| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 19 Янв 2024, 12:31 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6956
Статус: Online | ПАВЕЛ ПЕТРОВИЧ СВИНЬИН
(08.06. 1787 - 09.04. 1839)
Русский писатель, издатель, журналист и редактор, художник, историк, географ. Неутомимый собиратель русских древностей, первый издатель журнала «Отечественные записки». «Блестящий дилетант» и мастер на все руки, общительный фантазер, Павел Петрович был знаком с лучшими людьми своего времени. Он общался с Пушкиным и Гоголем, в его журнале печатались Погодин и Полевой, Строев и Снегирев, был одарён немалыми способностями. Но так уж сложилась его судьба, таким уж был его отчасти ветреный, легкомысленный характер, что ни одна из них не развернулась в полноценный талант.
Его можно отнести к неугомонному племени авантюристов, искателей приключений, но не из числа злодеев. Писатель В.Пикуль высказался о нём так: „Этого человека, казалось, собирали по кусочкам, словно мозаику из различных узоров смальты: окончил Благородный пансион в Москве, Академию художеств в Петербурге, плавал переводчиком на эскадре Сенявина, побывал в плену у англичан, занимался матросской самодеятельностью, стал академиком за картину „Отдых после боя князя Италийского графа Суворова“, он же писатель, дипломат, хороший литограф, и на все руки мастер… Всё это в 24 года!“
Павел Петрович Свиньин родился в усадьбе Ефремово Галичского уезда в семье отставного лейтенанта флота Петра Никитича Свиньина. Матерью его была Екатерина Юрьевна, урожденная Лермонтова, родная сестра дедушки великого поэта - П.Ю. Лермонтова.
Имения Лермонтовых находились недалеко от Ефремова, в том же Галичском уезде. Бабушкой Павла Петровича была А.И. Лермонтова, урожденная Боборыкина, которая приходилась внучкой казненного по приказу Петра I стольника Ф.М. Пушкина, следовательно, Свиньин приходился родственником Лермонтову и Пушкину.
Он рано потерял мать, и отец его женился вторично, а затем, еще раз овдовев, женился снова. Обучался сначала дома, затем был отдан в Московский университетский благородный пансион, где в разные годы учились многие знаменитые люди России, закончил его с Серебряной медалью. Участвовал в лит. обществе и печатался в пансионском лит. журнале.В совершенстве изучив не только франц. язык, считавшийся обязательным для светских людей, но и английский, что почиталось по тем временам редкостью, он поступил в 1805 г. на службу в Коллегию иностранных дел, став секретарем канцлера графа А.Р. Воронцова и посещая занятия в Академии художеств, де проявлял немалые таланты, а в 1811 г. был избран академиком за картину «Суворов, отдыхающий возле ручья».
Командированный в 1806 г. переводчиком к вице-адмиралу Д.Н. Сенявину, Свиньин участвовал в походе русской эскадры против турок. Впечатления об этих событиях нашли отражение в его «Воспоминаниях на флоте». С 1811 г. он состоял секретарем российского консула в США, о которых также впоследствии составил очерк. По заданию начальства Павел Петрович должен был способствовать упрочению благоприятного мнения о России за границей, что ему с успехом удалось в «Очерках Москвы и Санкт-Петербурга», им же самим проиллюстрированных. При этом обо всем складывал свое собственное мнение. Когда в 1820 г. на Невском вырубили деревья, он записал:«С бульваром исчезнет любопытная отличительность сей улицы, нередко случавшаяся весной, т. е. что по одной стороне катались еще на санях, а по другой неслась пыль столбом от карет и дрожек».
Зато с великим почтением отзывался о Рыбинске: «Я не мог без восхищения взирать на деятельность и живость в Рыбинске, подобные тем, кои находил я в первейших торговых городах Европы и Америки. Вообще можно сделать следующее заключение о рыбинских жителях: они вежливы, искательны, гостеприимны, в торговле смышлены, но честны, предприимчивы, только не всегда терпеливы; в домах своих любят чистоту, в пище более выбор, чем разнообразие, в одежде приличие, чем щегольство».
А вот Таганрог, знаменитая лестница к морю: «На верху ее сделана площадка вроде открытой террасы с лавками… невольным образом отдыхаешь здесь лишние полчаса, ибо вид на рейде, особливо к вечеру, когда возвращаются лодки каботажные и замелькают огоньки в каютах, ни с чем не сравним».
С азартом взялся за создание одного из первых исторических музеев, так называемого «Русского музеума». Притом Свиньин не ограничивался местными базарами, как большинство отечественных собирателей .Ему не приносили экспонаты на дом, как картины П.Третьякову. Он сам забирался в самые глухие уголки Российской империи, где выискивал свои раритеты. Помогал по ходу дела начинающим собратьям по лит. деятельности, да и просто помогал людям деньгами, которых никогда не жалел.
В 1818 г. Павел Петрович основал лит. журнал «Отечественные записки». Эпиграф выбрал пафосный:
Любить Отечество велит природа, Бог,
А знать его – вот честь, достоинство и долг.
Он писал в обращении к читателям: «Только зная свое Отечество, россиянин может в полной мере чувствовать свое достоинство, убеждаясь опытами, что благословенное его Отечество изобилует всеми сокровищами мира, всеми прелестями природы, что в Отечестве его есть люди с необыкновенными способностями и добродетелями. Только узнав, можно с пользой и приятностью путешествовать по обширной России».
В 1824 г. Свиньин вышел в отставку в чине статского советника и продолжил занятия художествами, литературой, коллекционированием, а также несколько лет путешествовал по России.
В середине 30-х судьба отвернулась от Павла Петровича. У него начались серьезные финансовые затруднения, которые усугублялись довольно необычной репутацией. Дело в том, что Свиньина почти никто из современников не воспринимал всерьез. Его легкий характер считали несерьезностью, склонность к чрезмерному патриотическому пафосу – краснобайством .Пушкин даже написал про него сказку «Маленький лжец»: «Павлуша был опрятный, добрый, прилежный мальчик, но имел большой порок. Он не мог сказать трех слов, чтобы не солгать. Папенька его в его именины подарил ему деревянную лошадку. Павлуша уверял, что эта лошадка принадлежала Карлу XII и была та самая, на которой он ускакал из Полтавского сражения. Павлуша уверял, что в доме его родителей находится поваренок-астроном, форейтор-историк и что птичник Прошка сочиняет стихи лучше Ломоносова»
Дурную службу сослужило даже то, что брат Свиньина был женат на сестре П.Клейнмихеля, близкого к Николаю I. Обвиняли в стремлении выслужиться перед властью. Здесь отличился П.Вяземский со своей эпиграммой, развернув любовь Павла Петровича к поездкам по России под совершенно неожиданным углом:
Что пользы, – говорит расчетливый Свиньин, –
Мне кланяться развалинам бесплодным
Пальмиры, Трои иль Афин?
Пусть дорожит Парнаса гражданин
Воспоминаньем благородным;
Я не поэт, а дворянин,
И лучше в Грузино пойду путем доходным:
Там, кланяясь, могу я выкланяться в чин.
А критик В.В. Стасов называл его патриотизм «беспокойно преувеличенным». Все это напоминало какую-то школьную травлю – прыщавую, глупую и беспощадную. в которой почему-то участвовали первейшие и почитаемые по сей день соотечественники. Абсурд зашкаливал. В вину Павлу Петровичу даже поставили книгу «Жизнь русского механика Кулибина и его изобретения». Она вышла в 1819 г. уже после смерти изобретателя-самородка, и сделала его имя по-настоящему известным. Дм. Свербеев возмущался – дескать, «для каждой книжки своего журнала создавал он какого-нибудь русского гения-самоучку, который будто бы по особенному понятию делал величайшие открытия по всем частям человеческого знания. Если и были между ними люди сколько-нибудь замечательные, то разве только потому, что они сами по себе собственным трудом доходили до решения задач, давно уже известных и одним им только неведомых».
Между тем, все эти люди были подлинными, и можно представить с каким трудом – в отсутствие-то интернета – Павел Петрович находил по всей России этих самородков-подвижников, 12 человек в год .Мало кто из его современников так увлеченно и самозабвенно пропагандировал добро и добрые дела. Все больше отдавали предпочтение остроумной критике. Даже Гоголь, застенчивый и робкий, весь разрываемый своими внутренними демонами, - и тот счел нужным влиться в общий хор. Неожиданно для всех он заявил, что прототип Хлестакова – П.П. Свиньин. А так называемые западники Свиньина, ясное дело, вообще за человека не считали. Он для них был дважды враг. Ладно бы безвылазно сидеть в своем глухом имении, не совать носа дальше ближайшей уездной столицы и нахваливать русское. Но ведь Свиньин объездил всю Европу, побывал в Америке – и в результате пришел к тем же самым мыслям. Вытерпеть это было невозможно.
Дошло до того, что пришлось закрывать «Отечественные записки» и продавать любимый «Музеум». Но вдруг обнаружилось, что его никто не хочет покупать. Ни целиком, ни частями. Президент Императорской АН С.С. Уваров получает от Свиньина письмо: «Домашния обстоятельства вынуждают меня растаться с моим русским Музеумом, собирание коего, как Вы сами изволите знать, стоили мне толиких трудов и пожертвований. Зная патриотизм и просвещенный вкус Вашего Превосходительства, я беру смелость предложить Вам приобретение онаго собственно для себя, или для правительства».
И сразу пишет на полях: «Ответить что ни для себя, ни для Министерства теперь невозможно купить его коллекцию».
Еще бы – ведь речь о затравленном, почти прокаженном .АН в конце концов купила рукописи Свиньина. Вопреки многочисленным злорадным предположениям, они оказались подлинными и даже очень ценными. А среди покупателей картин был молодой Ф.И. Прянишников, положивший, таким образом, начало своей будущей знаменитой коллекции .
Журналист М.Резвой сокрушался: «Сколько добрые россияне радовались. видя как Русский Музеум украшался, наполнялся предметами редкими, любопытными, питавшими русское честолюбие, равнявшими русских с просвещенными нациями в глазах иноземцев, и со стороны изящных художеств, столько без сомнения все пожалеют, что усилия П.П. Свиньина разрушились при самых блестящих надеждах».
Да, у Свиньина были союзники, пусть и немногие, которые решались пойти против большинства. Но не они, увы, правили бал. Где Резвой, а где Пушкин..
Павел Петрович умер в 51 год, не выдержав этой собачьей травли, хотя держался до последнего, виду не подавал, насколько все это невыносимо для него .Ксенофонт Полевой написал в некрологе: «Бесценный был человек, ловкостью, находчивостью, услужливостью готовый обязывать во всех мелочах. Он не мог быть, да и не почитал себя меценатом, но имел обширные связи и бесчисленные знакомства, мог быть полезен для тех, кто нуждался в средствах для деятельности артистической и литературной».
А критик В.Стасов признал: «Он много помог в свое время узнанию России русскими, и очень многое из собранных и опубликованных им, лет 50 тому назад, интереснейших материалов и до сих пор нужны и полезны тому, кто интересуется Россией и изучает ее с разнообразных сторон».
П.П. Свиньин похоронен в некрополе Александро-Невской лавры. Сегодня он стоит в одном ряду с лучшими русскими просветителями 1-й половины XIX в.. История часто бывает абсурдна.
https://историческийбагаж.рф/post/pavel-petrovich-svinin-651
https://www.miloserdie.ru/article....voritel
|
| |
| |
