|
ВЛАДИМИР ФЕДОСЕЕВ *
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 01 Апр 2020, 14:00 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ ФЕДОСЕЕВ
Советский и российский дирижёр, баянист, педагог. Народный артист СССР. Лауреат Госпремии СССР и Госпремии РСФСР им. Глинки. Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». Его имя давно знакомо любителям музыки. Это артист с необычной судьбой, который прошел сложный путь от голодного детства и первых выступлений в госпиталях осажденного Ленинграда до звездных концертов в самых престижных залах Вены, Берлина, Парижа, Токио, Нью-Йорка, Лондона, Цюриха. Благодаря своему характеру, сумел преодолеть трудности и дойти до вершин, оставаясь обычным русским человеком, любящим свою родину и культуру.
Родился 5 августа 1933 го в Ленинграде. Его отец, И.И. Федосеев, работал на заводе, мать, Елена Николаевна, была домохозяйкой, иногда посещала церковь и пела в церковном хоре, была верующей женщиной. Отец немного играл на баяне в самодеятельности. Родители мечтали, чтобы сын стал музыкантом. Детства у Владимира Ивановича, можно сказать, не было. Блокада, бомбежки – порою невозможно было даже выходить на улицу. Единственной радостью был репродуктор, из которого доносились волшебные звуки музыки. На Владимира она действовала мгновенно, возможно, именно тогда он почувствовал, что хочет стать музыкантом. Потом он говорил, что пережил 3 рождения: 2-е рождение – это то, что удалось выжить во время блокады. А 3-е – переправа по Ладожскому озеру в Муром, когда семье удалось чудом выжить после бомбежки эшелона. В эвакуации начал брать уроки баяна и уже тогда начал давать концерты в госпиталях, играя практически на слух, еще плохо владея муз. грамотой.
По возвращении в Ленинград после войны решил пойти в муз. училище, но это оказалось сложно, ведь он практически не знал нот. Однако его будущий учитель – П.И. Смирнов, прослушав Владимира, сказал, что будет с ним заниматься. С 1948 по 1952 г. Владимир провел в училище им. Мусоргского в Ленинграде. Там он играл на баяне и параллельно учился по классу дирижирования (у педагога В.И. Ильиной). Сбылась его детская мечта: еще мальчишкой, во время войны, он любил бежать за духовыми оркестрами и махал руками, изображая, будто дирижирует. Окончив училище, решил пойти дальше, однако возможность обучаться по направлению народных инструментов была лишь в Москве, в Гнесинском институте. В 1952 г. сдал вступительные экзамены и был принят в Гнесинку. За годы учебы параллельно занимался дирижированием и окончательно определился со своим дальнейшим призванием – он хотел быть дирижёром.
Играл на баяне в оркестре народных инструментов. В те же годы понял, что мечтает об аспирантуре по классу дирижирования, которую впоследствии тоже закончил. Однако на этот раз сдавать вступительные экзамены пришлось много раз, и в конце концов Федосеев поступил. Он учился у потрясающего педагога – Лео Морицевича Гинзбурга, который представлял немецкую дирижёрскую школу.
С 1959 г. являлся худруком и гл.дирижёром оркестра русских народных инструментов. Пробиваться в то время ему было очень тяжело, считалось, что народное искусство второсортно. Федосеев считал, что в музыке все взаимосвязано, и народное искусство является родоначальником для всего остального. Появилось очень много проблем, недоброжелателей, которые постоянно строчили письма в ЦК с жалобами. Его обвиняли в антисемитизме, неправильных взглядах, но позже, благодаря вмешательству высокопоставленного начальства, все утихло, и он смог работать дальше. С 1971 г. по приглашению Е.Мравинского начал работать с СО ленинградской филармонии. С 1974 г. руководит БСО им. П.И. Чайковского.
За годы служения искусству В.Федосеев добился уникального особого звучания оркестра, его узнаваемости, неповторимого стиля. Коллектив приглашали на лучшие площадки мира, важнейшие фестивали – «Звучащий смычок» в Вене, фестиваль Бетховена в Бонне, Брукнера в Линце, также он много гастролирует по России. Его самоотдача и искренность в работе не может не передаваться и его музыкантам. Благодаря доброте, открытости дирижёра раскрываются новые таланты, оттачивается мастерство. Федосеев отличается необыкновенной глубиной, темпераментностью, а также прекрасным чувством музыки, которую исполняет. Он удивительно тонко проникает в замысел композитора, его стиль. Работу дирижёра при этом можно считать сотворчеством над уже готовыми произведениями. Он очень хорошо чувствовал новые творения Свиридова, его оркестром были впервые исполнены новые работы Хачатуряна, Шостаковича. В 90-е годы была сделана звукозапись всех симфоний Шостаковича. В 1993 г. оркестру было присуждено имя П.И. Чайковского, что стало лучшим признанием заслуг коллектива и его руководителя в распространении творчества композитора. Оркестр традиционно принимает участие в легендарном конкурсе им. Чайковского.
Владимир Иванович помогает молодым исполнителям, например уже известным на сегодня М.Венгерову, В.Репину, М.Плетневу. Оркестром организовываются «Общедоступные симфонические абонементы», чтобы каждый желающий мог посетить концерт. Оркестр также проводит множество благотворительных концертов. Дирижёр лично помогает своему оркестру, например приобретает за свой счет инструменты. В разные периоды он выступал дирижёром ведущих мировых оркестров: Венского симфонического (1997-2006), оперного театра Цюриха (с 1997), Токийской филармонии (с 2000). Работает и с другими муз. коллективами Германии, Франции, США. Была высоко оценена работа маэстро в оперных постановках: «Сказка о царе Салтане», «Пиковая дама», «Спящая красавица», «Снегурочка», «Алеко», «Евгений Онегин», «Кармен», «Борис Годунов», «Волшебный мандарин», «Осуждение Фауста», «Демон», «Любовь трех королей», «Золотой петушок», «Жизнь за царя», «Аттила», «Отелло», «Хованщина», «Царская невеста», «Лебединое озеро».
Удостоен почетных званий Народного артиста РСФСР (1973), Народного артиста СССР (1980). Является Академиком Академии творчества, Действительным членом (академиком) Международной Академии наук. В.Федосеев удостоен множества различных наград, в том числе Госпремий СССР, РСФСР, премии Правительства РФ, Ордена Почета, зарубежных наград и др. Оказывает неоценимую поддержку Свято-Димитриевской общине сестер милосердия и общине храма во имя блг. царевича Дмитрия при Первой гор. больнице в Москве, входит в благотворительный попечительский совет общины сестер милосердия; вместе с музыкантами оркестра неоднократно дарил юным воспитанницам общины свои выступления. По представлению Г.Свиридова в честь В.И. Федосеева назван астероид (7741) Fedoseev, открытый астрономом Л.Карачкиной в Крымской астрофизической обсерватории 1 сентября 1983 г. В 1999 г., в канун празднования 200-летия со дня рождения А.С. Пушкина, он удостоен Гос. Пушкинской медали. В дни празднования 70-летия БСО в 2000 г. Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II вручил Владимиру Ивановичу орден св. Владимира.
У своих учителей – Гинзбурга и Мравинского – Федосеев взял пример служения искусству, требовательности к себе в каждой детали. Дирижёр считает, что невозможно все сделать на 100%, обязательно будут какие-то недочеты. Если профессионал видел партитуру тысячу раз, значит, открыв в 1001, обнаружит что-то новое, до сих пор не учтенное. Музыкой он был увлечен с самого детства, и именно музыка, считает Владимир Иванович, должна помогать людям в их непростой жизни. В своих интервью с сожалением отмечает, что сегодня профессия дирижера не считается чем-то уникальным, что дирижировать может чуть ли не каждый, однако это далеко не так. Ведь даже величайшие композиторы в свое время вынуждены были отказаться от того, чтобы дирижировать своими произведениями, потому что у дирижёра должно быть призвание
Любит Вену – мировой центр культуры, ведь именно с Вены началось его признание как дирижёра. Отмечает, что в Испании народ близок по духу русским, а японцы очень любят русскую музыку. Долгие годы живет в браке с О.И. Доброхотовой. Она всегда помогала ему и поддерживала. Секрет семейного счастья объясняет тем, что они все время друг у друга учатся. Она у него – особому внутреннему чувству, он у нее – познаниям в области культуры, так как она очень образованная женщина, долгое время вела передачи о культуре по телевидению.
В отпуск предпочитает брать удочку, сапоги (любит рыбалку и собирать грибы) и множество партитур, потому что ни один день не обходится без музыки. День рождения обычно проводит в деревне, в кругу семьи. С природой у дирижёра связаны особые чувства. Однажды летом, когда он был в саду, прилетела галка и села рядом с партитурой. После этого несколько дней она прилетала к нему, а он ее кормил. Его поразило, что дикая птица не испугалась и доверяла ему.
https://fb.ru/article....-faktyi
Нина_Корначёва:
ЮБИЛЕЙ ВЛАДИМИРА ФЕДОСЕЕВА
5 августа 2012 г. В.И. Федосееву, одному самых известных дирижеров современности исполнилось 80 лет. Его ценят и любят как в России, так и за рубежом. Дирижерскому искусству и БСО им. П.И. Чайковского , худруком и гл. дирижером которого он является больше 30 лет, Владимир Иванович отдает себя без остатка. О себе и своей работе он рассказал в программе «В вашем доме»:
Святослав Бэлза - Сегодня «В вашем доме» прославленный маэстро В.Федосеев и его супруга О.И. Доброхотова, музыковед, много сделавшая для пропаганды музыки на телевидении. Владимир Иванович, как известно, мы все родом из детства. Ваше становление и творческий путь связаны с Москвой, но родились-то Вы в Ленинграде. Вам не было еще и девяти лет, когда грянула война. И блокаду Вы знаете не только из книг и кинофильмов.
- Я все помню. Я считаю, что родился трижды. 1-й раз от моих дорогих родителей. 2-й раз я родился, когда была блокада. Уже было нечего есть и выходить из дома было нельзя, а у отца была водка, вернее, спирт. Он мне и сестре давал каждый день по 9 капель на стакан для поддержания и дезинфекции. Так я выжил во 2-й раз. И 3-й раз я родился после блокады. По Дороге жизни мы - завод отца и вся семья - эвакуировалась в город Муром. На первой же станции весь состав разбомбили. Все погибли, исключая только нашу семью. Остались живы мы и отцовский баян. Так что я трижды был рожден. Этот баян мне и дал начальный путь к музыке, хотя я на нем и не играл. В Муроме и началось мое муз. образование.
- Истоки всегда очень важны. В одном из интервью Вы сказали, что самое сильное муз. впечатление детства было от оперы «Кармен», услышанной по радио.
- Во время войны радио было единственным музыкальным источником. Эти первые муз. впечатления, конечно, через репродуктор.
- Затем был Гнесинский институт по классу фортепиано, потом аспирантура?
- Сначала училище Мусоргского. Это сейчас очень легко стать дирижером и не надо нигде учиться. Сколько примеров.
- Вы знаете, я в свое время беседовал с Е.Ф. Светлановым. Он собирался в конце жизни написать трактат в защиту достоинства дирижерской профессии. Его раздражало, что инструменталисты, певцы и и даже танцовщики приходят в дирижирование. Но, кстати, одно исключение он сделал. Я спросил его про выступления П.Доминго и как дирижера. Он ответил: «Вы знаете, а Доминго вполне профессионален».
- Я согласен с ним.
- Правда? Ну, если 2 таких мастера сходятся в оценке, то это многого стоит. Действительно, дирижер - это маршал и нужно пройти какие-то этапы карьеры, все-таки владеть инструментом хоть каким-то.
- Знать надо все инструменты. Играть на них тоже было бы хорошо, конечно, но знать просто необходимо.
- Вы справедливо называете «своим» оркестр, которым руководите уже 30 лет. А оркестру ведь уже 75 лет. Значит, Вы действительно можете с гордостью говорить «Мой оркестр», потому что 3 десятилетия это действительно Ваш оркестр.
- Я никогда не говорил «Мой оркестр». Я говорю «Наш оркестр». В отличие от некоторых, которые говорят «Это мой оркестр!»
- Но руководить оркестром намного сложнее и ответственнее, чем быть гостевым или приглашенным дирижером. Хорошо, если это оркестр уже кем-то выученный. А если оркестр не очень, скажем так, вымуштрованный?
- За тот период, который мне отведен, я стараюсь достичь максимального результата, и мои принципы, которые я применяю в московском оркестре, я применяю везде одинаково - и в Вене, и в Японии, и в Италии. Это очень трудная задача - создать собственный голос оркестра, то есть голос узнаваемый и через микрофон, и через радио. И тому были примеры, так, Бостонский оркестр действительно был узнаваем. Так что мы горды и счастливы, что нас узнают по нашему звуку, по тембру, но это большущая работа. Это ежедневный труд - достигать совершенства звука. Это и отбор музыкантов, и работа над самим звучанием, чтобы получить звук мягкий, шелковый, теплый. Тихое пьяно - оно полнокровное пьяно. Этого результата можно достичь и за короткий период. Я с Венским оркестром и с др. оркестрами достигаю в течение 2-х недель приблизительно такого же звучания, но это исчезает тут же, когда я уезжаю, и они опять играют своим, как бы привычным, звуком. Их венский звук и принципы игры на струнных инструментах совершенно другие. Тоже замечательные, но другие.
- Вы работаете с Венским оркестром, с другими зарубежными оркестрами и своим. Есть ли разница в работе, во взаимоотношениях с музыкантами?
- Просто с Венским оркестром я работаю 12 лет, а со своим 30. Значит, я люблю вдвойне свой оркестр. Но Венский оркестр замечательный, традиции замечательные, это же караяновский оркестр. Музыканты там, конечно, отличные. Там все налажено уже веками. Они играют, они работают в неделю столько, сколько необходимо, сколько концертов. Они повторяют концерты, по 4, по 5 раз играют одну и ту же программу. А мы не имеем такой возможности.
- Владимир Иванович, Ваш любимый инструмент Страдивари и Вы экспериментируете с "рассадкой" оркестрантов. Знаете, есть знаменитый анекдот про дирижеров: был великий маэстро и каждый раз, выходя на подиум, он доставал бумажку, смотрел, складывал, но потом, когда он внезапно умер, все бросились посмотреть, что же это был за секрет, достали бумажку. Там было написано: «Скрипки - слева, виолончели - справа». Вот и весь секрет маэстро. Но Вы экспериментируете со своим Страдивари и Вы иногда против того, чтобы первые скрипки и вторые сидели вместе. Чтобы достичь какой-то объемности звучания?
- Объемности и размаха звука. А это сложней. Разные "рассадки" есть. Но это идет от желания найти тот персональный звук, который необходим данному оркестру и данному сочинению. Например, очень обогащает звук, палитру саму, когда первые и вторые скрипки сидят друг напротив друга. Когда виолончели - средний голос оркестра - сидят в центре, а контрабасы окружают их кольцом, то это потрясающе. Мой путь шел от народного искусства, и я благодарен за это судьбе. В те времена народное искусство было очень популярно, были концерты народных оркестров. Какие были хоры народные! И Омский, и Воронежский, и Новосибирский, да и тот же хор им. Пятницкого был другим. И вот в ту пору некоторые эстеты считали, что народное искусство это все-таки 2-й сорт. А я был горд, что шел именно от народного искусства. С.Я. Лемешев был первым, кто после работы со мной написал статью о моем концерте, как о симфоническом дирижере. Он сказал, что я непременно должен стать дирижером СО. Этот концерт мне запомнился на всю жизнь. Я помню, как он не мог выйти после нескольких инфарктов на сцену Колонного зала, где его ждали обожатели. И вдруг он делает шаг на авансцену, и весь зал вскакивает с мест. Я присутствовал при этом торжественном моменте. Это на всю жизнь. И потом, мы с ним не дружили, потому что были разного возраста, но он ко мне относился, как отец к сыну и очень мне помогал. От певцов я столько получил разума, потому что голос певца это самый самый лучший инструмент, который выражает эмоцию. До сих пор я продолжаю работать с певцами. Я люблю их, ищу их, за ними гоняюсь.
- Вы немало опер ставили, но мне кажется, что Вы любите и концертное исполнение оперы, да?
- Да. Объясню почему: потому что там не требуется режиссер. Режиссура не то, что раздражает, а это просто какая-то провокация, она идет поперек музыки. Поэтому у меня такая любовь к концертному исполнению, когда можно всецело отдаться музыке. На моем пути, конечно, встречались замечательные режиссеры, но далеко не всегда.
- Вы, при всей мягкости характера и улыбчивости, вынуждены же быть диктатором? 120 или там 100 человек надо подчинить своей воле.
- Я все-таки не диктатор. Я пытаюсь… По-другому я подчиняю – убеждаю и показываю результаты на репетиции. Для меня репетиция основное, иногда даже больше, чем концерт, потому что я вырабатываю здесь все подходы к музыкантам, я иногда вытаскиваю то, о чем сам музыкант не знает и не подозревает. Сейчас у нас в оркестре смена поколений, пришло много молодых людей. Тут надо не ошибиться - найти, увидеть талантливого человека. И я искал, в классы ходил. Он еще должен вписаться в общую картину. Надо воспитать его в духе традиций этого оркестра. Музыканты постарше помогают. У нас сейчас появилось много замечательных звездочек, которые уже отдельно от оркестра едут на Запад, их приглашают. Все это потрясающе.
05.08. 2012, т/к "Культура"
http://www.tvkultura.ru/news.html?id=163996
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 01 Апр 2020, 15:01 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | РОССИЯ - ВЕЛИЧИНА ЛИРИЧЕСКАЯ
- Владимир Иванович, что Вы играете чаще всего, когда музицируете для своего удовольствия?
- Песни военных лет. Простые и мудрые песни, укорененные в традициях нашей муз. культуры, в памяти сердца.
- Даже творческие люди стараются во время отдыха воздерживаться от любимой работы…
- Я могу прожить без музыки только 2 дня, в самом начале отпуска. Это максимум. А потом как-то теряюсь. И каждый день должен уделять музыке не меньше 2-х-3-х часов, иначе чувствую себя неполноценно. Вообще, когда долго не дирижируешь, приходит волнение - не утерял ли что-то…
- Многие музыканты отсчитывают начало своей творческой биографии с момента, когда стал работать в оркестре, с первого публичного выступления. А как начинали Вы?
- Музыкантом я себя почувствовал еще в детстве. Это было в довоенном Ленинграде. Когда слышал игру духового оркестра (а в ту пору духовая музыка была, что называется, модной), я сразу же выскакивал на улицу и бежал за ним, если он маршировал, или становился перед ним и дирижировал - прутиком или рукой. Мой отец всегда мечтал, чтобы я стал музыкантом. Для него музыка была несбывшейся мечтой: он хотел играть, но ему Бог не дал слуха. Но война отодвинула мое муз. развитие на 10 лет. Радио очень сильно на меня влияло. В те годы классическая музыка звучала по радио с утра до вечера, она поднимала дух. Я сидел дома (в блокадном Ленинграде выходить на улицу было опасно) и постоянно слушал классическую музыку из репродуктора. На улице не бывал вовсе - мама сдала одну комнату под школу, так что школа практически сама ко мне приходила. Тогда уже музыка вошла в мою душу.
После того как всю нашу семью вывезли из осажденного Ленинграда по «Дороге жизни», мы жили в Муроме, куда переехал военный завод, на котором работал отец. Там я начал заниматься в студии худ. самодеятельности. Так началось мое муз. образование, точнее, полуобразование. Серьезная школа началась в 1947 г., по возвращении в Ленинград. Всего я учился 11 лет: училище им. Мусоргского, потом Гнесинка в Москве, потом консерватория, аспирантура. Музыке нужно учиться долго - просто потому, что каждому возрасту соответствует своя музыка. Можно десятки лет, например, дирижировать исполнением 9-й симфонии Бетховена, но понять ее только в конце жизни…
- Тогда откуда взялась дата - 20 октября?
- Просто в концерте 20 октября 2007 г., посвященном 50-летию моей творческой деятельности, участвовал Венский хор Зингферайн (у них тоже юбилей - 150 лет). И мне, и моим австрийским друзьям была особенно удобна эта дата. Думаю, что окончательно как дирижер я сформировался лишь когда начал выступать с СО по приглашению гениального Е.Мравинского. Это было в 1971 г. Вот точка отсчета моего профессионального движения. И все благодаря моему великому учителю. В ту пору я был еще дирижером народного оркестра, но очень хотел перейти в симфонический. Мне стало тесно в рамках народной музыки, не хватало объема. Там нет симфоний, широких полотен, а мне хотелось больших форм. Но я всегда любил и люблю народную музыку, я благодарен Богу за то, что в течение 15 лет соприкасался с этим миром, за то, что работал рядом с великими певцами - Лемешевым, Пироговым, Архиповой, Михайловым. Они меня многому научили. Народное искусство - основа основ, оттуда вышли и Глинка, и Мусоргский. Я прошел этот университет, что помогает мне даже сейчас хорошо ориентироваться в мире музыки других народов. Те, кто говорят, что народное искусство - это «низший сорт», просто ничего не понимают.
- Вы часто говорили о некоем национальном восприятии искусства. Что это значит? В чем специфика русского восприятия музыки?
- Я считаю, что Россия, - величина лирическая. Об этом говорят и черты нашего национального характера - желание быть ближе к другому, отзывчивость, взаимопомощь, стремление взять на себя печали ближнего. Умение любоваться и восторгаться природой, произведениями искусства, музыкой, совместное - и застольное, и хоровое - пение, умение понять и принять душу другой нации. Это все лирические явления. А самый лирический, искренне выражающийся композитор в мире - Чайковский. Кстати, его музыку обожают во всех странах мира! Добавлю, что, хотя русские могут понять и принять душу другого народа, они все же привносят в свои интерпретации некий собственный акцент. Что, как ни удивительно, не приводит к искажениям! Иностранные критики часто об этом говорят.
- Да, но ведь у нас массовой является не классическая музыка, а так называемая попса…
- То, что сейчас в России именуется словом «массовая культура», особенно музыкальная - это ведь просто не наша культура и не наша музыка! Там ведь нет ничего национального! Российская поп-музыка - всего лишь показатель общей деградации: подражательности, часто просто обезьяньего повтора. К сожалению, эту псевдокультуру мощно насаждает наше телевидение и тем самым губит национальную традицию! Особенно в Москве сейчас, как мне кажется, к сожалению, это самый нерусский город. Наша культура ценилась в мире всегда, ценится и сейчас, но вот внутри страны море проблем. Впрочем, это общая беда - сейчас такому же натиску подвергается любой народ. Мы на пике болезни, и лечить ее невозможно иначе, чем поддержкой лучших образцов настоящего искусства - во всех его жанрах.
Беда и в отсутствии общего муз. воспитания, воспитания худ. вкуса. Сейчас я иногда вижу, как в др. странах (только у нас это не принято) приходят на утренние концерты даже с грудными детьми, выстраивая в ряд коляски позади партера. И ведь музыка действует. А у нас в детских садах, в школах исчезли уроки пения, уже не слышно народных песен, почти нет хоров в средних школах. Руководители нашей культуры тоже, кажется, потеряли безвозвратно вкус к национальной культуре и, похоже, не думают о ее развитии. Я считаю, что в истинно талантливом муз. произведении должно ощущаться присутствие Божие. Не случайно тот же Бетховен на страницах своих партитур часто писал: «Mit andacht!» - «C благоговением!»
- То есть? Мы ведь привыкли к тому, что духовная музыка - некое отдельное явление.
- Безбожным, бездуховным бывает только несовершенное. Другое дело, что есть музыка просто плохая…неудавшаяся. Она выходила даже из-под пера классиков. Не только Чайковский рвал и сжигал иной раз свои партитуры. Но это - другое. А вот композиция «Страсти по Матфею», которую написал епископ Венский и Австрийский Илларион, - это не просто духовная музыка, это попытка перевести молитву на современный концертный язык. В его произведении соединены и вокальные, и инструментальные номера, и речитативное чтение Евангелия. И, по-моему, все части композиции сочетаются органично. Другое дело, что рано абсолютизировать оценки, говорить, что это - «на все времена». Владыка поставил себе трудную задачу, выполнить ее не каждому под силу - создать такое сложное произведение, да еще посвященное теме, святой и для композитора, и для многих его слушателей. Этот интересный и важный для развития музыки эксперимент удался, но он является лишь первым шагом. Кстати, то, что епископ Иларион «следует» за Бахом - есть в некотором роде возвращение к истокам. Потому что вся европейская классическая музыка вышла из собора.
- Вы давно в Церкви? И как пришли к вере?
- Не я пришел в Церковь, скорее, Бог привел меня. Через искусство, через музыку прежде всего. В детстве меня не крестили, хотя мама была верующей, - папа был резко против, он был человек вполне советский. Я крестился 30 лет назад, когда уже жил в Москве. И потом почувствовал себя другим человеком. Это большая ответственность, прежде всего. А поскольку музыка - это вся моя жизнь, (я не преувеличиваю, для меня нет ничего важнее), значит, вера и должна была стать мне опорой в работе, в жизни. Бог есть Любовь, это самое главное и самое трудное для понимания, для чувства повседневного. Меня привлекает духовная музыка. Не только русская. Я вообще считаю, что христианство едино, вера едина, ведь Бог один, ведь Христос неразделен. Вот в конце декабря этого года, в канун католического Рождества (концерт состоится 23 декабря) мы будем играть Баха, 2 кантаты из его «Рождественской Литургии».
- А почему Вы называете именно Бетховена самым современным композитором в мире?
- В музыке Бетховена есть все, что есть в душе человека. Его музыка вечна. Время - самый справедливый и строгий судья, и многие, даже талантливые композиторы уже совсем забыты или их произведения исполняются редко, а музыка Бетховена будет жить столько, сколько существует наш мир. Его музыка, как и сейчас, через 2 века воспринимается как современная - как новая в каждом повороте мысли, в каждом такте. Ведь человек тот же, что был и века тому назад. В мире есть 2 гениальных композитора, произведения которых не поддаются в принципе какой-либо обработке, аранжировке, адаптации, сокращению, - Бетховен и Моцарт. Это строго соответствует понятию «классическая музыка», ведь классика - то, что отчеканилось на века, «ни убавить, ни прибавить».
- Нравятся ли Вам сочинения композиторов нашего времени? Кого-то из них Вы считаете гениальным?
- После Шостаковича, Свиридова, Б.Чайковского, В.Рубина, Р.Леденева, пожалуй, хороших композиторов почти не осталось. Конечно, есть таланты - А.Рыбников, В.Кикта. Но, хотя в мире проходит множество муз. конкурсов и фестивалей, творцы, сравнимые с Бетховеном, Шубертом или Шуманом, не появляются. Пока… Может быть, это временное явление, просто сейчас мы на спаде волны?
- В чем, по Вашему мнению, заключается сущность Вашей профессии?
- Дирижер - соавтор музыки. Он может либо донести произведение до слушателей, либо уничтожить его. И такие факты в истории бывали. Например, когда Чайковский дирижировал оркестром на премьере своей Шестой симфонии, он провалил ее. Только спустя 5 лет ее смогли оценить слушатели - ее «вернул» людям венгерский дирижер Артур Никиш. Почему? Просто великий композитор не был дирижером. Так что хороший дирижер необходим талантливому композитору.
Дирижер - это медиум, он отвечает за качество музыки и перед композитором, и перед публикой. То, что якобы каждый музыкант может стать дирижером, - глубокое заблуждение, дирижер - это особая профессия. И смысл интерпретации - в умении прочесть глубоко и, не исказив смысла модными штучками, донести идею, замысел автора до современного слушателя.
- Какими качествами должен, по-вашему, обладать идеальный дирижер? Он должен быть авторитарным человеком?
- Нужно уметь слышать и понимать автора. Это самое важное. Что же касается стиля работы - это уже индивидуально. Дирижеры бывали разными - и «диктаторы», и «не-диктаторы». В истории русских оркестров Е.Мравинский, например, слыл диктатором, но его оркестр гремел на весь мир. Другой великий дирижер, уже немецкий, Карлос Кляйбер - был чрезвычайно закрытым, скромным человеком, однако был и остается во всех своих записях гениальным. Условное деление на «диктаторов» и «не-диктаторов» связано не с профессионализмом, а с особенностями дирижера, его характером и стилем работы. Мой идеал в профессии - Мравинский, хоть не числюсь я в диктаторах и по своей природе не таков. Мне удается руководить музыкантами с помощью любви, дружбы, ответственности за общее дело. В моей практике необходимости использовать диктаторские методы не возникало.
- Вы знаете исключения из аксиомы «нет плохих оркестров - есть плохие дирижеры»? Или это правило верно всегда? Почему?
- Это изречение принадлежит знаменитому французскому дирижеру Шарлю Мюншу. Исключений нет. Я утверждаю, что за неделю рядовой оркестр - конечно, состоящий из профессионалов, а не участников самодеятельности, - может превратиться в хороший только благодаря дирижерской работе. Почему? Вот простая аналогия. Скрипка Страдивари стоимостью несколько млн. долларов может в руках плохого скрипача звучать как трехсотрублевый инструмент. А ведь сколько наших выдающихся скрипачей половину своей карьеры играли на «фанерных» инструментах, и как играли! Но вот в опере сейчас диктатура режиссеров. Здесь последовательно сменились 3 эпохи -была эпоха всевластия оперных певиц, «примадонн», была (прекрасная и естественная, я считаю) эпоха главенства дирижеров, которая окончилась со смертью Караяна, и вот теперь - командуют режиссеры. Режиссер «изобретает» и руководит! И может, например, сделать так, что Борис Годунов в знаменитой опере будет… бомжом, живущим на помойке. К сожалению, я сталкивался с такими модными решениями - когда царь Додон в опере «Сказка о золотом петушке» выезжал на сцену на мотоцикле. Иногда просто возникает желание бросить все и уйти! Меня удерживало всегда лишь сознание того, что люди, которых я пригласил (наш хор, например), с моим уходом могут лишиться заработка. Редко бывает теперь так, что композитор, дирижер и режиссер -единомышленники, я всегда радуюсь такому сочетанию. Модная, западная по происхождению схема главенства режиссера сейчас укореняется и в России, что меня вовсе не радует. Я не против современных постановочных решений, но это должно быть прежде всего осмысленно, талантливо, должно исходить из идеи композитора! А когда эти решения не оправданы ничем, кроме желания режиссера выглядеть оригинальным, - это беда. Вот недавно поехал Большой театр в Англию с оперой «Борис Годунов» в классической постановке Л.Баратова - и потряс англичан!
- Если бы Вы действительно решились бросить все и уехать, то куда бы поехали?
- Не знаю… Куда ж я уеду? Даже если я на Западе, я - представитель моей страны, я люблю Россию. И стараюсь там привить понимание русской музыки и любовь к ней. Из западных городов я люблю Вену и Цюрих, потому что они очень музыкальны и там мне хорошо работается. В Москве, наоборот, все сложно - тут ты все тянешь на себе, никто не помогает. А Петербург я уже не могу считать родным городом. Он связан для меня с детскими воспоминаниями о блокаде, далеко не самыми радостными.
- Может, уехали бы в сельскую местность, которую Вы так любите, где постоянно отмечаете свои дни рождения? В какую-нибудь глухую австрийскую деревню…
- В замечательной стране Австрии, как и вообще в Западной Европе, больше не осталось ни деревни, ни дикой природы! Там даже леса огорожены - «частная собственность», ступить негде. Вот у нас пока - воля, куда пошел, оттуда и вышел - в лес, на речку, в поле. Не сравнить! Свои дни рождения поэтому я провожу не в Австрии, а в российской деревне. Там, у нас на Валдае, я с удовольствием общаюсь с нормальными русскими людьми, рыбачу. К сожалению, народу в деревне становится все меньше - умирают, уезжают. Это очень хорошие люди. Я дорожу знакомством с ними. Они отзывчивы, искренни, всегда готовы помочь. Истинно христианские качества! Вот, например, такой случай мне вспомнился из общения с нашими деревенскими друзьями. Мы были и творчески, и лично близки с Г.Свиридовым. Он все последние годы жил в деревне, на даче, и ходил в валенках - и зимой, и летом. И вот однажды износились его любимые валенки, Свиридов сильно переживал. Поехали мы за валенками. Приезжаем в какую-то деревню, видим - сидят на лавке мужики подвыпившие. Спрашиваю: «Простите, где тут можно валенки купить?» Те смеются: «Не знаем». Вдруг сзади нас раздается голос: «А кому это валенки в июле нужны?!» Говорит тоже человек пожилой, тоже слегка подвыпивший, обычный деревенский житель. Отвечаю: «Да вот композитору, Свиридову». «Свиридову?! Тогда пошли ко мне - я свои отдам!»
Алексей Чеботарев
05.08 2012. Правмир
6 сентября Патриарх Московский и всея Руси Кирилл наградил В.И. Федосеева орденом прп. Сергия Радонежского I степени. Награда была вручена во внимание к вкладу в дело сохранения и приумножения богатых традиций русского муз. искусства и в связи с 80-летием со дня рождения после сегодняшней Божественной Литургии в Патриаршем Успенском соборе Московского Кремля.
«Дорогой Владимир Иванович, мы очень ценим все то, что Вы делаете для нашей страны, для нашего народа, для сохранения культуры, для ее пропаганды. Вы - выдающийся музыкант современности, и, с благодарностью склоняя главы перед Вами, перед подвигом Вашей жизни, мы хотели бы выразить Вам благодарность от лица всей Русской Православной Церкви», - сказал Святейший Патриарх Кирилл, вручая высокую награду.
http://www.pravmir.ru/vladimi....skaya-1
http://www.pravmir.ru/patriar....doseeva
«РОССИЯ - СТРАНА ВЕЛИКОЙ КУЛЬТУРЫ. НО КУЛЬТУРА ИСЧЕЗАЕТ»
Народный артист СССР В.Федосеев - о том, как растопить людские сердца
31 января в БЗ Московской консерватории состоялся концерт, посвященный 40-летию творческого союза В.Федосеева и БСО им. Чайковского. В программе -российские премьеры польского композитора Кшиштофа Пендерецкого.
- С чего всё начиналось, Владимир Иванович?
- С радио в осажденном Ленинграде. Я сидел дома, единственным источником звука была радиотарелка, и там постоянно шла классическая музыка. Когда-то музыкантом не получилось стать у моего отца, и он видел это в сыне. В Ленинграде я впервые услышал Седьмую симфонию Шостаковича, великих классиков. А дирижировать тренировался еще до войны, когда мальчишкой гулял по улицам. Там играли духовые оркестры, и я выбегал вперед, пытался подражать жестам дирижера. После блокады мы с семьей уехали в Муром. Там я начал играть на аккордеоне, а вскоре вернулся учиться в Ленинград: в училище им. Мусоргского у меня был первый педагог по дирижированию - В.Н. Ильина. В Ленинградской консерватории тогда не было дирижерского факультета, и я приехал в Москву, в Институт им. Гнесиных.
- И в Москве стали руководить оркестром народных инструментов.
- Да, в течение 15 лет. Но в итоге я закончил симфоническую аспирантуру при Московской консерватории - меня тянуло к симфонической музыке, в народной не хватало дыхания. Меня поддержал Е.Мравинский: он хотел, чтобы я сделал программу с оркестром Ленинградской филармонии. Можете представить мое «дрожаменте» (смеется). В итоге же Мравинский стал первым, кто благословил меня на этот путь. И именно благодаря его приглашению мне доверили московский коллектив. Я искал выход к СО, но все места были заняты. И вот 40 лет назад председатель радиокомитета С.Лапин предложил мне пост гл. дирижера БСО Всесоюзного радио и ЦТ. Я встал перед знатными музыкантами и, конечно, терпел много сопротивлений. Как ни странно, стать дирижером в России мне помогло приглашение на Запад.
- В Вену?
- Да. После того как я, русский, стал руководителем Венского СО на 2 срока, это 10 лет, и в России за мной закрепилось право быть дирижером. И вот уже 40 лет пролетело. Это профессия не для молодых - чем больше живешь, накапливаешь опыт, тем лучше. Кстати, дольше меня управлял одним коллективом только Мравинский - почти 50 лет.
- За 40 лет что было особенно сложным?
- Трудностей было много. Начиная с того, как я создавал свой оркестр заново, работая прежде всего над звуком. С моей точки зрения, это самое главное. Техника есть у всех, все заканчивают консерватории. А вот, как будет звучать тембр оркестра, - важно. Мне хотелось, чтобы он звучал, как человеческий голос, разговаривал. Тогда и публика музыку лучше понимает. Другая трудность - времена перестройки. Когда кончилась советская власть, мы оказались на улице. Радио стало банкротом, денег на культуру не было, нас даже не пускали внутрь здания, где мы работали. Люди уходили, всё было на грани. Слава богу, нашлись те, кто нам помог. В.Черномырдин подал коллективу руку помощи и перевел с радио в Минкультуры. Тогда же у нас изменилось название - мы стали просто БСО. А вскоре добавилось имя Чайковского - за исполнение его музыки оркестр получил множество наград, и теперь мы гордо его носим.
- Тем не менее вы оказались совершенно не задействованы в последних конкурсах Чайковского. Почему?
- Это очень странно. Наш коллектив давно признан как лучший исполнитель Чайковского во всем мире, и, казалось бы, вопросов на этот счет быть не должно: хотелось бы принимать участие в открытии или закрытии конкурса. Но они возникают. Чайковский - самый популярный композитор в мире, великий мелодист. Даже в Японии его считают «своим» - туда лучше без Чайковского не приезжать. Сейчас нас защищает мой друг, ведущий научный сотрудник дома-музея Чайковского Полина Вайдман. Но мы уже защищены своим исполнительством. Нас ждут везде: в Вене, на Бетховенском фестивале, в Лондоне - мы будем открывать перекрестный год культуры России и Великобритании, огромная честь. О чем здесь можно говорить?
- Вернемся к юбилею. 40-й день рождения праздновать не очень принято. Но оркестрам, видимо, не возбраняется.
- У нас каждый день - праздник. Сыграем концерт удачно - счастье для души. В рамках юбилея состоится концерт с Кшиштофом Пендерецким. Это композитор, который несет в своей музыке и традиции, и современность. Некоторые думают, что мы празднуем 40 лет с Пендерецким, это не так: мы сотрудничаем гораздо меньше, но постоянно. В этот раз я буду дирижировать 2 его российские премьеры: Симфониетту и Двойной концерт для альта и скрипки с оркестром. Это очень трудоемкая работа, муз. язык - новый, но в его внутреннем насыщении соблюдаются великие традиции. Мы нашли прекрасных солистов - скрипача Н.Борисоглебского и альтиста М.Рысанова. Альтисты сейчас вообще редкость. Раньше был Башмет, но сейчас он всё больше дирижирует, играет реже. А лучше бы он играл всегда (смеется).
- Какие еще юбилейные мероприятия намечены?
- Будет Год Чайковского, и это затмит всё. Хотелось бы на Соборной пл. Кремля сыграть кантату «1812 год», планируется еще множество выступлений - всё отдаем Чайковскому.
- Каким бы вам хотелось видеть оркестр, скажем, через 10 лет?
- Это сложно. Мы сами ведь меняемся, меняется всё в нашей стране, и не всегда в лучшую сторону, к сожалению. Сейчас говорят, что, возможно, через 50 лет нас и нашей страны вообще не будет. Рождаемость падает. Во многих странах уже законны «муж и муж», а это несет в себе прекращение всей жизни. Но культура держит. Вместо дипломатии мы стараемся любым концертом привлекать к себе публику, растапливать сердца. Музыка спасает. Как сказал когда-то Гоголь - что с нами будет, если музыка нас оставит?
- Вы так пессимистично смотрите в будущее?
- Оптимизма мало. Россия - великая страна великой культуры. Но и культура исчезает. В школах нет ни хоров, ни кружков, воспитание идет иными способом. Деньги решают всё. Происходящее на Украине. Что тут говорить?
Виктория Иванова
31.01. 2014. газета "Известие"
http://izvestia.ru/news/564886#add_comment
ВЛАДИМИР ФЕДОСЕЕВ: «РУКОВОДИТЬ КУЛЬТУРОЙ НУЖНО ГРАМОТНО»
5 августа 2017 г. 85-летний юбилей отметил один из самых титулованных российских дирижеров В.Федосеев. В его послужном списке помимо бесчисленных наград и званий, сотрудничество с выдающимися коллективами мира: Венским и Берлинским СО, Филармоническим оркестром Радио Франции, Токийским филармоническим и мн. др. В преддверии знаменательной даты маэстро поделился размышлениями о профессии, состоянии классической музыки, а также воспоминаниями о прославленных современниках.
О профессии
- Стараюсь круглые даты не фиксировать, вся наша жизнь и есть юбилей. А в моем случае говорить о числах и вовсе ни к чему, поскольку дирижерская профессия - не для молодых, до нее нужно дозреть. Так что задумываться о каких-то временных зарубках не приходится. Дирижер - познаватель непознанного, будь то в творчестве, окружающем мире или самом себе.
О композиторах
- Я постоянно учусь, любая встреча с неординарными и интересными людьми всегда шла мне на пользу. Благодарен судьбе, что свела с Е.Мравинским, которого абсолютно заслуженно считают наиболее выдающимся дирижером ХХ в. Общался с Карлосом Клайбером, являющимся лично для меня своего рода эталоном. Хорошо знал Г.Свиридова. Считаю его последним нашим великим классиком, продолжателем традиций Мусоргского, Бородина, Рахманинова. К сожалению, сегодня его произведения звучат не так часто, как хотелось бы. Русского гения, по сути, забыли. На мой взгляд, это полное безобразие. Георгий Васильевич - последний высокий рубеж нашей духовно-музыкальной культуры. К несчастью, мы ее постепенно и незаметно утрачиваем...
Музыка продолжает сочиняться, однако громких имен среди композиторов, а не исполнителей (их как раз, слава Богу, предостаточно), не появляется. Наш оркестр в свое время объявлял конкурс на лучшее сочинение молодых авторов. Но ничего, кроме жалких потуг, неумелых подражаний тому же Свиридову, мы не получили. Быть может, это закономерно, ведь в истории общества и культуры всегда существуют провалы, своего рода мертвые зоны. Моцарты, Бетховены и Чайковские каждый день не рождаются. Конечно, в утрате некогда казавшихся незыблемыми ценностей не последнюю роль сыграло наше телевидение. Бывает, включишь и хватаешься за сердце: «Что они делают, что предлагают?!» Крайне опасно жить в ситуации, когда душа требует одного, а тебе навязывают совсем другое. Но вдвойне неприятно, если в итоге ты вынужден «есть», что дают.
Оркестр русских народных инструментов п/у В.Федосеева, 1973.
О школе
- На мой взгляд, сегодня мы по большому счету потеряли нашу блистательную и уникальную школу хорового пения, что непростительно. Россия - традиционно певческая страна, недосягаемая лирическая величина. Голос - вообще главный муз. инструмент. Несомненно, крайне важен педагогический фактор. К моему большому сожалению, многие из талантливых учителей улизнули из страны. Самые лучшие муз. наставники и инструменталисты на Западе - как правило, представители России. Куда ни посмотри - везде русский пианист, скрипач, вокалист.
О молодежи и управлении
- Вопреки сложившейся ситуации, которую иными словами, как «отрицание музыки», порой и описать трудно, не утрачиваю надежды на возрождение классического муз. искусства в самом высоком смысле этого понятия. Итоги творческих состязаний для юных, 8–10-летних ребят, говорят о том, что Россия может вновь обрести по-настоящему великую культуру. Причем, мне кажется, определяющее слово будет за провинцией, так как ситуация на периферии выглядит значительно оптимистичнее, чем в столице. Однако культурными процессами необходимо грамотно руководить. Сегодня остро ощущается нехватка людей, способных взять на себя подобную ответственность.
Об открытиях
- Люблю самую разную музыку. И, несмотря на многолетний опыт, откровения случаются и сегодня. Недавно в Париже впервые в жизни дирижировал прокофьевской «Кантатой к 20-летию Октября». Гигантский хор в 200 чел. исполнял музыку, положенную на слова Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина. Вы не представляете, какой был колоссальный успех. Подобного фурора я, откровенно говоря, не ожидал. Впору задаться вопросом: почему мы сами забываем о некоторых наших славных муз. страницах, если даже французы выстраивают вокруг них собственную фестивальную программу?
О будущем
- У меня по-прежнему планов громадье. Хочу исполнить весь цикл бетховенских фортепианных концертов и симфоний с нашими замечательными молодыми музыкантами. Не так давно поступило предложение из Японии сделать «Евгения Онегина» с лучшим, на мой взгляд, токийским СО NHK. Откликнулся с удовольствием, поскольку Чайковский - родной для меня композитор. В его наследии в полной мере выражены мои личные переживания. Также в этом сезоне встречусь с Пражским хором, подготовим знаменитое произведение Дворжака "Stabat Mater". Помимо этого, собираюсь поставить в «Геликон-опере» «Пиковую даму». Это только часть из намеченного на ближайшее время. Главное, чтобы были силы все успеть.
Денис Бочаров
03. 08. 2017. газета "Культура"
http://portal-kultura.ru/article....ramotno
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 01 Апр 2020, 16:24 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | В.И. ФЕДОСЕЕВ: ПО ПРОСЬБАМ СОЛДАТ ДАВАЛИ ТОЛЬКО КЛАССИКУ»
В.Федосеев - о Шостаковиче из репродукторов, любви японцев к Чайковскому и тихих романах в оркестре
Семейственность помогает творчеству, дирижер - самая секретная профессия, а русскую музыку по-настоящему могут исполнять только русские. Об этом рассказал худрук БСО им. П.И. Чайковского В. Федосеев. В этом году великий коллектив отмечает свое 90-летие.
- Этот год - юбилейный для оркестра. Подготовили ли вы особые программы? Как планируете отмечать дату?
- Мы готовим гала-концерт, выступления с оперными театрами, с артистами, с которыми мы работали раньше и кто еще жив. Еще запланированы гастроли в Японию - не дай Бог, в связи с этим вирусом отменят. Вообще планов громадье - мы должны как минимум 66 концертов сыграть за год. Это очень много. Живем бурно, и чем дальше, тем более бурно. Недавно мы отметили юбилей виолончелиста БСО В.Симона, который проработал в оркестре 63 года. А я сам уже 45 лет в оркестре - это половина из тех 90, что он существует.
- Зачем вам играть 66 концертов в год? Вы, как и некоторые ваши коллеги по дирижерскому цеху, стремитесь к тому, чтобы было как можно больше выступлений?
- Нет, как раз наоборот. Тут дело не в дирижере, а в чиновниках от культуры: им нужны цифры и показатели. Это не совсем грамотно и хорошо, потому что любой оркестр, хор или театр должны для достижения достойного результата репетировать. Но что делать, наверное, это общая тенденция…
- Если оглянуться назад, как изменился оркестр?
- Пришли дети тех, с кем я работал. Бывает, смотрю на оркестр, вижу музыканта и вспоминаю, что за тем же пультом сидел его отец. Семейственность очень важна для нас. Когда скрипку или другой инструмент передают по наследству - это прекрасно. Еще порой в оркестре появляются пары, я это только приветствую.
- Служебные романы не мешают дисциплине?
- Таких романов у нас нет. Может быть, начинается тихий роман, мы даже не замечаем этого, и вдруг музыканты объявляют: «Мы муж и жена». И замечательно. Любовь всё дает, без нее ничего не делается.
- Известно, что вы не авторитарный дирижер, хотя учились у Е.Мравинского, у которого репутация диктатора.
- Его боялись, даже иногда брали больничный, чтобы не работать. Он был очень строг. Я другого совершенно типа - всё делаю от любви, даже иногда фальшивя: хвалю молодого человека, а на самом деле надо его ругать. Но вижу, что мой подход быстрее дает результаты. Я строг, не принимаю вещи, которые против музыки, но стараюсь быть очень уважительным и любить всех. У меня в голове всегда звучат эти строки: «Одной любви музыка уступает, // Но и любовь - мелодия». Мы все из мелодии, без нее музыки не существует. Некоторые композиторы потому и всемирно известны - у них есть мелодия. Например, Чайковской. Его трудно сравнить с кем-то. Куда бы ни приехал, везде хотят Чайковского. Особенно японцы буквально в паспорте его ищут - мол, и не являйся без него. А всё из-за того, что в его музыке душа, сердце, мелодия.
- В XX в. на первый план вышли иные тенденции: мелодия из целых пластов музыки ушла. Вы по этой причине так мало играете современных произведений?
- Считаю, что современную музыку нужно играть, но это должны быть талантливые композиторы. Многое из того, что сейчас сочиняется, проходит мимо человека. Эксперименты живут недолго. Однажды в Англии после концерта ко мне подходит большая группа молодых людей: «Скажите, эта музыка, которую вы играли, современная или старинная?» Перепутали. А это был Свиридов. Он взял что-то от классики, от великих традиций, и в то же время он тогда был вполне современный, ученик Шостаковича. Что и говорить о самом Шостаковиче - он при жизни стал классиком.
- Шостакович, Свиридов - фигуры XX в. А что в XXI? Три года назад вы проводили конкурс композиторов и были удручены результатом. Даже сказали, что музыки XXI в. нет.
- Было такое. Нам прислали партитуры, очень немного. Мы нашли только лишь какие-то схожести с тем же Свиридовым, но оригинальности не чувствовалось, что очень печально.
- С чем это связано?
- С развитием общей культуры, с воспитанием, которое идет в раннем детстве от родителей, от семьи. Прекратилось хоровое пение в наших школах, а ведь мы - страна великих хоровых коллективов. Исчезли народные хоры. На смену пришла легкая музыка, безголосые песни. Нужен серьезный контроль, руководство культурой, продвижение ее в школах - везде. К сожалению, об этом мало кто заботится. У нас талантов много, они не исчезают, наоборот. Особенно в провинции: куда ни поедешь, там такие самородки! Но любой талант требует работы, внимания, воспитания. Не скорости выдвижения - сразу на публику, а постепенности. Тогда будет результат.
- Нет ли ощущения, что и понимающей аудитории стало меньше?
- Нет, особенно когда я езжу по регионам. Там иногда не попасть на концерт. Публика не ушла, просто разделилась: кто-то отдает предпочтение легкой музыке, кто-то восприимчив к классике.
- Публика в провинции отличается от столичной?
- Да. Не знаю, чем именно, но чувствую. В регионах принимают с такой любовью! Может, там люди не очень разбираются в профессиональных нюансах, но откликаются душой, сердцем.
- А как в Вене? Вы много лет руководили Венским симфоническим оркестром.
- Там как раз самая образованная публика. В Вене чтут и знают свою культуру, это видно. Нам есть чему поучиться у них в профессиональном восприятии музыки. Мы раньше были на такой же высоте, но сейчас - теряем.
- Вы общались со многими великими музыкантами. Они на вас оказывали влияние?
— Конечно, я учился у них.
- Кто это, помимо Мравинского?
- Герберт фон Караян, конечно. Он был каким-то магом. Дело даже не в руках. Есть такое слово: магнетизм. У него это было. Очень сильная личность, произвел на меня гигантское впечатление. Как у него звучал оркестр! Но, кстати, не всегда хорошо звучала русская музыка. Он играл ее профессионально, технично, но души там было недостаточно. Все-таки русскую музыку по-настоящему может исполнять только русский музыкант. Еще назову Карлоса Клайбера - это один из близких мне людей, он присутствовал на моих репетициях. Не думал, что такая звезда снизойдет, а вот же... Когда я руководил Венским СО, знакомился с разными австрийскими музыкантами и оркестрами, перенимал их традиции и привозил в Москву, но и наши, российские, тоже сохранял. Ведь у БСО есть свой узнаваемый звук - так повелось еще со времен, когда он был главным оркестром для радио. Кстати, мы сейчас с вами сидим в той самой исторической Первой студии, в которой БСО записывался в первые годы.
- Как звучание связано с радиопрошлым оркестра?
- В 1930-е радио было под строгим контролем, специальные комиссии слушали, как звучит оркестр, хор. И я всегда старался сохранять это отношение к звуку. Техника игры приходит, это сейчас есть везде, все играют быстро, качественно, но своего облика именно в звуке - нет. Гомогенного однородного звучания достигнуть труднее всего.
- Лицо оркестра - дирижер. Хорошо ли, когда он становится звездой? Например, Теодор Курентзис ставит свои фотографии на афиши. Вы так не делаете.
- «Звезда» сейчас очень по-разному воспринимается. Настоящая звезда - это настоящий талант. Караян любил себя показать, но при этом был великим музыкантом. Курентзис - талантливый человек, он делает ставку на вещи, которые могут привлечь публику. Возможно, это правильно. Драматические театры тоже делают вещи, которые раньше не позволяли, - актеры, например, раздеваются на сцене догола. Люди ведутся на это, потому что не воспитаны, не понимают, что нельзя голым играть Толстого или другую классику. Просто нельзя. Это отвлечение от сути.
- В этом году страна отмечает 75-летие Победы. Вы пережили блокаду. Помните эти дни?
- Всё помню…
- Детские впечатления сказались на вашем творческом формировании?
- Конечно. У нас были репродукторы - радио с единственной станцией, и там для фронта передавали записи «Франчески да Римини», «Ромео и Джульетты» Чайковского. Это бойцы просили. Видите, как интересно: по просьбам солдат давали только классику. Я не говорю, что не было песен. Но многие прекрасные песни родились уже после Победы. А во время войны классика шла по репродукторам. Я сидел дома - боялся выйти на улицу. Включал радио и слушал Шостаковича. Вот чем спасались - не лекарством, не аспирином, а музыкой. Музыка помогала и в атаках, и в любви к ближнему. Спасала души. Дай Бог, чтобы юбилей Победы прошел хорошо. Многие за рубежом сейчас пытаются закрыть эту тему, но это вечные наши враги, так всегда было. Хотя когда наш оркестр приезжает в страну, где вроде бы к России относятся не очень, и дает концерт, отзывы после выступления исключительно восторженные.
- Вы планируете специальные программы к юбилею Победы?
- Мы исполним «Реквием» Верди. И, конечно, вещи, которые звучали во время войны, - в частности, Восьмую симфонию Шостаковича.
- Вы помните свои детские впечатления от той симфонии?
- Я тогда, конечно, Шостаковича не мог понять. Но чувствовал, что это очень сильная, мощная музыка. И тогда же определился - буду музыкантом. Пошел учиться играть на баяне. Когда нас эвакуировали по Ладожскому озеру, напали немцы, состав загорелся. Все разбежались, а уже вечером позволили нам посмотреть оставшиеся вещи. И я увидел баян нетронутым. Для меня это был знак. Ощущение. Что-то особое произошло. В итоге я прошел весь путь музыканта: училище, консерватория, аспирантура, работа с великими музыкантами и педагогами. Трудный путь. Подчас я себе говорил: «Бросаю всё», потому что было тяжело. Я 16 лет руководил оркестром народных инструментов. Это дало истоки настоящего звучания, и я благодарен своей судьбе, что всё было именно так: я шел через народное искусство к высокой культуре классики.
- Народная музыка продолжает жить? Не уходит ли эта традиция из деревень?
- Уходит, уже почти не осталось ее. И опошляется. Появляются ансамблики как бы народные, но на самом деле псевдонародные, а «псевдуха» - это самое страшное. Даже хуже, чем ничего.
- Что надо сделать, чтобы традиция сохранилась?
- Поддерживать и обучать. Должны быть дирижеры и руководители, которые понимают цели и задачи народной музыки. Во многих странах, в той же Испании, народная музыка играет очень важную роль, а мы ее гасим, не поддерживаем даже финансово.
- Вы говорите, что нужно обучать традиции. Но вот в деревнях никто специально не обучал петь. Люди просто пели в каких-то жизненных ситуациях, во время работы в поле...
- Да, но ведь исчезает же сельское хозяйство... Народная музыка правда помогала в работе, создавала ритм для труда. Сейчас люди уже иначе мыслят, всё стало по-другому. И это очень жалко, поскольку народная музыка не должна умирать - она вечная, ее истоки благотворны для любого из нас. Великий тенор С.Я. Лемешев последние 10 лет выступал с народным оркестром, которым я руководил. И пел русские народные песни. «У ворот, ворот, ворот батюшкиных»… Он мне рассказывал: «Я езжу к маме в деревню Тверской обл. И только после этого иду петь оперу, потому что мама меня научает, как петь». Видите, какая была связь с народом.
- Владимир Иванович, что главное для дирижера?
- Когда дирижер становится за пульт, он должен знать лучше любого оркестранта, что надо делать, - и заколдовать его, не говоря ни слова: только руками и движением души. Это самое главное, много объяснять музыку не надо. Некоторые дирижеры, прежде чем дирижировать, говорят, говорят... Зачем? Дирижер - самая секретная профессия, самая непонятная. Почему сегодня вы играете с оркестром симфонию, а завтра будет играть другой дирижер с этим же оркестром и та же музыка зазвучит по-другому? Лучше или хуже, но она будет другой. Тут заложен громадный секрет, и никто не может раскрыть его.
- Есть выражение, что дирижер - профессия второй половины жизни.
- Правильно!
- Вам сейчас легче или труднее с оркестром взаимодействовать, чем когда вы были молодым?
- Легче. В 15 лет можно промахать партитуру, но понять ничего нельзя. Дирижерская профессия - для человека зрелого, когда набираешь опыт, знания. И не только о композиторе, а обо всем. Тот же Караян какими-то сочинениями не дирижировал до 40 лет, просто не брался за них - не был готов. Симфониями Брамса, например. Но вообще всё это сложно объяснить словами. Слыша звучание оркестра, публика не может понять, почему это хорошо, а другое плохо. Зрители просто чувствуют, что их что-то соединяет с музыкой, - значит, хорошо. А если не соединяет, тогда и говорить не о чем.
Сергей Уваров
19.02. 2020. газета "Известия"
https://iz.ru/977514....lassiku
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 07 Авг 2022, 15:30 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | К 90- летию со дня рождения
ПАТРИАРХ КИРИЛЛ НАГРАДИЛ ВЛАДИМИРА ФЕДОСЕЕВА ОРДЕНОМ СЛАВЫ И ЧЕСТИ
В связи с 90-летием со дня рождения, Святейший Патриарх Кирилл удостоил Народного артиста СССР В. Федосеева ордена Славы и чести II степени.
«Примите сердечные поздравления с 90-летием. Отрадно, что столь знаменательную дату жизни Вы по милости Божией отмечаете в крепости сил и бодрости духа», – сказал Первосвятитель в своем поздравлении. Как отметил Святейший, «восприняв от благочестивых родителей православную веру», Владимир Иванович пронес ее через всю жизнь, «стараясь стройной гармонией звуков и совершением добрых дел прославлять Творца мира».
«Без малого полвека Вы возглавляете БСО им. П.И. Чайковского, который под Вашим управлением достиг новых высот исполнительского мастерства и получил мировое признание. Особой признательности заслуживают Ваши усилия, направленные на популяризацию классики, а также вклад в работу Патриаршего совета по культуре и благотворительная деятельность».
Во внимание к заслугам В.Федосеева и в связи с его 90-летием Предстоятель РПЦ удостоил его ордена Славы и чести II степени, пожелав «доброго здоровья, щедрой помощи Божией и дальнейших творческих успехов».
05.08. 2022. журнал "Фома"
https://foma.ru/patriar....ti.html
"МУЗЫКУ УНИЧТОЖИТЬ НИЧТО НЕ МОЖЕТ"
Выдающийся русский музыкант, дирижер В.И. Федосеев 5 августа отметил свое 90-летие
Несмотря на солидный возраст он по-прежнему остается востребованным в профессии: руководит БСО им. Чайковского, продолжает концертную деятельность, является муз. руководителем постановок в театре "Геликон-опера", участвует в работе жюри, как это было на недавно прошедшем конкурсе им. Рахманинова. .
- Ощущаете значительность юбилея?
- Я не чувствую, что столько прожил. Мне кажется, все шло, как само собой разумеющееся: много работал, получал и шишки, и - наоборот, а, оказывается, уже 90 лет подошло. Моему оркестру, а для меня БСО - лучший из русских оркестров, уже есть 90, я почти 50 лет руковожу им. Возглавлял 8 лет Венским СО, знал людей великих. Они мне помогали. Прожил 55 лет с любимым человеком - О.И. Доброхотовой, и это удивительное счастье. Мы прожили в любви, с музыкой и для музыки. Она ушла совсем недавно, но я чувствую, что она продолжает быть рядом. Буду работать, сколько Бог распорядится.
- У вас богатая жизнь и на встречи, и на опыт, и на переживания, что считаете главной ценностью?
- Самая большая ценность - это любовь. "Одной любви музыка уступает, но и любовь - мелодия". Здесь Пушкин соединил любовь и музыку - это то, что наполняло мою жизнь и ради чего стоило жить.
- У вас оркестр - как одна большая семья, чувствуются отношения особые, теплые.
- Этому оркестру я отдал почти всю жизнь, и оркестр у нас "семейный" - здесь работают отцы и дети, внуки, ученики. Нас связывает большая жизнь большого оркестра в большой стране. Мы объехали много городов России и много стран мира. Нас очень любят в Японии, у них трепетное отношение к Чайковскому и представление, что мы - лучшие исполнители его музыки.
- Оркестр не случайно носит имя Чайковского.
- И мы этим непомерно дорожим. Всегда много играли Чайковского. Чайковский (и Рахманинов) в исполнении русских музыкантов звучит так, как должен звучать - по-русски. В Европе играют замечательно - точно, технично, но нет этого духа, ощущения простоты и величия музыки. Эти понятия не прописать в нотах, не выразить словами. Моими предшественниками в оркестре были великие дирижеры - Н.Голованов, А.Гаук, Г.Рождественский. Они отдавали этому оркестру свой талант. И это первый в стране оркестр гос. радио! А радио слушали по всей стране в каждой семье - оркестр все знали, он был самый репертуарный, и радио требовало высокого профессионализма исполнения. Так что имя Чайковского мы заслужили.
- Что вносит время в интерпретацию сочинений классиков?
- Классика - вечная. И парадоксально современная. И надо понять - как была написана, что в ней слышали тогда, что актуально сегодня, и соединить контекст современный и исторический. Любая классика осовременивается, но по-разному в разных руках и умах. Можно сделать смешную вещь или соригинальничать, а можно углубить то, что заложено.
- Может ли проявиться что-то новое в исполнении симфонии, которую играли сотни раз?
- Нет предела никакого. Вот сейчас сижу на даче, все партитуры, над которыми работаю, - здесь. Сажусь на балконе или в лесу с нотами, и мне приходят совершенно новые мысли, открываются какие-то нюансы, вижу то, что не увидел раньше и могу сказать через эту музыку.
- Вы были знакомы с великими музыкантами. Кто повлиял на вас в жизни, в профессии?
- Многие. Не задумываясь, назову Г.В. Свиридова, который оказал на меня очень большое влияние и много мне дал в понимании музыки. Наш с вами современник, который, к сожалению, недооценен. Из певцов, с которыми я много работал и общался, - С.Я. Лемешев. Я тоже у него многое взял, каждый талантливый человек обязательно делится своим талантом с другими, оставляет след. Е.Мравинский меня еще мальчишкой увидел, я еще только начал дирижировать народным оркестром, а он пригласил меня в симфонический цикл, я играл в Ленинградской филармонии Четвертую симфонию Чайковского. Он был гениальный музыкант, с ним у нас были очень интересные большие беседы. Я бесконечно благодарен этим людям, потому что учился у каждого, с кем встречался.
- Вы начинали как дирижер народного оркестра, были сложности, чтобы войти в касту дирижеров "белой кости" - симфонических. Ваш опыт народника помог в вашем пути дирижера-симфониста?
- Конечно! Я это не раз говорил и повторю, народное искусство - это наши корни. В этой музыке - великая простота. Не зря композиторы черпали в ней вдохновение. И это расширяет слуховой опыт - и сама музыка, и инструментарий - от балалайки до выборного баяна, с невероятными возможностями, который звучит как орган. И музыкантом я стал благодаря баяну.
Я - ребенок блокадного Ленинграда, и меня спасла в то страшное время музыка: тарелка-радио, из которой лились русские народные песни и бесконечно много классики; и баян отца, который он подарил мне. Я учился в Ленинградском училище Мусоргского на баяне, и играл везде, где мог - на свадьбах, перед сеансом в кинотеатре, стал работать в Андреевском оркестре, там же начал осваивать дирижирование. Потом был Гнесинский институт, аспирантура Московской консерватории. К академической музыке я пришел постепенно, естественно и целенаправленно.
- Кстати, тот баян сохранился?
Он сопровождает меня всю жизнь. Когда наша семья эвакуировалась из Ленинграда, после бомбежки состава, в котором мы ехали, сгорели все вещи, кроме баяна. Это был, видимо, знак свыше. 15 лет я руководил Оркестром русских народных инструментов ЦТ и Всесоюзного радио, часто мы выступали с великими певцами: В.Левко, И.Козловским
- .Любовь к голосам привела вас к опере?
Да, опера, прежде всего, - это голоса. И в их соединении с СО - максимальное выражение чувств. Мне выпало счастье быть и симфоническим, и оперным дирижером. Но так сложилось, что я дирижировал операми в основном за рубежом - в Ла Скала, в Венской опере. Хотя мой первый оперный спектакль был в Кировском театре.
- По иронии судьбы известным в России вас сделал Запад, Вена открыла России русского дирижера.
Это - забавно, но это был божественный подарок мне. Вена дала мне очень многое и помогла стать уверенным в России.
- Вы прожили в Европе не один год, насколько изменчива муз. жизнь там?
- С музыкой там все стабильно, четко и очень дисциплинарно. Многое меняется в последние годы: пандемия принесла изоляцию. Хотя все запланированные гастроли не отменяются, а переносятся. Что касается политических санкций на музыку - музыку уничтожить никакая ситуация не может. Отменить Чайковского - это смешно. Думаю, что все вернется. В конце концов, есть правда, Бог, красота, которая спасет мир...
- Вы только что были в жюри конкурса Рахманинова у дирижеров. Какие проблемы в профессии для вас открылись?
- Я не увидел русской дирижерской школы. Ее не стало. У нас были великие педагоги и великие дирижеры. Сейчас мало кто идет преподавать, а многие студенты - едут на Запад учиться. Молодые дирижеры неплохо овладевают техникой махать руками, и палочкой и без палочки. Но нет музыки. Они торопятся, не погружаются вглубь. Талантов у нас много, но талант надо заметить и воспитать.
- А в чем феномен русской дирижерской школы?
- Точно не в технике. Некоторые дирижируют странно, непонятно, а музыка держится в руках и оркестр играет. Другой дирижер - техничен, все четко, а музыки нет, пусто. И это невозможно объяснить - это глаза, это душа, это отношение к музыкантам.
- Если бы был шанс прожить свою жизнь снова, хотелось вам бы что-то изменить?
- Я бы все повторил. Даже трудности. Они закаляли, воспитывали настойчивость и любовь к тому, что я хотел делать. И, думаю, что за них Бог вознаграждал меня - любовью и музыкой.
Наталья Кожевникова
05.08. 2022. РГ
https://rg.ru/2022....et.html
Линия жизни. Владимир Федосеев
|
| |
| |
