| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 14 Янв 2021, 15:08 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ ПОГОДИН
(11.11. 1800 - 08.12. 1875)
Русский историк, коллекционер, журналист и публицист, писатель-беллетрист, издатель. Тайный советник.
Трудно себе представить историческую личность более неудобную для позитивного описания, чем М.П. Погодин. Даже симпатизирующие ему люди в один голос отмечали, что добро и зло уживались в этом человеке в каком-то фантасмагорическом сочетании. Вот характеристика, данная ему историком Л.Н. Майковым: «Мечтатель уживался в нем с дельцом, заботы о судьбах России с заботами о своем благополучии, изысканная вежливость, скажем, к Пушкину, с грубостью к сотрудникам. Он был независим в своих суждениях и умел их высказывать с горячностью, и в то же время ему случалось падать до открытой лести, до наивного преклонения перед властвующей силой до самого эгоистического расчета; нравственностью он вообще не отличался».
Родился Погодин в 1800 г. в семье крепостного. Его отец не принадлежал к крестьянам, а был в «элите» дворовых, работая главным управляющим обширного хозяйства фельдмаршала П.И. Салтыкова, куда помимо вотчин входили и промышленные предприятия. Только в 1806 г. за беспорочную службу Петр Моисеевич получил вольную. Следовательно, первые 8 лет своей жизни его сын, Михаил, фактически являлся крепостным. Факт «плебейского» происхождения навсегда вошел комплексом неполноценности в его натуру. А в дальнейшем три отказа в сватовстве к знатным особам еще более его усилили. В 1814 г. семья Погодиных переезжает в Москву, только оправляющуюся от пожарищ Отечественной войны 1812 г., Здесь он окончит гимназию, университет. Здесь начнется его трудный путь к руководству кафедрой русской истории Московского университета.
Это было очень трудное время для исторической науки. После ухода Н.М. Карамзина в ней образовался некий «вакуум», - русской истории предстояло превратиться в настоящую науку. Молодые ученые дальше критики своего великого предшественника подняться не могли. И только Погодину удалось привнести в историческую науку необходимую новизну, а его три тома «Истории русского народа» сделали его после смерти Карамзина по крайней мере в течение полутора десятилетий главным историографом Древней Руси в нашей стране. С ноября 1835 г. Погодин в звании ординарного профессора занял кафедру всеобщей истории. В 1841 г. он был избран академиком Петербургской академии наук.
Кроме истории его интересовали театр, литература. Он сам писал художественные произведения, некоторые из которых, например, трагедию в стихах «Марфа, Посадница Новгородская» хвалил сам Пушкин. Не мал вклад Погодина в журналистику и публицистику. Вот как последнее дарование Михаила Петровича охарактеризовал близко знавший его И.С. Аксаков: «Публицист, до последних дней отзывавшийся на всякое крупное общественное явление». Еще одной сферой приложения усилий Погодина было издательское дело. Будучи еще молодым человеком, он издал литературный альманах «Урания», к участию в котором привлек Б.Баратынского, Ф.Тютчева, П.Вяземского. Здесь опубликовал 5 стихотворений Пушкин. Именно издательская деятельность сблизила Погодина с ведущими литераторами того времени и превратила дом Михаила Петровичав основной литературный салон старой столицы. Здесь бывал Пушкин, подолгу жил Гоголь, который именно в доме нашего персонажа редактировал «Тараса Бульбу» и писал первый том «Мертвых душ». Вот описание именин Гоголя в доме Погодина на Девичьем поле из дневника А.И. Тургенева от 9 мая 1840 г.: «Стол накрыт в саду: Лермонтов, кн.Вяземский, Баратынский, Свербеевы, Хомяков, Самарин, актер Щепкин… приехал и Чаадаев. по просьбе присутствующих Лермонтов читал наизусть отрывки из своей поэмы «Мцыри». Чтение имело шумный успех».
Позже в усадьбе Погодина появится еще одна достопримечательность: в 1856 г. архитектор Н.В. Никитин по всем правилам русского деревянного зодчества построит избу, которую в качестве подарка принесет ее хозяину крупный предприниматель В.А. Кокорев, являвшийся видным коллекционером середины XIX в.
Интересна судьба этого строения. В 1941 г. во время войны в главный дом усадьбы Погодина попала бомба, и он был разрушен, а вот изба хоть и пострадала, но сохранилась. В 1972 г. она была отреставрирована, после чего в избе расположилось районное отделение ВООПИиК, проводились лекции и музыкальные вечера под звук старинного, может быть, еще погодинского, рояля. В конце 1970-х 1980-х гг. здесь находился и Общественный музей «Слова о полку Игореве»…
Издательская деятельность приносила немалый доход и позволила Погодину сделать первые приобретения для своей знаменитой коллекции. Он собирал ее более 30 лет и когда продал ее в 1852 г. государству за 150 тыс.руб.серебром. Собрание насчитывало до 2000 рукописей, около 800 старопечатных книг, до 5000 подлинных грамот и юридических актов, монеты, иконы, оружие, печати и т.д. и т.п. Рукописи были переданы в Публичную библиотеку, археологические и нумизматические древности (включая минц-кабинет) поступили в Эрмитаж, а древности церковные - в патриаршую ризницу (ныне в Оружейной палате).
Икона "Чудо Георгия о змие с житием" . Первая половина XIV в. Новгород. Из собрания М.П. Погодина
К Погодинскому собранию и поныне обращаются историки, с благодарностью вспоминая имя его создателя. В течение 50-ти лет Погодин был центром литературной Москвы, и его биография (в 24-х томах!), написанная Барсуковым, фактически представляет собой историю русской литературной жизни с 1825 по 1875 годы. В конце 1857 года Погодин предложил Александру II организовать Славянский комитет, который возглавил после смерти первого председателя комитета А.Бахметьева А. Со временем «адская скупость» Михаила Петровича, неохотно выплачивавшего гонорары, стала притчей во языцех среди московских литераторов. Недальновидная финансовая политика привела к тому, что молодые сотрудники «Москвитянина» стали переходить в столичные журналы. В 1856 г. Михаил Петрович свернул свою издательскую деятельность.
Жажда странствий была неотъемлемой чертой натуры Погодина. Еще в 1825 г. Совет Московского университета «назначил» отправить Михаила Петровича в «чужие края» для занятия всеобщей историей, но по каким-то причинам путешествие не состоялось. Вторая попытка также провалилась: помешали революционные события во Франции в 1830 г. и польское восстание. Наконец, в 1835 г. по ходатайству начальства, под видом «лечения на водах» Погодину с супругой удалось-таки совершить свой первый зарубежный вояж по городам Германии и Австрии. Самым продолжительным, длившимся более года, было второе заграничное путешествие Михаила Петровича в 1839 г., подробности которого он изложил в путевых записках «Год в чужих краях», изданных в 1844 г.
Пожилой Погодин имел такой вес в обществе, что во время Крымской войны не раз подавал аналитические записки императору Николаю I, на которых тот делал многочисленные пометки. Бывший крепостной не стеснялся критиковать деятельность императора и вместе с тем в духе панславизма предлагал ему возглавить борьбу славянской Европы против Европы западной.
М.П. Погодин умер в возрасте 75 лет и был похоронен в Новодевичьем монастыре. В 1878 г. его вдова Софья Ивановна (1826-1887) пожертвовала в Румянцевский музей его кабинетную библиотеку и личный архив. Имя историка носит в Москве Погодинская улица, где некогда стояла его усадьба. Погодин представляет собой один из самых любопытных и сложных характеров современной русской истории, соединяющий в себе самые противоречивые черты: патологическую скупость и бескорыстную любовь к Древней Руси; высокую культуру и склад ума провинциального купца; природную трусость и способность к гражданскому мужеству. Всем знавшим его он внушал более или менее сильное отвращение; и всё-таки была в нем значительность и внутренняя сила.
http://futureruss.ru/worldculture/persona-grata/pogodin.html
https://yandex.ru/turbo/worldofaphorism.ru/s/b/1841
ПОМЕЩИК ПЛЮШКИН - ПРОФЕССОР ПОГОДИН: ПАРОДИЯ ПО-ГОГОЛЕВСКИ
Вся великая литература круто замешана на невидимых миру слезах прототипов. Вот, например, гоголевский Плюшкин. Точильный камень для остроумия литературных критиков, школьных учителей и простых обывателей, которые, чуть что, кричат: "Не будь Плюшкиным, поделись!" Странная, гротескная, зловещая фигура из "Мертвых душ" - помещик-дворянин в драном отрепье, похожий на старую ключницу. Утопает в залежах хлама, который сам же отовсюду натащил. Жадный и жалкий. Отвратителен - сил нет. Запоминается - намертво.
худ. В.Маковский. Плюшкин. 1900
Но что-то слишком личное чувствуется в этом портрете. Даже если не знать, что прототипом Плюшкина стал давний и близкий знакомый Н.В. Гоголя - профессор МГУ, известный историк, публицист, писатель и издатель М.П. Погодин. В честь прототипа названа улица в Москве, и никакие переименования Погодинской не коснулись. Он был "ровесником XIX в.". В течение 5 десятилетий в его доме недалеко от Новодевичьего монастыря собирался весь цвет отечественной словесности. Кто только здесь ни читал своих опусов, ни вел жарких споров - Аксаков, Чаадаев, Пушкин, Лермонтов, Вяземский, Баратынский, Фет, Тютчев, Веневитинов, Островский, А.Григорьев... И Гоголь, конечно же. После своего возвращения из-за границы Николай Васильевич гостил у Погодина месяцами на правах близкого друга, почти что члена семьи. Здесь он работал над "Тарасом Бульбой", "Портретом", "Римом", первым томом "Мертвых душ". Сюда к нему приезжали сестры, здесь он принимал знакомых...
Можно только предполагать, чем раздражало постояльца "несерьезное" увлечение профессора и издателя литературных альманахов, - Погодин был азартнейшим коллекционером. За долгие годы он собрал огромное "Древлехранилище" из предметов русской старины - некоторые датированы XII в. В его 17-ти "отделах" были сотни икон, лубочные картинки, посуда, оружие, "вислые печати", образки, крестики, около 2000 монет и медалей, 800 старопечатных книг. А еще грамоты и судебные акты допетровских времен, "кормчие книги", жития святых, летописи, лично написанные труды и черновики знаменитых российских ученых, полководцев и даже императоров вплоть до Петра I. Плюс масса всяких обрывков, фрагментов, черепков, осколков и прочих мелочей... Последние Погодин доставал "по случаю", отчаянно торгуясь, привозил из дальних поездок по России, покупал с аукциона у разорившихся хозяев, находил на блошиных рынках и бог знает где. "Реликвии" громоздились в погодинском доме на столах, в шкафах, по стеллажам и полкам. Они еле уместились в 3-х комнатах, составлявших парадную анфиладу и рабочий кабинет хозяина!
У Гоголя в "Мертвых душах" - явная и злая пародия на эту коллекцию: "Он (Плюшкин) ходил еще каждый день по улицам своей деревни... и все, что ни попадалось ему: старая подошва, бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, - все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты... случилось проезжавшему офицеру потерять шпору, шпора эта мигом отправилась в известную кучу: если баба... позабывала ведро - он утаскивал и ведро".
Погодин владел просторным деревянным особняком в духе классицизма и усадьбой - тенистый сад, дорожки, постройки. В их числе дошедшая до наших дней изба в русском стиле (сам дом сгорел в 1941 г. после налета фашистской авиации на Москву). Хозяйство было вполне благополучное. Но вокруг себя лично владелец разводил потрясающий беспорядок. "Он был иногда мелочен в скупости. Если нужно было написать несколько строк к приятелю, он, постоянно обложенный бумагами, бумажками, которые валялись на всех столах и стульях его кабинета, никак не шел и не брал первую, которая на него взглядывала, а искал чего-то невозможного на полу, под стульями, в корзинках со всяким сором, где лежали груды старых конвертов, брошенных записок, по-видимому, никуда не годных и ни к чему не нужных, - но они были нужны хозяину: от них отрывался клочок, уголочек, на нем писались два-три слова к приятелю" - вспоминал современник Погодина публицист Н.В. Берг.
Откуда у маститого ученого появились такие привычки? Вспомним его "детские травмы" - он был сыном отпущенного на волю и не слишком богатого крепостного домоправителя графа Строганова. В 1812 г. при нашествии Наполеона их дом сгорел в пожаре Москвы, семейство вынуждено было уехать в Суздаль. Никому не ведомо, почему люди вдруг начинают страдать "силлогоманией", она же синдром Плюшкина. Тащат "в гнездо" любой мусор и не в силах с ним расстаться. Впрочем, сам Погодин истинную ценность своей коллекции осознавал прекрасно. "У нас не понимают еще, что такое памятник. Бугор земли, оторванный лоскуток пергамента, обветшалая стена, заржавевший крестик, чуть видный образ - бывают часто драгоценными памятниками, кои беречь должно аки зеницу ока". - писал он в одной из статей.
Кабинет Погодина. Конец XIX в. Музей А.С. Пушкина
Свое Древлехранилище Погодин сначала собирал сам, позже привлек к делу доверенных лиц. Это он открыл для российской литературы и издал Псковскую первую летопись и труды публициста XVIII в. Ивана Посошкова, выпустил "Русский исторический альбом" с автографами знаменитых ученых и исторических персон и мн. др., не менее ценное. Коллекция тоже разрасталась, и ее специально приезжали посмотреть знатоки и любители истории - вплоть до великих князей и царствующих особ. А в 1852 году это собрание древностей выкупил император Николай I. Сокровищ хватило всем: и Императорской Публичной библиотеке (впоследствии Библиотеке им. Ленина, ныне РГБ), и Эрмитажу, и Московскому Кремлю, и Оружейной палате, и Патриаршей ризнице, и Русскому музею. В РГБ до сих пор хранится 2000 раритетных книг, которые в 1878 году библиотеке передала в дар вдова Погодина Софья Ивановна. Собственно, с них и берут начало самые ценные фонды главной библиотеки страны. Но вернемся к взаимоотношениям автора и прототипа.
худ. П.Соколов. Чичиков у Плюшкина. 1890-е годы
Узнав себя в Плюшкине (да и вся Москва узнала его), Погодин обижаться не стал. В усадьбе на Девичьем Поле Гоголя по-прежнему принимали радушно и со всем возможным пиететом к его таланту. Причем гостеприимство в характере Погодина парадоксальным образом сочеталось с его же мелочностью и "адской скупостью" на гонорары за публикации. А скопидомство - с широтой души. В погодинском доме были традицией не только литературные вечера "по подписке" (то есть с платой за вход, как на спектакль в театре). Когда в летний Николин день в честь Гоголя устраивали пышный именинный обед персон на 50-60, "со счетом не приставали: были деньги - Гоголь сейчас платил, а нет - ждали", вспоминал позже сын Погодина Дмитрий. Его мемуары "Пребывание Гоголя в доме моего отца" - вообще любопытнейший документ: на великого писателя Дмитрий смотрит в буквальном смысле снизу вверх, глазами маленького ребенка. И подмечает, казалось бы, мелочи: как нервно и трудно Гоголь пишет что-то бисерным почерком на мелких клочках бумаги. Как бормочет, перечитывая, рвет эти листки и бросает обрывки на пол, а потом зовет детей (которых "очень любил и позволял резвиться и шалить сколько угодно"), просит клочки подобрать и "раскладывать по указанию".
"Мне кажется, известность утомляла его", - пишет Погодин-младший. После чтения собравшейся публике своих "глубоко продуманных и прочувствованных... очерков" Гоголь обычно был без сил - "незаметно куда-то скрывался или сидел, опустив голову... Общество в день именин расходилось часов в одиннадцать вечера, и Н.В. успокаивался, сознавая, что он рассчитался со своими знакомыми на целый год". Вот с Погодиным "рассчитаться" за все добро не получалось. Чем дальше, тем больше Гоголь чувствовал себя обязанным другу. Михаил Петрович ждал, что Гоголь будет публиковать свои новые творения исключительно в "Москвитянине". Но писатель не разделял взгляды старого друга-славянофила, не испытывал почтения перед государством как "благодетелем" и не считал идеальной формулу "Самодержавие. Православие. Народность". Тяготел скорее уж к противоположному и резко враждебному к Погодину "лагерю" - к Белинскому и его "Отечественным запискам"...
Альманах "Москвитянин" N11 за 1843 г., вызвавший возмущение Гоголя.
Раздражение прорвалось, когда в N 11 своего альманаха за 1843 г. Погодин без разрешения Гоголя опубликовал литографию П.С. Зенькова с портрета писателя работы А.Иванова. На портрете Гоголь был изображен, по мнению оригинала, "неряхой в халате, с длинными взъерошенными волосами и усами". А главное - писатель не хотел, чтобы портрет автора публика увидела раньше, чем его главную книгу. Свое негодование литератор выплеснул не только в письмах друзьям (Языкову, Шевыреву и др.), но и в книге "Выбранные места из переписки с друзьями". Упрекнул Погодина в "неряшестве", с которым он "высказывает себя" перед читателем, прошелся по его взглядам и морали, сказал о "подкупном патриотизме". Довершил дело длинной уничижительной дарственной надписью на экземпляре книги: "Неопрятному и растрепанному душой Погодину... наносящему на всяком шагу оскорбления другим... близоруким и грубым аршином меряющему людей..."
Русская интеллигенция всегда ссорится многословно и запальчиво. Погодина упреки глубоко потрясли. Из дома на Девичьем Поле в конце 1848 г. Гоголь съехал. В своей резкости, насколько известно, раскаивался и даже хотел написать хвалебную статью "О достоинстве сочинений и литературных трудов Погодина" - чтобы и принципами не поступиться, и обиду сгладить. Но руки не дошли. Здоровье его ухудшалось, душевное состояние тоже. Умер Гоголь в феврале 1852 г. в доме графов Толстых на Никитском бульваре. До последних минут за ним ухаживала Елизавета Фоминична Вагнер. Теща Погодина...
Анна Четверикова
01.09. 2019. журнал "Родина"
https://rg.ru/2019....ia.html
|
| |
| |
