| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 10 Фев 2019, 10:39 | Сообщение # 3 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6688
Статус: Offline | 
Вечер проводит Бюро пропаганды художественной литературы СП России при поддержке Фонда президентских грантов. Автор проекта и ведущая – директор Бюро Алла Панкова.
Участникам вечера будут представлены поэтические и прозаические произведения классика, в которых А.С.Пушкин размышлял о формах государственной жизни, основанной на подлинно человеческих отношениях, о будущем России. Кроме того, будут показаны литературно-музыкальные композиции и тематические видеосюжеты, посвященные памяти основоположника русской литературы.
Прозвучат музыкальные произведения в исполнении замечательных чтецов, певцов и музыкантов: народного артиста России В.Клементьева, заслуженной артистки РФ, профессора Московской государственной консерватории им. Чайковского Полины Федотовой (фортепиано), лауреата международных конкурсов Софии Федотовой (скрипка), солистки театра Новая опера им. Е.Колобова Е.Терентьевой, приглашенного солиста Большого театра Максима Кузьмина-Караваева, артистки Ларисы Савченко, лауреата всероссийских конкурсов Т.Янченко.
Программа рассчитана на любителей русской словесности – учащихся, педагогов, работников культуры и на самого широкого массового зрителя.
Вход по бесплатным билетам. Справки по телефону 8-495-625-00-50.
   
Билеты продаются на сайте pryamaya.ru
http://cdlart.ru/wp-cont....-29.png
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Дек 2022, 17:57 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6688
Статус: Offline |  
http://cdlart.ru/
“ТЕНИ ДОМА ЛИТЕРАТОРОВ”
ЦДЛ… Центральный Дом литераторов - так простенько расшифровывается это сокращение. Однако за аббревиатурой из 3-х букв таится жизнь, полная трагедий и исторических несообразностей, смеха и курьезов...
Особняк, построенный в центре Москвы по заказу князя Святополк-Четвертинского и купленный впоследствии графиней Олсуфьевой, после революции был заселен городской беднотой (роскошно же она, неимущая, тут жила!), а в 1932 г. превратился в писательский клуб с рестораном и залом для общих собраний, который до сих пор хранит прежний облик и в обиходе именуется Дубовым залом.
Его стены обшиты дубовыми панелями, его уютное пространство украшают экзотические резные колонны, а на 2-й этаж, в так называемый Каминный зал, ведет причудливо изгибающаяся дубовая лестница.
Если верить легенде, на ее ступенях, споткнувшись, повредил ногу предпоследний русский монарх. Уже в советские времена один из руководителей СП в пьяном виде мочился с этой лестницы на сидевших внизу посетителей. Ему эта выходка казалась смешной. И ему ее простили, поскольку обмоченные тоже были наделены чувством юмора: папа шутника являлся видным военачальником, адмиралом флота. Под потолком здесь сияет люстра, подаренная М.Горькому товарищем Сталиным (неизвестно: специально изготовленная или реквизированная у кого-то из буржуинов?). В бывшей детской спаленке долгое время располагался партком. Впритык к парткому работала писательская парикмахерская… Фамилия цирюльника была Моргулис. Я стригся у него. Он говорил: “Я вас не стригу, я вас рисую!”
А.Битов, Ф.Искандер и Б.Ахмадулина
В Дубовом зале праздновали дни рождения и справляли тризны, делали доклады и выпивали. Гибрид Эпох, Эклектика Истории, но вряд ли в столице сыщется архитектурный памятник с подобной судьбой. На протяжении существования дома его рубежи охранялись столь же сурово, как гос. граница, стороннему человеку проникнуть в лит. заповедник было немыслимо: вход стерегли церберы-администраторы, пропуска, дающие право разового посещения, если и выписывали кому-нибудь из непрофильников, то с неимоверными казуистическими препонами. Однажды не пустили самого А.Микояна, его уверения, что зван на мероприятие и является высоким партийным руководителем, не подействовали. Да что Микоян… Не позволили войти А.Пугачевой, приглашенной отобедать с И.Резником. Мне повезло: мама работала в ЦДЛ. Приходя к ней, я мог (почти беспрепятственно!) бывать на творческих вечерах, кинопросмотрах (а фильмы крутили такие, какие не показывали даже в Доме кино), иногда удавалось протыриться в буфет, в знаменитый Пестрый зал, названный так потому, что на его стенах красовались (и до сих пор красуются) шаржи, зарисовки, автографы классиков: поэтов, прозаиков, драматургов, художников. Отрадно, что эти фрески и образчики настенного писательского фольклора вступили в ХХI в. нетленными. С.Кирсанов: “Съев блюдо из 8-ми миног, не мни, что съеден осьминог!” Р.Рождественский: “Если тебе надоел ЦДЛ, значит, и ты ему надоел!” А.Вознесенский: “Средь индюков и аллигаторов приятно видеть литераторов”. Р. Гамзатов:
Пить можно всем.Необходимо только
Знать: где, когда и с кем,
За что и сколько?
или: “Я сегодня, ев тушенку, вспоминал про Евтушенку”. Или: “О, молодые, будьте стойки при виде ресторанной стойки”.
Рано утром 31 декабря мама уезжала на работу. На ней лежала ответственность за встречу писательского Нового года. Это было ответственное, почти гос. значения дело. Мама наблюдала за расстановкой столов. Для именитых и обласканных властью - в Дубовом зале; для тех, кто не снискал высоких почестей, - в Пестром зальчике; для рядовых членов СП - в фойе (Впрочем, однажды на встрече Старого Нового года в фойе пировал как простой смертный сын Ю.Андропова, всемогущего руководителя КГБ; я видел его своими глазами, поскольку оказался за соседним столиком.)
В предновогодние дни в нашей квартире неумолчно звонил телефон: еще кто-то из представителей элиты изъявлял желание провести карнавальную ночь в писательском сообществе, а кто-то требовал, чтоб его переместили в более престижный зал. Списки составлялись заранее и утверждались на заседаниях правления - сей ареопаг, состоявший из авторитетных мастеров слова, выносил коллегиальное решение: кому где сидеть. Бывали исключения: в последний миг еще кого-то из небожителей осеняло намерение примкнуть к веселому братству. Прибывал из Гагр директор тамошнего Дома творчества Гугуша Тарасович или внезапно возвращался из загранкомандировки корреспондент влиятельной газеты (по совместительству разведчик) и непременно желал попасть в круг служителей муз (разумеется, в Дубовый зал: по статусу ему это было положено) Случались и ужасающие подтасовки: вместо себя писатели снаряжали на заказанные заранее места врачей, работников автомобильных мастерских, близких родственников. Каждый такой инцидент впоследствии становился предметом разбирательства, проштрафившемуся выносилось порицание, его могли даже отлучить от встречи следующего Нового года.
На те Новые года в ЦДЛ неизвестно откуда (и с чьего соизволения) привозили и устанавливали в вестибюле нетипичные для СССР и потому воспринимавшиеся как верх разнузданного западного разложения детские игровые автоматы: виртуальные гонки на машинах, полеты на Марс, погружение в батискафе на дно океана. Дошкольные забавы, но писатели толпились вокруг волшебных металлических ящиков и, опуская в прорезь монету за монетой, ловили кайф. (Недаром ведь говорят: писатель - большой ребенок.) Подчеркну: привозили не “одноруких бандитов”, которые позже заполонили Москву, доставляли вот именно милые, невинные шалости. А уже на следующий день увеселительные агрегаты размером с крупный холодильник исчезали, их загружали в машины и отправляли в неизвестном направлении. (Откуда все же их брали? Где хранили? Каким образом дозировали и вымеряли граммы проникновения тлетворного воздействия в размеренную, регламентированную, подцензурную жизнь? До сих пор неизвестно…)
Отмечали в ЦДЛ и Старые Новые года. Что опять-таки было попустительством со стороны властей и свидетельством их теплого отношения к инженерам человеческих душ: кому еще и с какой стати позволили бы праздновать какое-либо событие - по старому стилю? Эти гулянки замаскированно именовались (поскольку проходили в ночь с 13 на 14 января) вечерами “Без суеверий”. Стены ЦДЛ видели и слышали слишком многое, чтобы оно могло исчезнуть бесследно. Посетивший писательский особняк (и живший поблизости от него) Вольф Мессинг воскликнул: “Сколько здесь витает душ, которые не могут и не хотят отсюда уходить!” Ясновидец передал чувства, возникающие у многих, кто наведывается сюда: тут будто в намоленной церкви, царит особая, неповторимая атмосфера - в этой диковинной ауре сидят за столиками, выясняют отношения или, как неприкаянные, бродят и не могут найти покой тени… Мертвых? Бессмертных? Ангелов? Пропащих? Заглянувших из других пределов туда, где им было хорошо…
Неофициальная, не зафиксированная в справочниках и энциклопедических словарях история литературы продолжает хранить и воссоздавать себя - в устных преданиях и фольклоре, фонтаном бьющем на официальных и неофициальных писательских встречах в Большом и Малом залах ЦДЛ и за столиками его знаменитых ресторанов. Кое-что из услышанного я записывал, дабы имевшие место любопытные (и немаловажные!) факты и байки не канули в вечность. Получилась своеобразная летопись…
* * *
Е.Рейн рассказал: после судилища над Пастернаком, в котором приняли участие многие известные литераторы, в Пестром зале на стене возникла надпись: “И вы не смоете всем вашим черным кофе…” Когда в Ленинграде он повез А.Ахматову к кардиологу, то возле кабинета врача в очереди томились люди. Много людей. Плохо чувствовавшая себя Анна Андреевна ждать была не в состоянии. Рейн вошел в кабинет и попросил :- Вызовите ее, пожалуйста, прямо сейчас. Врач стал мяться:- Неудобно. Перед другими пациентами…Рейн предложил: - Назовите ее фамилию. Ее знают и любят. И пропустят. Никто не возмутится и не обидится. Врач согласился. Через некоторое время в коридор выглянула медсестра и громко крикнула: - Лохматова! Пройдите на прием!
* * *
Поэт Марк Соболь вопрошал: “Что пил Моцарт?” И сам же отвечал: “Что Сальери наливал, то и пил”
.* * *
В гостях у Г.Боровика собрались Ч.Айтматов, Габриэль Гарсиа Маркес, чуть позже приехал Е.Евтушенко. На нем был дивный пиджак кремового оттенка, да еще в черную точечку. Зная слабость поэта к экстравагантным нарядам, все стали восхищаться и спрашивать, где Евгений Александрович такой пиджак взял. Евтушенко польщенно пояснял:
- Он из страусиной кожи…
- А что за черные точечки?
- Тут были перья, их выщипали.
- Это зря сделали, - сказал Маркес, - надо было перья оставить, ты выглядел бы еще эффектнее.
* * *
Р.Гамзатов пожаловался И.Кобзону, что не может получить квартиру в Москве. Кобзон пошел к тогдашнему мэру столицы Промыслову и укорил его. Тот замахал руками:
- Помилуй, мы ему предлагали квартиры в самых престижных домах на ул. Горького, А.Толстого, Чайковского! Отказался.
Кобзон позвонил Гамзатову и стал теперь уже его укорять:
- Вводишь в заблуждение. Самый центр! Ул. Горького! Толстого! Чайковского! Да о таком можно только мечтать!
- Вот именно, - с обидой сказал Гамзатов, - Горького, Толстого и Чайковского. А ты подумал: когда я умру, их переименуют?
Андрей Яхонтов
19.08. 2010. МК
http://cdlart.ru/2010/08/19/тени-дома-литераторов/#more-194
|
| |
| |
\
