20 и 21 апреля 2009 г. в Центральном доме Ученых; на сцене театра им. Р.Симонова«В своей стране я словно иностранец...»
Последние спектакли сезона 2008-2009 г.
Наш третий сезон в этот раз мы решили закончить в апреле, поскольку на май у нас с Юрой возникли другие планы и поэтому я понимала, что одновременно заниматься еще и организацией следующего спектакля, было практически нереально.
Все это время я старалась подбирать залы, скорее - это были особняки - где наши спектакли и литературные программы смотрелись бы очень органично, и сама площадка помогала бы артисту и зрителю, как можно ближе почувствовать эпоху века девятнадцатого, в котором, в основном и жили классики, на чьи произведения созданы наши спектакли. Но в каждом плюсе есть и некоторый минус… Дело в том, что на таких площадках, конечно же нет профессионального оборудования – то есть, там отсутствуют службы звукорежиссера и световика, что для постановки спектакля является очень немаловажным фактором. А поскольку в Петербурге, Юрий Решетников стал играть «Есенина» в театре им. Ленсовета, то почему бы и мне не попробовать в Москве организовать его спектакль на сцене одного из московских театров? И в этом для себя я не видела большой проблемы, главное заключалось в одном: найти малую сцену за реальные деньги, а это в Москве сделать не так-то просто. Все-таки, как бы то ни было, но по ценовой политике, Петербург, пока, к счастью, еще не догнал Москву.
Не буду называть стоимость аренды очень небольшого зала в театре им. Станиславского: даже при своих подсчетах, с учетом на то, что это центр Москвы, я совершенно не предполагала такой астрономической суммы. Да, чтобы окупить только ее, цена билета минимум должна быть тысячи полторы или надо иметь очень хорошего спонсора. А я уже не говорю про рекламные и прочие затраты, а если учесть, что мы занимаемся не шоу-бизнесом, а настоящей русской классикой, на которой особо денег, понятно, что не заработаешь – то, вот и представьте, как нужно все просчитывать… В общем, чего-чего, а сложностей на этом пути всегда хватает с избытком.
Про Государственный драматический театр им Рубена Симонова я вспомнила случайно и лишь потому, что он находится рядом с Домом Актера, где последнее время я довольно часто бываю по делам. Старый Арбат – самый, что ни на есть, центр Москвы и поэтому, сказать честно, особых иллюзий я не питала. Наверное, тут тоже цена еще та… Но, к удивлению, она была вполне приемлема, поэтому я и решила остановиться на этом варианте.
Первой работой здесь должен быть «Есенин» – все-таки, это наш самый главный спектакль. Вот по нему мы определимся и поймем все особенности работы на этой сцене, посещаемости зрителем этого театра – да много еще чего…
Так получилось, что за день до этого, с этим же спектаклем мы работаем в Доме Ученых. Поначалу мы предполагали, что в камерном зале ЦДУ мы покажем премьеру нашей новой программы, которая включает в себя мою любимую поэму С.Есенина « Анна Снегина», стихотворения, а возможно и не только – Н.Рубцова. Но Юра посчитал, что с этой программой он еще не готов выйти на сцену и поэтому пришлось срочно делать замену. А по некоторым особенностям ЦДУ, мы в этот раз могли показать там только «Есенина». Вот поэтому так и получилось, что два дня подряд на различных московских площадках мы показываем один и тот же спектакль. Вот о них и хочу и рассказать.
Я специально объединяю эти два рассказа в один, потому что такого контраста в ощущениях от спектакля «В своей стране я словно иностранец», мне испытывать, еще никогда не доводилось. Но, начну, пожалуй, все по-порядку…
Мы не первый год работаем в Доме Ученых и отношения с его администрацией у нас сложились довольно теплые. Но, на нашем последнем спектакле возникли серьезные проблемы: в тот же вечер, в большом зале был концерт, который по шумовым показателям выходил далеко за пределы зала. А двери обоих площадок расположены как раз напротив. Поэтому, раньше администрация старалась не совмещать столь различные мероприятия. Вот в тот раз, когда мы показывали программу «Солнечный удар», нам «крупно» и повезло… И я уже писала об этом.
Тогда перед нами извинились, обещая в следующий раз исключить такие накладки.
И вот сегодня у нас «Есенин». Когда я вошла в фойе, то увидела непонятную картину: множества молодых людей бегали в каких-то костюмах, видимо собираясь где-то тут выступать. И только после я прочла объявление, что сегодня в большом зале состоится студенческий вечер юридического института. По времени, он почти совпадал с нашим спектаклем. Сказать, что я была в состояния шока – не сказать ничего! В одну секунду я представила, что нас сегодня ожидает. У дверей зала грохот от аппаратуры стоял такой, что местный звукорежиссер вышедший мне навстречу, сказал, что он даже не представляет, как мы сегодня будем играть: то, что было в прошлый раз, по сравнению с этим - цветочки.
Я не знала, что делать, как объяснить артисту, который сейчас придет, в каких условиях мы оказались, и что даже при всей его уникальной терпимости, работать в такой обстановке не-воз-мож-но. А зритель? Чем он виноват? А как он будет слушать?
Отменять спектакль? Это не так просто сделать…
На мои вопросы, администратор, отвечавший за проведение нашего спектакля, только разводил руками – а что мы можем сделать, если институт заплатил очень кругленькую цену за аренду этого зала.
В общем, все понятно. Мне даже страшно было сейчас увидеть Юру: а как я его опять «обрадую»? Сколько же можно испытывать его на прочность?
Нет, ну, Юрий Решетников, по всем параметрам – уникальный актер! Я могу твердо и определенно заявить, что ни один артист не согласился бы работать в такой обстановке: вы даже не можете представить тот кошмар, в котором мы оказались. А Юра в очередной раз проявляет хладнокровие, терпимость и свою обычную доброжелательность, правда, в уже гораздо меньшей степени.
Он спокойно начинает искать выход из этого положения. Найдены все тяжелые портьеры, одеяла, чтобы, хотя бы заткнуть все дверные щели режиссерской комнаты, откуда и шел звук. Это не сильно спасло положение, но других вариантов просто не было.
Я не представляю, как он отыграл в этот вечер?.. Первое отделение при всем желании я вообще не смогла воспринять: из-за постоянных шумов, совершенно невозможно было сосредоточиться на спектакле. До меня доходили только отдельные стихотворения и я никак не могла связать их воедино, а артист, несмотря ни на что, должен был играть…
Начало спектакля было встречено аплодисментами....
Странно, но здесь что, всегда принято опаздывать? Как я уже заметила, народ может идти чуть ли не до окончания первого отделения и ладно бы, если это не мешало играть артисту! Но зал ведь специфический и эти скрипучие двери отвлекают всех, так ведь человек проходит еще и мимо сцены…
В общем, все одно к одному… И при всех этих перипетиях, Юра остается спокойным: даже тени неудовольствия не прочитывается на его лице: да, его выдержке может позавидовать любой артист… Сейчас он терпеливо ждет, когда человек займет свое место.
Худощавый и низкорослый,
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой…
Как тогда, я отважный и гордый,
Только новью мой брызжет шаг...
Если раньше мне били в морду,
То теперь вся в крови душа…
Я хожу в цилиндре не для женщин.
В глупой страсти сердце жить не в силе…
Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству...
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать мой лучший галстук…
Если крикнет рать святая:
"Кинь ты Русь, живи в раю!"
Я скажу: "Не надо рая,
Дайте родину мою"…
Юра прочел это так просто, так задушевно, что зрители не смогли опять удержаться от аплодисментов…
Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
На перекличке дружбы многих нет…
Но и тогда,
Когда во всей планете
Пройдет вражда племен,
Исчезнет ложь и грусть,-
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким "Русь"...
Раздавшиеся вслед аплодисменты, скорее всего даже помогали артисту в этот момент: шум и музыка все равно были слышны, и зрительская поддержка была сейчас очень кстати …
Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость…
-Тоска … тоска смертная, невыносимая… Чувствую себя здесь никому не нужным, а как вспомню про Россию, вспомню, кто там ждет меня, так и возвращаться не хочется…
- Если бы не было сестер, если бы я был один, то плюнул бы и уехал бы… в Африку или еще куда- нибудь!..
-Слушай, напиши что-нибудь хорошее: сам видишь – матерюсь… Значит тошно и больно…
Быть поэтом — это значит то же,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души…
Канарейка с голоса чужого —
Жалкая, смешная побрякушка.
Миру нужно песенное слово -
Петь по-свойски, даже как лягушка…
Я о своем таланте
Много знаю.
Стихи - не очень трудные дела.
Но более всего
Любовь к родному краю
Меня томила,
Мучила и жгла…
Очень сильно было прочитано «Письмо к женщине». Только по тем интонациям, которые так явственно прослеживались в чтении артиста, по его резким отрывистым жестам, смысл стихотворения становился совсем иным, чем, если его прочитать так, как оно написано….
Вы помните,
Вы всё, конечно, помните,
Как я стоял,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
И что-то резкое
В лицо бросали мне…
Любимая!
Сказать приятно мне:
Я избежал паденья с кручи.
Теперь в Советской стороне
Я самый яростный попутчик…
И зрители не могли сдержать аплодисментов… И последнее стихотворение первого отделения:
Дай, Джим, на счастье лапу мне…
Это слушается на одном дыхании: тихий неторопливый разговор с собакой…
Под крики «браво!», артист покидает сцену.
Хотя я и писала об этом неоднократно, но все же и сейчас не удержусь от того, что бы не сказать, как мне нравятся все Юрины находки в «Персидских мотивах». Причем, работа над спектаклем идет постоянно: то, это новая музыка, то добавлен звон колоколов, а то в спектакль вводятся еще несколько новых стихотворений.
А вот тут артист еще и чудно обыграл его. Несмотря на все сложности, сегодня оно получилось у него по самому высокому классу!
Я спросил сегодня у менялы,
Что даёт за полтумана по рублю,
Как сказать мне для прекрасной Лалы
По-персидски нежное "люблю"?
Я спросил сегодня у менялы,
Легче ветра, тише Ванских струй,
Как назвать мне для прекрасной Лалы
Слово ласковое "поцелуй"?
И ещё спросил я у менялы,
В сердце робость глубже притая,
Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она "моя"?
И ответил мне меняла кратко:
О любви в словах не говорят,
О любви вздыхают лишь украдкой,
Да глаза, как яхонты, горят.
Поцелуй названья не имеет,
Поцелуй не надпись на гробах.
Красной розой поцелуи рдеют,
Лепестками тая на губах.
От любви не требуют поруки,
С нею знают радость и беду.
"Ты - моя" сказать лишь могут руки,
Что срывали чёрную чадру…
Очень нравится то внимание, которое царит сейчас в зале: я вижу глаза людей и тут все понятно…
В Хороссане есть такие двери,
Где обсыпан розами порог…
Открывается дверь и входит наша Ксюша Радюкевич: она только что с института. Все смеются – надо же подгадать так вовремя войти!
Я уже и не буду говорить о «Песнь о собаке» - никто и никогда так не читал его! Я много раз прослушивала записи наших великих чтецов, но даже и они не достигали той степени трагизма, той степени боли, которыми пронизано все это стихотворение. А если при этом еще и видеть лицо и глаза самого артиста… Ведь я же знаю наперед, что услышу, но и у меня каждый раз подкатывает комок к горлу, когда Юра читает его…
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль...
Недавно Сергей Безруков показывал свой спектакль «Хулиган» (кто режиссер - не знаю: явно не папа): совершенно случайно я увидела его по «Культуре». У меня очень сложное отношение к этому артисту: признавая за ним, несомненно, немалый актерский талант, тем не менее, я никогда не прощу ему того предательства, которое он совершил по отношению к своему же любимому поэту. Что можно простить артисту, который сыграл бы такого Есенина в силу незнания подлинного материала, то невозможно тому, кто вырос на его стихах и все знает о жизни и смерти поэта... И Безруков прекрасно отдавал себе отчет, что ему предлагают сыграть. И не отказался… Ладно, это я опять о наболевшем…
Почему я сейчас вспомнила о нем? В моем понимании, кто больше всего чувствует Есенина – так это Решетников и, все-таки, Безруков.
Конечно, есть еще артисты, которые хорошо читают его стихи, но это, все равно на порядок ниже…
Почему я буду годами ходить на Олега Погудина и в тысячный раз слушать один и тот же романс, причем, слушать с упоением, а в другом исполнении мне будет достаточно всего одного раза? Так и здесь…
Хорошо читал Безруков – ничего не могу сказать: тут они с Юрой идут на равных, но когда он дошел до «Черного человека»… Я очень внимательно наблюдала за Сергеем: за мимикой его лица, жестами, интонациями голоса и убедилась, что Юрий Решетников в этой поэме намного убедительней.
Я помню, однажды, в «Бродячей собаке» такого «Черного человека»,от которого даже меня трясло. Тогда от того нестерпимого накала, что, кажется, даже висел в воздухе, в зале вдруг лопнула лампочка. Причем, артист не кричал, не повышал особенно голоса: даже наоборот, в каких-то моментах, понижал его до звенящего шепота, а эффект был невероятный…
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство...
Мы и до сих пор с Юрой вспоминаем тот вечер, и он сам не понимает, что же это было? Причем зрители, которые попадают к нам впервые на спектакль, отмечают - чем дальше разворачиваются события, тем больше артист становится похожим на Есенина.
Ну, целуй меня, целуй,
Хоть до крови, хоть до боли...
Ну, целуй же! Так хочу я.
Песню тлен пропел и мне.
Видно, смерть мою почуял
Тот, кто вьется в вышине.
Увядающая сила!
Умирать так, умирать!..
Страшно сейчас слушать эти строки: даже во всем облике артиста видится что-то непоправимое и от этого становится очень тяжело…
И чтоб свет над полной кружкой
Легкой пеной не погас —
Пей и пой, моя подружка:
На земле живут лишь раз!..
- В 1925 году, в Ленинграде, в гостинице «Англетер», окончил свой жизненный путь поэт Сергей Есенин. Сейчас все яснее видится версия об убийстве поэта…
Все кончено.
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком…
Наверное, самое сложное для артиста в этом спектакле – прочитать вот эти строки… Почему? – думаю, что объяснять здесь ничего не надо…
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком...
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком…
И эти аплодисменты, и эти «браво!», в полной мере были заслужены им…
А потом Юрий Решетников, как всегда, читал на «бис». Кто-то из зала просит отрывок из «Анны Снегиной»… Пока он не готов к этому.
Но зал аплодировал и артист объявляет:
- Антон Павлович Чехов. «Казак».
После такого тяжелого спектакля читать еще и целый рассказ? Где же он взял силы для этого? Это могло произойти лишь только под влиянием вот такой замечательной зрительской реакции на его работу… Вот это, вероятно и дало ему сил.
Как Юра читает «Казака» - это уже из области легенд… Приходите на «Солнечный удар» и сами убедитесь в этом…
Вечер окончен. Состояние сложное, неоднозначное: с одной стороны, как всегда - это радость и гордость за своего артиста, а с другой – решусь ли я еще раз работать на этой площадке, подвергая его таким испытаниям?.. Если я сегодня неимоверно устала от всех волнений и переживаний, то, что же тогда должен чувствовать он?..
Из всех наших спектаклей – «Есенин», на мой взгляд – самый тяжелый по степени физических и душевных затрат актера и после него, несомненно, нужно какое-то время, чтобы восстановиться. А если, при этом, добавляются еще и дополнительные трудности, то это и вовсе нелегко. Вот поэтому, конечно, я очень переживала, как Юра отыграет «Есенина» в театре им. Р.Симонова. Помимо всего прочего, ведь одновременно нужно еще и осваивать новую площадку…
Зал театра им.Р.Симонова – небольшой и довольно удобный. Здесь только партер и сцена хорошо просматривается с каждого ряда. С нами сегодня работают все службы театра, поэтому Юра задействует их по максимуму. Потом, мне хочется, чтобы наша Настенька набиралась опыта, поработав вместе с профессиональным звукорежиссером. Она у нас умница и все схватывает буквально на лету.
Специально для этого зала, Юра привез три белых шелковых полотна, которые он сам же и развешивает на сцене, причем это получилось у него довольно интересно. Сцена сразу преобразилась: вот этот элемент декорации был введен не просто так – он тоже играет свою определенную роль в спектакле. По ходу действия, на них еще будет направлен разных оттенков свет.
Работая с Юрием Решетниковым не первый год, я знаю, что у него ни одна вещь на сцене, не бывает случайна. Все досконально продумано, великолепно обыгрывается, внося свою лепту в создании сценического пространства спектакля.
Да… когда талантливый актер играет на профессиональной площадке, когда он может задействовать все дополнительные ресурсы сцены – спектакль получается просто фантастическим! Признаться, я даже не ожидала подобного эффекта. И так-то, сам по себе, спектакль был замечательным, а сегодня – просто не передать! И артист совсем не выглядел уставшим: у него словно открылось второе дыхание…
Как он великолепно и интересно работал: у меня ни единожды не возникло ощущения, что Юра сегодня впервые играет на этой сцене… Вот, вроде, спектакль все тот же, но, в тоже время, он как будто заиграл какими-то новыми красками, новыми оттенками и это может понять, почувствовать и увидеть тот зритель, который эту работу видит не первый раз. Со мной рядом сидела постоянная поклонница Юры, за три года неоднократно перевидавшая все наши программы – так она была потрясена до слез... И я здесь совершенно ничего не выдумываю и не сгущаю красок: я сама была поражена тому, насколько сильно захватило меня действие сегодняшнего спектакля...
Интересно, а когда-нибудь, во время спектакля, я буду находиться вне зрительного зала? Ведь, на самом деле, как директору артиста, мне пора бы давно это делать: самой разбираться с опоздавшими, чтобы они не мешали своим внезапным появлением работать артисту, решать какие-то дополнительные вопросы: да, мало ли что бывает?..
Пока же не получается: не могу себя заставить - настолько мне интересно и важно видеть игру актера. В каждом спектакле у него всегда появляются какие-то новые интересные наработки, задумки и я боюсь не увидеть их.
Это все в точности, как у Олега: попробуйте пропустить хотя бы одну его программу, которую вы видели не один уже раз… и потом, наслушавшись рассказов о нем, вы долго будете сожалеть о своем решении… У меня уже был такой опыт, когда я пропустила питерского «Окуджаву»…
А недавний «Есенин» в Доме журналистов, когда в перерыве я увидела заплаканную Ольгу Васильевну? У меня тогда впервые просто никак не получалось находиться в зале. Что Юра там сделал, чтобы вызвать такую реакцию у человека, который далеко не впервые смотрел этот спектакль? - я и до сих пор не могу себе представить. А ошарашенное лицо Петра Васильевича Меркурьева, который на мой вопрос, сказал, что это - что-то невероятное, и что Решетников так никогда еще не играл… Вот и попробуйте после этого находиться вне зала…
Это уже, как правило: после первого отделения, публику, увидев игру вот этого петербургского актера, очень начинает интересовать и все другие его спектакли. Поэтому, перерыв обычно, для меня проходит в тесном общении со зрителями… До сих пор жалею, что мы не отсняли этот спектакль на видеокамеру…
Вдобавок ко всему, когда артист произносил слова Бухарина и Луначарского, то включался специальный звуковой эффект, который называется реверберацией голоса: создается ощущение эха – как будто эти слова доходят до нас из очень далекого прошлого. В Москве этим Юра не пользовался ни разу: не было такой возможности, но эффект был просто поразительный! И все это придумал он сам.
Реакция зрителей была бурной: всем хотелось продолжения: и артист читает на «бис».
На нашем спектакле присутствовала актриса, еще той, старой актерской школы, которая в свое время, тоже читала Есенина, и вот после спектакля ей очень хотелось пообщаться с Юрой.
Пятнадцать, двадцать минут идет разговор, а у ведь артиста за плечами два сыгранных спектакля… и если бы я аккуратно не намекнула, что он уже очень устал, разговор бы мог длиться еще очень и очень долго. Но, тем не менее, все слова, сказанные ею в адрес Юрия Решетникова, слышать, конечно, было очень приятно…
Вот такой это был, завершающий наш третий театральный сезон в Москве, есенинский спектакль…
Совершенное чувство счастья, радостного изумления, гордости за Юру – всех чувств, одновременно испытываемые сейчас мною – не перечесть! По существу, это была новая премьера «Есенина», которая просто изумила меня. Потом еще несколько дней всеми мыслями и чувствовали я жила этим спектаклем.
Вот такое счастливое завершение третьего московского сезона получилось у нас!
21 апреля 2009 г. «В своей стране я словно иностранец...»
Драматический театр им. Р.Симонова
И в голове моей проходят роем думы:
Что родина?
Ужели это сны?
И это я!
Я, гражданин села,
Которое лишь тем и будет знаменито,
Что здесь когда-то баба родила
Российского скандального пиита.
Я хожу в цилиндре не для женщин -
В глупой страсти сердце жить не в силе...
Средь людей я дружбы не имею,
Я иному покорился царству...
Нет, вы не знаете Европу!
Я о своем таланте много знаю…
Но мне другое чувство
Сердце гложет,
Другие думы
Давят череп мне…
Быть поэтом - это значит то тоже,
Если правды жизни не нарушить,
Рубцевать себя по нежной коже,
Кровью чувств ласкать чужие души…
Быть поэтом - значить петь раздолье…
Соловей поёт - ему не больно,
У него одна и та же песня.
Нет, вы не знаете Европу!
Милый Сандро!
Пишу тебе с парохода, на котором возвращаюсь в Париж. Едем вдвоем с Айседорой.
Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник -
Пройдет, зайдет и вновь покинет дом…
Валентина К. - директор Юрия Решетникова
Отзывы о спектакле
Ольга Васильевна (г. Москва)
И на 20 и на 21 апреля, к моему удивлению был назначен один и тот же спектакль «В своей стране я словно иностранец…». Спектакль по произведениям Сергея Есенина в исполнении Юрия Александровича я очень люблю, но опасалась, что собрать два дня подряд полный зал будет проблематично. Так и получилось, тем более, что городские кассы, в которых билеты должны продаваться, рекламу спектакля либо вообще не выставляют, либо вешают в самый дальний угол. Возможно, у них есть на это какие-то свои причины, не знаю, но факт остается фактом. И даже при таких условиях продажи было довольно много зрителей, особенно в театре им.Рубена Симонова.
Некоторое время назад я высказала желание увидеть именно этот спектакль в Доме Ученых, и поняла всю несостоятельность этого желания, только когда спектакль начался. Древние и говорили: «Бойтесь мечтать, мечты сбываются». Все спектакли Юрия Александровича желательно слушать в тишине, а уж этот – особенно. Так всегда и было. Я понимаю администрацию Дома Ученых, которая, желая заработать на аренде, на одно и то же время сдает два рядом расположенных зала, но не могу понять, почему не предупреждает заранее, что рядом будет довольно шумная команда студентов финансовой академии выбирать «мистера» академии?! Правда, кое-какие меры были приняты для уменьшения слышимости, и даже частично это помогло, но внимание от спектакля все равно отвлекало и, в результате, первое отделение зрителями не воспринималось как единый спектакль – частенько звучали аплодисменты по ходу выступления. Юрий Александрович, конечно, справился, но чего ему это стоило, знает только он. То, что зрители приняли такое прочтение Есенина, говорят не только аплодисменты, а и то, что, как обычно, во время перерыва активно раскупались диски, возникло много вопросов. Во втором отделении зрители прониклись спектаклем, уже не аплодировали по ходу действия и ко мне вернулось обычное ощущение литературного спектакля, тем более, что и студенты уже разошлись. По окончании спектакля зал дружно аплодировал, Юрий прервал аплодисменты характерным для него жестом и прочел «Собаке Качалова», а затем, к моей радости, сказал, что в честь праздника Пасхи прочтет рассказ А.П.Чехова «Казак». Вот это подарок! Я не видела ни зала, ни зрителей! То, как это исполняет Юрий Александрович нужно видеть, рассказом передать не смогу.
А на следующий спектакль – 21 апреля пошла не только потому, что не была в театре имени Рубена Симонова, хотя он и расположен на Арбате, и хотела посмотреть и театр, и спектакль, но и потому, что это последний спектакль сезона, и мы прощаемся с Юрием Решетниковым до сентября. Зал театра не очень большой, но уютный, комфортные кресла, хорошо с любого места видна сцена. Юрий Александрович опять использовал в спектакле весь «подручный инвентарь», расположенный на сцене – и шторы, и стул.
Я здесь опять увидела Сергея Есенина почти такого же, как в последнем спектакле, проходившем в Доме Журналистов. Есенина ощутила в полной мере.
Юрий Александрович «выложился» весь в этом спектакле, ничего дополнительно (ну, кроме «Собаке Качалова») исполнено не было, да и не требовалось! Пережить бы то, что произошло.
В перерыве зрители засыпали Валентину вопросами и она до самого звонка рассказывала о своих воспоминаниях о сестрах Сергея Есенина и о том, о чем только слышала.
Завершение сезона достойное. Спасибо Юрию Александровичу и ждем в сентябре с новыми спектаклями!
И еще немного фотографий:
Юрий Александрович! Большое спасибо и эти цветы Вам:
Эмилия (г. Москва)
Ольга Васильевна, большое спасибо за рассказ о спектаклях, тем более, что в этот раз, к большому сожалению, не удалось из-за болезни побывать на них. Очень рада за Юру, что у него появились новые зрители и новые поклонники. Но не могу поверить, что до сентября в Москве больше спектаклей Юрия Решетникова не будет. Все же очень надеюсь, что несмотря на многочисленные театральные фестивали, в мае у него найдется "окошечко", и мы увидим Юрия Александровича в Москве. Очень, очень хотелось бы.
Валентина (г. Москва)
Оленька, спасибо тебе огромное за то, что была с нами два дня подряд, а за отзыв еще одна отдельная благодарность! И за совершенно замечательную собаку, которую ты подарила Юре и от которой он просто в восторге еще одно! Вот Дашка-то обрадуется...
Эмилия Александровна, дорогая Вы наша, а мы вспоминали Вас с Юрой и нам было жаль, что мы впервые не увидели Вас на первом ряду... я даже хотела написать Вам, что случилось, но так замоталась, что просто не успела. Уж, простите. Не знаю, может быть, мы найдем время и сделаем "Маленькие комедии"? Посмотрим.
(Продолжение)