| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 17 Янв 2012, 00:02 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Online | БОРИС ТИМОФЕЕВИЧ ШТОКОЛОВ
(19.03. 1930 - 06.01. 2005)
Советский оперный певец. Родился Кузнецке Кемеровской обл. Отец - Тимофей Ильич (1901), участвовал в Гражданской войне, в 1938 г. был назначен начальником ОСОВИАХИМА и служил в звании старшего лейтенанта; в сентябре по ложному доносу был объявлен врагом народа и исключен из партии (позднее, после долгих усилий, был в ней восстановлен); в 1941 г. ушел добровольцем на фронт, и в 1942 г. пропал без вести в боях под Ленинградом. Мать - Юрасова Елизавета Ивановна, окончила церковно-приходскую школу, училась в гимназии, брала уроки игры на фортепиано. Супруга - Надежда Петровна (1929-1990). Сыновья: Александр (1954) и Тимофей. (1962).
Борис был вторым ребенком в семье, у него было четверо братьев и сестер. После ухода отца на фронт семья переехала к родственникам в Свердловск. В то голодное время все продавалось по карточкам, и, несмотря на помощь родственников, семья бедствовала. Чтобы помочь родным, 11-летнему Борису пришлось подрабатывать чисткой ботинок. На заработанные 200-300 руб. он покупал буханку хлеба, кусочек масла и бережно нес это богатство домой. Уже в детстве у мальчика проявился хороший голос, доставшийся ему в наследство от дедушки по линии матери, И.Г. Юрасова, чистокровного татарина. В молодости он пел на клиросе в соборе города Воткинска, обладал тенором небольшого, но очень красивого мягкого тембра.
Борис решил заняться пением. В то время у него был высокий дискант. Он успешно выдержал прослушивание в Киевской детской капелле, которая находилась в эвакуации в Свердловске, однако из-за болезни занятия пришлось прекратить. Осенью 1944 г. из-за голода после 5-го класса он бросил школу и уехал в школу юнг Северного флота, которая находилась на Соловецких островах. В Архангельске на "деревянном" острове в Соломбале юнги прошли строгую медкомиссию, им выдали флотское обмундирование: бушлаты, бескозырки, тельняшки. Дорога из Архангельска на Соловки оказалась нелегкой. Пришлось пережить ожесточенные бомбежки вражеских самолетов, долгий, полный опасностей переход на транспорте "Вятка" в сопровождении эсминца "Куйбышев" и подводной лодки. На "Вятке" Бориса назначили командиром взвода в роту торпедных электриков. Его певческий талант пригодился и здесь. Помимо выполнения своих прямых служебных обязанностей Борис стал запевалой роты.
Наступила победоносная весна 1945 г. После сдачи экзаменов он попал на Балтику и был направлен на эсминец "Строгий", который совместно с др. кораблями и крейсером "Киров" участвовал в первом послевоенном параде на Неве в 1945 г. Принимал в нем участие и Штоколов. Нелегкая военно-морская служба продолжалась. В свободное время Борис предавался мечтам о доме, о маме, брате и сестренках. Иногда во время ночной вахты поднимался в рубку к приятелям радистам, брал у них гитару и тихонько напевал. Как-то теплым вечером на закате, когда Штоколов пел под гитару "Маменька родная, сердце разбитое", его друг, услышав пение, сказал: "Слушай, Борис, тебе надо серьезно учиться и поступать в консерваторию".
Тогда-то к Штоколову и пришло понимание того, каков истинный смысл его жизни - пение.
В Кронштадте он узнал, что за некоторыми юнгами приезжали родители и с разрешения командующего Балтийским флотом увозили их домой, чтобы они могли закончить школьное образование. За ним же приехать было некому: отец пропал без вести, на маме было четверо детей. И Штоколов решился уехать домой самовольно. Ему удалось добраться до Свердловска. Там он увидел объявление о приеме в спецшколу ВВС № 11, которая обеспечивала бесплатное питание и давала среднее образование. Пройдя медкомиссию, он был зачислен курсантом. Для него это было счастьем, поскольку без аттестата зрелости у него не было шансов попасть в консерваторию, а это в то время было его главной мечтой. В спецшколе Борис занимался в вокальном кружке. Во время занятий он понял, что толком не знает, как брать ноты. Желание познать тайны постановки голоса, дыхания привело его к пожилой частной преподавательнице. С ней он выучил свой первый романс "Я тот, которому внимала...". Она же учила его правильной осанке, поведению, умению носить фрак.
Осенью 1948 года Штоколов был принят на вечернее отделение Уральской консерватории им.Мусоргского, на вокальный факультет. Занимаясь в консерватории, он одновременно сдал экзамены за 10-й класс. Выпускной вечер в спецшколе стал для него судьбоносным. На вечере присутствовал командующий в те годы войсками Уральского военного округа Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Он поздравлял выпускников с успешным окончанием учебы. После начался концерт самодеятельности. Штоколов смело вышел на сцену и спел "Грустные ивы" и "Эх, дороги". Георгий Константинович поблагодарил выпускника за пение и сказал: "Таких, как ты, в авиации много, а тебе надо петь". Эти слова оказались пророческими. По распределению Штоколов попал в Серпуховское училище ВВС, но вскоре туда пришел приказ Жукова: "Курсанта Штоколова направить на дневное отделение консерватории". Борис был счастлив!
Осенью 1950 г. он поступил рабочим сцены в театр оперы и балета: хотел быть ближе к искусству пения, слушать солистов оперы, профессиональных вокалистов, учиться у них пению. В то время он обладал баритоном, но ему очень хотелось петь тенором, как пел его кумир Э.Карузо. Он даже занимался по его системе и результаты этих занятий не замедлили сказаться. Талантливого студента заметили. В 1950-1951 гг. он стал солистом Свердловской филармонии, а 31 декабря 1951 г. дебютировал на сцене Свердловского театра оперы и балета им. Луначарского, в котором ему довелось проработать солистом до 1959 г. Летом 1955 г. на гастролях в Кисловодске Штоколов впервые спел арию Мефистофеля, партию Гремина, в феврале 1957-го - партию Сусанина, в 1958 г. - партии Дона Базилио и Рамфиса в "Аиде", а в 1959-м - Б.Годунова в редакции Римского-Корсакова.
В 1959 г. Штоколов получил приглашение от одного из лучших оперных театров страны - Театра оперы и балета им. Кирова в Ленинграде и проработал в нем вплоть до 1990 г.
"Великий русский бас" - так написано о нем во многих энциклопедиях мира. Истинные театралы помнят, как ходили в Кировский "на Штоколова", приобщаясь к чуду вокала. Все, кто слышал и видел его на оперной сцене и на концертной эстраде, всегда не только поражались удивительной красоте голоса, но и восхищались его несомненным актерским мастерством. Певец давно почувствовал струны русской души, его неповторимый голос одинаково сильно выражает страдания и боль, молодецкую удаль и стоическое мужество русских людей.
"С этим артистом связано у меня одно из сильных театральных впечатлений 70-х годов. Когда в финале оперы "Судьба человека" он в роли солдата Андрея Соколова брал ребенка на руки и уходил в зал, у меня на глаза наворачивались слезы, что, признаться, бывало очень редко..."- вспоминает оперный режиссер Ю.Александров.
В Кировском Борис Тимофеевич исполнил весь репертуар этого прославленного театра: был бессменным Мефистофелем, пел партии Сусанина, Руслана, Досифея в "Хованщине", князя Галицкого. Всего он исполнил партии в более чем 45 операх классического и современного репертуара. 19 марта 2000 г. Штоколов праздновал 70-летний юбилей. Это событие было отмечено на сцене Мариинского театра постановкой спектакля "Садко" Н.А.Римского-Корсакова и выходом в свет очередного лазерного диска выдающегося певца.
Параллельно с выступлениями на оперной сцене он много выступал и продолжает выступать в концертных программах. Здесь он раскрывается как тонкий, психологически достоверный и точный иллюстратор русского романса и песни, зарубежной камерной музыки. Многие классические романсы в его исполнении стали подлинной классикой, эталоном. "Утро туманное", "Хризантемы", "Ямщик, не гони лошадей", "Гори, гори, моя звезда" бисируются на концертах Штоколова. Диапазон его концертной деятельности необъятен: Чукотка и Урал, Ленинград и Южная Корея, оперная сцена ведущего европейского театра и до отказа забитый маленький зал сельского клуба... Штоколов - Народный артист СССР (1966), Народный артист России (1962), З. а. РСФСР (1958), лауреат Госпремии, кавалер орденов Ленина, Октябрьской Революции, 2-х орденов Трудового Красного Знамени, ордена Отечественной войны II степени, почетный академик Славянской и Петровской академий.
Всю жизнь Борис Тимофеевич посвятил изучению тайны искусства пения бельканто, искусству дыхания и открытой глотки. Он сам дошел до многих профессиональных секретов, которыми поделился в книге "Гори, гори, моя звезда" с подзаголовком "Как надо петь", которая вышла в 1995 г. Это своеобразный учебник мастера, адресованный тем, кто хочет всерьез приобщиться к искусству вокала, а еще это объяснение в любви своему кумиру. Певец Жил и работал в Санкт-Петербурге. Похоронен на Волковском кладбище.
http://belopolye.narod.ru/known_people/march/shtokolov.htm
ЗА КУЛИСАМИ ОПЕРЫ
Б.Т. Штоколов – выдающийся бас российско-советской оперной сцены. До 1990 г. он работал в Кировском театре оперы и балета,после чего перешел в ранг «блуждающей звезды», которая «горит и сияет» до сих пор, не смотря на почтенный возраст. На афише его единственного в Екатеринбурге концерта значилось: «…при содействии Епархии и Его Святейшества…».
- Почему Епархия? Ведь у Вас вполне светская программа: оперные арии, романсы, народные песни.
- Просто в этом городе я оказался никому не нужен. Филармония отказалась, они предпочитают что-нибудь более современное, более модное. Я для них слишком старомоден. Так что спасибо местной Епархии, которая взяла на себя организацию моего концерта…
- Причем, в городе, где Вы учились в консерватории, а затем пели несколько лет в местной опере. Ваше громкое имя и сейчас способно привлечь не одну тысячу людей – ну, допустим, не самых молодых, зато более благодарных. Так что все равно непонятно. Но, так или иначе, присоединяюсь к Вашей благодарности в адрес церкви. А есть в Вашем репертуаре духовная музыка? В этом случае благородный жест нашей Епархии оказался бы еще более уместным.
- Разумеется, есть. Например, «Великое славословие» Струмского – я пел его в Минске вместе с владыкой Филаретом. Еще Чесноков, Архангельский: «Верую» - труднейшая вещь, «Царский Гимн», - много чего, все и не вспомнить. А из католической литургии - цикл «Аве Мария» - Каччини, Шуберт, Бах-Гуно.
- И что, такая музыка филармонии тоже не нужна? Или Вы не предлагали?
- Нет, не нужна. Но, в конце концов, это их дело.
- Пожалуй, что так, хотя у меня как-то не складывается… Обдумывая свои вопросы, я просмотрел в интернете большую часть сайтов, где упоминается Ваше имя. А с В.Пономаревой Вы вместе не пели? – ее имя часто упоминается рядом с Вашим.
- У нас совместная жизнь в искусстве, много общего репертуара – русские и цыганские романсы, народные песни. Иногда мы обсуждали, как интереснее спеть тот или иной куплет, фразу, наилучшим образом выстроить программу, что нравится публике.
- Публика идет на имя, особенно в провинции: Басков, Спиваков, Пономарева, Штоколов, – это одна публика, Гребенщиков – другая, Голощекин – третья. Но, возвращаясь к так называемой моде на вокальный джаз, хочу заметить, что эта специализация требует совершенно особой техники, отнюдь не академической.
- Я это понимаю и знаю джаз не понаслышке! У Э.Фитцджеральд была такая техника!Когда она пела, вы сразу чувствовали, что это настоящий джаз, а не какие-нибудь финтифлюшки. Потому что настоящий джаз требует очень серьезной профессиональной подготовки и тех. мастерства – всевозможные рулады, трели, модуляции, приемы интонирования. Тут нужна постановка голоса на самом высшем уровне!
- Что, с технической точки зрения джазовый вокал вполне сравним с академическим?
- Значительно выше и значительно сложнее! Есть великие саксофонисты, пианисты, ударники, которые выделывают черт знает что! И джазовый вокалист должен соответствовать. Сейчас многие пытаются петь джаз, но новой Эллы что-то не видно.
- Отчасти я с Вами согласен, если иметь в виду ее виртуозное умение управлять голосом, личное обаяние, драйв, но, прежде всего, совершенную скэт-вокалистику, т.е. бестекстовое слоговое пение. В современном джазе многие вокалистки добились значительных успехов, и, кстати, одна из них – В.Пономарева.
- Она просто молодец, потому что такая вокализация еще сложнее, чем пение текста. Текст как бы впевается в голос, а вокализ – это уже свободные вариации, не ограниченные фразой или строкой.
- В свое время Валентина Дмитриевна много сотрудничала с С.Курехиным – я знаю несколько совместных джазовых проектов – и, кроме того, участвовала в его театральном представлении под названием «Поп-Механика».
- Я тоже у него работал.
- Меня это всегда озадачивало: самый знаменитый бас советской оперной сцены, Народный артист, человек сугубо академический и, как мне казалось, ортодоксальных муз. взглядов, согласился участвовать в каком-то сомнительном балагане с рокерами, джазменами, т.е. людьми совершенно другой, чуждой Вам культуры. Как это могло случиться?
- Очень просто. Он мне позвонил, представился и сказал: «Борис Тимофеевич, я хочу Вас попросить поучаствовать в моем спектакле – что-то вроде карнавального шоу. Там будут оперные арии…» или народные песни, в общем, какая-то серьезная музыка, которую никто кроме меня не может спеть. Представляете себе, это в Октябрьском зале на 4,5 тыс. мест. Мы встретились в театре, познакомились, потом Сергей приезжал ко мне домой, рассказал про этот спектакль. Насколько я понял, он хотел соединить джаз, классику, нар. музыку, рок-н-ролл, танцоров и создать какой-то новый театр, где все движется, поет, играет и танцует. Вы знаете, он меня просто заразил!
- Да, это он умел, а Вы, значит, согласились?
- Мне было интересно окунуться в эту среду, в другую музыку, которую я совсем не знал, а только слышал всякие разговоры. В моем окружении ее больше ругали, чем хвалили, но ведь этих ребят знал весь Ленинград: Курехин, Гребенщиков, Цой.
- Каковы были Ваши впечатления от этой среды и музыки, когда Вы в них окунулись?
- Может быть, вначале я чувствовал себя не совсем в своей тарелке, но довольно быстро освоился. Ребята относились ко мне уважительно, хотя немного настороженно. Наверное, это можно понять.
- А Вас не шокировал их неформальный внешний вид и сценический имидж?
- Я старался ни на что не обращать внимания, а вот насчет собственного имиджа сомневался. Но к моему удивлению, ребята сказали, что это не имеет значения – я могу петь во фраке или пиджаке, даже в простой рубашке. Сколько было репетиций – я точно не помню. Раза два – с Курехиным, он аккомпанировал на рояле, и один раз – все вместе. Он был очень доволен. Я ведь ничего не боюсь, потому что профессионал, и могу исполнить все, что угодно, если это талантливо написано.
- А что вы пели?
- Две японские нар. песни под аккомпанемент рояля. Прекрасный аккомпанемент! Курехин вообще был замечательным пианистом, очень виртуозным, с бесподобной техникой! Он давал мне послушать некоторые из своих фортепьянных записей. Вы себе не представляете, какой это был пианист!
- А как Вам показался спектакль в целом?
- Трудно сказать. Там было несколько отдельных номеров: песня, соло на саксофоне, танец, хор и еще много всего. Такой… м-м… винегрет, но…
- …подчиненный общему замыслу?
- Может быть. По-моему, никто, кроме Курехина, точно этого не знал. Но было интересно. И смешно. Публика очень смеялась.
- А что Вам больше всего запомнилось?
- Там был один танцор, А.Гаркуша. Он выделывал разные смешные фигуры в очень длинном пиджаке. Я спел номер и был свободен. В конце, когда все выходили на сцену в зале была настоящая овация.
- И тогда Вы сказали фразу, которую потом часто цитировали: «Если с этими ребятами как следует позаниматься, из них можно сделать настоящих музыкантов». Что Вы имели в виду? Может Вам показалось, что они способны играть более серьезную музыку?
- Может быть. Они играли как-то очень уж безалаберно, небрежно, но они играли свою музыку, и это тоже было серьезно. Я имею в виду технику игры. Очень серьезную технику.
- О чем был этот спектакль? Что имел в виду режиссер?
- Ну, Вы сами подали хорошую идею – пародия. Только вот на что? Может быть, на классическое искусство?
- А если все эти спектакли были некой формой протеста против коммунистического маразма?
- Я всегда был далек от политики, но спектакль был сделан талантливо и очень современно.
- В одном из интервью Вы с грустью сказали журналисту, что питерская богема Вас не признает. Мне кажется, что Вы немного лукавите.
- Я имел в виду офиц. богему - Басилашвили, Боярский, Фрейндлих, т.е. артистов, представляющих классическое искусство.
- Ваш успех в спектакле Курехина стоит дороже, но это мое личное мнение. А сотрудничество с ним имело продолжение?
- Да! он хотел, чтобы я спел «Ноченьку» с настоящим негритянским хором из Африки. Он знал про этот хор и уже работал с ним. В общем, он загорелся этой идеей и собирался свести меня с хором, но не получилось: уехал на гастроли, а приехал уже больным и вскоре умер.
- Вы считаете Курехина талантливым человеком?
- Это был гениальный парень! Но мне кажется, что иногда он не знал, куда свою гениальность выплеснуть. Он хотел все попробовать – тыкался туда, сюда, в одну сторону, в другую и делал много интересного. На его концертах всегда был аншлаг, овации, и публика его очень любила – это я видел и по тв и сам был свидетелем, когда работал с ним. И знаете, не только молодежь, - там были люди среднего и даже пожилого возраста. Очень жаль, что Сергей так рано ушел из жизни.
- Большое спасибо, Борис Тимофеевич, за интересный рассказ о «закулисном» эпизоде Вашей биографии, который, на мой взгляд, вполне достоин стать частью общей памяти о С.Курехине.
Геннадий Сахаров, февраль 2004 г.
http://www.gorodfm.ru/broadcast/broadcast.21/date.20050224/
Слушайте, если хотите
Клубится волною
Эх, Настасья
Бубенцы
"Дубинушка"
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 25 Мар 2024, 19:09 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Online | К 94-летию со дня рождения
НАШ ШТОКОЛОВ
Впервые о том, что Штоколов мой земляк, я услышал от моего отца. В незрелом сознании молодого человека, каким тогда был я, факт отложился, но вскоре благополучно забылся в текущей круговерти начинающейся взрослой жизни. Вспомнил о нём внезапно новогодней ночью, когда, устав от наскучивших дежурных героев нашей эстрады, раздражённо переключил телевизор на «Культуру» и попал на концерт, посвящённый памяти Л.Паваротти. Великий тенор. Италия, свято помнящая своего любимого Красивые голоса певцов с мировыми именами… какой подарок сердцу! И вдруг сознание обожгла горькая мысль: а ведь у нас есть свой Лучано, конгениальный – Б.Т. Штоколов. Отец говорил, он − наш земляк… Так начался мой личный путь к биографии великого певца
Не могу утверждать, что сегодня знаю о Штоколове всё... Его семья жила на ул. Коголывка, дом № 1. Где в Садгороде находилась эта улица, пока установить не удаётся. В Новокузнецке Борис Тимофеевич прожил 6 лет. Вскоре после его рождения семья переехала в Заречневский район на ул. Томская, 6., недалеко от Спасо-Преображенского собора. Удивительное обстоятельство – на кузнецкой земле сошлись два великих имени: Достоевский и Штоколов. Ниже Спасо-Преображенского собора и несуществующей ныне Одигитриевской церкви расположено место, куда приезжал к своей возлюбленной Фёдор Михайлович, выше – дом, в котором прошли детские годы Бориса Тимофеевича. И писатель, и певец прославили Россию на весь мир.
Из города с его однообразной монотонной рутиной мальчик попадает в живую природную среду – красивое старинное село, бывшее некогда одним из форпостов казачьей Бийской военной линии, где сохранилась церковь, отсутствовали заводские дымы, а вокруг простиралась полная жизни бескрайняя загадочная тайга, обрамлённая светлой тёплой рекой Кондома… У ОСОАВИАХИМа, где главным действующим лицом был его отец, имелся планер, и иногда над посёлком можно было видеть полёты настоящего, как представлялось детскому воображению, самолёта. Не тогда ли у будущего певца зародилась тяга к небу − впоследствии он окончит авиационную школу и даже станет курсантом Серпуховского военно-воздушного училища, готовившего военных лётчиков?
В доме Штоколовых был достаток, которого ни до, ни после жизни в Кузедеево семья не имела. Свидетельства такого достатка Борис Тимофеевич упоминает ведро с мёдом, которое всегда стояло у них в сенях. Его отец был уважаемым человеком в селе, войти в дружбу с которым стремились не только местные жители, но и проживавшие в окрестностях охотники и владельцы пасек. Он брал сына в тайгу, когда ездил за мёдом, а однажды даже взял его на охоту, оставившую в детской памяти неизгладимые впечатления: «Меня оставили на телеге и строго приказали сидеть на месте, но из сильного любопытства (да и оставаться одному мне было страшно) я тихонько, прячась по низине, пошёл за охотниками по болоту и увидел большого медведя, идущего на задних лапах, а на одной из передних висела большая гиря с оборванной цепью. Отец выстрелил, но промахнулся, и тут медведь повернулся и пошёл на него. Отец ещё и ещё выстрелил, и медведь рухнул».
В Кузедеево у Бориса появилась собака – сильная, умная сибирская лайка Джульбарс, которую он использовал как тягловую силу, когда катался на санках или на коньках, кот и даже настоящий медвежонок, которого подарили отцу охотники и который однажды, когда никого не было дома, залез на крышу и разобрал кирпичный дымоход. Тогда же будущий певец близко приобщился к делу, которому посвятит всю свою жизнь. Не чуждые искусству его родители пели дома и участвовали в худ. самодеятельности в местном клубе – исполняли под гитару песни и старинные романсы.
«Все эти песни и романсы остались у меня в памяти с детства», − вспоминал певец. Именно в Кузедеево он пошёл в школу – самовольно, без ведома родителей., вместе с другом записал себя в 1-й класс. Мальчику было 6 лет. Маленький Боря вживую наблюдал непростую жизнь ОСОАВИАХИМа – военизированного лагеря, в котором готовили молодых ребят к службе в армии: стрелять, «рубить лозу» шашкой, преодолевать препятствия. Здесь отец впервые посадил его на лошадь и разрешил пострелять из нагана. Спустя много лет, став всемирно известным певцом, изредка навещавший родину Штоколов всегда старался проехать в Кузедеево – повидать земляков и пройти по земле, с которой у него были связаны и самые светлые, и самые горькие воспоминания.
Беда пришла откуда её не ждали. Зам. отца, П.Прудников, метивший на его место, написал донос в НКВД, обвинив своего начальника в срыве покоса и потраве сельскохоз. культур в ходе военно-полевых учений. У Тимофея Ильича отобрали партбилет, а его самого объявили врагом народа. Это случилось в сентябре 1938 г. Один из молодых сотрудников НКВД, пожалевший отца многодетного семейства, посоветовал срочно уехать, пока не появилась санкция прокурора на арест. В тот же день под покровом ночи на 2-х телегах семья Штоколовых навсегда покинула Кузедеево, а вскоре – и Сибирский край.
Скрыть отъезд было невозможно. Написавшие донос Прудниковы жили в одном доме со Штоколовыми – казённый дом был построен на 2-х хозяев. Когда подводы тронулись по дороге в сторону ж/д станции, жена Прудникова, Мария, осыпая проклятьями мать семейства, бежала за последней телегой и веником заметала следы – она не хотела, чтобы Штоколовы вернулись.
«Я очень хорошо помню тот вечер, когда наш сосед отвозил нас на станцию Аил. Мы ехали в телеге по тайге поздно вечером. Джульбарс запрыгнул на телегу и лизал меня, он чувствовал, что мы расстаёмся с ним навсегда. Я видел, как у него текли слёзы. Я тоже плакал».− вспоминал Борис Тимофеевич.
Многих известных людей произвела на свет кузнецкая земля, единицы – тех, кто прославил её на весь мир. Штоколов был одним из них. Его имя стоит в одном ряду с великими именами мирового вокала. В одном только Париже он выступал 15 раз. Современники называли его «советским Шаляпиным». Штоколову аплодировал весь мир от Австралии до Америки и Канады. О красоте и силе его голоса слагали легенды.. «Когда он приезжал, накрывался стол, собирались гости, и никак не могло закончиться застолье без песен от Бориса. Однажды он стал петь в гранёный стакан, от его баса донышко стакана лопнуло. На гостей это произвело неизгладимое впечатление». - вспоминала внучка двоюродного брата Бориса Тимофеевича.
Ни в Новокузнецке, где Штоколов родился, ни в Кузедеево, где он пошёл в школу и некоторое время жил, до сих пор не сделано ничего для увековечения его памяти. Маяковскому, который никогда не был в Новокузнецке, в городе стоит великолепный памятник из бронзы. Память Б.Штоколова, которого знает весь мир и для которого Новокузнецк является родным городом, не увековечена никак. Нет памятника, нет названной в его честь улицы, нет памятной стелы на месте, где стоял его дом, нет музея, нет даже мемориальных досок в местах, где он многократно бывал. А между тем корни Штоколовых на кузнецкой земле глубоки. На Редаковском кладбище покоится прах его родных дедушки и бабушки, его двоюродного брата… Какие доводы следует привести ещё, чтобы понять наконец главное: Штоколов – наш… Слушая долгими зимними вечерами романсы и арии великого певца, заставляю себя верить, что не перевелись на русской земле люди, болеющие душой за свою страну, свой народ. Не тоннами выплавленных чугуна и стали или добытого угля измеряется величие нации; оно измеряется величием человеческого духа. Борис Тимофеевич блестяще продемонстрировал это всему цивилизованному миру.
Валерий Турнаев,доктор исторических наук ,действительный член Афинской Академии образования и науки (ATINER)
https://dzen.ru/a/Y_h3v2jQ0T068gyx
ЛЕТУЧИЙ ГОЛОС
Имя Бориса Тимофеевича заставило меня по окончании Московской консерватории поехать в Свердловский оперный театр, в котором он тогда пел. Штоколов был уже хорошо известен - арии и романсы в его исполнении всегда передавали по радио. Сам театр имел очень хорошую репутацию, и у меня сложилось впечатление, что он возвысился прежде всего благодаря славе Штоколова. Будучи москвичкой, никого не зная в Свердловске, я отправилась туда в конце 1955 г. только потому, что там был Штоколов. 9 мес. я работала в Свердловском оперном театре. Это очень важно - 9 мес. активной работы, осле этого меня сразу перевели в Большой. Так Борис Тимофеевич сыграл значительную роль в моей творческой судьбе, сам об этом не зная... Первый раз я услышала его в концерте и сразу стала свидетелем его огромного успеха у зрителей. Он пел великолепно. И до сих пор Штоколов ассоциируется у меня больше с концертным залом, чем с оперной сценой.
У него был «теплый» тембр голоса - красивый и богатый, но менее звучный, чем у многих оперных басов. Принято считать, что такой тембр сильнее работает в КЗ, чем в опере. В то же время голос Штоколова отличался тончайшей нюансировкой, это была целая гамма разнообразных оттенков, задушевных голосовых высказываний, был очень «летучим» - он охватывал пиано, и пианиссимо и все это доходило до слушателя. Градация нюансов у него была бесконечная. Он всегда добивался своего, производил великолепное впечатление. В его репертуар входили партии Бориса в «Борисе Годунове», Досифея в «Хованщине», Мельника в «Русалке», Ивана Сусанина. Особенно сильной стороной Штоколова были концерты, где ему не было равных. Он пел удивительно проникновенно, имел огромный концертный репертуар, включающий оперные арии, старинные русские романсы, нар. песни. Репертуар подбирал себе сам, и в нем он был король. Такие культовые романсы, как «Гори, гори, моя звезда» или «Сомнение» Глинки, для нескольких поколений российского слушателя ассоциируются в первую очередь с именем Штоколова.
Его неоднократно сравнивали с Шаляпиным - такое же обилие красок, столь же богатый и разнообразный материал. Штоколов спел практически весь шаляпинский репертуар и мн. др. традиционные басовые партии, например, серенады Мефистофеля. Ритмически он всегда вносил что-то свое, и это тоже входило в его индивидуальную, неповторимую манеру. Его успех длился до самых последних дней жизни. Концерты с участием Штоколова неизменно имели аншлаг. Года два назад мы ездили в Пензу, там был концерт на открытом воздухе в парке, и публика принимала его с огромным энтузиазмом. Выражение «петь с душой» как нельзя лучше подходит именно к нему. Он пел с душой, с огромной душой, превосходно чувствуя зрителя, непревзойденно общаясь с залом, умел воздействовать на него, задевая какие-то особенно важные человеческие струны.
Б.Т. Штоколов - одна из очень ярких символических фигур нашей истории. Он донес дух 50-60-х годов до XXI в. Трудно говорить о «школе Штоколова». В некотором смысле он единичен, самодостаточен. И с ним уходит целая эпоха...
Ирина АРХИПОВА, певица, Народная артистка СССР
23.01. 2005. газета "Коммерсант"
https://www.kommersant.ru/doc/2294696
Письмо матери (С.Есенин)
Напоминание
Пряха
Не лукавьте
|
| |
| |
