|
В ГОСТЯХ У НЯНИ ПУШКИНА
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 22 Апр 2016, 17:33 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7405
Статус: Offline | В ГОСТЯХ У НЯНИ ПУШКИНА
Всего какой-нибудь час езды от Санкт-Петербурга – и вы попадаете в дивные места. Здесь, в Гатчине, почти каждое название связано с историей государства Российского. Эти земли упоминаются еще в Новгородской писцовой книге 1499 г. Позже они принадлежали сыну Петра I царевичу Алексею и др. членам императорской фамилии. Впрочем, высочайшими указами земли жаловались и приближенным двора. Среди хозяев здешних мест были промышленники и меценаты Демидовы и Строгановы, дворяне Рылеевы, Набоковы и Рерихи. Сама природа предопределила историю этих земель, ведь сочетание природы и культуры никогда не бывает случайным. Люди всегда понимали, где селиться, как поставить дом, церковь... Может быть, не случайно и то, что именно здесь, в окружении неярких среднерусских пейзажей, великий Пушкин создал свои самые значительные произведения. Родом из этих мест была и столь любимая им няня Арина Родионовна.
3 июля 2016 г. исполнится 42 года со дня открытия Дома-музея няни Пушкина.
Расположенный в Кобрино Гатчинского района, в 4-х км. от бывшей родовой усадьбы Ганнибалов в Суйде, он является единственным в России музеем крепостной русской женщины. Настоящий дом Арины Родионовны не сохранился, экспозиция музея няни Пушкина размещается в жилище, которое принадлежало ее потомкам. Здесь скрупулезно воссоздано убранство русской избы конца XVIII - начала XX в. С виду домик кажется совсем крошечным и малопривлекательным. Но прочтешь скромную надпись на фасаде, и дрогнет сердце...
 
Эта удивительная женщина оставила глубокий след в жизни и творчестве поэта. Неслучайно любимой няне он посвятил несколько стихотворений. В одном из них он писал:
"Да еще ее помянем:
Сказки сказывать мы станем -
Мастерица ведь была
И откуда что брала..."
Именно на основе сказок, рассказанных няней, Пушкин написал свои. К Арине Родионовне, с которой провел всю свою михайловскую ссылку, поэт относился с теплотой, посвящал ей стихи.
Арина Родионовна Яковлева родилась не в Кобрино, а в соседнем селе Воскресенское. В 1781 г., после венчания в Воскресенской церкви Арины Яковлевой и кобринского крестьянина Ф.Матвеева молодые поселились в деревне Кобрино, в 4-х км. от барской усадьбы Ганнибалов в Гатчине. Этой самой, пожалуй, знаменитой в отечественной литературе избушке уже более 200 лет. Но лишь 42 года назад здесь был открыт музей.
Арина Родионовна жила здесь до переезда семьи Пушкиных в Москву в 1798 г., за несколько месяцев до рождения Александра Сергеевича. В пушкинское время здесь проживал с семьей ее старший сын - Егор Федоров, и она неоднократно приезжала в родные места погостить и навестить родственников. Своим рождением музей обязан не чиновникам и политикам, а самым обычным людям, настоящим подвижникам своего дела. Еще в довоенное время историческую ценность старинного дома установил гатчинский краевед А.Н. Лбовский, который и закрепил за ним название «Домик няни Пушкина». Огромный вклад в дело сохранения будущего здания музея внесла учительница Кобринской средней школы Н.М. Ныркова. Она поселилась здесь в 1951 г., купив дом у родственников Арины Родионовны – Трошковых. Как могла, оберегала сильно обветшавшую постройку, проводила экскурсии для всех желающих. А открылась постоянная экспозиция крестьянского быта в «Домике няни» благодаря стараниям ст. научного сотрудника Всероссийского музея Пушкина Н.И. Грановской.
К моменту открытия музея в 1974 г. изба находилась практически в аварийном состоянии, но ее спасли и возродили к жизни не заслуженные архитекторы и реставраторы, вооруженные знаниями и опытом. Дом буквально по бревнышку восстанавливали рабочие местного колхоза. Впрочем, экспонаты собирали тоже всем миром: почти все они – дары кобринских жителей. Здесь удалось воссоздать убранство крестьянской избы конца XVIII в.
   
Есть и одна реликвия, которая, по преданию, принадлежала самой пушкинской няне. Это сумка-торба, изготовленная ею из домотканого полотна. Судьба этого поистине народного музея, как в зеркале, отражает многое, что происходило и до сих пор происходит в истории нашей страны. Жителям окрестных деревень он дорог как память о Пушкине, чье творчество до сих пор служит единению россиян. Однако, по мнению чиновников от культуры, этот скромный домик не стоит гос. внимания. А между тем он заслуживает бережного к себе отношения, ведь это единственный подобный музей в России, посвященный Памяти простой крепостной женщины. И пока помнят и любят великого поэта, к неприметной избушке Арины Родионовны тоже «не зарастет народная тропа».
 
В селе Воскресенское сатирик М.Задорнов установил памятник – Арина Родионовна с маленьким Сашей Пушкиным.
Адрес музея: Гатчинский район, деревня Кобрино, дом 27
Время работы: со ср. по вск. 10:00 - 16:00
http://www.gudok.ru/newspaper/?ID=762778
http://petersburglike.ru/2014-07-09/domik-nyani-pushkina/
http://gtn-pravda.ru/pushkin-s-nami-pushkin-vechen/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 21 Апр 2023, 10:56 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7405
Статус: Offline | К 265-летию со дня рождения
ПОДРУГА ДНЕЙ ЕГО СУРОВЫХ
265 лет назад, 21 апреля 1758 г., в одном из сел Санкт-Петербургской губернии родилась Арина Родионовна. Вряд ли ее родители, обыкновенные крепостные, думали, что их дочери предстоит стать не последним человеком в истории русской литературы.
"Александр Сергеевич, я получила ваше письмо и деньги, которые вы мне прислали. За все ваши милости я вам всем сердцем благодарна - вы у меня беспрестанно в сердце и на уме…", - надиктовывала неграмотная Арина Родионовна текст письма. Было это 6 марта 1827 г. в Тригорском. Через полгода, в сентябре, Пушкин увидит свою няню в последний раз.
Со времен первых школьных уроков литературы многие раз и навсегда усваивают, что Арина Родионовна для Пушкина - все. Сразу представляется благообразная бабушка в чепчике. Она поэта и растила с малых лет, и сказки ему рассказывала, и чуть ли не все старушки в творчестве писателя своим появлением ей обязаны. Все почти что так. Стоит отметить, что мы не имеем ни малейшего представления о том, как выглядела Арина Родионовна. Достоверно сохранившихся изображений няни не сохранилось. В петербургском музее Пушкина хранится портрет неизвестной пожилой женщины в простом платье, однако, по мнению искусствоведов, он лишь "со значительной степенью вероятности выдается" за портрет Арины Родионовны.
Арина Родионовна жила в доме Пушкиных во времена детства поэта, однако была не единственной нянькой в семье. Сохранились сведения о крепостной Ульяне, которая, по мнению исследователей, была первой няней Саши Пушкина. Особенно внимательно он слушал сказки, вопреки расхожему мнению, не в детстве, а во времена ссылки в Михайловское, тогда поэту было уже за 20. В январе 1825 г. Пушкин пишет П.Вяземскому: "Жду к себе на днях брата и Дельвига - покамест я один-одинешенек; живу недорослем, валяюсь на лежанке и слушаю старые сказки да песни".
Говорить о том, что Арина Родионовна была единственным источником вдохновения поэта, автором знаменитых сказок, нельзя. Современные исследователи видят источники пушкинских сказок в европейский сказаниях, легендах и авторских сказках, с которыми Пушкин, человек начитанный, был знаком. Зато с большей уверенностью можно утверждать, что старая няня стала прототипом многих пушкинских героев. Сам поэт называет ее "оригиналом няни Татьяны", также черты "голубки дряхлой" можно обнаружить у мамки Ксении в "Борисе Годунове", мамки в "Русалке".
"Я слава богу здорова, цалую ваши ручки и остаюсь вас многолюбящая няня ваша Арина Родивоновна", - так заканчивается последнее письмо старой няни, адресованное Пушкину. Арина Родионовна прожила долгую для своего времени и сословия жизнь - 70 лет. Она умерла легко, после непродолжительной болезни. Долгое время не было известно, где похоронена "добрая подружка бедной юности" Пушкина. Однако в середине XX в. после долгой и кропотливой работы в архивах было установлено - на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге. Пушкин на похороны няни не успел, но волшебное прикосновение пушкинского пера оставило в веках память о простой крепостной Арине, спасшей поэта от тоски и скуки в тяжелые для него времена. И память эта живет уже 265 лет.
Вячеслав Немиров
21.04. 2023. РГ
https://rg.ru/2023....na.html
НЯНЯ ВСЕЯ РУСИ
Жизнь этой крепостной крестьянки была тесно связана со знаменитой семьей. Кажется, что в жизни этой женщины и не было никого, кроме великого русского поэта. Небольшого роста, такого же, как Пушкин. Бойкая, острая на язык, полная лицом - вот что известно о том, как выглядела Арина (или, по некоторым источникам, Ирина) Родионовна. Современники поэта, описывая ее, отмечали главное: она преданно любила своего Сашу. Сохранился один портрет Арины Родионовны работы неизвестного мастера.
Девочкой, примерно в 10-летнем возрасте, она потеряла отца. С малых лет жила в нужде и труде, умела прясть, ткать, вышивать, плести кружева. Довольно молодой вышла замуж и родила 4-х детей - сыновей Егора и Стефана, дочерей Надежду и Марию. Исследователи пишут, что она могла обратить внимание господ на себя своим острым разговором и бойкостью, но и муж ее, Федор Матвеев, был уважаем односельчанами. Редкие крестины и браки проходили без приглашения и его участия в качестве поручителя. Пушкины, судя по всему, к заботливой няне относились по-особенному. Она нянчила целое поколение этой семьи. Ей предлагали вольную, но она отказалась. Арина Родионовна видела, что Надежда Осиповна собирается стать матерью, и считала должным остаться в этой семье. К тому же приписанные ко двору крестьяне, в отличие от тех, кто трудился на земле, занимали особое положение в господских семьях: это и одежда, и питание, и уважение. Няне выделили отдельный дом в Кобрино, но позже, перебравшись вслед за семьей в Москву, она договорилась, что и ее дети смогут последовать за ней. Уехали 2 дочери и младший сын, старший остался в Кобрино. На протяжении многих лет, вплоть до середины ХХ в., там жили потомки Арины Родионовны.
Эта бойкая старушка знала множество сказок, частушек, поговорок, присказок. Она была неграмотная, читать не умела, но ее отличали народная мудрость, меткие выражения, острые словечки. Пушкин записал со слов Арины Родионовны 7 сюжетов сказок. Три дошли до нас в поэтической обработке: это "Сказка о царе Салтане", "Сказка о попе и его работнике Балде" и "Сказка о мертвой царевне". Во время ссылки в Михайловском Арина Родионовна также была неразлучна со своим уже взрослым воспитанником. Она жила с поэтом в одном доме. Ее комната находилась напротив его покоев, где, по воспоминаниям друзей, всегда царил беспорядок. Сам поэт писал, что по вечерам слушает сказки Арины Родионовны: "Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма".
Исключительное внимание к Арине Родионовне отражалось и на отношениях Пушкиных, и особенно поэта, к ее семье. Известно, что Пушкин возил ее дочери Марье подарки. Незадолго до женитьбы Александр Сергеевич посетил семью няни в подмосковном Захарово, и дочь Арины Родионовны Марья Федоровна готовила поэту яичницу, пока тот гулял.
Домик Арины Радионовны в Михайловском
Пушкин очень любил свою няню, посвятил ей много стихов "Няне", "Зимний вечер", "Городок", - и как ни парадоксально, ни одного стихотворения не посвятил ни матери, ни отцу. Арина Родионовна умела выслушать и посоветовать. Всю свою любовь, сердечность и доброту отдала Пушкину.
Анна Кочарова
21.04. 2018. РИА новости
https://ria.ru/20180421/1519106630.html
ИТАК, ОНА ЗВАЛАСЬ АРИНОЙ
Адресат стихотворений «Подруга дней моих суровых», «Зимний вечер», «Наперсница волшебной старины», а по образному выражению В.Ходасевича, «воплощение русской музы». Веселая, работящая и приметливая «служилая женщина» Иринья стала олицетворением настолько мощного и яркого феномена, что Достоевский в 1860-е риторически вопрошал: «...Грустно и смешно в самом деле подумать, что не было б Арины Родионовны, так, может быть, и не было б у нас Пушкина. Ведь это вздор?.. А что, если и в самом деле не вздор? Вот теперь много русских детей везут воспитываться во Францию; ну, что, если туда увезли какого-нибудь другого Пушкина и там у него не было бы ни Арины Родионовны, ни русской речи с колыбели?»
Вопросы, которыми задавался Федор Михайлович, витали в воздухе. Что первично: таланты, превратившие красивую, витиеватую, но во многом подражательную русскую словесность в большую литературу, или их наставники из народа, сохранившие колоритное просторечие, меткий юмор, фееричный сказочный сюжет? По большому счету спорить было не о чем. Крепостные няньки-мамки оказывались настолько близкими к своим воспитанникам, что «феномен Арины Родионовны» очень скоро перестал быть чем-то из ряда вон выходящим. И вот уже Л.Толстой в повести «Детство» с теплотой рассказывает о «редком, чудесном создании» Наталье Савишне, Тургенев раскрывает в «Дворянском гнезде» образ Агафьи Власьевны...
«Слушаю сказки моей няни, оригинала няни Татьяны; она - единственная моя подруга, и с нею только мне не скучно...» - писал Александр Сергеевич брату Льву. О том, что поэт любил свою «дряхлую голубку» особой «своеродственной» любовью, говорили все его биографы. «И в годы возмужалости, и в годы славы мог беседовать с нею целыми часами», - замечал П.Анненков.
В год рождения поэта Арине было чуть за 40. К тому моменту нянюшка занимала особое положение среди дворни: заслуженная «старушка», «столбовая» крестьянка. Ценили настолько, что в подмосковной усадьбе Большие Вяземы, где семья проводила лето, ей отводили постоянное пристанище в одном из благоустроенных флигелей, рядом с детьми. От этого соседства выигрывали обе стороны...- Пушкин был далеко не первым воспитанником Арины Родионовны.
В 1792 г. М.А. Ганнибал понадобилась кормилица для племянника, сына ее родного брата М.А. Пушкина. Жили они на мызе Руново, принадлежавшей когда-то А.П. Ганнибалу и перешедшей по наследству к Надежде Осиповне. Вскоре «прекрасная креолка» вышла замуж за С.Л. Пушкина, у них родилась дочь Ольга. И снова не обойтись без Арины...
Бревенчатая изба с русской печью, в которой сейчас располагается музей, подарок М.А. Ганнибал - в знак благодарности за верную службу. Собственное жилье для крестьян - роскошь по тем временам необыкновенная. Ютились по 2-3 семьи под одним кровом. Так же было и с Ариной. Обвенчавшись с Ф.Матвеевым, она переехала из Суйды в Кобрино. Молодожены подселились к Онисию Галактионову и Ефросинье Андреевой, имевшим 4-х детей...
Колоритный народный мир в «Домике няни» не то чтобы встречает гостей - прямо с порога затягивает в свое пространство. Березовые веники и засушенные травы свисают с потолка в сенях. На стенах лубочные картинки XVIII в.: Бова-королевич и князь Гвидон, богатырь Еруслан Лазаревич, царь Салтан, Баба-Яга. Наличествуют «разбитое» корыто и скатерть-самобранка, вышитая русскими пословицами. Но самое потрясающее в экспозиции, созданной в 1950-е сотрудниками Пушкинского дома, предметы старинного быта, в назначении которых без экскурсовода не разберешься.
Например, «зыбка» - приделанная на пеньковых веревках к потолку скамейка с круглой дыркой посредине. Вариант младенческого манежа. А вот привычные нам люльки считались шиком. Когда в доме несколько малышей, а места мало, люлек всюду не навешаешь, поэтому новорожденные чаще всего спали в обычных деревянных корытах. Или напоминающий вилку трехзубый светец: в отверстия вставляли лучину, а рядом водружали чан с водой, чтобы отлетевшая искра не стала причиной пожара. Запоминается и первый отечественный миксер, мутовка, - палка с 5-ю кривыми рогатулинами на конце, упоминавшаяся премудрым пескарем: «Жизнь прожить не то, что мутовку облизать». Штуковиной взбивали масло, а чтобы проверить исправность приспособления, не знающие цифр крестьяне читали считалку: «мутовка-плутовка-мутовка». Если заканчивалось на «плутовку», утварь выбрасывали.
Впечатляют и детские игрушки: пеленашки, крупенички, столбушки, перевертыши. Последние предназначались отроковицам в назидание: тряпичная куколка изображала красну девицу с тремя косами, символизировавшими холостой и замужний статус (девушки, как известно, ходили с одной косой, женщины - с двумя). Особая гордость музея - льняная сума из домотканого полотна. По преданию, вещь самой Арины Родионовны... Треть избы занимает печь. На ней спали, в ней готовили и даже парились - баню могли себе позволить люди исключительно зажиточные. Арина Родионовна была великолепной кухаркой: на Рождество готовила гуся с яблоками, на Масленицу пекла традиционные розовые блины (в тесто добавляла сок свеклы, сахар был дорогим удовольствием). По заказу Александра Сергеевича делала яблочный пирог. Варенье у нее всегда на столе стояло. Воспитанник любил крыжовенное, «царское». Впрочем, кухарничать в своей печи нянюшке доводилось нечасто. Да и в собственном доме она прожила всего-то 3 года. Отправилась с Пушкиными в Москву. Жить в провинции было не престижно, да и Надежде Осиповне хотелось бывать в свете.
Ее образ и биографию собирают по крупицам, основываясь на письмах, стихотворных портретах, рассказах, иногда и домыслах. Русская муза родилась в деревне Суйда: 3-й ребенок в семье Лукерьи Кирилловой и Родиона Яковлева. Крещена Ириньей. Ариной сделалась позже - так ее стали называть дамы Пушкины-Ганнибал. Они, как и бригадирша Ларина, имели обыкновение величать Полиною Прасковью и Селиною Акульку. Молодой кормилице это понравилось: «Арина» красивее. Фамилии у крепостной крестьянки, конечно же, не было: Яковлевой (по отцу) или Матвеевой (по мужу) ее сделали пушкинисты XX столетия. А в документах, церковных книгах, исповедальных записях и ревизских списках значилась все больше под номерами: среди дворовых людей господина генерал-аншефа А.П. Ганнибала Иринья, 6-ти лет, № 62.
Ее отец, Родион, умер, когда девочке не исполнилось 10-ти. На руках у матери осталось 7 детей, так что отрочество и юность «наперсницы волшебной старины» прошли в трудах и нужде, однако тяжелая работа не сделала ее унылой. Современники вспоминали, что пушкинская нянька была девкой бойкой: первая певунья на деревне, заводила на всех посиделках. Замуж вышла по тогдашним представлениям поздно, в 23 года. «Отроку» Матвею и вовсе было 25 .Так что, описывая женскую долю Филипьевны седой, няни Татьяны Лариной, («Так, видно, бог велел. Мой Ваня / Моложе был меня, мой свет,/ А было мне тринадцать лет»), Пушкин исходил из стереотипа о крестьянских браках.
Арина в этих вопросах не была склонна к откровенности. Все отшучивалась. «Кто-то спрашивал у старухи: по страсти ли, бабушка, вышла ты замуж. - По страсти, родимый, - отвечала она. - Приказчик и староста обещались меня до полусмерти прибить. В старину свадьбы, как суды, обыкновенно были пристрастны», - обозначено в черновике с примечанием к XVIII строфе 3-ей главы «Евгения Онегина». Гадают и о ее характере, и сказительском таланте. Известный советский фольклорист и этнограф Марк Азадовский, пытавшийся в 30-е годы воссоздать образ Арины Родионовны и установить в какой-то мере объем и характер ее репертуара, пришел к выводу: «Она была не просто няней-рассказчицей, но выдающимся мастером-художником, одной из замечательнейших представительниц русского сказочного искусства».
Примерно то же самое сформулировал и ее воспитанник, только в стихотворной форме:
Мастерица ведь была
И откуда что брала.
А куды разумны шутки,
Приговорки, прибаутки,
Небылицы, былины
Православной старины!..
Замечателен и другой портрет, шутливый и жизненный, написанный вскоре после выпуска из Царскосельского лицея во время отдыха в Михайловском:
Газеты собирает
Со всех она сторон,
Все сведает, узнает:
Кто умер, кто влюблен,
Кого жена по моде
Рогами убрала,
В котором огороде
Капуста цвет дала,
Фома свою хозяйку
Не за что наказал,
Антошка балалайку,
Играя, разломал, —
Старушка все расскажет;
Меж тем как юбку вяжет.
Н.Языков, навещавший поэта в михайловской ссылке и познакомившийся там с няней, оставил такую зарисовку: «Она была ласковая, заботливая хлопотунья, неистощимая рассказчица, порой и веселая собутыльница».
Арине Родионовне мы обязаны сказкой о царе Салтане и, конечно же, историей Попа и работника его Балды. Текст, созданный в Болдино осенью 1830-го, максимально приближен к манере нянюшкиной речи:
«Да вот веревкой хочу море морщить
Да вас, проклятое племя, корчить».
Беса старого взяла тут унылость.
«Скажи, за что такая немилость?»
«Как за что? Вы не плотите оброка,
Не помните положенного срока...»
Первым слушателем стал Н.В. Гоголь. «Сказки русские народные, совершенно русские, одна даже без размера, только с рифмами и прелесть невообразимая», - делился он впечатлениями с одним из своих корреспондентов.
«Няня моя уморительна. Вообрази, что 70-ти лет она выучила наизусть новую молитву о «Умилении сердца владыки и укрощении духа его свирепости», молитвы, вероятно, сочиненной при царе Иване. Теперь у ней попы дерут молебен и мешают мне заниматься делом». - позже напишет Пушкин Вяземскому.
Арина Родионовна умерла «на службе» - в Петербурге, в квартире Ольги Сергеевны. Та против воли родителей вышла замуж за историка Н.Павлищева. Вызвала к себе из Михайловского уже очень пожилую няню - для моральной поддержки и устройства бытовых дел. В дорогу старушка отправилась в начале марта 1828 г., еще по зимнему пути. Заболела. Пушкин на ее похороны не успел. Но тосковал по ней долгие годы. «В Михайловском нашел я все по-старому, кроме того, что нет в нем няни моей и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу», - напишет он 7 лет спустя жене.
Дарья Ефремова
19.04. 2018. газета "Культура"
https://portal-kultura.ru/articles/data/193301-itak-ona-zvalas-arinoy/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 05 Июн 2025, 17:27 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7405
Статус: Offline | БАБУШКА ПУШКИНА
Драматичная история женщины, которая многими забыта.
Уже привычно слышать от филологов, что мы говорим на языке Пушкина. А между тем читать и писать по-русски поэт мог и не научиться. Родители общались с сыном по-французски. Да, но мы помним с детства, что рядом с «нашим всем» с колыбели была Арина Родионовна, которая и приобщила поэта ко всему русскому! Так - да не совсем так. Во-первых, не «с колыбели», а позже, а во-вторых, Арина Родионовна была… неграмотной! Говорить по-русски умела, а писать и читать - нет. Двери в мир русского языка, русской истории, семейных преданий и сказок открыл Пушкину другой человек. Увы, эту удивительную во всех отношениях женщину в популярных рассказах о судьбе поэта вспоминают нечасто...
Прежде чем начать разговор о нашей главной героине, необходимо развенчать несколько мифов о самой эпохе, в которой проходило детство Пушкина, и, собственно, именно о его детстве. Неправда, знали. Да, франц. язык в дворянской среде был основным – и в общении, и в чтении, и в переписке. И с детьми мамы и папы по-русски зачастую не говорили. Но они вообще не так чтобы часто общались с детьми!
Е.С. Сорокин.Семейный портрет. 1844
Рождение ребенка не особенно меняло образ жизни матери и отца: родители продолжали светскую жизнь, а ребенка отдавали на попечение мамушек, нянюшек, дядек, дворовых людей. А они все владели только русским, и ребенок слышал родную речь от них. Если же летом «барчуков» вывозили за город, в усадьбы, то в зоне их досягаемости оказывались крестьянские ребятишки и деревенские жители: там простая разговорная речь вообще была на слуху. Поэтому понимать родной язык дворянские дети могли. Другое дело - читать и писать по-русски многие из них действительно не умели: не было надобности.
Всё русское, сермяжное, посконное, что было в Пушкине, пришло к нему через Арину Родионовну. Это не так. Всё сложнее. Да, няня, «человек из народа», действительно оказала на творчество Александра Сергеевича огромное влияние. И уважение, которое принято проявлять к хрестоматийной няне, память о ней, почитание - всё по делу и справедливо. Но Арина Родионовна была не одна, поэта в детстве окружали и другие люди из народа. У колыбели его сидела не Арина, а Ульяна Яковлева, первая няня поэта. А крепостную Арину выписали из села Кобрина, дав ей вольную, сначала для пестования дяди поэта, Алексея Михайловича. Позже она перешла в семью Сергея Львовича и Надежды Осиповны Пушкиных для ухода за их старшей дочери, Ольги. И лишь когда Александру Сергеевичу исполнилось 5, а то и 6 лет, Арина стала «общей няней» для всех детей Пушкиных - Оли, Саши, а потом и младшего - Левушки.
У Александра Сергеевича был замечательный преданный воспитатель и слуга, его «дядька», Н.Т. Козлов. Человек творческий, талантливый, веселый, он сам писал стихи, он научил Пушкина русской грамоте, а еще научил плавать, сопровождал в путешествиях, в южной ссылке и служил ему до последних дней. Никита нес раненного на дуэли Пушкина на руках, а после смерти любимого господина сопровождал гроб с его телом к месту захоронения в Святогорский монастырь. Влияние Козлова на поэта было разве что немногим меньше, чем влияние самой известной в России няни - Арины Родионовны. Да, у Пушкина были и франц. гувернёры, и гувернантки, но они подключались к воспитанию позже, и их участие во возрастании гения было не так велико. А вот дядьку Александр Сергеевич любил и потом вывел в «Капитанской дочке», когда писал образ Савельича.
У Пушкина не было детства. Родителям было наплевать на нелюбимого ребенка, маленького Сашу часто наказывали, и, если бы не всё та же «няня всея Руси», вообще неизвестно, стал бы он тем, кем стал. Нельзя сказать, чтобы у этого мифа не было вообще никаких оснований, но всё, как говорится, не так однозначно. Нужно представлять, как воспитывали детей в дворянских семьях в начале XIX в. Дети видели своих родителей нечасто. Утром приходили получить благословение у маменьки, реже — у папеньки и к ручке допускались только в случае примерного поведения.
Граф Бутурлин вспоминал о своем московском детстве. Мальчик учил Символ веры, там есть строка «чаю воскресения мертвых». Так вот, 6-летний Бутурлин всерьез считал, что эта фраза означает примерно следующее: если он будет всю неделю хорошо себя вести, то ему будет дозволено попить чаю с матушкой в воскресенье. Вместе, за одним столом. Для него это было огромной честью и большим событием! Дети смотрели на родителей снизу вверх, как на высших существ. А так Бутурлин описывает свой режим дня: подъем в 6 утра, на завтрак - овсяный суп (овсянка на воде), булочка - только в конце недели, в воскресенье, за хорошее поведение, то есть если гувернер ни разу на ребенка не пожаловался. Прогулки в любую погоду. В 9 вечера, а то и в 8 - отбой. Всё строго по этикету: в каких выражениях высказываться, чего говорить нельзя ни в коем случае, какой поклон старшей даме, какой - младшей, как сесть, как встать, как уступить дорогу…
Семейство Пушкиных на этом общем фоне если и выделялось, то больше как раз в сторону вольницы для детей. Родители — блестящая светская пара, которым рады были в любом обществе, были очень увлечены друг другом. Не зря чету Пушкиных в свете называли «Филемон и Бавкида» — именами героев романа XVIII в., которых связала неразлучная любовь. Надежда и Сергей следовали друг за другом как ниточка за иголочкой. Муж очень оберегал супругу, а та, в свою очередь, даже несмотря на свой взрывной темперамент, относилась к мужу с большой теплотой. Они постоянно или выезжали, или кого-то у себя принимали, вели бурную светскую жизнь, поэтому не имели ни возможности, ни особого желания строго следить за детьми. И конечно, дети этим пользовались. Например, маленькому Саше разрешалось приходить вечером в гостиную. Пока взрослые беседовали, мальчик мог спрятаться за креслом и слушать разговоры. Он с раннего детства пользовался богатой библиотекой отца и, когда поступал в Лицей, был гораздо более начитан, чего его однокашники. Пушкины ходили в гости к Бутурлиным — дети вместе обучались там танцам. У Бутурлиных тоже была прекрасная библиотека, к которой проявлял интерес Александр… Словом, детство поэта было во многом даже лучше, чем у его ровесников!
Ксавье де Местр. Пушкин-ребёнок. 1802.
При этом характер у Саши был непростой. Обидчивый, застенчивый, неуклюжий из-за своей полноты (да-да!) он, в отличие от младшего Лёвушки — ласкового, послушного любимчика, красивого, как ангелок, — действительно часто раздражал мать, унаследовавшую от своего отца вспыльчивый нрав. Отца же боялись все дети Пушкиных: он большого интереса к ним не проявлял и тоже мог вспылить не по делу. Иногда, когда Саша выходил за рамки и вел себя неподобающе, мать с отцом его останавливали и — да! - наказывали. Как наказывали детей и в других дворянских домах. Это было нормой и обязанностью родителей. Сына могли отчитать, посадить в угол, перестать с ним разговаривать и даже оставить без еды на целый день. Исключительно ради его же пользы, поскольку ребенок в ту эпоху не считался еще «полноценным» человеком. Он был некой «заготовкой», которую предстояло еще «отшлифовать», прежде чем он созреет для взрослого общества и получит право встать со взрослыми на одну ступень.
Лев Пушкин около 1820 г. Карандашный рисунок А.О. Орловского
И чем родовитее семья, тем дольше и тщательнее длилась эта «отшлифовка». Пушкин гордился своим шестисотлетним дворянством. Мог бы гордиться семисотлетним, если бы знал все подробности своей родословной, известные нынешним исследователям. И вот ребенку 3 или 4 года, а он уже представитель древнего рода и несет ответственность за всех своих предков! Поэтому не имеет права посрамить фамилию ни словом, ни жестом. Любой его проступок бросает тень на весь род. Стоит ли удивляться строгости взрослых по отношению к детям и их отстраненности от родных сыновей и дочерей? Другое дело, что сами дети воспринимали такое отношение по-разному. Чувствительный Саша, который всею душой любил мать и в ранние годы очень почитал отца, конечно, страдал от этой самой отстраненности и искал себе утешителя, по-настоящему родную душу.
Памятник М.А. Ганнибал и А.С. Пушкину
У маленького Пушкина в семье был друг! Человек, который всем сердцем любил неуклюжего, нелепого мальчика и стал для него нравственным ориентиром на всю жизнь. Точнее - стала. Это была бабушка поэта, М.А. Ганнибал. Помните строки?
Наперсница волшебной старины,
Друг вымыслов игривых и печальных,
Тебя я знал во дни моей весны,
Во дни утех и снов первоначальных.
Я ждал тебя; в вечерней тишине
Являлась ты веселою старушкой
И надо мной сидела в шушуне,
В больших очках и с резвою гремушкой.
Ты, детскую качая колыбель,
Мой юный слух напевами пленила
И меж пелен оставила свирель,
Которую сама заворожила…
Мария Алексеевна, бабушка Пушкина (конец 1770-х — 1780-е)
Ещё один миф: некоторые думают, что это именно и только про Арину Родионовну. Но няня поэта не носила очков: они ей были без надобности! И «во дни утех и снов первоначальных», когда Пушкин еще лежал в колыбели, Арине было всего 48 — никак не «весёлая старушка». Да и не качала она эту самую колыбель — об этом уже говорилось. О ком же тогда эти строки? Исследователи считают, что это собирательный образ. И в нем отразилась в том числе та женщина, благодаря которой Арина Родионовна появилась в семье Пушкиных. Из села Кобрино, принадлежавшего деду поэта, Осипу Ганнибалу, а потом перешедшего к его бабушке, вызвала в Петербург крепостную Арину, дала ей вольную. М.А. Ганнибал, в девичестве — Пушкина. Мама мамы поэта. О ней, близкой и любимой, он вспоминал в Михайловском:
Люблю от бабушки московской
Я толки слушать о родне,
О толстобрюхой старине…
Этой женщине пришлось пройти через тяжелейшие испытания. Жизнь закалила ее, сделала сильной, волевой, умеющей постоять за себя и близких. Мария Алексеевна происходила из семьи героя турецких кампаний, вышедшего в отставку драгуна капитана А.Ф. Пушкина и его супруги Сарры Юрьевны, урожденной Ржевской. Семья жила в тамбовском имении Покровском, что под Липецком.
С.Ю. Ржевская, мать Марии Алексеевны. 3-я четверть XVIII в.
Многие привыкли считать Пушкина «эфиопом» и всю его генеалогию сводить к арапу Петра I. Между тем «арапской» крови у него лишь одна восьмая. В других же ветвях его родового древа переплелись коренные русские роды. Вот и бабушка Мария Алексеевна была потомком боярских родов Ржевских и Пушкиных, восходящих аж к дружиннику А.Невского и легендарному предку этого дружинника Раче, жившему в XII в.! Мария Пушкина появилась на свет 20 января 1745 г. У нее было два брата и две сестры. Воспитывалась Маша дома. Получила хоть и провинциальное, но очень хорошее образование и уже в зрелых, по представлениям той эпохи, для барышни годах - в 28 лет - была просватана за капитана морской артиллерии и известного столичного щёголя Осипа Ганнибала, третьего по старшинству сына того самого Абрама Ганнибала, арапа Петра I. Партия вроде неплохая, если бы не подмоченная репутация Осипа Абрамовича: поговаривали, что у него полно долгов, вот и ищет невесту побогаче.
Бюст А.П. Ганнибала в Петровском
Поговаривали не зря. Формально Осип числился морским артиллеристом. Фактически же службой особенно не занимался, а в основном кутил, тратил и копил долги. Отец его, человек более серьезный и ответственный, этим обстоятельством никак доволен быть не мог: всё нажитое его непосильным трудом отпрыск спускал на глазах! Отсюда в семье происходили постоянные ссоры. В конце концов Абрам Петрович лишил Осипа содержания и запретил являться пред очи свои. Кредиторам Ганнибала-мл. такое положение совсем не понравилось. Надо было как-то срочно решать вопрос, и артиллеристу ничего другого не оставалось, как поскорее жениться на богатой. Дочь тамбовского воеводы Маша, девушка 28 лет, возраст по тому времени критический, но внешне вполне привлекательная, и - главное! - имеющая за собой солидное приданое Осипу Абрамовичу вполне подошла. Батюшка невесты, А.Ф. Пушкин в провинции занимал видное положение, имел несколько поместий, одно из которых отдал Марии Алексеевне в приданое.
Имение солидное: деревня с 30-ю семью душами в Ярославской губернии. Что касается чувств к просватавшему ее кавалеру, Мария Алексеевна, судя по всему, таковых не испытывала, и вышла за Осипа Абрамовича в 1772 г. по классике - токмо волею пославших ея родителей. Сразу после свадьбы приданое отошло кредиторам Осипа в счет долгов. Как писала Мария Ганнибал в прошении к Екатерине II, «издержала для заплаты долгов мужа моего все мое движимое и недвижимое имение». Как-то надо было жить дальше и единственным выходом для Ганнибала оставалось примирение с отцом. Сам обращаться к Абраму Петровичу он побоялся, послал жену. Мария Алексеевна поехала в Санкт-Петербург и «испросила у отца мужа ему прощение и позволение ему приехать».
Прощение было получено. Молодые приехали жить в дом Абрама Ганнибала, в имение Суйда недалеко от Санкт-Петербурга. Осип Абрамович отца сторонился и побаивался, жену не любил, дома находиться большого желания не имел. Суйда от столицы — в двух шагах, поэтому при каждом удобном случае офицер старался уехать в Петербург, чтобы там веселиться на всю катушку и набирать новых долгов. Отец этому не радовался, но терпел. В семье Осипа Абрамовича родился сын Коленька, но умер во младенчестве. Вслед за сыном появилась на свет дочь Надежда, смуглая, красивая, под стать отцу. Но Осип Абрамович по-прежнему никакого интереса к семье не имел. Жена от этого тосковала, что ещё больше угнетало Осипа. Через год после рождения дочери дошло до того, что он попросту сбежал из дома, оставив отцу письмо, что «навеки от него скрылся». Позже на суде, объясняя свой побег, сам Ганнибал обвинял жену в «несносных для него» поступках, «крайних оскорблениях» и распутном поведении, выдумывал даже, что сама Мария его бросила. Но всё это, разумеется, действительности не соответствовало.
Мария Алексеевна, воспитанная в традициях патриархальных и глубоко чтящая семейную верность, считала, что жена в любом случае должна быть «при муже». Поэтому вскоре после побега супруга она оставила дочь в доме Ганнибалов и отправилась на поиски Осипа Абрамовича в Петербург. Нашла его в имении приятеля недалеко от Красного Села. Написала мужу письмо с просьбой вернуться и возобновить брак, но встретила решительный отказ. На всё про всё у нее ушло 3 мес. Тем временем Осип Абрамович времени зря не терял и, воспользовавшись отсутствием жены, забрал у родителей дочку Надежду в Красносельское имение, то есть попросту похитил ребёнка. Для Марии Алексеевны это стало ударом. Сердце матери в разлуке с дочерью разрывалось. Шли месяцы. В отчаянии она, посоветовавшись с братом, подполковником М.Пушкиным, написала мужу офиц письмо. Раньше так было принято — оформлять разрыв «разлучными письмами». Отправила она его 18 мая 1776 г.: «Милостивый государь! Уже я решилась более вам своею особою тяготы не делать, а расстаться навек и вас оставить от моих претензий во всем свободна, только с тем чтобы дочь наша мне отдана была. От вас и от наследников ваших ничего ни как требовать не буду, и с тем остаюсь с достойным для вас почтением, ваша, государь, покорная услужница, Марья Ганнибалова».
Письмо удостоверил брат Марии Алексеевны: «Во уверение сего и что оное письмо подписано рукою сестры моей родной подписуюсь, орденского кирасирского полку подполковник Михайла Пушкин».
Проще говоря, смысл письма был таким: вы можете меня не любить, не давать денег (тем паче, у вас их и нет), но верните мне дочь! Никаких претензий к вам я иметь не буду и более не потревожу. Чего стоило женщине написать мужу такое письмо, остается только догадываться. Они же с Осипом Абрамовичем венчались, давали клятву перед Богом, и в представлении Марии Алексеевны о расторжении брачного союза речи вообще быть не могло. Упрекать мужа в чем-либо, обвинять его она не смела. Просто разъехаться с распутником и вернуть дочь - вот всё, о чем решилась просить.
Последовать его примеру и пуститься в круговерть светской жизни Мария Алексеевна и мысли не допускала. А ведь кокетство, адюльтер, любовная переписка, тайные свидания в ту эпоху считались в свете делом обычным: «А что? Все так живут». И Марию Алексеевну, заведи она, по примеру мужа, роман или просто окружи себя толпой поклонников, свет бы наверняка оправдал. Но Маша Пушкина росла среди людей, у которых были совсем другие понятия. И у нее созрело решение: пусть муж живет как хочет, с кем хочет, где хочет, а ей нужна дочь и нужен покой. Семья же перед Богом нерушима. «Но я другому отдана; / Я буду век ему верна» - в этих словах Татьяны, сознательно или нет, отразился в том числе и образ бабушки, оставшейся верной - себе, своей вере, своему долгу.
Ганнибал не замедлил с ответом. Через 11 дней он написал, что во всем виновата сама Мария. Еще написал, что возвратить дочь он согласен, отказ жены от получения с него какого-либо содержания и продолжения супружеских отношений принимает: «я во всем по предписанному вашему требованию со стороны моей согласуюсь, и в ваше удовольствие, как себе от вас приемлю, так и вам оставляю от меня свободу навеки». В заключение, желая ей «пользоваться златою вольностью», он подписывался: «а я последния занываюсь муж ваш Иосиф Ганнибал».
Формальности были соблюдены, разрыв отношений (не развод!) обозначен, и Мария Александровна, разоренная, брошенная, оставшись практически без средств к существованию и даже без всякого пропитания, уехала с дочерью к отцу в село Покровское. Хотела поселиться у него. Прибыла в октябре 1776 г.. Но и здесь ее преследовала злая судьба: «Увидев меня в таком бедственном состоянии, отец получил паралич, от которой болезни и скончался».
В совершенном отчаянии бедная женщина, теперь еще и сирота, вернулась в Петербург к родным. Жила она теперь в положении совсем незавидном, «будучи лишена не токмо чтоб дать дочери моей приличное благородной особе воспитание, но и необходимого к своему содержанию».А что же Осип Ганнибал? У него руки были развязаны. Скрываться от жены больше не было необходимости, поэтому он совершенно открыто отправился в Псков, в Михайловское. То самое Михайловское, где через много лет прозябал в ссылке Александр Сергеевич. Село с прилегающими деревнями было имением Абрама Петровича, доставшееся сыну Осипу в наследство. Здесь, в Михайловском, всё еще женатый, но уже «свободный» офицер познакомился с одной из местных помещиц, уже 7 лет как вдовой капитана, Устиньей Ермолаевной Толстой, урожденной Шишкиной. Эта особа по уши влюбилась в Осипа Абрамовича.
Далее следует очень запутанная история о том, что Ганнибал якобы собирался офиц. развестись с Марией Алексеевной, чтобы жениться на Толстой, и даже испросил на это согласие псковского архиепископа, но по пути к нему получил от неизвестного отставного солдата» какое-то загадочное письмо, извещавшее о смерти его первой жены, поэтому оформлять развод не стал, а, поверив письму, вернулся во Псков и обвенчался с Устиньей Толстой! Случилось это 9 января 1779 г., правда, почему-то в доме у Толстой, ночью и в совершенной тайне.Есть версия, что письмо с печальным известием действительно было, только автором его не был М.Пушкин, как якобы значилось в подписи. Письмо могла составить предприимчивая Устинья Толстая, желающая во что бы то ни стало сделаться женой Осипа Абрамовича. Именно она знала, какими маршрутами следует Ганнибал, могла подослать того самого «неизвестного солдата», рассуждая так: с оформлением офиц. развода у Ганнибала могло не сложиться, дело — затянуться, жених мог передумать, а вдовец тянуть не будет. Проверять факт смерти первой жены Ганнибал, по своему легкомыслию, не стал. Священнику же предоставил перед венчанием фальшивую расписку, подтверждающую его вдовство.Но тайну сохранить не удалось, и слухи о втором браке Ганнибала вскоре дошли до Петербурга!
Весь свет Москвы и Петербурга судачил о произошедшем. Во всех салонах обсуждали и осуждали двоеженца. Сложно представить, что пережила Мария Алексеевна, пока продолжалось разбирательство. Она подавала прошения, давала всевозможные объяснения в разных инстанциях, собирались доказательства прелюбодеяния и двоебрачия… Всё это продолжалось около полутора лет! К чести родственников Осипа Абрамовича, все Ганнибалы встали на сторону Марии, да и большинство «наблюдателей» сочувствовало несчастной обманутой женщине. Но сколько позора пережила Мария, пока шла эта унизительная разборка и выносилось на обозрение светской публике семейное грязное белье!Сначала в деле разбирался церковный суд.
Желая хоть как-то оправдаться перед ним, когда было заведено дело о втором браке, Осип Абрамович в поисках аргументов в свою защиту пошел, что называется, ва-банк, и стал клеветать на Марию Алексеевну, обвиняя ее даже в неверности — дескать, дочь Надежда рождена не от него. Не сработало. Осип Абрамович был приговорен к 7-й строгой епитимии с годичным содержанием в монастыре. Его второй брак с Толстой расторгался как беззаконный. Кроме того, Ганнибал и Устинья должны были дать подписку в том, что не будут продолжать незаконное сожитие и именовать друг друга мужем и женою. Скандал дошел до самой Екатерины II и после долгих разбирательств было получено постановление императрицы: М.Пушкину О.Ганнибалу почитать законной женой. Второй брак с Устиньей Толстой признать уничтоженным. Вместо церковной епитимии послать Ганнибала на кораблях на Черное море (позже заменили на Северное.), чтобы там он службой с раскаянием своим содеянное им преступлением заслужить мог.
Марии Алексеевне отдать в ведомство дворянской опеки 4-ю часть отцовского имения, состоявшего из деревни Кобрино с принадлежащими к ней угодьями в Петербургской губернии на содержание дочери Осипа Абрамовича, Надежды (заметим: к имению было приписано 110 душ крепостных, так что нищета Надежде Осиповне больше не грозила). Но даже и потом Осип Ганнибал еще несколько раз пытался обжаловать решения, и Толстая активно в этом участвовала. Иначе во всей этой истории выглядела Мария Алексеевна. По словам П.Анненкова, на суде она вела себя «не в пример тактичнее и благороднее последнего мужа, позволив себе бросить ему некоторые компрометирующие обвинения лишь после того, как он безосновательно пытался представить ее в самом непристойном виде».
Тяжбы по разделу имущества между супругами продолжались еще несколько лет и не добавили Марии Алексеевне ни физического, ни душевного здоровья. Судьба же Осипа Абрамовича сложилась незавидно. Выйдя в отставку, дед Пушкина снова приехал в Михайловское и прожил там до последних своих дней. С внуком Сашей так ни разу и не виделся, хотя мог бы: умер Осип Абрамович в 1806 г., когда Саше было уже 7 лет. Брак формально был сохранен, но фактически собственной семьи у Марии Алексеевны больше не осталось. Отец умер, муж как бы был и как бы его не было — жил отдельно, с супругой не общался. Завершив наконец все тяжбы с горе-супругом, Мария Алексеевна полностью посвятила себя воспитанию любимой дочери.
К 1790-м годам материальное положение Марии Алексеевны улучшилось благодаря доходам с имения. Волевая, энергичная, светлого ума женщина смогла обеспечить Наде приличное образование и положение в обществе. Девочка овладела французским как родным, научилась прекрасно шить, танцевать, была весьма начитанна, обладала отменным чувством юмора, характер имела живой, а письма писала такие, что стиль ее сравнивали со стилем известной франц. писательницы мадам де Сталь. Мать положила жизнь на ее воспитание и образование, научила всему, чего сама не знала, стремясь к одному — чтобы дочь не повторила ее судьбу. И в какой-то момент, вероятно, поняла, что немного перестаралась: мать и дочь оказались друг от друга очень далеки. Ни к какому труду Надежда Осиповна расположена не была, выросла барышней легкомысленной и довольно капризной. Само мышление у Надежды было совсем иное, чем у матери.
Скажем, Мария Алексеевна так и не выучила французский: для провинциальных барышень в Тамбовской губернии знание языков обязательным не являлось, женщине достаточно было знать русский, чтобы заниматься хозяйством. Но в столице «русскоязычная» М.Ганнибал оказалась белой вороной, и Надежда не стремилась вывозить с собой в свет старомодную матушку. Сама же красавица, благодаря знакомствам и родственным связям Марии Алексеевны, блистала в свете и общалась с самыми образованными людьми столицы. И знакомства с очаровательной «креолкой» искали многие потенциальные претенденты на ее руку. В частности, в числе прочих, дом Марии Алексеевны посещали сыновья ее родственника Л.А. Пушкина Василий и Сергей Львовичи — прекрасно образованные молодые люди, блестящие гвардейские офицеры. Поручик Измайловского полка, троюродный дядя Надежды С.Пушкин стал подходящей партией для Надежды Осиповны. Чувства молодых людей оказались взаимными и искренними, никакой корысти за ними не стояло: Надежда была небогата, да и Сергей больших капиталов не скопил. Зато оба отличались остроумием, начитанностью, красотой и умением держать себя в обществе. Венчание Н.О. Ганнибал и С.Л. Пушкина состоялось 28 сентября 1796 г. После свадьбы молодые поселились в Измайловском полку. Вскоре и Мария Алексеевна, продав свой прежний дом, купила другой, поближе к дочери и зятю.
С рождением первой своей внучки Ольги Мария Алексеевна взяла в семью Пушкиных свою бывшую крепостную Арину, которой теперь дали вольную. Прежде Арина нянчила племянника Марии Алексеевны, а до того жила со своей семьей в селе Кобрино, принадлежавшем Ганнибалам. Снова отметим: Арина Родионовна появилась в семье Пушкиных в качестве няни Оли, а затем уже, спустя несколько лет, и Саши, и Левушки, благодаря бабушке, Марии Алексеевне. Вскоре после рождения дочери Сергей Львович вышел в отставку и переехал с семейством на постоянное жительство в Москву. Мария Алексеевна осталась в Петербурге одна. В светский столичный круг она так и не вошла, своей там не стала. Балы, приемы, салоны — всё это было не для нее и прежде, а теперь, когда дочери не оказалось рядом, она совсем перестала выходить в свет. Всё ещё переживая случившийся много лет назад чудовищный скандал, судебное разбирательство, позор, Мария Ганнибал не имела возможности даже опереться на кого-то в городе.
Конечно, оставаться в Петербурге Мария Алексеевна не могла. К тому же она понимала, что теперь, когда в семье дочери появился ребенок, она опять может оказаться ей полезной. В декабре 1800 г. Мария Алексеевна переехала в Москву вслед за дочерью, продав перед этим имение Кобрино. В Москве Пушкины снимали флигель дома, находившегося по соседству с домом Сергея Львовича , «у Харитония в Огородниках» (не путать с домом В.Л. Пушкина, где сейчас находится музей: ни дом, где родился Александр Сергеевич, ни дом Марии Алексеевны до наших дней не сохранились). Мария Алексеевна поселилась неподалеку от дочери. Жили Пушкины, как уже говорилось, открыто и весело. Застолья, музыка, танцы, приемы, выезды. Внутри этой бурной светской жизни в семье рождались дети. Александр был вторым. За ним - Лев, младше Александра на 6 лет. А дальше еще пятеро детей, трое из которых умерли в младенчестве, Николай дожил до 6 лет, Платон - до 2-х. Бабушка Мария Алексеевна вписалась в семью дочери и стала активно участвовать в жизни всего дома не сразу, а лишь после того, как скончалась другая бабушка, Ольга Александровна, мать Сергея Львовича. Это тоже было традиционно: из близких к воспитанию и образованию дворянских отпрысков могли подключиться живущие вместе с семьей старшая сестра, двоюродная сестра, незамужняя тетушка или бабушки.
Решительно взяв хозяйство Пушкиных в свои руки, Мария Алексеевна быстро навела порядок, наладила финансовые дела и, главное, взяла под крыло внуков. Для Саши, который своей неповоротливостью и молчаливостью приводил иногда мать в отчаяние, бабушка из всей родни оказалась, пожалуй, единственным человеком, которому действительно было до него дело. Вот характерный эпизод, описанный в воспоминаниях Е.Яньковой. Очередной прием в доме Пушкиных. Увалень Саша сидит в углу, отгородившись от гостей стульями, и исподлобья наблюдает, но музыка такая веселая, что он не выдерживает и выбегает из своего убежища, с разгона вклиниваясь в общий танец: наступает девочке на ногу, толкает мальчика, сам спотыкается, едва не свалив в кучу всех детей… Танцам конец. Кто-то хихикает, за ним другой, третий, и вот уже все в голос хохочут, а мать, сдвинув брови, по-французски отчитывает кудрявого недотёпу. Саша, весь пунцовый, в слезах опрометью выбегает из залы и несется в дальнюю комнату. Там его спасение, там — бабушка! Она не участвует в шумном веселье. В длинном салопе и чепце из тонких кружев она сидит в кресле-качалке с рукоделием, клубки сложены в большой корзине. Мальчик с разбегу ныряет в эту корзину, обхватывает бабушкины ноги и рыдает. А она успокаивает внука — не по-французски, по-русски — и гладит его по голове. Саша всхлипывает, прижимается к теплой, мягкой бабушкиной руке и тихонько засыпает. Прямо в корзине.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 05 Июн 2025, 19:05 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7405
Статус: Offline | Откуда брала Мария Алексеевна столько доброты, сердечности и в то же время силы, хозяйственности, способности приводить всё в порядок? Всё из того же тамбовского детства и юности. Пушкинист П/Анненков точно подметил, что с юных лет в ней закалялось чувство ответственности за окружающих: «Девичья ее, как мы слышали, постоянно была набита дворовыми девками и крестьянскими малолетками, которые под неусыпным ее бдением исполняли разнообразные уроки, всегда хорошо рассчитанные по силам и способностям каждой девочки, каждого мальчика. Отсюда восходила она очень просто до управления взрослыми людьми и до хозяйственных распоряжений по имению, наблюдая точно так же, чтобы ни одна сила не пропадала даром».
У Марии Алексеевны, женщины светлого ума, начитанной и образованной, был очень хороший русский язык — не просторечный, а грамотный, литературный. Ее изящным слогом любовались все, читавшие ее письма. Стилем ее восхищался друг поэта, барон Дельвиг. Но что же читала в юности Мария Алексеевна, если не знала французского? Оказывается, русских книг в конце XVIII в. было предостаточно. В библиотеке у Анны Львовны, тетушки Пушкина по отцу, насчитывалось целых 300 русских книг! Что это были за книги? Наверняка немалая часть — религиозная литература, но и светская тоже. Переводная иили нравочительная. Каким языком эти книги были написаны? Языком Ломоносова, Державина, Тредиаковского и Мария Алексеевна была с ними знакома. И имела талант соединить в голове говор простого народа и лубки с русскими переводами Вольтера, Шекспира, и святоотеческие труды.
Свою любовь к русскому языку бабушка стала прививать и внукам. Согласно принятой тогда системе, Мария Алексеевна приглашала в дом Пушкиных русских дом. учителей: Закона Божьего - священника А.Богданова, русского языка и арифметики — священника Мариинского института А.Беликова. Прочие предметы преподавались детям по-французски дом. гувернерами и приходящими учителями. Что такое были эти гувернеры, «носители» языка, появлявшиеся рядом с детьми в дворянской семье с 6-7 лет, можно судить по словам самого же Пушкина. Уже будучи взрослым, в незаконченном романе «Русский Пелам» он писал от лица своего героя: «Отец, конечно, меня любил, но вовсе обо мне не беспокоился и оставил меня на попечение французов, которых беспрестанно принимали и отпускали. Первый мой гувернер оказался пьяницей; второй, человек неглупый и не без сведений, имел такой бешеный нрав, что однажды чуть не убил меня поленом. Впрочем, и то правда, что не было у нас ни одного, которого бы в две недели по его вступлении в должность не обратил я в дом. шута.
Да, благодаря бабушке, Пушкин учил русский язык, но свои первые стихи он писал только по-французски. И позже, уже во взрослом возрасте переписку свою вел, согласно этикету, на языке Вольтера и Мольера. По-русски он писал лишь своей жене и самым близким друзьям. И кто знает, как бы сложился творческий путь самого Пушкина, если бы бабушка его, Мария Алексеевна, в какой-то момент качественно не усилила своего влияния на детей, приобретя на деньги, вырученные от продажи имения Кобрино, подмосковную усадьбу Захарово. 13 крестьянских дворов с угодьями, по соседству, в Больших Вязёмах, жили родственники Пушкиных Голицыны.
Усадьба Захарово
Здесь Мария Алексеевна смогла наконец почувствовать себя полноправной хозяйкой. Она с удовольствием занялась перестройкой и реорганизацией усадьбы, расположенной в живописных исторических русских местах. Небольшой дом с флигелями, парк, старинные пруды, за ними - еловый бор.
Комната М.Ганнибал в усадьбе Захарово
Мария Алексеевна впервые в жизни могла устраивать здесь всё так, как считала правильным и полезным для себя и для внуков она сама. Гувернеров-иностранцев от детей прогнали, франц. речь в Захарове запретили. Няня Арина Родионовна, дядька-воспитатель Никита Козлов - вот кто опекал детей, когда летом Олю, Сашу, Левушку, а потом и Николеньку привозили к бабушке.
Мне видится моё селенье,
Моё Захарово; оно
С заборами в реке волнистой,
С мостом и рощею тенистой
Зерцалом вод отражено.
На холме домик мой; с балкона
Могу сойти в веселый сад,
Где вместе Флора и Помона
Цветы с плодами мне дарят,
Где старых кленов темный ряд
Возносится до небосклона...
Здесь не было приемов, скучных занятий, церемонных танцев и шумных застолий. Зато были речка Захаровка, огромные деревья, трава, цветы, березовая роща, простые деревенские ребятишки. Можно было сколько душе угодно бегать, играть, слушать песни на деревенских праздниках, ездить верхом, купаться. Саша впервые приехал в Захарово 6-летним мальчиком и был здесь счастлив каждое лето целых 6 лет, вплоть до момента, когда 11-летнего Пушкина дядюшка Василий Львович повез поступать в Лицей. Бывшего пухлого увальня и рохлю теперь было не узнать: его безудержный темперамент наконец нашел выход. Он похудел, превратился в озорника и непоседу и целыми днями носился по полянам и лугам. А еще бабушка водила его в гости к соседям Голицыным, у которых была большая библиотека — опять библиотека, как у отца, как у Бутурлиных. Там Саша мог сидеть часами. В Больших Вязёмах была Спасо-Преображенская церковь, и бабушка возила туда внуков на воскресные литургии.
Памятник А.С. Пушкину в память пребывания его в селе Захарово в 1806-1810 гг.
Вечерами Мария Алексеевна рассказывала на родном языке Оле, Саше, Левушке и Николеньке были и небылицы, сказки и семейные предания. От бабушки Саша услышал немало занимательного и об истории их рода, и о прошлом Вязём, о временах Годунова, Лжедмитрия, Смуте. Мальчик отказывался засыпать, пока Мария Алексеевна не расскажет ему что-нибудь на ночь. К легендам, преданиям и сказкам бабушки он позже возвращался постоянно. Так, исторический роман «Арап Петра Великого» написан в том числе и по семейным легендам, которые передала Александру Сергеевичу Мария Алексеевна. Она единственная хорошо знала самого Абрама Петровича, его жену и всех детей, жила в их доме, наблюдала свойства характера “царского арапа” и имела возможность от него самого слышать факты удивительной его биографии.
Происходя по матери из рода Ржевских, она дорожила этим родством и часто любила вспоминать былые времена. Какие-то семейные легенды, восходящие ко временам князя А.Невского и даже раньше, Пушкин, наверное, в детстве воспринимал как сказки и даже не всё понимал, но с возрастом осознал и обращался к ним в своих трудах снова и снова. К концу жизни он стал историографом — сам Николай I назначил его таковым! Многие пушкиноведы соглашаются, что, останься Александр Сергеевич жив, он стал бы большим историком, продолжателем Карамзина. А в фундаменте его любви к истории — «любовь к отеческим гробам»: «Гордиться славою своих предков не только можно, но и должно; не уважать оной есть постыдное малодушие».
Захарово Мария Алексеевна продала — Надежда Осиповна с Сергеем Львовичем собрались вернуться в Петербург, и мать отправилась за ними. На вступительных экзаменах в Лицей, кстати, «француз» Саша получил по франц. оценку «хорошо», а по «российскому языку» — «очень хорошо»! Была в этом заслуга и его любимой бабушки.
Скончалась Мария Алексеевна в Михайловском, 27 июня 1818 г. Похоронили ее рядом с мужем Осипом Абрамовичем в Святогорском монастыре. Через много лет и сам Александр Сергеевич найдет в этой обители свой вечный покой.
Родители Пушкина, хоть и погруженные в светскую кутерьму, людьми от веры далекими не были: в храм ходили, все приличествующее русскому дворянину в плане церковной жизни соблюдали. Но по-особому в памяти Пушкина запечатлелись именно те вечерние мгновения, когда бабушка на коленях в комнате, где его укладывали спать, пламенно шептала молитвы перед иконами. Быть может, это и были первые молитвы, которые он выучил:
…Но детских лет люблю воспоминанье.
Ах! Умолчу ль о мамушке моей,
О прелести таинственных ночей,
Когда в чепце, в старинном одеянье,
Она, духов молитвой уклоня,
С усердием перекрестит меня…
Вряд ли, конечно, кто-то будет спорить с тем, что Пушкин религиозностью в молодости не отличался. Пока рос, взрослел, он прошел через разные этапы отношения к Церкви, через сомнения, влияние среды с ее лицейским вольнодумством — всё это было. На Кавказе мировоззрение Пушкина «изменилось уже вполне и бесповоротно» и о том, что в 30 лет он был уже глубоко верующим человеком. И почва, на которой взросло семя его взрослой веры, была во многом подготовлена стараниями женщины, чьи молитвы у икон в детской когда-то согревали его сердце.
Юлия Матвеева, секретарь Ассоциации лит. музеев Союза музеев России, кандидата фил. наук
14.02. 2025. журнал "Фома"
https://foma.ru/babushk....ta.html
|
| |
| |
