| Нина_Корначёва | Дата: Четверг, 02 Янв 2014, 01:29 | Сообщение # 1 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 193
Статус: Offline | ДАР
Моцарт говорил, что «внезапно - в один миг - слышит сразу всю симфонию, остаётся только записать». Только? Идея, пришедшая в голову, - прекрасна. Но начинаешь записывать - она тускнеет, вязнет, становится уродливой. Понятные мучения. Неуклюжие попытки и сознание своей слабости. Сознание, что портишь, что идеал осыпается, рассыпается.
«Только записать»? Симфония - 100 тыс. нотных знаков. И даже если Моцарт услышал (откуда?), то надо ещё записать без ошибок. То есть 100 тысяч раз не ошибиться. А как Моцарт услышал симфонию? Музыка, воспроизводимая всего лишь втрое быстрее, - уже гадость, визг. Свиристит, как бормашина зубного врача. 40 мин. за долю секунды? Ускоренная до безобразия, до какого-то «вжик»? Чушь! Он ведь говорит, что сразу слышит прекрасную музыку, а не «вжик». Как Моцарт получает дар? Как гений получает дар Небес? В точности как любой ребёнок. Внезапно на пороге отец. Лукаво улыбается. Дарит шикарную коробку Ребёнок испытывает мгновенный восторг, прилив счастья. На коробке картинка - потрясающий пиратский трёхмачтовый бриг, паруса раздуты, нос разрезает волну, пенится бурун, вьётся вымпел, летит ядро, бортовые пушки дымятся… А в коробке - детали. Тысячи. И напильник, и баночка клея, кусочек шкурки. Картинку ребёнок видит в миг. Всю красоту - корабль, море, небо, движения, ветер, грохот пушек. Да-да, он слышит!.. Проходит год, коробка пылится в чулане; на книжной полке - подставка, на подставке сикось-накось склеенный киль…
Мальчик - не гений. Ему надоело ковыряться с детальками, он предпочёл ковырять в носу. Не сделал - значит, не смог; подарок ошибся адресом. Так бывает. Французский поэт Поль Валери пишет в дневнике: «Я шёл по улице, когда внезапно меня захватил некий ритм, который не давал мне покоя. Затем к этому ритму подключился второй. Эта комбинация непрерывно усложнялась и вскоре превзошла своей сложностью всё, что могли бы позволить мне внятно воспроизвести мои ритмические способности. Ощущение чуждости стало почти мучительным. Я не композитор; с муз. техникой я совсем не знаком; и вот мною завладевает многоголосая тема такой сложности, о которой поэту не дано и мечтать. Я говорил себе, что стал жертвой недоразумения, что вдохновение ошиблось адресом».
Если здесь вы наткнётесь на знакомые строки - не возмущайтесь: «Безобразие! Мы это уже читали!» Порой необходимо использовать одну и ту же цитату, повторить мысль. Вы ж не возмущаетесь за новогодним столом: «Безобразие! Опять оливье!»
Моцарт вдруг слышит всю симфонию, но это не ускоренный свист. Он её слышит идеальную и мгновенно. (Так мы видим бриг на коробке.) А потом надо записать последовательно: одна нота, потом другая, потом диез… Так бывает. Художник видит мгновенно: прекрасный пейзаж! Потом рисует годы. Случается, кое-что ослепительное получает в дар и не Моцарт. (Так и назовём беднягу.) Увидел этот не Моцарт пейзаж потрясающей красоты, рассказывает: "Вот, значит, слева деревья, ну, такие, короче, берёзы, что ли, или в этом роде, и всё вдаль, вдаль, а справа, короче, вода, а слева, забыл сказать, местами более светло-зеленое, а вот так и так более тёмно-зелёное, а вода…"
Пейзаж изумительный! - это ясно по возбуждённому виду рассказчика, по его горящим глазам. Но его зовут неМ (сокращение от «неМоцарт»), и при всём своём многословии он нем. Он мычит, поминутно вставляя «короче», и никакой картины из этого мычания не возникает. А ведь он видел. Глаза, значит, есть. И душа есть, раз уж в восторг пришёл и хочет поделиться. Но… Вдохновение ошиблось адресом. А когда дарят? Где это происходит? Где дают? Куда бежать? Моцарт рассказывает: «Иду один. Вдруг…»
Маяковский рассказывает, как ходит по комнате и мычит. Мандельштам ходит по комнате и мычит. Поль Валери тоже шёл один, когда вдохновение ошиблось адресом. Но главный авторитет - Наше Всё.
«Ты не можешь вообразить, как живо работает воображение, когда сидим одни между 4-х стен, или ходим по лесам, когда никто не мешает нам думать, думать до того, что голова закружится…» - Пушкин написал это жене 21 сентября 1835 г., из Михайловского в Петербург. Прочтём внимательно.
«Сидим одни, ходим по лесам». Можно подумать: поэт и кто-то ещё. Пушкин и какой-нибудь Пущин. «Мы одни» - это двое (чудесная ловушка русского языка). Но тут не двое. Фраза «никто не мешает нам думать» исключает спутника. (Даже собака иногда мешает.) Спутник у нас, как правило, - говорящий. Либо он сообщает тебе, о чём он думает, и тем сбивает. Либо - ты ему, но значит, перестаёшь думать, а вместо этого подбираешь слова поточнее, ждёшь ответа… Неужели это редчайший случай пушкинской неточности? (Тем более, рядом стилистическая погрешность «вообразить… воображение».) Нет, это очень точное выражение. «Нам» - это «нам, людям».
Думать мешают все. И чем ближе человек и дороже - тем сильнее мешает. Полный вагон метро не мешает, они посторонние - в стороне от сознания. А любимое существо (женщина, ребёнок) отвлекает от мыслей настойчиво и непрерывно. Одиночество - властное роковое условие дарителя. Сказал бы «безжалостное», если бы не огромное бесконечное счастье получившего подарок.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
Знаем наизусть. Но что здесь написано?
Выхожу... Не на машине выезжаю, глядя на светофоры и чужой бампер.
Выхожу один… Чтобы услышать разговор звёзд, надо быть одному. Надо быть без наушников, без радио - без ничего.
Выхожу один я на дорогу… Это - не на сцену, не на красную дорожку, не на Ленинский пр. Это - на верную дорогу, на истинный путь. Не иду по дороге, а выхожу на. Откуда? - из тьмы, из тупика. Блуждал, заблудился и - вот счастье - вышел на дорогу; и душа освободилась от страхов и беспокойств; и - услышал…
Пустыня внемлет Богу, а толпа - нет.
Блуждал один - вышел на дорогу.
Толпа не может выйти. Толпа не может заблудиться. Толпа не может понять, что заблудилась. Толпа не может понять, ибо не думает. Толпа не человек. Она «что», а не «кто». Она неодушевлённое. И население не «кто», а «что». Самое интересное - думать. Стараться понять мир, ход событий, душевные движения. Мы знаем, как растёт дерево. Человек говорит: «Это берёзка через 20 лет будет выше дома». Это - предсказание. Пророк.
Правильно ли поймёт пророка ребёнок, живущий на 23-м этаже? И через 20, и через 30 лет берёзка будет далеко внизу. Пророк-предсказатель, выходит, дурак; нечего его слушать. Но предсказатель говорил о деревенском, привычном, человеческом доме, а не о небоскрёбе, не о клетках из бетона. А сбудется ли это предсказание в деревне? Да, если жить по-человечески. Нет, если берёзу срубят на дрова приехавшие на природу. Рядом с мангалом - машина. Двери открыты, магнитола включена на всю мощь, динамики ревут. Люди не только птиц, они и себя не слышат.
- Зачем вам эта «музыка», этот грохот?
- Чтобы не думать.
Огромное число людей и сознательно и бессознательно борются против главного дара - против мысли. Уничтожают в себе человека. Остаётся худшее в мире животное: потребитель, разрушающий и загаживающий всё - леса, воздух, воду - планету. (…Иногда чувствуешь себя колючкой в пустыне, которая неизвестно как живёт и ещё сопротивляется песку, ещё пытается сеять семечки.) Одиночество - творческое условие духа. Другое творчество - муравьи. Из дневника Франца Кафки:
1 июля 1913. Жажда беспредельнейшего одиночества. Быть с глазу на глаз с самим собой.
21 июля 1913. Я много времени должен быть один. Всё, что я сделал, плод только одиночества... Я ненавижу всё, что не имеет отношения к литературе, мне скучно вести разговоры (даже о литературе), мне скучно ходить в гости; горести и радости моих родственников мне смертельно скучны. Разговоры лишают все мои мысли важности, серьёзности, истинности.
Мы цитируем даже тех, кто никогда не существовал на свете. Дон-Кихот, Винни-Пух, Буратино. В пьесе Чехова аристократ Гаев, почти нищий, жалкий неудачник, произносит знаменитое: «Многоуважаемый шкаф!» А что он говорит дальше? Не помните?
- Многоуважаемый шкаф! Приветствую твоё существование, которое вот уже больше 100 лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости! Твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания!
В шкафу не постельное бельё, не посуда, не детские игрушки. Это книжный шкаф! Не дверцы и не полки звали к добру и справедливости, а те книги, что стоят на полках. Гомер, Шекспир, Сервантес, Библия, Энциклопедия, Державин, Пушкин, Достоевский. Вот откуда достаются нам идеалы добра и общественного самосознания. Но если человек сидит у телевизора или в интернете, у него нет никаких шансов. Божественные глаголы оттуда не придут.
Поэт по лире вдохновенной
Рукой рассеянной бряцал.
Он пел - а хладной и надменной
Кругом народ непосвященной
Ему бессмысленно внимал.
И толковала чернь тупая:
«Зачем так звучно он поёт?
Напрасно ухо поражая,
К какой он цели нас ведет?
О чем бренчит? чему нас учит?
Зачем сердца волнует, мучит,
Как своенравный чародей?
Как ветер песнь его свободна,
Зато как ветер и бесплодна:
Какая польза нам от ней?»
Это написано в 1828. Но и через 7 лет, в 1835, Пушкин пишет о том же:
Поэт идёт: открыты вежды,
Но он не видит никого;
А между тем за край одежды
Прохожий дёргает его:
«Скажи: зачем без цели бродишь…
«Не видит никого» - это значит: его никто и ничто не отвлекает, даже те, кто дёргают за рукава. А чернь тупая уверена, что он «бродит без цели». «Гуляка праздный» (Сальери о Моцарте).
Идеи носятся в воздухе. Летит идея, а на пути у неё голова в наушниках. Двери заперты. Идея несётся. Но через голову дикаря в дебрях Амазонки она пролетает, не задев её (или ощущается как щекотка). Он чихнёт, и всё. У него нет аппарата (минимального словаря) для оформления пролетевшей идеи. Дай дикарю батарейку, но у него нет ни часов, ни телефона. Ему некуда её ставить, и он засунет её "для красоты" в нос или в ухо, совершенно не понимая её смысла. Чипы? Флэшки? Даже простая авторучка не нужна человеку там, где нет письменности. Авторучкой он будет ковырять в носу, как принц-нищий колол орехи Большой государственной печатью. Люди построили коллайдер, чтобы поймать бозон Хиггса - «частицу Бога». Гений мощнее коллайдера. Гений ловит мысль - частицу Бога. Сквозь толпу она пролетает, не оставляя никакого следа. Поэтому толпа уверена, что ничего этого нет: «Дайте мне подержать это нейтрино - тогда поверю».
Я могу командовать собакой на расстоянии. Свистом, голосом, жестами (если она меня видит): сидеть! лежать! ко мне! голос! Вот собака в вольере с другими, бродячими. Она меня видит, а они… Они «не видят», так как я им неинтересен. Я для них никто. А для неё - я Главное Существо. И вот она то садится, то ложится, то лает - без всякой видимой причины, которая была бы понятна для стаи. Могу свистеть из-за забора. Все слышат бессмысленный свист, а моя - команду. Для стаи эта собака - сумасшедшая, одержимая, дура припадочная. Вот она видит, как хозяин чистит ружьё на балконе, и рассказывает стае, что завтра будет охота. Завтра её сочтут пророком. Но если хозяин передумает и на охоту не пойдёт, стая сочтёт сучку лже-пророком.
Осень. Полдень. Солнце. Вдруг понимаю, что уже давно слышу какой-то шорох. Гляжу - на окне трепыхается бабочка. Красивая (теперь такие редкость), короче, Павлиний глаз. Бьётся в стекло, одно крыло уж малость повреждено. Думаю: нет, пусть в доме зимует, в тепле. А она трепыхается. Ладно, открываю окно, и она почти мгновенно находит выход. Летит сломя голову. Думаю: небось летит рассказывать, как победила: "Я долго билась! Была тяжело ранена! Но снова и снова атаковала проклятую твердыню! И победила!!!" И все смотрят на неё с восхищением. …Боже мой, а ведь я ей открыл путь. Она даже представить не может, что это не её заслуга, что какое-то высшее существо, но ведь если б она не билась, я бы не услышал!
Да, победу дарует Господь. Но тому, кто пошёл в бой.
Александр Минкин
http://www.echo.msk.ru/blog/minkin/1219701-echo/
|
| |
| |
