|
ТАМАРА СИНЯВСКАЯ *
|
|
| Нина_Корначёва | Дата: Среда, 29 Май 2013, 22:51 | Сообщение # 1 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | ТАМАРА ИЛЬИНИЧНА СИНЯВСКАЯ
Народная артистка СССР и Азербайджана, родилась 6 июля 1943 г. в Москве. Природа одарила ее необыкновенным по объёму и красоте голосом.
«У моей матери в молодости был хороший голос. Вероятно, поэтому я с детства тоже любила петь. Я заходила в парадные с хорошей акустикой, там мраморные, высокие потолки, мраморный пол, старые резные лестницы. В одном парадном попою, пока кто-нибудь не выйдет, не спросит: “Кто это здесь распевает?”, – и перехожу в другой. Так у меня были “парадные концерты” в каждом парадном нашего дома на ул. Мархлевского». – вспоминает Тамара Ильинична.
Будущую оперную звезду в послевоенном московском детстве соседи просили петь потише, советовали её матери отвести её в Дом пионеров, что та и сделала. Только сначала записали её не в хор, а в танцевальную группу знаменитого детского ансамбля песни и пляски под руководством В.С. Локтева (помимо пения Тамара очень любила балет). В 1953 г. она перешла в хоровой коллектив ансамбля, где занималась 8 лет. В те времена ни один правительственный концерт не проходил без участия этого детского коллектива. Ансамбль Локтева стал превосходной музыкально-сценической школой. Тамара научилась не бояться публики, по-настоящему поняла, что значит чувство сцены, и даже съездила в свою первую зарубежную поездку в ЧССР. Она очень любила кино, особенно песни из к/ф «Кубанские казаки», «Дом, в котором я живу», которые знала наизусть. Потом появилась Лолита Торрес, и Тамара поняла, что на сцене нужно ещё и играть, и быть красивой. Она очень многое у неё взяла, дома могла часами репетировать перед зеркалом. После школы мечтала стать драм. актрисой, но по совету Локтева поступила в муз. училище при Московской консерватории им. П.И. Чайковского. На драм. сцене Тамара всё же выступила – Малом театре, где в студенческие годы работала в хоре, в том числе пела в цыганском хоре в спектакле «Живой труп». Это была хорошая актёрская школа, ведь приходилось общаться с корифеями сцены.
По вечерам – театр, а всё остальное время отводилось музыке. В 1964 г. на выпускном экзамене она получила 5+ – случай исключительно редкий в училище. И тогда же возникла идея – пробоваться в Большой театр. Великолепные вокальные данные молодой певицы произвели огромное впечатление на членов комиссии, которая представляла собой весь цвет советского муз. искусства: Е.Светланов, Г.Рождественский, Б.Покровский, И. Архипова, Г.Вишневская. Синявская, несмотря на юный возраст (20 лет) и отсутствие консерваторского образования, была принята в стажёрскую группу, а через год стала солисткой основной труппы Большого театра, с которым вот уже более 40 лет связана вся её творческая жизнь.
Её голос, великолепные внешние данные идеально подходили для ролей травести. Собственно, руководство театра, принимая молодую певицу, прежде всего имело в виду именно эти партии. Однако так сложилось, что в это время большая часть труппы Большого театра уехала в Милан на гастроли и для спектакля в Москве понадобилась исполнительница партии Ольги в опере «Евгений Онегин» П. Чайковского. Выбор пал на Синявскую. Дебют, в котором партнёром молодой певицы был замечательный тенор Виргилиус Норейка, прошёл блестяще. Тамара Синявская не только утвердилась в основном составе исполнителей, но вскоре, по общему признанию, стала «лучшей» из Ольг. С.Лемешев признавался, что в свои 70 лет, играя с ней Ленского, впервые встретил настоящую Ольгу: «Редкий по красоте тембра и звучности голос, музыкальность и благодатная сценическая внешность быстро снискали ей симпатию зрителей. Неотъемлемое качество всех образов Синявской – обаяние – главное непременное достоинство артиста».
Уже первые выступления Тамары Синявской в спектаклях Большого театра привлекли к ней пристальное внимание любителей музыки, критиков, коллег. Всем было ясно, что на оперной сцене появился новый огромный, самобытный талант. Первые успехи и признания не вскружили ей голову. Её трудоспособность была поразительна! В первые годы работы в театре она спела несколько десятков различных партий. Среди них были такие, которые вошли в летопись отечественного муз. театра. С 1968 г. начинается серия блестящих выступлений певицы на международных конкурсах. Первым был конкурс молодых оперных певцов на IX Международном фестивале молодёжи и студентов в Софии. Первый конкурс – и первая Золотая медаль. Через год – XII Международный конкурс вокалистов в Вервье (Бельгия). Советские певцы принимали участие в этом труднейшем состязании впервые, тем знаменательней оказался успех, выпавший на долю Синявской, завоевавшей Гран-при и Золотую медаль, а также спец. премию за лучшее исполнение романса. «Синявская – это просто чудо. Голос восхитительный, звучный и объёмный. Голос совершенно необычный по широте диапазона и по тембру во всех регистрах», – писал в дни конкурса журнал «Ле Курье». А еще через год Синявская получила 1-ю премию на IV Международном конкурсе им. Чайковского в Москве. Три золотые медали за три года! Как и во время недавних гастролей Большого театра в Париже, ее успех на конкурсе, в жюри которого входили легенды мировой оперной сцены – М.Каллас, М.Максакова, И.Архипова, можно назвать триумфальным.
Следующий этап творческой биографии певицы связан с зарубежной классикой. В 1973–1974 годах она стажировалась в знаменитом миланском театре «Ла Скала». Долгие годы Синявская плодотворно сотрудничала с Е.Светлановым, выступала со многими выдающимися дирижёрами, среди которых В.Гергиев, Г. Рождественский, В.Спиваков, М.Ростропович, Ю.Башмет. С В. Гергиевым на гастролях в Амстердаме она исполнила «Ахматовский цикл» и «Реквием» Дж. Верди, с оркестром В. Спивакова дала концерты камерной музыки в костёле во Франции. Целый ряд записей певицы за рубежом сделан с М.Ростроповичем, в том числе «Александр Невский», «Иван Грозный».
Более 30 лет Тамара Ильинична выступала в жанре вокального дуэта с мужем, М.Магомаевым. Судьба сводила их не раз, но решающей стала встреча в 1972 г. на декаде русского искусства в Баку. В 1974 г. они поженились и с тех пор – и в жизни, и на концертной сцене – они вместе. Дебютом их вокального дуэта было выступление в новогоднем «Огоньке» (1975) с неаполитанской песней «Тиритомба». Далее последовали концерты и гастроли, на которых они исполняли классические дуэты, русские и неаполитанские песни, романсы, а также участие в авторских вечерах О.Фельцмана, А.Пахмутовой, Р.Рождественского.
Тамара Ильинична много внимания уделяет педагогической деятельности, с 2006 г. ведет мастер-класс по вокалу в РАТИ. В 2004 году стала лауреатом премии Фонда И.Архиповой и награждена орденом М.В. Ломоносова Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка РФ. В 2005 г. за значительный личный вклад в развитие культуры России награждена орденом «Почётный знак Петра Великого». Дом Синявской и Магомаева невозможно представить без огромного собрания пластинок, книг, рояля, компьютера, картин и общего любимца – серебристого пуделя Чарли. Солистка Большого театра Маквала Касрашвили говорит о своей лучшей подруге: «Тембр голоса – это душа человека. Невозможно иметь такой красоты необыкновенной глубины и звучности, что я не могу передать, но могу сказать, что такого голоса, такого тембра я, правда, ещё не слышала живьём. Может, когда-то это и существовало».
http://www.c-cafe.ru/days/bio/53/040_53.php
- Меня всегда очень тянуло петь. Я иногда пела на уроках вслух и приводили меня в чувство учителя: «Ты где находишься?!». На сцену я вышла во 2-м классе, и помню даже песню, которую я пела, и прославилась на всю улицу, потому что говорили: «В школе появилась девочка, которая поёт». Пела-пела и допелась - двор дружно решил: «Недалеко на Кировской ул. есть Дом пионеров, в котором есть чудный ансамбль под руководством дорогого, незабвенного В.С. Локтева. Что касается первого выступления в ансамбле, помню, что очень плохое было выступление, потому что я очень волновалась. Мне доверили спеть одну фразу. Я всё готовилась и когда она настала, видимо, от давления что ли, я оглохла и спела: «И лапоть сразу же на мост шагнул». Локтев был, конечно, же изумительный педагог. Я ведь пришла в пионерский ансамбль в первые сопрано - у меня был высокий голос. Я посидела там, потом он послушал-послушал и говорит: «Ты знаешь, мы едем в поездку, нужно укрепить вторые сопрано». Я очень обиделась - значит, меня понижают! но пошла, выучила партии, которые для второго сопрано, попела-попела. У меня видимо голос ниже становился, но я-то этого не ощущала. Вдруг Локтев мне говорит: «А не попробовать ли тебе посидеть в альтах?». Тут у меня уже вообще настроение испортилось, но чтобы меня не выгнали из ансамбля, я и на это пошла. Когда я пришла в альты, то стала жаловаться: «Владимир Сергеевич, ну зачем мне сидеть в альтах? Ну, кому нужен такой грубый голос?» - «Дурочка, ты не понимаешь! Сопрано - как собак нерезаных, а меццо-сопрано - это голос!».
Случилось так, что судьба подсказала попробоваться в муз. училище при Консерватории. Я пришла, пропела, - ни даже не взглянули на год рождения. Сказали: «Берём!», а потом когда стали разбираться: «Боже, ей же ещё 16 только через месяц исполнится. Ничего, она вроде крупная, пройдёт». Маме я ничего не говорила, она была вообще очень против того, чтобы я стала певицей. Она, женщина простая, но очень мудрая, говорила: «Профессия певицы - это не профессия. Вы взимосвязаны на всю жизнь с голосом, с самочувствием. Режим. Не дай бог, что с голосом случиться. Чем ты будешь заниматься?».
Но меня уже было не свернуть, мне надо петь, больше ничего. Тем более, что появилась на экранах Л.Торрес. Это мне голову сбило совершенно. Она и танцует, она и поёт, она и хороша собой, и драм. актриса. Прошла неделя, я опять съездила в Серебряный Бор, загорела, простудилась, И выхожу на третий тур: нос заложен, лицо красное. Вышла с оркестром и начала петь. Пою, оркестр не слышу, мне всё не нравится. Я пела и думала: «Я спою и всё, в последний раз в этих стенах спою». Я спела и ушла со сцены злая, обиженная на всё и на всех и, прежде всего, на себя. Вдруг слышу аплодисменты в зале, а в кулисах захлопали рабочие-монтировщики: «Да берём мы вас, берём». Это был понедельник, 13 июля.
Как я спела тот или иной спектакль, лучше всех знаю я сама, потому что работаю в собственном организме ревизором. Я знаю что плохо, что хорошо. Другое дело, насколько я покажу, что это плохо или хорошо. Тут уже мастерство и умение. Конечно, я прислушиваюсь к большим музыкантам и в первую очередь к Муслиму. Он очень большой музыкант. У него очень хорошее ухо, хороший вкус. Поэтому я прислушиваюсь, если нет рядом замечательных дирижёров, только к музыкантам, ни к кому больше. Друзья могут и пожалеть. Я просто людям открываюсь с улыбкой, и некоторые не рискуют гадость сказать на улыбающуюся физиономию.
Любимый режиссёр. Б.А. Покровский, которого я любила, люблю, и буду любить всегда. Это наш гений, живой гений, который научил нас молодых полюбить театр раз и навсегда, научил быть актёрами, а не просто бревнами озвученными, научил мыслить во время действия, научил иметь живые глаза, научил любить партнёра, если он твой любимый, и научил его ненавидеть, если он твой нелюбимый. Он очень волновался за тот период, когда я уехала в Италию учиться в школу при Ла Скала. Писал мне письма и очень волновался, как бы из такой замечательной русской певицы не вышла бы какая-нибудь «синьора Синьявчини».
http://www.c-cafe.ru/days/bio/29/023_29.php
|
| |
| |
| Нина_Корначёва | Дата: Среда, 29 Май 2013, 23:12 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | К 68-летию со дня рождения
«ОПЕРНАЯ ЦАРИЦА ТАМАРА» (С.Бэлза)
Самая молодая из поколения великих певцов московского Большого театра 2-й половины XX – начала XXI вв., одной из первых советских вокалистов, заблиставших на мировой оперной сцене, черноглазой обладательнице редкостного по красоте меццо-сопрано. Ею восхищались Мария Каллас и Тито Гобби.
Мария Каллас и Тамара Синявская
Синявскую приняли в Большой театр, когда ей было только 20 лет. Но ведь и образования консерваторского у неё не было – лишь училище при консерватории. Такое с Большим театром случилось только дважды: сначала с Г.Вишневской, потом с Т.Синявской. К 22 годам она уже пела несколько ведущих партий в Большом, а до 30 лет исполнила почти весь меццо-сопрановый репертуар главного театра страны. Она пела в театрах Парижа, Лондона, Милана. Ещё один исключительный момент в жизни певицы связан с её удивительным восхождением по звёздной лестнице самых престижных международных конкурсов.
Тамара Синявская: "Для меня всегда было главным – петь, заниматься вокалом, здесь я была совершенно сумасшедшая! Вот в трамвае стучат колёса, и под них песня сама напрашивается. Знаете, что в трамвае особенно хорошо получалось? "Каким ты был, таким остался…" Нет, они слышат, что вроде голос живой, начинают оглядываться, трамвай замедляет движение – я свой голос закрываю. В метро я очень любила петь – вот встану у двери, где написано было – "не прислоняться", вот я уставлюсь на эту надпись, спиной к публике и пою, целые сцены разыгрывала. Останавливался поезд, и я останавливалась. Ну, в банях – это я совсем ещё маленькая была, да лет с 3-х меня мама в детстве в баню водила, – и вот там я воображала, что я одна на сцене, а вокруг какие-то призрачные картины – и всё это требовало очевидно выброса эмоций.
У меня была самая простая семья, и жили мы трудно. Мама очень любила петь, у неё был красивый голос, но у нее так сложилась жизнь, что не только пением заниматься, но и просто получить образование она не могла. Она была старшей в многодетной семье, случилось так, что всё легко на неё, а она была человеком очень ответственным. Видимо, и эти её гены мне передались. Она была таким очень правильным человеком, строгих устоев. Очень переживала, что я сразу, не получив консерваторского образования, попала в Большой театр. К театру, пусть он и знаменитый Большой, относилась, как к не очень подходящей среде для молодой наивной девушки. Она успела услышать меня в театре. Она услышала даже моё выступление на конкурсе Чайковского – в 1970 г., и умерла на следующий год».
Более 30 лет Синявская выступала в жанре вокального дуэта с мужем. Такие длительные браки в артистической среде вообще редкость, а уж с такой оперной и эстрадной звездой, как Магомаев, которого публика буквально носила на руках, – это не просто исключение, это за гранью реального, можно сказать.
«Первая, я так думаю, самая первая, встреча произошла в ВТО. Это был 1965 г., буквально 2 января. Я в 1964 г. пришла в Большой театр, и мой первый новогодний концерт состоялся как раз в ЦДА ВТО. Дом актёра находился еще на ул. Горького в районе Пушкинской пл. И там у меня утренний был концерт. Ну, представляете – 2 января, да? И мы с ним оказались в одном концерте. Он был тогда, конечно, безумно популярным, и очень долго оставался в таком статусе. Как сказала о Муслиме А.Пугачёва: "Вряд ли кому снились такое признание, такая популярность". И это ведь сказала девушка не совсем неизвестная. Ну, так это было. И когда я увидела, что эта знаменитость недосягаемая – оказался таким скромным, худенький такой, высоченный, – я даже удивилась. Мы оказались рядом, обменялись какими-то незначительными словами. Он первый спросил: "А Вы где поёте?" А я говорю: "В Большом театре". Он так на меня внимательно посмотрел и говорит: "По Вас не скажешь, не похоже" – "Почему?" – "Слишком скромная"…
Потом мы встречались на концертах. И последняя – а по-настоящему первая встреча – он-то этого, наверное, не помнит, потому что таких как я – ну, неизвестных ещё, или не совсем известных, было много, ну, мало ли с кем он встречался на концертах, но он-то был один. И поэтому я-то, конечно, среагировала на ту встречу, а вскоре – это был уже 1972 г. я поехала на Декаду русского искусства в Азербайджан, был октябрь. Я была страшно простужена, ехать не хотелось, но мне сказали: "Вот как раз поезжай, и там отогреешься". Я подумала: "Где отогреюсь, в октябре-то?" Но оказалась в таком жарком крае, что действительно отогрелась. Там мы и встретились – в Бакинской Филармонии им. М.Магомаева. Я не знала, что у него дед – знаменитый азербайджанский композитор, и я подумала: "Ни фига себе, такой молодой парень, а его именем уже названа целая Филармония!" Ну, мы встретились там после концерта. И познакомил нас, как бы уже официально, Р.Рождественский, замечательный наш поэт, прекрасный человек. Муслим протянул руку и так скромно сказал: "Муслим". Меня такой хохот разобрал: можно подумать, что его никто не знает. Вот так мы познакомились и с тех пор мы вместе. И в жизни. И во многом – в творчестве. Наши совместные концерты заняли очень важное место в моей концертной деятельности».
25 октября 2008 г. М.Магомаев скончался от сердечного приступа на 67-м году жизни. Создан Фонд его культурно-музыкального наследия, учреждённого другом семьи певца, президентом ЗАО «КРОКУС» Арасом Агаларовым. Президентом Фонда и председателем жюри конкурса является Т.И. Синявская. Был организован I Международный конкурс вокалистов им.М.Магомаева, который проходил 23-24 октября 2010г. в КЗ им. М. Магомаева в Крокус Сити Холл.
"Если бы прекрасные голоса продавались в супермаркетах, у них бы нашлось немало покупателей. Жаль, что до этого ещё не додумались", – сказала однажды М.Дитрих. Но если бы даже до этого додумались, то такой восхитительный голос, как у Народной артистки СССР Тамары Синявской, купить было бы невозможно ни за какие деньги.
Материал взят из интервью с Тамарой Синявской обозревателя Интерфакс Нины Коваленко.
http://www.popurri.kz/ispolniteli/opernaya-carica-tamara-s-belza/
В час заката
Полюбила я на печаль свою
Я помню вальса звук прелестный
Санта Лючия
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 02 Сен 2024, 18:23 | Сообщение # 3 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | К 81-летию со дня рождения
ТЫ - МОЯ МЕЛОДИЯ
Тамара Синявская о жизни с Муслимом Магомаевым и без него
Он говорил: «Азербайджан - мой отец, Россия — моя мать». А на самом деле принадлежал миру - миру музыки, которую боготворил, и миру поклонников, которые боготворили его. Современный шоу-бизнес исправно выдаёт на-гора новых и новых артистов, но равных ему за это время так и не появилось - ни по артистическому таланту, ни по вокальным данным.
«Муслим как в 19 лет выделился, став в 1962 г. лауреатом VIII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Хельсинки за исполнение песни “Бухенвальдский набат”, так и вёл нас за собой больше 40 лет, Сегодня таких глыб нет, потому что мы всё бежим, бежим, бежим куда-то, ищем новые таланты, делаем из них “звёзд”. Эти звёзды два раза на экране мелькнут и потом колесят с турами по стране. С Муслимом было иначе. Потому что он был отмечен Господом Богом. Это мое твёрдое убеждение. Поэтому Магомаев мог до самого последнего дня вызывать к себе интерес. Не делая для этого ни-че-го. Не устраивая никаких скандалов, никакого пиара. Он просто своим талантом привлекал. Зрители в него влюблялись и шли за ним на протяжении многих десятилетий. Вы даже представить не можете, как его обожали, как в нём нуждались. А он проживал свою творческую жизнь здесь, никогда не стремясь особо на гастроли за рубеж. Так что я знаю, кто все эти годы был рядом со мной, кто мне был послан. Знала это даже до того, как мы вообще встретились. Знала его цену, знаю её и до сих пор. Он недооценённый человек, на мой взгляд. Не только как певец, но и как личность».
Они познакомились в 1972 г. на Декаде русского искусства в Бакинской филармонии. Она - к тому времени уже народная артистка СССР, прима оперы Большого театра, он - знаменитый баритон, народный артист СССР. На одном из концертов фестиваля Р. Рождественский подозвал Магомаева, чтобы познакомить его с симпатичной девушкой. Певец представился: «Муслим...» Тамара в ответ рассмеялась: «Вас знает весь Союз!». Синявская тогда была замужем, но чувствам по отношению к Магомаеву противиться оказалось невозможно. Их роман был очень красивым. Магомаев ухаживал по-царски, дарил охапки роз. Они вели многочасовые разговоры по межгороду, когда Синявская была в очередной гастрольной поездке. Однажды она ему сказала: «Наверное, это очень дорого - столько говорить по межгороду». Муслим Магомедович помолчал, а потом отрезал: «Я мужчина. Больше никогда материальную тему не поднимайте».
При таком накале чувств пара достаточно долгое время называла друг друга на «вы». Синявская была строго воспитана, и Магомаев принял сразу эти правила: «Да Муслим и сам такой был. Категорически против панибратства. К нему никто никогда не мог подойти и хлопнуть по плечу. А если кто-то и позволял себе такую глупость, в ответ сразу получал такой взгляд, что у человека всё становилось холодным внутри. При этом - деликатнейший! Никогда и никого не порочил. По-моему, это один из немногих людей, который в своей книге ни единой чёрной кляксы на чужое имя не поставил. Наоборот, всех хвалил. Поэтому его не только обожали, но и уважали. Человек с чувством собственного достоинства, он так всегда себя вёл - не только на людях, но и здесь, дома. Я на первенство в семье никогда не претендовала. Ну как? Мужчина есть мужчина. Как женщина может быть рядом с мужчиной главной? Если ты себя главной считаешь, так считай про себя, но не демонстрируй. Иначе ты просто дура! Да я и не хотела быть главной никогда. Знаете, не с каждым мужчиной захочешь быть женщиной. Если человек слабее меня по многим параметрам, мне он неинтересен. А с ним... Я знала, что можно поднять глаза к небу - и я его увижу. С годами нам всё чаще стали говорить, что мы немножко похожи. Муслим курносенький был, хотя и восточный человек. Но мама-то - драм. актриса, сталинская стипендиатка Айшет Магомаева со сценическим псевдонимом Кинжалова - у него была наполовину русская, наполовину адыгейка. Он её обожал».
Две такие яркие личности не могли жить серо, так что не обходилось и без бурных ссор. Со временем притёрлись друг к другу - всё-таки 34 года брака! А поначалу страсти кипели. И когда коса совсем уж сильно находила на камень, Магомаев уезжал в Баку - остыть, помолчать: «Если бы ссор не было, было бы очень странно. Муслим - восточный человек, это другой менталитет. Это на русских мужчин иногда можно порычать. А на него нажимать нельзя было. Я видела, как Магомаев реагирует на интонацию других женщин. Приходили к нам в гости некоторые пары. И при нас жена непочтительно разговаривала с мужем. Муслим мне однажды сказал: “Если бы я только раз услышал такое от тебя в свой адрес, меня бы здесь не было”. Так мне была дана установка на всю жизнь. С восточным мужем надо быть тоньше, соображать, что иногда лучше смолчать, принять его вспыльчивость. Но у Муслима и отходчивость была быстрая-быстрая. Ссоры, которые случались, никогда не были бытовыми. У нас творческие были дебаты. “Ты представляешь, он вот так взял эту ноту! Ну как он мог её не прикрыть?!” - “Да ты ничего не понимаешь! Её надо закрыть!” Вот на этой почве и поднимались голоса вверх. Муслим был весь пропитан музыкой. Я, в общем, тоже. Но ещё больше от него музыкой напиталась».
Певицу до сих пор называют «невесткой всего Азербайджана». «Так получилось с лёгкой руки Гейдара Алиева. Он сказал: “Ты, Тамара, наша гяллин. Гяллин - это невестка всего Азербайджана”. И я себя так тоже воспринимаю, когда приезжаю туда к нему на могилу. Здесь, в Москве, недалеко от нашего дома стоит памятник ему - как дань любви москвичей. А туда я езжу к нему разговаривать.. Как я вернулась в нормальную жизнь, когда ушла моя вторая половина? А кто вам сказал, что я в неё вернулась? Я просто живу и стараюсь поменьше заостряться на этой теме. Но вспоминаю о нём каждый день, особенно если по тем местам прохожу, где были только мы вдвоём. Я воспринимаю в четыре глаза это пространство. Мне двух глаз не хватает. Хочу поделиться с ним впечатлениями. Поэтому ничего не изменилось, он рядом. У меня такое впечатление, что это всё вчера было... Сначала дома мне постоянно казалось, что он скажет: “Налей кофейку”. Теперь я сижу на этом диване... Прошло много лет, и всё равно каждый раз мне кажется, что он мимо прошёл. Он уже не спрашивает про кофе, он просто проходит. Мы находились 24 часа в сутки в одном пространстве. Поэтому потеря эта невосполнима. Ну как это можно излечить? Если вы глубоко и надолго больны чем-то, вас можно излечить? Можно боль притупить, принимая бесконечные ежедневные таблетки. А просыпаетесь-то вы с этой же мыслью...И всё же встреча с ним - это такой подарок судьбы. Другого такого не было и быть не могло в моей жизни».
Ольга Шаблинская
07.08. 2022. АИФ
https://aif.ru/culture....ez_nego
- На ваш взгляд, сложно стать профессиональным певцом?
- Вы не представляете, какая это профессия, сплошные нервы. Вы когда-нибудь выходили на сцену?
- Да. Очень страшно.
- Вот именно. Однажды на сцену Большого театра вышел Б.Ельцин, начал говорить и захрипел от страха, потом объяснил: «Я даже не думал, что это так страшно». Выходишь и не знаешь, сомкнутся ли связки, не прилетит ли какая-нибудь мысль: а вдруг в зале сидит человек, который тебя не любит? Представьте, это тоже лезет в голову. Потому что сцена - это коррида. Ты один на один с публикой.
- Как научиться не бояться сцены?
- Никак. Надо владеть профессией, поэтому певцы так долго учатся. Голос тебе дан, ты в классе заливаешься соловьем, выполняешь все требования педагога, но это всё надо довести до автоматизма. Тогда, как только начинаешь петь, при любых обстоятельствах включается мышечная память. Я вам и сейчас любую партию спою, правда, пониже, хватит уже голосить. Еще очень важно выучиться актерскому мастерству. Все партии в Большом театре со мной репетировал Б.Покровский - гл. режиссер ГАБТа. У него были такие, например, требования: здесь нужно вообще без голоса спеть, не кричи, замолчи, тебя и в последнем ряду услышат, надо только всё это наполнить. А как это я без голоса спою? Благодаря Борису Александровичу я поняла: надо учиться дальше. Он мой учитель не только в том, что касается сцены и драм. состояния. Для меня он стал именно гуру, потому что заставлял думать, объясняя задачи на жизненных примерах.
- Помните свои первые партии?
- В «Царской невесте» я была Дуняшей, потом меня повысили в должности, я стала Любашей. Я все партии наизусть знала, и в театре это запомнили. Однажды раздался звонок: «Тамара, не выручишь? Утренний спектакль «Царская невеста».
Я согласилась, а роль была такая: «Боярыня, царевна пробудилась». Нужно было выглянуть в дверь, даже не гримируясь. Так в этой опере у меня добавилась еще Сенная девушка. Позднее я там практически все партии спела, кроме: «Ишь, вечер-то какой, как будто лето…» - это исполняла шикарным голосом В.И. Борисенко. У нее самое красивое меццо-сопрано было в Большом театре - ее голос я ощущала горлом, это мне подходило.
- Как это - ощущать горлом?
- Бывает, что голос хороший, но кто-то скрипит, кто-то пищит, кто-то гудит, кто-то звенит, а тут лёг - и всё, полное созвучие. Мы на сцене с Вероникой Ивановной встречались в «Семене Котко», она там пела уже возрастные партии. Я с большим почтением к ней относилась. Мало того что красивый голос, она была очень приятным человеком.
- Работать в Большом театре - чем это было для вас?
- Я не работала в Большом театре, я жила и живу в нем до сих пор. И в мечтах остаюсь в ауре тех людей, которые меня окружали. От них я получала жизненную энергию, ум, талант, которыми их Господь наделил. Тогда все оперы шли на русском языке, и все партии я знала наизусть. Не потому, что сидела и учила, но я настолько много ходила в театр, что могла спеть и за баса, и за тенора. Мне было очень интересно. А как могло быть неинтересно, если на сцену выходили Лемешев, Козловский, иногда М.Рейзен. Моя жизнь в Большом театре была потрясающая, хотя и очень трудная, потому что театр есть театр: «Ой, как ты сегодня замечательно пела, совсем без голоса осталась» - такие моменты я наблюдала очень часто, особенно когда юная была. Меня не принимали во внимание и говорили при мне всё, а я это переваривала и в ужасе была. Пожаловаться маме не могла, она бы сказала: я тебя предупреждала.
- Был ли кто, с кем вы могли поделиться?
- Поначалу было трудно, но потом моей подружкой стала Маквала. С Леной было сложнее - она много гастролировала, мы очень редко виделись, хотя испытывали друг к другу настоящие дружеские чувства.
- Недавно завершился XVII Международный конкурс им. П.И. Чайковского. Вы в свое время победили на 4-ом по счету соревновании. Нравилось ли вам быть конкурсанткой?
- Первый тур конкурса Чайковского я пела буквально через 3 дня после премьеры «Оптимистической трагедии» в Большом театре, она мне была засчитана как диплом в ГИТИСе. Простудилась и в итоге выступала с температурой. Это был потрясающий конкурс, наши так рванули, что заняли первые 5 мест, а мы с Леной разделили золото. Вообще-то, я участвовать не собиралась, но нужно было, как мне было сказано, усилить группу. Я спросила министра культуры Е.Фурцеву, которая нас курировала: «А что усиливать-то, ведь Лена Образцова уже есть?» Она ответила: «Надо застолбить 2-е место. На всякий случай, потому что группа очень сильная приедет из Америки».
В жюри была М.П. Максакова, которая пригласила меня домой, рассказала о традициях старого Большого театра и о том, как я пела:
- Тамарочка, приготовьтесь, что в театре всегда были двойники: Лемешев – Козловский, Давыдова – Максакова. У вас, наверное, будет Образцова – Синявская. Я говорю: «И что? Я готова к этому, мне так нравится, как они поют».
И сразу сняла все разговоры. Она всё поняла, потому что умная была женщина и у нее был очень хороший вкус. Она была всегда потрясающе одета, и в жизни, и на концертах. У нее всё было продуманно. Это она сказала мне: «Никогда не уходите со сцены спиной - скучной спиной. Оставляйте улыбку в зале. Под аплодисменты идите, чтобы зрители вас запомнили, только в самый последний момент ныряйте в кулису»
.Е.П. Гердт тоже учила, как надо себя вести на сцене: «Деточка, вы не умеете кланяться. Вы отпоете и как пионерка стоите. Разведите руки в стороны и сделайте книксен».Потом М.Т. Семенова полгода со мной репетировала «Кармен», и С.Радченко, который научил меня играть на кастаньетах, - я до сих пор могу всё это делать. Роль Кармен у меня была сделана от первого появления до последнего вздоха.
- Что вам еще говорила Семенова?
- Как встать, плечики расправить, головку повернуть. Потом я уже сама к ней обратилась за помощью, когда пела Марину Мнишек в «Борисе Годунове». Эту роль противной гордой полячки, которая распевает самозванцу, я не хотела петь, но по репертуару она была мне необходима.Марина Тимофеевна меня подготовила - как выйти, как поклониться, чтобы зал встретил аплодисментами. А Борис Александрович продолжил: «Ты с веером не умеешь, что ли, обращаться? Ну-ка сделай вот так, как царица».
Все пытались мне помочь, потому что я с удовольствием ждала помощи и всё запоминала. Когда человека просишь помочь, ты тоже должен что-то свое сердечное отдать.
- Вы слушаете свои записи?
- Не люблю смотреть, как выгляжу со стороны, не могу себя слушать и долгое время этого не делала, потому что мне казалось, что на самом деле я пою совсем по-другому. В.Атлантов тоже говорил, что ему не нравилось, как он поет. Муслим себя слушал очень придирчиво, но мы все слушали, как взяли ноту, а он слушал как музыкант, поэтому у него не было проколов: ария, романс, песня или джаз - возьмите всё что угодно, у него всё-всё-всё в стиле. На любой его вещи знак качества - у него был потрясающий слух.
- С Магомаевым вы шли по жизни почти 35 лет. Меломаны с ностальгией рассказывают о ваших совместных концертах. А что сохранила ваша память?
- Я сначала боялась с Муслимом выступать - на него шла определенная публика, которая знала его по каким-то эстрадным номерам, но никто не вспоминал, что он, например, был шикарным Фигаро. Никто. Из-за того что я пела классику, он пел Фигаро. Поскольку он пианист и владел не только вокальным, но и пианистическим мастерством, проблем у меня не было. Хочу я спеть Кармен - пою Кармен, хочу спеть Любашу - пою Любашу. Ну и, конечно же, неаполитанские песни. Он обожал итальянское пение и привез из Италии два чемодана записей Джильи, Ди Стефано. В Москве мы приглашали друзей, устраивали им конкурсы, ставили пластинки теноров и обсуждали. У нас был такой филиал «кабинета Неждановой».
- Вы заведуете кафедрой вокального мастерства в ГИТИСе, ведете оперные мастер-классы. Какие советы даете вокалистам?- Не называйте певцов вокалистами. Мы имеем дело с оперными певцами, а вокалисты - те, кто поет всё подряд, не задумываясь, о чем. Вот видите, педагогика у меня в крови, я очень хотела быть учительницей, я это люблю. Если чувствую, что человек нуждается в помощи, даже если он сам стесняется обратиться, обязательно помогу. Некоторые во время мастер-классов оборону держат до последнего, но в конце и они поддаются. Мастер-класс - это почти как выход на сцену. Оркестра нет, дирижера нет, остаешься один на один с залом. Вот и всё. Когда я только начинала преподавать, Муслим шутя говорил: «Ты - Макаренко, советуешь так, как будто они тебя спрашивают». А мне действительно кажется, что спрашивают, потому что я делюсь тем, в чем разбираюсь.
Светлана Потемкина
06.07. 2023. Известия
https://iz.ru/1539759....strakha
|
| |
| |
