| Нина_Корначёва | Дата: Воскресенье, 25 Ноя 2012, 01:33 | Сообщение # 1 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | Жак Брель. Гениальность неизлечима
Георгий Осипов
Десятилетие между двадцатыми и тридцатыми годами минувшего века сыграло большую роль в развитии французской песни, которая и по сей день имеет массу поклонников по всей планете, даже среди тех, кто знает по-французски не больше дюжины слов.
В этот промежуток времени появились на свет Борис Виан (1920), Люсьен Гинзбург (будущий Серж Генсбур, 1928), Серж Реджиани (блистательный интерпретатор обоих вышеупомянутых авторов, 1922), Саша Дистель, Мишель Легран, Жильбер Беко, Шарль Азнавур…
Причина популярности одних вполне очевидна. Натуры романтические всегда прислушивались к тому, о чём поют во Франции и Италии. Гораздо труднее объяснить противоестественный интерес к невесёлому, многословному, подчас открыто депрессивному творчеству других.
По-разному раскрылся их талант, в разное время пришла к ним слава, кому-то суждено было дожить до наших дней, кого-то нет уже давно. Среди них — Жак Брель.
Он принадлежит к роду «неудобных» личностей, чья известность основана большей частью на репутации, на молве. Брель — феномен, Брель — миф.
Бунтарь по природе, он жил страстями и рвался к цели с таким энтузиазмом, словно в точности знал, сколько он должен успеть «за день земной». Свои 48 лет он прожил, как 48 часов, оставив нас с одновременно тревожной и лестной мыслью, что в каждом человеке дремлет вулканический потенциал Бреля.
Не дожив до пятидесяти, Брель успел проявить себя как поэт, композитор, певец, лётчик, мореплаватель, киноактёр, режиссёр, отец трёх дочерей, как бесспорная звезда, способная собирать полные залы в любом конце планеты вопреки господствующей моде.
Даже биография самой эксцентричной личности не обходится без обычных событий и дат. Постараемся их вспомнить.
Жак Брель родился 8 апреля 1929 года в Брюсселе, в благополучной семье фабриканта. Следует сказать, что Бельгия в ту пору владела весьма значительными колониями, и маленький Джеки заслушивался рассказами отца о приключениях в Африке.
По признанию самого Бреля, детство было самой важной частью его жизни. Тема детства отражена во многих его песнях. «Детство — это право мечтать», — говорится в одной из них.
Жак был поздним ребёнком, и, несмотря на окружавшую его любовь и заботу, мир взрослых казался ему скучным и неинтересным. В мальчике рано пробуждается скептическое отношение к буржуазным ценностям. Он выдумывает сотни приключений и путешествий, которые, клянётся маленький Брель, он сможет пережить и совершить на самом деле.
Особой нежностью отличаются его отношения с матерью. Именно ей он обязан щедростью и чувством юмора. Взрывы хохота, вызванные их совместными шутками, то и дело оглашают комнаты респектабельного, но несколько угрюмого дома. Они катаются на двухместном bicyclette de belsire вдоль берега моря.
Будучи принят в детскую организацию скаутов, восьмилетний Жак получает прозвище Хохочущий Тюлень, а в 1941 году родители определяют его в весьма престижный коллеж святого Луи, что на улице Марэ, рядом с брюссельским Ботаническим садом. Среди нелюбимых предметов Жака — правописание и голландский. Тем не менее уже тогда было замечено, что студент Жак Брель выказывает большой талант к сочинению небольших очерков.
Там же, в коллеже, юноша участвует в организации драмкружка и с энтузиазмом дебютирует в любительских спектаклях. А тем временем самый чудовищный спектакль в Европе движется к долгожданному концу.
Приблизительно в это же время Брель пишет три рассказа, один из которых, под названием «Кхо-Барим», посвящён ограблению египетской гробницы. Кроме того, он проявляет интерес к импровизации на пианино, сопровождая игру чтением собственных стихов.
У молодого человека обостряется чувство внутрисемейного одиночества. Пожилого отца он воспринимает скорее как деда. С братом, пятью годами старше его, также не находит общего языка. Жак Брель ищет убежища в чтении, он поглощает книги Жюля Верна и Джека Лондона. Вскоре, соблазнённый примером великих, он и сам берётся за перо и начинает писать большой роман с незатейливым названием «Путеец» (Le cheminot).
В послевоенные годы Брель участвует в деятельности «Франш Кордэ». Эта организация состоит из молодых католиков и занимается сбором средств на благотворительные цели, в том числе и с помощью концертов. Здесь Брель начинает петь свои песни публично, аккомпанируя себе на гитаре. В рядах «Франш Кордэ» он знакомится с девушкой Миш (Miche), которой суждено стать женою певца. 1 июня 1950 года они женятся, а в декабре 51-го рождается их первая дочь Шанталь.
Служба на семейном предприятии (картонной фабрике «Ваннэст и Брель») также угнетает Жака своей монотонностью. Теперь он даёт выход своим переживаниям в новых песнях, которые показывает пока что ближайшим друзьям. Его заветной мечтой по-прежнему остаётся жизнь, полная риска и приключений.
Брель серьёзно подумывает оставить картонный бизнес, он собирается разводить кур и даже мостить дороги. Тем не менее он не бросает сочинительство и уже готов петь перед всеми, кто выказывает интерес к его песням. Он придумывает себе псевдоним — Жак Берель, эксцентрик и пользуется им около полугода.
Наконец выходит и первая пластинка. 78 оборотов в минуту, этикетка Philips. Песня называется «Ярмарка» (La Foire). Продано 200 экземпляров. К счастью, её услышал Жак Канетти, ветеран эстрадного бизнеса, директор знаменитого клуба «Три ишака» (Les trois baudets). Канетти считает, что Брелю пора показаться в Париже.
12 июля 1953 года у Брелей рождается вторая дочь, Франс. И тогда же происходит знакомство Бреля с Жоржем Брассенсом, автором длинных песен для взрослых, то грустным, то циничным. Брель встретился с Брассенсом в парижском клубе «Лестница Якова».
А в августе появляются первые восторженные рецензии в бельгийской прессе. Бреля признали. Он даёт большой концерт на радио «Падший ангел», «Аккордеон жизни», всего прозвучали 23 песни. Надо заметить, что живые выступления по радио в те времена иногда превосходят студийные записи Ната Кинг Коула, Синатры и многих других артистов.
В сентябре отель «Идеаль» на Монмартре становится парижской резиденцией Жака Бреля. К весне 1956 года он принимает решение обосноваться в Париже. Он часто выступает на площадках «Трёх ишаков» и «У Паташу». Чёрная муза Монмартра, как её называют, Жюльет Греко включает в свой репертуар песню Бреля «Дьявол» ("Le diable" ("Ca va").
А осенью уже вполне признанный молодой артист гастролирует по северу тогда ещё колониальной Африки вместе с легендой новоорлеанского джаза Сиднеем Беше. На афише имя Бреля занимает третье место.
Америка конвульсирует в ритме рок-н-ролла, однако старая Европа не торопится ей подражать, судя по аншлагам в парижской «Альгамбре», где весь бомонд наслаждается старческим шармом Мориса Шевалье, пикантными танцами Зизи Жанмэр, изящным джазом Мишеля Леграна. Теперь и Жак Брель — исполнитель равной с ними величины.
Любопытно, что самым активным пропагандистом Бреля за океаном стал не кто иной, как Морт Шюман, чьи песни исполнял король рок-н-ролла Элвис Пресли. Тандем Док Помус — Морт Шюман дал Элвису такие вещи, как Mess of blues, Surrender, Kiss me quick — всего около тридцати. В дальнейшем Морт Шюман вообще перебрался в Париж, поближе к поразившей его музыке, но об этом чуть ниже.
Третьего ребёнка, тоже девочку, супруги Брель назвали Изабель. Семья певца возвращается домой, в Бельгию, подальше от хаоса богемной жизни. А сам Жак присматривает комнату в тихом районе Клиши, где проводит редкие, свободные от концертов дни.
Philips продлевает контракт с певцом, чей успех гарантирован на долгие годы. В 1959 году Брелем написана «Не покидай меня». Песня эта намного опережает время. И в будущем её душераздирающая мелодия станет известная всему миру благодаря многочисленным англоязычным версиям.
К середине 60-х песни Бреля начинают занимать почётное место в репертуаре английских и американских исполнителей. Меланхоличный романтик Скотт Уокер, удалив из них портовую грубость и чрезмерную эмоциональность, даёт им совсем новое звучание. Никто не ожидал, что грубоватый шансон может быть интерпретирован столь проникновенно, стильно и без излишеств. Казалось, без аккордеона и картавых речитативов из песен Бреля, подобно прекрасной утопленнице, всплывает ясная, завораживающая мелодия, понятная не только завсегдатаям бутафорских кабачков и знатокам блатного жаргона апашей и проституток.
Брелевский Jackie в исполнении Уокера стал одним из британских хитов 1967 года, потеснив главенствующие в «Лете любви» психоделию и рок.
Терри Джекс, детина с нежным голосом, благодаря двум песням Бреля — самой весёлой Le Moribond (Season in the Sun) и самой грустной If you go away, звучит в эфире всю первую половину семидесятых.
Дасти Спрингфилд, коллега Бреля и Уокера по этикетке Philips, также оставила нам прекрасную версию If you go away. Печальное совпадение: подобно Брелю, эта певица в конце 90-х годов также умерла от рака.
Два мира — два различных отношения к мятежным талантам брелевского калибра. Родственный Брелю по тематике и плодовитости американец Род Маккьюэн у себя на родине долгие годы считался простым дилетантом-графоманом. Тем не менее и Том Джонс, и Нина Симонэ пользовались переводами Рода Маккьюэна.
Несмотря на «Битлз», молодёжную революцию в моде, на череду превращений в поп-музыке, положение Бреля в 60-е годы оставалось незыблемым. Вот в чём видела его могущество тогдашняя критика: «…Жак Брель — это прежде всего искренность. Искренность напряжённая, глубинная, исходящая от самого сердца. Жак Брель может передавать эмоциональный трепет и мощью своего исполнения буквально сужает размеры концертного зала».
8 января 1964 года, в день выступления Бреля, от пневмонии умирает его отец Ромен Брель. А вскоре, 7 марта, певец теряет и горячо любимую мать Элизабет.
Летом Брель начинает брать уроки лётного мастерства. Сбываются его детские мечты о жизни, наполненной приключениями с риском.
В октябре 1965 жители СССР застали певца на сцене московского Театра эстрады, где он выступал шесть дней! Из столицы Брель вылетает в Париж, чтобы записать новые песни (теперь он сотрудничает с фирмой грамзаписи Barclay, выпускающей диски Мирей Матье, Далиды, Эдди Митчела), а 4 декабря его с восторгом приветствует Карнеги Холл в Нью-Йорке.
Апрель 1966-го. Бреля можно встретить в самых экзотических уголках планеты: на острове Реюньон, марки этой крохотной колонии ценят филателисты, в царстве диковинных лемуров на Мадагаскаре, в Мавритании и Джибути, откуда ещё не выставили белых хозяев прогрессивные режимы. А в июне Жак Брель самостоятельно облетает курортные города Средиземноморского побережья. Артист провёл на сцене почти четырнадцать лет. После одного из концертов он признаётся своим музыкантам, что устал от гастролей.
Ноябрь начинается с прощальных концертов в парижской «Олимпии» (где выступали и наши артисты, включая Магомаева), в них участвует молодой Мишель Дельпек (Pour un flirt).
Из Парижа — в родной Брюссель, прощание с земляками во Дворце искусств. Далее Марокко, там ведь тоже звучит сквозь завывания муэдзинов и французская речь. Март 1967-го певец целиком отдаёт франкоязычному населению канадской провинции Квебек. Шестнадцатого мая состоялся последний публичный концерт Жака Бреля.
В этом году он написал превосходную аннотацию (по сути, это стихотворение в прозе) к третьему альбому Сальваторе Адамо, поучаствовал в качестве члена жюри на фестивале поп-музыки в Рио-де-Жанейро и дебютировал в кино. Фильм назывался «Профессиональный риск», и его довольно быстро и без купюр показали в СССР.
Режиссёр Андре Кайатт часто брал сюжеты из криминальной хроники, и в основе этой картины реальный случай из жизни провинциального учителя, облыжно обвинённого в изнасиловании школьницы. Жену несчастного педагога, не отвернувшуюся в трудную минуту, блистательно сыграла Эммануэль Рива.
Следует отметить, что, как и в случае с Ивом Монтаном, существовали отдельно поклонники Бреля-певца и Бреля-актёра. Так или иначе, теперь его имя красуется на страницах энциклопедии «Лярусс». В СССР создаётся «Франция, песня», фильм, незаслуженно забытый. О Бреле в этой талантливой работе наших документалистов сказано много хорошего.
Почти год уходит у Бреля на обучение в школе лётчиков под Женевой. Ему вручают права профессионального пилота.
«Мой дядя Бенжамен», «Убийцы именем закона», «Франц» и, наконец, «Приключение есть приключение» Клода Лелуша — все работы Бреля в кино получают неизменно высокую оценку критики, пользуются зрительской любовью.
В свободное от съёмок время Жак Брель (почти в одно время со своим поклонником Дэвидом Боуи) записывает альбом для детей «Петя и Волк».
В мае 1971-го фирма Barclay предложила (Брель согласился) продлить его контракт ещё на 33 года, из которых он проживёт только семь.
«Жак Брель жив, здоров и живёт в Париже» — так называется мюзикл, созданный на основе песен Бреля уже упомянутым выше Мортом Шюманом. Впереди пять лет успеха на Бродвее. Брель в Нью-Йорке. Смотрит премьеру. Он перепевает старые вещи (ставшие классикой) в новых аранжировках и пробует свои силы в кинорежиссуре.
От приключения к приключению. Период активного творческого затворничества продолжается. В сентябре 1974 года выходит самый памятный с его участием фильм. Чёрная комедия Эдуарда Молинаро «Зануда». А в ноябре неутомимый Брель пересекает Атлантику на паруснике Le Korrig.
Он хотел освоить все стихии, где человек, верный мечте, может почувствовать себя свободным. Брель собирается провести в море три года. Он мечтает о кругосветном путешествии. Уже куплена Askoy-II, девятнадцатиметровая яхта, водоизмещением 42 тонны. С присущей ему быстротой он одолевает науку навигации и получает необходимый аттестат. 24.07.74 Askoy-II отплывает из Антверпена… Казалось бы, какая завидная судьба, как уверенно раздвигает горизонты своей свободы этот необычный, похожий на большого лемура человек.
Медицинское обследование обнаруживает у Жака крохотную опухоль на левом лёгком. Это в октябре. В ноябре её удаляют в брюссельской клинике, и после короткого отдыха Брель решает продолжить плавание через Атлантику и возвращается на свою яхту, которая ждала его на Канарских островах.
В 75-м году яхту Бреля видели в Вест-Индии, на Панамском канале. В ноябре Askoy-II бросает якорь у Маркизских островов. На пересечение Тихого океана было потрачено 59 дней.
Жизнь никому не делает подарков… Брелю, покорившему два океана, предстоит новое медицинское обследование. Яхта продана. Летом 1976-го он арендует хижину в посёлке Аутона на острове Хива-Оа. Старик и море? Брель продолжает совершенствовать своё мастерство воздухоплавателя. Покупает двухмоторный самолёт, чтобы легче летать с Хива-Оа на Таити.
В июле 1977-го Брель возвращается в Париж для записи новых песен. 17 ноября выходит пластинка. Первый за многие годы альбом кажется последним. Над облаками, в синем небе, парят четыре буквы имени BREL. Два лётчика-поэта известны всему миру, хотя жили они в разные времена, но обоих роднит бескомпромиссный романтизм: Жак Брель и Антуан де Сент-Экзюпери. Только Брелю не суждено было встретить смерть за штурвалом, в полёте.
Жак Брель умер 9 октября 1978 года от лёгочной эмболии в госпитале под Парижем, в Бобиньи. Его песни с переменным успехом и сегодня пытаются петь некоторые артисты. В их исполнении наследие Бреля находит новых слушателей даже в Кривом Роге благодаря новым носителям музыкальной информации.
Жак Брель похоронен на острове Хива-Оа, его могила находится в нескольких метрах от могилы Поля Гогена. Не бывает непризнанных гениев. Каждый гений найдёт свою аудиторию. Гениальность неизлечима.
http://www.chaskor.ru/article/zhak_brel_genialnost_neizlechima_16535
Сообщение отредактировал Нина_Корначёва - Воскресенье, 25 Ноя 2012, 01:39 |
| |
| |
| Нина_Корначёва | Дата: Воскресенье, 25 Ноя 2012, 01:56 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 194
Статус: Offline | Излучение страсти
Автор: Максим Немцов
На полке передо мною лицо Жака Бреля, разрезанное на узкие полоски корешков компакт-дисков. Почти полное собрание сочинений, купленное в богемном Джорджтауне за какие-то безумные по тем временам американские деньги. Эти полоски его портрета перемешиваются или исчезают вовсе, когда особенно любимая в то или иное время жизни пластинка не сползает с проигрывателя. Странно, но само лицо - тревожное и угловатое - от этого не меняется.
Я плохо знаю обстоятельства его жизни и не могу сочинить ему биографию. Я даже миф не умею сочинить, как это сделал его, пожалуй, самый авторитетный биограф Марк Робине. Легенду о Бреле яростно защищает фонд, основанный его наследниками и названный его именем. Я не помню, что писали о нем когда-то в журнале "Ровесник" гуру нарождавшегося андерграунда. Наверное, что-нибудь о человеческом голосе, пробивающем толщу бетонных джунглей и обличающем буржуазный строй. В той статье было несколько плохо переснятых фотографий маленького человека в строгом костюме на большой чёрной сцене. Почему-то казалось, что он очень волнуется.
Гораздо позже от Елены Антоновны Камбуровой я услышал сочетание "театр песни", а в тех первых статьях упоминался только какой-то "шансон". Были, наверное, и гибкие пластинки из журнала "Кругозор", но их я не помню. Тогда накатывало такое странное чувство - предоткрытие. Казалось, пройдёт совсем немного времени, что-то во мне (или вокруг меня) изменится, и я открою для себя новый, огромный и немножко запрещённый мир, лоскуты которого видны уже сейчас, и дразнят, и уводят за собой.
Время прошло. Понятнее Брель не стал. Стал ближе. Настолько, что, подобно трём или пяти другим артистам, превратился в часть жизни. Он из тех, без звука, без энергии голоса которых жить получается не всегда.
Что я о нём знаю?
Жил, как хотел, на всю катушку. Недолго - 49 лет. Говорил: всё, что умещается между датой рождения и датой смерти человека, не важно. Пожалуй, это не факт.
Школу он так и не окончил. Хотелось приключений, а ими могли стать только песни. Такая вот разновидность побега. Сделал себя сам - вырвался с папиной картонажной фабрики в пригороде Брюсселя и стал не трубадуром, а так - "бременским музыкантом". Ездил по богоугодным заведениям с католической труппой "Франш Корде", пел и острил, утешая сирых и убогих. Работал как проклятый, добиваясь, чтобы каждое слово звучало как последнее. Серьёзен и пафосен поначалу был настолько, что его прозвали "аббатом Брелем".
Кличка со временем отпала, а поэтическая работа со словом стала еще тоньше и изощрённее. Кажется, что французский он выбрал не просто из расчёта на большую аудиторию. Трудно найти другой столь же гармоничный язык, в котором на одной сквозной рифме к слову "любовь" можно построить несколько совершенно разных песен. Хотя то немногое, что он спел на фламандском, поражает и языковым мастерством, и выразительностью.
К счастью, ему вовремя объяснили, что, сочиняя музыку с помощью нескольких известных ему гитарных аккордов, он попусту тратит силы. С друзьями и соратниками Брелю повезло: Жорж Паскер (Жожо), открывший его Франции Жак Канетти, научивший его музыке Франсуа Робер... Вот с имитаторами повезло меньше.
Когда говорят о его работоспособности, прежде всего вспоминают, что в иные годы он мог давать по 300 концертов, не сбавляя темпа. Такое было под стать только декадентам-рокерам лет на двадцать позже. При этом, кажется, что не было в его жизни того пошлого поверхностного блеска, навсегда прилипшего к шоу-бизнесу 70-х.
Просто Брель был слишком экспансивен, ему хотелось необъятного. Хотелось успеть всё, почувствовать всё. Поэтому он давал своему менеджеру распоряжение не отказываться ни от каких контрактов (после того, как Брель решил покинуть сцену, потребовалось шесть лет, чтобы все их выполнить). Поэтому делал кино, играл на сцене...
Его жадность к жизни, наверное, лучше всего поняла Эдит Пиаф: "Он доходит до предела своих сил, поскольку в песне выражает то, зачем живёт, и каждой строкой бьёт вас в лицо так, что вы долго потом не можете опомниться".
Ему было интересно "покорять стихии". Воздушную - за штурвалом самолета, морскую - под парусом яхты, людскую - со сцены "Олимпии". И со звуком он боролся точно так же: жил в студии, оттачивая со своими музыкантами каждую ноту и каждую строку, пока все элементы не вставали на свои единственно возможные места. Для записи пластинки после этого требовалось от силы два дубля.
К тому времени экзистенциалисты и битники уже слегка отошли в историю, рок-бунтари еще не вполне появились, обществу требовалась какая-то знаковая фигура. И Жак Брель стал для Европы таким символом, ускользающим и неопределимым до сих пор. Он был артистом. Поэтом, поющим для людей. В нем одном сошлись природное обаяние и лёгкая загадочность, столь близкий нам трагический взгляд на мир и поистине романтическая нездешность.
"Антибуржуазный пафос"? Кажется, его не было вовсе. Потому что самое действенное средство для подрыва любых устоев - не борьба за правое дело, не туповатый бунт вседозволенности 68-го, а издёвка и насмешка.
Люди любили его. Это для них он составлял в цепочки поэтических строк совсем простые и, казалось бы, банальные слова. Публика понимала, что так о "покровах света" или "пламенеющих вулканах" может спеть только тот, кого самого взрывало от любви. И звук его был так же неистов, как то, что таилось между строк.
Иногда Брель-поэт кажется слишком рассудочным - ведь невозможно добиться такого естественного дыхания страсти без тщательного расчёта внутренних созвучий и рифм... Но так кажется, пока не услышишь, как бросается он навстречу залу в "Амстердаме", как дрожит его голос в последних замирающих звуках "Не покинь меня"...
Его, дитя города, обожали в больших городах. Он заполнял лучшие концертные залы - парижскую "Олимпию", лондонский "Альберт-Холл", нью-йоркский "Карнеги-холл". А последний в жизни концерт состоялся чуть ли не в сельском клубе. В конце вечера он сказал вставшей перед ним публике: "Спасибо. Это оправдывает пятнадцать лет любви".
Рак лёгких он не афишировал - уехал на Маркизы, чтобы прожить оставшееся время для себя и близких. Когда за год до смерти, после нескольких лет публичного молчания, вышла его последняя пластинка, и люди сутками стояли в очередях, записывая на ладонях номера, владельцы музыкальных магазинов, заблаговременно распродавшие весь миллионный тираж по подписке, выставляли в витринах зловещие плакатики: "Бреля больше нет". Брель ещё был.
Не стало его 9 октября 1978 года. Могила - на кладбище Хива-Оа. В нескольких шагах от Поля Гогена.
Примерно раз в год я снова и снова пытаюсь понять, как составлены вместе слова в его песнях, разобрать его магию на винтики, переписать его строчки на своём языке... Со мной его пластинки: наивный полуакустический "Великий Жак", нервные "Маркизы", бесшабашные "Фламандцы", неистовые концерты в "Олимпии", прощальная запись "Не покинь меня" - изощрённые аранжировки старых мастеров звука, зрелый голос. Ни одной лишней ноты. Выстраданные песни. Живые.
http://www.peoples.ru/art/music/classical/brel/index.html
Ne me quitte pas
Не покидай меня
Не покидай меня
Нужно забыть
Все можно забыть
Что уже прошло
Забыть время
Ссоры
И потерянное время
Так же, как
И забыть эти часы
Которые иногда убивали
Ударами сомнений
Сердце счастья
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Я предложу тебе
Жемчужины дождя
Из страны
Где не идет дождь
Я буду рыть землю
Даже после своей смерти
Чтобы покрыть твое тело
Золотом и светом
Я сотворю землю
Где любовь будет королем
Где любовь будет законом
Где ты будешь королевой
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Я придумаю для тебя
Бессмысленные слова
Которые ты поймешь
Я расскажу тебе
О тех любовниках
Которые два раза увидели
Как зажглись их сердца
Я расскажу тебе
Историю короля
Который умер
Потому что не смог встретиться с тобой
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Видели часто как
Вновь извергался
Старый вулкан,
Который считали уже потухшим
Он похож
На выжженные земли
Которые дают больше пшеницы
Чем в лучший из апрелей
И когда спускается вечер
Чтобы зарделось небо
Разве не соединяются
Красное с черным
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Я не буду больше плакать
Я не буду больше говорить
Я спрячусь там
Чтобы смотреть на тебя
Как ты танцуешь и улыбаешься
И слушать тебя
Как ты поешь, а потом смеешься
Позволь мне стать
Тенью твоей тени
Тенью твоей руки
Тенью твоей собаки
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Не покидай меня
Автор перевода — hirondelle
Quand on a que l'amour
Когда у нас есть только любовь
Когда только любовь
Мы можем дарить друг другу расставаясь
В день большого путешествия
Это и есть наша любовь
Когда,любимая,только любовь
Есть у нас с тобой
Этого достаточно чтобы взрывались радостью
Каждый день и час
Когда есть только любовь
Мы можем жить обещаниями
И верить им всегда
И не нужно другого богатства
Когда есть только любовь
Этого достаточно чтобы сделать чудо
И залить солнечным светом
Уродство пригородов
Когда только любовь
Наш единственный мотив
Наша единственная песня
Наше единственное спасение
Одной лишь нашей любовью
Мы сможем одеть
Бродяг и бедняков
В велюровые пальто
Когда простому трубадуру
В молитве всему злу земли
Нечего подарить
Кроме любви
Когда тем кто ищет день
В единственном бою
Нечего подарить
Кроме любви
Когда только при помощи любви
Можно преодолевать путь
И изменять свою судьбу
На каждом перекрестке
Когда есть только любовь
Чтобы разговаривать с пушками
И только песня
Чтобы убеждать барабаны
И тогда, не имея ничего
Ничего кроме силы любить
В наших руках, друзья,
Будет целый мир
Автор перевода — Анастасия Реутова
Le plat pays
Равнинный край
С морем серым седым
у последней черты,
Где в песках пустырей
угасают валы,
Где среди серых скал
свирепеет прибой,
А сердца их отлив
забирает с собой.
Где грядущим туманам
без счёта брести –
Ощути, как под ветром
восточным грустит
Мой родной
мой равнинный край.
Где громады соборов
стоят вместо гор,
Где хор черных часовен
как приговор,
Где химеры из камня
сквозь мглистую муть
Нижут ниточку дней,
как единственный путь,
А завесы дождей –
как единственный щит…
Ощути, как под западным
ветром дрожит
Мой родной,
мой равнинный край.
С небом низким таким,
что в нем виснет канал,
С небом низким таким,
что жаль вам его,
С небом серым таким,
что удавлен канал,
С небом серым таким,
что простите его.
С ветром северным диким,
что идет, как палач.
Ощути, как прячет
стон свой и плач
Мой родной,
мой равнинный край.
С беснованьем и буйством
лугов и садов,
Когда полнится колос
и завязь плодов,
Когда в севера детях
просыпается кровь,
И дымится земля,
и родится любовь,
Когда ветер смеется,
когда ветер поет,
Ощути как от соков
дрожит, как зовет
Мой родной,
мой равнинный край.
Автор перевода — Рэм Бобров
Chanson des vieux amants
Песня давних любовников
Конечно, между нами были грозы,
Двадцать лет любви - это сумасшедшая любовь.
Тысячу раз ты собирала свои вещи,
Тысячу раз я уходил.
И каждый предмет мебели
В этой комнате без колыбели помнит
Раскаты грома прошлых бурь.
Это было ни на что не похоже.
Ты тогда теряла вкус к жизни,
А я вкус к победе.
Но, моя любовь,
Моя ласковая, моя нежная, моя чудесная любовь,
С раннего рассвета и до заката солнца
Я по-прежнему люблю тебя, ты знаешь, я люблю тебя.
Мне известны все твои чары,
Ты знаешь все мои колдовства.
Ты меня уберегала от ловушки к ловушке,
Я терял тебя время от времени.
Конечно, у тебя были любовники,
Надо же было пережить время,
Нужно же было, чтоб тело ликовало.
В итоге
Нам понадобилось немало таланта,
Чтобы состариться и не повзрослеть.
О моя любовь,
Моя ласковая, моя нежная, моя чудесная любовь,
С раннего рассвета и до заката солнца
Я по-прежнему люблю тебя, ты знаешь, я люблю тебя.
И все больше пережитого времени тянется за нами,
И все больше время доставляет нам беспокойство,
Но худшая западня для любовников,
Это жить в спокойствии, не так ли?
Конечно, теперь ты плачешь не так скоро, как раньше,
А я взрываюсь немного позже, чем было когда-то.
Мы меньше оберегаем наши тайны,
Мы меньше доверяемся случаю,
Мы остерегаемся плыть по течению,
Но между нами по-прежнему продолжается наша нежная война.
О моя любовь...
Моя ласковая, моя нежная, моя чудесная любовь,
С раннего рассвета и до заката солнца
Я по-прежнему люблю тебя, ты знаешь, я люблю тебя.
Автор перевода — Elena Decat
Madeleine
Мадлен
Я сегодня жду Мадлен.
Я принес с собой сюда
Этот вот букет, сирень –
Ей так нравится всегда!
Я сегодня жду Мадлен!
На трамвае тридцать три
Съездим мы в кафе к Эжену
Поесть картошки фри.
Мадлен – моя весна,
Моя жизнь, моя душа!
Хоть говорят, что для меня
Она слишком хороша…
Я в кино ее приглашу
И в углу, где потемней,
О своей любви скажу –
По нраву будет ей!
Она – как сто Америк!
Она – как Новый год!
Она – как дальний берег!
Мадлен… она сейчас придёт!
Я сегодня жду Мадлен!
Но пошёл противный дождь,
Мокнет вялая сирень…
Я жду, надеюсь всё ж…
Я сегодня жду Мадлен!
Но трамвая тридцать три
Не дождусь я, уже поздно…
Поздно для картошки фри…
Мадлен – голубка моя,
Моя жизнь, моя душа!
Говорят, что для меня
Она слишком хороша…
Я сегодня жду Мадлен!
Еще можно успеть в кино,
Ей скажу о любви своей
В углу зала, где темно…
Она – как сто Америк!
Она – как Новый год!
Она – как дальний берег!
Она всё не идёт…
Я сегодня ждал Мадлен,
Но… опять мне не везёт!
В урну бросил я сирень…
Мадлен уж не придёт.
Не успеть уже в кино,
На часах вон 12 бьёт…
Не успеть никуда всё равно…
Мадлен уж не придёт…
Мадлен – любовь моя,
Моя жизнь, моя душа!
Хоть все твердят, что для меня
Она слишком хороша…
Уж, наверно, закрывают
У Эжена… Вон народ
Ждёт последнего трамвая…
Мадлен уж не придёт…
Она… она – как сто Америк!
Она… она – как Новый год!
Она – как дальний берег!
Она… она не придёт.
Но… завтра буду ждать Мадлен!
И пускай льёт дождь, пускай!
Принесу, как всегда, сирень –
Ей понравится наверняка!
Завтра буду ждать Мадлен!
На трамвае тридцать три
Съездим мы в кафе к Эжену
Поесть картошки фри!
Мадлен – любовь моя,
Моя жизнь, моя душа!
И пусть твердят, что для меня
Она слишком хороша!
Завтра мы пойдём в кино
И из тёмного уголка
Пошепчу, как люблю её!
Ей понравится! Наверняка!
Автор перевода — Ирина Олехова
L'ivrogne
Пьяница
Налей, друг
Еще стакан и я пойду
Еще один и я пойду
Нет, я совсем не плачу
Наоборот — я пою, я вполне здоров
Только тошно от самого себя
Налей, друг
Налей, друг
Выпьем за тебя
Ты так здорово говоришь
Что все образуется
Что она скоро ко мне вернется
Даже если ты,бессердечный трактирщик,
Врешь — мне плевать
Через час я уже напьюсь
И не буду переживать
Выпьем за друзей
Которых я скоро встречу
И за улыбки
Которые ко мне вернутся
Хотя, если эти «сеньоры»
Бросили меня одного на этой земле-
Плевать — через час я напьюсь
И не буду беспокоиться
Налей, друг
Еще стакан и я пойду
Еще одни и я пойду
Нет, я совсем не плачу
Наоборот — я пою, я вполне здоров
Только тошно от самого себя
Налей, друг
Налей, друг
Выпьем за меня
Чтобы со мной пили
Чтобы со мной танцевали
Чтобы разделяли мою радость
Плевать если танцоры
Бросят меня одного под луной
Через час я напьюсь
И не буду держать на них зла
Выпьем за девушек
Которые все еще меня любят
Давай даже за тех,
Которые будут страдать из за меня
И плевать на тех
Которые меня отвергнут
Я напьюсь через час
И буду бесстрастен
Налей, друг
Еще стакан и я пойду
Еще одни и я пойду
Нет, я совсем не плачу
Наоборот — я пою, я вполне здоров
Только тошно от самого себя
Налей, друг
Налей, друг
Выпьем за эту шалаву
Которая истерзала мое сердце
За всепоглощающую печаль
За искренние слезы
И плевать на все те слезы,
Что в моих глазах сегодня
Через час я напьюсь
И забудусь
Давай пить до тех пор
Пока я не стану слишком ужасен
Для этой поганой Сильвии
Для этих поганых сожалений
Будем пить столько сколько нужно
Просто так — просто чтобы пить
Через час мне будет хорошо
Я буду безнадежен
Налей, друг
Еще стакан и я пойду
Еще одни и я пойду
Нет, я совсем не плачу
Наоборот — я пою, я вполне здоров
Только тошно от самого себя
Налей, друг
Налей, друг
Налей, друг
Автор перевода — © Анастасия Реутова
Les bourgeois
Буржуа
Сердце в тепле и холе
Глаза залиты пивом
У толстухи Адриен из Монталан
С приятелем Жожо
И с приятелем Пьером
Мы пошли обмывать наши двадцать лет
Жожо вообразил себя Вольтером
А Пьер Казановой
А я, я был самым гордым
Я, я вообразил себя собой
А когда к полуночи мимо проходили нотариусы,
Которые вышли из отеля «Три фазана»
Мы показали им нашу задницу и наши хорошие манеры
И пели им
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше глупеют
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше…
Сердце в тепле и холе
Глаза залиты пивом
У толстухи Адриен из Монталан
С приятелем Жожо
И с приятелем Пьером
Мы пошли прожигать наши двадцать лет
Вольтер танцевал как какой-то викарий
А Казанова не осмеливался
А я, я оставался самым гордым
Я, я был почти также пьян, как и я
А когда к полуночи мимо проходили нотариусы,
Которые вышли из отеля «Три фазана»
Мы показали им нашу задницу и наши хорошие манеры
И пели им
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше глупеют
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше…
Сердце на отдыхе
Глаза уставлены в пол
В баре отеля «Три фазана»
С господином Жожо
И с господином Пьером
Мы проводим время среди нотариусов
Жожо говорит о Вольтере
А Пьер о Казанове
А я, я остался самым гордым
Я, я снова говорю о себе
А выходя к полуночи, месье комиссар,
Как и каждый вечер из «у Монталан»
Молодые ничтожества показывают нам свои зады
И поют нам
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше глупеют
Буржуа они как свиньи
Чем больше стареют, тем больше…
Автор перевода — © Анна Дудина
Mathilde
Матильда
Вот, мама, время подошло-
Молись за сына своего
Матильда снова здесь.
Хозяин, мне не лей вино
Всё сердце горечью полно
Матильда снова здесь.
Служанка, приготовь скорей
Постель из свежих простыней
Матильда снова здесь
Друзья, останьтесь же со мной
Готовлюсь я в любовный бой
С Матильдой грешной и святой
О, сердце, сердце,перестань
На волю рваться,словно лань
Матильда объявилась вновь
Меня пугает сердца стук
Опять в плену любовных мук.
Матильда объявилась вновь
Ох, сердце, хватит трепетать
Попробуй страх ты свой унять
Матильда объявилась вновь
Скажите, как мне быть, друзья?
По- моему, схожу с ума
Свята Матильда для меня
В руках себя я не сдержу
Чертовки этой покажу
Матильда снова здесь.
О, руки не дрожите так!
Ведь это же такой пустяк
Матильда снова здесь.
О, руки, не в обиде вы,
Что слёзы лил на вас свои
Матильда снова здесь.
Себе я места не найду
Спокойно ждать я не могу
Обнять Матильду я хочу.
О, мама, не молись, прошу
Твой сын закончит жизнь в аду
Матильда снова здесь
Хозяин, не жалей вина,
На свадьбе пьют все допьяна
Матильда снова здесь
Служанка, приготовь сейчас
Ложе брачное для нас
Матильда снова здесь.
Я покидаю вас, друзья.
И мне плевать на небеса.
Коль есть Матильда у меня, у меня
Автор перевода — Глеб Добровольский
|
| |
| |
