| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 02 Апр 2024, 12:00 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6956
Статус: Online | ЯКОВ ИВАНОВИЧ БУТОВИЧ
(21.10. 1881 - 17.10. 1937)
Дворянин, офицер, помещик, коннозаводчик, знаток орловской породы, тонкий ценитель искусства.Коннозаводчик, организатор одного из лучших конезаводов страны, общественный деятель своего времени, яростный защитник орловского рысака, коллекционер и создатель единственного в мире частного музея «Лошади»
Свою главную страсть он унаследовал от деда и посвятил ей всю жизнь: разведение орловских рысаков, постоянное улучшение этой породы, составление всеобъемлющей базы данных, включая высокохудожественные живописные портреты лошадей. У него были огромные организаторские способности, европейский уровень образования в сочетании с трудовой самоотдачей и особым чутьем на уникальных коней. А еще – неистребимые до конца жизни приметы русского барства: вежливость, исключавшая и тень фамильярности, сознание собственного достоинства и даже исключительности, при достаточно скромной манере держаться; благосклонность с еле проступающим оттенком снисходительности. Человек яркой и трагической судьбы. Это о нем упоминал М.Булгаков в «Театральном романе»; бывший помещик, ныне директор музея описан в романе П.Романова «Товарищ Кисляков» (роман был запрещен, выходил за границей под названием «Три пары шелковых чулок»); Современники отмечали у Бутовича свое, самобытное, внутреннее зрение на лошадей; он обладал прирожденным чувством лошади, магнитным чутьем.
Родился Яков Бутович в дворянской в семье. Его детство прошло на Украине. Воспитывался в Полтавском кадетском корпусе, затем окончил Николаевское кавалерийское училище. В 1902 г. был произведен в корнеты 17-го драгунского Волынского полка. За участие в русско- японской войне награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. В декабре 1905-го вышел в отставку. Обучался в ряде зарубежных стран. В марте 1909-го приобрел имение Прилепы Тульской губернии, перевел в него из Херсонской губернии свой конезавод, доставшийся в наследство от отца, занялся разведением лошадей орловской породы и коллекционированием.
Яков Иванович еще с раннего детства интересовался лошадьми и всем, что с ними связано. «Лошадь - это бог», сказал он в 3-летнем возрасте, и был наказан за дерзкие слова, но увлечение лошадьми только усиливалось: тайком убегал на конюшню, ухаживал за пони, когда отец подарил лошадь, часто совершал верховые прогулки, посещал манеж. Любовь к лит. занятиям и искусству унаследовал от матери, а от прадеда, имевшего замечательную картинную галерею, к нему перешла «лютая собирательская страсть». Перед Рождеством случилось событие, повлиявшее на направление всей жизни Якова и на выбор профессии.. Во время прогулки по Дерибасовской ул. его внимание привлекла выставленная в витрине книжка «Коневодство». До этого он не знал, что есть книги о лошадях, и просил гувернера зайти купить книжку. Она оказалась первым изданием известного учебника профессора Кулешова.
Яков с жадностью принялся за чтение, но для ученика 3-го класса некоторые разделы оказались чересчур серьезны, их одолеть он не смог; зато часть о конских породах перечел несколько раз, внимательно рассматривая иллюстрации. Спустя несколько дней снова пришел в книжный магазин, приобрел все имевшиеся книги о лошадях, полностью прочел их, но изложение не впечатлило, показалось сухим. Вскоре купил «знаменитую книгу В.И. Коптева - и погиб.... В этой книге мальчик нашел свою стихию, ответы на все вопросы его души. Автор рисовал лошадей и жизнь заводов так, что от книги невозможно было оторваться: «...Я все больше и больше прикасался любовью к орловскому рысаку, которой остался верен всю свою жизнь».
Эта книга стала особой, изменившей всю его жизнь. Яков перечитывал ее снова и снова, забросив учебу. Такое поведение чуть было не привело к исключению из гимназии. Мать уговаривала, наказывала, убеждала, но все напрасно. Чтобы домашние не отобрали книгу, Яков брал ее с собой на занятия. После смерти отца он получил меньшую часть наследства. Мать считала, что поскольку сын интересуется только лошадьми и картинами, то он скоро разорится. Когда писалось завещание, отец не мог предположить, что в борьбе за орловскую рысистую породу его сын достигнет огромных успехов, выведет призовую лошадь Улов, во время революции пойдет на все, чтобы сохранить в ужасах гражданской войны конное дело.
Улов - легендарный призер, орловский рысак, выведен Бутовичем
Откажется эмигрировать из большевистской России, ради сохранения этого конного дела, даже станет служить новой власти, отобравшей у него конезавод, (Точнее, в 1918 году завод Я.И. Бутовича по просьбе владельца был передан в распоряжение Наркомзема - так было надежнее для сохранения конезавода от неминуемого разграбления и поджога).
В 1909 г. Яков Иванович приобрёл в сельце Прилепы Тульской губернии имение купца и коннозаводчика А.Н. Добрынина, который держал здесь конный завод. Но на момент покупки имения конный завод как таковой уже не существовал. Закончив обустройство и строительные работы по возведению новых конюшен, Бутович привел весь племенной состав своего конного завода из Херсонской губернии, доставшегося ему после смерти отца. В Прилепах им были выведены и выращены великолепные лошади, успешно выступавшие на рысистых бегах и ставшие прекрасными производителями орловской рысистой породы.
В 1910 г. Яков Иванович стал дворянином Тульской губернии. Он увлекался искусством, любил лошадей до страсти, до полного самозабвения. С ранней юности собирал предметы декоративно -прикладного искусства, рисунки, акварели, картины, на которых имелись изображения лошадей. Его коллекция постоянно пополнялась новыми шедеврами, он задался целью создать у себя в Прилепах картинную галерею, где были бы представлены произведения тех художников, которые писали лошадь. Яков Иванович
знал биографии коней, их достижения, привычки, капризы. Некоторые картины и гравюры приобретал у авторов, со многими художниками был знаком лично. Был представлен И.Репину, бывал у него в мастерской. Чтобы познакомиться с Серовым и узнать, не сможет ли он написать хотя бы один портрет лошади, приезжал в училище живописи и ваяния на Мясницкой ул.
К 1911 году, когда состоялась их встреча, у Бутовича уже была работа мастера. В портрете коня Летучего был подмечен «дух лошади», написать картину мог только художник-психолог. В поместье ежегодно бывал художник Н.С. Самокиш, к этому времени уже известный, его работы выставлялись в Третьяковской галерее. Он работал буквально по 12 час.: утром писал этюды, после обеда - батальные сцены и виньетки для книг и журналов, спешно отправляя их в Петербург. В Прилепах он писал портреты Громадного, Петушка, Пташки.
Н.Самокиш. "Урна". 1915.
Во время пожара в Прилепах, вспыхнувшего в новогоднюю ночь 1913-го, художник вместе с владельцем галереи выносил из горящего дома картины. В первую очередь бросились спасать полотно Серова «Портрет рысака Летучего» - жемчужину галереи.
Весь 1918 г. его имение пытались разгромить и сжечь (кругом имения уже были уничтожены), а его - убить. Тогда он добился в Москве национализации конного завода: "Мое положение чрезвычайно укрепилось: крестьяне увидели, что у меня есть связи, что я имею поддержку в центре, раз меня не выселяли из имения. Я отстоял завод, пересидел полосу погромов, не струсил и спас одно из лучших орловских гнезд в стране. Хотя я потерял его как собственник, но имел утешение увидеть, что труды долгих лет, уже приносившие ценные плоды, не пропадут даром..."
"Хорошим знакомым я откровенно говорил, что их установка на крушение власти неверна, и, если уж они остались в России, следует работать с большевиками. Главное - спасти конные заводы, всех, кто занимается благородным делом! Мое поступление на службу к большевикам вызвало чрезвычайный переполох в дворянских кругах Тулы. Многие меня осуждали, бранили и считали ренегатом. Прав оказался я, не они, победителей не судят, а я оказался победителем: поставив себе задачей спасти завод и картинную галерею, я их спас. А на службу к большевикам в конце концов пошли все, даже те, кто говорил, что никогда и ни за что служить им не будут!". Так он стал советским служащим, специалистом по коневодству.
Его несколько раз пытались убить, он метался по земле, пытаясь накормить и сохранить лошадей, своих и чужих, сохранить людей, искал денег, фондов, разрешений, топлива, входил в сотни человеческих связей, чтобы остаться на поверхности. Бандиты, крестьянские восстания, нападения. "Какое это неприятное было чувство, когда мне совали в рот револьвер, а я отклонял голову назад, однако так, чтобы не подать виду, что я боюсь - этого больше всего не любит толпа. И теперь, через много лет, иногда в бессонные ночи вспоминая эту сцену, я содрогаюсь, чувствуя прикосновение холодной стали к губам, и явственно вижу небольшое, но страшное, черное отверстие дула"
Он жил по-прежнему в своем имении: "Жил я в громадном доме, почти во дворце, был окружен знаменитыми произведениями искусства, но жизни у меня не было, как не было счастья. Я был мучеником своей идеи, несчастным человеком, жил интересами завода и галереи, поставил своей задачей их спасти, этого достиг - но погубил себя!"
Его засыпали доносами и жалобами, требованиями ликвидировать завод. Партячейки и местные власти никак не могли примириться с тем, что он, бывший помещик, проживает в своем бывшем имении, да еще заведует заводом и играет роль в губернии. А он все делал то, чему служил - устраивал свой завод в Прилепах, восстанавливал бега, устраивал конские выставки, выхаживал и готовил к жизни орловских рысаков. "Лошади моего сердца! К вам я обращаю мои мысли и взоры. Живите и цветите на благо России!"
Впереди были 1930-е. Политически неблагонадежен, бывший помещик, белогвардеец и реакционер. Лошади были вывезены из Прилеп на другой конный завод. Картинная галерея национализирована, он сам отдал ее. "Моя галерея переросла размеры частного собрания и должна принадлежать государству, поэтому прошу дополнительно внести в опись и те 300 картин, которые я приобрел уже после национализации, добавив их к тем четыремстам, что были в свое время национализированы".
Поток доносов, столкновений, ревизий превысил все возможности удержаться на плаву. В его доме шел обыск. "Мне представилось с необыкновенной ясностью, выразительностью и сказочной быстротой, как это всегда бывает в самые решительные и самые трагические моменты жизни, что 10 долгих и таких страшных лет я неизменно выходил победителем в борьбе со стихией и вот настал-таки момент, когда все эти усилия и труды пошли прахом и я теряю все! Я сидел в Музее, как в неприступной крепости, а за этими толстыми стенами шла уже другая, новая и для меня непонятная жизнь, лишенная всяких традиций и творимая какими-то новыми людьми, на которых не я один, а добрая половина России смотрела с удивлением. И вот теперь эти новые, ужасные люди ворвались и сюда".
1928 год - 3 года тюрьмы со строгой изоляцией.
1933 год - еще один арест и приговор на высылку.
1937 год - вновь арест, потом расстрелян.
Ему было всего 56 лет.
"Если бы. я своевременно покинул пределы России, лично для меня это было бы лучше, ибо я свободным и независимым человеком проживал бы где-нибудь за границей и был бы по-своему счастлив. Но что стало бы с русским коннозаводством, покинутым на произвол судьбы? Это вопрос, на который ответить нетрудно: все бы погибло несомненно и бесповоротно. Я знаю, что очень многие бранят и даже клянут меня за мою деятельность на поприще коннозаводства после Октябрьского переворота. Близорукие люди, они не видят и не понимают, что только благодаря этой тяжелой и самоотверженной деятельности рысистое коннозаводство страны спасено, а с ним уцелел и не погиб орловский рысак, имеющий все шансы при новых, благоприятных условиях не только возродиться, но и расцвести. Беспристрастную оценку этой моей деятельности даст только суд истории. Когда все страсти утихнут и уляжется злоба, история ответит на вопрос о том, следовало или нет предпринимать ту работу по спасению коннозаводства, которую я предпринял в тяжелых и страшных условиях советской России".
Низкий ему поклон. И еще. Это тоже он.
"Никогда не забуду картины испуганного табуна, когда Туманная, дочь Тучи, кобыла большой резвости, резко выделилась среди всех остальных кобыл своим удивительным движением. Дело было осенью на берегу реки: прилепский табун, рассыпавшись по лугу, мирно пасся, и казалось, ничто не может нарушить его покой. Я любовался этой мирной картиной. Совершенно неожиданно для меня табун сначала насторожился, затем заволновался, на одно мгновение застыл и затем, бросившись вправо, вдруг круто изменил направление и что есть духу помчался к кишкинским заводам. На фоне грозового неба по гладкому ковру умирающего луга несся табун. Еще мгновение - и, как на экране, картина вновь изменилась. Табун попал на зелень, замедлил ход, и тут-то, обойдя всех, впереди оказалась Туманная. Она неслась, высоко подняв голову, с развевающейся гривой и поднятым хвостом, неслась рысью, тем чудным, чисто сказочным ходом, который так красиво и так верно передавал на своих полотнах Сверчков, создавая свою незабываемую галерею прежних орловских рысаков.Табун едва поспевал за Туманной, а она неслась все вперед и вперед, легко, свободно и непринужденно, как птица".
Только глубоко любящий человек мог так написать.
Прилепский племенной конный завод существует и сегодня. Картинная галерея Я.И. Бутовича - это Научно-художественный музей коневодства в Москве. Хорошо бы его назвали "Галереей Бутовича".Все, что он создал, живо. Орловские рысаки живы. И даже дом его в имении стоит, как раньше стоял. Его так и не сожгли.
https://antiqueland.ru/articles/296/
https://rodina-history.ru/2024....ve.html
|
| |
| |
