| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 23 Окт 2015, 19:36 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | МАСТЕРА СЦЕНОГРАФИИ
О московских театральных декораторах первой половины XIX века Карле и Иосифе Браунах
В истории русского изобразительного искусства XIX века есть немало незаслуженно забытых персонажей. Среди них - художники-декораторы, театральные оформители, всю свою творческую жизнь трудившиеся во славу русского театра. Один из таких мастеров - московский художник Карл Осипович Браун.
В январе 1825 года в Москве состоялось торжественное открытие Большого театра. Это стало важным событием для древней столицы - в 1805-м пожар уничтожил стоявший на том же месте Петровский театр, а в 1812-м во время наполеоновского нашествия сгорел театр на Арбатской площади, и с этого времени московская Императорская труппа не имела собственного помещения. Новый театр, построенный по проекту архитектора Осипа Бове, был признан одним из лучших театральных зданий Европы. Его сцена открывала большие возможности для демонстрации своего мастерства не только артистам, но и художникам-декораторам. И, судя по отзывам современников, декорационное оформление спектаклей оказалось достойным столь блестящей сцены. А создавал его небольшой штат декораторов во главе с К.О. Брауном.
Карл Браун состоял в должности декоратора и театрального машиниста московских Императорских театров с 1824 по 1854 год. В том, что в его ведении находилось одновременно и написание декораций к спектаклям, и исполнение для них сценических машин, нет ничего удивительного. Совмещать деятельность художника-декоратора и машиниста-механика доводилось не только Брауну; так, в 1834-1879 годах немецкий художник Андреас Роллер был и декоратором, и главным машинистом Санкт-Петербургских театров, а в Москве с 1861 года обе театральные специальности совмещал Карл Вальц.
Архивные сведения о Брауне довольно скудны. До сих пор не найдены документы, относящиеся к его ранней деятельности. Нам неизвестны место его рождения и годы жизни, нет и сведений о том, где он обучался изобразительному искусству. Скорее всего, Браун осваивал декорационное мастерство за границей и приехал в Россию уже сложившимся мастером. Во второй четверти XIX века и в дальнейшем на службе в Императорских театрах по «декорационной части» работало немало немцев - например, те же Андреас Роллер и Карл Вальц. Но начало «немецкому периоду» в русском театрально-декорационном искусстве положил именно К.Браун. Его деятельность пришлась на времена расцвета романтизма в театре. Он оформлял балеты Ф.Тальони и Ж.Перро, оперы Дж. Мейербера, Д.Обера, В.Беллини. Тогда же стал формироваться и русский национальный репертуар, немалую лепту в становление которого внес композитор А.Н. Верстовский, писавший оперы на сюжеты древнерусских и славянских преданий. Все шесть его опер были поставлены на сцене Большого театра, над декорациями к пяти из них работал К.Браун, и ко всем этим операм сохранились его эскизы. Это выполненные на бумаге тщательные и подробные акварели с прорисованными тушью и пером деталями.
Эскизы к операм Верстовского свидетельствуют, что Браун одинаково умело писал и архитектурные, и пейзажные декорации. Его перспективные построения безупречны, ландшафты, при всей их театральной условности, весьма убедительны, а цветовое решение сдержанно и гармонично. Во многих случаях Браун увлекается разнообразными эффектами освещения - этого требовали сюжеты романтических спектаклей. В его работах мы видим и закатное небо, и лунные пейзажи; есть пейзажи с несколькими источниками освещения, как, например, на эскизе к «Аскольдовой могиле» (холодный свет луны и теплый свет из окна).
Спектакли эпохи романтизма были насыщены сценическими «чудесами» - превращениями и полетами, буйством природных стихий, пожарами и разрушениями. Такие наличествуют и в работах Брауна. Он, воплощая легендарную и сказочную Древнюю Русь, создавал архитектурные фантазии на основе русского и европейского зодчества - в его эскизах мы можем найти и немецкие средневековые замки, и элементы готических храмов, и мотивы московской архитектуры XVII века. Попытки Брауна придать «русский колорит» европейским архитектурным формам - один из первых шагов, сделанных театральными художниками на пути постижения национальной темы в то время, когда «не только декораторы, но даже архитекторы имели самые младенческие понятия о русской древней архитектуре и искусстве». Многие эскизы к операм Верстовского у Брауна населены персонажами - то есть это уже не только декорации, но и мизансцены, что роднит его театральные работы со станковыми пейзажами первой четверти XIX века. Браун, кстати, занимался и станковой графикой (серия видов Москвы для путеводителя, изданного в 1824 году С.Н. Глинкой).
До нашего времени дошли эскизы Брауна и к балетным спектаклям, выполненные тушью и пером (эскизов в цвете, к сожалению, не сохранилось). Они чудом уцелели после пожара Большого театра 11 марта 1853 года и сейчас находятся в собрании ГЦТМ. В 1829-м рецензент «Московского телеграфа» В.Ушаков писал: «Ныне московские балеты по искусству нашей труппы, по великолепию декораций и костюмов и по удобству обширной сцены здешнего театра могут удовлетворить требования самого взыскательного хореографа». И основная заслуга по созданию этого «великолепия» принадлежит К.Брауну. Сохранились его рисунки к балету, с которого началась романтическая эпоха в этом виде сценического искусства, - «Сильфиде», поставленной Ф.Тальони в Москве в 1837 году. Речь идет о фрагментах декорации второго действия, разворачивающегося в лесу: аккуратные и строгие группы деревьев, тщательно вырисованные лесные «арки» - верхние части декораций, а также задник с изображением холмистого пейзажа.
В следующем году в Большом театре Тальони ставит еще один балет - «Дева Дуная», декорационное оформление которого, выполненное Брауном и его помощниками, вызвало восхищение критиков. Поражала воображение очевидцев, в частности, «чистая перемена» - смена декорации на глазах у зрителя, когда он вместе с персонажами опускался на речное дно. Рецензент отмечал, что в этой сцене была «прекрасно соблюдена постепенность перехода из царства подлунного в царство подводное: вы нечувствительно отделяетесь от земли; сперва земля и камни; потом корни дерев; потом сталактиты и, наконец, подводные растения и цветы». А как выглядело дно Дуная, мы можем увидеть на рисунке Брауна: композиция изображает подводный грот, в центре которого на возвышении стоит старец - сам Дунай.
«Декорация замечательная по верности своей перспективы есть та, которая изображает замок на Дунае; отражение в воде и колорит самой воды исполнены превосходно», - сообщал зритель об оформлении второго действия спектакля. Нам же остается судить об этой декорации лишь по перьевому рисунку Брауна: сквозь «лесную арку» открывается вид на замок, стоящий на берегу реки, в воде несколькими штрихами намечено его отражение. Архитектура не имеет конкретных прототипов, художник лишь обозначает, что действие происходит где-то в Европе; на это указывают и готические стелы, просвечивающие сквозь листья арки. К.Браун работал в Большом театре до 1854 года и был уволен «по уменьшению потребности в декорационных работах после сгорения Большого театра и в видах сокращения излишних издержек Дирекции, при настоящих незначительных доходах ее от сборов одного театра». Но еще до пожара штат декораторов увеличился за счет переведенных в Москву петербургских художников, и театральное руководство, видимо, решило сделать ставку на них. В 1856 году Большой театр вновь открылся, и на следующий год Браун попытался вернуться на службу, но ему в этом отказали. О дальнейшей судьбе декоратора ничего не известно.
Во время службы в Большом театре К.Браун преподавал декорационное искусство в Московском театральном училище. Вероятно, одним из его учеников был сын Иосиф (1819-1868?), который тоже впоследствии стал декоратором Большого театра. Работы Брауна-младшего очень близки по манере исполнения эскизам отца - та же точная линия, грамотное перспективное построение, аккуратно прорисованные детали, сдержанный колорит. Карл Вальц, машинист и декоратор московских Императорских театров с 1861 года, писал в воспоминаниях, что декорации И.Брауна «отличались совершенно исключительной аккуратностью и вырисованностью деталей», а его декорация ночного Парижа из балета «Эсмеральда» производила «феерическое впечатление». Летом, когда заканчивался сезон в Императорских театрах, И. Браун украшал представления в знаменитом саду «Эрмитаж» - любимом месте гуляния москвичей.
Иосиф написал множество декораций для различных спектаклей открытого после пожара Большого театра. Среди них немало типовых, то есть не предназначенных для конкретного спектакля: «русская изба», «готические комнаты», «внутренность волшебного замка», «городская комната», тюрьмы, немецкие и французские «избы», «бедные» и «богатые» павильоны. Иосиф был одним из декораторов последней, шестой оперы А.Н. Верстовского «Громобой» (1854), поставленной в Москве в 1857 году. Несколько сохранившихся эскизов к этой опере подтверждают характеристику, данную художнику К.Вальцем, - они действительно выполнены профессионально и тщательно. Особенно эффектен эскиз четвертого действия - «Разрушение палат Громобоя», характеризующий автора как незаурядного мастера архитектурной декорации.
В 1861 году И.Брауна уволили из театра, но исполненные им декорации еще долгие годы использовались в постановках Большого, а его эскизы теперь являются украшением коллекции Бахрушинского музея.
http://www.mosjour.ru/index.php?id=521
Изображения перенесены в архив. 04.01.19. Анастасия
|
| |
| |
