| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 10 Июл 2020, 22:38 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7147
Статус: Offline | 
Ул.Воздвиженка, 5/25. м. "Александровский сад", "Арбатская", "Библиотека им. Ленина"
Часы работы: вт, чт. 13:00–21:00, ср\,пт-вс 11:00–20:00
Выставка, которую готовили 20 лет...
«КАЛЯЗИН. ФРЕСКИ ЗАТОПЛЕННОГО МОНАСТЫРЯ»
(Дата открытия будет объявлена позже)
Выставка, посвященная результатам многолетней работы по изучению и сохранению уникальной коллекции фресковой живописи Троице-Макарьева монастыря.
Троицкий Макарьев монастырь был основан преподобным Макарием Калязинским в 1434 г. и был одним из самых богатых и почитаемых в России. Поклониться мощам прп. Макария в разное время приезжали И.Грозный, Б.Годунов, Михаил Федорович, патриарх Филарет, Алексей Михайлович, патриарх Никон (последние два укрывались здесь также от чумы в 1654 г.), Петр I, Екатерина II, Александр II. Фрески Троицкого собора, представленные на выставке, были созданы царскими иконописцами, известными по лучшим живописным циклам первой половины XVII в. в Московском Кремле и Звенигороде. Монастырский ансамбль был уничтожен и затоплен в 1940 г. при создании Угличского водохранилища, однако фрагменты настенной живописи были спасены силами экспедиции Академии архитектуры. Под руководством художника-реставратора П.И. Юкина, в январе-феврале 1940 г. при температуре, достигавшей - 32 ℃, со стен Троицкого собора были сняты 126 фрагментов стенописей общей площадью 185 кв. м, 117 из них были переданы в музей архитектуры, около 30 – направлены в другие музейные собрания, в том числе в коллекцию бывшего Строгановского училища.
Троице-Макарьев монастырь в Калязине. фото - около 1908.
Выставка посвящена, с одной стороны, истории разрушенного калязинского Троице-Макарьевского монастыря, с другой - деятельности Музея по спасению и реставрации уникальных росписей. Фрески, выбранные для экспозиции, включают в себя ветхозаветные сюжеты, апокрифический цикл о рождении Богородицы, сцены из христологического цикла и Апокалипсиса, а также изображения святых князей. В частности, публике будут показаны ктиторские прижизненные портреты Алексея Михайловича и Марии Ильиничны, фрагменты летописей, орнаменты, фрески «Изгнание из Рая», «Строительство Вавилонской башни», «Новый Иерусалим», «Омовение ног», «Конь бледный и вороной», «Спас на престоле» и др. Экспозиция также представит макеты Троицкого собора и монастырской трапезной (автор макетов - архитектор И.Леонидов), чертежи, фиксирующие постройки монастыря на момент 1939 г., и док. свидетельства деятельности экспедиции Академии архитектуры, среди которых дневник с наблюдениями, фотографии. Отдельный раздел выставки расскажет о научной реставрации фресок, основанной на авторской методике В.П. Бурого и осуществленной в разные годы реставраторами Московской гос. художественно-промышленной академии им. Строганова. Как рассказала директор музея Е.Лихачева, сейчас идут работы по монтажу экспозиции. «Производство выставки - достаточно долгий процесс. В случае калязинских фресок, по-хорошему, этот процесс занял 20 лет, потому что первые попытки вынести фрески в зал и поставить были предприняты еще 20 лет назад, и я очень рада, что нам наконец удалось это сделать. Это был огромный и очень тяжелый труд, который, к сожалению, был приостановлен из-за пандемии», - отметила она.
Выставка разместится в 3-х залах. 1-й будет посвящен истории Калязинского монастыря. 2-й зал расскажет о сохранении памяти об уничтоженной обители. 3-й зал, самый светлый, самый теплый, - это зал, посвященный реставрации и спасению этих фресок уже в современности. Фрески Калязинского монастыря - чрезвычайно интересное явление в русской культуре переходного периода между средневековым и новым временем: «Калязинский монастырь, так же, как и ряд других памятников в Ростове, Ярославле, Угличе - это были памятники, которые предвещали, если хотите, или предвосхитили те реформы, которые неизбежно отразились на живописи, - я имею в виду петровские реформы». - сказала Е.Лихачева. Обитель пользовалась покровительством новгородского купечества.
06.07. 2020
http://muar.ru/item/1768-monastery-s-frescoes#
http://rublev.com/novosti....liazine
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 07 Авг 2022, 16:11 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7147
Статус: Offline | ЕЛИЗАВЕТА ЛИХАЧЕВА: «ЕСЛИ АРХИТЕКТУРА НИКАК НЕ ИСПОЛЬЗУЕТСЯ, ОНА УМИРАЕТ»
Интервью с директором музея архитектуры им. А.В. Щусева о выставках в условиях санкций, реставрации Дома Мельникова и застройке Ивановской горки.
- В начале марта этого года многие музеи и галереи отложили новые проекты. Вы же все-таки открыли выставку В.Кошлякова. Почему?
- Это было общее решение музея, и я считаю, мы поступили правильно: нужно при любом раскладе выполнять свою задачу. Накануне открытия выставки я опубликовала пост, где написала: что бы ни происходило в мире, мы обязаны работать, ведь искусство - базовая потребность человека. Мы выполняем ту же функцию, что и врачи. Если закрыть музеи, библиотеки, концертные залы под соусом того, что наступили тяжелые времена, мы лишимся будущего. Для меня показательна культурная жизнь блокадного Ленинграда: люди ходили в музеи, концертные залы, театры, библиотеки; город продолжал жить, несмотря на творившийся кошмар.
- Заграничные музеи отказались участвовать в российских проектах. Наши музеи до конца 2022 г. по распоряжению Минкультуры не выдают работы на зарубежные выставки. Ситуация патовая. Как делать новые экспозиции?
- У нас на следующий год запланирована выставка Фальконье. Мы хотели привезти подлинные станки, на которых отливали стеклоблоки Фальконье, но сделать этого не сможем. Что ж, обойдемся своими силами. Проект состоится в любом случае - он имеет определенную дипломатическую поддержку: посольства в Швейцарии и в России понимают, что надо сохранять контакты. В целом международный обмен пока остановлен: во-первых, опасно перевозить музейные ценности. Во-вторых, гарантий их возврата никто сейчас не даст. Европа разрушает свою правовую систему, и смотреть на это просто больно. Но ничего страшного, Россия - страна самодостаточная. Все равно эта ситуация не продлится долго: новый железный занавес не опустится на следующие 100 лет, мир слишком изменился. Хотя, конечно, на наших глазах разрушается старая система, сложившаяся после Второй мировой. Мне казалось, что COVID был способом перезагрузить мир, однако это, похоже, не сработало... К сожалению, в начале каждого крупного исторического слома стоит военный конфликт.
- А пока будем отправлять экспонаты столичных музеев на выставки в регионы и наоборот?
- Давно пора. Нужно создать госпрограмму поддержки региональных выставочных проектов. Почему мы не возим в регионы? Чтобы отправить выставку в Ульяновск или Череповец, нужно выделить из бюджета музея 1,5 млн. руб. на перевозку и страховку. Необходима федеральная программа, которая будет помогать музеям - не только федеральным, но также региональным и муниципальным. Нужно наладить прочный культурный обмен между регионами страны. Это важно, потому что для показа музейных ценностей существуют определенные требования. В стране катастрофически не хватает выставочных залов. Я готова привезти выставку в Улан-Удэ, но там нет подходящего выставочного зала. Необходима программа строительства новых музейных пространств, поддержки перевозки музейных ценностей: это важнейший, на мой взгляд, фактор развития страны. Нужна программа поддержки детского туризма, когда школьники ездят по разным регионам. Для меня в этом отношении показателен пример Франции, где есть госпрограмма такого рода. Школьники к концу 9-го класса успевают объехать всю страну. У нас в регионах зарплата не очень высокая, и билет за 40 тыс. рублей до Москвы и обратно могут позволить себе немногие. А кроме Москвы есть еще Саратов, и есть ли вероятность, что школьник из Владивостока попадет туда? Никакой. Деньги надо вкладывать именно в эту историю, потому что за детьми будущее. Для школьника из Владивостока Япония в 10 раз ближе, чем Саратов. Потом мы будем хвататься за голову и говорить, что на Дальнем Востоке сепаратистские настроения. Вот во Франции нет сепаратизма, потому что школьники знают свою страну, для них все Франция: и Бретань, и Прованс, и Шампань. А у нас Россия простирается до Урала, а что происходит восточнее, никто не понимает. Это большая ошибка. Россия - огромная страна, и ей нужно выжить в нынешней непростой ситуации. И культура - то, что нас должно «сшить». Именно культура, не идеология: у нас не может быть идеологии в принципе - слишком большие расстояния, поэтому возможен только американский путь развития. В США развит внутренний туризм: американцы ездят только по своей стране. Вот и мы должны ездить по России, а для этого нужна нормально разработанная госпрограмма: от детского туризма до обмена выставками.
- В конце 2020 г. вы говорили, что из-за пандемии музей потерял четверть бюджета. Сейчас приходится оптимизировать расходы?
- Все оптимизировали еще во время пандемии, и с учетом нынешних обстоятельств никто не надеется, что ситуация вернется к допандемийному уровню. Сложность в другом: во-первых, значительная часть музейного оборудования не производится в России - начиная с музейного света и заканчивая увлажнителями. Датчики еще можно заменить на те, что делают в Зеленограде, но их тоже частично изготавливают из импортных компонентов. Про компьютеры вообще молчу: все процессы цифровизации остановлены, поскольку негде хранить картинки - нужны серверы. Это сейчас самая большая проблема. Конечно, мы ее решим, но в ближайшие 5 лет, думаю, придется туго. Есть проблема и с программным обеспечением ни одно ведомство в России не работает на отечественном «софте». И музеев это тоже касается: у нас Госкаталог написан на Oracle - это американская система баз данных. Если отключат программное обеспечение, то погаснет свет, встанут серверы, а за ними - буквально все. Это проблема, о которой надо говорить, однако все стыдливо молчат.
Вторая довольно серьезная проблема - стройматериалы: выставку еще надо построить. Почему-то все подорожало в несколько раз, при том, что это внутреннее производство. Поначалу возникли проблемы с логистикой, но сейчас остановился импорт в Европу, и в стране полно свободных мощностей, простаивает железнодорожный и автотранспорт, проблем с логистикой не должно быть. Транспорт есть, топливо есть, квалифицированные рабочие тоже. Почему дерево по отношению к прошлому году стало втрое дороже? Почему металл внутри страны стоит космических денег? В итоге дорожает выставочный процесс, а публика, в том числе московская, привыкла к хорошо оформленным выставкам. Посмотрим, что будет дальше. До июня-июля можно было надеяться, что все получится отыграть назад. Сейчас надо готовиться к ситуации, что будет тяжело и сложно. У нас еще осенью начинается реставрация Дома Мельникова.
- Хотела как раз спросить. Вы не планировали закрывать Дом Мельникова для посетителей во время реставрации, но все-таки передумали?
- Так решили реставраторы. Для нас крайне важно сейчас запустить этот процесс.
- На какие средства будет проводиться реставрация?
- Наши партнеры, А.Молчанов и «Группа ЛСР», пока подтвердили финансирование. Видимо, они думают так же, как и мы - надо что-то делать, нельзя останавливаться. Рецессия наступает, когда замедляется рост экономики. Соответственно, наша задача сделать так, чтобы экономика не остановилась, в том числе с помощью запуска проектов. Дом Мельникова нужно отреставрировать, несмотря ни на что: в конце концов, это международный шедевр, как Парфенон - он должен быть сохранен для будущих поколений. Поэтому для меня, как для человека, который живет и работает в России и свою жизнь связывает с Россией, отмена реставрации - неприемлемый вариант. Мы будем продолжать работать, и я рада, что моя позиция пока находит отклик у нашего партнера. Что будет дальше, никто не знает, но рассчитывать на худшее тоже неправильно.
- Вы планируете завершить реставрацию до конца 2024 г. Участвуют ли в ней иностранные специалисты?
- Мы собрали международный совет по реставрации Дома Мельникова, и это оказало довольно серьезное влияние на процесс. Когда ситуация изменилась, мы написали коллегам и предложили им определиться, будут ли они дальше участвовать. Получили разные ответы. Кто-то готов продолжать, кто-то нет: я не осуждаю этих людей, у них свое «партсобрание», где за связь с Россией можно лишиться университетской кафедры, карьеры.
- Как с юридической точки зрения развивается ситуация вокруг Дома Мельникова, удалось решить вопрос с наследниками архитектора?
- Ситуация встала. Для нас как для музея было бы идеально, если б наследницы потребовали исполнения обязательств государства по отношению к ним. Потому что мы выступаем в странной позиции: представляем интересы государства и с государства же требуем финансовых средств, чтобы решить окончательно вопрос с претензиями третьих лиц. Мы от своих обязательств не отказываемся. Поскольку никто не понимает, как будет развиваться ситуация, все остановилось. Но это не может быть препятствием для реставрации, потому что мы - основной пользователь памятника: мы его содержим, у нас есть охранное обязательство. То есть мы обязаны его привести в порядок, и мы это сделаем. Этот вопрос уже не обсуждается, никто не пытается нас обвинить в нечистоплотности. А юр. проблемы всегда можно решить. Наша задача -спасти памятник, а дальше посмотрим. Пока могу сказать, что с одной частью семьи очень хорошие отношения, с другой - не очень, но, как говорится, всякое бывает.
- Когда в 2014-м вокруг Дома Мельникова разразился скандал (музей принудительно выселил внучку архитектора Е.Каринскую), вас сильно критиковали. Какое теперь отношение?
- Сначала было резко отрицательное, сейчас все немного успокоилось. Мы открыли Дом Мельникова для зрителей. Если бы мы этого не сделали, то в глазах общественности превратились бы в Е.В. Каринскую, которая никого туда не пускала. Но Екатерина Викторовна - внучка великого архитектора, а мы-то кто? Поэтому мы открыли Дом Мельникова для всех желающих. Туда можно попасть: это сложно, надо обладать долей везения, но это возможно. В октябре откроется выставка, посвященная Мельникову, которая должна была принять гостей еще в 2020 г. Для музея эта выставка особенно важна, потому что это наше обязательство перед Константином Степановичем, если хотите. Я надеюсь, мы постепенно избавим Дом Мельникова от флера скандала, потому что многие до сих пор вспоминают эти ужасные вещи. Я не люблю говорить на эту тему. Это история про глупость, жадность и подлость. Меня периодически спрашивают, жалею ли я, что в 2014 г. поступила так, а не иначе. Нет, не жалею: на тот момент это был единственный способ разрубить Гордиев узел. Мы понимали, на что шли, и резанули по живому. Очевидно, что наша позиция могла не найти понимания у значительной части коллег. Но профессиональное сообщество на то и профессиональное, чтобы периодически с чем-то не соглашаться. Я не люблю ситуации, когда все со мной согласны, это очень плохо.
- Что планируете к 150-летию А.Щусева, которое отмечается в следующем году, и к 90-летию музея в 2024-м?
- Сейчас мы регистрируем Фонд поддержки деятельности музея, формируем попечительский совет этого фонда. Все говорят, что сейчас не самый удачный момент, но, по-моему, нормальный: это обязательно нужно было сделать. Кроме того, мы с Минкультуры думаем, как поступить со зданием усадьбы Талызиных. Постепенно появляется понимание, что там нельзя открывать постоянную экспозицию Музея архитектуры - это убьет памятник. Мы пытаемся сохранить усадьбу и понять, что в ней показывать. У нас достаточно фондов, имеющих опосредованное отношение к истории архитектуры: например, калязинские фрески, которые не очень вписываются в постоянную экспозицию музея. Возможно, мы построим новое здание в другом месте и сохраним усадьбу как филиал, где будем показывать вещи, не вписывающиеся в историю архитектуры. В целом, к юбилею основателя нашего музея А.Щусева мы подошли со сложившимся представлением о будущей постоянной экспозиции.
- Расскажите в двух словах.
- Хотелось бы создать последовательную экспозицию, посвященную истории русской архитектуры: от Киевской Руси до современности. Кроме того, должны быть экспозиции, посвященные истории технологии, а также зал общей истории архитектуры, поскольку русская архитектура - часть мировой. Плюс отдельный зал об исламской архитектуре, ведь она представлена в России серьезными памятниками. При этом, с одной стороны, нам нужно показывать подлинники, но, с другой, мы понимаем, что большая часть наших фондов - бумага, а она не может находиться в постоянной экспозиции. Нужно продумать, как ее показывать. Это одна из причин, по которым мы выступаем за строительство нового здания. В здании усадьбы Талызиных нельзя создать условия для постоянного экспонирования бумаги, это убьет памятник. Еще хотелось бы создать архитектурный парк, где можно показать некоторые памятники в реальном масштабе. Например, изобразить на земле абрис Софии Константинопольской, чтобы люди понимали ее реальный диаметр. Я не могу назвать конкретных сроков, но мечтаю отпраздновать 10-летие музея в новом здании.
- А где бы это здание могло располагаться?
- Можно рассматривать разные варианты: у меня есть пара идей, но боюсь сглазить.
- Что происходит со строительством депозитария?
- Если мы строим новое здание, то строим и депозитарий. Мы пришли к пониманию, что депозитарий в центре города - плохая идея. Даже если мы получим землю на Воздвиженке, ничего не удастся построить из-за метро. Максимум, сделаем скульптурный парк, общественное пространство, однако это не решит наших проблем. Нужно обеспечить музею будущее. Не забывайте: Музей архитектуры - национальный музей, это не московская институция. Мы должны рассказывать не только об архитектуре столицы, но и об архитектуре России - в контексте истории развития мировой архитектуры. Нас часто называют Московский музей архитектуры: мы ужасно злимся, потому что это все равно, что назвать Третьяковскую галерею музеем московской живописи. Для нас важно сохранить национальный масштаб, поэтому, наверное, придется искать другое место. Пока работаем над этим. Надо отдать должное правительству Москвы: они с пониманием относятся к нуждам музеев. В целом, мне бы хотелось, чтобы Музей архитектуры занял достойное место среди российских музеев и перестал быть парией.
- Меня заинтересовало ваше высказывание о том, что возвращается представление об архитектуре как об искусстве, а не строительстве. С чем это, на ваш взгляд, связано?
- Потребители архитектуры очень сильно изменились. То, что раньше всех удовлетворяло, теперь перестало считаться приемлемым. Возвращается архитектор как личность и творец, как человек, ответственный за проект. Соответственно, начинают проявляться новые качества архитектуры, о которых мы раньше не подозревали. Мне кажется, это важная тенденция, и она прослеживается не только в Москве. Архитектура становится фактором формирования среды, и мы не можем ее игнорировать. Все это мы попытались осветить на выставке «Москва. Реальное». Этот проект для нас - не попытка похвалить московские власти: как хорошо они организовали архитектурный процесс. Нет, мы хотели отследить тенденции, актуальные не только для столицы, но и для страны в целом. Когда открывали качели на Триумфальной пл., многие смеялись и говорили: «Зачем это нужно?» Однако в итоге Триумфальная пл. перестала быть перекрестком и снова превратилась в площадь, место для людей. Когда мы с коллегами обсуждаем эту тему, они говорят: это Москва, здесь все по-другому. Но парадокс ситуации в том, что это происходит не только в столице. Региональные власти неожиданно для себя осознали, что появление комфортных общественных пространств - экономический и социальный фактор, подтверждение качества жизни.
- С одной стороны, архитектура становится искусством. Но нет ли и противоположной тенденции, когда сносят малоэтажные обжитые кварталы и людей переселяют в «человейники» - например, в рамках реновации?
- Мне не нравится проект реновации: я против того, чтобы город рос вверх. Малоэтажные кварталы более комфортные. К тому же я не могу назвать происходящее реновацией: сносят не только плохие дома, но и образцы конструктивизма, которые можно было сохранить, просто привести в порядок. Я говорю коллегам: вы расселите хрущобы, а как будете через 50 лет расселять «человейники»? Ведь они тоже не очень хорошего качества. Зачастую жители домов голосуют за реновацию, рассчитывая на увеличение жилплощади, но на выходе никакого увеличения не получается; начинаются конфликты. Вообще идея все снести и построить заново мне чужда: я музейщик и выступаю за то, чтобы все сохранить - это мое главное отличие от архитекторов, которые хотят все снести. В глубине души архитекторы уверены: они-то хорошо строят, а до них строили так себе. Это необходимое качество профессии: архитекторы и должны так думать, иначе они будут не архитекторами, а специалистами по охране памятников.Многие вещи, которые делаются в Москве, мне как жителю города, искусствоведу, историку не нравятся категорически. Но я также понимаю, что здесь есть предмет для дискуссии. Меня это радует, потому что при Лужкове мне ничего не нравилось: большая часть того, что делалось в Москве в 90-е, - это позор. Мне говорят: ты устраиваешь выставку для Москомархитектуры. Ну и что? Москомархитектура - один из факторов развития архитектуры в Москве, а Москва в данном случае - драйвер развития страны, и нам как национальному музею надо это показать. Ситуация изменится, и, возможно, драйвером станет другой регион. У меня, кстати, есть идея показать современную архитектуру регионов: возможно, мы это реализуем к 90-летию музея.
- Облик постсоветских городов сильно испорчен советской массовой застройкой, а также новостроем последних 20–30 лет. Что с этим делать - просто смириться и жить?
- На НТВ была передача «Школа злословия», и однажды на эфир пришел гл. архитектор Москвы А.Кузьмин. Ведущие спросили у него: «Как вы могли допустить огромный светящийся цветок у казино в кинотеатре «Россия»? Он мягко улыбнулся и ответил: «Это все уйдет». Архитектура - живое искусство. Ужас модернизма в том, что он плохо стареет, причем это касается не только массовой застройки, но и уникальных проектов вроде ленинского мемориала в Ульяновске. Сейчас встает вопрос, что делать с этим богатством, доставшимся от советской власти. То, что оно плохо стареет, обуславливает качество жизни людей. Притцкеровскую архитектурную премию за 2021 г. получили французы Анн Лакатон и Жан-Филипп Вассаль, которые пытаются восстанавливать подобные кварталы, делать из них что-то приличное. Что касается архитектуры 1990-х годов, то коллеги из Петербурга называют ее «капром», то есть «капиталистический романтизм». Это тоже уйдет, просто потому что построено из чего попало. Когда говорят, что надо все сохранять, я привожу в пример город Базель, зажатый между Францией, Германией и кантоном Базель. Ему некуда развиваться, он не может пристроить к себе «Новую Москву», и поэтому их национальное развлечение - «что мы снесем в этом году». Они постоянно что-то сносят и строят заново. Есть, конечно, памятники, которые никогда не тронут, вроде гор. ратуши или Базельского собора. Но вот здания более поздних периодов перестраивают, и лицо Базеля постоянно меняется.
- В этой связи хочу спросить вас про Ивановскую горку. В 2020-м случился скандал, когда местные жители выступили против ее застройки. Я была на дискуссии в Музее архитектуры между застройщиком и активистами, и мне показалось, что ваши симпатии оказались на стороне застройщика.
- Я эту ситуацию вижу следующим образом. Во-первых, прозвучали очередные ссылки на Запад: как там все хорошо, а у нас плохо. Однако это неправда, как я показала на примере Базеля. Во-вторых, Ивановская горка находится в критическом состоянии, и просто чудо, что в палатах Украинцева никто не погиб от пожара. Требовать от государства, чтобы оно содержало все памятники, невозможно. Застройщик пытался говорить с защитниками Ивановской горки, но вместо дискуссии услышал крики: «Вы должны!..». Да он вообще никому не должен. По закону памятником являются палаты Украинцева и особняки Кнопа. Все остальное - не памятники. Однако представители застройщика искренне пытаются разрешить конфликт, найти выход из ситуации, а вместо этого слышат обвинения. Я стараюсь оставаться разумным человеком. Если архитектура никак не используется, она умирает. Палаты Украинцева - памятник истории и культуры, сделать с ним толком ничего нельзя. Сейчас там просто сквот. Есть человек, который готов привести палаты в порядок, и есть цена, которую надо за это заплатить. Сохранить все это в целости и сохранности не получится, потому что экономика не позволит. Вместо того, чтобы попытаться найти выход из ситуации, защитники Ивановской горки кричат, что все плохо. Более того, они опускаются до личных оскорблений, когда слышат точку зрения, не совпадающую с их собственной. Застройщик был готов разговаривать, он не хотел ни на кого давить. Вместо того, чтобы выработать решение, которое устроит большинство, его оскорбили, а меня обвинили в получении взятки. Проще всего обвинить оппонента в нечистоплотности, не попытавшись понять, почему он ведет себя так, а не иначе. Почему я, человек, который по роду занятий должен выступать за сохранение любого здания в Москве, готова допустить снос ради спасения чего-то ценного? Для меня палаты Украинцева ценнее, чем типовое здание школы 30-х годов: это жертва, которую придется принести.
- Считаете, в спасении памятников неизбежны компромиссы?
- В любом деле надо искать компромиссы: бескомпромиссная позиция - это позиция идиотов. Она возможна только в случае, если вы боретесь с абсолютным злом. Есть вещи, которые надо определить, как неприемлемые, по поводу них компромисс невозможен, по всем остальным он возможен. Нельзя жить в обществе и быть свободным от него: любая общественная жизнь - всегда компромисс. Я видела проект для Ивановской горки, который делал архитектор А.Гинзбург: этот человек не будет ради денег ставить свою репутацию на кон. У нас за лужковское время выработалось мнение, что застройщик - всегда зло. Однако если человек готов разговаривать, не надо его сразу отвергать. Вот моя главная претензия к защитникам Ивановской горки.
- Московскую архитектуру многие называют эклектичной и даже некрасивой. Вы согласны с тем, что у столицы нет своего «лица»?
- Скажу больше: у русской архитектуры нет своего лица. Сначала все придумали греки: любое здание с колоннами - это, по сути, греческое изобретение. Потом в Риме создали пилястры: в итоге в Италии была придумана вся классическая архитектура. Франция стала единственной страной, создавшей что-то отличное от греческой и римской архитектуры - речь о готике. Что касается русской архитектуры, то она эклектична: это ее родовое явление. Мы берем за основу западную или восточную архитектуру и превращаем ее во что-то свое. Ничего страшного в этом нет. Разговоры о том, что московская архитектура плохая или хорошая, бессмысленны. По каким критериям ее оценивать? А парижская архитектура хорошая? Я вот не считаю, что Париж красивый город. Это все вкусовщина. В России есть Дом Мельникова, Александровский дворец в Царском Селе и еще много чего интересного. Пренебрежительное отношение к своей культуре ни к чему хорошему не приводит: своей культурой надо гордиться. Не нравится Россия - мир открыт, живите в другом месте. Хватит ныть, какая Россия ужасная и тоталитарная. Россия разная: она может быть тоталитарной и некрасивой, а может быть прекрасной и свободной. В свое время Оскар Уайльд повторил известное древнее изречение: «Красота в глазах смотрящего». Если вы хотите жить в Мордоре, то живете в Мордоре. А если хотите жить в Заокраинном Западе, то живете в Заокраинном Западе. Это ваш выбор. Разговоры о том, что Москва некрасивый город - да идите к черту! Москва - вообще лучший город Земли, я абсолютно убеждена. Это мой любимый город, я здесь живу и, скорее всего, умру. Это не значит, что я не люблю Рим. Но Москву люблю больше, потому что это дом. И мой дом мне нравится - это живой город, с прекрасными людьми.
Ксения Воротынцева
01.08. 2022. газета "Культура"
https://portal-kultura.ru/article....umiraet
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 27 Ноя 2022, 13:03 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7147
Статус: Offline | НАУЧНЫЙ КОЛЛЕКТИВ МУЗЕЯ УСТАНОВИЛ АВТОРСТВО РАБОТЫ «ОБРАЗ СПАСА НЕРУКОТВОРНОГО»
В 2022 г. в Музее началась комплексная реставрация картины неизвестного автора с изображением Спаса Нерукотворного.
В ходе работ в правом нижнем углу изображения была раскрыта авторская подпись: инициалы «М.Н.», совпадающие с эталонными образцами монограмм М.В. Нестерова. Реставрационная находка подтвердила предположения научных сотрудников Музея об авторстве и времени создания произведения.
 
В результате стало очевидным, что полотно, хранящееся в собрании Музея, было создано художником в процессе работы над живописным оформлением Покровского собора Марфо-Мариинской обители в Москве, спроектированной архитектором А.В. Щусевым (1908 г.). Эскиз кисти Нестерова выполнен в смешанной технике на холсте, смонтированном на картон, и представляет собой изображение в масштабе 1:1 мозаичной иконы, которая по замыслу Щусева должна была разместиться над западным порталом храма. Спас Нерукотворный был призван стать образным и композиционным центром не только западного фасада, всего Покровского собора.
 
«Спас Нерукотворный» был написан, скорее всего, для представления заказчице - вел. княгине Елизавете Федоровне и мог быть временно установлен на фасаде храма, так как неправильная форма его основы точно соответствует сложным очертаниям фасадной ниши, предназначенной для будущего размещения мозаики. Мозаичная икона «Спас Нерукотворный» по эскизу М.В. Нестерова была изготовлена в мастерской В.А. Фролова в Санкт-Петербурге к декабрю 1910 г. На фасаде собора она была установлена незадолго до освящения храма, которое состоялось 8 апреля 1912 г.
Образ Спаса Нерукотворного Нестерова опирается на многовековую иконографическую традицию изображения Спаса на убрусе. Композицией, орнаментом плата, крещатым нимбом, украшенным драгоценными вставками, образ Спаса очевидно ориентируется на фрески новгородской церкви Спаса на Нередице (1199 г.), на древние иконы Спаса Нерукотворного. Карандашный эскиз, хранящийся в Третьяковской Галерее, доказывает, что художник также вдохновлялся иконографическим изводом Спас Мокрая Брада. Ориентируясь на предшествующие традиции, Нестеров старался внести в роспись современное авторское прочтение, свой авторский стиль, «стиль своих картин, их индивидуальность, хорошо сознавая всю трудность такой задачи».
В живописном эскизе в натуральную величину художник не имитирует технику мозаики, он использует авторские приемы, характерные для живописных работ этого времени. Лик Спаса соединяет реальность и условность, что усиливают орнаментальная разделка плата, золотой нимб, инкрустация креста. Конкретность лика Спасителя подчеркивают напряженный взгляд отведенных от зрителя глаз, наполненность образа внутренним переживанием.
На фасаде, соединяющем древнерусские мотивы и стилистику модерна, находясь под защитой многолопастной сени килевидной формы, над образом Спасителя помещена выполненная в рельефе фраза из Притчи о Добром Пастыре и наёмнике: «Аз есмь дверь: Мною аще кто внидет, спасется…» (Евангелие от Иоанна (10, 9). Образ Спаса Нерукотворного соотнесен с расположенными по сторонам от него резными изображениями грозди винограда – символа крестной жертвы Христа, райских птиц и растений, которые должны также напоминать о белокаменных рельефах владимиро-суздальских домонгольских храмов.
В 2023 г., после завершения реставрации, произведение М.В. Нестерова, на протяжении многих лет недоступное для публики и специалистов, будет впервые представлено на выставке, посвященной 150-летию А.В. Щусева.
https://muar.ru/news....vornogo
Монографическая выставка одного из самых известных русских архитекторов XX в. – давно ожидаемая и наиболее полная репрезентация работ мастера. Главная цель кураторов – широко осветить творчество К.Мельникова, показать максимальное количество предметов, познакомить публику как с хорошо изученными памятниками, так и с теми, которые не были реализованы, но тем не менее оказали огромное влияние на современную архитектуру.
Посетителей ожидает встреча с творчеством Мельникова в самых разных его проявлениях. На выставке будут впервые представлены более 200 экспонатов – графика, архитектурная и художественная (ученические работы, портреты), архивные документы, живопись, личные вещи Константина Степановича и фотоматериалы из архива Дома Мельникова, который был сохранен сыном архитектора, Виктором Константиновичем. Среди экспонатов – уникальные мемориальные предметы, связанные с первым путешествием К.Мельникова в Париж для строительства знаменитого Павильона СССР 1925 г.: фотоаппарат фирмы Kodak и медаль за участие в Международной выставке. Особое место в экспозиции займут архитектурные макеты нереализованных проектов мастера, изготовленные специально к выставке.
Выставка работает до 23.01. 2023 г.
Купить билеты: https://widget.telegreen.ru/tickets....widget4
https://muar.ru/exhibitions/melnikov-melnikoff/
|
| |
| |
