|
О МУЗЫКЕ, ЖИВОПИСИ, ИСТОРИИ, ЛИТЕРАТУРЕ И ТЕАТРЕ
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 11 Дек 2015, 22:20 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | О МУЗЫКЕ, ЖИВОПИСИ, ТЕАТРЕ
Из наследия оптинских старцев
Оптинские старцы высказывали свое мнение о посещении мирянами театра, о пристрастии к чтению романов, об увлечении полотнами живописцев, о желании часами или даже постоянно слушать музыку.
Чтобы не повредить душе
Отдых необходим, но увлечения, по совету прп. Варсонофия, следует выбирать очень осторожно, чтобы не повредить своей душе. Старец приводил пример безгрешного отдыха святых: «Однажды святой апостол Иоанн Богослов на крыльце своего дома сидел с птичкой на руках. Проходивший человек удивился и сказал:
- Что ты делаешь? Словил птичку и гладишь?
Апостол ответил:
- Ты охотник, кажется: у тебя лук и стрелы. Если перетянуть лук, что сделается с ним?
- Он оборвется, – был ответ.
- Так и человек не может упражняться только в духовном. Не выдержит – сорвется, – пояснил апостол Иоанн Богослов.
Надо всё делать с рассуждением, а то бывает и ревность не по разуму».
Не забывать о мире горнем
Прп. Варсонофий объяснял, что нет греха в наслаждении красотой природы – это невинное утешение даровал человеку Сам Господь, но «нынешний мир есть лишь слабое подобие мира, бывшего до грехопадения», и мы не должны забывать о мире горнем, где «высшее блаженство»:
«Правда, есть и земные радости, облагораживающие душу. Нет греха, например, наслаждаться красотами мира сего. Есть на земле необыкновенно красивые местности. Хороша и наша северная природа. Тургенев живо и ярко описал ее в своих произведениях. Он, между прочим, был в Оптиной и восхищался красотою нашей обители. Но нынешний мир есть только слабое подобие мира, бывшего некогда до грехопадения. Есть мир горний, о красотах которого мы не имеем понятия, а понимают его и наслаждаются им только святые люди. Этот мир остался неповрежденным, но земной мир после грехопадения резко изменился.
Всё равно как бы кто-нибудь лучшее муз. произведение, например Бетховена, разделил на отдельные тона, тогда впечатления целого не получилось бы. Или картину, например Рафаэля, разорвал на клочки и рассматривал отдельные кусочки. Что увидели бы мы? Какой-нибудь пальчик, на другом лоскутке часть одежды и т.д., но величественного впечатления, которое дает произведение Рафаэля, мы, конечно, не получили бы. Разбейте великолепную статую на части – впечатления прекрасного не получится. Так и нынешний мир».
За мирскою веселостию – скука, за пресыщением – тяжесть
Прп. Анатолий (Зерцалов) в письме к духовной дочери предостерегал ее от излишних светских удовольствий. Музыка и театр, танцы и балы развлекают, и за развлечениями люди забывают о духовной жизни, которая одна – во спасение души: «Ты там всё пляшешь. Я советовал указать тебе басню Крылова “Стрекоза и Муравей”. К тебе она подходит. Та тоже любила Масленицу и не жаловала поста – всё плясала. Говорю это не в укор тебе, а чтобы ты знала настоящее положение вещей и при случае не теряла головы, то есть помнила бы, что за сладостию – расслабление, за мирскою веселостию – скука, за пресыщением – тяжесть и даже болезнь следуют, как тень за телом. На что крепок зуб, и тот у сладко ядущих поддается и рассыпается, как песок.
И Крылов, светский писатель, сказал свою “Стрекозу” не тебе одной и не мне, а всему свету, то есть кто пропляшет лето, тому худо будет зимою. Кто во цвете лет не хочет заняться собою, тому нечего ждать при оскудении сил и при наплыве немощей и болезней».
Об этом же напоминал преподобный Варсонофий:
«Светские развлечения совершенно закружат человека, не давая ему времени подумать о чем-либо духовном. А после этого времяпровождения остается пустота на душе. Воспоминаются суетные разговоры, вольное обращение, увлечение мужчинами, а мужчин – женщинами. И такая пустота остается не только от греховных удовольствий, но и от таких, которые являются не очень грешными. А что, если среди таких развлечений призовет к Себе Господь? Слово Господне говорит: “В чем застану, в том и сужу”. А потому такая душа не может пойти в обитель света, но в вечный мрак преисподней. Страшно подумать! Ведь это на всю вечность!»
С точки зрения полезности для души
Оптинские старцы не отвергали искусство, но рассматривали его с точки зрения полезности для души человека, с точки зрения спасения. Старцы критиковали лишь те произведения искусства, которые распаляли страсти человеческие, привязывали сердца к земному, тварному, вместо того чтобы возносить сердца людей горе, к духовному. Преподобный Варсонофий ценил то искусство, которое отрывает душу от житейских мелочей и устремляет к Богу: «Поэзия и художество отрывают душу от житейских мелочей и доставляют человеку эстетическое наслаждение. В XVIII в., при распространении материалистического направления, создался такой взгляд на поэтов и художников, будто это ненужные люди – сидят и ничего не делают. В.Гюго в защиту сказал: “Взгляд на небо – это уже дело”. …Серьезная музыка, как Моцарта, Бетховена и других, действует облагораживающим образом на душу, часто под влиянием ее хочется плакать и молиться».
Прп. Варсонофий говорил о том, что для понимания серьезной музыки нужно иметь худ. вкус, и вспоминал следующий случай: «В одном богатом семействе был вечер. На нем одна талантливая девушка удивительно хорошо исполнила одно из лучших произведений Моцарта. Все были в восхищении, а у притолоки стоял лакей, подававший папиросы и вообще прислуживавший гостям, и позевывал: “И что это господа слушают такую скучную музыку? Вот бы поиграли на балалаечке…” Он был прав в своем суждении, так как серьезная музыка была ему непонятна. Чтобы понимать произведения даже земного искусства, и то надо иметь художественный вкус».
Старец Варсонофий напоминал о том, что душа наша ищет в произведениях искусства «выражения в прекрасных формах невидимого прекрасного мира, куда манит ее своим воздействием дух». Старец утверждал, что у художников всегда есть «огонек религиозного мистицизма», и ему самому в течение всей жизни нравились только те люди и разговоры, которые пробуждали высшие идеальные стремления: «У художников в душе есть всегда жилка аскетизма, и чем выше художник, тем ярче горит в нем огонек религиозного мистицизма.. В течение всей жизни я замечал в себе то, что мне всегда нравились только те люди и те разговоры, которые пробуждали в моем сердце высшие идеальные стремления, имевшие в основе своей веру в бессмертие человеческой души, веру в истину, благо и красоту. И напротив, всегда мне антипатичны были люди, мысли которых и разговоры вертелись на одном лишь упорядочении жизни: временном и внешнем. Это стремление к высшему, идеальному выражалось в моей душе склонностью ко всему таинственному, мистическому в жизни».
Старец сравнивал некоторых людей искусства с теми, кто пришел в храм, но остановился на его пороге, не войдя внутрь. Он сокрушался о тех, кому было так много дано, чьи души вспыхивали от малейшей искры, но они «эту искру не раздували», не трудились в выполнении заповедей:
«Огромное большинство наших лучших художников и писателей можно сравнить с людьми, пришедшими в церковь, когда служба уже началась и храм полон народа. Встали такие люди у входа, войти трудно, да они и не употребляют для этого усилий. Кое-что из богослужения доносится и сюда: Херувимская песнь, “Тебе поем”, “Господи, помилуй”; так постояли, постояли и ушли, не побывав в самом храме… Души их, как динамит, вспыхивали от малейшей искры, но, к сожалению, они эту искру не раздували, и она погасла».
Всё надо делать как бы перед взором Божиим
Прп. Нектарий наставлял творческих людей: «Заниматься искусством можно, как всяким другим делом, например столярничеством или выпасом коров. Но всё надо делать как бы перед взором Божиим. Есть большое искусство и малое. Вот малое бывает так: есть звуки и свет. Художник – это человек, могущий воспринимать эти еле уловимые цвета, оттенки и неслышимые звуки. Он переводит свои впечатления на холст или бумагу. Получаются картины, ноты или поэзия. Здесь звуки и свет как бы убиваются. От света остается цвет. Книга, ноты или картина – это своего рода гробница света и звука. Приходит читатель или зритель, и если он сумеет творчески взглянуть, прочесть, то происходит воскрешение смысла. И тогда круг искусства завершается. Перед душой зрителя и читателя вспыхивает свет, его слуху делается доступен звук. Поэтому художнику или поэту нечем особенно гордиться. Он делает только свою часть работы. Напрасно он мнит себя творцом своих произведений – один есть Творец, а люди лишь убивают слова и образы Творца, а затем от Него полученной силой духа оживляют. Но есть и большее искусство – слово оживляющее и воодушевляющее (например псалмы Давида). Путь к этому искусству лежит через личный подвиг художника – это путь жертвы, и лишь один из многих достигает цели…»
Преподобные отцы наши, старцы Оптинские, молите Бога о нас, грешных!
Ольга Рожнева
25.07. 2013. Православие.ру
http://www.pravoslavie.ru/put/63004.htm
НАСТОЯЩАЯ ЛИТЕРАТУРА ФАЛЬШИВИТЬ НЕ МОЖЕТ
2015 г. объявлен в России Годом литературы, и это, наверное, не случайно. Пожалуй, в нашей стране литература всегда играла уникальную роль - она нередко выходила за рамки «изящной словесности» и становилась флагманом общественной мысли. Но по силам ли ей была эта ноша? И тогда, и сейчас? Должен ли поэт быть чем-то большим, нежели поэт? Об этом мы поговорили с писателем А.Варламовым, который с недавнего времени исполняет обязанности ректора Литинститута им. Горького.
- Принято считать, что писатель - это оголенный нерв общества, что он должен улавливать страхи и надежды своих современников, воплощая их в художественной форме. Как думаете, насколько справедлива такая претензия - отражать чаяния масс?
- Когда у человека возникает претензия отражать чаяния масс, это нехороший признак. Ведь если писатель нечто подобное и отражает, то это происходит нечаянно, помимо, а подчас и вопреки его воле. Причем бывает и так, что лишь спустя много десятилетий мы понимаем: вот в этой книге, в этой картине, в этой музыке сказалось то, чем тогда дышало общество. Но внутренняя энергия, сокровенная жизнь народа действительно оказывается в той или иной степени запечатлена в литературе. И не просто некие смутные чаяния, не просто национальное подсознание. В России литература создавала русскую картину мира, мы воспитывались на ней, и герои русской классики становились частью нашего самосознания. Плюшкин, Чичиков, Скалозуб, Гринев, Печорин, Базаров сделались именами нарицательными. О войне 1812 года мы судим не по монографиям историков, а по «Войне и миру» Л.Н. Толстого. Русская классика отражала не только народное подсознание - она отражала и сознание, и сверхсознание и кристаллизировала споры о путях России.
В XX в. ситуация изменилась. В эпоху Серебряного века литература в большей степени стала выплескивать смутные опасения, страхи, тревоги и прозрения. В советское время гос. власть попыталась сделать из писателей «инженеров человеческих душ», и литература частично этому сопротивлялась, частично поддавалась, но все равно влияла на состояние умов. Наша эпоха в этом отношении, пожалуй, ближе к Серебряному веку. Государство в литературе не слишком заинтересовано (череда торжественных мероприятий Года литературы - это не то же самое, что кардинальное изменение госполитики в области литературы). Можно сказать так: если раньше литература занимала слишком много места в нашей жизни, то сейчас она занимает слишком мало.
- Есть знаменитая фраза Евтушенко: «поэт в России больше, чем поэт». Сейчас многие считают, что так быть не должно. Пускай, мол, писатели просто занимаются изящной словесностью, не претендуя на роль совести нации, на особую социальную роль. А что Вы об этом думаете?
- Следует ли роптать на то, что писатели XIX в. были властителями дум? Надо ли сокрушаться оттого, что в советское время писатели затрагивали темы, невозможные для газет, телевидения, обходили цензурные барьеры? Для меня, как для читателя, именно такая ситуация предпочтительна. Я помню, как люди читали книги, как обменивались ими, обсуждали - и эти книги становились частью нашей повседневной жизни, какой невероятный был резонанс, когда публиковались произведения Распутина, Шукшина, Белова, Астафьева, Быкова, Трифонова. Я скучаю по этим временам, потому что русская литература в отличие от пропаганды была всегда честна по отношению к читателям, она не навязывала нам фальшивых героев.
- Очень спорный тезис! А как же многочисленные произведения, воспевающие советский строй, все эти тонны образчиков соцреализма?
- Тонны были, но мы говорим не о тоннах, а о тех книгах, которые написаны честно. Среди них были и вполне лояльные к советской власти вещи, и нет, но дело не в идеологической подоплеке, а в том, что это была искренняя литература. Писатели могли в чем-то заблуждаться - и сейчас, глядя из XXI в., можно подчас улыбнуться чьей-то наивности! - но они не лгали, не притворялись. Те же, кто лгал и притворялся, кто имитировал любовь к родной партии, оказывались вне литературы.
- Что же им помешало? Ведь среди певцов всего советского попадались и очень крепкие профессионалы, мастера худ. слова.
- Чтобы получилась настоящая литература, нужно верить в то, о чем пишешь. Это то, что Пришвин называл творческим поведением. Политики могут вполне успешно применять манипулятивные техники, но с писателями такое не проходит. Тут одно из двух. Или вранье постепенно разрушает писателя - разрушает и как художника, и как личность, или писатель, сам того, быть может, не замечая, начинает писать правду. Его ведет чутье, ведет язык, дар. И в итоге получается совсем не то, что предполагалось изначально. Когда в конце 1980-х в нашей стране были опубликованы «Котлован» и «Чевенгур» А.Платонова, возникло ощущение, что это протест против ужасов революции, Гражданской войны, коллективизации, и именно поэтому эти книги не были напечатаны при жизни автора. Но Платонов вовсе не намеревался писать что-либо антикоммунистическое, он по своим взглядам был лоялен не к власти, нет - но он разделял провозглашаемые ею идеалы, хоть и понимал их очень по-своему. Однако талант его оказался ему неподвластен, что он и сам признавал, и у него выходили вещи трагические, не поддающиеся идеологическим штампам. Можно так сказать: у литературы есть механизм самосохранения, не позволяющий ей быть служанкой идеологии. Когда писатель пытается служить государству, он или кончается как писатель, или перестает служить государству. Это не означает, будто литература должна быть антигосударственной. Она вполне может быть союзницей государства, и среди наших писателей было немало государственников, но и в этом случае литература остается независимой, она сотрудничает, а не обслуживает.
- Христианская тема в нашей современной литературе хоть и присутствует, но у очень немногих авторов. Как думаете, почему? Особенность эпохи?
- Задам контрвопрос: а когда эта тема была в большинстве? В XIX в.? Вспомнить можно немногое. Гоголь с «Выбранными местами из переписки с друзьями», Достоевский с «Братьями Карамазовыми», Лесков с «Соборянами», Чехов со «Студентом» и «Архиереем»… Но если посмотреть с христианских позиций на весь состав русской классики, на «золотой век» нашей литературы, то окажется, что в большинстве своем это вещи глубокой христианской природы. Кого ни возьми - Пушкин, Грибоедов, Лермонтов, Гоголь, Островский, Достоевский, Толстой - христианские писатели, потому что в их сочинениях угадывается Божий Промысл. Но это христианство глубинное, сокровенное, не декларируемое. Для сравнения, во Франции в свое время сложилось целое направление в литературе, так называемая католическая литература. А у нас не сложилось, у нас нет такой группы писателей, которые называли бы себя православными. Не православными людьми, а православными писателями.
- Если брать последние 15-20 лет, то у нас не так уж мало наберется авторов, которых все считают православными писателями, да они и сами себя так называют.
- Может быть, и так. Но мы сейчас говорили о классической русской литературе XIX-XX в., а там отдельной ниши не было предусмотрено, не было деления на православных и неправославных. Если же говорить о современности, то далеко не каждого, кто сейчас именует себя «православным писателем», вообще можно назвать писателем. А если мы посмотрим на тех наших авторов, в чьем творчестве христианская тема звучит особенно мощно, то увидим, что они-то себя как раз к разряду «православных писателей» не причисляют. Да, они исповедуют Православие, в той или иной мере воцерковлены, но вера не принуждает их сбиваться в кучку и противопоставлять себя остальным литераторам.
И еще о русской классике. Тут есть одна поразительная особенность. Почти вся насыщенная христианскими мотивами, она очень редко говорит собственно о церковности, о людях Церкви. Взять «Капитанскую дочку» - самое, на мой взгляд, христианское произведение всей русской литературы. Где там Церковь? Разве что в лице эпизодического героя, священника, который выступает в довольно неоднозначной роли - с одной стороны, присягает Пугачеву, с другой - укрывает Машу Миронову. А «Евгений Онегин», энциклопедия русской жизни? Всё, что в этой энциклопедии сказано о Церкви - «два раза в год они говели». У Грибоедова в «Горе от ума» Церкви нет вообще, у Гоголя в «Мертвых душах» - тоже. У Гончарова в «Обломове» нет, у Тургенева в «Отцах и детях» священник в карты играет. А ведь эти вещи считаются лит. канонами русской жизни. А «Преступление и наказание» Достоевского! Глубоко христианский роман, с цитированием Евангелия, но где там Церковь? Разве что появляется и тотчас исчезает безымянный священник, бессильно утешающий Екатерину Ивановну, у которой только что умер муж? Почему так? Почему у русской классики такой огромный разрыв между христианской мыслью и церковностью?
- Этот разрыв между христианским мироощущением и внешней церковностью, он ведь не только «золотому веку» русской литературы присущ? Это ее вневременное свойство?
- В России сложилась определенная традиция говорить о христианских ценностях, о христианском благочестии, описывать христиан - обходя стороной внешние формы выражения христианства. Говорю сейчас безоценочно. Вот так сложилось. Возможно причиной тому - страшный раскол в русском обществе, из-за которого и Россия-то 100 лет назад не устояла. И конечно, этот раскол не только не мог не затронуть литературу, но и в какой-то мере подогревался литературой. Она, русская литература, вообще всегда была крайне строптива по отношению к Церкви… впрочем, и Церковь далеко не всегда стремилась литературу понять и принять. Все это я говорю к тому, что у сегодняшних отношений русской литературы и русской Церкви слишком богатая и прихотливая предыстория. Именно поэтому то, что сейчас появляется и что с множеством оговорок можно назвать «православной литературой», не может быть мейнстримом. Нет для этого никаких предпосылок, никаких условий!
Нужно не сокрушаться, что у нас так мало авторов, пишущих на христианскую тему, а радоваться тому, что есть. Слава Богу, что есть О.Николаева, М.Кучерская, протоиереи Н.Агафонов и В.Чугунов или недавно ушедшая от нас Ю.Вознесенская. Слава Богу, что появилась книга отца Тихона (Шевкунова) «Несвятые святые». Слава Богу, учреждена Патриаршая лит. премия, потому что она очень важна не только в символическом отношении, но как факт культа и культуры. При таких сложных, противоречивых отношениях литературы и Церкви это точный жест, приглашение к диалогу как раз со стороны тех, кого Пушкин обвинял в отсталости. «Согласен, что нынешнее наше духовенство отстало. Хотите знать причину? Оно носит бороду, вот и все. Оно не принадлежит к хорошему обществу», - писал он Чаадаеву. Духовенство, заметим, по-прежнему носит бороду, а вот хорошее общество - где оно?
- Сейчас издается огромное количество литературы, просто немыслимое для тех времен, когда каждая незаурядная книга становилась событием. Даже если ограничиться разговором только о безусловно хороших книгах, их все равно оказывается слишком много, ни у какого читателя не хватит на всё ни времени, ни, кстати, денег. Поэтому приходится выбирать. А как это сделать? Что бы Вы тут посоветовали?
- Прежде всего, следует определиться, что считать хорошими книгами. Только ли о лит. качестве речь? Ведь хорошие книги вовсе не обязательно напрямую учат христианским добродетелям. Более того, хорошие книги могут содержать в себе вещи сомнительные, искусительные, страстные. Если вы к этому готовы - один разговор, если нет - другой. Хотите оградить себя от «свинцовых мерзостей» нынешней жизни, тогда ориентируйтесь на книги церковных издательств, которые сейчас выпускают не только вероучительную литературу, но и художественную. Такие книги проходят через экспертизу Издательского совета РПЦ, но проблема выбора и тут никуда не исчезает. Если же не боитесь погрузиться в море светской литературы, то в первую очередь советую посмотреть шорт-листы наиболее авторитетных литературных премий. Это «Ясная Поляна», «Большая книга», «Русский Букер». В этих премиях номинированные тексты оценивает серьезное профессиональное жюри, и если какая-то вещь попала в шорт-лист - это уже гарантия лит. качества. Но самая надежная реклама лит. произведения - это, что называется, «сарафанное радио», когда появляется достойная книга и о ней начинают говорить. В целом же, чтобы выбрать книги для своего чтения, нужно потрудиться. В книжный магазин необходимо приходить уже подготовленным.
- А можете ли все-таки что-то конкретное порекомендовать? Например, из того, что Вы сами прочли за последние годы?
- Мой список, конечно, будет и субъективным, и неполным. Это роман «Лавр» Е.Водолазкина. Я даже не ожидал, что в русской литературе появится такая полнокровная, яркая книга. Местами она страшная, драматичная, очень напряженная, но при этом настолько артистично написана, это и «Несвятые святые» архимандрита Тихона (Шевкунова) - книга, о которой уже много писали, но это не мешает мне ее назвать. Она написана очень простым языком, но рассказывает о глубоких и интересных вещах, подчас очень неожиданных. Это и «Обитель» З.Прилепина. Вот, кстати, иллюстрация к разговору о том, что считать христианской литературой. С одной стороны, действие происходит на Соловках, там среди центральных героев есть священники и монахи, там поднимаются конфессиональные проблемы, совесть, достоинство, человечность. С другой, есть там и много такого, что наверняка Издательский совет не пропустил бы. И все равно я считаю «Обитель» великолепным романом, притом, что не во всем с Прилепиным согласен. И, возвращаясь к разговору о литературе и идеологии, - это еще один пример того, как литература преодолевает идеологию именно потому, что в ней действуют присущие ей защитные механизмы. Также советую всем прочитать недавний роман О.Николаевой «Меценат» - как-то так сложилось, что его не слишком заметили, а это очень интересный, острый роман наших дней. Еще вспомню сборник рассказов и повестей замечательного прозаика М.Попова «Преображенская площадь». Как раз тот случай, когда по духу, по интонации, по настроению это вполне христианская книга, но там нет крестов, куполов, батюшек. Трилогия П.Басинского о Л.Толстом. Басинский с огромной любовью к Толстому, но при этом с огромной честностью пытается проанализировать духовный облик этого человека, его отношения с окружающим миром, с близкими. А еще бы назвал Б.Екимова, А.Волоса, О.Павлова, А.Сегеня, недавно ушедших В.Распутина и Л.Бородина. У нас богатая литература, другое дело, что мы ее нехорошо знаем.
- Беседуя с писателем, не могу не задать традиционный вопрос: над чем работаете сейчас?
- В прошлом году в издательстве «АСТ» в редакции Е.Шубиной у меня вышел очень важный для меня роман «Мысленный волк», который я писал несколько лет и многое в него вложил. Наверное, нет смысла пояснять, откуда взялось такое название, но слова из молитвы Иоанна Златоуста, которую мы читаем перед Причастием «да не на мнозе удаляяйся от общения Твоего, от мысленного волка звероуловлен буду», - поразили и всякий раз поражают меня своей образностью, поэтичностью, как поражают порой псалмы. Этот роман - моя попытка высказать свое видение русского пути, русской истории и метафизики. В нем действуют герои как вымышленные, так и те, чьи прототипы несложно угадать - М.Пришвин, В.Розанов, А.Грин, Г.Распутин, иеромонах Илиодор (Труфанов), Бонч-Бруевич. Эта книга была давно задумана, она писалась на полях писательских биографий, над которыми я работал многие годы, но, чувствуя и уважая границы биографического жанра, я всегда мечтал о том, чтобы за них вырваться, и смешать факты с вымыслом. Вот и вырвался. А что из этого получилось, судить читателю, как и размышлять над тем, кто в моем романе есть «мысленный волк». Одно скажу - он пришел туда сам, когда роман был написан почти наполовину, и все в нем переворошил.
После этого романа я не собирался возвращаться к документальной прозе, но так случилось, что стал писать и заканчиваю сейчас книгу о В.М. Шукшине для серии ЖЗЛ, которую (серию) очень люблю, потому что она, как никакой единый учебник истории или литературы, представляет нашу историю в лицах, в их богатстве и разнообразии. И Шукшин - одно из самых неслучайных в этой череде лиц, даром ли В.Распутин говорил о том, что «если бы потребовалось явить портрет россиянина по духу и лику для какого-то свидетельствования на всемирном сходе, где только по одному человеку решили судить о характере народа, сколь многие сошлись бы, что таким человеком должен быть он - Шукшин». Я эти слова в качестве эпиграфа взял, но их нельзя считать апологией героя, слишком много всего в Шукшине было намешано. Книга вообще для меня самого получается очень неожиданной, потому что когда я начинал ее писать, то мне все с Шукшиным представлялось понятным. Вот был такой алтайский самородок, одинаково ярко проявивший себя и в литературе, и в кино, написавший замечательные рассказы про «чудиков». Но потом я увидел такие глубины в его прозе, в его жизни, в его судьбе, о которых раньше не подозревал. В том числе это касается и отношений Шукшина с христианством, с Церковью. В советское время, понятно, об этом не говорили, а в постсоветское решили, что раз Шукшин - русский национальный гений, то он, конечно же, христианин. Все эти расхожие штампы, «русский - значит, православный»…
Но с Шукшиным все оказалось гораздо сложнее. Для него вопрос веры был очень важный вопрос, у него эта тема постоянно болела, он-то как раз и религиозности и церковности то и дело касался и в прозе (один рассказ «Верую!» чего стоит), и в кинематографе - вспомним фильм «Странные люди» или «Калину красную», но на примере Шукшина можно увидеть, что русский человек и историческая русская Церковь - это не всегда гладкие, гармоничные начала, как нередко представляется, и отношения здесь вовсе не бесконфликтные. Шукшин порой высказывался о Церкви очень жестко и несправедливо, но при этом абсолютно искренне. Почему в природе русского человека есть не только соборность, но и бунт, мятеж, страстность? Откуда берется и как выражает себя русское богоборчество, русский максимализм? Бессмысленно списывать все на влияние инородцев. Именно Шукшин своей жизнью и своим творчеством объяснил мне это, как никто другой. Но в самом конце жизни он все-таки к Церкви пришел. И это главное.
- Алексей Николаевич, Вы давно ведете семинар в Литинституте, с осени прошлого года исполняете обязанности ректора. Что Вам на этой новой должности оказалось труднее всего?
- Да все оказалось сложно! У меня ведь раньше не было административного опыта, я никем никогда не руководил и тут вдруг оказался во главе вуза, где учится около семисот студентов, работает более двухсот человек. До этого я преподавал в МГУ, писал книги. Все это осталось, но добавилось и руководство Литинститутом. А это значит - приходится вникать в разные человеческие обстоятельства, улаживать какие-то конфликты, причем в ситуации, когда не так уж много от меня и зависит. Мы ведь должны подчиняться законам, а законы не всегда учитывают реалии жизни. И еще одна сложность: приходится много общаться с чиновниками, а раньше такого опыта у меня не было. Надо учиться понимать этих людей и стараться, чтобы они поняли меня. В итоге моя жизнь невероятно расширилась, усложнилась, обогатилась самыми разными смыслами и вопросами, на которые не всегда находится ответ.
- Зачем в советское время молодые люди шли в Литинститут - это известно. Хотели стать писателями. А изменилось ли что-то сейчас в мотивации студентов?
- Мне кажется, нет. К нам приходят ребята, которые уже что-то пишут - стихи, прозу - и приходят сюда именно потому, что здесь их нечто манит. Ими движет не прагматизм, а жажда духа, которая приводит туда, где твое беспокойство может быть утолено. Для молодого пишущего человека очень важно оказаться в компании людей, больных той же «высокой болезнью», по выражению Пастернака. Литинститут - место встречи этих людей. Наша задача - создать такие условия, чтобы их талант раскрылся. Так было в советское время, так есть и сейчас. У наших студентов нет хищного огня в глазах. Это не растиньяки, которые непременно хотят сделать карьеру. Для большинства из них творчество - это смысл жизни, самоцель. Они не строят долгоиграющих планов - чего добьются через 10 лет, через 20... Конечно, мера идеализма у каждого своя, и нередко к старшим курсам студенты становятся более прагматичными. Однако если говорить не о частностях, а о тенденции, то Литинститут скорее проходит по ведомству бескорыстия.
- Но разве возможно обучить «профессии писателя»? И неужели выпускники Литинститута в большинстве своем становятся известными писателями, поэтами?
- Разумеется, нет. Это ответ на оба ваши вопроса. Невозможно сделать писателя из того, у кого нет лит. дара. Писатель- вообще не профессия. То есть это может быть в каких-то случаях профессией в том смысле, что дает человеку средства к существованию, но все-таки писатель - это в большей степени особый склад личности. Писатель пишет не для чего (денег, славы, идеи), а почему. Тут важнее не цель, а причина. В человеке вдруг появляется что-то такое, что заставляет его писать. Вырабатывается в организме некое вещество, некий фермент, который требует какого-то выхода. А.Платонов сравнивал поэзию с потением. Звучит, может, и грубовато, но очень точно. Поэтому вырастить писателя из того, у кого нет к этому внутренней склонности, невозможно. И самое главное, даже не обучение конкретным литературным приемам, техникам, а создание такой среды, в которой начинающий писатель ощущает себя востребованным, в которой ему хочется творчески развиваться, совершенствоваться. Но одной лишь среды мало. Нужно еще и дать представление о планке качества, нужно многому научить.
И вот тут - ответ на вопрос о наших выпускниках. Да, если посмотреть на статистику, настоящих писателей с каждого курса получается несколько человек. Журавль в небе не для всех. Так какую же «синицу в руках» может дать Литинститут? Он может дать хорошее гуманитарное образование, с филологическим уклоном. Здесь людей учат тому, что их хлебом, их профессией, их заработком будет слово. Причем в разных сферах - не только в прозе и поэзии, но и в публицистике, и в журналистике, в документалистике. Их обучают чувствовать слово, использовать слово, владеть словом. Тут учат сложному взаимодействию с языком. Не все становятся писателями, но среди наших выпускников немало редакторов, литературоведов, журналистов и… священников. Вот вам пример взаимодействия Церкви и литературы.
Виталий Каплан
17.05. 2015 журнал "Фома"
http://foma.ru/nastoyashhaya-literatura-falshivit-ne-mozhet.html
СВЯТОЕ ДЕЛО
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл на заседании Высшего церковного совета РПЦ сообщил, что церковь планирует и дальше подвергать критике произведения искусства, которые считает безнравственными.
«Тем, кто пытается нам сказать: «Занимайтесь своим делом, а театр, кинематограф, изобразительное искусство, музеи, современные выставки вас не касаются», – мы должны со смирением, но и с твердостью ответить: «Нет, это не так, потому что все то, что называется якобы искусством, но на деле искусством не является, оказывает воздействие на человеческие души и сердца», – сказал Патриарх. Он также предложил организовать Общецерковную комиссию по церковному искусству, архитектуре и реставрации, образованную летом 2015 г., местом «доброжелательного диалога» между светской и религиозной культурой. Призыв главы РПЦ спровоцировал тревогу культурного сообщества – некоторые сочли, что теперь церковь при помощи новой платформы станет вмешиваться в дела искусства.
Протоиерей Владимир Вигилянский, публицист, настоятель домового храма святой мученицы Татианы МГУ им. Ломоносова:
– Разумеется, Церковные Соборы не будут выносить никаких решений относительно того или иного худ. или антихудожественного продукта. Патриарх имел в виду только то, что священнослужители могут публично оценивать различные произведения искусства. Церковь ведь состоит из людей, и эти люди имеют право выражать свое мнение. Я, например, окончил Литинститут, работал в лит. изданиях, являюсь членом СП и очень часто комментирую различные явления современной литературы на своей странице в Фейсбуке, публично оцениваю те или иные творения или антитворения. Экспертную оценку результатов творчества осуществляют разные стороны, к мнению которых можно прислушиваться или не прислушиваться – это делают сами творцы, профессиональные литературные, театральные и худ. критики, а также зрители и слушатели, словом, потребители произведений искусства. И священнослужители, имеющие особый, своеобычный взгляд, обладают точно таким же правом голоса в этой дискуссии. Мы все стремимся жить в свободном обществе, в котором есть место различным гражданским инициативам и способам выражения своих взглядов. И я категорически не согласен с таким положением вещей, при котором одной группе людей разрешают обозначать свою позицию, а другой группе пытаются поставить заслоны и отказать в праве иметь свой взгляд. Порой люди выступают против цензуры, но при этом умудряются предъявлять цензурные требования церкви. Мы против цензуры, говорят они, но для церкви ее следует сохранять. У меня, например, есть большие претензии к либеральному террору, который имеет место во многих изданиях. Он проявляется, когда люди начинают травить своих оппонентов за то, что те придерживаются противоположных эстетических или политических взглядов. Впрочем, это явление наблюдается с обеих сторон. Мне противно и то, и другое.
В обществе должны существовать законы, единые для всех, защищающие все многообразие точек зрения. Я считаю, люди имеют право требовать закрыть тот или иной спектакль или выставку. Таким образом проявляет себя гражданское общество. Оно формируется именно из разных гражданских акций – разумеется, если эти акции не связаны с насилием или вторжением в пространство бытования той или иной культуры. Конечно, я против кардинальных методов протеста, которые имели место в театрах и выставочных залах со стороны акционистов. Но я также против вторжения в церковное пространство и нарушения его различными действиями. Это явления одной природы, они лежат в одной плоскости. От подобной агрессии необходимо воздерживаться.
Алексей Кортнев, актер, музыкант, лидер группы «Несчастный случай»:
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 10 Ноя 2021, 17:10 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | – Несомненно, церковь, как и любая другая организация, имеет право на высказывание критики в адрес произведений искусства. Публичное выражение мнений и оценок должно только приветствоваться. Но дело в том, что церковная критика порой перерастает в прямое воздействие – вплоть до физического вмешательства в искусство. А это, конечно, совершенно недопустимо. В своей речи Патриарх говорит о том, что на людей сегодня воздействует культурный продукт, который «называется искусством, но на деле искусством не является». На мой взгляд, это неправильная формулировка, потому что церковь, произнося такие слова, присваивает себе единоличное право определять, что является искусством, а что нет. Между тем, публика способна самостоятельно отличить настоящее произведение от пустого или безнравственного. В первую очередь, зрители, что называется, голосуют рублем. Люди просто не станут покупать билеты на те постановки, которые не имеют худ. выразительности, не затрагивают струны человеческой души. Этот процесс отсеивания неудачных театральных спектаклей регулируется естественным путем и не нуждается во вмешательстве извне.
На что действительно стоило бы обратить пристальное внимание религиозным деятелям, так это на вал отвратительной продукции, которую вдалбливает в головы нашим гражданам телевидение. Почему бы Патриарху Кириллу не посмотреть некоторые программы федеральных телеканалов и не проверить, имеют ли эти передачи хоть какое-то отношение к профессионализму, человечности, нравственности? Пока внимание церкви, к сожалению, распространяется только на спектакли и выставки. А ведь влияние телевидения в нашей стране традиционно очень велико. Наши граждане с советских времен привыкли доверять телевидению. Это совершенно естественно для нашей страны – образно говоря, телевизор входит в человеческий геном. У сомнительных телешоу, к тому же, очень агрессивная форма подачи. Каждый вечер их буквально подают к столу, и у зрителя нет никакой защиты от этой угрозы. Низкосортные сериалы впихивают публике практически насильно, и у нее нет возможности переключиться на что-то более пристойное, поскольку по всем основным каналам идет приблизительно одно и то же. По своей воле зрители никогда бы не выбрали подобный контент. Попробуйте поставить спектакль по мотивам телесериала – на него же никто не придет! Возвращаясь к религии и театру, каждый, разумеется, должен заниматься своим делом, но при этом и театр имеет полное право рефлексировать по поводу церкви, и церковь имеет ровно такое же право высказывать свое мнение относительно театральных постановок. Если я слышу реплику: «Мне, как представителю РПЦ, этот спектакль не нравится», – она не вызывает во мне отторжения – человек таким образом выражает свою точку зрения. Хочется только пожелать РПЦ и ее руководителям не выходить за рамки высказывания критики.
Анна Тимина
16.12. 2015. Журнал "Театрал"
http://www.teatral-online.ru/news/14892/
ДВЕ СТОРОНЫ ОДНОГО ТАЛАНТА
Что такое талант? Дар Божий или тяжкий крест, который не каждому по силам? Как с ним жить и спасаться?
Такие вопросы волнуют христианина с тех пор, как притча о талантах прозвучала из уст Господа. Свой не спекулятивный, жизненный опыт толкования этих таинственных слов есть у регента праздничного хора Свято-Елисаветинского монастыря г. Минска монахини Иулиании (Денисовой).
- Матушка, для многих людей вопрос о таланте до сих пор остается нерешенным. Какой ответ на этот вопрос вы нашли для себя?
- В евангельской притче есть одна деталь. Господь раздал таланты: кому один, кому 5, кому 10… и отыде - ушел и не сказал ничего. Понимаете? Вот в этом вся и загвоздка. Почему же Он не предупредил: «Ты смотри, просто так в землю не закапывай. Ты дай в дело, а потом Мне отчитайся, Я с тебя спрошу». Нет, Он просто раздал и ушел. Зачем раздал, что с ними делать? И вот как человек, ощущающий свою ответственность за то, что у него в руках, этим распорядится?
Когда я была девочкой, я, конечно, чувствовала в себе какую-то одаренность. Еще бы! Учиться в школе для одаренных детей. Со всех сторон с самого детства тебе транслируют, что ты такой талантливый и все одноклассники тоже какие-то особенные. И поскольку о Боге речь не шла, то само собой разумелось, что это твое. Ты такой! Такой особенный! И потом из этого судьба вырастает. Потому что дар Господь не отнимает, ты им пользуешься, а Он ждет, когда ты поймешь, Чье это. И хорошо, если поймешь. Тогда начинается процесс саморазоблачения. Но многие люди не понимают, а дар большой, и они начинают его не то что в землю закапывать, нет, активно им пользоваться, но дивиденды присваивать себе.
- А почему Господь повелел выбросить во тьму кромешную даже того, кто просто закопал свой талант?
- Да, казалось бы, ну что он Тебе сделал? Ну вот же, Ты ему дал - он сохранил и вернул, Ты же не в убытке. Но я так понимаю эту деталь: Богу этого недостаточно, потому что Он любит человека и дает ему дар как шанс на работу для своего спасения. Потому что человек соработник Бога, а Богу больше ничего не надо, всё остальное - методы и инструменты. И один из таких инструментов - дар, которым можно людям послужить. Потому десятки и сотни книг, поэм, симфоний и романсов, сохранившись в веках, оставаясь в памяти человечества, как это ни странно, тебя не спасают. Спасает душу не «что», а «как».
- А как определить: служишь ты людям своим талантом или нет?
- Господь задает вопросы: «Ты пожертвовал чем-нибудь для людей? Или ты скрупулезно всю жизнь копался в авторских правах и дрожал, чтобы, не дай Бог, не скачали что-нибудь твое в интернете?» Мне особенно странно, когда это делают православные.
Как же так? Это нонсенс, противоречие! Раз уж ты назвался груздем, так сиди в этом кузове и не высовывайся. Нужно благодарить Бога, отдавая, а не присваивая себе. Тем более что на каком-то этапе искра Божия потухает, остается скелет. Святые отцы часто сравнивали людей погибающих, отвергающих Бога, с живыми мертвецами. Кажется, облик живого человека, а внутри - пустота, в глазах - пустота, грех и мерзость в желаниях. Так же и в искусстве: какое-то время человек живет на данный Богом аванс, а потом вроде живет и действует, как будто в нем есть этот талант, а он уже потух, осталась матрица. И это всегда чувствуется, всегда становится заметно. И всё равно недоумеваешь, что же такое случилось? Как же так? Так ты плакал на его концерте, так откликалась душа.., а теперь приходишь, и вроде всё то же самое, те же Чайковский и Шостакович, а внутри тишина и пустота, ничего тебя не трогает, остались только заученные движения. Опасная вещь!
«Лучше нызенько! Не надо так высоко летать», - сказал мне один старенький священник, когда я только поступила в монастырь.
- Едва ли ваше жительство в монастыре можно назвать уединенным. Вас тяготит публичность?
- Понимаете, я-то и в миру была публичным человеком, с 22-х лет. Да вообще любой учитель публичен.
- Я имею в виду ваше нынешнее положение, монашество.
- Вы знаете, публичность меня тяготит как бы фоном, на заднем плане. Люди не тяготят. Они ведь не как к священнику на исповедь идут, неся всё самое ужасное, наоборот, несут свою любовь. Они без любви ведь и не пойдут ни на концерт, ни на встречу, в монастырь не поедут. Часто звонят, пишут, просто приходят. Им иногда просто нужно высказать свое впечатление от прослушанных дисков, кто-то хочет именно мне рассказать историю своей жизни. Нужно уважать в человеке то, что он почему-то, по каким-то неизвестным причинам, выделил именно тебя - это ведь действие Божие. На понимании основано правильное восприятие публичности - люди идут не к тебе, а к Богу, потому что Бог им что-то хочет через тебя сказать. Ведь Бог не может каждому послать ангела во плоти, человек просто не выдержит, поэтому Бог действует через людей.
- Вы это только в монастыре поняли?
- Конечно. На встречу со слушателями в Феодоровском соборе (матушка гостила в Петербурге в октябре прошлого года) я шла пустая, больная, никакая просто, не знала, что буду говорить. Пришла за час, сидела в верхнем храме, молилась и думала: «Господи, дай мне что сказать! Ведь если мне не зададут вопросы, я ничего не скажу». И говорила я это с каким-то недоверием Богу. А всё будет так, как нужно, как было во все предыдущие встречи, потому что это не для тебя, а для тех людей, которые пришли, ты здесь вообще ни при чем. И если людям надо - Бог дает и всё устраивает.
- Получается, что ваша публичность - по послушанию?
- Да. Когда мне пришло в голову съездить в Петербург, дать пару концертов и заодно погулять по городу - это одно, а когда звонят и говорят: «Надо! Не могли бы вы?» - уже совсем другое. Тогда находятся нужные люди, готовые взять на себя организацию. А заниматься отсебятиной в монастыре - опасное дело! У тебя, может, что-то и получится, но Господь обязательно покажет тебе твои ошибки для твоей же пользы, потому что всё делает для нас по любви.
- Матушка, может ли у монаха быть еще служение, кроме служения Богу?
- Помните оптинского монаха Даниила (Болотова), он был в миру известным художником? А поступил в монастырь и 10 лет ничего не писал. Митрополит Иларион (Алфеев) - профессиональный композитор, за плечами московская консерватория - 10 лет ни ноты не написал и прошлые все свои сочинения забыл. А когда уже пришло время, когда он «созрел» как монах, его тогда Господь посетил и как бы сказал: «Можно, теперь можно. Иди». Если пожертвовать этим своим мирским талантом, может быть, уже отработанным, а может, нет, не напрашиваться на какие-то сомнительные благословения, положиться на волю Божию, тогда Господь, видя смирение человека, посетит его.
- Значит, у каждого монаха должен быть такой период воздержания?
- Понимаете, клиросное служение, которым я, например, занималась до монастыря, оно одно из основных и в монастыре. Поэтому не было такого резкого перехода, да и не к чему было. Я год стояла просто на клиросе как певчая и только через несколько лет стала регентом минского Свято-Петропавловского собора. Хор перешел сюда, в монастырь, и мы стали понемножку участвовать в богослужениях. Наверное, если у тебя есть слух, ты ценный кадр для клироса. Для человека это спасительно, и на службе монаху стоять легче, когда он поет. Разные бывают искушения в монастыре, но это всё в рамках попечительной Божией программы. Все клиросные певчие имеют еще как минимум одно, основное, послушание в монастыре, а это - второе, так что особо не зазнаешься.
- Как быть с другим вашим послушанием - работой с алкоголе- и наркозависимыми, с бывшими заключенными? Вам приходится репетировать с ними, аккомпанировать на синтезаторе, готовить концерты…
- Просто ты умеешь играть, а больше никто не умеет. Ты умеешь и можешь организовать, поэтому иди и делай! Людям нужно это. Кроме труда и молитвы, им нужно как-то возвращаться в мир. Ведь среди них очень много способных и даже талантливых людей. А для них это настоящая отдушина, это заставляет их не пить, не колоться, потому что скоро концерт. Но смысл отнюдь не в концерте, а в самом процессе, в наших репетициях. Почти весь год мы репетируем, чтобы дать один концерт, но какой это концерт! Просто незабываемый! Кроме того… Понимаете, ты идешь в монастырь для того, чтобы тебе было сложно. Какой же смысл уходить из мира и опять искать в монастыре то же, что уже найдено в миру? У меня была квартира, была известность, хороший заработок, частные ученики, уважение на работе, дети - живи и радуйся. А оказалось, что так уже не хочу. Не могу просто. Душа вопила, что так не спастись!
- От чего вам трудно отказываться в монастыре?
- Ну, если бы у меня забрали компьютер и телефон, я бы огорчилась. Но не умерла бы. Когда-то ведь не было ни компьютера, ни телефона. Они просто облегчают жизнь моей публичности. А есть сестры, которым это вообще не нужно по их послушаниям. Слава Богу!
- Телефон часто звонит?
- Да. По 100 звонков в день бывает. Особенно, когда близится фестиваль «Державный глас», а проходит он дважды в год и сейчас стал уже международным, - нужно со всеми списываться, перезваниваться. Или когда хор в поездку едет.
- Вся организация лежит на вас?
- С этого года, слава Богу, одна из певчих взяла это на себя: паспорта, билеты и все технические вопросы, но худ. руководство и переписка всё равно на мне. Люди знают меня, и для них важно, чтобы с ними поговорила я, а не кто-то другой. Но здесь есть побочный эффект. Телефон нужен по послушанию, а там ведь есть и другие функции, и нужно себя ограничивать. Где-то получается, где-то нет. Мне бы очень хотелось, чтобы за мной кто-нибудь постоянно следил: так легче было бы монахом становиться. Но нас много, и чтобы у каждого был свой начальник, не выйдет.
- Вы, конечно, знаете, житие прп. Иоанна Дамаскина?
- Конечно.
- И ему ведь старец до времени запретил писать музыку.
- Да, да! Отправил его туалеты мыть, пока Божия Матерь не вмешалась.
- А у вас не возникает желания бросить регентство, композиторство? Может, пора «идти мыть туалеты»?
- Вы знаете, в монастыре творчество у меня не на первом месте. Важно быть таким, каким Бог дает тебе быть сейчас, быть таким «локатором» Божией воли, пытаться ее уловить - это трудно. Ты мечешься, грехи тебя борют, они в тебе торжествуют, и это важнее гораздо, чем мысль о том, даст ли тебе Бог завтра написать песнопение или не даст, плохо ли ты его напишешь, хорошо ли. Это всё вторично. Чем выше пьедестал, тем глубже в обратную сторону простирается каждодневное видение себя, какой ты есть на самом деле, и невозможность сдвинуться с этой точки. Бог дает увидеть глубину своего падения. В Божиих глазах ты ничего не делаешь для своего монашества, вообще ничего. А годы идут, и Бог не будет спасать тебя за твои цветы и аплодисменты или твои песнопения, которые на самом-то деле не твои. Бог будет спрашивать с тебя, как ты выполняешь монашеские обеты.
Справка:
Монахиня Иулиания (Ирина Денисова) родилась в 1957 г.. Выпускница теоретико-композиторского факультета Ленинградской гос. консерватории, автор около двухсот церковных песнопений, гармонизаций и обработок. Вырастила 3-х детей, получила признание в мире музыки. В ноябре 2007 г. стала послушницей, а затем приняла монашеский постриг с именем Иулиания в Минском Свято-Елисаветинском монастыре. Агентство БПЦ выпустило о ней видеофильм «Регент», а видеостудия монастыря - док. фильм «Инокиня», в которых рассказывается о пути человека к Богу. Монахиня Иулиания много лет является преподавателем Академии православной музыки. В 2010 г. в московском издательстве «Преображение» вышла в свет книга И.Денисовой «Две повести о любви» - яркий образец современной православной прозы. Книга рассказывает о романтических, но при этом лишенных пошлости и нецеломудрия отношениях 2-х уже немолодых людей: врача С.Сенцова и преподавательницы музыки Арины. Некоторые части книги целиком составлены из стихотворений.
Марина Куракина
15.03. 2016. Журнал "Вода живая"
http://aquaviva.ru/journal/?jid=98949
АЛЕКСЕЙ ВАРЛАМОВ: «СОЧИНЕНИЕ ПО ЛИТЕРАТУРЕ ДОЛЖНО СТАТЬ "ВХОДНЫМ БИЛЕТОМ" В ВУЗ»
Недавно в России было учреждено Общество русской словесности. Цель Общества – обсудить проблемы школьного преподавания русского языка и литературы и изменить ситуацию к лучшему. Какие проблемы в области словесного образования больше всего волнуют участников нового общества?
- Во-первых, я считаю, что сочинение по литературе нужно сделать обязательным при поступлении в вуз. Система советской школы, где каждый учитель считал свой предмет самым важным, где ученики сдавали экзамены по всем предметам, и каждая оценка влияла на поступление в вуз, была, на мой взгляд, разумной. И все возражения на предмет того, «зачем мне учить химию, если я никогда не буду ей заниматься» или «зачем мне нужна литература, если я химик», кажутся мне неосновательными. Школа должна давать базовое образование, и каждый школьный предмет в ней должен быть обязательным, как обязательным должен быть и выпускной экзамен. Это вступает в противоречие с той системой ЕГЭ, которая сегодня сложилась, и которая скорее вредна, чем полезна. Я считаю, что эту систему нужно постепенно демонтировать. И литература могла бы стать элементом демонтажа. Я бы предложил сделать так, чтобы оценка за итоговое сочинение по литературе в 11 классе, которое благодаря большим усилиям нашей гуманитарной интеллигенции снова стало обязательным – влияла на будущую судьбу выпускника. Точно также считаю, что в любом уважающем себя университете, при поступлении на любую специальность, абитуриенты должны писать сочинение по литературе. Потому что умение писать сочинения, излагать свои мысли, аргументировать их нужны и физикам, и химикам, а всякие разговоры о патриотическом воспитании, в последнее время весьма популярные, без русской литературы просто бессмысленны. Именно она создает русскую картину мира в первую очередь.
Для того, чтобы повысить интерес к литературе, надо применять политику разумной мотивации. В чем она заключается? Ученик должен знать, что если в школе он не прочитал «Войну и мир», «Мертвые души», «Евгения Онегина», «Преступление и наказание», его шансы стать студентом высшего учебного заведения крайне призрачны. Когда для учеников, учителей и родителей будет создана такая мотивация, статус литературы автоматически изменится. Разумеется, я понимаю, что все это куда легче сказать, чем осуществить. И даже если начать это осуществлять, вполне возможно очень серьезное сопротивление сразу со всех сторон. Со стороны детей, которым, по большому счету, все это не нужно, дети так устроены. Со стороны родителей – у них и так много головной боли. И конечно, это вызовет большое сопротивление со стороны учителей – потому что на них сильно возрастет нагрузка, ведь готовить к сочинениям гораздо сложнее, чем к тестам. А молодое поколение учителей – это те люди, которые сами не писали обязательного итогового сочинения по литературе, они застали уже другое время. Как и чему они будут учить?.. Рассчитывать на быстрые результаты не нужно. И если возвращать в университеты обязательное сочинение – то не моментально, а постепенно. Вначале в рамках какого-то одного университета – чтобы посмотреть, что из этого выходит.
Во-вторых, я бы предложил еще раз обсудить обязательную программу. На заседании Общества русской словесности, среди прочего, обсуждался вопрос, нужно ли вводить в школе обязательный список по литературе. Думаю, что четкий список нужен только по произведениям XIX в. А вот что касается XX XXI в. – здесь я выступаю за определенную вариативность. Честно говоря, всю современную литературу я бы из обязательной школьной программы исключил – и закончил бы список творчеством деревенщиков — Белова, Распутина, Шукшина, Астафьева. Литература XXI в. пусть присутствует в этом списке как факультатив. Те, кто хочет этим заниматься – пусть занимаются. А о том, сколько в обязательном списке должно быть Ахматовой, Маяковского, Платонова, Шолохова, можно уже дискутировать. Скажем, шолоховский «Тихий Дон», платоновский «Котлован» – выдающиеся произведения, но я не уверен, что их обязательно надо читать в школе. Скорее, учителю надо сделать так, чтобы у учеников проснулся интерес к их чтению. А в школе гораздо полезнее будет прочитать рассказы Платонова 2-й половины 30-х годов: «Фро», «Июльская гроза», «Река Потудань».
В-третьих, я бы предложил ввести курс по мировой литературе в университетах. В советское время в вузах в обязательном порядке изучались так называемые общественные науки: история КПСС, философия, политэкономия. Это было чудовищно с точки зрения идейного насилия над молодыми людьми. А вот мысль о том, что студенты всех вузов, вне зависимости от своей специальности, изучают какую-то одну гуманитарную дисциплину, мне кажется вполне здравой. Такой дисциплиной могла бы стать мировая литература, или даже шире – мировая культура. И тот же «Тихий Дон» здесь вполне мог бы стать обязательным элементом программы, как, скажем, и «Доктор Живаго», и «Архипелаг ГУЛАГ», и «Жизнь Клима Самгина», и др. произведения. Я убежден, что после школы преподавание литературы должно иметь дальнейшее развитие. Часто говорят, что детям-школьникам рано читать «Войну и мир» и «Евгения Онегина». Так вот было бы здорово, если бы студентам 2-го или 3-го курса еще раз читали лекции по этим произведениям. Думаю, студентам и самим бы очень интересно посмотреть, как они изменились за те 3 или 4 года, которые прошли после выпуска из школы. Такое продолжающееся литературное образование было бы правильным, как нынче говорят, трендом.
25.04. 2016. журнал "Фома"
http://foma.ru/aleksey....uz.html
СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО И/ИЛИ ИСКУССТВО ЦЕРКОВНОЕ?
Может ли светское искусство говорить о Боге, или это прерогатива только искусства церковного? Когда и почему художник становится на сторону зла? Есть ли пропасть между искусством светским и церковным, или они могут взаимодействовать друг с другом? Допустимы ли современные технологии и стилистики в Церкви? Все ли формы христианской культуры остаются сегодня живыми, или некоторые из них, например, церковнославянский язык, безнадежно устарели? Об этом мы беседуем с протоиереем Леонидом Калининым – настоятелем московской церкви священномученика Климента, папы Римского, на Пятницкой, членом СЖ России.
– Мы знаем, что цель искусства – служение Богу. Но бывает, что искусство начинает проповедовать грех. Где та граница, перейдя которую искусство начинает служить злу, забывая о своем божественном происхождении?
– Давайте вспомним, что нет греха Церкви, а есть грех против Церкви. Церковь, как Тело Христово, безгрешна, и поэтому искусство, органически связанное с литургикой, с духовной, божественной составляющей, не может быть грешным. А когда идет отклонение от этого, когда искусство начинает заниматься, допустим, вопросами тщеславного человеческого жития, когда оно хочет прославлять себя, а не Бога, тогда начинается грех. При этом грех становится явным. Само искусство видоизменяется, его чистота и простота постепенно вытесняются попытками прославления не Творца, а художника, человека. Так что по мере отступления от Бога, естественно, увеличивается и грех. И наоборот: по мере возвращения к Богу, по мере покаяния грех исчезает.
– Но считается, что многие светские великие художники, например Ван Гог, тоже искали Бога. Он был миссионером, проповедовал, даже хотел стать пастором.
– Это как протестантизм, который ищет Бога. Сначала протестанты потеряли всё, практически выпав из Церкви, оставшись в бушующем море житейском на обломках своего корабля без спасения, а потом они стали грести за подлинным кораблем спасения и пытаться на него влезть. И, конечно, все эти попытки, как правило, ни к чему не приводят. Надо понимать самое главное: если человек обратился к Православию и вернулся в Церковь, тогда он вернулся на корабль спасения и его творчество совершенно изменяется.
Примеров много и среди художников, и среди музыкантов, и среди иных деятелей культуры. Известный русский скульптор В.М. Клыков был человеком совершенно светским, лепил каких-то каменных баб, повторял архаические древние образы. А когда пришел к православию, акценты в его творчестве, естественно, сменились, он стал прославлять Бога и тех людей, которые Ему служили. И появилась прекрасная галерея портретов, появились замечательные монументы и памятники. А одним из первых его проектов на этом этапе творчества был установленный в Радонеже памятник прп. Сергию Радонежскому.
Мы видим фигуру старца, обрамляющую отрока, а можно описать этот монумент и так: отрок на фоне старца. Это попытка – может быть, первая в пластике советского периода – осознания и осмысления духовного пути. Вот он, возврат художника к Церкви. Так что, если бы Ван Гог пришел к Православию, его творчество бы очень изменилось.
– То есть, на картине Ван Гога «Едоки картофеля» позади людей висели бы иконы?
– Да, может быть. и так. По крайней мере, там были бы знаки присутствия благодати, присутствия Бога среди тех, кто изображен на полотне. Знаки о многом могут сказать. Такой символ иудаизма, как менора, есть на логотипах разных компаний тоже не просто так. Кстати, если посмотреть на логотипы многих российских компаний, вы увидите удивительные знаки. Когда у вас дома висит икона, и не просто висит, а является объектом вашего религиозного почитания, то это дает знак входящему, что здесь живут верующие, и ваши гости будут соответственно относиться к вам и к вашему жилищу.
– Как вы относитесь к тем современным авторам, которые порой явно и нарочито выражают свои взгляды?
– Я отношусь к художникам как к проповедникам. Кто-то проповедует ересь, кто-то проповедует Бога. Так что мое восприятие этих авторов совершенно четко ориентировано. Я никогда не буду восхвалять художника-богоборца. Потому что считаю, что он использует свой талант, данный Богом, против своего Творца. И это зрелище достаточно плачевное. В истории искусства было такое течение, как импрессионизм. Его название образовано от слова «импресьон» – «впечатление». Эти художники старались уйти от всякой идеологии – и от религии, и от атеизма, и от каких-то политических взглядов. Они просто передавали красоту мира, пытались представить людям свое впечатление от нее. Это искусство очень красиво, но оно абсолютно безответственно, потому что оно не несет никакого заряда, который обращал бы человека к Богу. Но это с одной стороны. А с другой: прекрасное в искусстве – это в любом случае воспевание Творца, потому что источником любой красоты является Бог. Поэтому я с натяжкой, но все-таки могу принять искусство импрессионистов, особенно тех, которые пытались принять красоту мира Божиего. Например, Моне. Прекрасный пейзажист. Вспомните его изображения Руанского собора, по-разному освещенного солнцем. Он передает это удивительно красиво – передает красоту мира Божьего и творения рук человеческих. Семантически это связано, естественно, с богопоклонением.
– Почему же сейчас на Западе эти прекрасные храмы превращаются в гольф-клубы, автосервисы, мойки?..
– Потому что экономика у них так построена. На Западе богом является доллар, евро – деньги. Там люди перестали ощущать свою причастность Богу и ответственность перед Ним. А если этого нет, то церковные здания перестают иметь какой-то сакральный смысл. Они выхолощены, они пусты. Этот процесс идет уже давно. Расскажу такой случай. В начале 2000-х годов я приехал в г. Делфт в Голландии, чтобы посмотреть работы моего любимого живописца Иоханнеса Вермеера. Он жил в этом городе, торговал в своей лавке. Написал около 40 картин. Эти картины сделали его бессмертным. Он тоже своего рода импрессионист, только XVII в. Потому что передавал в своих картинах впечатление от удивительной красоты мира, от красок этого мира.
Молочница. Худ. Ян Вермеер
В храме, в котором он погребен, нет престола. И храм этот не действует. Я спросил смотрителей, почему храм не действует. Мне сказали: «Да он еще с XVII в. закрыт! Как раз после смерти Вермеера его и закрыли». Интересуюсь: «Почему?» – «А потому, что нам не нужен храм». Голландцам, у которых всё есть, которые живут сыто, Бог не нужен. Так мне и ответили. Так что когда человек ставит во главу угла материальное, оказывается, что Бог уже и не нужен. А как раз в православной традиции всё не так. Многие богатейшие люди – наши соотечественники – были крупными меценатами. И пытались прославить не свое или чье-то имя, но Бога. Это русское меценатство заслуживает особого внимания именно как явление. Третьяков, Бахрушин. Они создавали музеи, собирали лучшие произведения искусства, которые возвышают. Искусство способно возвышать дух человека. Они такую задачу ставили и поэтому, собственно, обессмертили свое имя. Поскольку человек прославляет Бога, постольку он и приобщается к бессмертию.
– Есть такая точка зрения, что церковное искусство и традиционное искусство противостоят искусству современному. Так ли это? И если так, то почему?
– Я хочу поправить ваш вопрос: не церковное искусство чему-то противостоит, а современное искусство противостоит церковному. Это как борьба добра и зла. Не Бог борется с диаволом, а диавол борется с Богом. Вот в чем дело. Но поскольку в мире нет дуализма и это не равноценные силы, то все попытки диавола противостоять Богу бессмысленны. Так же бессмысленно и то искусство, которое противостоит Церкви. Потому что Церковь приобщена к вечности, а современное искусство, увы, нет. И если сегодня какие-то произведения кажутся модными и даже дорогостоящими, то завтра они могут оказаться на свалке, потому что в них нет того, что делает их бессмертными.
– Даже, например, такая популярная сегодня картина, как «Крик» Мунка?
– Да, думаю, даже такая картина. «Крик» Мунка с точки зрения живописи, профессионализма, мастерства не имеет никакой ценности. Она имеет ценность как некий модный бренд. И это то, что часто прежде всего принимают во внимание. А если это бренд, то это дорого. Картины других художников – замечательных современных живописцев, таких, как, скажем, Илья Комов, работы которого близки к тому же Ван Гогу, но он верующий, и это чувствуется, – так вот, картины таких художников могут быть гораздо интереснее, но при этом будут оценены намного дешевле, чем тех авторов, которые раскручены определенной когортой искусствоведов. А ведь это целая индустрия от искусствоведения, которая раскручивает бренды, а потом их успешно продает. Знаете, Пикассо говорил: раз мне за это платят деньги, я буду делать это. Хотя он прекрасный художник. И Пикассо, и С.Дали, если вспоминать западных создателей нефигуративного искусства. Но, замечу, они являются великолепными профессионалами. В отличие, кстати, от многих современных художников, которые даже рисовать не умеют. И им достаточно раскрутить себя в определенном слое общества, чтобы на их картины нашелся покупатель, чем они и зарабатывают себе на очень неплохой кусок хлеба. Другое дело, что ценности это искусство, конечно, не представляет.
– Но вот тот же Ван Гог до конца своих дней мало что и заработал…
– Потому что он был человеком идеи. Он хотел, прежде всего, выразить то, что у него было в душе. Но я могу вам привести в пример С.Дали, который писал в своих дневниках о том, что демоны обступают его и требуют, чтобы он выразил на холсте то, что они хотят. И до тех пор, пока он не выразит это на холсте, он не может спать. Демоны не давали ему спать! Он вынужден делать то, что они говорят! Это же удивительное свидетельство той одержимости, в которой пребывал этот человек. И то же самое может быть и у других.
Лицо войны. Худ.С.Дали
– Давайте вернемся к церковному искусству. Как можно было бы использовать это богатое наследие?
– Нужно объяснять людям суть и язык этого искусства. Мы забываем, что наша молодежь воспитана не в этой традиции. Она просто не знает всего богатства и иконописи, и славянского языка, и церковной музыки, и богослужения. Для них всё это совершенно закрытая тема. Надо говорить об этом, уделять этому внимание, провести какой-то цикл лекций – это сейчас будет делаться в Историческом парке на ВДНХ, где развернуты замечательные выставки, проходившие раньше в Манеже. Это ведь взгляд на историю России через призму сознания православного христианина. Некоторые говорят, что там многое притянуто за уши, подано слишком некорректно. Ничего подобного! Это просто взгляд православного человека. Потому что такой взгляд наиболее востребован у нас, потому что большинство населения России – это всё-таки люди, причисляющие себя к христианству и к Православию. Другое дело, что крещеный – это не значит воцерковленный. А если человек не воцерковлен, не участвует в таинствах и не причащается, то, естественно, и его произведения будут соответствующими. Всё, что делают его руки, у него в сердце. Очень хорошие слова были сказаны преподобным Симеоном Новым Богословом: «Чего нет в сердце, того не могут изнести уста».
Если в сердце будет жить Христос, то Его светом будет освещаться вся жизнь человека. И задача Церкви – разъяснить, научить и привести человека ко Христу. Тогда и произведения искусства будут другими. Я приведу еще один пример – из области кино. Наш знаменитый режиссер Никита Сергеевич Михалков – человек православный. Поэтому, снимая свои фильмы, он смотрит на мир глазами христианина. И зритель расшифровывает ту семантику, которую он вкладывает в фильм, – и постепенно, через систему образов, через картинку, через определенные кинематографические приемы раскрывается тот смысл, который вложен в фильм. А этот смысл, в общем-то, всё та же борьба зла с Богом. Это борьба, которая бесконечно долго происходит и которая должна увенчаться победой Христа. Вот тоже пример современного искусства. Не надо воспринимать мои слова как то, что я конкретно этого режиссера выделяю, я говорю об общей тенденции: если у человека есть вера, он старается ее выразить, и всё, что он выражает, есть свидетельство его внутреннего мира. Поэтому самая главная задача для искусства, если мы говорим о светском искусстве, – очистить сердце человека, творца, художника. Потому что чистое сердце не может рождать грязные образы. И напротив: грязная душа не может рождать чистые вещи. Вот в чем я вижу духовный водораздел между позитивным искусством, которое ведет к Богу, и негативным, отрицательным искусством.
– Расскажите подробнее, как искусство может очистить сердце?
– Искусство – это зашифрованное послание, что бы это ни было: картина ли, икона, фильм. Если в него вложен позитивный заряд, безусловно, оно будет действовать на человека. Это и пример, и образ. Вот икона Рублева «Троица». Когда человек смотрит на этот образ, он, может быть, мало что знает об этом сюжете и мало что понимает. Но само зрение подсказывает ему, что это образ некоей гармонии, некоего совершенства, тайного и непонятного ему высокого смысла, образ чистоты и красоты. Безусловно, на человека это действует. Или вот вы смотрите на образ Христа Спасителя, Который глядит вам в душу. И вы начинаете вспоминать свои грехи, у вас возникает желание эти грехи исповедовать, очиститься, снять с себя этот груз. Искусство имеет огромное влияние на человека, и этим пользовались во все века. Да и сейчас есть определенные силы, которые сознательно настраивают, скажем, крупнейшие киностудии, такие, как голливудские, например, на создание фильмов откровенно деструктивного направления. Фильмы ужасов, фильмы-катастрофы и прочее.
Интересно, что разговор нас вывел на эту тему. Вспомните фильмы Диснея 1940–1950-х годов: «Белоснежка и семь гномов», «Меч в камне». Это же шедевры мирового мультипликационного искусства! Они светлые, они добрые, они назидательные. Там есть борьба добра и зла, там есть драматургия, там есть положительный герой и есть отрицательный герой. Там есть выбор. Хочешь быть похожим на отрицательного героя? Конечно, нет. Хочешь быть похожим на положительного героя? Да, хочу. И так ребенок, смотря фильм, делает свой внутренний нравственный выбор, и этот выбор запечатлевается в его сердце. А что выпускают сейчас? Всё перемешано, добро и зло превращено в какую-то кашу. Их нельзя различить. В положительном герое много отрицательных черт, в отрицательном много положительных черт. И не поймешь, где что. Вроде бы по фабуле один должен быть представителем добра, светлым, а другой – зла, темным, но оказывается, что они все какие-то разноцветные. Так в сознании человека стирается грань, разграничение между добром и злом, между светом и тьмой.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 10 Ноя 2021, 17:45 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | Я считаю, что это сознательная политика определенных кругов мировой закулисы, в существование которой я верю, и она ставит совершенно четкие задачи перед нынешними режиссерами. А самое последнее, что они сняли, – это фильмы про марсиан и про то, что нам уже давно пора с этой планеты убираться. Вместо того чтобы говорить о том, какой чудный дом подарил нам Господь, как мы должны возделывать его и как мы должны гармонизировать жизнь здесь, они говорят, что всё это уже помойка, ее надо оставить, надо лететь куда-то дальше, неизвестно куда. А это величайшая ложь, которая отравляет сознание миллиардов людей.
– Что мы можем сделать, чтобы это остановить? Как этому сопротивляться?
– Каждый, кто причастен к сфере культуры, должен, прежде всего, понимать свою ответственность. Не просто думать о самовыражении, а думать о том, как слово твое отзовется в сердцах людей. Потому что за это человек будет либо оправдан, либо осужден.
– Хотелось бы вас спросить о церковнославянском языке. Это ведь тоже наше культурное богатство. Как мы должны его использовать?
– Церковнославянский язык настолько является литургическим языком, что ему замену найти нельзя. Можно переводить тексты на национальные языки, допустим, на языки малых народов, чтобы люди на первом этапе понимали лучше смысл написанного. Так же, как и Евангелие новоначальному можно и нужно читать на русском языке. Но постепенно надо переходить к чтению Библии, изданной с параллельным церковнославянским и русским текстами, чтобы понимать более глубокий смысл, выраженный славянским языком.
Киевская Псалтирь. Фрагмент
Я убежденный сторонник церковнославянского языка в богослужении. Надо просто учить людей его понимать, объяснять смысл текстов на этом языке. Это будет продуктивно. И в школах церковных, и в проповеди можно объяснять сложные моменты богослужения, чтобы человек понимал полноту смыслов, которые доносит до нас православная служба.
– В свое время митрополит Филарет Московский инициировал перевод Священного Писания на русский язык, потому что даже император тогда читал Евангелие по-французски, так как не всё понимал по-церковнославянски.
– Я согласен, для обучения текст на родном языке очень важен, но не далее. Потому что, если мы попытаемся служить по-русски, как это делают некоторые модернистские общины сегодня, то в итоге потеряем и поэтичность, и многозначность, и многие смыслы, которые отражены как раз в церковнославянском тексте.
– Как показать, что церковное искусство живо, что оно актуально и что оно призвано нас возвысить?
– Я очень дружен с художниками, которые работают именно в сфере церковного искусства. И в Союзе художников России, и в Международном союзе художников есть церковные секции, как и верующие православные люди. И когда мы видим то, что они делают, это очень радует. Потому что они пытаются современными средствами, иногда даже новыми технологиями выразить свое православное мироощущение. Вот потрясающий проект «Сила света». Православная молодежь собралась и решила сделать такую выставку, где бы методом лазерного голографического изображения воспроизводились святые места России и особо чтимые иконы. Чтобы молодежь, увидев это, удивившись, может быть, технологическому подходу, постепенно бы пришла к тому началу, к истоку, к смыслу того, зачем это делается. И Патриарший совет по культуре, и я, как член Патриаршего совета по культуре, считаем, что не существует технологий, возможностей и новых подходов, которые нельзя было бы повернуть и обратить на службу Святой Церкви и проповеди Христа. Проповедь вечной истины может вестись разными средствами.
– Что бы вы могли посоветовать тем, кто живет в глубинке, не имеет возможности приехать в Москву или в Петербург, чтобы посетить известные музеи?
– Этим людям нужно обязательно подключить себе мобильный интернет и заходить чаще на портал «Православие.ру», где они могут увидеть и прекрасные статьи, и проповеди, и различные видеоматериалы, которые будут им полезны. И не только на портал «Православие.ру». У нас сейчас очень много ресурсов. Интернет, как любая технология, может работать не на разрушение, а на созидание и на проповедь слова Божия.
– От лица читателей портала «Православие.ру» благодарим вас, отец Леонид, за эту беседу.
С протоиереем Леонидом Калининым беседовал Никита Филатов
03.08. 2016. Православие.Ru.
КТО НАПИСАЛ «ВОЙНУ И МИР»?
Каждый год мы принимаем новых студентов в Сретенскую духовную семинарию. Больше половины это вчерашние школьники, остальные - молодые люди с высшим образованием. Уровень их гуманитарной подготовки просто ужасает. Хотя многие закончили школу с прекрасными оценками. То же я слышу от ректоров и преподавателей светских ВУЗов. Чтобы выправить ситуацию, мы на бакалавриате 3 года читаем курс русской литературы, что называется с нуля, и 4 года - историю. Справедливости ради следует сказать, что на каждом курсе есть один-два неплохо подготовленных студента, но таких - единицы. Советский выпускник-середнячок образца каких-нибудь 1975–1980 годов - корифей по сравнению с отличниками ЕГЭ-2016. Интервью, которые вы видели, по нашей просьбе провели 2 известные телекомпании «Красный квадрат» и «Мастерская», чьи корреспонденты опрашивали студентов вузов и молодежь с высшим образованием. Многие молодые люди отказывались, говоря, что не готовы отвечать на вопросы гуманитарного характера. Представленное - отнюдь не выборка худших ответов: таково было наше условие, об исполнении которого нас заверили работники телекомпаний.
Готовя к публикации этот ролик, мы вначале хотели скрыть лица молодых людей. Но потом решили оставить все как есть. Во-первых, молодые люди, отвечающие на наши вопросы, - на удивление живые, симпатичные, находчивые и умные (это не ирония). А во-вторых, по моему убеждению, не они виноваты в том, что практически даже не знакомы с литературой, искусством и культурой России - великим наследием не только нашей страны, но и всего человечества. А ведь это достояние принадлежит в первую очередь именно этим молодым людям - по праву рождения, по праву родного языка. В создавшейся ситуации виноваты действительно не они, а те, кто не передал им их законное духовное наследство. Это не кто иные, как мы - люди среднего и старшего поколений. Мы и виноваты.
Наши родители и деды в непростых, мягко говоря, условиях XX века смогли передать нам бесценное сокровище — великую русскую культуру: литературу и искусство, привить вкус и любовь к ним. Мы, в свою очередь, должны были сделать то же для следующих поколений. Но исполнить свой долг не сумели. Происшедшему можно найти множество причин - от влияния интернета, непрофессионализма и нерадения чиновников-реформаторов до козней либералов и происков Запада. Можно очень убедительно разъяснить, почему все именно так произошло. Но суть дела от этого не изменится: наше поколение, совершенно очевидно, не исполнило своего долга по отношению к тем, кому мы передадим Россию, вот к этим ребятам с экрана. Разобравшись с нашим первым традиционным и сакраментальным вопросом «Кто виноват?», перейдем ко второму традиционному вопросу: «Что делать?»
В прошлом году было образовано Общество русской словесности, его возглавил Святейший Патриарх Кирилл. Одним из проектов общества станет объединение «Пушкинский союз», задача которого, если можно так сказать, возвращение русской классики и - шире - отечественной культуры, литературы и искусства в поле духовной и интеллектуальной жизни молодого поколения. Члены Общества русской словесности, министры культуры и образования В.Мединский и О.Васильева, ректор МГУ В.А. Садовничий, ректоры многих других вузов, руководители творческих союзов, деятели культуры уже дважды собирались для обсуждения и выработки программы действий. Всем было очевидно: худшее, что можно предпринять в сложившейся ситуации – начать насильно и назойливо всей мощью государства, Церкви и общества заставлять любить классику. На самом деле реальное и главное - донести до молодежи, уже ушедшей из школы, хотя бы основы нашего культурного наследия, с которым их не сумели познакомить ни школа, ни семья. Привить вкус к русской литературе и искусству. Для нынешних и будущих школьников и студентов общими усилиями вместо нынешнего симулякра гуманитарного образования нужно создать эффективную и целостную образовательную систему с живыми методиками преподавания. Этим и занимаются сейчас многие ведомства и общественные объединения при общей координации Общества русской словесности. Кстати подобный и позитивный опыт уже имеется: деятельность Российского исторического общества.
Чем была велика советская система образования, если оставить в стороне ее идеологическую составляющую? Ведь уже к середине 1970-х годов коммунистическая идеология и без всяких перестроек осталась за скобками уроков большинства думающих учителей. Феномен советского образования зиждился на 2-х незаурядных и блистательных достижениях. Первое - это Учитель. Второе - уникальная система школьного обучения и воспитания. Хороший и даже выдающийся учитель был не исключением, а прекрасной, но и привычной нормой. Я вспоминаю свою обычную московскую школу. Все наши учителя с человеческой точки зрения были необычайно интересными личностями. С точки зрения специальности - выдающимися профессионалами.
О том, как обстоят дела сейчас, не мне судить. Но глядя на бытующую ныне в педагогических вузах систему так называемого практико-ориентированного образования, как минимум поражаешься смелости ее создателей. Вспоминается советское пятилетнее педагогическое образование тогдашних студентов. Подготовленные к вузу той школой на том уровне, студенты допускались к практике в классе, начиная лишь с предпоследнего курса. Сейчас же студентов бакалавриата (четыре года обучения) снимают с лекций и направляют для практической работы в школы уже с первого курса. Учителя, с которыми мне доводилось общаться на эту тему, в ужасе от этой системы.
А теперь о системе. Советское образование было выстроено и отлажено так, что даже учитель средних способностей заинтересовывал учеников гуманитарным предметом, доносил и делал понятными и близкими ценности, которые несла наша великая литература. К тому же бесконечные сочинения (напомню: школьные сочинения, отмененные нашими реформаторами, возвращены в школы лишь прямым указанием Президента всего три года назад), опросы, контроль РОНО, подчинявшегося Минобразования, исключали для большинства культурную амнезию и масштабную безграмотность как явление. Сегодня школы не подчиняются Минобразования. Их начальство - региональные и муниципальные органы. Это все равно, как если бы в армии гарнизоны на местах подчинялись не Минобороны, а губернаторам. Сравнение образовательной сферы с армией не случайно. На памяти знаменательные слова лейпцигского профессора географии Оскара Пешеля, сказанные им после победы прусской армии над австрийцами в 1866 г.: «Народное образование играет решающую роль в войне. Когда пруссаки побили австрийцев, то это была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем». Слова эти настолько попали в точку, что их авторство до сих пор приписывается непоколебимому авторитету в гос. и национальном строительстве Отто фон Бисмарку.
Нынешняя система образования, ее реформы и программы настолько часто подвергались критике, что нет смысла вновь приниматься за это дело. На первом съезде Общества русской словесности Президент В.В. Путин поставил совершенно определенные задачи, главные из которых - формирование государственной языковой политики и «золотого» списка произведений, обязательных для изучения в школах. Напомню, сегодня от учителя (одноклассника тех ребят, которых мы только что видели на экране) зависит, будет ли его класс изучать такие шедевры, как «Я вас любил: любовь еще, быть может…», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» А. С. Пушкина, «Родина», «Выхожу один я на дорогу…» М. Ю. Лермонтова. Или педагог заменит их на значительно более «совершенные» с его точки зрения произведения. Это - право сегодняшнего учителя. «Альтернативным», то есть по сути не обязательным для изучения является, кроме приведенных уже произведений, также, например, «Война и мир». В школе мы полностью этот роман тоже не читали, пропуская историософские размышления автора, но доступная для подростка большая часть толстовского шедевра формировала мировоззрение поколений. «Преступление и наказание» тоже из списка вариативных, читай, необязательных для изучения произведений. Даже «Муму», на котором мы учились состраданию и милосердию, — из той же группы. «Молодежь не будет это читать!» С энергией, достойной лучшего применения, нас убеждают и принуждают принять эту «продвинутую» точку зрения.
Но, во-первых, молодые люди, если их по-настоящему ввести в мир отечественной и мировой литературы и искусства, обнаруживают к ним поразительный интерес. И только недоумевают, почему до сих они были отлучены от всего этого сокровища. А во-вторых, альтернатива обращения к лучшим образцам культуры, созданным предшествующими поколениями, совершенно очевидна. О том, к чему приводит нарочитое и снобистское пренебрежение классикой, ясно напоминает нам А.С. Пушкин: «Уважение к минувшему -вот черта, отличающая образованность от дикости». Конечно, пусть окончательно обо всем этом судят профессионалы. Но мы, скромные получатели их выучеников и воспитанников в обществе в целом и в высшей школе в частности, не можем не задавать вопросы.
Собственно, Общество русской словесности и создано как площадка для подобных дискуссий. Разумеется, никто не собирается заставлять молодежь углубляться лишь в классику и принуждать напрочь забыть о современной культуре. Так интерпретировать общественную обеспокоенность упадком гуманитарного образования можно только, если смотреть на проблему взглядом недоброжелательного пристрастия. Пишу это потому, что охотников дискредитировать дело возвращения русской классики немало.
Приведу последний, но показательный пример. Недавно министр культуры В.Мединский собрал у себя наиболее популярных видеоблогеров для обсуждения как раз тех вопросов, о которых мы говорим сегодня. Аудитория этих блогеров - миллионы подписчиков, представители как раз того поколения, о котором мы говорим. Общеизвестный факт: многие из молодых почти не читают. Они не смотрят телевизор. Поэтому, даже если будут осуществлены планы новых постановок классики в сериалах, эти молодые люди такие фильмы попросту не увидят. Они, за редким исключением, не ходят на популярные, тем более научные, лекции. Любимые старшими поколениями деятели культуры для них не убедительны и абсолютно не интересны. Новое поколение значительную часть жизни проводит в сети. Представители их культуры, имеющие на них громадное влияние, совершенно неизвестны нам. Либо вызывают у нас примерно такое же отторжение, какое испытывает нынешний студент с серьгой в носу к людям искусства прошлого века, значимым для нас. Порой создается впечатление, что мы все больше становимся друг для друга инопланетянами.
Блогеры оказались весьма интересными собеседниками, думающими людьми. На совещании у министра они сделали несколько важных предложений, среди которых была идея о том, чтобы привлекать внимание молодежи к классике через тех, кого сама молодежь готова услышать. Мы предложили подумать, возможно ли современным исполнителям, собирающим громадные молодежные аудитории, объединиться для проведения особых концертов по лучшим произведениям отечественной поэзии и музыки. Такие исполнители как никто другой в нашей ситуации могли бы помочь общему делу. Эту идею, как мне показалось, дружно поддержали все наши молодые собеседники. А если, добавляли они, эти певцы еще и прочтут отрывки из своих любимых стихотворных и прозаических произведений классики и призовут слушателей искать и находить красоту лучших творений русских поэтов, то, без сомнения, они будут услышаны. Тем более что некоторые из самых популярных сегодня исполнителей читают видеолекции, например, по вопросам культуры и искусства начала ХХ в. Все это были рабочие моменты дискуссии. Все понимали, что до окончательных решений еще далеко. Блогеры, несмотря на свою юность, оказались профессиональными и - главное - благородными собеседниками: ничего из предварительной дискуссии ими не было «вброшено» в сеть. Но присутствующая на встрече корреспондент одного из ведущих информационных агентств преподала им урок «профессионализма»: вырвав из контекста дискуссии несколько фраз и не поясняя никаких подробностей, она опубликовала в своем агентстве сенсационную новость о том, что Патриарший совет по культуре выступил с предложением популяризировать классику с помощью матерщинника Шнура и рэпера Тимати. Это было, конечно, довольно странно, но для меня в этой истории наиболее важными оказались порядочность и профессионализм наших молодых собеседников. А желающих дискредитировать намеченную работу еще будет предостаточно. Порой из самых неожидаемых сфер. И к этому надо быть готовым.
«А причем здесь Церковь?» - обратят к нам вопрос из церковной среды. (От среды светской нас ждут более жесткие вопрошания, но пока оставим их в стороне.) Итак, какой смысл для Церкви участвовать в решении, конечно же, важной, но чисто светской проблемы? Наилучшим образом интерес Церкви к гуманитарному образованию выразил один из самых известных старцев ХХ в. - прп. Силуан Афонский: «В последние времена путь ко спасению будут находить люди образованные». У меня нет сомнений, что, несмотря на всю сложность, поднятая нами сегодня проблема будет решена. Залог тому - общая озабоченность родителей и педагогов, светских и церковных людей, гос. лиц и деятелей культуры. Потерь не избежать, но в целом намечены многие реальные шаги и нашими министерствами, и творческими и общественными сообществами. Но есть и еще один фактор, вселяющий надежду.
«Дядюшка, ни на кого не глядя, сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и, подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню “По у-ли-и-ице мостовой”. Враз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало все существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и, закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты…
- Прелесть, прелесть, дядюшка! еще, еще! - закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. - Николенька, Николенька! - говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
…Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движенье плечами и стала. Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, - эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, - этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de châle давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, неизучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел, и они уже любовались ею. Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке». - Л.Н. Толстой «Война и мир».
Епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов),
ответственный секретарь Общества русской словесности
17.03. 2017. Патриарший совет по культуре
http://psk-mp.ru/101853.html
САМЫХ ЧЕСТНЫХ ПРАВИЛ: "ПУШКИНСКИЙ СОЮЗ"
Минкультуры и Церковь заключили "Пушкинский союз"
Новые фильмы по русской классике, спектакли, увлекательные для школьников, концерты, интересные для студентов, но возвращающие их все к той же классике, включены в планы проекта "Пушкинский союз", созданного Минкультуры и Патриаршим советом по культуре. Его цель - возвращение классики в мир молодежи.
Министр культуры В.Мединский и председатель Патриаршего совета по культуре епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) подписали план предстоящих мероприятий.
Епископ Тихон: Идея проекта "Пушкинский союз" родилась в созданном год назад Обществе русской словесности, которое возглавил Святейший Патриарх Кирилл. На одном из заседаний общества был продемонстрирован опрос по темам русской литературы среди московских студентов и выпускников ВУЗов. Лишь очень немногие из молодых людей смогли ответить на самые простые для людей среднего и старшего поколений вопросы. Эти сюжеты продемонстрировали на телевидении. Беспомощность молодых респондентов казалась настолько шокирующей, что некоторые блогеры решили все перепроверить и самостоятельно провели подобные опросы на улицах своих городов. Их результаты оказались столь же плачевными.
- Нельзя не задаться вопросом: чья здесь вина? Почему школьники советского времени знали нашу русскую литературу на порядок лучше, чем сегодняшние?
- В том, что школьная программа сегодня не уделяет должного внимания качеству гуманитарного образования, говорят давно и много. Конечно, сказываются издержки реформ, пережитых за последнее время российским образованием. Но вина лежит и на всех нас, на поколении тех, кто не смог передать следующим поколениям сокровища великой русской культуры. Наши отцы и деды в ХХ в. с его более чем непростыми условиями сумели передать нам в наследство это сокровище, а мы, призванные сделать то же, не справились, скажем честно.
- Но почему все-таки этим озаботился Патриарший совет по культуре?
- Мы очень остро почувствовали эту проблему. В Патриарший совет по культуре входят лишь несколько священнослужителей и несколько десятков самых известных деятелей культуры и искусства. Создавая проект "Пушкинский союз", мы видели своей главной задачей, ничего не навязывая и не администрируя, попытаться заинтересовать молодое поколение тем, что для нас самих необычайно дорого, что нравственно и эстетически формировало поколение за поколением наших соотечественников. А это, конечно же, наша классика - гениальные образцы русской литературы и искусства, в первую очередь XIX-XX в. Привить вкус к ним, показать их поразительную красоту и бесконечную духовную ценность тем, кто, являясь законными наследниками этого бесценного сокровища, ничего о нем не знает. Были проведены несколько важных и конструктивных "круглых столов", в работе которых приняли участие руководители министерств образования и культуры, главы творческих союзов, ректоры вузов, известные деятели культуры. Все отметили острую актуальность проблемы и выразили готовность участвовать в проекте. Был подготовлен ряд программ, которые в ближайшее время будут опубликованы на сайте Минкультуры. Со своими очень важными предложениями выступили представители Минобразования и науки.
- Не так давно всех переполошила новость, что Патриарший совет по культуре собирается популяризировать классику с помощью Шнура и рэпера Тимати.
- Эта новость, как это нередко происходит, была вырвана из контекста. Речь идет о рабочем обсуждении одного из многочисленных проектов. Понимая, что школьников еще можно приблизить к литературной классике XIX и XX в. - это в первую очередь задача Минобразования и науки, мы отдавали себе отчет, что с теми, кто школу уже окончил, дело обстоит сложнее: тут даже интересной телепостановкой не обойдешься, молодые люди телевизор попросту не смотрят, их информационное пространство - Интернет. К дискуссии были привлечены известные молодые блогеры. В процессе обсуждения прозвучало предложение провести специально для молодежи концерт, в основе которого были бы классические произведения, исполняемые известными и востребованными молодежью музыкантами. Блогеры идею такого концерта поддержали, и он с успехом прошел на Красной площади, правда, несколько в другом формате. На концерте самые известные и популярные среди молодежи блогеры, собирающие в Сети многомиллионные аудитории, сами выступили как исполнители шедевров русской литературы, говорили о значимости этих великих произведений, пытались раскрыть перед своими сверстниками их смыслы и красоту и сами же транслировали свой концерт в Интернете, где огромное число их зрителей, быть может, впервые слышали великие строки наших классиков.
- "Традиционные, базовые ценности" - звучит немного громоздко и непонятно. Это искусство, в котором добро обязательно побеждает зло или сопротивление засилью чужих культурных мод и ориентация на национальное искусство?
- "Чувства добрые я лирой пробуждал" - поэтически размышлял Пушкин о главном в своем творчестве, о его целях и смыслах. Любовь к людям и к Отечеству. Свобода и милосердие, о которых в этом же стихотворении "Памятник" говорит поэт. Мужество, жертвенность во имя высших целей, во имя Родины. Стремление к Истине. Стремление к красоте, к прекрасному - все это тоже базовые ценности, как эти высшие духовные качества личности сегодня предпочитают называть. Для верующего человека главная базовая ценность - это в первую очередь стремление к познанию Высшей Истины - Бога. Ощущение себя неотъемлемой частью истории своего народа и его культуры - тоже базовая ценность. Именно эти ценности передает из поколения в поколение русская культура. В этом ее поистине великое и непреходящее служение и предназначение.
- Какие фильмы по русской классике вы собираетесь снимать в первую очередь?
- Даже не возьмусь отвечать на этот вопрос. Ответ на него должны дать профессионалы - представители Минобразования и науки, Минкультуры, Академии образования, школьные педагоги.
- И все-таки не до конца понятно, зачем это все Церкви? В чем ее интерес?
- Люди моего поколения часто приходили к Богу и Церкви во многом благодаря русской литературе. Нашими первыми "учителями веры" были Пушкин, Достоевский, Гоголь, Чехов, Толстой, несмотря на все его сложности в отношениях с Церковью. Вы наверняка тоже пришли в Церковь через русскую литературу?
- Да, никогда не забуду, как потрясли меня "Братья Карамазовы" - это же иные люди, иной мир.
- Да, "Братья Карамазовы" - главный катехизис для многих в ХХ в. Недаром прп. Силуан Афонский - подвижник, живший в начале прошлого века, говорил, что наступает время, когда к вере будут приходить люди образованные. Конечно, в первую очередь здесь важна свобода выбора, она - самое главное... Но посоветоваться с такими великими и мудрыми собеседниками, как русские классики, как можно пренебречь такой возможностью?
Справка "РГ: "Пушкинский союз" объединит общероссийские фонды и союзы всех направлений искусств: Общество русской словесности, СХ, СК, Союз архитекторов, Фонд прикладных искусств, СТД и Союз кинематографистов. Планируется создание фильмов по произведениям русской классики, увеличение числа постановок в репертуаре театров. На базе Гос. музея истории российской литературы им. Даля (Гос. лит. музея) и Литинститута им. Горького пройдут творческие встречи с писателями. На постановку по произведениям русской классики будут выделяться гранты молодым режиссерам региональных театров. Союз будет содействовать развитию российской мультипликации, поощряя создание картин по мотивам народных сказок.
Елена Яковлева
26.07. 2017. РГ
https://rg.ru/2017....uz.html
Мединский и РПЦ объединились, чтобы не дать режиссерам "слишком весело" трактовать классику
Министр культуры РФ В.Мединский с возмущением заявил, что современные авторы не способны создать образы, закладывающие базовые представления о добре и зле: "Когда я вижу некоторые спектакли, поставленные якобы по мотивам русской классики, понимаю, что их авторы в нужное время не читали произведения, которые сейчас так весело ставят на сцене. Иначе их понятия о добре и зле были бы другими. А так - это просто деньги, ничего больше. Конечной целью постановки должно быть, чтобы молодой человек понял, что беречь честь надо смолоду. В этом отношении пушкинские тексты - это очень хороший инструмент, который прививает базовые и нравственные понятия. Современные авторы не могут пока найти таких слов, таких образов, которые на подкорку заложат базовые представления о добре и зле".
Свое заявление глава Минкультуры сделал после церемонии подписания плана мероприятий в рамках нового проекта по популяризации отечественной классики "Пушкинский союз". Свои подписи под планом поставили Мединский и ответственный секретарь Патриаршего совета по культуре епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов): "Мы давно говорим о том, что необходимо объединить усилия разных общественных организаций, министерств и ведомств, чтобы сделать наше наследие (мы имеем в виду не только XIX в.), которое накапливала русская культурная жизнь на протяжении столетий, понятным, близким и доступным современной молодежи. "Пушкинский союз" создан для того, чтобы герои русской классики заговорили с молодежью на понятном языке. "По большому счету, Петруша Гринев никак не изменился по сравнению с современным курсантом или выпускником военного училища. У него те же мысли, та же душа и те же идеалы".
Один из пунктов плана мероприятий в рамках "Пушкинского союза" предусматривает, что при поддержке сценариев, фильмов и сериалов Минкультуры будет в первую очередь рассматривать работы, снятые по русской классике. Также в этом году будет запущен проект "Киноклассика в цирках", предполагающий демонстрацию в цирках шедевров отечественного кинематографа для школьников. Кроме того, проект предполагает содействие созданию мультфильмов по мотивам русских сказок.
25.07. 2017.
http://classic.newsru.com/cinema/25jul2017/medin.html
РУССКОМУ ЯЗЫКУ ОБЪЯВЛЕНА ВОЙНА
О проблеме засилья иностранных слов в русском языке рассуждает настоятель храма свв. апостолов Петра и Павла в селе Сомино, научный сотрудник Литературно-мемориального музея Ф.М. Достоевского, директор Мемориального музея-квартиры св. Иоанна Кронштадтского в Кронштадте протоиерей Геннадий Беловолов.
В древности и церковнославянском языке народ называли «язык». Народ - это его язык, что полностью соответствует тому, что «в начале было Слово» (Ин.1,1). Единство и отличие народа определялось по языку. Перейдя на иной язык, народ незаметно становится другим народом. Процесс отрыва от корней займёт не год и не 10 лет, но за столетие народ отрывается от самоопределения. Употребляя иностранные слова, мы становимся инородцами. Речь идёт не о внешней агрессии, которую можно остановить на гос. границе. Самые глубокие формы агрессии - религиозные и языковые, лексические. Существует термин «лингвоцид», когда объектом насилия и нападок становится язык народа. Ныне мы должны признать, что против русского языка идёт настоящая война.
Наш язык переживает нашествие иностранной лексики. Почти каждую неделю появляются новые слова. При этом за последние 20 лет русский язык не обогатился ни одним русским словом! Состояние лингвоцида требует определённых гос. мер по поддержке русского языка. В условиях всевластия СМИ и телевидения необходимо формулировать языковую политику. Нас спасает гибкость и способность русского языка переваривать и русифицировать иностранные слова. Пример - слово «Церковь» - греческое слово εκκλησία. В Европе от греческого языка произошло понятие «кирха», а у нас преобразилось в слово «Церковь». Изначально Церковь определяла язык. Создатели азбуки и русского языка были равноапп. Кирилл и Мефодий. Церковь была кузницей русского языка. Затем эта функция перешла к литературе. Недаром мы называем А.С. Пушкина создателем русского лит. языка. После революции язык стали определять политики и коммунистическая идеология - возник советский новояз с бесчисленными сокращениями: Наркомпрос, СССР, соцреализм... Усечённый советский язык нам также удалось русифицировать.
Ныне я наблюдаю одновременно языковую агрессию и русификацию. Из слова «гугл» мы придумали глагол «гуглить». Но возникает вопрос, как противостоять нашествию инородных слов и сохранить русский язык? Самый действенный способ - создать некую реальность с собственным названием. Как Господь дал Адаму право нарекать имена всяким явлениям, вещам и животным.
Авиация - самая русифицированная область науки и техники: самолёт, вертолёт. А русское слово «спутник» взлетело так высоко, что стало международным. Некоторые говорят: мол, нет подходящих слов, но, простите, нашлись имена, когда по небу полетели самолёты, вертолёты. Это было в период русского возрождения, когда всё русское было в чести - возводились храмы в русском стиле, устраивались русские балы, в искусстве правил русский стиль, а сам Государь ходил в русской косоворотке. Тогда вспомнили ковер-самолёт из русской сказки.
Лётчик - чисто русское слово. Значит, возможно находить русские имена новым явлениям и вещам. Кто-то сошлётся на другой пример, что в русском языке нет слова «компьютер», но и в английском языке этот термин не тысячу лет существует. К сожалению, в этой области момент упущен - мы не вспомнили наши сказки, загадки и былины. Мы могли подобрать русское слово, но, увы... Это зависит от системы ценностей. В начале ХХ в. всё русское было в цене, а нынче - в осадке. Мы отказались от первородного права Адама называть вещи своими родными русскими именами в пользу чужих. Толерантность - это отсутствие сил к сопротивлению. В медицине данный термин имеет отрицательную характеристику. Толерантный организм приговорён к смерти, а нашему русскому организму изо всех сил пытаются привить толерантность, ведущую к смерти. Но почему-то прививают именно в России, а не в Саудовской Аравии, Израиле или Индии. Нам подписывают смертный приговор - через толерантность (терпимость) стремятся погубить Россию. Одно и то же явление, названное по-русски и по-иностранному, приобретает разный смысл: бизнес и дело, фирма и товарищество, бизнесмен и предприниматель, менеджер и купец. «Реклама» в словенском языке - oglas, шоу - это зрелище, по-польски pokaz. «Шоумен» в сербском языке - затейник, или забављач. Слова сами по себе не упадут с неба - их нужно искать, как золото в земле.
январь, 2018. газета "Православный Санкт-Петербург"
http://www.pravpiter.ru/pspb/n313/ta006.htm
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 23 Мар 2022, 20:40 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | Сообщение перенесено в соответствующий раздел
Евгения_П: (26.09. 2016)
"ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ"
Наверное, большинство из нас знает только начало этого большого стихотворения и немногие знают его автора:
"Вот моя деревня, вот мой дом родной,
вот качусь я в санках по горе крутой..."
Полностью читать стихотворение: https://nukadeti.ru/stihi/surikov-detstvo
На "Радио России" есть очень интересный и познавательный цикл передач "Загадки и тайны Русской Литературы". Одна из них была посвящена И.З. Сурикову, автору этого стихотворения и многих, любимых народом, песен ("Степь да степь кругом...", "Рябина" и др.).
http://www.radiorus.ru/brand/audio/id/57250/page/2
NK:
Я, увы, из тех, кто не назвал бы правильно поэта, хотя стихотворение (особенно первая строфа), конечно, помнится с давних детских лет. Если бы меня спросили, кто автор, то, наверное, предположила бы Некрасова. Для тех, кто пройдет по ссылке, данной Женей, скажу, что нужно опуститься по списку на 8 позиций вниз, до 30 июля. Впрочем, меня заинтересовали и другие передачи в этом разделе. Осталось выкроить время, чтобы их послушать
Евгения_П:
Да, Надюша, я и давала ссылку на этот раздел с расчётом, что кого-то заинтересуют и другие его передачи. Всё очень интересно и увлекательно. Я слушала о Ломоносове, Одоевском, Волошине, Бажове, Маяковском, Бабеле .....
БИБЛИОТЕКИ РАЗДАДУТ ЛИШНИЕ КНИГИ
Московские библиотеки получили право раздавать списанные книги читателям, а не сжигать их или сдавать в макулатуру, как делалось раньше. Такая же возможность появилась у читателей всей России - на днях вступил в силу соответствующий приказ Минкультуры.
Идея передавать старые и невостребованные книги всем желающим, возникла и даже была реализована в Москве в прошлом году. В рамках "Библионочи" тогда впервые списки "ненужной" литературы опубликовали на портале открытых данных, где любой человек мог найти интересную для себя книгу. Основную часть зарезервировали уже в первые дни - в общей сложности было роздано 3,5 тыс. экз. книг и периодических изданий. Акция продлилась с 23 апреля по 1 июня, но более масштабной реализации проекта помешали правила, которые предписывали библиотекам списанные книги непременно уничтожать или сдавать в макулатуру. В связи с этим возникали даже курьезы - люди приходили к читальням, когда оттуда увозили списанную литературу на уничтожение, чтобы забрать некоторые книги домой.
Теперь все это можно будет делать совершенно легально и цивилизованно. Ведомство совместно с библиотеками планирует запустить интернет-сервис, с помощью которого можно будет выбрать интересующую книгу и бесплатно забрать ее из библиотеки. По предварительным данным, москвичи получат доступ более чем к 1 млн списанных книг. При этом сейчас активно проводится инвентаризация фондов, по итогам которой цифра может вырасти до 3 млн. На создаваемом сайте найти интересующие книги можно будет по автору или названию, а также по конкретной библиотеке или отрасли. Читатели смогут забронировать не только худ. литературу, но и, к примеру, учебную, включая устаревшие справочники и исследования. Бояться того, что после начала раздачи книг в библиотеках не останется ничего интересного, не стоит. Забрать можно будет лишь ветхие издания и те, что на протяжении 5 лет ни разу не вызывали интереса у читателей.
Александр Мелешенко
https://rg.ru/2017....ig.html
КАК ЖИВЕТ СЕГОДНЯ БИБЛИОТЕКА И ЕСТЬ ЛИ У НЕЕ БУДУЩЕЕ
Все мы - я имею в виду прежде всего тех, кому за 40, - росли с книжкой в руках. Сначала это был букварь, потом увлекательные приключения, а кто-то дотянулся и до классики. В жизни прежних поколений библиотека значила очень многое - это был колдовской, манящий мир, через который мы шли к знанию, постигали прошлое, учились настоящему, заглядывали в день завтрашний. А что сегодня происходит с книгой? Кто и зачем приходит в библиотеку? Выживут ли бумажные издания под напором цифры?
В.В. Федоров на протяжении 12 лет был гендиректором РГБ, а последние годы является её президентом. Он не расположен ностальгировать по прошлому и с оптимизмом смотрит в будущее. Для этого у президента есть основания: как и прежде, в главную библиотеку страны ежедневно обращаются тысячи граждан разного возраста - от школьников до академиков, а по своим фондам и доступу к ним это учреждение соответствует высоким мировым стандартам. Я, правда, по своей привычке все ставить под сомнение усомнился в этом, однако мой собеседник был тверд:
- С абсолютной уверенностью могу сказать, что РГБ не только соответствует самым строгим требованиям, но в ряде направлений мы пионеры. Например, нигде централизованно не хранятся научные диссертации. Их держат те университеты, где проходили защиты. Теперь давайте встанем в позицию человека, который пишет какую-то научную работу и которому необходимо ознакомиться с трудами предшественников. Да, современные информационные технологии значительно облегчают такой поиск. Но тем не менее только у нас есть единый банк хранения всех диссертационных работ, кроме медицинских, которые хранятся в мед. библиотеке. А дальше возникла следующая задача: как обеспечить удаленный доступ к этим богатствам, не нарушая отечественного законодательства об интеллектуальной собственности? И вот что мы придумали еще на рубеже веков: виртуальные читальные залы Российской гос. библиотеки, которых сейчас более двухсот по всей стране и за рубежом. Это с юридической точки зрения разрешает нам обеспечить читателю, пришедшему, допустим, в Иерусалиме в такой читальный зал, знакомиться с цифровыми материалами, в том числе с диссертациями. В развитие темы появилась так называемая Национальная электронная библиотека. Число людей, которые приходят в читальные залы, постоянно сокращается. Зато идет бурный рост удаленных пользователей, который объясняется увеличением контента электронных библиотек…
То есть, если я вас правильно понял, у РГБ сейчас есть 2 категории пользователей: одни ножками приходят к вам, а другие читают ваши книги и документы дома на экранах своих компьютеров? И каких же больше?
- Дома на компьютере прочитать можно только то, что введено в общественный оборот после истечения сроков, связанных с авторским правом. А каких читателей больше? Трудно сказать. Вы можете сегодня зарегистрироваться у нас, получить читательский билет, но затем ни разу не появиться здесь. Общая тенденция для всего мира такова: число людей, которые приходят в читальные залы, постоянно сокращается. Зато идет бурный рост удаленных пользователей, который объясняется и развитием новых технологий, и увеличением контента электронных библиотек…
- И ковидной ситуацией в мире.
- Ну, это фактор преходящий, временный. А библиотеки живут вечно.
- Судя по вашим словам, оснований для тревоги по поводу сокращения читательской аудитории нет. Но вот я, как обыватель, вижу другую картину: интерес к книге в ее традиционном бумажном варианте падает, книжных магазинов становится все меньше. Да и сами издатели жалуются на падение спроса.
- Я не могу отвечать за весь книжный рынок, но вот что касается библиотек, то задам вам встречный вопрос: зачем люди обращаются в "Ленинку"? Сюда приходят не только читать, а работать или учиться. Исследователи работают, студенты и аспиранты учатся. Университетские библиотеки с точки зрения их комплектования испытывают острый дефицит нужной литературы, это касается даже известных традиционных вузов, я уже не говорю о тех, которые появились недавно и у которых вообще нет своих книжных фондов. Поэтому у нас в сентябре - аншлаг, все идут записываться в читатели, нужда гонит. Если брать в совокупности обе категории наших пользователей, то налицо рост.
- Насколько сложно стать сегодня вашим читателем? Есть какие-то ограничения - возрастные, образовательные, связанные с гражданством?
- Никаких ограничений. Любой гражданин планеты Земля, достигнув 14-ти лет и предъявив паспорт, имеет право стать нашим читателем. Никаких закрытых фондов по идеологическим соображениям. Если вы зарегистрировались, то автоматически получаете доступ ко всему тому, чем мы располагаем. Есть лишь одно исключение: если речь идет о редкой книге или о рукописях, то оригинал предоставят не каждому. Оцифрованную копию - пожалуйста. А оригинал, допустим, черновик рукописей Булгакова, только серьезному исследователю при наличии у него официальных писем или рекомендаций. Это общепринятая мировая практика.
- И все же, если сравнить РГБ с другими известными в мире хранилищами книг, то как она будет выглядеть в таком ряду? На каком месте в рейтинге лучших?
- Сразу же скажу, что определить самую крупную библиотеку мира чрезвычайно сложно, потому что у всех разная методика подсчета количества документов. Но, во всяком случае, нас наряду с библиотекой Конгресса США и Британской библиотекой признают в числе самых крупных. Наши фонды - это более 47 млн. единиц хранения документов. Что имеется в виду под понятием "документ"? Это книга, брошюра, отдельно - каждый экземпляр журнала, годовая подшивка газеты, архивные материалы. Общая площадь всех наших помещений - более 130 тыс. кв. м. Это целый квартал зданий между Воздвиженкой и Знаменкой, ряд домов на Моховой, помещение на Пятницкой, хранилище в Химках - там отделы диссертаций и газет. Много? Но на самом деле нам катастрофически не хватает места для размещения фондов. Когда-то с властями был согласован проект сооружения большого здания по соседству - в Староваганьковском пер., были начаты проектные работы, но, к сожалению, затем все увязло. Кроме того, мы вынуждены арендовать часть площадей у Книжной палаты, там хранится малоспрашиваемая литература. Это в районе Можайска. Штат РГБ - это примерно около полутора тысяч человек. Кстати, когда на рубеже тысячелетий я пришел сюда, здесь сотрудников было почти в 2 раза больше. Новые информационные технологии и типичный для всех бюджетных организаций дефицит финансирования потребовали ужаться.
- Кстати, про новые технологии. Вы имеете в виду оцифровку своих фондов?
- Если коротко, то главное достоинство этих технологий заключается в том, что они позволяют нам сохранить все то, что быстро исчезает. Ну, например, газеты. Взять издания эпохи Гражданской войны, когда о качестве бумаги никто не думал. Газеты того времени сейчас просто физически рассыпаются. Если их пытаться сохранить в первозданном бумажном виде, это потребует огромных денег. Выручает цифра. Исследователь, который обратится к нам лет через 100 или 200, должен иметь полное представление о том, что издавалось, что читали, о чем спорили.
- Можно ли говорить о том, что сегодня все основные книгохранилища мира идут параллельными путями?
Все библиотеки мира развиваются примерно одинаково и взаимодействуют на общепринятых принципах. Например, существовала такая форма сотрудничества, как международный книгообмен. В чем она заключалась. Приходит читатель в "Ленинку" и говорит: "Я интересуюсь историей Техаса и знаю, что есть книжка некоего Билли Джонса по этой теме на английском языке". Мы смотрим. Увы, такой книги у нас нет, но ничего страшного, мы пишем письмо, условно, в Библиотеку Конгресса, где она есть, и просим прислать книгу в Москву. Естественно, подобный книгообмен был связан с определенными затратами, но все это существовало на бартерной основе. Теперь, с внедрением новых информационных технологий, нет смысла тратиться на пересылку самой книги в бумажном виде, легче передать ее в цифре. Тем более что почтовые тарифы возросли многократно.
- Еще такой актуальный вопрос. Вот прихожу я в большой книжный магазин, и там глаза разбегаются от обилия всякого товара. Однако при ближайшем рассмотрении понимаешь, что книг много, а купить иной раз нечего, потому что огромное количество всякой халтуры, желтизны, бульварщины. Такие "книги" тоже хранятся в ваших фондах, или есть какой-то отбор, какие-то фильтры?
- Специфика любой Национальной библиотеки заключается в том, что она не имеет права производить избирательное комплектование, мы обязаны хранить все, что издается. Сейчас объясню почему? Ведь исследователь, который обратится к нам, скажем, лет через 100 или 200, должен иметь полное представление о том, что и как издавалось, что читали, о чем спорили. Иначе будет искажение исторической действительности. Что же касается того книжного "спама", о котором вы говорите, то этой болезнью мы переболеем. Раньше была наивная вера в то, что рынок все рассудит и расставит по правильным местам. Теперь ясно: не сам рынок, а время, зрелость общества.
- Ну, тогда последний вопрос - не могу его не задать вам, издателю, опытному профессионалу библиотечного дела: есть ли будущее у бумажной книги?
- Аудитория традиционной книги будет сужаться. Как бы мы к этому ни относились, но таков закон жанра.. Но бумага останется и станет уделом представителей интеллектуальной элиты. Сейчас это слово "элита" испорчено, трактуется однобоко и часто в негативном смысле. Я имею в виду тех высокообразованных, интеллигентных, думающих людей, которые двигают нашу жизнь вперед. Что касается библиотек, то перспективы их выживания и развития зависят исключительно от гос. поддержки. В стране около 45 тыс. школьных библиотек - это Минпросвещения. У Минобрнауки - библиотеки университетов и академические. Есть библиотеки у Минобороны и в др. ведомствах. Сегодня нам явно не хватает межведомственного координирующего органа во главе как минимум с вице-премьером. Это позволит решить и вопросы грамотного комплектования, и проблемы финансирования. Помогая библиотекам, мы поддерживаем отечественного книгоиздателя. Мы решаем проблемы полиграфической промышленности. Мы воспитываем у молодежи потребность к чтению. И - самое главное - мы формируем думающего, сознательного человека, без которого гражданское общество и будущее страны немыслимо.
****
В 2022 г. РГБ отметит свой юбилей. 160 лет назад в Дом Пашкова из Санкт-Петербурга переехал музей канцлера Российской империи графа Н.П. Румянцева, из библиотеки которого выросла "Ленинка". В 2022 г. произойдет и др. знаковое событие для главной библиотеки страны: ей передаются функции Российской книжной палаты.
Владимир Снегирев
20.02. 2022. РГ
https://rg.ru/2022....ee.html
ТОТАЛЬНАЯ ПОБЕДА ЖАНРА АВТОФИКШН БУДЕТ ОЗНАЧАТЬ СМЕРТЬ ЛИТЕРАТУРЫ
Издатель и публицист Б.Куприянов, к выступлениям которого я всегда прислушиваюсь с большим интересом, бьет тревогу. На портале "Горький" он вывесил статью "Почему автофикшн не нужен". Но сначала объясним, что такое автофикшн.
Этот термин придумал в 1977 г. французский писатель и эссеист Серж Дубровский, дав это определение своему роману "Сын" (Fils). Термин состоит из 2-х слов: авто (сам) и фикшн (вымысел). Грубо говоря, автофикшн - нечто среднее между мемуарами и литературой. Однако грубое объяснение ничего не объясняет. Если автофикшн - это мемуары, возвысившиеся до худ. прозы, то даже в классической русской литературе мы найдем немало тому примеров. "Былое и думы" А.Герцена. "Детские годы Багрова внука" С. Аксакова или 2 трилогии Л.Толстого и М.Горького ("Детство", "Отрочество", "Юность" и "Детство", "В людях", "Мои университеты").Но можно ли сказать, что это автофикшн? Нет.
Что бы ни говорили умное про этот жанр, но автофикшну всегда сопутствует скандальность. Например, А.Мариенгоф "Роман без вранья". Повествование об их с С.Есениным похождениях, в котором, разумеется, очень много вранья. Или "Это я - Эдичка!" Э. Лимонова. Написано еще в 1976 г. в Нью-Йорке русским эмигрантом, который ненавидит Нью-Йорк и любит себя, впрочем, тоже до какого-то патологического отвращения. Но если мы возьмем, скажем, воспоминания К.Симонова "Глазами человека моего поколения. Размышления о Сталине" - книгу, которая была опубликована уже после смерти автора в 1988 г. и вызвала серьезный читательский резонанс, то к автофикшну это никак не пристегнешь. Симонов не писал этот текст, рассчитывая поиграть с собой и уж тем более со Сталиным как с персонажами худ. прозы. Еще меньше он думал кого-то эпатировать. В этой исповеди много личного, даже покаянного, но нет ни малейшего расчета выиграть некий условный лит. приз.
В основе автофикшна лежит еще одно очень модное сейчас понятие "каминг-аут" (coming out: "выход", "раскрытие"). В более широком смысле это добровольное раскрытие перед кем-либо своей истинной сущности. "Вот я сейчас вам всем расскажу, какой я подлец!" В узком смысле, в каком, собственно, этот термин сейчас и используют, это публичное раскрытие своей сексуальной ориентации или гендерной принадлежности. В последнее время каминг-ауты стали повальным явлением в мире "звезд" кино и шоу-бизнеса. Ну а если "звезда" после публичного заявления о своей истинной "сущности" еще и книжечку напишет, то вот вам готовый автофикшн. Потому что все там будет вроде бы ужасно искренне, но вымысла, а проще говоря вранья, там будет гораздо больше. Таков уж закон у этого коварного жанра. Ты вроде пишешь о себе предельно открыто, но в то же время играешь с собой как с персонажем и, даже если говоришь о себе страшные вещи, все равно между строк любуешься собой. Ибо что за писатель, который не любит своего героя? В этом, повторюсь, коварство жанра автофикшн.
Как это ни грустно, но традиционный герой худ. прозы за несколько веков своего существования сильно постарел и утратил привлекательность. Он (она) уже не вызывает таких ярких и непосредственных эмоций у читателей, которые когда-то вызывали персонажи Флобера, Стендаля, Диккенса, Толстого или Достоевского. Он утратил тот романтический ореол, который восхищал в героях Горького и Лондона. Мы не верим в его экзистенциальные откровения и пессимистический взгляд на мир, как верили в аналогичные переживания героев Ремарка и Хемингуэя. Мы сейчас вообще мало во что верим. Или верим в то, во что верить как раз не следовало бы. Вот статистика, которую приводит Ozon, называя самые популярные у россиян книги последнего десятилетия. Лидер по числу продаж - книга "Хочу и буду" психолога М.Лабковского. С момента выхода в 2017 г. ее купили более 100 тыс. раз. На 2-м месте стоит "7 навыков высокоэффективных людей" американского коуча Стивена Кови. На 3-м - "Тайная опора. Привязанность в жизни ребенка" Л.Петрановской. Романисты, где вы - ау?!
Это еще не значит, что традиционные романы не пользуются спросом. Каждый год в мире выходят тысячи романов - семейных саг, романов воспитания, любовных, подростковых романов и прочее. Кто-то же их издает, и кто-то их покупает. Некоторые из них становятся бестселлерами. "Лавр" Е.Водолазкина, "Обитель" З.Прилепина, "Зулейха открывает глаза" Г.Яхиной - называю только отечественные примеры. Но есть, как говорится, тенденция. Интерес к традиционной серьезной худ. прозе постепенно угасает. И вот здесь спасительной соломинкой оказывается автофикшн. Причем на этом поле явно лидируют женские авторы (кажется, сейчас надо говорить "авторки"). Женщинам терять нечего. Поле традиционной романистики за 5 веков ее существования настолько вытоптано мужчинами, что лучше искать свою поляну. Как минимум 2 книги писательниц вызвали в последнее время повышенный интерес: "Посмотри на него" А.Старобинец и "Рана" О.Васякиной. Книги разные, но общее в них одно - полное женское откровение по поводу предельно женских проблем. Каких именно - говорить не буду, боюсь сказать что-то не то, а сейчас это рискованно. Так почему же автофикшн не нужен? Название статьи Куприянова, конечно, провокативно. Он прекрасно знает, что все жанры хороши, кроме скучного. Но суть его мысли в том, что тотальная победа жанра автофикшн будет означать смерть литературы как таковой. Едва ли это произойдет в ближайшее время. Но, как говорится, тенденция есть...
Павел Басинский, писатель
20.02. 2022. РГ
https://rg.ru/2022....ry.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 16 Апр 2022, 16:48 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | КОГДА АНГЕЛЫ ПЛАЧУТ
Это драма нашей молодежи. Стараюсь обходить курящую группку, боясь услышать матерные слова и разочароваться в тех, кого люблю. Но порой «настигает», и когда просто проходишь мимо 3-4-х беседующих подростков. И нередко на бульваре слышу, как родители «общаются» с детьми. Иногда у своего подъезда слышу 12-летних девчонок, изрядно матерящихся. Все жду, когда же схлынет это поветрие. Дискомфорт страшный, иногда не выдержишь и сделаешь замечание. Замолкают, некоторые извиняются.Это не поветрие. Это культура насилия, которая цветет и разрастается. Когда люди поймут, что мат - это такое же насилие, как и физическое применение силы, тогда что-то, может, начнет меняться.
Православные старцы учат: мат - молитва сатане и оскорбление Господа и Богородицы! Потому не удивляйся бедам в своей жизни. Это одна из скверных привычек - ругательство матерным словом. Ангел Хранитель такого человека плачет, а диавол радуется. От такого человека Матерь Божия молитвенный покров Свой отнимает и Сама отступает от него. За срамословие Бог попускает на человека беды, болезни и многие напасти. И чем больше зла в человеке, чем человек матершиннее в речи, тем дальше от нас отходит наш Покровитель.
Широко известен эпизод, когда в одной из чеченских кампаний наши окруженные спецназовцы пошли в прорыв с молитвой, а не с отчаянным матом, как водилось обычно. И все (!) уцелели в атаке. Бывают и случаи прямого вразумления. «Боженька иголкой язык наколет», - говаривали нам бабушки в детстве по сквернословному случаю. Так вот, мой сосед, лет 70-ти, всю жизнь невыносимо матерился, буквально через 2-3 слова вставлял «связки», причем запальчиво, если не сказать вдохновенно. И что же? Лет 10 назад его шибануло молнией. Как он выжил, непонятно, но придя в себя и нося в себе эту контузию, сразу пришел к выводу, что это было небесное вразумление именно за сквернословие. Ни минуты, говорит, не сомневался, что получил удар за свой «грязный рот». Теперь - никогда не матерится, стал улыбчив.
Академик Д.С. Лихачев писал: «У меня очень много писем по поводу мата или, как осторожнее говорили до революции, “трехэтажных выражений”. Если бесстыдство быта переходит в язык, то бесстыдство языка создает ту среду, в которой бесстыдство уже привычное дело. Существует природа. Природа не терпит бесстыдства». И такое высказывание академика не оставим без внимания: «Тот, кто чувствует себя свободным, не будет отвечать матом… В лагере на Соловках расстреливали чаще всего тех, кто не ругался матом. Они были “чужие”». Нашествие матерщины академик считал симметричным явлением исключению из школьного образования церковно-славянского языка. Он утверждал: «До сих пор остается бедой русского языка то, что отменили преподавание церковно-славянского языка. Это был второй язык, близкий к русскому. Нарядный язык… Да-да, этот язык поднимает значение того, о чем идет речь в слове. Это другое, совершенно высокое эмоциональное окружение. В старой гимназии древнерусской литературе уделяли больше места, больше внимания, чем на современных филологических факультетах...»
Редактор саратовского журнала «Православие и современность» М.Бирюкова разместила на своей странице Фейсбука взволнованную реплику:«Мне бесконечно страшно слышать на улицах матерящихся детей - подчас 10-11-ти лет. Это жуткое зрелище оскверненного детства, поруганной чистоты. Это не просто озорство или даже хулиганство, нет. Хулиганство - это то, что ребенок сам не воспринимает как норму: озоруя, хулиганя, он понимает, что переступает черту, получает удовольствие от запретного. Дети, которые общаются с помощью срамословия (именно так на Руси называли то, что мы сегодня называем ненормативной или обсценной лексикой) воспринимают его как норму общения. А что ж им не воспринимать мат как норму, этим детям, если их родители матерятся - даже не просто при них, а именно в общении с ними?..»
Сделав замечание 30-летней женщине, сквернословящей в адрес своей маленькой дочери, публицист отмечает, что та не отреагировала никак: «Она меня просто не воспринимает - я для нее не в кадре. Скажите, какой педагог или какой священник объяснит девочке, что произносить подобные слова нехорошо, некрасиво и т.д.? Вряд ли кто-либо сумеет ей это внушить после такого маминого воспитания. Этому ребенку нанесена уже страшная черная рана, и если я не называю здесь эту рану безнадежной, неисцелимой, то лишь потому, что невозможное человекам возможно Богу, и значит, в Нем человеку тоже возможно всё: из каких только бездн люди к Нему не выбираются, историй много…»
Взволнованный человек задается вопросом, а что же “мастера культуры”, борющиеся за “свободу русского языка” и “естественность русской речи на сцене и в литературе…” И утверждает: «Если человек сам, сразу, сходу не понимает, не чувствует, что мат есть смрадное дыхание адской бездны, что к русской культуре мат имеет такое же отношение, как рак к человеческому организму, то объяснять и доказывать это человеку бесполезно. Что же произошло с этими писателями, режиссерами и прочими творческими личностями, что они перестали это чувствовать? У апостола Павла в первой главе его Послания к Римлянам трижды повторяется выражение “предал их Бог”: чему же? - “в похотях сердец их нечистоте”, “постыдным страстям”, “превратному уму”.
Людей, которые не помнят о Нем, Бог предает тому внутреннему аду, который на самом деле существует в каждом из нас. А вера или подчас при ее отсутствии - воспитанная нравственная норма, культура есть мостик над этой бездной. Ведь, если Бога нет, то все позволено. Скажем иначе - если нет Нормы, то всё нормально.
Моя знакомая, интеллигентная женщина, преподаватель гуманитарной дисциплины, пользуясь материнским правом, заглянула в переписку своей дочери с неким мальчиком. “Настя, почему ты позволяешь ему разговаривать с тобой на таком языке?..” “Мама, ты отстала от жизни - сейчас иначе уже никто не общается”. Самое страшное - уверенность девочки, что иначе сейчас уже нельзя, и тот, для кого это ненормально - отстал от жизни. Даже хорошей, крепкой семье очень трудно противопоставить что-то давлению среды. Девочка боится прослыть несовременной, наивной, невзрослой, неполноценной… она боится оказаться непринятой, если откажется общаться на скверном языке, если покажет, что ей это неприятно. И это судьба миллионов девочек сегодня, и миллионов мальчиков. И кто-то за них ответит, конечно, на Страшном суде…
А.Ткаченко в реплике «Язык бесов» рассказывает: «На подходе к эскалатору в метро меня обогнала тройка весело болтающих молодых ребят. Симпатичные, худощавые, хорошо одетые. Один - в очках. В общем, ребята как ребята. И проехали мы с ними по соседству на ступеньках самодвижущейся лестницы всего ничего, минуту, наверное, не больше. Но за эту минуту я услышал столько матерщины, сколько не слышал, наверное, за несколько последних лет. Потому что на эскалаторе ведь в сторонку не отойдешь. Вот и пришлось поприсутствовать на этом “пире духа”. И не особо громко ведь матерились, так - лишь друг друга слышали, ну и я за компанию случайно. А, надо сказать, у меня трое сыновей, чуть младше их. И каждый раз когда на улице я слышу от молодняка бранные слова, у меня срабатывает какой-то рефлекс: подойти, сделать внушение, а ежели не послушают, то… А что, собственно “то”? По шее дам? Ага, щас. С какого перепугу? Ну, вот предположим, сказал я им нечто строгое мужчинское, вроде “ребята, прекратите немедленно, как вам не стыдно”. А они тем же лексиконом посылают меня по известному адресу. После чего из всех вариантов продолжения этой увлекательной беседы у меня их останется только два: либо я оставляю их в покое, метафизически отправившись в указанном направлении. Либо - перевожу дискуссию в плоскость невербальных аргументов с элементами мордобоя. Третьего не дано, увы. И тот, и другой варианты меня как-то не устраивают. Поэтому, обычно, в таких ситуациях я молчу. Смолчал и тут. Хотя сейчас ребята были вполне себе с виду приличные, и поговорить с ними спокойно можно было бы без проблем. Но в том и беда, наверное, что на спокойный разговор я сам тогда был не настроен. В ответ же на агрессию что можно получить, кроме агрессии? Ее родимую и получишь, ничего более. Ну а если бы, к примеру, спокойно с ними поговорил, с сочувствием и любовью? Честно сказать, думаю, и тут бы мало что изменилось. Ну, может, придержали бы языки на время, увидав, что мне это не нравится. Может даже извинились бы. А после продолжили со спокойной душой. У них ведь есть уже такой опыт - не материться в определенных обстоятельствах - дома при родителях, в школе при учителях, в институте при преподавателях. Но как только табуирующая мат обстановка меняется, “разговаривать на нём” начинают с удвоенной энергией».
Есть и еще одна причина, по которой Александру представляются бессмысленными увещевания, обращенные к незнакомым людям на улице: «И не в том даже дело, что матерщина пропитывает жизнь современного человека еще со школьной скамьи, что матерятся сейчас очень многие взрослые, и странно было бы ждать от их детей иного отношения к этой словесной заразе. Нет, это все, конечно же, имеет место, и конечно же - очень печально. Но я вспоминаю свои детство и юность. Вспоминаю, как матерился через каждое слово куда как смачнее моих давешних случайных попутчиков. И очень хорошо понимаю сейчас, что это была не просто вредная привычка. Это была самая настоящая одержимость. Звучит очень категорично, но я помню, что когда взрослые пытались увещевать меня и моих друзей, их слова не имели абсолютно никакого воздействия на мою душу. Ни грубые и агрессивные, ни ласковые и участливые - никакие вообще. Я их просто не слышал. Не понимал, почему мат - это плохо. И лишь придя в Церковь осознал - нельзя одними и теми же устами молиться Божьей Матери, и говорить матерную похабщину. Тут нужно выбирать что-то одно. И единственный путь эффективной борьбы с этим всепроникающим злом - в христианской проповеди, в миссионерской работе с молодежью.
Матерщину ведь не зря называют языком бесов. А изгонять бесовское слово можно только словом Божьим. И не на улице надо одергивать между делом незнакомых ребят, а, ну для примера - постараться наладить дружеские отношения хотя бы с теми парнями и девчонками, которые каждый день здороваются с тобою у твоего подъезда. Познакомиться, подружиться, и уже потом рассказывать о Боге, о Христе, о Евангелии. В надежде на то, что в юных сердцах потихоньку начнет гореть искра любви Божьей. Которая, возгоревшись, способна попалить не только матерщину, но и все другие наши грехи. Звучит, быть может, наивно. Но других способов я здесь действительно не вижу».
Т.Набатникова, известный писатель и переводчик с немецкого, в том числе детской литературы, неожиданно высказалась так: «У меня трое внуков: 9-летний Игнат, 6,5-летняя Ариадна и 6-летний Тихон, уже “просвещённые” настолько, что хорошо знают, какие слова нельзя тащить в дом. Чтобы в доме не завелась какая-нибудь зараза. В этом отношении я придерживаюсь вековых предрассудков моей крестьянской семьи, хотя меня, как переводчицу с немецкого - очаровывает полное отсутствие у немцев разделения на цензурную и нецензурную лексику, у них весь язык допустимый. Возможно, и нам не помешало бы сдвинуть окно Овертона в сторону уменьшения поля сакральных слов. А вы как думаете, коллеги?»
Коллеги отвечают. «Сдвинуть...? Сдвинули. И представьте: к вам приходит 9-летний Игнат и говорит: “Бабуля, (3 слова, последнее из которых мат), что-то картошку долго жаришь, есть хочется”. Вы только вдумайтесь! Вам плохо не стало? Мне стало. У людей должна быть моральная ответственность за употребление мата, иначе в кого мы превратимся? Только в быдло».
«Легализовать мат? Я против, против, против! В борьбе с матом я проиграла уже по всем фронтам, легализация - потеря моего последнего бастиона», - вторит другая оппонентка. Поэтесса М.Кулакова тоже отвечает Т.Набатниковой: «Нельзя уменьшать и сдвигать поля сакральных слов. На то они и сакральные, то есть скрытые, со своим целеполаганием. Культура - система запретов. И русская культура имеет на этот счет свои древнейшие каноны. Она очень целомудренна, и этим сама себя, и нас, - хранит. Дети - “зеркало” семьи и общества, среды, в которой растут. Что же на “зеркало” пенять? И выправляются многие быстро, если спокойно им делать замечание. Главное - самим не беситься»!
В любом случае, мы обязаны говорить и друг с другом, с новыми поколениями. И, конечно же, не на матерном языке. И в прорыв, как те бойцы, и в повседневную текущую жизнь хорошо бы нам идти не с матом на устах и в сердце, а с молитвой.
Матвей Славко
30.08. 2019. газета "Столетие"
http://www.stoletie.ru/obsches....172.htm
«ЧЕЛОВЕК БЕЗ РОДНОГО ЯЗЫКА – НЕ ВПОЛНЕ ЧЕЛОВЕК»
Язык – одна из самых задействованных систем сознания, которой мы обладаем. Мы можем совершенствовать язык, изучая выдающиеся произведения словесности и создавая новые, не уступающие им, а можем всё свести к какому-то площадному убожеству.
Преподаватель Сретенской духовной академии и МГУ А.Белов своей целью ставит сохранение культурных традиций всех народов, объясняет, почему нужно ценить свой язык, реально ли прожить без языка и можно ли писать лучше Пушкина.
– Алексей Михайлович, откуда в мире так много языков?
– Вопрос происхождения языка – большая загадка. Существуют разные теории, в том числе моногенеза и полигенеза. Одни ученые полагают, что все языки возникли из одного языка в одном месте. И затем он разделился на множество разных языков. Теоретики полигенеза предполагают, что подобного рода процессы могли происходить в разных областях мира, и первоязыков было сразу несколько. Сейчас большое значение имеют генетические исследования. Оказывается, что с точки зрения X и Y хромосом все человеческие особи восходят к одному прародителю. Под этим прародителем не обязательно понимать конкретную особь. Есть такие понятия, как хромосомный Адам и митохондриальная Ева. Предполагается, что на мужском уровне у всех людей на свете один общий предок, и на женском тоже. Только под предком здесь понимается не конкретный человек, а, видимо, некая условная группа прародителей. Примечательно, что эти «Адам» и «Ева» относятся к разным эпохам. Митохондриальная Ева старше хромосомного Адама на 50–100 тыс. лет. Эти данные как будто свидетельствуют в пользу моногенеза. Но теория все же не исключает полностью мысль о том, что изначально было много языков.
– Можете себе представить ситуацию, в которой человек не приобрел никакой язык? Возможен ли человек без языка?
– Вроде бы были разные (вполне бесчеловечные) эксперименты по поводу того, что будет с людьми, если их вообще не обучать никакому языку. Насколько я знаю, один такой был при дворе Фридриха Великого. Если он и правда проводился, то, по-моему, те, кто в нем участвовал, не выжили. Были известны случаи, когда находили реальных Маугли в индийских джунглях. Так, однажды нашли девочку лет 14, кажется, от роду, которая действительно выросла в волчьей стае и ползала на четвереньках. Важной особенностью ее и других таких людей было то, что они были не вполне людьми. Они вели себя как звери и абсолютно не могли быть цивилизованными. И никакие дальнейшие цивилизационные воздействия на таких Маугли уже не имели значения, а сами они долго среди людей не выживали.
– А в чем значение именно национального языка?
– Человек без родного языка – это не вполне человек. Можно предложить такую метафору. Представьте, что у вас есть мощный современный компьютер, но вы на него не установили операционную систему. Есть только EFI или BIOS, что позволяет только включить и выключить компьютер. И не более. А вот если система стоит, то компьютер может делать грандиозные дела. Так и у нас есть язык, который мы как систему наследуем от наших соплеменников. В течение нескольких лет, а в чем-то и в течение всей жизни, загружается и устанавливается эта система. Причем устанавливается она не с одного какого-то «диска», а от наших родителей и окружения. И человек становится наследником тех ценностей и мыслительных категорий, которые сохранили его предки. Таким же образом он передаст это богатство, увеличенное или растерянное, и своим потомкам.
– Алексей Михайлович, отражается как-то язык на культуре народа?
– Существует такое понятие «языковая картина мира». Носитель конкретного языка воспринимает окружающую действительность специфически. Хотя мы все примерно одно и то же видим и примерно одинаково думаем, всё же есть некоторые тонкие различия между носителями разных языков и разных культур. Это потому, что, как учил Вильгельм фон Гумбольдт, мы воспринимаем окружающий мир в категориях родного языка.
– Что в этом ключе можно сказать о русском языке? В чем его особенности?
– Если посмотреть на систему русского языка, можно сказать, что она значимо отличается от многих других европейских языков. Мне всегда бросались в глаза две особенности: очень большая любовь русского языка к отглагольным и абстрактным существительным и с трудом постигаемая наукой категория вида (это при том, что уже дети малые легко ею пользуются). Русские люди как будто очень любят абстрактные построения, многие из них иррационального свойства. Как бы сказали поэты, русские в большей степени чувством склонны постигать мир, нежели логикой. Русский язык действительно очень богат. Например, в нем очень интересный синтаксис. Порядок слов у нас не то чтобы абсолютно свободен, но он не особо сдерживается строгими грамматическими законами. В сочетании с ударениями и интонациями он способен передавать множество очень тонких смыслов. Причем легко и компактно. По-английски, например, это будет достигаться другими, зачастую более громоздкими, средствами. У английского языка, конечно, есть другие достоинства, но все же это очень важный нюанс.
– Должны ли мы любить родной язык? Если да, то за что?
– Есть такой известный афоризм: «Любят не за что-то, а несмотря ни на что». Русский язык – один из величайших языков на свете. В том числе и по числу говорящих (8-й из более 7000). Но думаю, любить его надо не поэтому. Любить нам надо его уже хотя бы потому, что он наш. Язык – это не просто средство общения, но и в большей степени хранилище информации, это коллективная память наших предков, нашего народа, которая в понятиях и формах передается из поколения в поколение. Человек, который заговорил в детстве на русском языке и освоил определенный набор текстов, с неизбежностью приобретет определенные и весьма специфические категории ума и некую особую, заложенную в языковое наследие информацию. Она будет отличаться от категорий и информации у любого другого носителя любого другого языка. Национальная специфика в наибольшей степени определяется не политическими воззрениями человека или его сиюминутными пристрастиями, капризами или модой. Одна из самых главных вещей – это то, на каком языке человек говорит как на родном. И он продолжает культурное наследие именно того народа, чей язык он унаследовал, – хочет того или нет. Мы усваиваем язык в таком возрасте, когда на нас не может повлиять какая-то серьезная идеология. А в 3–4 года человек уже очень прилично говорит на своем языке, пользуясь грамматикой и лексикой; т. е. он уже освоил самое фундаментальное. А дальше именно на этом языке мы начинаем приобретать культурно значимые тексты: сказки, стихи, рассказы. Любовь к родному языку – это настолько же естественная вещь, как любовь к родителям, родной земле и тому подобным вещам.
– Что для Вас самое дорогое, родное в нашем языке? Что вызывает радость?
– У меня радость от русского языка случается не тогда, когда я слышу сочетание «русский язык», а когда слышу, что на русском языке кто-то хорошо разговаривает. И чем более искусно владеет русским языком тот, кого я слышу, тем больше радости мне это приносит.
У русского языка, как мне кажется, очень большая потенция. Очень может быть, что самого лучшего, что на русском языке могло бы быть написано, еще не написано или написано недостаточно. У нас было много хороших и даже великих поэтов, но если мы скажем, что Пушкин – это наше всё, то, боюсь, поставим крест на будущем. Потому что тогда вся остальная наша история будет заключаться всего лишь в поддержании тех ценностей, которые были достигнуты когда-то раньше.
На мой взгляд, надо подходить с другой позиции. Пушкин – действительно выдающийся поэт, так же, как и Тютчев, и Лермонтов, и некоторые др. Но мы, равняясь на их достоинство, должны сами стараться быть не хуже. На бытовом уровне мы должны пытаться не испохабить русский язык и не говорить, что мир изменился, и поэтому мы все такие пошлые, а осознанно противостоять этой естественной энтропии человеческого рода. А на высоком уровне мы должны продолжать лучшие традиции отечественной и мировой литературы. Русский язык в этом отношении имеет шансы. Мы еще можем на нашем русском языке создавать великие вещи, если этого захотим и будем стараться. Естественно, для этого нужно иметь некоторые идеалы и соответствующее образование. Были времена, когда жили люди типа Грибоедова, которые мало того, что отличались высочайшим интеллектуальным уровнем, так еще и занимались созданием норм русского лит. языка, которые потом были продолжены и в пушкинской традиции. Грибоедов всю свою жизнь прожил как представитель молодежи – ему было 34 г., когда его убили. И какое у него лит. наследие, какой интеллект и достижения! Все эти разговоры заставляют нас искать героев и стремиться быть их продолжателями. Можно сколько угодно петь дифирамбы красоте русского языка, но я бы обратил внимание на значимость его развития и на то, чтобы не только поддерживать, но и совершенствовать русскую культуру.
– Можно ли говорить о деятельной любви к языку?
– Любовь к родному языку должна заключаться не в лозунгах вроде «Пушкин – наше всё», а в творческой работе каждого из нас над собственной речью. Я не говорю уже о науке, филологии, литературе и тому подобном. Языком каждый из нас пользуется гораздо большее число часов, чем тратит времени на тот же сон, например. На нас еще лежит большая ответственность. Язык – одна из самых задействованных систем сознания, которой мы обладаем. Мы можем совершенствовать его, изучая выдающиеся произведения словесности и создавая новые, не уступающие им, а можем всё свести к какому-то площадному убожеству. Человек должен понимать, что таким образом он, ко всему прочему, сильно вредит своим потомкам. Потому что те, кто от него будет наследовать его родной язык, окажутся более убогими, чем он хотел бы их видеть. Так что в первую очередь в вопросах высокого нужно начинать с себя.
Беседовал Сергей Витязев
20.02. 2022. журнал Московского Сретенского монастыря
https://monastery.ru/zhurnal....helovek
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 21 Апр 2022, 16:43 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | «МЕНЯ ПУГАЕТ ИСКУССТВО, КОТОРОЕ ЦЕРКВИ ПРЕДЛАГАЮТ ЛЮДИ, НЕ УМЕЮЩИЕ МОЛИТЬСЯ»
 
Протоиерей Ф.Бородин, настоятель храма Святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке с 1993 г. О церковном искусстве он знает не только теоретически – он посещал иконописный кружок при Московской духовной семинарии, участвовал в некоторых храмовых росписях. Мы поговорили с ним о том, для чего священнику, настоятелю храма разбираться в церковном искусстве, почему в этом искусстве важен именно канонический иконописный язык, и как сегодня стоит благоукрашать церкви.
- Отец Федор, насколько важно священнику, настоятелю разбираться в церковном искусстве?
– Очень важно, потому, что именно священник почти всегда принимает окончательное решение, как будет украшаться или восстанавливаться храм. Потому ему необходимы элементарные познания о том, что может существовать в пространстве храма, о том, что не должно появляться в храмовом убранстве, как все там должно сочетаться, что соответствует, а что нет – архитектуре, эпохе, которая взята за основу…
– Ну, а если священник не понимает, ведь это же тоже дар – худ. видение, как и муз. слух, например?
– Ничего страшного в этом нет. Редко встретишь священника, который был бы одарен всеми талантами. Нужно просто привлекать специалистов. Как это происходит, когда люди, разбирающиеся в искусстве, собираются в Епархиальную комиссию: это могут быть опытные иконописцы, священники, имеющие представление о церковном искусстве или даже худ. образование, обязательно – искусствоведы, специалисты по древнерусскому искусство. С ними нужно обсуждать проект украшения храма, выслушивать их рекомендации.
– Насколько вообще настоятель может диктовать художнику-иконописцу, как ему работать, насколько – давать свободу?
– Это зависит от внутренней культуры священника. Если у меня не очень хороший слух, и я плохо разбираюсь в церковном пении, то буду больше доверять регенту, а не учить его постоянно, как настраивать пение. А во-вторых, если постоянно все решать за творческого человека, то он не будет творить. Это касается как певческой культуры, так и украшения храма росписями и иконами. Нельзя все решать за художника, иначе он становится ремесленником, который просто выполняет заказ. Из серии «Сделайте мне так же, как в соседнем храме», – а ведь подходит сюда такая роспись или не подходит, – надо обсуждать. Если священник начинает считать, что он абсолютно во всем разбирается, и все решает сам, это очень пагубно влияет в целом на приходскую жизнь, потому что исключает из нее соборность. В управлении приходом должны работать два принципа – иерархичность и соборность, если есть перекос в одну из сторон, то приходская жизнь будет разрушаться. Настоятель контактирует и со спонсором, который оплачивает роспись (а это очень недешевое дело), и с художником, и принимает окончательное решение. Так что вопрос – в образованности настоятеля, и в его вкусе, и в его умении слушать других.
Ведь иногда нельзя совместить несовместимое, например, поставить барочный иконостас в древний храм, или древнерусский иконостас в храме XIX в., а иногда несоответствие эпох может встроиться друг в друга и восприниматься в пространстве храма единым целым. Но чтобы понять, получится это или нет, как раз важно мнение специалистов. Недавно я разговаривал со священником, который до принятия сана был музыкантом, и он рассказывал мне о том, как он долго подбирал по тону звонницу, а потом благотворители отлили и подарили огромный колокол, который идеально попал в тон других колоколов. Я слушаю, киваю головой и понимаю, что не услышал бы, даже если бы колокол не попал в тон других колоколов. То есть все, что связанно с росписью храма, написания икон, должен курировать, или по крайней мере выступать в роли советчика, человек, который обладает необходимыми знаниями и вкусом.
– Вы посещали иконописный кружок при Московской духовной семинарии. Как проходила учеба, ведь это были 1990-е годы, когда церковная жизнь в стране только начала возрождаться, начали открываться храмы?
– Это было время, когда все стороны церковной жизни были как человеческая юность, которую никогда не забудешь, так она прекрасна. Вдруг оказалось, что можно писать канонические иконы, правильные, можно украшать такими иконами иконостасы, можно расписывать храмы, используя такой язык. Ведь одно время внутри Церкви было сильное неприятие канонического языка, когда М.Н. Соколовой (монахине Иулиании) приходилось доказывать его важность и ценность. Было мнение: для чего он нам нужен, ведь есть другой язык церковных росписей, дошедший в своем развитии до нужной формы церковного искусства в конце XIX – начале XX, связанный с академической живописью. В иконописном кружке, где я учился, как раз были традиции Соколовой, и они давали нам возможность изучать канонический язык. Мы познавали его, когда ездили по древним храмам, когда расписывали сначала Покровский храм духовной академии, потом храм Иоанна Лествичника при семинарии. Это была необыкновенная радость, ведь мы чувствовали – это существеннейшая часть проповеди. Более того, нам казалось, тогда, по молодости, что нужно правильно петь, правильно писать иконы, и этого вполне достаточно, чтобы храм снова стал местом притяжения для людей...
– Монахиня Иулиания как раз и создала в свое время иконописный кружок, чтобы пастыри понимали, что такое икона, ее язык…
– Во-первых, она была человеком личной подвижнической жизни, молитвенницей. А во-вторых, она совершила подвиг искусства, тогда, когда это было очень трудно и рискованно (вспомним, что речь о советском времени). Но иконописный кружок, в котором учились семинаристы, позволил к тому моменту, когда государство уже не контролировало жизнь Церкви, воспитать тех пастырей, которые могли оценить глубину иконописного языка. Потому что это не всегда было очевидно. Опишу случай, произошедший в одной из епархий в то время, когда был период (небольшой, в несколько месяцев), когда музеи отдавали иконы храмам, не задумываясь о том, как они будут там храниться. И вот так из музея передали в один из северных храмов большую житийную икону св. Параскевы Пятницы с клеймами. Через несколько месяцев реставратор, которая отвечала за эту икону, пришла посмотреть на ее состояние – и обнаружила шедевр стоящим в притворе на батарее! Понятно, что такое местоположение просто убийственно для древней иконы: сочетание сквозняка, холода, который идет от двери, и горячей батареи. Когда она спросила у настоятеля, как же так, почему икона находится в подобных условиях, тот ответил: «А для чего мне эти мультфильмы, у меня есть люди, которые напишут нормально, понятно для всех». Такое отношение тоже было. Потому образование священника должно включать в себя хотя бы краткий курс, который позволит ему разбираться в церковном искусстве. За прошедшие 30 лет уже много сделано в этой области, я имею в виду церковное искусство, созданы и настоящие шедевры, которые уже вошли в историю русского искусства. Например, это произведения архимандрита Зинона.
– Как создавалось внутреннее убранство храма, в который вас назначили настоятелем?
– Он построен в эпоху классицизма, росписи в нем не сохранились, хотя их и было немного. Известно, что архитектор М.Казаков, автор нашего храма, обычно не расписывал спроектированные им церкви, а тонировал. Потому проблема росписей для нас не стоит. К нам в храм, когда еще шло его восстановление, однажды приехал отец Зинон и сказал, что напишет для нас иконостас и подарит его. Так у нас появился темплон в византийском стиле, спроектированный по принципу темплона в Осиос Лукас. Формально (если смотреть на стиль эпохи) он никак не должен подходить к нашему храму, но очень гармонично вписывается в него. Когда мы поставили этот иконостас, я столкнулся с жесткой позицией инспектора из организации, которая тогда называлась Главное управление охраны памятников Москвы (сейчас это Департамент культурного наследия). Специалист, которая курировала памятники нашего района, очень образованная и знающая, созвала комиссию экспертов в этой области. Они приехали к нам в церковь с мыслью донести до меня, что иконостас нужно демонтировать и сделать другой, в стиле эпохи строительства храма. Простояв 10 мин. перед иконостасом в молчании, они сказали, что его можно оставить, хотя он стилистически сюда не подходит. «Когда будут издавать книги об иконописи XX в., этот иконостас там будет обязательно», – произнес один из экспертов. Этот случай тоже показывает, что среди светских специалистов есть много людей, которые прекрасно разбираются в церковном искусстве, и их нужно обязательно привлекать и с ними советоваться.
– А что вы думаете об академической живописи в росписи храмов?
– Существует точка зрения, что если 200 лет назад Церковь подошла к классическому рисунку, к академической живописи, и перед революцией оно остановилось примерно на этом этапе, то и сейчас мы должны так расписывать храмы. Я придерживаюсь другой точки зрения: мне кажется, что есть язык церковного искусства, который более адекватно выражает духовный опыт Церкви. Это, например, знаменное пение для клироса, до которого надо дорасти и дотянуться, но если ты любишь молитву и долго ее практикуешь, ты сразу почувствуешь, что знаменное пение тебе помогает сосредоточиться на молитве больше, чем партесное пение. То же самое с церковным изобразительным искусством, с иконописью. 13 лет назад я был в Риме и неделю ходил по храмам, по музеям. И в очень многих храмах, стены которых украшают росписи великих мастеров Возрождения, на аналое я видел или репродукцию, или список византийской или русской иконы – чаще это Владимирская икона Божьей Матери, Спас Нерукотворный из Новгорода, Троица прп. Андрея Рублева. Один знакомый священнослужитель, который много ездил по Европе по линии ОВЦС, сказал мне, что почти всегда, когда он посещал келлии католических монахов, то видел там для молитвы репродукции русских или византийских икон. На его удивленный вопрос, почему же так, вокруг вас столько шедевров западной живописи, ему отвечали одно и то же: эти шедевры для размышления, а для молитвы и созерцания нужны ваши иконы. То есть Церковь выработала искусство, которое адекватно выражает церковный опыт молитвы, помогает его постичь.Так что я сторонник продуманного, аккуратного возвращения к каноническому письму.
– Каноническое письмо – это опыт, принятый Церковью, а ведь ее худ. опыт разнообразен, достаточно посмотреть ранневизантийские иконы, фрески Каппадокии, Комниновского маньеризма, русская живопись XV в. И как внутри этого разнообразия делать что-то новое в церковном искусстве, а не ретроспективу?
– Большинство проектов по росписи храмов за последние годы часто просто был переносом, копированием великих образцов. Очень мало кто пытался делать что-то свое, и еще реже, когда это удавалось. Это связанно с тем, что настоящее талантливое произведение церковной живописи рождается в уже состоявшейся школе. Прп. Андрей Рублев тоже не сам по себе вдруг появился: это была огромная школа, огромная традиция, труд многих поколений иконописцев. И в ответ на эти труды Господь посылает дары человеку, который может создать шедевр. Это касается всех сторон церковной жизни, например, возьмем богословие. Расцвет русского богословия – конец XIX – начало XX в., но он случился потому, что до этого работало большое количество духовных школ. Продолжения расцвет не имел: те, кто вносил в него свой вклад, были расстреляны, выдворены за границу. И снова нужно было, чтобы родились духовные академии, православные институты, которые бы создали среду, в которой появятся настоящие богословы. И это вопрос не пары поколений. Там, где не было прерывания традиции, например, в Греции, мы видим развитое богословие. А нам нужно еще расти. Точно так же и с иконой. Должны долгое время работать иконописные школы, бесконечное количество кружков, институты – где люди изучают икону, проходят целый жизненный путь иконописца для того, чтобы в конце своему ученику передать опыт. А дальше уже ученик делает движение вперед, а потом его ученик, и так далее, суммируя опыт предыдущих нескольких поколений иконописцев.
– Стоит ли церковному искусству ориентироваться именно на современного верующего, живущего в реалиях сегодняшнего дня?
– Храмовое искусство говорит о Вечном, это понятно, но во внешних проявлениях так или иначе отражает и вкусы своего времени. Вспомним, как отражались в храмовом строительстве и убранстве большие стили – барокко, классицизм. Это не значит, что храмовая архитектура и особенно храмовое убранство должны идти на поводу у времени, но оглядываться на него стоит, ведь Церковь существует и в реальной культуре, и в рамках этой культуры она создавала свои вечные шедевры. И теперь изменилась эстетика, сегодня люди не воспринимают то, что в XVII–XIX вв. казалось красивым – барочное обилие позолоты и т. д. Но мы почему-то продолжаем копировать такое искусство в наших храмах, со множеством позолоченных огромных деталей, роскошью, которая сейчас кажется не роскошью, а излишеством, отсутствием вкуса. Современному человеку, у которого переизбыток в том числе визуальной информации, не нужны росписи от купола до пола храма, то, что с горечью называют «ковровой росписью», которые часто выглядят просто декоративно, и не настраивают на молитву, а, наоборот, отвлекают. Мне кажется, достаточно нескольких выразительных композиций на стенах, нескольких выразительных молельных образов, написанных традиционным иконописным языком, чтобы человек мог молиться, глядя на них. Позолота сейчас смотрится фальшиво, мы же знаем, что большая деревянная виньетка внутри – не золотая, и для современного человека она выглядит как неправда. Он лучше воспримет иконостас, сделанный из того же дуба, с его естественной красотой. И такой иконостас не отвлекает внимание от самой иконы, ведь человеческий глаз, прежде всего, фокусируется на самом ярком, даже если это яркое и не главное.
– Сейчас из-за непростой экономической ситуации не всегда иконописец может быть постоянно занят, а ведь часто ему нужно кормить семью. При этом молодежь поступает и поступает в вузы, в иконописные школы…
– Икона так прекрасна, что ей хочется служить, ведь идея служения Господу, прославления Его через живописные образы – это так захватывающе и красиво. Потому люди и идут учиться писать иконы, с упованием на Бога по поводу дальнейшей жизни. Да, сейчас, в связи с непростой экономической ситуацией, прихожанам все труднее содержать храмы, не говоря уже о том, чтобы их расписывать. Если находится благотворитель, который понимает в церковном искусстве, хочет и может помочь, – это прекрасно. Поэтому, возможно, не всем выпускникам удастся полностью жить иконой, некоторые будут работать где-то еще, но, если икона их позвала, они не оставят ее, будут писать.
– Вас радует, что в церковном искусстве есть возвращение к иконописному языку, его изучение. А что огорчает из случившегося за последние 30 лет в церковном искусстве?
– Огромная проблема, что тех. средства позволяют наносить священные изображения в любых количествах на любые предметы. И наше непонимание, что такое священный образ, что это святыня, доходит до того, что мы печатаем их на и кружках, и на платках, и на юбках, и на магнитиках. Тем самым, во-первых, нарушаем постановление VII Вселенского Собора, запрещающее делать изображение священных образов на хрупких материалах, во-вторых, мы таким образом обесцениваем священные изображения. Еще меня пугает искусство, которое предлагается Церкви людьми, не умеющими молиться. Написать по-настоящему икону Христа, Пресвятой Богородицы может только человек, который лично с Ними знаком. Неслучайно прп. Андрей Рублев был великим молитвенником. Иконопись накладывает определенные ограничения на человека, точнее, даже ожидания. Иконописцем может быть человек, который вместе с Давидом способен сказать: «Коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс. 118, 103). Человек, не знающий сладость молитвы, не способен написать хорошую икону, даже если он в совершенстве владеет худ. техникой. Вера человека, личное знание им Господа отражается в иконе точно так же, как отражается в пении клироса. Сразу чувствуется, когда поют верующие люди, свои, члены общины, и когда – наемники, которые просто исполняют муз. фрагменты. Через пение сторонних людей нужно пробиваться к молитве, а пение людей благоговейных и молящихся помогает человеку в молитве. Так же дело обстоит и с иконами, храмовыми росписями. Меня пугает, что так много людей, которые очаровываются церковным искусством – и при этом стремятся оставаться «свободными художниками», приходят в храм и заявляют, что именно так, как они видят, и должно развиваться современное церковное искусство. Но это плохо для современного человека, которому и так тяжело научиться молиться, он весь раздираем огромным количеством зрительной информации (и просто информации), которая льется на него со всех сторон. А когда еще и в храме ему встречаются иконы, написанные людьми, которые, в общем-то, не знают того, о чем они пишут, ему становится еще тяжелее.
Беседовала Оксана Головко
16.02. 2022 г. Православие.ру
https://pravoslavie.ru/144456.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 30 Апр 2022, 22:24 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | УБЕРЕЖЕМ ЛИ МЫ РОДНОЙ ЯЗЫК?
С настоятелем московского храма Всех Святых, что в Красном Селе, протоиереем Артемием Владимировым встретился гл. редактор журнала П.Демидов. Их разговор – о месте и роли русского языка в современной жизни, об опасностях, угрожающих родному слову, о том, что ждет наш язык в будущем. Вспомним, что в церковнославянском языке слово «язык» означает «народ». Вспомним и то, как Господь наказал древних гордецов за их стремление приравнять себя к Богу. Он смешал их языки так, что они перестали понимать другу друга, из-за чего создаваемая ими Вавилонская башня так и осталась недостроенной. Вот что такое язык.
– Лично я плохо себе представляю типичного современного молодого человека, говорящего по-русски грамотно. А что, отец Артемий, подсказывает Ваше воображение?
– То, о чём Вы говорите, – явление распространенное. Не секрет, что на молодежь преимущественно сегодня направлены духовные стрелы общего для всего человечества искусителя. Однако в нашей России, «великой, могучей и обильной», здоровые ниши, куда искуситель не добрался, всё же остаются. Это – серьезное студенчество (не говорю: все учащиеся вузов), та его часть, которая глубоко входит в выбранную им стезю. Это и малая, но заметная ниша умников и умниц, участвующих в олимпиадах по всему циклу учебных дисциплин; это и православные школьники, сознательно хранящие себя от соблазнов 3-го тысячелетия; это и не очень обильные, но дорогие нам примеры семей, в которых соблюдено единство отцов и детей, много и с удовольствием читающих. Всё это вселяет уверенность, что одуряющее воздействие американской псевдокультуры коснулось не всех, хотя, безусловно, под него подпало подавляющее большинство молодежи (давайте вспомним, как пророку Илии было открыто о 7 тыс. истинных израильтян, не преклонивших колена пред Ваалом).
Безусловно, в этом процессе сыграли свою печальную роль школьные учебные заведения (я имею в виду гос. школы), слишком легко идущие на поводу у европейских реформ, главная цель которых – лишить наше образование глубины, универсальности, системности и сравнять нашу школу с европейской, давно отказавшейся от намерения образовывать детей; добиться отторжения нас от книжного мира, вытравить традицию чтения, к которому нас с вами пытались приобщать еще со школьного возраста. Добрая книга была всегдашним спутником русского человека и соответственно воздействовала на его мышление, язык, речь, нравственное состояние. Безусловно, сегодня хорошо видно, как виртуальный мир, компьютерная бездна выхолащивают внутренний мир личности.
– Стало быть, всё, что происходит, – процесс объективный?
- Субъективный, если говорить о тех стратегах «эры Водолея», которые математически точно рассчитывают и осуществляют агрессию на культуру того или иного народа с намерением отрезать подрастающее поколение от его исторических национальных корней. И объективный – в отношении всех средств, включенных в эту «адову работу», и соответственно широты воздействия на внутренний мир подростка всевозможных злохитростей.
Если взглянуть на мир компьютеров, мы увидим, что он является заразной средой, опрощивающей, уродующей языковое мышление, поощряющей намеренную небрежность в отношении орфографии, орфоэпических норм. Именно оттуда, из фосфоресцирующих бездн Интернета, выходит джинн того небрежного словесного общения, вступая в которое, подростки не озабочиваются тем, чтобы, начав предложение, завершить его, не трудятся над артикуляцией, намеренно проглатывают полупрожеванные слоги. Они усваивают примитивную интонацию, огрубляющую речь разумного человека и позволяющую понимать друг друга даже на уровне междометий, произносимых в соответствии с определенными клише и матрицами. Так что, услышав сегодня запись устной речи, «мистер Хиггинс», человек, который наблюдает за языком, может с достаточной точностью определить возраст, пол и интеллектуальный ценз говорящего.
– И, наверное, можно определить не только это…
– Как педагог, русист, священник, как человек, не оторвавшийся от книжного мира, я с большим интересом, но и со скорбью прислушиваюсь к речи нашей молодежи. Ведь язык отражает область духа. Он есть тонкое средостение между духом и душой. Слово – лакмусовая бумажка, по которой можно определить все тайны человеческой души, понять мировоззрение, степень приближения или отдаленности от духовной сферы, не говорю о развитии интеллекта, широте или узости умственного горизонта, умении или неумении общаться с людьми.
– Но, согласитесь, жизнь стремительно опрощивается, и это происходит буквально во всём, несмотря на технологическое усложнение бытовой стороны, а может, как раз по этой причине.
– Нельзя не согласиться с Вами... Псевдоопрощение, к которому без особого успеха (хотя и не без влияния на определенную часть либерально настроенной молодежи) призывал Л.Н. Толстой, я назвал бы выдаваемым сегодня за моду одичанием. Мне часто приходится размышлять над этим и над степенью зависимости человеческой души от вихрей, веющих вокруг неё. Один из таких вихрей – мода. Недавно я видел, как из Бауманского университета выходили на улицу студенты. Все в пресловутых варёнках, юноши и девушки одеты совершенно одинаково, с нарочито сделанными на коленях и на заду дырками… И я подумал тогда: насколько же человек, лишенный нравственного, духовного стержня, беззащитен перед тем, чтó ему навязывают! Ведь что такое джинсы? Это рабочая одежда. Она весьма удобна и практична при копании на огороде, иных сельских работах, при укрощении лошадей, но до чего же она нивелирует личность! В таком наряде не нужны лица, имена, а уместны лишь номера или другие опознавательные знаки, клейма. Между тем студенты – это отнюдь не рабочий скот. Это критически мыслящие люди с присущими им индивидуальностью, уникальностью. «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». И аккуратность в одежде, в противоположность нарочитой небрежности, выгодно говорит о внутреннем мире человека, с которым ты встречаешься.
– Сейчас даже первые лица государства, видимо, опасаясь прослыть ретроградами, стараются не отставать от веяний времени, даже если эти веяния небезупречны с точки зрения вкуса. Вполне респектабельный пиджак, но – джинсы, потому что это якобы модно. Тем самым моделируется поведение той же молодежи.
– Я не категорически против джинсов, но я размышляю о том, как за этим ширпотребом (который особенно бьет в глаза, если смотришь на прекрасный пол) стираются неповторимые грани личности. Слабый пол уже перестает быть прекрасным. Он уже не имеет никаких существенных внешних отличий от мужского пола. Девушка теряет свое достоинство. Она равно подчеркивает как выгодные, так и невыгодные детали своей фигуры. Она намеренно расстается со стыдливостью, степенностью, неприступностью, строгостью своего внешнего облика. Главное для неё – быть, выглядеть, как всé! Быть своей в доску! Откуда же взяться рыцарскому отношению к этой «двуногой сущности», которая стремится в расхлябанности перещеголять мальчиков?
– Как Вы полагаете, в перспективе развитие пойдет вверх, или это всё же какой-то синусоидальный виток?
- В обществе векторы развития часто разнонаправлены. Безусловно, при демократии, которая не ставит и никогда не ставила своей задачей заботу о нравственности личности, приоритет отдается плотоядным инстинктам. Где тут думать о культурном подъеме общества? Другое дело, что русский человек, в отличие от американца имеющий тысячелетнюю христианскую историю, интуитивно, на уровне генов, противится этому царству чувственности и растления. И умом, и сердцем русские люди устали от вседозволенности, небрежности, пошлых улыбок, гогота, разврата, и потому возникает естественное чувство протеста, которое выливается в здоровые формы: быть не таким, как все, возвратиться к исконным нравам, к основам духовного и душевного бытия. Безусловно, язык сам собою не будет выздоравливать, если не будет врачей. А врачи сегодня – это педагоги. Я сам педагог и знаю, что есть обратная зависимость: через слово, через речь в пространство души, наподобие медицинской инъекции, вводятся добрые чувства, мысли, идеи... В этом, собственно, основа просвещения.
– Могли бы Вы назвать самую большую опасность, грозящую сегодня нашему языку, нашей речи?
- Пожалуй, ненормативная, а лучше сказать, демонизированная лексика. Брань, на которую в прошлом столетии смотрели как на явление, из ряда вон выходящее, сегодня стала средством общения молодежи. Молодые люди не ругаются – они, бедные, так разговаривают, обмениваются впечатлениями, мнениями, «общаются», не зная, что их ум и сердце погружены в скверну. Они становятся сосудами, одержимыми нечистыми духами. Всё сказанное человек, далекий от Христа, может не понять и не заметить, но для души молящейся это вещи очевидные. Сегодня во многих странах делаются попытки подорвать языковой строй и на уровне орфографии. Эти разрушительные тенденции имеют место не только в России, но и в Европе, которая, в силу оторванности от православных корней, давно уже спасовала перед царством хамовым. Нас пытаются убаюкать: да разве это опасно, да разве это страшно? Так говорят те, кто хотел бы превратить нас в страну рабов, в страну рабочего скота, кто хотел бы отучить нас мыслить, чувствовать, страдать, чтобы мы отказались от высоких потребностей духа в пользу туземных инстинктов, которые очень легко насытить даже суррогатной пищей.
– Что говорит Ваш опыт непосредственного общения с паствой? Ведь он сродни опыту общения учителя с учениками?
– Практически совпадает. Мне как священнику приходится видеть и замечать у молодых прихожан падение грамотности. Как Вы думаете, посредством чего я делаю эти наблюдения? Многие, приходя к батюшке, заранее пишут свои грехи на листочках, рассказывая о себе с помощью домашних заготовок, так называемых хартий. По этим исповедальным хартиям я замечаю, что поколение среднего и пожилого возраста в подавляющем большинстве грамотно, а вот у 25-летних и ниже – регресс. Я не говорю о таких орфографических тонкостях, как написание слова «леность», которое часто пишут через два н (тягучее, вязкое слово само провоцирует ошибочное удвоение согласного), или «объедение», которое пишется через е, а не через я.
– Если через я, то это уже обмазывание ядом – «объядение».
– Совершенно верно. Или «яства» – с буквой в после я. Но когда зрелая особа, работающая на привилегированной должности, делает детские ошибки в спряжениях глаголов, в проверяемых гласных в корне слова, то это, конечно, симптом. Симптом бескультурья. Симптом указания на то, что человек не имеет чувства языка. Он, видимо, никогда не любил язык так, как любили его А.С.Пушкин, И.С. Тургенев, которым была знакома область бескорыстного эстетического наслаждения словом. Радость от прекрасного слова распространяется концентрическими кругами далеко за пределы худ. текста.
Этим летом я решил заново перечитать Пушкина. И сегодня, погружаясь в его прозу, я вижу, что он нелегок для понимания современными «древопитеками» мегаполиса. Но, преодолев эту трудность чтения, полюбив Пушкина, осваивая его наследие (которое стыдно не знать, в отчуждении от которого нельзя быть русским человеком), ты непременно вступишь в процесс реставрации своего языкового мышления. Только вчера я вспоминал слова поэта «Прекрасное должно быть величаво». Насколько высок его внутренний мир, как благородны его стремления! «Души прекрасные порывы»… Даже описывая мир страстей человеческого сердца, он делает это прекрасно. Не развращает, а возвышает душу.
– Да, но Пушкин – один. А с кем сейчас мастера культуры?
– Да, Пушкин у нас один! Но, поверьте, всё сегодня не так уж безнадежно. У нас есть примеры деятелей искусства, которые несут в себе культуру, и не только языковую, облагораживая то, к чему только ни прикасается их душа. Например, ОЛЕГ ПОГУДИН, наш замечательный исполнитель песен и романсов. Он – вокалист широкого профиля. И когда я слышу эти бесконечные аплодисменты, когда за цветами уже не видно и певца, я спрашиваю себя: в чем секрет обаяния его личности? И отвечаю: он – плоть от плоти и «кость от кости» русской культуры. Его исполнение не обжигает, но умягчает сердце. Пример творчества Олега Погудина особенно замечателен в сравнении с пошлостью современных телевизионных исполнителей, из уст которых только в виде редкого исключения можно услышать то, что коснется твоего ума и сердца, просветит и согреет их.
– Не хотелось бы выглядеть брюзгой, которому всё не по сердцу. Но то, о чём я хочу сказать, имеет очень давнюю историю, это не порождение сегодняшнего дня. Я имею в виду стыд. Он родился одновременно с первым грехом. То есть чувство стыда стало своего рода индикатором греха. А если нет стыда, то нет и ощущения греха. Это я к тому, что сегодня не стыдно быть безграмотным.
– Не всем, не всем! Сегодня многие люди пожилого возраста страдают от безграмотности окружающих. Среди моих прихожан есть несколько педагогов, которые не могут равнодушно слышать речь безграмотной массы, которые и в общественном транспорте поправляют людей, делающих явные, «горбачевские» ошибки. Они напоминают мне донкихотов, уже не вписывающихся в новую эпоху. Ведь то, что вчера еще было верхом неприличия, сегодня проходит на ура.
– Когда читаешь книгу и видишь в ней ошибку, не можешь не остановиться и не выправить эту ошибку. Казалось бы… Будет стоять себе на полке, кому от этого вред?
– Дело в том, что сакральность слова уходит с искажением смысла слова. Нравственно развитый человек не может этого не чувствовать. Для него грех не абстрактное понятие, но самое что ни есть живое, осязаемое. И когда грех, будь то нечистый взор или грязное слово, вторгается в жизнь христианина в ней всё переворачивается, начинается мучительная работа, с тем чтобы опознать, обезвредить, выбросить вон эту бомбу и вернуть совести её незамутненное состояние. Люди, причастные к культуре, для которых язык есть святыня, детище и одновременно колыбель, нас произведшая, конечно, болезненно переживают и малую ошибку. Такой орфографический грех есть посягновение на здоровую ткань языка. Заметьте, мы взрощены на дореволюционной орфографии, и я знаю священников, которые и ныне пишут по-дореволюционному, не пропуская ятей, ибо язык, оформленный таким письмом, имеет особую прозрачность в отношении предыдущих столетий, и по малопонятным современникам правилам старой орфографии мы можем нащупывать корни нашего мышления. Так всякий компетентный в своем деле человек болезненно морщится, когда встречает дилетанта, считающего себя профессионалом и поэтому, ничтоже сумняшеся, допускающего самые грубые промахи.
– Но почему языковые отклонения так прилипчивы? Всё та же притягательность греха? Стоило Горбачеву произнести начать или включим с ударением на первой гласной, как почти все стали говорить так же. Или другой пример, правда, совсем не крамольный: до Путина слово «составляющая» в нашем активном словаре отсутствовало. Не то, что теперь.
– Все мы взаимозависимы, большие и малые, простецы и мудрецы. Влияние лица, находящегося на высоте человеческой иерархии, по определению всегда больше, чем влияние простолюдина. Соответственно больше и ответственность, и мера греха. В этом отношении Останкинская телебашня за многое будет отвечать перед историей нашего языка.
– Но Вам-то удалось избежать этой напасти. Как Вы сохранили свою речь?
– Я священник и знаю, как велика ответственность за каждое произнесенное слово. Мне нельзя ошибаться в ударениях. Но если я допускаю такого рода ошибку, то делаю это намеренно, в пастырских целях, чтобы показать неуместность данного слова. Я не люблю подлаживаться под аудиторию, искусственно занижать стиль речи, но иногда священнику необходимо не только рассказывать о сниженном стиле речи, но и прибегать к нему, произнося определенные слова. Однако нужно быть очень осторожным, не допуская увлечения этим пластом лексики. Я знаю проповедников и миссионеров, которые при лучших своих намерениях ошибаются, намеренно занижая стиль своей речи и часто оставляя в огорчительном недоумении огромную аудиторию. Это происходит оттого, что был выбран не тот жанр словесного общения, и живые сердца, настроенные на вкушение духовной пищи, на просвещение, жаждущие чего-то высокого, идеального, желающие оттолкнуться от берега скучной и пошлой прозы и взойти в «области заочны», получают нечто иное, противоположное. Вместо небесной манны – слóва чистого, простого, ясного и прекрасного – они слышат вульгаризмы, пошлую иронию, переданную низкосортными словами, и потом долго-долго остаются в недоумении, в огорчении, ибо вместо хлеба обрели камень, вместо рыбы – змею, как об этом говорится в Евангелии (Лк. 11, 11).
Каждый из нас, людей, любящих слово, должен предугадать, как оно отзовется в сердцах слушателей. И поэтому, рассуждая о том, какие меры должно предпринять, дабы вступить в священную борьбу за слово и за бессмертные души, необязательно махать руками скандировать лозунги в пользу чистоты речи. Нужно быть просто носителем этого слова. Сегодня открываются широкие просторы для обращения к отечественной прозе. Сегодня педагоги наконец получили возможность, пусть пока еще очень ограниченную в объеме, вести в школе уроки нравственности. Средства массовой информации, хотя и жмутся, но нет-нет да и предоставят кафедру для православного проповедника. Сам я по натуре оптимист и в душе бесконечно благодарю Бога за то, что живу в России, а не где-нибудь в Филадельфии, ибо наша земля святая, корни духа очень глубоки, и я вижу, что «тришкин кафтан» американизированного новояза никогда не налезет на русские плечи. Наш Иванушка-дурачок не из тех, кого можно рядить во что угодно. Нитки расползутся!
– Говоря о врачевателях языка, Вы назвали педагогов. Но только ли они призваны к этой миссии?
– Конечно, нет! На первое место среди носителей языковой культуры я бы поставил нашу церковь и наши храмы. Церковнославянский язык, находящийся в живом, органичном единении с русским, – это закваска, определяющая сознание русского человека. Откройте Пушкина, и вы увидите, чéм для литературного русского языка был церковнославянский. Замечено: человек, ходящий в церковь, погружающийся духом в её священный мир, прежде всего ощущает изменение помыслов и соответственно всего строя мысли. Сейчас храмы и монастыри, слава Богу, созидаются. Несмотря на развращение нравов, христианское просвещение своими лучами проникает в толщу народа. И поэтому, говоря о будущем, не произнося при этом никаких пророчеств, я очень надеюсь и верю, что дух человеческий не перестанет тянуться к Солнцу правды – Христу. И тот, кто устал от пошлости, грязи, цинизма, кто хочет отстоять право на святыню, чистоту, порядочность, честь, любовь, всегда найдет для себя райский сад Церкви и будет в состоянии воскресить в себе достойные христианина чувства с помощью нашего родного русского слова.
Родная речь – живой воды родник,
питающий страницы лучших книг.
И тем ценней святой её глоток,
что травят, загрязняют наш исток.
Родная речь – вселенская река,
где ручейки любого языка
в живую ткань, как нити, вплетены,
и переплавлены, и преображены.
Мы, как Христа, обязаны сберечь
родную душу и родную речь.
***
Истлеет прах.
Но не исчезнет дух.
Он, облечённый
Как в твердыню,
В слово,
Свечою трепетною
Вспыхнет снова
Из вечности
Поверх земных разрух…
* * *
Мы неправильно живём.
Нас поработили вещи.
Перед Богом не трепещем,
Благодарных слёз не льём.
Мы неправедно живём:
Мы не ходим перед Богом,
Не глаголем горним слогом,
Мыслим только о своём.
Оставляем на потом
Образ Божий, в нас сокрытый,
Толком так и не раскрытый,
Как Евангелия том…
Протоиерей Андрей Логвинов
2009. журнал "Лампада" № 5
http://znamenie-hovrino.ru/assets....f(стр. 10)
И МЫ СОХРАНИМ ТЕБЯ, РУССКАЯ РЕЧЬ?
«Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя», - думаю, что никто не будет подвергать это сомнению. Этот тезис обусловит и тему нашего разговора – состояние (прежде всего – духовное) русского языка и речи. Все те негативные процессы, с которыми сейчас сталкиваются социологи и психологи, филологи и лингвисты обусловлены социальными причинами. Спросите себя: когда вы в последний раз открывали томик стихов Пушкина или роман Достоевского? Почему не востребован в России интеллектуальный потенциал? Откуда в подростковой среде процессы инфантилизации и духовной деградации, которые порождают общение, свойственное уголовникам?
Кто и с какой целью додумался издать томик стихотворений «Лермонтов. Только для взрослых» и энциклопедию русского мата? Человек, утративший духовные ориентиры и нравственные ценности, способен на любое преступление. Поэтому задача сохранения лучших традиций в сфере русской литературы и языка становится стратегической задачей русской нации. Если раньше в России существовала академическая наука, которая в советскую эпоху не только не утратила, но и преумножила свой духовный потенциал (речь идет об академиках Виноградове, Потебне, Шанском), то сейчас появились всевозможные лингвистические школы, которые вносят только хаос и смуту в сознание учащихся. Это не наука, а наукообразие. В одном из учебников Бабайцевой (теоретическая часть) в разделе «Второстепенные члены предложения», в главе «Обстоятельства места» допущена грубая фактическая ошибка. В качестве примера приводится стихотворная строка «С горы бежит поток проворный…» и в скобках указывается автор – А.А. Фет. А ведь лет 30 назад любой школьник назвал бы не только автора - Ф.И. Тютчева, но и вспомнил бы название стихотворения - «Весенняя гроза»! Наши дети читают не Пушкина и Чехова, Гоголя и Некрасова, Чуковского и Маршака. Они предпочитают Стивена Кинга и «Властелина колец». И кому помешало прекрасное стихотворение К.Симонова? Или мы теперь ( в связи с ныне существующей конъюктурой) решили переименовать Великую Отечественную войну во вторую Мировую?
Приведу пример: Франция не переименовала ни одного политического праздника, а День взятия Бастилии для французов всенародное торжество! Зато в Прибалтике торжествуют – уничтожаются памятники советским воинам и запрещен русский язык! Та же ситуация и на Украине. Во Франции очень заметно изменилось положение французского языка внутри страны после принятия закона о защите родного языка. Резко сократилось употребление необоснованных заимствований в письменной речи, в языке средств массовой информации. И нашим депутатам Госдумы давно пора уже принять Закон о защите русского языка.
Я имел честь общаться с диктором центрального телевидения Игорем Кирилловым – руководителем школы худ. мастерства дикторов (у него училась, в частности, Т.Веденеева), народным артистом Грузии И.Н. Русиновым, который включал в свои лит. программы мои стихи (вспоминаю, как проникновенно он читал мои стихи «Молитва» и «Розовый храм»). А сейчас применить слово «диктор» к тем, кто вещает с экранов телевизоров, как-то не поворачивается язык. Они в лучшем случае информаторы. Поэтому необходимо вернуть в речь теле- и радиожурналистов нормативную русскую лексику, поскольку именно они во многом формируют речевую манеру аудитории, особенно молодежной. В то же время речь журналистов зачастую пестрит грубыми грамматическими и стилистическими ошибками. Сегодняшние проблемы русской речи во многом связаны с утратой чувства национальной гордости. Я уже говорил о 2-х негативных процессах в современном русском языке, которые разрушают его духовное ядро – это слова иноязычного происхождения и просторечия.
Сегодня можно говорить о процессе жаргонизации? который находит отражение в устно-разговорной разновидности лит. языка, в непринужденной речи его носителей при их общении со «своими», с людьми близкими и знакомыми. Однако многие жаргонизмы проникают и на страницы печати, в радио- телеэфир. Таковы, например, жаргонные по своему происхождению, но весьма частотные в разных стилях и жанрах современной лит. речи слова и обороты: крутой, тусовка, разборка, классно, стрелки, заложить, кинуть… (Кинули меня на пол-лимона); вешать лапшу на уши, крыша едет (поехала), по барабану и др. А иноязычные слова? Имидж, презентация, номинация, спонсор, шоу, триллер, хит, диск-жокей. Они проникают в русский язык во многом благодаря социально-психологическим причинам. Вместо исключительный лучше сказать эксклюзивный – это же престижно! «В наш век тотального телевидения гуманизм умер, потому что он мешает устраиваться людям в комфортабельных апартаментах электронной цивилизации»! - пишет Маршалл Макклюэн
А может быть прав один американский психоаналитик, утверждавший, что все в мире невротики, а кто не невротик – тот мертв? Действительно, мы утрачиваем духовный потенциал. В одном интервью актриса Т.Догилева призналась, что ей больше по душе пионерия и песня о юном барабанщике, нежели современные подростки, которых телевидение и компьютерные игры превращают в прагматиков и маленьких убийц. И разве всё это – не отсутствие информационной политики? Вот о чем следует задуматься всем: и учителям-филологам, и родителям, и представителям средств массовой информации. Под угрозой будущее России, ее генофонд, ее великая культура. Не пора ли прекратить вакханалию в прессе и на телевидении, не пора ли задуматься о том, что день грядущий нам готовит?
Николай Кружков
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 25 Сен 2022, 15:51 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | ОТ «СЛОВА О ПОЛКУ ИГОРЕВЕ» – ДО СЕЛФИ НА ФОНЕ РУССКОЙ КЛАССИКИ
В 2022 г. первое русское худ. произведение «Слово о полку Игореве» отмечает важные юбилеи. 220 лет назад оно было напечатано, а спустя еще 10 лет рукописный первоисточник сгорел в Москве во время наполеоновского пожара. Нынче в календаре запланирована и такая дата – 835 лет с момента написания поэмы. Но, как выясняется, – врут календари. О том, когда на самом деле создавалось «Слово», как удалось установить его автора, а значит – назвать имя первого русского писателя, чему у древнерусских книжников могут научиться наши современники, а также почему многие нынешние авторы не идут за Пушкиным – беседа с выдающимся ученым, доктором филологии А.Ужанковым.
– Александр Николаевич, многим любителям литературы известно, что именно вам удалось установить автора «Слова о полку Игореве». Но немногие догадываются, что эта история похожа на настоящий детектив. Расскажите, с чего все началось?
– Ключевое слово в вашем вопросе – установить. Действительно, получилось не отыскать, не предположить, не выдвинуть гипотезу, а именно установить реального автора «Слова о полку Игореве».
Для этого пришлось проделать значительную предварительную работу – провести комплексное расследование. Первым делом удалось точнее датировать «Слово о полку Игореве». По сложившейся еще в XIX в. традиции априори полагали, что «Слово» написано осенью 1185 г., вскоре после бегства Игоря Святославича из половецкого плена или возвращения его сына Владимира в 1187 г. Однако это не так. «Слово» создано гораздо позднее, зимой 1200 г.
– Как вы к этому пришли? И почему до вас никто об этом не догадался?
– Дело в том, что автор постоянно проговаривается о времени своей работы над произведением: то он намекает на поход 1198 г. на Дон Всеволода Юрьевича Суздальского, то на битвы Романа Галицкого с половцами, самая ранняя из которых была осенью 1200 г.
– То есть надо было просто внимательно читать. Но, насколько я понимаю, вы также выясняли, где было написано «Слово»?
– Действительно, получилось установить источники «Слова», а на их основе – и место написания этого произведения. Среди использованных текстов – летописная статья о походе Игоря Святославича из Киевского летописного свода, созданного в Выдубицком монастыре в 1199–1200-м гг. «Книга пророка Иеремии» на греческом языке стала смысловой опорой «Слова». Этот текст Иеремии – тоже из Выдубицкого монастыря, основанного Всеволодом Ярославичем в конце XII в. специально для греческих монахов. Они-то и привезли с собой книги на греческом языке.
Эти и другие источники, находившиеся в то время только в Выдубицком монастыре, точно указывают на этот монастырь, как место работы автора «Слова»
.– Теперь самый главный вопрос в этом детективе – кто?
– Если я в роли детектива, то я еще немного поинтригую предысторией. Чтобы ответить на вопрос «кто», я выстроил хронологическую последовательность появления летописных повестей о походе Игоря Святославича на половцев в 1185 г. и самого «Слова» .Первоначально была написана переяславльская повесть, вошедшая позднее в Лаврентьевский летописный свод и осуждавшая князя Игоря за его безрассудство. Позднее, не ранее 1187 г., появилась отвергающая все обвинения повесть игумена Выдубицкого монастыря Моисея, составителя Киевского летописного свода. А уже затем – само «Слово», в котором можно найти 30 параллелей с летописным рассказом игумена Моисея. И, что важно, автор «Слова» использует те же книги, что и игумен Моисей, знавший греческий язык. И, наконец, что еще удалось установить: и игумен Моисей, и автор «Слова» оговариваются в своих произведениях, что они принимали участие в походе князя Игоря, причем оба сообщают об этом при описании одного и того же эпизода – воскресного финала битвы Игоря с половцами. Из пятитысячного войска русских удалось бежать всего 15 воинам. Получается, что среди них – и будущий игумен Моисей, и автор «Слова». И оба оказываются в одном монастыре, и оба – талантливые писатели, обоих интересует тема похода и так далее.
– Или, что логичнее, это был один человек.
– Конечно! Не может автор «Слова» быть создателем всего одного произведения. У него должны быть и другие, более ранние. Игумен Моисей как раз и предстает перед нами как профессиональный и очень талантливый писатель. Об этом свидетельствует и Киевская летопись с его же собственным описанием похода Игоря, и вошедшее в нее похвальное слово на освящение монастырского собора Архангела Михаила. Между его произведениями и текстом «Слова» есть и смысловая, и стилистическая связь. Это и дает право заключить, что игумен Моисей и является автором гениального «Слова».
– Это возможно опровергнуть?
– Чтобы опровергнуть этот вывод, нужно доказать, что «Слово» написано ранее 1200 г., и не в Выдубицком монастыре, и ничего общего не имеет с летописной статьей о походе Игоря из Киевского свода. А это сделать практически невозможно.
– Насколько правильно говорить, что автор «Слова» – это, по сути, первый русский писатель? Какие традиции в нашу литературу заложил этот писатель, если вообще можно говорить о каком-то его влиянии на нашу литературу, культуру…
– Современник тех событий епископ К.Туровский писал, что существуют историки, сиречь летописцы, и витии, сиречь песнотворцы. Игумен Моисей выступил и в качестве историка-летописца, и в качестве витии-песнотворца. Несомненно, это профессиональный писатель, создавший высокохудожественное «Слово» с обилием лит. тропов. А его влияние на русскую литературу мы можем заметить уже в конце XIV в., на примере «Задонщины», на 50–60 % состоящей из заимствований из «Слова». Под сильнейшим впечатлением от «Слова» были русские романтики начала XIX в. Они сделали первые его переводы. Практически все крупные поэты XIX–XX вв. стремились создать свой перевод «Слова». Собирался и Пушкин, да не успел, но перевод Жуковского отредактировал. Он до сих пор остается одним из лучших.
– Какие еще тайны хранит «Слово»?
– Как ни странным может показаться, но мы еще до конца не осмыслили содержание «Слова». Оно ведь не только о походе Игоря Святославича. Очень важны авторские экскурсы во времени и характеристики князей XI–XII вв. Зачем они?Заслуживает внимание и биография самого автора – игумена Моисея. Здесь уже напрашиваются новые открытия. Например, «господин» – так он называет не только соправителей во время его игуменства – киевского князя Рюрика и его брата Давыда Ростиславичей, что вполне понятно, но и Ярослава Осмомысла Галицкого. Спрашивается, почему? Случайных оговорок в древнерусских текстах не бывает. Каждое слово выверено. Еще академик А.С. Орлов видел в авторе «Слова» галичанина. Как он мог оказаться в войске князя Игоря? Очень просто: приехал в свите вместе с будущей женой Игоря – Ефросиньей Ярославной, дочерью галицкого князя. Тогда понятен столь пристальный интерес игумена Моисея к галицким событиям конца XII в., о которых он пишет в своей Киевской летописи.
– Распутывание этой истории напоминает исторический детектив, в этом нет преувеличения.
– Только события в нем не вымышленные, а реальные. Очень интересно разгадывать этот исторический ребус, для этого необходимо быть очень внимательным, поскольку автор оставил нам свои подсказки…
– Ваша новая книга «Картина мира древнерусского художника» продолжает череду открытий? Каких? Что важного вы хотели сказать всем нам при ее написании?
– За последние 400 лет очень сильно изменилось представление о мире в сознании русских людей. Многие уже не представляют, что мир бинарен, что существует невидимый нами мир Горний, что человек представляет собой микромодель бинарного мира, что душа состоит из ума, слова и духа. Ум – духовная сущность, устремленная к миру горнему, а разум прилежит миру дольнему, он управляет нашими чувствами. Что время – это выпадение из вечности, что мы разминулись со своими предками, которые ушли в прошлое, а мы устремлены в будущее. Что для православного человека будущее – это вечность после Страшного суда…Словом, в книге открывается неведомая или малознакомая нам картина мира Древней Руси.
– Вы занимаетесь литературой, которая выдержала проверку временем, некоторым памятникам уже около тысячи лет. Есть ли у современной литературы шансы быть востребованной так же долго?
– Я не специалист по современной русской литературе, но, конечно, я читаю много, и я 10 лет преподавал в Литературном институте, долгие годы работал редактором в «Советском писателе», то есть я в контексте, и могу сказать совершенно точно: большинство нынешних произведений не выдержат даже 10 лет. И это при том, что профессиональный уровень писателей очень вырос, но вот то, о чем они пишут, вызывает вопросы. Литература стала неглубокой, если говорить совсем просто. Она больше не затрагивает фундаментальные вопросы человеческого бытия, в отличие от той же древнерусской. Герои современной литературы редко встают перед выбором между добром и злом, материальным и духовным, нравственным и безнравственным. Современные писатели перестали ориентироваться на классиков. Вопрос авторитетов – он очень важен, на самом деле.
– Современные писатели вам скажут, что у них просто другие авторитеты. Это, судя по шорт-листам крупных премий, писатели английские и американские.
– Тогда у меня вопрос к русским писателям и издателям: мы хотим быть такими, как англичане или как американцы? Отказаться от своих корней?
– Многие из тех, кто создает популярную современную литературу, на этот же вопрос мне отвечали «да».
– Когда человек меняет свою исконную мировоззренческую основу на европейскую, у него есть какой-то умысел. Самый безобидный – получить премию, получить славу, но это же не жизненное предназначение. Когда человек пишет лит. произведение, он должен задаваться вопросом: а это будет востребовано длительное время, или это бабочка-однодневка, прозвучало и забыли? Как я, например, на себе проверяю, настоящая книга или нет? Я прочитал достаточно книг, у меня только в домашней библиотеке их более 10 тыс., – так вот, если спустя год мне хочется перечитать какое-то произведение, то это уже признак качества. Это первый мой критерий. И второй – я все-таки стараюсь читать лауреатов престижных премий, но, вы знаете, практически все произведения я забываю через полгода-год. Я не помню сюжета, не помню смысла.
– Есть у вас объяснение, почему подобные книги получают премии?
– Я могу сказать такую кошмарную вещь для современных литераторов, они, наверняка, на меня обидятся: ведь эти премии – это междусобойчики. Все. Назовите сейчас какую-нибудь премию, которая бы обладала абсолютным бесстрастием и авторитетом? Чтобы все – и с правого лагеря, и с левого, и сверху, и снизу – признали, что да, здесь присуждают объективно. Почему у нас такое огромное количество премий? Да потому что всем хочется славы, почета, уважения, еще чего-то. Поэтому через 10 лет многие отмеченные премией произведения читать уже не будут. И к ним возвращаться никто не будет. У нас самая большая ценность в жизни – это время. И никто не станет тратить 2-3 вечера, чтобы перечитать забытый роман.
– Но зато большую часть современной литературы прекрасно можно читать в метро или на пляже.
– Это все коммерческие проекты, которые, опять же, не ориентируются на классику. Вы знаете, когда я подумал, что литература не то чтобы заканчивается – она меняется? Когда появились карманные книжки, которые можно почитать в автобусе или в электричке, а потом выбросить: хорошее произведение не выбросишь – рука не поднимется. Достоевского в метро не читают, а то, что в метро, – это не литература, а беллетристика, легкое чтение.
– Чем тогда настоящая русская литература отличается от современной и вообще европейской?
– Здесь нужно уже смотреть глубинно. Русская литература, как и культура в целом, если переходить на язык терминов, сотериологическая, это учение о Страшном суде, о спасении души, смысле человеческого бытия. Она больше говорит о духовных качествах. Западная литература – эвдемоническая, она стремится к построению земного счастья, земного благополучия, отсюда все эти хэппи-энды. Наши литераторы, когда пришла мода на все европейское, стали подражать западным писателям. Поэтому если в Древней Руси герои шли только к Богу, то, скажем, в XIX в. мы видим, что некоторые герои уже идут от Бога. Если древнерусский книжник часто даже не подписывал свои произведения, потому что считал, что написанное по благодати – не его, а от Бога, то в Новое время начинает зашкаливать эгоцентризм. И это еще один ответ на вопрос о современной литературе. В центре внимания я – автор. Самолюбование.
– Поправьте, если я не прав: попытки того же Достоевского создать идеального героя – почти святого – это возврат к древнерусским книжникам?
– Конечно. Ведь все эти герои почему появились? Почему вообще такой расцвет был тогда в поэзии и в прозе? Во-первых, была критика очень сильная. Критика – это двигатель лит. процесса. Второе. В 1830-е годы стали создаваться курсы истории русской литературы. Потому что поняли, что без фундамента современный писатель не обойдется. Иначе так можно всю жизнь создавать подражательную литературу. Еще наши романтики осознали, что русская литература – одна из древнейших в Европе, и что нет больше в мире литературы с таким духовным основанием, ведь первые русские писатели оказались святыми! Когда они это открыли, они стали ориентироваться на древнерусские традиции. Планка была снова поднята. Молодой Пушкин, когда себя называл сочинителем, – это один Александр Сергеевич, а после Михайловского – совершенно другой. Благодаря игумену Ионе из Святогорского монастыря, который открыл ему духовную литературу, благодаря приобщению к церковным службам, Пушкин осознал, что «всякий дар свыше есть». В той же «Капитанской дочке» он показывает, как разворачивается Божественный Промысл о человеке. У Петруши Гринева 3 самостоятельных поступка – напивается, проигрывается, попадает в буран, после чего предает себя воле Божией, и вот с этого момента до конца повести Господь его ведет. Это Пушкин о себе написал. Вот я молодой, со всеми подражаниями Западу, глупостями, идеями, а вот – «Восстань, пророк, и виждь, и внемли, / исполнись волею Моей». Потом за Пушкиным по этому руслу пошли, по сути дела, все писатели-реалисты XIX в. Русская литература снова стала учебником нравственности. Отсюда – Золотой век во всей мировой культуре.
– Из современных писателей никто не пошел за Пушкиным?
– И в современной литературе есть что-то большое и оригинальное. Но это нешумная литература. Назову навскидку 2 имени. Это Вацлав Михальский, он еще в 1990-е годы за 1-й том своей эпопеи «Весна в Карфагене» получил Госпремию, как когда-то Шолохов – за 1-й том романа «Тихий Дон». Или, скажем, замечательный писатель А.Ольшанский. У него есть, например, социально-фантастическая трилогия «Седьмой день творения», написанная в лучших традициях русского философского утопического романа.
– Александр Николаевич, вы ведете огромную просветительскую работу, рассказывая о корнях русской литературы, и на телевидении вы бываете часто, и в соцсетях ваши лекции смотрят десятки тысяч пользователей. Но этого мало. Что научный мир сегодня может сделать, чтобы развернуть современную литературу домой?
– Задача №1 – создание фундаментальной истории русской литературы. Последняя академическая история издавалась 40 лет назад, естественно, с цитатами классиков марксизма-ленинизма. Какая это история литературы? В XIX в. каждые 20–30 лет создавалась фундаментальная история литературы. В прошлом веке 1-й том вышел перед ВОВ, и даже в войну работа не останавливалась, потому что прекрасно понимали, что нужен базовый фундамент и для вузовских учебников, и для школьных. Это был десятитомник, последний том вышел в середине 1950-х. Потом, в 1960-е годы, была трехтомная история, в 1980-е – четырехтомная. То есть раньше каждые 20 лет издавалась академическая история литературы. В современной России АН этой проблемой почему-то не обеспокоена. А ведь история русской литературы должна показать, как она развивается, как менялось мировоззрение писателей, как шло взаимодействие с Европой, где мы отставали, а где мы опережали. И еще множество вопросов, ответив на которые полно и объективно, мы сможем многое понять и о нашей великой литературе, и о современной.
– И тогда, возможно, картина мира современного книжника тоже поменяется?
– Конечно. По крайней мере многие увидят, что литература – это не самолюбование, не селфи на фоне русской классики.
– Три книги, которые сейчас читает Александр Ужанков?
– На моем столе сейчас «Великие русские старцы», это выдержки из поучений старцев, начиная с XI по XIX в. Я их уже не помню, какой раз перечитываю. Удивительно то, что как только случается какая-то проблема – бытовая, житейская, духовная, – я открываю поучения и всегда нахожу подсказку. Вторая книга – воспоминания Г.Свиридова «Музыка как судьба», замечательный совершенно том глубочайших мудрых мыслей. И третья книга, которую я читаю сейчас, – очередной том дневников М.Пришвина. Еще в 9-м классе я впервые познакомился с выдержками из его дневников и был потрясен. Я подумал – вот бы получить все его дневники! Я сразу побежал в библиотеку, там было полное собрание сочинений Пришвина, но дневников не было. Сейчас они, слава Богу, издаются. Я их потихоньку выкупаю. Это, что называется, чтение для души.
Максим Васюнов
08.09. 2022. Православие.ру
https://pravoslavie.ru/148117.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Дек 2022, 19:02 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | НОВЫЙ ПРОЕКТ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДЕТСКОЙ БИБЛИОТЕКИ
Национальная электронная детская библиотека основана в 2012 г. РГДБ по инициативе директора библиотеки М.А. Веденяпиной. Многие шедевры детской книги находятся в фондах разных библиотек страны и большая их часть почти недоступна и практически не известна широкому кругу читателей. Создание Национальной эл. детской библиотеки (далее - НЭДБ) решит проблему сохранности старых и ветхих книг, а также предоставит возможность всем желающим познакомиться с лучшими образцами книг для детей, изданными в разные годы. В коллекции НЭДБ будут представлены наиболее значимые произведения для детей и произведения, вошедшие в круг детского чтения, оформленные лучшими отечественными художниками-иллюстраторами, а также материалы, являющиеся ярким отражением исторических, политических, культурологических, худ. и педагогических процессов, происходивших в нашей стране в различные исторические периоды. В условиях информатизации сферы культуры и компьютеризации муниципальных и сельских библиотек НЭДБ позволит библиотекам субъектов РФ частично решить проблему комплектования их фондов детской литературой с помощью организации доступа к цифровой коллекции РГДБ.Функции НЭДБ:
просветительская, направленная на распространение общих знаний о детской литературе, как в целом, так и по отдельным аспектам;
научная, направленная на содействие глубокому изучению темы (предмета) научными работниками и специалистами;
фондообразующая - ЭБ будет дополнять традиционный фонд РГДБ документами, имеющимися только в эл. виде, и восполнять существующие в фонде лакуны за счет легитимного приобретения эл. копий с печатных документов. НЭДБ обеспечит своим пользователям доступ к разнородным электронным документам из одной точки и предоставит возможность единообразно организованного и оперативного поиска по различным параметрам.База данных НЭДБ будет состоять из нескольких эл. коллекций документов:
печатных изданий (книг, журналов, газет), переведенных в цифровую форму, находящихся как в фондах РГДБ, так и в фондах других библиотек, с указанием местонахождения оригинала;
диафильмов и слайдов, переведенных в цифровую форму;
Для удобства пользователей НЭДБ будет оснащена самыми современными тех. средствами. Понятный интерфейс позволит реализовать широкие возможности просмотра эл. документов с их максимальным разрешением. Это обеспечит детальное изучение эл. аналогов традиционных детских изданий в постраничном режиме и двухмерного изображения с возможностью перелистывания страниц. Доступ к базе данных НЭДБ для пользователей сети Интернет будет осуществляться в соответствии с действующим законодательством об авторском праве.
Ссылка на сайт: https://arch.rgdb.ru/xmlui/
РГДБ ПРЕДСТАВЛЯЕТ
новый проект – медиатеку «Смотри РГДБ». Это – несколько тысяч видео о мире детской литературы для детей, родителей и специалистов, среди которых встречи с писателями, познавательные лекции, мастер-классы, обзоры книжных новинок.
В медиатеке можно найти все видео-проекты РГДБ, среди которых «Человек с большой буквы» - цикл встреч с писателями и художниками. Звёзды театра и кино расскажут о любимых книгах детства в проекте «Моя первая книга» и почитают добрые сказки в серии видео «Читайте с нами». Проект «День издательства» даст возможность узнать все о новинках и бестселлерах, «Азбука познания» - поможет в учёбе, «Библиогид рекомендует» - подскажет, что почитать. Кроме этого в медиатеке размещены программы литературных марафонов, видео проектов о культуре, истории и географии «Здравствуй, сосед» и «Открывая страны», познавательные ролики «#ИсторияLike», развивающие занятия для малышей «Вместе с Кузей» и другие видео-циклы.
Все видео, созданные специалистами РГДБ и её партнёрами – ведущими организациями в области науки, культуры и искусства, доступны на одной странице. Система фильтров позволит легко найти то, что нужно: сказку в исполнении автора или лекцию психолога. В разделе «Детям» - игры, стихи и загадки, «Подросткам» - беседы о комиксах и тайнах вселенной, «Родителям» - встречи с педагогами и авторами, «Специалистам» - новейшие методические рекомендации. Фильтры «Возраст» и «Формат» делают поиск ещё более гибким. Поиск по персоналиям поможет, например, послушать песню А.Усачёва, перенестись в сказочный мир Ш.Перро и Г.Х. Андерсена или узнать, как создавал свои иллюстрации В.Чижиков. Достаточно выбрать имя из списка, чтобы увидеть мастер-классы, лекции, постановки и др. материалы по творчеству писателя или послушать концерт. Медиатека «Смотри РГДБ» постоянно пополняется.
17.12. 2020. журнал "Книжная индустрия
https://www.bookind.ru/events/10731/
«НИ ЗА ЧТО НА СВЕТЕ Я НЕ ХОТЕЛ БЫ ПЕРЕМЕНИТЬ ОТЕЧЕСТВО…»
О списке литературы, подготовленном в СП России
В начале 2021 г. по инициативе СП России была предпринята попытка составить список литературы, рекомендуемой для чтения школьникам на протяжении 10 лет обучения. Несмотря на то, что нынешняя школа бьётся в тисках реформ, теряет своё классическое призвание – воспитывать, этот список литературы необходим для восстановления отечественного школьного образования. Это работа на будущее. И как бы ни старались нас уверить, что возврата к классической – дореволюционной или советской – школе уже не будет, хочется снова и снова сказать себе: делай, что должно.
Дореволюционная школа, созданная, к примеру С.А. Рачинским, ни в чём-то не уступала европейской школе того времени. Так же, как и советская школа сталинского времени, которая, восприняв все, кроме религиозных, принципы дореволюционной гимназии, воспитала несколько поколений выдающихся учёных во всех областях знаний. Опытом отечественного образования и достижениями тех эпох все мы пользуемся до сих пор. И восстанавливать школьное образование придётся с той точки, после которой началось постепенное размывание культуры, которое сегодня уже невозможно отрицать. Подтверждение тому – отсутствие крупных писателей уровня Л.Леонова и Ю.Бондарева, В.Распутина и В.Белова. И далее по цепочке: от низкого уровня литературного и муз. школьного образования до жалкого состояния современной эстрады, которая, увы, формирует общественные вкусы. Однако никогда частный бытовой комфорт, стремиться к которому нас так зазывает современное медиапространство, не станет смыслом жизни для человека духовно и национально мыслящего. Поэтому и тревожит более всего то, что стало сжиматься пространство духовной и национальной культуры, сжиматься до «до сгустка крови, до вспышки памяти», как сказал сербский поэт. Вот и хочется удержать то, что нам передали наши учителя – от сердца к сердцу, и не отрекаться от наследия. Человек живёт в языковом пространстве, которое он черпает только из классики. Именно классическая культура даёт чувство хорошей нормы – речи, мышления, поведения. Поэтому ставшие нередкими сегодня реплики учителей о том, что детям непонятна и не нужна классика, не только безосновательны, но просто преступны. Произведения, признанные и воспринятые несколькими поколениями разных народов, даже не до конца понятные нам, помимо сознания, откладываются в нашей памяти.Так человек напитывается здоровым духом и одухотворённой речью. Наша работа по списку литературы только начата, многое проработано не основательно, многое было упущено, забыто. Но мы намерены доработать этот важный список. Составление такого списка назрело давно, ведь 30 лет у постсоветской филологической школы нет единой программы и нет единого учебника, потому что и выпуск учебников, к сожалению, тоже отдан в рыночное пространство. Но кто мешает нам, родителям, взять в свои руки обучение детей? Ведь это наши дети, наша страна, наша культура, наше будущее.
Восстанавливать утраченное пространство культуры, конечно же, будем с первой сказки, с первой книжки, которую мне, допустим, прочитал мой дед (7 классов образования и послевоенное ФЗУ). Это были маленькие, с ладошку, брошюрки – про зайца-хвасту, про медведя-лежебоку, а дальше – тоненькая брошюрка И.Никитина со стихотворением «Русь», проиллюстрированным рисунками крестьянского и купеческого быта – живой, красивой России. Миллионные тиражи таких брошюр А.Пушкина, М.Лермонтова, А.Фета, Ф. Тютчева, А.Кольцова, Л.Толстого, выпущенные в издательстве «Детская литература» в начале 1980-х годов создавали благоприятную почву для того, чтобы у нас было счастливое детство, осознание великой, неразрывной истории, желание учиться, желание послужить стране, быть частью своей страны.
«Колокольчики мои», «Люблю грозу в начале мая», «Идёт-гудёт Зелёный Шум»...От этих копеечных, а теперь бесценных, книг до научной орбитальной станции «Мир» – неразрывная нить… Так же, как от образования, которое дали в 1930-х гг. учителя царских гимназий – до победы в Великой Отечественной войне. Работая над списком книг, мы советовались с педагогами. Учителя начальных классов не на шутку обеспокоены тем, что дети, приходя в 1-й класс, не имеют самых начальных представлений о словесности, которая у любого народа из поколения в поколение передавалась изустно, сохраняя некий генетический культурный код нации. Одна учительница подмосковной школы с ужасом рассказала, что девочка в 1-м классе на просьбу перелистнуть страницу книги с трудом разобралась, как это делается. А преподаватель иркутского вуза поведала, что студенты, приходя на 1-й курс факультета журналистики, впервые, с удивлением, берут в руки печатную газету. Вот вам и нанотехнологии, вот вам и современные маленькие дети, сидящие с телефонами родителей в метро, в автобусах, в очереди в поликлинике…
Начинать школьное обучение ребёнок должен, уже имея некий багаж знаний, представлений. Советуясь с психологами, мы отметили несколько книг, которые необходимы для формирования мышления и душевного мира ребёнка 3-6 лет. Вот лишь некоторые из них: «Песенки-потешки» («Уж я косу заплету», «Лиса по лесу ходила», «Наша Маша маленька», «Радуга-дуга», «Травка-муравка со сна поднялась» и др.), русские народные сказки в изложении А.Н. Толстого; русские народные сказки с иллюстрациями (издания до 1990 г.): «Репка», «Коза-дереза», «Петушок – золотой гребешок и чудо-меленка», «Теремок», «Хаврошечка», «Собака и волк»; «Старик-годовик» (сказки, загадки, пословицы, игры) в изложении В.И. Даля; «Три медведя» (Л.Н. Толстой), пословицы, поговорки, считалки, загадки…Опытные педагоги также замечают, что сказки, переложенные современным языком, к сожалению, не подходят для чтения ребёнку, так как в них утрачена подлинно народная речь и дух самого произведения.
Конечно же, для усвоения родного языка важно, чтобы взрослые читали детям классический русский стих. К примеру, А.Н. Майков – «Весна» («Уходи, зима седая!..»), «Ласточка примчалась»; Ф.И. Тютчев – «Зима недаром злится…», «Весенние воды» и многое из того, что читали в классической гимназии, что издавалось тонкими копеечными брошюрками до революции специально для народного чтения (их сегодня можно увидеть в фондах хранения РГБ).Назову и несколько авторов, на книгах которых росли мы, поколение 1980-х гг.: «Целыми днями» (В. Лунин); «Почему у пирога зарумянились бока» (В. Степанов); «Красная горка» (В. Бианки); «Как я спас Магеллана» (С. Сахарнов); «Голубой зверёк» (В. Бианки); «Берестяной туесок» (А. Гостомыслов); «Лучше дела не найти» (А. Шибаев); «На лугу – сенокос» (Е. Носов)…
Конечно, инициативу у учителя никто не отнимет. Да, сегодня это будет подвижничеством, но мы, родители, призываем к этому учителей. И никогда не согласимся с тем, что учитель – это клерк, предоставляющий услуги! Учитель – это звание, это служение! Работая над списком литературы, с какой благодарностью я вспоминала свою учительницу литературы Н.М. Просужих из подмосковной школы, и как она читала Лермонтова, как горько, с какой любовью говорила о его судьбе, а ещё раньше, в 7 классе, она, не жалея своего времени, просила нас прийти вечером в школу, чтобы мы послушали её чтение «Слова о полку Игореве». И мы все пришли, слушали, открывая для себя Русь изначальную. А это были 1991 – 1993 годы…Когда я завершила в 2015 г. книгу об учителе моих прадедов С.А. Рачинском, мне стало любопытно, по какому же пути пошла современная авторская школа. Так вот, все лучшие школы России, о которых мне доводилось писать, базируются на дореволюционной программе С.А. Рачинского и на учебниках 1940 – 1950 гг.
В гимназии Свято-Алексеевской пустыни, к примеру, уже много лет русский язык с неизменным успехом изучают по учебнику К.Д. Ушинского.Я не раз присутствовала на вступительных экзаменах в вузах. И что поразительно: молодые люди, поступающие на факультеты, связанные с культурой, зачастую не читали «Войну и мир», «Герой нашего времени». Однажды по дороге домой после экзамена преподаватели неожиданно заговорили с таксистом о литературе. Человек лет 50-ти, с ПТУшным образованием, стал вспоминать, как себя вёл Печорин, а как Грушницкий, стал говорить о своей любимой учительнице литературы…На сегодняшний день преподаватели, учителя, родители, и даже сами старшеклассники признают то, что система ЕГЭ и реформирование образования последней четверти века, в том числе сокращение часов литературы и истории в школах и вузах, разрушили элементарные нормы.Уже не один десяток лет бьёт в набат профессор В.Ю. Троицкий: «Бесстыдно называть разрушение реформами!». Может быть, это вообще сегодня главная задача России – восстановить целостное представление об отечественной истории и литературе, формирующей национальное самосознание, а также о зарубежной литературе, созидающей человеческое в человеке.
Популярный американский «журнал для мужчин» опубликовал список из 21 книги, которые недостойны того, чтобы их читали. Среди таких книг Библия, «Старик и море» Э.Хемингуэя, «Над пропастью во ржи» Дж.Сэлинджера и другие произведения, которые говорят о человеке и его сущности. То есть некое, не признанное никем сообщество, чтобы утвердиться и отличиться, пытается отстранить человечество от всего человеческого. Взяв за основу официально принятую сегодня школьную программу, даже я, не филолог, а журналист, удивилась, как обкрадена она стала с тех пор, когда мы заканчивали школу в конце 1990-х. Куда же девался Б.Можаев, к примеру? Нет целой плеяды фронтовых поэтов! Разве сегодня не нужно воспитывать защитников Родины? Нужно! И стихи Д.Ковалёва и П.Шубина,наряду с А.Твардовским и К.Симоновым, ребята должны знать!
Не менее важный раздел – литературная критика. В официальном списке книг для школ он заканчивается статьёй А.Блока «Интеллигенция и революция». А дальше? XX век литературы – это космос. Кто объяснит сегодняшним детям, как и что было создано в этот сложнейший исторический период? Поэтому, конечно же, мы предлагаем статьи преподавателей и лит. критиков, школу которых прошли многие сегодняшние писатели и редакторы журналов: М.Лобанова, В.Кожинова, В.Сорокина, Т.Глушковой, Ю.Павлова…Составить данный список помогли нам научные сотрудники ИМЛИ, мы также обращались к некоторым преподавателям ПСТГУ и ВГИКа, которые знают по опыту, с каким мировоззренческим багажом юное поколение может полноценно овладевать профессией, творить, созидать, защищать интересы своего Отечества.
Как мудро всё же было задумано в дореволюционной школе: историю изучали в связке с литературой, к примеру, А.Майкова читали не только «Весна, выставляется первая рама», но и «Емшан». В списке предложены для чтения произведения идеологически противоположные. К примеру, «Поднятая целина» М Шолохова и «Живой» Б.Можаева, стихотворения В.Маяковского и Н.Туроверова. И вот, уже опубликовав список на сайте «Российский писатель», мы внимательно прочитываем и учитываем комментарии к нему.Неоднократно просили в комментариях вернуть в школьную программу «Как закалялась сталь» Н.Островского, «Судьбу барабанщика» А.Гайдара… Хорошо понятно отторжение обществом сегодняшнего дикого капитализма. Хочется вернуть то доброе из советского времени, что на нашей памяти. Только как не допустить снова классовую и религиозную борьбу? Как отрешиться от шаблонного представления о плохих «белых» и хороших «красных»? Как вообще перестать умиляться революционной романтикой (кинофильмы «Даурия», «Корона Российской империи» и мн. др.), которая не имеет ничего общего с реальностью, а тем более, с будущим?.
.Во вступительном слове к списку я написала, что мы (все, кто работал над составлением списка) – за осмысление русской истории и судьбы «народа российского» (Ломоносов). Мы – за то, чтобы наши дети, вступая во взрослую жизнь, могли повторить вслед за А.С. Пушкиным: «…я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора – меня раздражают, как человек с предрассудками – я оскорблён, – но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал…». Связать нить времён – это одна из сверхзадач этого, казалось бы, простого школьного списка литературы.
Я учился писать…
Где-то плавились танки,
Где-то люди кричали,
Умирая в огне и дыму…
Я учился писать
Изложения о Каштанке,
Я учился страдать
Над судьбою Герасима и Муму…
Да, только на таких стихах, как это, А.Передреева, которого почему-то никогда не было в школьной программе, мы сможем воспитать юное поколение, укоренённое в почве, которому не стыдно будет за свою страну, за свою мать – крестьянку. Поколение, которому не захочется «свалить» за границу, потому что там комфортнее, которому будет не всё равно, когда унижают национальную культуру, родной языки родной народ. Поколение, жизненные цели которого будут совпадать с целями Родины.
Ирина Ушакова
29.04. 2021. газета "Столетие"
http://www.stoletie.ru/obsches....525.htm
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 21 Дек 2022, 11:13 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | ГАДАНИЕ НА ИСТОРИЧЕСКОЙ ГУЩЕ
Историк, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге М.Кром. Сфера его научных интересов - история России XV-XVII вв. и теория исторического знания.
- У нас в последние годы все больше становится людей, любящих порассуждать об истории на YouTube и др. платформах. С чем связан общественный интерес к истории и стоит ли ему радоваться?
- История - такое поле, на котором всегда много игроков. Это не только профессиональные историки, но и журналисты, политики, блогеры, поскольку, в отличие от физики, история затрагивает мировоззрение. А уж в кризисные периоды люди тем более интересуются историей, ожесточенно спорят, ищут в ней привычный расклад - свои против чужих. Не знаю, радоваться ли этому. Ницше вот говорил о вреде чрезмерного присутствия истории в настоящей жизни. У профессионалов, конечно, другое отношение к прошлому, но мы не можем контролировать общественный интерес и тем более его запрещать.
- Может быть, повышенный интерес к истории - это причина кризиса, а не результат?
- Скорее симптом. Если проект будущего утерян и не совсем понятно, что дальше, люди охотнее погружаются в прошлое и ищут идеалы там. Я не считаю, что кризис проистекает из повышенного интереса к прошлому. Это уж было бы слишком смелое утверждение. Но люди обращаются назад, идеализируют былые времена. Это факт. Например, в начале XIX в., на фоне общественного подъема во время войны с Наполеоном, очень модной стала эпоха Смуты, в которой видели некое пробуждение, народный подвиг. В напряженных моментах в истории можно искать вдохновения и утешения: спаслись же 300 лет назад - значит, спасемся и сейчас.
- В истории можно найти ответы на вопросы, стоящие перед нами сегодня, или это утопия?
- Их в любом случае будут искать. Что у людей есть, кроме прошлого? Они не могут заглянуть в будущее, сколько ни пытаются. На примере текущих событий мы видим, что с прогнозами ошиблись все. Слава Богу, историки ничего не предсказывают, не наша задача. Этим занимаются политологи, причем каждый раз ошибаются, но их слушают снова и снова, потому что уж очень хочется знать, что будет. Так вот, прошлое - это единственное, что у нас есть. Хоть какая-то данность, хоть какая-то определенность, и конечно, там ищут аналогий. И говорят, что сейчас у нас, как во время Крымской войны, 1855 или 1854 г.
худ. К.Филиппов. Из серии картин севастопольской обороны. Калужский обл. музей
Хотя нет, постойте, это больше похоже на времена русско-японской войны 1904–1905-го. А может быть, это уже 1916 г., канун революции 1917 г.? Кажется, что если какие-то сходства есть, то будет такой же результат. Конечно, это очень наивно, ничего не повторяется. Но люди очень любят такие параллели, ищут сценарии в былом.
- Имеет смысл ретроспективный взгляд на историю с попыткой извлечения опыта, чтобы не повторять ошибок?
- Историк изучает прошлое, чтобы понять, как оно там все происходило, но не пытается этот опыт применить. Мы не практики, а исследователи. Это 2 разных пути. Это марксисты считали, что изучать мало, надо изменять жизнь. История, действительно, кажется зеркалом, где что-то отражается, но это отражение мы во многом конструируем сами. Прошлое - как облако, ничего там нет четкого и определенного. Поэтому, с точки зрения историка, это все странные игры. Но я понимаю людей, которые пытаются найти для себя надежду или утешение. Другие науки типа политологии пытаются выводить из истории какие-то рецепты, пишут какие-то рекомендации для политиков, как избежать каких-то негативных сценариев. В принципе, это нормальное занятие, но абсолютно не историческое, потому что оно про технологию, а история - не технологическая дисциплина. Есть еще один аспект: исторические параллели задают какую-то детерминанту и снимают с нас ответственность.
- Так было и будет, не надо пытаться что-то изменить?
- Да, есть путь, который мы то ли выбираем, то ли он за нас уже кем-то выбран, и мы по нему идем. Очень хочется угадать, куда этот путь ведет, но при этом можно ничего особо не делать, потому что все уже предопределено. А вот если считать, что от нас кое-что все же зависит, тогда в гадании на исторической гуще нет никакого смысла. Все решают усилия ныне живущих людей, а то, что было 100 лет и 200 лет назад, уже никак не влияет на настоящее. Поэтому я считаю, что Ницше был прав: болезненный интерес к истории мешает жить в реальности. В нее стоит вглядываться только для извлечения моральных уроков. Есть какие-то памятники злодейства, о которых надо помнить всегда.
- То есть, с этической точки зрения, она может быть рассматриваема как некое практическое руководство к действию?
- Ну конечно, так на нее всегда и смотрели. «Historia est magistra vitae» - «история - учитель жизни», как говорил Цицерон. Это был сборник нравоучительных сюжетов, готовых примеров для тех же правителей. Так продолжалось до начала XIX в., пока Гегель не сказал, что история никого ничему не учит, после чего множество авторов обыгрывали эту мысль на разные лады.
- Есть ли у профессионального историка ответственность перед обществом? Вдруг он даст интерпретацию, которая будет неверно прочитана? Говорят, Гете обвиняли за то, что он описал в «Страданиях юного Вертера» самоубийство.
- Не будем преувеличивать влияние профессиональных историков. Мы на Гете никак не тянем, у нас меньше читателей. Профессиональные авторы пишут в основном друг для друга, они не одиночки, как, скажем, Карамзин. А ответственность, как у любого профессионала, во-первых, перед собой, во-вторых, перед коллегами, в-третьих, перед немногочисленными читателями или слушателями, которым наши специфические темы как-то интересны. Есть хорошее английское выражение «to the best of my knowledge» - я думаю, это точная формулировка.
- А как же ответственность за верное изложение фактов и их оценку?
- Для историка факт - не более чем ориентир, это никакая не цель познания. О фактах спорят в основном любители, включая некоторых высокопоставленных политиков, они прямо обожают прибивать их гвоздями. На самом деле это не более чем дорожная разметка, линии, которые пересекать нельзя. Сказать, что Кутузов жил не тогда-то, а тогда-то, что не он командовал на Бородинском поле - это фактическая ошибка. Факт - это то, по поводу чего на сегодняшний день существует бесспорный профессиональный консенсус. Тут и обсуждать нечего. Какой там король, когда царствовал, кто был его отец, и чей он был внук - все это можно посмотреть в интернете или снять с полки справочник. У меня дома их много.
худ. Карл Кольман. «Восстание декабристов на Сенатской площади»
О тех же декабристах мы можем сказать, что их восстание произошло 14 декабря 1825 г. Это - факт. А дальше мы попадаем в поле оценок: они отвратительные бунтовщики или молодцы, герои? Но и оценки занимают тридесятое место в нашей работе. Кто был хороший, кто был плохой? Наивно думать, что здесь у нас есть какое-то преимущество. «Вы знаете, Ленин все-таки молодец!» Или: «Сталин - что-то в нем есть». Такого хотят от историков любители. Им не только кажется, что можно дать какую-то окончательную оценку, но что, более того, ради этого все и делается.
- Факты не важны, оценки не важны, в чем тогда суть работы историка?
- Я для себя сформулировал так: история - это наука о разнообразии человеческого опыта, а историк - существо, которое удивляется и радуется этому разнообразию. Меньше всего история похожа на выведение формулы, поиск каких-то железных закономерностей. Есть такое известное клише - «история непредсказуема». Но отчасти это так. Принципиальной грани между прошлым и настоящим нет. То, что происходило много веков назад, по-прежнему может преподносить сюрпризы, когда обнаружились новые документы или была расшифрована какая-нибудь надпись в храме на стене. Я уже не говорю про берестяные грамоты - их находят практически каждый год. Это такие вот окошки в древнюю жизнь людей, и она неисчерпаема.
Берестяная грамота новгородского мальчика Онфима
Наивно думать, что мы все понимаем про наших современников только потому, что живем с ними в одно время. Но и про предков мы обязательно будем узнавать что-то новое. Поэтому историки продолжают увлеченно изучать минувшие столетия. Ничто не окончательно, на всех делянках кипит работа. Профессиональные историки часто спрашивают друг у друга: «Что нового в вашей области?» В этом отношении мы от физиков ничем не отличаемся. Новости есть всегда. Пересматриваются прежние оценки, появляются новые концепции, обнаруживаются новые рукописи. То, что нам действительно интересно, - открывать новые тенденции и явления, устанавливать новую связь. Это бесконечная работа, она идет по любой эпохе.
- Есть ли какие-то эпохи, которые вы, историки, любите больше других?
- Выдающийся историк XIX в., Леопольд фон Ранке, говорил, что все эпохи одинаково угодны Господу. Он имел в виду, что ценность эпохи в ней самой, а не в том, что из нее в дальнейшем выйдет. Многие дисциплины интересуются прошлым, но для них это какой-то предбанник, прихожая, которая ведет к настоящему. Прошлое как таковое их не интересует. И лишь историк может самозабвенно заниматься каким-то далеким временем. Или не очень далеким - неважно. Никому из коллег не придет в голову сказать ему: «Что-то вы не тем периодом занялись». Разве что в советское время, когда пытались идеологически контролировать любую область познания.
- Но заниматься архаическими периодами все же сложнее, требуется как минимум знание древних языков. К тому же предмет исследования слишком далек от опыта исследователя.
- Один из девизов историков звучит так: «Прошлое - это чужая страна». Очень важно отстраниться, даже если ты изучаешь недавние события у себя на родине. Это иллюзия, будто сейчас «все то же самое». Нет, это путешествие во времени, как путешествие в пространстве. Нельзя пытаться перенести сегодняшние злобу дня и представления на то, что ты изучаешь. Их нужно оставить при входе, а это требует многих лет погружения. Историк - посол времени, которое он изучает. Он несет весть про другую эпоху, потому что нашим современникам иногда трудно понять даже то, что было 50 лет назад. Это требует перевода, расшифровки. И в этом смысле интерпретация, про которую вы спрашивали, очень важна. Но историк - все равно человек своего времени, он не может перестать быть собой. Поэтому изучение прошлого - это сложный диалог с предыдущими эпохами, и в этом - ответственность историка.
- Приведите пример изменения общепринятой концепции в вашей области?
- Огромная тема: образование Русского государства. В любом учебнике излагается перелицованная версия, придуманная русскими книжниками в XV в. - так называемое «собирание русских земель». Это очень популярная тема, которая в разные времена оправдывала захватнические войны. Мы точно знаем, что впервые она появляется в «Слове о житии великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского». И там его дед, И.Калита, назван «собрателем» - именно так - земли русской. Эта формула оказалась очень запоминающейся, она пошла гулять по всяким историческим сочинениям до XIX в. и дальше. Именно это считалось некоей формулой образования государства. Сейчас мы на это смотрим иначе. Процесс образования государства датируется с Ивана III и связывается с изменениями в идеологии, с рождением новых институтов - в первую очередь, суверенитета. Я писал об этом в моей книге «Рождение государства». Конечно, не все историки согласны, они спорят со своими предшественниками и с коллегами, но это пример того, как старые концепции вытесняются новыми.
- Так что, не собирались русские земли? Нас обманывали?
- Просто рождение государства и собирание земель - это разные процессы. Пока существовала ордынская зависимость, невозможно было ничего собирать, верховным правителем все равно оставался хан. Кому пожелает, тому и даст ярлык. Изменения стали возможны, когда Орда ослабла, в середине - 2-й половине XIV в. В конце XIV в. она была разгромлена не Русью, а среднеазиатским жестоким правителем Тимуром - или Тамерланом - чье нашествие нанесло по Орде сокрушительный удар. Она распалась на части, и еще 100 лет русские земли находились с ней в новых отношениях. Не как при Батые, с абсолютной зависимостью и рабской покорностью, а скорее в отношениях вассала и его сеньора. А вассал часто воевал против своего сеньора. Кстати, правители Крыма были потомками ордынских ханов, а само Крымское ханство просуществовало до Екатерины II, до конца XVIII в. Так вот, крымские ханы никогда не забывали, откуда они родом, и при всяком удобном случае напоминали русским, что их предки ими владели. Ничто в истории не проходит бесследно. Словом, для меня ключевой момент образования Русского государства - это обретение суверенитета, полной независимости, что случилось при Иване III. Вроде простая мысль, но раньше она мало кому приходила в голову.
- Можно ли ожидать, что концепция в учебниках будет подвергнута пересмотру?
- Я очень надеюсь на это, потому что в учебниках очень-очень старая схема, которая воспроизводилась веками. Она идеологически удобна, но не согласуется с теми историческими данными, которые у нас есть. Это только один пример того, как в истории происходит постоянный пересмотр. Есть новые темы. Я надеюсь написать работу о клиентских отношениях, неформальном покровительстве, которое, оказывается, процветало в допетровской Руси. Об этом никто ничего не знает. История действительно непредсказуема. Вся наша жизнь полна загадок, и прошлое тоже. Почему нет?
- А вот обвинят вас в искажении истории. Что будете делать?
- Да, некоторые темы становятся опасными. Такой явно стала история ВОВ. О ней очень много написано, но я не знаю, когда мы наконец дождемся полной, подробной, обстоятельной ее истории. Я занимаюсь совершенно другой эпохой, но есть коллеги, которые занимаются историей Великой Отечественной, и здесь очень много всего предстоит открыть. Вы еще не раз ахнете и удивитесь, потому что история этой войны не то что непредсказуема, но во многом полна загадок, пора уже сбивать эти замки и выводить эту довольно давнюю историю, которой уже 70 лет, из зоны политики.
- А это реально - полностью вывести историю из зоны политики?
- В каждой стране есть свои исторические болевые точки. Более того, в разных странах приняты так называемые мемориальные законы. Грозят наказанием за отрицание Холокоста, отрицание геноцида, еще что-то. Это попытка вмешиваться в мировоззрение людей, приказать им думать так, а не иначе. Кто отрицает Холокост - добро пожаловать в суд, вам предъявят документы, фотографии, кинопленки. В любом непредвзятом суде можно будет установить истину, что уже делалось не раз. Зачем бояться правды? Я считаю вредным законодательно регулировать постижение прошлого. Это ведет к очередным искажениям и запретам.
Мария Божович
09.12. 2023. Правмир
https://www.pravmir.ru/gadanie....oshlomu
ИСТОРИКОВ МОГУТ ПРЕСЛЕДОВАТЬ ЗА ИХ ТОЧКУ ЗРЕНИЯ?
Новый законопроект запрещает публично отождествлять роли СССР и Германии во Второй мировой войне. 4 комитета Госдумы его одобрили. К чему могут привести эти поправки, объясняет протоиерей Георгий Митрофанов.
Протоиерей Георгий Митрофанов - профессор, доктор богословия, зав. кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, настоятель храма св. апостолов Петра и Павла.
Законченной картины исторического прошлого не существует. По мере того, как человечество живет, оно это прошлое продолжает изучать. И чем большее количество источников исследуется, чем более свободно историки могут их изучать, интерпретировать, ведя между собой дискуссии, тем скорее мы можем приблизиться к той самой подлинной истории, которую заповедал нам Бог. Вот почему, с моей точки зрения, ни в коей мере не должно существовать стремления дать какую-то законченную версию истории, ее идеальную концепцию - таковой просто не может быть. Или это будет, как это было в советское время, мифологизированная история, когда историков принуждали не стремиться воссоздать реальную историческую картину событий, а дать определенного рода ее идеологически обоснованную версию.
Христианство открыло человечеству глубокий смысл истории, потому что оно по сути своей исторично. Христос приходит в этот мир в определенную эпоху, определенную культурно-историческую среду в качестве живущего в конкретном историческом времени человека, который отвечает на вызовы этого времени: нравственные, религиозные, общественные - какие угодно. Служение Иисуса Христа здесь, на земле, наполнило историю смыслом.С этой точки зрения для христианина познавать историю означает познавать замысел Божий о человеке и человечестве. Поэтому изучать реальную историческую картину для христианина - это прежде всего постигать ту историю, которую благословил и попустил нам пережить Господь. Во многом мы познаем Бога через историю. Поэтому историческое исследование предполагает не какую-то достигаемую законченность или определенность, а продолжительный, растягивающийся, может быть, на многие века процесс постижения исторической истины, как это имеет место в процессе постижения научной истины во многих сферах человеческого знания.
То, что сейчас тема именно Второй мировой войны обсуждается сторонниками единой универсальной концепции, обусловлено одним: в советское время история в значительной степени подменялась пропагандистским мифотворчеством. Когда прошло время и стало возможным свободное исследование нашей истории, в том числе истории ХХ в., возникло желание опровергать те или иные аспекты этого мифа. Стали создавать новый миф: советскому мифу о Второй мировой войне противопоставили антисоветский. И здесь проявились свои крайности, история вновь стала предметом не изучения специалистами, а обсуждения публицистами и пропагандистами. И все же от многих идеологически ангажированных мифов и версий в предшествующие десятилетия нам удалось освободиться. Скажем, многие компетентные историки в разных странах мира очень хорошо представляли себе, когда, кто и в каком количестве уничтожал польских военнопленных офицеров в Катыни и нескольких других местах заключения. Но мы упорно отрицали сам этот факт, хотя у нас лежали документы. Мы отрицали существование секретных протоколов пакта Молотова-Риббентропа, хотя и эти документы находились в архивах Политбюро в одном из 16 запечатанных пакетов, на каждом из которых стоял гриф «Вскрыть только с разрешения генерального секретаря». И только в конце 80-х годов мы эти документы обнародовали.
Некоторые темы в истории Второй мировой войны обходили молчанием. Это естественно, потому что люди связаны своими представлениями, политическими и идеологическими пристрастиями, но дело историков заключается в том, чтобы все это обозначить, зафиксировать и высказать то, что не было высказано. И любая попытка остановить этот процесс автоматически приводит к тому, что знание истории подменяется мифом об истории. История становится уделом не ученых-специалистов, а пропагандистов. И через это испытание далеко не всегда с честью проходили историки советского времени. Поэтому принять то, к чему нас толкают новые законопроекты, означает в значительной степени перечеркнуть свободные исторические исследования последних 2-х-3-х десятилетий и, по существу, навязать нам опять очередную версию истории, которая потом будет опровергаться не учеными, а пропагандистами, только с другим идеологическим знаком. Нельзя же ходить по замкнутому кругу. Пушкин ведь не случайно сказал: «Мы ленивы и нелюбопытны». Мы склонны подменять труд историка наитием какого-нибудь велеречивого мифотворца, особенно если за ним стоит административный ресурс.
Самым лучшим способом отстаивать историческую правду всегда был один - свободная дискуссия, с привлечением как можно большего числа первоисточников, возможность высказывать разные точки зрения. Дерзну сказать, что, например, введенный в европейских странах запрет отрицать Холокост вплоть до вынесения наказания в уголовном порядке уже себя изжил. Я нисколько не сомневаюсь, что Холокост был и что это ужасное преступление. Но если есть люди, которые в этом сомневаются, с ними нужно спорить, но не затыкать им рот, ибо это скорее заставит предположить какую-то скрытую правду в их словах. Их мнения следует выносить на свободную дискуссию. Историки не должны смотреть по сторонам, опасаясь, что их будут преследовать за высказанную точку зрения.
Подводя итог, я бы вспомнил мысль нашего великого религиозного философа В.Соловьева: «Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Отталкиваясь от этой цитаты, я бы сформулировал свое собственное кредо. Я верю в Бога как православный священник. Как русский православный христианин я надеюсь на то, что Господь имеет попечение о России. И, будучи церковным историком, я убежден, что только свободное историческое исследование, только свободная историческая дискуссия помогут нам понять то, что Бог думает о нас в вечности.
Вероника Словохотова
11.05. 2021. Правмир
https://www.pravmir.ru/istorik....proekte
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 23 Фев 2023, 17:14 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | РАЗРУШИЛИ, К СЧАСТЬЮ, НЕ ВСЕ
Ключевая задача российского образования – восстановить свою репутацию.
Когда в 2022 г. Россию исключили из Болонского процесса, большинство педагогов встретило новость без сожаления, но звучали и противоположные мнения. О том, на какой опыт следует опираться, размышляет гл. научный сотрудник Института философии РАН К.Долгов, который преподавал в европейских и американских университетах и знает о проблемах западного образования не понаслышке.
Почему советских философов учили математике, физике и химии? По какой причине профессора Болонского университета выступали против Болонского процесса? Может ли американский школьник разделить одну треть на три пятых?
Советскую систему образования неистово критиковали все перестроечные годы, но именно благодаря ей страна в кратчайшие сроки достигла поразительных результатов. Успехам Советского Союза поражались и не всегда могли понять причины подобного прогресса, а они не представляли никакой тайны и были очевидны: универсальное высшее образование, основанное на прочной, хорошо продуманной системе школьного образования. Я лично начиная с 1-го класса обычной школы чувствовал заботу учителей и учился с удовольствием. Окончил школу с Серебряной медалью. После работы на заводах и службы на флоте поступил на фил. фак. МГУ и здесь тоже встретил замечательных преподавателей. Университет окончил с отличием, затем поступил в аспирантуру Института философии АН СССР. Учиться было нелегко, но очень интересно. Программа фил. факультета тогда предусматривала изучение основных фундаментальных наук: математики, физики, химии, биологии, не говоря уже о науках гуманитарных. Мы проводили лабораторные занятия по химии, биологии, физиологии и т.д. В аудиториях МГУ слушали лекции выдающихся учёных со всего мира: Н.Бора, Н.Винера и мн. др. Увы, уже в начале перестройки стали раздаваться призывы отречься от всего советского, отбросить «замшелую» отечественную систему образования и перейти на «более современные» американскую и европейскую. И мы начали переходить на более современные, но менее качественные. Отсталые, как считал выдающийся советский математик, академик В.И. Арнольд, с которым я был хорошо знаком. Он постоянно выступал в США и Европе с докладами и лекциями, был иностранным членом ряда европейских академий и отлично знал состояние образования за рубежом. Когда однажды в США он за несколько недель решил очень сложную научную задачу, с которой не могли справиться зарубежные коллеги, его спросили, что ему помогло, может быть, какие-то неведомые силы? «Всё дело в полученном школьном образовании. Я учился в обычной московской школе, и нас учили обычные учителя, но учителя умные, талантливые, учившие нас размышлять». – ответил Владимир Игоревич.
В американских же школьных программах даже не предусмотрены разделы о действиях с дробями, поэтому и способные ученики не могут разделить одну треть на три пятых. Как с горечью говорил в одном из своих интервью выдающийся американский учёный и общественный деятель Ноам Хомский, правящая элита США довела школьное образование до убогого состояния. Своими опасениями относительно настоящего и будущего американской системы образования совсем недавно поделился и бывший мэр Нью-Йорка, основатель компании Bloomberg Майк Блумберг. По его мнению, ситуация просто удручающая. Так, впервые с 1991 г. средняя оценка вступительного экзамена для колледжа опустилась ниже планки в 20 баллов – до минимума за 30 лет (всего можно набрать от одного до 36 баллов). При этом меньше четверти всех учащихся 22% достигли в тестах контрольных показателей в каждой из 4-х предметных областей (чтение, английский язык, математика, естествознание). Блумберг приходит к тревожному выводу: «Провалы американской системы образования угрожают будущему страны как мировому лидеру. В экономике, отличающейся высокой конкурентностью и основанной на навыках и квалификации более чем когда-либо, отход от стандартов ограничивает возможности карьерного роста студентов и ставит очень многих из них в зависимость от власти, чтобы свести концы с концами…»
Арнольд также отмечал враждебное отношение правящих элит к подлинной науке и высокой культуре: «Ситуация сходна с историей эллинистической культуры, разрушенной римлянами, которых интересовал лишь конечный результат, полезный для военного дела, мореплавания и архитектуры. Американизация общества в большинстве стран, которую мы наблюдаем, может привести к такому же уничтожению науки и культуры современного человечества».
В России, по его мнению, ещё не всё потеряно: «У нас есть у кого учиться и кого учить, и это очень важно сохранить… до сих пор математическая культура в России очень высокая. Причём это настоящая культура, которая во Франции и Америке заменена абстрактным вздором»
Чем быстрее мы расстанемся с ошибочными представлениями о передовых системах образования США и стран Европы и обратимся к отечественным традициям, тем успешнее будем готовить новые поколения по-настоящему образованных людей. И это касается всех наук – и естественных, и гуманитарных, ибо и те и другие одинаково необходимы. Неоспоримое значение гуманитарных наук состоит в том, что они являются мировоззренческой основой человека, условием развития и осознания себя как личности, гражданина, живущего в органической связи с историей своей страны. Для гуманитариев столь же необходимы определённые знания естественных наук, ибо они являются основой развития интеллектуальных способностей человека, его критического мышления.
Хочу привести пример разрушения советской системы философского образования. То прекрасное образование, которое получали студенты фил. факультета, основательно изучая математику, физику, биологию, химию, другие естественные науки, заменили кратким курсом, излагавшим банальные сведения о соотношении философии и естествознания, полагая, что солидное изучение естественных наук философам не нужно. По существу, философия была кастрирована и лишена тех принципов, которые развивали самостоятельное критическое мышление, высокий уровень интеллекта, что всегда было присуще фундаментальным наукам.
Всё меньше внимания уделялось изучению логики, в частности математической. Если наше поколение ещё изучало логику по произведениям таких профессоров, как В.Ф. Асмус, П.С. Попов и др., то в последующем интерес стал ослабевать. Из советских философов только А.А. Зиновьев серьёзно занимался логикой, в том числе математической. Значительно сократили курс истории философии, как мировой, так и отечественной, что также нанесло непоправимый урон, ибо благодаря изучению истории философии студенты и аспиранты как бы вели постоянный диалог с мыслителями прошлого, совершенствуя свои мыслительные способности.
В результате ориентации на американское и западноевропейское образование мы вместо обещанного ускоренного развития получили ускоренное разрушение и деградацию. Когда я в Болонье беседовал с профессорами Болонского университета, помню, как они удивлялись тому, что мы отказались от своей прекрасной системы образования в пользу их системы, которая, как они сами признавали, давно не соответствует духу времени. Их удивление понятно. Мне пришлось заниматься преподаванием философии, эстетики и культуры в ряде зарубежных университетов в США, Канаде, Франции, Италии и др. странах, и я всегда отмечал более высокий интеллектуальный уровень нашего студенчества, что свидетельствовало и о более высоком уровне нашего школьного образования. И следовало бы совершенствовать эту систему, а не отменять её и не заменять отсталой зарубежной системой. К великому сожалению, нам теперь придётся потратить немало времени и сил, чтобы ликвидировать колоссальный ущерб, нанесённый образованию, науке и культуре.
Константин Долгов
***
Доктор философских наук К.М. Долгов – советский и российский учёный-философ, специалист по западной и русской философии, эстетике и культурологии, автор десятков книг по вопросам философии, эстетики, религии, культуры и дипломатии. Главный научный сотрудник Института философии РАН. В брежневские времена руководил издательством «Искусство», заведовал сектором Отдела культуры ЦК КПСС, занимал должность председателя правления Всесоюзного агентства по авторским правам. Выпустил серию книг по древнерусской иконописи, в том числе работам прп. Андрея Рублёва. На обвинение в религиозной пропаганде заявил, что это – выдающееся русское искусство, равного которому нет и не будет во всём мире. Полиглот, владеющий двумя десятками языков. Несмотря на возраст (ему исполнился 91 год), продолжает продуктивно работать и отстаивать отечественные традиции образования.
18.01. 2023. Литературная газета
https://lgz.ru/article....ne-vsye
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Июн 2023, 22:16 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | ВЛАДИМИР МЕДИНСКИЙ: «ВЫКИДЫВАТЬ ИЗ НАШЕЙ ИСТОРИИ НИЧЕГО НЕ НАДО»
В 2022 г. власти сообщили, что в России будут разработаны новые учебники по истории для средней школы, в которых появятся разделы о военной операции России на Украине. Теперь же министр просвещения С.Кравцов на Петербургском международном экономическом форуме сообщил, что работа над новым единым учебником истории идет полным ходом. Помощник президента РФ, глава Российского военно-исторического общества В.Мединский вошел в авторский коллектив создателей нового учебника. В рамках работы форума он рассказал, какие новые страницы там появятся и почему бессмысленно и небезопасно бороться с памятниками.
- Владимир Ростиславович, вы приняли участие в создании нового единого учебника истории. Что, по вашему мнению, обязательно нужно рассказать новым поколениям об истории нашей страны? И как уместить это все в школьную программу? Ведь количество учебных часов ограничено. Значит, придется что-то выкидывать из прошлого ради страниц новейшей истории?
- Сейчас пишется единый гос. учебник для 10-11 кл. Мы надеемся, что он будет готов в ближайшее время. Авторский коллектив возглавляет ректор МГИМО А.Торкунов. Да, количество учебных часов ограничено, но их достаточно, чтобы вместить и прошлое, и настоящее. Так что выкидывать из нашей истории ничего не надо. Гораздо важнее другое - надо постараться сделать историю интересной. Не имеет смысла забивать голову школьника лишними цифрами - это все моментально забывается, потому что не рождает эмоций, не вызывает сопереживания. А ведь история - предмет потрясающий, интересный. Но он должен быть представлен через рассказы о героях, о важнейших событиях. Тогда это вызовет отклик в сердце школьника. Да, это непросто. Но за последние 3 мес. проделана огромная работа. К слову, решение о создании первого учебника по истории СССР - а у нас же до начала 1930-х история в школах не преподавалась - принималось Сталиным, Ждановым и Кировым. Они втроем смотрели разные версии этого учебника, красным карандашом там что-то черкали. Создавался он 3 года. А мы за 3 мес. делаем 4 тома сразу.
И новейшие технологии туда постараемся заложить. QR-коды в конце каждой главы, к примеру. Чтобы школьник дома смог через этот код перепрыгнуть на нужную страницу в Сети и посмотреть фильм по этой теме. И список литературы тоже в конце каждой главы приложим. У школьника в голове это все не сопрягается - ему литературу преподают отдельно, географию - отдельно, обществознание - отдельно. А мы стараемся выстроить единую картину мира. Еще раз повторю: наша задача не заставлять зазубривать цифры или даты, а сделать так, чтобы школьнику было интересно, чтобы он контекст эпохи почувствовал и потом захотел и книжку прочесть, и кино посмотреть.
- История - это предмет, который вызывает ожесточенные споры. И трактовок одного и того же события порой - море.
- Информация в учебнике будет вся научно выверенная. Целые научные институты занимаются проверкой фактов, потому что - да, споров «а как было на самом деле» до сих пор много. Думаю, не стоит объяснять, что наш учебник написан с точки зрения интересов России. Есть понятие исторического суверенитета. Мы не диктуем вам, как писать историю Америки, а вы, пожалуйста, не учите нас, как преподавать историю России. Мы здесь живем. Это наша земля. Историю этой земли знаем, ее строили наши деды, прадеды. Не ваши - наши. И мы будем рассказывать эту историю так, как она нам видится.
- И в этом плане учебник новейшей истории оказывается в наиболее сложной ситуации, потому что вынужден конкурировать не только с самозваными «толкователями истории», но и с тем огромным потоком информации, который ежедневно на нас обрушивается.
- Новейшая история конкурирует еще и с центрами дезинформации. Потому что, как известно, кто управляет прошлым, тот управляет будущим. Посеять сомнения в деяниях Рюрика - это одно. А в деяниях, в которых ваши папа и мама были не то что свидетелями, а участниками - совсем другое. Поэтому - да, это всегда наиболее сложно, спорно, болезненно. Потому что очень близко к нам. И - предвосхищая ваш вопрос - да, у нас есть глава, посвященная СВО. И главу эту мы много раз редактировали.
- Почему?
- Потому что я хотел, чтобы она была написана честно. Финальный текст я писал сам. И, как уже упомянутые исторические персонажи, регулярно проходился по очередному варианту красным карандашом. И в какие-то моменты красного было больше, чем черного. Текст я дал прочитать своей дочери-десятикласснице и сыну, который только закончил школу. Они же тоже получают информацию из разных источников. Дети сказали: «Ну, по крайней мере, это позиция. Нам приятно, что с нами разговаривают, как со взрослыми, а не пургу вливают. И нам не стыдно, что наш папа под этим подписывается».
- Вы сказали, что постараетесь включить в образовательный процесс и исторические фильмы, которые могли бы увлечь современного школьника. Но ведь вы в бытность министром культуры уже пытались запустить программу «100 лучших фильмов...
- ...которые нужно посмотреть образованному человеку». Начинался список с «Броненосца “Потемкина”» Сергея Эйзенштейна. Там и советские фильмы, и российское кино, и дореволюционное - совсем коротенькие черно-белые ленты. Все они размещены в бесплатном доступе на портале Минкультуры. И нынешний министр О.Любимова имела к этой программе прямое отношение, предложив сделать 100 коротеньких поясняющих 15-минутных «фильмов о фильме». Вы же понимаете, как тяжело заставить современного школьника смотреть какую-то советскую сказку 50-60-х годов. А когда тебе рассказывают, что Джордж Лукас ставил спецэффекты в своих первых «Звездных войнах», посмотрев наши фильмы, и потом открыто всем говорил «русские это придумали лет на 10 раньше меня, сейчас и мы будем делать так, как у них дядька Черномор в “Руслане и Людмиле” летал», ты на все это другими глазами смотреть начинаешь. Так что сейчас нам все это очень пригодится.
- А еще в те же годы вы инициировали целое движение в защиту отечественного кинематографа.
- Ну, не то чтобы движение... Просто мы на протяжении 8 лет занимались жестким, целенаправленным протекционизмом российского кино.
- Сейчас уже можете оценить, насколько это сработало?
- Конечно, сработало! Это сейчас Голливуд отсутствует на наших экранах по их собственной вине, а тогда 5-6 лет мы проводили протекционистскую политику, ничего при этом не запрещая. У нас не было, к примеру, квотирования иностранного кино - по этому пути в свое время пошла Франция.
- Да, французское кино взлетело - в отличие от немецкого.
- В Германии был свободный рынок - и их кино погибло. А французы заквотировали даже рекламу на ТВ. То есть отчисления от телерекламы шли в пользу национального кино. Страшно представить, как бы на это отреагировали наши телекомпании. В общем, мы без этих жестких мер, без тотального идеологического контроля над кинематографом, но с использованием китайского опыта в ограничении голливудского кино смогли добиться того, что количество билетов на российские фильмы выросло в 2 раза. Но самый главный показатель - в 2 раза выросла доля российского кино в общем прокате. Представьте, если бы у нас конкурировали отечественные жигули, волги - и иностранные автомобили.
- ... в одном ценовом сегменте.
- Да! Потому что билет на «Аватар» и билет на хорошее российское кино стоит одинаково! И идут эти фильмы в соседних залах. Вот и представьте: приходите вы в автосалон. Здесь - мерседес, рядом - жигули. И мы бы за несколько лет повысили долю продаж жигулей в 2 раза. Наверное, это о чем-то говорило бы. О качестве этих жигулей - вне всякого сомнения. Вот и здесь: талант наших режиссеров, актеров был поддержан государством. Я искренне считаю, например, что наши сериалы сейчас лучше иностранных. «Нулевой пациент», на мой взгляд, гораздо интереснее, чем их «Скорая помощь». И исторические сериалы у нас тоже на высоте.
- То есть те усилия, которые тогда были предприняты, отчасти помогли нашей киноиндустрии сейчас, когда Голливуд самоустранился?
- Конечно! У нас теперь есть индустрия. И фильмов снимается в разы больше, чем несколько лет назад. И тот же «Союзмультфильм» возродился. Потому что еще в 2000-е это был просто торговый знак, а несколько художников, сидящих на студии, тихо получали пенсию. Теперь это крупнейшее предприятие производит огромное количество каких-то мультсериалов, фильмов, а «Чебурашка» - это вообще феерический успех, отношение к которому имеет в том числе и «Союзмульфильм».
К деятельности Российского военно-исторического общества, которое вы возглавляете. При деятельном участии РВИО на освобожденных территориях сейчас активно восстанавливаются памятники. Насколько я понимаю, это та же стратегия «владения прошлым - владения будущим»?
- Мы же видим, что творит Украина. Они же там и Пушкина, и Екатерину Великую, и всех, до кого только смогли дотянуться, снесли. Все у них плохие теперь.Мы же памятники не сносим. Я вообще считаю, что памятники сносить нельзя - даже памятники спорным историческим персонажам. Поставьте рядом табличку и подробно опишите, чем этот человек был хорош, в чем... Но памятник - он от слова «память». Он не от слова «хвалить» или «восторгаться». Перед зданием британского парламента спокойно стоит Оливер Кромвель, который в свое время утопил в крови Ирландию и резал британцев в соответствии со своими представлениями о добре и зле. Это огромный пласт британской истории, поэтому памятник и стоит. Никто его краской не замазывает, топором не рубит, краном не демонтирует. Вам дана память - так помните. О хорошем, о плохом. Делайте выводы, чтобы плохое потом не повторялось. Поэтому - да, у нас большая программа, составленная по поручению президента. По ней восстанавливается порядка 15 мемориальных мест. В прошлом году было восстановлено 3 больших мемориала. Прежде всего Саур-Могила в Донбассе - этот знаковый мемориал советским солдатам, которые освобождали эту землю, был полностью разбомблен ВСУ. Второй мемориал - памятник молодогвардейцам в Краснодоне - тоже был руинирован. Третий мемориал - князю Игорю, по которому плакала Ярославна и который с половцами воевал. Его на Луганщине установили уже в украинские годы. А сейчас он тоже был обстрелян из артиллерии и минометов ВСУ. Когда его восстанавливали, нам пришлось разминировать несколько десятков гектаров земли - там было все усеяно неразорвавшимися минами. Жутко! Восстановили. Красиво там сейчас. И еще 15 памятников разного масштаба будет восстановлено — в Запорожской, Херсонской, Луганской, Донецкой областях.
- Кому памятники?
- Самые разные. Начиная с памятника художнику Куинджи в Мариуполе и заканчивая мемориальными комплексами героям Великой Отечественной.
- А Куинджи-то им чем не угодил? Они ж его сами только что в украинцы записали!
- Этот памятник попал под огонь в Мариуполе. Все восстановим, будет лучше, чем прежде.
Владимир Шушкин
16.06. 2023. АИФ
https://aif.ru/money....ne_nado
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 05 Окт 2023, 10:40 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | ЛИТЕРАТОРЫ ДЕРЖАВНОГО МАСШТАБА
Отмечать юбилейные даты во многих странах начали с начала XIX в. Такие события позволяли сформировать в обществе нужные властям представления об историческом прошлом и перспективах развития. Юбилеи - это и форма воспоминаний об историческом событии, и средство воздействия на коллективное сознание. Современные социологи считают юбилеи рубежным праздником, подтверждающим общественную значимость человека или события. В России празднование общегосударственных юбилеев приобрело впечатляющий размах в последние десятилетия империи, в эпоху Николая II. Именно тогда были проведены массовые торжества по случаю 200-летия Санкт-Петербурга и победы в Полтавской битве, 100-летия Отечественной войны 1812 г., а самым главным стало в 1913-м 300-летие царствующей династии Романовых.
Помимо войн, битв и династий, европейская и российская праздничная культура включала в себя и юбилеи лит. классиков. В XIX в. чтение худ. произведений стало массовым явлением, литература была важнейшим школьным предметом, миллионы образованных людей смотрели на мир глазами любимых лит. героев. Именно тогда приобрела мировое значение и русская литература. Власти Российской империи на гос. уровне чествовали 2-х великих русских писателей - Пушкина и Гоголя.
В 1899 г. впервые широко праздновалось 100-летие со дня рождения АС. Пушкина. Эти торжества получили всеобщий отклик и широко освещались в печати. В прессе были опубликованы следующие предложения: выкупить у потомков сохранившуюся личную библиотеку поэта, создать словарь пушкинского лит. языка, выпустить "пушкинское лото" (настольную игру на тексты произведений), соорудить памятники поэту, а на месте дуэли классика с Дантесом поставить памятную часовню с неугасаемой лампадой.
После крушения империи большинство ее гос. традиций было упразднено как"старорежимное наследие. Пришедшие к власти большевики поначалу предпочитали чествовать исключительно революционеров и борцов за свободу. Радикальные пролетарские писатели предлагали сбросить Пушкина и др. классиков русской литературы с парохода современности, но с начала 1930-х гг. власти стали проводить лит. и историческую политику, направленную на преемственность традиций. Классикам русской литературы нашлось достойное место на пароходе сталинской современности. Именно с этого времени круглые даты самых выдающихся писателей стали, как и до революции, отмечаться в масштабах всей страны.
 
Здание Большого театра, украшенного к юбилею поэта. Пушкинский юбилей. Лениград, 1937.
При этом о стандартах советской идеологии никогда не забывали. В 1937 г. в СССР отмечали скорбную дату - 100-летие со дня гибели Пушкина. В Советском Союзе эти юбилейные мероприятия стали первым послереволюционным чествованием писателя. Идея торжеств зародилась в 1933 г., ее проводником стал известный большевик Л.Б. Каменев, который в то время возглавлял крупное издательство "Academia" института литературы в Москве. В своей докладной записке он написал: "Партия и правительство могут и должны взять в свои руки проведение этих поминок: это диктуется и значением Пушкина как основоположника новой русской литературы и непревзойденного за 100 лет поэта, и задачами советской власти, как руководительницы культурной революции".
Многие предложения Каменева в 1937 г. были реализованы, сам же он был годом раньше расстрелян как враг народа.
К 100-летию со дня кончины Пушкин на офиц. уровне стал трактоваться прежде всего как "жертва николаевского режима". Исторической действительности это совершенно не соответствовало, но в своей речи на торжественном заседании в Большом театре нарком просвещения РСФСР А.С. Бубнов заявлял: "... в николаевской России был затравлен один из великих умов русского народа. Пушкин наш! Только в стране соц. культуры окружено горячей любовью имя великого поэта, только в нашей стране творчество Пушкина стало всенародным достоянием...".
В юбилейной статье в газете "Правда" в 1937 г. таким вот образом прошлись по Дантесу: "Прошло 100 лет с тех пор, как рукой иноземного аристократического прохвоста, наемника царизма, был застрелен величайший русский поэт".
Пушкинское же творчество поэта рассматривалось в идейных установках 1937 г. исключительно как антикрепостническое. О послевоенных юбилейных датах Пушкина и Гоголя в РГАСПИ сохранились знаковые для эпохи документы. Обращает на себя внимание, что ни одно существенное юбилейное мероприятие не могло пройти без санкции ЦК ВКП(б) и лично курировавшего эти вопросы Г.М. Маленкова или же К.Е. Ворошилова как тогдашнего зам. председателя Совмина СССР.
Следующий пушкинский юбилей, 150-летие со дня рождения, отмечался в 1949 г.
Докладная записка Председателя комитета по делам искусств при Совмине СССР в ЦК ВКБ (б) о мероприятиях в связи со 150-летием со дня рождения А.С. Пушкина
В это празднование власть вкладывала новые полит. смыслы. Юбилейный номер газеты "Правда" от 6 июня 1949 г. давал миллионам читателей новое ощущение праздника. Номер начинался с передовой статьи "Слава и гордость великого русского народа": "Эта юбилейная дата превратилась в подлинно всенародный праздник. Пушкина знают и любят во всех уголках советской земли. Имя Пушкина великий вождь трудящихся товарищ Сталин назвал в ряду имен самых выдающихся сынов великой русской нации - имен, составляющих славу нашего народа, его патриотическую гордость. В статье отмечалась преемственность культуры русской, дореволюционной и советской: "Мы, советские люди, - преемники и наследники всего лучшего, всего прогрессивного, чем прославилась наша Родина в прошлом. Мы не растеряли этого наследства, а приумножили его во много крат. Наша социалистическая культура - самая передовая культура в мире, и мы по праву гордимся тем, что наша страна стала светочем мировой цивилизации, знаменосцем самых передовых идей".
Пушкинская годовщина 1949 г. стала, по сути, праздником интернациональным. На торжественном митинге и возложении цветов выступали литераторы из соц. стран, которых пригласили в Москву с санкции Маленкова с оплатой всех расходов по поездке. Так, чешский писатель Ян Дрда в своей речи заявил: "Я счастлив, что могу от имени народов Чехословакии почтить вместе с вами память бессмертного гения Пушкина".
Ярко выступили и представители советских народов. Известный украинский поэт Павло Тычина не жалел восторженных выражений: "Пушкин принадлежит всем народам нашей страны, ибо в нем видят они олицетворение могучего духа русского народа. Великий русский поэт гениально предвидел братское единение народов. Пушкин знал и любил Украину. В свою очередь, передовые люди украинского народа всегда с душевной благодарностью обращались к Пушкину, к его творчеству. Еще при жизни Пушкина его произведения начали переводить на украинский язык. Ими восторгались, благоговея перед поэтом, Тарас Шевченко и Павло Грабовский, Иван Франко и Панас Мирный8, Леся Украинка...".
Сегодня, в эпоху "отмены" русской культуры и украинских "пушкинопадов", эти слова звучат особенно значимо, как и инициативы руководства УССР об увековечении памяти поэта.
В отличие от 100-летия Пушкина, 100-летний юбилей Гоголя в 1909 г. прошел гораздо скромнее. Организацией всенародных торжеств занималась специально созданная в 1908 г. комиссия при Московской гор. думе из 10 чел., а помощь им оказывали 14 членов "Гоголевской комиссии" при Обществе любителей российской словесности. После бурных обсуждений было решено установить первый в Российской империи памятник выдающемуся писателю в Москве, где он умер в феврале 1852 г.
6 апреля 1909 г. памятник работы Н.А. Андреева был открыт на Пречистенском, ныне Гоголевском бульваре. Но многие современники, а после войны и Сталин, не оценили замысла скульптора. Только И.Репин встал на его защиту: "Трогательно, глубоко и необыкновенно изящно и просто. Сходство полное... Да здравствует Н.А. Андреев!"
Ситуация с гоголевским юбилеем после революции только усложнилась. Если пушкинские торжества ловко подгоняли под общие догматы советской власти, то личность Гоголя была неоднозначной для советского литературоведения. И поэтому гоголевские юбилеи часто находились в тени пушкинских. Но в 1952 г. 100-летие со дня смерти Гоголя отмечалось с небывалым размахом. Неугодный Сталину "грустный Гоголь" Андреева был удален с Гоголевского бульвара, а его место занял "идейно выдержанный памятник" Н.В. Томского с характерной надписью на постаменте: "Великому русскому художнику слова Н.В. Гоголю от правительства Советского Союза 2 марта 1952 года".
Газета "Правда" от 4 марта открывалась передовой статьей: "Художественное слово Гоголя бессмертно. Он создавал свои вдохновенные произведения в мрачную эпоху крепостнического гнёта".
Любопытен и юбилейный номер сатирического журнала "Крокодил", вышедший к годовщине смерти писателя. На его обложке была изображена карикатура, на которой герой гоголевской поэмы "Мертвые души" сравнивался с американским дипломатом Авереллом Гарриманом. В устах карикатурного Чичикова была характерная реплика: "Я, мистер Гарриман, скупал мертвые души, чтобы выдавать их за живых, а вы скупаете живых и делаете из них мертвых!".
Андрей Сорокин, кандидат исторических нук
04.10. 2023. журнал "Родина"
https://rg.ru/2023/10/04/pushkin-stal-nashim-vsem-v-1937-godu.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 20 Ноя 2023, 12:54 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | «РУССКИЙ ЯЗЫК, СОХРАНИВ ГЛАВНОЕ, ЗА ВЕКА ИЗМЕНИЛСЯ НЕ БОЛЬШЕ, ЧЕМ НАША ЖИЗНЬ»
Ученый-славист, настоятель храма св. Николая Мирликийского в Старом Ваганькове, директор АНО «Архив славянской письменности и печати» отец Б.Даниленко - о русском языке и о том, зачем английский богослов Хедлам выучил русский язык.
- Отец Борис, вы как-то рассказывали о Мариинском Евангелии XI в. Как изменился русский язык с XI в.?
- Действительно, прошло всего два года со времени нашего разговора о Мариинском Евангелии, и за это время изменилось так много не только в жизни нашей страны, но в нашем языке. Всего два года! А вы спрашиваете меня, какие изменения произошли с русским языком в течение 10-ти веков. На этот вопрос нельзя ответить кратко. На долгом жизненном пути русского языка, как и всякого другого языка, есть определенные этапы, которые свидетельствуют о его переходе в качественно новое состояние. Первый и важнейший - это появление письменной фиксации, то есть создание алфавита и формирование принципов письма. В истории русского языка этот этап был связан с усвоением созданной в середине IX в. системы письменности, необходимой для распространения христианского учения, и прежде всего Евангелия, среди славянских народов. В конце Х в. наши предки вместе с православным учением получили и письменность, а вместе с ней доступ к сокровищнице христианской книжности. Вплоть до появления на Руси книгопечатания, а это второй важнейший этап становления нашей языковой культуры, именно по рукописным источникам можно проследить историю развития русского языка - становление его грамматики, формирование его лексической сокровищницы, унификацию диалектического многообразия.
- А по новгородским берестяным грамотам?
- Что касается новгородских берестяных грамот, то это действительно очень важный источник, представляющий материал, рассказывающий наряду с прочим о состоянии диалектов русского языка северо-запада Руси XI–ХV вв., в частности древненовгородского диалекта. Русский язык в том виде, в котором знаем мы его сейчас, - результат многочисленных контактов с другими языковыми системами и культурами, но кроме коммуникативной функции, позволяющей передавать сложные и трудно усвояемые понятия, он выполняет и охранительную функцию, давая возможность зафиксировать «связь времен». Поэтому очень важно понимать, что тексты новгородских грамот говорят нам не только о состоянии языка своей эпохи, о социальных реалиях времени их создания, но и о сокровенной жизни наших предков, о том, что сложно выразить словом - чувствах и эмоциях людей. Если представить себе встречу двух жителей Новгорода - одного древнего новгородца, а другого нашего современника, то можно предположить, что они попросту не смогут понять друг друга, когда речь в их беседе будет идти о «вещах мирских», но если разговор зайдет о «горнем», то, несомненно, они найдут «общий язык». Причина непонимания кроется не столько в изменившихся грамматических, лексических или фонетических нормах, сколько в отсутствии общих языковых реалий. Другими словами, русский язык, сохранив главное, за века изменился не больше, чем наша жизнь.
- Действительно ли английский богослов Хедлам, впоследствии ставший епископом Глостерским, выучил русский язык, чтобы прочитать русского богослова Глубоковского?
- Имя Н.Н. Глубоковского занимает особое место в ряду имен русских богословов и церковных историков. Он был блестящим специалистом по Новому Завету. Его деятельность очень высоко оценивалась современниками, которые считали его авторитетнейшим экспертом во всех богословских темах и глубочайшим знатоком истории православной Церкви. Его монументальная работа о св. Феодорите Кирском заинтересовала многих западных богословов. И одним из них был тот самый англиканский епископ Артур Хедлам,
Он, прочитав отзыв на работу Глубоковского светила западной церковно-исторической науки Адольфа фон Гарнака, решил взяться за изучение русского языка. Возникла даже легенда о том, что русский язык для прочтения труда Глубоковского выучил сам профессор Гарнак. В действительности последний знал русский с детства, так как родился и вырос в Дерпте на территории Российской империи. Можно сказать, что русская богословская наука в лице Николая Никаноровича была признана самыми крупными европейскими протестантскими и католическими школами. То есть с точки зрения западноевропейского традиционного изучения древней церковной истории, а в этой теме наши западные коллеги всегда находили возможность говорить о своем первенстве, - в конце ХIХ в. появляется работа на русском языке, существенно дополняющая и обогащающая современную богословскую традицию. И, конечно, это становится импульсом для изучения не только русского языка, но и самой богословской традиции, которая до некоторых пор воспринималась как некое провинциальное и второстепенное явление.
- Можно ли считать классическую русскую литературу второстепенной?
- Нет, конечно! Для любого современного культурного человека русская классическая литература имеет первостепенное значение. Можно по-всякому относиться к тому, что происходит сегодня на геополитической карте Европы, но пренебрегать сокровищами нашей словесности невозможно. Даже при определенной антипатии, которая возникает в наш адрес у многих современников в силу различных причин, трудно себе представить, что до времени И.С. Тургенева о русской литературе в Европе никто не знал. Сборник коротких рассказов «Записки охотника» был переведен на французский и английские языки и стал откровением для европейской читающей публики. Многие современники великого русского писателя с удивлением обнаружили, что существует грандиозное явление, о котором они раньше не знали. Русская классическая литература до сих пор является своего рода непокоренной высотой. Без сомнения, можно сказать, что русский язык давным-давно занял одно из самых важных мест в лит. традиции всего мира. Конечно, не следует говорить о том, что другие языки и другие лит. традиции неважны или незначительны в сравнении с ним. В советское время мы часто говорили о так называемых национальных литературах. Но представьте себе кого-нибудь из замечательных писателей, относимых к этому сегменту литературы. Ну, например, грузинского писателя Нодара Думбадзе. Мы-то читали его в русском, следует заметить, блестящем переводе Зураба Ахвледиани, и восхищались, смеялись, сопереживали вместе с его героями и, наверное, говорили о том, что это настоящая литература. И невдомек было многим из нас, что в этом случае происходило не что иное, как обогащение русской лит. традиции, да и, пожалуй, всей русской культуры за счет перевода нового шедевра грузинской прозы.
Собственно, так было всегда - классика мировой литературы обогащала русскую лит. традицию, а русская литература дарила свои произведения народам всего мира. Именно таким образом литература уже существующая формирует литературу новую. И не следует сравнивать по качеству древнее и новое. Надо просто среди всего многообразия лит. форм находить то, на чем можно поставить самую высшую пробу, которой соответствовали произведения русской классической литературы в XIX–XX вв. Думаю, что отечественная литература будет и в дальнейшем ей также соответствовать, несмотря на то, что поиск новых путей и форм неизбежен и иногда сопряжен с определенным принижением высокой задачи, которая должна стоять перед любой национальной литературой и литературой мировой.
- Вы являетесь членом Издательского совета РПЦ, в чем заключаются его функции?
- Издательский совет, возглавляемый митрополитом Калужским Климентом, один из важных органов, регулирующих издательскую деятельность РПЦ. Дело в том, что на протяжении нескольких десятилетий говорить об издательском деле нашей Церкви можно было, с большим напряжением. В советское время даже самые простые богослужебные книги переиздавались крайне редко. Вся литература, которая выпускалась от имени РПЦ Издательским отделом Московской патриархии была под недреманным контролем гос. властей, тем не менее, какая-то издательская деятельность была. В 70–80-е началось самиздатское движение, и оно поменяло ситуацию полностью. Его можно было назвать новым этапом в издательском деле русского Православия. Но вот настал 1988 г., когда было отмечено тысячелетие крещения Руси и когда появились явные изменения в жизни тех, кто хотел бы видеть православные издания наряду с изданиями отечественной светской, технической, научной литературы. Произошел своего рода взрыв. Стали переиздаваться самые необходимые книги для православного читателя, в первую очередь Священное Писание. Появился целый поток изданий, которые так долго ждали прихожане наших храмов. Но наряду с перепечатками проверенной старой известной духовной литературы стали появляться и новые тексты, иногда сомнительного содержания. Часто было очень сложно за нейтральным названием разглядеть книгу, которая не представляла учения Церкви, а предлагала соседние, пусть даже и христианские воззрения, которые могли не столько привлечь к церковной традиции, сколько от нее оттолкнуть. Это продолжалось на протяжении многих лет. К этому добавилась коммерциализация издательского дела. В какой-то момент стало появляться довольно много книг, которые, может быть, сами по себе и неплохи, но называться «православными изданиями» они могли лишь с большим допущением.
- Как система православного книгоиздательства была устроена в дореволюционной России?
- Она была очень разумной. Если говорить об издании богослужебных книг, то никогда в один и тот же год одна и та же богослужебная книга не издавалась и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и в Киеве. Было определенное распределение этих изданий, и иначе как современным термином «логистика» это назвать трудно. Возвращаясь к недавнему прошлому, хочу сказать, что в какой-то момент началась неразбериха. РПЦ в лице не только иерархов и приходского духовенства, но и мирян, пришла к выводу, что, конечно, этот процесс надо регулировать. Некоторые издания, которые вполне имеют право на существование, не должны представляться православному читателю как издания, отражающие православное учение. И вот здесь-то мы подходим к функциям Издательского совета, он организовывает издательское дело, помогает выпускать миссионерскую литературу и старается делать так, чтобы любая книга, выходящая под грифом религиозной православной организации, будь то приход храма, монастырь или епархия, соответствовала бы принципам православного учения. И здесь речь идет не о цензуре, а именно о грифе одобрения, которое дается тому или иному изданию.
- Два года назад у книги Д.Сивашенковой «Вот Иуда, предающий Меня», где автор нетрадиционно подошла к трактовке образа Иуды, отчасти оправдывая его, был отозван этот гриф. Почему сегодня и в России, и за рубежом так популярна тема Иуды и фактически его оправдания?
- Мне сложно говорить об этой книге, потому что я лишь слышал о ней. Но я представляю ситуацию, когда перед экспертами Издательского совета лежат сочинения людей, которые пытаются публично размышлять о Евангельском тексте. И не всегда эти размышления, с одной стороны, достаточно подкреплены хорошей богословской подготовкой, и вместе с тем не всегда отвечают тем задачам, которые ставит церковь перед новыми изданиями православной литературы. По сути своей издательский гриф - это разрешение распространять ту или иную книгу в церковной ограде. Например, было бы очень странно, если бы одна из моих любимых книг «Моби Дик, или Белый кит» Германа Мелвилла продавалась в православном храме. Это тоже религиозный текст, при этом текст высочайшего лит. уровня. Но эту книгу можно купить в обычном магазине. Можно соглашаться с автором, можно спорить с ним, но религиозная литература, которая распространяется в храме, не должна вызывать определенного рода недоумений и дискуссий со стороны человека, который иногда делает первые робкие шаги в Церкви. Что касается интереса к личности Иуды, то, наверное, он в некотором смысле связан с так называемым феноменом предательства. Люди пытаются не то что оправдать апостола Христова, продавшего своего учителя за 30 сребреников, а пытаются оправдать зло, понять, имеет ли оно право на свое бытие.
Русская литература дает несколько взаимоисключающих ответов на вопрос о возможности и значении зла. Мне кажется, что вполне естественно любому человеку искать ответ на вопрос, почему то или иное место в Священном Писании вызывает недоумение и у него самого, и у многих других его современников, но право рассуждать об этом на публичном уровне имеют не все, а если и имеют, то нет никакой необходимости вести такого рода спор, дискуссию или «оправдание Иуды» на страницах церковных изданий, рекомендованных Издательским советом нашей Церкви.
- Как вы думаете, нужна цензура на уровне государства?
- Мое мнение, что века цензуры канули в прошлое. Любая попытка контролировать чью-то письменную или печатную деятельность добром не кончится. Конечно, речь не идет о том или ином экстремизме или формах давления на человеческое сознание. Есть тексты, которые, несомненно, в целях, например, сохранения психического здоровья граждан следует запрещать. Но цензура в традиционном понимании этого термина, то есть исправление текста или его усечения, - это детали, ушедшие в далекое прошлое. Когда-то человек мог написать от руки текст. Для того чтобы этот текст распространить, надо было прибегнуть к усилиям многих людей, которые копировали бы его. Когда-то человек покупал пишущую машинку, она могла напечатать несколько экземпляров. Тиражирование любой книги было уделом немногих и было связано с колоссальными материальными затратами. Теперь это не так. Сегодня текст можно вовсе не печатать - довериться интернету. И о том или ином вашем соображении, иногда самом нелепом, узнают тысячи, если не миллионы людей. Ну и как этот вопрос цензурировать? Я понимаю, что есть вещи, которые действительно опасны и их публикацию нужно запрещать, но когда человек пишет обыкновенную глупость, то тут никакой цензор, кроме своего собственного ума, не поможет.
Елена Сердечнова
15.11. 2023. газета "Культура"
https://portal-kultura.ru/article....asha-zh
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 27 Фев 2024, 14:20 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6949
Статус: Offline | УЧИМСЯ ПОНИМАТЬ
Ретроспективный взгляд на этимологию русского языка
История русского языка непроста. Многие аспекты его развития до сих пор не находят единого мнения у исследователей. Одно известно точно: язык, на котором разговаривали наши предки, не представлял из себя что-то монолитное. К XI–XII вв. на территории нашей страны существовало несколько различных диалектов, причем, развивавшихся независимо друг от друга, например: древненовгородский, древнепсковский, древнекиевский и др. Немалую роль в появлении языковых разделений сыграло разобщение Киевской Руси на отдельные княжества, а также татаро-монгольское завоевание. Каждое из этих княжеств (Литовское, Польское, Новгородское и др.) внесло свой отличительный вклад в языковое многообразие Руси. Однако со временем над всеми стало преобладать Великое княжество Московское. И если западные и юго-западные диалекты оказались под сильным влиянием польского языка, то язык Московского княжества подвергся этому влиянию в меньшей степени, хотя и заимствовал некоторые лексические и синтаксические явления польского языка.
Огромную роль в формировании русского языка сыграл церковнославянский язык. В то время подавляющая масса публицистики писалась именно на церковнославянском. Москва всячески стремилась к сохранению древних языковых традиций, основанных в большой степени на церковнославянском языке. Именно поэтому русский язык развивался под сильным воздействием церковнославянского, повлиявшего на его лексику, синтаксис, морфологию и правописание, хотя и приобрел много нового.
Ввиду этого хотелось бы разобрать некоторые слова, имеющие для нас вполне устоявшийся смысл, однако оригинальное значение которых было совершенно другим, порой даже противоположным.
Баловаться. Наверняка все родители употребляли этот термин по отношению к своим детям, когда те вели себя не вполне адекватно. Но баловати, означает – лечить, врачевать (от балование, баловьство – медицина, врачевание, лекарство).
Бедный. Слыша это слово, мы представляем либо нищету, либо несчастье. Но более раннее значение этого слова – безрукий. В Евангелии сказано: «Лучше тебе хрому или бедну войти в Царствие Божие…» (Мф. 18: 8), то есть без ноги или без руки.
Безнадежный. Как правило, так мы называем тех, кто обречен на что-то. Но безнадежный означает – неожиданный (сверх надежды и вопреки ожиданиям).
Безобразным мы именуем кого-то уродливого и отвратительного. Но не нужно забывать, что безобразный – это «не имеющий подобия, образа, вида», а это гораздо более широкое понятие.
Беседа у нас бесповоротно ассоциируется с разговором. Но первоначально это слово означало – скамью (от без – вне, снаружи и седение). То есть это скамейка вне дома, снаружи, где можно было посидеть. Со временем это слово стало означать и сам разговор (беседу), которую проводили на этих скамейках.
Боженька. Этот уменьшительно-ласкательный эпитет, относящийся к имени Бог, означал церковь, часовню.
Болван. В отличие от современного оскорбительного значения, это слово также означает «идол, божок (неотесанный кусок дерева, глины)».
Бумажник – то, что набивалось хлопчатой бумагой, например, постель. Сейчас бумажником называется кошелек, причем независимо от того, есть в нем «бумага» или нет.
Взор у нас, как правило, ассоциируется со взглядом. Однако это понятие более широкого плана и означает вид, образ. Например, “мрачный взор” – это не мрачный взгляд, но целиком мрачный вид, что может включать в себя и взгляд.
Возиться (возитися) означает переправляться через реку, быть возимым, а отнюдь не медленную деятельность.
Вредный. Часто этим словом мы называем всяких принципиальных пакостников. Однако корень вред означает «гнойная рана, проказа, чирей». Отсюда вредный, значит – увечный, имеющий рану.
Ворожба. Слыша это слово, мы, как правило, представляем колдунов и всякого рода шептунов. Однако ворожить в древнерусском означало «говорить», а ворожба – это вражда.
Врать. Всем известно слово – вранье, которое сейчас является синонимом лжи. Но врать (вирать) – означает плести.
Враный – плетеный. Есть еще похожее слово вран, то есть – ворон, коршун. Отсюда вранье, может быть вороньем. Другое слово врю (вру), врею, тоже далеко от лжи и означает – пишу, копошусь, толкусь, киплю.
Всемирный. Это слово означает не только находящегося в пределах всего мира, но и миролюбивого, весьма склонного к миру.
Жрать. Слово, которое для всех представляет связь с приемом пищи, означает «приносить в жертву, заколать» и постоянно употребляется на литургии.
Гадать (гадати) означает «думать, рассуждать».
Га́дити – порицать, гнушаться, замарать, осквернить.
Глумиться (поглумитися) означает «размышлять, рассуждать». «В заповедех Твоих поглумлюся» (Пс. 118).
Дряхлый – у нас обычно ассоциируется со старчеством, ветхостью. В реальности же слово означает – печальный, унылый, смущенный. «Он же (юноша) дряхл быв о словеси: отыде скорбя: бе бо имея стяжания многа» (Мф. 19: 22).
Забава. Всем знакомо это слово. Однако забавление не означает веселие или развлечение, но – промедление, задержку. Отсюда забава – это затруднение, задержка, препятствие.
Задница. Это слово ассоциируется у нас с известной частью человеческого тела. Однако в древности задницей назывался спор об оставшемся наследстве.
Зазор. Это слово мы часто употребляем в значении «промежуток, расстояние, просвет между предметами». Но зазором назывался грех, позор, бесславие. Зазреть – осудить, пересудить.
Злачный. Современное значение этого слова – мрачный, грешный, недостойный. Тогда как на самом деле оно имеет прямо противоположный смысл. Злачный (от слова злак), то есть изобилующий злаками, обильный, плодородный, добротный, травный, зеленый. «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих в месте злачне…» (последование погребения).
Изумление у нас, как правило, понимается как удивление. Но это слово происходит от – из ума – т.е. выйти из ума, сойти с ума, обезуметь и т.д. Изумлен – бешеный, в ярости.
Катавасия. Слово, которое в русском языке может иметь множество значений, начиная от беспорядка и суеты и заканчивая котом Васей, на самом деле означает спуск, схождение. Это элемент церковного богослужения, когда для повторного пения ирмоса канона оба хора сходились вместе в центр храма. Сейчас катавасией называется вообще любой ирмос той же песни канона (даже без схождения хоров).
Козырем сейчас называют либо ведущую масть в игральных картах, либо кого-то, имеющего авторитет. Тогда как в древности козырем назывался высокий, красивый воротник, украшенный драгоценными камнями и закрывавший весь затылок. Он являлся предметом щегольства. Отсюда выражение «ходить козырем».
Слово колобродить мы обычно употребляем в значении «праздно шататься, бродить, шуметь». Однако его значение – говорить не к месту, изворотливость в словах (от ко́ло – колесо).
Лаять – кроме известного значения – может также значить «хулить, поносить, бранить» (лай – хула, поношение).
Легание. Это слово у нас ассоциируется с коровой или лошадью. Тогда как легание – это лежание или опочивание.
Летний у нас обычно ассоциируется с самым жарким временем года, но древнерусское значение этого слова – годовой, ежегодный, напр. летняя память – ежегодное поминовение (от «лето» – год).
Лихо. Это слово мы употребляем в значении «быстро, искрометно». Но лихо – это в первую очередь беда, несчастье, зло (лихость – злоба).
Мошонка (мошна). Мошной назывался кошелек, который делался из кожи, бархата, атласа и различно украшался. Отсюда мошенник – тот, кто залазил в чужой кошелек (мошну).
Наваждение. Часто говоря это слово, мы имеем в виду видение или какое-то таинственно-мистическое стечение обстоятельств. Но все гораздо проще. Наваждение – это клевета, наговор (навадити – подстрекнуть, оклеветать).
Нагло. Наглых людей не нужно представлять; их видно и слышно со стороны. Однако наглый означает – скорый, быстрый, внезапный, нечаянный.
Наказание. У современных людей это слово ассоциируется с обязательным элементом воспитательного процесса и может означать целый ряд прещений, начиная от постановки в угол и заканчивая ремнем. Однако наказание означает наставление, учение, образование. Таким образом, истинное наказание имеет своей целью научение человека, его вразумление, а не просто демонстрацию своего авторитета и тем более вымещение злобы.
Напрасно. Древний смысл этого слова совершенно отличается от современного и означает «внезапно, неожиданно».
Необратимо – нераскаянно.
Нечаянно –(от не чаять) неожиданно.
Нуждник – усиленный искатель, принуждающий себя.
Обаятельный – значит не просто красивый, привлекательный, но имеющий отношение к обаянию – очарование, заговор, заклинание, колдовство.
Озлобление. Для большинства людей это слово напрямую связано со злобой, то есть злостью. Но означает оно совершенно другое, хотя и может сопровождаться злостью. Озлобление – это притеснение, бедствие, обида. Быть озлобленным – значит находиться в трудных, бедственных обстоятельствах. А озлобить кого-то – значит причинять зло, угнетать.
Орать. Для нас это слово является синонимом крика, истерики. Но если подумать, то можно вспомнить, что орать (орати) означает пахать. Поорать (поорати) – взрыть, вспахать; орали весь день. Отсюда оральный (орательный) – пахотный.
Отоварить – нагрузить.
Отовариться – поднимать, убирать, уносить.
Поганец – язычник, идолопоклонник. Поганый – почитающий языческих богов.
Погода (Догода) – славянское божество.
Позор. Это слово мы употребляем в значении «стыд и срам». Однако позор – это зрелище, цирк. Отсюда позорник – зритель цирка или какого-то игрища. Так, по 18 Правилу святых апостолов тот, кто женился на… позорищной, т.е. актрисе, не мог не только иметь никакого сана, но и вообще находиться в священном клире.
Польский. В первую очередь это слово означает «полевой, обитающий на полях», так как и сама Польша переводится как полевая, равнинная страна, получившая свое название от западнославянских полян.
Помет. Это слово не имело никакого отношения к голубям или гусям, но означало – сбор, от пометать – мести, собирать. Например: пометные деньги – собранные деньги (приобретенные сбором).
Посягать. Это слово мы сейчас употребляем по отношению ко всему: и чужой собственности, и жизни, и неприкосновенности своего жилища. Но раньше оно касалось исключительно мужа и жены: посягать – выходить замуж, жениться.
Пошлый. Когда мы слышим это слово, у нас возникают ассоциации с чем-то аморальным и безнравственным. Однако более раннее значение этого слова – обычный, старинный. Со временем значение развилось примерно так: обычный, неинтересный, надоевший, непристойный.
Праздник. В старославянском языке это слово имеет один корень со словом порожний (пустой). Первоначальное значение этого слова – пустой, не занятый работой день.
Пресловутый. Сейчас люди употребляют это слово в совершенно разных случаях, порой даже не к месту и не понимая его значения, либо путая его с другими, например, с «маленький, незначительный». В действительности же значение этого слова прямо противоположное – издавна, в высшей степени (очень) известный (от пре – очень и словутый – известный, славный, знаменитый).
Претвориться – означает не просто прикинуться кем-то, но измениться, перемениться.
Прибежать. Это слово у нас однозначно ассоциируется с движением и скоростью. Но прибежать означает «обратиться с просьбой о помощи». А это можно сделать даже не поднимаясь со стула, например, при помощи телефона или в молитве, как мы прибегаем за помощью к Богу и Божией Матери.
Провокация. Это слово мы употребляем в значении намеренного подстрекательства, стимуляции к ответному действию. Но ранее оно означало перенесение дела в высшую инстанцию.
Произносить (от износить, выносить, приносить). Для нас это слово является синонимом речи и слова. Но произносить – это производить, произращать.
Просты́ня – простота сердца, простодушие.
Противень. Этим словом мы называем кухонный поддон для выпечки изделий. Однако противень – это точная копия, список слово в слово. Вероятно потому, что тесто повторяет точную форму металлического поддона, он и получил название – противень или протвень.
Прохладный. Это слово не обязательно означает непременно холод. Прохладный – это «отрадный, доставляющий покой и спокойствие». Потому прохлаждать может означать даже «покровительствовать и согревать».
Пуп – середина. Пустынный пуп – середина пустыни.
Равнодушный. Это слово для большинства людей синонимично словам безразличный, индифферентный. Однако его значение совершенно другое – единомышленный. Равнодушный человек – это человек равной, такой же души, друг, соратник.
Разве – кроме.
Разок. Это слово не нужно путать с числительным. Оно происходит от раз – разный и ок – око. Таким образом, разок – это косой, косоглазый (разноокий человек).
Разоблачить. Это слово не имело отношения к чьим-то тайнам и секретам. Разоблачить – значит лишить облачения, раздеть. После службы священник разоблачается, то есть снимает облачение.
Рассуждать – различать, распознать, а не просто философствовать.
Решительный. В современном языке это слово означает «волевой, дерзновенный, мужественный». Но древнеславянский смысл этого слова – развязанный, освобожденный (от решать – развязывать, освобождать, распутывать).
Ругаться (ругатися). Значение этого слова тоже далеко от очевидного гнева. Ругаться – значит смеяться, насмехаться. Поругаться – осмеять.
Свари́ти означает бранить; сваритися – ругать, бранить, злословить.
Сволочь. В современном языке это слово исключительно бранного характера. Но сволочь происходит от – волочь, влачить, тащить. Любой, кто что-то влачит, – сволочь. Раньше сволочью называли иподиаконов, которые волокли мантию за архиереем (архиерейская сволочь).
Сладкий. Это старославянское слово воспринимается нами сейчас вполне однозначно. Однако есть предположение, что произошло оно от слова соленый. Древнерусский вариант – солодкий (корень – соль). Вполне возможно, что первоначально уделялось внимание тому, что продукт соленый, то есть вкусный, что впоследствии развилось в сладкий.
Сточный – означает тканый. Т.е. это слово происходит не от стекать, а от соткать (стокать).
Страшный. В русском языке это слово непременно связано со страхом, ужасом, мраком и т.д. Но более старинный смысл этого слова – почтенный, благоговейный, чудный, удивительный и даже блистательный и светлый (Страшный Суд).
Стращать. Как и предыдущее слово, это слово сейчас связано со страхом, страхованием, испугом. Но стращу означает «издеваюсь, ругаюсь».
Стремный. Это слово сейчас принадлежит преимущественно молодежному сленгу и имеет много значений – страшный, плохой, одним словом – неприемлемый. Но на самом деле оно происходит от слова – стремнина, т.е. обрыв. Отсюда стремный – крутой, обрывистый, утесистый.
Тварь. То же самое касается слова тварь (от – творить). Тварью называется все, что сотворено.
Течь. Первоначально означало – идти скоро, бежать.
Ток (от – течь) означает «поток, течение, струя». Привязка к электричеству произошла уже значительно позже.
Трус. Это слово, которым сейчас называют боящегося человека, означает трясение, колебание, землетрясение. То есть, применимо к человеку, трусом является не просто боящийся, но трясущийся от страха.
Увечить. Древнее значение этого слова было далеко от современного. Раньше увечити (от сл. вече) означало «решить общенародно, общим голосом». Другое значение – лишать силы (от славянского векъ в значении – сила и у – как отрицание).
Уранять. Все мы часто употребляем это слово в смысле – ронять, бросать, опрокидывать. Но оно происходит от слова рана, а уранять означает наносить раны, увечить. Ураняюся – страдаю, мучусь.
Уяснять. Современное значение этого слова – понимать, уразумевать – не соответствует древнему. Раньше оно означало «озарять, осиять (осиявать), просветлять». А уже от этого пошло и современное понимание этого слова, т.е. прояснился скрытый смысл.
Хам. Этот бранный термин на самом деле является именем, которое принадлежит одному из сыновей ветхозаветного патриарха Ноя. Однажды Хам проявил неуважение к своему отцу (Быт. 9: 22). За это Ной проклял потомство Хама в лице его сына Ханаана (Быт. 9: 25). С тех пор хамством называется неуважение к своим родителям.
Хоронить. Это слово означает не только погребать, но и вообще прятать, скрывать, сберегать.
Худой (худы́й) – категория не столько физиологическая, сколько морально-нравственная. Худой человек – небогатый, незначительный человек, мелкий, низкий, презренный, грешный.
Целовать – означает здороваться, приветствовать.
Чесать (чесати) – щекотать, ласкать.
Честный. Это слово у нас ассоциируется с правдивостью, доверием. Но честный значит «почтенный, досточтимый» (от честь – почет, уважение, цена). То есть доверие от того, что человек почтенный, уважаемый, а значит, достойный доверия.
Чинить (чинити) – на самом деле имеет отношения не только к ремонту, но также означает «делать, творить, составлять, устраивать» (чинить препоны).
Шататься (шататися) – неистовствовать, дышать злобой.
Ябедник (ябетник). По одной версии древнерусское, по другой – германское слово. Ябедниками первоначально назывались должностные лица, судьи, либо сборщики податей. Вероятно, из-за плохого отношения к этим чиновникам это слово приняло современное значение.
Ягодица – щека.
Подготовил иеромонах Роман (Кропотов)
23.02. 2024. Православие.ру
https://pravoslavie.ru/158822.html#_ftn1
|
| |
| |
