| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 22 Сен 2013, 17:04 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | МОЛИТВЕННИЦА ЗА РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ
В 20-х годах прошлого столетии, в Болгарии, один мальчик умер, а потом вдруг воскрес. И начал рассказывать, как он был восхищен на небо, к престолу Божию. И там увидел перед Ним Матерь Божию плачущую и рыдающую. Она обратила к нему пречистое лицо свое, которое было всё печально и залито слезами. Она обратилась к мальчику и сказала, что он не останется здесь, а пойдёт назад, но просила рассказать всем, как люди измучили Её своими грехами, как Она изнемогает. А при этом на земле поют: «Радуйся!». Радуется ли Божия Матерь, когда заповеди сына Её попираются? Когда все погрязли в страстях и пороках? Когда забыто понуждение себя - искоренять свои прихоти и похоти?
«Богородице Дево, радуйся, благодатная Mapиe, Господь с Тобою. Благословенна Ты в женах, и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших» - эта священнейшая песнь, состоящая более, чем наполовину из слов архангела Гавриила, составлена в V в. богомудрым Кириллом Александрийским. В преданиях о земной жизни Матери Божией, у святых отцов упоминается, что и после сошествия Святого Духа на апостолов Богородица оставалась в Иерусалиме, посещая те места, где Спаситель мира учил, страдал и умер. Когда же царь Ирод Агриппа начал гонения на Церковь Божию, а язычники и иудеи, негодовавшие на Матерь Божию, хотели убить Ее, тогда Она с Иоанном Богословом удалилась в Ефес. По прекращении гонений на христиан, Пресвятая Дева возвратилась в Иерусалим и по-прежнему поселилась в доме Иоанна Богослова на Сионе. Однажды Она по Своему обыкновению удалилась на Елеонскую гору и там, во время молитвы, увидела перед Собой Архангела Гавриила, который Ей возвестил о скором Ее преставлении. Возвратившись домой, Она пересказала святому Иоанну все, что видела и слышала, и стала готовиться к Своему успению. Вокруг Божией Матери собрались Ее сродники и ближние и все апостолы, за исключением апостола Фомы. Одиннадцать апостолов были в одно и то же время чудесным образом принесены на облаках с разных концов мира к дому Богоматери. Они все очень изумились, увидев друг друга, и только когда Иоанн Богослов возвестил им о близком успении Божией Матери, они поняли, для чего Господь собрал их таким чудесным образом.
Когда настало время кончины Пресвятой Девы, в 3-ем часу дня, в горнице вдруг засиял яркий свет Божественной славы, крыша дома раскрылась, и чудное явление предстало очам верующих: Сам Господь Иисус Христос сошел с неба, окруженный бесчисленным сонмом небесных сил. Апостолы похоронили тело Богоматери в пещере и завалили вход в нее большим камнем. 3 дня не отходили они от гробницы и молились. На 3-й день явился апостол Фома и очень огорчился, что не застал в живых Божию Матерь; тогда апостолы, желая утешить его, предложили отвалить камень от гроба, чтобы он мог поклониться телу Усопшей. Войдя с ним вместе в пещеру, они увидели, что она пуста и что на месте, где было положено тело Божией Матери, лежала лишь плащаница, покрывавшая его. Вернувшись домой, апостолы собрались все вместе за общей трапезой и, по своему обыкновению, оставили свободным одно место, перед которым они всегда полагали хлеб в честь воскресшего Господа Иисуса. После трапезы они, как и всегда, вознесли этот хлеб, называемый частью Господней, восклицая «Господи Иисусе Христе, помогай нам!», и вдруг услышали над собой ангельское пение. Подняв глаза, они увидели стоящую на воздухе Пресвятую Деву Марию, окруженную ликами Ангелов. «Радуйтесь! Ибо Я с вами во вся дни».- приветствовала Она их.
Всякий ли человек, прибегающий к Матери Божьей, покрывается её честным омофором. Сказано: «Устремляйтесь к Ней по пути покаяния». Но если человек не собирается оставлять свой звериный нрав, не имеет намерения на изменения себя, не стремится к тому, чтобы искоренять в себе страсти, плотскую и душевную похоть? То нет покрова над тем человеком! Хотя бы он пел сладкогласные песнопения, акафисты и каноны. Получается, Матерь Божия не слышит их, Она не радуется всем этим праздникам. В церквах поют, что Матерь Божия простирает над ними честной свой омофор, но если поющие пребывают в страстях и похотях, одержимы своим самомнением, в духе самодовольства, то хотя они и поют о Покрове, но – нет его! Не покрывает Пресвятая Дева таковых своим Покровом.
Пресвятая Богородица щедро распростирала свой Покров над Россией. Главной духовной опорой для православного христианина после Бога является Матерь Божия. Именно Ей Господь со креста усыновил своих учеников, а через них – всех верных чад Церкви. Матерь Божия Спасительница наша в том смысле, что Она – первая Помощница и Споручница грешных на пути спасения, Взыскание погибших, Источник нетления, Сокровище спасения, Столп утверждения (в истине) и Дверь покаяния.
Мы исповедуем Матерь Божию Спасительницей в том смысле, что Она – Взбранная Воеводо, Победительница, спасающая всех, с верою к ней притекающих от всех враг видимых и невидимых, от труса, глада, потопа, огня, меча, нашествия иноплеменных и междоусобной брани. Мы исповедуем Матерь Божию Спасительницей, поскольку именно Она неоднократно спасала наше Православное Отечество от внешних врагов, что нашло отражение в литургической жизни Православной Церкви, в Церковных праздниках, в богослужебных текстах. Исторические вехи спасения Святой Руси и Русских людей от погибели запечатлены в святых образах Пресвятой Богородицы, почитаемых Церковью, а во дни празднования Ее икон воспоминаются исторические события, связанные с Ее заступничеством. Вот лишь некоторые, наиболее известные, из бесчисленных примеров заступничества Божией Матери за Русь Святую.
Икона Божией Матери «Донская»
80-90-е гг. XIV в. Феофан Грек
http://www.portal-slovo.ru/art/40409.php
1380 г. (8 сентября ст.ст.). Помощь Русскому воинству Димитрия Донского на Куликовом поле.
1591 г. В царствование Феодора Иоанновича спасение Москвы от нашествия татарской орды хана Казы Гирея.
Икона Божией Матери «Владимирская»
1395 г. (26 августа ст. ст). Спасение Москвы от полчищ Тамерлана.
1480 г. Стояние на реке Угре. Русь чудесным заступничеством Богородицы спасена от разорения войсками хана Ахмата. С тех пор река Угра называется Поясом Пресвятой Богородицы.
1521 г. (21 мая ст. ст). Избавление Москвы от войск казанского хана Махмет-Гирея.
Этот список можно было бы продолжать до бесконечности. Ведь каждая чудотворная икона Божией Матери изобилует множеством примеров спасения, помощи, заступления отдельных христиан, православных людей, нашего Отечества и всего православного мира. Наиболее почитаемые чудотворные Иконы Божией Матери, благодаря которым были одержаны многие победы и явлены многие чудеса: «Смоленская», «Казанская», «Иверская», «Державная», «Тихвинская».
Русский народ в основной своей массе был благочестив, старался жить по вере христианской, удаляться от всего греховного, и дух в обществе тогда царил покаянный, сокрушенный. Архидьякон П.Алеппский, живший в XVII в., после путешествия в Россию описывал, что ничего русские так не гнушались, как гордости, что её, все, от мала до велика, – ненавидели. А в миру, описывает он, жизнь была такая же, как в монастырях, и забывалось, подчас, где находились, в миру или в монастыре. Семья была как монастырь, а отец был как игумен. И повсюду были порядки истинно христианские, и была Россия Домом Пресвятой Богородицы. Но когда отступили от таковых порядков и устоев, когда стали погружаться в нечестие, когда дух мира стал завоёвывать всё, тогда он мало- помалу вытеснил Дух Христов из душ христианских. И остались только обряды, получилось то, что снаружи - видимость, а внутри – пусто.
Покрова достойны те, кто хочет уподобляться добродетелям в земной жизни Богородицы. А Матерь Божия проливает слёзы пред престолом Божьим, заливается слезами, видя отступление, видя, что люди живут по своим прихотям и похотям, возлюбили свои страсти, дух мира сего, возлюбили плотской покой, возлюбили сладострастные услаждения - телесные и душевные.
Смысл праздников, празднуемых в честь Матери Божьей состоит в том, что бы отказаться от всякого греха, нечестия, страстей и пороков. Отказаться от дел греховных, страстных, нечистых. Отказаться от своего недовольства, самомнения, от гордости, человеко-угодничества, которое необычайно развито в наше время и прикрывается Евангельской любовью и миром, хотя мир здесь не во Христе, а в дьяволе. Поэтому можно внешне служить Пресвятой Богородице, но для Неё никакого праздника не будет. Потому что, празднуя праздники в страстных чувствах, люди ещё больше утверждаются в нечестии, чувстве самодовольства, самоуслаждении и таким образом не память Её чтут, а потакают, своим страстям и похотям. Если мы хотим праздновать праздники Матери Божией и быть под Её честным омофором, то для этого нужно праздновать в смиренномудрии, в отвержении самомнения, самодовольства, в духе сокрушения.
Там, где пытаются выбраться, и стяжать всё истинное, вот только там Пресвятая Владычица может распростирать свой покров. Только там могут праздновать праздники Матери Божией, только там можно спеть «Радуйся!», и Она будет радоваться. А раз ничего этого нет, то нет никакой радости на небесах, ни у Пресвятой Владычицы, ни у ангелов. Господь на Кресте поручил заботу о людях своей Матери – Приснодеве Марии. С тех пор Матерь Божия, исполненная любви и сострадания, пребывает среди нас, здесь, на грешной земле. Ее нет в Раю, там, где должно Ей быть и упокоиться от трудов. Но Она трудится в поте лица, чтобы спасти нас. Она с нами, с теми, кто Ее любит, Ее помнит и молит о помощи.
Максим Пронин
28.08.2013
http://www.cofe.ru/blagovest/article.asp?heading=27&article=14689
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 15 Ноя 2022, 17:25 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | К ИСТОРИИ СВЯТЫНИ НОВОДЕВИЧЬЕГО МОНАСТЫРЯ – СМОЛЕНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ
 
Знаменитая обитель, возникшая в 1-й четверти в XVI в., носит имя «Богородице-Смоленский Новодевичий монастырь». Главный храм обители– в честь иконы Божией Матери «Одигитрия» – был построен в 1525 г.
Икону торжественным крестным ходом перенесли в храм, и в память об этом событии крестный ход 28 июля стал для обители ежегодным. Прежде икона пребывала в московском Благовещенском соборе на княжем дворе «на деснѣи странѣ от святыхъ двереи царскых». Но, как известно из летописей, это был список с первоначального чудотворного образа. Предание связывает ее появление на Руси с византийской принцессой Анной, вышедшей замуж за Всеволода Ярославича. Затем В.Мономах привез икону в Смоленск. Но эти сюжеты из области догадок, ибо ранние источники подобных сведений не содержат. Приход древней иконы в Смоленск вместе с В.Мономахом возможен, но не менее вероятно (если исходить из древнего происхождения образа), что икона появилась в городе в период основания Смоленской епархии и поставления епископом грека Мануила.
Михаил II посвящает Мануила в епископы
Известно, что в 1136 г. «поставленъ бы скопечь Маноуило еп(и)с(ко)помъ Смоленескоу пѣвечь гораздыи, иже бѣ пришелъ изъ Грекъ. самъ третии. къ бл(а)голюбивому кн(я)зю Мьстиславоу, предъ симъ бо бѣ не былъ еп(и)с(ко)пъ Смоленьскѣ». Не менее проблематичен и другой поздний легендарный сюжет – упоминание иконы в Житии св. мч. Меркурия Смоленского.
Икона предрекает Меркурию подвиг – победу над осадившими Смоленск монгольскими войсками и гибель. В раннем варианте предания (Слове о Меркурии Смоленском) говорится, что икона находилась в пригородном Печерском монастыре, а не в главном смоленском соборе. Батый к Смоленску не подходил. Все это говорит о позднем и сугубо мифологическом происхождении сюжета. О том, что икона в какой-то момент оказалась в Москве в Благовещенском соборе Кремля, информация имеется в рассказе о ее возвращении в Смоленск в 1456 г. Летописное повествование о возвращении святыни весьма подробно, что для такого рода сюжета является редкостью.
В январе к вел. князю пришел владыка смоленский Мисаило «со многыми мѣстичи Смоленскыми» бить челом о возвращении иконы Пресвятой Богородицы, «ея же плѣном взялъ Юрга». Вел. князь по совету с митрополитом, святителями и боярами решил удовлетворить просьбу смоленской делегации. Был устроен праздник, начавшийся с молебна у иконы, затем к иконе подошли князь, княгиня и сыновья (все они перечислены по именам, сообщается, что «Андрѣи меншеи» был принесен на руках). Икону вручили епископу Мисаилу, «еще же и иные многы иконы, опрочь того, менши тои», «того же плѣна», о коих и не просили. Одну из этих икон митрополит попросил смоленского владыку оставить «на благословение и на воспоминание сего дне» великокняжеской семье. 18 января процессия с иконами, уходящей в Смоленск и с остающейся в Москве, прошествовала до церкви Благовещения на Дорогомилове.
Затем москвичи вернулись обратно, и дарованная икона была установлена в великокняжеской церкви Благовещения на месте, где ранее пребывал Смоленский образ. При этом было отдано распоряжение писать список с ушедшей иконы - с нее была снята мера и образ запечатлен, дабы поставить ее на место оригинала. Этот путь стал знаковым при выборе места построения в будущем Новодевичьей обители. Как икона могла попасть в Москву и почему говорится о ее пленении неким Юргой?
В качестве Юрги в истории изучения проблемы рассматривались различные кандидатуры: князья Юрий Дмитриевич, Юрий Святославич, Юрий Лугвеневич. Но все эти кандидатуры должны быть оставлены, поскольку князья, причем весьма родовитые, не могли летописцами именоваться «Юргой». Однако то, что вышеуказанные князья не могут идентифицироваться с Юргой, не означает, что их роль в «пленении» Смоленской иконы не может быть привлечена к рассмотрению. В первую очередь, в этом отношении внимания заслуживает Ю.Д. Звенигородский.
С фрески собора Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде
Именно в его завещании 1432 г. упоминается образ: «А бл(а)гословляю с(ы)на своего Василья икона Пр(е)ч(и)стая Б(огороди)ца окована золотом, Смоленьская». Юрий Дмитриевич, третий сын Дм. Донского, был ценителем искусств и покровительствовал церковному строительству. На его средства строились собор в Звенигороде – Успения Богородицы, каменный Троицкий собор в Сергиевом монастыре, в Саввино-Сторожевском монастыре – белокаменный Рождественский собор, монастырю князь придал села и деревни. Считается, что роспись храмов осуществляла худ. артель, возглавляемая Д.Черным и А.Рублевым. Неудивительно, что известная икона, оказавшись у звенигородского князя, удерживалась им.
Образ выделяется из других, упомянутых в завещании. Он назван первым и завещался старшему сыну. Еще 2 образа передавались другим сыновьям. Икона Спаса – Дмитрию (старшему): «А бл(а)гословляю с(ы)на своего Дмитрея икона Сп(а)съ окована, что мя ею бл(а)гословила княгини Марья Данилова». Некая иная Богородичная – Дмитрию Меньшому: «А бл(а)гословляю с(ы)на своего Дмитрея меншего икона Пр(е)ч(и)стая золотом окована, что мя бл(а)гословила м(а)ти моя, княгини великая». Как можно видеть, не раскрывается происхождение лишь Смоленской иконы. К Юрию Дмитриевичу икона могла попасть через тестя – Ю.С. Смоленского, однако таких свидетельств – ни прямых, ни косвенных – не имеется. Мог ли Юрий Святославич забрать икону в 1404 г., когда был вынужден покинуть Смоленск?
Здесь важно вспомнить, что в рассказе о возвращении иконы смольнянам говорится о многих иных смоленских иконах, которые были меньше иконы Божией Матери. Трудно себе представить, что он приехал со многими смоленскими иконами к Василию Дмитриевичу, если пытался получить помощь для освобождения Смоленска. Белорусско-литовские летописи сообщают подробности: Юрий выехал из города «не во мнозе и з бояры, a княгиню свою c бояри остави во Смоленьску и приказа имь ждати себе на перъвыи рок и на други, и на третии, a самь приеха на Москву, и биль челомь князу великому Василию Дмитровичь служити, даютися ему самь со всимь своимь княжениемь». Таким образом, смоленский князь оставил в городе жену и бояр, просил ждать его возвращения. Едва ли в таком случае он мог увезти с собой ценные для города иконы. Можно привести возражения и по поводу другого князя, о котором также в научной литературе выдвигалось предположение, будто икону увез он.
Это Ю.Лугвеневич. Однако князь, да еще столь высокого статуса по рождению, не мог именоваться Юргой. Его отец – Лугвень (Семен) Ольгердович, мать – дочь Дм. Донского. В Москву Юрий приезжал в конце 1440 г. после смоленского восстания, но, видимо, лишь затем, чтобы получить наместничество в Новгороде. Не следует полагаться в оценке ситуации 1440 г. лишь на Новгородскую первую летопись. Согласно ей, Лугвеневич, «възгордився, засяде Смоленско, и Полоческъ, и Витепьскъ, и бяше ему не полезно и людемъ на мятежь великъ и на брань. Тои же осени, убоявся, видя свою дерзость, еже не разумьемъ створи, избѣже на Москву». Здесь он предстает авантюристом, пытавшимся воспользоваться ситуацией, однако белорусские летописи говорят о том, что восставшие смольняне (точнее «черные люди») требовали Лугвеневича князем в Смоленск («черныя люди призваша к собѣ оспадаремь князя Юря Лигвенивича»), желая «отложиться» от Литвы. Он воспринимался и сам позиционировался как русский князь, оставался православным. Будучи человеком набожным, тесно общавшимся с митрополитом Ионой, попечительствующим Онуфриеву монастырю в Мстиславле, он не стал бы отдавать знаменитый образ, дабы получить наместничество. Позже, после 1446 г., он вернулся в Литву, получил свой Мстиславль и стал жить там безвыездно, о чем свидетельствуют сохранившиеся датируемые акты. В частности, им были выданы одна грамота в 1452 г., две – в 1455 г., две – в 1456 г., одна грамота – в 1457 г.
Возвращаясь к Ю.Д. Звенигородскому, нужно рассмотреть возможные пути получения им иконы, не касающиеся связей супруги. И эти пути очевидны.
Известно, что на Русь иконы Смоленска приехали с вел. княгиней Софьей Витовтовной, женой великого князя Василия Дмитриевича, которая посещала в Смоленске своего отца в 1399 г. и вернулась с дарами: «Многы иконы, обложенныя златом и сребром, еще же часть Святых страстеи Спасовых, иже давно принесены были в Смоленескъ от Царягорода». А после смерти Василия Дмитриевича в 1425 г. между Василием II и Юрием Дмитриевичем была целая серия вооруженных конфликтов с пограблением казны московского князя и его матери, захватом Софьи в плен, причем о требовании возврата награбленного есть текст в договоре между князьями 1432 г.: «А что ся оучинило в нашем розмирьи, что поимана твоя казна, великого кн(я)зя, и твоеѣ матери, великиѣ княгини, или поклажаи ваши, или бояръ твоих поклажеи… или что будетменя того дошло, и мнѣ то отьдати по сему целованью». Но это не значит, что пограбленное было действительно отдано. Договор тут же начал нарушаться.
Заняв в 1434 г. Москву, Юрий Дмитриевич, по свидетельству летописей, «пограби казноу князя Василья», «и княгинь великихъ поимавъ, посла в Звенигородъ». Юрий вскоре умер, и его сын Василий, «побрав злато и сребро, казну отца своего», уехал в Новгород. В договоре 1436 г. Д.Шемяки с Василием Васильевичем читается: «Или что, г(о)с(поди)не, буду взял съ своимъ о(т)ц(е)мь въ другои прiиход оу тебе, оу великого кн(я)зя, и оу твоее м(а)т(е)ри, оу великiе княгини, и оу твоих кн(я)зеи, и оу бояръ, и оу дѣтеи боярьских, или что будеть недругъ твои, кн(я)зь Василеи Юрiевич, поимал твою казну, великого кн(я)зя, и твоее м(а)т(е)ри, великiе княгини… во всеи твоеи отчинѣ, в великомъ кн(я)ж(е)ньи, или что, г(о)с(поди)не, его казны отколѣ ко мнѣ прiидет, и отколѣ чего достану, и мнѣ то, г(о)с(поди)не, тобѣ, великому кн(я)зю, отдати все, по докончанiю и по кр(е)стному цѣлованiю».
Таким образом, захваченные у вел. князя и его родственников ценности оказались у сыновей Юрия – Дмитрия и Василия. Последний назван в договоре 1436 г. недругом Василия Васильевича. Еще один случай разграбления ценностей великокняжеской семьи фиксируется под 1446 г. Перед пленением и ослеплением Василия Васильевича Д.Шемяка в Москве захватил вел. княгинь Софью и Марию «и казну великого князя и матери его разграбиша». В духовной грамоте самой Софьи Витовтовны (2 ноября 1451 г) перечисляются святыни, которые она завещала сыну и внукам.
Ивану (будущему Ивану III) была передана икона Пречистой Богородицы с пеленой. Икону Ф.Стратилата «выбиту на серебре» она оставила внуку Борису, Козьмы и Дамиана – Андрею. Любимому внуку Юрию она предназначала «с(вя)тую икону Преч(и)стую Б(огороди)цю, болшюю икону стѣнную съ пеленою и съ оубрусцы». Юрию же завещались и остальные «святости» – кресты, иконы и мощи. Они хранились в большом дубовом и «меншем» ларчиках, в большом ящике и в «коробье». Снохе – вел. княгине Марии –Софья оставила «с(вя)тую икону оковану на мусiи». Ни одна из икон не названа смоленской, но среди завещаемого сыну Василию указан «ящик съ мощми» и крест «вздвизальный», которые она получила от отца.
В этом месте завещания, есть значительная утрата: «От с(вя)тости ящиксъ мощми, а в немкр(е)стъ взъ|... [Ви]товтъ». Согласно предположительному количеству утраченных знаков, здесь можно реконструировать текст: «От с(вя)тости ящиксъ мощми, а в немкр(е)стъ взъдвизальныи, чимъ мя бл(аго)сл(о)вилъот(е)ць моивеликiи кн(я)зь Ви]товтъ». Но утраченный фрагмент мог содержать и упоминание иконы/икон. Так или иначе, определить точно, был ли Смоленский образ Божией Матери Одигитрия возвращен Софье в момент написания ею завещания, невозможно.
В рассказе о возвращении иконы смольнянам говорится, что икону «плѣном взялъ Юрга». Из этого текста неясно, когда случилось это пленение, и когда икона оказалась в Москве. Есть известие Тверского сборника, относящее привоз иконы Юргой в Москву к тому же 1456 г. Самого рассказа в Тверском сборнике нет, есть лишь известие: «Пречистою Смоленскую привез на Москву Юрдга». Сразу после него идет сообщение о походе Ивана III на Новгород..
Загадочного Юргу называли московским воеводой, что на самом деле маловероятно, поскольку со времен захвата Смоленска Литвой московские воеводы к Смоленску не ходили. Тем не менее это мог быть воевода Юрия Дмитриевича, имевший литовское происхождение. И добывал он икону не из Смоленска, а участвуя в разграблении великокняжеской казны в ходе вооруженных конфликтов с Василием Васильевичем. Существует единственное более пространное сообщение о Юрге в «Русском времяннике», который впервые был издан еще в конце XVIII в.: «Южъ плѣномъ взялъ Юрга Панъ Свиколдовичь, какъ отъехалъ отъ великаго князя Литовскаго Швитригайла къ великому князю Василью Васильевичу; а ѣдучи, онъ пограбилъ градъ Смоленскъ, и ту святую икону взялъ, и привезъ къ великому князю на Москву. И иныя многи чудные иконы украшены чудно».
Наиболее логичным и непротиворечивым представляется предположение о том, что Смоленскую икону Божией Матери Софья Витовтовна вместе с другими святостями получила от отца. В результате ситуаций, в которых оказывалась великокняжеская семья в ходе многочисленных военных конфликтов с Юрием Дмитриевичем, а затем с его детьми, икона оказалась у Юрия и его наследников.
17 июля 1453 г. в Новгороде умер Д.Ю. Шемяка. Удерживаемые им ценности вел. князя и его семьи должны были быть возращены в Москву. Но незадолго до этого – 15 июня – умерла великая княгиня Софья Витовтовна, получившая в свое время святыню законно. Думается, именно это событие повлияло на решение смольнян просить в 1456 г. великого князя о возращении иконы.
Елена Леонидовна Конявская, доктор филол. наук Институт российской истории РАН, ведущий научный сотрудник Центра по истории древней Руси
25.06. 2021. Журнал "Вестник церковной истории"
https://www.sedmitza.ru/lib/text/10003829/
|
| |
| |
