| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 24 Ноя 2024, 18:16 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | КОНСТАНТИН МИХАЙЛОВИЧ ВЕРИГИН
(25.01. 1899 - 22.12. 1982)
Знаменитому аромату «Шанель № 5», появившемуся в 1921 г, уже 103 года, но он по-прежнему считается легендой мировой парфюмерии и устойчиво ассоциируется с парижским шармом, хотя своим возникновением обязан русскому химику К.М. Веригину.
Замечено, что люди с чутким слухом способны слышать музыку в скрипе старой двери, в звоне бокалов и даже в шелесте книжных страниц, но при этом они весьма болезненно реагируют на шум и громкие голоса. Похожая особенность и у людей с обостренным обонянием.Константин Михайлович всю жизнь прожил в мире запахов. Он был способен улавливать их тончайшие оттенки, неслышимые для других. Дурные же запахи вызывали у него какой-то особенный дискомфорт. В его представлении свой неповторимый аромат имели не только места и люди, но даже времена года и суток…Веригин различал, как «солнечная медовость» лета сменялась землистой прелостью и горечью осени, затем приходила зимняя морозная и еловая свежесть, а весна несла в себе эфирную влажность. И каждое событие в его жизни тоже непременно чем-то пахло.
«Действие аромата на человеческий организм сложно и многообразно, но особенно способствует полету фантазии. Если же переживаемый момент сам по себе полон яркости, то, обрамленный ароматом, он особенно сильно запечатлевается в памяти», – утверждал он.
Константин родился в дворянской семье. В XIX в. Веригины породнились с Татищевыми, Нарышкиными, Огаревыми, Челищевыми и Кологривовыми. Его детство прошло в Петербурге и в имениях родителей в Уфимской и Симбирской губерниях. Оттого так дороги были ему всегда ощущение зимней свежести, ледяного воздуха, который щиплет ноздри, и запах пушистого мехового башлыка. «Чувствую благоухающую невесомость морозного ветерка», – писал он, вспоминая давние прогулки.
Детство – это и аромат горящих в печке сосновых дров, лампадного масла в красном углу, только что сваренного кофе, запах кожи и «шипра» в отцовской библиотеке, хорошего мыла от простыней и подушек, праздничный дух пасхальных куличей. И еще один запах Константин Михайлович пронес в памяти через всю жизнь. Это запах Зимнего дворца, который он посетил, будучи воспитанником петербургского Второго Кадетского корпуса, – «живительный еловый запах на фоне чего-то драгоценного и утонченного».
Ему казалось, что «пахло всем богатством великой империи, всеми произведениями искусств, собранными здесь» и что «могучей, великодержавной приветливостью был преисполнен аромат»…
Впервые «очарование душистых смесей» юный Константин познал, очутившись в тетином будуаре, уставленном диковинными баночками и скляночками. «Здесь все можно было трогать, открывать, нюхать, всем можно было душиться и даже в небольшом количестве разрешалось смешивать, что доставляло мне огромную радость», – вспоминал он спустя годы.
Уже тогда, в 7-летнем возрасте, Костя решил, что будет сам создавать ароматы. Летом семья часто гостила в Ялте, а после смерти отца Веригины перебрались туда окончательно. Константин поступил в ялтинскую гимназию.
Детство Константина прошло в Крыму, где сплетались запахи моря, кипариса и лавра, цветов и нагретых солнцем фруктов.
«Во вкусе и запахе только что сорванного, пропитанного солнцем абрикоса остро чувствую я прелести телесные, а в персике – благоуханную нежность поцелуя; мускатный виноград заключает в себе и негу, и радость жизни; аромат лимона могуче действует на чувственность некоторых женщин, а дыня силой своего запаха говорит мне о южных, низменных страстях…» – писал Веригин.
В Ялте, в одной из башен дома, в котором поселилась семья, он устроил себе маленькую лабораторию и часто уединялся там, смешивая различные эссенции. Лето 1915 г. семья провела в орловском имении друзей. Здесь Константин пробовал создать натуральную эссенцию из ландышей: на орловской земле эти цветы как будто обладали какой-то особо удивительной ароматической магией. Парфюмер признавал: «Нигде в Европе не пришлось мне потом встречать в ландышах подобной силы и одновременно тонкости аромата. Он как бы искрился душистой свежестью, холодком недавнего снега, чистотой, воздушностью».
И уже тогда взял себе на заметку: ландышевые нотки могут быть очень эффектны в духах и что когда-нибудь наука обязательно изобретет способ улавливать, запечатлевать любой запах и воспроизводить его вновь, подобно записи на кинопленке. Через много лет, уже во Франции, парфюмер будет искать все эти родные запахи детства в нотах известных духов и пытаться отразить их в собственных ароматных композициях.
Как и все его сверстники, Константин любил танцевальные вечера и балы, но пока другие юноши завоевывали внимание девушек, он предпочитал наблюдать, подмечать, чем пахнет каждая из юных дам, угадывать марки ароматов, анализировать, насколько сочетаются выбранные барышнями духи с их характером и внешностью. И много лет спустя помнил каждый образ из того пестрого вихря молодости. Вот темноглазая Милочка, в которой явно есть что-то южное, вакхическое, и аромат ее Chypre от Коти такой же задорный и душистый. Промелькнет в памяти и чудесная Люся с золотистыми волосами и очаровательными ямочками на щеках, кажущаяся еще подростком на фоне других барышень. Она пахнет не духами, а легким лосьоном, который подчеркивает ее девичью благоуханность и создает незабываемый образ в акварельно-голубых тонах XVIII века. Наконец, гордая и холодная красавица Надин, похожая на античную статую, такая же идеальная и безукоризненная, но лишенная прелести, очарования, теплоты живого существа. И все духи на ней словно теряют свой аромат, разрушаются и пропадают... А тем временем шли последние годы беззаботной юности
Ужасы революции и Гражданской войны заставили юношу быстро повзрослеть. Окончив гимназию, он в 1919 г. вступил в ряды Вооруженных сил Юга России. Корнет лейб-гвардии конно-гренадерского полка Константин сражался в частях белой армии вплоть до ее эвакуации из Крыма. В октябре 1920 г. на корабле, предоставленном корпусу генерала И.Барбовича, Веригин вместе с матерью и сестрой Ольгой навсегда покинул Россию. Вдаль уходили его детство и юность, его Россия. Его рай – с влажным петербургским воздухом, поволжскими морозами, орловскими ландышами, крымскими фруктами. Отъезд из России он называл в своих дневниках именно изгнанием и уже в пожилом возрасте подчеркивал, что изгнание это до сих пор не окончено, а значит, он до последнего надеялся увидеть Родину…
Шесть мес. семья провела в Константинополе. Этот город, так же пропитанный ароматами фруктов и цветов, как и любимая Ялта, но с яркой примесью восточных пряностей, ему понравился. Оттуда Веригины перебрались в Югославия). Сняв квартиру в городке Панчево, что к северу от Белграда, Константин подал документы на получение франц. визы. Он мечтал об учебе именно во Франции – парфюмерном центре мира. Вскоре семье пришлось разлучиться: мать с сестрой остались в Панчеве, а Константин уехал в Лилль, где поступил на хим. факультет Католического университета. «Лилль поразил меня своей мрачной серостью, металлической сыростью, неприятными запахами угля и бензина», – вспоминал он.
В университетской лаборатории Веригин трудился практически без выходных, понимая, что все это – ступени, ведущие в серьезный мир парфюмерной индустрии.
Совсем другим предстал перед ним Париж: «Меня пленила легкость его пропорций, воздушность домов, манера жизни, элегантность женщин…» Этот город, по его мнению, был создан для женщин – Прекрасной Дамы Блока, принцессы Грезы Ростана – и парфюмеров, потому что, как ему казалось, в самом парижском воздухе уже таились формулы новых ароматов. Еще будучи студентом, он получил приглашение поработать в столице Франции, в доме Marquize de Luzy. Несмотря на парижские соблазны, Веригин умудрялся жить на жалованье в 300 франков в месяц, полностью погрузившись в работу и ни на что не отвлекаясь. Тем временем во Францию перебрались его мать и сестра, устроившиеся в Кламаре, пригороде Парижа. Благодаря помощи соседей Нарышкиных и протекции графа С.Голенищева-Кутузова молодой химик был принят господином Бо, демиургом парфюмерного дела Франции.
С этого момента начал складываться их творческий тандем. Для Веригина Бо стал не только авторитетом и учителем, но и настоящим другом, единомышленником. Константин называл своего начальника не иначе как Эрнест Эдуардович. И не случайно. Бо родился в 1882 г. в Москве, в семье французов и прекрасно владел русским языком, любил Пушкина, Тургенева и Достоевского, Бородина и Мусоргского, Серова и Репина, балет императорских театров и русскую природу. В Россиион начал заниматься парфюмерией и создал духи Bouquet de Catherine – в память о Екатерине Великой, а также аромат Bouquet de Napoleon – к 100-летию Бородинской битвы. Несмотря на такое название, аромат пользовался популярностью. В годы Первой мировой Бо находился на военной службе. В 1919 г. он был комендантом лагеря пленных красноармейцев недалеко от Мурманска. В 1920-м Эрнест Эдуардович, как его звали в России, вынужден был эмигрировать на свою историческую родину. Во многом вкусы и взгляды учителя и ученика совпадали. Они ценили весенние, легкие и прохладные ноты в ароматах и искали их воплощение. Веригин писал о Бо как об одном из самых талантливых выразителей весны: «Все его лучшие произведения искрятся весенней радостью, ее порывами, ее настроениями».
Первая мировая война положила конец «прекрасной эпохе» (Belle Époque, как говорили французы, что дало название особому стилю в искусстве). Закончилось время неторопливых грез и веры в будущее. Поколение послевоенной молодежи думало о настоящем, торопилось «и жить, и чувствовать». Наступила эпоха скоростей. Жизнь в ритме фокстрота, в дыму папирос, в шуме автомобилей и поездов. Под новый темп и образ жизни подстраивалась и мода. Должен был появиться аромат, который соответствовал бы новому времени. И он появился...В 1920 г. Бо при посредничестве вел. князя Дмитрия Павловича познакомился со знаменитым модельером Коко Шанель. Та предложила парфюмеру создать для нее духи. Бо продемонстрировал ей серию ароматов, и Коко выбрала из них тот, что был отмечен цифрой 5. Когда встал вопрос о названии, она сказала:«Я представляю коллекцию платьев пятого числа пятого месяца, то есть в мае. Значит, и оставим духам номер, который они носят. Этот 5-й номер принесет им успех».
Вместе с Веригиным Бо начал работу над новым ароматом. Закупка качественной эссенции, подбор ингредиентов, контроль качества – все это входило в обязанности Константина Михайловича. Главная нота аромата «Шанель № 5» – свежесть северных рек. В этой композиции, как писал сам Веригин, есть весенний дух, «мускусный, черноземный, как бы после таяния снегов, которым дышишь и не можешь надышаться; в нем есть и сила, и яркость, и звонкость, и легкий хмель молодости».
Такой характер для аромата был выбран не случайно: для Веригина эти запахи были воспоминанием о русской весне. Достичь нужного эффекта ему удалось при добавлении к традиционной цветочной основе недавно открытых альдегидов.
«Успех "Шанель № 5" был ошеломляющим: знающая публика сразу поняла, что эти духи открывают новую эру в парфюмерной индустрии», – писал Веригин.
Набор первых пробников духов «Шанель № 5»
Он отмечал, что новинка с восторгом была встречена молодежью и людьми передовыми, тогда как у представителей старшего поколения она вызвала недоверие и недоумение.
«Яркость и радость жизни, которые давали "Шанель № 5", были им непонятны, а сила нового аромата слишком велика и ослепительна. Так вихрь вальса опьяняет людей молодых и сильных и недоступен старикам», – объяснял парфюмер.
Эти духи первыми на парфюмерной арене смогли отразить новые веяния в моде и новый вкус эпохи. Знал бы Веригин тогда, что через несколько десятков лет «Шанель № 5» станет легендой, привилегией самых богатых и знаменитых мира сего, мечтой миллионов женщин и невидимым оружием, сражающим миллионы мужчин! И что в XXI в. эти духи по-прежнему останутся образцом парфюмерии высшего класса.
Ходили слухи, что самые популярные советские духи «Красная Москва», появившиеся несколько позже творения Бо, якобы были скопированы с «Шанель № 5». Говорили и обратное: возможно, что Бо создал свои духи на основе «Букета императрицы» – аромата, который разработал российский парфюмер францу. происхождения Генрих Брокар к 300-летию дома Романовых и производство которого возобновила «Новая заря» в 1925 г. под маркой «Красная Москва». Впрочем, если верить Веригину, последнее вряд ли могло произойти: «Эрнест Бо разыскивал неизвестные еще продукты и употреблял их в самых замечательных и неожиданных комбинациях. Выбирая ароматные хим. продукты, он всегда избегал тех, которые употребляли другие. Зато Бо работал с синтетическими продуктами очень большой крепости, порой даже с малоприятными запахами, если только это могло дать ему новую, оригинальную ноту».
Успех «Шанель № 5» вдохновил Веригина на новые искания и открытия. Для дома Bourjois он создал ароматы Mais oui, Ramage, Glamour, Soir de Paris. И это далеко не все творения русского мастера франц. парфюмерии. Недаром его даже избрали председателем Ассоциации парфюмеров Франции. Некоторое время Константин Михайлович работал в Великобритании, Италии, США. Каждая из этих стран по-своему вдохновляла его, и в каждой из них он сумел разглядеть особый характер, сплетенный из запахов. Эти уникальные ароматические оттенки парфюмер старался запечатлеть в новых духах и одеколонах. Однако ошибочно было бы полагать, что его интересовали только химия и парфюмерия. Еще одной страстью Веригина был спорт. В начале 1930-х он стал председателем Объединения русских лаун-теннисистов в Кламаре..
Огромная удача для творческого человека – встретить свою вторую половину и единомышленника в одном лице. Константину Михайловичу в этом плане крупно повезло: в 1933 г. он женился на Софье Шабельской и приобрел в ее лице умного и бесценного критика. Она обладала тонким вкусом, хорошим обонянием и неизменно интересовалась его работой. Через год у них родилась дочь Ирина: «Сколько лет провел я среди дорогих эссенций, редких ароматов, первоклассных духов! Сколько волнующих аккордов знает мое обоняние! Но есть что-то ни с чем не сравнимое в радости благоухания чистого и здорового младенца. Необыкновенная прелесть разлита вокруг него; вся детская пронизана свежестью его дыхания, согрета душистой теплотой его присутствия», – писал Веригин в воспоминаниях.
Константина Михайловича прожил 83 года, но побывать на родине ему так и не довелось. Похоронили его на русском кладбище Сен-Женевьев де Буа. В 1996 г. Ирина издала мемуары отца – книгу «Благоуханность. Воспоминания парфюмера».
В последних словах книги – девиз всей жизни Веригина: «Благоуханность нашу, подобно чести, надо беречь смолоду!»
В воспоминаниях он давал ценные советы читателю, как правильно подбирать аромат, и предостерегал от небрежного отношения к собственным запахам: «Красивое должно быть ароматным; лишь болезнь и смерть неизбежно связаны с запахами лекарств и тления, и вводить их преждевременно в свое жилище не стоит».
Он утверждал, что люди – единственные живые существа на планете, которые в такой мере недооценивают значение запаха в своей жизни: «Они не знают ни о влиянии его на формирование характера ребенка, ни о возможности защищаться с его помощью от болезней, ни об излечении его волнами больных, ни о роли его в людских симпатиях и антипатиях, ни о помощи в мире воспоминаний, фантазии и творчества, ни об отображении им возвышенности души человека».
Он мечтал, что когда-нибудь наука обязательно изобретет способ улавливать, запечатлевать любой запах и воспроизводить его вновь, подобно записи на кинопленке, научится таким образом воскрешать в нашей памяти нужные воспоминания. А в медицине исследования в области запахов позволят врачам ставить более точные диагнозы, бороться с самыми разными болезнями, следить за здоровьем человека с младенческих лет до самой старости.
Татьяна Кутаренкова,кандидат филологических наук
журнал "Историк"
https://историк.рф/journal/post/6085
|
| |
| |
