|
ТЕАТР НА ТАГАНКЕ/"СОДРУЖЕСТВО АКТЕРОВ ТАГАНКИ"
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 05 Окт 2017, 08:59 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | К 100-летию Юрия Любимова
УНИКАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ В ТЕАТРЕ НА ТАГАНКЕ*
У гостей будет создаваться ощущение присутствия в этой комнате. Кабинет Ю.Любимова воссоздадут в интерактивной форме в Театре на Таганке. Благодаря системе проекторов культовое место теперь сможет посетить каждый гость храма Мельпомены.
В верхнем вестибюле, где располагается кабинет Юрия Петровича, установят проекторы, которые будут создавать ощущение присутствия в этой знаковой комнате. С 30 сентября перед спектаклями будут показывать 10-минутный фильм про его жизнь и работу. Такое ноу-хау пока не использовалось ни в одном театре страны. Сам кабинет режиссера с автографами знаменитых актеров на стенах сейчас находится на реконструкции, но даже после ремонта возможности пустить в него всех желающих не будет, так как помещение очень маленькое. Поэтому в театре решили эту проблему с помощью инновационных технологий. Кроме того, в честь памяти Любимова появится постоянная экспозиция его работ и фотографий, которые будут транслироваться на 6 специальных тач-панелях, установленных в фойе Большой и Малой сцен театра. Гости смогут с помощью меню выбрать сами, познакомиться ли им с афишей театра на сегодняшний день, посмотреть отрывки старых спектаклей или пролистать кадры из жизни режиссера. Для создания видеоконтента панелей будет использовано около 3000 фотографий работ Любимова с 1964 г. до сегодняшнего времени, таких, как «Добрый человек из Сезуана», «Мастер и Маргарита», «Послушайте!», «Галилей», «Пугачев», «Владимир Высоцкий», «10 дней, которые потрясли мир» и почти 400 пленок с постановками разных лет.
Екатерина Степанова
17.07. 2017. МК
https://www.mk.ru/culture....ke.html
ЮРИЙ ЛЮБИМОВ: «ТЕАТР - ТАМ, ГДЕ НАХОЖУСЬ Я»
Столетие Ю.Любимова, создателя легендарной Таганки, неоднократно ее бросавшего и возвращавшегося, отмечает -
ся широко. В разных городах проходят выставки, научные конференции, концерты. В Большом театре - вечер-посвящение, в Вахтанговском - премьера спектакля «Старик и море», на Таганке - день открытых дверей. «Культура» предлагает эксклюзивные фрагменты воспоминаний С.Арцибашева, начинавшего режиссерский путь под любимовским крылом в эпоху расцвета прославленной труппы.
С.Арцыбашин
Шел 2010-й, мы с Сергеем встретились в Театре им. Маяковского, которым он тогда руководил. Любимовский коллектив вновь начинало лихорадить, и было понятно, что скоро разразится скандал. Мне захотелось посмотреть на Таганку глазами тех, кто был в звездные годы связан с этим самым популярным советским театром, увлекался им и старался там прижиться. Мой интерес нашел отклик у собеседника - оказывается, Арцибашев задумал мемуары и с радостью согласился на встречи. Но грянули события непредвиденные - конфликт в «Маяковке», тяжелая болезнь, уход из жизни Сергея Николаевича. Расшифровка лежала почти семь лет. Сегодня ракурс видения молодым коллегой своего учителя кажется интересным. Любимов предстает в них не исторической фигурой, а живым человеком и художником со всеми своими противоречиями. О легендарной Таганке я имел какое-то представление еще в студенческие годы, посмотрев многие спектакли. Меня смущали разговоры о диктаторстве Любимова, я им не очень-то верил: не может тиран воспитать столь блистательную плеяду артистов. Таганка произвела впечатление буйством формы, хотя у меня были иные приоритеты. Мое сердце принадлежало другому направлению. Познакомился с Таганкой и ушел опять в семью М.О. Кнебель. (На ее курсе на режиссерском факультете ГИТИСа учился С.Арцибашев). Спустя время попал на спектакль «А зори здесь тихие» и был восхищен его совершенством, испытал шок от актерских работ: потрясли Шаповалов - Васков и все пять девчонок. Пришла мысль: именно здесь надо учиться. На практику целенаправленно попросился в Театр на Таганке. Первая встреча с Любимовым. Спрашивает: «Кто ведет ваш курс?» Ухмылочка пробежала по его лицу, когда услышал, что Мария Осиповна: «Да-да, я тоже проходил метод физических действий». Целый месяц просидел на репетициях Любимова. В начале сезона Юрий Петрович отсматривал все спектакли. Их не просто вспоминали, а скрупулезно отрабатывали. Видел, как мучаются артисты от частых остановок, возвращений к мелочам. Репетиции - длинные, утомительные, но сам Мастер - неутомим. Часто казалось, что некоторые репетиции он вел с учетом того, что в зале - студенты, такие несколько показательные мастер-классы. Настойчиво добивался выполнения заданий и оглядывался на нас выразительно: «Как вас там учили по правильной школе беспредметным действиям, пришивать невидимой иголкой невидимую пуговицу?» Систему Станиславского, как и его термины, Любимов не признавал. Считал главным - заразительность: «Актер должен верить и уметь передать свою веру публике»... Потом я понял, почему ему необходимы репетиции, предваряющие сезон. Он настраивал механизм театра, чистил его, давал эмоциональный заряд на весь год. Потому и спектакли Таганки были живые. По вечерам Юрий Петрович со своим мигающим разноцветным фонариком смотрел сценическое действо вместе с публикой. Знаки режиссера артисты считывали мгновенно. Мигает фонарик - потерян темп: быстрее. Высветил ухо - плохо слышно: громче. В кульминациях луч света вздымался вверх и падал вниз - маэстро дирижировал.
Н.Красильникова показывалась в Театр на Таганке с новеллой «Женщины и дети», которую я поставил по Володину, - большой, где-то на полчаса. Любимов заинтересовался материалом и, узнав, что есть еще один современный материал - «Любовь» Петрушевской, попросил посмотреть. В «Любви» мы играли вместе с Ниной. Не успели уйти со сцены, как Мастер стремительно встал, подбежал к нам и повел в свой кабинет. Был в Любимове тех лет поразительный талант, которым я восхищался и восхищаюсь до сих пор, - дар мгновенного решения, какого-то детского озарения. Сразу заговорил: «У меня есть пьеса Злотникова «Два пуделя», добавить к Вашим новеллам, и получится трехчастный спектакль. Его интерес ко всему новому в те годы был поразительным. Ему показывались не только студенты театральных вузов, но музыкальные и танцевальные группы, и если он увлекался, то думал, где их использовать можно. Тогда на Таганке проходил живой, бурлящий процесс: здесь одно репетируют, там - другое, самостоятельные отрывки, посторонние режиссеры.
Трудно сказать, почему Любимов взял наши работы, зачем со мной возился, терпел мой непростой характер. Хочется верить, что почувствовал какую-то психологическую глубину и подумал, что я могу помочь ему по линии проработки ролей с актерами, на которую ему подчас не хватало ни времени, ни терпения. Вторая причина - производственная - более реальна: тогда неукоснительно соблюдалось выполнение плана, от него зависели премии, а на Таганке чиновники закрывали спектакли. Только вышел «Дом на Набережной», был необходим второй спектакль, а тут подвернулась работа, которую можно сделать быстро и показывать после основного спектакля, в 22 часа.
Первый спекталь Щукинского курса Ю.Любимова. Июнь 1963. фото В.Ахломова
Репетируем, а меня не оставляет мысль, что через полгода надо защищать диплом в институте, а я уже подготовлен «старшими товарищами», что спектакль будет не мой: «Любимов его заберет, недаром он сидит в зале и помогает...» Пришел к Юрию Петровичу, изложил свою проблему. Он очень удивился: «Сережа, как ты мог поверить? Это - твой спектакль, можешь смело им защищаться. Мое имя должно стоять на афише как руководителя, но не как постановщика, режиссер - ты...». Успех «Оркестрика» подкосил многих, спектакль пытались опустить. Самая популярная претензия заключалась в том, что он - не таганковский. При этом иногда пять раз в месяц. Очень удобно: два актера, два музыканта и Зинаида Славина - собрать всех легко и быстро. В.Смехов назвал его «Надежный маленький оркестрик». Интерес к спектаклю озадачивал и Юрия Петровича, иногда он с плохо скрываемым раздражением говорил: «Слышал, ты в «Оркестрике» стал заигрываться, на публику работаешь...» Или несколько ревниво: «Опять рецензию схлопотал?» Тем не менее к концу года Юрий Петрович предложил мне: «Оформляйся как ассистент. Правда, свободной ставки режиссера-постановщика нет, но я тебе обещаю, что обязательно пробью ее». В ГИТИСе надо мной подсмеивались. Говорили: «Не загоняй себя в гроб, Юрий Петрович никому не дает самостоятельно ставить, ты останешься в подмастерьях, он будет тебя только эксплуатировать». Тогда я не поверил.
Репетиции Любимова - всегда открытые. Двери не закрываются, войти могут все. Режиссер играет свой спектакль на публику. Актерам приходилось нелегко, а Юрию Петровичу становилось скучно, когда в зале никого не было. Перед артистами показывать себя бессмысленно - они давно знают все приемы, а при «новеньких» режиссер становился азартным, энергичным, провоцировал споры. Обстановка - раскованная, Юрий Петрович разрешал обсуждать, подсказывать. От предложений отказывался, но если идея нравилась или вела к политической эпатажности или противостоянию власти, стремительно выстраивал мизансцену, «из искры возгоралось пламя». Он нечасто выбегал на сцену для показа, вызывал в актерах нужные эмоции и чувства рассказами историй, подводящих к нужным состояниям. Тем, кто попадал на репетицию впервые, любимовские байки были неизвестны, но артисты слышали их десятки раз и, конечно, скучали. Иногда подкалывали Мастера, подсказывая ему финал, мол, анекдот-то с бородой. Любимов готовил своих артистов к свободе восприятия. Считал, что публика - еще один и очень важный партнер для актеров. Нельзя растеряться оттого, что кто-то в зале зашелестел или закашлял, недопустимо потерять эмоцию, если сам актер чихнул во время трагического монолога. Открытый театр Любимова не допускал зажатости, неловкости, стеснительности. Выключился свет? Побеседуй с публикой, а когда наладят электричество -продолжишь. Когда работа над спектаклем близилась к финалу, Любимов приглашал своих друзей, среди них - известные ученые, знаменитые актеры, писатели, деятели культуры. Их мнение он хотел услышать, на них проверял, не ошибся ли в направлении поисков. Многие пытались обеспечить спектаклям защиту и поддержку во властных структурах.
На репетиции спектакля "Антимиры", 1964. фото В.Ахломова
Смерть Высоцкого поломала все планы театра, многое изменилось. Завершился взлет Таганки, оказался пройден пик славы, свой расцвет она уже пережила. Уход Высоцкого и в Любимове многое перевернул. Он принял решение делать спектакль о своем актере, поэте, музыканте. Собирал материал, прослушивал записи, составлял композицию. Борьба за спектакль «Высоцкий» началась задолго до его рождения. Юрию Петровичу не советовали, запрещали, угрожали. Он не сдавался, подключал к борьбе за спектакль своих знакомых. Атмосфера в театре - накаленная и нервная. И в этой обстановке я решил показать Любимову спектакль «Утренняя жертва» по пьесе В.Малягина. Это была самостоятельная факультативная работа, репетировали в свободное время, по ночам, участвовала сборная команда артистов. Эта притча мне казалась подходящей для Малой сцены Таганки, на большее и не претендовал. После просмотра Юрий Петрович сказал, что даст ответ через некоторое время. Неделя, вторая, третья. Подхожу каждый день и слышу одно слово: «Потерпи». Наконец, вердикт: «Сережа, очень интересно, но автор не наш...». Я взорвался: «Юрий Петрович, а Марина Цветаева - ваш автор?» Разрешил. И я стал готовить спектакль по произведениям Цветаевой, А.Белого, с отголосками из Пастернака и Мандельштама. Договорился о встрече с Б. Ах - мадулиной. Идея спектакля ей понравилась: «Кто ж в театре будет Цветаевой?» И тут я выпалил: «Вы. Никто другой. Поэт читает стихи своего любимого поэта». Настроение Бэллы поменя - лось кардинально: «Как вы можете такое предлагать?! Да кто такая я?! Я же вот тут, внизу, а она вон там!» - и подняла руку вверх. Ушли ни с чем. Через пару дней Юрий Петрович, проходя мимо, сказал: «По моим друзьям шляешься, не спросив разрешения?»
Я понял, что поступил неправильно. Хозяин обиделся и затаился. А кто здесь хозяин - властный и единственный, 0 я понял еще на первой репети- ции «Оркестрика». Тогда Любимов оглянулся в поисках кого-то из помощников и жестко спросил, где он. Ему ответили, что на параллельной репетиции в новом театре. И он, чеканя слова, произнес: «Театр - там, где нахожусь я».
В начале 82-го я пришел к Любимову и сказал, что хочу показать ему заявку на спектакль, отдельные сцены. Я торопился, поскольку знал, что скоро он уезжает на постановку очередной оперы за границей. Он любил называть себя «оперуполномоченным». Пришло много народа, был кто-то из худсовета театра, я пригласил своих педагогов из ГИТИСа - Малый зал был заполнен. Начался показ, и, как это обычно бывает, в самом тихом месте, когда нужна сосредоточенность зала, заскрипела дверь и показалась голова Альфреда Шнитке. В перерыве Юрий Петрович говорит: «Я второе действие смотреть не буду, мне все понятно, а сейчас у меня встреча со Шнитке». Мой институ - тский педагог сидела за Любимовым, потом доверительно сказала, что в течение действия он несколько раз многозначительно смотрел на жену, удивлялся живой реакции зала и шепнул супруге: «Да, этот мальчик мне еще устроит веселую жизнь». Когда Ансамбль Дм.Покровского показал в театре старинное русское действо с песнями, танцами, розыгрышами, я понял, что давно блуждающие по кулуарам разговоры о «Борисе Годунове» не слухи. Юрий Петрович мечтал поставить этот спектакль уже лет десять, но не находил какого-то ключа к трагедии Пушкина, оперу Мусоргского он уже ставил неоднократно. Решение возникло во время задорного и озорного выступления коллектива Покровского. Любимову пришла идея поставить спектакль как площадную народную игру. Уже готовилось распределение ролей, называлось имя А.Вилькина - режиссера, который начнет работу, потому что Юрий Петрович опять уезжал на два месяца. Перед его отъездом прорвался к Любимову и услышал: «Сереженька, некогда тебе будет заниматься «Цветаевой». Тебе надо сейчас «Борисом Годуновым» заняться». Я начал отказываться - это же такая глыба, в ролях - весь цвет Таганки: Губенко, Золотухин, Шаповалов, Демидова... «Юрий Петрович, тут серьезно готовиться надо, вы-то десять лет мечтали поставить, а только сейчас решились». В ответ -категорически: «А чего готовиться, Сережа? У Пушкина все написано». Я продолжаю сопротив -ление: «Но в распределении режиссер - Вилькин». «Все поменялось, ты начнешь разминать материал. Режиссер ты все-таки молодой, и в помощь тебе Анатолий Васильев, он будет курировать». Взмолился: «Хоть расскажите, куда двигаться, в каком направлении...» Пообещал разговор, но так и уехал... Я - к Анатолию Александровичу, но он непреклонен: «Я не собираюсь репетировать, буду приходить раз в неделю, поправлять».
Взял отсрочку, засел за пьесу, исторические хроники, стал ковыряться, из театра меня все время подталкивали - надо репетировать. Актеры же дорожили свободным временем: Любимова нет, надо успеть какие-то свои дела сделать. У них съемки, концерты - мастера-то ведущие, звезды. Репетиции назначал и утром, и вечером - такого никогда на Таганке не было. Не принято. Торопился, хотелось, конечно, побольше успеть. Актеры не линяли, но если вечер у них был занят, то могли и не прийти. Однажды на одну из вечерних репетиций вызывались Филатов, Шаповалов и Хмельницкий, он хотел попробовать себя в заглавной роли. Все трое задерживаются, я сижу в расстроенном состоянии - скоро приезжает Юрий Петрович, а тут конь не валялся, все тяжело идет. Появляются артисты и предлагают: «Давай сидя поговорим, не надо ходить». Меня понесло в крик: «Что за безобразие! За это время было назначено 34 репетиции, из которых полноценных, когда пришли все, - 27». «Сережа, тебя уважают, должен радоваться, потому что в нашем театре, когда нет Любимова, репетиция может состояться только одна - первая, и она же последняя...». К встрече с Любимовым мы внимательно прошли практически всю пьесу, А.Васильев сделал каркас, немного собрал мизан - сцены, придумал идею двух кресел - важную для спектакля, символ противостояния Дмитрия и Бориса. Приехал Юрий Петрович, посмотрел и сказал: «Что ж, теперь начнем работать». И стал репетировать вместе с Покровским. Я почувствовал себя обиженным. Развернулся и ушел.
1963. фото В.Ахломова
Через несколько дней завтруппой позвонила в общежитие: «Юрий Петрович спрашивает, почему ты не ходишь на репетиции?» Прихожу. Сажусь в уголке. Юрий Петрович поворачивается: «Сережа, садись рядом». «Нет, я лучше отсюда посмотрю, как Мастер работает». Когда кто-то из артистов не приходит, просит меня прочитать за него... Я-то - в материале. Однажды пришлось выйти за Пушкина, и Юрий Петрович стал со мной скрупулезно работать над монологом. Я, конечно, со своим самолюбием это воспринимаю определенным образом: «У вас тут был режиссер Арцибашев, а теперь смотрите, как я его учу». Адовое время завершили плановые гастроли спектакля «Надежды маленький оркестрик», следом - отпуск. Уехал на море и только-только начал выходить из депрессивного состояния, как приезжает один из работников театра и рассказывает: «У нас было совещание у Любимова, мы распределяли обязанности на новый сезон, и он сказал, что надо тебя увольнять». В первый же рабочий день вбегаю в кабинет к Юрию Петровичу со словами: «Неужели вы не могли дождаться меня, объявить мне, а не говорить за глаза, что вы выгоняете меня из театра». Сидит, смеется: «Сережа! Ты действительно думаешь, что мне не хватило бы мужества сказать тебе это самому? Знай, тот, кто это тебе передал, - твой враг. Театр - это гадюшник. К этому надо философски относиться».
Раньше был еще один урок. Я уже говорил, что «Оркестрик» возмущал многих. На одном из собраний раздался вопрос: «Зачем нам этот спектакль?» Юрий Петрович отвечал: «Вы же знаете, он сделан для плана. Надо было премию получить, мы ее, кстати, и получили». Я сдержался из последних сил, о чем сейчас сожалею. Но после собрания - к Любимову: «Вы считаете «Оркестрик» плохим спектаклем?» Он разводит руками: «Сережа! Это я им сказал, что для плана. Они успокоились, немножко по-другому стали к тебе относиться. А ты все равно играешь в свое удовольствие и получаешь деньги. Тут надо лавировать. Это - театр! Терпи, ты - молодой режиссер». Иду на следующий день в театр и не сомневаюсь, что приказ о моем отчислении уже на доске. Приказа нет, навстречу - Любимов: «Давай после «Бориса Годунова» берись за «Цветаеву», если хочешь. Мне-то понравилось то, что ты показал. А сейчас в «Бориса» активно включайся». Такой метод - кнут и пряник. Самолюбие ушло куда-то в сторону, я выложил Юрию Петровичу ряд соображений по поводу «Бориса Годунова», и начался самый счастливый период моей жизни. Такого больше никогда не повторилось. Бежал с радостью на репетиции, чувствовал себя нужным, мы понимали друг друга с полувзгляда. Я больше останавливался на актерских подробностях, что-то подсказывал по мизансценам. Мастер все принимал, и я думал: «Значит, они точные и чего-то стоят, если Сам их ценит». Приезжали в театр и обговаривали предстоящую репетицию. После ее окончания - в кабинет, никого в это время к Любимову не пускали. Мы обсуждаем, анализируем. Бывало и так: «Сережа, не хочешь ли перекусить? Может, рюмочку?» Близкие люди. Помню, не получалась сцена ареста детей Годунова, Федора и Ксении. Юрий Петрович доходит до нее, и стоп... Вижу, как он мучается, нет решения. Во сне приходит мизансцена, вскакиваю и быстренько схематично ее зарисовываю. Утром бегу в театр пораньше, а Любимов уже на месте. И мы одновременно вытаскиваем одинаковые рисунки. Представляете, на каком уровне понимания мы находились.
Спектакль почти готов. Интересно, как Юрий Петрович обзовет мое участие в его создании? И понимаю, что не расстроюсь, даже если моей фамилии не будет в афише. Вот что значит счастье, когда не нужна никакая благодарность. В один прекрасный день доходим до финала: народ безмолвствует, поет хор Покровского. Впереди - только отработка отдельных сцен. Следую, как обычно, в кабинет Юрия Петровича обсудить законченную работу. И вдруг он оборачивается: «Сереж, а ты куда? Мы же закончили». Американские горки. Униженный и использованный, на репетиции ходить перестал. И вновь звонок, просьба прийти. И опять пошла та же лучезарная работа. Дальше -прогоны, я всегда рядом, начались запреты, нервные срывы. Вот последний решающий просмотр, по-моему, четвертый. Собрались представители Минкультуры СССР и РСФСР, главка, партийных организаций - полный зал новой сцены Таганки. Юрий Петрович пригласил своих друзей-сторонников, много известных лиц. Последний решительный бой. Выходит на сцену разъяренный, взбешенный Юрий Петрович (перед началом к нему в кабинет вошел один из высоких чиновников) и говорит: «Сейчас вы увидите трагедию «Борис Годунов». Текст - Пушкина, подтекст - мой». Именно так. Потом я встречал в воспоминаниях, что он сказал, «подтекст - театра» или «подтекст - наш».
Закончился этот исторический прогон, как и сам спектакль, песнопением «Вечная память...». «Бориса Годунова» играть запретили. Юрий Петрович собирается в Англию ставить «Преступление и наказание». Сезон идет к концу. Составлено расписание, кто из режиссеров за какой спектакль отвечает. Я отсматривал свои. Даже «Мать» зарисовал по мизансценам, как ученик. После очередного показа пришел к Мастеру: «Юрий Петрович, это же антиреволюционный спектакль»... А он: «Тише... Тссс» и показал наверх. У него к этому времени созрело явное подозрение, что все прослушивается: стены, пол, телефоны...
На репетиции спектакля "Сократ", 2001. фото В.Ахломова
Идет «Мастер и Маргарита», я дежурю, стою в конце зала, слежу, как идет спектакль. Юрий Петрович уже со всеми попрощался, и ночью уезжает. Вдруг потихонечку открывается дверь, и Любимов зовет меня: «Сережа, дорабатывайте сезон, отдыхайте, в сентябре приступим к Марине Цветаевой». Готовлюсь к «Цветаевой» - какая перспектива! И вновь с вершины - на землю, плашмя - пришла весть о том, что Любимов остался за границей. Для театра это была трагедия. Ожидание. Полная растерянность. Сняли практически весь любимовский репертуар... Через пять лет - приезд Юрия Петровича, мы отправляемся в аэропорт его встречать. Конечно, к нему не пробиться. Он в окружении. Объявил, что до 9 мая у него встречи. Как он сам сказал: «Я должен посетить могилы дорогих мне людей, а с 10 мая приступаем к репетициям «Бориса Годунова». Он жил тогда у Н.Губенко, я позвонил, и полчаса мы разговаривали по телефону. Понял, что он меня помнит, что наш союз не распался. 10 мая я прихожу на репетицию, зал полон, вокруг Любимова камеры. Я скромно жду привычной реплики: «Сережа, иди сюда, садись рядом». Идут репетиции, но я не нужен. Мне показалось, что и к своему детищу Юрий Петрович остыл. Потом он вновь уехал. Ко мне же пришел директор Московского театра комедии и предложил стать главным режиссером.
28.09. 2017. газета "Культура"
http://portal-kultura.ru/article....zhus-ya
ТЕАТР И ПОШЛОСТЬ НЕСОВМЕСТИМЫ
Верный зритель Московского театра на Таганке, не пропускающий ни одной премьеры, мягко говоря, был не в восторге от зрелища под названием «Треугольник» в постановке режиссера П.Урсула. На легендарной сцене, которая была на передовой политической и духовной жизни страны, стоит кровать, вокруг которой в красных семейных трусах бегает питерский актер О.Чернов, а в красном пеньюаре танцует эротический номер малоизвестная актриса О.Скакун. В театре «Содружество актеров Таганки», созданном Н.Губенко в качестве альтернативы Театру на Таганке, идет как две капли воды похожий антрепризный спектакль - «Любовь по понедельникам» режиссером которого является П.Белышков. Герой А.Чернышова, изображая героя-любовника, тоже дефилирует по сцене, где идут спектакли о Высоцком, Есенине, булгаковский «Бег», в трусах. Юмор ниже пояса.
Из разъяснения руководства этого театра следует, что за арендную плату можно показывать все что угодно - театр не несет за это ответственности. Как в пословице, «моя хата с краю». Но если бы речь шла о хате без истории, без памяти, без мировой славы — одно дело. А если речь идет о театрах, о которых говорит весь мир? Кстати, приехавшие в Москву иностранцы вряд ли разберутся в том, что это «посторонние» спектакли. Возможно, любовные страсти в спектаклях «Треугольник» и «Любовь по понедельникам» не имеют особой разрушительной силы, но они страшно далеки от театра как искусства, от настоящей режиссуры, от талантливой актерской игры. Просто посредственные постановки, созданные для сбора денег с публики, в которых заняты невостребованные актеры и актрисы.
Анжелика Заозерская
25.12. 2017. газета "Вечерняя Москва"
http://vm.ru/news/446977.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 04 Мар 2021, 10:40 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | ГУБЕНКО ОБМАНУЛИ
Театр «Содружество актёров Таганки» меняет курс?
Полгода назад ушёл из жизни Н.Н. Губенко. И сразу же поползли слухи, что судьба созданного им театра предрешена. «ЛГ» опубликовала комментарий Жанны Болотовой, в котором вдова замечательного актёра и режиссёра рассказала об обещании московских властей сохранить театр, следовать в кадровой политике принципу преемственности. Жанна Андреевна выразила надежду, что обещание будет выполнено. И вот в конце 2020 г. на должность директора 2-х объединённых театров – «губенковского» и «любимовского» – назначили И.Апексимову. Мы вновь попросили Ж.Болотову высказаться о новациях в театре, которым её муж руководил 28 лет.
– Прошло так мало времени, но так много изменилось. Всего полгода назад мы слышали возвышенные речи о наследии Н.Губенко, о театре «Содружество актёров Таганки», который следует хранить и лелеять. Но вот уже по решению нового руководства снят спектакль «Нечистая сила», который пользовался огромной популярностью. Идут несколько спектаклей, поставленных Губенко, – «Афган», «ВВС. Владимир Семёнович Высоцкий», «Четыре тоста за Победу», «Концерт по случаю конца света»... Но думаю, жить им осталось недолго. Потому что на смену «совкам» и «ватникам» пришли прогрессивные театральные деятели.
И.Апексимова обогатила репертуар современной драматургией, и зрителям предстоит увидеть, например, спектакль под названием «28 дней. Трагедия менструального цикла». Я, правда, не уверена, что наш постоянный зритель готов погрузиться в мир дамской физиологии. Впрочем, полагаю, избавиться от «нашего» зрителя как раз и есть главная задача нового руководства. Наш зритель был преданным, честным, искренним. Но небогатым. Наверное, ставка будет сделана на других, способных заплатить, скажем, 10 000 за билет. А сейчас – 200, 300, 500, максимум – 1000 рублей. Разве это бизнес? В общем, вынуждена констатировать: всё пошло не так. Вместо обещаний сохранить театр, сохранить преемственность – прислали бульдозер. Мощный, холодный, бездушный. Творческая площадка будет зачищена, а недвижимость на 700 посадочных мест в центре Москвы попробуют сделать «успешным коммерческим проектом». Для этого не грех пуститься во все тяжкие. Голые и матерящиеся в современном театре – проза жизни, но ведь можно повысить градус новаторства и вывести на сцену «балерину в пачке, колготки которой в промежности испачканы кровью» – цитирую принесённую Апексимовой пьесу. Именно в этой мерзости придётся принимать участие актрисам, воспитанным на классике, на спектаклях о Великой Отечественной, великой советской истории, великих русских героях, творцах, поэтах.
На днях нашла в архиве письмо от знаменитых разведчиков-нелегалов М.И. Мукасея и его соратницы – жены Елизаветы Ивановны. До последних дней они оставались преданными почитателями нашего театра. Так трогательно и наивно звучит сегодня послание из середины двухтысячных: «Пишем это письмо с сердечной благодарностью за то, что вы делаете в своём уникальном театре. Вы возвращаете нас, стариков, к нашей молодости, которую мы отдали нашей великой стране.»
И грешным делом подумала, хорошо, что не дожили до этого позора и разгрома театра, куда мы приглашали и ветеранов Службы внешней разведки, и потомков знаменитых маршалов – Жукова, Рокоссовского, Баграмяна, Конева, Катукова...
У тех, кто не знал наш театр, может возникнуть впечатление, что «Содружество актёров Таганки» – это нечто косное, консервативное, скучное, «для стариков». Нет, у нас были и до сих пор ещё остаются полные залы. И молодёжи там едва ли не большинство. Собственно, Губенко и ставил перед собой задачу – с помощью театрального искусства передать новым поколениям самое важное об их предках, тайные знания об ушедшей и оклеветанной эпохе. Старался передать наше ощущение Родины. Это как внеземным цивилизациям оставить представления о планете Земля. Но кроме восстановления справедливости в отношении Советского Союза у Губенко всегда звучал пафос непрерывности русской истории. И удивительным образом у этого сложного, интеллектуального театра был свой зритель. Поверьте, нам десятилетиями навязывают ложную идею, что народу нужны исключительно развлекуха и эпатаж. Да, Губенко продолжал традиции добротного советского театра, но этот театр далёк от архаики, современен по языку, режиссёрским приёмам, модернистским решениям. И его спектакли, даже без Губенко на сцене, творчески жизнеспособны, и если уж на то пошло – коммерчески состоятельны. Однако в театр назначили «эффективного менеджера», нарушив обещание, что руководить театром будет кто-то из учеников Губенко. Остаётся только вопрос: на чём вы собираетесь воспитывать молодёжь, о которой так много стали рассуждать, обнаружив её на митингах? И чего стоят ваши стенания об «упущенном поколении», которое презирает прошлое России и натурально плюёт в спины собственных дедушек?
Понимая всю неоднозначность ситуации в театре «Содружество актёров Таганки», мы надеемся на скорое разрешение всех сложностей и готовы дать слово всем заинтересованным сторонам.
24.02. 2021. Литературная газета
https://lgz.ru/article/8-6773-24-02-2021/gubenko-obmanuli/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 11 Май 2021, 09:06 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | ЖАННА БОЛОТОВА: «МЫ НИКОГДА НЕ ПРЕДАДИМ СВОЕ ВРЕМЯ»
Ж.Болотова и Н.Губенко 57 лет прожили вместе. Учились в мастерской С.Герасимова и Т.Макаровой во ВГИКе, их творческие биографии складывались ярко и самобытно. Энергия народного артиста России, лауреата Госпремий, худрука театра «Содружество актеров Таганки» Н.Губенко била ключом. Актер, сценарист, режиссер, общественный деятель – он так и прожил всю жизнь в нескольких ипостасях. Начал с роли-сенсации в дипломном спектакле З.Кюна «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть»(1964). Был актером и главрежем Театра на Таганке, снялся почти в 20 фильмов, снял 6 фильмов по своим сценариям. Основатель и бессменный худрук Театра «Содружество актеров Таганки» (с 1993-го). Министр культуры СССР (1989–1992). Депутат VI созыва ГД (1995), где стал зампредседателя Комитета по культуре, а в ГД VII созыва был председателем Комитета по культуре и туризму. Депутат Мосгордумы (2005), зампредседателя Мосгордумы (2009).
Николая Николаевича не стало 16 августа 2020 г. Он тяжело болел и, конечно, был обеспокоен судьбой своего театрального детища. Но его ближайшие соратники заверяли худрука «Содружества», что непременно поддержат его преемников .О творчестве Губенко, о том, что же происходит в театре, не отметившем и годовщину ухода его создателя, мы попросили рассказать вдову режиссера, народную артистку РСФСР, лауреата Госпремии СССР Ж.Болотову
– Жанна Андреевна, вы снялись почти в 30 фильмов, были настоящей кинозвездой в 1960–1980-х. Скажите, что отличало кинематограф, в котором вы работали?
– Прежде всего, то, что это был кинематограф о людях и – для людей. И то, что он был сделан для людей, подтверждает тот факт, что он жив до сих пор, и фильмы, которые снимались тогда, живые. Могу назвать свои картины, которые выделяю: «Люди и звери» С. Герасимова, «Подранки», «Из жизни отдыхающих», «И жизнь, и слезы, и любовь…», «Запретная зона» Н.Губенко.
– Театральная творческая жизнь Николая Николаевича оказалась закольцованной спектаклем по Брехту «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть». Расскажите, как этот спектакль вторично возник в его жизни?
– Знаете, года 2 назад Губенко уже предупредил департамент, что уходит с должности худрука, но главную роль в «Карьере Уи», конечно, хотел сыграть. Что удивительно, он помнил все свои большие монологи на немецком, вообще, они с Кюном – 2 трудоголика – нашли друг друга. Интересна история их знакомства. Коля родился 17 августа 1941 г. в одесских катакомбах, и отношение к немцам у него было соответствующее. З.Кюна в мастерской он просто не видел. Но когда у того возникла идея постановки брехтовского спектакля, он сразу же посмотрел в сторону Губенко – тот был №1 по работоспособности. На всех экзаменах он участвовал в 17 отрывках, мы все в одном - трех - четырех, а он – в 17-ти! Помню, на «Капитанской дочке» играл Пугачева с закрытыми глазами. Сергей Аполлинарьевич еще спросил его: это ты нашел такое художественное решение или просто устал?! Кюн все это оценил и пригласил Колю на главную роль. Они вместе смотрели хронику, он знал наизусть все жесты и интонации своего персонажа, не говоря о тексте, текст на всех съемках, репетициях, в кино и театре он всегда знал назубок. Переписывал в тетрадку и учил даже ночью, когда не спалось. Такой фанатичной преданности работе я не встречала больше ни у кого. Тот спектакль, конечно, был феноменальный, я когда посмотрела, сразу поняла – растет великий артист. Во-первых, в цирковом училище он научился ходить по проволоке, делал сальто-мортале, и все с таким темпераментом, что зрители смотрели с замиранием сердца. А.Хачатурян написал отзыв в «Правде»: «Как жаль, если этот блестящий курс разойдется по театрам, хотелось бы сохранить его как целостный коллектив». Думаю, и Любимов пригласил Губенко к себе благодаря этому спектаклю. И когда прошли годы, Коля решил завершить свой путь на сцене этим спектаклем, несмотря на то, что с Кюном мы виделись всего один раз: в 70-х я была в Берлине, и пришла к ним в гости. А после разрушения стены мы и не знали, где он, и чем занимается. Но Губенко, если ставил цель, то, как бронепоезд, круша все на своем пути, достигал ее. Конечно, нашли Кюна, которому уже 85, и он рассказал мне, что, когда Губенко ему позвонил и пригласил ставить, он испытал такое счастье, что обзвонил всех своих друзей с радостной вестью. А насколько актуальна тема возникновения фашизма, рассказывать никому не нужно.
Во всех странах людей подвигают к войне. Кюн – антифашист, с молоком матери впитавший свои идеалы и не идущий на компромиссы. Он приехал, преодолев все трудности, и с огромной радостью взялся за работу. В театре, конечно, позаботились, чтобы ему было удобно, сняли двухкомнатную квартиру, оборудованную интернетом, но тут явилась эта напасть с короновирусом и ограничениями. Они с Колей виделись всего 2 раза: Кюн приезжал к нам в Барвиху, а мы приезжали 14 февраля в театр на его день рождения, тогда и жена его прилетала. Радость встречи была огромна. Счастье огромного успеха того спектакля соединило их, как братьев, до смешного. Мне приходилось наблюдать, как немцы платят каждый за себя в троллейбусе, аккуратно укладывая в кошельке деньги по разным отделениям. Коля свои 28 руб. стипендии носил всегда смятыми в кармане, без кошелька, так и доставал их оттуда. И когда он провожал Кюна в Германию, они расставались на вокзале. И Кюн сказал ему: «Коля, ты знаешь, что я увожу из России?». И достал из кармана такие же смятые деньги…На 1-м курсе мы дружили с Колей и Жорой Склянским, со 2-го курса нас всех устраивали на съемки к режиссерам, которые учились у Герасимова, например, в группу к Лиозновой. Богачей на курсе не было, разве что, обеспеченных несколько человек, например, Карен Хачатурян, которому педагог по сцен речи Марина Петровна могла сказать: «Хачатурян, у тебя папа миллионер, почему вы не купите Губенко шапку?!». Это в ответ на губенковские жалобы, что у него насморк, который всегда нападал на него, если он что-то не выучил.
Курс у нас был необыкновенный, или это сейчас так кажется, когда смотришь, как в перевернутый бинокль, и вся та жизнь представляется счастьем. Я была дружна еще с О.Красиной, которую обожала. Это была девочка с лицом грустного ангела, папа у нее погиб, а мама налаживала свою новую жизнь. Она была очень бедной, и жила с бабушкой. У нее было лицо из пушкинской эпохи, и когда ее увидел Р.Тихомиров, который собирался снимать «Пиковую даму», то сразу загорелся взять ее на Лизу. А у нас был закон: хочешь сниматься, уходи. По этому закону к нам уже перешли после съемок 2 девушки – Л.Федосеева и Ж.Прохоренко. А моя любимая Оля, конечно, не устояла, потому что какая девочка устоит, когда на тебя надевают бальное платье, на шею – черную бархатную ленточку, вдоль лица отпускают локоны, а Германа при этом играет О.Стриженов... Как не поддаться – соблазн невозможный, и она ушла. С тех пор в институте у меня не было подруг. В спектакле «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть», премьера которого состоялась в «Содружестве» осенью, Коля не участвовал, но каждый день спрашивал: «Мама, а машина пришла? Я сейчас поеду на репетицию…». Спектакля ни он, ни я не видели.
– Каким все-таки было отношение к войне у Н.Губенко?
– Смотрите его спектакли. Коле было 11 месяцев, когда он остался один, папа его погиб в начале войны, он летал бортмехаником на тяжелом бомбардировщике, у них не было возможности отстреливаться, они только бомбили, а прикрывали их истребители. И если у наших что-то не срабатывало, немецкие истребители его сбивали. Коля был уже в Госдуме, когда встретился с человеком, который нашел в архивах документ, удостоверяющий, что бомбардировщик с Н.Губенко был сбит под Луганском, и что нашли могилу этого экипажа, за которой ухаживают ребята из луганской школы. Это свидетельство всегда висело у него в кабинете. А мама была главным инженером на нефтеперерабатывающем заводе, в оккупации отказалась работать в комендатуре, она знала немецкий, и ее повесили. А у нее было пятеро детей, которых разобрали люди. 3 сестры и брат жили под чужими фамилиями, Коля знал только одну сестру – Аллу, к которой относился с любовью и благоговением, а сам до 7 лет жил с бабушкой и дедушкой. Потом его отдали в детдом для детей погибших офицеров, в котором воспитанников готовили для поступления в институт иностранных языков, и ряд предметов преподавали на английском. Язык преподавал, наверное, единственный эмигрант из Америки в Советском Союзе Д.Г. Бурлак, с настоящим английским. А так как у Губенко был великолепный слух, то он заговорил по-английски так, что когда С.Соловьев привел к нему на прием Ричарда Гира, тот сказал: «Ваш министр лучше меня говорит по-английски». Уже после того, как он ушел с поста министра культуры, его вместе с И.Антоновой пригласили в поездку в Канаду от Международного Союза музеев. Они делали там доклады: Антонова на французском, он – на английском.
– Могли бы назвать сенсацией какой-либо из спектаклей Губенко в театре «Содружество»?
– Думаю, это «День Победы» (1995), в котором история войны представлена в стихах военных поэтов. Спектакль мы посвятили памяти наших родителей. Оттолкнулись от знаменитой фотографии, где на ступенях рейхстага сидят наши солдаты и слушают Русланову. На колоннах, оставшихся от спектакля «Белые столбы» по Салтыкову-Щедрину, воспроизвели все надписи. Но самое интересное, что придумал Губенко, это знамя во всю длину кресел последнего ряда. Огромное полотно проплывало над залом, когда под звуки «Священной войны» начинала звучать речь Молотова. На премьеру пришли участники войны, вдовы и дети прославленных маршалов: вдова Катукова, дочери и внучки Жукова, Баграмяна, Рокоссовского, Конева, создатели оружия Савин и Ефремов. Один ряд всегда оставляли для внешней разведки. В этом ряду сидели наши соседи, разведчики-нелегалы Михаил и Елизавета Мукасеи, родители оператора А.Мукасея. Они работали по всему миру, и не могу не процитировать строки из их письма, где они пишут о нашем театре: «Вы возвращаете нас, стариков, к нашей молодости, которую мы отдали своей любимой стране, веря в ее прекрасные идеалы. Наша молодость была и горькая, и очень радостная, мы знали, для чего мы живем, и что делаем. Мы честно шли по дороге, проторенной отцами и дедами в 1917 г., и у нас была сильная держава, для всего народа страна была Отечеством. Предатели этого не понимали и всё со злостью поломали».
На «Дне Победы» людей особенно привлекало то, что сделано все было по-советски, ведь сейчас даже песню не могут спеть так, как пели в советское время, поют с американскими подвываниями. К тому же разодеты артисты не по-военному, а у нас девочки выходили в военной форме, в пилоточках: «На позиции девушка провожала бойца…» – и в зале просто стон стоял. Моего папу как Героя Советского Союза приглашали на парады Победы, мы всегда были в 1-м ряду, напротив Мавзолея, и когда выходил Сталин, сердце у меня бухало, и я завидовала девочке, которую он брал на руки. Когда Сталин умер, проснувшись утром, я увидела, что папа сидит на кровати и плачет… Ну как иначе, он же его награждал, дал ему Героя… Для военных людей это было, как – «За Родину! За Сталина!», выкинуть это невозможно, история – чем больше будешь ее выкидывать, тем настойчивей будет возвращаться. Еще В.Распутин писал, что чем больше мы будем видеть рекламы, тем меньше у нас будет желания покупать эти продукты. И когда в английском парламенте после взятия Сталинграда сыграли «Интернационал», эта хроника у нас тоже есть, в спектакле наступали минуты высокого горения. Да, мы не кисли в интернете, мы горели! И пусть нас называют «совком», как недавно девушка в магазине хотела меня оскорбить, не зная, что делает комплимент, – мы никогда не предадим свое время.
– Можно ли считать, что спектакль «Афган», где вы – один из авторов инсценировки, родился как отклик на «День Победы»?
– Так оно и было. В годовщину вывода наших войск из Афганистана воины-афганцы попросили сыграть «День Победы». А потом к нам подошел подполковник Раздобудько и предложил сделать спектакль об Афганской войне. Афганцы дали Коле книгу с письмами погибших ребят, песни, которые писали сами офицеры и солдаты. В Минобороны предоставили хронику, целый док. блок, который снимали военные операторы. С его помощью мы сделали финал спектакля: жара, пустое пространство, где-то вдали «зелёнка», а ты просто сиди на горе и отстреливайся. Разведчики на позиции могли сидеть больше месяца, им вертолет скидывал продукты, а они наблюдали за ущельем. Под песню Розенбаума «Черный тюльпан» Коля показывал фотографии мальчиков, погибших в Афганистане. И вдруг весь зал осветился: оказывается, у афганцев есть обычай – в память о погибших стоять с зажжёнными спичками
.В спектакле у нас 4 новеллы: письма матерям зачитывали русский мальчик, медсестра, грузин и таджик. И вдруг из 5 ряда, который был отдан вдовам и матерям погибших ребят, вышла седая женщина в черном и сказала: «Это письмо моего сына». А читали письмо грузина. Все испытали потрясение, Слава Говорухин даже не сразу понял, что это не инсценировка, и сказал после спектакля: «Коля, ты здорово придумал…». Женщине помогли вернуться на место, и спектакль продолжился. На премьеру пришли Руцкой, Громов, Аушев, другие афганцы, были бойцы, которые брали дворец Амина. Перед спектаклем один человек сказал: «Сегодня ни в одном театре Москвы нет такого количества героев на одном квадратном метре, как здесь». В финале Коля читал стихи Симонова на фоне тяжелой кинохроники, а заканчивали мы прощальной песней: «Мы уходим с Востока, уходим, уходим\ Прощайте, горы, вам видней,\ Какую цену заплатили, \Врага какого не добили,\ Каких оставили друзей...».
– Если бы вас попросили обрисовать «генеральную линию» спектаклей Губенко, что бы вы сказали?
– Коля всегда привносил в материал, с которым работал, что-то свое, скажем, в спектакле «Мисс и Мафия» по пьесе Н.Птушкиной он придумал в финале клипы про то, что случится дальше со всеми персонажами – идут они под грохот смеха. Для «Очень простой истории» по пьесе М.Ладо сочинил зонги, причем сделал это в Испании, где мы 2 недели жили у друзей. Отдыхать он не умел. Причем спектакль нежный, романтичный, а в зонгах он сказал о том, на каких 3-х китах должен рождаться его новый зритель: пытливый ум, жажда справедливости и – «дум высокое стремленье». Композиция по Салтыкову-Щедрину «Белые столбы» (1994) показалась ему очень длинной, и он попросил Л.Филатова сократить ее. Тот увлекся – и удлинил еще на 2 часа. В результате Губенко сокращал сам, но спектакль для тех лет получился весьма актуальным, тем более, там возникала фигура Ельцина, и были озвучены чудовищные условия мира после Крымской войны. Все наши крепости, которые принадлежали отныне не нам, срыть и т.д. – все было очень похоже на переговоры 1991 г., когда делили Советский Союз. Зрители не верили, что Губенко не дописывал Салтыкова-Щедрина, например, такой текст:
«А вот еще в этой гимназии 17 гимназистов повесились».
– «Отчего?»
– «Ну не хотят учить литовский…».
О спектакле «Концерт по случаю конца света» могу говорить только словами К.Сёмина, который, попав впервые в наш театр, был потрясен тем, что здесь не только не думали «спускать красный флаг», но и «целый агитационный бронепоезд» запустили. Он пишет, что, наблюдая, как проплывают по сцене флаги всех союзных республик, а за ними вдогонку на роликовых коньках – замешкавшийся флаг ДНР, с ужасом ждал, когда гламурная Москва «обрушится на невысокого седого человека, который рискнул учинить такое, выпихнув из себя известный гоголевский монолог и уронив голову в поклоне».
«Сейчас ему конец, его должны освистать, заулюлюкать, раздавить, в самом деле, кто, кроме меня, будет здесь аплодировать Губенко, кому понятны эти упрямые могикане, вцепившиеся в свой несуществующий флаг?.. Но меня не было слышно. Стоячая овация. 700 человек…». Знаю, что он переписывал в тетрадь любимые куски из Достоевского, в этом выражалась сопричастность чувствам, которые двигали писателем, и которые он передавал. Ведь в чем выражается принципиальное неприятие нашего времени? В том, что русская интеллигенция всегда была небогата, и народ к ней прислушивался. Она понимала беды народа, и главным вопросом совести для образованной части общества в России всегда был вопрос о ее праве на сытую и благополучную жизнь среди ужасающего голода и невежества. В этом и драма Толстого – самый гениальный человек в мире сделал несчастными всех своих близких только потому, что они не разделяли его чувства. Достоевский говорил: «Я не хочу жить и мыслить иначе, как с верой, что когда-нибудь все наши 90 млн. русских будут образованны, благополучны и счастливы». И достигли этого как раз в эти 70 лет, после 1917 г. Всеобщее образование – это же колоссальное достижение. Вот сейчас говорят, что советская власть – это Победа и запуск в космос, да разве только это?! Всеобщее образование, хлеб по 20 коп., бесплатная медицина, университеты, которые мало что свою страну обучили, так оплодотворили еще Африку и тысячи студентов с других материков. Это какой прорыв, не говоря уж об электрификации всей страны, когда в самой маленькой деревушке висит лампочка Ильича. Это понимают все сознательные, нормальные люди, а что слышим из ящика каждый день? Про дома-дворцы, подвенечные платья за 500 тыс. евро – как можно жить с этими людьми, о чем договариваться, мы – совки, а они кто? Они в течение 30 лет не могут разворовать то, что построено нашими отцами. По миллиарду у каждого, вот бардановский дом сожгли, так таких не один, заходи в любой, не ошибешься. Не патроны, так что-то другое найдешь.
Оккупация нашего театра «Содружество актеров Таганки» – из этой серии. В.Смехов сказал, что объединение театров «похоже на добрую сказку». Нет, Веня, это похоже на оккупацию, а если забыли, что это такое, посмотрите 1-ю часть «Молодой гвардии», когда немцы входят в Краснодон.
– И все-таки невозможно поверить, что театр, созданный Губенко, позволят разрушить?
– Что самое интересное, он сам до конца продолжал верить, что его театр не тронут. За долгую жизнь я так и не поняла, в чем истоки его тотальной веры в людей. Московские чиновники, действительно, говорили, что театр Губенко будет жить. Но устроили пышные похороны, как только он ушел, – вот и вся их благодарность. Мне прислали мешок благодарностей, висевших на стенах его кабинета. А кабинет сразу заняли. Мало кто представляет, каково было Губенко все эти 28 лет: как можно было вести дело, когда тебя не финансируют, и содержать театр только на билеты и аренду. У меня сердце кровью обливалось, когда я смотрела на костюмы «Ленкома» или табаковского МХАТа. Никаких грантов и премий, не говорю о подарках в виде квартир и машин, которые принято преподносить деятелям искусства в нашем обществе. Губенко ведь и зарплату стал получать, когда лишь пошел на пенсию. Ни одной передачи о театре, ни одного поздравления с премьерой, никакой рекламы. И все равно люди шли в наш театр. За Колю многие хлопотали перед Лужковым, Кобзон, в частности, спрашивал: «Почему не финансируешь Николая?». Ответ был один; «Пусть его партия финансирует». Это было неприятие человека, который не подчинился общему настрою. Все приняли капитализм, а он нет, и продолжал говорить, что СССР– самая лучшая эпоха в России. Вывод можно сделать один: если такой театр – с «Днем Победы» и «Афганом» – не нужен, значит, что-то не так в датском королевстве…
P.S. Сотрудники «Содружества», фамилии которых, по понятным причинам, не называем, рассказали о том, что происходит в театре. 29 декабря прошлого года, когда не исполнилось и 5 месяцев после ухода Н.Губенко, реструктуризаторы принялись за его театр. По требованию директора Театра на Таганке И.Апексимовой, все документы на «Содружество» были переданы ей. В течение 2-х месяцев из театра уволилось 27 человек. Художественная политика театра резко поменялась: вместо запланированных Н.Губенко спектаклей – «Волки и овцы» по Островскому и «Суббота, воскресенье, понедельник» по Эдуардо де Филиппо на сцену «Содружества» приходят «спектакли-однодневки». Именно так была оценена большей частью коллектива постановка «28 дней» по пьесе О.Шиляевой – «об особенностях менструального цикла». Спектакль Губенко «Нечистая сила» по В.Пикулю, который предполагалось восстановить своими силами из-за ухода актера, сняли с репертуара. «Из театра ушла атмосфера творчества, дух доброжелательства. Режиссерские лаборатории, предложенные новым руководством, не оправдали себя. Никакой программы коллективу "Содружества" предложено не было».
Добрались до квартир: Н.Губенко «пробил» служебные 23 квартиры для театра, но решать, кому в них жить, теперь будет комиссия, созданная новыми руководителями. Между тем в архиве Н.Губенко хранится письмо худруков Театра на Таганке и Театра «Содружество актеров Таганки» В.Золотухина и Н.Губенко мэру Москвы С.Собянину: «Сегодня Театр на Таганке и Театр "Содружество актеров Таганки" 2 обособленных коллектива, каждый со своим узнаваемым лицом, кругом зрителей, репертуаром, творческими методами, худ. и эстетическими принципами. Оба коллектива относятся с уважением друг к другу, давно забыв былые распри. Но мы категорически против насильственного соединения двух принципиально разных образований».
Подписи руководителей театров: Н.Губенко, В. Золотухин. 2013 г.
Спектакли Губенко, предположительно, будут идти до конца сезона.
Беседу вела Нина Катаева
28.04. 2021. газета "Столетие"
http://www.stoletie.ru/kultura....910.htm
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 18 Окт 2021, 09:36 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | ТЕАТР НА ТАГАНКЕ И ТЕАТР "СОДРУЖЕСТВО АКТЕРОВ ТАГАНКИ" ОБЪЕДИНИЛИСЬ
Недавно артисты 2-х трупп выступили в одном спектакле "Земляничная поляна", премьера которого прошла 30 сентября - в день рождения основателя театра Ю.Любимова. Спектакль стал символом объединения 2-х коллективов. Раскол длился почти 30 лет.
"Мы не должны больше оставаться заложниками прошлых конфликтов и ошибок, попыток обособиться, отгородиться железным занавесом. Мы все наследники легендарного Театра на Таганке и должны вместе идти вперед, помогая и поддерживая друг друга". - заявила Апексимова. директор Театра на Таганке с 2015 г., а в 2020-м, после ухода из жизни руководителя театра "Содружество актеров Таганки" Н.Губенко, была назначена руководить еще и "Содружеством".
"Таганка всегда ассоциировалась с одним пространством, как, впрочем, и МХАТ тоже. Не мне, мхатовцу, говорить про разделение театров. Так сейчас сложилась ситуация, что И.Апексимова создает свое пространство, уважая память Юрия Петровича, пространство для молодежи. После ухода Н.Губенко мне кажется логичным это объединение. Если это будет сделано тактично по отношению к актерам той Таганки, той труппы, то мне этот шаг кажется правильным. Исторически это, конечно же, правильно". - сказал ректора Школы-студии МХАТ И.Золотовицкий.
***
В 1984 г. Ю.Любимов эмигрировал из России, а Театр на Таганке возглавил А.Эфрос. Труппа не хотела сотрудничать с новым главным режиссёром. После кончины Эфроса театр в 1989 г. возглавил Н.Губенко. Он несколько лет работал над возвращением Ю.Любимова в СССР. В итоге Любимов вернулся - ему восстановили гражданство. Тем не менее он продолжал заниматься зарубежными проектами, будучи связанным международными контрактами. В труппе снова назрел конфликт. Любимова обвиняли в том, что ему Театр на Таганке не нужен, а нужны деньги и возможность лишний раз удовлетворить своё тщеславие. После конфликта часть труппы Театра на Таганке в 1993 г. основала новый коллектив - "Содружество актёров Таганки" и переехала в соседнее здание.
Наталья Соколова
08.10. 2021. РГ
https://rg.ru/2021....is.html
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 08 Дек 2021, 22:09 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | ИРИНА АЛЕКСИМОВА: «МЫ СЛОМАЛИ БЕРЛИНСКУЮ СТЕНУ»
В октябре на «Таганке» случилось историческое событие: два театра, разделённые почти 30 лет назад, снова слились в единый коллектив - Театр на Таганке. Как это произошло и каковы перспективы у объединённого театра?
Театр на Таганке разделился в 1993 г. после конфликта Ю.Любимова с группой артистов, которые не поддерживали перестроечные изменения - переход на единоличное управление (Любимов совместил полномочия худрука и директора), срочные контракты артистов и планы по приватизации театра. Тогда часть труппы во главе с Н.Губенко (в том числе, З.Славина, Л.Филатов, Н.Шацкая) создала новый театр «Содружество актёров Таганки», заняв новое здание, построенное в 80-х годах, по площади вдвое больше старого.
Группа п/р Ю.Любимова, в которой были В.Золотухин, А.Демидова, Б.Хмельницкий, А.Трофимов, И.Бортник, Л.Селютина осталась в старом здании. В 2011 г. Юрий Любимов ушёл из созданного им театра – после очередной ссоры с коллективом, а занявший его место В.Золотухин вскоре покинул пост по состоянию здоровья. В 2015 г. директором Театра на Таганке была назначена И.Апексимова, которая провела в театре ремонт и стала приглашать на постановки молодых режиссеров: Ю.Муравицкого, Д.Азарова, Д.Чащина, М.Диденко их постановки принесли театру 4 «Золотые Маски». В январе 2021 г., после смерти Н.Губенко, директором «Содружества» была также назначена И.Апексимова.
– Очевидно, что идея объединения Таганки давно «носилась в воздухе». Но кто был инициатором этого процесса, сам театр или учредитель, департамент культуры?
– Трудно сказать, кто первым предложил. Это нормальное логичное завершение затяжного 30-летнего конфликта. Людей, которые поссорились, уже нет, да и сам Н.Н. Губенко не раз говорил и писал, что надо заканчивать с этой ерундой и объединяться. Это же единый театр, и его насильственное разделение мешало всем. Для любимовской части труппы – это долгожданное расширение пространства — ведь ни для кого, я думаю, не секрет, что это помещение для театра не очень приспособлено. Там, за стеной, шла какая-то своя непонятная жизнь. Люди находились в одном доме, но никогда не пересекались, многие не виделись на протяжении 30 лет! И вот сейчас они встречаются с большой радостью и удивлением - ой, Юра, ой, Ваня! Было впечатление, что мы сломали Берлинскую стену! Кроме того, обычные, не театральные люди до сих пор не понимают, что тут 2 разных театра, зрители постоянно путают входы. И очень удивляются, что «Таганка», оказывается, не одна. Я всегда считала, что эту противоестественную ситуацию надо исправлять. И хорошо, что департамент культуры Москвы тоже пришел к такому решению.
– Как юридически это будет оформлено?
– Юридически театр «Содружество актёров Таганки» ликвидируется, а все его работники принимаются в Театр на Таганке. У нас расширяется штат.
– Насколько я понимаю, труппа «Содружества» была на бессрочных контрактах, за это они и воевали с Любимовым. На каких условиях они переходят к вам?
– Вся труппа «Содружества», кроме старейших артистов, переходит на срочные контракты, как и наши актёры.
– Как артисты отнеслись к объединению? Ведь на «Таганке», как мы знаем из давней и недавней истории, одна из самых конфликтных трупп и обычно тут всё принимается в штыки.
– Очень сильно изменилась ситуация за то время, что я здесь работаю, и ничего в штыки уже не принимается. Скандалить начинают, когда нет работы, нет творческого процесса. В лучшие времена «Таганки», когда здесь выпускались великие спектакли, никаких «штыков» не было, а когда творческая ситуация посыпалась, тогда начались разборки. Сейчас у нас все потерли руки и сказали: «Ура, у нас будет большая сцена». Я не думаю, что в «Содружестве» эту новость восприняли с большой радостью. Во-первых, я слышала, что их долго мной запугивали: «вот придёт Апексимова, и настанет вам конец». Не знаю, может это и сплетни. Но те, кто чувствуют свою творческую и личностную состоятельность, те восприняли эту новость с оптимизмом. Они уже начали участвовать в лабораториях, вливаться в спектакли. Плохо восприняли это те, кто понимает, что они творчески не состоятельны. Они просто получают зарплату как пособие и хотели бы получать её и дальше без всяких землетрясений.
– Но пока в труппу приняты все?
– Да, пока приняты все, мы будем смотреть на них. По тому репертуару, что идёт на сцене «Содружества», очень трудно понять, что из себя представляют артисты на самом деле. Поэтому мы их кинули в режиссёрские лаборатории, начинаем выпускать совместные спектакли. Старейшие артисты «Содружества» вливаются в спектакли репертуара Театра на Таганке. В сентября мы выпустили «Земляничную поляну» по сценарию Бергмана, которую делал Г.Сурков: там играла В.Радунская с той стороны и Ю.Смирнов и Т.Сидоренко с другой. А.Кайков из «Содружества» ввёлся в спектакль «Сосед» по Пряжко на Малой сцене. М.Лебедев начал играть в «Добром человеке из Сезуана», в котором он играл 30 лет назад… Будем работать и понимать, с кем придётся расстаться. Потому что сейчас огромная труппа получилась - 130 артистов, это безумие, конечно. А было 60 с чем-то, но среди них много тех, кто уже не выходит на сцену, но это уже достояние театра и наша социальная ответственность.
– Что будет с репертуаром «Содружества»? Что-то сохранится?
– Некоторые спектакли я понемногу начинаю снимать, по крайней мере, не ставлю в репертуар. По нескольким причинам: главная - это творческая составляющая, и вторая - тотальное отсутствие интереса у зрителей, билеты на них не продаются.
– Ещё интересная история с самим зданием. Когда я шла сюда на интервью, мне показывали в коридорах проходы на новую сцену, недавно обнаруженные и открытые. Вы буквально прорубаете окна в Европу!
– Да, когда меня ещё только назначили директором в «Содружество» в начале января, я не понимала, как туда можно попасть, ведь должны быть между зданиями какие-то ходы. Мы стали искать потайную дверь и нашли - за большим портретом Высоцкого на лестнице в бельэтаж.
– Удивительно, да ещё за портретом Высоцкого - это как потайные двери в «Алисе».
– Абсолютно, выглядело это очень таинственно, мы назвали эту дверь «порталом». Сейчас она уже стеклянная, все ходят туда-сюда, мы стараемся сделать это пространство единым.
– Недавно у вас состоялась встреча с архитектором театра А.Анисимовым. О чем вы говорили?
– Да, мы встречались с архитектором, который проектировал новое здание театра в 80-е годы. Невероятный человек, с абсолютно светлой головой. Такое впечатление, что он вчера это построил и всё помнит, знает каждую деталь, каждый кирпичик. У меня было много вопросов по планировке: там в зрительской части много мест непонятного назначения, которые никак не используются. При том, что закулисная часть очень маленькая: много гримёрок, но всего один репзал, очень тесно. А оказывается, в фойе были какие-то переходы, в помещении, где сейчас находится клуб И.Бутмана, был буфет театра. Он рассказал о множестве невероятных вещей, которые никогда не использовались. Это же уникальное здание в стиле конструктивизма, там сцена невероятная даже по нынешним временам. Если её привести в порядок, она будет оснащена не хуже, чем в новой «Табакерке». Сцена-трансформер три в одной, где можно делать бассейн, с подвижными балками, с уникальной задней стеной, которая может открываться на Садовое кольцо. Но сейчас это невозможно использовать, так как всё забито, зашито. По хорошему, нужно делать серьёзную экспертизу, чтобы понять, что из этого работает, что не работает. Театр с момента строительства никогда не ремонтировался. Были косметические ремонты, переложили планшет сцены, а что там внутри, что с механизацией, что со штанкетами - непонятно. Анисимов нам ещё многое рассказывал: в зале по просьбе Любимова под каждое кресло был подведен динамик - это в 80-е годы! Сейчас этого, конечно, нет. Не знаю, остались ли там хотя бы провода.
– Будет ли у объединённого театра худрук или он останется директорским?
– Худрука не будет, по уставу Театр на Таганке – директорский. Я директор с функцией худрука, Любимов был худруком с функцией директора. Но мне всегда странен этот вопрос. Я понимаю, что меня никто всерьёз не воспринимает, может быть, потому что я женщина. Что это вообще за борьба за худруков, можете мне объяснить?
– «Таганка» всегда же была режиссёрской. И со времён Станиславского у нас принято считать, что театр должен вести и развивать худ. лидер – режиссёр.
– Ну перестаньте, а Машков, Миронов, тот же Табаков? Актёры сегодня прекрасно руководят театрами, и никого это не смущает. Но ни один режиссёр после Любимова здесь на «Таганке» ничего не смог сделать. Вот пришла «Группа юбилейного года», и что?
– «Группа юбилейного года» предлагала как раз другую, горизонтальную структуру театра, которая здесь не приживается - тут все привыкли, как говорится, к сильной руке. А у Машкова и Миронова в театре всё-таки есть директора. Кстати, в Москве я знаю только одну женщину, которая руководит театром единолично - это Тереза Дурова. В провинции таких больше.
– Представление о сильной руке, о режиссёре как демиурге театра уже давно ушло из жизни. Оно не ушло только из представления людей, которые формируют мнения. Здесь у нас все спектакли делают разные режиссёры, и зрители приходят и голосуют рублём. Зрителю плевать, худрук здесь или директор, вертикальная или горизонтальная структура, зритель приходит на спектакль. Если театр выживает за счёт премьер, если он становится интересным, если здесь есть хорошие режиссёрские и актёрские работы, то какая разница, кто им управляет? При этом у нас нет ни одного медийного лица - я придерживаюсь этого принципа сознательно, не хочу завлекать публику «обезьяной», как говорят в антрепризах. Но зрители идут, билеты продаются. Я пережила здесь 6 лет таких боев, только ленивый меня не гнобил, а все равно театр жив, и молодые артисты сюда ломятся, хотят работать на Таганке, потому что здесь жизнь.
– Хорошо, давайте о приятном: о жизни и планах.
– Давайте. Вот только что Марфа Горвиц выпустила «Урожай» П.Пряжко на основной сцене. Получился истерически смешной спектакль. Меня, конечно, побьют за нецензурную лексику. Но там невозможно её выкинуть, это так оправданно. Заняты там молодые ребята. Потом мы с А.Франдетти выпускаем мюзикл «Онегин» – первый совместный проект с труппой «Содружества», уже на их сцене. Но было трудно найти достаточно поющих артистов, поэтому есть несколько приглашенных. Франдетти категорически настаивал, что Татьяне должен быть 21 год и не больше. Поэтому у нас был открытый кастинг на эту роль и мы нашли очень интересную девочку с невероятной энергетикой — Софико Кардава. Онегиным будет наш П.Лёвкин.
– Планируется опять нечто масштабное, как «Суини Тодд»?
– Это сумасшедший дом. Не хочу спойлерить, но там такой величины автобус, не знаю, как он поместится на сцену. Декорации делает А.Пугашкина - она работала художником по костюмам на «Суини Тодде», а потом сценографом на мюзикле «Последние пять лет». Потом на основной сцене будет «Женитьба» в постановке А.Гончарова, который делал у нас «Отелло». А на Новой сцене еще одна совместная премьера – «Дон Кихот» Д.Хусниярова. Пьесу по мотивам Сервантеса специально для нас написал А.Житковский. Это премьеры, которые должны выйти в новом году, но параллельно мы начинаем работать над «Щами» Сорокина с О.Липовецким, а Д.Азаров будет репетировать «Конармию», но это уже проекты следующего сезона.
– Проект «Репетиции» будет продолжаться?
– Да, будет два показа в декабре. И больше мы пока не успеваем из-за большой нагрузки. У нас сейчас 3 сцены работают: основная, малая и новая, как мы её назвали. И репетиции идут везде полным ходом.
Марина Шимадина
03.12. 2021. журнал "Театр"
http://oteatre.info/my-slomali-berlinskuyu-stenu/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 10 Окт 2022, 10:31 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | К 105-летию со дня рождения
КАК ЛЮБИМОВ СОЗДАЛ СВОЮ "ТАГАНКУ"
Прославленный режиссер, первый худрук Московского театра на Таганке прожил долгую — 97 лет, полную событий, скандалов и побед жизнь. Он умер не от конкретной болезни, а от старости, не только создав 110 спектаклей по всему миру, но и оставив массу легенд о своем деспотичном характере. 30 сентября Любимову исполнилось бы 105 лет.
Один из главных реформаторов советского театра, чей сложный характер только укреплял статус гения, Ю.Любимов с самого детства понимал, что его место в театре. Отец будущего режиссера Петр Захарович водил детей в Большой и Художественный театры. Маленький Юра видел, как К.Станиславский играет на сцене Фамусова в «Горе от ума». Мысли о театре спасали его, когда отца дважды арестовали. Дети «лишенцев» тоже считались неблагонадежными, поэтому парню требовалось получить рабочую профессию, чтобы хоть как-то вписаться в советский социум. Он отправился в школу фабрично-заводского ученичества (ФЗУ), где готовились квалифицированные рабочие для предприятий. После окончания ФЗУ пытался получить нормальную профессию в электромеханическом техникуме, но, как только услышал, что в Школе-студии МХАТ ведется набор, сразу же пошел поступать. На испытаниях Любимов читал речь Ю.Олеши на Первом съезде писателей. Позже он рассказывал, как хохотали экзаменаторы и как он серьезно и мрачно сказал: «Ничего смешного тут нет». А когда комиссия стала смеяться еще больше, добавил: «Мне жаль вас».
Юрий не увидел себя в списках, хотя поступил, и не верил, что его вообще примут. По радио тогда сообщили, что «бывший электромонтер оказался настолько способным, что попал в училище Второго Художественного театра». С этого момента театр занял центральное место в жизни мастера на долгие 60 лет.
Сначала Любимов сам играл на сцене и в кино, затем, оказавшись в труппе театра Вахтангова, попробовал себя в режиссуре. В 1959 г. он поставил «Много ли человеку надо» по пьесе А.Галича. А в 1963-м - «Доброго человека из Сезуана» Б.Брехта на сцене Щукинского училища силами студентов, у которых он сам преподавал. Юрий Петрович был прирожденным пиарщиком. Он делал все бессистемно, стихийно, но всегда заметно. Когда на кафедре актерского мастерства Щукинского училища должны были принимать дипломный спектакль «Добрый человек из Сезуана», Любимов заранее распустил слух о том, что показ будет единственным, а потом спектакль закроют. В итоге желающих пришло так много, что они снесли двери в зал. Позже эти молодые актёры составили ядро Театра драмы и комедии на Таганке, который впоследствии стал легендарной «Таганкой». Ее Любимов возглавил в 1964 г.
К этому моменту театр имел самые низкие рейтинги и был последним по посещаемости. Первые же постановки сделали его самым популярным в Москве. Начинался театр, конечно, в протесте, как, в общем-то, и все настоящее. Правда, это был протест против всеобщей МХАТизации, которая была в то время, лет 12–13 назад в Москве. И театр выиграл эту первую битву, потому что было много людей, которые хотели этот театр закрывать и говорили, что это нам не надо. Была даже такая история, когда на один спектакль пригласили рабочих с нескольких заводов, и рабочие сказали, что им все понятно и до масс это искусство дойдет, — говорил о возникновении «Таганки» один из главных учеников Любимова В.Высоцкий. Юрий Петрович привнес в работу театра новые идеи. Например, слова на сцене перестали иметь большой смыл, на передний план вышли музыка, пение и движение. На сцене появлялись Чехов, Пушкин, Маяковский, Булгаков, Пастернак, Достоевский, здесь же поэзия Серебряного века встречалась со стихами военной поры. Его приемы многим не нравились, но неизменно на его спектакли валили толпами, а билеты выхватывали с руками, даже когда перекупщики ломили за них заоблачные цены.
"Про чудеса театра Любимова я могу рассказать свою историю, дать внутреннее объяснение этого чуда. Любимов сам по себе — необразованный режиссер. Он из актёров - сладких, симпатичных, более-менее успешных, среднего таланта. Любимов не образован в области живописи, изобразительного искусства - всё нахватано на уровне интуиции. Он не муз. человек, нет слуха. В области литературы тоже скорее нахватанный, чем начитанный. В поэзии наивен: по Любимову читать стихи надо по знакам препинания - ему так кто-то сказал. Вот составные. А дальше начинается магия. Он собирает спектакль, слышит всех, превращает сделанное кем-то в нечто другое. Потом вдруг мы въезжаем в период, когда он никого не слушает, а начинает освещать, редактировать, резать, собирать, сочинять, перестраивать и фиксировать. Дальше - ген. репетиция. Ему кажется, что это провал, а приходят зрители - триумф. Фантастика. Почти все неправильно. Но это магия!" —-написал в своей книге актер «Таганки» народный артист РФ В.Смехов. Не секрет, что в своем театре Любимов контролировал всё, а когда с ним не соглашались, жестоко наказывал. Про него говорили, что с ним трудно. Он без конца ссорился с властями, писателями, актерами.
Можно было отобрать у него советское гражданство (что и произошло в 1984 г.), отнять театр (в 1993 г. труппа Любимова раскололась надвое, став театром на Таганке и «Содружеством актеров Таганки»), но гений мастера признавали даже те, кто его ненавидел. Хотя и не без причин.
"За всю свою жизнь, поставив более 100 спектаклей, я убедился, к сожалению: чем больше я даю воли господам артистам, тем они быстрее разваливают спектакль. Форма держит спектакль, она заставляет актёра думать, как сыграть и ничего не забыть, потому что партитура роли очень сложная", - говорил Юрий Петрович в одном из последних интервью. Он стремился всех держать под контролем, занимал все посты: был и зав. труппой, и зам. худрука, секретарем комсомола, худруком. Нередко признавался, что чувствовал азарт, бунтуя против начальства: "Я даже удовольствие получал, когда дурака с ними валял. У многих моих спектаклей была такая судьба, но были вещи, которые зарубали на корню. Я, например, хотел с Высоцким делать «Калигулу» - не разрешили. Начинал «Самоубийцу» Эрдмана репетировать - не разрешили. «Бесы» не разрешили. Они и «Хроники» Шекспира не хотели разрешать: нам надоели ваши вольные композиции, делайте каноническую пьесу. И тогда я заявил «Гамлета»", - вспоминал Любимов. «Гамлет» с В.Высоцким в главной роли стал культовым спектаклем «Таганки».
Однако у такой славы была высокая цена. И расплачивался Любимов как раз личными отношениями. Н.Л. Дупак, многолетний директор театра на Таганке, который принимал на работу Любимова, а позднее и Высоцкого, несмотря на протесты худрука, после смерти Юрия Петровича пролил свет на некоторые моменты отношений мастера с артистами. По ег словам, Любимов «элементарно выживал людей». Многие ставшие впоследствии знаменитыми артисты, начинавшие в «Таганке», ушли из театра только из-за капризов Любимова.
- С Сашей он поступил вообще отвратительно. Калягин играл Галилея в очередь с Высоцким. Просит однажды у меня 6 пропусков для друзей из киногруппы. За 20 мин. до спектакля ко мне влетает Любимов:
- Ставьте Высоцкого, я ему позвонил, он уже подъезжает.
- Но сегодня играет Калягин
- А я сказал Высоцкий!
- Тогда мы можем потерять Калягина - он пригласил нескольких друзей.
- Мне плевать!
Спустя полчаса Александр Александрович положил мне на стол заявление об уходе, - вспоминал Дупак, которому в этом году исполняется 101 г.
Нетерпимость и вспыльчивость Любимова проявились и в отношении А.Солженицына, который вместе с женой Натальей Дмитриевной пришел посмотреть спектакль и пообщаться с худруком перед высылкой: "Я предложил супругам оставить верхнюю одежду в кабинете Любимова. Начался спектакль, Юрий Петрович заходит ко мне:
- Чьи это вещи у меня, почему не спросили?
- Да это же Солженицыны. У них к вам разговор.
- Ничего не знаю, заберите вещи..
И тут же покинул театр, чтобы не встречаться с опальным писателем. А спустя годы, когда ставил «Шарашку», всем хвастался давней и крепкой дружбой с бывшим диссидентом Солженицыным, - рассказывал бывший директор «Таганки».
Сам Николай Лукьянович не раз разруливал скандалы, которые провоцировал Любимов. За 26 лет работы с Юрием Петровичем он получил 27 партийных выговоров из-за чудачеств худрука: "Юрий Петрович сам, кстати, этого никогда не отрицал. И при этом я умудрялся ни разу не задеть его более чем обострённого самолюбия, поскольку очень деликатно, почти гомеопатически влиял на епархию худрука - репертуарную политику и распределение ролей, - утверждает Дупак. Но один случай заставил написать заявление об уходе даже такого закаленного в баталиях с демиургом-Любимовым бойца.
"В начале 1977 г. В.Высоцкий попросил его отпустить на 3 дня в Магадан. Артисту срочно нужны были деньги на подарок М.Влади, а в Магадане обещали заплатить порядка 12 тыс. руб., что по тем временам было безумными деньгами. Я и разрешил ему уехать. Как назло, Любимов пришёл на спектакль с Жаном Виларом - французским режиссером, который хотел посмотреть игру Высоцкого в «Преступлении и наказании». И когда на сцену вышел М.Лебедев, Юрий Петрович стал при госте визгливо обвинять меня в том, что я разбаловал его актёров. «Вы им без моего ведома повышаете зарплаты, помогаете получать квартиры и дачные участки и чувствуете себя благодетелем, этаким меценатом. А всякий актёр должен быть бездомным и голодным! Лишь тогда он что-либо путное сыграет». Я его молча выслушал и заявил: «В таком случае, Юрий Петрович, честь имею». И ушёл из театра, - констатировал Дупак.
Впоследствии артисты Любимова сами ушли из «Таганки». В 1993 г. после многочисленных ссор внутри труппы Н.Губенко и еще несколько артистов покинули театр и образовали «Содружество актеров Таганки». Сам Губенко называл причиной конфликта приватизацию театра, которую Любимов пытался осуществить втайне от труппы. Но на этом конфликт не был исчерпал. И финальной точкой стали гастроли в Праге. Перед репетицией спектакля «Добрый человек из Сезуана», на которую были приглашены студенты и преподаватели театральных вузов Чехии, актёры театра на Таганке отказались выступать, требуя выплатить им деньги. В результате их требования были удовлетворены, но Любимов заявил о своем намерении уйти из театра. Казалось бы, на этом этапе можно было бы закрывать занавес в его творческой биографии. Но ему не нужна была труппа или один театр, чтобы творить. 95-летний режиссер продолжал активно работать, поставил «Бесов» Достоевского в Театре им. Вахтангова, потом оперу «Князь Игорь» в Большом театре, руководил постановкой современной оперы «Школа жен» в московской «Новой опере». Какими бы спорными не были его методы, имя Любимова навсегда останется в истории русского театра. Ведь не зря говорят: победителей не судят.
Иветта Невинная
30.09. 2022. NEWS.ru.
https://news.ru/theater....taganku
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 20 Июн 2024, 21:59 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | «ОДИН ВОСТОРГ - ЭТО ТАГАНКА»
23 апреля легендарному Московскому театру на Таганке исполнилось 60 лет
23 апреля 1964 г. публика впервые увидела на сцене спектакль Ю.Любимова «Добрый человек из Сезуана». Любимовская постановка до сих пор в репертуаре, стала визитной карточкой театра, а тогда, 60 лет назад, спектакль имел ошеломительный успех. Всего же Юрий Петрович здесь поставил 60 спектаклей. Спектакли-легенды. В 60-80-е зрители ночами стояли в очереди в кассы, но сегодня это уже история, о которой память хранит и гримерка В.Высоцкого, после смерти актера за его столик так никто и не сел. И знаменитый кабинет Любимова: стены от пола до потолка в автографах знаменитых современников. А первый, как гласит легенда, оставил А.Вознесенский, написавший: «Все богини - как поганки перед бабами с Таганки». Это он про красавиц-актрис: Демидову, Шацкую, Славину, Иваненко, Сайко. Бывал в кабинете Любимова и В.Путин, тоже расписался на стене: «Ни времени, ни пространства - один восторг - это Таганка».
За 60 лет было всякое. Скандалы прославили этот театр не меньше, чем его постановки. Ушли из жизни актеры-легенды. Как однажды сказал таганковец с 50-летним стажем И.Бортник: «У театра век собачий - 10 - 15 лет. Постоянно жить на кураже невозможно»...
Но зрители все равно ждут и надеются. 23 апреля на сцене Таганки артисты читали стихи Высоцкого, Вознесенского, Окуджавы. Театр в поисках идей и талантов. Как здесь утверждают: «Седьмой десяток пошел - полет нормальный!» Хочется верить.
Анастасия Плешакова
23.04. 2024. КП
https://www.kp.ru/daily/27595/4922541/
ТЕАТР "БУРИ И НАТИСКА"
60-летие «Таганки», рождение которой - как вспышка сверхновой - взорвало театральный мир, прошло незаметно, но свет легенды, свет угасшей звезды, продолжает лететь сквозь пространство и время.
Наверное, всё дело в гении места. В 1912 . талантливый архитектор Густав Гельрих, признанный мастер московского модерна, перестроил для некой купчихи обветшалый особнячок XVIII в. на углу Таганской пл. и Земляного вала. Владелица сдала его под синематограф, который нарекли «Вулканом». Название оказалось пророческим. Вулкан может спать годами, десятилетиями, даже веками, чтобы однажды взорваться так, что небу станет жарко.
Публика любила синема с его невиданным накалом страстей, заведение было весьма популярно. После революции здание национализировали, кинотеатр закрыли, а вместо него вселили сначала театр Рогожско-Симоновского района, а затем – Опытно-героический. Потом сцену отдали под филиал Малого театра, чтобы приблизить храм классического искусства к рабочей окраине столицы. Особого успеха этот эксперимент не имел, и после войны филиал переехал на Большую Ордынку, где и здание было помасштабней, и публика более заинтересованная. А его место в 1946 г. занял Московский театр драмы и комедии, в творческой жизни которого не было ни того, ни другого. Он был последним по показателям посещаемости среди всех столичных театров.
Вулкан проснулся почти 20 лет спустя. В 1963 г. директором влачащего жалкое существование театра был назначен Н.Л. Дупак – фронтовик, человек неутомимый, талантливый и целеустремлённый. Он-то и позвал на Таганку Ю.Любимова с выпускниками Щукинского училища, о которых после дипломного спектакля «Добрый человек из Сезуана» по пьесе Б.Брехта заговорила вся театральная Москва. «Буря и натиск» - таково было кредо неистового режиссёра и его юных единомышленников. Тот самый sturm und drang, воспетый молодыми немецкими бунтарями от литературы ещё на исходе века XVIII, пришёлся как нельзя более кстати бунтарям театральным в середине ХХ столетия, бросивших вызов своему времени. «Современник», возникший на 8 лет раньше, стремился вдохнуть новую жизнь в театр переживания, который принято именовать психологическим. «Таганка» пошла путем, когда-то проложенным В.Мейерхольдом и Е.Вахтанговым, к театру представления – площадному, плакатному и яркому.
«Таганка» презирала не только четвёртую стену, испокон веков отделявшую сцену от зала, она игнорировала любые стены, перенося представление в зал, фойе, а то и вовсе на улицу. Лава страстей человеческих сметала всё на своём пути. Демидова, Высоцкий, Славина, Золотухин, Хмельницкий, Бортник, Филатов… На таганском небосклоне сияло такое созвездие, что глазам становилось больно. За «Добрым человеком» последовал «Герой нашего времени», за ним – «Антимиры» и «Послушайте!», «Десять дней, которые потрясли мир» и «Жизнь Галилея», «Павшие и живые» и «Гамлет», «Мастер и Маргарита» и «Преступление и наказание».
Это был театр острого высказывания с явным полит. подтекстом. Театр необычный, талантливый и бескомпромиссный. В середине 1970-х «Таганка» заткнула за пояс все московские театры. Талант + бескомпромиссность – такова была формула её успеха. Но если с первым власти предержащие ещё готовы были мириться, то второе сносили с трудом. Каждая сдача премьеры превращалась в сражение с функционерами и не каждое из них таганковцам удавалось выиграть без потерь. Спектакли закрывали, артистов вносили в черные списки, ограничивая участие в концертах, в работе в кино и на тв. Тем не менее, новое здание, оснащённое по последнему слову тогдашней театральной техники, «Таганка» в олимпийском 1980-м всё-таки получила.
Можно гадать, как сложилась бы судьба театра, если бы не скандальное интервью Любимова о жизни в Советском Союзе, опубликованное лондонской Times в 1984-м, но Юрий Петрович был фрондёром по группе крови, только энергией протеста и питалось его творчество. Думать о судьбе тех, кого он сам приручил, он не счёл нужным. Финал был предрешён. Увольнение из театра, лишение гражданства, запрет на въезд в страну. Это был его выбор. Одного только не мог или не хотел принять в расчёт Любимов – авторский театр, а именно таким и было его детище, не может существовать без своего автора. Артисты верили ему, на что-то надеялись, защищали родной театр как могли и умели, не подпуская к святая святых посторонних. Великому Эфросу это стоило жизни, а тот, ради кого были принесены такие жертвы…
Когда в 1989 г. Любимов вернулся, стало ясно – пережитое труппой в его отсутствие изменило её беспощадно и бесповоротно. Это была уже другая «Таганка», да и страна другая. Но смириться с этим режиссёр был не в состоянии. В 1993 г. часть труппы ушла в новое здание за Н.Губенко, который 2 года занимал пост худрука. Так возникло «Содружество актеров Таганки». Переходы между зданиями были задраены наглухо. Половинки раздвоившегося театра зажили каждая своей жизнью, разведя по разные стороны баррикад и своих поклонников.
«Содружество» сплотилось вокруг Губенко, доказывая своё право на существование, отстаивая идеалы, погребённые под обломками СССР. А за стеной шла затяжная позиционная война Любимова с труппой, которая уже не могла подчиняться ему безоговорочно, жертвуя всем ради искусства: театральные зарплаты не позволяли даже сводить концы с концами, а побеги на сторону – в кино, антрепризу, сериалы – Юрий Петрович карал нещадно. По иронии судьбы причиной краха стал не творческий, а финансовый конфликт. В 2011 г. Любимов покинул «Таганку», вернувшись в alma mater– туда, где когда-то делал первые шаги и в актёрстве, и в режиссуре – в театр им. Вахтангова. Через год он выпустил там «Бесов» по Достоевскому.
На юбилеи «Таганке» не везло с самого начала. Настоящим праздником стало только 15-летие театра. 20 годовщину не отмечали – Любимова уже не было в стране, и день рождения его театра по распоряжению горкома просто объявили выходным. Зато 50-летие праздновали на 3-х сценах – в театре на Таганке, в «Содружестве актеров Таганки», и в театре им. Вахтангова, где в тот день шли те самые «Бесы». Трагедия «Таганки» вдохновила бы и Софокла, видевшего во всем волю безжалостного Рока, и Еврипида, возлагавшего вину на смертного человека. Любимов открыл театральные «антимиры», десятилетиями пребывавшие в тени системы Станиславского. Ему претил монолит, гладко обтёсанный со всех сторон. Его спектакли ершились, горбатились, метались, слагались из осколков и обрывков в причудливое нечто, не нуждавшегося во внутренней целостности и непротиворечивости. Клоунада, гротеск, едчайшая сатира, пантомима, рубленная поэзия шестидесятников и лирика классиков, вольные композиции вместо выверенных до реплики инсценировок. То, что сегодня в порядке вещей, тогда было лавой, сметавшей всё на своём пути. Но ни одно извержение не может длиться вечно.
На застывшей лаве возвышается снова единая «Таганка», сохранившая в репертуаре «Доброго человека из Сезуана» и «Мастера и Маргариту». Но это уже совсем другая история…
Виктория Пешкова
20.05. 2024. журнал "Историк"
https://историк.рф/news/1694
|
| |
| |
