«И цели нет иной…»

Марина Алексинская
7 июля 2015, Культура
о XV международном конкурсе Чайковского

Перевернута заключительная страница XV Международного конкурса имени Чайковского. Названы его лауреаты. 2 и 3 июля лауреаты дали гала-концерты в лучших залах Москвы и Петербурга, результатом которых стало выявление имени обладателя гран-при конкурса. Ариунбатар Ганбаатар - чарующий баритон, солист оперного театра столицы Монголии Улан-Батора. Президент РФ Владимир Путин посетил гала-концерт в Москве, чем в миг не только вернул конкурсу его былой престиж и статус на международной арене, но и подчеркнул важность симфонической музыки в культурной жизни России.
Музыка и миф столь родственны, что миф – это музыка, а музыка - это миф. И вот сегодня, когда салюты конкурса отгремели, а его лауреаты в тиши кабинетов консерваторий готовятся к дебютам на мировой сцене, мне хотелось бы чуть растревожить воспоминания. Ведь, в сущности, Международный конкурс имени Чайковского – миф, который всегда с тобой.
Триумфа час
Концертный зал имени Чайковского уж полон, за сдержанностью, степенностью манер публика с трудом скрывает волнение. Три недели XV Международного конкурса имени Чайковского, этого музыкального марафона с жесткой драматургией конкуренции, в сверканье сольных концертов его участников, подошли к концу. И трудно поверить сейчас, что вот ту же самую публику еще вчера пробивали молнии страсти, с которой она «болела» за каждого из своих фаворитов. Мне выпала участь быть свидетелем состязаний пианистов. И что за страсти кипели в Большом зале консерватории, знаю не понаслышке. В ночь перед третьим прослушиванием третьего тура в консерватории вдруг вспыхнул пожар! Версии: короткое замыкание или непогашенная сигарета… познавшие на себе весь накал атмосферы отнюдь не нуждались в декларации причинно-следственных связей. Как это у Маяковского: «Мама! У меня пожар в сердце!»
Пожар в сердце бушевал в сердцах финалистов. Джордж Ли, американец китайского происхождения, сразил публику виртуозностью, фантастическим пианизмом, если под пианизмом подразумевать еще и владение инструментом; Первый концерт Чайковского звучал раскатисто-грандиозно и вместе с тем воздушно необыкновенно. «Вот он – победитель конкурса!» – публика вынесла вердикт. На сцену вышел следующий финалист, Лукас Генюшас (Россия-Литва). Мощь исполнения Второго концерта Чайковского вдохновила, а вот концерт Рахманинова с запечатанной в нем тоской по России, разваливался на глазах к великому огорчению пула его «болельщиков», попытки пианиста спасти концерт превращались в сизифов труд. 16-летний Даниил Харитонов, ученик Центральной музыкальной школы, тому достаточно просто выходить на сцену, бросить руки на рояль, и публика во власти обаяния юности, усиленного отвагой будущего маэстро. В сущности, беспрецедентно высокий уровень мастерства - визитная карточка нового поколения музыкантов.
И всё же: кто первый среди равных?
Масло в огонь подливала информация от инсайдов, без которой конкурс теряет перчинку, остроту интриги. Слух: будто бы Валерий Гергиев сам назначит победителя, а у Гергиева в любимчиках Сергей Редькин, выпускник петербуржской консерватории. Нет, навязывают мнение другие: Генюшаса назовут, он ученик и внук самой Веры Горностаевой! Дебарг? Нет, первым будет наш, русский. Имя главного претендента на победу вообще не называют, чтобы «не сглазить», не спугнуть удачу.
Церемония объявления победителей XV Международного конкурса имени Чайковского должна начаться в 19.00 часов. «Уж полночь близится», - как сказал бы Пушкин. Слух пробежал непрошеной гостьей: жюри во главе с маэстро Гергиевым до сих пор решают судьбы конкурсантов!
И дольше века длится час.
Небольшое отступление. ХV Международный конкурс имени Чайковского оказался в высшей степени резонансным. Причина ли тому Международный фестиваль в честь 175-летия Чайковского, что прозвучал в Клину увертюрой к конкурсу? Или пафос его открытия с участием маэстро Гергиева, маэстро Мацуева и Большого симфонического оркестра под управлением маэстро Федосеева? Или рекордный гран-при конкурса в $100 000? Как знать… Статистика такова: онлайн трансляцию конкурса просмотрели десять миллионов человек в 179 странах мира.
Но вот, оживление в зале. Появились члены жюри конкурса, представители Оргкомитета конкурса, министр культуры Владимир Мединский, вице-премьер правительства Ольга Голодец, для которой организация конкурса являла собой нечто вроде дела чести. Финалисты конкурса во всех четырех его номинациях: виолончель, вокал, скрипка, фортепиано занимают первые ряды партера. Сосредоточены, встревожены, кто-то до бледности на лице… разве что Люка Дебарг непринужден, как ритмы свинга, о чем-то еще беседует со своим педагогом.
И дольше века длится час.
Маэстро Гергиев поднялся на сцену Концертного зала имени Чайковского. Его приветственная речь кратка, полна отеческой любви и заботы к финалистам. Нет сомнений: судьбы молодых музыкантов в завидных руках. Денис Мацуев, прежде чем назвать победителей в номинации «фортепиано» ударился в ностальгию, припомнил годы, как вручили ему награду в три часа ночи, и ни сегодняшних торжеств тебе, ни ликования. Максим Венгеров, он тоже во власти эмоций, поделился нахлынувшей на него радостью, что де не надо ему сейчас ехать в какую-то Америку, а может он находится в Москве, среди друзей и коллег, на конкурсе Чайковского, впервые выступил на котором в 10-летнем возрасте в концерте его открытия.
Час пробил.
В какие-то доли секунды вдруг осенило: действительно ведь, если конкурс для публики – прекрасные часы переживания музыки, то для его участников – граница, «встреча искусства с бизнесом». В зале представители ведущих записывающих компаний, антрепренеры…. «По решению членов жюри – зал замирает - победителями XV Международного конкурса имени П.И. Чайковского становятся:
Номинация «Сольное пение. Женский вокал»
I премия и золотая медаль: Юлия Маточкина (Россия),
II премия и золотая медаль: Светлана Москаленко (Россия),
III премия и бронзовая медаль: Мане Галоян (Армения),
Номинация «Сольное пение. Мужской вокал»
I премия и золотая медаль: Ариунбатар Ганбаатар (Монголия),
II премия и золотая медаль: Чуаньюэ Вану (Китай),
III премия и бронзовая медаль: Хану Сен Ю (Южная Корея).
Номинация «Виолончель»
I премия и золотая медаль: Андрей Ионица( Румыния)
II премия и серебряная медаль: Александр Рамм (Россия)
III премия и бронзовая медаль: Александр Бузлов ( Россия)
Номинация «Скрипка»
I премия и золотая медаль:
II премия и серебряная медаль: Юй-Чень Цзэнь (Китай, Тайбэй)
III премия и бронзовая медаль: Павел Милюков (Россия), Александра Конурова (Молдова), Гайк Казазян (Армения)
Номинация «Фортепиано» (по традиции конкурса является главной, победители объявляются в завершении церемонии). Вот они:
I премия и золотая медаль: Дмитрий Маслеев (Россия)
II премия и серебряная медаль: Лукас Генюшас (Литва-Россия), Джордж Ли (США)
III премия и бронзовая медаль: Сергей Редькин (Россия), Даниил Харитонов (Россия).
Есть мнение: если ты гений и не имеешь успеха, то к тебе все и относятся как к гению, но как только ты имеешь успех, начинаешь зарабатывать, то к тебе относятся уже не как к гению, а как к человеку, который достиг успеха. С присуждением золота Андрею Ионицу, Ариунбатару Ганбаатару, Дмитрию Маслееву гений и успешность нашли друг друга. «Есть высшая справедливость!» – публика устроила то ли победителям, то ли членам жюри овации стоя. Ну а ликование по случаю вручения IV премии и диплома пианисту Люке Дебаргу и приза от Ассоциации московских критиков Москвы перешло в фортиссимо. Что ж, с первых дней музыкального марафона Дебарг и Маслеев стали кумирами Москвы, как Маточкина, Ионица, Ганбаатар - Петербурга. Конкурс проходил в двух стольных городах.
Невероятный
«Невероятный!» - с таким эпитетом публика встречала Люку Дебарга. Невероятным на сцене Большого зала консерватории Люка Дебарг казался и сам себе. А уж с завершением концерта Моцарта (второй этап второго тура) в сопровождении Камерного оркестра «Солисты Москвы» стрелой сорвался с места, да так, что дирижер едва успел остановить его в дверях и вывести на авансцену, на поклон рукоплещущей публике.
Явление на конкурсе уникальное – Люка Дебарг. Музыкой стал заниматься в 11 лет. Ровесникам по «цеху» под силу были сложнейшие концерты Листа и Бетховена, Дебарг лишь разучивает гаммы. Потом увлечение литературой и искусством, обучение в одном из университетов Парижа. В 20 решил стать музыкантом, а встреча с педагогом Реной Шерешевской, выпускницей Московской консерватории, определила дальнейшую судьбу. Четыре года занятий (каждый день по десять часов за роялем), и вот Люка Дебарг - финалист самого престижного музыкального конкурса, Международного конкурса имени Чайковского. И - срывает сенсацию. Фа-минорная соната Метнера и «Ночный Гаспар» Равеля в исполнении Дебарга совершенно заворожили публику. Уже в Большом зале консерватории отключили свет, а публика всё не расходилась, всё аплодировала кумиру.
Люка Дебарг – пианист импрессионизма. Пианист-лирик, тончайший и вдохновенный. Ростом под два метра, худой, нервный, с острыми линиями в пластике. Очки – как будто бы единственное, что защищает взгляд романтика от агрессии внешнего мира. Рядом с Дебаргом невольно представишь Кокто и «весь Париж» в перламутровых красках Ренуара и выхваченных из тьмы трагических видений Лотрека. Видения – и пианизм Люки Дебарга. Он, еще не совершенный, может резать слух взыскательного специалиста, но не может не взволновать изыском мыслеформы, философией, свежестью трактовки.
На третьем туре Люка Дебарг с симфоническим оркестром, в данном случае Государственным симфоническим оркестром имени Светланова, играл впервые. Но прежде учинил переполох! нервное перенапряжение дало о себе знать. За час до выхода на сцену Дебарг вдруг, в срочном порядке, поменял очередность своей программы. Вторым концертом Листа открывает программу, Первым концертом Чайковского, эмблемой конкурса, как кодой завершает и третий тур и двухнедельные состязания. И прежде всего, состязаний с самим собой.
Откровение - Первый концерт Чайковского от Дебарга. Как будто бы ангелы за плечом диктовали 24-летнему пианисту образ Концерта в его подлинной трагедии, в си-бемольной тональности. Звуками, как пером гуаши, Люка Дебарг наносил штрихи к портрету. Страданий, скорби, печали композитора по случаю самоубийства друга. Рубленые, как пейзажи Сезанна, октавы, паузы, исполненные чувств, сверканье тембровых окрасок, серебро пианиссимо, что рассеивается по клавиатуре, как перистые облака рассеиваются по небу. Как будто исповедальность Чайковского срывается с кончиков пальцев пианиста, рассыпается в блестящих фигурациях, подхватывается оркестром, чтобы в финале исчезнуть в рокоте нижнего регистра фортепиано.
Победительный
Дмитрий Маслеев (посеян под № 36 в ходе жеребьевки) завершал вечер прослушиваний I тура. Стремительный выход к роялю, костюм цветом стали, белоснежная рубашка с бабочкой того же цвета стали. Слегка поклонился публике, отрегулировал высоту банкетки, из правого кармана пиджака достал носовой платок, прошелся им по всему ряду клавиатуры слева направо, подтянул рукава пиджака… Кураж, высокомерность, подчеркнутый артистизм, всё вместе внушили мысль о сильных мира сего, стоящих за Дмитрием Маслеевым. Данные анкеты: «в настоящее время проходит стажировку в Международной академии пианистов на озере Комо (Италия)» - лишнее тому подтверждение. Победитель конкурса определился, во всяком случае, для меня.
Мы любим людей за их недостатки. Дмитрий Маслеев за роялем просто невыносим! Хотелось спрятаться за воспоминания о симпатиях к Николаю Медведеву, что за чудо явил он ажурным плетением «Шагов на снегу» Дебюсси, но вот на третий тур не прошел... За воспоминания об Андрее Коробейникове, буквально загипнотизировал сонатой Бетховена, но «слетел» с первого тура… Любовь к Дмитрию Маслееву?! Нет, Дмитрий Маслеев за роялем просто невыносим! Блеск пианизма, виртуозность техники слепит буквально, взрывается оглушительными криками «браво!»
Он бросил вызов физическим возможностям человека с сонатой для фортепиано Гайдна до мажор. «Пляска смерти» Сен-Санса-Листа (в обработке Горовица) вызвали умопомрачение. А дальше… дальше всё смешалось в Большом зале консерватории. Никто не понимал, как и почему это происходит? Но каждый понимал: это происходит. Красота осуществления будь то вариации на тему Корелли Рахманинова или сметающего всё на пути вихря Dies Irae Листа, мистического, инфернального – это такая красота, что осуществляется от прикосновенья рук Маслеева, уверенных, сильных, к клавишам рояля. Поразительно, но дисциплина рук Маслеева подчинена какой-то совершенно отдельной от него воли, а рафинадность подачи стиля эпох сочинений выявляет отменный вкус. Этот музыкант живет в тональности до мажор! Тональности рыцаря без диезов и бемолей и готов демонстрировать красота абсолютного мастерства .
Мы живем в эпоху диктата прагматизма. Мы не верим в сказки. Скажи кому: Маслеев-то на самом деле среди жюри аутсайдер конкурса, никому неизвестный, да еще и родом из Улан-Удэ, так переспросят: что это, за Улан-Удэ?
Любой конкурс – высшее напряжении сил его участников. Международный конкурс имени Чайковского традиционно особенный. Страшное известие постигло Дмитрия Маслеева! Вздрогнули его поклонники, уже успевшие перезнакомиться-сдружиться. И затихли. Перед вторым этапом второго тура ушла из жизни мама Дмитрия Маслеева….
Он снова вышел на сцену Большого зала консерватории. Победительно, неотвратимо. В сопровождении Государственного академического камерного оркестра России дал 20 ре-минорный концерт Моцарта… «Ты Моцарт – Бог, и сам того не знаешь»… Как Бог играл Дмитрий Маслеев. И то был его звёздный час, ключевое событие конкурса. Публика взревела поначалу, как на стадионе, а потом перешла на шепот. Просто один другого шепотом с надеждой и недоверием переспрашивал: ну что? пройдет??? И было очевидно о ком идет речь. И очевидным вдруг стало: да кроме титанического таланта за Маслеевым и нет никого. Разве что, педагог, профессор Московской консерватории Михаил Петухов.
В наше время диктата прагматизма есть места сказки. Ибо иррациональность грандиознее прагматизма. Как ХХ век грандиознее века XIX-го. И вот этот грандиозный век с его железным скоком, лязгом, провалами и восхождениями гений Прокофьева выразил в Третьем концерте для фортепиано. Грандиозном! А Дмитрий Маслеев передал его, завершив свое восхождение. Грандиозное. И – победил!
… В артистической гримерной я не признала Дмитрия Маслеева. Совсем не признала. Передо мной стоял застенчивый русоволосый человек 27-лет. И костюм уже не отливал блеском стали, и бабочка сорвалась с шеи; а в серых глазах угадывались безмерность напряжения, усталости и потерянность. Было это перед церемонией объявления победителей XV Международного конкурса имени Чайковского. И я, конечно, как и собравшаяся здесь группа поддержки, поздравила Дмитрия Маслеева с его грядушим триумфом. Непременным!
- Дмитрий, с первого дня выступлений Вы производили впечатление абсолютно уверенного в себе человека, - не могла не поделиться своим впечатлением.
- Ну что Вы, - смутился Дмитрий, - это впечатление обманчивое.
В тот вечер над Москвой висела полная луна. И трудно было избавиться от соблазна, не процитировать из Фета:
Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Что-то в дни XV Международного конкурса имени Чайковского произошло. Что-то знаковое. Что-то важное.

Михаил ПЕТУХОВ:
Я не штампую виртуозов
Евгения КРИВИЦКАЯ

– Михаил Степанович, ваш воспитанник Дмитрий Маслеев, безусловно, стал одним из «открытий» конкурса имени Чайковского.
–Это лишь свидетельство «невнимательности» нашей публики: ведь Дима неоднократно выступал в Москве. Отмечу и такой факт его биографии: торжественный акт в Московской консерватории, выпуск 2011 года, как раз в только что отреставрированном Большом зале. Тогда его, как одного из лучших выпускников, выдвинули для выступления во время награждения дипломами. Дима имел огромный публичный успех. И ректор, и министр культуры, присутствовавший тогда в БЗК, поздравляли его.

– Вернемся немного в прошлое. Дмитрий приехал к вам поступать из Новосибирской десятилетки?
– Да, в 2006 году.

– Хотел именно к вам?
– Он был «открыт» 14-мальчиком на конкурсе имени Т.П. Николаевой, проходившем в Брянске. Его приметили члены жюри – в основном ученики Татьяны Петровны, – и посоветовали показаться мне.

– Помните первую встречу?
– Он прилетел в Москву и сразу позвонил мне, где-то часов в восемь утра. Я его строго отчитал – мне показалось тогда странным, что мальчик, абитуриент «тревожит» профессора в это время суток. Даже с Татьяной Петровной, хотя мы и знали, что она очень рано просыпается, придерживались этикета.
Теперь, общаясь с ним столько лет, могу сказать, что Дима – крайне деликатный человек, никогда не будет прессовать, требовать чего-то. Если что-то попросит, то как-то «издалека». Редкое качество. Недавно мы с ним вспоминали этот момент, и он мне объяснил причину своего поступка: «Я был совершенно уверен, что деловые люди в Москве встают очень рано».

– Год назад Дмитрий закончил у вас аспирантуру. Как складывалась его жизнь?
– Он поехал в Комо совершенствоваться в знаменитой Международной фортепианной академии. Пробыл там весь прошлый сезон, занимаясь у разных педагогов со всего мира – в этом особенность курса. Там удалось ему фундаментально подготовиться к конкурсу. Могу всем посоветовать так поступить: найти возможность посидеть спокойно, посвятив себя только занятиям. Такая скучная монастырская жизнь принуждает человека работать.

– Произведения, вошедшие в конкурсную программу, всё же им взяты из «старого» запаса?
– Да, почти всё было им подготовлено за время обучения в консерватории и обыграно на разных конкурсах, в самых разных условиях. Так что я нисколько не удивлен, что сольная часть программы прошла на уровне такого качества.

– Концерт Моцарта – тоже из консерваторского репертуара?
– Да, Дима играл его в финале конкурса имени Шопена в Риме, выиграв первую премию и рояль, а также получив специальный приз публики. Он участвовал во многих конкурсах. К примеру, в 2011 году завоевал Гран-при на конкурсе имени Алиевой во Франции.

– Там же, где в прошлом году добился успеха Лека Дебарг!
– На этих состязаниях небольшие денежные призы, но есть возможность получить ангажементы, обрасти контактами.

– Вы волновались за финал с симфоническим оркестром?
– Первый концерт Чайковского Дима играл на Всероссийском конкурсе, а вот Третий концерт Прокофьева – практически свежая вещь, только что выученная. Корректировка шла прямо на репетициях к третьему туру.

– Это же такой риск!
– Он тщательно проработал его. Когда при таком пианистическом таланте человек много трудится, ставит себе определенные цели, то открываются возможности их достижения. «Гений, – по словам Эдисона, – это один процент дарования и девяносто девять процентов пота». Главное, чтобы время не было потрачено вхолостую. Тут важно сочетание работоспособности и таланта, культуры, опыта. Поэтому Крейслер когда-то говорил на Брюссельском конкурсе в 1937 году: «Ну, ребята, все молодцы – всем первая премия, а жизнь решит, кто из вас поистине первый». Гениально, особенно, если учесть, что адресовалось это тем великим – Давиду Ойстраху, Рикардо Однопосову.

– Что-то изменилось сейчас в вашей жизни?
– Шквал звонков, мейлов. Позвонила одна дама из Австралии: «Если вы возьмете моего мальчика, мы переедем в Москву, чтобы только учиться у вас». Я ей ответил: «Не трудитесь, я не смогу дать никаких гарантий успеха. Я не штампую виртуозов». Многим из моих учеников говорил то же, что советовал и Дмитрию. Но именно он воспользовался моими уроками, так как у него – особый талант и, главное, способность услышать. Не просто скопировать, а осмыслить, сделать в конечном счете «своим». Этюд Листа «Дикая охота» мы тронули на первом курсе – он приносил от силы на пару уроков. И вот теперь он уже сам вернулся к этому сочинению, спустя семь лет, и проявил себя зрелым мастером.

– Всё же он вам показался перед конкурсом?
– Конечно. Всё скорректировали, всё прочистили. Он приехал заранее, так как Московская консерватория предоставила ему возможность сыграть в начале июня сольное отделение в Большом зале. Это – огромное поощрение, и стимул: Дмитрий сразу стал крещендировать. Для него выход на сцену Большого зала оказался очень важным. Он же не играл в Роял-фестивал-холле, в Театре Колон или Карнеги-холле, где, кстати, гораздо более легкая акустика. В этих залах почти везде слышно одинаково хорошо… В отличие от БЗК или Большого зала Петербургской филармонии, где мне посчастливилось выступать 37 сезонов. Там надо приспосабливаться, чтобы звук летел в зал. Технически Дима абсолютно справлялся, но необходимо, чтобы хорошо звучало в непривычных для него акустических условиях Большого зала. Обыгрывание показало, что именно следует доделать. Это и позволило ему на первом туре сыграть очень ярко.

– Занимались интенсивно? Кажется, Дмитрий даже жил во время конкурса у вас дома?
– Ученики – как дети. И я жил у Татьяны Петровны накануне Брюссельского конкурса. Она меня поселила к себе: так было удобнее заниматься, и возможностей для общения больше. Да и домашний уют, комфорт важен в такие моменты.

– Дмитрий – уже опытный концертант, но вы всё же присутствовали на его репетициях перед нулевым, первым и третьим туром.
– Я уезжал на концерт в Брюссель как раз перед вторым туром. Мы тщательно проверили с ним его сольную часть, а также концерт Моцарта – такт за тактом. На репетициях его слушала моя жена Татьяна Левитина, доцент Гнесинской академии, и Марина Евсеева, профессор и коллега по Московской консерватории. На основании их «доклада» я с Димой еще что-то проговаривал по телефону и в мейлах. Трогательно – как люди за него переживали! Уверен, что их эмоции также помогли ему пройти все испытания.

– Поговорим о стратегии выбора конкурсной программы. Иногда оставалось только удивляться, как «невыгодно» для себя выбирали сочинения участники. Подряд две сонаты Скрябина у Ильи Рашковского, обращение к этюдам Лукаса Генюшаса во втором туре…
– Генюшас очень хорошо сыграл этюды Шопена на втором туре, очень по-своему, с фантазией. Но жюри такого конкурса сложно удивить. Что касается стратегии, то я сам прошел испытание Брюссельским конкурсом, где была своя специфика: обязательная полифония, шесть этюдов, свободное произведение по своему выбору – я взял Прелюдию и фугу соль-диез минор Шостаковича, которую перед конкурсом сыграл Дмитрию Дмитриевичу. Специально объявленная за два месяца «Andante favori» Бетховена – развернутая, заковыристая, «полуоркестровая» пьеса. На втором туре – еще полифония, соната Моцарта и шесть крупных форм в разных стилях. Из них жюри выбирает две для прослушивания, а одну из оставшихся переносит на третий тур. В таких условиях главное, чтобы произведения вам очень хорошо подходили, чтобы не были слишком «затасканными» и популярными: сейчас пройти с Сонатой Шопена, «Скитальцем» Шуберта – почти непосильная задача. Димина удача в том, что произведения в его программе исключительно подходили ему по пианистической конституции. Кроме того, они не так часто играемы. Например, Дима взял на первом туре «Приглашение к трепаку» Чайковского – технически очень трудную вещь. Но психологически, с моей точки зрения, играть ее легче, чем более простое произведение Чайковского, так как эту пьесу мало исполняют. Недостаточно того, что человек любит. Важно, чтобы пьеса подходила его природе и темпераменту. Первое не всегда обязательно совпадает со вторым.
В общем, рекомендовал бы брать яркие, убедительные, не слишком запутанные и усложненные в концептуальном отношении произведения. Если вы, конечно, не особое интерпретаторское дарование, интеллектуальное и зрелое. Французский участник Люка Дебарг меня покорил «Ночным Гаспаром», показав свой большой талант. Другое дело, что ему не хватает стилистической универсальности и академизма, которые сделали бы его пригодным для успешного исполнения музыки разных направлений. Но такого «Скарбо» я в стенах консерватории никогда слышал.
Сорри, больше под спойлер не уместилось. Придется всё-таки по ссылке идти.

Дмитрий Башкиров: это был незаурядный конкурс Чайковского
29. Июль 2015 09:03
XV Международный конкурс имени П.И. Чайковского, проходивший с 15 июня по 2 июля в Москве и Петербурге, ныне уже история.

Эти дни потрясли музыкальный мир. Благодаря прямым трансляциям на канале medici.tv за состязаниями пианистов, скрипачей, виолончелистов и вокалистов следили в 180 странах, а число просмотров превысило 10 миллионов. В соцсетях до сих пор не стихают бурные дискуссии. Конкурс открыл целую россыпь малых и больших звезд.

Особенно богатым на таланты стал конкурс пианистов. 27-летний воспитанник Московской консерватории Дмитрий Маслеев одержал победу не только над соперниками, но и над собой и обстоятельствами. 24-летний француз Люка Дебарг занял четвертое место, но снискал горячую любовь публики и критики и стал главной сенсацией конкурса. Супервиртуоз, брызжущий энергией 19-летний американец китайского происхождения Джордж Ли разделил вторую премию с любимцем московской публики, пианистом в четвертом поколении Лукасом Генюшасом. Сибиряк, а ныне петербуржец Сергей Редькин получил третью премию, как и самый юный участник конкурса, 16-летний ученик ЦМШ при Московской консерватории Даниил Харитонов. Запомните эти имена – вы их еще услышите!

Прокомментировать для «ДД» итоги состязания пианистов любезно согласился член жюри конкурса, выдающийся пианист и педагог, профессор мадридской Высшей школы музыки имени королевы Софии и Международной академии пианистов на озере Комо, почетный профессор Московской консерватории Дмитрий Александрович Башкиров.

«Печальная необходимость»

– Вас часто приглашают в жюри международных конкурсов, хотя вы их не сильно жалуете и называете «печальной необходимостью»...

– С одной стороны, победа на конкурсе дает молодым одаренным людям шанс попасть на концертную эстраду и приобрести имя. С другой – в любом, даже самом хорошем конкурсе есть элемент спортивности, и распределение мест не всегда соответствует реальному уровню участников. Помню, как в молодости я отправился концертировать по Европе и узнал, что в довоенном конкурсе имени королевы Елизаветы, где первую премию получил наш замечательный музыкант Эмиль Григорьевич Гилельс, седьмую премию получил Артуро Бенедетти Микеланджели. Но это не помешало ему стать мировой величиной, и мы до сих пор наслаждаемся его лучшими записями – так же, как и записями Гилельса. Я ратую за то, чтобы были не только конкурсы, но и музыкальные фестивали, куда приезжали бы импресарио из разных стран. Молодые музыканты, которые заинтересовали публику и импресарио, получали бы предложения на концерты, контракты. Это не значит, что я отрицаю конкурсы: как показывает опыт, они открывают дорогу многим талантливым музыкантам, и некоторые из них потом не исчезают, а начинают успешную активную концертную деятельность. Просто я хотел бы, чтобы существовали и другие формы выдвижения молодых талантов.

– В этом году в составе международного жюри конкурса Чайковского были такие знаменитые пианисты и педагоги, как Питер Донохоу, Владимир Овчинников, Борис Березовский, Сергей Доренский, Мишель Берофф, Денис Мацуев, а также основатель и художественный руководитель фестиваля в Вербье Мартин Энгстрём... Не трудно ли было принимать решения? Ведь в искусстве не может быть единого мнения, у каждого члена жюри свои пристрастия в музыке...

– Если жюри составлено из музыкантов, которых я уважаю, а некоторых, как Энгстрёма, даже люблю, если их мнения продиктованы не конъюнктурными соображениями, а музыкантскими критериями, я с большим интересом участвую в работе жюри. В этом году в конкурсе не было ни одного ученика члена жюри. Что касается распределения премий среди финалистов, мое мнение в отношении двух человек не совпало с результатом. Но я – лишь один из 12 членов жюри и понимаю, что могут быть и другие суждения. Я считаю 75-80-процентное совпадение нормальным.

– Некоторые музыканты и критики уже назвали нынешний конкурс сильнейшим за всю историю. Вы разделяете это мнение?

– Безусловно. Это был конкурс, редкий по масштабу – организационному, творческому, музыкантскому. Я могу сравнить его только с первым конкурсом Чайковского 1958 года. Организация была безупречна. Команда во главе с председателем оргкомитета Валерием Гергиевым работала удивительно слаженно на протяжении более двух недель. Я был просто восхищен! И, конечно, это настоящий праздник музыки. Большой зал консерватории был всегда полон. Главное достижение конкурса – в том, что он открыл новые яркие имена. Если молодые талантливые пианисты будут развиваться не только с прицелом на виртуозность и внешний блеск, но и в плане содержательности и художественности, если педагоги будут их вести надлежащим образом, их ждет большое будущее.

– Каждый из нас, пристально следивших за ходом соревнования, переживал за тех, кто отсеивался в ходе борьбы. Среди них были и такие незаурядные музыканты, как Хозяинов, Мндоянц...

– Увы, я не участвовал в предварительном прослушивании. Но я знаю несколько человек из тех, кто участвовал в предварительном отборе, как серьезных и одаренных пианистов, и очень удивлен тем, что их не допустили к участию. Тут у меня даже больше несогласия, чем с решением жюри по финалистам. Эти люди были бы очень кстати на конкурсе.

– Многие были удивлены и тем, что во второй тур не прошел Юрий Фаворин.

– Я считаю, что его надо было пропустить, он мог бы интересно показать себя дальше. Это человек со своим видением музыки. Он был когда-то у меня на мастер-классах, и я считаю его одаренным, интересным музыкантом, хотя с какими-то его решениями могу не согласиться. Мне казалось, он обязательно должен был продолжить выступления. Были и другие люди, достойные участия во втором туре. Увы, на конкурсе такое происходит часто.

Моцарт как лакмусовая бумажка

– В этом году прошедшие во второй тур кроме большой сольной программы играли с камерным оркестром концерт Моцарта. Для многих Моцарт стал пробным камнем, экзаменом на музыкальность, общую культуру, способность к музицированию с оркестром...

– Вы абсолютно правы. Когда мы играем Моцарта, мы голенькие: не спрячешься ни за какие октавы, виртуозные пассажи, внешний блеск. В Моцарте слышно, кто истинно музыкален, а кто прикидывается. Поэтому я одобряю идею включения концерта Моцарта в программу. Между прочим, на известном в Европе конкурсе, который проходит в Испании, в Сантандере, я предложил включить в программу в качестве обязательной пьесы сонату Моцарта. Его музыка, как лакмусовая бумажка, выявляет, где натуральная материя, а где синтетика. Должен признаться, что на конкурсе были хорошие исполнения, были менее удачные, но на сто процентов я не был доволен ни разу. Я обожаю Моцарта с детства, с тех времен, когда учился в Тбилиси у Анастасии Давидовны Вирсаладзе, и эту любовь пронес через всю жизнь.

– Мне кажется, Чайковский, называвший Моцарта высшей точкой в музыке и Христом музыкальным, был бы рад, что на конкурсе, носящем его имя, Моцарту уделено такое внимание.

– Наверное. (Улыбается.) К сожалению, молодое поколение пианистов куда больше увлечены быстротой, ловкостью, силой, иногда на грани агрессии – в сравнении с тем временем, когда учился я. Мало тех, в чьей игре чувствуется, что они обожают Моцарта и видят в этой музыке особую прелесть.

– На конкурсе мы услышали две разных, но по-своему прекрасных интерпретации концертов Моцарта – у Дмитрия Маслеева, получившего приз за лучшее исполнение Моцарта, и у Люки Дебарга, тонкого, глубокого художника исповедального плана...

– О Дебарге можно говорить долго – он большой музыкальный талант, интересный и своеобразный. У него есть то, что редко встречается в новом поколении пианистов: богатая музыкальная фантазия, особая поэтичность и пластика, только ему присущее видение музыкальных образов. Но, конечно, сказывается то, что Дебарг начал заниматься музыкой на высоком профессиональном уровне лишь четыре года назад. Пока ему многого недостает и в звуковой палитре, и иногда в какой-то строгости... Но талант замечательный! Дай бог, чтобы он подтянул свои слабые стороны и расширил репертуар.

Что касается Димы Маслеева, признаюсь, он мне очень понравился. Он играл Моцарта в высшей мере музыкально. Единственное, в чем я могу его упрекнуть: он недостаточно выявил бетховенское начало, уже слышное в ре-минорном концерте. Из 27 концертов Моцарта в миноре написаны два – до-минорный и ре-минорный, – и они подготовили почву для Бетховена. Один из его современников вспоминал о том, что Бетховен в Вене слушал до-минорный концерт Моцарта и восхищенно сказал: «Я никогда не напишу такой гениальной музыки!» Вот этой патетичности, этого драматизма мне и недоставало в исполнении наших конкурсантов.

О лауреатах и том, кого стоит слушать

– А как вы оцениваете исполнение финалистами Первого концерта Чайковского?

– Несмотря на то, что идет смена поколений, меняются вкусы публики, Первый фортепианный концерт Чайковского сохраняет невероятную популярность во всем мире. Как ни странно, очень мало даже выдающихся пианистов, чье исполнение этого концерта отвечает моим представлениям.

В русской фортепианной музыке он занимает особое место: это эпический концерт, широкий, просторный, как сама Россия, как русская душа. По масштабу и грандиозности он подобен Второму концерту Брамса в немецкой музыке. Я всегда вспоминаю, как в свои лучшие годы играл Первый концерт Чайковского Гилельс... На конкурсе я не услышал интерпретации, которая меня бы целиком убедила. Играли в основном с уклоном на виртуозное начало, внешние эффекты, ну и немного музыкальности.

– Единственный, кто играл в финале не Первый концерт, а Второй, был Лукас Генюшас, причем хорошо сыграл.

– Второй концерт все-таки проще. Первый, как ни странно, очень труден с точки зрения музыкальных задач.

– Зато Генюшас выбрал для финала в качестве второго концерта вершину фортепианного жанра, Третий концерт Рахманинова...

– Но этот его выбор оказался не-удачным. Лучше бы он его не играл: это был абсолютно не Рахманинов.

– Сразу вспоминается Ван Клиберн с его Третьим концертом Рахманинова на первом конкурсе в 1958 году.

– Зачем ходить так далеко. Многие пианисты играют его хорошо. Нет у Генюшаса настоящего темперамента для Рахманинова. Он очень профессиональный, очень серьезный, с хорошей школой пианист, играет очень качественно, но... мне неинтересно. Я никогда не пойду его слушать.

– А кого вы пойдете слушать?

– Практически всех – с большей охотой. Обязательно – Дебарга, мы с ним немного поговорили, он очень милый парень, очень. Мне понравился Сергей Редькин и его исполнение Второго концерта Прокофьева: он играл в благородной манере, со смыслом, передавая богатство заложенных в концерте идей. Это музыкальный, интеллигентный, культурный пианист. Очень талантлив 19-летний мальчик из Америки, китаец Джордж Ли. Правда, его развивают главным образом в виртуозном плане. Лет 20-30 назад, когда ребята из Китая, Японии, Кореи начинали так быстро, ловко играть, это производило впечатление. Сейчас так играют уже сотни людей. Нынче другие времена. Очень многое будет зависеть от того, как этого юношу будут развивать, тут велика роль его педагогов. Ли только 19 лет, и из него можно сделать не только виртуоза, очень эффектно играющего на рояле, но и настоящего, глубокого и серьезного музыканта.

– Что бы вы пожелали победителю конкурса Дмитрию Маслееву, который от тура к туру шел крещендо?

– Я очень в него верю. В момент такого потрясения (у Маслеева в дни конкурса умерла мама – Т.У.) он играл лучше всего. Это значит, что для него музыка – нечто очень важное, необходимое и дорогое в жизни, он ее по-настоящему любит. Именно в ней он мог выразить то, что испытывал. Для меня это знак того, что Маслеев будет дальше развиваться – он истинно музыкальный человек. Я знаю и его педагога, профессора Московской консерватории Михаила Петухова – он ученик Татьяны Петровны Николаевой, которая, в свою очередь, училась у моего профессора Гольденвейзера. Михаил Петухов – очень хороший, серьезный музыкант, надеюсь, он будет способствовать тому, чтобы Дима реализовал свои редкие качества – музыкальность, богатую звуковую палитру, содержательность, живость... Время покажет, насколько полно он реализует то, что в нем заложено природой и родителями.

– Наверное, после столь изнурительного музыкального марафона вы устроите себе длительный отдых?

– Я отдыхал шесть дней, а сейчас у меня мастер-классы в шести странах – до конца августа. Я обожаю преподавать. Выступать с концертами я перестал, когда мне исполнилось 80 лет. У меня артроз, пальцы деформированы, страшно болят, играть я уже не могу. Но я всегда любил педагогику больше, чем свою игру. Я с удовольствием занимаюсь с ребятами. Говорят, я очень строгий. Ну и что? Я же не заставляю никого приезжать ко мне. Но вроде пока ничего, очень много предложений. И в Мадриде у меня учатся ребята из разных стран. Мне по-прежнему интересно жить...

Справка «ДД»:

Дмитрий Башкиров

• Родился 1 ноября 1931 года в Тбилиси.

• Учился в музыкальной школе-десятилетке при Тбилисской консерватории и в Московской консерватории, которую окончил в 1954 году (класс проф. А. Гольденвейзера).

• В 1955 году стал победителем Международного конкурса имени Лонг и Тибо в Париже.
В 1957 году, окончив аспирантуру, начал преподавать в Московской консерватории.
С 1977 года – профессор.
• В 1991 году по приглашению королевы Софии возглавил фортепианную кафедру Высшей школы музыки в Мадриде.
Дает мастер-классы в Зальцбурге, Париже, Хельсинки, Риге, Петербурге.

• В 1970 году был награжден медалью имени Роберта Шумана. Народный артист РФ (1990).
[/color]