| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 29 Мар 2019, 13:28 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | ИЛЬЯ АЛЕКСЕЕВИЧ КОВЫЛИН
(20.07. 1731 - 1809)
Раскольничий деятель, феодосеевец, московский купец, основатель Преображенского кладбища.
"Илья Алексеевич - муж был даровитый, смелый, предприимчивый и примерной ревности благочестия, не раз торжественно поражавший лжемудрие никониянизма. Он был общий покровитель всех церквей староверства от владык мира и насилия иерархии его, тщательный строитель великолепного здания в Москве на Преображенском кладбище и пожертвовавший оному своим имуществом до 300 тыс. руб. Он был редкий собиратель священных предметов древности и предков своих, творений соборов и мышлений догматизма и обычаев. Отличная его слава за доблести гремела по всей Москве, и раздавался звук ея в Петрополе, Риге, Астрахани, Нижнем и в прочих странах благочестия. Он жил в мире не для себя, а для Церкви и ближних. Разительное его красноречие, живая память, ясный и приятный его тон в убеждении истин пленяли каждого в его послушание и обращали на него глубокое внимание".
Павел Любопытный, старовер поморского согласия, писатель и историк
Одним из крупнейших духовных центров Староверия было и по сей день остается Преображенское кладбище в Москве. Видный старообрядческий писатель В.Сенатов справедливо назвал основанные ревнителями древлего благочестия в 1771 г. в Москве Преображенское и Рогожское кладбища старообрядческими кремлями, едва не затмившими славы и блеска единого общерусского московского Кремля. В 2006 г. исполнилось 275 лет со дня рождения основателя Преображенского кладбища в Москве, выдающегося деятеля Староверия, человека уникальнейшей судьбы – И.А. Ковылина (Кавылина). Он родился в селе Писцове, Нерехотского уезда, Костромской губернии в семье оброчных крестьян князя А.Б. Голицына. Хотя Ковылин и не получил в детстве какого-либо образования ("человек я не ученый, книжные премудрости не научен, учению школьному не искусен, простец есмь", - говорил он о себе скромно), однако же благодаря своим природным дарованиям, ловкости и деловитости, сумел выбиться в люди, купить себе вольную и стать купцом 1-й гильдии, владельцем мануфактурных фабрик и заводов.
В Москве Ковылину принадлежали большие кирпичные заводы на Введенских горах между Семеновской и Преображенской заставами. Здесь-то он и познакомился с московскими староверами-федосеевцами, тайно собиравшимися на берегу Хапиловки. В январе 1768 г. Илья Алексеевич принял федосеевское крещение в Хапиловском пруду и получил имя Василий. Вместе с ним принял крещение еще один московский купец - Ф.Зенков, также владевший около Преображенского усадьбой и заводами. Не бросая занятия торговыми делами, Ковылин много времени начинает уделять нуждам общины и благотворительной деятельности. В 1771 г. в Москве и ее окрестностях внезапно разразилась эпидемия чумы - моровой язвы. Ежедневно умирали сотни людей, подвоз продуктов прекратился, наступил голод. Среди всеобщей паники московский губернатор до того растерялся, что запросил правительство о помощи. Гор. власти были не в силах не только бороться с болезнью, но даже убирать умерших, а тем более лечить больных. Москвичи, боясь заразиться, бросали свои дома и имущество и разбегались, кто куда мог.
Необходимо было устраивать вокруг Москвы карантины, чтобы эпидемия не распространилась на всю Россию. Здесь пришли на помощь московские купцы-старообрядцы, всегда отличавшиеся своей благотворительностью. Они предложили устроить карантины на свои средства. Власти, прежде гнавшие староверов и не упускавшие случая содрать с них три шкуры (кроме двойного налога, староверам часто приходилось платить чиновникам огромные взятки), теперь охотно приняли предложение, хватаясь за него, как утопающий за соломинку.
Вместе с другими старообрядцами федосеевского согласия предложил свою помощь и Илья Алексеевич. Он явился к московскому генерал-губернатору и испросил разрешения на устройство карантина в Преображенском на Земляном валу на свой кошт. Разрешение было дано, а с просителей взяли такую расписку: "Мы, нижеподписавшиеся, в означенном от нас против Преображенского в земляном валу месте для содержания больных, больницу построим с тем, чтобы как для караула и смотрения за больными, так равно и вывозу в оную заболевших из домов людей надежных определить довольное число и тех больных и помянутых определенных платьем, обувью и довольно пищею содержать будем и сами, а если исполнять не будем, то подвергаем себя, чем по законам будем достойны, в чем и подписуемся".
Получив разрешение на постройку карантина и больницы, Ковылин и Зенков наняли у крестьян села Черкизова землю, через которую проходила дорога из Москвы во Владимир, поставили на ней заставу и стали задерживать всех, кто хотел выйти из Москвы. Для приема больных сначала были временно разбиты палатки, а с наступлением холодов на их месте появились первые постройки: общежитие, трапезная, сиротский дом, моленная, дома частных владельцев, которые пожелали после своего выздоровления остаться в федосеевской общине. На расположенном неподалеку Хапиловском пруду (впоследствии засыпанном властями) была устроена крестильня, где по древлеправославному чину совершались крещения в федосеевское согласие.
Многие больные, принимавшие крещение, исцелялись - этого не могли отрицать даже синодальные миссионеры и офиц. историки "раскола". Рядом было устроено кладбище для погребения умерших от чумы. Практически все московские федосеевцы самоотверженно, не боясь заразы, ухаживали за больными чумой. Больные здесь получали хорошую пищу и уход. Умирающих напутствовали исповедью, мертвых отпевали и хоронили с честью на кладбище. А в Москве в это время творилось нечто невообразимое: люди умирали от голода и чумы без ухода и присмотра. Пьяные фурманы в дегтярных рубашках ездили по улицам города, особыми железными крюками собирали мертвых и на омерзительных телегах свозили на кладбище. Здесь покойников сваливали, словно скот, в общую яму и даже не удостаивали какого-либо церковного отпевания.
Известия о федосеевской богадельне достаточно быстро разлетелись по всей Москве. Народ повалил толпами в Преображенское, причем приходили не только те, кто желал покинуть Москву. Сюда приходили в поисках спасения от голода и мора или желавшие хотя бы умереть и быть похороненными по-христиански. Обитель постепенно расширялась, и Ковылин начал проповедовать, что мор послан Богом в наказание за отступление русских людей от Древлеправославия. Эта проповедь оказалась более действенной, чем все увещевания просвещенных синодальных архиереев, пытавшихся запретить в Москве поклонение чудотворным иконам, якобы способствующим распространению чумной заразы. Многие благочестивые москвичи начали переходить в старообрядчество и крестились в Хапиловском пруду. Община стремительно росла, и уже стало не хватать помещений: так, если до основания Преображенского кладбища федосеевцев в Москве было всего около 20 домов, то к 1825 г. их численность за счет присоединения местных жителей достигла 12 тыс. прихожан и 2 тыс. призреваемых. Однако рос и капитал Преображенского кладбища: многие, умирая, оставляли все свое имущество общине на помин души. Вскоре в кассе кладбища накопилось более 200 тыс руб., что было по тем временам суммой весьма значительной.
После окончания эпидемии вокруг кладбища в деревянных бараках стали проживать вдовы и сироты умерших во время чумы староверов. Преображенское кладбище быстро приобрело важное значение не только как духовно-административный центр федосеевского согласия, но и стало важнейшим общестароверческим духовным центром. Изменялся и облик кладбища. Ковылин начал хлопотать у властей о разрешении устройства общины. Разрешение было получено, и тогда на землях, купленных у крестьян села Черкизово, были выстроены два обширных отделения. По своему пространственному замыслу комплекс Преображенки разделялся на северный (мужской) и южный (женский) монастыри. 25 октября 1792 г. московский главнокомандующий А.Прозоровский уже доносил Екатерине II: "Близ Преображенской заставы, в самом Камерколлежском валу, находится часовня, для которой вал сей заровняли, чтоб более дать место погосту. Сия часовня каменная представляет наружность церкви, около оной довольно каменного жилого строения, в котором они (безпоповцы) содержат богадельню более 1000 человек".
Здания богаделен и часовен Преображенского кладбища были воздвигнуты из кирпича ковылинских заводов, при этом Илье Алексеевичу удалось привлечь для строительства таких известных русских архитекторов, как В.Баженов и Ф.Соколов. Сохранившийся до наших дней комплекс зданий Преображенского кремля, в основном, был выстроен в 1784–1811 гг. по проекту Ф.Соколова. В храмах Преображенского кладбища стараниями Ковылина была собрана огромная коллекция редчайших древних икон, которые до сего дня не перестают удивлять знатоков и искусствоведов. Старинные иконы и утварь он скупал повсюду, где только мог, в том числе и в новообрядческих монастырях и церквах. В 1802 г. через МВД ему удалось приобрести идущий на слом храм Сретения в Кремле XVI в. вместе со всеми старинными иконами и убранством. В 1806 г., когда началась перестройка Потешного дворца царя Алексея Михайловича в Кремле, Ковылин купил парадные ворота дворца, украшенные белокаменными изображениями львов. Эти ворота были перевезены на Преображенку и установлены при входе в женскую обитель. они не сохранились до наших дней - в 1920-е гг. были варварски уничтожены новыми властями.
Стены внутри соборной часовни, лишенные каких-либо росписей, сначала были украшены старинными иконами в драгоценных окладах, пожертвованными членами общины, но и такого благолепия показалось недостаточно. Староверам хотелось, чтобы их часовня напоминала настоящий древлеправославный храм с высоким древнерусским иконостасом в несколько рядов. Решили поставить иконостас, однако не хватало достаточного количества больших икон местного (первого) ряда. Здесь представился благоприятный случай. На Неглинной, близ церкви св. Анастасии, у Ковылина был погреб иностранных вин, привлекавший многих посетителей, в том числе и новообрядческое духовенство. Одним из завсегдатаев ковылинского погреба был священник церкви св. Анастасии, в которой находились весьма древние и дорогие иконы местного ряда.
Познакомившись ближе с этим священником, Илья Алексеевич предложил ему за значительную сумму отдать старинные образа из его церкви, а на их место поставить искусно изготовленные копии. Священник охотно согласился на такую сделку, тем более что старые закопченные иконы в век просвещения уже перестали пользоваться популярностью среди новообрядцев и по всей Москве заменялись на картины нового итал. письма. Однако когда образа уже поступили в собственность Преображенского кладбища, дело это открылось, священник был отдан под суд и лишен своего места. Иконы пришлось прятать в селе Черкизове в доме одного крестьянина, у которого они пролежали 7 лет, а когда следствие закончилось, снова были поставлены в иконостас Преображенской соборной часовни. При этом не забыт был и священник, оказавший Ковылину столь неоценимую услугу и лишенный за это места, - каждый месяц он получал от него неплохой денежный пенсион.
Преображенское общежительство Илья Алексеевич назвал монастырем, запретив всем обитателям называть его по-другому. В 1781 г. он побывал в Выговском общежительстве, где ознакомился с местным монастырским уставом и откуда привез с собою в Москву искусных выгорецких певчих и наставника. Лучших певиц прислал из далеких польских пределов, из стародубских слобод наставник П.Федоров. Служба в соборной моленной и богадельных палатах Преображенской обители теперь стала совершаться с особым благолепием и стройностью. На Преображенке было заведено самое древнее, соответствовавшее дораскольным отеческим уставам и обычаям знаменное пение - наонное. Этим лишний раз подчеркивалась преемственность Преображенки от Выгореции и Соловков.
Хотя в обители часто гостили богатые купцы и благодетели, порядок был для всех одинаков: после ударов в било (железную доску, висевшую на дворе) все насельники собирались на богомолье к вечерням, заутреням, часам. Пища в обители всегда была постной и готовилась по монашескому уставу: рыбная или овощная, с маслом или без него - в зависимости от дня и разносилась прислужниками, несшими послушание по кухне. По окончании обеда все пели "Достойно есть" и, положив семь земных поклонов, чинно относили икону в моленную, после чего расходились по кельям.
Главным попечением Ильи Алексеевича была благотворительная деятельность: забота о лучшем положении сирот и престарелых, проживавших в богадельне, устройство общих бесплатных столов для ежедневного кормления неимущих, независимо от их вероисповедания. В обители проживало много детей-сирот, и Ковылин учредил для них постоянное училище, в котором под руководством опытных наставников подростки, достигая более зрелого возраста, кроме общих дисциплин обучались переписыванию книг в духе древнерусской книжности, знаменному пению по крюкам, иконописи. Для учащихся была открыта богатейшая библиотека Преображенской обители, собранная Ковылиным.
Илья Алексеевич был человеком высоких духовных дарований. Всякий, кому приходилось общаться с ним, отмечал его редкие человеческие и пастырские качества. "В церкви патриарх, а в мире владыка мира", "муж поистине апостольский", - так отзывались о нем знавшие его люди. И он оправдывал это наименование. Ковылина без преувеличения можно назвать образцом древнерусского начетчика, перечитавшего огромную массу христианской литературы. Он прекрасно знал Священное Писание, цитировал сочинения практически всех, известных в России, святых отцов: И.Златоуста, В.Великого, Е.Сирина, К.Иерусалимского, И.Дамаскина…Имел обширные знакомства в среде русской интеллигенции, вельмож и гос. сановников. Неоднократно был представляем императрице Екатерине II, императорам Павлу I и Александру I. Столь обширные связи давали ему возможность в тяжелое для старообрядцев время отводить угрозу от Преображенского кладбища, которое царское правительство неоднократно пыталось закрыть и уничтожить.
Он оберегал созданную им обитель, постоянно раздавая подарки различным мелким чинам, которые на многие вещи смотрели сквозь пальцы. Законодательство Екатерины II и Павла I не знало юридического понятия старообрядческой общины, и в течение 37 лет кладбище числилось собственностью Ковылина. Любая мелочь могла привести к разрушению кладбища. Однажды он вовремя не дал обычного подношения какому-то мелкому чину. Последовал донос о незаконных действиях на Преображенском кладбище. Дело попало на решение к императору Павлу I, который с присущей ему горячностью распорядился закрыть кладбище и снести все постройки. Кладбище удалось спасти ценою пирога с начинкой из 10 тыс. золотых полуимпериалов, поднесенного московскому обер-полицмейстеру генералу Воейкову. Пирог замедлил выполнение задуманного, а последовавшая смерть императора Павла и вовсе предала указ полному забвению…
С целью добиться полной независимости обители от духовных властей, Илья Алексеевич в феврале 1809 г. отправился в Петербург. Вскоре был издан новый указ, которым Преображенское кладбище освобождалось от опеки со стороны Духовной консистории. С радостным известием об утверждении новых правил Ковылин поспешил в Москву, но в дороге он простудился и в родную обитель прибыл уже тяжело больным, но даже находясь при смерти продолжал заниматься делами Староверия.
Илья Алексеевич был похоронен на Преображенском кладбище близ часовни. Памятник над его могилою вытесан из дикого камня в форме гроба, на крышке которого изображен древлеправославный 8-конечный крест, а по сторонам выбиты цитаты из его сочинений. Надпись слева гласит: "Святая Церковь, или духовное християн собрание, есть одно Тело, Которого Глава Христос, и всякое несогласие между християнами - болезнь Церкви, оскорбляющая Главу Ея"; а справа написано: "Не забудь, о человек, что состояние твое на земле определено Вечною Премудростию, Которая знает сердце твое, видит суету желаний твоих и часто отвращает ухо от прошения твоего из единого милосердия!"
Его произведения никогда не были напечатаны в России, хотя в 1846 г. были изданы в Лейпциге на нем. языке. С этими сочинениями был знаком Ф.М. Достоевский, с большим уважением относившийся к памяти Ильи Алексеевича. Как-то раз, находясь в Москве на открытии памятника Пушкину, он пригласил своего друга, магистра древней философии И.К. Быковского посетить могилу Ковылина на Преображенском кладбище, сказав: "Если желаете поклониться праху великого русского благотворителя И.А. Ковылина, останки которого покоятся на старообрядческом Преображенском кладбище, то сегодня вечером приезжайте ко мне; И.С. Тургенев и Д.В. Григорович едут со мной. Мой незабвенный родитель знал лично И.А. Ковылина, и, благодаря его ходатайству, отец мой получил место доктора Мариинской больницы".
http://www.portal-credo.ru/site/index.php?act=lib&id=2262
|
| |
| |
