| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 31 Дек 2018, 18:28 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | ПОЧЕМУ НОВЫЙ ГОД ТАК И НЕ УДАЛОСЬ ВОЦЕРКОВИТЬ?
Перенеся празднование Нового года на 1 января, Петр I создал абсолютно светский праздник, воцерковить который так и не удалось.
Е.Ткаченко, «Новый год» (фрагмент), 1959 г.
Новый год – праздник, который очень сложно вписать в церковный календарь. И это не случайно. Январский Новый год в России учреждался как чисто светский праздник, не соотносимый с церковным календарем. Как известно, 20 декабря 1699-го Петр I подписал указ «О праздновании Нового года». Согласно этому указу с 1 января 1700 г. в гос. делопроизводстве вводилось летоисчисление от Рождества Христова, а началом года было объявлено 1 января. Это было непривычно. Ведь если считать от сотворения мира, то 1 января 1700 г. все еще продолжался 7208 г., начавшийся 1 сентября. Поскольку император имел обыкновение предписывать своим подданным, как следует правильно развлекаться, этот указ довольно подробно объяснял правила новогоднего веселья. Горожанам предписывалось украшать ворота домов еловыми и можжевеловыми ветками, причем богатые должны были подражать убранству московского Гостиного двора, который был предложен в качестве образца, а бедные повесить хотя бы одну ветку. С 1 по 7 января жители города обеспечивали праздничное освещение, фейерверки и иллюминацию. Людей знатных и военных обязывали салютовать из ружей и мушкетов, жечь костры, ставить на столбах горящие бочки со смолой и т. д.
Почтовая марка 1989 г. / Каток у Смольного института в Петербурге, 1890-е. Автор — Карл Булла
Январский Новый год со всеми своими кострами, ветками и украшениями был частью новой культурной политики Петра. Он стал первым абсолютно светским праздником, никоим образом не соотносимым с церковным календарем. При этом Русская Церковь продолжала считать началом года 1 сентября, отчасти сохраняя и счет лет от сотворения мира. (Здесь, наверное, стоит напомнить, что, перейдя на январский Новый год, Россия продолжала жить по юлианскому календарю. Гражданское новолетие праздновалось после Рождества и, соответственно, после окончания поста.) С переходом на январский Новый год связаны 2 изменения в порядке совершения богослужения. Был упразднен совершаемый 1 сентября «Чин летопроводства» (то есть проводов уходящего года). При этом появилось новое «Молебное пение на Новый год», которое совершалось уже 1 января после литургии. Его составил епископ Рязанский Гавриил (Бужинский). В храмах, где служили не каждый день, этот молебен совершался раз в несколько лет.
Лишь к середине XIX в. в больших городах празднование Нового года начало приобретать популярность. Это было чисто светское празднование, веселое и пьяное, совершаемое, как и сейчас, в ночь на 1 января. Популярность такого заведомо нецерковного праздника вызывала смущение у многих, поэтому стали предприниматься попытки каким-то образом «воцерковить» этот праздник. В 1894 г. в Санкт-Петербурге и Армавире новогодний молебен был совершен не утром 1 января, а в ночь с 31 декабря на 1 января.
Таким образом церковные власти рассчитывали отвлечь людей от ночного новогоднего разгула. Причины, по которым новогодний молебен стали совершать в полночь, четко сформулированы в составленной Серафимом Булгаковым «Настольной книге священнослужителя»: «Там, где в полночь под Новый год царит разгул, весьма благотворно именно в то время призвать к молитве встречающих в греховном бодрствовании новый год. Нельзя не согласиться с мнением некоторых, что в совершении молебствования в полночь под Новый год пастырская практика нашла верное и надежнейшее средство для противодействия греховной встрече Нового года».
Практика совершения новогоднего молебна в полночь существовала только в некоторых больших городах и имела характер эксперимента. В сельской местности ночного молебна не было, поскольку Новый год здесь никто не отмечал. На Поместном Соборе 1917-18 гг. этот вопрос встал вновь. Богослужебному отделу Собора было поручено отредактировать или пересмотреть существующий чин новогоднего молебна. При обсуждении этого вопроса священником В.Прилуцким было высказано радикальное предложение восстановить исключенный Петром I «Чин летопроводства», который в древней церковной практике сопровождался крестным ходом.Совершать этот чин предлагалось не 1 сентября, как это происходило в Древней Руси, а на гражданский новый год. Но восстанавливать громоздкий древний чин показалось слишком сложным делом. В итоге все ограничилось пересмотром уже существующего молебна и добавлением туда новой молитвы на Новый год.
Однако из-за революционных событий возможности напечатать исправленный вариант новогоднего молебна уже не было. Поэтому все оставили как есть, ограничившись лишь введением в богослужебную практику одной новой молитвы. Послереволюционная история праздника определялась тем, что с 1918 г. Советская Россия перешла на григорианский календарь. Новый год – гражданский праздник, поэтому никаких причин для того, чтобы отмечать его по старому стилю, не было. Однако в этом случае празднование приходилось на 1 января, в то время как Рождество отмечалось 7 января, то есть Новый год попадал на Рождественский пост. В результате верующие предпочитали праздновать его по старому стилю, то есть после Рождества.Возникла парадоксальная ситуация, когда дата этого светского по своей идее праздника стала определяться церковным календарем. В результате Новый год вошел в число тех праздников, с которыми власти начали борьбу. В течение некоторого времени празднование Нового года было признаком нелояльности по отношению к господствующей идеологии.
Лишь в середине 30-х годов, когда антибуржуазный пафос первых лет революции несколько поутих, большевики решили, что Новый год вполне может стать пролетарским праздником. 28 декабря 1934 г. газета «Правда» опубликовала заметку, которая называлась «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». В этой статье предлагалось возродить празднование Нового года.
«В дореволюционное время, буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся вокруг нее детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны?…Комсомольцы, пионерработники должны под Новый год устроить коллективные елки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах – везде должна быть детская елка!» – писала «Правда».
Таким образом Новый год, елка и детский праздник были реабилитированы. Атеистическое государство теперь делало ставку на светский характер этого праздника. Прогрессивный и оптимистичный Новый год должен был противостоять «реакционному» Рождеству. При этом Новый год пользовался очень большой популярностью. Это было связано с тем, что он был единственным советским праздником, не связанным с идеологией. В этот день люди имели полное право просто веселиться.Церковная практика тех лет на гражданское новолетие особенно не реагировала. По умолчанию верующие пытались воздерживаться от излишнего веселья во время Рождественского поста. В 1984 г. в 3-ем томе Требника было вновь напечатано «Молебное пение на Новый год». Как и до революции, время совершения этого молебна не было оговорено и его можно было совершать как в полночь, так и 1 января. В постсоветское время вопрос о праздновании Нового года вновь стал активно обсуждаться. При этом никаких разумных решений не напрашивается. Созданную Петром I инерцию светского праздника едва ли удастся преодолеть. Приходится просто мириться с тем, что в этот день гражданский и церковный календарь требуют вести себя по-разному. И каждый сам решает для себя, какой традиции он будет следовать.
Александр Кравецкий
https://www.pravmir.ru/pochemu-novyiy-god-tak-i-ne-udalos-votserkovit/
«МЫ НЕ ТАК ВОСЬНАДЦАТЫЙ ВСТРЕЧАЛИ!»
100 лет назад Россия встречала Новый год в обстановке всеобщего волнения и тревоги. Итак, большевики у власти, что от них ждать? Пережит ужасный семнадцатый год, во время которого рухнули две власти – царизм и Временное правительство. Каким будет следующий, 1918-й? И вообще: что дальше, господа? Виноват, товарищи…
Товарищи энергичны, действуют – сыплют декрет за декретом. О конфискациях, воспрещении продаж, национализации, семье и браке, всеобщей повинности, прекращении платежей. А этот декрет особенный, личный, адресованный Лениным своему земляку и противнику: «Совет Народных Комиссаров постановляет: конфисковать находящиеся в банках на текущих счетах А.Ф. Керенского суммы в размере 1 474 734 р. 40 к., а именно: в Государственном банке на счете № 43191 – 1 157 414 р. 40 к. и в Международном коммерческом банке на счете № 15697 – 317 020 р. 12 к.. Все эти суммы переводятся на текущий счет Совета Народных Комиссаров…».
Сам Керенский появился в Петрограде в январе 1918 г.инкогнито. Ходил по городу, приглядывался. И был поражен увиденным, о чем позже вспоминал в мемуарах: «Вместо полицейских на постах стояли какие-то люди с красными нарукавниками, они равнодушно относились и к душераздирающим крикам, и даже к выстрелам. Короче говоря, был хаос, во время которого большевики расстреливали старый режим». Керенский даже хотел пойти на открытие Учредительного собрания и там представиться. Но его отговорили. И верно сделали – солдаты вмиг бы разделались с бывшим министром-председателем… Главный подарок гражданам России к Новому году: создание ВЧК. Никто еще не дрожит от страха при коротком, как звук затвора слове «Че Ка», но дурные предчувствия одолевают. И не напрасно – Феликс Эдмундович трясет бородкой, яростно царапая по бумаге: «Расследовать и ликвидировать любые попытки или действия, связанные с контрреволюцией и саботажем, откуда бы они ни исходили на всей территории России…». Ленин кивает одобрительно: «Аресты должны быть произведены с большой энергией…». И все равно трудно представить себе Россию, едва выбравшуюся из кровавого мрака 17-го г. и сразу проваливающуюся в бездну 18-го. Из выступления Патриарха Тихона в ХХС перед новогодним молебном: «...Минувший год был годом строительства Российской Державы. Но увы! Не напоминает ли он нам печальный опыт Вавилонского строительства?.. И наши строители желают сотворить себе имя, своими реформами и декретами облагодетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир, и даже народы гораздо более нас культурные… Вместо так еще недавно великой, могучей, страшной врагам и сильной России, они сделали из нее одно жалкое имя, пустое место, пожирающее в междоусобной войне одна другую. Когда читаешь «Плач Иеремии», невольно оплакиваешь словами пророка и нашу дорогую Родину…»
Ветер свистит осатанело. Темный, страшный Петроград, занесенный сугробами. К слову, для расчистки улиц была введена всеобщая повинность, и сами горожане – хоть кухарки, хоть дворяне – вынуждены брать в руки лопаты и сгребать белый покров. Едва сгустится тьма, жизнь замирает – никто не мчит по санному пути, не слышно трамвайного звона. Разве что иной раз броневик или грузовик под красным знаменем пронесется. Горожане попрятались в своих домах и замерли, как мышки, со страхом прислушиваясь к малейшим шорохам. Насилия и грабежи стали обычным явлением. Промерзшие квартиры в тусклом мерцании свечей. Раньше на столе в Рождество и Новый год было, что Бог послал, нынче – кто что достал. Хлеб, вареные картофелины, ржавая банка консервов, завалявшаяся в буфете, бутылка кислого вина, где самого вина кот наплакал. Звякнули бокалами, зажевали невесело. В полутьме кто-то выбрал наугад пластинку, поставил. Из трубы граммофонной ударил мощный шаляпинский бас: «Сатана там правит бал, там правит бал…». Весьма актуально, Федор Иваныч…
В Белокаменной – не лучше. «В Москве и, я думаю, по всей теперь России завелись везде крепчайшие запоры, железные и деревянные ставни и, как в старину, в особенности для ночного времени, все так замкнуто, закрыто, заперто, нелюдимо, темно, что даже жуть берет. Впрочем, есть разница со стариной - тогда были верные сторожа, постукивающие в доски или дававшие знать о себе трещотками, а теперь их не слыхать и если они где есть – то сидят себе тоже за крепкими затворами и самое большое – опрашивают запоздавшего обывателя, свой ли он, и если «чужой», то ни за что его во двор или в крыльцо не пустят до утра» - писал в своем дневнике агент пароходства «Самолет» Н.Окунев, оставивший живейшие впечатления о том времени.
Бедлам не только в Петрограде и Москве, он – повсюду.
«Армия демобилизованных валила по железным дорогам, круша все на своем бесшабашном пути. В поездах было разбито и ободрано все, что только можно разбить и ободрать. Даже из крыш выламывали заржавленные железные листы. На Сухаревке шел оживленный торг вагонными умывальниками, зеркалами и кусками красного потертого плюша, вырезанными из вагонных диванов….» - писал К.Паустовский. И это лишь маленький срез происходящего, крошечный штрих и даже забавный. Бывало и хуже, и страшней. То время невозможно представить себе без Горького, без его острых суждений, страстной искренности. Он протестует, но голос его слабеет. Он понимает, что большевистская власть сильна и груба. И бой с ней опасен и непредсказуем, как схватка с диким, необузданным зверем. «Что даст нам Новый год? – уныло вопрошал писатель в «Новой жизни» и сам же печально отвечал: «Все, что мы способны сделать. Но для того, чтоб стать дееспособными людьми, необходимо верить, что эти бешеные, испачканные грязью и кровью дни – великие дни рождения новой России».
Вашими бы устами, Алексей Максимович…
Первый советский Новый год Ленин вместе с Крупской встречали вместе с рабочими Выборгской стороны. В актовом зале Михайловского училища была устроено торжество с елкой, Дедом Морозом и Снегурочкой. Настроение у Ильича было хорошее. Впрочем, вечером оно резко переменилось…Ленин вместе с сестрой Марией ехал на автомобиле по Петрограду. На Семеновском мосту на его автомобиль обрушился град пуль. Пассажиры, однако, остались целы. Вождя революции загородил сидевший рядом с ним швейцарский революционер-социалист Фриц Платтен. Он был ранен в руку. Покушение было организовано группой офицеров-монархистов. Стреляли они плохо, но скрылись весьма лихо. Чекистам не удалось схватить нападавших, исчезнувших во тьме.
1 января 1918 г. И.Бунин записывает в дневнике: «Кончился этот проклятый год. Но что дальше? Может, нечто еще более ужасное. Даже наверное так. А кругом нечто поразительное: почти все почему-то необыкновенно веселы, – кого ни встретишь на улице, просто сияние от лица исходит: – Да полно вам, батенька! Через две-три недели самому же совестно будет... Бодро с веселой нежностью (от сожаления ко мне, глупому) тиснет руку и бежит дальше…»
Верно, ждали те господа, что скоро власти большевистской придет конец. Ох, и наивный же народ. Ведь Ленин и его соратники только силу набирали. И силой же давили. Да такой, что царским, стократно обруганным и проклятым «сатрапам» и не снилось…5 января 1918 г. рабочие многих столичных заводов, служащие, представители интеллигенции Петрограда вышли на манифестацию в честь Учредительного собрания. Оно должно было открыться в Таврическом дворце. О том собрании мечтали, надеялись, что оно даст россиянам возможность выразить свою волю… Демонстранты шли безоружные, под красными знаменами. Их, по словам Горького, расстреливали «без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы…».
Из показаний рабочего Обуховского завода Д.Н. Богданова: «Я, как участник шествия еще 9 января 1905 г., должен констатировать факт, что такой жестокой расправы я там не видел, что творили наши «товарищи», которые осмеливаются еще называть себя таковыми, и в заключение должен сказать, что я после того расстрела и той дикости, которые творили красногвардейцы и матросы с нашими товарищами, а тем более после того, когда они начали вырывать знамена и ломать древки, а потом жечь на костре, не мог понять, в какой я стране нахожусь: или в стране социалистической, или в стране дикарей, которые способны делать все то, что не могли сделать николаевские сатрапы, теперь сделали ленинские молодцы».
Погибших хоронили 9 января на Преображенском кладбище, рядом с жертвами Кровавого воскресенья 1905 г. «Понимают ли они… что неизбежно удавят всю русскую демократию, погубят все завоевания революции? Или они думают так: или мы – власть, или – пускай все и все погибают?» – горестно вопрошал Горький. Учредительное собрание открылось 5 января. По свидетельству участника революционера Ф.Раскольникова,«Владимир Ильич предложил не разгонять собрания, дать ему возможность сегодня ночью выболтаться до конца и свободно разойтись по домам, но завтра утром никого не пускать в Таврический дворец». Так и произошло. Короткая фраза матроса А.Железнякова «Караул устал, просим очистить помещение» вошла в историю.
Прошла демонстрация и в Москве. Тоже шумная, многолюдная, с криками и пальбой. По словам Окунева, «панику усилили конные милиционеры, которые с криком «стреляют, спасайся!» соскакивали с лошадей и бежали в подъезды домов. Лошади без всадников мчались вместе с бежавшим народом… Появились толпы бегущих солдат и красногвардейцев с винтовками и без винтовок, со свернутыми знаменами…». Один из таких эпизодов Окунев видел на Малой Лубянке и подумал: «А что если бы в Москву вдруг заявился эскадрон немецких гусар, что осталось бы от наших великих революционных завоеваний?!».
Продолжаются начатые осенью 1917 г. переговоры с Германией в Брест-Литовске. Большевики горячо спорят между собой – Ленин выступает за мир любой ценой, Бухарин призывает к «революционной войне», Троцкий выдвинул свой демагогический лозунг – «ни мира, ни войны». То есть, не воевать, но – заключить мир. Однако немцы теряют терпение. Огромные массы германских войск готовятся к наступлению по всему огромному фронту. Противостоять им – некому: Русская армия дезертировала, разбежалась…
Бог с ней, с политикой. Обратим свой взор к литературе. Что поделывает, ну, скажем, поэт Блок? 7 января 1918 г. Александр Александрович записал в своем дневнике план новой пьесы – об Иисусе Христе, которую он намеревался создать вместе с женой, Л.Менделеевой. Однако на следующий день он приступил к поэме «Двенадцать». Ее венчали известные строки:
«…Так идут державным шагом –
Позади – голодный пес,
Впереди – с кровавым флагом,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Иисус Христос».
Красиво же, ничего не скажешь! А вот коллега Блока – Брюсов в те дни написал весьма непритязательное стихотворение по случаю прихода Нового, 1918 г.:
…В скромных комнатах и пышных залах,
С боем полночи - звучать одно:
«С Новым годом! С новым счастьем!» –
Дружно грянет хор веселых голосов…
Будет жизнь, как пена вин, жемчужна,
Год грядущий, как любовный зов.
Если ж вдруг, клоня лицо к печали,
Тихо скажет старенький старик:
«Мы не так восьмнадцатый встречали!..» -
Ту беседу скроет общий клик...
Напрасно Брюсов восхищался – не будет никаких веселых голосов. И год, который предстояло пережить России, станет тяжким, кровавым. На гигантских просторах России вспыхнет непримиримая Гражданская война. Ну а пока Совнарком издал очередной декрет – «О введении западноевропейского календаря». Народ читал и не верил своим глазам: «Первый день после 31 января сего года считать не 1‑м февраля, а 14‑м февраля, второй день считать 15‑м и т.д...» Все соответственно сдвигалось, переставлялось, менялось – выдача зарплат, пенсий, сроки договоров и прочее. Но самое главное – совершенно другой становилась жизнь всей России.
Валерий Бурт
29.12. 2017. газета "Столетие"
http://www.stoletie.ru/territo....182.htm
КАК ЦЕРКОВНЫЙ НОВЫЙ ГОД ОКАЗАЛСЯ 14 СЕНТЯБРЯ?
В православном календаре 14 сентября есть такой праздник - церковное новолетие. С этого дня начинается новый календарный церковный год. Но исключительно церковным праздник стал только в XVIII в. - до этого Новый год в сентябре праздновала вся Русь.
Праздновать Новый год в сентябре начали в Римской империи при св. императоре Константине, то есть еще в IV в. Дата была связана с началом нового налогового года. Чуть позже Церковь переняла эту традицию и даже составила специальный молебен, который читается в этот день.
Из Византии празднование новолетия перешло на Русь, но дата долго не становилась официальной, ведь еще с языческих времен тянулась традиция праздновать начало нового года в 20-х числах марта. Из-за этого часто происходила путаница в датах и летоисчислении. Только в 1492 г. на Московском церковном Соборе 1 сентября (по новому стилю - 14-е) закрепляется как основная дата церковного и государственного новолетия: в это время года собирали урожай, и казне проще было получить годовые платежи. Все изменилось в 1700 г. при реформаторе Петре I - он перенес празднование Нового года на 1 января по примеру Европы. Он же указал вести годовое исчисление не от условной даты сотворения мира, а от Рождества Христова. Еще раз календарь изменился в 1918 г. - Россия перешла с юлианского на григорианский календарь, которым мы пользуемся до сих пор. То есть Новый год перенесли с 1 января по старому стилю на 1 января по новому стилю (как сейчас). Но Церковь на новый стиль не переходила: церковное новолетие так и осталось в сентябре. Интересно, что первый большой праздник в церковном году - Рождество Богородицы, а последний - ее Успение. Так Церковь символически обозначает в начале года первый этап Боговоплощения, а в конце вспоминает переход Пресвятой Богородицы в жизнь вечную.
Кирилл Баглай
14.09. 2020. журнал "Фома"
https://foma.ru/kak-cerkovnyj-novyj-god-okazalsja-14-sentjabrja.html
|
| |
| |
