|
ЕЛЕНА ШИЛОВСКАЯ-БУЛГАКОВА *
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 20 Июл 2012, 23:40 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА БУЛГАКОВА
(21.10. 1893 - 18.07. 1970)
Урожденная Нюренберг, по первому мужу - Неелова, по второму - Шиловская , третья жена Булгакова.
Родилась в Риге. Ее отец, Сергей Маркович Нюренберг, был учителем, потом податным инспектором, увлекался журналистикой, печатался в рижских газетах. Мать, Александра Александровна, урожденная Горская, была дочерью священника. Елена окончила гимназию в Риге, а в 1915-м семья переехала в Москву. Научившись печатать на машинке, она стала помогать отцу в его домашней канцелярии, печатала его труды по налоговым вопросам. В декабре 1918 г., в возрасте 25 лет, в церкви Симеона Столпника на Поварской в Москве обвенчалась с Ю.М. Нееловым. Был он сыном артиста Мамонта Дальского и адъютантом командующего 16-й армией РККА.
А через 2 года с Нееловым разошлась и вышла замуж за Е.А. Шиловского, занимавшего пост командующего этой самой армии! В 1921 г. у Шиловских родился сын Евгений, в 1926-м – Сергей. Вспоминая о первом знакомстве с М.Булгаковым, Елена Сергеевна писала в 1961 г. брату Александру: «…они (общие знакомые) позвонили и, уговаривая меня прийти, сказали, что у них будет знаменитый Булгаков, – я мгновенно решила пойти. Уж очень мне нравился он как писатель. А его они тоже как-то соблазнили, сказав, что придут интересные люди, словом, он пошел. Сидели мы рядом… у меня развязались какие-то завязочки на рукаве, я сказала, чтобы он завязал мне. И он потом уверял всегда, что тут и было колдовство, тут-то я его и привязала на всю жизнь».
«…Обаяние личности Елены Сергеевны было настолько сильным, что не поддаться ему было действительно трудно даже самому замкнутому человеку. Я никогда не встречал подобного соединения бескомпромиссно правдивой прямоты с такой душевной чуткостью. Сколько раз ее трудная судьба переходила в трагедию, какие непереносимые удары сыпались на ее бедную голову (сколько близких людей она похоронила!), и каким только чудом возрождалась ее способность так заразительно радоваться жизни, верить в людей и привлекать их к себе своей добротой, своим острым, живым умом, своей победительной, казалось, неподвластной времени женственной грацией!» – свидетельствовал приятель Булгакова, литератор и историк МХАТа В.Я. Виленкин.
На первый взгляд Елена Сергеевна имела счастливую семью, номенклатурного (со всеми вытекающими отсюда материальными благами) мужа, 2-х замечательных сыновей. Но… Еще до встречи с Булгаковым она писала своей сестре Ольге: «…Мне чего-то недостает, мне хочется больше жизни, света, движения. Я думаю, что просто мне надо заняться чем-нибудь. Я страшно люблю Женю большого, он удивительный человек, таких нет. Мне хорошо, спокойно, уютно. Но Женя занят почти целый день, малыш с няней все время на воздухе (все хоз. дела – на домработнице), и я остаюсь одна со своими мыслями, выдумками, фантазиями, нерастраченными силами. И я или (в плохом настроении) сажусь на диван и думаю, думаю без конца, или – когда солнце светит на улице и в моей душе – брожу одна по улицам».
В другом письме еще одно признание: «…во мне просыпается мое прежнее «я» с любовью к жизни, к шуму, к людям, к встречам и т.д. и т.д.».
Совсем скоро всего этого у Елены Сергеевны будет в избытке.
«Это была быстрая, необычайно быстрая, во всяком случае с моей стороны, любовь на всю жизнь», – вспоминала она много лет спустя о первой встрече с Булгаковым.
«А я вдруг, и совершенно неожиданно, понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!Вот так штука, а? Вы, конечно, скажете, сумасшедший? Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих!» – воскликнет писатель устами своего Мастера.
Она скучала, когда Булгакова не было рядом, летела к нему на свидания. С другой стороны, ее мучило чувство вины перед детьми, мужем – прекрасным, благородным человеком. Ей не хотелось причинять страдания своим близким, но Шиловский все-таки узнал о ее связи. Разразился скандал. Шиловский предъявил требование: прекратить всякие свидания, переписку, даже телефонные разговоры. Полтора года Елена Сергеевна не видела Михаила Афанасьевича и даже не выходила одна на улицу. Но от судьбы уйти непросто… Первым человеком, которого она встретила после добровольного затворничества, оказался Булгаков. И первое, что он сказал ей, было: «Я не могу без тебя жить». «И я тоже», – ответила она. Они решили соединиться, несмотря ни на что.
Любовь Евгеньевна, вторая жена Булгакова, уже догадывалась об их близости. Правда, еще по привычке надеялась, что это всего лишь очередное увлечение мужа, которое затухнет само собой; и, как умела, защищалась от унижения, придумав себе тоже какой-то роман. Чуть позже в письме к сестре Елена Сергеевна восторженно сообщала: «…с Любашей у меня тоже самые тесные и любовные отношения. Она будет жить вместе с нами до тех пор, пока ее жизнь не устроится самостоятельно. Это зависит от того, сможет ли близкий ей человек устроиться так, чтобы они могли жить вместе. Он сейчас в Маньчжурии…».
Роман Любови Евгеньевны оказался мифом, никакой человек не собирался устраивать ее судьбу… Шиловский, поняв, что тут не интрижка, не быстротечное увлечение, нашел в себе силы отпустить жену на все четыре стороны, и 4 октября 1932 г. она обвенчалась с Булгаковым. Младшего сына Елена Сергеевна взяла с собой, старший, Женя, которому исполнилось 10 лет, остался с отцом, но постоянно бывал у матери и очень сдружился с ее новым мужем. Он мог бесконечно слушать главы «Мастера и Маргариты» (книга поначалу называлась «Евангелие от Сатаны») – автор читал их великолепно, а рядом тихонько сидела та, которая и вызвала к жизни эти вдохновенные страницы.
Писатель признавался: именно с появлением в его судьбе Елены Сергеевны роман осветился по-новому – вместе с Маргаритой, этой в общем-то обычной москвичкой, превращенной под воздействием чудесной мази в обворожительную ведьму, в нем возникла любовная линия. Дом Булгаковых стал островком жизнелюбия и веселья. В нем царил безукоризненный порядок; милая, приветливая хозяйка, называемая многими колдуньей, встречала гостей в передней, где висел плакатик с перечеркнутой бутылкой и надписью: «Водка – яд, сберкасса – друг», в столовой ожидал накрытый по всем правилам стол… Застольные беседы, чтение новых произведений, как правило, продолжались до самого утра.
«Была у нас Ахматова, забегал сверху Тренев» (Булгаковы жили в доме для литературно-артистической элиты), «на днях приходил режиссер Пырьев», «подсаживался Дзержинский», «звонил Вересаев»… Немирович-Данченко, Станиславский, Шостакович, Книппер-Чехова, Ильф и Петров… «Принесли конверт из американского посольства, звали к французскому послу»…
Приглашения на премьеры всех ведущих столичных театров, торжественные и просто ужины в «Метрополе», «Национале», юбилеи, банкеты с цыганами… Булгаков любил окружать себя красивыми вещами, которые подчас попадали к нему домой с каких-то дворцовых распродаж. Между покупкой мебели из дворца, продуктов из Елисеевского гастронома и очередным ужином при свечах – коротенькая информация на злобу дня: «…отмена хлебных карточек, хлеб будет продаваться свободно».
Помимо прочего, оказалось, что Елена Сергеевна обладает виртуозным даром улаживать лит. и финансовые дела своего обожаемого Мастера. Она сопровождала его практически всюду (Булгаков боялся ходить один), отвечала на звонки, вела переписку с театральным начальством, стараясь, чтобы последнее слово о сумме гонорара оставалось за нею; не страшили ее и судебные тяжбы, касавшиеся невыплаченных или недоплаченных авторских. Булгаков продолжал, как никто, жадно любить жизнь, интересоваться оперой, шутить, пить вино. И, конечно, писать, несмотря на приближающиеся грозные болезненные признаки. За годы их совместной жизни созданы лучшие произведения: роман «Жизнь господина де Мольера», драмы «Кабала святош» и «Последние дни (Пушкин)», комедия «Иван Васильевич» и принесший Булгакову мировую славу роман «Мастер и Маргарита».
«Ты для меня все, ты заменила весь земной шар», – говорил Булгаков жене.
Славу свою Михаил Афанасьевич совершенно точно предвидел и предсказал в разговоре с ней: «Вот я скоро умру, меня всюду начнут печатать, театры будут вырывать друг у друга мои пьесы, и тебя будут приглашать выступать с воспоминаниями обо мне. Ты выйдешь на сцену в черном платье с красивым вырезом на груди, заломишь руки и скажешь: «Отлетел мой ангел…»
О смерти он говорил часто, повторяя, что уйдет из жизни в 1939 г., поэтому ему обязательно надо успеть закончить «Мастера».
«Когда мы с Мишей поняли, что не можем жить друг без друга (он именно так сказал), он очень серьезно вдруг прибавил: «Имей в виду, я буду очень тяжело умирать, – дай мне клятву, что ты не отдашь меня в больницу, а я умру у тебя на руках». Я нечаянно улыбнулась – это был 1932-й год, Мише было 40 лет с небольшим, он был здоров, совсем молодой… Он опять серьезно повторил: «Поклянись». И потом в течение нашей жизни несколько раз напоминал мне об этом». – рассказывала Елена Сергеевна в письме к брату писателя, Николаю Афанасьевичу, жившему в Париже.
В конце сентября 1939 г. у Булгакова «начались непрерывные сильнейшие головные боли. Стало заметно ухудшаться зрение. Помню его в темных очках и в черной шапочке, похожей на академическую. И почти всегда в халате, даже когда и не лежал. Но и после этого наступали короткие периоды улучшения его самочувствия. Все это время он то и дело возвращался к работе – правил роман, «Мастера и Маргариту». Елена Сергеевна записывала его правку. С конца января началось резкое ухудшение, которое потом уже грозно нарастало чуть ли не с каждым днем… У меня в дневнике запись от 22 февраля: «У Булгаковых все то же. Елена Сергеевна сегодня слегла, – сердце. Мне сказала в слезах, что боится сойти с ума».- вспоминал В. Виленкин.
Е.Булгакова прожила еще 30 лет, и сделала все, что обещала мужу, и увидела роман напечатанным в журнале «Москва». Правда, его подлинный текст был несколько больше – говорили, что именно Елена Сергеевна при первой публикации убрала из него наиболее поэтические сцены и описания, касающиеся непосредственно ее, то есть Маргариты с ее колдовским характером. 8 лет спустя, в 1975-м, роман был напечатан уже без купюр. Почти весь тираж уплыл за границу… Вознося Елену Сергеевну на недосягаемый пьедестал, называя ее то женой, то вдовой Булгакова, многие исследователи забывают упомянуть: эта женщина никогда за всю свою жизнь не была одна. Наверно, просто не умела… Ее называют в числе любовниц женолюба А.Фадеева. Ей приписывают даже… связь со Сталиным, который потому-то якобы и пощадил Булгакова. Судить об этом достаточно сложно… Одно совершенно бесспорно: во время войны, в Ташкенте, Елена Сергеевна сблизилась с поэтом В.Луговским. Они даже пытались жить одной семьей… Впрочем, Булгакова она не забывала никогда.
«Это была самая светлая жизнь, какую только можно себе выбрать, самая счастливая. Счастливее женщины, какой я тогда была, не было». – говорила она о времени своего брака с Михаилом Афанасьевичем.
http://www.greatwomen.com.ua/2008/05/07/elena-sergeevna-bulgakova/
СУДЬБА МАРГАРИТЫ
Она была женой и музой замечательного писателя и еще при жизни стала мифом. Без нее не было бы и Маргариты (или она стала бы совсем иной - в булгаковской героине запечатлены черты и судьба реальной, любимой писателем женщины). Не будь ее забот, иначе сложились бы и жизнь Булгакова, и судьба его лит. наследия. О Елене Сергеевне рассказывает ее внук, президент Фонда М.А. Булгакова С.Шиловский.
Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену..."
М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"
- О том, что Елена Сергеевна была прообразом Маргариты, знают все. Некоторые слышали и о том, что до этого она была замужем за видным военным ученым, генералом Шиловским. А вот о том, что первым браком она была замужем за сыном последнего великого русского трагика и вождя анархистов Мамонта Дальского, известно немногим...
- Я о первой, ранней любви Елены Сергеевны тоже почти ничего не знаю: она прошла и не оставила следа. Мой дед был штабс-капитаном царской армии, потом он перешел к красным и стал командармом, а первый муж бабушки являлся его подчиненным. Уводить жену у младшего по званию дурной тон, но дед очень сильно влюбился - и Елена Сергеевна оставила мужа. Они переехали в Москву, у нее родился сын, потом второй, бабушка ушла в заботы о детях. Дед считался видным военспецом, занимал высокий пост и был очень обеспеченным человеком. А Елена Сергеевна стала одной из самых ярких светских дам советской Москвы. Для этого у нее были все основания.
Бабушка родом из Риги, ее девичья фамилия Нюренберг. Ее родители немецких кровей: мать до революция была домохозяйкой, отец - служащим. Они дали дочери прекрасное образование: Елена Сергеевна в совершенстве владела тремя языками и была великолепно воспитана. К тому же она была человеком совершенно необыкновенного обаяния. Ее жизни могли бы позавидовать многие - дом, где жила вся верхушка РККА, от Уборевича до Тухачевского, приемы, успешная карьера деда...
- Он ведь был зам. начальника Академии Генштаба?
- Он был и ее начальником, а перед войной некоторое время возглавлял Генштаб. Но важнее, мне кажется, другое - дед был доброжелательным и очень порядочным человеком. У него со всеми были очень хорошие отношения, он старался никому не причинять вреда. В конце войны носил погоны генерал-лейтенанта, а ему присвоили генерал-полковника и назначили на должность, где он был должен подписывать смертные приговоры. Дед отказался, был разжалован в генерал-майоры, отстранен от военной оперативной работы и отправлен преподавать в Академию Генштаба. Там он опять получил генерал-лейтенанта и проработал в Академии всю оставшуюся жизнь. Вы только представьте: 20-е годы, молодой красный генерал планирует войну против мирового капитала, а в Рязанской губернии стоит его бывшая усадьба, и в доме висит княжеский герб! После войны Евгений Александрович приехал в имение вместе с моим отцом (просто так, посмотреть, что там происходит), и колхозники начали ломать шапки:
- Молодой барин приехал!
Их брак был удачен, но произошло невероятное: Елена Сергеевна бросает семью и идет на все условия дедушки. Они делят детей - старший остается с ним, младший, мой отец, у нее. А детей она любила фанатически - я сужу об этом по тому, что часть этой любви перешла на меня. С 8-летним ребенком она уходит к бедняку, не имеющему даже своей квартиры.
"Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож"
М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"
[- Рассказывали ли в семье, как познакомились Елена Сергеевна и Михаил Афанасьевич?
- Есть несколько версий. По одной они познакомились на Масленице, у совершенно чужих людей. По другой - у близких знакомых на блинах. Есть и третья версия, связанная с определенной датой, - и та не попадает ни на блины, ни на Масленицу. У них были общие знакомые. Во МХАТе шли "Дни Турбиных", а сестра Елены Сергеевны была секретарем Немировича-Данченко, и бабушка знала, что Булгаков начинающий, но популярный писатель. Они познакомились, буквально через день поехали кататься на лыжах - и завязался роман. Муж об этом узнал и потребовал, чтобы их встречи прекратились. Они расстались, встретились только через полтора года - и поняли, что жить друг без друга не могут.
- Сейчас мы знаем, что Михаил Афанасьевич гений, но в 20-е годы об этом можно было только догадываться. А у мужа было решительно все - и прекрасная внешность, и ум, и положение. Чем Булгаков побил эту карту? Как он ухаживал? Каким он был?
- Дело, по-моему, в том, что Елена Сергеевна почувствовала его гениальность. А как он за ней ухаживал... Он ее веселил. Это продолжалось всю жизнь - Михаил Афанасьевич писал ей уморительные записочки, рисовал карикатуры, вырезал из газет фотографии, переклеивал их и комбинировал со смешными комментариями. Он замечательно рассказывал анекдоты и умел быть душой компании - к ним постоянно приходили гости. Сначала был стол-фуршет, затем Булгакова просили почитать. И все сидели полночи, слушая то, что он сегодня написал.
- Все это было потом - а на блинах (или на Масленице) советская гранд-дама встретилась с нищим писателем - и у обоих переломилась жизнь...
- Дело в том, что любовь рациональному объяснению не подлежит. Елена Сергеевна ушла от мужа - и ей стало очень непросто жить. Бабушке пришлось заниматься бытом, и она свыклась с этим так, что служение Михаилу Афанасьевичу стало смыслом ее жизни.
- Ходили истории об объяснении вашего дедушки и Булгакова, о вынутом револьвере, о том, что выстрелить Е.А. Шиловскому помешало только то, что Елена Сергеевна была рядом, за деревьями...
- Елена Сергеевна рассказывала, что муж сказал ей: "Я убью его". За это и уцепились. И стали додумывать то, чего на самом деле не было. По одной версии при этих словах якобы он достал револьвер. По другой Елена Сергеевна бросилась на револьвер с криком: "Не надо!" Однако я точно знаю, что они продолжали общаться и после развода, ее старший сын все время был в доме Булгакова, с мамой. Когда в 30-е-40-е годы отец познакомился с моей будущей матерью, ее представляли Шиловскому. Он и на свадьбе был.
- Согласно легенде, умирающий Булгаков говорил жене: "Скажи Евгению, чтобы он дал мне револьвер".
- Так оно и было. Но с дедом он не общался: Булгаков ничего против него не имел, зато тот не простил обиды. Речь шла не столько о револьвере Шиловского, сколько о револьвере вообще - он просил Елену Сергеевну прекратить его муки.
"... Мастер и незнакомка полюбили друг друга так крепко, что стали совершенно неразлучны".
М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"
- Со стороны кажется, что Булгаков и Елена Сергеевна прожили вместе всю жизнь. А ведь это не так - их брак был короток...
- Они жили вместе около 8 лет. Познакомились в 1928-29-ом, поженились в 32-ом, а в 40-м году он умер. Это был самый насыщенный период в жизни бабушки: Булгаков писал, а всем остальным - переговорами с театрами, редактурой, печатанием - занималась она. Благодаря этому Михаил Афанасьевич освободился от рутинной работы, которой терпеть не мог. Он был не только гениальным писателем, но и хорошим врачом. Прекрасно понимал, что с ним сделает гипертония, практически предугадал дату своей смерти и подробно описал бабушке то, что с ним будет дальше: - Готовься, ты со мной будешь мучиться. Сначала у меня пропадет зрение, затем начнутся провалы в сознании...
Потом были страшные 39-й и 40-й годы. Он умирал, впадал в беспамятство, снова приходил в себя и в минуту просветления сказал, что все, что он написал, было сделано ради Елены Сергеевны:
- Я жалею только о том, что мои книги никто не прочтет.
И она ответила:
- Я обещаю тебе, что твои произведения будут напечатаны.
Это казалось совершенно несбыточным ей самой. Булгаков находился под запретом.
- Но обещание тем не менее сбылось.
- Сбылось благодаря Елене Сергеевне. Она посвятила свою жизнь тому, чтобы произведения Булгакова увидели свет, а как ей это удалось, не знает никто. Я помню длительные переговоры, встречи, обещания. Немного надежды - и провал. А затем все начинается снова. В ее доме бывал весь МХАТ, от Качалова до С.Пилявской - с ней она дружила до последних лет жизни. Здесь бывали Паустовский, Симонов, Ахматова, Раневская, Рихтеры, Солженицын, Лакшин. Все они потихонечку ей помогали - и в 60-е годы вышел первый булгаковский сборник. Более счастливого человека, чем Елена Сергеевна, невозможно было найти. У нас дома оказалась чуть ли не половина тиража - она надписывала книги и рассылала их друзьям. А в 68-ом случилось невероятное - удалось напечатать "Мастера и Маргариту" в журнале "Москва".
Я тогда жил у Елены Сергеевны - она была больна и не вставала с постели. Под вечер нам привезли мокрые гранки, их нужно было срочно отредактировать и подписать. Елена Сергеевна лежала с очень высокой температурой, временами впадая в беспамятство, мои родители куда-то уехали, и вся работа по сверке текста легла на наши плечи. Она заняла сутки: я читал гранки вслух, в силу своего малого возраста путаясь в библейских именах, а Елена Сергеевна редактировала "Мастера и Маргариту". Для этого ей не были нужны рукописи Михаила Афанасьевича - она знала роман наизусть. "Москва" почти не поступала в киоски, а то, что в них попало, читающая публика моментально смела. Люди искали номера с "Мастером" по всему городу, по рукам ходили фотокопии, вскоре появился и журнал с вклеенными в него цензорскими купюрами. А полный текст книги вышел только в 70-е. В 69-ом Елене Сергеевне впервые разрешили выехать за границу. К этому моменту Булгакова уже издали и в Германии, и во Франции, причем без ее разрешения. Как это произошло, осталось неясным. Дело в том, что приходить к ней и читать произведения Булгакова разрешалось всем, но никто не мог вынести из дома хотя бы страницу текста. Изучающий творчество Михаила Афанасьевича студент мог сидеть у нее двое суток (его к тому же поили и кормили). А выпускать из дома рукописи она отказывалась - до тех пор, пока те не будут напечатаны.
- На что же Елена Сергеевна жила?
- Жить ей было не на что. Она работала машинисткой, выйдя на пенсию, занималась переводами. В серии "Классики мировой литературы" был напечатан роман Ж.Санд - его переводила она. По действовавшему тогда наследственному праву авторский гонорар можно было получать в течение 25 лет после смерти писателя. Булгаков умер в 40-ом, издавать его стали в середине 60-х. В ее доме не было особого достатка, но не проходило дня, чтобы у нее не гостил кто-то, изучающий творчество Булгакова. И у гостей складывалось впечатление, что они попали в очень зажиточный дом - более хлебосольного (и хорошо готовившего) человека было не сыскать.
- У Елены Сергеевны были какие-нибудь пристрастия?
- Она очень любила театр. На мхатовские "Мертвые души", инсценировку для которых написал Булгаков, мы ходили чуть ли не каждую неделю.
- Михаил Афанасьевич и сам был талантливым актером.
- Да, это так. Когда заболел артист, игравший судью в "Пиквикском клубе", он его заменил. Сидевший в зале Станиславский не узнал Булгакова. "Кто это? Какой хороший актер!" - воскликнул он.
Но и Елена Сергеевна была очень талантливой актрисой. Все ее истории были разыграны по ролям, она абсолютно точно и остро воспроизводила чужие интонации.
"... Я позволю себе смелость посоветовать вам, Маргарита Николаевна, никогда и ничего не бояться".
М. Булгаков, "Мастер и Маргарита"
- Многие считали, что в Елене Сергеевне было то же мистическое начало, что и в булгаковской Маргарите...
- Лакшин вспоминал, как он позвонил ей по телефону ранним утром, боясь разбудить, и сказал, что бабушке надо срочно прийти в издательство - есть возможность напечатать какую-то из вещей Михаила Афанасьевича. Он положил трубку, и через 15 мин. минут Елена Сергеевна появилась у него в кабинете - накрашенная и свежая.
- Как же вы так быстро до меня добрались?
- На метле.
Бабушка шутила, но в то, что у нее есть прямой контакт с покойным Михаилом Афанасьевичем, она верила свято. По вечерам рассказывала ему о том, что сделала за день, какие были новости, чего она ждет от будущего. Спрашивала у него советов - и считала, что получает ответы. Самое удивительное то, что они часто сбывались. Елена Сергеевна считала, что зло наказуемо - и с людьми, обращавшимися к наследию Михаила Афанасьевича с нечистыми намерениями, действительно происходили странные вещи. У них пропадали рукописи, они проезжали те остановки, где у них были назначены важные встречи. Это продолжается и по сей день.
- А как Елена Сергеевна относилась к экранизациям Булгакова?
- Очень скептически. Ей не нравилось, что кто-то будет вторгаться в его произведения, изменять текст. "Мастера и Маргариту" хотели снимать и Алов с Наумовым, и Таланкин, и Климов. Она брала в руки сценарий, и я видел, как у нее вытягивается лицо.
- Ты еще не прочла, а тебе уже не нравится!
- Если бы Миша хотел написать пьесу или сценарий, он бы их и написал.
А что с ней произошло сначала, когда она прочитала сценарий фильма "Бег" режиссеров Алова и Наумова и увидела мудрого и благородного Фрунзе! (Создатели ленты оказались в безвыходном положении - без Фрунзе не было бы фильма.) Эфросовский "Мольер", где играл Любимов, считается шедевром - а Елене Сергеевне телеспектакль совсем не понравился...
Вы обратили внимание, что я постоянно называю ее Еленой Сергеевной? Дело в том, что в доме к ней обращались именно так, и я никогда не называл свою бабушку бабушкой. Она была похожа не на бабушку, а на друга - и поможет, и расскажет, и денег подбросит, а если надо - одернет... У нее было домашнее имя Тюпа, а что это такое, я до сих пор не знаю.
- А с предыдущей женой Михаила Афанасьевича у Елены Сергеевны были какие-то отношения?
- Отношения были, хоть и не очень теплые. Когда Елена Сергеевна устраивала булгаковские вечера, она ее приглашала, и та приходила. Не скажу, что они при этом целовались: главной музой Михаила Афанасьевича каждая из них считала себя. Однако похоронена вместе с ним была Елена Сергеевна.
Вам известна эпопея с булгаковским могильным камнем? Михаил Афанасьевич считал Гоголя своим учителем и кумиром: его надгробный камень находился на Новодевичьем, где был похоронен и Булгаков. А потом советское правительство решило этот камень убрать - Гоголю поставили целый памятник. Елена Сергеевна увидела камень и сказала: "Берите все что хотите, только отдайте его нам". Гоголевское надгробие, кусок невероятно твердого, чуть ли не метеоритного материала, до сих пор стоит на могиле Булгакова. Мы с Еленой Сергеевной ездили на кладбище по субботам и воскресеньям, сажали на могиле Михаила Афанасьевича бегонии - причем только ярко-красного цвета. Она умерла в 70-ом году и лежит рядом с ним, а над ней цветут ее любимые красные цветы...
http://www.peoples.ru/family/wife/bulgakova/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 24 Окт 2023, 12:37 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | К 130-летию со дня рождения
"НЕ УМРУ, ПОКА НЕ БУДУТ ИЗДАНЫ ВСЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ МИШИ"
Е.С. Булгакова в жизни была не только музой для Мастера, вдохновившей его на удивительные произведения, но и заступницей, мистическим образом оберегающей его на этой земле. Драматург Нонна Голикова, немало лет знавшая ее лично, рассказывает о своем общении с ней.
Так случилось, что росла я среди людей красивых и блестящих: бабушка, ее родная сестра Л.Орлова и их окружение - люди искусства, имена которых всем хорошо известны. С тех пор я навсегда полюбила и несколько преувеличенную экзальтацию в проявлении чувств, и звучные поставленные голоса, и театральность жеста, как у всех у них там и тогда... Благодаря им я знаю, что такое русская интеллигенция. Они обладали внутренней стойкостью, примиряющей душевной гармонией, безупречным тактом, красотой мысли, слова, жеста. И совершенно органичным чувством собственного достоинства, которое, естественно, предполагает и присутствие этого же чувства в каждом себе подобном. Когда почти всех людей из бабушкиного окружения не стало, и я догадалась, что все самое лучшее уже видела, судьба сделала мне еще один подарок - я познакомилась с Е.С. Булгаковой...
«Я мистический писатель», - говорил о себе Михаил Афанасьевич, и мы не раз в этом убеждались, замирая над страницами «Мастера и Маргариты». Но если бы только это! Представьте, он сначала написал свою женщину-судьбу, а потом уже встретил ее в жизни. Помните рыжеволосую Е.Тальберг в «Днях Турбиных»? Она - воплощенная женственность, фея уюта и домашнего тепла, вызывающая желание любить. Елена Сергеевна была именно такой, и завитки ее волос отливали золотым блеском и имя, и золото волос, и даже созвучие фамилий! И так же, как другая героиня Булгакова - Маргарита, она умела любить и сражаться за свою любовь.
Я оканчивала театроведческий факультет ГИТИСа и была рекомендована в аспирантуру и еще не выбрала тему будущей диссертации, когда мой однокурсник дал мне книгу, сказав на ходу: «Тебе будет интересно». Это был «Мольер» М.Булгакова, только что изданный в серии «ЖЗЛ». В троллейбусе, а тогда в транспорте читали почти все, я открыла книгу... Очнулась только тогда, когда кондуктор, тряся меня за плечо, сказала: «Девушка, выходите! Мы в депо!» Я была потрясена. Оторваться от строк и слов, дышащих такими завораживающими энергией и ритмом, было невозможно. Тогда, даже будучи студенткой гуманитарного вуза, я ничего не знала о Булгакове, его творчество было под запретом. Он нам был известен только как автор пьесы «Дни Турбиных», в постановке которой в 1926 г. вышло на сцену МХАТа второе поколение его артистов. «Мольер» стал первым изданием Булгакова после 25-летнего умалчивания его жизни и творчества, и я поняла: должна все узнать об этом человеке и написать о нем. Но единственным источником материалов для моей будущей диссертации, как оказалось, мог стать только личный архив его вдовы. Я сумела достать телефон Елены Сергеевны и решила ей позвонить. Был уже 10-й час вечера, когда я набрала заветный номер. Можно себе представить, как я волновалась, когда робко пролепетала просьбу: «Мне необходимо познакомиться с архивами Михаила Афанасьевича, так как именно о его драматургии я хочу писать свою диссертацию». Я приготовилась к долгому объяснению с обладательницей очень немолодого и усталого голоса, но была совершенно ошеломлена, когда услышала: «Приходите сейчас».
Неменьшее ошеломление я испытала, когда увидела в дверях очаровательную молодую женщину. Ее облик настолько не совпадал с голосом по телефону, что я не сразу догадалась, что передо мной именно она - Елена Сергеевна. Уж не волшебная ли мазь Азазелло сыграла свою роль? Но тогда еще никто не знал ни о свите Воланда, ни о Маргарите, ни о ее мистических превращениях - роман не был издан. «Почему вы так долго? Я без вас не садилась пить чай», - услышала я. И сразу легко задышалось, и сразу стало очень уютно и вкусно. На больших плоских тарелках серо-голубого фарфора с таинственными синими гербами лежали горячие калачи, на которых таяло масло...
Елена Сергеевна тогда жила в доме на Никитском (в то время Суворовском) бульваре, в двухкомнатной квартире, куда она переехала после смерти мужа. «Я не могла там оставаться», - говорила она. Но мебель красного дерева переехала вместе с ней из той, булгаковской квартиры. Среди прочего было высокое массивное бюро, за которым любил работать писатель. И еще - большой овальный стол, за которым Елена Сергеевна нередко устраивала застолья. На нем стояла красивая настольная лампа - высокая амфора синего фарфора с тонкой золотой каймой под большим шелковым золотистым абажуром с бахромой. Ее свет не просто отражался в поверхности стола - нет, дерево будто само изнутри зажигало теплое красноватое и ласковое пламя, согревая и привечая гостей. В те годы (1964-1970) здесь чаще всего собирались одни и те же люди.
Это П.А. Марков, профессор ГИТИСа, один из моих учителей. Именно он в 20-е годы, прочитав в журнале «Россия» опубликованные 2/3 романа «Белая гвардия», пригласил Булгакова во МХАТ. Павел Александрович тогда служил там зав. лит. частью. Он заставил писателя делать пьесу по мотивам этого романа. Так возникли «Дни Турбиных», и Булгаков стал драматургом. Часто приходили к Елене Сергеевне популярная тогда писательница Н.Ильина, фельетонист Л.Лиходеев с красавицей женой Кирой. Елена Сергеевна считала, что Лиходеев внешне похож на Михаила Афанасьевича, к тому же он тоже начинал как фельетонист. Очень дружила с вдовой художника Вильямса, которую все называли ласковым именем Ануся, строгая красавица, актриса Художественного театра С. Пилявская, которая играла Натали в булгаковской пьесе о Пушкине. Постоянно бывал сын Елены Сергеевны, обаятельный Сергей Шиловский. «Главный мужчина моей жизни!» - говорила о нем Елена Сергеевна. А перед приходом внука - ему тогда было лет 10 - закупалось огромное количество лимонада.
Однажды я застала пьющего на кухне чай сумрачного Св. Рихтера. Бывало, что Елена Сергеевна снимала при мне телефонную трубку: «Да, да, Анна Андреевна...» Помню, как за столом цепенел от смущения Вл. Дворжецкий, игравший Хлудова, - шли съемки «Бега». Но это позже... И кто бы ни был, что бы ни происходило в этом доме - все было осенено живым ощущением присутствия самого Булгакова. И именно из ящика того бюро, за которым он работал, доставала Елена Сергеевна волшебные рукописи, которые мне было позволено читать. Письма к другу, историку Попову поразили меня не меньше, чем лучшие страницы булгаковской прозы. Они относились к очень тяжелому периоду - это было время, когда все написанное Булгаковым запретили, еще не стала его женой будущая Маргарита, и обстановка в доме была невыносима.
«Меня все чаще посещает черная дамочка Неврастения», - писал Булгаков, мучимый депрессией и бессонницей. И однажды пригрезился ему на пороге человек с тревожными глазами и длинным птичьим носом, в котором он узнал Гоголя. «Учитель, укрой меня своей шинелью!» - взмолился он в отчаянии. И так это отчаяние пронзило меня, что я расплакалась. Прибежала Елена Сергеевна, поплакала вместе со мной и рассказала мне, что Учитель укрыл-таки собрата по перу и «ученика» «своей шинелью»....
Елена Сергеевна не раз рассказывала мне о пророческих снах, которые видел Михаил Афанасьевич. Один из них отчасти начал сбываться при мне и не без моего участия. Булгакову снились большие светлые аудитории, где молодым людям рассказывали о нем, о его творчестве. Я же была аспиранткой театроведческого факультета ГИТИСа и стала первой в истории этого института, кто прочитал спецкурс о великом писателе. Произошло это ранней весной 1966 г. в филиале института, в очаровательном особнячке (теперь его нет) в Дурасовском пер. на Покровском бульваре. Аудитория была на 2-м этаже, с балконом и окнами в сад, и в ней сидели молодые люди и слушали рассказ о Михаиле Афанасьевиче. За самым последним столом сидела Елена Сергеевна, и мне надо было выступать в ее присутствии! Тогда еще никто ничего не знал ни о Мастере, ни о его жизни, ни о его любви к Маргарите. Теперь роман Булгакова изучают в школе... Судьба преподнесла мне немало сюрпризов и непредвиденных потерь. Диссертацию я так и не дописала. Но кроме лекций, я еще сделала первую в истории советского телевидения передачу о Булгакове.
Тогда гл. редактором литературно-драматической редакции был замечательный русский интеллигент Н.П. Карцов. Практически сразу, как только пришла работать на телевидение, то заявила передачу о все еще опальном писателе. Однако Карцов тему утвердил, и я стала автором и редактором первой телепередачи о Михаиле Афанасьевиче. В то время почти все шло не в записи, а прямым эфиром. Чтобы осуществлять цензурный контроль, от нас требовалось заранее сдать текст сценария - это называлось «папка». А в обязанности редактора входило следить, чтобы участники передачи строго следовали утвержденному тексту. За малейшее отступление от сценария могли уволить и даже лишить права на профессию. Меня проинструктировали, что ни в коем случае не должно быть никакого панегирика и что я должна раскрыть заблуждения и ошибки противоречивого писателя. Я была очень молода, не умела бороться и спорить, поэтому сдала текст, какой требовался, а передачу сделала так, как считала нужным, даже не предупредив участников.
Хотя это были люди столь авторитетные, что вряд ли им что-то могло грозить. Ведущий - режиссер Л.Варпаховский, лично знавший Михаила Афанасьевича. Он первым после стольких лет забвения поставил «Дни Турбиных» на сцене МХАТа. В тот вечер о Булгакове рассказывали П.Марков, Г.Конский, В.Топорков читал монолог Биткова из «Последних дней». Тогда в Театре киноактера только-только состоялась премьера комедии «Иван Васильевич», и фрагмент спектакля тоже был включен в программу. На телеэкране возникали портреты Булгакова, актеров МХАТа, фотографии людей из его окружения, звучал закадровый, написанный мной текст.
Елена Сергеевна после программы дала торжественный обед, на котором присутствовали те, кто бывал в этом доме постоянно. Даже ее огромному сенбернару - красавцу Булату, про которого она говорила, что пес похож на Бальзака, досталось праздничное угощение. Но на следующий день меня должны были уволить, ведь каждую передачу в прямом эфире смотрел дежурный редактор. В данном случае им был зав. отделом, который засвидетельствовал, что все, происходящее в эфире, не имело ничего общего с утвержденным текстом. И меня уволили. Правда, начальство сжалилось, разрешив мне сделать это «по собственному желанию». Дата увольнения с телевидения в моей трудовой книжке - 26 ноября 1966 г. - говорит о том, что первая телепередача о Булгакове на советском телевидении состоялась 25 ноября. До публикации «Мастера и Маргариты» в журнале «Москва» оставались считанные дни...
В годы нашего общения с Еленой Сергеевной был издан сборник драматургии Булгакова, и некоторые театры начали репетировать его пьесы. Она рассказала, что после многих лет запрета пьесу «Бег» впервые поставили в самодеятельном театре КГБ. Дело в том, что в конце 20-х годов у Булгакова был обыск и многие рукописи изъяли. После долгих хлопот и переписки с властями, заступничества Горького архив вернули писателю, но, по-видимому, не все экземпляры были возвращены. Результатом стало то, что роль Хлудова на сцене клуба на Лубянке сыграл полковник КГБ. Булгаков любил парадоксы!
И вот наконец журнал «Москва» (№ 11 1966. и № 1 1967.) публикует роман «Мастер и Маргарита», который буквально потряс весь земной шар. При мне Елене Сергеевне принесли большой и яркий том, перевязанный красной бумажной лентой, на которой черным шрифтом было написано по-итальянски: «Роман века». Итальянцы перевели роман первыми. А вскоре в СССР начались съемки фильма «Бег», на эстраде артисты стали читать произведения Булгакова. Каждый, кто так или иначе обращался к творчеству вновь открывшегося для своей страны писателя, неизменно приходил к Елене Сергеевне за материалами, консультациями, своего рода благословением. Однажды она показала мне письмо от Феллини. Великий режиссер размышлял об экранизации романа века. Елена Сергеевна в ответном письме посоветовала ему несколько раз подумать, прежде чем приступить к столь сложному произведению. И Феллини ответил ей, что после долгих размышлений все же не решился браться за экранизацию. А вот французы вполне оправдали стереотип об их легкомысленной мушкетерской отваге. Мы очень смеялись, когда она перевела мне информацию в одной из французских газет о том, что вышел фильм по знаменитому русскому роману Булгакова. Фильм назывался просто и незатейливо: «Любовь дьявола».
Излишне напоминать, что в Советском Союзе интеллигенция, а особенно творческая, не имела достойного материального обеспечения, за крайне редким исключением. Елена Сергеевна исключением не являлась. После смерти Булгакова, и то после активных хлопот А.Фадеева, ей, как вдове писателя назначили пенсию в 12 руб. Гении в России всегда ничего не стоили. И тем не менее вокруг людей, называемых интеллигенцией, витал дух красоты - они умели оставаться на высоте, преодолевая и нужду, и бег времени. Потребность в красоте, точное ее ощущение, умение ее излучать и дарить другим - все это было органичной, неотъемлемой частью их существования. Они умели творить праздник почти из ничего. Однажды приятельница Елены Сергеевны - ее звали Фрида Марковна - рассказала мне, что они вместе были в эвакуации, и Елена Сергеевна, однажды упавшая в голодный обморок, благоухала французскими духами. И при первой же возможности она красной краской (другой, правда, и не было) выкрасила рассохшийся столик в саду. Так в тени старого дерева начались беседы и чаепития.
Одета Елена Сергеевна всегда была в соответствии со своей яркой индивидуальностью. Чаще всего я видела ее в длинном одеянии, когда не поймешь - халат это или вечерний туалет. Синий шелк с серебряной нитью, на нем восхищавшие меня пуговки - ажурные серебристые шарики. Летучая улыбка, легкий жест, рыжеватая короткая прическа.
«Миша признавал только свободные волосы. Говорил: если у женщины прическа со шпильками и заколками, то это - не женщина!» - вспоминала она. Как-то при мне Елена Сергеевна плохо себя почувствовала, и к ней пришел ее домашний доктор Шапиро. Старичок с бородкой клинышком, с черным округлым чеховским саквояжиком. Он нервничал, заполняя шприц, а она говорила: «Не волнуйтесь, со мной ничего не случится. Я не умру, пока не будет издано все Мишино». Она действительно дала такую клятву перед смертью Булгакова, и ей удалось добиться, что все его основные произведения были напечатаны при ее жизни.
В середине 30-х годов у них были счастливые времена. Изданный теперь дневник Булгаковой пестрит сообщениями о приемах и застольях, о визитах в американское посольство, на премьеры и в рестораны. В те годы в театре возобновили «Дни Турбиных», и его взяли на работу во МХАТ в качестве пом. режиссера. Он даже попробовал себя в актерском искусстве - сыграл судью в «Пиквикском клубе». Перечень блюд в дружеских застольях тех лет у Булгаковых стал даже поводом для предположения ретивых исследователей, что Елена Сергеевна была агентом КГБ! Правда, те, кто это написал, оговаривались, что доказательств нет, но ведь шампанское и семга! Да еще американское посольство! А ларчик просто открывался - стоит только посмотреть цены на продукты в те времена. Шампанское и икра, не говоря уже о семге, в те годы в Москве были доступны семьям среднего достатка. А пьеса «Дни Турбиных» шла чуть ли не по всему миру. Я сама читала справку ВОКСа, где черным по белому было написано, что пьеса «Дни Турбиных» разрешается к постановке в любой стране, кроме СССР! Пьеса эта шла и в Америке. Игравшие ее актеры приезжали в Москву и, естественно, хотели познакомиться с ее автором. К тому же сам посол, г. Буллит, был поклонником творчества писателя, неоднократно смотрел его пьесу во МХАТе и вел переговоры о переводе на английский язык «Кабалы святош». И хотя ловкие дельцы умело крали булгаковские зарубежные гонорары, какие-то крохи, в основном стараниями парижского брата, доходили и до драматурга.
В конце 60-х, после публикации «Мастера и Маргариты», Булгакова стали издавать чуть ли не во всей Европе. Наше государство, естественно, ничего не платило вдове великого писателя, так как по закону того времени наследники имели право на отчисления лишь в течение 15 лет после смерти автора. Булгакова не издавали четверть века. В других странах, понимая, что вдове практически не на что жить, решили игнорировать это правило. Таким образом Елена Сергеевна по приглашению разных издательств за их счет побывала в нескольких странах, в том числе и во Франции. В Париже состоялась встреча вдов двух братьев Булгаковых.
Мл. брат писателя Николай Афанасьевич эмигрировал еще на волне революции и Гражданской войны. Братья больше никогда не виделись, но, пока были живы, переписывались. Во время фашистской оккупации Николай попал в концлагерь. Будучи ученым-микробиологом, он сумел там не только изобрести, но и буквально из ничего создать лекарство, спасшее жизнь сотням заключенных, которых косила какая-то смертельная инфекция. После освобождения от немцев французы относились к русскому ученому чуть ли не как к национальному герою, чего нельзя было сказать об отношении к старшему и не менее гениальному брату на его собственной родине... И вот в конце благословенных 60-х их вдовы Елена и Ксения познакомились в Париже и сутками не могли наговориться.
Вместе они и выбрали шубку для Елены Сергеевны.
Вижу ее образ в этой шубке и сейчас. И я никогда не видела Елену Сергеевну застегнутой на все пуговицы. Синяя вуалетка на золотых завитках, синее пальто нараспашку и необыкновенно легкая походка...Итак, дом Булгаковых в середине 30-х слыл одним из самых открытых, и почти каждая запись в дневнике Елены Сергеевны пестрит блистательными именами непрерывного потока гостей. В их доме постоянно шумело застолье с салютом шампанского, гулом голосов и взрывами смеха. Для Михаила Афанасьевича, лишенного возможности печататься, это была единственная аудитория, которой он мог адресовать свое творчество. И частенько по ночам, когда основная - актерская публика собиралась после спектаклей, Мастер читал друзьям то, что мечтал подарить всем.
Булгаковы частенько появлялись и на театральных премьерах, в клубе писателей ЦДЛ - всегда в окружении друзей. Образовалось некое ядро компании, в которое входили художник П.Вильямс с женой, братья Эрдман, сестра Елены Сергеевны О.Бокшанская. Иногда к ним присоединялась одна из самых блестящих московских красавиц - Л.Орлова, родная сестра моей бабушки. Естественно, что обе эти необыкновенные женщины приковывали к себе всеобщее внимание. Обе умели любить, и рядом с ними были не просто мужья, а те, кто своим творчеством вошел в историю мировой культуры. В дневнике Елены Сергеевны есть любопытная запись от 24 ноября 1936 г.: «Я - у Вильямсов. Оттуда пошли компанией (Орлова, Александров, оба Вильямсы, Шебалин и я) в «Метрополь».
За ужином у нас - трех дам, был спор: у кого жизнь труднее».
За чуть ироничной и небрежно брошенной фразой стоит многое. Елена Сергеевна помнила, до какого отчаяния был доведен Булгаков, когда она с ним только познакомилась в 1929 г. Его не печатали, не ставили и не брали даже рабочим сцены во МХАТ. А это театр, которому «Дни Турбиных» принесли мировую славу. Казалось, трагический конец неизбежен, но тут и раздался тот самый знаменитый звонок Сталина - было это 18 апреля 1930 г. Помню интонации Елены Сергеевны, когда она копировала известную манеру советского вождя:
- «Вы где-нибудь работаете?»
- «Иосиф Виссарионович, меня не берут даже во МХАТ».
- «А вы еще раз попробуйте...»
Чуть ли не в 6 утра Булгакову уже звонили из театра, приглашали на работу. И возобновили «Дни Турбиных». И снова вскинула голову рыжеволосая Елена, в доме захлопали пробки от шампанского, и бедный Мастер опять начал жить. Рассказывая об этих событиях, обычно она всплескивала руками, и синий шелк ее рукавов взлетал, мерцая: «Я обожаю Сталина! Он спас Мишу!» - восклицала она. Ах, эта женская логика! Но годы безмятежности пролетели быстро. Наступил 1936-й. Гибельное время, не раз описанное историками, литераторами и очевидцами. Достаточно вспомнить громкий процесс над Зиновьевым и Каменевым. Из Ленинграда тысячами высылают дворян. Черная туча закрутилась смерчем, затягивая в свою воронку жизни и судьбы. «Правда» опубликовала разгромную статью о Шостаковиче «Сумбур вместо музыки».
«Бедный Шостакович - каково ему теперь...» - пишет Елена Сергеевна, которая незадолго до этого слушала в Большом театре его оперу «Леди Макбет Мценского уезда». После театра компания по традиции отправилась в ресторан.
«Поехали в Клуб мастеров, пишет Булгакова. - Состав «Леди Макбет» ужинал в соседнем зале. Дорохин угощал шампанским. Потом подошел Мелик и Шостакович. Мы танцевали...» - пишет Булгакова.
В феврале 1936-го во МХАТе с огромным успехом прошла премьера «Мольера», а в марте «Правда» уничтожила Булгакова ужасающим опусом «Внешний блеск и фальшивое содержание». Спектакль запретили. Михаил Афанасьевич покинул театр. Статья эта, по существу, вновь наложила вето на творчество писателя. Но вернемся к «внешнему блеску» светской жизни Булгаковых начала 30-х, когда многие с тайным восхищением и не без зависти наблюдали за красивой и знаменитой компанией. Еще бы! Сама Орлова и жена Булгакова! Благоухая французскими духами, на высоких каблуках они, казалось, легко и изящно шли по дорогам своих судеб. Они были предметом восхищения своих мужей, и они же были для них, своих супругов, опорой. Недаром два гениальных писателя нарекли их ведьмами.
Горький после просмотра «Веселых ребят» похвалил молодую актрису в роли Анюты и сказал, что она «настоящая ведьма, потому что может все». А Маргариту, написанную по образу любимой женщины, Булгаков в романе делает ведьмой, которая летит над землей, чтобы найти, спасти и сохранить свою любовь. Но почему же все-таки ведьмы они, а не феи - такие неотразимо женственные и полные победительной прелести? А помните, что писала Маргарита в записке мужу, когда навсегда покидала его?
«Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня».
И действительно, есть женские характеры, которые с неженской силой и стойкостью умеют не давать судьбе искажать данный им облик человеческой красоты. Вот такой характер и был у Елены Сергеевны Не могу не вспомнить строки стихотворения Ахматовой, которое она посвятила Елене Булгаковой:
В этой горнице колдунья
До меня жила одна:
Тень ее еще видна
Накануне новолунья...
Нонна Голикова
13.01. 2023. журнал "7 дней"
https://7days.ru/caravan....ova.htm
ОБЕД У ЕЛЕНЫ СЕРГЕЕВНЫ БУЛГАКОВОЙ
С сентября 1916 г. по февраль 1918-й Булгаков работал врачом Никольской земской больницы Сычевского района и Вяземской гор. земской больницы Смоленской губернии. Первые его лит. опыты (Записки юного врача 1925-27 г.г.) основаны на впечатлениях от его врачебной деятельности на Смоленщине.
У подъезда дома в Москве на Суворовском бульваре у Никитских ворот, где жила его юного В.Растихина чуть было не накрыла внезапно выплеснутая со 2-го этажа вода из таза.
«Когда мы уже познакомились с Еленой Сергеевной, я ей рассказал об этом случае. В ответ она искренне извинялась за столь необдуманный проступок своей домработницы, убиравшей на тот момент в её квартире» - вспоминает Владимир Борисович.
- А как произошло ваше знакомство с Еленой Сергеевной? – задаю я свой первый вопрос.
- В 1966 г. в Москве в издательстве «Художественная литература» вышла замечательная книжка в синем переплете: «Михаил Булгаков. Избранная проза». Вместе с романом «Белая гвардия», лит. произведениями «Жизнь господина де Мольера» и «Театральный роман» под обложкой книжки были опубликованы 6 рассказов под заголовком «Записки юного врача». Из вступительной статьи, блестяще написанной В.Я. Лакшиным, я узнал, что до того как стать писателем, Булгаков после окончания университета в Киеве 1,5 года, в 1916-1918 г.г., работал земским врачом в больницах села Никольского и г. Вязьмы Смоленской губернии. Творчество Булгакова восхитило меня, а информация о том, что писатель работал на Смоленщине, возбудила интерес к биографии писателя.
Я подумал, что, может быть, о времени пребывания Булгакова на Смоленщине могли бы мне рассказать его родственники, если такие еще живы. Как я был рад, когда на мой вопрос преподаватель Смоленского пединститута В.С. Баевский сообщил мне: «Жива жена Булгакова, живет в Москве по адресу: Суворовский бульвар, дом 22, кв. 23». И вот 5 декабря 1968 г., набравшись смелости, я решил постучаться в дверь по указанному адресу. На мой звонок дверь открыла среднего роста немолодая бодрая женщина в домашнем халате. Как позже я узнал, ей было 75 лет.
- Входите! Прошу! – ласково пригласила она меня в свой дом. Я с порога стал объяснять, откуда я прибыл и что меня интересует.
- Отлично, раздевайтесь и проходите в комнату! Вам придется подождать, пока мы с домработницей закончим уборку квартиры.
Раздевшись, я прошел из небольшого коридора прихожей налево в комнату. Сел в указанное мне кресло с высокой спинкой и стал ждать. На стене напротив меня висел большой овальный портрет Булгакова, рядом на стене обращала на себя внимание старинная карта 2-х полушарий со средневековыми контурами материков и чужеземными подписями, рядом в рамке висела акварель – горный крымский пейзаж работы М.Волошина с дарственной надписью «Тех не отпустит Коктебель, кто раз вкусил тоски полынной. Дорогому Михаилу Афанасьевичу - первому, кто запечатлел душу русской усобицы. Максимилиан Волошин 5.VII. 1925».
Ждать пришлось с полчаса. Я присматривался к обстановке и с восторгом переживал все увиденное. После окончания уборки квартиры, попрощавшись с домработницей, передо мной вновь появилась хозяйка дома, теперь уже в парадном платье:
- Давайте знакомиться. Меня зовут Елена Сергеевна. Я очень рада, что молодежь интересуется творчеством Михаила Афанасьевича, тем более в провинции. Чем могу быть полезна Вам? Но перед тем как Вы будете рассказывать о себе и что Вас интересует, мы должны с Вами пообедать. Обед уже готов, осталось только накрыть на стол. Вы мне в этом деле поможете?
Я с радостью согласился. Вдвоем мы быстро сервировали стол и начали обедать. За столом началась наша. Здесь я узнал, что у Елены Сергеевны было два сына: Евгений и Сергей. При разводе, старший Евгений остался с отцом, а младший Сергей с матерью. Евгений почти 10 лет как умер, а Сергей работает зам. директора одного из московских театров.
- А были ли у М.А. Булгакова дети?
- Я тогда тоже задал этот вопрос Елене Сергеевне.
- «К сожалению, нет, ни от одного брака. Булгаков считал, что настоящий талант аккумулирует в себе энергию предыдущих и будущих поколений. Как пример, он приводил Н.В. Гоголя и композитора М.И. Глинку».
О пребывании Михаила Булгакова на Смоленщине она ничего не могла рассказать, так как познакомилась с Михаилом Афанасьевичем в 1929 г. Вкусный обед с бутербродами с черной икрой за рассказом Елены Сергеевны о творчестве и биографии Михаила Афанасьевича закончился незаметно. Быстро убрав посуду со стола, она продолжала меня знакомить со своей квартирой.
- Это бюро красного дерева я купила в комиссионке, сказав, что оно когда-то служило Н.В. Гоголю. Михаил Афанасьевич очень любил Гоголя. Поверил, не проверяя. За этим бюро он писал свой роман «Мастер и Маргарита». А кресло, в котором вы сидите, любимое кресло мужа. И настольную лампу под абажуром он очень любил.
В конце коридора прихожей, из которого направо был вход в маленькую кухоньку, над вешалкой с многочисленными крючками для одежды висел в рамке необычный плакат. На плакате была изображена жирно перечеркнутая крест-накрест полировка, а рядом сторублевая ассигнация. Надпись гласила: «Водка –враг, сберкасса – друг». Плакат Михаил Афанасьевич содрал с какого-то забора. У притолоки двери из большой комнаты в маленькую висела в овальном медальоне под толстым снимком фотография, где сидят прижавшись друг к другу М.А. Булгаков, Е.С. Булгакова и С. Шиловский - это была выкадровка одной из последних групповых фотографий, сделанной у постели умирающего писателя 27 февраля 1940 г.
- А здесь моя спальня,- объяснила Елена Сергеевна, подводя меня к маленькой комнате и указывая на стоящую в ней деревянную кровать с иконкой в изголовье. - Под кроватью я хранила долгие годы лит. архив Михаила Афанасьевича. Я ему обещала, что не умру до тех пор, пока не опубликуют все, что он написал. Слава богу, что мое обещание сбылось, Вы читали роман «Мастер и Маргарита» в журнале «Москва»?
Я утвердительно кивнул головой. И далее выказал свой восторг от прочитанного романа.
- В этой квартире бывали многие знаменитые писатели. Среди них: Фадеев, Ахматова, Симонов, в этом вольтеровском кресле сиживал у меня опальный Солженицын.
За окнами начинало темнеть. Я засобирался уходить. Елена Сергеевна, беспокоясь, стала говорить, что у нее нечего подарить мне на память. Все, что было опубликовано из творческого наследия Булгакова, у нее лишь в единственном экземпляре. Я ее успокоил, достав из сумки синий сборник Булгакова «Избранная проза», и попросил ее сделать для меня на память надпись. Она с радостью согласилась. Взяв невиданный для меня в то время фломастер черного цвета, она легко и размашисто написала: «Милому Володе на память о дне первого знакомства. Елена Булгакова. Москва. 5.ХII.68».
Этот сборник с надписью Елены Сергеевны – дорогая реликвия в нашей семье. Больше мы не виделись, она скоропостижно скончалась 18 июля 1970г. и похоронена на Новодевичьем кладбище после кремации рядом с Булгаковым.
Может быть, о той нашей встрече она могла бы написать, как писала брату писателя Николаю в Париж: «Все люди, с которыми я встречаюсь, которые входят заново в мой дом, подпадают под обаяние его поразительного таланта, его необыкновенной мужественной человеческой сущности».
- Владимир Борисович, странно было бы, если бы эта встреча для вас не имела продолжения.
- Лет через 15 после нашей встречи, я вновь позвонил в дверь ее квартиры. Меня встретила, и мы познакомились, ее невестка Т.Г. Сапожникова, работавшая режиссером-редактором на Всесоюзном радио. Ее работы на радио «Клуб знаменитых капитанов», «АБВГДейка», многочисленные радиоспектакли хорошо были известны слушателям радио в 70-80-е годы. Жена сына Сергея, который умер в 1975 г., несмотря на свой пенсионный возраст, была очень бодрым, подвижным человеком, всегда наполненная творческими планами, по-настоящему любившая жизнь. Постоянное общение с актерами, писателями делало незримо ее жизнь продолжением жизни Елены Сергеевны. Мы подружились сильно и навсегда. Она была частым гостем в моей семье в Смоленске, я часто бывал в квартире на Суворовском бульваре. Через 5 лет нашего знакомства, в 1987 г., Татьяна Гавриловна умерла. Из родных и близких у нее оставалась старшая сестра О.Г. Сапожникова, участник войны, мед. сестра. После похорон Татьяны Гавриловны по моей просьбе Ольга Гавриловна за символическую плату продала мне из бывшей квартиры Елены Сергеевны кресло, на котором сиживал Михаил Булгаков, а также платяной шкаф и вешалку из прихожей.
Незадолго до смерти Татьяна Гавриловна, видимо, предчувствуя наше земное расставание, подарила мне две дорогие для нее реликвии: сборник стихотворений (1909-1960) А.Ахматовой с ее автографом: «Дорогому другу Е.С. Булгаковой с большой нежностью. А.Ахматова. 24 июня, Ордынка», а также самодельный заказной переплет 2-х номеров журнала «Москва» с романом «Мастер и Маргарита», с печатными и рукописными вставками от Елены Сергеевны купюр в романе, сделанными при публикации романа. Эти дорогие моему сердцу книги занимают первое место в моей библиотеке.
- Владимир Борисович, какие у Вас предложения по увековечиванию памяти М.Булгакова на Смоленщине?
- Я мечтаю, что в Сычевке появится памятник в виде крупного валуна, как символ большого таланта, думаю, такой можно найти в тех местах. На мраморной доске хотелось бы видеть высеченными строки из удостоверения, данного Сычевской земской управой о врачебной деятельности знаменитого писателя с обозначением времени его работы в земской больнице. Думаю, что местные жители и руководство района, земское движение области поддержат меня в этом.
Анна Витоль
2009.журнал "Смоленск"
https://www.journalsmolensk.ru/arhiv/08_108_09/10/10.PHP
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 03 Дек 2023, 14:37 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7166
Статус: Offline | ПРЕКРАСНАЯ ЕЛЕНА МИХАИЛА БУЛГАКОВА: ГДЕ В МОСКВЕ ЖИЛА МАРГАРИТА
В начале ноября исполнилось 130 лет со дня рождения Е.Шиловской, выступившей основным прототипом главной героини романа «Мастер и Маргарита» и ставшей по смерти классика хранителем наследия, борцом за возвращение его произведений читателям. Юбилейная дата стала поводом поговорить с И.Назаровым, кандидатом фил. наук, зам. директора Музея М.А.Булгакова, о точках на карте Москвы, где повстречались и были счастливы Михаил Афанасьевич и его последняя избранница.
- Когда мы говорим, что Елена Сергеевна начала влиять на творчество своего великого мужа, о каком событии идет речь? Стали жить вместе, поженились?
- Ее влияние на творчество Михаила Афанасьевича стало ощутимо еще до момента, когда они стали жить вместе. Они познакомились в конце февраля 1929 г. На тот момент Булгаков был достаточно известным драматургом, его пьеса «Дни Турбиных» ставится на сцене МХАТа, «Зойкина квартира» идет в Театре Вахтангова, а «Багровый остров» - в Камерном театре. Елена Сергеевна - законная супруга начальника Московского военного округа тов. Шиловского, у них в браке двое детей.
Совершенно случайным образом по адресу Б.Гнездниковский пер., дом 10, - так называемый Дом Нирнзее - они знакомятся и сразу начинают чувствовать друг к другу симпатию. Елена Сергеевна писала в воспоминаниях, что это была любовь с первого взгляда: «Это была быстрая, необыкновенно быстрая, во всяком случае, с моей стороны, любовь на всю жизнь», - писала она.
А что касается Булгакова, он был более скрытным и о зарождении чувства записей не оставил. В 1929 г. он задумывает и приступает к написанию нескольких произведений, в том числе пьесы «Блаженство». Вернется к ней много позже, через 4 года, но важно то, что в пьесе есть сюжет о женщине, обладающей всеми возможными материальными благами, положением в обществе - и отказавшейся от всего этого ради любимого человека. Этот мотив мы можем найти также в пьесе «Адам и Ева» и, конечно же, в «Мастере и Маргарите».
- Сейчас во всех местах, где ступала нога Булгакова, открыты музеи, посвященные ему? И в каких локациях Михаил Афанасьевич жил с Еленой Сергеевной?
- Адрес, куда Елена Сергеевна сначала начинает приходить как близкая знакомая, помощница, - это Б.Пироговская, дом 35а. Собственно, это квартира, в которой Булгаков жил с 1927-го по 1934 г. С 27-го по 32-й - со своей второй супругой Л.Белозерской, а с осени 1932-го по 1934-й г. - с Е.Шиловской.
Там сегодня действует постоянная экспозиция нашего музея. А с 1934-го по 1940-й Булгаков и его третья жена проведут в Нащокинском пер., д. 3. (При СССР этот адрес известен как ул. Фурманова)
- С именем Елены Сергеевны связана только «хорошая квартира» (это слово берем в особые кавычки, так как такого понятия в булгаковедении нет) или «нехорошая» тоже?
- Нехорошая квартира - это упомянутое в романе место, где жили Берлиоз, Лиходеев, а впоследствии Воланд со своей свитой. Один из возможных прообразов нехорошей квартиры является адрес: Б.Садовая, д. 10, кв. 50. Там в одной из комнат коммуналки Булгаков жил задолго до знакомства с Еленой Сергеевной, в 1921–1924 гг.
 
Сегодня там располагается основная часть нашего музея. А что вы называете «хорошей квартирой», мне не совсем понятно.
- Квартира на Большой Пироговской.
- Боюсь, в массовом сознании это определение не закрепилось. Но да - они там жили.
- Ю.Борев в знаменитом сборнике афоризмов и анекдотов русской интеллигенции приводит эффектную фразу: «у писателя не должна быть хорошая жена, у него должна быть хорошая вдова».
- После смерти Михаила Афанасьевича в 1940 г. была создана Комиссия по лит. наследию Булгакова, в чьи полномочия входила публикация избранных произведений. Это, по сути, было заветной мечтой Елены Сергеевны, чьей основной задачей была подготовка избранных текстов к изданию. Она очень хотела, чтобы Булгаков вернулся к своему читателю как можно скорее. Но в 40-х годах XX в. произойти это не могло. Хотя вдова будет неоднократно сигнализировать в высшие инстанции, писать в президиум Литфонда. Она обратится с письмом лично к Сталину в 1946 г., констатируя, что, хотя комиссия создана, результатов ее работы нет. Но только в середине 50-х ей немного улыбнется удача - тогда удастся напечатать сборник, состоящий из 2-х пьес: «Дни Турбиных» и «Александр Пушкин». Параллельно Елена Сергеевна будет составлять план некоторых томов возможного собрания сочинений. В чем еще здесь заключается ее особая роль? Она не только выступала инициатором ряда издательских идей, но и собирала вокруг себя единомышленников: К.Симонов, В.Каверин, литературовед Абрам Вулис, К.Федин и др. писатели и деятели культуры.
- Тем самым она заложила фундамент будущего прорыва.
- В 60-е усилия вдовы писателя будут вознаграждены. В 1962-м в серии ЖЗЛ выйдет принадлежащая перу Булгакова «Жизнь господина де Мольера», параллельно увидит свет сборник пьес. После этого произойдет настоящий прорыв - в 1965 г. в «Новом мире» опубликуют роман «Записки покойника», а в 1966–1967 гг. на страницах журнала «Москва» будет напечатан роман «Мастер и Маргарита». За Еленой Сергеевной окончательно закрепится статус консультанта для театров - ее признают авторитетом, способным объяснить, как правильно понимать творчество Булгакова и адаптировать тексты к сцене, параллельно взаимодействовать с режиссерами, когда А.Алов и В.Наумов приступят к экранизации, получившей в итоге название «Бег» (1970).
- Какими личными вещами Е.Булгаковой располагает ваш музей? Есть ли что-то такое, к чему она прикасалась лично, что хранит на себе ее метафизическое дыхание?
- Большинство предметов выставлено в действующих экспозициях музея, где можно увидеть, например, ее личный лорнет. На выставке, которая откроется в декабре, будут представлены флакон духов, автографы, архивные документы. Но иллюстрировать деятельность и судьбу давно жившего человека можно не только вещами из повседневной жизни: флаконом духов или шкатулкой. Есть другие способы.Мы располагаем открытками 20–30-х годов (на одной из них - как раз упомянутый «небоскреб», построенный по проекту архитектора Эрнста-Рихарда Нирнзее), многочисленными фотографиями - отдельно Елены Сергеевны и четы Булгаковых. У нас хранятся машинописи текстов, перепечатанных ею лично, личная переписка, относящаяся к разным отрезкам биографии. А еще мы располагаем мебелью из Нащокинского пер. Это секретер, за которым работал Булгаков, их напольное зеркало, собственный гардероб Елены Сергеевны.
Иван Волосюк
20.11. 2023. МК
https://www.mk.ru/culture....ta.html
|
| |
| |
