| Нина_Корначёва | Дата: Понедельник, 04 Май 2015, 00:29 | Сообщение # 1 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | К 60-летию сценической деятельности
ЭМИЛЬ ЯКОВЛЕВИЧ ГОРОВЕЦ
(10.06. 1923 - 17.08. 2001)
Советский, израильский и американский певец, композитор и автор песен, педагог, переводчик, радиоведущий.
РОССИЙСКИЙ КАРУЗО
Трудно писать об этом артисте: его творчества хватило бы на книгу. Слушаю его старые записи и вспоминаю, вспоминаю... Песни Горовца - это наша молодость, наша жизнь. Это - мир любви, мир чувств. Это - мир красоты. Я слушаю шлягеры тех лет - "Терезу", "Катарину", "Кузину" - и улыбаюсь. Я слушаю "Синьор Карузо" и "Богему" - его предотъездный шедевр - и плачу. Я вспоминаю обстоятельства его отъезда, и моё восхищение его талантом уступает место восхищению его жизненным подвигом, который он сам вряд ли осознаёт в полной мере. Потому что считает, что у него не было выбора. Но жизнь всегда оставляет выбор. Он мог не замечать, терпеть и молчать, как многие. Но он предпочёл туманную даль репатриации (фактически - эмиграции) благополучной жизни придворного еврея в антисемитской стране. Наверное, мы, российские евреи, как от проклятья, никогда не избавимся от нашего двойственного русско-еврейского сознания. Когда в конце длинного интервью я спросила, кем же, в конце концов, он себя ощущает: русским или еврейским певцом, Эмиль Яковлевич твердо ответил: "Я - певец России".
Он по праву принадлежит к поколению последних рыцарей еврейской культур, впитывая эту культуру с молоком матери и отдав ей большую часть своей жизни и своего сердца. Выпускник еврейской театральной школы, солист ГОСЕТа, благословлённый на тернистый путь еврейского актёра самим Мастером, он остался верен своему призванию. В мрачную пору гос. антисемитской бесовщины 1940-50 годов, когда цвет еврейской культуры был раздавлен сталинским сапогом, он был единственным эстрадным певцом, строившим свой репертуар исключительно на еврейском фольклоре. В Минкультуры его за это прозвали "чудом России". Он был в фаворе. В 1959 г. его даже выпустили в Париж вместе с группой других артистов-евреев на празднование 100-летия Шолом-Алейхема. А в 1960 г. он стал лауреатом всесоюзного конкурса артистов эстрады. Это была вершина его советской карьеры; выше ему подняться не дозволили.
В 1960 году Горовец запел на русском языке, который был для него третьим - после еврейского и украинского. Запел с таким идеальным произношением, с такой чёткой артикуляцией, как будто всю жизнь только этим и занимался. Он - еврей - так глубоко проник в загадочную русскую душу, что композиторы стали писать для него свои самые лирические, самые проникновенные песни. Они знали: песня, впервые исполненная Горовцом, обречена на успех. Он был первым исполнителем знаменитых "Дроздов" Шаинского. По поводу записи этой песни ясно высказался тогдашний редактор радио: "Вы хотите, чтоб русских "Дроздов" пел Эмиль Горовец?!". "Дрозды" были признаны лучшей песней 1969 года.
Он был первым исполнителем таких шлягеров, как "Королева красоты", "Голубые города", и, ещё до того, как вышел фильм, песни Петрова "Я шагаю по Москве". Для Горовца писали Френкель, Мурадели, Бабаджанян, Табачников. После того, как в феврале 1963 г. по радиостанции "Юность" прозвучал его 45-минутный концерт, к нему пришла настоящая слава. Радиокомитет был завален восторженными письмами радиослушателей. Его пригласили на ТВ. Он стал постоянным гостем популярнейшей радиопередачи "С добрым утром" и не менее популярного телевизионного "Голубого огонька". Он многое начал делать впервые. Он первым в Союзе начал петь песни в ритме свинга, познакомил российскую публику с неаполитанскими песнями и ариями из лучших бродвейских мюзиклов. Среди его шлягеров - песня на музыку Чаплина "Любовь - песня моя". Это сейчас кажется, что в этом нет ничего особенного, но тогда это был прорыв в новый, неведомый советским людям мир.
Но с советской властью не соскучишься. С русским репертуаром она посылала певца на Украину, где большая часть населения всё-таки понимала этот язык, а с еврейским - в Сибирь. Эти игры продолжались до 1968 г., когда на Гостелерадио пришел махровый антисемит Лапин. Он рьяно принялся искоренять еврейский дух из подведомственного ему учреждения. Горовец продолжал концертировать, его концерты приносили государству миллионные доходы, но перед ним захлопнулись двери радио и ТВ. Его, подлинно народного артиста, не удостоили даже скромного звания заслуженного артиста республики. Шесть раз подавал на него документы на это звание директор Московской эстрады и 6 раз получал отказ. В конце концов, получив сверху чёткое указание, он компенсировал певцу несправедливость против него дорогой немецкой аппаратурой. Почти до самого своего отъезда Горовец в закрытых помещениях не пользовался микрофоном.
Он ещё ухитрялся протаскивать в свою программу "Песни народов мира" 1-2 еврейские песни, но вскоре и это стало невозможно. В 1972 г. он с женой, актрисой М.Полонской, его верной соратницей, партнёршей и помощницей, подал документы на выезд в Израиль. В 1973 г. они прибыли на свою историческую родину. "Я не уехал, меня уехали", - сказал Эмиль Горовец в первом интервью на Земле обетованной. Отъезд знаменитого певца поверг советскую общественность в состояние шока. Время было тревожное. Начиналась массовая эмиграция. Уезжали самые отчаянные. Горовец был первым эмигрантом из высшего актёрского эшелона. Он уезжал на пике популярности и материального благополучия, продав генеральскую дачу и бросив квартиру на ул. Горького, "Волгу", нажитое за много лет добро. Уезжал под свист и улюлюканье властей, с клеймом предателя. Его отъезд заставил задуматься даже тех, кто тогда ещё не помышлял об эмиграции: если уж такие, уезжают, значит, что-то неладно в датском королевстве. Он ни разу не пожалел о своём решении, несмотря на все превратности эмигрантской судьбы. Такой у него характер: он ничего не делает, не обдумав, но приняв решение - не меняет его.
Родился Эмиль (Рахмиль) Яковлевич в маленьком украинском городке Гайсине, в семье кузнеца, окончил местную еврейскую школу, которая в год его выпуска стала украинской. Петь он любил всегда, сколько себя помнит. Взбирался на грузовик, развозивший молоко, и устраивал представления к удовольствию односельчан. Особенной популярностью пользовалась песня из к/ф "Истребители" - "Любимый город может спать спокойно". Название этой песни стало его кличкой. Когда он, уже взрослым, приезжал домой, мальчишки кричали "Любимый город приехал"! О том, насколько слова этой песни соответствовали действительности, Горовец, как и весь советский народ, узнал в первые дни войны. Оба старших брата ушли на фронт. Эмиль с родителями, под непрерывными бомбежками, добрался на подводе до Харькова, оттуда в вагонах-теплушках - в Ташкент. Там он заболел сыпным тифом и долго находился между жизнью и смертью, но молодой организм переборол болезнь. Ему до сих пор памятно блаженное состояние выздоровления. Ему было 18 лет. Солнце светило, вода в арыках журчала, жизнь казалась прекрасной и бесконечной.
В тот день рука Судьбы привела его к зданию, на стене которого висело объявление о приёме в еврейскую драм. школу. Словно кто-то свыше прочитал его тайные мысли. Он переступил порог без особой надежды, но был принят. Он был хорош собой, высок, но худ, как щепка. У него был красивый, природой поставленный голос, но был и недостаток, несовместимый с профессией актера: он картавил. По военному времени никто особенно этим дефектом речи заниматься не стал. Врач дал список литературы, Эмиль засел в библиотеке и начал сам тренироваться по учебникам. Результат сказался уже через месяц. Упорство в преодолении препятствий - его фамильная черта. Она не раз будет выручать его в трудные минуты.
...Мы сидим за столом в небольшой уютной гостиной на 20-м этаже в Манхэттене. Внизу плещет Ист-ривер, кажется, что мы плывём на корабле. Жена Горовца Ирина (Эмиль Яковлевич женился после 7-летнего вдовства) примостилась на диване, перебирая фотографии. Я спрашиваю, какое самое сильное впечатление он вынес из школы. Горовец оживляется: "Это Михоэлс в роли короля Лира. Я был в этом спектакле статистом и имел счастье видеть его много раз. Это было потрясающе. Это нельзя передать, это на всю жизнь".
Из рук Мастера Горовец получил свою первую роль - жениха в спектакле "Фрейлехс". Премьера этого спектакля-карнавала состоялась в 1945 г., а в 1950-ом был показан в последний раз. Театр прекратил свое существование. По окончании драм. училища Михоэлса Эмиль поступил в институт им. Гнесиных на заочное отделение по вокалу, потому что днём был занят в театре. Когда ГОСЕТ был разгромлен, перешёл на дневное отделение. Он принял очень важное для себя решение - уйти от своего учителя по вокалу. Профессор Политковский упорно делал из его лирического тенора баритон. Эмиль Яковлевич до сих пор волнуется, когда вспоминает, что мог потерять голос: "Верхний предел теноров - си-бемоль, я свободно его беру. Могу взять и ноту до, но мне это не нужно. Политковский мне твердил: "пой на себя", учил меня задерживать дыхание. Он почти закрыл мне голос! А я не мог петь с закрытым горлом! Я пел от себя. Я доверял своей природе, но и с открытым горлом всё время петь нельзя! Звук нельзя толкать. Он должен рождаться сам, естественно, как в разговоре. Тогда и появляется то, что называется тембровым пением.
Эти специфические подробности напрямую связаны с тёплым, чарующим голосом, изумительными обертонами, бесконечным дыханием, прозрачным пианиссимо, свободной сменой тембров, бархатными низами и огромным для тенора диапазоном - со всем тем, что составляет уникальность голоса Э.Горовца. Врач-отоларинголог, в свое время лечивший Карузо, считал, что у Эмиля Яковлевича такое же строение горла. По красоте его голос сравнивали с лемешевским. Он окончил институт Гнесиных как тенор и был распределён в молдавский оперный театр, который к тому времени ещё не открылся. Временно Горовец получил назначение в молдавскую филармонию - певцом и преподавателем вокала. Судьба снова сделала крутой поворот - родился эстрадный певец Э. Горовец. Пришлось переучиваться. Его учителем был известный в те годы педагог Изя Голенд, преподававший по немецкой системе. Певец с благодарностью вспоминает его по сей день.
После отъезда Э.Горовца советская пропаганда подняла настоящую вакханалию. Его записи стирались, его пластинки уничтожались. Советским вандалам от искусства пришлось попотеть: он выпустил к этому времени 12 долгоиграющих дисков, не говоря уже об обычных; его записи разошлись многомиллионными тиражами. Его имя было изъято из архивов, со страниц газет и с тв экранов на него выливались ушаты клеветы. Писали, что он вывез за границу бесценные иконы, что он бедствует, чуть ли не нищенствует, что он потерял голос, что он работает в Израиле раскройщиком кожи. А он ни одного дня в эмиграции не работал не по специальности и гордился этим.
- Что же, всё-таки, произошло в Израиле? Вы так рвались туда, почему же через год вы уехали?
- Готовясь к отъезду, я сделал большую программу на еврейском языке, но откуда мне было знать, что культура на идише в Израиле искореняется? Представители Сохнута со мной упорно говорили на иврите, хотя все они отлично понимали и русский, и идиш. Тогда вопрос стоял так: или учи иврит, или... Мне, тенору, предложили выучить на иврите репертуар Шаляпина за 100 тыс. лир, огромные по тем временам деньги. Петь "Блоху" на иврите! Я отказался. Всё-таки я дал там 4 концерта на русском и идише, а дальше что? Израиль - маленькая страна, там нельзя быть просто певцом, надо что-то делать, чем-то зарабатывать на жизнь. Правда, там мне после первого же концерта дали квартиру. Ну, и что из того? Была бы работа, я бы сам заработал на квартиру, но мне не дали выхода ни на ТВ, ни на радио. О моём приезде никто не знал. Но самой большой неожиданностью для меня было то, что и в США, которые я считал оплотом еврейской культуры, эта культура умирала. Уже при мне продали небоскрёб газеты "Форвертс" на Ист-Бродвее. Знаете, какая это была газета? Толстая, как "Нью-Йорк Таймс". А сейчас? Она теперь выходит на английском и на русском, потому что почти не осталось читателей на идише. Продали радиостанцию, вещавшую на идише. Закрылась моя программа, которую я вёл 14 лет. Грустно...
Дав после Израиля несколько концертов в Европе, Э.Горовец уехал в США по приглашению "Арбайтер-Ринг" - спасибо мэру Кочу, который устроил ему рабочую визу. Договор с "Арбайтер-Ринг" был на 7 лет. Горовец много концертировал, открыл в Манхэттене "Балалайку", первый русский ресторан в Нью-Йорке с собственным шоу, где был солистом. Ресторан процветал, но его душа рвалась в Израиль. И через 7 лет, когда кончился контракт, он вернулся, триумфально проехал по всей стране, дал 22 концерта за один месяц - огромное число для Израиля. (В Союзе, бывало, давал по 3-4 концерта в день.) Снова сделал попытку остаться: была вакансия преподавателя вокала. Не приняли. Израильская бюрократия второй раз оттолкнула певца. Горовец вернулся в США. Работал преподавателем пения в канторской школе, но учиться на кантора не захотел, хоть его и соблазняли. Он вырос в неортодоксальной семье, любил эстраду, народную песню, канторское пение было ему чуждо: "этому надо учиться с детства". На Бродвее - какой актёр не стремится попасть туда? - его приняли, но предложили поменять имя и фамилию и стать цыганом: цыганам разрешалось иметь русский акцент. Но он не никогда вступал в сделку с собственной совестью.
Он объездил всю Америку и Канаду с русским и еврейским репертуаром. Не было такого штата, где он не побывал бы со своим аккомпаниатором В.Ратнером. И всюду его ждал триумфальный успех. Его аудитория сузилась количественно, зато распространилась на весь земной шар. Он пел в Австралии, в Латинской Америке. Его изумительный, ни с чьим не сравнимый, голос звучал в концертных залах Франции и Германии. Он получил, наконец, свободу передвижения и самовыражения. В 1989 г. он приехал и на родину, в Москву, - впервые за 16 лет. Перестройка была в разгаре, он предпочёл не помнить зла. Бывшего отщепенца с почётом принимали на том самом "Огоньке", с которого началась его всесоюзная слава, и откуда он потом был изгнан. "Огонёк" был посвящен "Дню строителя". Горовцу задали дежурный вопрос: что он построил в своей жизни? Он ответил: "Я оставлю после себя свои песни". В Москве Эмиль Яковлевич убедился, что его любят и помнят, несмотря на то, что прошло много лет. Он поклонился могиле родителей в Гайсине, записал две пластинки из своего американского репертуара и надолго излечился от ностальгии.
Бурная концертная деятельность Эмиля Горовца продолжалась до 1983 г. Её трудно было совмещать с напряжённой работой на еврейском радио. Он выходил в эфир 3 раза в неделю: это огромная нагрузка. Эмиль Яковлевич с головой окунулся в богатейший мир культуры на идише, открывая для себя и своих радиослушателей новые или забытые имена. Это была воистину культуртрегерская работа, которой он отдался полностью. Она компенсировала его жажду творчества. Он часами просиживал в библиотеке еврейского исследовательского института: читал, подбирал материал, писал сценарии, сочинял по нескольку песен в неделю для своих передач. У него собралась огромная фонотека, сотни кассет.
Он переводил многие песни с еврейского на русский - у него есть кассета прекрасных еврейских песен на русском языке, знакомил своих слушателей с русской классикой и сам переводил русские арии и романсы на идиш. И они звучали потрясающе! Он пел на идише арию Ленского, "Жаворонка" Глинки и "Из-за острова на стрежень". Его лит. идиш звучит музыкой даже для тех, кто не понимает ни слова. Он сближал две культуры, русскую и идишскую, обогащая обе. Последние 4 года он вёл передачу "Мамелошн" (родной язык) на радиостанции WMNB, а затем - на радиостанции "Надежда". Передача пользовалась популярностью, для многих русское радио было единственной связью с миром. Но теперь передачи прекратились. Почему? Хотелось бы задать этот вопрос руководителям радиостанции. Сокровищница еврейской культуры стоит запечатанная в рабочем кабинете певца. Радиослушатели звонят Горовцу. Что он может им ответить?
Первый после долгого перерыва публичный вечер был посвящён памяти его покойной жены М.Полонской, устроенный в годовщину её смерти. Зал был переполнен, певца буквально завалили цветами. В этот вечер он превзошёл самого себя. Погрузневший, постаревший, он всё ещё был великолепен. Природное изящество ему не изменило, голос звучал, как в молодости. Концерт был составлен из шлягеров, новых и старых. Эмиль Яковлевич посвятил памяти жены две прекрасные песни, которые нельзя слушать без слёз. Но в программе были и любимые им шуточные песни, в том числе две песни про Одессу.
В чём же всё-таки причина его многолетнего успеха? В первую очередь - в его изумительном голосе, этом безотказном инструменте, которым он может выразить любые эмоции. Но не только в голосе - ещё и в его потрясающей артистичности, таланте драм. актёра, благодаря которому певец превращает каждую песню в мини-спектакль. Он не только проигрывает, сопереживает песню так, как будто всё, о чём там поётся, произошло с ним самим. Так он исполнил песню Доменико Модуньо "Легенда о море", которую я считаю вершиной его творчества, наряду с "Богемой", "Карузо" и "Дроздами". Это трагическая новелла о двух рыбах, одна из которых попала в сети. Она умоляет супруга бежать, спасаться, а он не может её оставить, потому что без неё ему всё равно не жить. Драм. диалог двух влюблённых прерывается резкими криками рыбаков, в азарте охоты избивающих несчастную пленницу. Эта песня - лучшая песня о любви и верности во всём лирическом репертуаре певца. Горовец писал музыку на стихи Евтушенко, Рождественского, Кашежевой, Кима. Эти песни - жемчужины его творчества. Из такого пустячка, как "Люблю я макароны", он сделал шлягер. Эти стихи написал для него Ю.Ким, переделав из итал. песенки "Люблю я помидоры". "Макароны" распевала вся страна...
Мне трудно было писать об этом артисте. Я не сказала и половины того, что лежало на сердце. На бумаге всего не передашь. Горовца надо слышать.
Белла Езерская, журнал "Чайка"
http://www.sem40.ru/famous2/e1358.shtml
Кузина
Дрозды
Богема
Люблю я макароны
Я был твоим сыном, Россия
Сообщение отредактировал Нина_Корначёва - Понедельник, 04 Май 2015, 15:50 |
| |
| |
| Нина_Корначёва | Дата: Понедельник, 04 Май 2015, 00:45 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | ИРИНА ГОРОВЕЦ: "МНЕ ХОЧЕТСЯ, ЧТОБЫ ЗВУЧАЛ ЕГО ГОЛОС"
- Как вы познакомились? Это давно произошло?
- Три с половиной года назад я стала самой счастливой женщиной - я стала женой изумительного человека, имя которого - Э.Я. Горовец. Встретились мы у наших общих нью-йоркских знакомых. Был ли у нас длительный роман и красивые ухаживания? Нет! Наши отношения развивались с быстротой урагана. Очень чётко вспоминается наш первый ужин в маленьком уютном ресторанчике. Интеллигентный, обаятельный человек, тонкий и остроумный собеседник, естественно, галантный джентльмен - такое впечатление он произвёл на меня в этот сказочно романтический вечер. Мы пили красное сухое итальянское вино, которое любил Карузо. Изысканная еда, непринуждённый и интереснейший разговор о жизни вообще и о Москве в частности. Мы обнаружили массу общих знакомых, вспомнили нашу короткую встречу-знакомство в Москве, в общей компании с Б.Бруновым, я работала в ГИТИСе на факультете эстрадного искусства, где Борис Сергеевич вёл курс. Тогда, в Москве, в уже далёком, 1989 г. по тому, как высокопарно был представлен Э.Горовец, он показался мне недосягаемой звездой - мэтром эстрады...
А в этот вечер со мной сидел мягкий, интеллигентный человек с великолепным чувством юмора. Я давно так не смеялась, как в этот вечер. Каким он был рассказчиком, сколько интересного он знал, с какими интересными людьми был знаком! Он вспоминал о своих встречах с А.Вертинским, об очень тёплой дружбе с Л.Утёсовым, А.Райкиным и К.Шульженко. Уже здесь, за ужином, у нас возникло ощущение, будто мы давным-давно и хорошо знакомы, мы говорили на одном психологическом и эмоциональном языке, очень понятном друг другу. Тот романтический воскресный вечер стал для нас незабываемым своим очарованием и, действительно, судьбоносным: во вторник мы встретились снова и уже больше не расставались.
- И как же вы ощущали себя, живя бок о бок со звездой?
- В своё время я не была поклонницей эстрады, меня больше увлекала классическая музыка. Куда с большим удовольствием шла слушать оперу или на спектакль в драм. театр, чем на эстрадный концерт. Только теперь я понимаю, как заблуждалась и как прошла мимо такого феномена, как Э.Горовец. Конечно, телевидение (ведь в 60-е годы не было ни одного праздничного концерта, "Огонька" без его участия), радио, где почти в каждой воскресной передаче "С добрым утром!" была премьера новой песни Эмиля Яковлевича, всё это в какой-то мере восполняло мою неосведомленность о существовании яркой звезды эстрадной сцены. Но это так незначительно в плане его репертуара тех лет.
В 1980 г. я попала на работу в ГИТИС, на факультет эстрадного искусства. Тогда этот факультет заканчивали А.Пугачёва, Е.Шифрин, К.Новикова. Поступили учиться на отделение режиссуры Е.Петросян, А.Ворошило, В.Войнаровский, А.Артёменко, на актёрское - А.Гарнизов, Ю.Рутберг, М.Каневская, ставшие известными ныне актёры и режиссёры. Вступительные, курсовые и выпускные экзамены, учебный процесс, общение с интереснейшими людьми - преподавателями факультета И.ГШароевым, Б.Бруновым, С.Дитятевым, П.Слободкиным, А.Елизаровым, Ж.Зориной - яркими профессионалами в своем деле - в корне изменили моё отношение к этому жанру. Нельзя не признать, что включённость моя, даже косвенная, в среду этих талантливых людей, изучение процесса становления актёров этого жанра, их профессионального мастерства дали мне значительный опыт и видение многих аспектов сложнейшего труда мастеров сцены.
Тот далёкий опыт, полученный в ГИТИСе, как бы построил определённую основу для нашего, такого гармоничного, взаимопонимания с Эмилем. Более того, моё отношение, признание, восхищение и понимание творческого уровня его как артиста, как певца тоже базируется на основе того же приобретённого опыта. Даже тот, небольшой период работы в среде этих замечательных людей сформировал иной подход к творчеству, он помогает мне и сейчас в ином осмыслении и реализации моих планов в деле сохранения творческого наследия Э.Горовца. Вот так и получилось всё в моей жизни.
Несмотря на большую разницу в возрасте, в стиле жизни, в воспитании, у нас оказалось абсолютное совпадение жизненных принципов, неуёмное творческое горение и увлечённость работой. Про таких людей обычно говорят: они в детстве росли на одних и тех же книгах. Мы обнаруживали удивительные совпадения во вкусах, привычках, интересах, даже наши биологические часы шли в одном ритме. Оба - гипертрофированные "совы", как будто много лет жили и воспитывались в одной большой семье с ярко выраженными традициями. Может быть, поэтому наша встреча очень запоздалая (как часто сокрушался Эмиль), стала для нас обоих огромным подарком Судьбы! Кто-то из нас начинал фразу, другой продолжал. Бывало, что Эмиль только о чём-то подумал, а я это уже чувствую. Мы сами удивлялись: разве ж такое бывает? Это было и смешно,и странно, и даже почему-то немного страшно - фантастика какая-то! Но тогда, на заре нашей семейной жизни, упиваясь счастьем взаимной любви, я всё ещё недопонимала, что мой очаровательный муж - "Великий маэстро", "Человек-легенда", "Чудо России", "Российский Карузо", "Последний трубадур поэзии на идиш", "Рыцарь еврейской культуры". Все это я вычитала из рецензий, из бесчисленных статей о творчестве этого уникального, многогранно одарённого человека. Боже, как давно это было! 24 час. ежедневного общения даже за эту счастливую, но несправедливо короткую семейную жизнь - насыщенную эмоционально, плотную по ритму, наполненную событиями - радостными и печальными, дают ощущение, будто прожили мы не два с половиной года, а все 20.
- То есть, вы просто встретили в жизни человека, который стал для вас родным и близким, но на самом деле даже не отдавали себе отчёт в том, что вашим избранником стал человек, который должен принадлежать и принадлежит всем?
- Я с головой погрузилась сначала в знакомство с песнями, которые никогда не слышала, а затем уже в изучение разных сторон творчества моего мужа. Мы вместе занялись систематизацией его колоссального архива. Я бесконечно слушала записи его песен и радиопередач, открывая для себя всё новые и новые грани его таланта - как вокального, исполнительского, так и актёрского. Его голос звучал из нашей квартиры постоянно, с утра до вечера. Эмиль заходил ко мне на кухню и так деликатно спрашивал: "Мадам, Вам не надоел ещё этот певец? Сколько можно это слушать? Пусть Горовец немного отдохнёт! Можно же послушать Паваротти, Джильи или твоего любимого Шопена, Рахманинова..."
Он почти ежедневно пел - это были его постоянные занятия, превращаемые им в маленькие концерты для меня, затем приходил и спрашивал: "Как тебе моё первое или второе отделение? Я заработал шашлычок или мороженое?" Как же он пел! Трудно поверить, что обладателю такого голоса уже хорошо за 70. По звучанию его чистого и светлого лирического голоса, по накалу и темпераменту исполнения (даже в условиях нашей дом. студии), по репертуару можно сказать, что это совсем молодой, всегда влюблённый человек... Я не раз убеждала Эмиля в том, что всё это колоссальное песенное богатство должно жить не на полках стеллажей, люди должны слушать эти записи. Появившиеся проблемы, связанные с его болезнью, не дали нам возможность выпускать в свет новые альбомы его песен.
Когда не стало моего "Чуда России", идею создания Фонда творческого наследия пытаюсь реализовать самостоятельно. А оно необъятно. Это колоссальный материал для изучения самых различных сторон и аспектов музыкально-поэтической культуры, истории эстрады и даже, пусть с некоторой натяжкой, истории жизни нескольких поколений, ведь в этих песнях - отражение не только чувств людей, их любовь и страдания, но отражены и события, разные стороны соц. жизни и красота родной природы; там юмор и ирония. В них - вся жизнь в самых различных проявлениях...
- Какой будет дальнейшая судьба этих уникальных записей? Их можно будет приобрести поклонникам таланта вашего мужа?
- Надеюсь. Во всяком случае, именно в этом я вижу теперь цель своей жизни. Сейчас я уже одна продолжаю работу по систематизации записей, обнаруживаю всё новые и новые записи, то есть те песни, которые, возможно, и исполнялись в концертах, но не вошли в изданные кассеты или компакт-диски. Это и песни на русском языке, песни о России, и песни народов мира, и песни на идиш на стихи классиков еврейской литературы, и нар. еврейские песни, это и авторские песни самого Эмиля Яковлевича, и ещё очень и очень многое другое. Весь этот материал ещё ждёт своих слушателей-поклонников. Ведь во всех этих песнях отражены не только вечные человеческие чувства: любовь, страдание, боль, это ещё и события и разные аспекты соц. жизни - всё, через что прошёл не только сам Горовец, но и всё его поколение.
Я сейчас вспоминаю тот вечер, когда по NTV-I транслировался концерт из Москвы - "Еврейское местечко". Эмиль был потрясён самим фактом такого действа на экране, огромным числом участников концерта. Среди музыкантов, режиссёров, певцов были и наши знакомые. Он буквально не отрывался от телеэкрана, слушал очень внимательно. Большая часть исполняемых песен входила в его репертуар. Он так болезненно переживал какие-то ляпы в языке, которые делали молодые артисты, но ведь где же молодым было учить в то время идиш! Для него этот концерт был огромным радостным событием, явлением. И такая щемящая тоска была у него в глазах. Эмиль не оставил завещания как такового. Но в его песнях очень четко изложены его пожелания. Я рассматриваю их как завещание:
Песня - ты всё в судьбе моей,
Песня - ты радость моих дней,
Песня - сон мой наяву.
На земле песнь мою оставить я хочу!
Оставить я хочу после себя
Мой звёздный сон, тепло моей души.
И если кто-то вспомнит про меня,
То значит я на свете жил не зря!
Мне очень помогают разные люди. Это пианист В.Ратнер, бессменный аккомпаниатор, аранжировщик, более 30 лет проработавший с Эмилем. Это журналист - Б.Езерская, много и очень интересно писавшая о его творчестве и ставшая нашим добрым другом. Это Н.Нежмакова, многолетняя поклонница Эмиля Яковлевича, популяризатор и организатор вместе с А.Розен творческих концертов в Одессе. Его голос по-прежнему звучит в записях в разных странах - в Израиле и во Франции, в Америке и в Канаде, на Украине, в России. Я очень благодарна всем этим людям. А ещё мне бы очень хотелось, чтобы песни Горовца звучали бы не только с кассет и дисков, а исполнялись бы другими певцами. Если эту статью будут читать певцы - профессиональные или нет, неважно, и если их заинтересует что-то из его творчества Эмиля Горовца, - пожалуйста, звоните, приходите.
Ирина Коршикова,
"Russian Bazaar" 22.05.2014
http://www.sem40.ru/famous2/m1183.shtml
ОН БЫЛ РОМАНТИК
Беседа с Владимиром Ратнером
- Володя, расскажите, как складывалась его жизнь на Западе, где он, всесоюзная знаменитость, начинал с чистого листа? Ведь он сначала репатриировался в Израиль?
- Да. Он хотел уехать именно в Израиль. Он мечтал возродить там песню на идиш. Собственно, ради этого он и уехал. Но оказалось, что в Израиле идиш не в почёте. Ему была отведена лишь коммуникативная роль, поскольку большинство эмигрантов из Восточной Европы говорили на идиш. А для Эмиля песни на идиш были частью его жизни. Лучшей частью. Ему предложили перевести весь свой репертуар на иврит. Но это был незнакомый ему язык, он его не знал и не чувствовал. Он отказался от выгодных предложений и решил уехать в Нью-Йорк, где я его и нашёл. Он был очень рад встрече, но показался мне немного растерянным. Я тогда работал в ночных ресторанах и клубах и подумал: почему бы нам не создать ансамбль? Тогда, в 1978 г., в Нью-Йорке уже было много русских. Мы могли бы открыть ресторан или ночной клуб с собственным шоу. Ему эта идея поначалу показалось очень странной: он пел на стадионах, вмещающих до 100 тыс. человек, а я предлагал ему петь в маленьких ресторанчиках на 50 чел.. Но делать нечего. Здесь совсем другая жизнь и надо было подчиняться её законам.
- Может быть, его первое неудавшееся коммерческое мероприятие - ночной клуб "Балалайка" в Манхэттене - было связано именно с этим естественным желанием актёра - выйти на сцену?
- Безусловно. Ему нужен был зритель, ему нужна была обратная связь, ему нужна была реакция зала, пусть даже в 50 чел. "Балалайка" давала ему эту возможность. Это был первый русский ночной клуб в Нью-Йорке, на 23-й ул., недалеко от его дома. У Эмиля было два деловых партнёра, я был худруком. У нас было очень неплохое по тем временам шоу. В 1-м отделении были заняты К.Гузикова, М.Гусаков, М.Розова, Н.Бродская. Всё 2-е отделение концертной программы было отдано Эмилю. Мы с ним сделали много новых песен для этого шоу.
- Что случилось с "Балалайкой"? "Сгорела"?
- Нет, клуб был небольшой, уютный, пользовался популярностью, и там всегда было много народу. Все знаменитости, приезжавшие в Нью-Йорк, любили там бывать. Просто один из партнёров оказался жуликом. Он забрал все деньги и скрылся. Эмилю не следовало ввязываться в бизнес, это не его дело, он не бизнесмен, а певец. Да что уж теперь говорить. Короче, он потерял деньги и площадку, но не впал в отчаянье. На его концерты в Нью-Йорке в 80-х годах народ ломился, как бывало в Москве. Лишнего билетика было не достать. Потом мы купили аппаратуру и начали ездить по стране с еврейским и русским репертуаром. Гастроли ему устраивала его жена Маргарита. Она была его менеджером и партнёршей, ездила с ним во все поездки. В муз. спектаклях мне тоже давали какую-то маленькую роль на идиш. А что делать? Приходилось играть. Не везти же с собой актёра ради нескольких реплик. Мы объездили 50 штатов, в некоторых были даже по два раза, и везде ему оказывали восторженный прием.
- Как вы с ним работали? Ведь он привык работать с большим постоянным оркестром, который всегда был наготове и следовал за ним в любую точку страны?
- Да, в Союзе всё это оплачивалось Москонцертом, Госконцертом. И оркестр, и репетиции, и аранжировки. А тут нам приходилось делать всё самим. Вот в этой комнате, где мы с вами сидим, рождались все его задумки. Это была его творческая лаборатория. В этой квартире много проблем с электричеством, с акустикой. Это же не студия. Мы закрывались в маленькой спальне, где когда-то жила его тёща, и записывали. Снять студию звукозаписи мы тогда не могли, это стоило больших денег. Чтоб заработать на новейшую аппаратуру, я вынужден был крутить баранку. Один раз у меня увели аппаратуру прямо из ресторана, где я работал: я её оставил на ночь, она стоила 14 тыс., огромные по тем временам деньги. Сам хозяин и навёл. Два раза меня грабили в такси с пистолетом у виска. Эх, да что там вспоминать. Купили мы "Ямаху", престижное электропианино. Весило оно тонну, колонки были неподъёмные. Над каждой песней могли сидеть час и два. То не получается характер, то комбинация инструментов не та, то оркестр слишком большой. Ну и посторонние звуки, как плотно ни закрывай окна. Однажды был случай: звонит Эмиль: "Я написал песню, скорей приезжай, запиши её, пока я не забыл". Надо сказать, что записывать он не любил, записывал только мелодию по которой я потом делал аранжировку. Ну, хорошо. Я тотчас же выезжаю, беру съезд на 34-й ул., а к дому подъехать не могу: весь комплекс оцеплен. Стою в трафике 1,5 часа, ничего не понимаю, позвонить неоткуда, тогда ещё не было сотовых телефонов. Оказалось, с вертолётной площадки рядом с его окном поднялся вертолёт и рухнул в реку. Эмиль всё это видел из окна своей квартиры. Были вызваны спасатели, несколько человек удалось спасти, но были и жертвы. У Эмиля была и своя звукозаписывающая аппаратура, но здесь знаете как: не успеешь купить аппаратуру, как она уже устаревает и надо покупать новую. Технологии движутся вперёд очень быстро. Его квартира сейчас - это настоящий музей аппаратуры.
- На этой аппаратуре можно было воспроизводить звучание оркестра?
- Абсолютно. Новая технология помогла нам делать вещи быстрее, интереснее, современнее. Я был тем, что когда-то называлось "человек-оркестр". Это слово возникло ещё до эры синтезаторов, но сейчас оно воспринимается буквально.
- Что значит для певца хороший концертмейстер?
- Это как счастливый брак. Хороший концертмейстер знает стиль певца, чувствует его, слышит его дыхание. Недаром большие исполнители десятилетиями работали с одними и теми же концертмейстерами: Азнавур, Брегвадзе, Хворостовский. Сделали мы песню, отрепетировали, выходим на эстраду, а Эмиль поёт её по-другому: в другой тональности, с другим вступлением или с другими концовками. Импровизирует. Многие певцы импровизируют, это нормально. Певец не может петь в точности так, как на репетиции, но многие аккомпаниаторы в этой ситуации теряются: на сцене все нюансы очень хорошо заметны. Моя задача, как концертмейстера, сделать так, чтобы публика ничего не заметила, чтоб она решила, что так и надо. У него был свой почерк, свой стиль, своя манера исполнения. Я старался, чтобы мой аккомпанемент соответствовал его стилю.
- Как вы определите этот стиль?
- Он был романтик. Я мечтал сделать с ним альбом итальянских песен. С таким бельканто, как у него, грех было этого не сделать. В плане у нас была запись на компакт-диск итальянских, рождественских и ханукальных песен. Много чего мы планировали. За день до его смерти, в четверг, мы наметили с ним, что будем делать в первую очередь. А в пятницу его не стало.
Он и из иностранного репертуара подбирал то, что было ему ближе всего. Он первый познакомил публику с песнями Ф.Синатры. Он любил Доменико Модуньо. Его "Легенду о море", переведённую на русский язык, он пел совсем иначе, чем написал Модуньо. Или "Богему" Азнавура. Он много писал музыки на свои стихи, но не всегда это были удачные тексты. Трудно быть одновременно исполнителем, автором стихов и музыки. Это разные профессии. Самые лучшие песни это те, которые создаются поэтом-песенником и композитором. А Эмиль был великолепный исполнитель с чудесным голосом. Но когда он брал за основу настоящую поэзию - получались такие шедевры, как, "Я разлюбил тебя" на стихи Евтушенко. К сожалению, популярность Горовца сводят к "Кузине", "Я шагаю по Москве" и "Макаронам". Эти песни прилепились к нему, как ярлык, но ими его творчество далеко не исчерпывается
Белла Езерская
http://www.chayka.org/node/3756
Сообщение отредактировал Нина_Корначёва - Понедельник, 04 Май 2015, 13:52 |
| |
| |
