| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 25 Янв 2013, 00:07 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7147
Статус: Offline | «Я не актерствую, когда пою…»
Во Дворце культуры - полный зал. Поклонники Олега Погудина пришли послушать «Избранное». Романсы пушкинской поры, танго, лирические песни нового времени, Вертинский – замечательная классика и современность.
Порадовала любителей и французская часть – песни из репертуара Эдит Пиаф, других известных исполнителей на прекрасном французском. Как сказал в интервью журналистам артист, все они любимые. При первом взгляде на него возникает ощущение духовности личности. Он кажется очень юным на сцене, потом с удивлением узнаешь, что Погудину уже сорок.
Слушая его романсы, веришь, что он искренен, и такой же он в жизни.
- Что для Вас наш Выборг? Вы каждый год бываете здесь, это для вас один из многих городов или что-то особенное?
- В Выборге устойчивое ощущение, что сюда приезжаешь домой. Я говорю тривиальные вещи, но Выборг – город европейский, пожалуй, единственный, сохранившийся из средневековых городов на территории России.
Я приехал впервые сюда уже зрелым человеком, мне было 25 или 26 лет, и я поразился тому, что он - копия шведских городов, в которых я достаточно долго жил. Выборг для большинства соотечественников город – сказка, это – город красивый. В России много красивых мест, но мало красивых городов в целом.
- Вы гуляете по Выборгу?
- Сейчас просто не успеваю, раньше гулял.
- Зрителей обычно интересует личность артиста. Как бы Вы определили свой характер?
- Я абсолютно полно выражаю свой характер на сцене. Я ничего не играю, от актерской профессии у меня - только предлагаемые обстоятельства. Это может быть человек пушкинской эпохи, военного времени, советский парень, француз, итальянец, немец, но этот будет один и тот же человек в смысле души. Герой один и тот же, у него одна душа, это – моя душа. Так что в жизни я не отличаюсь от себя на сцене.
- Вы удивили публику французской частью. Как она возникла?
-Ну, это отклик на французские песни, которые я очень люблю, и, собственно, работа над историей произведения, над языком. В буквальном смысле, я гулял по тем местам, о которых в песне, и старался понять, почему именно такие тексты, что чувствовал автор, исполнитель, для которого эти места родные.
-Скажите, что Вы больше всего любите и чего больше всего не любите?
- Не люблю отвечать на такие вопросы, хотя они отчетливо журналистские и часто задаются. Но я вообще многословен, и кроме каких–то острых моментов, мысли и чувства выражаю не быстро. Поэтому не могу ответить, хотя я однозначно могу сказать, чего не люблю, но зачем об этом говорить без достаточно серьезного повода… Мне близко и радостно то же самое, что близко любому душевно здоровому человеку, — самые простые и традиционные вещи.
- Вы когда-нибудь исполняли церковную музыку? «Аве Мария», например?
- Литургическая музыка должна звучать в храме, это – молитва и исполнять ее на сцене некорректно. Что касается Шубертовской «Аве Мария», то да, я пел ее неоднократно, но если брать итальянский, немецкий тексты, то, строго говоря, это не молитва. Это все-таки художественное произведение, не церковная музыка.
- Вы с детства на сцене, что это для вас, тяжкий труд или не представляете другого?
- И тяжкий труд, и не представляю другого. Это действительно очень серьезная работа, физически даже, не говоря уже об эмоциональной нагрузке. Но это счастливый труд.
- Стоит ли начинать карьеру артиста так рано или лучше все-таки позже?
- Не бывает общих случаев, но серьезным музыкантом можно стать, только занимаясь с раннего детства. Что касается пения, то у человека могут быть совершенно посторонние интересы, а потом он вдруг начинает заниматься пением, вполне успешно. А если вы имеете в виду время, потраченное ребенком на занятия, раннее взросление и прочее, то у музыкантов жизнь ненормальная, в том смысле, что ненормированная, как и в любой другой творческой профессии. Это и судьба, и дар, и крест. Музыканты – люди выделенные (не в том смысле, что лучшие), нереализованный дар может принести много печали и страданий. Это - судьба и жаловаться на нее просто неприлично.
- Что для вас слава, известность, насколько это важная составляющая жизни?
- Слава, при условии, что ты не изменяешь своим принципам, это – колоссальная удача. Слава – это вещь обоюдоострая. Не любимый мною артист – Майкл Джексон (тем не менее, фигура серьезная), вызвал мое острое сочувствие, когда люди, безмерно его возносившие, потом с такой же яростью хотели его растоптать. И в других таких же сопоставимых вариантах, к сожалению, люди яростно поклоняются своему кумиру и потом с таким же упоением мстят за свою любовь. Мне это знакомо. Поэтому я понимаю, насколько опасная вещь — слава. Но и прекрасная также, опять же, если она не разрушает душу. Признание артисту необходимо, хорошо в этом отношении композиторам и художникам – слава может прийти 100 –150 лет спустя , артисту нужно признание при жизни, он живет здесь и сейчас.
- Конечно, журналисты повторяются, задавая вопросы и, возможно, это надоедает. Нет ли у вас обиды на них?
- Колоссальная. Я сам удивляюсь, почему до сих пор им верю. Поясню свою мысль: я практически всегда договариваюсь о том, чтобы интервью дали мне на подпись, и практически никогда этого не делают. Если же я корректирую статью, то она выходит почему-то без моей правки. Случаются вообще дикие вещи: фактические ошибки, путаница в датах, именах. Меня это до сих пор больно ранит. Это большая беда журналистской братии.
Журналистика, возможно, одна из самых благородных профессий, но, как и все в нашем Отечестве, ее губит безответственность. Это вообще трагическая черта русского человека – безответственность. Вы спросили, и я откровенно ответил, что я по этому поводу думаю.
- А на выборгских журналистов вы не обижались?
- На выборгских — пока еще нет. (заразительно смеется)
http://vyborg-press.ru/pblogs....a_poyu_
|
| |
| |
