Дата: Воскресенье, 06 Дек 2015, 19:58 | Сообщение # 1
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline
ПАМЯТИ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА МОСКОВСКОГО И ВСЕЯ РУСИ АЛЕКСИЯ II (23.02. 1929 - 05.12. 2008) "Царство небесное, вечное блаженство, вечный покой подаждь Господи, приснопоминаемому Святейшему Патриарху Алексию II..."
- Унывать никогда нельзя. Христианин должен быть оптимистом, с какими бы горестями и трудностями ему ни приходилось сталкиваться. В молитве, которая читается во время Великого поста, говорится об уныние как о грехе. Безусловно, сложные обстоятельства жизни отражаются на настроении. Но утро надо встречать в бодром состоянии духа... Как бы ни было трудно человеку - надо помнить, что рядом Бог...(Святейший Патриарх Алексий II)
ЖИВИТЕ С МИРОМ
МЫ НЕ ЗНАЕМ, КАКИЕ СУДЬБЫ ЖДУТ РОССИЮ, НО МЫ ДОЛЖНЫ ИСПОЛНИТЬ СВОЙ ХРИСТИАНСКИЙ ДОЛГ: НАШУ РАДОСТЬ О ХРИСТЕ ВОСКРЕСШЕМ ПОДАРИТЬ КАК МОЖНО БОЛЬШЕМУ КОЛИЧЕСТВУ ЛЮДЕЙ...
- Ваше Святейшество, в этом году исполняется 40 лет Вашей архиерейской хиротонии. Что значили для Вас эти годы служения Богу и Церкви, что прежде всего вспоминается сейчас? - Одному Богу известно, сколько каждому из оставшихся в советской России, а не уехавших за рубеж священнослужителей пришлось пережить!.. Архиерейская хиротония - это посвящение в довольно высокую степень священства, во епископа. Я же в Церкви, можно сказать, с малых лет. Сколько помню себя, служу Богу.
- Как известно, в миру Вы - Алексей Михайлович Ридигер. Само имя Алексей означает "человек Божий". Выходит, Ваши родители с колыбели готовили Вас к священной миссии? - В шесть лет я разливал крещенскую воду в храме - это стало первым моим послушанием - и твердо знал: буду священником и никем иным! Разумеется, к столь бескомпромиссному выбору подвели меня мои бесценные родители. Отец, Михаил Александрович, уроженец Санкт-Петербурга, происходил из древнего рода Ридигеров. Наш род дал России знаменитых военачальников и юристов, в том числе и героя Отечественной войны 1812 г. генерал-адъютанта графа Ф.Ридигера, военного министра царского правительства в 1905-1909 гг. А.Ридигера, о мужестве которого во времена русско-турецкой войны 1877-1878 годов ходили легенды. Папа должен был продолжить семейную традицию и для начала поступил в Императорское училище правоведения - одно из самых привилегированных учебных заведений в те времена. Но грянула революция 1917 года, за ней - октябрьский переворот. Спасение отец нашел в эмиграции. Поселился в Эстонии, где через несколько лет сочетался законным браком с моей будущей мамой - Еленой Иосифовной Писаревой, уроженкой Ревеля, ныне Таллина. Я был единственным сыном у родителей. Нас связывали крепкая любовь и особый дух православной церковности, когда жизнь неотделима от храма Божия и сама семья воистину становится домашней церковью. К десяти годам выучил наизусть литургию.
- То-то Ваши родители возрадовались! - Скорее были озадачены столь скорым моим взрослением и даже обращались к валаамским старцам по этому поводу. Те ответили: "Если это серьезно, то не препятствуйте".
- А детство-то у Вас было: с безудержным озорством, необъяснимыми шалостями, радостями от мороженого и меткого выстрела из рогатки? Неужели никогда девчонок за косы не дергали? - Случалось, прятал куклы от младшей двоюродной сестренки. Потом, конечно же, вместе их находили. А что касается рогатки - ни разу в своей жизни ни из чего ни в кого не целился и уж тем более не стрелял. А вот хлеб убирал, картошку окучивал, в лес за грибами бегал. Прекрасное детство! Кстати, страсть к сбору лесных грибов, к так называемой "тихой охоте", живет во мне до сих пор и с годами только окрепла.
- Насколько трудным стал для Вас шаг в монашество? - Это был осознанный выбор. Я понимал, на что обрекаю себя: не будет у меня никогда ни семьи, ни детей. Но и осознавал, ради чего отказываюсь от этой величайшей земной радости. Можно отказаться от любви к одному человеку и к тем, кто появляется на свет как плод этой любви. Но сделать это можно только ради другой, еще большей любви - любви к Богу, ради призвания, ради возможности всецело посвятить себя служению всем людям.
- И Ваши родители не возражали? Ведь мечтали, наверное, о внуках, а Вы же единственный сын! - Мне с моими родителями сказочно повезло: они всегда меня понимали. В 1940 г. после богословских курсов отец был рукоположен в сан диакона, а затем через два года - во пресвитера. Стал служить настоятелем таллинской Рождества Богородицы Казанской церкви. Мама помогала ему. Ежегодно совершая паломничество в Пюхтицкий Свято-Успенский женский и Псково-Печерский Свято-Успенский мужской монастыри, родители неизменно брали меня с собой. В конце 30-х годов мы посетили Спасо-Преображенский Валаамский монастырь на Ладожском озере. Это прикосновение душой к чистому роднику русской святости - "пречудному острову Валааму" стало для меня одним из самых ярких впечатлений детства, которое я несу через всю свою жизнь. Монашеский постриг я, будучи протоиереем, принял 3 марта 1961 г. в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры. Для Церкви это были нелегкие времена. Советский вождь Хрущев пытался реанимировать дух так называемой "пролетарской революции", требовал буквального исполнения антирелигиозного законодательства 1927 г. Закрывались храмы, духовные учебные заведения. Христиан травили, преследовали, лишали и без того скудных средств существования. Правда, за веру уже не расстреливали, и за то тем властям лично от меня большое спасибо.
- Существует ли для Вас сегодня проблема, решить которую Вам пока не по силам и она мучает Вас ежедневно и еженощно? - Есть такие проблемы, их, к сожалению, немало. Но самый тревожный вопрос: какую Россию мы, старшее поколение, оставим внукам своим? Это самое главное, что решается сегодня - властью, народом.
- А роль Церкви какая? - Никому не позволить забыть о великой ответственности за судьбу Отечества пред Богом, народом и нашей историей. Неизменно помогать светской власти в делах, направленных на возрождение Отчизны. Ибо ни деньги, ни промышленная или военная мощь, ни различные экономические рецепты не помогут России без возрождения ее верности подлинным нравственным ценностям. Наблюдаемое движение от тотального материализма к примитивному магизму показывает степень одичания и деградации современного общества. Для человека, утратившего нравственные ориентиры, все представляется допустимым и приемлемым. Я имею в виду и получившее невиданный, поистине индустриальный размах уничтожение детей в утробе матери, и бездумные эксперименты с наследственностью живых особей, и развращение малолетних, и осквернение всего чистого, светлого. Такое общество мы просто не смеем передавать по наследству. Потомки в лучшем случае нас не поймут. В худшем - проклянут. Православие может и должно помочь нашему народу вновь обрести дыхание жизни.
- И тем не менее Россия вместе со всем человечеством довольно-таки лихо переступила порог очередного тысячелетия. Еще вчера мы прощались с XX в., сегодня вступили в XXI. Для Вас что-нибудь означают эти рубежи? - Можно сложить в одну цепь важнейшие события XX в.: научные и технологические прорывы, войны, революции, попытки собрать разобщенные народы в единое правовое поле международных отношений. И мы увидим: по сути, происходило то же, что и в любой период истории. По мысли Ф.М. Достоевского, Бог борется с диаволом, а поле битвы - сердце человека. Правда, уходящее столетие сильнейшим образом обнажило драматичность этой борьбы. Человек стал сильнее, укрепив свою власть над природой. Но стал ли он крепче духовно? Обратил ли свою новую мощь на пользу себе и окружающим? Не уверен, что кто-либо может дать целиком положительный ответ на этот вопрос. Для России весь XX в. оказался сплошным тяжелейшим испытанием. И мне по-человечески радостно, что время того столетия наконец-то иссякло. Возможно, хотя бы каким-то невзгодам конец. Церковь всегда была рядом с народом, ей пришлось многое пережить: и поношение, и разграбление, и искусственно создаваемый раскол, и Голгофу. Но тверда была вера, и нерушимо ее единство. Пока будет так, вратам адовым нашу Церковь не одолеть. Что же касается тысячелетий, то цифра "2000" мне люба более всего. Ведь в прошлом году мы вместе со всем миром молитвенно отмечали 2000-летие Рождества Христова, поклонялись и радовались нашему юбиляру - Живому Богу. Это тот рубеж, от которого свет на душе. Две тысячи лет человек пытался понять, что означает быть христианином. Были и есть ошибочные решения. И ошибочных, пожалуй, больше, чем удачных. Но ведь, в конце концов, именно этот вопрос и будет единственным на нашем самом главном и последнем экзамене.
- Самые разные люди сегодня тянутся к Богу. Нам далеко за примером не ходить: наш друг, а в недалеком прошлом известный киноактер и возмутитель спокойствия, кумир молодежи и отчаянный семьянин, популярный сценарист и драматург - перечислить все таланты Ивана Охлобыстина мы просто не в состоянии - короче, человек, весьма известный в шоу-культуре нашего времени, стал священником. Парень меняется на глазах: ему явно удалось "обратить взор внутрь себя"... Другая знаменитость - один из лидеров российского шоу-бизнеса И.Демидов неожиданно для многих решил поискать себя в православной телепередаче "Канон" (ТВ-6), и это у него, надо отметить, выходит отменно. Мы уже не говорим о народной артистке России Е.Васильевой, ставшей казначеем храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, - о ней много разных слов сказано, и все удивления почитателей вроде как позади. Как вы, Ваше Святейшество, полагаете: такие деятели, бесспорно талантливые и уже в достаточной мере заслуженно востребованные обществом, не потеряются в церковной среде? Какие высоты на новом для них поприще, по-Вашему, могут быть доступны этим, бесспорно, честолюбивым натурам? - Талант может служить Богу или диаволу. Один занимается иконописью, другой запечатлевает блуд. Один снимает кинофильм о нравственном подвиге, а в картине другого льются реки человеческой крови. И хотя она бутафорская, но ведь в сознании зрителей четко закладывается страшная мысль о грошовой цене человеческой жизни, стираются элементарные основы нравственного бытия. Вот и получается, что один талантливый творец своими способностями служит спасению души, другой содействует ее погибели. Не искусство виновато, а данный субъект, если он насаждает своими творениями разврат и насилие, цинизм и криминал. Он ищет и старается выразить нечто потребное, а оно проявляется в такой вот уродливой форме. Только нет сферы в культуре, которая не могла бы стать освященной. Конечно, я приветствую тех, кто сделал свой выбор и пришел в лоно Церкви. Приятно осознавать, что среди деятелей культуры, журналистов, других влиятельных участников общественных процессов зреет понимание важности обретения народом России прочного морального стержня. Понимаете, когда отстраненно смотришь на религиозную запущенность российского общества, становится страшно. Но когда видишь, как то в одном, то в другом человеке зажигаются огоньки веры, любви, кротости и молитвы, тревога уходит. Мы не знаем, какие судьбы ждут Россию, но мы должны исполнить свой христианский долг: нашу радость о Христе Воскресшем подарить как можно большему количеству людей.
- Каковы Ваши музыкальные пристрастия? Правду говорят, что Вы очень любите Аллу Пугачеву? - Это не совсем так... Прежде всего предпочитаю классику. Люблю слушать и советские песни военных времен. Вероятно, потому, что эта музыка напоминает мне о детских, юношеских годах, о молодости - а что может быть в жизни прекраснее той поры! Кроме того, очень любил всегда пение под гитару.
- Сами на гитаре играете? - Сам не играю, но слушать люблю. Например, песни иеромонаха Романа считаю прекрасными.
- Удается ли Вам смотреть кино? Что нравится? - Редко. Но определенное представление есть. Удручает меня культ насилия в современном кино. Раньше, на мой взгляд, фильмы у нас были куда светлее и добрее.
- Вы знаете А.Шварценеггера? Как-то Ваш крестник - мэр Москвы Ю.Лужков - предложил американской кинозвезде совершить прогулку по столице. А нынешний храм Христа Спасителя тогда только строился. Приехали, забрались на строительные леса, и тут у "актера века" округлились глаза: такого размаха он явно не ожидал. Сразу горячо поинтересовался, на чьи средства воссоздается храм. Тут же к нему поднесли довольно вместительную урну - мол, народ сам строит этот храм. Арнольд-Терминатор достал из портмоне зеленую купюру и отправил ее в копилку. Как бы Вы это оценили? - Спасибо большое - как Вы назвали? - Шварценеггеру. Имя хорошее. Только ведь я про терминаторов кино не смотрю Валерий Коновалов, "Известия" Михаил Сердюков, "Собеседник" 11.12. 2001. газета "Вечный зов" http://www.vzov.ru/2001/11_12/alexiy.shtml
ИНТЕРВЬЮ В ЧИСТОМ ПЕРЕУЛКЕ
– Прежде всего позвольте объяснить вам, Ваше Святейшество, какого читателя я представляю в беседе с вами, от имени кого я хочу вести наш диалог. Этот читатель, вполне вероятно, не составлял большинства среди наших подписчиков, тем не менее судьба его типична. Он успешно работал на заводе или служил в какой-нибудь конторе, как миллионы других, он был членом КПСС и, как таковой, являлся атеистом, не связанным духовно ни с Церковью, ни с религиозным мировоззрением, ни с богословием. За дружеским столом на своей тесной кухне он с жаром возмущался лживостью властей, однако у него хватало благоразумия не говорить подобного на партсобраниях и не устраивать демонстраций на Красной площади. Правда, иногда его мучили страшные догадки о ложности социалистического выбора, но в общем и целом он верил в историческую справедливость системы и в лучшее будущее.И вот наступил день сегодняшний. Наш герой как-то тихо и естественно расстался с членством в КПСС ввиду исчезновения самой КПСС. Средства массовой информации объяснили нашему герою, что коммунизм – ложная и недостижимая цель, а социализм, который считался достигнутым, – никакой не социализм, а тоталитарно-коммунистический режим, где власть не у народа, а у номенклатуры КПСС. Вслед за этим человек с удивлением обнаружил, как в его жизнь властно вторгаются абсолютно новые обстоятельства: рынок, биржи, коммерческие структуры, совместные предприятия… Все пропало. Нет прежних пожизненных целей и идеалов, достойных того, чтобы посвятить им себя. Конечно, можно попробовать пуститься в биржевую деятельность, накопить миллионы и все себе купить. Но неужели это и есть высокий смысл того, что называется человеческой жизнью? Стоит ли жить ради этого? Постепенно, но неизбежно наш герой, один из многих миллионов наших сограждан, приходит к мысли о тщетности бытия, о бессмысленности прожитых лет. Он – в глубочайшем духовном кризисе. Он по всем статьям бывший: бывший гражданин СССР, бывший член КПСС, бывший ударник коммунистического труда. Все в прошлом, значит, жизнь закончена? И вот, коль скоро наш герой приходит к этой мысли, то ответственным за его душу надо что-то делать. Оттого-то я и прошу у вас, Ваше Святейшество, совета: что делать этому человеку, на что ему опереться в жизни, как обрести утраченные ценности? Словом, в чем вы видите смысл жизни сегодняшнего мирского человека? – Вы коснулись, может быть, самой больной для меня темы… Действительно, смятение в душах людей – это беда нынешнего общества. Но давайте вдумаемся: разве не мы виноваты в том, что произошло? Каждый из нас, за исключением очень немногих, был причастен к царству лжи и насилия, к новому Вавилону, построенному на ложной утопической идее “земного рая” и на человеческих костях. Сегодня Господь посылает нам заслуженную кару – кару за злодеяния наших отцов и за наши собственные грехи, кару за наше молчание, за то, что мы никак не противостояли вакханалии зла. Мне приходят на память страшные слова, сказанные Богом пророку Иезекиилю о судьбе ветхозаветного царства: “Вот – конец тебе; и пошлю на тебя гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои… Серебро их и золото их не сильно будет спасти их в день ярости Господа. Они не насытят им душ своих и не наполнят утроб своих, ибо оно было поводом к беззаконию их. И в красных нарядах своих они превращали его в гордость и делали из него изображения гнусных своих-истуканов; за то и сделаю его нечистым для них… Земля эта насыщена кровавыми злодеяниями, и город полон насилий. Я приведу злейших из народов, и завладеют домами их. И положу конец надменности сильных, и будут осквернены святыни их… Царь будет сетовать, и князь облечется в ужас; и у народа земли будут дрожать руки. Поступлю с ними по путям их, и по судам их буду судить их; и узнают, что Я – Господь”. Не правда ли, словно о нас сказано? Нам надо глубоко и беспристрастно осознать вину нации и нашу личную вину. Но этого мало, ибо само по себе чувство вины способно привести лишь к отчаянию. Нужно покаяние, которое стало бы началом новой жизни. Если человек, как вы говорите, чувствует себя только “бывшим”, то это пагубное, греховное чувство. Какая бы моральная тяжесть ни угнетала нас, Господь всегда дает нам шанс духовно очиститься и начать созидать себя заново под Его руководством, в лоне Церкви Его. Печально, что сегодня один ложный идеал подменяется другим – “идеалом” прагматического, житейского материализма. Наше общество отказалось от извращенных представлений об уравнительной “справедливости”, пришло к осознанию того, что за достойный созидательный труд полагается достойное воздаяние. Однако новые положительные ценности еще не укрепились в народе, и если материальное созидание и стяжание земных благ станет единственной заботой людей – они потеряют себя. Я как христианин и пастырь убежден: подлинное обретение личностью смысла своего бытия возможно лишь в общении с Богом – Источником духовной жизни. Но и тем, кто продолжает считать себя неверующим, не надо забывать о нравственном законе, заложенном Господом в сердце каждого человека, даже нерелигиозного. Только тогда, когда нравственные нормы реализуются и в политике, и в экономике, и в личной жизни людей, мы сможем преобразовать общество, причем сделать это без насилия и принуждения.
– Как человек нерелигиозный, я с дилетантским интересом наблюдаю происходящее возрождение Русской Православной Церкви. И вот что заметно свежему взгляду: прежде всего Церковь активно взялась за возвращение ей храмов, святынь и реликвий, за провозглашение политических прав и свобод устами священнослужителей – народных депутатов. То есть за хозяйственно-административные и социально-политические вопросы. И только беспризорная душа растерянного советского человека так и осталась без покровительства Церкви. Не создается ли и у вас такого впечатления, Ваше Святейшество? – Посещая монастыри и храмы во многих епархиях Русской Церкви, встречаясь с духовенством и прихожанами, я вижу, как много людей, в том числе молодых, приобщается к Церкви – причем не на уровне формального исполнения обрядов, а через принятие Христа сердцем своим, через посвящение всего себя на служение Богу и ближнему. Меня радует, что в Церкви есть сотни тысяч новых людей, для которых христианство – главное содержание и главное дело жизни. Вы спросите: почему не миллионы? Почему большинство наших соотечественников остаются либо религиозно индифферентными людьми, либо формальными христианами? Да потому, что путь христианина не так легок, как иногда может показаться. Покровительство Церкви, о котором вы говорите, – важно. Но путь к Церкви, путь к храму человек должен проделать сам. Путь этот предполагает полное изменение собственной души, в буквальном смысле мучительную смерть человека старого и рождение нового. Если человек в потоке мирской суеты забывает, что живет неправильно и должен менять себя, то ему трудно услышать глас Божий и только какое-то чрезвычайное событие – болезнь, смерть близких, общественное потрясение – может снять с его сердца скорлупу “окамененного нечувствия”. Такой человек может быть номинальным членом Церкви, но состояние его будет подобно состоянию упомянутого в Деяниях апостолов грешника Симона, о котором святой Кирилл Иерусалимский писал: “…Крестился, но не просветился; тело омыл водою, но сердце не просветил Духом; тело входило в купель и вышло из оной, а душе не спогреблась Христу и не совосстала с Ним”. Будить в людях тягу к высшей жизни, к возрождению во Христе – задача Церкви. И именно ради выполнения этой задачи, ради того, чтобы голос Церкви был слышен, она стремится вернуть незаконно отобранные у верующих храмы, старается как можно чаще обращаться к народу, затрагивая широкий спектр вопросов.
– Любопытствуя, я не раз заходил в храмы, присутствовал на службах, вслушивался в проповеди. Не буду говорить о внешней стороне, она впечатляет. Вам я не могу не сказать вот о чем: увы, слово, сказанное в храме священнослужителем, не приносит душевного покоя, не отвечает, с моей точки зрения, на главные вопросы современного бытия. В чем тут дело: может, так и должно быть, может, слово проповеди – лишь дань традиции, церковному канону? Возможно, службы ориентированы только на круг глубоко религиозных людей, знатоков и адептов православной традиции? Не кажется ли вам, что сегодняшняя Православная Церковь должна ориентироваться на более широкий круг прихожан, поскольку духовным исканиям подвержена сегодня масса людей, ранее чуждых церкви? – Я согласен: наша Церковь могла бы быть более понятной для современника. Многолетнее существование в условиях гетто отразилось на всем – на нашей просветительной литературе, грешащей схоластикой и копированием языка XIX века, на священниках, многие из которых страдают леностью и недостаточно близки к пастве, на проповеди, действительно ставшей подчас лишь формальностью, на приходской, общинной жизни, которая в иных местах сводится к теплохладному присутствию в храме по воскресеньям. Ныне Церковь стремится расширить свою просветительскую миссию, обратив ее к миллионам духовно ищущих современников. Во многих храмах действуют воскресные школы и катехизические курсы для детей и взрослых – нередко дети приходят вместе с родителями. Во многих приходах крещение совершается только после предварительной подготовки. Но я считаю, что делается пока недостаточно. И главная тому причина – ослабленность Церкви после жесточайших многолетних гонений. Замечу еще вот что: слово священнослужителя вовсе не должно приносить душевный покой безотносительно к состоянию человеческого сердца, действовать как наркотик. Выдающаяся дочь Русской Церкви, мать Мария (Кузьмина-Караваева), говорила: “Христианство – это огонь, или его нет”. Настоящее слово проповедника должно острым мечом пронизывать душу человека, побуждая его к покаянию, к переосмыслению своего бытия, к отказу от привычных греховных устремлений.
– Не надо быть проницательным человеком, чтобы заметить в современном обществе повышенный интерес и даже тягу к учениям Востока – буддизму, индуизму, их разновидностям и ответвлениям. Не кажется ли вам, Ваше Святейшество, что Православие проигрывает состязание за душу современного человека? Проигрывает, поскольку уступает другим конфессиям в уровне диалога с человеком, в интеллектуальной оснащенности этого диалога, если хотите, в уровне богословского осмысления явлений социальной жизни и природы? – Да, Церковь наша сегодня сталкивается со множеством влияний на душу человека. Причем меня беспокоит не столько успех традиционных религий – буддизма, индуизма, – сколько расцвет оккультных учений, заставляющих человека блуждать без ориентира в мире неведомых ему духовных явлений и нередко приводящих личность к саморазрушению. Бесспорно, русские православные христиане должны осмысливать происходящее и давать оценку религиозным учениям нового времени. Возможно, до сих пор мы делали это недостаточно активно. Но я не считаю, что Православие неспособно ответить на мировоззренческие вопросы и помочь человеку самоопределиться в мире. В Священном Писании, в творениях святых отцов, в духовном опыте Церкви есть ответ каждому вопрошающему. Нам, православным, надо только лучше знать собственное духовное наследие и уметь раскрыть его в словах, понятных и интеллектуалу, и рядовому современному человеку. Самое же главное вот в чем: христианство не доказуется, а показуется. Только на собственном опыте молитвы, участия в таинствах церковных, жизни, одухотворенной Божией благодатью, человек может познать истину Христову, понять отличие христианского духовного пути от всех вероучительных и этических систем. Можно без конца доказывать человеку правоту христианского учения, приводить ему любые доводы, ошеломлять его потоком информации, но если он не воззовет к Господу в молитве, не откроет Ему сердца своего, не сделает хотя бы один шаг по пути жизни во Христе, он не будет христианином и все его знания о религии останутся лишь эрудицией, не более того…
– Ваше Святейшество, новейшая история дает нам пример польской Католической Церкви, решительно вставшей на сторону простого человека в условиях тоталитарно-коммунистического режима. Польский костел взрастил духовную оппозицию, помог становлению “Солидарности”… Почему не произошло этого с РПЦ? Что вы думаете вообще о проблеме “Церковь и государство”? – Отношения Церкви и государства должны прежде всего исключать взаимное насилие и принуждение. Я не сторонник теократии, принятия Церковью на себя функций государственного аппарата. Но и диктат государства над Церковью недопустим – на примере нашей страны мы хорошо знаем, как христиан методично, путем физического и идеологического насилия лишали права голоса. Неправда, что Церковь молчала – многие иерархи, пастыри и миряне обличали “властей предержащих” и шли за это на Голгофу. Каждодневным восхождением на плаху было и епископское служение во время “незаметных” гонений 60-70-х годов, когда война репрессивной машины с теми, кто хоть как-то защищал права верующих, приобрела самые коварные формы. Мне хочется верить, что эти времена прошли. Церковь не враждебна государству. Она уважает государственную власть и молится за нее даже тогда, когда во главе ее стоят богоборцы и гонители Церкви. Одновременно Церковь призвана высказывать свою точку зрения на события общественной жизни, на поступки политических и государственных деятелей. Мы стремимся к отношениям взаимопомощи с государством и различными общественными силами. Но эта взаимопомощь, еще раз повторяю, должна быть свободной и не сопровождаться огосударствлением Церкви.
– Что вы думаете о реформаторстве в жизни современной Православной Церкви? Нужны ли ей реформы? Какие! Что не устраивает вас в деятельности Православной Церкви сегодня? – Церковь основана на незыблемых догматах веры, содержащих учение о Боге, о Его отношении к миру и человеку. Господь “вчера и сегодня и во веки тот же”, и поэтому вечная истина, хранимая Церковью, остается неизменной и может лишь со временем лучше познаваться верующими и по-новому изъясняться для новых поколений. Какие перемены нужны нашей Церкви сегодня? Полагаю, что необходимо укреплять соборность, работать над совершенствованием церковного управления, над расширением участия в нем приходского духовенства и мирян. Совершенно необходимо обновление пастырской деятельности, активизация в Церкви миссионерского духа. Проповедь, благотворительное служение, просветительская и издательская деятельность, участие Церкви в жизни общества, в заботах и тревогах народа – все это должно совершаться с христианской ревностью, с самоотдачей. Совершенствование и обновление церковного служения должно совершаться в молитве, в стремлении познать волю Божию и поступать по ней. Иначе мы придем к холодному, административному реформаторству, которое, по сути, ничего не изменит. Многие пастыри и миряне сегодня ведут дискуссию о настоящем и будущем Церкви. Я приветствую это, с уважением отношусь ко всем мнениям и надеюсь, что в процессе соборного обсуждения церковных проблем мы обретем достойные пути их разрешения.
История этого интервью В ту пору я работал обозревателем “Труда”, и инициатива беседы с Патриархом была моей. Все, о чем мне хотелось его спросить, действительно глубоко лично интересовало и меня, и тысячи моих соотечественников, судьбы которых сложились также. Я послал Патриарху свои вопросы. Недели через две раздался звонок, и его помощник сказал мне: приходите, Его Святейшество ознакомился с вашими вопросами и считает их своевременными и важными. В назначенное время я пришел в Чистый переулок, в резиденцию Алексия II. Меня проводили в небольшой зал, похожий на библиотеку, попросили подождать. Главное, что меня волновало в те минуты ожидания, – надо ли целовать Патриарху руку, обидится ли он, если я не припаду к его деснице? В таких смятенных размышлениях он и застал меня. Бесшумно отворилась дверь, он вошел. Протянутая рука не оставляла сомнений: она для рукопожатия. Пожимая руку, я взглянул ему в лицо. Глаза затаенно, с хитрецой улыбались. Добавлю, что мой собеседник оказался умным, прекрасно умеющим говорить на чистом русском светском языке. Когда я исчерпал свои вопросы и поблагодарил его за беседу, он сказал: спасибо и вам, мне тоже было интересно. Нынче, перечитав это интервью заново, я вижу, что был наивен: я полагал, что за жизнь моей души должен отвечать не только я, но и еще кто-то… Юрий Лепский 12.12. 2008. РГ http://www.pravmir.ru/intervyu-v-chistom-pereulke/
Святейший Патриарх читает Великий покаянный канон прп Андрея Критского
ПУТЬ ПАМЯТИ АЛЕКСИЯ II Док.фильм «Путь патриарха. Памяти Алексия II» был показан по телевидению 5 декабря 2009 г., в день, когда исполнился год со дня кончины Предстоятеля Русской Церкви. «Этот фильм - не биография Святейшего Патриарха Алексия II, он не о памятных и значимых событиях. Это фильм о людях, которые были рядом с патриархом и в непростые советские годы, и в не менее сложные постсоветские. О тех, для кого уход Предстоятеля Церкви -личная драма», - сообщается в анонсе фильма. О Патриархе расскажут его референт Н.Державин, профессор Московской духовной академии, ведущий рождественских и пасхальных праздничных трансляций из храма Христа Спасителя Алексей Светозарский, священник И.Охлобыстин, который создал фильм о детстве и отрочестве Патриарха, личный водитель, долгие годы бывший рядом с Алексием II, местоблюститель Сербского патриаршего престола митрополит Амфилохий. Отдельное место в фильме занимают воспоминания 85-летнего митрополита Таллинского и всея Эстонии Корнилия, который помнит Патриарха Алексия еще мальчиком. Его воспоминания посвящены военным годам и первым совместным службам в лагере для военнопленных, который находился в Таллине. В съемках фильма принял участие нынешний Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, который вспоминает о первом знакомстве с тогда еще владыкой Алексием. О последних годах жизни Патриарха зрители узнают из воспоминаний лечащего врача в Мюнхене и членов семьи доктора, с которыми в последние годы Патриарх был очень близок. Героиня этого фильма и 90-летняя монахиня Магдалина -- первая духовная дочь 22-летнего отца Алексия. Зрители услышат ее трогательные, а местами смешные истории полувековой давности.
Почивший Патриарх обрел покой в Богоявленском Елоховском соборе
Не умирает память о великих: Из века в век, из года в год! Незабываемы, прекрасны лики, В которых веры дух живет.
Путь Патриарха многотруден. Для чистых помыслов преграды нет! От праздничных торжеств до буден Дарил он пастве свой душевный свет.
Его молитвами жила Россия И весь подлунный необъятный мир. Его дела благословлял Мессия. Кто беден, кто богат, кто слаб и сир -
Все были равны для его благословенья. Он отдавал свое сердечное тепло, И люди так ценили те мгновенья, Когда оно на них сошло!
Для всепрощающей любви не знал он меру Он той любовью обладал сполна, Нам возвращая попранную веру, Чтоб в душах снова расцвела она!
Весь мир прощается с прекрасным человеком. Для мира он – великий гражданин И современник, шедший в ногу с веком, А для Христа Спасителя – он сын!
И пусть мирская жизнь так быстротечна, Зов пастыря нас в вечный мир ведет. За все его деяния бесконечно Так благодарен мир и наш народ! Наталья Белова
Дата: Воскресенье, 06 Дек 2015, 20:10 | Сообщение # 2
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline
Архиепископ Арсений (Епифанов): «ВСЯ МОЯ СОЗНАТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ БЫЛА СВЯЗАНА С НИМ…» Воспоминания о почившем в декабре 2008 г. Святейшем Патриархе Московском и всея Руси Алексии II
С именем Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II неразрывно связано начало духовного возрождения России в недавнем прошлом и возобновления Церкви как важнейшего в стране общественного института. В полной мере постичь и осмыслить его духовное, да и чисто человеческое наследие всем нам еще только предстоит. Мы должны будем ответить на многие вопросы. В чем заключалась главная особенность патриаршего служения Святейшего Алексия II? С каким чувством и настроем взирал почивший в будущее страны и Церкви? Чего опасался, от чего настойчивее всего предостерегал? Каковы были его важнейшие заветы в сфере внутрицерковной жизни и внешних церковных связей? Какие проблемы он здесь особенно выделял? Чем актуально для нас его духовное наследие и используется ли оно нами сегодня в полной мере? Ответы на эти вопросы нам еще предстоит дать. Они уже и даются. О покойном Патриархе говорится и пишется все больше. В ряд этих публикаций станут и предлагаемые вниманию читателей воспоминания о Патриархе Алексии II одного из ближайших его помощников, члена редколлегии «Московского журнала» архиепископа Истринского Арсения (Епифанова), не одно десятилетие близко знавшего Святейшего, с которым его связывала высокая духовная дружба. Эти глубоко личные воспоминания живо рисуют нам человеческий и пастырский облик незабвенного Патриарха. Разговор с владыкой Арсением был записан незадолго до печальной годовщины. Мы постарались максимально сохранить интонацию рассказчика, особенности его речи - взволнованной, благодарной, исполненной светлой печали.
- При воспоминании о почившем год назад Патриархе у меня до сих пор комок к горлу подкатывает. До сегодняшнего дня я старался уходить от разговора о нем - все еще так близко и так по-человечески больно. Ведь вся моя сознательная жизнь была связана с ним... 1978. Я совсем молодой человек, учусь в Московской духовной семинарии в Троице-Сергиевой лавре.
И вот Великим постом в Лазареву пятницу посылают меня в Таллин иподьяконствовать к митрополиту Таллинскому и Эстонскому Алексию. До этого руководство семинарией разрешило мне ехать на Страстную неделю домой, в свой московский приход Никольской церкви в Бирюлеве. А тут выясняется, что в Таллин нужен человек на несколько дней - у владыки Алексия кто-то приболел. Кого хотели послать, не нашли, а я по случайности в коридоре оказался. Помощник инспектора выходит из его кабинета: «Георгий, ты поедешь к митрополиту Таллинскому, таково благословение». «Да нет же, - говорю, - мне домой предписано». Он строго: «Если Вы с чем-то не согласны, идите к отцу инспектору». А мы инспектора академии и семинарии, архимандрита Александра (Тимофеева), побаивались. Вот если бы к владыке ректору, я бы пошел. А к инспектору - тут сильно подумать нужно, прежде чем на такое решиться. Конечно, настроение испортилось... Представили меня старшему иподьякону митрополита Анатолию Сиделину. Он говорит: «К четырем часам ты должен быть готов». Это за два-то с половиной до отхода поезда. Легко сказать - «готов». Одно дело смотреть, как иподьяконствует кто-то, а совсем другое - самому участвовать. Естественно, кроме волнения, страх появился. Тут я вспомнил, что в библиотеке нашей духовной школы как-то видел монографию о иподьяконском послушании, где все было подробно описано - что, как и когда делать. Я моментально в библиотеку. Слава Богу, книга нашлась, мне удалось получить ее и взять с собой. С Анатолием мы поехали на Ленинградский вокзал. Смотрю, по краю платформы идут две женщины. Сразу видно: церковные - в платочках, в платьицах длинных. Подали поезд, стоим, с женщинами беседуем - это оказались две матушки, которые несли послушание у митрополита Алексия. Через некоторое время к лестнице, ведущей на платформу, подъезжает черная «Волга». Из автомобиля выходит митрополит - в скуфейке, в рясе, с посохом. Величественно так от машины следует к лестнице, поднимается на платформу. Непередаваемое чувство, страх объял меня. Ректора, владыку Владимира (Сабодана), на службе видел много раз, а вот оказаться рядом с митрополитом... Кто знает, что спросит, что отвечать станешь... Поднялся он на платформу. Повторюсь: фигура величественная, но никакой рисовки - он просто таким и был. За те несколько минут, что он по лестнице на платформу поднимался, вся моя жизнь передо мной пролетела. Подходит он к нам. Матушки и Анатолий - скорее под благословение, а я стою в нерешительности: «Ну, Георгий, подойдите». А я незадолго до того купил себе черную шляпу с большими полями. Это сейчас мы привыкли «вязоночки» носить, а тогда молодой был, пофорсить, наверное, хотелось. Тут ветерок налетел, шляпу-то с головы моей и сдуло. Растерялся: под благословение идти или шляпу догонять? Жалко денежки студенческие. Митрополит прервал мои раздумья: «Шляпу, Георгий, ловите». Поймал, подошел под благословение.
Ехали мы в купейном вагоне. Митрополит только что вернулся из Франции с международной конференции, на которой обсуждались вопросы взаимоотношений христианских церквей Европы. Матушки и митрополит в одном купе сидели, Толик тоже. Стены-то тонкие. Слышу, владыка говорит: «Мальчика позовите, познакомиться нужно» (ему тогда 49 лет было, а мне 23 года). Предстал я перед ним - кудрявый, светленький, прилепился на краешке купейного сиденья. Не то сам сел, не то ноги подкосились. Он видит, что я не очень-то удобно расположился, предложил: «Садитесь нормально». - «Да я вроде хорошо сижу». Это ведь обычно в человеке - отнекиваться, смущаться, когда внимание уделяют .Митрополит поинтересовался, откуда я, из какой семьи. Стал рассказывать о прошедшей во Франции конференции, фотографии показал, что сам снимал, открытки. Очень интересно, увлеченно рассказывал. Потом чай нам проводница принесла. Тут я должен заметить, что проводники поездов, на которых митрополит ездил, его уже хорошо знали и относились к нему очень приветливо. Это было радостно наблюдать. Митрополит ко мне обращается: «Ты уж извини, я слышал, у тебя отпуск, домой ехать собирался...» - «Да, правда, в своем приходе обещал помогать». - «У нас проблема возникла: человек, который в паре с Анатолием всегда был, в больницу попал, а ему помощник нужен». Тут я признался: «Я же не умею ничего, два года у подсвечника дежурил в академическом храме. Один раз меня послали на послушание за церковный ящик. Вечер поторговал - головная боль началась от всех этих счетов-расчетов. Стал просить помощника инспектора заменить послушание, а если нет такой возможности, то лучше еще год у подсвечников буду стоять, свечки ставить, но уберите меня от церковного ящика. Вот так весь второй класс и простоял». Митрополит Алексий меня выслушал, улыбнулся и сказал: «Ну ладно, долго тебя не задержим». Однако задержаться пришлось, и надолго. Утром рано матушки, что с нами ехали, вышли на станции Йыхви, им в Пюхтицкий монастырь надо было, а мы путь продолжили в сторону Таллина. Когда к Вышгороду подъехали, дивная панорама за окном купе открылась - здания с башнями, крышами ломаными, как на старинных открытках. Я ведь, кроме Подмосковья и Сергиева Посада, ничего прежде не видел...
Таллинское епархиальное управление занимало целый этаж трехэтажного дома. Митрополиту было выделено здесь в личное пользование три комнаты. Дом этот в Таллинне на ул. Пик, 64/4 и сейчас стоит. После вечернего чая владыка говорит Анатолию: «Вы Георгию завтра до обеда покажите город, а то уедет и не увидит ничего». Анатолию за 30 лет тогда было - охота ли ему с мелюзгой семинарской возиться? Но он все же немного поводил меня, рассказал, где что. Я особо не расспрашивал, не навязывался - дистанцию соблюдал. Незаметно день склонился к вечеру, и за час до начала богослужения мы пришли с Анатолием в собор, стали готовиться к встрече владыки. Поскольку я в семинарском храме был свечником, то лучше всего обязанности жезлоносца изучил, тут у меня все хорошо получалось. Вот и в Таллине все четко выполнял. Служба шла легко, пение хора отличалось от московского... Отслужили. Вечером за ужином звонок телефонный раздается: «Сколько у Вас, владыка, было людей на всенощной?» - «Четыреста сорок восемь человек». - «Ах, у Вас больше. У меня двести сорок». И так потом всегда было на протяжении моего иподьяконства: под великие праздники, если служил владыка Алексий, вечером звонил митрополит Рижский Леонид (Поляков) с одним и тем же вопросом. (Владыка Леонид - человек интеллигентный, аристократичный, врач по профессии. У него были очень добрые отношения с почившим Патриархом Алексием (Симанским). Во время Ленинградской блокады он тогда еще митрополиту Алексию нет-нет да и посылал какой-то паек, подкармливал. Ну, а потом, уже при Патриархе Алексии (Симанском), епископом стал).
Вспоминая ту всенощную под Вербное воскресенье в Александро-Невском соборе в Таллине, хочу сказать, что она не произвела на меня ожидаемого впечатления. В Эстонии сумерки как-то рано наступают. А в соборе еще окна-витражи. Сумрак, копоть свечей, волнение, конечно... У нас ведь в Москве в эти дни храмы переполнены. Тут этого не было. Утром на литургию народа пришло еще больше, чем накануне на всенощную, одних только причастников было около четырехсот человек. Но в громадном соборе это не так уж заметно - ни тесноты, ни давки, как мы привыкли в московских храмах. Священников трое: очень старенький протоиерей Иоанн Юмарек (ему было тогда под 90 лет), протоиереи В.Залипский и В.Мартышкин. По окончании службы митрополит сказал краткое слово о празднике и призвал всех с молитвой и благоговением вступить в Страстную седмицу. Владыка отбыл в епархиальное управление, мы последовали за ним. За обедом обсуждали особенности прошедшей службы, митрополит Алексий заметил, что с каждым годом на Вербное воскресенье приходит в храмы все больше людей. Потом говорит: «Мы благодарны тебе, Георгий, за помощь. Ну, вот сейчас билет тебе купим, проводим. А я собираюсь в Пюхтицы. Может, с нами поедешь в монастырь? Посмотришь. Постриг там будем совершать матушек, что с нами ехали. А потом мы тебя и отправим». Я согласился. Во вторник отправились на автомобиле в Пюхтицкий монастырь.
В среду отслужили там литургию преждеосвященных даров, а вечером постриг монашеский был. В Великий четверг вернулись в Таллин. Митрополит говорит: «После чтения Двенадцати Евангелий мы тебя и отправим в Москву, на вынос плащаницы приедешь домой». Однако после Двенадцати Евангелий все поезда ушли. Владыка пообещал: «Поедешь в Великую пятницу, а в Великую субботу на литургии уже у себя будешь». «Хорошо», - отвечаю. Погребение у них в Александро-Невском соборе в семь часов вечера начинается. Пока служба закончилась, опять поезд ушел. Митрополит говорит: «В Пасхальную ночь нехорошо в дороге быть, оставайся. Пасху отслужу, а потом и тебя отправим». Отслужил митрополит Алексий Пасхальную заутреню, литургию, затем в епархии было разговение: и духовенство, и иподьяконы небольшой семьей за столом собрались. В два часа дня в Александро-Невском соборе служилась Великая вечерня - съехались все хоры города, пели и на славянском, и на эстонском. Очень все эмоционально происходило. От Вышгорода колокольный звон начинался. И туристы, и местные жители - все на звон колокольный невольно тянулись к собору... После Вечерни митрополит предложил: «Зачем тебе сейчас уезжать? Мы все равно послезавтра в Москву едем». Уже когда поезд подходил к Москве, владыка Алексий спрашивает: «Останешься у меня иподьяконом?» - «Не знаю, отца инспектора спросить нужно, как благословит». Митрополит серьезно так отвечает: «Я думаю, что он благословит. В двадцатых числах мая мы планируем провести богослужение в малом соборе Донского монастыря у гробницы покойного Святейшего Патриарха Тихона. Я буду совершать панихиду, а ты приезжай, поможешь за службой». Конечно, я все исполнил в точности.
Летом прошло еще два-три богослужения в Москве, на которые владыка приглашал меня иподьяконствовать. Затем я уже регулярно стал участвовать в богослужениях, которые совершал владыка. Так в конце концов я и стал у него иподьяконом. Через год Анатолий ушел, меня назначили старшим иподьяконом. Теперь я постоянно сопровождал владыку в его пастырских поездках по приходам Эстонии. В эстонских приходах с пониманием русского языка было проблематично: объяснялись преимущественно жестами. Митрополит, понимая ситуацию и учитывая, что люди здесь живут в несколько ином, своем пространстве, потребовал, чтобы иподьяконы знали наизусть общие песнопения на эстонском языке. Выучили. Может, с произношением не совсем хорошо было, но пели мы с подъемом, это впечатляло людей, создавало атмосферу радости, величия праздника церковного даже в самых бедных эстонских приходах. Митрополит Алексий посещал также острова, на которых находилось 14 приходов. Туда обычно летали на самолете. В XIX в. Российское правительство вложило в обустройство этого края немалые средства - храмы стояли добротные, ухоженные, хоть и населения немного. Каждое лето митрополит Алексий приезжал в Преображенский приход в Обинице - десять км. Псково-Печерского монастыря. Храм стоял на кладбище, в стороне от села, а кругом леса. Владыка любил «тихую охоту» - грибы собирать. Там боровики, как на подбор, из мха выглядывали - шляпки одни вокруг торчат. Лисички ровными желтыми рядочками красуются. На машине удобно было перемещаться из леса в лес: нет грибов в одном - переехали в другой. В первый раз я к сбору грибов отнесся с чисто практической стороны: все, что попадается, нужно брать. Митрополит ничего не сказал. Грибы отварили, стали солить (он сам всегда солил). Как большой гриб попадается, владыка говорит: «Этот будешь есть сам, раз такой взял». Таким образом проучил меня. С тех пор я тоже только грибок к грибку брал, чтобы он собой картину представлял на столе, а не просто «продукт питания».
И еще Обиница вот чем запомнилась. Митрополит в церковном доме внизу жил, а я на чердаке. У тамошнего батюшки очень много книг духовных было: из храмов, закрытых в 1960-х годах, он их к себе перевез и на чердаке сложил. Было что читать, и время свободное выдалось... Утром митрополит спрашивает: «Всю ночь читал?» - «Да, простите». - «Во сколько лег?» - «В семь». Та же проблема и на даче у митрополита возникла. Меня в домике селили. Вот владыка и говорит: «Опять у тебя всю ночь свет горел». - «Наверное, забыл выключить...». Перестали меня там селить, перевели в дом. А стелить постель мне здесь негде, кроме как в библиотеке. Я опять за чтение. «Ну что с тобой делать? - сетует митрополит. - Вечно ты не спишь». (Попутно замечу: после посвящения в архиереи владыка Алексий в Москве долгое время жил то в гостинице «Украина», то в «Советской». Порядок такой был: больше месяца нельзя в одной гостинице оставаться. Вот он и кочевал. А потом, уже к концу 1960-х годов, попросил ссуду у Патриархии и купил дачу. В середине 1970-х с ним случился инфаркт, на дачу трудно стало ездить. Попросили содействия у Совета по делам религий на покупку двухкомнатной квартиры в Москве). Вот так я вошел в жизнь митрополита Алексия. Потихонечку продолжал учиться, нес послушание иподьяконское. По окончании духовной академии уже полностью перешел в его подчинение, став референтом управляющего делами Московской Патриархии. Ну, а потом произошло его «изгнание» на Ленинградскую кафедру. Случилось это так. После прихода к власти Горбачева в обществе начались какие-то подвижки. Одним из референтов управляющего делами был И.Н. Экономцев. В 1971-1976 годах он работал в МИДе. После ухода с госслужбы преподавал в московских духовных школах. С митрополитом Алексием они часто беседовали по вопросам церковного управления. Постепенно пришли к убеждению, что настало время поставить вопрос об изменении законодательства в отношении Церкви, существующего с 1929 г. и давно уже изжившего себя. Митрополит Алексий и И.Экономцев подготовили соответствующее письмо на имя Горбачева. Тот письмо не понял и не принял. В результате владыку сняли со всех занимаемых в Московской Патриархии постов и назначили митрополитом Ленинградским и Новгородским. Вел он себя при этом достойно, мужественно. Конечно, любой человек, оказавшись в подобной ситуации, равнодушным не останется. Он со мной на эту тему не откровенничал, я его только внешне наблюдал и видел, что он воспринял случившееся болезненно. Однако была и радость: питерское духовенство приняло его очень хорошо. С ним у владыки никаких проблем не возникло. А вот с уполномоченным по делам религий по Ленинграду и области Жариновым, из-за которого многие ленинградские преосвященные пострадали, все складывалось не так-то просто. Однако митрополит Алексий его в конце концов «укротил». Например, уполномоченный привык звонить некоторым питерским архиереям когда вздумается и при этом не любил долго ждать. Митрополит же Алексий мог ответить: передайте, что я перезвоню ему, когда у меня будет свободное время. А свободное время могло появиться лишь на следующий день. И так далее...
Первое, что всерьез стало тревожить Жаринова, - открытие часовни блаженной Ксении Петербургской на Смоленском кладбище. Сначала ее открыли как хозяйственное помещение для нужд прихода - под метелки-ведра, а получилась хорошая часовня с символической гробницей на месте погребения блаженной старицы. В 1987 г. на Одигитрию в храме Смоленской иконы Божией Матери служили божественную литургию и запланировали освятить часовню. Жаринов на улице стоял, я его видел. Во время литургии вызывает старосту и говорит: «Передайте митрополиту, чтобы не освящали часовню». А митрополит ему через старосту же: «Передайте уполномоченному, что митрополит совершает богослужение и не имеет возможности с ним поговорить». После такого ответа Жаринов пришел в ярость: «Крестным ходом не ходить, часовню не освящать!». А владыка Алексий все так же через старосту передает уполномоченному: я не крот и подземный ход не вырыл. Нужно было видеть, что там происходило. Молва разнесла весть, на освящение собралось много народу. Есть фотография этого события: ликующие лица людей и стоит уполномоченный - по скулам желваки бегают. Если б на него тогда кто пальцем указал - ему бы не сдобровать... Мы спокойно пошли крестным ходом и освятили часовню. Чин чином.
Прославление святой блаженной Ксении Петербургской. Смоленское кладбище в Петербурге. 1988.
После этого началось уже, можно сказать, открытое противостояние митрополита и уполномоченного. В конце концов тот пришел в исполком: «Я больше с ним не буду работать. Либо он - либо я». И заявление на стол. На следующий день Жаринову сказали: «Ваша отставка принята». Назначили другого человека. При новом уполномоченном митрополит Алексий приложил все усилия, чтобы открыть основанный приснопамятным отцом Иоанном Кронштадтским монастырь на Карповке. Труды его увенчались успехом. Сначала Церкви отдали первый этаж с небольшим подвалом. Как оказалось, на первом этаже был храм преподобного Иоанна Рыльского. Там удалось быстро небольшой иконостас соорудить, сделать все необходимые приготовления, чтобы начать богослужения. Очень интересное время было, уже ощущалась поддержка властей города, митрополита любили, искали встреч с ним. У него была способность располагать к себе людей. И трудиться, не покладая рук. Тогдашняя Ленинградская епархия - это же практически три нынешних самостоятельных: Санкт-Петербургская, Новгородская и Петрозаводская. Да еще Эстонская за митрополитом оставалась. Поэтому он все время ездил. Потом его народным депутатом избрали, что ему весу прибавило - легче стало решать церковные вопросы. Московский журнал, № 12 декабрь 2009. http://www.mosjour.ru/index.php?id=437
НАСТОЯЩЕЕ БЛАГОРОДСТВО Воспоминаниями делится протодиакон Вячеслав Паляница, клирик храма Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище, - он был иподиаконом митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия.
Иподиаконом я служил с 1983 г. - был келейником митрополита Антония (Мельникова), так что перешел к владыке Алексию, как говорится, «по наследству». Митрополит Таллинский Алексий (Ридигер) возглавил отпевание владыки Антония, это такая традиция - кто возглавляет отпевание, тот и становится преемником.
Господь меня, простого деревенского мальчика, сподобил пообщаться с выдающимися людьми, понять, как себя ведет культурный, образованный человек, что такое настоящее благородство. И владыка Антоний (Мельников), и владыка Алексий были из дворян. Владыка Антоний - типично русский человек, а у владыки Алексия - западный склад характера. Оба были очень хорошими людьми. В советское время никто не верил, что в церковной жизни что-то изменится, но, как видим, изменилось, и в этом немалая заслуга митрополита Алексия. Будущий святейший патриарх был очень дипломатичным человеком, он всё делал аккуратно, не портя ни с кем отношений, но твердо. При нем освящено много храмов - например, храм Владимирской иконы Божией Матери на Владимирской площади, который долгие годы стоял заброшенный и разрушался.
Мы, священнослужители, честно скажу, были запуганы при советской власти: за порог храма не выходи, ничего не говори. Даже когда наступили перемены, поначалу никто не верил, что это надолго. Свобода нагрянула неожиданно, мы были в осторожном восторге, я бы сказал. Владыка Алексий особо ничего не говорил о будущем Церкви, он был осторожен в кардинальных заявлениях: в любой же момент могли гайки обратно закрутить. Институт уполномоченных еще долго существовал. Правда, теперь они уже не владыку вызывали на ковер, а к нему приезжали на прием. Должно быть, сами уполномоченные гораздо лучше, чем мы, понимали, что их господству в Церкви скоро придет конец, они же были внутри «системы». В 1990-е священнослужители уже стали платить налоги, как обычные работающие граждане, нам стали начислять пенсии. Раньше-то Церковь приравнивалась к частному сектору: 35–38% дохода были обязаны сдавать государству. У нас, иподиаконов, зарплаты были небольшие, и всё равно мы треть отдавали - каждый квартал заполняешь квитанцию и оплачиваешь. Владыка Алексий часто ездил за границу, и иподиаконов с собой брал, а мне не повезло: был «невыездной», поскольку в армии служил в ракетных войсках стратегического назначения, на командном пункте в управлении дивизией в белорусском городе Лиде. В 1988 г. меня, правда, включили было в список на поездку в Финляндию - я пел в Хоре духовенства, но потом вызвали в Большой дом на Литейный и сказали: «Тебе ещё осталось семь лет». А вот в знаменитых концертах Хора духовенства в Мариинском театре и в Филармонии, посвященных 1000-летию Крещения Руси, я участвовал.
Стало ли в 1990-е больше народу в храмах, больше верующих? И да, и нет. Раньше в Никольском соборе четыре Литургии совершались в Великом посту: две ранние и две поздние, в верхнем храме и в нижнем. Сейчас это не нужно, достаточно двух. В центральных храмах стало просторнее, потому что храмов в городе стало больше. Как-то А.Малахов сделал сюжет про Ксению Блаженную, и после этого на Смоленское кладбище было просто не войти, а потом эти толпы схлынули. Так же и после праздника Крещения Руси: люди толпами побежали в храмы креститься. В те годы я служил псаломщиком в Александро-Невской лавре. Ежедневно было по три партии крещаемых по тридцать человек, потому что больше в баптистерии не помещались. Это сейчас там всё благоустроили, расширили, а тогда в подвале находились и кухня, и трапезная, и крестильня, поэтому помещение было очень небольшое. Но, скажите мне, где теперь все эти люди? И оценивать качество самой веры я не возьмусь, никакого индикатора у меня нет…Территориально наша епархия была гораздо больше, мы много по ней ездили. Часто ездили и в Эстонию, поскольку владыка Алексий оставался управляющим Эстонской епархией. Пять раз в году служили в Таллине, ездили и в Пюхтицкий монастырь - на Успение непременно, да и на другие праздники. Светлая седмица проходила так: Пасху встречали в Питере, потом ехали в Новгород, затем в Пюхтицы и Таллин. Владыка Алексий был общительным человеком, обязательно брал с собой кого-то в машину, чтобы не скучать по дороге, - обычно архидиакона Андрея Мазура, ныне покойного, и кого-нибудь еще. Он хорошо водил машину, в дороге мы разговаривали, шутили, у владыки было прекрасное чувство юмора. Не любил излишней помпезности, всегда приглашал нас, иподиаконов, с ним вместе пообедать, не старался отделиться.
В Таллине епархиальное управление было в доме, где он в свое время родился. Мы вечерами выходили большой компанией, гуляли, заходили в кафе. Он любил над нами подшутить: на улице убегал и где-нибудь прятался, бороду прикрывал воротником, чтобы его сразу не узнали. Мы его находили, он смеялся. Наверное, все видели его фотографии в Пюхтицах с ягнятами. Это не было постановкой: он действительно любил животных, гладил их, брал на руки. Когда бывали в Эстонии, любил ездить за грибами: он же провел там детство и юность, наверное, и грибные места с тех пор знал. Если мы служили в Эстонии где-нибудь в деревенском храме, он обычно рано-рано уезжал за грибами, а нам, иподиаконам, говорил, чтобы встречали его прямо на приходе, он не будет никуда заезжать. Кто-нибудь из нас выходил на дорогу, подменял его за рулем и вез к храму. Он в машине переодевался, снимал куртку и резиновые сапоги, надевал рясу и клобук и выходил из машины уже как митрополит.
Он был очень тактичным человеком, по-западному сдержанным. Мы могли понять, что он чем-то недоволен, только по тому, как у него ус дергался: он никогда ни на кого не кричал, никого не стыдил. Хотя мы, иподиаконы, конечно, и ошибки при богослужениях совершали, и вели себя довольно шумно по молодости. Я удостоился великой чести: когда владыку Алексия избрали патриархом, мы с отцом Андреем Мазуром отвечали за церемонию интронизации. Чин интронизации сложный, а проводится редко, и его мало кто помнит. Необходимо было изучить документы, поэтому мы с отцом Андреем заранее выехали в Москву. Я так хорошо всё выучил, что могу прямо сейчас пересказать. Я почти год еще прожил в Москве, продолжал служить иподиаконом у святейшего, потом вернулся в Петербург. Мы с патриархом Алексием совершали поездки по стране, доехали до моего родного Почаева. Там его столько народу встречало, сколько я никогда ни до, ни после не видел. Мы объехали Западную Украину, были в Киеве, Житомире, Виннице. Я относился к владыке, а потом патриарху Алексию как к родному отцу. Он был настоящим отцом Церкви - невозможно представить, чтобы прошел мимо народа, как будто вокруг никого нет. Как-то он приехал в Петербург уже в бытность патриархом, к тому времени я служил в Смоленском храме диаконом, меня сюда рукоположили. Когда приезжал, непременно шел в часовню к Ксеньюшке. По дороге к нему подходили люди, он каждую бабушку благословлял, никого не пропускал. И это не было формальностью, он готов был выслушать всех, кто к нему обращался. В тот приезд бабушки ему пожаловались, что стало трудно добираться до храма - где-то за полгода до этого на Васильевском острове сняли часть трамвайных рельсов, упразднили и маршрут от метро до Смоленского кладбища, никакой транспорт туда больше не ходил. Среди сопровождающих был тогдашний губернатор В.Яковлев. Патриарх Алексий повернулся к нему: «Владимир Анатольевич, помогите нашим прихожанкам!» И на следующий же день пустили 249-ю маршрутку от метро «Василеостровская» до Смоленского кладбища, так что вы, когда на ней ездите, помните - это патриаршая маршрутка! журнал "Вода живая" №12. 2018 http://aquaviva.ru/journal/nastoyashchee_blagorodstvo
Дата: Воскресенье, 06 Дек 2015, 20:25 | Сообщение # 3
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline
ПАТРИАРХ АЛЕКСИЙ. ПОСЛЕДНЕЕ ИНТЕРВЬЮ (ОРТ 09.12. 2008.)
- Мы чувствуем, что Господь среди нас. Неужели нам этого мало? А унывать – это грех. Господь победил смерть и даровал нам жизнь вечную. Нужно радоваться, не унывать, не скорбеть, а благодарить Бога за те радости, которые Господь посылает нам. Многие ведь теряют своих близких и родных, многие остаются одинокими и впадают в уныние. Надо верить, что Господь с нами. И если Господь с нами, чувствовать, что мы с Богом. Сейчас время, когда идет смена поколений: уходит старое поколение духовников, старое поколение людей с большим духовным опытом. Вот умер отец Иоанн (Крестьянкин), архимандрит в Псково-Печерском монастыре. Умер протоиерей Николай Гурьянов на острове Залит. В тяжелом положении находится отец архимандрит Кирилл. Так что… Ну, а у нас определенный разрыв возрастной тоже среди духовенства – уж очень много молодого духовенства. И очень опасно, когда молодое духовенство ставит себя опытными духовниками, а оказывается в общем младо-старцами, как мы их называем. Без опыта нельзя совершать духовное руководство. Надо иметь огромный духовный опыт и жизненный опыт, чтобы учить, наставлять и направлять жизнь другого человека. Когда чувствуешь ответственность, которая на тебе лежит, то тогда чувствуешь, что, может быть, и хотелось бы, но нельзя этого сделать, потому что ответственность за сегодняшний и завтрашний день Церкви. Перед Киевом врачи тоже категорически возражали против поездки, потому что были некоторые осложнения в области сердца, поэтому они даже встречались и с членами Синода, и с президентом, и сказали, что это опасно будет. Я понимал, что эта поездка будет рискованной. Но взвесив все, я принял решение, что надо ехать. Потому что иначе бы результаты были иными. И если бы я не поехал, то Патриарх Константинопольский бы возглавлял паству. И средства массовой информации использовали бы неприезд Патриарха Московского тоже в своих интересах. То есть сказали бы: «Вот видите: Москва вас оставила». Мы предоставили Украинской Православной Церкви, как и другим самоуправляемым Церквам, решение всех вопросов, касающихся административных, финансовых, учебных, хозяйственных дел, но мы сохранили духовное единство, мы сохранили молитвенную связь. И вот разорвать эту связь не дано никому. (Патриарх радуется тому, что прекратился дождь и съемку интервью можно продолжить на свежем воздухе.)
Церковь всегда – и в радостях, и в испытаниях – всегда была со своим народом. Когда некоторые, и политики, говорили: «в этой стране» – людям, которые любят свою Родину, которые знают свою историю, которые знают свою культуру, то для них «это» – оскорбительно. Потому что не «эта страна», а это «наша страна», в которой мы живем. Если говорить о мечте, о государстве мечты, о том, что такое Россия в идеале для вас, как она должна быть построена? Как она должна выглядеть изнутри и извне? Как бы вам виделась эта страна? Ну, я не считаю, что она должна быть монархическая: народ должен сам избирать свою власть. И сейчас в демократический век, конечно, мы не можем монархический строй восстановить. И не всегда наследники бывали достойны своих родителей. Вот мне недавно дали завещание императора Александра III своему сыну Николаю II, где многие очень фразы актуальны и на сегодняшний день. Он ему говорил: «Ты слушай всех, но принимай решения сам. Помни, что у России нет друзей: наша великость всегда вызывает зависть. И опирайся на Церковь, потому что Церковь всегда с народом». В Священном Писании сказано: «Нет власти не от Бога». Каждая власть от Бога. И всегда Церковь молилась за власть. Даже в эпоху римских гонений, в эпоху гонений, которые происходили в Русской Православной Церкви. Всегда Церковь молилась о богохранимой стране, власти, воинстве и народе ее. Мне в мою бытность пришлось установить совершенно новые отношения между государством и Церковью, совершенно новые, которых не было в истории России. Потому что Церковь была не отделена от государства: император был главой Церкви. И все решения, которые принимались по церковным вопросам, они исходили из кабинета. А сейчас установились совершенно новые отношения, когда Церковь сама решает и сама отвечает за свои действия, перед своей совестью, перед историей, перед народом. Как бы ни было человеку тяжело, трудно, он должен знать, что с нами Бог. Мы должны, если бывает трудно, если нападает уныние, обращаться к Богу, к молитве. Но не пытаться преодолеть трудности своими силами – Господь поможет, если мы с верой будем обращаться к Господу, будем надеяться на помощь, на милосердие Божие.
(На прогулке по территории резиденции Патриарха сопровождает собака. Патриарх заходит в вольер с павлинами и рассказывает о своих отношениях с животными. По словам Патриарха, «общение с братьями меньшими снимает напряжение». Он признается, что любит поговорить с животными «о жизни», и они «все понимают».)
Первый урок должен быть для всех нас – что всегда мы должны бодрствовать и быть готовыми. Но никто не знает ни дня, ни часа, когда придет Сын Человеческий во славе Своей. Поэтому каждый из нас должен готовиться, но никакие сроки никакие предсказатели не могут назначать и давать. Если конец света наступит, он коснется всех – и кто на земле, и кто под землю зарылся – они этим не спасутся. В будущем году 60 лет уже моего священнослужения. 200 лет РПЦ была лишена канонического возглавления. 200 лет. И перед трагическими событиями, которые постигли ее Поместный Собор РПЦ 1917 г. первым и главным деянием своим избрал патриарха. Эти годы, конечно, были очень трудными, но патриаршее управление помогло сохранить Церковь, и все было направлено на то, чтобы сохранить Церковь. Сквозь те бури, которые постигали и обрушивались на корабль Церкви Христовой. Ну, может быть, некоторые первые иерархи РПЦ сталкивались даже с большими трудностями, чем приходится мне сталкиваться. Например, патриарх Гермоген, который был в заключении и умер в польском заключении в Кремле. Митрополит Филипп Московский, который был сослан в монастырь и там задушен Малютой Скуратовым. Патриарх Иов, который был отстранен от своего патриаршего престола, а ведь это первый патриарх Российский – и тоже умер в Старице в монастыре. Сегодня по милости Божией все-таки с Церковью считаются, с ее мнением. Я не беспокою понапрасну. Но если нужно поставить какой-то вопрос перед государством, перед президентом, перед премьер-министром, перед какими-то министрами, я это делаю. Потому что моя роль – и защищать, и быть в ответе за тех, которые попадают в трудные обстоятельства.
(Патриарх отмечает, что он «не пользуется мобильным телефоном в пределах России». По словам Патриарха, ему достаточно телефона в резиденции и в машине, а «чувствовать себя всегда привязанным к телефону не стоит».)
Глава РПЦ также рассказывает, что не пользуется компьютером, но ему «приходится много писать – и письма, и приветствия», несмотря на достаточное число референтов. Что же касается личной переписки, то, по словам Патриарха, у него «нет на это времени», но, находясь за границей, он отправляет открытки тем, кто «ценит и ждет этого». Кроме того, по словам Патриарха, он несколько лет ведет дневник. «Пока для меня, – говорит он, отвечая на вопрос, для кого предназначены эти записи. – А потом – Бог знает».
(Патриарх рассказывает о людях, которые ему помогают. «Занимая пост Патриарха, конечно, трудно сказать о друзьях, потому что все-таки субординация есть определенная, – замечает он. – Но люди, которые окружают – они преданны». По словам Патриарха, 40 лет «исполняет роль ближайшего доктора» матушка Филарета, а матушка Ангелина, в свою очередь, «дает лекарства, какие нужно».)
В Западной Европе забывают люди о тех нравственных ценностях христианства, которыми жила вся Западная Европа в течение 2000 лет. И эти ценности надо сохранять и приумножать. И без этого нельзя рассматривать свободу, потому что в противном случае свобода будет пониматься как вседозволенность. До чего доходит… Что, значит, с католиками нельзя…. А если святыни, общеправославные святыни находятся у католиков? Скажем, почему у нас сейчас все едут к мощам св. Николая? Но ведь они же находятся в католическом монастыре. Что же тогда? А в Иерусалиме тоже там в одном храме и армяне, и копты, и совершают богослужение. Когда я во Франции был, я был в соборе Нотр-Дам де Пари (Соборе Парижской Богоматери), где хранится терновый венец Спасителя. Ну, он редко очень выносится, но была предоставлена возможность ему поклониться и совершить православный молебен, который совершал наш священнослужитель из Парижа перед этим венцом. У меня была возможность приложиться к этой святыни. Средства массовой информации неправильно информировали с самого начала. Никакого молебна я не служил. Молебен совершал священник нашего прихода. Никакого сослужения с римо-католическими священнослужителями не было. Но очень много присутствовало православных русских людей. Сейчас надумывают всякие обвинения в том, что контакты экуменические вредны для Церкви. Ни о каких уступках в вопросах вероучения быть не могло и никогда не будет. Искушения могут быть, что не хватает сил или без помощи Божьей не справиться.
- Что самое сложное? - Самое, я думаю, сложное – все-таки стоять во главе чего-либо: и государства, и региона, и епархии, и Церкви, и прихода. Потому что у каждого своя ответственность перед Богом, перед историей, перед народом: у одного больше, у другого меньше. Но ответственность эту надо ощущать, и человек должен чувствовать ответственность, которая лежит на нем, за будущее Церкви, за будущее прихода, за будущее страны. Но у каждого свой крест, и каждому Господь помогает нести его крест. И креста не бывает выше человеческих сил. Елена Писарева, 04.12. 2013. Правмир http://www.pravmir.ru/poslednee-intervyu-patriarxa-aleksiya
К двенадцатой годовщине со дня кончины Святейшего Патриарха Алексия II, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси ВСЕ МЫ ШЛИ ЗА НИМ
Вспоминая ушедшего от нас Патриарха, я вижу прежде всего три события. В 1991 г. мы узнали, что, в связи с перенесением мощей преподобного Серафима Саровского, к нам в Саров приезжает Патриарх с большим числом своих сподвижников. Для нас это было событие исключительно важное и интересное, поскольку в закрытом городе ядерной науки никогда ничего подобного раньше не было. Вместе со множеством сотрудников института и с большим числом горожан я отложил все свои дела и с радостью приветствовал Патриарха. Пешком вместе с тысячами людей мы шли от города до Дальней пустыньки преподобного Серафима. Нами владел общий порыв. Пришли все, кто чувствовал сопричастность и к удивительной личности Патриарха Алексия, и к его деятельности. На меня это произвело колоссальное впечатление. Было видно, что у нашего народа большие внутренние силы, которые еще не истрачены и, вне всякого сомнения, могут переменить к лучшему жизнь нашего Отечества. И это в Сарове, который было надолго отрезан от церковной жизни и даже удален с карты России! Никто не имел права посещать здешние святыни, но в глубинном сознании оружейников-ядерщиков и всех горожан единение с Церковью присутствовало. И когда оно обнаружило себя, это было сильно, здорово и произвело на меня огромное впечатление. Когда мы все вместе шли до Дальней пустыньки, я увидел, что мы - народ, и я - частица этого народа, и мы - едины. А Святейший был направляющим в нашем движении, и все мы шли за ним.
Отдавая дань благодарности Святейшему, сегодня надо вспомнить и 1996 г., тяжелейшее время для всего государства, когда экономические трудности поставили под угрозу нашу работу по важнейшим оборонным программам. В то сложное время мы вместе с РПЦ проводили в Свято-Даниловом монастыре слушания «Ядерные вооружения и национальная безопасность России». Это было очень неожиданно. В общественной деятельности Церкви в первую очередь звучат миротворческие мотивы, любовь к ближнему, и вдруг - ядерное оружие России... Думаю, от Святейшего Патриарха потребовалось проявить огромное мужество, чтобы благословить само проведение такой публичной встречи. А ведь на ней была высказана определенная очень твердая позиция. Да, оружейная деятельность очень нужна России. Да, специалистов в столь тяжелое время надо поддержать. Да, всему обществу необходимо разделить ответственность за положение дел в этой сфере. Церковь поддержала нас, предприняла такой серьезный и неординарный шаг. Именно после этих слушаний постепенно переломилось отношение всего нашего общества к работе оружейников-ядерщиков. Истоком такой перемены была оказанная нам Церковью моральная поддержка, а за ней уже последовала и политическая поддержка, и материальная. И эту моральную поддержку, оказанную в тяжелейшие времена, мы никогда не забудем.
Третье событие, которое сегодня надо вспомнить, это праздник 2003 г., столетие канонизации преподобного Серафима Саровского, красиво и мощно засвидетельствовавший единство нашего народа. Наш институт сыграл посильную роль в инициировании праздника такого масштаба. Святейший Патриарх нас поддержал, а вслед за ним и все общество, и руководство страны. Это был и церковный праздник, и государственный, и праздник всего народа. Свершенные к празднику дела и приехавшее сюда множество людей наглядно продемонстрировали уважение к святыням, трепетное отношение к нашей истории, единство народа и общества. В ти дни горожане непрерывно шли к мощам преподобного Серафима. Это был внутренний порыв людей, глубокое почитание тех ценностей, которые хранит Россия. Если эти ценности оберегать, то именно они позволят нам сохранять нашу страну, развивать ее и уверенно двигаться вперед. И центром всего праздничного многолюдья был Патриарх, приехавший сюда несмотря на болезнь и уезжавший по завершении очень напряженной программы торжеств - радостный и помолодевший. Святейший Патриарх был большим и очень интересным человеком. Он руководил многомиллионной паствой и прекрасно понимал собеседника в общении с глазу на глаз. Уже когда он приехал в первый раз, меня поразило его теплое чувство юмора. Мы с ним встречались при каждом его посещении Сарова и Дивеева. В первые его приезды ситуация в институте была трудная. Когда же положение стало улучшаться, на его лице отражалась неподдельная, искренняя радость, что дела идут на поправку. Было видно его неравнодушие к тому, что происходит, и он радовался нашим успехам. Все это останется с нами навсегда. Вечная ему память. Радий Илькаев, научный руководитель Российского федерального ядерного центра ВНИИЭФ, академик РАН: https://foma.ru/vse-myi-shli-za-nim.htm
ВЕЛИКИЙ ПАТРИАРХ И ПРОСТОЙ ЧЕЛОВЕК
У меня было не так много личных встреч со Святейшим Патриархом Алексием, но так сложилось, что многие значимые моменты в моей жизни были освящены его личным благословением: получение школьного аттестата, диплома об окончании Свято-Тихоновского института, другие события…Помнится, как Святейший Патриарх освящал воссозданный из руин Казанский собор и совершал в Оптиной пустыни чин прославления старцев - все его действия были исполнены глубокой радости, сосредоточенности, молитвенного напряжения, которое передалось и окружающим тысячам людей.Было и много забавных моментов, когда Святейший представал не только епископом, Предстоятелем Церкви, но и самым обычным человеком - добродушным, терпеливым, с тонким чувством юмора. Так, во время первого визита Патриарха в Шамординскую обитель трапезницы от волнения забыли положить на стол Его Святейшеству не только колокольчик, но и ложку. А он все никак не мог привлечь их внимание, потому что от смущения те попрятались за шкафом. Святейший смиренно прождал минут сорок, не нарушая благоговейного молчания в трапезной, а затем, добившись наконец приближения одной из сестер, тихо попросил ее: «Деточка, мне бы ложечку…». А во время одной из Патриарших елок, в которой участвовали животные из уголка Н.Дуровой, енот-полоскун напрочь отказался выполнять свой номер. Тогда Святейший, почувствовав разочарование и детей, и самой артистки, весело улыбнулся всем детям и сказал: «Посмотрите, дети, какой умный енот! Он знает, что в праздник надо радоваться, веселиться и отдыхать, поэтому и отказывается сегодня стирать. Какая же может быть стирка в праздник?». Напряжение сразу спало. Анна Рогожина, представитель Всемирного братства православной молодежи "Синдесмос" в Восточной Европе https://foma.ru/velikij-patriarx-i-prostoj-chelovek.html
В МОНАСТЫРЬ НЕ УХОДЯТ – ТУДА ПРИХОДЯТ
- В конце 30-х годов Вы с родителями совершили две паломнические поездки в Свято-Преображенский Валаамский монастырь на Ладожском озере, и эти поездки во многом определили Ваш духовный путь. Что произошло тогда? - Да, впервые Валаам я посетил еще ребенком. Впечатление от увиденного навсегда осталось в памяти. Позже я писал письма в монастырь - и самое удивительное, что мне, ребенку, монахи отвечали. Эти драгоценные, полные мудрости и любви письма я неоднократно перечитывал, храня их как святыню. И, быть может, впервые тогда мне открылось монашество, его глубинный смысл.
- Ваша семья была верующей. Ваш отец был священником. И сами Вы с детства жили церковной жизнью. С какими трудностями приходилось чаще всего сталкиваться церковному человеку в 30-е, 40-е и 50-е годы? - Мое детство прошло в довоенной Эстонии, поэтому ужасы гонений на Церковь в то время меня не коснулись. Были другие проблемы, связанные с неприятием России и русского. В Советском Союзе эти тяжелейшие годы все люди переживали одинаково нелегко - первые пятилетки, страна только встала на ноги, но затем началась война, а далее были послевоенные труды. Все пережили и голод, и холод, и гонения на веру Христову, и репрессии советской власти, и жестокость оккупантов. Переживали всей страной - без разбора чинов, вероисповедания, национальности.
- В тридцать два года Вы приняли монашеский постриг. Среди нецерковных людей существует устойчивое мнение, что в монастырь уходят несчастные, раздавленные горем люди. Так ли это? Что подтолкнуло Вас к принятию монашества? - Принятие монашества невозможно без особой воли Божией, без заботы Господа, без призвания. Поэтому правильно приходить в монастырь, а не "уходить" туда только лишь от горя. Конечно, есть случаи, когда личная трагедия особым образом открывает человеку волю Божию, но и в этих случаях движущей силой является любовь. Ибо Бог есть Любовь. Вот и меня Господь в свое время подвиг на этот путь, выбранный мною со страхом и трепетом, но главное - с любовью к Богу и людям.
- Насколько справедливо говорить о карьере священнослужителя? - Думаю, что совершенно неправильно. Несчастен человек, рукоположившийся из карьерных соображений. Каждодневный пастырский труд, служение Божественной Литургии, совершение Таинств, постоянное попечение о людях без особого призвания превращаются в тягостную повинность, что разрушает личность такого священнослужителя.
- У Патриаршества на Руси очень трагическая история. Первый Патриарх Иов был насильственно низложен, через сто лет Петр I упразднил Патриаршество, и его восстановление произошло в трагические для России революционные годы. Почему в итоге все же произошло восстановление, какую функцию в Православии выполняет Патриарх? - История Патриаршества в России неотделима от истории страны, в которой было все - и трагедии, и победы. Нередко мирное течение жизни Церкви прерывалось жестокими спорами о ее отношениях с государством, о "главенстве" священства или царства. Но разве должны спорить о первенстве тело и душа? Сегодня, слава Богу, мы не видим вмешательства в дела Церкви и, с другой стороны, чувствуем посильную помощь светской власти во многих наших трудах. Соработничество Церкви и государства я считаю нормальным и правильным. Патриаршее возглавление всегда было естественным для Русской Церкви. Люди желали иметь в Патриархе видимый символ церковного единства, его хранителя. Вот почему, как только это становилось возможным после ограничений со стороны власти, Патриаршество восстанавливалось - и в 1917, и в 1943 г..
Паломники РПЦ (и среди них - нынешний Патриарх Московский и всея Руси Алексий) на реке Иордан во время посещения святых мест Палестины с 4 апреля по 2 мая 1965 г.
- Почему Патриархов принято называть "Святейшими" или "Блаженнейшими"? - Не потому, что они святые. Это почетные титулы, которые верующие по многовековой традиции относят к миссии Патриаршего служения, на которую человек поставляется Духом Святым. А я этот почет отношу ко всей Церкви, к ее святым, к ее богоданному достоинству, к апостольскому и святительскому преемству ее иерархии.
- Ваше Патриаршее служение совпало со временем восстановления духовной жизни. Оглядываясь назад, в чем Вы видите несомненный успех и в чем неудачи последних пятнадцати лет жизни Русской Церкви? - За последние 15 лет многое произошло со страной и Церковью. Нельзя не радоваться многочисленным открытым после долгого перерыва храмам Божиим, созиданию новых церквей, восстановленным монастырям. Но возникают и непростые вопросы. Как привести в храмы Божии народ? Как помочь пришедшим обрести истинную вееру, стать достойными созидателями Тела Христова? В начале 90-х многие из нас были свидетелями так называемого религиозного бума: народ отводил Церкви очень большую роль, искал в храме правду. Не могу сказать наверняка, что мы смогли в каждом подобном случае оправдать надежды общества, некоторые священники и сами были не готовы к этому. Например, много говорилось и говорится о проблеме "младостарчества"*. Но Церковь, как хранимый Самим Господом ковчег, плывет в бушующем житейском море и обязательно приведет тех, кто доверился ей, к доброй гавани.
- Многие неверующие и сомневающиеся люди очень смущаются, видя, как крупные госдеятели, чиновники и бизнесмены стоят во время праздничных богослужений со свечами, крестятся. Как Вы думаете, это серьезно или это дань моде? - Даже если это мода, то мода хорошая. Пусть в нашей жизни будет модно ходить в Церковь, возжигать свечи, прикладываться к святыням. Верю, что тогда Сам Господь возжет в сердцах приходящих к Нему огонь живой веры и любви. Так уже произошло со многими, многими людьми. Есть среди них и политики, и предприниматели, и чиновники.
- От многих епископов мы слышали, что общение с крупными госдеятелями очень затруднительно. Они рассматривают епископов как чиновников от Церкви, а общение с ними - как продолжение политики. Разделяете ли Вы эту точку зрения? Какого отношения Вы бы хотели к себе со их стороны? - В церковно-государственных отношениях любой священнослужитель присутствует в двух ипостасях: как гражданин и как пастырь. Многие епископы и священники несут труды прораба, архитектора, экономиста и так далее. Таково время! Другое дело, что они не должны забывать о духовных приоритетах.
- Вы встречаетесь со многими международными лидерами. Каков смысл этих встреч, о чем Вы разговариваете с ними? Какие вопросы Вам задают? - Как правило, речь идет о роли религии и Церкви в жизни общества, о взаимодействии Церкви и государства. Нередко обсуждаются и болезненные темы: церковные расколы, трудности межцерковных и межрелигиозных взаимоотношений, прозелитизм - обращение верующих одной Церкви в другую. Часто руководители государств просят оказать помощь в разрешении межнациональных и политических конфликтов. В последнее время вопрос о роли религии в миротворчестве стал важнейшим во время таких встреч
.- Немного наивный вопрос, но очень важный: исповедуется ли Патриарх? - Да, как и любой православный христианин. Ведь невозможно жить без покаяния, без прощения наших грехов, которое Сам Господь подает исповедующемуся. Каждый из нас знает это - или может узнать, прибегнув к Таинству Покаяния. Но нужно помнить, что св. Алексий Московский говорил: "Только то есть истинное покаяние, после которого прежние грехи презираются".
- В контексте разговора о Католичестве и Православии мы столкнулись с тем, что люди не понимают отличие Римского Папы от православного Патриарха. - В Православии Патриарх - это Предстоятель, человек, который стоит первым перед святым престолом и потому несет особую ответственность за Церковь, за народ Божий. Но он не должен даже помышлять о своей "непогрешимости", безошибочности, о том, чтобы быть единственным центром всей Церкви. В этом, наверное, отличие.
- Оглядываясь на прошедшие 15 лет своего Патриаршеего служения, можете ли Вы ответить на такой вопрос: был ли за все это время какой-то момент, который Вы постоянно вспоминаете и который для Вас лично стал внутренней кульминацией? - Только Господь может судить о том, что было кульминацией в жизни каждого конкретного человека. Я лишь могу назвать моменты, которые кажутся значимыми не только для меня, но и для всей Русской Церкви. Это церковное возрождение, начавшееся после празднования 1000-летия Крещения Руси, и Юбилейный Архиерейский Собор 2000 г. Если в первом случае мы наблюдали, как Церковь восстает из руин, то на Соборе стало ясно, что Церковь уже приобретает должное место в обществе, может авторитетно высказывать свой взгляд на различные вопросы современности.
- Смотрит ли Патриарх кино, читает ли светскую литературу, смотрит ли телевизор? Вообще, можно ли Патриарху все это? Если можно, то зачем (нужно держать руку на пульсе или просто интересно)? - Стараюсь по крайней мере раз в день смотреть новости, чтобы быть в курсе того, что происходит в стране и мире. Не думаю, что было бы разумно это запрещать, как и чтение художественной литературы. К сожалению, у современного человека подчас не остается времени на книги, а между тем чтение классиков очень полезно для духовного развития личности. Мое внимание всегда привлекали передачи, в которых речь идет о месте России в современном мире, о нашей молодежи. Как и всякого россиянина, меня волнует вопрос: куда мы идем, какой должна стать наша страна, к чему нам следует стремиться? С другой стороны, всегда хочется выключить телевизор, когда видишь сцены насилия, непристойности, слышишь грубые выражения. Не думаю, что это способно облагородить людей и научить их добру.
- В церковной среде была дискуссия по поводу фильмов "Последнее искушение Христа" Мартина Скорсезе и "Страсти Христовы" Мела Гибсона. Смотрели ли Вы эти фильмы? Если нет, то почему? А если да, каковы Ваши личные впечатления от них? - Мне удалось посмотреть фильм М.Гибсона, а из фильма М.Скорсезе я видел лишь некоторые фрагменты. Несмотря на то, что в фильме "Страсти Христовы" не все созвучно православному богословию, автором картины, конечно, руководило глубокое религиозное чувство. К сожалению, во втором фильме ничего из этого мы не встречаем. Напротив, режиссер пытается приписать свои страсти Личности Иисуса Христа. Такие приемы не только оскорбляют чувства верующих, но и искажают историческую действительность.
- В Римо-Католичестве точка зрения Папы - это и есть точка зрения Церкви. В Православии голосом Церкви является Собор епископов. Бывает ли так, что соборное мнение и Ваше личное - не совпадают? Если такое случается, то чей голос берет верх? - Да, иногда случается. Но в этом-то и суть православной соборности - отказаться от своего мнения перед волей Церкви. Естественно, каждый епископ имеет право высказать свою точку зрения на Соборе и не согласиться с мнением большинства. Однако подчиниться воле Собора он обязан, в том числе и Патриарх, являющийся первым из епископов Поместной Церкви.
- Были ли в Вашей жизни случаи, которые Вы считаете чудесными? Расскажите, пожалуйста, о наиболее запоминающемся. - В жизни всякого человека случаются чудеса. Каждый из нас знает такие случаи и судит о них в сокровенном покое своего сердца. Но есть чудеса, которые потрясают весь мир. Одним из таких является возрождение из пепла христианства на Руси: не есть ли это чудо и знамение, данное Господом? Ведь до 1985 г. никто и мечтать не мог о полнокровной церковной жизни, которую мы имеем сегодня.
- Труднее ли спасаться православному человеку, ставшему Патриархом? Как Вы переживаете искушения и боретесь с ними? - Еще в древних патериках описаны особые искушения, с которыми сталкиваются пастыри. Ведь в Таинстве Священства человеку дается великая власть и ответственность: пасти Церковь Бога Живого. Если же говорить об искушениях пастыреначальников - епископов, то они еще более сложные. Патриарх же обязан наблюдать за деятельностью епископов, а это задача еще более трудная. Но Господь никогда не дает крест не по силам. Я убедился, что противостоять искушениям можно, надеясь на помощь Божию и всегда помня о своем недостоинстве.
- Церковь за последние 15-20 лет прошла огромный путь. Были и победы, и поражения. Чем Вы не удовлетворены, какие у Вас упования и надежды? - По милости Божией за последние годы нам удалось многое сделать. Однако все это никак не может сравниться с тем, что еще предстоит совершить во славу Божию. На мой взгляд, процесс воцерковления нашего народа идет медленно, и в этом есть вина пастырей. Я очень надеюсь, что со сменой поколений в Церковь придут свежие силы, способные найти новые средства проповеди Православия.
* Младостарчество - явление, связанное с тем, что некоторые молодые священники, не обладая достаточным опытом, берут на себя непозволительно высокую ответственность жестко решать за своих прихожан вопросы их духовной жизни. Явление это связанно не с возрастом священнослужителя, а с отсутствием у него трезвого и мудрого подхода к духовнической практике. 28 декабря 1998 гю Священный Синод принял определение, осуждающее подобную практику - Ред. 2005 г. журнал "Фома" https://foma.ru/v-monastir-ne-uhodiat-tuda-prihodiat.html
В шесть лет я разливал крещенскую воду в храме - это было первым моим послушанием. Я твердо знал: стану священником и никем иным! Молодость - самый активный и потому, наверное, самый прекрасный период в жизни каждого человека. Конечно, я помню себя и двадцатилетним, и всякое, несомненно, бывало. Например, мотогонками увлекался, обожал скорость… Бунтовать, наверное, тоже хотелось, особенно в студенческие годы. Юношей и девушек России начала XXI столетия ни в коем случае нельзя называть «потерянным поколением»! Конечно, и меня кое-что смущает в нравах молодых современников. Но я говорю себе: надо быть снисходительным и терпимым. Вера возникает и укрепляется не благодаря рациональным доводам, а потому, что ее дарует человеку Бог. Можно уверовать, даже многократно убедив себя в абсурдности религии с точки зрения разума. А можно доказать для себя существование Бога, видеть чудеса и не стать при этом верующим человеком. Православие не «доказуется, а показуется» - так еще по этому поводу говорят в народе.
18.01 .2005. Москва. Великое освящение воды в Храме Христа Спасителя
Есть бесценное правило в сокровищнице вселенского православного христианства: если ты хочешь изменить мир в лучшую сторону и если тебе активно что-то не нравится в окружающем тебя обществе и людях и ты точно знаешь, что дальше так жить нельзя, начни непременно в первую очередь с себя. … мне казалось, что во время войны я встретился с проявлением самого большого людского горя и ничего страшнее уже никогда не увижу. Просто этого на свете не существует. Ан нет: выяснилось, что и во вполне мирное время в небольшом городке человеческие страдания могут сконцентрироваться до прямо-таки «гремучей смеси». Едва ли не ежедневно в допотопных шахтах под землей с людьми происходили несчастья: обвалы, взрывы. Люди теряли кормильцев, приходили в церковь отпевать их, хоронить. Как священник, я обязан был разделить боль каждого. Эту страшную жизнь сопровождали беспробудное пьянство, бессмысленные драки, нарушение всех мыслимых принципов семейного существования. В таких условиях Господь судил мне начать свое пастырское служение. Пастырь обязан быть отцом, а молод он или сед - это значение не имеет. Наш святой долг - помогать людям преодолевать всевозможные трудности, испытания. Что такое Русская Православная Церковь, как не сам русский народ?
22.08.1998. Возвращение в Саввино-Сторожевский монастырь мощей преподобного Саввы Сторожевского
Мы должны и будем общаться с представителями иных конфессий и вероисповеданий, чтобы объединить усилия против зла. А вот если уйдем в изоляцию, то никакого совместного противостояния терроризму у нас не получится, и межрелигиозное напряжение будет лишь нарастать. Любое преступление во имя религии есть преступление против религии, потому что нельзя убивать неповинных людей во имя религиозных идей. Десять лет своего патриаршего служения я против персонального компьютера возражал. Мне предлагали установить его в рабочем кабинете, обучить азам… Только как-то все руки не доходили, да и, откровенно говоря, не лежала душа: в мои годы трудно менять привычки. Но жизнь, как говорится, заставила. Я до недавнего времени считал, что можно еще жить по старинке. Когда во всей Москве служили 120 священников, я помнил их всех визуально и по именам. Сегодня их больше тысячи - всех не запомнишь… Выручает персональный компьютер, в который мой референт заложил все необходимые сведения и о московских священниках, и о многом другом, что мне по должности необходимо иметь всегда перед глазами. Цель - это движение, в ее достижении смысл человеческого существования. Моя цель - достойно пройти путь пастырского служения, который веками проходили святители Земли Русской. Добиться совершенства в своем деле - служении Господу нашему Иисусу Христу.
01.05. 2005. Храм Христа Спасителя. Пасха Христова
В церковно-государственных отношениях любой священнослужитель присутствует в двух ипостасях: как гражданин и как пастырь. Многие епископы и священники несут труды прораба, архитектора, экономиста и так далее. Таково время! Другое дело, что они не должны забывать о духовных приоритетах .«Я - Патриарх?!» - осознать это было совсем нелегко. По традиции со словами поздравления ко мне обратился старейший по хиротонии архиерей нашей Церкви архиепископ Оренбургский и Бузулукский Леонтий: «Радуемся и сорадуемся, и от всего сердца и от всей души приветствуем Ваше Святейшество…». До полуночи подходили ко мне участники Поместного собора - поздравляли, возносили хвалу Господу за явление воли о Русской Православной Церкви. Вот так я и стал Святейшеством. Сегодня Церковь должна сама идти навстречу современному человеку, находящемуся в состоянии мировоззренческой и религиозной растерянности. Надо помочь ему избавиться от расставленных повсюду сетей лже-религиозных и антицерковных учений. Формирование православного миросозерцания и нравственного образа жизни в современном российском обществе Церковь должна считать своей важнейшей задачей. Как-то будучи в Австрии, встречаясь с высшим руководством страны - президентом, канцлером, я не удержался и спросил: «Почему в австрийских газетах, если что-нибудь пишут о России, то непременно это связано с криминалом или иным ужасом?» Мне, не задумываясь, отвечали: «Да потому, что это пишут в ваших газетах!» Один афонский старец недавно сказал, что мир устал от слов. И я с ним согласен. Сейчас нужны не слова, а дела, свидетельствующие о вере, в том числе дела милосердия. Эти дела должны стать проповедью без слов, проповедью более убедительной и действенной. Льва Толстого я считаю гением русской литературы. Многие его произведения исполнены глубокой силы - не только литературной, но и духовной. Однако он впал в гордыню и попытался создать собственное Евангелие и таким образом сам отлучил себя от веры и Церкви. Церковь не придавала его анафеме, она только констатировала факт его добровольного отречения. Он сам порвал с Церковью. И когда меня сейчас спрашивают об этом - почему бы, говорят, Вам не вернуть Толстого в лоно Церкви? - то я отвечаю: а можем ли мы навязывать человеку через столетие то, от чего он сам отказался? Не можем, конечно. Но «Война и мир», «Анна Каренина» и многие другие произведения Толстого - это непревзойденные шедевры, это классика литературы.
09.05. 2005. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в рабочем кабинете
Если я понимаю, что ошибаюсь, переубедить меня возможно. Я в Переделкино уже давно на беговую дорожку не становлюсь. Но перед ней на стене наклеена тропинка на лесной дороге, чтобы, когда идешь по беговой дорожке, видеть перед собой лес, а не пустую стену. Однажды в телепрограмме было сказано, что я умею солить рыжики, так мне пришло несколько писем: научите, пожалуйста. Пришлось отвечать - учить… Для меня Церковь - это жизнь, потому что вся моя сознательная жизнь прошла в Церкви. И я не мыслю себя без Церкви, без той благодати, которую Церковь дает каждому верующему. Почему когда Моисей выводил свой народ из египетского плена, он сорок лет ходил с ним по пустыне? Чтобы ушло поколение с рабским менталитетом. Мы хотим, чтобы за десять лет изменился менталитет огромного народа, чтобы изменились отношения друг ко другу, к детям и старикам, к нашей многострадальной природе. Не получится сразу. Нужно время. Были времена, когда долгом Патриарха было говорить горькие слова в лицо правителя. Теперь, кажется, приходят времена, когда еще более горькие слова надо говорить в лицо своему народу. Мы должны думать только о Вечном. Бесконечность Вечности - это то, что ожидает каждого человека. Мы идем навстречу смерти. Все. И оставим все: богатство, успех, власть, славу, почести - все, что мы накопили на этой земле. Все человеческое закончится ничем. То, что мы унесем с собой, будет только душа и добро, которое мы сделали. Это единственное богатство, которое пересечет вместе с нами границу смерти. Другого нет. Подготовил Кирилл Баглай 04.12. 2019. журнал "Фома" https://foma.ru/vse-che....ii.html
Православный мир вспоминал Патриарха Московского и всея Руси Алексия второго. В двенадцатую годовщину со дня кончины приснопамятного предстоятеля Русской Православной Церкви в Богоявленском кафедральном соборе Москвы у его гробницы совершили панихиду.
