| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 13 Мар 2017, 18:03 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | "БАШНЯ"- ЛИТЕРАТУРНЫЙ САЛОН ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА
7 сентября 1905 г. в Петербурге, на углу Таврической и Тверской улиц, начались регулярные лит. собрания – "среды" В.Иванова и его жены писательницы Л.Зиновьевой-Аннибал. До весны семейные обстоятельства задерживали Иванова в Европе – сперва ожидание развода, в котором К.Шварсалон годами отказывал Лидии Дмитриевне, затем болезни (в Риме Иванов слег с тифом), потом жизнь при стареющем отце Лидии в Швейцарии. А торопился Иванов в Россию – стремясь участвовать в бурной лит. деятельности Москвы, где он видел себя соредактором (наравне с В.Брюсовым) символистского журнала "Весы". Да и вообще, год предвещал необычайные повороты, 1905-й. Однако в Москве Иванов не задержался: разойдясь с Брюсовым, он перебрался в Петербург, надеясь уединиться и писать, но тут сама квартира в только что отстроенном доме (архитектор М.Кондратьев), ее завораживающее расположение и уникальная круговая игра света (символизм башни для мистика Иванова был бесконечен) перевернули все затворнические планы хозяев: они открыли двери эпохе или, говоря менее высокопарно, "нашим приятелям". Соборные и умело направляемые беседы оказались интереснее и важнее любого журнала.
Петербург, дом на Таврической, 25
Вечера у Иванова (скорее, ночи: гости съезжались, как правило, ближе к 12, после театра) стали едва ли не самым значимым салоном Серебряного века. "Кто только не сиживал у нас за столом! Крупные писатели, поэты, философы, художники, актеры, музыканты, профессора, студенты, начинающие поэты, оккультисты; люди полусумасшедшие на самом деле и другие, выкидывающие что-то для оригинальности; декаденты, экзальтированные дамы". – вспоминала дочь Иванова Лидия
"Квартира помещалась в 7-м этаже, действительно в круглой башне, глядевшей высоко сверху в чудесный Таврический сад" – писал поэт В.Пяст. Из самых громких посетителей "Башни" – А.Ремизов, Ф.Сологуб, Дм.Мережковский, З.Гиппиус, В.Розанов, В.Брюсов, М.Кузмин, М.Волошин, А.Белый, А.Блок, Н.Гумилев, С.Городецкий, А.Ахматова, О.Мандельштам, В.Хлебников.
Из художников – К.Сомов, Л.Бакст, Мс.Добужинский, Е.Лансере, С.Судейкин.
Из философов – Н.Бердяев, Л.Шестов, С.Булгаков.
К ивановским гостям время от времени присоединялись и посетители его соседки Е.Званцевой, державшей этажом ниже худ. школу. Сама же меценатка Званцева была внучкой историка Н.Полевого, что доводило культурную и творческую концентрацию на Таврической до прямо избыточных пределов.
В.Иванов. "По звездам". Титульный лист сборника работы Добужинского
Еще и потому возникшая "Башня" имела успех, что 1905 г. пришелся на литературно-художественную межу: успел закрыться синтетический журнал "Мир искусства", но еще не возник ему на смену "Аполлон"; С.Дягилев от выставочной и издательской деятельности готов был переключиться на оперу и балет (но до какой степени, еще и сам не ведал); не созрел для редакторства и С. Маковский. Некоторая усталость от салона Мережковских (принимавших у себя в доме Мурузи, где полвека спустя поселился И.Бродский) требовала новой свежести. Вновь между изобразительным и словесным искусством стал намечаться плодотворный симбиоз. Эту пору и почувствовал В.Иванов. Художникам импонировала идея союза с поэтами. Литераторы же видели в художниках особую миссию по выражению символистских идей. Вдохновленный рассказами К.Сомова о "Башне", Бенуа говорил: "Нам необходимо что-то затеять, опять создать один очаг, одну кузницу, быть может, такая кузница существует в кружке Иванова, в таком случае я предложу им свой молот".
"Башенные среды" начинались с чтения докладов на различные темы – религиозные, литературные, политические, оккультные. После выступления начинались обсуждения и споры. Председателем собраний в первые годы часто был Н.Бердяев, уже в 1915 г. свидетельствовавший об этом, как об исторической эпохе: "Образовалась утонченная культурная лаборатория, место встречи разных идейных течений. Мистический анархизм, мистический реализм, символизм, оккультизм, неохристианство – все эти течения обозначились на средах, имели своих представителей. Это была сфера культуры, литературы, но с уклоном к предельному".
А вот воспоминания А.Белого: "Часто казалось что он (В.Иванов) заплетает идейную паутину, соединяя несоединимых людей и очаровывая их всех; я бывал у Иванова; он тогда поселился над Таврическим старым Дворцом... и квартира его располагалася в выступе дома высоко над крышею; этот выступ прозвали впоследствии "башнею"; обстановка квартиры (старинные итальянские кресла и книги, и ковры) располагала к фантастике; сам Иванов с супругою представляли собою редчайшее соединение ума, добродушия, экстравагантности; ощущалось, что скоро квартира Иванова явится умственным центром".
Док. хроника Н.Богомолова "Первый год "Башни" ("В.Иванов в 1903–1907 годах") позволяет поприсутствовать в доме на Таврической. Вот одна лишь цитата из писем Лидии Дмитриевны: "Бальмонт свалился с неба в 11 ½ вечера вчера на наше сборище! Когда Вячеслав пошел на звонок открывать дверь и провозгласил в столовую, где сидели Сологуб, Ремизовы, Чулковы и молодой писатель со своеобразно и сильно намечающимся талантом, пришедший в первый раз, Осип Дымов, провозгласил: "Константин Бальмонт", я почувствовала нечто вроде судороги ужаса. Слишком было тяжело видеть, ощущать медленное закоченевание трупа в прошлую московскую весну. Вошел Он. Лицом возмужал как-то, даже почти похорошел, и Вячеслав с ним на ты. "А я думал, ты меня ненавидишь", так они в радостной встрече побратались. С первого взгляда я увидела, что Бальмонт воскрес, но еще он был стеснен обществом, смутно враждебен, и все напряжение мое и Вячеслава было в уравновешивании всех подводно текущих самолюбий".
В письмах Зиновьевой-Аннибал слышится ее хриплый голос, наблюдательность, любовь к безапелляционным характеристикам и даже фонетика речи: "Я же сказала, что нет пошлых тэм, есть только художественная и антихудожественная трактовка".
Говорили на "Башне" о символизме, реализме, пессимизме, соборности, о любви, о Гамлете и Дон-Кихоте, слушали новые стихи и рассказы гостей, занимались спиритизмом, обсуждали новые журналы и Мейерхольда, рисовали карикатуры, пили чай и вино, закусывали бутербродами с колбасой на ситном хлебе, – словом, занимались тем, чем всегда занимаются во всех литературно-артистических компаниях, просто компания эта включала самых талантливых людей обеих столиц. Полиции, однако, малопонятная "Башня" виделась чуть ли не революционной "фатерой" – как-никак, шел 1905, и в ночь с 28 на 29 декабря сюда нагрянули с обыском, о чем с горящим взором в ближайших номерах рассказали столичные журналы.
"В 11 час. вечера в столовую, где гости мирно сидели за чайным столом, вошел чиновник охранного отделения Статковский (с Георгием в петлице), в сопровождении местного пристава, 5-6-околоточных, большого количества лиц в штатском платье и по крайней мере 20-ти городовых, вооруженных винтовками. Опасные заговорщики были переписаны и подвергнуты, каждый в отдельности, личному обыску. Все "документы" были отобраны и опечатаны. Обыск продолжался до половины 4-го утра, когда был составлен протокол, в котором было запротоколировано, что в квартире г-на Иванова "ничего предосудительного найдено не было". писал поэт В.Пяст.
Одну из гостей, г-жу Волошину (Е.Оттобальдовну, мать Максимилиана ), потребовали к градоначальнику для выяснения личности. Остальные гости, получив свои документы обратно, мирно разошлись. Но с горем констатировали пропажу нескольких шапок. Как говорят, поэт Мережковский вследствие конфискации его шапки явился домой в женской шляпе, а поэт Иванов (квартирохозяин) с душевным прискорбием констатировал, что все пиво, приготовленное для званных гостей, было выпито гостями незваными".
Откликнулся и сам Мережковский, опубликовав через 3 дня памфлет "Куда девалась моя шапка?".
Проводились на "Башне" не одни только "среды": в апреле 1906 г. было решено создать кружок из наиболее близких друзей. Как записал в дневнике В.Иванов, "Гафиз должен сделаться вполне искусством. Каждая вечеря должна заранее обдумываться и протекать по сообща выработанной программе".
На Башне стали появляться "около-художники", "около-музыканты" и "около-литераторы" Взаимоотношения внутри кружка идиллическими не были. А художник К.Сомов в марте 1907 г. так описывал свое разочарование: "Только Иванов сам очень культурный и блестящий человек, умный и искусный поэт, но и относительно него есть какие-то "но". Он мне теперь кажется потухшим, не оправдавшим ожиданий и не создавшим новой веры. А антураж его мне, скорее, скучен. Поэты-невелички, от туманных мозгологий, философско-религиозных и оккультических, веет схоластикой и неубедительностью. В прошлом году был какой-то короткий расцвет, не обогативший нас много, меня по крайней мере".
В целом, – пишет искусствовед Ю.Демиденко ("Художники на Башне", сборник "Башня Вячеслава Иванова и культура Серебряного века"), – ни один из художников не отразил в своем творчестве напрямую те идеи, которые волновали Иванова и его гостей ("кое-как дружба держалась, но слияния не было", – отмечал Михаил Кузмин). За одним исключением. Этим исключением был Леон Бакст, в творчестве которого неожиданно воплотились очень многие ожидания Вяч.Иванова: "Самым очевидным результатом визитов Бакста в Башню" стало его полотно Теrrоr Antiquus ("Древний ужас"), в котором "содержалась непосредственная отсылка к только что открытой крито-микенской культуре" и, тем самым, еще одно признание "абсолютной истинности античных мифов".
Лев Бакст. "Древний ужас", 1908
Ивановские "среды" прерывались дважды: с конца 1906 г. до весны 1907-го (болела Зиновьева-Аннибал) и с осени 1907 г. на целый год в связи с ее кончиной. С ней, по выражению Н.Бердяева, "умерла и душа". Осенью 1909 г. функции "сред" перешли к собраниям Общества ревнителей худ. слова, и редакция журнала "Аполлон" (на Мойке) заменила саму таврическую башню. После большевистского переворота В.Иванов несколько лет (1920-1924) перед окончательной эмиграцией в Италию провел в Баку, где преподавал в местном университете и получил степень доктора филологии. Вокруг него, как всегда, образовалось содружество ученых и писателей, названное им "Чашей". И в этом названии звучал уже не только евангельский образ, но и, если угодно, некоторая идея подполья, перевернутой башни.
На «башне», 1900-е годы.
Слева направо: первый ряд — А.Минцлова, Вяч.Иванов, М.Кузмин;
второй ряд — Е.Герцык, К.Шварсалон (?), М.Замятнина, В.Шварсалон.
http://www.svoboda.org/a/27229771.html
"БАШНЯ" ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА ИЛИ ДОМ ДЕРНОВА
Запись уникальной экскурсии (фрагменты). В фильме показаны интерьеры, сохранившиеся до нашего времени, рассказана краткая история дома, построенного для купца 1 гильдии И.И. Дернова в 1903-1905 гг. (дом рассчитывался как доходный, т. е. для сдачи квартир в наем, но здесь проживали и потомки самого Дернова).
|
| |
| |
