003, за выдающийся творческий и научный вклад в худ. культуру России)
Лауреат зрительской премии «ЖЖивой театр» (2009, в номинации «Режиссура: мэтры» за спектакль «Бесприданница» по А. Н. Островскому), (2010, в номинации «Режиссура: мэтры» за спектакль «Триптих» по А С.Пушкину)
Награжден золотой медалью им. А.Д. Попова (1978, за спектакль «Любовь Яровая» К.А.Тренёва)
Заслуженный деятель культуры Польши (1979)
Обладатель приза московской критики «Гвоздь сезона» (сезон 1992—1993, за спектакль «Без вины виноватые»)
«В театре можно делать все, другое дело, что театр - это жизнь, что все эксперименты, все работы оплачиваются жизнью художника в той или иной степени. Мне пришлось в этом убедиться самому. Режиссеры любят ставить классику и пробуют прочитать ее по-своему, сообразно моменту. Раньше можно было сказать про любую постановку и про любого постановщика, что он оскверняет классику, и изничтожить его тем самым, отлучив от профессии. Я знаю многих представителей моего поколения, моих коллег, моих друзей, которые умирали, когда их отлучали от театра. Сейчас ставить классические произведения так, как ты этого хочешь, не опасно для жизни. Сейчас - свобода. Другое дело, что свободы столько, что порой не знаешь, что с ней делать». (Петр Фоменко.)
П.Н. Фоменко родился в Москве. В юном возрасте увлекался футболом, дружил с А.Ильиным, ставшим впоследствии знаменитым футболистом, играл в теннис, хоккей с мячом и хоккей с шайбой. Занимался музыкой, любовь к которой ему привила мама. Окончил музыкально-педагогический институт им. Гнесиных, затем училище М.Ипполитова-Иванова по классу скрипки. Позднее признавался, что в театр он пришёл именно благодаря музыке.
Вскоре Пётр поступил в Школу-студию МХАТ, где быстро стал для консервативных преподавателей-академиков средоточием всего, что «глубоко противопоказано великой школе русского театра». С одарённым «изгоем», несмотря ни на что, продолжал заниматься Б.И. Вершилов, в прошлом коллега Е.Вахтангова. Тем не менее, Фоменко был отчислен с формулировкой «за хулиганство» с 3-го курса в 1953 г.. Позже Пётр Наумович рассказывал: «В 1920-е годы женщины очень любили скрипачей. Понятное дело: все оголтело строили коммунизм, а скрипачи - они же на скрипках играли. Я тоже учился на скрипке, но был троечником. Вообще-то не люблю отличников: до 5-го класса это хорошо, но потом надо резко менять ценности. И во МХАТе мы с корешем моим были изгоями на курсе - пили, дебоширили. Но он хоть и пил, был красив и обеспечен, он был надежный изгой; я же - абсолютно безнадежный. «Малахольный» - тетя Варя говорила. Малахольный… хорошее слово. А к старости стал меланхольный».
Музыкальность и хулиганство, которое в действительности было не чем иным как способом противопоставить себя неким устоявшимся рамкам в творчестве и советскому официозу, нашли выход в его спектаклях, в той особой безошибочно узнаваемой интонационной манере, присущей в дальнейшем постановкам Фоменко, его смелости мысли и озорству. Из его интервью: «Я и сам был молью, разъедающей классику. Наверное, с точки зрения чиновников так и было. Тогда, в былые годы, на всех нас был надет идеологический намордник, в котором мы вынуждены были жить. Роль этого намордника играло чиновничество от культуры. Сейчас этого чиновничества фактически нет. Сейчас его роль выполняют деньги. Деньги, воплощённые в людях… Олигархи ли это, или финансисты, хозяева жизни».
В дальнейшем Фоменко поступил в МГПИ им. В.Ленина на филфак, который окончил заочно в 1955 г. В это время он сдружился с Ю.Визбором, Ю.Кимом и Ю.Ковалем. Фоменко стал режиссером знаменитых «капустников», репетировал «Каменного гостя» Пушкина. Параллельно поступил на режиссёрский факультет ГИТИСа, где учился на курсе Н.Горчакова. Среди его педагогов были А.Гончаров и Н.Петров. Свой первый спектакль «Беспокойное наследство» по пьесе Финна Фоменко поставил во время учебы в ГИТИСе в 1958 г. В 1960-е годы он ставил спектакли в различных московских театрах - в ЦДТ, в театре на Малой Бронной, театральной студии МГУ «Ленинские горы», Московском драм. театре им. Маяковского, театре драмы и комедии на Таганке. Уехав в Тбилиси, он проработав там 2 сезона в театре им. Грибоедова, поставив спектакли «Свой остров» по произведению Р.Каугвера и «Дорога цветов» по произведению Катаева. В Тбилиси он познакомился со своей первой супругой - грузинкой Лали Бадридзе, работавшей художником-постановщиком в тбилисском театре. Однако она отказалась переезжать с мужем в Москву, в связи с чем брак распался.
Два спектакля Фоменко в 1960-х годах были закрыты из-за цензуры - пронизанный абсурдом и жестокостью российского бытия, горький и страшный своей узнаваемостью спектакль «Смерть Тарелкина» по пьесе Сухово-Кобылина после 50-ти показов был убран из репертуара в театре им. Маяковского в 1966 г., ак же как и «Новая Мистерия-Буфф» в театре им. Ленсовета в 1969 г.. За эстетическую неблагонадёжность театральная критика называла режиссера «осквернителем праха русской классики», хотя в дальнейшем трудно было назвать еще одного режиссера, кто в той же степени, что и Фоменко, мог бы считаться хранителем русской культуры. На протяжении всей своей жизни он работал с классическим материалом, но искал его новое звучание, особенно любя произведения Пушкина, Толстого и Островского.
В 1965 г. Петр Наумович познакомился со своей супругой Майей Тупиковой, с которой прожил до конца жизни. М.Тупикова рассказывала: «Судьба свела меня с Петей в курортном поселке Новый Свет. Я тогда служила актрисой в Ленинградском театре комедии и летом отправилась отдохнуть в Крым с подружками. Они и представили меня Фоменко. Если честно, его приятель, высокий блондин, поначалу приглянулся мне гораздо больше, чем неказистый и коренастый начинающий режиссер. Парни пригласили нас вечером к себе на дыню. Разговор долго не клеился, наладить беседу не помогло даже вино. Чтобы снять неловкость, Фоменко начал декламировать IX главу «Евгения Онегина». Все сразу оживились, а я поняла - этот человек мой! То, что Фоменко мне понравился, видимо, быстро передалось ему. Сначала мы просто общались, гуляли, а потом поняли - любим друг друга. После возвращения с юга, нас разделяли города. Я тогда жила в Ленинграде, Петя - в Москве. Денег на самолет не всегда хватало, но Фоменко все равно умудрялся ко мне прилетать. Доставал свою красную книжечку СТД и с ней нагло шел через все турникеты в аэропорту. Говорил, что следует на вручение знамени, его пускали в самолет - никто не понимал, что происходит. Видно, была какая-то магия, когда он произносил эти слова».
О том, что П.Фоменко был счастлив в семейной жизни, рассказывала А.Гербер: «Петя был остроумным человеком, одержимым тем, что делает. Излучал свет индивидуальности. Любая женщина рядом с ним чувствовала себя королевой, замечал, как она выглядит, как одета. С супругой они были замечательной парой, всегда видела ее влюбленные глаза».
В 1970-е годы Фоменко существовал между 2--х столиц. С 1972 г. он работал в Ленинградском театре комедии, где с 1977 г. стал гл. режиссером и откуда ушёл после идеологического конфликта с горкомом КПСС. За это время им были поставлены спектакли «Этот милый старый дом» по произведению А.Арбузова, «Троянской войны не будет» по произведению Ж.Жироду, «Старый Новый год» по произведению М.Рощина, «Мизантроп» по произведению Мольера, «Муза» по произведению Г.Никитина, «Лес» по произведению А. Островского, «Свадьба. Юбилей» по произведению А.Чехова, «Теркин-Теркин» по произведению А.Твардовского, «Сказка Арденского леса» по произведению Шекспира. В эти же годы им были поставлены спектакли в московских театрах – «Экзамены никогда не кончаются» по произведению Эдуарде де Филиппо в театре Советской Армии и «Любовь Яровая» по произведению К.Тренева в Малом театре.
В кино Фоменко начал работать с середины 1970-х годов. Он снял военную драму «На всю оставшуюся жизнь» по повести В.Пановой в 1975 г. и мелодраму «Почти смешная история» в 1977 г. Как актера Петра Фоменко можно увидеть в картинах «Поездки на старом автомобиле» и «Чёрный монах». Одновременно с работой в театре много и плодотворно трудился на ЦТ, создавая свой неповторимый телетеатр. В него вошли такие телеспектакли, как «Новеллы о Ходже Насреддине», «Выстрел», «Метель», «Гробовщик» и «Пиковая дама» по произведениям Пушкина, «Детство. Отрочество. Юность» и «Семейное счастие» по произведениям Толстого.
С 1981 г. он начал преподавать как педагог в мастерской О.Я. Ремеза в ГИТИСе по приглашению своего учителя А.Гончарова. Параллельно с педагогической работой продолжал ставить спектакли в московских театрах. В 1982 г. Фоменко перешел в театр им. Маяковского, а с 1989 г. работал в театре им.Вахтангова. Среди режиссерских работ, созданных им в 1980-е и 1990-е годы на сценах различных театров, были спектакли «Плоды просвещения» по произведению Толстого, «Дело» по произведению Сухово-Кобылина, «Государь ты наш, батюшка» по произведению Горенштейн, «Без вины виноватые» по произведению Островского, «Пиковая дама» по произведению Пушкина, «Воскрешение, или Чудо святого Антония» по произведению Метерлинка, «Калигула» по произведению Камю, «Великолепный рогоносец» по произведению Ф Кроммелинка в театре «Сатирикон».
В 1992 г. Фоменко получил звание профессора РАТИ, а в 2003 г. он оставил кафедру режиссуры в РАТИ и ушёл из официальной театральной педагогики, которой отдал более 20 лет жизни. В гитисовских аудиториях увидели свет спектакли, созданные им со своими студентами – «Борис Годунов» и «Пиковая дама», «Игроки», «Волки и овцы», «Свадьба». За годы преподавания в ГИТИСе Фоменко выпустил 4 курса студентов, среди которых были известные режиссёры и актёры: С.Женовач, И.Поповски, В.Епифанцев, С.Пускепалис, сестры Ксения и Полина Кутеповы, П.Агуреева.
В 1993 г. актерско-режиссерский курс Фоменко (2-й по счету набор) получил статус театра, худруком которого стал сам Пётр Наумович. Название театра возникло само собой - слово «мастерская», которым в ГИТИСе называется каждый курс, стало именем театра. Так родился Московский театр «Мастерская Петра Фоменко», где помимо самого худрука ставили и ставят спектакли режиссеры С. Женовач, Е.Каменькович, И.Поповски и Н.Дручек. Театр регулярно пополнялся учениками мастера - в труппе набралось несколько поколения «фоменок» (как называет актеров «Мастерской» театральная Москва). Сам режиссер считал очень важной частью своей жизни процесс передачи знаний новому поколению. В интервью он рассказывал: «Учиться надо не только у тех, кто к вам приходит: у профессуры и разных златоустов. Учиться надо друг у друга, может быть, даже больше, чем у педагогов. Когда я учился в школе, у нас была такая присказка. На просьбу посоветовать, что делать, мы отвечали: «Не советуй, заклей рот газетой». Конечно, я могу рассуждать с вами на тему: с чего начинать, какие символы веры есть в нашей работе. Но что от этого толку? У меня самого больше вопросов, чем ответов. Особенно сегодня берет оторопь — на грани эпох. Сейчас особое время, которое связано для России со свободой. Как с этой свободой поступать, мы часто не знаем. Эта свобода требует колоссальной ответственности культуры. Культура - это не багаж знаний. Это то, что каждый день обретается. Любите учебу, она вас может спасти даже в тупиковой ситуации. Учеба - это колоссальная потребность в восприятии, интерес к другим людям и к тому, что происходит вокруг. Это очень непросто, я этим интересом не обладал. Он появился, когда я стал педагогом. Или преподом, как сейчас говорят».
О Фоменко его ученики и коллеги рассказывали как о человеке, обладавшем парадоксальным мышлением, провокаторе на сцене и вне ее, режиссере, неожиданно соединявшем разные жанры и темы и всегда искавшем особый утонченный интонационный стиль. Театр муз. слова, напевности речи, импровизационности, легкости и подлинного лицедейства - именно такой Фоменко сделал свою «Мастерскую», такой ее знала и знает столичная публика, выстраивающаяся в очереди на его спектакли. С.Женовач рассказывал о своем учителе: «Он для всех нас был не просто учителем - очень близким, родным, сокровенным человеком. Он фантазировал, сочинял нас, и эта его вера в нас заставляла становиться выше, мощнее, интереснее. Я для себя придумал, что есть такая планета, где живут одни «фоменки». Они как-то особенно ходят, разговаривают, на стул просто не садятся, сначала обойдут вокруг. И эмоции у них выражаются какими-то своими словами: «божественный идиотизм», «магический кристалл». И вот один из них оказался среди нас и стал нас учить своему фоменковскому языку, театральному, радостному, фантасмагорическому. Я записывал иногда его тексты. В основе всей его системы, как кто-то точно и замечательно сформулировал, лежит взаимное восхищение. Такое общество взаимного восхищения с потрясающим мастером во главе. Мы все поражались его интонациям, парадоксальности, молодости его мышления».
Театральный критик В.Гаевский писал о П.Фоменко: «Он создал удивительный театр, сопоставимого с которым сейчас нет. Театр, поражающий и своим обаянием театральным, и человечностью своей - качеством, абсолютно забытым в современном искусстве. Театр, в котором работают два с половиной поколения очень одаренных учеников Фоменко. Это все его худ. дети, воспитанные им. Заслуги его, конечно, ни с чем не сравнимы в нашей нынешней жизни. Что говорить, это был единственный человек, который, несмотря на очень сложную первую половину своей жизни, сохранил всю свою молодость. Поэтому он и мог работать с молодежью, которая его обожала и которую он тоже обожал, что очень важно. У них были замечательные отношения, неиспорченные, несмотря на все сложности - естественно, два поколения довольно ревниво относились друг к другу. Он создал уникальный театр, потому что это единственный случай в нашей жизни за последние годы, когда у театра была очень цельная программа, отдельные хорошие спектакли есть и в других. Он поставил ряд абсолютно выдающихся спектаклей - и в «Мастерской», и до нее, конечно. Уже тогда было ясно, насколько он одарен. Но сначала он действительно для многих театров был чужим, поэтому возникало много драматических ситуаций. А после этого Бог ему помог, дав ему таких талантливых учениц, и он выпустил такой необыкновенно талантливый курс. Это как дар судьбы за все, что он сделал до того момента. Он это прекрасно понимал и, повторяю, не только любил их, но и им дал возможность стать мастерами, одними из лучших на нашей сцене, и не только нашей».
После выхода спектакля «Без вины виноватые» по произведению Островского в Театре им. Вахтангова в 1993 г. театральные критики заговорили о возрождении вахтанговских традиций. Спектакль играли в театральном буфете, «из столкновения «искусства» и «жизни» возникал карнавал, но очень русский карнавал, московский, со всеми страстями, пьяной тоской и романсами, в которых изливалась душа. Спектакль был отмечен премией им. Станиславского, «Хрустальной Турандот» и Гос. премией РФ. В 1994 г. в «Сатириконе» с К.Райкиным в главной роли триумфально прошел «Великолепный рогоносец» по произведению Ф.Кроммелинка, получивший национальную театральную премию «Золотая маска» в номинации «За лучшую режиссуру». Режиссер поставил трагифарс о поэте, для которого поэтический вымысел и творческая фантазия оказались сильнее реальности, смысла и логики.
И в театре, и в кино Фоменко показал себя режиссером, знавшим людей, их чувства и переживания, однако здесь сказался не только его талант режиссера, но и талант человека, его человеческая многогранность, определившая масштаб его личности. С чувством юмора, порой едким и черным, с постоянными сомнениями и интеллектуальным движением вперед он сумел объединить вокруг себя очень талантливых людей, потому что был невероятно притягательным - в беседе, пении под гитару, рассуждениях о жизни, природе искусства и культуре, в своем стремлении к свободе. И в этом было счастье труппы Фоменко, прожившей с режиссером насыщенную, полноценную жизнь с самого рождения. Петр Наумович в интервью рассказывал: «В театре возможен сговор или договоренность, но единомыслия точно нет. Потому что единомыслие не бывает даже на похоронах. Был у меня друг-режиссер, который уходил из разных театров, потому что у него не получалось добиться договоренности с коллективом. И он был прав, что уходил. Зачем душой кривить? Если не получилось один раз, два, три, значит, надо искать дальше, там, где получится. То же самое бывает и в любви или в семье. Что-то разлаживается в отношениях и люди расстаются. Вы меня спрашиваете, как я работаю с артистами? Все зависит от индивидуальности. Природа дарования, так же, как и природа обаяния, - это как деньги. Либо они есть, либо нет. Ну а самый лучший способ определить, как дальше действовать, - это зайти в тупик. Человек, который мучительно задает себе вопрос, что делать, уже начал преодолевать трудности».
И в жизни, и в творчестве, и в педагогической деятельности Пётр Наумович проявлял самые разные качества. В каких-то ситуациях был мудр и строг, в других - печален или остроумен, еще где-то - ласков или жесток. Как режиссер он ставил умные, но не умозрительные, трагические, но не безнадежные, чувственные, но целомудренные спектакли. В интервью Фоменко рассказывал: «Мне кажется, что Россия по страданию впереди планеты всей. Это вызывает сохранение весовых категорий и даже облегчение, пусть они, страдания, у нас будут, но уже хочется страдать о радостях бытия. Нам хотелось бы соединить то, что было, с тем, что есть. А связь времен, прежде всего в том, что будет. Я не знаю, чем сердце успокоится. Нас часто ваши собратья обвиняют, что у нас затянулся детский визг на лужайке, что очень долгое у нас легкое дыхание и упоение радостью бытия. Бог с ними. И что есть некая опасная тенденция утешительной интонации в нашем репертуаре. Но даже утешительность хороша, если она не подобострастна и не граничит с парикмахерской, когда вас стригут и спрашивают: так не беспокоит? Беспокоить, конечно, надо. Но какое счастье влезть и в каждом, даже самом безнадежном человеке найти что-то прекрасное».
В своем творчестве режиссер умел рассказать о счастье не без меланхолии, о грустном не без надежды. «Хотя» – среди любимых слов П.Фоменко. А еще «но». Противоречие он считал двигателем режиссерской мысли. «Он мне сказал как-то, а я потом долго думал над этим советом: «Делай сентиментальней, не бойся сантиментов», – вспоминал М.Захаров.
Пётр Наумович был человеком редкой трудоспособности, говорившим, что он не знает, что такое творчество, но знает, что такое работа. К актерству и режиссерству относился как к труду, был тончайшим психологом, сумевшим нащупать нутро своих артистов, сделать их лучше. В день рождения Фоменко П.Агуреева вспоминала, что ему были свойственны детскость и жесткость, что он жил с «адом в душе», с которым ему самому было тяжело. Из интервью П.Фоменко: «Энергия заблуждения для театра важнее «правильного», здравого образа мыслей, взглядов. Я говорю, как старый человек, но если бы мне пришлось начинать сначала, то всё было бы так же. Даже в других условиях, политических, исторических, идеологических. Мне кажется это так сегодня не потому, что я умудрён пережитым, а потому, что я был счастлив заниматься театральной педагогикой. Поначалу не от хорошей жизни. Мой учитель взял меня просто преподавателем, потому что я отказался вести курс. Смысл педагогики широк, но главное-то всё одно остаётся: выращивание в людях их же индивидуальностей в контексте времени и - всё-таки – культуры».
Он обладал замечательным чувством юмора. Например, он мог сказать актеру М.Литовченко на репетиции: «Миленький, понимаю - обрыдло все, текст уже на зубах скрипит, но надо стараться хоть чуть-чуть проживать. Должен же быть хоть какой-то прожиточный минимум существования. Иначе не актер, а безмордый инвалид и заемная душонка чужого текста».
Одним из первых он обратился к современной драматургии, на сцене его театра состоялся дебют О.Мухиной. По ее пьесе «Таня – Таня» в 1996 г. был поставлен удивительно поэтический, «атмосферный» спектакль. Со временем Московский театр «Мастерская Петра Фоменко» получил статус государственного и обрел свое помещение. О своем театре Петр Наумович рассказывал: «Нет у меня никаких концепций, концептуальных построений. Для меня самое главное - сохранить, развить театр, обеспечить творческий рост труппы. Меня так долго отовсюду выгоняли, такое долгое время мы жили без крыши над головой (хотя находились добрые люди, которые не боялись нас приютить у себя, как, например, Центральный дом актера и его директор М.Эскина), что кажется, будто жизнь театра и успех его работы во многом зависят от каких-то самых разных факторов. Мы так мечтали о собственной крыше, что, возможно, именно это и заставляло нас каждой работой доказывать свое право на это».
Н.Крымова в статье «Прошедших дней очарованье?» писала о «Мастерской Петра Фоменко»: «Вас не зазывают и не обслуживают. Но – увлекают. И если вы не окончательно оглохли и отупели под натиском того, что любого человека сегодня отупляет и оглушает, вы обнаружите в себе неисчезнувшую способность улыбаться, радоваться, слушать музыку стиха, понимать тихую речь, отличать доброе от жестокого и агрессивного. Удивительное дело: П.Фоменко, не пользовавшийся репутацией доброго художника и мягкого человека, не вдруг, не в одночасье, но за 5 лет вырастил рядом с собой компанию молодых, которые объединены, в частности, отсутствием агрессии. Кому-то это покажется свойством несовременным, так сказать, не способствующим выживанию. Действительно, можно ли с таким характером, с таким мирным укладом выжить в обстановке, где вот-вот что-то взорвется, лопнет, грохнет и кончится? Не знаю. Может быть, выжить нельзя вообще, но жить (достойно, уважая друг друга, сосредоточенно жить в искусстве и ради искусства) не только можно, но и, по-моему, должно»
Фоменко создал более 60 спектаклей как в российских театрах – в Москве и Ленинграде, так и за рубежом - в Тбилиси, Вроцлаве, Зальцбурге и Париже. Его постановки в разные годы видели зрители Польши, Франции, Италии, Испании, Германии, Японии, Колумбии, Китая и Греции. За свое творчество Пётр Наумович был удостоен многих наград и званий. Созданные им спектакли неоднократно становились лауреатами различных театральных премий. При этом сам режиссер относился к награждениям весьма скептически. «Завтра у нас хоспис - едем получать награду «За честь и достоинство». Интересно, если выпивать не закусывая - выпивать, выпивать, выпивать… Что раньше падет - честь или достоинство? Впрочем, достоинство давно уже не в чести - обмякло. И все поголовно в золотых масках за «некомпетентность», - шутил Фоменко. Его последней театральной работой стал спектакль «Лес» по пьесе Островского, премьера которого состоялась в марте 2003 г. на сцене парижского театра Comèdie Française.
Пётр Наумович относился к своему здоровью фаталистически – «сколько отмерено, столько и проживу». И даже если совсем плохо себя чувствовал, то все равно приходил в театр, работал, репетировал, стараясь никак не обнаруживать эту свою слабость. И все в его театре старались «не замечать», «не навязывать помощь», потому что любую помощь и явно выраженное сочувствие Пётр Наумович воспринимал плохо. Потому что был очень сильным человеком. «Он не относится к своей персоне с таким вниманием: ах, что-то закололо, пойду я полежу. Он, наоборот, никому не скажет, он сделает вид, что ничего такого нет, он будет продолжать работать. Мы иногда даже не знали, насколько все плохо. Но Пётр Наумович действительно выздоравливал, когда работал. Преодолевая, через «не могу», приходил, репетировал… был лидером и опорой». - рассказывали о нем в театре.
П.Н. Фоменко скончался 9 августа 2012 г. Как сообщила его супруга, причиной смерти режиссера стало скопление жидкости в легких: «Он лежал в больнице, его лечили от скопления жидкости в легких. Почти вылечили, но сегодня ночью он почему-то... Чего-то не долечили. Вчера мы все у него были. С нами был и хирург, все было нормально. Он лежал в Чазовском центре в отделении неотложной кардиологии, и я несколько часов там провела у него. Он чувствовал себя неважно и мне не хотелось уходить, но потом вроде стало немножко получше. Он заснул, и я ушла. Вечером звонила, он тоже сказал, что ему не очень хорошо. Там целая толпа врачей у него была вечером и все его смотрели, и вроде не было ощущения, что какая-то есть опасность. Но, тем не менее, вот... Он всех несколько обманул».
На панихиде был выбран для показа фрагмент репетиции спектакля «Театральный роман» в феврале 2012 г., на котором Петр Фоменко читал стихотворение Маяковского. Е.Каменькович рассказывал: «Петр Наумович болел все последние годы, но это ни на чем не сказывалось, сознание его оставалось светлым. Когда этим летом все ушли в отпуск, он начал копаться в «Возмездии» Блока. Любил уезжать к себе на хутор и там работать. Я видел, какое количество литературы лежало раскрытым у него в саду на столе. Весь ужас заключается в том, что он прощался со всеми нами уже много лет, а мы на это давно перестали обращать внимание. И искренне ждали начала нового сезона. Пока мы не думает, кто заменит Фоменко. Пройдет время, увидим».
А.Калягин также после ухода из жизни режиссера рассказывал: «После ухода великих Эфроса и Товстоногова, которые подняли театр на недостижимые высоты, у нас оставался один Фоменко. Я никого не хочу обижать, есть люди в театре, которых я люблю, но для нового поколения, пришедшего в театр, Фоменко - это неподъемная, непостижимая высота. Мы дружили 45 лет, и я в ужасе от того, что будет с театром. Уход Фоменко очень больно ранит, и я понимаю, что его место останется пустым, но для «фоменок» сейчас все равно главное - не распасться, выстоять».
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 20 Июл 2022, 23:52 | Сообщение # 71 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | П.Н. Фоменко был похоронен на Ваганьковском кладбище.
Завершить рассказ о П.Фоменко хочется рассказом его друга - Ю.Кима: «Я видел разных знаменитостей, помню одного замечательного мастера, перед которым все время двигалось его историческое значение, сначала входило историческое значение, потом он. О своей состоятельности Петя не задумывался никогда, он постоянно производил идеи, до самых последних дней своих. Недавний замысел его воплощал вечную его любовь к Пушкину, он задумал спектакль «Наше всё». И со мной подробно развивал эту идею. Стоит Пушкин на своем постаменте, к нему подходит несчастный человек и говорит: «Александр Сергеевич, разрешите представиться: Маяковский!» Дальше мы наперебой цитировали: «У тебя и у меня в запасе вечность, что нам потерять часок-другой!» Как же замечательно Петя читал эти стихи и за Маяковского, и за Пушкина одновременно! И вот, не успел Маяковский познакомиться, его отталкивает в сторону другой молодой человек, тоже несчастный, Есенин, который тоже читает. Вдруг оба видят - идет дама, это Марина Ивановна, отбирает у них Пушкина, несет на руках; тут идет другая, царственная дама, отбирает, несет на своих руках, тут появляется Булат Шалвович, и вот они спорят, кто и как вернет его на пьедестал. Тут Петя остановился, а я продолжил: появляется человек и говорит: «Дайте мне!», и это - Фоменко. Он возвращает Пушкина на пьедестал, попутно о чем-то с ним беседуя. Я думаю, пока не ушли люди, хорошо его знавшие, надо чтобы были составлены две книги, одна о нем как о личности, потому что это личность невероятная! И другая, конечно, о его театре. Театре Петра Фоменко, ставшем явлением не меньшим, чем театр Мейерхольда».
В 2010 г. о творчестве П.Фоменко была снята телевизионная передача из цикла «Телетеатр. Классика».
Андрей Гончаров
http://chtoby-pomnili.net/page.php?id=3333
ДВА ЭТЮДА О ПЕТРЕ ФОМЕНКО
П.Фоменко не создал новой театральной системы, но основал самую заметную и влиятельную в постсоветском театре школу. Не задаваясь целью охватить все результаты этой гигантской работы, мы решили для начала сделать своеобразный триптих, посвященный выдающемуся педагогу и режиссеру. Это пока не основательное театроведческое исследование, а быстрые этюды — жанр, который любил и сам Фома, как по привычке давнего знакомства называют Петра Наумовича наши авторы. А еще эта мемуарная отрывочность рифмуется с тем, что во всех 2-х рассказах есть слова о неосуществимости, о том, какие важные линии в судьбе Фоменко и его «Мастерской» оборвались по разным причинам.
Фоменко-ученик и Фоменко-учитель
Синонимом «театральной школы» в 1950-е годы была, конечно же, Школа Художественного театра. И, разумеется, здесь были свои чудовищные ошибки в наборе, поскольку тысячи людей приходили сюда поступать. Обычно они по кругу ходят, по разным театральным вузам - как бильярдные шары. Их потом в какую-то лузу бросает. Но раньше они сначала пытались попасть именно в Школу-студию МХАТ и только потом шли куда-то еще. Так вот один из замечательных примеров ошибки Школы - это, конечно, судьба Фоменко, который поступил сюда, учился здесь и был отсюда отчислен. Он мне рассказывал, что поступал вместе с приятелем, родственником какого-то мейерхольдовского артиста. Принимал Топорков. Фоменко он послушал спокойно и с такой неясной перспективой в голосе сказал: «Ну ладно, приходи…». Зато фоменковский приятель его потряс: он как-то одет был специфически, пришел, вынул из-за пазухи череп и стал читать монолог из «Гамлета» - плакал, играя, потом ушел и хлопнул дверью. «Верните его, верните немедленно! - закричал Топорков. - Что-нибудь еще у вас есть почитать?» Он что-то еще прочитал и опять потряс воображение Топоркова. В общем, их обоих зачислили. Только Петя проучился полтора года, и потом его выгнали якобы за хулиганство - ходил на руках по улице или еще что-то там. А приятель, видимо, доучился до конца и получил диплом. Фоменко говорил, что это счастье, что его выгнали из Школы-студии, мол, благодаря этому он поступил в ГИТИС к Гончарову и в итоге двинулся в режиссуру. В Школе-студии режиссерского факультета ведь не было. Но думаю, обида на Школу у него до конца дней все же сохранилась. Среди всех его рассказов про годы учебы есть один замечательный. Из него-то мне и стал понятен будущий Фоменко.
У него среди педагогов в Школе-студии был Б.И. Вершилов. Тот, который учил потом Басилашвили, Доронину, Евстигнеева, Казакова.
В «Театральном романе» он выведен под именем Ильчина, того самого, с которым Максудов встречается на предмет инсценировки. Именно Вершилов написал Булгакову записочку, в которой пригласил поговорить об интересующих их, студийцев, вещах - речь шла об инсценировке «Белой гвардии», которую Булгаков уже начал сочинять - не для них, разумеется, а для себя. В Школе-студии Вершилов боялся открыто преподавать какие-то свои «коренные» вещи: он справедливо полагал, что его за это немедленно выгонят, как не вписывающегося в каноны. А дело, собственно, было в том, что Вершилов обожал учить актеров с голоса, то есть интонациям. Когда он был в хорошем расположении духа, он закрывал дверь стулом, чтобы случайно никто не вошел и не подсмотрел, и говорил студентам: «Сейчас мы с вами немножко поинтонируем». Он учил с голоса схватить интонацию, а через нее схватить человека. Это происходило индивидуально, с глазу на глаз, в обстановке секретности. Сейчас каждый понимает, что «схватить» человека можно, идя от чего угодно - от жеста, от голоса, но тогда это считалось криминалом, поскольку «постичь человека можно только изнутри, зазернившись, долго выращивая, вынашивая». Так вот один из уроков, который Фоменко взял и навсегда заучил в Школе - это, конечно, урок Вершилова. Вы заметили, что у него в «Мастерской» все говорят интонациями? Он им всем поставил голоса. Петя, очень музыкальный был, он даже учился в муз. школе по классу скрипки. Так что эти уроки очень легли на его муз. природу.
Я помню его репетиции в Театре армии, когда он работал там над пьесой Эдуардо де Филиппо «Экзамены никогда не кончаются», - он ставил интонацию Добржанской, и самые лучшие вещи в спектакле были именно голосовые. Это первый важный секрет Фоменко. А другой секрет, точнее, загадка - как и почему он вдруг стал выдающимся педагогом. На этот вопрос не так-то просто ответить, но мне кажется, в истории с Фоменко важно, что он очень поздно пришел в педагогику. Ему ведь было уже много лет, когда он стал работать в ГИТИСе. Он вернулся сюда, отчаявшись, будучи, по существу, изгнанным из Театра комедии в Питере. Он, как в волшебной сказке, в кипяток нырнул - и вынырнул уже совершенно другим. Это был не успешный человек, пришедший в институт кого-то осчастливить. Наоборот - он пришел себя спасать. Может быть, он сам этого до конца не понимал, но дело-то обстояло именно так. Для него это был последний шанс. И я, честно говоря, не помню другого случая, чтобы кто-нибудь так поздно пришел в педагогику и так яростно вложился в нее. Что же до его режиссерской судьбы, думаю, в другой стране он мог бы стать первым режиссером сразу же после того, как поставил в Театре им. Маяковского «Смерть Тарелкина» Сухово-Кобылина. Уже тогда стало ясно, что это крупнейший режиссер. Но тогда ему не дали развиться. А когда он пришел в ГИТИС в начале 80-х, время изменилось, ветер стал дуть ему в спину, и он это почувствовал. В 68-м году он пришел в театр под занавес оттепели, а в ГИТИС в начале 80-х - под начало другой, чахоточной, но все-таки тоже оттепели. Причем на этот раз пришел поддержанный волной критики, от которой недополучал всю жизнь. После Маяковки ему крылья основательно подрезали.
Я вообще не исключаю, что его второе рождение случилось потому, что он от чего-то в себе отказался. От чего-то, что у нас до сих пор не слишком принимается. Он до последних дней гордился своей «Мистерией-Буфф», это же абсолютно его материал был, но соединение мистики, чудесного лирического начала и открытой по тем временам антисоветчины жутко возмутило партийное начальство. Конечно, что бы он ни делал потом, неприятие «совка» у него было корневое, но он его уже совсем иначе выражал. И кто знает, если бы он продолжил свою линию, начатую в «Смерти Тарелкина», а М.Захаров - линию, начатую в «Доходном месте», спектакле, который Фоменко очень высоко ценил, развитие русского театра вообще пошло бы в другую сторону. Но этой линии театра у нас не дали развиться. Обрезали на выходе. Затоптали.
Фоменко ведь был не просто легкий и воздушный. Он был мистический человек с трагическим восприятием мира. Уже под занавес жизни, в не очень, кажется, принятой у нас пушкинской трилогии с финальной сценой из «Фауста» - «Всё утопить!» - он захотел прорваться к себе прежнему, чего те, кто писал о спектакле, не почувствовали. Это ему не до конца удалось. Он как будто утратил свой старый инструментарий. Но тем не менее пушкинская трилогия - путешествие к тому Фоменко, о котором все забыли. В 1-й части он такой, каким его привыкли видеть в Москве, - воздушный, легкий, ироничный. Потом в «Каменном госте» появляется макабр. А последняя часть совершенно мизантропическая. Эта трилогия раскрывала тайну его души. Я вышел потом к нему за кулисы, и он говорит: «Никто ничего не понимает, не воспринимает». Особенно огорчало его, что не воспринимают именно 3-ю часть, которая и была для него ключевой. «Нулин» - это озорство, которое в секунду делается. А куда важнее - по каким кругам ада он потом в своем последнем спектакле спускается!
Анатолий Смелянский
Последний подробный человек
К Фоменко я попал не сразу. До этого окончил актерский факультет ГИТИСа, потом ушел в армию, потом учился режиссуре у Гончарова. А вот уже в аспирантуре стажировался у Петра Наумовича. Я застал выпуск «Бориса Годунова» - от первого показа в маленькой аудитории до переезда в Театр им. Маяковского. С этого момента я все время был рядом. То есть, я был просто наблюдателем, но числился ассистентом-стажером. «Годунова» Фоменко ставил, будучи педагогом на курсе у Оскара Ремеза. А потом уже, в 1982-м, он набрал свой 1-й курс - тот курс, на который поступил выпускник краснодарского Института культуры С.Женовач. И где Фома поставил «Игроков», а Женовач изображал памятник Гоголю.
Если попробовать разложить по полочкам достоинства Фоменко-педагога, то главное в том, что он был верен своим пристрастиям. Он никогда не рассказывал, каким ему видится идеальный театр, но некие традиции в нем жили. Думаю, он унаследовал кое-что от Художественного театра, который застал в полном распаде, но все же что-то там было, отчего все они - и Табаков, и Фоменко, и другие - всю жизнь вспоминают «Три сестры» Немировича. Как педагог Фоменко менялся на моих глазах и довольно сильно, но в работе с актером он оставался последним романтиком показа: он показывал всё. И это, кстати, бывало проблемой - огромное количество людей пыталось его копировать, но у них ничего не получалось.
Для меня идеальный трактовщик Фоменко - К.Пирогов. Кира очень музыкален, а Фома - совершенный музыкант в режиссуре. И вот Кира, усваивая мелодику Фоменко, в то же время делает по-своему. Ну и наши барышни - им тоже удавались эти интонации. Я вообще всегда замечал, что наибольшее удовольствие от работы с Фоменко получают женщины. Логического объяснения этому у меня нет, но это так. Что-то он такое знал про женщин, вернее, не знал, а представлял, отчего на репетиции к нему многие из них шли как на праздник. Репетиции совсем не всегда бывали веселыми, но если Петр Наумович себя хорошо чувствовал, случался фейерверк.
И еще одно, в чем он никогда не менялся, и это, подчеркиваю, очень важно. Он никогда не спешил. Как человек педантичный и законопослушный, я часто напоминал: Петр Наумович, у нас такого-то числа сдача кафедре. Он кивал и мог еще пару дней репетировать какую-то одну фразу. Про некоторые лит. произведения он думал всю жизнь. Самая большая наша трагедия - что не вышел «Борис Годунов», которым он очень плотно занимался в прошлом году. Я не видел его репетиций, но думаю, этот второй «Годунов» сильно отличался от прежнего. Тот был поэтический, игровой, а здесь, мне кажется, Фома мучился из-за смысла: что такое сегодняшний Годунов. Он повесил огромный лист, на котором были выписаны все роли, даже самые маленькие - их там набралось 70 с лишним. В «Годунове» был занят практически весь театр. Фома уже плохо себя чувствовал, репетировал нерегулярно, часто актеры ездили к нему домой. Он все пытался добиться какого-то непонятного совершенства. Точно известно, как он придумал роль Народа, - это делало всего несколько человек. И я так понимаю, что этот Народ был у него в «Годунове» главным - как и у Пушкина. Жаль, я теперь слышу об этом только легенды. Пытаюсь подвигнуть актеров, прежде всего Карена Бадалова, который репетировал Бориса Годунова: может, все-таки попробовать склеить спектакль? Но он считает, что это нереально.
Вообще же Фоменко, очевидно, что-то чувствовал. В. Максимов предлагал ему разные варианты оформления, причем некоторые - просто замечательные, но Фома говорил: «Да-да-да, Володя! А можно мы сделаем, как я люблю?» - ломал весь макет, оставлял только свои любимые скамейки - для царя Бориса. То есть, словно в шутку, оставлял все то, что у нас отождествляется с Фоменко. Потому что если вы сейчас скажете любому из «стариков» нашего театра: «Можешь сделать отрывок под Фому?» - они будут над этим смеяться, но сделают. Жизнь он, похоже, воспринимал сквозь призму Пушкина. Он, по-моему, сам не помнил, сколько раз ставил «Пиковую даму» - на моих глазах появился спектакль в ГИТИСе (с тем курсом, где учился Женовач), потом - в Вахтанговском, а еще был спектакль в Парижской консерватории. Мы с С.Женовачем смеялись, что, если б мы его не одергивали, система образования в ГИТИСе была бы такая: Пушкин, Пушкин и Пушкин. Вот заканчивается 1-й курс, и он объявляет семестр Пушкина. Мы говорим: «Петр Наумович, это не сценично, они же не знают, как это!» Обижался, уходил. Тогда мы находили компромисс: семестр Пушкина вместе с Шекспиром.
У меня есть такая идея - закрывать сезон 13 июля, в день рождения Фоменко. И показывать в этот день какую-то поисковую работу по Пушкину. Еще не знаю, как это будет называться - может, пушкинско-фоменковская лаборатория? Для начала это будет «Руслан и Людмила». А потом мы, может, будем звать кого-то со стороны, но это будет не филармоническое направление, а именно поиск пушкинского театра. Мне кажется, это гораздо лучше, чем устраивать всякие музеи Фоменко. Хотя его кабинет до сих пор такой, как при нем. Там сидит его помощница Лиля, и мы пока не понимаем, что с этим делать. Иногда, когда в зеленом зале идут спектакли, кабинет используется как гримерка. Вообще, сейчас главная наша задача (я даже дал слово одному издательству), чтобы до следующего дня рождения Фомы каждый из артистов написал хотя бы первый слой воспоминаний. Ведь школа Фоменко, естественно, существует, но тут как с Эфросом - он ушел, а методу никто даже близко повторить не может. В общем, хочется что-то систематизировать, хотя я не уверен, что он был бы доволен, - он всячески избегал любой системности и с большим подозрением относился к попытке своей канонизации.
Все знают, что он никогда публично не справлял свой день рождения - всегда скрывался, уезжал на свой хутор или еще куда подальше. Но последний раз, поскольку он плохо себя чувствовал, ему сняли дачу под Москвой. В его день рождения там оказались все! И я, честно говоря, себя за это проклинаю. Нет-нет! Фома был страшно счастлив. Я ему привез Женовача, с которым он из-за болезни долго общался только по телефону - они наконец увиделись. Мы очень хорошо посидели, но у меня в голове все время крутилось: зря мы нарушили традицию. Он ведь все юбилеи называл репетициями поминок. И систем не любил. Хотя тут есть противоречие: он избегал формулировок, но говорил всегда великолепно. Помню начало 80-х в ГИТИСе: бесконечно счастливого Гончарова - он собрал фантастическую кафедру! Выступает Эфрос - гениально, Васильев - гениально, Хейфец, Гинкас (он тогда ставил на курсе Фомы «Блондинку за углом») - короче, все говорят потрясающе, но Фома - лучше всех. Я был молодым аспирантом, и, когда выходил с кафедры, студенты спрашивали: «Ну что?!». Но как тут перескажешь, если каждое выступление могло стать поводом для диссертации.
Принцип обучения у Фомы был простой: он все разрешал. Вы скажете: что это за принцип такой? Я сам пытаюсь понять, в чем тут дело, - мне ж теперь надо как-то руководить. Сила его личности была такова, что вокруг него начинала расти трава. То есть все живое, попадая в его орбиту, расцветало. Например, еще в самые первые годы, на курсе «основоположников» у нас была китаянка Ма Чжен Хун (она сейчас преподает в Колумбии). И вот она, прекрасная немногословная девушка, выполняет обычное на режиссерском курсе задание - делает этюд по картине. Берется картина, и ты делаешь либо продолжение сюжета, либо то, что было до, либо то, что станет кульминацией. М.О. Кнебель очень любила это задание. И вот наш курс его выполняет. Ма Чжен Хун берет и в один этюд вставляет сразу несколько картин импрессионистов. Это было некое импрессионистическое кафе, где сидела любительница абсента. Открылся занавес - и это было завораживающе прекрасно! Но этюд не может быть статичным, должно быть развитие, а тут начиналась какая-то муть. И вот Петр Наумович засучил рукава и уже перед экзаменом решил это дело поправить. Начал, а оно не получается! Мне кажется, Фома в этот момент сделал для себя вывод, что прошло то прекрасное время, когда студенты что-то делают, а потом мастера правят, рубят и ломают. Я через это прошел, а уж Фома-то точно в свое время от Гончарова натерпелся. И вот прямо на наших глазах (Женовач это тоже отметил) Петр Наумович перестал влезать в чужие работы. Он только разговаривал, причем много - никогда не жалел времени (меня поражало, как на вступительных экзаменах он мог уделять часы самому задрипанному абитуриенту). То есть он, с одной стороны ничего не запрещал, а с другой - неназойливо, но жестко показывал, в какую сторону ходить не надо. Вот потому все фоменковцы не самые большие революционеры, но хотя бы вкус у них хороший.
Мог ли его театр возникнуть раньше - скажем, вырасти из предыдущего курса? Думаю, нет. На курсе Женовача учились очень разношерстные ребята, да и ГИТИС переживал сложные времена. Хотя я знаю, что, когда этот курс заканчивал, Фоменко собрал где-то в подвале, недалеко от института, Максакову, Костолевского, каких-то людей с курса, - он, как я понимаю, думал о театре. Но я про это ничего не знал. И Женовач не знал. Видимо, все заглохло, поскольку параллельно начали выходить «Плоды просвещения» и «Без вины виноватые».Со следующим его курсом - «курсом основоположников» - все складывалось правильно и празднично. Может быть, потому, что мы очень правильно вели себя при наборе. Хотя странно, ведь особого выбора у нас не было. Я параллельно сидел на наборе курса А.Васильева и, пользуясь своей неограниченной властью, перебрасывал людей с одного курса на другой. 88-й год был шикарен в смысле выбора режиссеров, но не актеров! На 3-м туре у Васильева было ровно 100 человек режиссеров, и, поверьте, надо было брать всех. В итоге взяли одного актера - И.Яцко, 20 режиссеров и 8 очень красивых женщин. Вот такой курс был у Васильева. А у нас, к нашему ужасу, оказалось всего 3 девочки: Галя, которая отвратительно читала Цветаеву, но уже была Галей, и 2 рыжие. И еще Мадлен, которую Петр Наумович категорически не хотел брать - только потому, что он учился вместе с Рамзесом Джабраиловым, ее отцом. Фома был очень щепетилен. Мне никто не поверит, но за все годы у нас не было ни одного блата. Еле уговорили взять Мадлен вольнослушательницей. На момент поступления у нас было 3 актрисы, 11 актеров и 7 режиссеров. А дальше, поскольку мы много занимались импровизацией, все как-то сразу полетели. И начался праздник - начался и не закончился .
Надо сказать огромное спасибо покойному ректору С.Исаеву — это были годы, когда приоткрылся занавес, и курс много ездил: Польша, Англия, Франция - этюды же не требуют перевода, а новые впечатления очень важны. Помню, как мы попали в Версаль в выходной день - и нам его открыли! Только представьте: весь факультет заканчивал занятия в 9, чтобы И.Поповски мог репетировать в коридоре 3-го этажа «Приключение». Если бы я сейчас об этом заикнулся, меня бы расстреляли, а при Исаеве такое бывало. Очень важно, что на том курсе начал преподавать С.Женовач. Здорово, что Ма Чжен Хун, начав репетировать «Волков и овец», попросила Петра Наумовича продолжить. Я видел ее первый показ и видел то, что сделал потом Фоменко. Это можно было с ума сойти: 19-летняя Ксения Кутепова играет Мурзавецкую - и как играет! Полина Кутепова - ну, бегала очаровательная девочка и вдруг - Купавина! Помню, как Фома пришел смотреть отрывок из моей «Двенадцатой ночи», а его упросили посмотреть спектакль целиком. При его требовательности он должен был бы заставить нас долго все доделывать, но тут был какой-то всеобщий праздник и такая эйфория, что он махнул рукой: играйте. А потом подоспел Женовач с «Владимиром III степени» - и даже Табаков написал на него рецензию! Ну и невероятный успех «Приключения», которое сразу стало очень много ездить.
Еще одно противоречие: Фоменко обожал приспосабливаться к новым площадкам, но очень не любил заграницу. Потом как-то оттаял: у него случилась великолепная командировка во Францию, где он очень здорово занимался с консерваторцами, а потом выпустил в «Комеди Франсез» «Лес», а потом толково поработал с итальянцами. Известен выдающийся розыгрыш Фомы. Мы возвращаемся после гастролей в Питере, он заходит в вагон к артистам, тяжело дыша, говорит: «Ребята, нас приглашают в Америку - на полгода и с семьями. Надо завтра давать ответ». Все моментально соглашаются, но он еще целую ночь их мурыжит. Утром становится ясно, что это прикол.Фома, очевидно, не мог жить без педагогики. Вот уже 2-й и 3-й его выпуск влились в театр, а он вдруг объявляет набор на стажировку. Я умолял его этого не делать. Он кивал и гнул свое. Весь театр сидел, выбирал. Фоменко всех слушал, потом решал по-своему. В середине 2000-х был момент, когда весь театр стал сниматься. Работали только стажеры. Я только теперь понимаю, что он набрал стажировку для спасения театра. Но как он это угадал?! А зачем ему надо было, чтобы в театре всегда репетировалось одновременно 2 спектакля?
Когда случился его «золотой период» - он за 2 года сделал «Семейное счастие», «Одну абсолютно счастливую деревню» и «Войну и мир», он почему-то все время репетировал их вперемешку. «Таню-Таню» довел до премьеры за 21 день, одновременно репетируя в Вахтанговском «Пиковую даму»! После того как у него получилось с «основоположниками», его педагогические принципы уже не менялись. Менялись только нюансы в разговорах с режиссерами. Система проста: человек должен объяснить, почему он это делает и про что. Гончаров - хорош он или плох - мог мертвого научить ставить спектакли. Он жестко и просто учил простым ремесленным вещам. Скажем, табуретку надо колотить так. Някрошюс научился режиссуре у него и выдающийся якут А.Борисов - тоже у него. То есть, принцип Гончарова был прост: если у тебя есть образное мышление, то ты, освоив технику сколачивания табуретки, можешь ею не пользоваться, но тебе все равно будет легче. Я не помню ни одного отрывка Някрошюса, но сразу после ГИТИСа у него случился «Квадрат», а это прямо-таки катехизис для режиссеров. А вот Кнебель как и Фома, никогда не учила ремеслу - лишь показывала, куда двигаться. Конечно, когда у человека ничего не получалось, а Фоме надоедало, он мог показать конкретный простой путь. Но мне кажется, это неправильно: человек должен до всего дойти сам. Если грубо, то каждый режиссер должен изобрести свою систему.
В ГИТИСе мы сейчас занимаемся по той схеме, что отладилась с «основоположниками». Первое: режиссеры должны пройти через анализ текста. Потому что нельзя разбирать Шекспира и Мольера одинаково. Второе: самостоятельная работа. В ГИТИСе - Фома очень много для этого сделал - половина времени отдается работе с педагогом, а половина - самостоятельным работам. Ну, а дальше: замечания, подсказки и разговоры, разговоры, разговоры, которые давно уже строятся как диалоги. Еще важно, чтобы все не были одинаковыми. Единственное, что, боюсь, кончилось с уходом Фомы - думаю, он был последний подробный человек. Не верю, что кто-то еще может так работать над словом.
Евгений Каменькович
журнал "Театр" №10 за 2013 г.
http://oteatre.info/tri-e-tyuda-o-petre-fomenko/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 14 Сен 2022, 21:17 | Сообщение # 72 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ЦЕЦИЛИЯ ЛЬВОВНА МАНСУРОВА
(20.03. 1896 - 22.01. 1976)
Не одного лишь Театра им. Е.Вахтангова, чьим символом по праву первой исполнительницы роли Принцессы Турандот в одноименном спектакле она считается, но и олицетворением театра как такового. Ведь в самом облике этой женщины, в восточном профиле, в некрасивых, по ее мнению, в действительности же чрезвычайно выразительных руках, чарующем голосе, в страстной манере разговора вне сцены было столько возвышенного, что могло быть присуще исключительно актрисе вообще, а не представительнице какого-либо конкретного театрального направления. Причем актрисе не просто по профессии, - актрисе по призванию.
Соответствующие задатки и впрямь проявились у Мансуровой очень рано. В гимназии Цецилия, родившаяся в 1897 году в Москве, но детство и юность проведшая в Двинске, лучше всех ровесников декламировала стихи, вдобавок имела хорошие, обещавшие в будущем незаурядную карьеру певицы - вокальные данные и, конечно, мечтала об актерской стезе. Но ее родители, инженер Лев Лазаревич Воллерштейн и его супруга Фаня Ефимовна, настояли на том, чтобы их всесторонне одаренная дочь сначала получила высшее образование. Цецилия не стала с ними спорить и окончила юрфак Киевского университета. Только после этого она решилась поступить в руководимую Е.Вахтанговым студию (располагавшуюся в столичном Мансуровском пер., по наименованию которого Цецилия Львовна и взяла себе псевдоним).
С 1925 г. она преподавала в Училище при Театре им. Вахтангова (с 1939 г. Театральное училище им. Б.Щукина). От Вахтангова наряду с тягой к определенности, яркости внешней формы сценических образов Мансурова унаследовала и необходимость поиска их психологических нюансов. И как следствие - любовь к разработанной Станиславским системе воспитания актера. Не «формулы», а «поэзию и сущность» этого знаменитого учения актриса будет потом стараться передавать своим питомцам в Щукинском училище, ведущим специалистом которого она являлась в течение нескольких десятилетий при этом в своей автобиографии Цецилия Львовна писала, что не особенно жаловала педагогику, отнимавшую у нее слишком много сил и энергии, но, тем не менее, отдавалась она этому занятию «с большим жаром». И в данном странном, если не сказать парадоксальном заявлении - вся Мансурова, чья натура была словно соткана из противоречий.
Так, уже став народной артисткой СССР, профессором Вахтанговской школы, с возрастом она умудрялась не приобретать ложной солидности и внутренне не стареть благодаря своей мобильности, неуспокоенности - недаром учившийся у нее В.Лановой сравнивал свою наставницу с «вечным движением». А Ю. Яковлев, которому также довелось попасть на курс Цецилии Львовны, вспоминал, как на вступительных экзаменах она буквально обескуражила его коварным вопросом. Но, видя, как он растерялся, тут же привела в качестве неоспоримого доказательства таланта абитуриента… красоту его глаз. Тот же Яковлев отмечал, что, будучи изначально «неорганизованной, какой-то размашистой», на сцене Цецилия Львовна отличалась «собранностью, спокойствием, даже жесткостью». Умение себя организовывать, резюмировал она прививала и своим ученикам. Цецилия Львовна не имела детей - «театр был ее жертвенником», - считала ее ученица и подруга актриса Н.Архипова, но о том, что такое материнский инстинкт, Мансурова знала не понаслышке, подобно заботливой маме опекая и во всем поддерживая своих студентов, а они всегда отвечали ей взаимностью, между собой ласково называя ее Цилюшей
Отдавали должное душевной щедрости Мансуровой, ценили ее способность помочь своим подопечным безукоризненно точно разобрать линию поведения того или иного персонажа. Уважали за терпение, проявляемое Цецилией Львовной в ожидании необходимого творческого результата. И за честность, позволявшую признаваться в том, что она чего-то не знала или не понимала. Но главное - восхищались ее безоглядной преданностью театру. Этой одержимостью делом, которому выпала честь служить, И, естественно, никого из студентов Цецилии Львовны, в процессе обучения нередко становившихся ее партнерами по подмосткам Вахтанговского театра, не оставляло равнодушным мастерство Мансуровой-актрисы. Тем более что она всю свою профессиональную жизнь пыталась разгадывать метаморфозы женских характеров с их непредсказуемостью, неизменным стремлением к счастью и настоятельной потребностью сохранения человеческого достоинства. Мансурова напоминала свою единственную кинематографическую героиню, военного врача Ашхен Оганян из фильма И.Хейфица «Дорогой мой человек».
Во время войны была худруком фронтового филиала Театра им. Вахтангова, где поставила "Не в свои сани не садись" А.Н. Островского (1944).
Основным партнёром Мансуровой был Рубен Симонов; дуэт этих 2-х истинных наследников Вахтангова ("Много шума из ничего", "Сирано де Бержерак", "Филумена Мартурано") на протяжении десятилетий оставался своеобразным символом искусства театра, носящего имя великого режиссёра.
У Цецилии Львовны вообще не было старости, хотя дожила она до 79-летнего возраста. Первая Турандот, слава Вахтанговского театра, она сохла, темнела кожей, но оставалась изящной, подвижной и не меняла своих эксцентрических привычек. Она никогда не подогревала интерес к своему имени, не хлопотала о знаках официального внимания и рекламной славе. Все знали, что Мансурова - профессор, но впустить в себя этот образ не удавалось никому: ни ей самой, ни окружавшим.
Последние годы её жизни не были заполнены ролями. Ей уже не поручали худ. руководства студенческим курсом в училище, лишь иногда педагогическую работу над отрывками. Для стройного рабочего графика она была слишком непоследовательна - психика подводила. Она была великолепно образована, умна и при всей своей нервозности, эксцентричности склонна к долгому чтению. Как всякий по-настоящему умный человек она не боялась выглядеть глупой. Как поистине умный человек она обожала дуракаваляние. Молодёжный шум в её квартире иногда вызывал протесты соседей, хотя дом был театральный, на ул. Щукина и засыпал поздно. Она была педагогом по призванию, и открывалась молодежи почти настежь. В любую печальную тему она вносила мажорное звучание, даже реквием способна была вывести к гимну жизни. В кругу близких ей по духу людей она нередко вспоминала своего мужа Н.П. Шереметева.
Он был прямым потомком знаменитого боярского рода "Шереметевых благородных", избежал преследований при советской власти. Из-за любви к ней он пошёл на разрыв с роднёй, остался в большевистской России и добился-таки её руки. Он был хорошим музыкантом, сочинял музыку к вахтанговским спектаклям разных лет. Трагически погиб на охоте при невыясненных до конца обстоятельствах. Умерла Ц.Л. Мансурова в возрасте 79 лет. Гроб с её телом был установлен в фойе театра. Все знали, что смерть пришла к ней как избавление от разлуки со сценой, с учениками, как спасение от безумия. Но все были подавлены. Со смертью Мансуровой прерывалась одна из последних нитей, ведущих всех к самому Вахтангову... Похоронена на Новодевичьем кладбище, рядом с мужем.
У нынешнего поколения театралов есть шанс лично убедиться в истинности восторженных откликов современников об артистических созданиях Ц.Л. Мансуровой - легенды и гордости отечественного искусства.
http://www.alefmagazine.com/pub3821.html
http://korifei-vahtangova.narod.ru/index.files/c_mansyrova.htm
Встречи с мастерами сцены. Цецилия Мансурова
Эта передача вошла в "Золотой фонд Центрального телевидения".
Народная артистка СССР Ц.Мансурова рассказывает о поступлении в театральную студию и своем учителе Е.Вахтангове, о спектакле "Принцесса Турандот" и его первых участниках, о встрече с М.Горьким и спектакле "Егор Булычев и другие", о приглашении сниматься в фильме "Дорогой мой человек".
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 19 Ноя 2022, 19:29 | Сообщение # 73 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | НИКОЛАЙ ХРИСАНФОВИЧ РЫБАКОВ
(07.05 1811 - 15.11. 1876)
Знаменитый русский драматический актёр. Родился в семье управляющего имением курских помещиков Вельяминовых. Он умер, когда сыну было 3 года. Мать открыла белошвейную мастерскую и дамский магазин, но доходы были весьма скромными. Мальчик увлекся театром еще в детстве, когда посмотрел старинную мелодраму, но не сразу связал с ним судьбу. Окончив прогимназию в 14-летнем возрасте, служил чиновником в канцелярии Курской казенной палаты. Здесь ему и выпал счастливый билет: юноша предложил свои услуги в качестве статиста известному антрепренеру И.Штейну, возглавлявшему крупнейшую на тот момент провинциальную театральную труппу (порядка 60 чел.). Денег молодой человек не получал, но и от платы за посещения спектаклей был избавлен. 5 февраля 1826 г. он дебютировал в выходной роли римлянина в пьесе «Суматоха в маскараде».
В 1832 г. оставил конторскую службу, поменяв чиновничью карьеру на артистическую. В сезоне следующего года труппа Штейна распалась, и Рыбаков остался с новым антрепренером Л.Млотковским. Судьбоносной для молодого актера оказалась ссора с Млотковским корифея тогдашней сцены П.Мочалова: на гастролях в Харькове тот отказался играть Гамлета. Поскольку афиши были уже напечатаны, Млотковский оказался в затруднительном положении. Рыбаков отправился к нему и упросил отдать ему роль. Дебют был настолько успешным, что сам Мочалов взял шефство над молодым актером.
По его настоянию Рыбаков начал получать ответственные роли. По совету мэтра Рыбаков сосредотачивается на исполнении трагических ролей. В 1840 г. Тамбовском театре Голощапова актеры поочередно играют роль Гамлета. Спустя годы, артист, отвечая на вопрос о том, где находится талант у актёра, сказал так: «В глазах! Посмотри когда-нибудь в глаза Садовскому. А у Мочалова какие глаза были. Я имел счастье играть с этим великим человеком в Воронеже. Он играл Гамлета, а я Гильденштерна».
Гамлет стал визитной карточкой Рыбакова: в этой роли после смерти Мочалова он дебютировал на сцене Императорского театра в Москве, а в 1854 году – в Александринском театре. Однако дирекция Императорских театров предлагала слишком скромные гонорары, ангажементы расстроились. Сохранилось свидетельство самого Николая Хрисанфовича: «Я еще в 50-х годах хотел поступить в труппу императорских театров, и даже дебютировал и очень удачно, но потом, встретив против себя подкопы и интриги, чуть было не побил режиссера. Тогда меня призвал к себе директор театра и стал говорить мне: - По твоему таланту, говорит, я бы очень охотно принял тебя в труппу. Но я тотчас перебил его: – Прежде всего я попрошу, ваше превосходительство, отличать меня от вашего лакея и булочника – не говорить мне «ты»... Директор нахмурился и продолжал: – По таланту-то вашему я бы вас принял, но по характеру вы не годитесь: вы легко можете угодить в солдаты. Так я и остался весь свой век провинциальным артистом – Несчастливцевым!»
Неудачи в столицах с лихвой компенсировал успех в провинции, продолжая традиции, заложенные П.Мочаловым, М.Щепкиным, В. Каратыгиным. В числе известных ролей Рыбакова – Ляпкин-Тяпкин в «Ревизоре», Отелло, король Лир, Макбет. В 1862 г. в возрасте 50 лет вновь сыграл Гамлета в Саратове. По воспоминаниям актера Л.Самсонова, «весь театр плакал».
Особое место в его творчестве занимали пьесы молодого драматурга А.Островского. Рыбаков с большим успехом играл в его пьесах, исполняя почти исключительно роли купцов.
Однако ударной ролью в его позднем репертуаре стал актер Несчастливцев в «Лесе» – эту роль драматург посвятил ему и отчасти с него же и писал. Примечательно, что Рыбаков и сам упоминается Несчастливцевым. Впоследствии роль с большим успехом исполнял сын артиста Константин Рыбаков. Прослужив 10 лет в Харькове, Рыбаков отказался от привязки к одному театру и стал странствующим артистом. Он выступал в Казани, Саратове, Орле, Воронеже, Туле, Одессе, Таганроге, Николаеве, Житомире, Кишиневе и везде пользовался у публики большим успехом. Время от времени появлялся и в Москве: на сцене народного театра Политехнической выставки (в 1872 г.), «Артистического кружка».
Кроме одержимости театром второй характерной особенностью Николая Хрисанфовича, по свидетельству современников, была патологическая страсть к вранью. Причем к вранью безобидному, которое никогда не затрагивало третьих лиц, и не приносило Рыбакову ничего, кроме репутации чудака. Когда он начинал рассказывать очередную невероятную историю, то воодушевлялся до такой степени, что сам начинал свято верить в то, что говорит. Так, например, в беседе с комиком Глушковским он абсолютно серьезно утверждал, что в Олонецкой губернии настолько плодородная земля, что если в нее бросить спичку, то через год на этом месте вырастет целый лес...
В мае 1876 г. в Общедоступном театре, когда актера чествовали по случаю его 65-летия, а также полувекового юбилея его служения русской сцене, его близкий друг А Н. Островский сказал: «Славен и достоин почестей не тот, кто их достиг, а тот, кто их достоин. Ваше же полувековое самоотверженное служение русскому театру навеки сохранит Вашему имени признательную память потомства».
В июне 1876 г. Николай Хрисанфович подписал контракт с тамбовским антрепренёром И.И. Ознобишиным, играл на сцене Зимнего театра. Рыбаков был женат на П.Г. Зелинской, дочери известного украинского антрепренера К.Зелинского. Она сама была одной из звезд первой величины в русской театральной провинции и нередко выходила на сцену вместе с мужем. У Рыбаковых были 2 сына и 2 дочери. Константин и Ольга пошли по стопам отца. Ольга с успехом выступала с отцом в Курске, Сумах и др. городах, однако рано умерла от чахотки. Константин же прославился в Малом театре. Николай Хрисанфович скончался в Тамбове в возрасте 65-ти лет и похоронен на Успенском кладбище.
Последними словами его были: «Пора! Птенцы уже подросли и сами летают!» Талантливый артист, человек большой души, Н.Х. Рыбаков стоит в плеяде тех лучших русских театральных деятелей, которые видели свое призвание прежде всего в служении народу.
В 1901 г. свет увидела книга Власа Дорошевича «Сам Николай Хрисанфович Рыбаков». Вот отрывок из неё: «...А вот здесь лежит человек, которому при жизни досталось триумфов, аплодисментов и лавров больше, чем самому Цезарю! А он был просто актер. Его звали Николаем Хрисанфовичем Рыбаковым.
Гамлет: Это могила Рыбакова?
Могильщик: Сегодня ровно 25 лет, как он умер. Забавный был старик. О нем уцелела масса анекдотов. Он был удивительно необразован. Вздумалось ему как-то играть Людовика 11-го в усах. Один из поклонников ему и говорит: «Позвольте, Николай Хрисанфович, почему?» Рыбаков оглядел его в высокой степени презрительно с ног до головы: «А ты почему знаешь, какой он из себя был? Может, никакого и Людовика-то не было! Так только! Пьеса одна!». А в другой раз как-то актер стал при Рыбакове жаловаться на тяжелое актерское житье. Старик и раскипятился: «Какое там тяжелое житье? Везде понастроили железных дорог, – не заплатили денег в одном городе – иди в другой. По рельсам прямехонько! А прежде бывало. Не заплатили мне раз в Рыбинске, – я в Астрахань и пошел. Да чтоб с дороги не сбиться, все берегом Волги и шел. А ты карту России когда видал? Я видел раз. Так она, Волга-то матушка, такие вавилоны делает, – испугаешься! А теперь то ли дело, – железные дороги. Для актера удобство большое: идет прямо и смело, полверсты крюка не сделает!»
Вот какой был старик. Великий актер на сцене и большой оригинал в жизни. В Тамбове, в Театральном сквере, расположенном недалеко от места, где когда-то находился Зимний театр, установлен закладной камень с именем Н.Х. Рыбакова. С 2007 г. его имя носит Всероссийский театральный фестиваль, проводимый в Тамбове.
https://world-shake.ru/ru/Encyclopaedia/4282.html
https://polit.ru/news/2019/05/19/rybakov/
https://riakursk.ru/po-sledam-kurskogo-gamleta/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 29 Дек 2022, 13:01 | Сообщение # 74 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | КОНСТАНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ ВАРЛАМОВ
(23.05. 1848 - 15.08. 1915)
В классическом театре у каждого актёра есть своё сценическое амплуа, которое присваивается в зависимости от внешности, голоса и темперамента артиста. Есть герои-любовники, есть злодеи-подлецы, есть инженю – исполнители ролей наивных девушек и простодушных молодых людей. Ни один режиссёр не доверит роль мудрой королевы выпускнице театрального училища. Правда, довольно таки часто бывали обратные оказии – это когда юную Дездемону играла престарелая прима, но в данном случае зрители включали воображение, и представляли на месте толстой, пожилой и сонной театральной звезды нежное влюблённое создание. Так вот, русский актёр, заслуженный артист Императорских театров К.А. Варламов был универсальным артистом. Он мог сыграть всё! И короля, и лакея, и комика, и трагика. Критики обвиняли его во всеядности. Это потому, что он соглашался на любые роли, от классических-драматических, до пьес лёгкого жанра: оперетт, водевилей и фарсов. Всего на сцене Александринского театра Варламов сыграл более 1000 ролей, в том числе оперных партий. Глядя на его грузную фигуру, сложно поверить, что он ещё и танцевал в балетных постановках. Более 1000 ролей - это, пожалуй, рекордное число для театрального мира. Варламов был весьма популярным актёром: зрители ценили его необыкновенный голос, богатство интонации, живость мимики. На спектаклях с его участием зал был полон. Об этом весёлом толстяке рассказывали многочисленные байки и анекдоты. В Петербурге даже были выпущены конфеты и папиросы под названием «Дядя Костя» с его портретом на упаковке.
Витрины кондитерских магазинов на Невском проспекте украшались огромными тортами – «Варламовскими». Дядя Костя неоднократно поучал молодых актёров следующими словами: "Дайте-ка сюда поваренную книгу, и я прочитаю вам способ приготовления кулебяки с рисом и мясом или куриной печёнки в винном отваре. Хотите, прочту как учёный муж – профессор – этакой лекцией, словно не о еде речь, а об отвлечённо-научном. Или смакуя, как католический монах-обжора и чревоугодник, или, наоборот, как больной желудком брюзга: фу, мол какая гадость, чего только люди не едят. А то давайте мне отрывной календарь или тёткин сонник. Я и их сыграю в любом амплуа. Играть можно всё, была бы только охота".
Вот каким всеядным актёром был К.А. Варламов.
Родился он в семье известного композитора А.Е. Варламова – ученика Дм. Бортнянского, автора 2-х балетов, музыки ко многим спектаклям, популярных романсов «Красный сарафан», «Вдоль по улице метелица метет», «Белеет парус одинокий», исполняемых с успехом и по сей день. «Родился я при трагических обстоятельствах. Отец мой уехал играть в карты и его оттуда привезли мертвым» - напишет Константин Александрович через много лет в «Автобиографии»
Мальчик родился очень слабым, долго и тяжело болел. «Детство мое было полно голода, лишений и прикрытой бантиками нищеты», - эти слова, написанные уже знаменитым артистом, ярко и полно отражают атмосферу, в которой прошло его детство. Болезненному ребенку доктора запретили посещать гимназию, его обучал грамоте за гроши старый солдат. Другого образования, в том числе специального, он не имел. К 15 годам мальчик неожиданно окреп, возмужал, а еще через год был принят на службу в Кронштадтский театр. Огромного роста, толстый и неуклюжий, он был идеальным исполнителем роли Митрофанушки в «Недоросле».
В театре относились к нему доброжелательно. Как-то одна из пожилых актрис посоветовала ему: «Ну что ты, Костя, не знаешь, что делать со своими руками! Давай-ка я тебя научу вязать и вышивать. Пока ты сидишь и часами ждешь, когда надо сказать свое «Кушать подано», ты и научишься». Варламов сначала клубки разматывал, а потом научился вязать и вышивать, да так тонко и красиво, что друзья его были всегда рады, когда получали в подарок вышитые им салфеточки. Играл Константин Александрович очень много, иногда 2-3 роли за один вечер, причем самые разные, даже женские.
Выступал в водевилях, мелодрамах, трагедиях, драмах, опереттах, даже в балете «Тщетная предосторожность» участвовал в сборе помощи для Убежища престарелых сценических деятелей. В 1876 г. началась служба Варламова в Императорском Александринском театре, на сцене которого раскрылось его громадное дарование. Ему было не свойственно заранее продумывать сценический рисунок, выстраивать роль, размышлять, анализировать, его не беспокоило идейное содержание. Только благодаря стихии своей богатейшей природы, жажде играть он стал великим актером. Современник писал о нем: «Сценический талант был отпущен в таком изобилии, с такой щедростью, что позволял Варламову, всю жизнь не работавшему над собой, стать великим артистом». Увидев его на сцене, знаменитый трагик Томмазо Сальвини воскликнул: «Будь у меня столько «натуры» и две нижних варламовских ноты и три верхних – был бы я вдвойне Сальвини!».
О необыкновенной красоте, силе и богатстве красок голоса Варламова ходили легенды. Младший современник Константина Александровича, актер Александринского театра Ю.М. Юрьев оставил такие воспоминания: «Многострунный голос актера, напоминающий совершеннейший муз. инструмент, струны которого были до того чувствительны, что малейшие колебания, происходящие в душе, пробегали по ним, как электрический ток. Через звучание голоса Варламов передавал все душевные перипетии изображаемого им человека».
Яичница в «Женитьбе» Гоголя.
За свою артистическую жизнь актер сыграл 1547 ролей - каждая была его шедевром. Но не только классический репертуар был им переигран, приходилось участвовать и в пьесах низкого худ. уровня. И вот тогда включалось удивительное свойство его индивидуальности – импровизационность. Актер придумывал за автора, фантазировал, добавлял текст и этим расцвечивал роль. «Варламовские отсебятины» были порой ярче и талантливее авторского текста. Многие драматурги были благодарны ему за это. Модест Чайковский считал, что успехом пьесы «Борцы» обязан только Варламову, а знаменитый драматург А.Н. Островский, посмотрев его в нескольких ролях, просил вписать в текст «варламовские отсебятины». За один день подготовил актер роль Осипа в «Ревизоре» Гоголя. С тех пор сыграл около 500 раз, всегда радуя зрителей.
Константин Александрович был избалован любовью зрителей, все его выходы сопровождались долгими аплодисментами. Но была роль, которой их не доставалось вовсе – блюститель закона Варравин в «Деле» Сухово-Кобылина. Страшный образ создавал артист – бездушного взяточника с холодным, без выражения голосом. Выразителен был только жест. Его руки, на тыльные стороны которых он наклеивал черную шерсть, показывали, как остро режет меч правосудия. Но дело неясное и имеет «качательность». Он то был лютым врагом, то прикидывался благожелательным другом. Возникала зловещая фигура, возбуждавшая страшную ненависть. И если при появлении Варламова публика по инерции пыталась смеяться, то при первых словах Варравина улыбка быстро исчезала. Многие спрашивали: «Да Варламов ли это? Не подменили ли его?»
Константин Александрович чувствовал себя на сцене совершенно свободно и говорил со зрителями о том, что вздумается: о погоде, здоровье, петербургских новостях. Текст пьесы знал обычно плохо, надеялся на суфлера, но если подводил суфлер, случались всяческие конфузы. Вот на сцене Александринки идет «На бойком месте» Островского. Блестящий артист В.Н. Давыдов играет хозяина постоялого двора, Варламов – кучера. Оба текста не знают, а суфлерская будка пуста. Идет отсебятина. Давыдов: «Ну, что, братец, коней распряг, овса им задал?» Варламов: «Коней я распряг, овса им задал, все в порядке». Длинная пауза. Давыдов: «Что-то я волнуюсь, братец, как наши кони. Распряг ли ты коней, задал ли им овса?» Варламов: «Не извольте беспокоиться, батюшка. Коней я распряг, овса им задал». Долгая мучительная пауза. Наконец, Давыдов с раздражением: «Ну, вот что я тебе скажу, братец. Иди запрягай снова, а то мы отсюда никогда в жизни не уедем».
В 1910 г. В.Э. Мейерхольд ставил в Александринском театре «Дон Жуана» Мольера и роль слуги Сганареля поручил Варламову. Режиссер требовал безукоризненного знания текста, что для артиста было совершенно невозможно. Между тем по замыслу Мейерхольда суфлерскую будку убрали, действие спектакля вынесли на авансцену. Оба – и Варламов, и Мейерхольд – ходили жаловаться друг на друга директору императорских театров В.А. Теляковскому. Оригинальный выход из трудной ситуации нашел художник А.Головин. По сторонам просцениума установили ширмы. Суфлеры, одетые в зеленые камзолы мольеровских времен, в пудреных париках, с толстыми томами под мышкой выходили на глазах у публики, садились в кресла за ширмами и играли роли суфлеров.
Варламов был очень доволен и благодарил Головина: «А то этакую уймищу выучить! Уж не молоденький я!». Остался доволен игрой артиста и режиссер, ибо по его замыслу спектакль должен был «звенеть бубенчиками театральности» и с первого же выхода на сцену Сганареля-Варламова устанавливалась желательная атмосфера: «Он появлялся в живописном костюме с добродушным и веселым лицом и всем своим видом вносил такое оживление, будто настал праздник и все осветилось ярким светом». Весело произнося монолог, всматривался в зал и начиналась игра с публикой.
Константин Александрович был открытым и добродушным человеком, не знал актерских интриг. Он был одинок, жил со своей старой няней на Фонтанке, затем переехал на другую квартиру на Загородном проспекте. Его дом был всегда открыт для друзей. В будни обедало до 20 человек: актеры, писатели, художники, известные юристы. Здесь и возникла традиция актерских «капустников», когда по решению Синода во время Великого поста закрывались все театры. Варламов приглашал к себе актерскую братию на знаменитые пироги с капустой. Огромный круглый стол из его квартиры сейчас находится в одном из залов Музея-квартиры актеров Самойловых. Артисты устраивали шуточные юмористические представления, пели песни, частушки, высмеивая друг друга и театральное начальство. Среди участников хора – М.Савина, Н.Фигнер, Н.Ходотов, В.Дорошевич и др. знаменитости. С большим чувством исполнял романсы отца Варламова известный певец А.Давыдов, а Константин Александрович всегда плакал, когда пели произведения отца. Брала гитару В.Комиссаржевская и своим завораживающим голосом пела цыганские песни и старинные романсы.
Три знаменитости Александринского театра: К.Варламов, В.Стрельская, В.Давыдов
Чудачества Варламова были петербургской приметой. Он держал слуг карликов, и они всюду его сопровождали. Петербуржцы ходили толпами, когда огромный артист и крошечный карлик, мило беседуя и, казалось, не замечая народа, гуляли по Невскому проспекту, что-то обсуждая, заходили в лавки Гостиного двора. Н.Ходотов вспоминал, как Варламов страдал от того, что публика видела в нем только кумира-шута. Он писал: «Бедные артисты, они вечно под надзором непрошенного конвоя. Я, хороня мою няню, сам слышал, как интеллигентная молодежь, указывая на меня, говорила: «Он и плачет-то комично», и при этом фыркала со смеху. А когда я еле плелся за гробом к её могиле, они закричали: «Смотрите, как хорошо представляется!»
Артист отличался непомерной толщиной. Все в доме было рассчитано на его необъятную фигуру: кресла, в которых он отдыхал после обеда, были заказные, громадной величины, кровать огромная, на ней могли уместиться человек 20. Несколько раз артист пытался похудеть и даже ездил за границу в лечебницу к знаменитому профессору Ламану. Безропотно подчинился режиму, причем особенно хвалил, что заставляют много гулять. С прогулки возвращался свежим и не уставшим. По истечении месяца заметили, что он не только не убавил в весе, а значительно прибавил. Профессор был поражен. Это был первый случай в его практике, престиж лечебницы стремительно падал. Стали следить за Варламовым и выяснилось, что вместо прогулки он заходил в ресторан, где хорошо готовили русскую кухню и поедал там расстегаи, борщи, поросят. На этом лечение закончилось. Артист потом вспоминал: «Морили меня голодом. Оголодал совсем, изнурился. Лечение называется. А вернулся домой – налег на блинчики, на пироги. Вроде отошел. То ли дело у нас дома! Хоть поешь, сколько душеньке угодно».
В последние годы жизни полнота и болезни (он страдал от слоновой болезни) одолевали Варламова. Он с трудом двигался. К.С. Станиславский, увидев его в одном из спектаклей, пришел в неописуемый восторг от его игры, от того, как артист носился по сцене, пускался вприсядку и был все время в движении. Только придя домой и, освободившись от гипноза варламовского таланта, великий Станиславский понял, что артист весь вечер просидел на сцене на скамейке. Он вспоминал: «Варламов уже по одной своей комплекции очень резко двигаться не мог. Но движением ноги, носком или каблуком, движением рук Варламов так пританцовывал, что я не отдам этих секунд варламовского танца за любой виртуозный танец на роликах!».
31 января 1911 г. Константин Александрович отмечал 35-летие службы в Александринском театре. Шла пьеса Островского «Правда хорошо, а счастье лучше». Юбиляр исполнил роль Грознова. Публика аплодировала стоя 25 мин. Потом артисту вручали ценные подарки. На сцену было передано огромное серебряное ведро, серебряный самовар, стеклянный ларец, в котором находилось 1.700 золотых монет, золотой венок от Московского Малого театра. От императорской семьи: серебряная братина с эмалью, платиновые запонки, усыпанные бриллиантами и сапфирами и т. д. и т. д. Взволнованный искренней любовью публики, актер написал после юбилея: «Я счастлив. Самое высокое чувство – это чувство удовлетворения, которого я до сих пор не знал, не испытывал. Мне всегда хотелось чего-то большего. Всегда я был недоволен собой. И всегда с отчаянием думал, что пережить удовлетворение – удел немногих, в число которых мне не суждено попасть. Горько, больно было мириться с таким сознанием. Но вчера я впервые познал это чувство. И теперь, если бы меня спросили, кем я хочу быть, я, не задумываясь, ответил бы: «Кроме Варламова – никем и ничем!».
Артист мечтал о том, как он будет отмечать в 1916 г. 40-летие своей службы на Императорской сцене, но 15 августа 1915 г. оборвалась его жизнь.Похоронили прославленного артиста в Петербурге на Новодевичьем кладбище. Через год известный скульптор Б. О. Фредман-Клюзель возвел надгробие в виде гранитной неоклассической часовни.
К концу жизни Константин Александрович стал весьма состоятельным. По завещанию он оставил довольно большие суммы наличными: вдове брата, своей воспитаннице, на стипендии им. Варламова и на Убежище для престарелых сценических деятелей. Вспоминая сегодня Константина Александровича, невольно размышляешь о природе актерского творчества. Мы до сих пор восхищаемся произведениями Леонардо да Винчи, Данте, Репина, Глюка, Чайковского, Пушкина, Чехова – их полотна, скульптуры, ноты, книги остались на века для всего человечества. Актерские же образы эфемерны, они ускользают в потоке времени. Что же остается от актера старого театра? А от нашего современника? Позволю высказать дерзкую мысль – почти ничего. Ни одно видео, ни одна звукозапись, ни одна статья, даже написанная очень талантливым автором, не в силах передать той мощной энергии, магии актерского таланта, которая возникает (редко) в непосредственном общении творца со зрителями. Таких звезд, когда-то гремевших на театральном небосклоне, как Савина, Ермолова, Юрьев, Варламов и многих-многих других, унесло время – самый строгий и неумолимый судья. Остались только легенды...
Наталия Вайнберг, научный сотрудник СПбГМТиМИ, Заслуженный работник культуры
https://theatremuseum.ru/naukpubl/king_of_laughter
https://polzam.ru/index.p....arlamov
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 16 Фев 2023, 11:28 | Сообщение # 75 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ГАЛИНА КЛИМЕНТЬЕВНА МАКАРОВА
(27.12. 1919 - 28.09. 1993)
Актриса не обязательно должна иметь смазливое и даже красивое лицо. Она должна иметь свое собственное, ни на кого не похожее. Г.Макарова совсем не была похожа на актрису. Крепко сбитая, с возрастом вообще похожая на крестьянку, всегда очень просто одетая, с гладко зачесанными волосами, в жизни почти никогда не пользовавшаяся косметикой. Такая вот совсем не голливудская внешность.
А как ее любили зрители! И что совсем удивительно: любили, восхищались, обожали коллеги по театру и кино – что очень редко бывает в театральной среде. Народная артистка Советского Союза, БССР, ведущая актриса национального театра им. Янки Купалы. Высшая награда СССР – Орден Ленина, более 60 ролей в кино. У нее, в отличие от многих знаменитых актрис, и семейная жизнь сложилась: замечательный муж, дети и внуки.
Кинослава обрушилась на Галину Климентьевну с выходом на экраны х/ф «Вдовы». А ведь ей было уже почти 60 лет! Возраст, когда многие кинокарьеры уже заканчиваются. А.Фрейндлих в интервью тогда хорошо сказала: «Сейчас, когда все старушки сделали пластические операции, некому играть возрастные роли. Поэтому все время приглашают меня».
Ленинградский режиссер С.Микаэлян, автор любимого многими фильма «Влюблен по собственному желанию», долго не мог найти актрис для своего фильма «Вдовы». Это история про 2-х пожилых женщин, которые, потеряв всех своих близких на войне, ухаживают за могилой 2-х неизвестных солдат, которых втайне от немцев похоронили в 41-ом году. Одинокие женщины постоянно ссорятся друг с другом, но жить друг без друга не могут. Микаэлян долго искал актрис с «незатертыми» лицами. И одну из них нашел в Минске. Это была Г.Макарова. К тому времени она уже была народной артисткой БССР, блистала на купаловской сцене в пьесах А.Макаенка и в культовой «Павлинке», снялась в десятке кинофильмов. Но именно роль солдатской вдовы в этом фильме стала для нее поворотной, а сама актриса – узнаваемой и востребованной: эта роль принесла ей оглушительный успех и горячую любовь миллионов зрителей. После этого фильма ее приглашали на съемки постоянно, до последних дней жизни.
Фильм был запрещен к показу – такая в нем была пронзительная правда. И только после того, как на его просмотре расчувствовался и даже прослезился сам Генсек ЦК КПСС Л.И. Брежнев, фильм вышел на экраны страны. А после этого в одном из своих докладов Леонид Ильич проявил заботу о вдовах и солдатским вдовам повысили пенсии на 5 руб. После выхода фильма в прокат Макарова стала «главной бабушкой страны». Так ее бабушкой и помнят. Но этот типаж, которой потом повторялся из фильма в фильм, тяготил актрису. Неслучайно она призналась как-то: «Как мне надоело играть этих деревенских теток. Ведь в молодости я и Шекспира играла, и русскую классику». А ведь в молодости у нее были не только другие роли, другая фамилия, но и другое имя. И еще были в ее жизни и трагические повороты судьбы, и даже тайны, которые она хранила всю жизнь.
Урожденная Агата Чехович – всю жизнь скрывала свое благородное происхождение. Родилась она в маленьком районном городке Старобине, недалеко от Солигорска. Шла гражданская война. Дату рождения записали приблизительно. По своим ранним детским воспоминаниям она определила, что родилась на 3 года раньше. Ее дед был священником, мел свой приход. Отец, Климентий Чехович, был офицером царской армии. В Первую мировую войну служил в ставке царя, в семье даже хранился серебряный поднос и чайный сервиз, подаренные государем. Не приняв советскую власть, он воевал в армии Деникина, дошел до Крыма, смог сеть на корабль в Турцию и эмигрировать с белой армией, но вернулся в Старобин.
Ведь там оставалась молодая жена с детьми. Невероятно, но он остался жив. Правда, год отсидел в тюрьме. И стал «лишенцем» – в 20-е-30-е годы было такое советское сословие отверженных – лишенных всех гражданских прав: права работать, поступать в институты, получать продуктовые карточки. Семья в Старобине жила впроголодь. 16-летняя Агата приехала в Минск, нанялась домработницей, потом санитаркой в 1-ю клиническую больницу. При этом мечтала поступить в студию 1-го белорусского драм. театра – имя Я.Купалы театру будет присвоено в 1944 г., но у нее даже документы не брали – все по той же причине, хотя поступала она в студию не под фамилией отца, а под фамилией своей мамы Апанащик. В те годы за такую родословную (дед священник, отец белый офицер) можно было лишиться не только карьеры, но и жизни. И, все же, отец подруги, тоже санитарки, влиятельный человек, добился того, что Агату допустили к экзаменам в студию при театре Я.Купалы. На экзамене она играла на аккордеоне и читала поэму Купалы «Курган». В студию ее приняли сразу, а потом сразу взяли в труппу театра. Кому-то из актрис показалось, что имя Агата звучит по-деревенски, так она стала Галиной. А много лет спустя младшую внучку Галины Климентьевны назвали в честь бабушки – Агатой. Ни один человек в театре не знал о ее происхождении. Может быть, потому актриса в жизни так нарочито просто одевалась, причесывалась, не пользовалась косметикой, что ей хотелось сойти за простолюдинку? А потом Галина Апанащик стала Галиной Макаровой.
Перед войной в Минск в командировку приехал красавец офицер Иван Макаров. После спектакля зашел за кулисы театра, где так много хорошеньких актрис. За одной из них он сразу стал ухаживать. Это была не Галина, а ей он очень понравился. И она сделала все – актриса все-таки, чтобы он обратил на нее свое внимание. И начался роман, который вскоре закончился замужеством. Чтобы быть вместе с мужем, Галина даже оставила театр, куда еще совсем недавно так стремилась. И уехала с мужем на Кольский полуостров. А там, конечно же, никакого театра нет. Только белые медведи. Но ей уже все равно. Она рядом с мужем, она его так любит. Там родился их сын Эдик.
Началась война. Муж на фронте, молодая жена с маленьким сыном сначала в эвакуации в Яранске, потом в Москве… Все в семье остались живы. Галина даже прошла прослушивание в легендарный московский театр Вахтангова. Но ее ждал жестокий удар судьбы.
Наверное в театре Вахтангова актерская судьба Г.Макаровой сложилась бы совершенно иначе. Визитная карточка театра – спектакль «Принцесса Турандот». Яркая, гротескная форма, карнавальность, музыкальность. «Нет праздника – нет спектакля» – говорил Е. Вахтангов. Казалось бы, все это так совпадает с индивидуальностью и дарованием молодой актрисы, но на сцену этого театра она так и не вышла. Вернулась в Минск одна, без мужа, с маленьким сыном. Муж вернулся с фронта с походной женой. Можно представить, что творилось в душе Галины. Иван требует, чтобы она осталась жить в Москве с его родителями: «Какой театр? Кому ты там нужна?»
У Галины Климентьевны был очень гордый характер. Она решает уехать. А тут еще в Москве она встретила знакомых артисток из Купаловского театра, которые с большими трудностями (поезд сошел с рельсов) возвращались в Минск из эвакуации из Томска. И земляк, скульптор Заир Азгур, которого она случайно встретила на Тверской, сказал: «Что Вы здесь сидите? Возвращайтесь домой. Ваш театр уже там». И она с сыном и разбитым сердцем вернулась в полуразрушенный Минск, в Купаловский театр. Горе и одиночество глушила работой.
Вышла замуж второй раз за актера-купаловца П.Пекура. Он когда-то снялся в культовом белорусском фильме «Часы остановились в полночь». Он был замечательным мужем – добрым, выдержанным, спокойным, писал картины, готовил обеды, искренне радовался успехам жены. У них родилась дочь Таня. Ко второму мужу Макарова относилась с большой нежностью, уважением, почтением. Любила его. Он один умел гасить ее взрывной характер. Но все-таки самая большая, единственная любовь ее жизни – это ее первый муж Иван, красавец и гуляка. А тот искренне удивлялся, что его Галя стала знаменитой артисткой. Обижался, что приезжая с театром или на съемки в Москву, она никогда ему не звонит. Сам находил ее, говорил хорошие слова. Она слушала его и улыбалась. А когда узнала о смерти Ивана, с ней случился гипертонический криз.
Больших ролей у Макаровой в театре долго не было. Все какие-то второстепенные. А потом ее заметил драматург А.Макаенок и стал специально для нее писать роли в своих пьесах, но как часто бывает в театре, одну из ролей, написанных драматургом для Макаровой, хотели отдать другой актрисе. Тогда Макаенок пригрозил руководству театра, что вообще заберет у них пьесу и отвезет в Москву. Авторитет у него был огромный, так к Макаровой вернулась ее роль. У Галины Климентьевны в детстве была кличка «бубен» – таким озорным сорванцом она росла. С годами в это трудно было поверить, но в молодости Макарова была известной спортсменкой.
Она уже училась в театральной студии, когда начала заниматься мотоспортом. Однажды даже въехала в витрину магазина, да еще порвала кому-то пальто. А в 1937 году стала чемпионкой Белоруссии по мотокроссу.
Она не только лихо гоняла на мотоцикле, но еще и скакала на лошади и даже метала копье на стадионе «Пищевик». Такой энергичный и даже озорной характер у нее остался на всю жизнь.
Ф.Феллини говорил: «добродетель нефотогенична». Это не про нее. Да, все роли, сыгранные Г.Макаровой в кино и в театре, – положительные, ни одной отрицательной, как у А.Баталова. А секрет ее успеха в том, что актриса никогда и никого не играла, ни в кого никогда не перевоплощалась, не лицедействовала, а жила на экране собственной жизнью, так мощно заполняя все экранное пространство, как будто это были эпизоды ее личной жизни, как будто все это она пережила сама... И многие ее роли – а это, в основном, эпизодические – были ярче главных и запоминались надолго. Скорее, можно сказать, Галина Климентьевна всю жизнь играла одну роль – менялись только предлагаемые обстоятельства. Для этого нужно быть не только великой актрисой, но и великим человеком. Именно поэтому на «Ленфильме» ее прозвали «Жан Габен в юбке», сравнивая ее с символом французского кино.
Она была не только великолепной актрисой, но и потрясающе добрым человеком. Помогала всегда и всем. Помогала деньгами, а могла привести с улицы незнакомого человека только потому, что ему негде было ночевать. Правда, времена тогда были другие, но и в те времена мало кто решился бы так поступить. История о том, как она приютила у себя в квартире на 2 мес. больного актера-лилипута Сенечку – одна из самых известных баек в минской театральной среде. А однажды в квартире Макаровой раздался звонок. На пороге стоял мужчина с цветами и коробкой конфет. Смущаясь и краснея, он стал произносить слова благодарности. Оказывается, накануне он возвращался домой «навеселе». Но до дома не дошел, заснул на скамейке у подъезда Макаровой. Галина Климентьевна, возвращаясь с вечернего спектакля, увидела бедолагу. Не смогла пройти мимо – вынесла ему подушку и одеяло. Да еще ночью выглядывала в окно, чтобы никто не обидел не дошедшего до дома. Утром он аккуратно сложил на скамейке постельные принадлежности, а потом вернулся в этот двор с цветами. Соседи сразу поняли, о ком идет речь, и показали квартиру Макаровой. И таких историй десятки…
Конечно, как и в жизни любой актрисы, в ее жизни были цветы. Море цветов. А еще был сад. Все в Минске много раз проходили возле деревьев, посаженных Макаровой и просто не знают что это ее деревья, что в них ее душа. Дом Галины Климентьевны всегда был полон цветов. Круглый год цвели комнатные цветы. С весны на всех подоконниках стояла рассада. Со всех гастролей она привозила семена и саженцы. Делилась ими с друзьями-артистами. Ее дачу недалеко от Минска называли «ботаническим садом». 100 кустов пионов! Яблоневый сад! Все в жизни неслучайно: ее отец на склоне лет стал садоводом – и особенно хороши у него были яблони.
Машины у Макаровой не было. Не хватало денег. И на дачу, за 30 км. от Минска, она ездила на электричке. Часто поздно вечером, после спектакля. С тяжелыми сумками, с саженцами. Ехала в ночь, чтобы прополоть грядки или полить цветы – за ними ведь уход нужен. Она так любила землю и все, что на ней растет, что на вопрос журналистов, кем бы она стала, если бы не была актрисой, отвечала: «Председателем колхоза».
Она очень удивилась, когда ей присвоили звание Народной артистки СССР – ей, дочери репрессированного, внучке священника, ей, не члену КПСС. А ее Орден Ленина пропал сразу после похорон. А еще она очень любила дождь. В молодости ей казалось, что в дождь ее любимый муж Ивушка (так она называла Ивана) никуда не пойдет, а если солнечно, отправится на поиски любовных приключений. Она ведь всю жизнь любила его, всю жизнь носила его фамилию. Умерла она на даче, поздней осенью. Шел дождь. Похоронена на Восточном кладбище Минска.
Г.К. Макарова жила в Минске, на пл. Победы. Сейчас на ее доме висит мемориальная доска. Еще в 50-е годы она посадила деревья у своего дома прямо на площади, разбила клумбу с цветами. Цветы безжалостно срывали, а она сажала снова и снова. Страдая бессонницей, по ночам выходила на площадь их охранять.
Я не люблю слово «звезда». Особенно в его современном смысле. Сейчас ведь «звезды» все те, кто часто мелькает на экране. Это – бижутерия. А есть золото высшей пробы. И Г.А. Макарову мне хочется назвать настоящей звездой. Да она просто была настоящая.
Элеонора Езерская
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 19 Апр 2023, 11:27 | Сообщение # 76 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ ЯНШИН
(20.10. 1902 - 17.07. 1976)
Выдающийся советский актер, режиссер, Народный артист Советского Союза. Сыграл множество ролей, оставив о себе вечную память в сердцах поклонников его творчества.
Родился в городе Юхнове под Калугой. Отец работал бухгалтером, мама занималась воспитанием детей: Миши и его сестры Евдокии. Детство будущего актера прошло в Москве. Хотя его родители и не принадлежали к миру искусства, но они трепетно относились к музыке, театру, знали многих артистов. Постоянно посещая Художественный театр и Оперный театр Зимина (в те годы там блистал сам Шаляпин), они приобщили к искусству и своих детей. Михаил Михайлович в своих воспоминаниях признавался, что одним из самых ярких впечатлений детства для него осталась игра И.Москвина в роли царя Федора. «Меня поразила его мягкость, необыкновенная внутренняя чистота и прозрачность. Весь он был как иконописный...».
Полюбив театр с ранних лет, Михаил Яншин уже не представлял без него жизнь. Будучи учеником Ольховского гор. реального училища он участвовал в драмкружке, играя, правда, исключительно женские роли (сказались его невысокий рост и курносое лицо). Так в гоголевской «Женитьбе» Михаил исполнял роль Агафьи Тихоновны, а в «Ревизоре» - Марии Антоновны. Насколько удачными были эти первые шаги на сцене трудно сказать, но сам Михаил Михайлович признавался, что в то время актерских способностей в нем никто не находил…После окончания училища 3 года учился в московском среднем Комиссаровском тех. училище, а в 1919 г. стал студентом ВТУ (ныне МГТУ им. Баумана).
Революция и последующая за ней Гражданская война изменили его жизнь: в 1919 г, не окончив и 1-го курса, ушел добровольцем в Красную Армию. Два года отслужил в войсках внутренней охраны, участвовал в подавлении антоновского восстания в Тамбовской губернии. В армии принимал участие в самодеятельности, которой руководили Р.Симонов и А.Лобанов. Правда блистал Михаил не как актер, - он писал афиши, рисовал декорации, стоял на занавесе. Однажды в спектакле «Революционная свадьба» С Михаэлиса он так увлекся сценой и игрой Симонова, что совсем забыл про свои обязанности: акт кончился, занавеса нет. Тогда после герцога приговор подписали один за другим австрийские офицеры - занавеса нет. Наконец, в полном отчаянии бумагу подписывает сам приговоренный... Нет занавеса! Здесь кто-то подбежал к Яншину и закричал «Занавес давай!» Только тут он очнулся и закрыл занавес. Но на этом дело не кончилось. На аплодисменты Яншин открыл занавес тогда, когда из суфлерской будки поднимался Осип Абдулов... В спектакле он в тот вечер исполнял обязанности суфлера и выползал из своей будки, когда пошел занавес. Конечно, это вызвало неудержимый хохот у зрителей, а Михаил был опозорен.
В 1921 г. Яншин демобилизовался из Красной Армии. Свою будущую жизнь он решил связать со сценой, но как быть, если никто не видел в нем актера?! Даже его друг В.Баталов (младший брат известного актера Н.Баталова), работавший пом. режиссера во Второй студии МХТ, на признание Михаила лишь расхохотался: «Помилуй, какие у тебя данные для того, чтобы стать актером».
Все это не остановило юношу, и в 1922 г. он отправился сдавать экзамены во Вторую студию МХТ. Сам он видел себя трагическим актером, поэтому и на экзаменах читал соответствующие стихи. Его патетическое выступление вызвало хохот приемной комиссии, а возглавляющий комиссию В.В. Лужский, вытерев выступившие от смеха слезы, посоветовал: «Ох, голубчик, прочтите басню».
Казалось, это был провал, но каково же было удивление Михаила, когда на следующий день он увидел свою фамилию в списках зачисленных…
В стенах студии он провел 2 года, принимая участие в массовых сценах спектаклей. В 1924 г. вместе с другими однокурсниками Н.. Хмелевым, Б.Ливановым и Н.Горчаковым был принят в труппу МХАТа, где и проработал всю оставшуюся жизнь.
Поначалу все также вводился на эпизодические роли, но все изменилось в 1926 г..
Яншина утвердили на роль Лариосика в спектакль «Дни Турбинных». Его кумир Яншина И.М. Москвин накануне премьеры предрек ему: «Завтра ты проснешься знаменитым артистом». Так это и произошло. Сам Станиславский высоко оценил работу молодого актера, отметив, что эта роль органично слилась с его индивидуальностью. . В последующие годы Михаил Яншин очень много работал, зарабатывая всеобщее признание. Многим зрителям запомнился его доктор Гаспар Арнери в «Трех толстяках» Ю.Олеши. Яншин был единственным исполнителем этой роли, в течение 1930-31 гг. он сыграл ее 91 раз.
Оставаясь актером МХАТ, Яншин с 1931 г. начал пробовать себя на режиссерском поприще. Дебютировал он спектаклем «Шестая мира», поставленным в Московском Мюзик-холле совместно с Горчаковым, затем вместе с Ю.Завадским он в 1932 г. поставил в Центральном Театре Красной Армии спектакль «Мстислав Удалой» по И.Пруту. В довоенный период Яншин успел также поработать худруком Московского театра лесной промышленности, а с сентября 1937 по июнь 1941 г. был худруком цыганского театра «Ромэн». И опять – все без отрыва от МХАТа.
В довоенные годы актер снимался немного и в небольших ролях телеграфистов, рабочих, солдат и т.д. Наиболее заметными работами актера тех лет стали: император Павел I в комедии-гротеске «Поручик Киже» (1934) .В 1941–1942 гг. жил на Кавказе, организовывая худ. самодеятельность среди бойцов Советской Армии, готовил концертные программы. Летом 1942 г. выехал в Свердловск, где находилась основная часть труппы МХАТ, и вместе со всеми осенью вернулся в Москву.
М.Яншин в роли Козовкина
В МХАТе сыграл 50 ролей. Благодаря многогранному таланту он одинаково успешно воплощал как комические, так и драм. образы. В золотую летопись театра вошли его сэр Питер в «Школе злословия» Шеридана, Козовкин в «Нахлебнике» Тургенева, Терентий Бублик в «Платоне Кречете». А чего стоит его полная драматизма роль Маргаритова в «Поздней любви» А.Островского. В этом образе Яншин выходил на сцену МХАТа 440 раз! В каждую роль он вносил свое, неповторимое, что всегда привлекало зрителей.. За долгие годы работы в театре актер заслужил любовь миллионов зрителей. Ему аплодировали в Чехословакии, Польше, Англии, Франции, США, Болгарии. При его участии было поставлено немало спектаклей в МХАТе. А в 1950–1963 г. он был и гл. режиссером Московского драм. театра им. Станиславского.
Свои лучшие роли в кино Михаил Михайлович создал в картинах по произведениям классиков. Начало положил его Нютин в блистательной комедии И.Анненского «Свадьба» (по произведениям Чехова), вышедшей на экраны еще в годы войны.Чеховская тема была продолжена в детективной комедии К.Юдина «Шведская спичка» (роль - становой пристав), короткометражных лентах «Беззаконие» (роль – Мигунов), «Сапоги» (роль – Муркин) и «Месть» (роль – Турманов). Одна из блистательнейших работ актера на экране - попечитель богоугодных заведений Артемий Филиппович Земляника в экранизации гоголевского «Ревизора», осуществленной в 1952 году режиссером Владимиром Петровым. С какой неподражаемой интонацией Яншин произносил всем известные строки: «Насчет врачевания мы с Христиан Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре, тем лучше. Лекарств дорогих мы вообще не употребляем. Человек простой если умрет - то и так умрет, если выздоровеет - то и так выздоровеет…»
Не менее заметная работа - сэр Тоби Белч, дядя графини Оливии в «Двенадцатой ночи» режиссера Я.Фрида (экранизации одной из самых популярных комедий Шекспира). Несмотря на всенародный успех созданных им на экране образов, сам Яншин считал эти работы лишь отголоском своей актерской деятельности в МХАТ.
Михаил Михайлович был трижды женат. Первый раз в брак он вступил в ноябре 1926 г. Его избранницей стала ученица школы МХАТ В.Полонская. Вместе они прожили меньше 7 лет. Но еще во Второй студии МХТ у него начались отношения. Вместе с Полонской училась Ф.Раневская. Она дружила и с Вероникой, и с Яншиным, и много лет спустя рассказывала Глебу: «Они сблизились, а затем и поженились. Была у них на свадьбе. Венчались они в церкви Воскресения на Успенском вражке. Один из шаферов - Булгаков, Мишин партнер по бильярду в Артистическом клубе…». Счастливой супружеской жизни у них не вышло: к 1929 г. их брак, стал уже чистой формальностью. Полонская и сама потом вспоминала, что отношения с супругом у нее были хорошие, товарищеские, и не больше: «Яншин относился ко мне как к девочке, не интересовался ни жизнью моей, ни работой. Да и я тоже не очень вникала в его жизнь и мысли». Потом Полонской увлекся Маяковский... В 1933 г. супруги развелись, а в 1934 г. Яншин женился на актрисе театра «Ромэн» Н.Киселевой, известной как Ляля Черная.
Этот брак просуществовал до 1942 г.. После их расставания Ляля Чёрная вышла замуж за Н.Хмелёва.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 19 Апр 2023, 12:00 | Сообщение # 77 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
Третьей женой Яншина стала Н.В. Мейер, замечательная актриса драм. театра им. Станиславского. Свои отношения они зарегистрировали в 1955 г. и до конца своих дней уже не разлучались…Близкие Михаилу Михайловичу люди рассказывают, что в жизни он был очень добрым, открытым и при этом азартным человеком. Вот как о нем отзывался Е.Весник: «Незабвенный, добрый, открытый, созданный для улыбки и юмора, уютный и магнитообразный, в чем-то незащищенный, талантливый, обаятельный, сентиментальный, очень темпераментный и чуть-чуть ленивенький, любитель вкусно поесть и пригубить, спеть романс, азартно поиграть на бегах и «поболеть» за футболистов «Спартака», не способный тратить время на интриги и кляузы, любимец публики!».
Михаил Михайлович работал до последних своих дней. Так в 1975 г. на радио состоялась премьера его звуковой книги «Народный артист СССР М.М. Яншин рассказывает». А за год до этого на экраны вышел телеспектакль «Соло для часов с боем», где актер сыграл свою последнюю роль на экране - Франтишека Абеля. Сыграл, по выражению О.Ефремова, исповедально. За эту работу артист был удостоен Гос. премии. 19 февраля 1976 г. он в последний раз вышел на сцену МХАТа в спектакле «Три сестры» в роли Чебутыкина. Вскоре он тяжело заболел и скончался. Похоронили великого актера на Новодевичьем кладбище.
https://sakov-pavel.livejournal.com/62208.html
Радиокнига "Михаил Яншин рассказывает"...
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 28 Июн 2023, 18:25 | Сообщение # 78 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ВЕРА НИКОЛАЕВНА ПАШЕННАЯ
(19.09. 1887 - 28.10. 1962)
Русская и советская актриса, педагог. Народная артистка СССР. Лауреат Ленинской и Сталинской премии l степени. Кавалер 2-х орденов Ленина.
ЛЕГЕНДА МАЛОГО
Её облик в ранней юности формировали высокие творения мировой и русской классики. Она сменила на прославленной сцене великую Ермолову и стала её творческой наследницей. Ещё до Октябрьской революции В.Пашенная заслужила репутацию ведущей актрисы в Малом театре. И после 1917 г. она прошла долгий и славный творческий путь. По мнению критиков, Вера Николаевна была одинаково талантлива и самобытна в драме, комедии, трагедии, в ней чудесным образом сошлись все лучшие качества актёров Малого театра.
Играя своих сильных, мужественных женщин, Пашенная сама никогда не притворялась мужественной. Она просто была ею, выступала на сцене более полувека. В родном Малом сыграла более 100 ролей и переиграла всю классику – Гоголя, Толстого, Островского, Шиллера, Шекспира, Гюго, а также множество произведений советских драматургов. Для Пашенной характерны яркие, сочные краски, сильные драм. эмоции. Актриса мощного темперамента играла эмоционально, с высоким драматизмом, великолепно
владела русской речью. работала с великими мастерами сцены, её талант считал уникальным один из корифеев Малого Народный артист СССР М.Царёв: «Пашенная была рождена в искусстве не для "звуков сладких", а для "битв". В этом зерно её дарования. Она – художник-борец, глубоко верящий в могучую воспитательную силу театра, неутомимо и страстно защищающий всем своим творчеством правду жизни».
Она родилась в Москве в семье знаменитого актёра Н.П. Рощина-Инсарова (настоящая фамилия Пашенный). Её отец происходил из дворянской семьи, но избрал карьеру драм. артиста. Мать, Евгения Николаевна, в девичестве играла в любительских театрах. Позже родители развелись, и она вышла замуж за Н.П. Кончаловского, оказавшего большое влияние на Веру Николаевну. В 1904 г. она поступила в драм. классы Московского Императорского театрального училища и стала ученицей А.П. Ленского. Окончив училище, осталась в Малом театре и в 1907 г. сыграла свою первую роль – Вера в пьесе «Дельцы» И. Колышко. В 1907 – 1911 гг. исполняла роли, перешедшие к ней от великой М.Ермоловой: Кэтт («Джентльмен»), Мария Стюарт в одноименном спектакле и др.
Пашенная стала её творческой наследницей... После Октябрьской революции она начала преподавать на драм. курсах при Малом театре, в период 1921–1924 гг. играла в спектаклях Театра Корша, Замоскворецкого театра. По приглашению Станиславского участвовала в зарубежных гастролях с МХТ, затем вернулась к спектаклям Малого театра. С этого времени Пашенная, продолжая играть в классических спектаклях, осваивала современный советский репертуар.
Поистине громадным событием в советском искусстве стала постановка в декабре 1926 г. спектакля «Любовь Яровая». «Правда» тогда писала, что постановка пьесы «стала вехой в новой, советской истории русского театра». Женственная, искренняя, во всем верно и живо схваченная – такой была Любовь Яровая Пашенной. «Актриса облекала в плоть и кровь не только героиню, но и всю пьесу...» – так писал Константин Тренёв, автор «Любови Яровой».
В самом разгаре Великой Отечественной, в 1943 г., Малый театр поставил «Нашествие», вложив в спектакль всю силу ненависти и презрения советских людей к фашистским захватчикам. Потрясала роль Талановой в исполнении Пашенной: мать, отдающая сына Родине безо всяких колебаний, с огромной гордостью, вызывала в зрительном зале большой душевный подъём. Прямая, строгая, высокая, чем-то напоминающая знаменитый портрет Ермоловой работы Серова – такой играла свою Таланову Пашенная. И всё откликалось в душе зрителя живым и бурным сочувствием. В 1943 г. Вера Николаевна была удостоена Сталинской премии 1-й степени за многолетние выдающиеся достижения в области театрально-драматического искусства.
В 1952 г. актриса исполнила одну из своих наиболее запоминающихся ролей – Вассы Железновой в одноименном спектакле по пьесе М.Горького. Эту роль она также сыграла в одноименном фильме-спектакле (1953). Крупная, большая, но не грубая и не грузная, а подвижная, энергичная женщина – такой рисует свою бесконечно одинокую Вассу Пашенная. Много обаяния в этой Вассе: совсем ещё лёгкая поступь, властные движения, уверенный взгляд... Образ, рождённый высоким искусством Веры Николаевны, позволяет зрителю вплотную соприкоснуться с ушедшей эпохой, ощутить тот давящий груз, который незримо лежит на плечах Вассы и ломает, убивает в ней человека. Смотришь на Вассу Пашенной и догадываешься, сколько горя и несправедливости надо было перенести ей, чтобы самой рождать только горе и несправедливость. В 1959-м году «Огонёк» писал о роли актрисы в «Вассе Железновой»:
«Потрясающее по глубине худ. обобщения, реалистическое горьковское неприятие Вассы, вобравшей в себя все черты старого мира, нашло у Пашенной трактовку, не побоимся сказать, совершенную».
В классическом репертуаре В.Пашенной особое место занимают роли в спектаклях по пьесам А.Н. Островского. Это – Аннушка, а позже Кручинина («Без вины виноватые», 1908 и 1940), Катерина («Гроза»), Лариса («Бесприданница»), Олена («Воевода»), Анна Павловна Оброшенова («Шутники»), Мурзавецкая («Волки и овцы»), Кукушкина («Доходное место»), Евгения Мироновна («На бойком месте»).
С 1933 г. Вера Николаевна помимо актёрской деятельности преподавала в Московском театральном училище им. Щепкина. Руководила Студией Малого театра. С 1941 г. стала профессором Щепкинского училища. С 1945 г. руководила здесь кафедрой актёрского мастерства. За годы своего преподавания она выпустила блистательную плеяду артистов. Только когда Пашенной не стало, многие узнали, что это она негласно сама назначала стипендию студентам, зная, что они нуждаются, помогала деньгами наиболее талантливым. Один из её учеников (на вступительных экзаменах она поддержала юношу, и он учился потом у неё на курсе) – худрук Малого театра, Народный артист СССР Ю.Соломин, с благодарностью рассказывающий о своём любимом педагоге студентам: «Само собой разумеется, что её все уважали и побаивались. Строгость её знали. Вернее, знали её мощь – она была сильная женщина. И в то же время я никогда не слышал, чтобы она причинила кому-то зло или даже просто на ком-то сорвала злость. Вера Николаевна была справедливым человеком и очень помогала студентам. Она добивалась от них полного перевоплощения на сцене, любила повторять: зритель, заплативший деньги за билет, имеет право всё видеть, хорошо слышать и осознавать, что происходит на сцене. Однажды Вера Николаевна дала такие советы студентам, и они не знали, что это их последняя репетиция. Прощаясь, она сказала: «…уходя со сцены после спектакля, актёр должен оставить там кусочек своего сердца, тогда всё получится».
В 1961 г. когда Малый репетировал пьесу «Честность», актриса вдруг стала ощущать недомогание. Поначалу казалось, что это обычное переутомление. Всякий день, уже с утра, начинала мучиться странным ощущением непривычной вялости, разбитости.
«Словно ночь не спала. Словно воду на мне возили», – сердито говорила Вера Николаевна. Обратилась к врачам, чей вердикт был беспощадным – онкология. Сперва лишь появились, а потом уж открыто дали себя знать грозные симптомы неизлечимой страшной болезни, видимо, уже давно таившейся, незримо подтачивавшей здоровье актрисы. Вера Николаевна упорно сопротивлялась, преодолевая мучительную, «каменную», по её словам, усталость, изнеможение, впервые в жизни тянувшие прилечь, закрыть глаза и ни о чём не думать, не соглашалась признать себя больной. Не уступала врачам ни одного дня и работала как обычно, то есть много и без отдыха.
Каждое утро Вера Николаевна уезжала в театр репетировать. Это был её обычный распорядок 18-часового рабочего дня. Внезапно он был нарушен, когда однажды ей сделалось совсем плохо. Врач «скорой помощи» необдуманно назвал страшную болезнь вслух ...Вера Николаевна согласилась лечь в больницу, но от операции отказалась наотрез. А уже через несколько дней стала категорически требовать: «Выпустите меня отсюда».Ей предложили сложный курс лечения, но она на знала, что приговорена, хотя вслух решительно отвергала страшный диагноз, оспаривала его и врачам делала только одну уступку: «Так и быть, утром до репетиции буду облучаться рентгеном. Если уж вы так на этом настаиваете».
В 1962 г. Вера Николаевна начала репетиции пьесы Островского «Гроза». Она была и режиссёром (совместно с М.Гладковым), и исполнительницей роли Кабанихи.
Пунктуальная, как всегда, без минуты опоздания, подтянутая, аккуратно причёсанная, приветливая, она приезжала в театр. О том, что болезнь прогрессировала, знали лишь близкие. Вспоминает Ю.Соломин: «Пашенная никогда не жаловалась на свои болезни, хотя в конце жизни очень серьёзно болела. Мы не понимали, почему, репетируя «Грозу» она делает перерывы на 40 мин. или на час.
Потом, когда её не стало, дочь Веры Николаевны, которая была у нас педагогом, рассказала: когда у Пашенной начинались страшные боли, дочь делала ей укол, Вера Николаевна отлёживалась в гримёрке, а потом снова продолжала репетировать».
Об этом и коллеги, и студенты Пашенной узнали только после её кончины. Вера Николаевна ни единого раза не выдала себя, мужественно превозмогая физические страдания. Она работала, пока хватало сил держаться. В 1962 г. спектакль был выпущен и имел успех. И, словно исполнив самое главное и последнее дело в жизни, Вера Николаевна сдала. Теперь боли постоянно мучали её. Её дочь Ирина, продолжательница актёрской династии, перевезла мать к себе домой.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 28 Июн 2023, 19:26 | Сообщение # 79 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
Легенда Малого похоронили не Новодевичьем кладбище.
При всей перегруженности и нездоровье Вера Николаевна не оставляла работу над книгой «Ступени творчества», уже давно ею задуманной. Книга эта вышла в свет в 1964 г. после смерти великой актрисы.
Николай Головкин, журнал "Камертон"
https://webkamerton.ru/2022/10/legenda-malogo
ВЕРА ПАШЕННАЯ: «ВСЕ ВОКРУГ МЕНЯ ЖИВЕТ ИНТЕРЕСАМИ ТЕАТРАЛЬНОГО ИСКУССТВА»
Дочь драм. артиста Н.Рощина-Инсарова, Вера не всегда хотела стать актрисой. Ее влекла наука. «В течение многих лет я всегда видела печальную озабоченную мать. Она куда-то писала, просила отца о помощи. Мы буквально голодали, и слово «отец» понемногу делалось для меня чем-то плохим, обидным. Я все больше и больше любила свою мать и не любила слова артист, театр – оттуда все зло, думала я,» - вспоминала Пашенная.
Отец был гусаром и дворянином, который ради служения театру, оставил военную службу и покинул родительский дом, отказавшись от семейной фамилии. Его любили и зрители, и коллеги. Он блистал в роли Чацкого и Б.Годунова. И со своей супругой, Евгенией Николаевной, он встретился на подмостках. Театр был и ее страстью, она играла в любительских спектаклях, но после рождения старшей дочери Екатерины была вынуждена оставить сцену. Вера родилась через 4 года после сестры, в день, когда отец покорял зрителей «Горя от ума». Николай Петрович переезжал из города в город, посылая семье с трудом скопленные на содержание девочек сбережения. Когда Вере исполнилось 12 лет, отец был убит в Киеве художником-декоратором Маловым, приревновавшим к нему свою жену.
Екатерина еще в 14 лет уехала в провинцию к отцу. С малых лет она стала выступать с ним на сцене, получив свою известность под его же псевдонимом – Рощина-Инсарова. Она играла на сцене Малого театра, а также в Александрийском, Суворинском и театре Незлобина в Санкт-Петербурге. Но после Октябрьской революции эмигрировала в Европу.
Вера, напротив, не искала сценической славы. Она хотела стать врачом и даже начинала учить латынь, однако судьба решила иначе. На мед. курсы можно было поступить только после 18-ти лет, а Вере было всего 16. И тогда она увидела объявление театрального училища при Малом театре. В августе она сдала экзамен, прочитав стихотворение «Мать» С.Надсона. Ее приняли, и спустя 4 года она уже стала играть ведущие роли. Ее исполнение всегда вызывало восторг, а имя постепенно становилось синонимом театрального гения. Хотя сама Пашенная утверждала, что своим талантом она скорее обязана трудолюбию и неутомимой любви к сцене, чем природному дару перевоплощения. Говорят, ей трудно давалось запоминание реплик, но много времени она отдавала репетициям, полностью изматывая своих коллег. Пашенная была уверена, что талант легко растерять, а духовные подъемы и увлечения не вечны. Лишь труд, оттачивающий мастерство, раскрывающий творчество актера, никогда не пропадет даром.
Ю.Соломин, ученик Пашенной вспоминал, что одна репетиция с Верой Николаевной могла длиться 5-6 час. При этом Вера Николаевна, становясь на место зрителя, говорила: «Я заплатила рубль и хочу все видеть, слышать и понимать!»
Негласно она платила стипендии талантливым абитуриентам, не прошедшим конкурс, из своего кармана. Причем делала это так, что молодые люди узнавали об этом только спустя много лет после выпуска. Помогала Пашенная и малоимущим пожилым актерам, но всегда тайно. Вся ее жизнь была отдана сцене. Она дважды была замужем, и оба раза – за артистами. Много позже в автобиографических заметках Пашенная писала: «Личная моя жизнь полна театром и его интересами. Все вокруг меня живет интересами театрального искусства, сценой и судьбами театра».
В феврале 1962 г. она сыграла свой последний спектакль: больше не могла выходить на сцену, но не оставила преподавание. У себя дома репетировала «Грозу» со вторым составом артистов. В октябре Веру Николаевну уговорили уехать из города на природу. В первые пару дней пребывания в Щелыково (в любимом месте Пашенной) ей как будто стало немного лучше, но ненадолго. 28 октября днем дочь Пашенной привезла мать обратно в Москву. А вечером Веры Николаевны не стало...
Но великие люди не уходят навсегда – они оставляют за собой последователей, учеников. В.Н. Пашенная до сих пор живет в Малом театре. Ее заветы и убеждения переходят из поколения в поколение, и каждый молодой артист МДТ знает, что самое лучшее в актерской игре – это худ. простота, а, по словам Пашенной, «только та форма хороша, которая относится к своей сущности, как скорлупа ореха к своему ядру».
Анастасия Гущина
http://dailyculture.ru/stati....atralno
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 05 Окт 2023, 09:26 | Сообщение # 80 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ЮЛИЯ НИКОЛАЕВНА ЛИНСКАЯ
(28.05. 1820 - 07.05. 1871)
Выдающаяся комическая актриса Александрийского театра. Родилась в Санкт-Петербурге в семье подполковника Коробьина. Рано оставшись сиротой, воспитывалась тёткой. Десяти лет поступила в театральное училище, но была исключена за неспособностью, как это случалось и прежде с другими талантами. В 1841 г. в возрасте более 20-ти лет впервые вышла на сцену Александринского театра в драме Н.Полевого «Параша Сибирячка». Это была роль, написанная специально для Варвары Асенковой, безвременно ушедшей всеобщей любимицы. Дебют прошел успешно, и вскоре к Юлии перешёл весь репертуар молодых героинь, столь же неподходящий ей. Сценическая карьера Линской началась не совсем удачно,так как, она не попала на свое амплуа и играла преимущественно драм. роли. Она решалась играть даже такие роли как «Водевиль с переодеванием», то есть роль девочки, для которой не подходила ни по летам, ни по наружности, и притом не имела вовсе голоса, тогда как вся роль держится на пении. Влияние артистки Е.Я. Сосницкой, которой Линская подражала во многом, было, несомненно, благотворно, но впоследствии Юлия Николаевна отрешилась от этого влияния, выработала свой талант и приобрела репутацию даровитой актрисы.
В бытовых ролях она была неподражаема: комические роли передавала с худ. правдою, без всякого шаржа; купчихи, свахи в её исполнении выходили законченными типами, прямо выхваченными из жизни. Единственный недостаток, которым страдала Линская, это - густота красок, которые она слишком щедро клала на некоторые роли. Как артистке чисто русской, способной создавать типы и знающей русскую жизнь до мельчайших подробностей и оттенков, ей не удавался мольеровский репертуар, к которому она иногда прибегала: здесь она стушёвывалась, не будучи в состоянии создать живого лица. Это была её вторая непростительная ошибка на сценическом поприще. Первой ролью, раскрывшей её самобытный дар, стала чиновница Понукалова из пьесы П.Каратыгина «Чиновник по особым поручениям».
В 1850 г. актриса вышла замуж за богатого заводчика И.С. Громова - блестяще образованного и искренне преданного ей человека и по настоянию родственников мужа покинула сцену. Но, живя в роскоши в купеческом особняке, ощущала себя в золотой клетке и мечтала о театре. Недюжинный ум и природный такт позволили ей завоевать уважение и любовь в старообрядческом доме, а также получить заветное разрешение вернуться 3 года спустя на сцену. «Это бесовское наваждение, ну, да бог с тобой, делай, что хочешь, только в дом актёрщиков не води».- сказала свекровь
В роли Царской мамы в спектакле «Боярин Матвеев».1865 г. Александринский театр.
Линская на долгие годы стала постоянной и любимейшей сценической партнершей А.Е. Мартынова, получив от зрителей прозвище «Мартынов в юбке». Расцвет ее славы относится к 1860-м годам, когда в репертуаре театра господствовал А.Н. Островский. Первой ее ролью в творчестве драматурга была роль Хорьковой в «Бедной невесте». «Публика приняла г-жу Линскую продолжительными рукоплесканиями, желая показать тем, как рада ее возвращению на сцену. Г-жа Линская вполне заслуживает такого приема, не только как отличная артистка, но и как женщина, страстно любящая свое искусство», – писали «Санкт-Петербургские ведомости».
Одним из самых счастливых дней в жизни актрисы стало 2 декабря 1859 г. В Александринском театре состоялась премьера «Грозы». Интересные строки оставил в своих воспоминаниях П.Д. Боборыкин: «…этот бытовой образ, тон ее, вся повадка и говор убеждали вас сейчас же. Какой творческой силой обладала она, как она могла перевоплощаться, потому что сама по себе была чисто петербургское дитя кулис – добродушное, веселое, наивное существо, не имеющее ничего общего со складом Кабанихи, ни с тем бытом…».
Создать великолепный образ Кабанихи актрисе помогли воспоминания о жизни в доме мужа. Эта роль стала вершиной ее творчества.
16 января 1861 г. в бенефис актрисы были показаны в Александринском театре «Свои люди – сочтемся!».
«Я опять так счастлива, что приобретаю в свой бенефис такое сокровище, благодарить Вас, мой голубчик, за это у меня нет слов. Мне Вы, конечно, назначите роль свахи, и я ее учить буду», – писала Ю.Н. Линская Островскому накануне бенефиса. Он принимал участие в подготовке спектакля и присутствовал на премьере, театр был полон. Юлия Николаевна по траву считалась актрисой театра Островского. С выдающимся успехом она сыграла 17 ролей в его пьесах. Островский нашел в актрисе превосходную исполнительницу Василисы Перегриновны («Воспитанница»), Глумовой («На всякого мудреца довольно простоты»), Чебоксаровой («Бешеные деньги»), Афимьи («Не так живи, как хочется»), Аграфены Платоновны («В чужом пиру похмелье»), Красавиной («Праздничный сон – до обеда), Антрыгиной «Свои собаки грызутся – чужая не приставай»), Матрены («Горячее сердце»).
«Естественность разговора, ловкость, наблюдательность, выразительная, веселая физиономия, живые движения, приятный, громкий орган - все дает ей самое влиятельное оружие для комизма», - писал об актрисе Ф.А. Кони.
«У г-жи Линской талант самобытный и оригинальный, особенно поражающий естественностью, по которой она не может быть сравнена ни с кем, кроме г. Мартынова; на сцене она как будто дома, и в голосе ее часто звучат ноты, которые вдруг переносят вас в действительную жизнь, напоминая вам множество сцен и фраз, Бог знает когда и где виденных и слышанных. Это признак таланта первостепенного», – писал Н.А. Некрасов в 1849 г.
Жизнь будто специально готовила её к сюжетам драматурга: вскоре умер муж, и уже через несколько лет вдова миллионера отбивалась от многочисленных кредиторов. Ей было 40, когда она встретила 23-летнего отставного подпоручика М.Аграмова, мечтающего об актёрской славе. Актером он оказался весьма средним, не на высоте были и его человеческие качества. Все связи и знакомства были брошены на устройство его карьеры…
В частной же жизни Юлия Николаевна вполне заслужила название «несчастнейшей женщины»: вследствие своей доброты и доверчивости она, несмотря на имевшиеся значительные средства, умерла в полной нищете от воспаления легких, и лишь вмешательство двоюродного брата первого мужа позволило избежать похорон за казённый счет. Похоронена в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище, могила утрачена.
В К 25-летию со дня смерти актрисы в «Ежегоднике Императорских театров» была опубликована подробная статья о её творчестве.
https://cal.sptl.spb.ru/may28
http://museumschelykovo.ru/products/item.aspx?pid=265
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 12 Ноя 2023, 13:14 | Сообщение # 81 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ВИКТОР ЯКОВЛЕВИЧ СТАНИЦЫН
(02.05. 1897 - 24.12. 1976)
Народный артист СССР признан великим актёром старой мхатовской школы. Сыграл множество ярких ролей на сцене МХАТа и несколько блестящих ролей в кино. На протяжении многих лет был ведущим режиссёром театра и параллельно преподавал актёрское мастерство в Школе-студии МХАТ.
Настоящая фамилия - Гёзе. Родился в Екатеринославле, ныне Днепропетровск. Отец Яков Генрихович родился в 1867 г. в Екатеринославе, мать Софья Петровна (в девичестве Тринклер) в 1868 г. в Харькове, Когда родители развелись, мать переехала с сыном в Москву. Он учился на юрфаке Императорского Московского университета, который славился своим студенческим театром. На 1-м курсе его призвали в армию, но оставили служить в Москве. Демобилизовавшись, Виктор приехал в родной Екатеринослав, чтобы возвращаться в университет, как вдруг объявил отцу, что хочет стать актером. Отец – присяжный поверенный, связывал будущее сына с юриспруденцией, а не с лицедейством, но тот настоял на своём, уехал в Москву и поступил во 2-ю студию МХТа. Чтобы не компрометировать отца и из желания скрыть происхождение, Виктор взял псевдоним. К тому же в театральной среде в порядке вещей выдумывать благозвучные сценические псевдонимы. Он обожал Станиславского и придумал псевдоним по созвучию с театральной фамилией своего учителя. Уже в первый год учёбы Станицын попал на главную сцену театра. Станиславскому понадобился юноша на небольшую роль гостя на балу у Фамусова в пьесе «Горе от ума». Он позвонил Немировичу-Данченко и спросил, есть ли на студии красивый молодой человек, умеющий танцевать. Отправили Виктора. Он по своему разумению разыграл сценку, да так, что все восхитились.
Виктор был очень красивым: кареглазым, темноволосым с ямочками на щеках. Следил за собой, занимался спортом. Увлекался греблей, теннисом, вечно участвовал в каких-то соревнованиях, занимал призовые места на первенствах Москвы. Его сокурсник по 2-й студии Яншин заразил мхатовцев футболом, так Станицын стал играть в футбол, потом в хоккей. Пытался рисовать, автомобильным спортом увлёкся. Женщины им восторгались, и сам он поклонялся женской красоте и таланту. В спектаклях блистал, особенно в комедийных ролях. Очень много играл, а однажды попробовал себя в режиссуре. Написал заявление руководству театра с просьбой разрешить самостоятельную работу с молодыми актёрами и поставить спектакль «Пиквикский клуб» по Диккенсу. Ему было где-то за 30, но доверили. И был невероятный успех. Зал покатывался от хохота. Он стал режиссёром, продолжая играть.
Снимался в эпопее С.Бондарчука «Война и мир».в роли графа И.А.Ростова.
Постановкой «Соло для часов с боем» Ефремов дал последний шанс «мхатовским старикам» заявить о себе. Получился прекрасный актёрский ансамбль: М.Яншин, А.Грибов, В.Станицын, М.Прудкин, О.Андровская. Спектакль для них оказался прощальным.
Виктор Яковлевич всегда любил пошутить и даже над своим уходящим временем посмеивался: «Ещё неизвестно, где лучше - ЗДЕСЬ или ТАМ, но процесс перехода крайне неприятен».
При Ефремове у Станицына-режиссёра наметился почти десятилетний простой. Только к юбилею театра в 1973 г. он разрешил Виктору Яковлевичу поставить пьесу Островского «На всякого мудреца довольно простоты». На торжественном вечере, посвященном 75-летию театра, Станицын, как председатель совета старейшин, произнёс спич о славном творческом пути МХАТа, а потом вместе с Ефремовым принимал поздравительные адреса и подарки.
Станицын обладал прекрасной сценической внешностью и умением перевоплощаться: мог быть лиричным и смешным, барином и революционером, генералом Красной армии и врагом Черчиллем. Его режиссёрской вершиной считается «Мария Стюарт».
Виктор Яковлевич отмечен орденами и медалями, он лауреат 4-х Сталинских премий и Гос. премии РСФСР им. Станиславского. Но не всегда всё шло гладко и не во всём ему везло. В 1936 г. цензура запретила спектакль «Мольер» по М.Булгакова, где Станицын был занят в главной роли. Театр успел показать несколько представлений, которые прошли при полном аншлаге. Зрители не отпускали актёров, занавес закрывался и опускался много раз. Но кто-то написал письмо Сталину, тот попросил разобраться, в итоге спектакль сняли с репертуара. Под запрет попал очередной режиссёрский опыт Станицына в булгаковской пьесе «Бег». Сложное время – 70-е годы. МХАТ раздирали распри и конфликты. При всём добронравии и радости жизни Станицыну было тяжело это наблюдать, но он смог оказаться выше интриг. Любил своё дело и родной театр. Своих учеников предупреждал: «В театре в первые 30 лет всегда трудно, а дальше (делал паузу)… дальше еще труднее».
Как режиссер, Виктор Яковлевич поставил 24 спектакля, снялся в 16-ти фильмах, на протяжении многих лет был членом худ. руководства МХАТа им. Горького. Служил в театре более полувека, 30 лет преподавал в Школе-студии МХАТ. Он и сейчас живёт в своих постановках, в кадрах кинофильмов, в воспоминаниях учеников. В Первую мировую его арестовали как немецкого шпиона. Его вытащили из тюрьмы Качалов, Москвин. Он не любил это вспоминать. Позже, когда Виктор Яковлевич был с театром на зарубежных гастролях, он не мог общаться со своими родственниками, и они к нему не подходили, боясь навредить.
По воспоминаниям Ольги Викторовны, дочери В.Я. Станицына: «Я думаю, что мама всю жизнь любила папу. Первые годы совместной жизни он был очень нежен, дарил маме цветы и посвящал стихи. Вместе они ездили на гастроли пароходом с 1-й студией МХТ. Пароход причаливал к какому-нибудь городу, и там играли спектакль, совмещая работу и отдых. Потом в семье что-то не заладилось. Думаю, что папа влюбился в Софью Гаррель, а мама этого терпеть не стала, и они расстались. Но приложила все усилия, чтобы я любила и уважала отца. Ни одного плохого слова о нём от неё я никогда не слышала. Никаких алиментов с отца не взыскивали, он помогал добровольно и с готовностью - приезжал либо сам, либо присылал шофёра. Я была уже студенткой, а папа продолжал меня поддерживать. Увлекался рыбалкой, брал меня с собой. Он всегда вставал, когда входила женщина, даже если это были мои подружки студентки. Как он рассказывал о молодом МХАТе, как показывал Немировича-Данченко и многих других — уму непостижимо!».
У талантливого отца – талантливая дочь. О.Станицына-Гёзе служила в театре Станиславского 53 года. Последний раз выходила на сцену в спектакле режиссёра Б.Юхананова «Синяя птица».
В.Я. Станицын скончался в Москве в возрасте 79 лет. Похоронен на Введенском (Немецком) кладбище.
Ольга Масленникова
02.11. 2023. газета "Столетие"
https://www.stoletie.ru/obschestvo/velikij_mkhatovec_stanicyn_857.htm
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 28 Дек 2023, 18:41 | Сообщение # 82 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ АНДРЕЕВ-БУРЛАК
(01.01. 1843 - 10.05. 1888)
Русский актёр, чтец и писатель. Гений провинциальной сцены.
«Единственный царь и владыка сцены-талантливый артист», - говорил К.С. Станиславский. В череде выдающихся мастеров театральной сцены XIX в., особо выделяется уроженец города Симбирска В.Н. Андреев-Бурлак. Именно с великой русской рекой Волгой и городом Симбирском неразрывно связаны детские годы, юность и становление его, как артиста.
В.Н. Андреев (сценический псевдоним Андреев-Бурлак) родился в Симбирске в дворянской семье. Его родители владели небольшим поместьем. Владимир окончив симбирскую гимназию, поступил в Казанский университет, являвшимся одним из лучших ВУЗов Российской империи того времени. Он определился вольнослушателем, т. е. человеком, слушающим лекции без зачисления в студенты. Но природный темперамент и творческие устремления не позволили Андрееву завершить обучение. Не окончив полного курса университета он поступает на службу. Будущий артист становится пом. капитана на буксирном пароходе. В скором времени становится капитаном пассажирского парохода курсировавшего по Волге. Именно в Симбирске впервые проявился его талант импровизатора, имитатора и лицедея.
Лето 1868 г. По Волге бежит пассажирский пароход «Бурлак», совершая обычный рейс в 2625 вёрст от Рыбинска до Астрахани. В буфете – шумная компания купцов, пассажиров 1-го класса, заплативших за место в каюте по 30 весомых руб. Ещё больше они просадят за сегодняшний вечер, перерастающий в ночь. Поездка от Рыбинска до Астрахани, со скоростью 250 верст в сутки, занимала более 10 дней, и компания «Кавказ и Меркурий», которой принадлежал «Бурлак», хорошо зарабатывала на пассажирах, организуя им первоклассное питание. Но вдруг веселье переходит грань допустимого: ражий мильёнщик начинает бить людей и посуду. «Убью! Не замай!», - ревёт купчина, и ясно, что точно убьёт! Людям страшно, и становится ещё страшнее, когда в буфет вдруг врывается молоденький капитан «Бурлака». Лицо молодого человека перекошено ужасом. «На судне пожар! Спасайся, кто может!» - кричит он в лицо забияке. Купчина кидается к низкому выходу, со всей силой бьётся головой о притолоку – и падет без сознания.
«Пожар закончился!» – мгновенно переменившись в лице, со смехом обращается капитан к пассажирам и к команде. - «Продолжайте, дорогие гости! А этого господина снесите в каюту, пусть проспится!»
На утро мильёнщик с перевязанной головою пришагал на капитанский мостик: «Ну, ты даёшь! Как ты вчера забежал в перепуге, да заорал, я мать родную забыл от страха! Слушай! Я чего тебе скажу! Кидай своё капитанство, ступай в кеятер, в актёры, большие деньжищи зашибать станешь»! – с нескрываемым восхищением обратился он к молодому капитану
После окончания навигации молодой капитан действительно оставил пароход и приехал в свой родной Симбирск, чтобы стать актёром театра. Название парохода он превратил в сценический псевдоним, добавив его к фамилии: В.Н. Андреев-Бурлак
На лит. вечерах он блистал своими актёрскими импровизациями и представлял на суд публики свои первые лит. работы. Но по мнению многих современников лит. талант меркнул перед талантом актёрским. Щедро одарённый от природы Андреев-Бурлак отдавал предпочтение театру. Просвещённая публика из числа симбирской интеллигенции любила театр. Между тем, наряду с лит. творчеством до нас дошли альбомы с рисунками Андреева-Бурлака. Он был незаурядный художник. Перед нами предстают: живописные берега Волги, образы городских купцов, крестьян, подёнщиков и прочего обездоленного люда.
Волжский купчина. Рисунок с натуры В.Андреева-Бурлака
В 25 лет Андреев-Бурлак принимает окончательное и бесповоротное решение стать профессиональным артистом. Он поступает в труппу симбирского театра, где встречается с юной П.Стрепетовой, уже одержавшей первые сценические победы в Саратове, и приехавшим из Москвы М.Писаревым. «Писарев и Андреев быстро сошлись и стали большими друзьями, - Андреев, остроумный, веселый, тонкий наблюдатель, интересный собеседник, - стал общим любимцем труппы». - позже вспоминала П.А. Стрепетова.
И начались скитания по провинциальным театрам. Служивший с ним в Саратове в 1877 г., знаменитый впоследствии В.Н. Давыдов вспоминал: «Андреев-Бурлак в то время серьезных ролей не создавал. Человек в высшей степени одаренный, ролей никогда не знал, и только его громадная находчивость да большой сценический опыт выручали из беды. Но надо отдать справедливость Бурлаку: импровизатор он был замечательный».
Уже зрелым мастером Андреев-Бурлак будет наставлять молодых артистов: «Актер является посредником между толпой и автором. Материалом служит его душа, а средствами – внешние его органы. Он должен отрешиться от самого себя, забыть привычки, изменить манеры, жесты. Он должен в своем голосе найти струны для выражения чужих страстей, чужих страданий».
Образ Счастливцева в комедии А.Н. Островского «Лес» стал впоследствии коронным в репертуаре Бурлака. «Лес» принес ему успех и в Саратове. Спектакль был поставлен 17 апреля 1877 г. для прощания местной публики с известным провинциальным трагиком А. К. Любским, исполнявшим роль Несчастливцева. Писарев вспоминал: «После спектакля Островский, благодаря Бурлака за исполнение, повторял: З-замечательно. Только знаете, что? Я этого никогда не писал… Но замечательно!»
Почти 10 лет Андреев-Бурлак кочевал по провинции из театра в театр. Известно, что он много пил перед спектаклями – то ли от волнения, то ли от неуверенности в себе. Между тем, в 1880 г. открылся первый частный театр в Москве. В труппу вошли Стрепетова, Андреев-Бурлак, Писарев. За ужином жизнерадостный, остроумный Бурлак рассказывал анекдоты, копировал известных литераторов и актеров. Поэт Минаев в газете «Московский телеграф» напечатал экспромт: «Москва славна Тверскою… и нижнею губою актера Бурлака». Современники писали, что он все роли может играть с помощью нижней губы и указательного пальца. Бурлак получил возможность удовлетворить свое давнишнее стремление к режиссерской работе. Режиссуры в современном понимании тогда не было. Режиссер в основном выполнял организационную и техническую функции. О трактовке ролей и общей идее спектакля актеры договаривались между собой, поэтому режиссерская работа, которой он занялся воспринималась окружающими как подлинное новаторство. Актеров вначале знакомили с пьесой в целом. Потом Василий Николаевич проводил беседы, объясняя замысел драматурга, характеры действующих лиц, их взаимоотношения. Раздавались роли, начинались считки за столом. Затем шли репетиции уже на сцене, устанавливались мизансцены. Когда черновой рисунок спектакля начинал ясно проступать, переходили к третьим репетициям, уже не прибегая к помощи тетрадок. Актеры должны были знать текст назубок, не полагаясь на подсказку суфлера. И только достаточно проработав пьесу, выяснив все детали, приступали к ген. репетициям.
Создание художественно цельных спектаклей Андреевым-Бурлаком началось задолго до Ленского, Станиславского и Немировича-Данченко. Вместе с Писемским он создал «Первое товарищество русских драматических актеров», в которое вошли Горин-Горяинов, Шумилин, Гиляровский, Свободина-Барышева, Глама-Мещерская, Варламов. Маршрут, предложенный Бурлаком – города Поволжья и Дона. Гиляровский, посланный в качестве «передового», законтрактовал на выгодных условиях ряд театров. Декорации и бутафорию специально везли из Москвы, чтобы каждый спектакль показать провинциальному зрителю в наилучшем худ. воплощении.
Андреева-Бурлака восторженно принимают на Волге. Горин-Горяинов вспоминал, что ни до Бурлака, ни после него, ни одному артисту не удалось добиться в приволжских городах такой огромной славы и горячего, единодушного признания. Он был своим народным артистом. Самара, Саратов, Астрахань… - там Товарищество актеров ждал подлинный триумф.
«Колыбель истинных дарований – это провинция», - любил повторять Бурлак.
«Гордость русского театра, артистический гений, пред которым преклоняется вся Россия», – писали о нем в газетах.
Но были и другие мнения против необходимости театральной школы и против Андреева-Бурлака как ее проповедника.
«Этот дон Сезар де Базан русской сцены, без коньяка никогда не игравший», - писал о нем провинциальный трагик Н.П. Россов. Трагедия Бурлака была в том, что он на исходе своих физических сил не мог воспользоваться собственной строго продуманной системой – он как бы завещал ее другим. Этим другим стал К.С. Станиславский. Л.Толстой восхищался Бурлаком: «Ах, как я любил рассказы актера Андреева-Бурлака! Вот истинный талант! Простота-то какая!»
Он так убедительно играл Иудушку Головлёва, что М.Горький признавался потом, что хотел выбежать на сцену и голыми руками – а Горький мог, он легко «крестился» двухпудовой гирей – удавить актёра – нет, не актёра, а его персонажа, положив конец мерзости. Это было в Казани летом 1887 г., когда труппа Андреева-Бурлака гастролировала на Волге. Казань встречала любимого артиста аншлагами – за Казанью должен был следовать Симбирск. Но репортёр Аполлон Коринфский огорошил почтенную публику: «К нам в Симбирск знаменитый Андреев-Бурлак вопреки ожиданиям театралов не приедет! Он хотел было посетить и наш город, но должен был отказаться от этого желания, так как наш зимний театр ремонтируется, а летнего у нас нет. Об этом стоит пожалеть».
На лето 1888 г. Василий Николаевич арендовал театр в Саратове, а весной гастролировал в Верхнем и Среднем Поволжье, но опять не добрался до Симбирска. В переездах и хлопотах начала года, 45-го года своей жизни, он простудился, заболел бронхитом и, как это часто случается, не относился к простуде серьёзно. Но болезнь приобрела характер хронический, перешла в воспаление лёгких и в Казани сердце актёра не выдержало…
https://73online.ru/r/velikiy_andreev-burlak-127743
https://ulpravda.ru/rubrics....aratove
https://moluch.ru/archive/94/20997/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 01 Мар 2024, 16:16 | Сообщение # 83 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К 81-летию со дня смерти
АЛЕКСАНДР ЛЕОНИДОВИЧ ВИШНЕВСКИЙ
(20.91. 1861 - 27.02. 1943)
Имя этого актера совсем забыто, а был он между тем одним из основателей Художественного театра.
Дорогой Александр Леонидович! Сегодня еще одна пьеса, в которой Вы выступаете в 200-й раз. Помимо того, что все это - пьесы, создавшие славу театру. Относясь к этому качеству с особенным почтением, прошу Вас от всего театра принять наш привет. Вместе с тем по обычаю, установившемуся в годы войны, препровождаю в Ваше распоряжение 200 р. на нужды войны.
Преданный Вам Директор-распорядитель Вл.Немирович-Данченко
МХТ открылся спектаклем "Царь Федор Иоаннович". Вишневский играл Б.Годунова. Ему было 35 лет, он много играл в провинции, был страстной любовью великой русской актрисы Г.Н. Федотовой. Дамы всегда обожали этого актера и красавца-мужчину. Федотова и рекомендовала его Станиславскому в новую труппу. Он был человеком необузданного темперамента, умел играть не только романтических героев, но и характерные роли.
В спектакле "Дядя Ваня" Вишневский был первым исполнителем заглавной роли. Немирович-Данченко писал Чехову в 1899 году: "Первая генеральная была каким-то сумбуром, в котором столько же талантливости, сколько и всевозможного мусора. Первым номером шел Алексеев (Станиславский), по верности и легкости тона. Слабее всех пока сам дядя Ваня. Образа никакого. С 3-го действия дает много отличного темперамента, а в первых двух запутался. Жду другого грима, который сразу облегчит и его и публику".
Успех к Вишневскому в роли дяди Вани пришел не сразу. Он играл эту роль 35 лет. А.Степанова вспоминает, как однажды к ней обратился Александр Леонидович и предложил срочно выучить роль Сони в "Дяде Ване". Спектакль в театре уже не шел, но его продолжали играть вне стен театра, в "концертном исполнении". Прекрасный актер был уже очень стар, но публика с удовольствием смотрела его, упорно не замечая его возраста. Для Степановой Вишневский остался лучшим дядей Ваней из всех, кого ей довелось видеть. На вопрос, неужели он играл лучше Добронравова, потрясавшего в роли дяди Вани в новой постановке 1947 г., актриса отвечает: "Он был человеком чеховской среды".
Судя по всему, и в концертном "Дяде Ване" сохранялось очарование старого МХАТа, его особая чеховская тональность, та глубокая интеллигентность стариков первого поколения, которая пленяла зрительный зал.
Вишневский был человеком старой России. С Чеховым учился в одной гимназии. До сих пор в его квартире - ныне в ней живет его сын, Александр Александрович, когда-то известный журналист, один из руководителей ТАСС, знаток итальянского языка, - на одной стене висит портрет Чехова с надписью Александру Леонидовичу, а на другой - портрет Толстого, тоже с дарственной надписью. Вишневский много играл Чехова. Его любимой ролью был доктор Дорн, он играл его в первой постановке "Чайки" на сцене Художественного театра. Он был и первым исполнителем роли Кулагина в "Трех сестрах". Это было замечательное создание актера.
А.Л. Вишневский в чеховской "Чайке"
Сила заражения настроением нигде не была так велика, неоспорима и непобедима, как в роли Кулагина. Последний раз Вишневский сыграл Кулагина в 1928 г. на юбилейном вечере - отмечалось 30-летие Художественного театра, играли 1-й акт. Именно на этом спектакле Станиславский к концу действия почувствовал боль, сердечные спазмы, и только внутренняя артистическая дисциплина заставила его довести роль до конца. Больше никогда старики первого поколения не играли любимые ими "Три сестры".
До революции Вишневский играл очень много: он был необыкновенный Татарин в "На дне" (эту роль он играл почти до конца своей жизни), князь Тугоуховский в "Горе от ума", был одним из ведущих исполнителей в "Гамлете", "Юлии Цезаре" Шекспира, играл в пьесе Сургучева "Осенние скрипки". У него было имя большого актера. Труппа была очень сильная: Москвин, Леонидов, Качалов. Вишневского называли сразу после них.
Со Станиславским у Александра Леонидовича отношения были гораздо ближе, чем с Немировичем-Данченко, но оба мэтра тревожились о нем, когда он начал болеть, - это был их старый друг. В 1929 г. Владимир Иванович настоял, чтобы Вишневский отдохнул, и писал ему, что МХАТ "никогда не отнесется небрежно к его материальному положению". Актер всегда беспокоился о семье. Он женился поздно. У него родились двое детей, сын и дочь, ему было уже больше 50-ти. Его жена - прелестная актриса Художественного театра Л.А. Косминская, когда-то играла Нину Заречную в "Чайке", Аню в "Вишневом саде", Лизу в "Детях Солнца". Когда в 1933 г. отмечали 35 лет службы Вишневского во МХАТе, ему было присвоено звание Героя Труда. Он был первым артистом, удостоенным этого в те годы самого высокого звания, потом его заменили званием "Герой Социалистического Труда". На юбилейном вечере было зачитано письмо К.С. Станиславского артисту, где были такие строки: "Пройдя длинный ряд неудач, артистических побед, создав целую галерею незабываемых сценических образов, - вы завоевали себе известность не только на родине, но и в Европе и Америке и стали подлинным актером МХАТа. Поздравляю и от всего сердца благодарю моего друга-товарища, одного из создателей дела, самоотверженно отдавшего свою жизнь искусству и ни разу не изменившего ему, - обнимаю и нежно люблю".
Но так сложилось, что его слава, его выдающиеся создания в основном приходятся на дореволюционный период.
Он ездил с МХАТом на гастроли в Америку, вернулся в Советскую Россию и никак не мог понять, что происходит в стране. В 1926 г. блестяще сыграл роль мошенника Берлюро в комедии Нивуа и Паньоля "Продавцы славы", успех имел громадный; был незабываемым Председателем суда в "Воскресении" Толстого; написал небольшую книжечку "Клочки воспоминаний" и всегда помнил прошлое. Когда началась война, он вместе со стариками был эвакуирован сначала в Нальчик, потом в Тбилиси. Но он отчаянно боялся нем. наступления, и Вишневские уехали в Ташкент. Там Александр Леонидович и похоронен.
https://www.peoples.ru/art/theatre/actor/wischniewski/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 27 Мар 2024, 19:12 | Сообщение # 84 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | ЛЕОНИД СЕРГЕЕВИЧ ВИВЬЕМ
(17.04. 1887 - 01.08. 1966)
Русский и советский актёр,театральный режиссёр, театральный педагог. Лауреат Сталинской премии IIй степени (1951).
Удивительная история потомка древнего франц. рода, который родился и вырос в Воронеже, выучился на инженера, а затем резко поменял направление деятельности и посвятил всю свою жизнь театру, отдав сцене 55 лет. Почти 30 лет Леонид Сергеевич руководил Ленинградским драм. театром, был учителем многих известнейших актёров. Но этого всего могло не произойти, ведь в 1919 г. над ним нависла смертельная угроза...
Г.Товстоногов рассказывал, что именно Вивьен сыграл решающую роль в его биографии, пригласив в свой театр на постановку «Оптимистической трагедии». Бруно Фрейндлих, работающий в его труппе говорил о нём: «Большой артист, мудрейший человек, до самозабвения любивший театр».А вот высказывание театрального и киноактёра Ю.Толубеева: «...то, что я стал учеником Л.С. Вивьена, было счастьем. Всем, что я делаю в театре, я в огромной степени обязан ему».
Семья Леонида Сергеевича принадлежала к дворянскому роду Вивьен де Шатобрен. Один из предков будущего театрального режиссёра Жан-Батист Вивьен де Шатобрен был популярным во Франции драматургом. В XVIII в..представители рода перебрались из Франции в Польшу, а в XIX-ом окончательно обосновались в России. Прадед актера Иосиф Иосифович Вивьен де Шатобрен был известным русским живописцем, более 30 лет служил в Кремле преподавателем рисования в Дворцовом архитектурном училище.
Обучал живописи на дому юного И.Тургенева. Получил известность как автор портретов выдающихся людей - П.Чаадаева, В.Пушкина, П.Вяземского, Е.Баратынского. Хорошо был хорошо знаком с А.С. Пушкиным, а карандашный портрет поэта, написанный в 1826 г., пушкинисты считают одним из лучших и достоверных изображений Александра Сергеевича (работа хранится в Государственном музее им. А.С. Пушкина).
Интересно, что впоследствии потомок художника, Л.С. Вивьен больше всех поэтов любил Пушкина, работал над его драм. произведениями и служил в театре, носящем имя поэта.
Леонид родился в семье воронежского инженера Сергея Александровича. Мать Елизавета Дмитриевна увлекалась любительским театром, её сестра танцевала в Большом театре, а племянница Гали Большакова - в Мариинском, впоследствии стала з. а. РСФСР.
В 1890-1900 гг. семья жила в доходном доме Земскова.
Впервые Леонид вышел на сцену в 9 лет - исполнил роль мальчика в спектакле «Счастливец» Немировича-Данченко.Дебют юного актера состоялся на сцене Воронежского зимнего театра.
Поступил в 1-ю Воронежскую классическую мужскую гимназию, которую окончил в 1904-м. Ещё учась в гимназии участвовал во всех гимназических спектаклях, сцена его манила с детства. «Первое выступление было в пьесе «Через край» в роли чиновника Мухина; Помню свои волнение и радость, когда получил похвалы от зрителей, товарищей и даже инспектора гимназии». - вспоминал потом
Леонид Сергеевич.
Однако юноша решил пойти по стопам отца-инженера и после окончания гимназии поступил в Петербургский политехнический институт на электромеханическое отделение по специальности «инженер железобетонных конструкций». Через год институт временно закрылся, и Леонид вернулся в Воронеж, где в течение 6 мес. служил в любительской театральной труппе Народного дома.
Затем он вернулся в политехнический институт, где участвовал в драм. студенческом кружке. За год до выпуска познакомился с актёром Малого театра Н.Падариным, прочёл ему несколько стихов, и тот посоветовал Леониду поступать в театральное училище, но отец был против. В выпускном 1910 г. Вивьен работал над дипломным проектом (по его проекту был построен мост-виадук в посёлке Вырица на Гатчине). Но буквально накануне его защиты, вопреки воле отца не стал защищаться и бросил институт. Видимо, гены матери, большой поклонницы театра, оказались сильнее отцовских «инженерных» генов.
В сентябре Леонид поступил в Императорское театральное училище, на экзаменах прочёл знаменитый отрывок из Белинского «Любите ли вы театр?», монолог Годунова из трагедии «Царь Фёдор Иоаннович» и басню Крылова «Лжец». Блестяще выдержав экзамен, он был принят в класс театрального режиссёра В.Давыдова. С 1911 г. студента театрального училища начали привлекать к участию в спектаклях знаменитого Александринского театра, одного из старейших драм. театров России, который в XIX в. был флагманом театральной культуры в стране.
Сначала Леонид играл в массовках, ездил в летние гастрольные туры. Учась на последнем курсе, стал посещать студию Вс. Мейерхольда. В сентябре 1913 г. был зачислен в труппу театра и назначен ассистентом Давыдова. С того же времени 26-летний актёр начал преподавать в школе-студии при Александринском театре, а через 2 года ему стали доверять большие роли - Трофимова в «Вишнёвом саде», Каренина в «Живом трупе», князя Звездича в «Маскараде», Хлестакова в «Ревизоре». Вскоре он занял одно из ведущих положений в театре и стал любимцем публики. Во время гастролей печатные издания взахлёб расхваливали потомка древнего франц. рода за аристократизм и благородство: «Большого внимания заслуживает г. Вивьен, сыгравший ряд ролей глубоко продуманно, искренне и сильно; вообще, это даровитый, разнообразный и умный артист», «Неизменным успехом пользовался разнообразный артист Л.С. Вивьен, занятый почти в каждом спектакле», - писал журнал «Театр и искусство».
А в декабре 1919 г. Вивьена арестовала ЧК по подозрению в контрреволюционной деятельности. В ситуацию вмешался Горький, эта информация дошла и до Ленина. Он отбил телеграмму председателю Петроградской ЧК Глебу Бокию и в особый отдел Туркфронта Самары (туда намеревались переправить арестованного Вивьена): «Г.И. Бокию. Вне очереди. Сообщить мне час вручения телеграммы. Самара, особый отдел Туркфронта. Бокию: сообщите, серьёзны ли улики против Л.С. Вивьена, абсолютно ли необходимо отправить его в Самару. Мне говорят, что тут недоразумение, и я временно оставляю его в Москве. Ленин».
В апреле 1920-го Леонида Сергеевича освободили без предъявления обвинения. Впоследствии, когда его звали куда-то пройти, он часто переспрашивал: «С вещами или без?»
В конце 1950-х годов, когда в Ленинградский драм. театр нагрянула московская министерская комиссия с требованием запретить «неблагонадёжную» постановку - спектакль по М.Булгакову «Бег». Однако, выслушав доводы об «идеализации» белогвардейцев и недопустимости этого спектакля в советском театре, Леонид Сергеевич невозмутимо заявил: «Стало быть, Владимир Ильич в своё время сказал, что деятелей искусства надо не принуждать, а убеждать. А вы нас, стало быть, не убедили. И вот почему» - после чего привёл массу доводов в защиту пьесы. Комиссия уехала ни с чем . Однако вскоре директора театра, гл. режиссёра Л.Вивьена, поставившего «Бег», и секретаря парткома вызвали на ковёр в обком по поводу того же спектакля. В обкоме директор и секретарь парткома были напуганы донельзя, чего нельзя было сказать о Вивьене, который даже тихонечко напевал себе под нос мотив известной бульварной шансонетки начала ХХ в. Комиссии он пообещал подумать «в свете указаний товарища Ленина». После чего, вышел со своими перепуганными коллегами на улицу и, потирая руки, поинтересовался: «Ну-с, так куда бы нам сейчас, стало быть, пойти перекусить?» Попутчики удивились его невозмутимости и смелости, а он объяснял это тем, что однажды был арестован и почти приговорён к расстрелу. «Как французский шпиён, стало быть. Из-за фамилии. Так что хуже не будет. И не такой испуг я уже, стало быть, пережил».
Спектакль так и не отменили. Вивьен поначалу на вопросы из обкома отвечал, что продолжает обдумывать всё сказанное. Но спектакль имел большой успех. Была хрущёвская оттепель, и в конце концов партийное руководство решило не запрещать постановку. Всего с 1958-го по 1964-й спектакль прошёл 155 раз... Но вернёмся в 1920-е годы. После освобождения из-под ареста Леонид Сергеевич продолжал играть, в конце 1923 г. вошёл в состав руководства Театра-студии при Ак-драме, а в феврале 1924-го дебютировал на сцене в качестве режиссёра с постановкой «Скандалистов» по Б.Шоу, где исполнил одну из ролей. Весной 1927 г. вместе с единомышленниками создал Театр стажёров, через год реорганизованный в Театр актёрского мастерства (ТАМ), который просуществовал до 1938 г. под неизменным руководством Вивьена, при этом он по-прежнему служил в Театре драмы. В сентябре 1932 г. отмечалось 100-летие театра, тогда же Леониду Сергеевичу было присвоено звание з.а. РСФСР., а в 1936-м был назначен гл. режиссёром театра драмы им. Пушкина и руководил им почти 30 лет, до самой своей смерти.
На его счету множество сыгранных ролей и около 30 поставленных спектаклей. За спектакль «Незабываемый 1919-й» по пьесе Вишневского Л.Вивьен был удостоен Сталинской премии (1951 год). В 1954-м ему было присвоено звание Народного артиста СССР, через 3 года ему вручили орден Ленина. Бруно Фрейндлих вспоминал, что режиссёр «любил артистов от мала до велика. Вивьен часто говорил: «Театр должен быть таким, чтоб зритель приходил к нам как на праздник». Человек высочайшей культуры, тонкий художник и педагог, он справедливо считал классику одной из основ репертуара».
Современники Леонида Сергеевича отмечали его необыкновенную человечность; мягкость, удивительным образом сочетающуюся с настойчивостью; подлинную интеллигентность. Он любил красоту - в природе, в музыке, в людях - и преклонялся перед ней. Да и сам был красивым во всех отношениях человеком. Что касается его педагогической деятельности - ещё в 1918 г. он вместе с Мейерхольдом разработал проект положения о Школе актёрского мастерства (ШАМ). В 1918-1922 гг. был ее худруком, в 1922-ом преобразованной в Институт сценических искусств (ИСИ) в результате слияния с другими школами. С 1922-го по 1925-й был ректором этого института. Затем его преобразовали в техникум сценических искусств, где Леонид Сергеевич преподавал больше 40 лет (позднее техникум стал Ленинградским гос. институтом театра, музыки и кинематографа).
В 1940 г. Вивьену присвоили звание профессора. Среди его учеников были В.Меркурьев, Н.Симонов, Ю.Толубеев, С 1961 г. преподавал в театральном институте им. Островского. В.Меркурьев вспоминал: «Как-то уже в последние годы жизни Леонида Сергеевича кто-то из актёров сказал: - Вивьен совсем глохнет. Всё время из зала кричит: «Не слышу!» Я стал обращать на это внимание и понял: когда актёр говорит текст осмысленно, даже если он говорит его шёпотом, Леонид Сергеевич не делает никаких замечаний. А когда текст просто «пробалтывается», он кричит из зала: «Не слышу!» И я понял, что вивьеновское «Не слышу!» идентично «Не верю!» Станиславского. Леонид Сергеевич - мост из великого прошлого Александринки в настоящее и будущее».
Когда в свой 70-летний юбилей Леонид Сергеевич легко и просто прошёл, танцуя мазурку, через всю сцену родного театра, зрители долго стоя аплодировали артисту за его неутомимую творческую молодость....Он ушёл из жизни после тяжёлой болезни. Ему было 79 лет. Неутомимый режиссёр до самой смерти трудился, в последний год работал на спектаклем по драме Лермонтова «Маскарад». Похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища. Вот как описывал Бруно Фрейндлих момент, когда узнал о кончине Вивьена: «В 1966 г. поехал я в отпуск в Прибалтику, объездил пляжи Рижского залива, вернулся в Ригу, купил в киоске «Правду», развернул и был ошеломлён большим портретом в чёрной рамке: «Театральное искусство понесло тяжёлую утрату - скончался Л.С. Вивьен». Тяжёлая тоска легла на сердце. Встречу ли я еще кого-нибудь, кто с таким же вниманием отнесётся к моему творчеству, как Леонид Сергеевич Вивьен?.. До сих пор я свято храню в сердце его светлый образ».
Алла Гончарова
https://moe-online.ru/pro/pomnim/article/1170
|
| |
| |
