| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 13 Мар 2022, 20:55 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Online | ВСЕВОЛОД ВЛАДИМИРОВИЧ КРЕСТОВСКИЙ
(11.02.1840 - 18.01. 1895)
Офицер из трущоб
Этот несимпатичный мир привлекал Ф.Достоевского, В.Гиляровского, А.Куприна. Хрестоматийное "Преступление и наказание", "Хитровка", "Яма". А еще - Чехов интересовался. Во время путешествия на остров Сахалин. Всем им было о чем написать по этому невеселому поводу. Но первым стал Всеволод Крестовский. Его судьба вполне заслуживает того, чтобы сценаристы обратили на нее внимание. Хотя вряд ли мы найдем современника, который назвал бы Всеволода Владимировича авантюристом и бретером. Но... Такой судьбе мог бы позавидовать любой склонный к авантюризму мужчина. Студент, нищий, журналист, писатель, офицер, придворный, путешественник, чиновник, издатель - это все он, один из самых популярных подданных Российской империи последней трети XIX в.
В.Крестовский родился в имении его бабушки-помещицы - селе Малая Березанка Таращанского уезда Киевской губернии. Мать Всеволода, Марфа Осиповна (Иосифовна) Товбич, происходила из старинного, хотя и обедневшего дворянского рода, а ее мужем и отцом будущего писателя был Владимир Васильевич Крестовский, отставной уланский офицер, в Крымскую компанию воевавший под Севастополем. Детство Всеволода прошло в имении бабушки, в Малороссии, но вскоре семья переезжает в Петербург. Доброта, способность сопереживать с детства были отличительными чертами натуры мальчика. Еще ребенком, он выпрашивал у матери деньги для бедняков, делился лакомствами с детьми дворовых крестьян. Романтика сельской жизни среди красот Малороссии, в окружении дворовых одногодков и иноязычных гувернеров закончилась в тот момент, когда мальчика отправили в столицу, в 1-ю Петербургскую гимназию.
Заведение привилегированное. Отсюда и первая загадка: как провинциальный дворянский сын смог туда угодить? Гимназисту Крестовскому повезло. Словесность в гимназии преподавал В.Водовозов, один из самых ярких педагогов середины XIX в.
Василий Иванович свободно владел 10-ю языками, переводил на русский Анакреона, Горация, Байрона, Гёте, Беранже. Он и приметил в гимназисте Крестовском проблески лит. дара. Правда, один из первых рассказов Всеволода, "Вдовушка", оказался в руках у гимназического начальства и был приговорен к сожжению. Юноше были строго-настрого запрещены лит. эксперименты, но поддержка учителя и твердый характер оказались сильнее запретов, исходящих от высокого начальства.
В 1857 г. Крестовский поступил в Петербургский университет на историко-филологический факультет. В том же году начал активно сотрудничать с самыми известными изданиями: "Отечественными записками", "Русским словом", "Русским вестником", позже - "Временем", "Эпохой". Его привечали такие маститые редакторы, как А.Краевский, открывший России гений Лермонтова, А.Григорьев, Д.Писарев, М.Катков, наконец, братья Достоевские. Публиковал стихи, рассказы, переводы. Крестовский владел французским, немецким, латинским, древнегреческим языками в совершенстве. Со временем и по необходимости мог изъясняться на английском, польском, японском и иврите. Довольно быстро стал своим в петербургских лит. кругах. Но не только лит. способности привлекали внимание к юноше. Он удивлял несвойственной возрасту строгостью, молчаливостью, выверенной самооценкой. Уже тогда первоначальный смысл слова и действия для него был именно первоначальным. Честь - значит честь, разврат - значит разврат, свобода - значит свобода. Он и писал так всю жизнь, без всякой потуги на то, что после получило название "авангард"..Студентом Крестовский пробыл недолго. Ушел "по нездоровью". Скучно стало. В "Русском слове" Григорьева в качестве штатного сотрудника было куда как веселее.
Начинающий литератор пылко влюбляется в дочь актрисы Санкт-Петербургских Императорских театров Е.В. Гриневой - Варвару Дмитриевну, тоже актрису. В 1861 г. 22-летний литератор и его 20-летняя избранница заключили скоропостижный брак и поселились... на заброшенной даче в глубине Петровского острова на окраине Петербурга вследствие абсолютного отсутствия средств к существованию. Спали на сене, гостей, коих было немало, принимали сидя на полу. Благодаря гостям, среди которых числились Н.Лесков и братья Владимир и Константин Маковские, молодая чета выживала в буквальном смысле слова. Литература, как и сейчас, кормила далеко не всех. Однако довольно скоро количество публикаций превратилось в качество гонораров. И Крестовский с женой перебрались на приличную квартиру. Но прежде будущий исследователь петербургского ада добывал хлеб насущный репетиторством.
Среди учеников волею случая оказался помощник надзирателя над Сенным рынком И.Путилин. В благодарность за получаемые знания он приглашал Крестовского на различные мероприятия, проводимые его ведомством в особо примечательных местечках вроде знаменитого некогда заведения "Ерши" у Аничкова моста на Фонтанке. Со временем Крестовский стал наведываться на "малины" уже без всякого прикрытия. Изучал нравы, быт, особый язык уголовного мира, известный сегодня под названием "феня". Позже Всеволод Владимирович даже составил словарь тех существительных и глаголов, на которых изъяснялись "внесословные" люди в середине XIX в. Одеваться в тряпье, закусывать "полугар" подсохшей горбушкой и держать наготове кулаки жителю заброшенной дачи на Петровском острове было не привыкать. Впрочем, к тому времени, когда гонорары позволили жить безбедно и вызрела идея романа "Петербургские трущобы", маскарад и отвратительные зелье и пища превратились в производственную необходимость.
Слава обрушилась на Крестовского в одночасье. Едва в 1864 г. в "Отечественных записках" начали публиковать главы из романа "Петербургские трущобы". И ладно бы писатель делился с публикой только "картинками с натуры", увиденными изнутри. У него уже был определенный лит. и журналистский авторитет, и генерал-губернатор Санкт-Петербурга светлейший князь А.А. Суворов дал приказание не препятствовать Крестовскому в желании посещать тюрьмы, психлечебницы, странноприимные дома и прочие заведения, где маялась особого рода публика. Кроме того, автору дозволили изучать соответствующие архивы спецслужб.
Роман публиковался в журнале в течение 3-х лет. А в 1867 г. вышел отдельным изданием в 4-х томах. Монументальный труд, однако, как нередко случается с популярными произведениями, после смерти писателя нашлись "исследователи", ставшие утверждать, что перо, написавшее "Петербургские трущобы" - это вовсе не перо Крестовского, а перо литератора Н.Помяловского. Был такой средней руки литератор скончавшийся в 1863 г. от белой горячки. Зачем и кому понадобилась эта интрига, теперь уже не узнать. Опроверг инсинуации тот же И.Путилин, уже в качестве начальника сыскной полиции империи: "От первой до последней строчки роман принадлежит Крестовскому. Я сам сопровождал его по трущобам, вместе с ним переодеваясь в нищенское платье. Наконец, я самолично давал ему для выписок дела сыскного отделения, которыми он широко пользовался, потому что почти все действующие лица его произведения - живые, существовавшие люди, известные ему так же близко, как и мне".
Подтвердил авторство Крестовского и И.Маркузе, журналист и переводчик, работавший у писателя кем-то вроде лит. секретаря.
В то время, когда первый русский роман об антиподах Онегина, Печорина и даже Базарова еще не успел поразить общество точностью и яркостью, с которыми описывались лица и нравы "дна", Крестовский ненадолго сменил ипостась. Он расстался с женой, которую никак не устраивало постепенное жизнеустройство. После нескольких месяцев в стоге сена ее требования очень быстро перескочили через категории "столбовая дворянка" и "вольная царица" и устремились к состоянию "владычица морская". В 1863 г., после подавления очередного Польского восстания на территории Российской империи, Всеволод Владимирович по поручению МВД отправился в Варшаву, изучать подземелья древнего города, где прятались в дни бунта сепаратисты. "Внутренние" генералы рассудили верно: раз в петербургских трущобах не пропал, значит, и варшавские катакомбы осилит. Судя по рабочим запискам Крестовского, осилил.
Номер газеты "Варшавский дневник" от 4 апреля 1891 г. С 1892 г. Крестовский редактировал это издание
А что роман? Расхожее определение ему - авантюрный. Но вот Достоевский считал иначе. Федор Михайлович публично упрекал себя в том, что "упустил из "Эпохи" такое сокровище, как "Петербургские трущобы", которые привлекли массу подписчиков "Отечественным запискам" Краевского". Да, стиль Крестовского несколько тяжеловесный и многословный, не чета легкому перу его современника И.С. Тургенева. Но это вовсе не беллетристика в обычном смысле слова. Это большая литература, поднявшая проблемы, которые ранее казались несуществующими. В 1868 г. писаптель решил кардинально изменить привычную жизнь. Он поступил юнкером в 14-й уланский Ямбургский полк, квартировавший в Гродненской губернии. Где прекрасный Петербург, где красавица-жена, где запредельная популярность? По поводу популярности современники свидетельствовали, что ради получения в библиотеках романа Крестовского следовало записываться за месяц. По поводу жены, так отношения разладились за несколько лет до этого решения. По поводу столицы, так Всеволод Владимирович никогда не страдал страстью к великосветской жизни. Наоборот, в гостиных Петербурга выглядел отстраненно и насупленно. Еще одним мотивом, послужившим такому решению, стала история в Нижнем Новгороде, в которой Крестовский зарекомендовал себя принципиальным и последовательным гражданином.
Оказавшись в волжской столице, он волей-неволей стал свидетелем запредельных злоупотреблений, которые позволял себе тамошний обер-полицмейстер Лаппа-Старженецкий. Возмущенный Всеволод Владимирович развязал полноценную пиар-кампанию, целью которой провозгласил борьбу с бюрократом и хамом. Дополнительным стимулом для него был тот факт, что оба они были этническими поляками. Стало быть, полицмейстер не только власть позорил, но и нацию. В понимании писателя. Суды тянулись не одну неделю, но в итоге правда осталась за Крестовским. Спустя 2 года после поступления в полк Крестовский произведен в офицеры. Заметно выделявшийся из среды коллег образованием и даром слова, он сразу получил особое задание: написать историю полка. Причем делать это предстояло не по месту полковой стоянки в Гродно, а в Петербурге, при Главном штабе. Задание было не простым. Не в том дело, что не о чем писать. Ямбургцы вели историю с 1806 г. Сложность заключалась в том, что поручение исходило непосредственно от шефа полка - великой княжны Марии Александровны, дочери императора Александра II. И это несмотря на то, что за Крестовским тянулся шлейф записного дуэлянта.
Как-то некий присяжный поверенный Соколовский публично позволил себе некорректно высказаться в адрес офицера Крестовского. За что, естественным образом, был вызван на дуэль. От поединка юрист отказался, за что, столь же естественным образом, был наказан двумя пощечинами. Улан получил 2 недели гауптвахты, в формуляр проступок не занесли, но об истории знали многие. При дворе - тоже. На другой чаше весов были замечательные записки этого офицера о службе - "Очерки кавалерийской жизни".
С поручением Крестовский справился отменно, что оценила не столько великая княжна, сколько сам государь. И в 1872 г. его перевели в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк. С точно таким же заданием - написать полковую историю теперь уже гвардейских улан - Александр II обратился к офицеру в 1875 г. И едва труд был закончен и одобрен, как публицистические таланты Крестовского оказались востребованы на русско-турецкой войне. Он отправился на дунайский театр военных действий в качестве редактора "Военно-летучего листка". А вернулся с боевыми наградами: тремя российскими и тремя иностранными орденами. И чином штабс-ротмистра. Дрался всюду, откуда приходилось писать репортажи. В том числе - под Плевной. На страницах газет с очерками Крестовского император неизменно ставил пометку "Читал с особенным любопытством".
После войны Крестовский получил возможность вернуться к литературе. Задумал и начал писать трилогию: "Тьма Египетская", "Тамара Бендавид" и "Торжество Ваала". Благо и до войны, и после имелась возможность изучать непростое положение евреев, живущих в черте оседлости. Гродно, где стоял его полк, Варшава, где находился штаб группы войск - это все те места. И местечки.
"Я считал необходимым подковаться, так сказать, на 4 ноги, ибо знаю, что первое возражение, которое может быть сделано мне из еврейско-публицистического лагеря, почти наверно будет заключаться в якобы незнании предмета. Но, благодаря примечаниям, ссылкам на источники и выдержкам из оных, надеюсь, легким порицателям придется прикусить язычок, и, таким образом, на этой дорожке им не удастся передернуть карты и подорвать кредит достоверности и точности излагаемого мною", - писал Всеволод Владимирович, объясняя свои старания изучить Тору и Талмуд в первоисточниках.
Однако в 1880 г. он получил очередное - и неожиданное - назначение: должность секретаря военно-сухопутных сношений при главном начальнике русских морских сил в Тихом океане адмирале С.Лесовском. Это путешествие стало для писателя особенным. И до, и после он сотнями верст мерил землю, но чтобы милями? До Владивостока Крестовский добирался частным порядком вместе, к с адмиралом. Неаполь, Суэц, Индийский океан, Владивосток... Оттуда вместе с эскадрой отправился в Японию, в Нагасаки, где пробыл полгода, якобы по службе. На самом деле в море с Всеволодом Владимировичем случился казус: во время шторма парусные канаты изувечили ему ногу, и в японском порту он не столько служил, сколько лечился. Но тоже - не без проку. Вскоре в "Русском вестнике" начали печатать главы из его книги "В дальних водах и странах". Про Японию .В 1882 году Крестовский сменил океан на пустыню. Его отправили старшим чиновником для особых поручений в Туркестан.
Впрочем, тут с формулировками есть некоторая путаница. Крестовский, как путешественник, писал очерки и зарисовки о местах, где ему довелось побывать, а как гос. человек - служил. Из Туркестана он привез в Петербург жену - Евдокию Степановну. И выбор выдался, как время показало, счастливым. Хотя несколько первых лет молодожены виделись нечасто. Писптель, хоть формально и служил в столице, но в течение 3-х лет, с 1884 по 1887 г., инспектировал земские учреждения в центральных губерниях, которые что тогда, что сейчас в сотнях верст от Петербурга. В апреле 1887 г. произведен в полковники и назначен штаб-офицером Корпуса пограничной стражи при Департаменте таможенных сборов Минфина. Пограничная стража - оно, понятно, на границе. И вот в течение 5 лет Крестовский путешествует по казенной надобности от границы с Турцией до границы с Германией.
Генерал-губернатор Привислинского края и главнокомандующий Варшавским военным округом фельдмаршал И.Гурко помнил Крестовского по русско-турецкой войне и дружески к нему относился. Когда освободилась вакансия гл. редактора газеты "Варшавский дневник", предложил должность Крестовскому. Шел 1892 г. Всеволоду Владимировичу, уже генерал-майору, исполнилось 53. И он
принял решение осесть в Варшаве. К тому же - родина предков. Кто знал, что маститому литератору на польской земле предстоят бои непривычного характера. Куда там ворам из питерских "Ершей" да японским самураям, турецким янычарам да бухарским бекам... "Варшавский дневник" был официальным СМИ, представляющим точку зрения Петербурга на все происходящее в русской Польше. А
в русской Польше конца XIX в. происходило разное. Всегда внутренне свободный и самолюбивый Крестовский оказался между 2-х огней. По нему лупили польские националисты, не щадили его и официальные власти. За 3 года весьма плодовитый литератор произвел на свет только один рассказ. Чем подтвердил собственные слова: "Если вам нечего сказать своего, лучше не пишите, а повремените, пока явится эта внутренняя потребность высказаться. А она явится непременно и тогда - с Богом!"
Она - эта потребность - больше не явилась. Основоположник русского романа о "дне" умер оставив 6-х детей, среди которых и вполне известная писательница Мария Крестовская-Картавцева.
В "Очерках кавалерийской жизни" Крестовский писал: "В ночь перед выступлением солдат просыпается очень рано. Еще небо темно и играет яркими звездами или подернуто мглистым, холодным сумраком; еще вторые петухи только что начинают голосисто перекликаться между собою с разных концов погруженной в глубокий сон деревни, а уже солдатик, зевая и бормоча про себя: "Ох тих-тих-ти-их... Господи Иисусе Христе!" - протирает кулаком глаза, натягивает сапожища, набрасывает на плечи шинель и по хрусткой, заморозковой почве пробирается через двор к конюшне, где, мерно хрустя зубами и изредка пофыркивая, стоит его конь в ожидании утренней уборки. В ночь перед выступлением солдату обыкновенно плохо спится: все кажется, даже и во сне, что не успеешь убраться, что проспишь тот час, когда, идучи вдоль сонной деревни, эскадронный трубач на старой, дребезжащей трубе зычно и отчасти фальшиво протрубит в ночной тишине знакомые звуки генерал-марша".
Кто-кто, а Всеволод Крестовский просыпался рано. Иначе как бы успел все, что успел?..
Михаил Быков
05.01. 2022. журнал "Русский мир"
https://rusmir.media/2018/01/05/krestovski
|
| |
| |
