|
"ОТЕЧЕСТВО НАМ ЦАРСКОЕ СЕЛО..."
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 16 Окт 2011, 21:37 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | К ЮБИЛЕЮ ЦАРСКОСЕЛЬСКОГО ЛИЦЕЯ...
 
12 августа 1810 г. император Александр I подписал указ о создании Императорского Царскосельского Лицея. Надо было освободить Великокняжеский флигель, приспособить его под учебное заведение, найти директора, найти профессоров, учеников, устроить экзамен – на это все ушел год с лишним. Поэтому между указом, который датирован летом 1810 г., и торжественным открытием Лицея 19 октября 1811 г. пролегло около 1,5 лет. Юбилеи города Пушкин и Лицея очень тесно связаны, и хорошо, что события как бы перетекают друг в друга. Во 2-м этаже Лицея к 300-летию Царского Села открылась великолепная постоянно действующая выставка, которая будет предварять основную мемориальную экспозицию 3-го и 4-го этажей, которая называется "Живем мы памятью Лицея". Здесь – все о здании, о том, как создавался музей в 1949 г., как перестраивался в 1964-м.
К юбилею составлена большая программа. В ней есть значительная часть реконструкции, реставрации, представлена и издательская деятельность, и выставочная. Юбилейная лицейская программа стартовала за год до события, причем в Версале, как это не покажется странным. В День культурного европейского наследия, 17 сентября, открылась выставка Всероссийского музея А.С. Пушкина "Французское Просвещение и русский Лицей в Царском Селе". Она работала по 20 октября и была очень посещаема: пришли не только представители русской эмиграции, преподаватели русского языка, культуры, но и очень много французов. Люди обращали внимание на афиши, которые были развешаны по всему городу, и искали адрес именно этой выставки.
В 1-м этаже размещены выставочные материалы по истории Лицея, туда отправлено много уникальных предметов. Причем вещи там были действительно настоящие. Французы, когда были доставлены ящики с экспонатами, восклицали: "О, Гудон!", потому что это действительно был бюст Вольтера – работы французского скульптора Гудона конца XVIII в. Мы привезли туда гравюры, изображающие наш город, важные события в нем происходящие: открытие Медного всадника, например. Привезли оригинальные вещи – записную книжку 1810 г. лицеиста Тыркова, которая хранится у нас в экспозиции. В Версаль отправились портреты лицеистов, их форма. Мы сделали видеосюжет из фильмов, связанных с Лицеем, на 5,5 мин. и показывали его в течение всего дня. Оригинальную работу И.Репина 1911 г. "Пушкин на лицейском экзамене", которую художник писал 8 лет, мы побоялись везти и привезли компьютерную копию, а из оригиналов представили этюд, написанный к этому великолепному полотну, с автографом Репина.
– Почему в названии выставки были объединены французское Просвещение и Императорский Лицей?
– Потому что XVIII в. – век Просвещения, французского Просвещения, которое оказало колоссальное влияние на развитие культуры разных стран, в том числе и России. Может быть, не столько сами лицеисты, сколько их родители, их профессора, у которых имена Вольтера, энциклопедистов не сходили с уст, бредили Францией, читали французские романы. Да и сам Пушкин воспитывался в такой атмосфере, где все говорили по-французски, поэтому и первые стихи он написал на французском языке, и читал многое из французской словесности. Собственно, это был второй родной язык для него, и он выделялся по уровню владения им даже на фоне лицейских сверстников. У него даже прозвище было в Лицее – Француз.
Таким образом, мы на выставке и рассказывали о значении французского Просвещения для России, говорили о том, как сформировалось поколение лицеистов и их профессоров. Многие профессора – Куницын, Галич, Кайданов, Карцев – они ведь не только окончили наши университеты, петербургский или московский. Они завершили свое образование в Европе. Они прослушали курсы лекций в Геттингене (Германия) и в Сорбонне (Франция), поэтому значение Просвещения на формирование мировоззрения этих людей трудно переоценить. Так что название экспозиции не было надуманным, а организовать саму выставку мы смогли потому, что она была включена в программу перекрестного Года Франции в России и Года России во Франции. Нас очень поддержал мэр Версаля Франсуа де Мюзьер, он проникся нашей идеей, и многие вопросы мы смогли решить наилучшим образом благодаря его помощи.
– Итак, вы начали отмечать юбилей Лицея практически за год до официальных торжеств.
– Этот период, с осени 2010-го до осени 2011-го, для нас действительно важен, как и тогда, 200 лет назад, было важно это время. Почти одновременно с версальской выставкой прошла еще одна, в Вильнюсе. Она называлась "Лицей в творчестве художников XX в.". Часть картин была отправлена в столицу Литвы, а часть – в Версаль, где на 2-м этаже была представлена экспозиция под таким же названием. А сейчас мы готовимся к выставке "Да здравствует Лицей", которая совсем скоро пройдет в Хельсинки. Предложений у нас на редкость много, но возможности не всегда обеспечены, поэтому участвуем в выставках меньше, чем предлагается. Но то, что обеспечено финансово и организационно, будет, несомненно, сделано. К сожалению, из-за недостатка средств остановилась важная работа над созданием 26-минутным видеофильмом "Так возник Лицей". То, что мы могли снять в залах нашего музея, мы уже сняли. До этого съездили в Германию, в Геттингенский университет, снимали во Франции, съездили в итальянский город Ливорно. Там на католическом кладбище мы все-таки смогли найти могилы друзей Пушкина – Корсакова и Ломоносова, которые там похоронены. О Корсакове поэт писал: "Под миртами Италии прекрасной он тихо спит…". Наиболее дорогостоящая работа уже сделана, ищем возможности для завершения. Фильм должен быть показан в канун юбилея Лицея.
– И к 50-летию Лицея, и к 100-летию были выпущены памятные медали. Будет ли продолжена эта традиция
– Конечно же, мы не могли не выпустить к 200-летнему юбилею памятную медаль, поэтому на Монетном дворе уже отчеканены медали из тампака. Но будет и другой вариант медали – из серебра. Тираж медалей сравнительно небольшой, а вручать их будут тем, кто помогает нам в подготовке к юбилею. Кроме того, уже сделано 200 значков из чистого серебра, которые изображают герб Лицея, и их мы тоже вручим тем, кто активно участвует в осуществлении лицейской программы.
– Не сомневаюсь, что 19 октября 2011 г. будет отмечено какими-то интересными событиями.
– Будет особый вечер с концертом, и каждый из присутствующих сможет что-то сказать о том, что значит Лицей в его жизни. Например, Олег Погудин споет нам не просто романсы, а романсы М.Яковлева, соученика Пушкина. Наши гости из Москвы исполнят произведения лицейского учителя музыки Теппера де Фергюссона. Хор мальчиков академической Капеллы исполнит тот самый гимн Лицея, текст которого написал Дельвиг, а музыку Фергюссон. Пока рано говорить о программе точно. Надеюсь, что многие именитые артисты, с которыми мы ведем переговоры, примут участие.
– Кого вы собираетесь пригласить на празднование лицейского юбилея?
– Пока, к сожалению, у нас нет возможностей пригласить потомков Пушкина на нашу встречу. Сейчас мы вместе с несколькими представителями деловых кругов, и прежде всего Царского Села, создали Лицейский фонд. Он зарегистрирован в конце прошлого года, открыт лицевой счет. Мы надеемся, что те люди, которые захотят так или иначе принять участие, откликнутся, услышат наш призыв работать вместе. Известный лицейский девиз "Для общей пользы", надеемся, окажется не пустым звуком. Во всяком случае, уже сейчас к нам с энтузиазмом присоединились несколько юр. и физ. лиц. Я думаю, что не останется безразличным и руководство нашего города. Для нас самое главное, чтобы грядущее 200-летие стало праздником не только Царского Села, но и всей страны, ведь Лицей – это и есть визитная карточка России. Сегодня уже большая часть программы по празднованию лицейского юбилея реализуется, и это – заслуга тех людей, которые понимают значение Лицея. 200 лет назад создатели нового учебного заведения так сформулировали свою задачу: "Образование юношества, особо предназначенного к важным частям службы государственной". С этой поистине исторической задачей Лицей блестяще справился, подарив России выдающихся выпускников. Помнить об этом необходимо всем нам.
Т.Миронова
10.02. 2011. Царскосельская газета № 5
http://www.gov.spb.ru/gov...._interv
2013 год:
Нина_Корначёва:
ЛИЦЕЙ, КОТОРЫЙ МЫ НЕ ЗАБЫЛИ
Этот праздник даже как-то стыдно отмечать «по новому стилю», потому что истинная дата сквозит в поэзии Пушкина: 19 октября, и точка. Царскосельский лицей стал легендой, она связана с именами великих людей России: А.С. Пушкина и А.М. Горчакова. Лицей был задуман и основан как «витрина» просвещённой монархии молодого императора Александра I, как самое идеальное, элитарное воплощение его образовательной программы. Пушкин в одной строке перечислил самые выдающиеся свершения царя Александра: «Он взял Париж, он основал Лицей». Военные победы и просветительская программа - вот важнейшие достижения Российской империи 1-й трети ХIХ в. И в ряду таких событий, как учреждение Министерства Народного Просвещения, основание и русификация университетов, появление педагогической прессы, образование Лицея стоит особняком, как многозначительный феномен, требующий постоянного исследования. Лицей навсегда останется актуальной темой и для пушкинистики, и для истории образования, и для истории культуры.
С античных времён просветители, основатели школ и академий стремились к созданию идеальной атмосферы для совершенствования процесса обучения. Начиная с XVII в., а особенно - в XVIII в., эти мечты стали приобретать форму руководства, если угодно, технологической программы, пригодной для реализации. Реализованной мечтой об идеальном воспитании гос. человека должен был стать и Лицей в Царском Селе. Географическая близость к царским резиденциям, несомненно, подчёркивала придворные перспективы питомцев Лицея. Им было суждено сыграть ведущую роль в ближайшем будущем Российской империи. Царь Александр строил просвещённую монархию именно для питомцев Лицея.
Царскосельскому Лицею придавалось гос. значение. Сюда привлекались лучшие силы. Благие намерения подкреплялись солидным бюджетом, сопоставимым с бюджетом всего Министерства Народного Просвещения в первые годы его существования. Лицей располагался в одном из флигелей Царскосельского дворца, построенного по проекту Растрелли в золотую эпоху барокко. Собственно лицейский флигель был перестроен выдающимся архитектором следующего поколения - классицистом В.П. Стасовым. Райский уголок, прекрасный парк, царственная архитектура. Это не удивительно: ведь император намеревался и всех великих князей поселить в этом монастыре просвещения. Замысел не был реализован, но Лицей при императоре Александре был не столько учреждением, подведомственным Правительству, сколько учреждением придворным. В самодержавной России более высокого статуса и вообразить было нельзя.
Конечно, следовало учитывать достижения уже существовавших в ту пору элитных учебных заведений России и Европы. Кадетские корпуса, немецкие гимназии - вот историко-образовательный контекст, который окружал основателей Лицея. 12 августа 1810 г. император подписал указ, составленный М.М. Сперанским, о создании в Царском закрытого учебного заведения для дворянских детей, которые должны получить наилучшее образование, стать опорой просвещённой монархии. Позже он вспоминал: «Училище сие образовано и устав написан мною, хотя и присвоили себе работу сию другие, но без самолюбия скажу, что оно соединяет в себе несравненно более видов, нежели все наши университеты». Фактически Лицей должен был давать сразу и среднее, и высшее образование. Начальное лицеисты уже имели, получив его или в Благородном пансионе при Московском университете, или в Санкт-Петербургской гимназии, или, как юный Пушкин, дома. И 19 октября 1811 г. Лицей открыл свои двери для 1-го курса - для А.Пушкина и А.Горчакова, для И.Малиновского и В.Кюхельбекера, для В.Вольховского и А.Дельвига… Всего их было 30 - первых лицеистов.
Гос. служба задалась далеко не у каждого из них, но в истории России сохранились имена всех лицеистов. В спартанских и в то же время царских условиях Царскосельского Лицея в первую очередь осуществлялось воспитание личности, осознающей свой долг перед Отечеством, перед просвещением, свою высокую миссию. Лицей открыл свои двери первым питомцам. Об этом счастливом часе с ностальгией писал Пушкин:
Вы помните: когда возник Лицей,
Как Царь для нас открыл чертог царицын.
И мы пришли. И встретил нас Куницын
Приветствием меж царственных гостей.
Тогда гроза двенадцатого года
Ещё спала. Ещё Наполеон
Не испытал великого народа -
Ещё грозил и колебался он.
Вы помните…
В лучших своих стихах поэт возвращался к образам Лицея и лицеистов. Такова была «память сердца» (крылатое выражение К. Д. Батюшкова). Царскосельский Лицей стал полем деятельности выдающихся педагогов и учёных начала XIX в., своеобразные приёмы которых остались и в многочисленных воспоминаниях лицеистов, и в истории русской школы. Требования, предъявляемые к лицейским преподавателям, определялись уникальным сочетанием высшего и среднего образования в едином курсе. По этой причине педагог Царскосельского Лицея первой волны должен был сочетать качества школьного учителя, разбирающегося в психологии ребёнка, и авторитетного исследователя, способного вызывать всеобщее уважение как «научное светило» европейского масштаба. Нечто подобное в тот же период наблюдалось и в Благородном пансионе при Московском университете, где царил поэт и педагог, учёный-филолог и даровитый лектор, профессор А.Ф. Мерзляков. Но перед преподавателями Лицея стояли более конкретные задачи, с единством места, времени и действий. Им было нужно не только передать свои знания 30-ти недорослям и воспитать из них будущих просветителей и гос. мужей. Руководство Лицея постоянно подвергало анализу успеваемость и личные качества лицеистов, стараясь с наибольшей точностью предопределить их будущность.
Подобные задачи стоят и перед современными учителями - и в США, и в Великобритании, и в России. В нашу эпоху социологии и разнообразных тестов опыт царскосельских мудрецов не будет лишним. Саму по себе такую цель можно назвать утопической, но в оранжерейных условиях Царскосельского Лицея подобная «стопроцентная научность» не казалась тщетной. Казалось, строгому анализу подвластно всё, и научное знание имеет универсальный смысл. В последнее десятилетие стало хорошим тоном одёргивать этот просветительский азарт, уповая на мистику, на «неопознанное» и «загадочное». Что ж, должен признать, что идеология Просвещения принесла нам столько прекрасных плодов, что относиться к ней свысока просто глупо. Посмотрим, что и кто родится из нынешней хаотической идеологии постмодернизма, а детьми рационального века, детьми Лицея были Пушкин и Горчаков…
Среди основателей Лицея назовём его директора, В.Ф. Малиновского. Учителями первых лицеистов стали Н.Ф. Кошанский -филолог-классик, написавший одну из лучших русских риторик, профессор полит. наук А.П. Куницын - педагог-вольнодумец, склонявшийся к республиканским убеждениям, А.И. Галич - педагог-друг, на равных общавшийся с лицеистами, позволявший им даже некоторую фамильярность во взаимоотношениях. Опыт первых лет работы Лицея остался в истории русской школы как масштабный и успешный эксперимент по созданию элитарного учебного заведения. Получилась ли кузница управленческих кадров для просвещающейся империи? Отчасти даже эти мечтания сбылись! А что же Закон Божий? Не трудно ли было батюшкам в этом новомодном храме светского просвещения. Рационализм XVIII в., которым всё проникнуто в Лицее, вроде бы должен аукнуться революционной борьбой с христианством. Но в России всё было не так. Конечно, в дворянской элите тех времён богомольцев было немного. Но они были! И «законоучителей» в Лицее уважали - не только лицеисты, но и педагоги.
Первым преподавателем Закона Божьего в Лицее был отец Н.Музовский, настоятель придворного Храма, духовник двух императоров, один из лучших проповедников того времени. Император Александр уважал его и в те времена, когда относился к Православию прохладно. В начале 1816 г. отца Николая сменил отец Гавриил Полянский, который прослужил в Лицее недолго, несколько месяцев. Экзамен у лицеистов принимал уже новый законоучитель - протоиерей Герасим Павский. На экзамене присутствовал архимандрит Филарет (Дроздов), будущий митрополит Московский, с которым отец Герасим будет упрямо спорить по разным вопросам. Юноши не всегда были готовы к молитве, к религиозному воспитанию: лицейское братство бурлило. Отцы-законоучители относились к ним снисходительно. Отцу Николаю удалось приохотить лицеистов к церковному пению, удалось увлечь этими занятиями. Конечно, Апулея и Парни дерзкие юноши читали с большей охотой, чем Писание. А зёрна веры взойдут много лет спустя - и в поздней лирике Пушкина, и в размышлениях моряка Матюшкина…
Основание Лицея было ответственным шагом, на который власти решились только после длительных консультаций и расчётов. Лицей удовлетворял потребность государства и общества - в выполнении этой функции прослеживалась железная логика. К сожалению, в последние годы, декларируя примат потребностей индивидуума над потребностями государства и общества, мы утратили здравый смысл в подходах к образовательной стратегии. Свободный дух Лицея - этого царства знаний - недолго продержался на первозданном уровне. К 1822 г. многие привилегии, данные Лицею, были утрачены, и сад Просвещения перешёл под юрисдикцию Управления военно-учебных заведений. Число воспитанников каждого курса увеличивалось, среди преподавателей и лицеистов по-прежнему встречались яркие личности (Я.К. Грот, М.Е. Салтыков-Щедрин, Д.А. Толстой, Н.А. Корф, десятки армейских генералов), но эксперимент пушкинского курса так и остался уникальным, единственным в своём роде.
Выпускники Лицея по-прежнему получали права выпускников университета и (в зависимости от успеваемости) чин с 9-го по 14-й класс по табели о рангах. С 1844 г. Лицей переехал в Санкт-Петербург, где и просуществовал до 1918 г. С 1844 г. по 1917-й он назывался Императорским Александровским Лицеем. После революционных событий 1917 г. Лицей переименовывают в Пушкинский. Но и с именем великого поэта он просуществовал только год, после чего был упразднён. Последним радетелем за Лицей был его выпускник и премьер-министр Российского правительства, сменивший на этом посту П.А. Столыпина, граф В.Н. Коковцов. Именно он стал главным собирателем лицейских реликвий в эмиграции, когда архивы Лицея оказались разбросанными по Европе, разлетевшись по эмигрантским чемоданам. Коковцова избрали председателем Ассоциации бывших лицеистов.
Ассоциация занималась устройством торжественных встреч 19 октября, изданием книг и, наконец, сбором документов, касающихся истории Лицея. На основе собранных фондов был создан лицейский музей. В конце 30-х годов по решению ассоциации фонды Лицейского музея были переданы Брюссельскому музею Армии и Военной Истории. И в последующие годы частные эмигрантские архивы, связанные с Лицеем, передавались в этот бельгийский музей. Оценим мудрость бывших лицеистов: уж если собирать реликвии, то собирать их в одном месте, это значительно облегчает исследовательскую работу и удовлетворяет интересы всех интересующихся историей образования в России. Итак, значительная часть лицейских документов хранится в брюссельском музее. Все эти годы реликвии российского образования преспокойно хранились в Бельгии. Но вот в 1990-е годы Е.Мамонтова взяла на себя труд перевода Описи архивного фонда Императорского Александровского Лицея. В 2001 г. русский перевод, предназначенный для Фонда Сохранения Русского наследия в Европе, был успешно завершён и издан в Бельгии. Увы, в Россию попали лишь единичные экземпляры русского перевода Описи. А ведь именно для нас живые традиции Лицея особенно важны.
Не секрет, что в последние годы музей Лицея в Царском Селе, бережно воспроизводящий быт лицеистов пушкинского времени, стал центром притяжения российских учителей. Ведь уже четверть века, как в нашей стране снова появляются новые гимназии и лицеи, в которых пытаются возрождать традиции того, легендарного, Лицея. И учителя привозят в Царское, в город Пушкин свои классы - поклониться святым камням российского просвещения. Да и в прошлые десятилетия, когда никаких лицеев у нас не было, традиции Куницына и Малиновского, Энгельгардта и Кошанского в русской и советской педагогике не умирали. Не иссякал и поток посетителей Пушкинского музея - посетителей из числа учащихся и учащих. З.И. Равкин и Н.Я. Эйдельман посвятили Лицею научно-популярные исследования, не раз переизданные, но вот фонды, собранные Ассоциацией бывших лицеистов, остаются для нас, граждан России, труднодоступными. А ведь в этих фондах и оф. документы, и списки лицеистов (около 2-х тыс. выпускников) и преподавателей, и профессорская переписка. А чего стоят правила выставления оценок или редчайшие экземпляры рукописных лицейских альманахов…
Все эти документы являются прекрасным материалом для наших учёных и педагогов, да и музейная их ценность очевидна. Первые годы существования Лицея - это вообще золотая пора нашего просвещения и изучать её следует непрестанно, но и в последующие 90 лет Лицей был образцовым учебным заведением, собравшим лучшие образцы российской научной мысли, отражавшим направления образовательной политики русских монархов, а также Управления военно-учебных заведений и Министерства Народного Просвещения. К тому же многие документы архива имеют отношение к пушкинской теме. А всё-таки дороже всех слов о Лицее пушкинские строки, в которых поэт вспоминал о годах учёбы с любовью и благодарностью. И это были не проходные, а вершинные строки Пушкина - как известно, весьма посредственного по успеваемости лицеиста.
Арсений Замостьянов
18.10. 2013. "Православие и мир"
http://www.pravmir.ru/licej-pro-kotoryj-my-ne-zabyli/
2015 год:
"ОТЕЧЕСТВО НАМ ЦАРСКОЕ СЕЛО..."
 
Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.
А.С.Пушкин
Царскосельский лицей в истории отечественной словесности неразрывно связан с именем величайшего русского поэта, который проучился там 6 лет – с 1811 по 1817 гг. Это было первое учебное заведение такого рода в России. Как позднее вспоминал император Николай I, «императрица Мария Федоровна желала отправить сыновей своих в Лейпцигский университет, чему, однако, решительно воспротивился император Александр I. Взамен того ему пришла мысль образовать в Царском Селе лицей, где бы младшие братья его могли слушать лекции». Однако великим князьям учиться в лицее не довелось.
В декабре 1808 г. всесильный тогда министр М.М. Сперанский, желавший скорейшей подготовки грамотных и квалифицированных специалистов, нужных для запланированных им гос. реформ, подал императору Александру I записку «Первоначальное начертание особенного Лицея». Позже, в 1815, Сперанский писал: «Без самолюбия скажу, что лицей соединяет в себе несравненно более видов, нежели наши университеты». А в начале 1810 г., при вступлении в должность нового министра просвещения графа А.К. Разумовского, Александр I передал ему на рассмотрение готовый проект образования Лицея, который предполагалось учредить в Царском Селе «с целью образования юношества, особенно предназначенного к важным частям службы государственной, и составляемого из отличнейших учеников знатнейших фамилий». На самом деле знатнейших фамилий там было мало, а зачастую, учились неродовитые дворяне. «Я питаю твердое упование, что заведение сие вскоре процветает под управлением начальства, кому оно вверяется», - писал Александр I.
Среди предметов, которые изучали лицеисты, были: языки (русский, латинский, французский и немецкий), основы Закона Божьего и философии, логика, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, начала физики, история Российская и иностранная, хронология, география, чистописание, рисование, фехтование, верховая езда, плавание, изящные искусства и гимнастические упражнения.
Библиотека лицея должна была быть «составлена с особым рассмотрением лучших книг, и никакие сочинения, вредные нравам, не должны быть в оную помещаемы». Главным в лицее было, по словам его первого директора В.Ф. Малиновского, «воспитание без лести, раболепства, короче, воспитание достоинств». Педагогам и наставникам полагалось относиться к воспитанникам корректно, как к взрослым: обязательно на «вы», с прибавлением к фамилии слова «господин». А еще у этого учебного заведения была важная особенность: там – впервые в России! – запрещались телесные наказания.
На лицей возлагались большие надежды: он должен был готовить воспитанников для гос. деятельности и приравнивался к российским университетам. Срок обучения в лицее определялся 6-ю годами и делился на 2 курса – начальный и окончательный. Учебная программа лицея была пестрой и несовершенной. Бессистемная широта программы не способствовала глубокому усвоению наук. Впрочем, от воспитанников не требовали равного овладения всеми предметами. В июне 1811 г. появились первые газетные публикации о наборе учащихся в лицей. 8, 12 августа и 14 сентября 34 чел. были «испытаны» - насколько их знания соответствуют уровню обучения. По результатам в лицей оказались зачислены 30 чел., среди них – А.Пушкин. 19 октября (по ст. ст.) лицей торжественно открыли в присутствии «Государя Императора, членов Святейшего Синода, Государственного совета и министров». Эта дата стала для лицеистов священной…
Известный русский филолог академик Я.К. Грот писал: «Имена лицея и Пушкина неразрывно связаны между собою в культурной истории России, и трудно сказать кто кому более обязан – Пушкин лицею или лицей Пушкину». За 107 лет (до 1917, когда лицей был расформирован) было выпущено 74 курса. Впоследствии из Царского Села лицей был переведен в Санкт-Петербург и стал называться Александровским). Новое учебное заведение – лицей – было открыто в большом четырехэтажном флигеле Екатерининского дворца (левое здание). Здание было построено в конце XVIII в. архитектором И.В. Нееловым и приспособлено для нужд лицея В.П. Стасовым. На 2-м этаже здания - столовая, больница, конференц-зал и канцелярия; на 3-ем – учебные помещения: комнаты для занятий, физический кабинет, хим. лаборатория, «газетная комната» - для чтения газет и журналов, актовый зал. 4-й этаж был разгорожен на маленькие комнатки (по 2 на одно окно) – спальни воспитанников. В номере 13-м жил Пущин, в 14-м – Пушкин. Под аркой – выход на Садовую ул. и в парк. Там же (сразу налево) – дом директора лицея. В окна библиотеки (над аркой) лицеисты в 1812 г. смотрели на наши войска, уходившие на фронт.
В 1949 г. здесь открыт мемориальный музей. Подлинные документы, портреты, книги и вещи знакомят посетителей с жизнью 1-го выпуска и лицейскими годами Пушкина. Из всех лицейских профессоров Пушкин, как и др. лицеисты, выделил профессора нравственных наук А.П. Куницына. Поэт надолго запомнил его пламенную патриотическую речь на открытии лицея («…И мы пришли. И встретил нас Куницын…»), и лекции Куницына о естественном праве. Профессор утверждал: «Никто не может приобресть права собственности на другого человека». Это было ясно, понятно и справедливо. Учитель сумел увлечь поэта и его товарищей подлинной любовью к свободе, ненавистью к деспотизму и позорному крепостному праву. Лицей был основан в грозную для России пору: огромная французская армия стояла у западных границ страны. Вскоре началась Отечественная война 1812 г. Через Царское Село шли войска. Лицеисты их провожали:
Вы помните: текла за ратью рать,
Со старшими мы братьями прощались…
«Была пора…». 1836
В свободные от уроков часы воспитанники вместе с педагогами спешили в газетную комнату, чтобы узнать свежие новости о движении неприятеля. Всех охватило глубокое патриотическое воодушевление. Оно сблизило лицеистов и одухотворило их дружбу.
Причастность к исторической судьбе народа предопределила дальнейшее развитие творчества Пушкина как русского национального поэта. Уже с конца 1811 г. в лицее стали издаваться рукописные газеты, журналы, сборники. Пушкин принимает в них деятельное участие. В лицейские годы он пишет много и в разных жанрах: оды, элегии, послания, поэмы, комедию, роман. До нас дошли около 120 стихотворений Пушкина-лицеиста, но это далеко не все, что было написано им в эту пору. Его творческие силы проявлялись с кипучей энергией. Ему приходили в голову разные поэтические вымыслы, и тогда его лицо то мрачнело, то прояснялось от улыбки. В стихотворном послании одному из учителей («Моему Аристарху», 1815) сам Пушкин пишет о том, как у него рождаются стихи:
Сижу ли с добрыми друзьями,
Лежу ль в постели пуховой,
Брожу ль над тихими водами
В дубраве темной и глухой.
Задумаюсь – взмахну руками,
На рифмах вдруг заговорю…
Лицейские стихотворения Пушкина показывают, что юный поэт растет, как сказочный богатырь, не по дням, а по часам. Ясность и трезвость мысли, критическое отношение к его учителям предохраняет его от ученического подражания. Слава Пушкина-поэта растет не только среди лицеистов. С 1814 г. его стихи начинают печататься в журнале «Вестник Европы», а с 1815 г. – еще в 2-х журналах. Казалось, что учиться в то время, когда отечество в опасности, невозможно. До лицеистов доходили слухи, что во многих учебных заведениях старшие учащиеся группами подавали заявления о том, что не могут учиться, и часто уходили, вернее, убегали на войну. В лицее занятия продолжались своим чередом. Читал Пушкин очень много как на русском, так и на французском языке. За это товарищи прозвали его «французом», на что он во время войны особенно сердился. Из произведений русских писателей он увлекается тогда стихами Державина, Жуковского, Ломоносова, Батюшкова, читал комедию Фонвизина «Недоросль», только что вышедший сборник басен Крылова и мн. др. книг. В лицее была большая хорошая библиотека.
Закончилась Отечественная война 1812 г. В июне в Царское Село уже возвращались из Франции полки гвардии. Пушкин знакомится с молодыми гвардейцами – среди них Олсуфьев, Н.Раевский-мл., сын героя Бородина. Сколько воспоминаний! Сколько впечатлений! Сколько новых интересных друзей с такими широкими горизонтами, с таким драгоценным личным опытом. Победный мир все шире развертывал крылья над великой страной, он одобрял к действиям, действия начинали набирать силу. Из заграничных походов вернулись русские офицеры, и лицеисты стали встречаться с ними. Среди товарищей Пушкина были юноши с реакционными взглядами, привитыми им с детства. Но основная масса лицеистов была проникнута духом вольномыслия, жила дружной братской семьей. Лицеисты живо интересовались и полит. событиями, и лит. жизнью. В Пушкине под влиянием событий Отечественной войны 1812 г. еще более окрепла любовь к Родине и народу. В стихотворении «Воспоминания в Царском Селе» (1814 ) юный поэт с восторгом пишет о русских ратниках-богатырях. С болью в сердце он говорит о пожаре Москвы, о ее развалинах, но утешается тем, что занятие Москвы французами было началом их гибели:
Утешься, мать градов России,
Воззри на гибель пришлеца…
Взгляни: они бегут…
Пушкин видит источник победы России над Наполеоном в героизме русского народа-патриота, в отпоре широких народных масс врагу:
Восстал и стар и млад: летят на дерзновенных,
Сердца их мщеньем зажжены.
Ему хотелось скорее принять непосредственное участие в многообразной и кипучей общественно-литературной жизни. Поэтому он стал тяготиться пребыванием в лицее, закрытом учебном заведении. В его стихотворениях все чаще прорываются жалобы на вынужденное невольничество. Эту грусть до известной степени скрашивала дружба лицеистов. Она питалась патриотическими чувствами, а также играми, забавами и общими духовными интересами. Пушкин увлекался борьбой, фехтованием, играл в лапту, в мяч и очень сердился, когда его побеждали. Он, однако, легко забывал пустячные обиды, но долго помнил серьезные, нанесенные ему как человеку и унижающие его личное достоинство. Таких обид он не прощал. Но если же был сам виноват, то всегда искренне раскаивался и делал это с подкупающей простотой и непринужденностью. Лицеисты были очень горды, когда в 1814 г. в журнале «Вестник Европы» появилось первое напечатанное стихотворение Пушкина «К другу-стихотворцу», обращенное, вероятно, к Кюхельбекеру. Стихотворение это он подписал так : Александр Н.к.ш.п. Пушкин отличался в лицее веселостью и насмешливостью. Он любил подтрунивать над лицеистами, но его шутки никогда не затрагивали чести и достоинства товарищей. Вот, например, какие строки он посвятил Дельвигу, которого нежно любил и которому рано привязался:
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Окт 2020, 13:09 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | Дай руку, Дельвиг! Что спишь?
Проснись, ленивец сонный!
Ты не под кафедрой сидишь,
Латынью усыпленный.
Такие шутки не оскорбляли и не причиняли вреда – о лености и сонливости Дельвига в классах ходили легенды. Особенно мужали и сплачивались лицеисты в спорах и поэтических состязаниях. Недаром Пушкин отметил эту особенность «прекрасного союза» - «Срастался он под сенью дружных муз».
Педагоги поощряли лит. творчество, и вскоре в лицее обнаружилось много стихотворцев. Стихи писали Кюхельбекер, Дельвиг, Илличевский, Корсаков и Яковлев, но первенство Пушкина признавали все. И, конечно, не случайно, что именно ему предложили написать стихотворение и прочесть его на экзамене 8 января 1815 г. в присутствии знатных вельмож. Лицеисты знали, что сам Державин – первый поэт XVIII в. – будет среди именитых гостей. В оде «Воспоминания в Царском Селе» Пушкин прославил победу русского оружия в Отечественной войне 1812 г. Его привлекла патриотическая тема тесного союза ратного подвига и поэзии. В оде упоминался и Державин, воспевший «струнами громозвучных лир» полководческий талант Суворова. Юный поэт прочел стихотворение «с необыкновенным оживлением». Державин был растроган и хотел его обнять. Позднее Пушкин придал этому событию особый смысл и воспринял прощальный привет Державина как естественную, закономерную смену поэтических поколений и эпох. Он осознал себя наследником национальных стихотворных традиций:
Старик Державин нас заметил
И, в гроб сходя, благословил.
Под печатным текстом «Воспоминаний в Царском Селе» Пушкин впервые поставил полную подпись: А.Пушкин. Его имя стало известно за пределами лицея. Вдохновение не покидало поэта в лицейские годы. По воспоминаниям современников, товарищи часто видели его хмурым, задумчивым, грызущим от нетерпения перо или с огненным взором читающим про себя только что сочиненные стихи. В 1815 г. в Петербурге возникает мысль о новом лит. обществе, простом, близком к жизни, которое и оформляется к осени. В богатых домах Д.Н. Блудова и С.С. Уварова «заседало» общество «Арзамас». Членами его были и Н.М. Карамзин, и знаменитый партизан Д.Давыдов. Арзамасцы смеялись, не стесняясь, над всем, что казалось им смешным, устарелым, нелепым, отсталым. В такое независимое, богатое общество был принят и Пушкин, правда – заочно. Он получил прозвище «Сверчок»: ему шел 16-й год, он был лицеистом, ему приходилось сидеть «за печкой». Такого лестного приема добился для друга В.Жуковский. И Пушкин на старшем курсе лицея уже отходит от своих школьных сверстников по официальной учебе, он ищет и находит новые знакомства и интересы. Он познакомился с П.Чаадаевым, блестящим гусарским офицером, философом, человеком острого ума, мятежного духа. Юный лицеист восхищался им. Впоследствии Пушкин, по его собственному признанию, высоко оценивал значение Чаадаева для своего умственного и нравственного развития. Беседы с ним раскрыли перед молодым Пушкиным область мысли, смежную с историей, именно область культурно-философского, сравнительного рассмотрения судеб России и Европы. Поэт позднее, во втором своем послании Чаадаеву, точно указал, чем он обязан этому мыслителю:
Ты был ценителем моих душевных сил;
О, неизменный друг, тебе я посвятил
И краткий век, уже испытанный судьбою,
И чувства, может быть спасенные тобою!..
Во глубину души вникая строгим взором,
Ты оживлял ее советом иль укором;
Твой жар воспламенял к высокому любовь;
Терпенье смелое во мне рождалось вновь;
Уж голос клеветы не мог меня обидеть:
Умел я презирать, умея ненавидеть.
15-летний Пушкин в своем творчестве уже касается основных, самых глубоких проблем человеческой истории. Он растет и мужает своим смелым духом, своим несравненным талантом. Про него накануне самой своей кончины Державин говорит своему любимцу, молодому Аксакову: «Мое время прошло. Скоро явится свету второй Державин – это Пушкин, который уже в лицее перещеголял всех писателей».
Лицеист Пушкин уже вращается в придворном свете, он пожинает первые лавры своих успехов. Летом 1816 г. состоялся пышный праздник в соседнем с Царским Селом Павловске – великую княжну Анну Павловну, сестру царя, выдавали замуж за наследного принца Нидерландского Вильгельма. Шумели, рвались фейерверки, декламировались стихи Пушкина, за что поэту были высочайше пожалованы золотые часы. Пушкин гениальной своей натурой уже в юности чуял, усматривал, прозревал основные темы жизни человеческой, как некие четкие константы, работал с ними, уходил от них и снова возвращался к ним. К тому же лицей ослабляет свои строгие рамки закрытого учебного заведения. В декабре 1816 г. Сергей Львович везет молодого поэта к себе. В эти дни Пушкиных навещают друзья, среди которых В.Жуковский и новый человек для молодого поэта – П.Плетнев, бедный, незаметный человек из семинаристов, учившийся в пед. институте. Его ввел к Пушкиным Жуковский, и Плетнев оставался верным другом и помощником Пушкина на всю его жизнь. Ему адресовано было при отдельном издании 4-й и 5-й глав «Онегина» посвящение, ставшее в полном издании романа в 1837 г. – уже без его имени – посвящением ко всей поэме.
Подходили к концу лицейские дни. Открывая лицей для детей из дворянских семей, царь Александр I хотел подготовить их для будущей гос. службы, воспитать верных себе слуг. Он жестоко ошибся. Лицей не оправдал его надежд. Подрастая, лицеисты все больше интересовались вопросами общественно-политической жизни, все больше набирались вольного духа.
Наступил день выпуска лицеистов.
Разлука ждет нас у порогу,
Зовет нас дальний света шум,
И каждый смотрит на дорогу
С волненьем гордых, юных дум…
Таким образом, лицейский период – пора ученичества и поисков самостоятельного пути – запомнился Пушкину и патриотическим подъемом 1812 г., и тесной лицейской дружбой, и первыми волнениями сердца, и свободолюбивыми мечтами, и началом его поэтической славы. Расставаясь, лицеисты решили встречаться каждый год 19 октября - в день открытия лицея. 9 июня 1817 г. Пушкин окончил лицей. Поэт «младых бесед оставя блеск и шум…» покинул стены школы, вступил во взрослую жизнь. Но память о нем хранится на аллеях Царскосельского лицея.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный.
К нему не зарастет народная тропа…
Памятник в садике возле Лицея был заложен 26 мая 1899 г., к 100-тию со дня рождения поэта. Открытие состоялось 15 октября 1900 г. Скульптору Р.Р. Баху удалось воссоздать поэтический образ Пушкина-лицеиста, но поэт кажется старше, чем в лицейские годы. На пьедестале с 2-х сторон помещены строки из стихов, связанных с лицеем: «Младых бесед оставя блеск и шум…» («В.Ф. Раевскому», 1822) и «Друзья мои прекрасен наш союз!..» («19 октября», 1825). С 3-ей стороны – 4 строки из 1-й строфы VIII гл. «Евгения Онегина».
http://uchitel-slovesnosti.ru/load....1-0-519
«Для Лицея отведен был огромный, 4-этажный флигель дворца, со всеми принадлежащими к нему строениями. Этот флигель при Екатерине занимали великие княжны: из них в 1811 г. одна только Анна Павловна оставалась незамужнею. В нижнем этаже помещалось хоз. управление и квартиры инспектора, гувернеров и некоторых др. чиновников, служащих при Лицее; во 2-м - столовая, больница с аптекой и конференц-зала с канцелярией; в 3-ем -рекреационная зала, классы (2 с кафедрами, один для занятий воспитанников после лекций), физический кабинет, комната для газет и журналов и библиотека в арке, соединяющей Лицей со дворцом чрез хоры придворной церкви. В верхнем - дортуары. Для них, на протяжении вдоль всего строения, во внутренних поперечных стенах прорублены были арки. Таким образом образовался коридор с лестницами на 2-х концах, в котором с обеих сторон перегородками отделены были комнаты: всего 50 нумеров. В каждой комнате - железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами.
Во всех этажах и на лестницах было освещение ламповое; в 2-х средних этажах паркетные полы. В зале зеркала во всю стену, мебель штофная. При всех этих удобствах нам нетрудно было привыкнуть к новой жизни. Вслед за открытием начались правильные занятия. Прогулка 3 раза в день, во всякую погоду. Вечером в зале - мячик и беготня. Вставали мы по звонку в 6 часов. Одевались, шли на молитву в залу. Утреннюю и вечернюю молитву читали мы вслух по очереди. От 7 до 9 час. -класс, в 9 - чай; прогулка - до 10; от 10 до 12 - класс; от 12 до час. - прогулка; в час - обед; от 2 до 3 - или чистописанье, или рисованье; от 3 до 5 - класс; в 5 час. - чай; до 6 - прогулка; потом повторение уроков или вспомогательный класс. По середам и субботам - танцеванье или фехтованье. Каждую субботу баня. В половине 9 - звонок к ужину. После ужина до 10 - рекреация. В 10 - вечерняя молитва, сон. В коридоре на ночь ставили ночники во всех арках. Дежурный дядька мерными шагами ходил по коридору.
Форма одежды сначала была стеснительна. По будням - синие сюртуки с красными воротниками и брюки того же цвета: это бы ничего; но зато, по праздникам, мундир (синего сукна с красным воротником, шитым петлицами, серебряными в 1-м курсе, золотыми - во 2-м), белые панталоны, белый жилет, белый галстук, ботфорты, треугольная шляпа - в церковь и на гулянье. В этом наряде оставались до обеда. Ненужная эта форма, отпечаток того времени, постепенно уничтожилась: брошены ботфорты, белые панталоны и белые жилеты заменены синими брюками с жилетами того же цвета; фуражка вытеснила совершенно шляпу, которая надевалась нами, только когда учились фронту в гвардейском образцовом баталионе. Белье содержалось в порядке особою кастеляншею; в наше время была m-me Скалон. У каждого была своя печатная метка: нумер и фамилия. Белье переменялось на теле 2 раза, а столовое и на постели раз в неделю.
Обед состоял из 3-х блюд (по праздникам 4). За ужином 2. Кушанье было хорошо, но это не мешало нам иногда бросать пирожки Золотареву в бакенбарды. При утреннем чае - крупитчатая белая булка, за вечерним - полбулки. В столовой, по понедельникам, выставлялась программа кушаний на всю неделю. Тут совершалась мена порциями по вкусу. При нас было несколько дядек: они заведовали чисткой платья, сапог и прибирали в комнатах. Между ними замечательны были Прокофьев, екатерининский сержант, польский шляхтич Леонтий Кемерский, сделавшийся нашим домашним restaurant. У него явился уголок, где можно было найти конфекты, выпить чашку кофе и шоколаду (даже рюмку ликеру - разумеется, контрабандой)… Жизнь наша лицейская сливается с политическою эпохою народной жизни русской: приготовлялась гроза 1812 г. Эти события сильно отразились на нашем детстве. Началось с того, что мы провожали все гвардейские полки, потому что они проходили мимо самого Лицея; мы всегда были тут, при их появлении, выходили даже во время классов, напутствовали воинов сердечною молитвой, обнимались с родными и знакомыми; усатые гренадеры из рядов благословляли нас крестом. Не одна слеза тут пролита!
Пушкин, с самого начала, был раздражительнее многих и потому не возбуждал общей симпатии: это удел эксцентрического существа среди людей. Не то чтобы он разыгрывал какую-нибудь роль между нами или поражал какими-нибудь особенными странностями, как это было в иных; но иногда неуместными шутками, неловкими колкостями сам ставил себя в затруднительное положение, не умея потом из него выйти. Это вело его к новым промахам, которые никогда не ускальзывают в школьных сношениях. Я, как сосед (с другой стороны его нумера была глухая стена), часто, когда все уже засыпали, толковал с ним вполголоса через перегородку о каком-нибудь вздорном случае того дня; тут я видел ясно, что он по щекотливости всякому вздору приписывал какую-то важность, и это его волновало. Вместе мы, как умели, сглаживали некоторые шероховатости, хотя не всегда это удавалось. В нем была смесь излишней смелости с застенчивостью, и то и другое невпопад, что тем самым ему вредило. Главное, ему недоставало того, что называется тактом, это - капитал, необходимый в товарищеском быту, где мудрено, почти невозможно, при совершенно бесцеремонном обращении, уберечься от некоторых неприятных столкновений вседневной жизни. Все это вместе было причиной, что вообще не вдруг отозвались ему на его привязанность к лицейскому кружку, которая с первой поры зародилась в нем, не проявляясь, впрочем, свойственною ей иногда пошлостью. Чтоб полюбить его настоящим образом, нужно было взглянуть на него с тем полным благорасположением, которое знает и видит все неровности характера и другие недостатки, мирится с ними и кончает тем, что полюбит даже и их в друге-товарище. Между нами как-то это скоро и незаметно устроилось…
Лицейское наше 6-летие, в историко-хронологическом отношении, можно разграничить тремя эпохами, резко между собою отделяющимися: директорством Малиновского, междуцарствием (то есть управление профессоров: их сменяли после каждого ненормального события) и директорством Энгельгардта. При самом начале - он наш поэт. Как теперь вижу тот послеобеденный класс Кошанского, когда, окончив лекцию несколько раньше урочного часа, профессор сказал: „Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами“. Наши стихи вообще не клеились, а Пушкин мигом прочел два четверостишия, которые всех нас восхитили. Жаль, что не могу припомнить этого первого поэтического его лепета. Кошанский взял рукопись к себе. Это было чуть ли не в 1811 г. Пушкин потом постоянно и деятельно участвовал во всех лицейских журналах, импровизировал так называемые народные песни, точил на всех эпиграммы. Естественно, он был во главе лит. движения, сначала в стенах Лицея, потом и вне его, в некоторых современных московских изданиях.
Расскажу вам историю гогель-могеля, которая сохранилась в летописях Лицея. Шалость приняла серьезный характер и могла иметь пагубное влияние и на Пушкина и на меня, как вы сами увидите. Мы, то есть я, Малиновский и Пушкин, затеяли выпить гогель-могелю. Я достал бутылку рому, добыли яиц, натолкли сахару, и началась работа у кипящего самовара. Разумеется, кроме нас были и другие участники в этой вечерней пирушке, но они остались за кулисами по делу, а в сущности один из них, а именно Тырков, в котором чересчур подействовал ром, был причиной, по которой дежурный гувернер заметил какое-то необыкновенное оживление, шумливость, беготню. Сказал инспектору. Тот, после ужина, всмотрелся в молодую свою команду и увидел что-то взвинченное. Тут же начались опросы, розыски. Мы трое явились и объявили, что это наше дело и что мы одни виноваты. Исправлявший тогда должность директора профессор Гауеншильд донес министру. Разумовский приехал из Петербурга, вызвал нас из класса и сделал нам формальный строгий выговор. Этим не кончилось, - дело поступило на решение конференции. Конференция постановила следующее: 1) Две недели стоять на коленях во время утренней и вечерней молитвы, 2) Сместить нас на последние места за столом, где мы сидели по поведению, и 3) Занести фамилии наши, с прописанием виновности и приговора, в черную книгу, которая должна иметь влияние при выпуске. Первый пункт приговора был выполнен буквально. Второй смягчался по усмотрению начальства: нас, по истечении некоторого времени, постепенно подвигали опять вверх. При этом случае Пушкин сказал: „Блажен муж, иже/ Сидит к каше ближе“. На этом конце стола раздавалось кушанье дежурным гувернером. Третий пункт, самый важный, остался без всяких последствий. Когда при рассуждениях конференции о выпуске представлена была директору Энгельгардту черная эта книга, где только мы и были записаны, он ужаснулся и стал доказывать своим сочленам, что мудрено допустить, чтобы давнишняя шалость, за которую тогда же было взыскано, могла бы еще иметь влияние и на всю будущность после выпуска. Все тотчас же согласились с его мнением, и дело было сдано в архив.
Вообще это пустое событие (которым, разумеется, нельзя было похвастать) наделало тогда много шуму и огорчило наших родных, благодаря премудрому распоряжению начальства. Все могло окончиться домашним порядком, если бы Гауеншильд и инспектор Фролов не вздумали формальным образом донести министру. Впрочем, надо сказать: все профессора смотрели с благоговением на растущий талант Пушкина. В математическом классе вызвал его раз Карцов к доске и задал алгебраическую задачу. Пушкин долго переминался с ноги на ногу и все писал молча какие-то формулы. Карцев спросил его наконец: „Что ж вышло? Чему равняется икс?“ Пушкин, улыбаясь, ответил: нулю!
„Хорошо! У вас, Пушкин, в моем классе все кончается нулем. Садитесь на свое место и пишите стихи“. Спасибо и Карцеву, что он из математического фанатизма не вел войны с его поэзией. Пушкин охотнее всех других классов занимался в классе Куницына, и то совершенно по-своему: уроков никогда не повторял, мало что записывал, а чтобы переписывать тетради профессоров (печатных руководств тогда еще не существовало), у него и в обычае не было; все делалось à livre ouvert (без подготовки, с листа). На публичном нашем экзамене Державин, державным своим благословением, увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои „Воспоминания в Царском Селе“. В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным оживлением. Слушая знакомые стихи, мороз по коже пробегал у меня. Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать его и осенил кудрявую его голову, мы все, под каким-то неведомым влиянием, благоговейно молчали. Хотели сами обнять нашего певца, его не было: он убежал!..
У дворцовой гауптвахты, перед вечерней зарей, обыкновенно играла полковая музыка. Это привлекало гуляющих в саду, разумеется, и нас, l’inévitable Lycée, как называли иные нашу шумную, движущуюся толпу. Иногда мы проходили к музыке дворцовым коридором, в который между другими помещениями был выход и из комнат, занимаемых фрейлинами императрицы Елизаветы Алексеевны. Этих фрейлин было тогда три: Плюскова, Валуева и княжна Волконская. У Волконской была премиленькая горничная Наташа. Случалось, встретясь с нею в темных переходах коридора, и полюбезничать; она многих из нас знала, да и кто не знал Лицея, который мозолил глаза всем в саду? Однажды идем мы, растянувшись по этому коридору маленькими группами. Пушкин, на беду, был один, слышит в темноте шорох платья, воображает, что непременно Наташа, бросается поцеловать ее самым невинным образом. Как нарочно, в эту минуту отворяется дверь из комнаты и освещает сцену: перед ним сама княжна Волконская. Что делать ему? Бежать без оглядки; но этого мало, надобно поправить дело, а дело неладно! Он тотчас рассказал мне про это, присоединясь к нам, стоявшим у оркестра. Я ему посоветовал открыться Энгельгардту и просить его защиты. Пушкин никак не соглашался довериться директору и хотел написать княжне извинительное письмо. Между тем она успела пожаловаться брату своему П.М. Волконскому, а Волконский - государю. Государь на другой день приходит к Энгельгардту. „Что ж это будет? Твои воспитанники не только снимают через забор мои наливные яблоки, бьют сторожей садовника Лямина, но теперь уже не дают проходу фрейлинам жены моей“. - говорит царь.
Энгельгардт, своим путем, знал о неловкой выходке Пушкина, может быть, и от самого Петра Михайловича, который мог сообщить ему это в тот же вечер. Он нашелся и отвечал императору Александру: „Вы меня предупредили, государь, я искал случая принести вашему величеству повинную за Пушкина; он, бедный, в отчаянии: приходил за моим позволением письменно просить княжну, чтоб она великодушно простила ему это неумышленное оскорбление“. Тут Энгельгардт рассказал подробности дела, стараясь всячески смягчить кару Пушкина, и присовокупил, что сделал уже ему строгий выговор и просит разрешения насчет письма. На это ходатайство Энгельгардта государь сказал: „Пусть пишет, уж так и быть, я беру на себя адвокатство за Пушкина; но скажи ему, чтоб это было в последний раз. La vieille est peut-être enchantée de la méprise du jeune homme, entre nous soit dit“ („Старая дева, быть может, в восторге от ошибки молодого человека, между нами говоря“), - шепнул император, улыбаясь, Энгельгардту. Пожал ему руку и пошел догонять императрицу, которую из окна увидел в саду.
Мы все были рады такой развязке, жалея Пушкина и очень хорошо понимая, что каждый из нас легко мог попасть в такую беду. Я, с своей стороны, старался доказать ему, что Энгельгардт тут действовал отлично: он никак не сознавал этого, все уверяя меня, что Энгельгардт, защищая его, сам себя защищал. Много мы спорили; для меня оставалось неразрешенною загадкой, почему все внимания директора и жены его отвергались Пушкиным; он никак не хотел видеть его в настоящем свете, избегая всякого сближения с ним. Эта несправедливость Пушкина к Энгельгардту, которого я душой полюбил, сильно меня волновала. Тут крылось что-нибудь, чего он никак не хотел мне сказать; наконец я перестал настаивать, предоставя все времени…
Невозможно передать вам всех подробностей нашего 6-летнего существования в Царском Селе: это было бы слишком сложно и громоздко; тут смесь и дельного и пустого. Между тем вся эта пестрота имела для нас свое очарование. С назначением Энгельгардта в директоры школьный наш быт принял иной характер: он с любовью принялся за дело. При нем по вечерам устроились чтения в зале (Энгельгардт отлично читал). В доме его мы знакомились с обычаями света, ожидавшего нас у порога Лицея, находили приятное женское общество. Летом, в вакантный месяц, директор делал с нами дальние, иногда двухдневные, прогулки по окрестностям; зимой для развлечения ездили на нескольких тройках за город, завтракать или пить чай в праздничные дни; в саду, на пруде, катались с гор и на коньках. Во всех этих увеселениях участвовало его семейство и близкие ему дамы и девицы, иногда и приезжавшие родные наши. Женское общество всему этому придавало особенную прелесть и приучало нас к приличию в обращении. Одним словом, директор наш понимал, что запрещенный плод - опасная приманка и что свобода, руководимая опытной дружбой, останавливает юношу от многих ошибок. От сближения нашего с женским обществом зарождался платонизм в чувствах; этот платонизм не только не мешал занятиям, но придавал даже силы в классных трудах, нашептывая, что успехом можно порадовать предмет воздыханий…»
Полный текст : http://az.lib.ru/p/pushin_i_i/text_0030.shtml
2016 год:
К 205-летию со дня открытия Императорского Царскосельского лицея
Собирайтесь, лицеисты,
в октябре багрянолистом
19-ого дня....
"...С Лицеем, при основании его, связывались надежды создать образцовое заведение, которое могло бы дать образец деятельности чисто русской, национальной педагогики. На это весьма ясно намекает самый устав заведения." - П.В.Анненков.
А.С. Пушкин - один из первых выпускников Лицея. Среди его однокашников декабрист П.Пущин, поэты А.Дельвиг и В.Кюхельбекер, дипломат князь А.Горчаков, мореплаватель адмирал Ф.Матюшкин и другие талантливые люди своего времени.
Храните, о друзья, храните
Ту ж дружбу, с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде - да, неправде - нет,
В несчастье - гордое терпенье,
А в счастье - всем равно привет!
Антон Дельвиг, 1817 год
Из прощального гимна на выпускном акте Лицея.
Сам Пушкин посвятил лицейской годовщине несколько стихотворений. Особенно остро он ощущал разлуку с лицейскими друзьями в годы ссылки в Михайловское (1824 -1826). Стихотворение "19 октября", написанное в Михайловском в 1825 г., - одно из лучших произведений поэта. В Центральной гор. библиотеке Пскова есть книги о создании Лицея, системе преподавания в одном из лучших учебных заведений России, его педагогах и многочисленных выпускниках, о Пушкине-лицеисте и его лицейских друзьях.
Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал лицей.
А.С.Пушкин, 19 октября 1825 года
http://bibliopskov.ru/licey.htm
Ежегодно 19 октября отмечается День открытия Императорского Царскосельского Лицея, уникального учебного заведения, воспитавшего Пушкина, Кюхельбекера, Дельвига, Горчакова, Грота, Салтыкова-Щедрина и многих других выдающихся деятелей России. В канун лицейского праздника Всероссийский музей А.С. Пушкина традиционно проводит международный фестиваль «Царскосельская осень», который собирает под сводами прославленного учебного заведения деятелей культуры и искусства, потомков Пушкина и его друзей-лицеистов первого (пушкинского) выпуска, приезжающих из разных стран мира. Фестиваль способствует возрождению интереса к русской поэзии, литературе, искусству, вовлекает в свою орбиту большое число зрителей и участников, особенно молодежи, объединяет всех, кому близок и дорог девиз: «Для общей пользы!».
С 17 по 28 октября на территории Царскосельского села будет проходить масштабный фестиваль, который соберёт у себя деятелей культуры и искусства со всего мира, потомков Пушкина и, конечно, неравнодушных к русской поэзии зрителей. В рамках мероприятия посетителей ждут худ. выставка, музыкальный вечер, лит. гостиная и мн. др. 19 октября, в день рождения Лицея, вход на все мероприятия будет бесплатным.
19 октября в 12:00
Торжественная церемония «Приношение поэту» у памятника А.С. Пушкину в Лицейском саду
(Музей-Лицей (г. Пушкин, ул. Садовая, 2).
в 17:30
Лит. вечер, посвященный дню открытия Лицея. В программе: спектакль по роману Ю. Тынянова «Кюхля» в исполнении студентов Театрального института им. Б.Щукина. Музей-Лицей (г. Пушкин, ул. Садовая, 2) Вход по пригласительным билетам
19 - 28 октября
Выставка печатных изданий и мультимедиаресурсов, посвященная 205-й годовщине открытия Императорского Царскосельского Лицея. (Музей-усадьба Г.Державина)
До 23 октября
Персональная выставка «Пушкиниана Ольги Биантовской» (Зеленый зал (наб. реки Мойки, 12).
http://www.visit-petersburg.ru/ru/event/1871
Реквием» Моцарта признан одним из величайших творений, когда-либо созданных человеком. Это одно из самых любимых и часто исполняемых произведений классического репертуара представят солисты Мариинского театра, хор Михайловского театра и ГСО «Классика». Ничто не может сравниться с исполнением «Реквиема» во всём его величии. Его популярности немало способствовал мистический ореол легенды: «Реквием» был заказан Моцарту за несколько месяцев до его смерти человеком в черном, не пожелавшем назвать себя. Эта загадочная история легла в основу маленькой трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери», которая станет стержнем литературно-музыкального спектакля. Монологи главных героев – композиторов представит з.а России Л.Мозговой. Спектакль, объединивший величайшие шедевры 2-х классиков литературы и муз. искусства, позволит особенно остро ощутить драматизм и философскую глубину каждого из них.
http://whitehall.spbstu.ru/events/motsart-rekviem/
ОТЕЦ ПУШКИНА - О СВОЕМ СЛАВНОМ СЫНЕ
В 205-ю годовщину Императорского Царскосельского лицея уместно вспомнить о заметке С.Л. Пушкина, которую тот оставил о своем знаменитом сыне.
Общеизвестен факт, что к воспитанию детей Сергей Львович относился равнодушно, а старшего Александра из-за его своевольного характера даже недолюбливал. Из всей жизни сына он выделил его поэтический триумф во время учебы в Лицее. Отношения отца и сына улучшились только в последние годы жизни поэта.
С.Л. Пушкин (1770–1848) с рождения был записан в армию. Служил в лейб-гвардии егерском полку. Будучи его офицером, женился в 1896 г., в Петербурге, на Надежде Ганнибал. Вышел в отставку в чине майора в 1898 г., тогда же переехал в Москву. Далее служил в Комиссариатском штате. «По рачительному исполнению должности»был награжден орденом св. Владимира. В начале 1817 г. уволился со службы в чине 5 кл. Получил в наследство села Болдино и Кистеневка в Нижегородской губернии. В свете он был известен как остряк и человек необыкновенной находчивости. Поэт-любитель, он писал стихи на французском языке, участвовал в любительских спектаклях и неплохо декламировал. Имел многочисленные лит. знакомства, в его доме бывали Батюшков, Дмитриев, Жуковский, Вяземский, Карамзин.
«Александр Пушкин родился 1799-го г., мая 26-го, в Москве. Первое воспитание получил в родительском доме, где учился языкам - русскому, французскому, немецкому и английскому. В 1811-м году, октября 19-го дня, при открытии императорского Царскосельского лицея поступил в оной воспитанником - в 1817-м году, в июне, выпущен коллежским секретарем, с определением в иностранную коллегию. В 1820-м году послан на службу в Бессарабию, к главноуправляющему колониями в Кишиневе г-ну генерал-лейтенанту Инзову. В 1822-м году переведен в канцелярию новороссийского генерал-губернатора графа М.С. Воронцова. В 1824-м г., имев несчастье навлечь на себя гнев блаженной памяти государя императора Александра Павловича, отставлен от службы, с повелением жить в Псковской губернии, в деревне покойной его матери, откуда всемилостивейше в 1826-м возвращен ныне царствующим государем Николаем Павловичем, с определением по-прежнему в иностранную коллегию. Вот все, что могу припомнить, но не могу точно сказать, когда он пожалован был в титулярные советники, а звание камер-юнкера, кажется, в 1834-м. Поэтическая его жизнь, исключая многих мелких стихотворений, известна стала появлением "Руслана и Людмилы". Поэма издана была им на 20-м году. "Кавказский пленник" - на 22-м году, вслед за сим явились "Разбойники", "Бахчисарайский фонтан", "Цыганы", "Онегин". Как поэт, Александр известен с 14-летнего его возраста. Воспоминания в Царском Селе были читаны им на 15-м году, уже на первом экзамене в лицее, при Г.Р. Державине, который тогда же возгласил его поэтом. Элегии, послания его назначены в издании его мелких стихотворений им самим по годам. В самом младенчестве он показал большое уважение к писателям. Не имея шести лет, он уже понимал, что Н.М. Карамзин - не то, что другие. Одним вечером он был у меня, сидел долго, - во все время Александр, сидя против него, вслушивался в его разговоры и не спускал с него глаз. Ему был 6-й год».
П.Е. Щеголев, известный исследователь-пушкинист, оставил такой комментарий к этой записке:
«Настоящая биографическая заметка написана отцом о сыне, чиновником 5-го класса и кавалером С.Л. Пушкиным о поэте Пушкине; подлинник хранится пока в Париже, в так называемом Онегинском собрании. Записка, прежде всего, характерна для отца Пушкина. Читатель удивится: „И это все, что мог сказать отец о своем славном сыне!" Да, все, ибо в сознании Сергея Львовича непокорный и не раз компрометировавший его сын был невместим, как поэт и писатель. Но две подробности из этой заметки для нас являются новыми: это - сообщение о том, что Пушкин начал учиться английскому языку в детстве, и любопытный рассказ об отношении маленького 5-6-летнего Пушкина к писателям, посещавшим дом отца, в частности, к Карамзину.
N. B. Подлинник написан на гладком почтовом листе со всех четырех сторон».
П.Щеголев, которому удалось собрать множество ценных свидетельств, касающихся жизни Пушкина, разысканных им как в недрах правительственных учреждений, так и в частных архивах, упоминает о том, что оригинал заметки хранится в Онегинском собрании в Париже. Онегинским собранием специалисты называют музей А.Отто-Онегина, который он собрал в Париже в своей квартире на Елисейских полях.
А.Отто-Онегин родился в Царском Селе в 1845 г. Тайна его рождения так и осталась тайной -мальчика воспитывала крестная мать, давшая ему свою фамилию Отто. Вполне вероятно, что Александр Федорович был незаконнорожденным отпрыском какой-то династической фамилии. В молодости он много бедствовал, подрабатывал гувернером, преподавал, но при этом путешествовал по Европе. В России его считали неблагонадежно мыслящим, III Отделение даже установило за ним слежку. С детства А.Отто с восхищением относился к Пушкину. Иногда рассказывал, что подкидышем был найден у подножия его памятника. Всю свою жизнь этот выдающийся человек посвятил собиранию, коллекционированию предметов, связанных с творчеством великого поэта. С 1882 г. Отто навсегда обосновался в Париже. Он подал прошение на высочайшее имя с просьбой носить фамилию Онегин. В 1890 г. получил это право. Александром Отто-Онегиным фактически был создан прообраз Пушкинского дома, в его собрании были рукописный, музейный и книжный отделы. При этом позаботился, чтобы его собрание после смерти владельца перешло в распоряжение России. Переговоры об этом начались еще в царское время, но и при смене власти в государстве Александр Федорович своего решения не переменил. Ныне экспонаты бывшего когда-то единым целым собрания разобщены. Часть находится в Эрмитаже, часть - в библиотеке АН, в музее А.С. Пушкина в Москве.
Татьяна Миронова
19.10. 2016.
http://gorod-pushkin.info/sergej-lvovich-19-10-2016
В воспоминаниях великой балерины Т.Карсавиной есть одно довольно любопытное место, которое посвящено А.Ф. Онегину (Отто), тому самому человеку-филантропу, коллекция которого составляет в настоящее время основу Пушкинского Дома в Санкт-Петербурге. Вот, что она пишет о своем знакомстве с ним: "Полит. эмигрант, суровый и неприветливый старик, представлял собой весьма примечательную личность. Я привезла с собой адресованное ему рекомендательное письмо от одного из своих родственников, но в суматохе первых дней совсем о нем забыла. Предупрежденный о моем приезде старик сам пришел в «Шатле», чтобы разыскать меня. Он не имел ничего общего с тем образом «симпатичного старичка», который я себе нарисовала. Довольно раздражительный, всегда готовый на уничтожающие замечания - таково было мое первое впечатление. После первой же встречи он предъявил на меня свои права. Он каждый день приходил в «Шатле», провожал меня в отель и садился поболтать. Онегин жил в крошечной квартирке нижнего этажа на рю де Мариньан.
- Здесь ничего нельзя трогать, - такими словами встретил он меня у порога и стал показывать мне свою пушкиниану: портреты, посмертную маску поэта; великолепные издания его произведений, портрет Смирновой, которой поэт посвятил одно из своих прекраснейших стихотворений. Радуясь представившейся возможности блеснуть своими познаниями, я поспешно протараторила сонет, Онегин вежливо кивал в такт звучному ритму стихов.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Окт 2020, 15:25 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | - Умница! Никогда бы не подумал, что вы знаете его наизусть.
Мрачный, жалкий, одинокий, пользующийся репутацией скряги, он позволял себе есть только раз в день. В любое время года и в любую погоду Онегин ходил обедать в «Кафе де Пари», он всегда оставлял несколько кусочков сахара, подаваемых к кофе, и кормил ими лошадей. Все остальное время в окне его квартиры виднелся его склоненный над столом силуэт - он постоянно ждал посетителей, которые придут посмотреть его музей, но к нему приходили очень редко..."[/i]
Интерьер музея-квартиры А.С.Пушкина в Париже 1920. Дом А.Ф. Онегина
В 1860 г. А.Ф. Отто, ставший из-за большой любви к Пушкину Онегиным с разрешения императора Александра III, покинул Россию, уехав в Париж. Вдали от Родины страстью всей его жизни становится коллекционирование всего, что связано с именем поэта. Его коллекция год от года пополняется автографами, письмами, портретами, вещами не только Пушкина, но и др. русских писателей. Трехкомнатная квартира Онегина на Елисейских полях становится настоящим лит. музеем. В 1925 г. А.Ф. Отто-Онегин умер, завещав все свое состояние Родине...
http://www.liveinternet.ru/users/3683296/post189227594/
2017 год:
ОБНЯТЬ И НЕ СТРАШИТЬСЯ
100 лет назад революция оборвала историю Пушкинского лицея и погубила почти всех лицеистов 73-го курса.
...В пиру лицейском очутиться,
Всех остальных еще обнять
И новых жертв уж не страшиться.
А.С. Пушкин, 1831
В канун 19 октября я получил письмо от человека, который всю свою жизнь посвятил истории Императорского Царскосельского (с 1843 г. - Александровского) лицея. С.В. Павлова - ведущий научный сотрудник Мемориального музея-лицея в Пушкино. Много лет она посвятила поиску сведений о судьбах последних лицеистов. В этом году у Лицея 2 юбилейные даты: 200 лет со дня первого - Пушкинского! - выпуска в 1817 г. и 100 лет последнего выпуска, состоявшегося в 1917 г. О 1-м выпуске вспоминали много, и это справедливо. Юбилей же последнего выпуска прошел почти незамеченным, и это обидно.
В 1917-м Императорский лицей окончили воспитанники 73-го курса. В "Памятной книжке лицеистов", изданной за рубежом много лет спустя, - список курса, в нем 51 имя. Читая его, невольно думаешь о том, какая горькая судьба ждала этих юношей, как мало многим из них оставалось жить.
Лицеисты у памятника Пушкину в Лицейском саду. Снимок сделан незадолго до 1917 г. Фото из фондов Мемориального Музея-Лицея
Еще в 1916-м был убит в бою поручик Гвардии Преображенского полка А.Малевский-Малевич. Спустя несколько месяцев после выпуска в Могилеве погибнет поэт Влас Данилов. В 1917 г. в декабре под Таганрогом убьют М.Неклюдова. В следующем, 1918-м, под Ростовом-на-Дону погибнет Б.Климонтович. В 1919 г. умрет от холеры граф Н.Граббе, а на бронепоезде в Армении погибнет Г.Султан-шах Гирей. В 1920 г. в бою под Каховкой будет убит М.Киселевский. Где-то в конце 1920 г. в Крыму большевики расстреляют С.Хвостова. Оставшихся в живых лицеистов не обошла и Вторая мировая. Н.Гамильтон служил начальником разведки дивизии на Ленинградском фронте. Н.Давыдов, правнук Д.Давыдова, был переводчиком. В 1935 г. его выслали из Ленинграда, а в 1942-м Н.Давыдов вступил в партизанский отряд "За Родину".
Дм.Голицын воевал в составе французского кавалерийского полка, был награжден орденом Почетного легиона. Из числа других лицеистов 73-го курса, ставших известными в эмиграции, следует назвать Н.Д. Татищева. С лицейских лет увлеченный лит. трудом, он стал философом, поэтом и издателем. Лит. творчеством занимался в эмиграции еще один выпускник 73-го курса - А.Гвидонович Больто фон Гогенбах. В эмиграции жил в Италии и во Франции. Писатель, исследователь Африки. Преподаватель университета в Палермо. Выпускник 73-го курса И.В. Лебедев снимался во многих известных американских фильмах, в том числе в небольшой роли в фильме "Снега Килиманджаро".
Лицеистов 73-го курса, оставшихся в России, было не более 10 чел., и судьбы большинства из них сложились трагически. Прежде всего следует вспомнить К.П. Турцевича. Оставшись в Ленинграде, он работал научным сотрудником Института экономических исследований. Арестованный по "делу лицеистов", был приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в Ленинграде 3 июля 1925 г. М.Д. Бронников. Талантливый пианист, драматург и поэт. После военной службы Бронников состоял в студии переводчиков при Петроградском Доме искусств. Увлекался кино. Изучал жизнь и творчество американской киноактрисы Мэри Пикфорд. Арестованный в 1932 г, отбывал срок сначала на Беломорканале, затем в Мурманской обл., где погиб не позднее 1942 г.
В.В. Егорьев - сын крупного военачальника. Служил в Наркоме иностранных дел, играл заметную роль в аппарате Лиги Наций. Министр иностранных дел Литвинов именно с Егорьевым готовил проект определения понятия "агрессор". В ночь на 23 августа 1939 г. Егорьева арестовали. Два года провел в одиночной камере в Лефортово, лишившись всех зубов. Скончался в 1943 г. в лагере. А.А. Шумахер работал ст. экономистом завода "Красный химик". Как "социально опасный элемент" в марте 1936 г. был выслан в Омск. Поступил на работу ст. экономистом обувной фабрики. Спустя 1,5 года арестован и расстрелян.
Князь С.П. Волконский во время Гражданской войны служил прапорщиком в войсках Колчака. После Гражданской войны жил в Красноярске. Был арестован по обвинению в антисоветской деятельности и осужден на 5 лет. После освобождения жил в Сибири. Опубликовал там работу "Разведение кроликов в Сибири. Практическое руководство", а затем вернулся в Ленинград, где заведовал курсами по изучению иностранных языков. В 1939 г. арестован по обвинению в шпионаже в пользу германской разведки и расстрелян. В.П. Рахманинов в 1921 г. поселился в Козлове Тамбовской обл., где преподавал музыку в местной школе. В 1939-м был убит. Неизвестна дальнейшая судьба М.И. Саранчова, высланного из Ленинграда в 1935 г. Одним из немногих лицеистов, кого не коснулись репрессии, был М.М. Красовский. Преподавал на курсах повышения квалификации бухгалтеров. О своих лицейских годах никому не рассказывал. Но лицейские реликвии бережно хранил.
Дмитрий Шеваров
22.10.2017. РГ
https://rg.ru/2017....ia.html
2018 год:
СТРАДАЛ ЛИ ПУШКИН В ЛИЦЕЕ: СТРОГИЙ УСТАВ И НЕСТРОГАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
В Царскосельском лицее висят на стене в рамочке «Общие правила поведения воспитанников». Интересно, что часть этих правил дожила до наших дней и входит в уставы многих гимназий и лицеев. Но если вчитаться внимательнее, возникает странное впечатление. Пункты устава противоречат друг другу, противоречат и логически, и идеологически. В чем же причина? Часть этих правил напоминает и современные школьные нормы: «Воспитанники должны жить между собою мирно и дружелюбно. Никто не должен обижать другого каким бы то ни было образом, словом или делом». Но пункты противоречат друг другу. К примеру, пункт 5-й гласит: «Позволяется воспитанникам давать пользоваться другому своими вещами». И тут же пункт 11-й: «Не только не меняться никакими вещами, но и не ссужать, без ведома надзирателя, никого ничем, ни книгою, ни бумагою».
Устав Лицея
Большая часть пунктов выглядит слегка пугающе. Например: «В 12 часов за обеденным столом и после стола в комнатах быть неотлучно со своим надзирателем; во время прогулок не отставать от дежурного надзирателя и не опережать его. В классах всегда садиться на том месте, которое назначено от учащего. С места не вставать и отнюдь не выходить из класса без дозволения господина учителя».
И это знаменитый Лицей, люди, про которых мы с детства помним:
«Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он как душа неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз»?
«Денег при себе никому из воспитанников не держать; а если случается, то отдавать их под сохранение господину надзирателю или смотрителю за столом».
«Никто не должен скрывать пороки своих товарищей, коль скоро от него начальство требует в том свидетельства...»
«Всякая грубость противо начальника не останется без наказания».
«Запрещается близко подходить к незнакомым посетителям и начинать с ними разговор».
«Воспитанники не должны иметь никаких особенных отношений со служителями».
Вкупе со спартанскими кельями все это производит впечатление казармы. Сразу возникает вопрос: неужели дотошное исполнение этих жестоких правил дало нам блестящее поколение выпускников-лицеистов: Пушкина и Кюхельбекера, Горчакова и Дельвига, Пущина и Корфа? Есть известная фраза, что жестокость российских законов искупается небрежным их исполнением. Так же было и здесь. В реальности эти правила соблюдались не так уж ревностно. Взять, к примеру, самый безобидный пункт: «Запрещается воспитанникам давать друг другу прозвища». Но мы же знаем из Тынянова, что прозвища в Лицее были буквально у всех, включая учителей. Действительно, правила соблюдались далеко не всегда. Записки Пушкина, его одноклассника Илличевского, а также прекрасная книга М.Я. Басиной «В садах Лицея. На берегах Невы» говорят об этом весьма недвусмысленно. К примеру, по поводу книг. В правилах поведения, пункт 13-й, ясно сказано: «Без позволения директора не читать никаких книг, кроме классных и тех, какие профессорами могут быть назначаемы».
А.Иткин. «Юный Пушкин в садах Лицея»
Позвольте, а как же
«В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал…»
Или вот письмо Илличевского: «Достигают ли нашего уединения вновь выходящие книги? спрашиваешь ты меня; можешь ли в этом сомневаться? Мы стараемся иметь все журналы и впрямь получаем: Пантеон, Вестник Европы, Русской Вестник. Так, мой друг, и мы также хотим наслаждаться светлым днем нашей литературы, удивляться цветущим гениям Жуковского, Батюшкова, Крылова, Гнедича. Не худо иногда вопрошать певцов иноземных (у них учились предки наши), беседовать с умами Расина, Вольтера, Делиля…».
То есть никакой реальной слежки за чтением лицеистов не было. Вся цензура ограничивалась одним эпизодом, о котором будет сказано дальше. Пушкин в своем стихотворении лукавит: конечно же, читал он (как и все прочие лицеисты) и Цицерона, а не только фривольные романы, ведь Цицерон входил в учебную программу. Как, с христианских позиций, относиться к такой свободе чтения? Чего от нее было больше для души - пользы или вреда? Это вопрос, не имеющий однозначного ответа. Но факт остается фактом: лицеисты, наряду с книгами обязательной программы, читали, что хотели.
В дополнение к разговору о литературе в Лицее. Изначально там ученикам было запрещено сочинение стихов, вернее, сочинять их можно было только в классах и только в качестве учебного задания. Потом, в 1815 г. запрет был отменен, и причина тому - гений Пушкина. Из книги Басиной: «Однажды, в конце урока словесности, профессор Кошанский сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами. Господа призадумались. Лишь один только Пушкин вмиг сочинил и подал профессору четверостишие, которое всех восхитило. Запрет на сочинительство был отменен».
Е.Шипицова. "На занятиях в лицее"
Где наша роза,
Друзья мои.
Увяла роза,
Дитя зари. Не говори:
Так вянет младость!
Не говори:
Вот жизни радость!
Цветку скажи:
Прости, жалею!
И на лилею
Нам укажи.
В столовой полагалось сперва «с благоговением слушать молитву», а потом «сидя за определенным столом, пить чай и кушать завтрак со всей благопристойностью и тихостью». Молитвы перед едой действительно читались, это соблюдалось строго. А вот сами трапезы проводились шумно и весело. По праздникам «те из лицеистов, у кого водились деньги, договаривались с дядькой Леонтием Кемерским, и он вместо казенного чая ставил для всех кофе или шоколад». По понедельникам вывешивалась «Программа кушаний», и около нее договаривались, как будут меняться порциями - я тебе бланманже, а ты мне пирог. К чести Лицея, надо сказать, что там, и только там во всей Российской империи, не было тогда телесных наказаний (куда там Итону, самой престижной английской частной школе, основанной в 1440 г. - там пороли за провинности почти до самого конца XX в.).
Лицеисты возле булочной Родакса. Карикатура А.Илличевского. 1815.
Зато было забавное поощрение: места за столом ближе к гувернеру, раздающему еду (они считались лучшими), занимали отличники по поведению и учебе. В классах «двоечники» также садились последними. Пушкин в воспоминаниях часто шутил на эту тему, но на самом деле последним по поведению не был (были Брольо и Данзас). Хотя Александр Сергеевич тоже «плелся в хвосте». У него есть даже пара строчек того периода, посвященных этому вопросу:
Блажен муж, иже
Сидит к каше ближе.
Это начало 1-го псалма. Насколько органично у Пушкина знание Псалтири сочеталось с чувством юмора и высоким качеством стиха. В столовой же директор объявлял новости. Его внимательно слушали - и не потому, что страшились. Самый первый биограф Пушкина, П.В. Анненков, писал о тогдашних учителях: «Можно сказать без всякого преувеличения, что все эти лица должны были считаться передовыми людьми эпохи на учебном поприще. Ни за ними, ни около них мы не видим, в 1811 г., ни одного русского имени, которое бы имело более прав на звание образцового преподавателя, чем эти, тогда еще молодые имена».И действительно, почти весь пед. состав был моложе 30 лет.
(1765–1814)
Первый директор, В.Ф. Малиновский, происходил из семьи священника – статский советник, выпускник Московского университета. Служил в Коллегии иностранных дел и одно время жил в Англии в качестве чиновника русского посольства. Занимался благотворительностью – был директором Дома трудолюбия, учрежденного Филантропическим комитетом, существовавшим в те годы. Автор труда «Рассуждение о мире и войне». Основная идея сочинения – проповедь вечного мира, в которой говорится о вреде войны и отсутствии всякой необходимости в ней. Вся подготовительная работа по устройству лицея, отбор преподавателей, составление правил и инструкций легли его на плечи. Современники вспоминали Василия Федоровича как человека доброго, робкого и простодушного. Он ненавидел муштру, не кричал, не читал нотаций, и очень гордился тем, что в Лицее никого не секут. Он старался сделать так, чтобы, по собственному его выражению, «воспитывающие и воспитуемые составляли одно сословие», а педагоги стали воспитанникам друзьями. «У нас по крайней мере царствует с одной стороны свобода (а свобода дело золотое), - писал из Лицея своему приятелю Илличевский. - С начальниками обходимся без страха, шутим с ними, смеемся». В марте 1814 г. Василий Фёдорович неожиданно скончался, и Лицей остался без директора. После его смерти, в течение 2-х лет, до марта 1816 г., когда новым директором стал Е.Энгельгардт, в лицее было настоящее «безначалие»: сменилось несколько ничем не отличившихся “директоров”.
(1775–1862)
Е.А. Энгельгардт -второй директор лицея. При императоре Павле был секретарем магистра «державного ордена св. Иоанна Иерусалимского», во главе которого стоял правитель. Был директором пединститута в Санкт-Петербурге,наставником наследника Александра по нравственным и полит. вопросам, что обеспечило последующее доверие государя к Энгельгардту после того, как последний стал директором Лицея, благоволение Александра не раз помогало уладить различные лицейские неурядицы. Егор Антонович ратовал за дружеское общение между преподавателем и воспитанником. Директор смог завоевать полное доверие и любовь лицеистов. Один из его питомцев вспоминает: «Энгельгардт действовал на воспитанников своим ежедневным с ними обращением в свободные от уроков часы. Он приходил почти ежедневно после вечернего чая в зал, где мы толпою окружали его, и тут занимал он нас чтением, беседою, иногда шутливою". Он приглашал лицеистов на семейные вечера к себе домой и устраивал совместные прогулки. О привязанности к наставнику свидетельствует тот факт, что многие выпускников Лицея, в том числе Пущин и Вольховский, поддерживали переписку с Энгельгардтом в течение всей жизни.
(1772 -1848)
Пресвитер Н.В. Музовский был первым законоучителем Лицея. До служения в Лицее проповедовал при различных посольствах, сопровождал принцессу Шарлоту (будущую императрицу Александру Федоровну) в ее путешествии из Берлина в Петербург в 1817 г. Он же давал ей первые уроки русского языка, рассказывал об основах православия и помогал учить Символ веры. В сане протопресвитера стоял во главе военного духовенства на должности обер-священника армии и флота. На этом поприще он известен тем, что установил правила ведения церковного хозяйства в армии. Был преподавателем Санкт-Петербургской духовной семинарии, а с 1814 года – членом Российского Библейского общества. Был духовником младших великих князей – Николая и Михаила. Закон Божий был обязательным предметом для лицеистов. Кроме плановых занятий они самостоятельно читали Библию, а в воскресные и праздничные дни воспитанники Лицея присутствовали на богослужении. Также лицеисты посещали занятия по духовному пению. Несмотря на то, что «русский язык» как предмет отсутствовал в расписании лицейских дисциплин, русскому языку и словесности (как отечественной, так и зарубежной) отводилась главенствующая роль.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Окт 2020, 18:15 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | 
(1784-1831)
Профессор латинской и российской словесности Н.Ф. Кошанский закончил 2 факультета Московского университета в 1802 г. – философский (с золотой медалью) и юридический. Занимался пед. деятельностью в различных учебных заведениях Москвы, частных домах и пансионах. Например, преподавал риторику в Московском университетском пансионе. В 1807 г. защитил диссертацию "Изображение мифа о Пандоре в античных произведениях искусства" (на латинском языке), получив степень доктора философии. Составил учебники по риторике, ставшими главными книгами по этой дисциплине для нескольких последующих поколений учащихся: «Общая риторика» и «Частная риторика». Он был «страстным любителем древней классической поэзии и талантливым переводчиком многих классических произведений», старался увлечь своих юных слушателей античными текстами, обучал лицеистов стихосложению и критически разбирал их стихотворения. Однако некоторым лицеистам Николай Федорович казался несколько чопорным и скучным преподавателем. Пушкин называл его «угрюмым цензором», преподающим «уроки учености сухой», но тем не менее все лицеисты уважали словесника. Многим нравились его занимательные лекции и советы.
(1783 -1848)
А.И. Галич родом из религиозной семьи. Он был сыном дьячка и внуком приходского священника. Как одного из лучших выпускников Петербургского пединститута его отправили за границу для усовершенствования знаний. Александр Иванович стал одним из первых представителей философской кафедры в Петербургском университете. В конце 1810-х гг. издал в 2-х томах «Историю философских систем», за что в 1822 г. был обвинен в революционных настроениях и отстранён от преподавания в университете. Пушкин нередко упоминает Галича в своих стихотворениях («Пирующие студенты», «К Галичу», «Послание к Галичу» и др.). Поэт также называл учителя «мудрецом» и «другом мудрости». Галич временно заменял Кошанского, когда тот заболел. Однако за недолгий период преподавания (с мая 1814 по июнь 1815 г.) этот молодой 20-летний учитель русской и латинской словесности снискал подлинную любовь лицеистов. Галича лицеисты считали своим другом. Словесник вел себя с молодыми воспитанниками по-товарищески, как добрый приятель, поэтому лицеисты любили его занятия и особенно ценили чувство юмора преподавателя. Когда он открывал книгу какого-нибудь античного автора, например, Корнелия Непота, то всегда говорил: «А теперь, господа, потреплем старика». Это выражение стало у лицеистов поговоркой.
Молодой учитель участвовал в лицейских собраниях и застольях, устраивал для лицеистов философские диспуты и соревнования по ораторскому искусству.
(1780 – 1843)
И.К. Кайданов - преподаватель исторических наук. Происходил из духовного сословия, окончил Киевскую духовную академию и был учителем в Переяславской семинарии. Закончил Петербургский пединститут. Будучи в Германии в 1808-1811 гг., слушал лекции по истории. Автор многих научных трудов по истории («История средних веков») и учебников («Учебная книга всеобщей истории для юношества»), которые были переведены на многие европейские языки, включая польский, немецкий и румынский. Долгое время его учебники по истории были единственными принятыми во всех школах. Трое сыновей Ивана Кузьмича впоследствии были воспитанниками Царскосельского Лицея. Это был доброжелательный и ироничный человек, который никогда не обижался на всевозможные шалости лицеистов на занятиях, хотя те, как правило, слушали лекции историка с большим вниманием и интересом. Пушкин и Пущин однажды сочинили шуточные вольные стишки и прочли их Кайданову. Учитель же ответил: «Не советую вам, Пушкин, заниматься такой поэзией, особенно кому-нибудь сообщать ее. И вы, Пущин, не давайте волю язычку».
(1783–1841). С лицейской карикатуры А.Илличевского. 1816
А.П. Куницын – преподаватель нравственных наук, юрист. Происходил из семьи священника и получил первоначальное образование в духовном училище, а после продолжил учение в Тверской семинарии. В 1808 г. окончил Петербургский пединститут (факультет нравственно-политических наук) и был отправлен за границу для усовершенствования знаний по своей специальности: слушал лекции в Германии и Франции. При открытии Лицея в 1811 г. произнес торжественную речь, о которой вспоминал Пушкин в 1836 г.:
Вы помните: когда возник Лицей,
Как царь для нас открыл чертог царицын,
И мы пришли, и встретил нас Куницын
Приветствием меж царственных гостей.
Александр Петрович был одним из любимых учителей большинства лицеистов, оказал на Пушкина значительное влияние. Поэт позднее посвятил ему строки, в которых говорил о влиянии Куницына на воспитание и нравственное становление товарищей и него самого:
Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень,
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена...
Один из воспитанников лицея также вспоминал, что «Пушкин охотнее всех других классов занимался в классе Куницына». Был образован, умен и красноречив, не заискивал перед начальством и, кстати, оказался единственным, кто на торжественном открытии Лицея выдал речь «от себя». Причем речь, изобилующую словами «отечество», «народ», «граждане» и «общественная польза», в то время как остальные гости мероприятия в основном читали по бумажке про «благорастворенный воздух Царского села» ввиду императорского визита. Если говорить о его мировоззренческих и идеологических позициях, то Куницын был сторонником Руссо и Канта, он считал необходимым ограничивать всякую власть - не только государственную, но даже и родительскую, поскольку иначе она оборачивается тиранией и несправедливостью. Власть нужна только для обеспечения блага населения, а ради блага подданных и подчиненных. Эти свои идеи он, очевидно, внушал и ученикам, и это ими восторженно принималось.
(1784–1836)
В Лицее уделялось пристальное внимание преподаванию точных наук. Кабинет физики с необходимыми аппаратами и приборами был образован самым первым. Преподавателем физико-математических наук был профессор Я.И. Карцов. Учился в Смоленской духовной семинарии. Как лучший ученик был отправлен за границу и слушал курс наук в Йенском, Галльском и Геттингенском университетах, занимался в College de France и Парижском музее натуральной истории. Окончил Петербургский пединститут и отправлен за границу для приготовления к профессорской деятельности. Перевел с немецкого книгу «Начальные основания физики», которая была рекомендована в качестве учебника. Строгого и во многом раздражительного преподавателя математики лицеисты недолюбливали и прозвали Червяком в своей иронической эпиграмме. Чаще всего на его уроках лицеисты готовились к другим предметам или писали стихи. Один только В.Вольховский любил занятия Карцова и был чуть ли не единственным, кого учитель вызывал к доске. Несмотря на противоречивое отношение лицеистов к себе и математическим вычислениям, у Карцова иногда получалось и рассмешить воспитанников, и привлечь их внимание к своему предмету.
(?-1850)
Алекс Вальвиль или Александр Васильевич, как стали называть его в России, приехал из Франции на рубеже XVIII-XIX вв., став французским фехтмейстером на русской службе. Позже французский прозаик А.Дюма (сын) написал свой роман «Учитель фехтования», используя факты биографии Вальвиля. В 1805 г. осуществил постановку батальных сцен в трагедии В.Озерова «Фингал». Автор учебника по фехтованию «Рассуждение о искусстве владеть шпагою», изданного на русском и французском языках. С 1816 г. руководил подготовкой учителей фехтования в гвардейских кавалерийских полках. Эту деятельность он успешно сочетал с преподаванием в Лицее. Проводил ежегодные смотры-соревнования фехтовальщиков гвардии в Михайловском манеже. Получив должность преподавателя Лицея, где большое значение придавали гимнастическим упражнениями и фехтованию, Вальвиль снискал любовь и уважение юных воспитанников. Особо выдающимися учениками по предмету фехтования были Пушкин, Комовский и А.Мартынов.
(1788–1851)
Ф.П. Калинич - учитель чистописания. Главной его целью была выработка у лицеистов красивого аккуратного каллиграфического почерка. Особенно хорошо это искусство удавалось Кюхельбекеру, Горчакову и Данзасу. Лицеисты считали Калинича заносчивым и довольно насмешливым человеком, однако уважали его, хоть и нередко подшучивали над ним. Фотий Петрович также был хорошим певцом и даже участвовал в хоре лицеистов. Помимо преподавательских обязанностей нередко исполнял роль гувернера.Все лицейские грамоты и похвальные листы подписывались рукой Калинича. Он прослужил в Лицее до самой смерти.
(1776–1853)
С.Г. Чириков - учитель рисования. Преподавал не только изящные искусства, но и исполнял обязанности гувернера. Одним из его любимых занятий было сочинение стихов. Лицеисты дали ему прозвище "Герой Севера" в честь сочиненной им поэмы с таким названием. Воспитанники относились к нему дружелюбно и часто собирались у него в квартире на верхнем этаже Лицея для чтения стихов (был образован литературный кружок). Спокойный добродушный и тактичный человек, Сергей Гаврилович стал чуть ли не единственным преподавателем, на уроках которого лицеисты вели себя смирно и не шалили.
(1768–1838)
Теппер де Фергюсон - польский музыкант и композитор,назначенный на должность преподавателя хорового пения в Лицее. Был членом Петербургского Филармонического Общества, учителем музыки великой княжны Анны Павловны, а также занимался музыкой с императрицей Елизаветой Алексеевной, супругой Александра I. Принимал участие в первом исполнении симфонии Гайдна «Сотворение мира» в зале Филармонического общества в марте 1805 г., писал музыку к лицейским спектаклям. У Теппера был свой дом в Царском Селе. Воспитанники нередко бывали у него в гостях, где музицировали, беседовали и пили чай. По воспоминаниям лицеиста М.Корфа, преподаватель пения «не только учил нас, но и сочинял для нас разные духовные концерты...». Теппер был образованный и приятный человек, воспитанники с удовольствием посещали его занятия. Преподаватель организовал лицейский хор, о котором у многих воспитанников остались добрые воспоминания. Также он был автором музыки к известной прощальной песни Дельвига «Шесть лет промчалось, как мечтанье», ставшей одним из «гимнов» лицея.
Специалистом по военным наукам был профессор А.М. Пушкин (1793-1821) однофамилец и дальний родственник будущего великого поэта. Он читал лекции по полевой фортификации (военно-инженерной науке об укреплении местности для ведения боя и военных сооружениях). Лицеисты, которые решили избрать военную карьеру, дополнительно изучали «оружие, тактику, стратегию и историю войн, военную топографию и черчение планов, обзор военного искусства».
(1756–1821)
Давид Иванович де Будри был преподавателем французского языка и французской литературы. Ео настоящее имя - Марат, младший брат знаменитого «друга народа», Жана Поля Марата, имя которого приводило российскую знать в трепет. Судя по воспоминаниям, Пушкину очень нравилось, что учитель и не думал скрывать опасного родства, напротив, гордился и много хорошего рассказывал о революции и ее вождях. В этом проявилось одно из противоречий, которые помогут разгадать загадку несостыковок лицейского устава: соприсутствие людей диаметрально противоположных взглядов, которые общались с лицеистами и каждый по-своему влияли на них. Рядом с Будри были и преподаватели, для который Французская революция означала лишь кровь, жестокость, гильотину и надругательство над христианскими святынями. Рядом с либералом Куницыным был, например, жесткий консерватор Мартин Пилецкий, который буквально понимал пункты устава относительно запрета переписки и обмена бумагами между воспитанниками. Кстати, серия конфликтов между ним и лицеистами привела к бунту учеников, когда те предъявили ультиматум: или он, или они. И Пилецкий уехал в Петербург. Почему? О его мотивации мы можем лишь догадываться. Может, это было благородство («оставайтесь в Лицее, господа» - сказал он в ответ на мальчишеский ультиматум), а может, трезвое понимание, что в этом конфликте большинство учителей его не поддержит. Но и уехав в Петербург, он мог бы отомстить лицеистам, нажаловаться министру просвещения, однако не сделал этого. В дальнейшем он служил в полиции, где имел награды за службу. Вот такие разные люди находились в одно и то же время в одном и том же месте - и влияли на умы лицеистов.
Будри родился в Швейцарии в семье доктора медицины и философии. Образование получил в женевской академии со степенью кандидата богословия Оказавшись в России, преподавал в пансионах и частных домах, а также был учителем французской словесности в институте благородных девиц ордена св. Екатерины и в Петербургской губернской гимназии. Издал французскую грамматику с русским переводом. Вместе с воспитанниками ставил на лицейской сцене французские пьесы. Преподавал в Лицее уже в преклонном возрасте и был хоть и строгим, но справедливым учителем. По словам Корфа, из всех лицейских наставников Будри особенно чутко понимал свое призвание и к каждому ученику находил индивидуальный деятельный подход. Может создаться впечатление, что Лицей был абсолютно светским островком в православной стране, что о религиозном воспитании учеников там не заботились. Особенно учитывая, что к тому времени в высших кругах общества безверие было в моде. Но, однако же, религиозное воспитание присутствовало - во всяком случае, на уровне внешних форм. Так, обязательными были утренние и вечерние молитвы в находившейся на территории Лицея Знаменской церкви.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 18 Окт 2020, 20:46 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline |  
Кстати, окна комнаты Пушкина как раз на нее и выходили, и о главной тамошней святыне, чудотворной иконе Божией Матери «Знамение» поэт впоследствии писал в стихотворении 1830 г.
«В начале жизни школу помню я»:
Меня смущала строгая краса
Ее чела, спокойных уст и взоров,
И полные святыни словеса.
Дичась ее советов и укоров,
Я про себя превратно толковал
Понятный смысл правдивых разговоров.
Обратим внимание: толковал превратно. То есть, сам Пушкин, будучи уже зрелым человеком, который спустя несколько лет гениально переложит в стихах великопостную молитву св. Ефрема Сирина («Отцы-пустынники и жены непорочны»), трезво сознавал, что важнейшие духовные вещи прошли мимо него в лицейские времена. В чем здесь парадокс? В том, что Закон Божий в Лицее вели лучшие духовники и священники того времени. Так, например, при Пушкине законоучителем был протоиерей Н.Музовский, духовник императора Александра I, замечательный проповедник. В 1816 г. его сменил недолго прослуживший в Лицее отец Гавриил Полянский, а затем законоучителем стал известный священник Г.Павский, церковный ученый, основатель российской библеистики. Кстати сказать, и первый директор гимназии, В.Ф. Малиновский, перевел с древнееврейского несколько книг Ветхого Завета.
Еще один уникальный факт: на выпускном экзамене по Закону Божиему в 1817 г. присутствовал тогда еще архимандрит, а впоследствии митрополит Московский Филарет (Дроздов) - святой, прославленный Церковью, который много лет спустя вступит с Пушкиным в духовно-поэтическую полемику, откликнувшись своими стихами на «Дар напрасный, дар случайный...». Впервые же они увидели друг друга на этом экзамене. Тем не менее, как писал известный литературовед и биограф Пушкина Г.И. Чулков, «Что касается батюшек-законоучителей, то они, по-видимому, не имели серьезного влияния на лицеистов». Почему? Это можно объяснить особенностями Синодального периода в истории нашей Церкви, можно вспомнить об особенностях подростковой психологии (подросткам свойственно отрицать ценности взрослых), можно открыть для себя простую истину о расцерковленности тогдашнего высшего света. Но самое главное - это результат воздействия на лицеистов очень разных людей, разных и в личностном плане, и в мировоззренческом. Как же так вышло, что лицейский Устав был настолько противоречив и почему не соответствовал реалиям тамошней жизни? Разгадка в той борьбе идей, в которой Устав создавался, в столкновении мировоззрений, которое предопределит и дальнейшую судьбу выпускников Лицея. Правила для лицеистов писал не один человек, а четверо, имевшие совершенно разные взгляды.
Изначальная концепция принадлежала М.М. Сперанскому. На уровне идеи это была «особая школа для мальчиков из разных сословий» - и такая подача очень не понравилась императрице Марии Федоровне, не желавшей воспитывать своих детей вместе с детьми купцов.
Другим противником идеи был министр просвещения А.К.Разумовский, который, во-первых, ненавидел Сперанского со всеми его идеями, а, во-вторых, дружил с посланником низложенного сардинского короля Жозефом Де Местром, который в то время проживал в Петербурге.
Жозеф отметился высказываниями о том, что неизвестно, созданы ли русские для науки, и вообще «наука в России будет не только бесполезна, но даже опасна для государства». Вот ему и отдали на рассмотрение проект устава Лицея. О мнении Де Местра (негативном, конечно) Разумовский доложил царю, который, кстати, тоже не планировал обучать в Лицее «молодых людей разных сословий». Но сама идея «особенной школы» ему понравилась. Александр подумывал отдать туда младших братьев. Поэтому проект Устава пошел дальше, впитав оба подхода - и Сперанского с «самостоятельностью мышления», и Де Местра с «безоговорочным послушанием».
Следующим человеком, через чьи руки проходили бумаги перед воплощением в жизнь, стал И.И. Мартынов, директор департамента народного просвещения (не путать с министерством), человек не чуждый гуманистической педагогики, который постарался вернуть в проект максимум заложенного Сперанским. Окончательные же заслуги по созданию документа, регламентирующего лицейскую жизнь, придворные льстецы приписали в итоге Александру I и назвали Лицей «собственным творением императора» Вот это коллективное творчество и висит сейчас в музее на почетном месте, как портрет борьбы идей. Борьбы, сформировавший мировоззрение лицеистов и предопределившей всю их дальнейшую жизнь.
Тот же Пушкин пройдет через колоссальную перемену взглядов, через тяжелейшие жизненные драмы и погибнет на дуэли совсем еще нестарым человеком. Ту же противоречивость можно проследить и в судьбе других лицеистов. Опыт Лицея не может быть принят с наивным восторгом, это вовсе не образец идеальной педагогики. Само русское общество той поры было по-своему расколото, раскол этот повлиял и на формирование лицеистов. Эти дети, многие из которых были гениальными, подверглись впоследствии тяжелейшим испытаниям на разрыв - в том числе и в духовных поисках.
Кузнецова Ирэна, Ася Занегина
19.10. 2018. журнал "Фома"
https://foma.ru/stradal....st.html
https://foma.ru/kto-uchil-pushkina.html
рис.Н.Рушевой
Дубравы, где в тиши свободы
Встречал я счастьем каждый день,
Ступаю вновь под ваши своды,
Под вашу дружескую тень.
И для меня воскресла радость,
И душу взволновали вновь
Моя потерянная младость,
Тоски мучительная сладость
И сердца первая любовь.
А.С. Пушкин, 1818.
Друзья! досужный час настал,
Все тихо, все в покое;
Скорее скатерть и бокал;
Сюда, вино златое!
Шипи, шампанское, в стекле.
Друзья, почто же с Кантом
Сенека, Тацит на столе,
Фольянт над фолиантом?
Под стол ученых дураков -
Мы полем овладеем;
Под стол холодных мудрецов -
Без них мы пить умеем!
Ужели трезвого найдем
За скатертью студента?
На всякий случай, изберем
Скорее президента:
В награду пьяным он нальет
И пунш и грог душистый,
А вам, спартанцы, поднесет
Воды в стакане чистой.
Апостол неги и прохлад,
Мой добрый Галич, vale!
Ты Эпикура младший брат,
Душа твоя в бокале.
Главу венками убери,
Будь нашим президентом,
И станут самые цари
Завидовать студентам!
Дай руку, Дельвиг, что ты спишь?
Проснись, ленивец сонный!
Ты не под кафедрой лежишь,
Латынью усыпленный.
Взгляни: здесь круг твоих друзей,
Бутыль вином налита,
За здравье музы нашей пей,
Парнасский волокита!
Остряк любезный, по рукам!
Полней бокал - до суха,
И вылей сотню эпиграмм
На недруга и друга!
А ты, красавец молодой,
Сиятельный повеса,
Ты будешь Вакха жрец лихой,
На прочее - завеса.
Хоть я студент, хоть я и пьян,
Но скромность почитаю -
Придвиньте ж пенистый стакан,
На брань благословляю!
А ты, повеса из повес,
На шалости рожденный,
Удалый хват, головорез,
Приятель задушевный.
Бутылки, рюмки разобьем
За здравие Платова,
В казачью шапку пунш нальем, -
И пить давайте снова!
Товарищ милый, друг прямой,
Тряхнем дружнее руку,
Оставим в чаше круговой
Педантам сродну скуку:
Не в первый раз с тобой мы пьем,
Не в первый и бранимся;
Но чашу дружества нальем -
И снова помиримся.
С тобой тасуясь без чинов,
Люблю тебя душою -
Наполни кружку до краев, —
Рассудок, бог с тобою!..
Но что я вижу? всё вдвоем;
Двоится штоф с араком;
Вся комната пошла кругом,
Покрылись очи мраком!
Где вы, товарищи? где я?
Скажите, Вакха ради.
Вы дремлете, мои друзья,
Склонившись на тетради.
Писатель за свои грехи,
Ты с виду всех трезвее;
Вильгельм, прочти свои стихи,
Чтоб мне заснуть скорее!
Стихотворение написано Пушкиным в октябре 1814 г. «Сиятельный повеса» - Горчаков, «Товарищ милый» - Пущин, «Повеса из повес» - Малиновский, «Милый наш певец» - Корсаков; «Роде записной» -Яковлев, игравший на скрипке (Роде - был известный скрипач); «Вильгельм» - Кюхельбекер.
http://chtooznachaet.ru/carskoselskij-licej.html
рис. Н.Рушевой
Собрались мы всей семьей -
И они, кого не стало,
Вместе с нами, как бывало,
Неотлучною душой!
Тени милые! Вы с нами!..
Вы, небесными лучами
Увенчав себе чело,
Здесь присущи всем собором
И поете братским хором
Нам про Царское Село, -
Где, маститой тайны святы,
Встали древние палаты,
Как немой завет веков;
Где весь божий мир - в картинах;
Где, «при кликах лебединых»,
В темной зелени садов,
Словно птички голосисты,
Распевали лицеисты...
Каждый был тогда поэт,
Твердо знал, что май не долог
И что лучше царскоселок
Никого на свете нет!
Помянем же мы, живые,
За бокалами дружней
И могилы, нам святые,
И бессмертный наш лицей!..
Лев Мэй, 19 октября 1861
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 28 Дек 2020, 19:45 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 6951
Статус: Offline | СТАРИК ЛАНГЕР
Зал, где Державин благословил Пушкина, был восстановлен благодаря рисунку художника-лицеиста
Кажется, что о Пушкине все написано и все сказано. Но оказывается, и сегодня можно открыть новое имя в близком круге великого поэта!
Большой каприз. 1829. Из архива Д.Шеварова
200 лет назад, в 1820 г., в свет вышел альбом "Двенадцать видов Царского Села". Подзаголовок гласил: "Снимал и на камне рисовал воспитанник Императорского Лицея Валериан Лангер".
Худ. совершенство литографий было поразительно. Никто не верил, что автору столь зрелых произведений всего 18 лет!
В.Лангер был воспитанником 2-го курса Императорского Царскосельского лицея. Он поступил туда в 1815-м и, таким образом, обучался в его стенах два года рядом с Пушкиным. Круглый сирота, не имевший ни родителей, ни близких родственников, ни материальных средств. Родной дом ему заменил дом директора лицея. Именно в нем он ощутил радость семейного очага, настоящую отцовскую заботу о нем, проявляемую Энгельгардтом. Покидая учебное заведение, Валериан сделал запись в альбом директора: "Егор Антонович! За благодеяния нельзя заплатить ничем на свете; но долг и чувства велят нам помнить и благодарить Благодетелей, Бог награждает их за нас. Не забудьте Старика... 1820, 23 июля".
Старик - школьное прозвище Лангера. Для Энгельгардта Валериан выполнил акварель, изображающую лицейский зал. Именно этот зал стал свидетелем первой поэтической славы юного Пушкина. Акварель Лангера помогла восстановить лицейский зал, когда в 1960-х годах создавался Музей-лицей. За год до выпуска, летом 1819 г., он взялся запечатлеть свои самые любимые места Царского Села. Позднее он писал: "Счастливейшие годы жизни моей провел я в Царском Селе, где образовал я сердце и разум свой. Быстро протекли сии годы, приближалось время разлуки с милым сердцу моему Царским Селом. Я желал сохранить изображения некоторых мест, где наслаждался я жизнью с товарищами и друзьями юности моей. Многие из них также желали иметь таковой памятник, и я покусился снять несколько видов Царского Села и литографировал их..."
 
Вечерний зал Баболовский дворец
 
Концертный зал. Башня - руина
 
Большое озеро и Чесменская колонна. Большое озеро и Камеронова галерея
После лицея Пушкин и Лангер встречались у Дельвига и в петербургских лит. кругах. А.П. Керн вспоминает: "В эту зиму (речь идет о зиме 1828 г.) Пушкин часто бывал по вечерам у Дельвига, где собирались 2 раза в неделю лицейские товарищи его: Лангер, князь Эристов, Яковлев, Комовский и Илличевский".
Лангер сотрудничал в "Литературной газете", издаваемой Пушкиным и Дельвигом, помещая в ней небольшие заметки о художниках, выставках. Из всех лицейских товарищей наиболее близок Лангеру был именно Дельвиг. По собственному рисунку художник создает литографированный портрет поэта.
Портрет был приложен к издаваемому Дельвигом альманаху "Царское Село" на 1830 г. Такой же портрет висел в кабинете Пушкина в его последней квартире на Мойке, 12, в Петербурге. После смерти Дельвига Пушкин издал в пользу его родных "Северные цветы" на 1832 г. Автором рисунка на фронтисписе этого альманаха был Лангер. На рисунке - лавровый венок и лира с разорванными струнами. В 1835 г. в письме Плетневу Пушкин пишет о замысле нового издания, планируя привлечь к работе в нем Лангера, который был среди выпускников Лицея, принявших участие в сборе средств на воспитание бедных детей в сиротском заведении при Реформатской церкви на Васильевском острове. Валериан оформил книгу "Лицейский сиротский капитал". Его 2-ю страницу украсил рисунок художника. Этот же рисунок с видом лицея встречается на почтовой бумаге конца 1830-х годов с литографированными в виде виньеток видами Царского Села. На бумаге с этим рисунком написаны письма Энгельгардта к Пущину, Вольховскому, Матюшкину...
В то же лето 1819 г., когда лицеист В.Лангер создавал свои виды Царского Села, А.Пушкин в тоске о своем лицейском отечестве писал:
Воспоминание, рисуй передо мной
Волшебные места, где я живу душой...
Веди, веди меня под липовые сени,
Всегда любезные моей свободной лени,
На берег озера, на тихий скат холмов!..
Да вновь увижу я ковры густых лугов,
[И дряхлый пук дерев, и светлую долину,
И злачных берегов знакомую картину,
И в тихом озере, средь блещущих зыбей,
Станицу гордую спокойных лебедей.
Дмитрий Шеваров
23.12. 2020. РГ
https://rg.ru/2020....ia.html
https://www.liveinternet.ru/users/ugolieok/post253019960
|
| |
| |
