| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 30 Авг 2011, 17:03 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6947
Статус: Offline | НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА ПЛЕВИЦКАЯ
(17.01. 1884 - 05.10. 1940)
Они вряд ли бывают «простыми» - простые, провинциальные девушки, многого добившиеся в жизни, отринувшие свою среду. Напрасно народные радетели пытаются представить ее этакой «доброй русской бабой», «матрёшкой», наивно распахнувшей голубые глуповатые глаза. Надежда Васильевна если и воплощает в чём то русский характер, то уж вовсе не в открытости и слезливом сострадании встречному поперечному, а, скорее, в хитроватой смекалке, в желании не упустить жар птицу, в отчаянном, часто неоправданном риске - «пан или пропал».
В селе Винниково под Курском половина жителей носила фамилию Винниковы, что, понятно, указывало на их что ни на есть аборигенское происхождение. Да и уклад жизни, нравы не менялись уже, по крайней мере, лет 500. На жатве полагалось работать до седьмого пота, потому что в поле собиралось все село, и исподволь шла приценка - какой жених посильнее да какая девка поздоровее, чтоб не стыдно было в дом привести. Надя, как и все голенастые её ровесницы, старалась в грязь лицом не ударить, с 13-ти лет ворочала мешки в 5 пудов, готовилась стать «сокровищем в доме». Впрочем, детство у Дёжки (так звала девочку мать) было раздольное, с типичными деревенскими развлечениями и радостями - троицыными гуляньями, пасхальным куличом, безглазой от воды деревянной куклой, которую принёс ручей. В начальную школу Надю Винникову отдали по её слёзной просьбе, но особенно об учебных успехах не заботились - добро бы, удачно вышла замуж. Уж когда в её юную головушку вселилась мысль - сломать привычные каноны, изменить образ жизни, неясно. Только в 1897 г., когда не стало отца, упросила Дёжка мать отвезти её в монастырь. Чтобы постричься в монахини, нужно было прожить, неся послушание, не меньше 3-х лет. Поначалу Надя и не представляла себе другого будущего, усердно соблюдая монастырский устав. Но едва ей исполнилось 16, как лукавый бес, так писала сама Плевицкая, смутил её душу, и душа забунтовала до такой степени, что юная послушница сменила рясу на купальник цирковой артистки, причём сделала это так неожиданно и непосредственно, что никто из монастырских сестёр не успел опомниться. На пасхальной неделе Надежда забрела в балаган, да и осталась там навсегда.
Правда, в тот первый раз беспутную дочку всё же отыскала мать, а поскольку возвратить в монастырь богохульницу не представлялось возможным, Надежду водворили в родную деревню, попытались выдать замуж, да безуспешно. Во второй раз побег Дёжки удался - она приехала к родственникам в Киев и незаметно исчезла, поступив в ресторанный хор некой Липкиной. Петь её поставили в пару с голосистой, но вечно фальшивившей Любой, поручив, таким образом, Надежде следить за муз. чистотой романсов. Учениц в хоре Липкиной держали в ежовых рукавицах, не пускали самостоятельно гулять по городу, учили достаточно строго и после окончания программы, покормив, немедленно гнали спать. И хотя программа заканчивалась в 2 час. ночи, по ресторанному это считалось рано. Как назло, хор вскоре отправился на 2 недели в Курск, там и состоялась историческая встреча с родными (город всё-таки был маленьким), результатом которой стали причитания матери о непутёвой дочке, милостивое прощение и разрешение, в конце концов, стать «ахтеркой».
Началась новая жизнь Дёжки - кафешантанной певицы, и неизвестно, куда бы привели её ресторанные страсти, кабы руководительницу хора Липкину… не украли. Богач перс увёз ее на своей яхте в Баку, а хор развалился. Надежда пристроилась в гастролировавшую в Киеве польскую танцевальную труппу, что расценивалось совсем неплохо. Сам Нижинский порой ставил с той труппой спектакли.
В письмах к матери Дёжка растолковывала, что такое балет и как она его одолевает, а заодно в одном из посланий мимоходом попросила благословения на брак с солистом труппы Эдмундом Плевицким. Так и стала Надя Винникова носить звучную фамилию Плевицкая. Польский ангажемент продлился недолго, в одну неудачную поездку по украинским городам директор прогорел и тайно скрылся, что само по себе не было такой уж редкостью. Артисты, как водится, разбрелись по другим коллективам, а Надежда с мужем поступили в труппу Манкевича, который ничем не прославился, но с его помощью Плевицкая, наконец, попала в Санкт Петербург, правда, не на сцены больших и малых театров, а на эстраду загородных ресторанов, но здесь появлялся шанс быть увиденной, замеченной. Отсюда наметился прямой путь в Москву, где по тем временам имелся настоящий спрос на тот жанр, которым владела Плевицкая.
«Яр» - фешенебельное заведение, куда купцы приезжали порой с жёнами, - ресторан, ставший местом, где талант певицы оценили по достоинству. Устраивавший благотворительный концерт Л.Собинов пригласил Плевицкую спеть на одной с ним сцене. Успех был грандиозный. С 1909 г., начался её «путь с песней».
Слава Плевицкой в России начала века была огромной. Ей стоя аплодировали переполненные залы консерваторий и театров. Её окружали толпы поклонников и море цветов. Однажды после выступления в Эрмитаже фанаты ринулись к певице, и она едва не заплатила жизнью за необычайную популярность. Только вовремя образованная цепь студентов вокруг Плевицкой спасла 22 от растерзания. Она кое-как добралась до автомобиля, где уже дрожала в самом жалком виде её помощница Маша, приговаривая: «Ужасти, какой у нас успех. Ужасти».
«Курским соловьём» её называл Николай II. Плевицкая была, что называется, придворной певицей. Мода на все народное, «мужицкое» воплощалась в том, что Надежду Васильевну не только часто приглашали на концерты прямо во дворец, не только щедро одаривали, но саживали как то запросто, по-домашнему, к царскому столу за чаи, побеседовать с великими княжнами. Надежда Васильевна, вероятно, должна была символизировать близость императорской фамилии к своему народу, а дети, считалось, получали достойное воспитание, знакомясь с талантливыми крестьянками. Высочайшее признание открыло для певицы двери многих элитных салонов. Меценат Мамонтов познакомил ее с Шаляпиным. В первый же вечер великий певец выучил с Надеждой Васильевной песню «Помню я ещё молодушкой была». На прощание Федор Иванович обхватил 22 своей богатырской рукой и сказал: «Помогай тебе Бог, родная Надюша. Пой свои песни, что от земли принесла, у меня таких нет, - я слобожанин, не деревенский».
Возможно, эти немного слащавые слова придуманы самой Плевицкой, поскольку они приведены в её воспоминаниях, но то, что она заинтересовала своим пением многих людей искусства 0 факт неоспоримый. Даже такие потомственный художник, как А.Бенуа, не устоял перед соблазном растащить «народные приёмчики» Плевицкой в свои произведения. Бенуа, написавший либретто к опере «Петрушка» Стравинского, включил номер «Ухарь купец» в текст, находясь под непосредственным воздействием популярной песни Плевицкой.
Надежда Васильевна надолго вперёд определила манеру пения русских песен на эстраде, на десятилетия сталв единственным исполнительским образцом. Её прослушивали на пластинках, когда самой певицы уже не было в живых, анонимно использовали её репертуар. Вокруг её имени часто возникали споры. Некоторые считали, что у Плевицкой придуманная, кабацкая манера исполнения народных песен, уместная лишь под рюмочку крепкой водки, но сила ее воздействия на муз. культуру России оказалась очень велика. Стоит только перечислить песни, которые Плевицкая первой принесла в массовое исполнение: «Дубинушка», «Есть на Волге утёс», «Из за острова», «Среди долины ровныя», «По диким степям Забайкалья», «Калинка», «Всю то я вселенную проехал», «Лучинушка», «Славное море, священный Байкал», «Липа вековая»: это практически весь репертуар народных песен, которым владеет современный русский человек.
«Я артистка, и пою для всех. Я - вне политики», - не раз говорила Надежда Васильевна. Родись она в другое время, возможно, подобное заявление и было бы правдой, но она была слишком знаменита, слишком многое получила от сильных мира сего и в силу характера слишком публична, чтобы остаться в стороне от социальных передряг. По натуре своей Плевицкая была чрезвычайно активной женщиной, а иначе она не смогла бы приобрести такой высокий общественный статус, но эта же чрезмерность и сгубила её. Не сразу… Постепенно втягивалась она в катастрофу революционных потрясений. Ещё во время Первой мировой войны Плевицкая в порыве патриотизма оставила сцену и отбыла на фронт санитаркой. И в гражданскую она прошла с белой гвардией крёстный путь до Крыма, потом 14-тысячная русская армия была вывезена на кораблях в Дарданеллы. Вместе с белым воинством покинула Россию.
Рассказывают, будто однажды от расстрела большевиками Надежду Васильевну спас молодой генерал Скоблин и будто с тех пор между ними начались любовные отношения. С первым мужем она прожила так недолго, что о нём можно было бы вовсе не упоминать, если бы у певицы не осталась на всю жизнь прославленная ею же фамилия и если бы Надежда Васильевна на долгие годы не сохранила бы с ним дружеские, тёплые отношения. Ее Вторым мужем в тяжёлые годы эмиграции стал Н.В. Скоблин.
Они осели в Париже, растерянные, разорённые. Для исполнительницы народных песен, имевшей тысячную аудиторию, это была подлинная трагедия. Только обычная деловитость и хватка спасли Надежду Васильевну. Она таки в отличие от многих, опустившихся на самое дно, смогла приобрести дом, смогла зарабатывать, смогла держаться на плаву., даже организовала гастроли в Америку, где с радостью была встречена Рахманиновым, написавшим для нее аккомпанемент одной из песен и хлопотавшим о записи пластинки русской певицы. Но она не избежала участи тех несчастных, которые ради привилегии вернуться в Россию вступили на скользкий путь шпионства, интриг, преступления.
В истории Плевицкой многое неясно - своё слово ещё должны сказать исследователи, но ситуация складывалась, как дурная криминальная драма. Генерал Скоблин входил в руководство Российского Общевойскового Союза (РОВС), организации весьма тёмной и доставлявшей французской полиции, как и прочие русские эмигрантские объединения, множество хлопот. В ночь с 23 на 24 сентября 1937 г. он неожиданно исчез, вместе с ним пропал и вождь РОВС, генерал Миллер. РОВС считался у советских чекистов главной опасностью для режима. Было принято решение о похищении или физ. ликвидации руководства этой организации. В январе 1930 г. сотрудниками ОГПУ был похищен глава РОВС генерал Кутепов. Его затолкали в автомобиль на пустынной улице Парижа, применили наркоз, чтобы генерал не сопротивлялся, и доставили в советское посольство. Однако больное сердце Кутепова не выдержало огромной дозы наркоза, и он умер. Его тело вместе с дип. багажом доставили в Москву, где оно было предано кремации. Преемником Кутепова на посту руководителя РОВС стал генерал Миллер. ОГПУ решило похитить и его. Операция удалась.
Спустя несколько дней по этому делу была арестована Плевицкая.Во время следствия ей исполнилось 58, психологически она была не готова к такому крутому повороту жизни. Потеря любимого человека, каким стал для нее Н.Скоблин, действовала угнетающе, щемило сердце, а может, это душа тосковала о прежней жизни? В декабре 1937 г. в Париже состоялся процесс, на котором бывшая русская певица была обвинена в соучастии в похищении генерала Миллера и, по-видимому, - в шпионаже. Приговор вынесли суровый - 20 лет каторжных работ. Так, «курский соловей» стал узницей в чужом французском городе Рени.
В тюрьме Плевицкая впала в депрессию. Она почти не ела, иногда что то писала и порой тихо, негромко пела. Молясь, падала перед иконостасом и лежала, пока её силой не отрывали от холодных церковных плит. Какие грехи замаливала эта в прошлом великолепная победительница? Может, сожалела о том, что когда то убежала из монастыря и вступила на суетливый путь мирского успеха? Весной 1940 г. она попросила пригласить к ней в камеру священника духовника. А 5 октября неожиданно, загадочно и странно умерла в своей камере. Франция к тому времени уже была оккупирована фашистами и очень скоро немецкое гестапо эксгумировало труп Плевицкой и подвергло его тщательному обследованию. Для чего понадобилось это? К чему нужен был хим. анализ? Какая тайна скрывается за действиями гестапо? Государственная?.. Политическая?.. Известно одно: тело в ящике было отвезено на кладбище и вновь закопано, но уже в общей могиле.
Между тем, как выяснилось впоследствии, "генерал Плевицкий" (так насмешливо называли Скоблина) был завербован ОГПУ еще осенью 1930 г., когда обратился с письмом к правительству СССР с просьбой разрешить ему и жене вернуться на родину. Тогда же была завербована и Плевицкая. Супруги получили агентурные клички, коды для связи, задания. В конечном итоге именно сотрудничество с советской разведкой и привело их обоих к скорой и трагической гибели...
В 1915 г. восхищаясь Плевицкой, одна из газет написала: «Сейчас в большую моду входит Н.Плевицкая, гастролировавшая в „Буфф“ и получившая имя певицы народной удали и народного горя. Карьера её удивительна. Прожила 7 лет в монастыре. Потянуло на сцену. Вышла за артиста балета. Стала танцевать и петь в кафешантанах, опереттах. Выступала с Собиновым и одна. В „Буфф“ среди сверкания люстр пела гостям русские и цыганские песни. Какой прекрасный, гибкий, выразительный голос. Её слушали, восторгались. И вдруг запела как то старую, старую, забытую народную песню про похороны крестьянки. Все стихли, обернулись… В чём дело? Какая дерзость… Откуда в „Буфф“ гроб?.. „Тихо тащится лошадка, по пути бредёт, гроб рогожею покрытый на санях везёт…“ Все застыли. Что-то жуткое рождалось в её исполнении. Сжималось сердце. Наивно и жутко. Наивно, как жизнь, и жутко, как смерть…»
Сегодня в центре села Винниково возвышается памятник Н.В. Плевицкой (скульптор -Вячеслав Клыков). Еще в 1967 г. учительница Винниковской школы Л.С. Евдокимова организовала в селе музей своей землячки. А в небе между Марсом и Юпитером сияет астероид "Плевицкая" - Надежда Васильевна смотрит с высоты Вселенной на планету, доставившую ей столько сладких и горьких минут.
http://www.loveorigami.info/story.php?aut=417
"Мой хороший, мой пригожий"
"Ночь темна, темнёшенька"
"Ухарь-купец"
"Я по бережку похаживала"
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 30 Сен 2023, 19:26 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6947
Статус: Offline | К 83-летию со дня памяти
ПОСЛЕДНЯЯ ПЕСНЯ НАДЕЖДЫ ПЛЕВИЦКОЙ
«Русская песня не знает рабства. Заставьте русскую душу излагать свои чувства по четвертям, тогда ей удержу нет. И нет такого музыканта, который мог записать музыку русской души…» – писала в 1924 го. в своих мемуарах Н.Плевицкая. О русской песенной душе, о крестьянском мире, из которого вышла великая певица, хочется говорить, когда вспоминаешь о ней.
Надежда Васильевна собрала, записала, исполнила почти 2000 русских песен, Она и сама писала слова и музыку, до революции издавались сборники песен Плевицкой и ее односельчан, и среди этих песен – «Золотым кольцом сковали», «Русь родная», «Величальная царю-батюшке», «Что ты, барин, щуришь глазки?», «Белилицы-румяницы вы мои», «Куделька», «Ванюша». Восхищения заслуживает и худ. слог певицы. Ее мемуары читаются как бунинская проза, поэтому хочется как можно больше их цитировать.
Плевицкой аккомпанировал С.Рахманинов, ее с восторгом слушал Шаляпин, писали ее портреты К.Коровин и Ф.Малявин, перед ней преклонялись С.Есенин и Н.Клюев, скульптор С.Коненков создал ее мраморный бюст.
Царская семья боготворила эту несказанно талантливую и сердечно щедрую певицу, великие княжны подбирали на рояле музыку к ее песням. Кто бы знал, что ей, любимице царской семьи, придется стать хранительницей архива истории убийства царственных мучеников...
Отец Надежды Васильевны был николаевским солдатом, как он сам себя называл, прослужившим 18 лет, а 6 лет ему подарили за его честную и беспорочную кавалерскую службу. Мать – неграмотная крестьянка. Но что значит неграмотная, если она каждое воскресенье на Литургии, где звучат слова Евангелия; если в семье из поколения в поколение произносится молитвенное правило; если она знает сотни песен, весьма сложных по исполнению, десятки колядок, былин, сказок; если у нее пошиты детям рубахи и сарафаны, казинетовые тулупчики; если прибрана изба расшитыми полотенцами и домоткаными половиками; насушены на чердаке травы от любой хвори…
У Винниковых было 7 десятин пахоты на семью в 7 человек это считалось не много, но родители были хозяева крепкие. «Бывало, зайдешь в амбар: закрома полны, пшено, крупы, на балках висят копченые гуси, окорока, в бочках солонина и сало. Погреб - чего там только нет: бочка молодого квасу, большие горшки с творогом, маслом, сметаной – всё собрано за Петров пост, когда скоромного не едят. А на полке выстроилось много кувшинов свежего молока: мать за 3 дня до Петра заготовляла молоко для раздачи бескоровным крестьянам, чтобы и они могли разговеться на праздник», – писала Плевицкая в своей книге «Дежкин карагод».
Сегодня нам странно представить, насколько в народе искренне и сердечно любили государя, поскольку нет уже ни государя, ни того народа. Но остались воспоминания о прежней крестьянской жизни. Плевицкая вспоминает, как однажды отец вернулся домой встревоженный и сказал: «Зажигай, мать, лампаду, помолимся Господу о спасении царской семьи».
На сходе их известили о том, что в Борках произошло крушение поезда, в котором ехал государь с семьей. Надежда Васильевна всю жизнь будет вспоминать тот вечер, когда она вместе с родителями коленопреклоненно молилась за государя. А потом мать всё гладила суровой ладонью портрет царской семьи, который висел у них в избе. Вспоминала она и походы всем селом в Коренную Пустынь, и как на Троицу не было в их селе двора без гостей, без песен и хороводов, девичьих нарядов, что в каждом уезде шились разные, неповторимые. А главное – что всё это было живое течение жизни – и труды, и молитвы, и песни-хороводы, – разрушенное тех. прогрессом, который бедовые головы поставили на безбожные колеса. Вспоминала Плевицкая и сельские свадьбы да как пел сосед:
Соловей кукушечку уговаривал,
Молоденький рябую всё сподманывал:
Полетим, кукушечка, во мой зелен сад,
Во моем садике гулять хорошо.
«Даже и хмельная мужичья душа поет о чистоте утех матушки-земли. Как, однако, эту самую душу меняет город и фабрика», – скажет Плевицкая пророческие слова, будто глядя в наш век, изменивший человеческое отношение к природе, к труду, к самой жизни. .О живой вере, соединенной в крестьянском быту с худ. восприятием мира, говорит и такой эпизод. Отец Дежки как-то поехал на мельницу, в дороге испил из ледяного ручья и вскоре заболел воспалением легких. Но сам он был уверен: «Вот видишь, мать: наказал Господь. Человек, как скотина, наклонкой и без креста пить не должен».
Православная душа курской крестьянки стремилась служить Богу и людям, поэтому и стало для нее первой ступеней восхождения на эту стезю пребывание в Курском Свято-Троицком женском монастыре, где она пела на клиросе. Но тогда не знала она, что станет служить Богу и людям своей народной песней. Бессознательно выходила Дежка на артистический путь, уйдя из монастыря с бродячей цирковой труппой, которую вскоре покинула, когда в Киеве ее пригласили в хор Липкиных. Затем перешла в хор Славянского, где познакомилась со своим будущим мужем Э.Плевицким. Он окажется человеком распутным и недостойным Надежды Васильевны. Они вскоре разойдутся, но ей долгие годы придется его материально поддерживать, хлопотать за него, устраивать его быт. Плевицкие служили в труппе оперного певца Манкевича, откуда Плевицкая была приглашена директором ресторана «Яръ» петь в его заведении. Здесь состоялось ее первое выступление в Москве. «Москвичи меня полюбили, а я полюбила москвичей. А сама Москва Белокаменная, наша хлебосольная, румяная, ласковая боярыня, кого не заворожит», – писала Надежда Васильевна.
В Нижнем Новгороде, в ресторане Наумова, песни Плевицкой услышал знаменитый Л.Собинов и пригласил ее выступить в своем концерте в нижегородском оперном театре. Это был 1909 г. В сентябре Плевицкая уже пела в Ливадии, где тогда пребывала царская семья. А вскоре ее услышали и в Большом зале Московской консерватории. Певица бывала на вечерах у Станиславского, в круг их общих друзей входили С.Мамонтов и К.Коровин Плевицкая ценила возможность петь перед государем. Она говорила ему «про горюшко горькое, про долю мужицкую» и видела свет печальный в царских глазах. А когда пела о радости и шутила в песнях, то царь тоже смеялся, понимая крестьянскую шутку. Однажды он сказал: «Спасибо вам, Надежда Васильевна. Я слушал вас сегодня с большим удовольствием. Мне говорили, что вы никогда не учились петь. И не учитесь. Оставайтесь такою, какая вы есть. Я много слышал ученых соловьев, но они пели для уха, а вы поете для сердца».
Надежда Васильевна уже в эмиграции, пережив фронтовые тяготы, трагедию уничтожения царской семьи, вспоминала, как тогда в концертах и собраниях офицеры окружали государя, внимали каждому его слову, как офицерская молодежь бежала за ним по улице, без шапок, в одних мундирах. «Где же вы – те, кто любил его, где те, кто бежал в зимнюю стужу за царскими санями по белой улице Царского Села?..» – так и остался без ответа ее вопль.
Говоря о Первой мировой войне нельзя не назвать среди ее героев и Н.Плевицкую. В самом начале войны она, не раздумывая, поступила сиделкой в Николаевскую общину, поскольку не могла, как и великие княжны, оставаться в стороне от общенародной трагедии. Она попала в действующую армию, которая вела бой в Вержболово. Это – бывшая пограничная станция между Российской империей и Пруссией, с 1918 г. по настоящее время находящаяся на территории Литвы.
«Дивизия вступила в бой. Вержболово горело, страшно освещая красным полымем небо. Грохотали орудия. В поле стал штаб дивизии. Дивизионный лазарет развертывался в 2-х верстах от штаба. Мои бинты скоро иссякли: раненых было много. Ведь в одном Коротоярском полку выбили в тот день 2 тыс. человек. Полковой священник – седой иеромонах – медленно и с удивительным спокойствием резал марлю для бинтов. Позже, через несколько месяцев, когда пробивался окруженный неприятелем полк, этот иеромонах в облачении, с крестом шел впереди. Его ранили в обе ноги. Он приказал вести себя под руки. Он пал смертью храбрых».– писала Надежда Васильевна.
Сотни таких солдат пришлось встретить Плевицкой. Она выхаживала раненых, и самым действенным лекарством была для них ее песня – родная песня, что слышали они в своих селах, в которые, возможно, больше не вернулись.
«Упасть бы на землю, поклониться бы им всем. Поклониться смелым за храбрость, за удаль, кротким за кротость, за послушание. Вы все мои братья, все дорогие, родимые» – писала Надежда Васильевна. Однажды, она, обессиленная работой, уснула в промерзлой избе, где тлел огарок свечи и солдаты спали на соломе вповалку. А проснувшись наутро, увидела, что спала среди мертвых тел. Выйдя на улицу, оказалась на поле битвы, где «в зеленых шинелях – немцы, в серых – наши». Они ползли в укрытие, но смерть их застала тут: «Я подошла к одному и увидела, что на его носовом платочке вышито “Ваня”. Ах, Ваня, Ваня, чья любящая рука вышивала для тебя?.И вот осколок головы твоей как чаша, полная крови».
За участие в Первой мировой войне певица была награждена орденом св. Анны, который давался лишь пехотинцам, участвовавшим в сражении. Тогда же, в разгар Гражданской войны, она встретила Н.Скоблина, начальника Корниловской дивизии, георгиевского кавалера, с которым они в числе десятков тысяч русских людей всех сословий совершили свой исход из Крыма и навсегда покинули Родину. Впереди их ждали мытарства скитальцев и одна горькая чаша жертв полит. интриг... Плевицкую арестовали за соучастие в похищении генерала Миллера. С ее арестом открывался доступ к хранившимся в доме Скоблиных архивным документам, касающимся отступления Белой армии, а также к документам о расстреле большевиками в 1918 г. в Екатеринбурге царской семьи и причастии к этому злодеянию Ленина, Свердлова и прочих. Сегодня часть этих архивов находится в Библиотеке Конгресса США. Хранится там и дневник русской певицы, который она вела в парижской тюрьме. Мы бы никогда не узнали о нем, если бы не сотрудница Библиотеки Конгресса, которая полюбила русскую песню, узнала о Плевицкой, нашла в Москве ее внучатую племянницу – писателя И.Ракшу. И вот копия дневников – около 100 стр. – сегодня в наших руках.
И.Е. Ракша подготовила эти записки к публикации, и вскоре они будут обнародованы. Я же, поскольку давно дружна с ней, оказалась первым их читателем. Мне хотелось бы доказать – в первую очередь себе – то, что Плевицкая была не виновна ни в каких полит. интригах. Ее оклеветали, завидуя великому таланту и всемирной известности. Каким она могла быть агентом разведки, окончив только 3-летнее сельское училище в Курской губернии, не зная ни одного языка, кроме русского, а главное – не умея лгать и лицемерить (уж так была воспитана)?
Дневниковые записи Плевицкой, сбивчиво написанные наспех, в тюрьме, представляются мне последней ее песней, поскольку так же художественно талантливы и искренни. И так же горестны. О состоянии армии Миллера, которая собиралась бороться с красным террором, примкнув к фашистским захватчикам, у Плевицкой можно найти такую запись: «Генерала Миллера никто не любил за то, что забрал 7 млн. фран. Он никому отчета не давал, и помощи не оказывал больным, и требовал, чтобы все чины РОВС. делали взносы в фонд спасения Родины. Эти взносы достигали в. 25 тыс. фран в месяц! Куда это шло, никто не знал... После увольнения Шатилова, ген. Миллер назначил Эрдели на его место. Но долго Эрдели не продержался в РОВС, т. к. против него восстали все начальники, ибо он, старый интриган, приласкал провокатора Федосенку и стал печатать клеветнические статьи в газетах. А когда его спросили – это Вы пишете? Он категорически отказался. Хотя все знали, что это он. Украв 10 тыс. денег у Миллера, он был уволен».
Думаю, что Сталин не мог оставить существовать эту разлагающуюся «пятую колонну» перед угрозой нападения фашистской Германии на Советский Союз. И, конечно, искал помощников, чтобы ее уничтожить .Есть свидетельства того, что и Скоблин, и Плевицкая подписали обязательства служить советской разведке в надежде, что им позволят вернуться на Родину. Возможно, это так. Но в своем дневнике Плевицкая пишет: «Когда я вышла замуж за Скоблина в Галлиполи, он был очень болен, истощен, у него начинался туберкулез. Вся забота моя была направлена на то, чтобы восстановить его здоровье. Все корниловцы видели, как выглядел их командир. У него не было ни одного здорового органа, всё здоровье положено за Родину. Я продавала последние драгоценности, чтобы улучшить его питание. Находясь в Галлиполийском лагере среди офицерских семейств, где было много интриг, жены офицеров вмешивались не в свои дела, чем вызывали инциденты. Мой муж , женясь на мне, поставил условие: в полит. дела не вмешиваться. Мне выполнить условие было легко, ибо это всё меня не интересовало – т.к. я была знаменитая артистка, и чин “мать командирша” мог интересовать какую-нибудь провинциальную мечтательницу, но не меня».
Еще в начале Гражданской войны Плевицкая выступала в России перед красными, теперь, в эмиграции, пела свой задушевный репертуар белым, ибо чувствовала: «Мои песни, мой талант был для всех. Не делила людей ни на партии, ни на расы, ибо песни все слушают, все любят! Если приходилось делить людей, то делила только на хороших и плохих, но Бог мне дал такие глаза, что я видела больше хороших!»
Певица давала бесчисленные благотворительные концерты, в том числе и в пользу голодных детей в СССР.
«Эта моя милостыня гибнущим детям, наверное, записана у Господа!» – надеялась она.
.Теперь же тюремный костел явился единственным утешением для любимицы Рахманинова и Шаляпина. Здесь она могла излить горе своей православной души. Надежда Васильевна пишет с любовью о сестрах милосердия и о своих несчастных сокамерницах – иностранках, отбывавших предварительное заключение за проституцию, кражи, убийства, которые воровали вещи, устраивали скандалы и драки. Два года, пока шло следствие, находясь среди чужой речи, она ничего не зная о судьбе мужа, видела, как воров и убийц оправдывают и выпускают на свободу, а ее держат в тюрьме за то, что пела свои песни «белым» и «красным», всегда была рядом с мужем и мечтала вернуться на Родину. Из парижской тюрьмы ей хотелось улететь лебедушкой в свое курское село, где матушка пела грустные и раздольные песни, где так богато, щедро и достойно жила их дружная, богомольная семья .
«День плохой для меня. Тоска, голова болит от слез, ничего не поделаю с тоской, сладить не могу. Был М.М.Ф., сказал, что нет друзей у меня. А где же они? Все оставили? Как же жить? О, слякоть человеческая! Что ждать от вас? Не было случая, чтобы люди были на стороне слабого, лишь бы зло сорвать, дать волю ненависти, забывая, что Тот, Кому мы молимся, распят был. А уж не Он ли был праведен? Грязнили царя, царицу, их девочек грязнили, а ведь ползали как черви у царского престола! Какая бесстыдная, подлая толпа!»
Но вот случайно Плевицкая, сопровождаемая конвоем в суд для дачи показаний, заговорила с шофером такси, который оказался русским офицером. Он знал о том, что знаменитую певицу оклеветали и предали. Плевицкая просила его помолиться о ней. А он ответил: «Моя жена всегда молится о вас. Я – донской казак».
Тюремный дневник Надежды васильевны й заканчивается в январе 1939 г. Тогда ей было вынесено решение суда: 20 лет каторги. Она умерла во французской тюрьме близ города Ренн на северо-западе Франции. Версий о ее смерти несколько, в том числе и отравление... Известный журналист Н.Шебуев писал в начале XX в.: «Плевицкая – драгоценный самородок, она наша радость. Ее песня всех объединила, на ее концертах все партии единодушны, все ей рукоплещут! Такова сила таланта этой чародейки, этой лучшей из лучших русских …»
Ирина Ушакова
27.06. 2014. Православие.ру
https://pravoslavie.ru/71780.html
|
| |
| |
