|
БЛИСТАТЕЛЬНЫЙ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ...
|
|
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 22 Фев 2010, 14:40 | Сообщение # 1 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Заря поблекла, и редеет *
Янтарных облаков гряда,
Прозрачный воздух холодеет,
И глухо плещется вода.
Священный сумрак белой ночи!
Неумолкающий прибой!
И снова вечность смотрит в очи
Гранитным сфинксом над Невой.
Томящий ветер дышит снова,
Рождая смутные мечты,
И вдохновения былого,
Железный город, полон ты!
Дрожат в воде аквамарины,
Всплывает легкая луна...
И времена Екатерины
Напоминает тишина.
Колдует душу сумрак сонный,
И шепчет голубой туман,
Что Александровской колонны
Еще не создал Монферран.
И плющ забвения не завил
Блеск славы давней и живой...
...Быть может, цесаревич Павел
Теперь проходит над Невой!..
Восторга слезы - взор туманят,
Шаги далекие слышны...
Тоской о невозвратном - ранят
Воспоминанья старины.
А волны бьются в смутной страсти,
Восток становится светлей,
И вдалеке чернеют снасти
И силуэты кораблей.
Г.Иванов
В моем изгнаньи бесконечном
Я видел все, чем мир дивит:
От башни Эйфеля до вечных
Легендо-звонных пирамид!..
И вот «на ты» я с целым миром!
И, оглядевши все вокруг,
Пишу расплавленным ампиром
На диске солнца: «Петербург».
Санкт-Петербург - гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой!
Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя - в граните и в стихах!
И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней - несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!
Там, где Российской Клеопатры
Чугунный взор так горделив,
Там, где Российской Клеопатры
Александрийского театра
Чеканный высится массив.
И в ночь, когда притихший Невский
Глядит на бронзовый фронтон,
Белеет тень Комиссаржевской
Меж исторических колонн…
Ты, Петербург, с отцовской лаской
Гордишься ею!.. Знаю я:
Была твоей последней сказкой
Комиссаржевская твоя…
Нежнее этой сказки - нету!
Ах, Петербург, меня дивит,
Как мог придумать сказку эту
Твой размечтавшийся гранит?!
Белой ночью белый ландыш
Я воткну, грустя, в петлицу
И пойду за белой сказкой
В белый призрачный туман…
Посмотрите, посмотрите,
У Цепного моста кто-то
В старомодной пелерине
Неподвижно смотрит вдаль…
Господин в крылатке тихо
Про него шепнул другому:
- «Николай Васильич Гоголь -
Сочинитель „Мертвых душ“…»
У Сената, сдвинув брови,
Гнет сверкающую шпагу
Незнакомец в треуголке
С пистолетом при бедре…
Отчего так странно-бледен
Незнакомец в треуголке?
Отчего сжимает петля
Золоченый воротник?..
Чу! К нему, гремя оружьем,
С двух сторон подходят двое.
Подошли: «Полковник Пестель,
Нас прислал к вам Государь»!
Белой, мертвой странной ночью,
Наклонившись над Невою,
Вспоминает о минувшем
Странный город Петербург!
Посмотрите, посмотрите,
Вот задумался о чем-то
Незнакомец в альмавиве,
Опершись на парапет…
С Петропавловской твердыни
Бьют петровские куранты,
Вызывая из могилы
Беспокойных мертвецов!
И тотчас же возле арки,
Там, где Зимняя Канавка,
Белый призрак Белой Дамы
Белым облаком сошел…
Зазвенели где-то шпоры,
И по мертвому граниту
К мертвой даме на свиданье
Мчится мертвый офицер!
- «Герман?!» - «Лиза?..» И, тотчас же,
Оторвавшись от гранита,
Незнакомец в альмавиве
Гордый профиль повернул.
- Александр Сергеич, вы ли,
Вы ли это?.. Тот, чье Имя
Я в своих стихах не смею
До конца произнести?!
Белой, мертвой странной ночью,
Наклонившись над Невою,
Вспоминает о минувшем
Странный город Петербург…
Как бьется сердце! И в печали,
На миг былое возвратив,
Передо мной взлетают дали
Санкт-Петербургских перспектив!
И, перерезавши кварталы,
Всплывают вдруг из темноты
Санкт-Петербургские каналы,
Санкт-Петербургские мосты!
И, опершись на колоннады,
Встают незыблемой чредой
Дворцов гранитные громады
Над потемневшею Невой!..
Звенят проспекты и бульвары,
И в бесконечности ночей
На влажных плитах тротуара
Дробится отсвет фонарей…
Пусть апельсинные аллеи
Лучистым золотом горят,
Мне петербургский дождь милее,
Чем солнце тысячи Гренад!.
Пусть клонит голову все ниже,
Но ни друзьям и ни врагам
За все Нью-Йорки и Парижи
Одной березки не отдам!
Что мне Париж, раз он не русский?!
Ах, для меня под дождь и град,
На каждой тумбе петербургской
Цветет шампанский виноград!..
И, застилая все живое,
Туманом Невским перевит,
Санкт-Петербург передо мною
Гранитным призраком стоит!..
Как вздрогнул мозг, как сердце сжалось.
Весь день без слов, вся ночь без сна!
Сегодня в руки мне попалась
Коробка спичек Лапшина…
Ах, сердце - раб былых привычек!
И перед ним виденьем, вдруг,
Из маленькой коробки спичек
Встал весь гигантский Петербург:
Исакий, Петр, Нева, Крестовский,
Стозвонно-плещущий Пассаж,
И плавный Каменноостровский,
И баснословный Эрмитаж,
И первой радости зарницы,
И грусти первая слеза,
И чьи-то длинные ресницы,
И чьи-то cеpыe глаза…
Поймете ль вы, чужие страны,
Меня в безумии моем?..
Ведь это Юность из тумана
Мне машет белым рукавом!..
Последним шепотом привита,
От Петербурга лишь одна
Осталась мне - всего лишь эта
Коробка спичек Лапшина…
Виктор Турапин
Следы Серебряного века
Хранит заснеженный январь.
Все та же улица, аптека,
И тот же призрачный фонарь.
Мир ожидает потрясений
С улыбкой стылой на лице,
И на «прекрасные мгновенья»
Эпоха смотрит сквозь прицел.
В «Бродячей» молодо и шумно –
Волошин, Блок и Гумилев.
Все утонченно и безумно,
И никаких в душе оков.
И лишь задумчивый Есенин
Цветаевой встречает взгляд.
Так из божественных мгновений
Стихи рождает Петроград.
Следы серебряного века
Хранит заснеженный январь.
Все та же улица, аптека,
И тот же призрачный фонарь.
Ангел белых ночей, не грусти,
Знаю – встреча грустнее разлуки.
Что у жизни осталось в горсти?
Ничего, лишь небесные звуки.
Черный лебедь багряным крылом
Гладь озерную бьет ненароком.
Ангел белых ночей, где твой дом
В этом мире двояко жестоком?
Я не принц и не злой лиходей,
Знаю – встреча грустнее разлуки.
В веренице сплошных лебедей
Я увидел небесные руки.
Фея-девочка трепетных грез,
Ничего, ничего мне не надо.
Я улыбку несу нежных слез
К дикой заводи Летнего сада…
Мой чудо-Петербург, не будем расставаться!
Пусть радостней звенит рубцовская метель.
Пусть новый «Англетер» приказывает сдаться.
Он подло замолчал: убийство – не дуэль.
Мой милый Петербург, пусть все твои столетья
Запечатлят не кровь, а солнечных людей.
Да пусть минует мир немировая третья,
Не повторится зло дворцов и площадей.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 27 Июл 2010, 00:35 | Сообщение # 2 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | Елена Фёдорова
Серое небо, серый асфальт,
Серые лужи… И это – февраль?!
Город, вобравший в себя серый цвет,
Словно в крысиные шкурки одет.
Северный ветер, грозный Борей!
Ну-ка, явись на подмогу скорей.
Перелети через Финский залив
И разгуляйся, тучи сгустив!
Выбей, как надо, их снежный матрац –
Пусть все снежинки-пушинки отдаст.
Снег пусть повалит – чистый, густой,
Серую землю укроет собой
И перекрасит унылую твердь
В радостный, белый, ликующий цвет!
Ветер услышал, отнесся всерьез.
Глядь – и ленивый проснулся мороз,
Лужи и реки ледком затянул.
Как облегченно город вздохнул!
Серые сбросил все шкурки подряд –
Очень к лицу ему белый наряд.
Хоть и долог зимний век,
Все ж не без предела.
С крыши сбрасывают снег –
Значит, потеплело.
Небо низкое пока,
Много мрака в цвете,
Но уже издалека
Мчится свежий ветер.
Он на подвиги готов,
Силою играет:
Вмиг завесу облаков
Приподнимет с краю,
А потом погонит прочь,
Разрывая в клочья, -
Наступающая ночь
Звездной станет ночью!
Утром с мокрой мостовой
Голубь взвился в небо:
Синева над головой,
Серого – как не было.
Свой к весне готовя дом,
Солнце рыжей кошкой
Вылизало языком
Синее окошко,
А само пошло сиять
В куполах и шпилях.
Вот и славно: мы опять
До весны дожили.
Ты знаешь, в нашем городе весна,
В который раз, но каждый раз – впервые.
Птиц перелетных строчки в небесах –
Слова привета пишут взмахи крыльев.
Невелико участье головы:
Душа спешит впитать, как промокашка,
И дымку новорожденной травы,
И мать-и-мачех желтые мордашки…
Так уходить не хочется зиме!
Но как ей жалкой участи избегнуть?
Ведь растеряла в этой кутерьме
Остатки сил и все запасы снега.
Ей ночью удается легкий лед
На лужицах и настоящий иней,
Но утром, только солнышко взойдет,
Исчезнет все, увы, растает, сгинет.
Как облака туда-сюда снуют,
Вновь красят небо краской голубою!
А на земле готовится салют:
Вот-вот листочки вырвутся на волю
Из почек, ныне клейких и тугих,
И вспыхнут ветки пламенем зеленым!
Вся стая львов – домашних, городских –
Взирать на чудо будет изумленно.
А сколько впереди еще чудес:
Черемухи безумное цветенье
По всем дворам и улицам окрест…
Затем настанет очередь сирени.
Мосты Невы очнутся ото сна,
Раскроются навстречу Белой Ночи…
…Но это все потом. Сейчас весна
Хозяйкой в нашем городе хлопочет!
Привет, проказник летний дождь!
Рисуешь черточки на стеклах?
Ты нынче, наконец, польешь
В деревне лук, морковь, да свеклу?
Ах, ты закончил все дела,
Теперь за мной пришел оттуда?
И мы с тобой пойдем гулять?
Мой милый дождь, ты – просто чудо!
Постой, я выйду. Ну, бежим!
Мы оба – босиком, на воле!
Ты мне скорее расскажи,
Ну, как там речка, лес и поле?
Здесь под ногами нет травы,
Лишь лужи на асфальте черном.
Не поднимая головы,
Бредет прохожий обреченно.
Он хочет от тебя зонтом –
Большим, унылым – отмахнуться.
Оставь его. Он ни за что
Тебе не сможет улыбнуться.
Давай станцуем в вихре струй,
Чтоб из-под ног летели брызги!
Прохожий крикнет: «Не балуй!»
Окаченный из лужи, взвизгнет.
Как хорошо! Уже промок
Сад Летний, мокнет Медный всадник…
Спасибо, дождь, ты мне помог
Средь бела дня устроить праздник!
В погожий день иду вдоль парапета –
Когда покоя нет, спешишь к Неве,
Где улетает с дымом сигареты
Моя печаль и тает в синеве.
Здесь львы и сфинксы душу исцеляют
Одним существованием своим.
Смотрю, как лодка мимо проплывает,
А в ней мальчишка и собака с ним.
Цветные кольца нефти ль, керосина
Цепляет неуклюжее весло.
Быть нелюбимой – просто тяжело.
Ненужной быть – совсем невыносимо...
...Приветлив город мой к своим скитальцам,
Он каждого спасает и хранит.
И вот уж силу мне вливает в пальцы
Шершавый, тёплый к вечеру, гранит.
А невский ветер, волосы лаская,
Мне тихо шепчет добрые слова
О том, что жизнь – хорошая такая
И что, конечно, я была права.
И вера возвращается, как прежде,
Разорванный опять смыкая круг,
И снова покоряешься надежде
На вечное заманчивое «вдруг»...
Городу моему любимому
Долго качались природы весы:
Оттепель – стужа,
Оттепель – стужа…
Но вот заиграла приметой весны –
Белым бумажным корабликом – лужа.
Только что высох асфальт во дворах –
Тут же на клетки расчерчен он мелом.
Вспомнилась милого детства пора:
Скачут девчонки по линиям белым.
Светлая в жизни пошла полоса,
Стало легко, словно юность вернулась.
Вроде и нет седины в волосах –
Просто черемуха белым коснулась.
Запах черемухи необъясним.
Только словами его не опишешь.
Этой порой все пронизано им –
Не надышаться,
Хоть дышишь и дышишь.
Тут же почувствуешь запах иной,
Верной приметою города ставший:
Корюшкой пахнет в городе нашем,
А это бывает только весной.
Сколько их, верных весенних примет,
В каждой семье берегут ленинградцы!
Самой надежной приметой гордятся,
Только ее не разгадан секрет.
В светлом сиянии белых ночей
Город похож на макет театральный.
Дождик резвится – веселый, ничей –
Вместо привычных машин поливальных.
Горькою свежестью после дождя –
Запахом тополя – голову кружит.
Кошка, под лестницей дождь переждав,
Голубя ловит у краешка лужи.
Этой порой набираешься сил,
Только не знаешь, на сколько их хватит.
Вот и бумажный кораблик уплыл
В сказку, где ждет оловянный солдатик.
В песенку грустную, в чьи-нибудь сны,
В дальние страны, что детством зовутся,
Чтоб через год непременно вернуться
Первой надежной приметой весны.
Вроде недавно дул ледяной
Ветер, и вот уже лопнули почки.
Чудо всегда происходит весной
И называется Белою ночью.
Те, кто твердит: - Не бывает чудес! –
Душу свою истязают в неволе.
Вы заберитесь в сиреневый лес
Белою ночью на Марсовом поле.
Запах вам душу заворожит,
Близкое пламя ее отогреет.
Сбросит она корку будничной лжи,
Станет доверчивей, мягче, добрее.
После пролезьте в Михайловский сад –
Ночью там бегает ежик по травке.
Камешки можно затем побросать
В темную воду Лебяжьей канавки.
Веточку бросить и следом за ней
Выйти к Неве у горбатого моста:
Там, за судами в цепочках огней,
Плавно колышется Заячий остров.
На удивительно теплый гранит
Чайки садятся, ничуть не робея.
Белая ночь этот город хранит,
Как настоящая добрая фея.
Тихо на флейте играет своей.
Не устояв перед музыкой этой,
Целый табун вдруг оживших коней
Враз оставляет свои постаменты,
Чтобы, свободой натешившись всласть,
В камень и бронзу вернуться к рассвету...
Воображенья великая власть
Много раскроет вам тайн и секретов.
Можно сойти от восторга с ума.
Можно расплакаться молча от счастья.
В таинстве этом простые дома
Сказки волшебной становятся частью.
… Сколько бы ни было городу лет,
Раз к нему Белая ночь прикоснулась -
Есть день рожденья, а возраста нет:
Вечная молодость, вечная юность!
Сентябрь. Осень остужает пыл.
А у Казанского – сирень в зеленых листьях.
Душистые ищу глазами кисти,
Хотя, конечно, их и след простыл.
Фонтан молчит, и розы отцвели,
А на скамейках мест свободных нету –
Тепло еще от солнечного света
И от нагретой солнышком земли.
Играют дети в прятки меж колонн.
Привычные старушки кормят птичек.
Колокола собора мелодично
Вечерний начинают перезвон.
Прекрасен Невский. Даже суета
Ему к лицу – не может быть спокойным.
Такой он весь подтянутый и стройный –
От Мойки до Аничкова моста...
… Как жаль, что было не остановить
Так быстро промелькнувшее мгновенье!
Душой я помню умиротворенье
И то, как не хотелось уходить.
худ. А.Лашкевич
Мой милый Петербург, я так устал…
Прости, что реже по твоим гранитам
Ходить теперь я вечерами стал
И слушать капель тихую молитву.
Все реже я к мозаике теперь
Красавца «Спаса» нежно прикасаюсь,
Но строго не суди меня, поверь,
Я сам себе ночами в этом каюсь.
Меня заела жизни суета,
И время, как в песок, уходит в быт.
Мой милый Петербург я так устал,
Но ты, как прежде, мною не забыт.
Я вырвусь, я отброшу всё к чертям,
По старому опять пройдусь пути
И вечером с тобою встречусь там,
Где к звездам куполами «Спас» летит.
Мой милый Петербург, ведь мы друзья…
Пускай нелепо мир порою сложен:
Надолго расставаться нам нельзя…
Я так скучал, и ты, надеюсь, тоже.
С.Кадашников
Вечером в субботу мне позвонил С.Б. Сперанский. Мы с ним старые знакомые и ровесники, поэтому говорить нам друг с другом и понимать друг друга легко и просто. Он архитектор. И знают его не только у нас в Ленинграде, но и в других городах, да и за границей знают и ценят как прекрасного и редкого мастера своего дела. В то время, о котором идёт речь, он кроме всех прочих дел по горло был занят сооружением по своему же собственному проекту памятника героям Ленинграда времён Великой Отечественной войны. Он мне и позвонил-то затем, чтобы пригласить на воскресенье съездить вместе с ним на строительство и посмотреть, что там делается. Позвонил и этим своим звонком «завёл» меня на всю ночь, и сноп проектора начал высвечивать на экране памяти те ставшие для сегодняшнего мира легендарными события, судьбы моих друзей, и мою собственную судьбу, и судьбу нашего Ленинграда…
У каждого из его защитников он - свой. У меня он тоже свой, Ленинград, моя судьба, моя любовь, моя забота и радость. Вот я написал эти слова: мой Ленинград, моя судьба. Написал и задумался. Ведь по рождению-то я не ленинградец, как и большинство моих друзей по легендарному полуострову Гангут, по ленинградской блокаде, по Великой Отечественной войне, по Вороньей горе - нашей совести, нашему солдатскому кровному труду. Я родился под Ивановом, и Ленинград начался для меня, наверное, с букваря в Бибиревской сельской школе, а может быть, даже и раньше, по рассказам старших, стал сказкой, мечтой о чём-то очень высоком и светлом, как пушкинские стихи:
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
И вот в состоянии этого возвышенного парения души я и увидел Ленинград в декабре 1939 г. Наш полк выгружался на запасных путях Варшавского вокзала, и наши артиллерийские кони, с которыми мы вместе ехали всю дорогу, упирались в темноте теплушек и не хотели спускаться по настилам в тускло освещённый, тревожный мир ночного бессонного города.
М.Дудин
|
| |
| |
| Анастасия | Дата: Четверг, 05 Авг 2010, 01:22 | Сообщение # 3 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 236
Статус: Offline | 
Ты попал в этот город, как зверь в капкан;
Даже если болит, то уже не уйти,
Но однажды ты выйдешь в ночной туман
И увидишь небо в своей горсти...
И.Ф.
Проходя возле Ушаковского моста
Я видел на чёрных перилах мокрый снежок,
И редких чаек. «Символ Токио», - шепнули уста,
И в памяти моей как будто прыжок:
Чёрно-белый пианист играл Моцарта и Листа
На рояле, где клавиши, как пальцы африканца,
А вода Большой Невки так мглиста.
Хорошо в этом зале услышать Ланца.
Звуки клавиш, как капли со сталактитов,
Падали в мозг. Моцартировал Стейнвэй,
Пальцы стяжали, будто набор магнитов,
Взгляды, и воздух стал веселей.
Может быть, здесь гулял Лист?
И думал, как тут туманно-одиноко,
А потом сочинил пассаж: искрист,
Лучист, ветиеват, словно барокко.
Ну что ж? Ветер холодный вдохнём,
В прекрасно-серое поглядим
И, что-нибудь разухабистое запоём.
И чайкам булочку отдадим.
jean-claude
Я по белым ночам,
Как по добрым врачам,
После стылой Москвы улыбаюсь.
Прочь, болезни мои,
В эти ночи и дни
Я в колодцы дворов погружаюсь.
Он величен и прост,
Как гарцующий мост,
Весь в стихии и гордом смиренье,
Здесь гуляли князья,
И Поэт, и друзья,
Жаль в «Бродячей» не то уже пенье…
Сколько зим, сколько лет,
В новом веке поэт,
Не устану по Невскому шляться,
У вокзала царя
Передвинули зря,
Сколько же можно на штык натыкаться?..
Вот и Русский музей –
Заходи и глазей,
Погреши стариной и культурой.
Да, была нищета,
Но жива красота,
Старый мир, не совсем ты угрюмый.
Пусть склоняют года,
Не додав города,
Только город Невы – упоенье.
Я вдоль Мойки пройдусь
В африканскую Русь
И услышу достойное пенье.
Я по белым ночам,
Как по добрым врачам,
После стылой Москвы улыбаюсь.
Прочь, болезни мои,
В эти ночи и дни
Я в колодцы дворов погружаюсь.
В.Турапин
|
| |
| |
| Юлия_Михайловна | Дата: Четверг, 10 Мар 2011, 19:12 | Сообщение # 4 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 30
Статус: Offline | ЛЕНИНГРАДСКИЕ СТРОФЫ
Как по огромному музею,
По Ленинграду я хожу.
Вздыхаю. Ахаю. Глазею.
И строчки Пушкина твержу.
А с лесенки гранитной кто-то
Бросает камешки в Неву.
И молодые кони Клодта
Готовы прыгнуть в синеву!
М.Пляцковский
НА МОЙКЕ
Сонет
У старых тополей из пушкинских времён
Так зелена листва и так свежо дыханье…
Я вижу добрый знак в их мерном колыханье,
Ответить рада им поклоном на поклон.
Поглажу старый ствол, представив на мгновенье
Что за спиной шаги далёкого певца…
И в бликах золотых мне вдруг блеснёт виденье,
Окрасит счастьем день черты его лица.
Пусть жизнь моя идёт своею чередою,
И далеко не всё вокруг ласкает слух,
Но старых тополей покоен властный дух
Над Мойкою - знакомою рекою…
И есть возможность тронуть ствол рукою,
Поймать губами тополиный пух.
И.Малярова
Напиши мне, как живёт Нева,
как ей ветер дует в рукава.
Помнишь ли смешной, со львами мостик,
где нашёл я нежные слова?
Напиши мне, как живёт Нева,
и сходи к ней непременно в гости.
Мне бы так хотелось увидать
гладь Невы в движенье величавом;
попроси Неву ты обождать
этою зимою с ледоставом.
Ну, а птицам просто прикажи,
чтобы никуда не улетали;
чары женщин - острые ножи,
им не только птицы уступали.
Ну, а чтоб им не ронять слезу,
не ворчать в метели друг на друга, -
я им много солнца привезу
с доброго и радостного юга.
И, пожалуйста, на берега,
на гранитные и на простые,
сына моего води, пока
признаёт он игры лишь пустые, -
чтобы мальчик, юношею став,
где б ни пировал и ни скитался,
от любых прелестниц и забав
на Неву, как в детство, возвращался.
Напиши мне, как живёт Нева,
как ей ветер дует в рукава.
Помнишь ли смешной, со львами мостик,
где нашёл я нежные слова?
Напиши мне, как живёт Нева,
и сходи к ней непременно в гости.
О.Шестинский
Всё то, чего коснётся человек,
Приобретает нечто человечье.
Вот этот дом, нам прослуживший век,
Почти умеет пользоваться речью.
Мосты и переулки говорят.
Беседуют между собой балконы.
И у платформы, выстроившись в ряд,
Так много сердцу говорят вагоны.
Давно стихами говорит Нева.
Страницей Гоголя ложится Невский.
Весь Летний сад - Онегина глава.
О Блоке вспоминают Острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.
Сегодня старый маленький вокзал,
Откуда путь идёт к финляндским скалам
Мне молчаливо повесть рассказал
О том, кто речь держал перед вокзалом.
А там ещё живет петровский век
В углу между Фонтанкой и Невою…
Всё то, чего коснётся человек,
Озарено его душой живою.
С.Маршак
Сообщение отредактировал Юлия_Михайловна - Четверг, 10 Мар 2011, 19:20 |
| |
| |
| Елена_Фёдорова | Дата: Четверг, 10 Мар 2011, 22:05 | Сообщение # 5 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 50
Статус: Offline | Юлия Михайловна, большое Вам спасибо за сонет «На Мойке»!
С Ириной Александровной Маляровой мы дружили всю жизнь. Она была моей «поэтической наставницей» сначала в клубе «Дерзание» Ленинградского Дворца пионеров, а позже в ЛИТО, которым она руководила.
Поэтому мне очень приятно было увидеть здесь её имя.
ДОЖДЬ ВЕСНОЙ
Пахнет корюшкой и краской
ленинградская весна…
День - типично ленинградский,
ситуация ясна:
обложной нагрянул дождь,
век его не переждёшь!
Торопливый топот капель,
канонадой гром вдали,
молнии сверкнувший скальпель
взрезал небо до земли.
Просияли ярче шпили,
посвежели краски стен,
словно старый гобелен
отмывается от пыли…
Тротуар пестрит зонтами,
сплошь - тропический цветник.
Дождик бьёт их, как тамтамы,
чьим-то взглядам из-под них,
оживлённым, удивлённым,
видно чудо наяву:
дождь становится зелёным,
попадая на траву,
на весеннюю листву, -
сто оттенков дарит он им!
Смысла нет торчать в подъезде,
без плаща - и то пойдёшь,
если только не с кем вместе
переждать весёлый дождь!
М.Воскресенская
|
| |
| |
| Юлия_Михайловна | Дата: Пятница, 11 Мар 2011, 20:28 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 30
Статус: Offline | К огромному сожалению, мне это имя неизвестно. Я нашла эти стихи случайно на сайте Поэзо Сфера, когда искала стихи Е.Стюарт. Там много различных тематических подборок, в том числе и о Петербурге. Очень симпатичный сайт.
http://poezosfera.ru/
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 02 Июн 2011, 00:29 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Это отблески скрытой зари
На асфальте, домах и каналах.
Молчаливы и сфинксы, и львы,
Никуда не торопятся пары.
Это песенки возле Невы
Под негрустные звуки гитары.
Обрубил паруса норд-ост,
Ночь неслышно ступает босая.
Разведённый работает мост,
По Неве суда пропуская.
Не с того, что в ударе солист
И зовёт самодельная лира.
Разворачивайся, таксист,
И высаживай пассажира,-
Просто сам я не свой и ничей,
Словно тайну душа принимает…
...Это лирика белых ночей
Над Невою мосты поднимает.
А.Краснов
Жемчужиной храня дворец,
Заснеженный ютился город, -
Благообразья образец,
Он крохотный, но очень дорог, -
Наш петербургский закуток,
Куда душою отдохнуть,
Вдохнув природы биоток,
Мы едем. Воскресенье. Путь.
Из электрички, на перроне,
Предчувствий радости полны,
Билетики в карман хороним,
Всласть сплетничая (болтуны!),
Мы устремляемся в аллеи
(Старинных елей чудеса!),
Эпохой царскою болея,
Времен мы слышим голоса.
Здесь Павловский играл оркестр,
И жил убитый император,
Как генетический протест, -
Нелепый (жертва!) реформатор.
А снег замел следы... Сугробы
Холмами плавными синели,
Темнело, - предсказаньем Глобы
Нам звездочки вверху звенели.
Мы исчезали из зеркал
Дворцовых, - нас впитавших глаз,
По лестнице спускаясь в зал,
Не все, объяв и в этот раз...
И унося в фотоаппаратах
Все то, что суждено нам вспомнить
Из замираний многократных,
Чтоб тишиной себя восполнить.
Художник Атлантиды
Белесым призраком – распластанная площадь,
Простуженный зеленый Эрмитаж…
Гранитный столп – магнит имперской мощи
И цокот на Дворцовой – экипаж.
На крыше высятся божеств кариатиды,
Они взирают из веков на нас,
Как капитаны кораблей из Атлантиды.
Льва мраморного вечный глаз.
Исаакий реет в каменном проеме,
Сквозь снега пелену мерцает купол.
На небе – в млечном океане воли
Разлит палитрой свет – сон гулкий.
Нева балтийскою змеею белой
Застыла хрупко в ледяных изгибах;
Но незамерзшей серединой тела
Зеркальной музыкой втекает…Liber…
А нерв моста стрелой вонзился в Остров,
Колонн Ростральных ширя равновесье, –
Два красных исполинских роста…
И чаша мира замыкает поднебесье.
В.Кузнецов
К намокшим вывескам свисая,
листва легка, листва легка,
над Мойкой серые фасады
клубятся, словно облака.
Твой день бежит меж вечных хлопот,
асфальта шорох деловой,
свистя под нос, под шум и грохот,
съезжает осень с Моховой.
Взгляни ей вслед и, если хочешь,
скажи себе - печаль бедна,
о, как ты искренне уходишь,
оставив только имена.
Судьбе, судьбе или картине,
но меж тобой, бредущей вслед,
и между пальцами моими
все больше воздуха и лет.
Продли шаги, продли страданья,
пока кружится голова
и обрываются желанья
в душе, как новая листва.
И.Бродский
Что я знал о тебе? - что построен на топях.
По линейке расчерчен на воинский лад,
Что менялись цари и случались потопы,
А вверху было небо с дождём пополам.
И ещё: по ночам на коне непомерном
Медный царь чьи-то судьбы топтал на торцах,
И, казалось, луна не зашла, а померкла,
И пугался восход своего же лица.
Ты стоял как музей, обживаемый нами, -
Всё дворцы да столпы, только шапку снимай, -
И не знал я, о чём ты молчишь у каналов,
И какие глаза у тебя, если май.
Ты открылся мне позже: однажды ты вздрогнул,
Всеми шпилями ввысь потянулся чуть свет,
Встал на взморье, как люди встают на пороге,
Припадая глазами к морской синеве.
Как ресницы, в садах затопорщились ветки,
Ты рассвет уронил и в Неве расколол,
И во всем проступили черты человека:
В этих лбах куполов, в светлых пальцах колонн.
Ты подсинивал Невки и чайками метил,
Ты меня принимал, не спросив ни о чём,
И теплел над музейным гранитом и медью
Близорукого солнца огромный зрачок.
Г.Угренинов
Весь город в плавных разворотах,
И лишь подчёркивает даль
В проспектах, арках и воротах
Классическая вертикаль.
И все дворцы, ограды, зданья,
И эти львы, и этот конь
Видны, как бы для любованья
Поставленные на ладонь.
И плавно прилегают воды
К седым гранитам городским -
Большие замыслы природы
К великим замыслам людским.
Д.Самойлов
Сирень цвела. Сияньем лепестковым
Был каждый куст торжественно объят,
Июнь белел. И в отсвете лиловом
Плыл на Неву медлительный закат.
Над сонною канавкою Лебяжьей
Склонилась девочка с пылающим лицом.
Горел огонь среди гранитных стражей,
И мир дышал надеждой и теплом.
А.Краснов
Всё б глаз не отрывать от города Петрова,
гармонию читать во всех его чертах
и думать: вот гранит, а дышит, как природа...
Да надобно домой. Перрон. Подъезд. Чердак.
Былая жизнь моя – предгорье сих ступеней.
Как улица стара, где жили повара.
Развязно юн пред ней пригожий дом столетний.
Светает, а луна трудов не прервала.
Как велика луна вблизи окна. Мы сами
затеяли жильё вблизи небесных недр.
Попробуем продлить привал судьбы в мансарде:
ведь выше - только глушь, где нас с тобою нет.
Плеск вечности в ночи подтачивает стены
и зарится на миг, где рядом ты и я.
Какая даль видна! И коль взглянуть острее,
возможно различить границу бытия.
Вселенная в окне - букварь для грамотея,
читаю по складам и не хочу прочесть.
Объятую зарей, дымами и метелью,
как я люблю Москву, покуда время есть.
И давешняя мысль - не больше безрассудства.
Светает на глазах, всё шире, всё быстрей.
Уже совсем светло. Но, позабыв проснуться,
простёр Тверской бульвар цепочку фонарей.
Б.Ахмадуллина
Он был рожден имперской стать столицей.
В нем этим смыслом все озарено.
И он с иною ролью примириться
Не может. И не сможет все равно.
Он отдал дань надеждам и страданьям.
Но прежний смысл в нем все же не ослаб.
Имперской власти не хватает зданьям.
Имперской властью грезит Главный штаб.
Им целый век в иной эпохе прожит.
А он грустит, хоть эта грусть - смешна.
Но камень изменить лица не может.
Какие б ни настали времена.
В нем смысл один - неистребимый, главный.
Как в нас всегда одна и та же кровь.
И Ленинграду снится скипетр державный,
Как женщине покинутой - любовь.
Наум Коржавин
Город юный, с тобой ничего ещё в жизни не поздно,
Только пусть эта жизнь будет прожита нами не зря.
Вся планета глядит, как сияют кремлевские звёзды,
Как над Смольным колышется алого стяга заря.
Сколько светлых страниц будет вписано в книгу столетий,
Сколько раз повторят вдохновенное имя твоё!
Белым чайкам привольно фарватер искать на рассвете,
Петропавловский шпиль поднял к небу свое острие.
Здесь я бегал мальчишкой. Всходило высокое солнце.
Побурелые льдины опять ты несёшь в океан.
Так пускай моё сердце по-прежнему молодо бьётся
На просторе твоём, что всему человечеству дан.
Ленинград! Ленинград! Даже имя становится песней,
У прозрачных оград белой ночи открылся парад.
В мире нет городов моего Ленинграда чудесней,
Нет на свете друзей необычней, чем ты, Ленинград!
В.Шошин
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 18 Окт 2011, 20:41 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Уж осенью дышит наш город,
И сонные листья летят,
И ветер забрался под ворот,
Как будто я был виноват.
Уходит без спросу и август,
Еще отщипнув у нас год.
И нежной холодною властью
Заводит в крутой поворот.
(с)
Мой милый друг, мой давний друг,
Мой белый город!
Ты – моя жизнь, ты – моя боль,
Ты – моя гордость!
Ты – вальс дворцов и пышных зал,
Мостов узорных шумный бал!
Я красотой твоей пленен,
Мой дивный город.
Санкт-Петербург – моя весна,
Моя надежда! Я растворяюсь
В красоте твоей безбрежной…
Фонтанка, Невский, Летний сад,
Канавки лебединый взгляд –
Светлей и ближе нет тебя.
Мой город нежный.
Но наступают дни, когда
Нам расставаться
Приходит время и пора,
Мой друг, прощаться…
Хочу тебе признаться я,
Как это грустно мне всегда,
Но как люблю к тебе всегда я
Снова возвращаться.
Прощаясь с грустною Невой,
Я свои руки
Согрею ласковой волной,
И нет разлуки…
Тепло ее холодных вод
Меня хранит от всех невзгод,
И плеск волны вдали согреет
Нежным звуком.
Мой милый друг, мой давний друг,
Мой белый город!
Где б ни был я, ты навсегда
Любим и дорог!
Санкт-Петербург – моя любовь!
Я повторяю вновь и вновь –
Ты – моя хизнь, ты – моя боль.
Ты – моя гордость!
В.В.
Мой город по-осеннему дождлив,
Не балует закатами погода,
И, кажется, опущены в залив
Все занавесы облачного свода.
И стало так стремительно желтеть
Всё то, что было только что зелёным,
Становятся похожими на сеть
Без листьев сиротеющие клёны.
А градусы потянет на "зеро",
Усилив интенсивность листопада,
За сотни лет предание старо
Про шелесты Михайловского сада.
А город мой подстрижен и умыт
Дождями от Гражданки и до Стрельны
И лужи добавляют кутерьмы,
В них окон отраженья акварельны.
И к небесам изогнуты мосты,
Как будто бы боясь тревожить реки.
Кто любит Петербург, тот с ним на ты,
Так было и останется навеки.
А.Драчев
Вместе с первой звездой
Распахнулись мосты.
Над рекою Невой
В дымке спрятался ты.
Город добрых надежд,
Город первой любви,
Город славных побед,
Я с тобою – на Вы!
Петербург, Ленинград, –
Город белых ночей,
Город боли и ран, –
Ты – свободный, ничей.
Окольцован в гранит
И закован в брега,
Петропавловский шпиль –
Словно в ухе – серьга!
Куполов твоих блеск –
Как слеза в судный день.
И волны лёгкой плеск,
И ажурная тень.
Как единственный сын
Ты – любим и пригож,
Лучший город Земли,
На другой не похож.
Н.Паниш
В окне весенний город мой.
Кораблик-флюгер заводной
Покажет север мне и юг,
Осмотрит Петербург вокруг.
И этот маленький значок –
Поистине Петра крючок.
Им зацепил меня навек
Суровый город на Неве!
В окне – Адмиралтейства шпиль,
Мой верный и надёжный тыл!
А жизнь на пятом этаже –
Ступенька вверх на вираже.
Н.Паниш
А Невский создан для любви,
Таким он был давно задуман,
Хотя и некто был на "Вы"
С любимой дамой возле Думы.
А Невский - улица мечты,
Глава любовного романа,
Где кто-то перешёл на "ты"
В кафе, что возле Караванной.
А Невский - улица дождя,
Где под зонтом всё те же двое,
Где торопливо проходя,
Бросают взгляды те, кто в ссоре.
А Невский - улица невзгод,
Проспект рыданий и напастей,
Досадно, коль болит живот,
Пусть лучше сердце, но от счастья.
А Невский - улица трудов,
Там сотни тысяч гнули спины
Для тысяч восхищённых слов
Про то, каков он Двор Гостиный.
А Невский - улица мостов
Через канал, Фонтанку, Мойку,
Зимой идут по ним в пальто,
Но нет давно кареты с тройкой.
Построен Невский из домов
И из дворов-колодцев соткан,
Фонтанка, как красивый шов,
И как заплатки Гранд и Стокманн.
Он от Невы и до Невы,
Стартует от Адмиралтейства...
А, может, Невский для молвы
Про всех, живущих по соседству?
Проспект эпитетов и слов,
Порою даже очень броский,
Свободу от его "оков"
Не даст и сам вокзал Московский.
А.Драчев
Этот город живой... Он меня поглотил без остатка,
Спрессовав мою душу, как тысячи многих других,
Сквозь глазницы окОн наблюдает с тоскою украдкой,
Запирая прохожих в своих лабиринтах глухих...
Проводами опутав пронзительно-синее небо,
Бесполезные крылья ломает цинично и зло...
И бросает толпе, так охочей до зрелищ и хлеба,
Опаленные судьбы, разбитые словно стекло...
Этот город живой. Я тону, я боюсь раствориться
Среди тысяч слепцов, разменявших любовь на гроши...
Я тебя в нем ищу... Обессилевшей раненой птицей
Я несу для тебя сохраненный кусочек души...
Этот город живой...
И.Морозова
Вздымал Казанский храм коринфские колонны,
всё было как во сне – и Ленинград, и мы.
И этот мягкий снег, скользящий по наклонной,
весь город расчертил полосками зимы.
И абрисы людей размыты и неясны,
дома, дворцы, мосты – всё сказочный обман,
и плыл далёкий шпиль задумчиво-прекрасный,
как мачта корабля, ушедшего в туман.
Был подворотен зев пугающе противен,
но всё заштриховал косой линейкой снег.
Сквозь время мы брели по Невской перспективе,
а где-то там скулил нас потерявший век.
Нам было всё равно – прощать или прощаться,
нас снег отгородил от счастья и беды,
и некуда с тобой нам было возвращаться,
и ветер заметал ненужные следы.
В.Патрушев
Осенний бал... И Музы нынче в ложе.
С осанкой царственной деревья там стоят...
Бросают листья под ноги прохожим,
Слегка жалея рыжий с золотом наряд...
Хранят дворцы и парки маскароны.
Из лёгких брызг легла сверкающая шаль.
Из вод морских легендою рождённый,
В лучах купается российский наш Версаль...
Осенний бал устроили фонтаны,
На Золотой горе веселье, танцы, пир.
Богам поют Богини там осанну,
И бьётся сердце Петергофа - Монплезир...
Л.Соболева
Петербург, Петроград, Ленинград.
Город славы отцов, матерей.
Капли дождика гулко стучат
В плиты братских могил сыновей.
Этот город- творенье Петра.
Хлеб блокадный - визитка печальная.
Освященный распятьем Христа.
Город Веры, Надежд, Ожидания.
Я люблю этот город большой.
Город белых, бессонных ночей.
Там разводят мосты над водой,
Путь открыв для стальных кораблей.
Петергофский каскад из фонтанов.
Там Самсон, разрывающий льва.
Корабли у Кронштадских причалов.
И такая родная Нева.
А.Филимонов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 10 Апр 2012, 18:19 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | Цветка
И я иду по городу родному...
И в неземном мерцанье фонарей,
Все то, что днем казалось мне знакомым,
Вдруг отзовется сказкою своей...
И каждый вечер не похож на прошлый,
И каждый волшебством своим открыт...
И вновь мотив мелодии хорошей
Мне пропоет веков седой гранит...
Деревья лишь застыли удивленно,
Всё вслушиваясь в песенку реки...
Идет девчонка, в город свой влюбленная,
И улыбается в предчувствии строки...
Вечерний город мой, такой домашний,
Уютом царствуешь над вечной красотой...
И отражением в реке веков вчерашних
Ты улыбаешься и мне своей мечтой...
А завтра сказка новая проснется,
Откроет тайну светлую под вечер...
И город мой мне нежно улыбнется,
- я обязательно приду к тебе...
До встречи!..
Питер узок? Мне и не заметно.
Очень дорог мне его уют.
Я брожу по улочкам заветным,
Где меня всегда с улыбкой ждут.
Приезжай. И ты его услышишь.
Здесь мелодия особенно чиста.
Ты с Исаакия свальсируешь по крышам,
Под свет прелюдии крылатого моста.
И ангел улыбается на шпиле.
Он пропоет с небесной высоты
Те песни, что поэты так любили,
Их искренность почувствуешь и ты.
Да, бесспорно, нет милее сердцу
Города, что родиной зовешь.
Может быть, в душе, с ним по соседству,
Место и для Питера найдешь?
Ты приезжай. В любое время года.
Ну что поделать, если при тебе,
Вдруг закапризничает матушка-природа
И вспомнит своенравно о дожде.
Под дождиком, под снегом или солнцем
С тобой сверяя – «громче» иль «потише»,
Мой город лишь души твоей коснется,
Чтоб песню ты сумел его услышать.
И он откроется тебе и улыбнется,
Красой каналов, переулочков, дворцов.
Любовью светлой в твоем сердце отзовется,
Лишь, если ты ее в себе принять готов.
А если лишь одним воспоминаньем
ты скажешь: «Питер узок» - не спеши.
Когда-нибудь про новое свидание
Тебе напомнит часть твоей души.
Ты приезжай, как только нотка сердца
Тебе о Петербурге пропоёт.
Здесь столько светлых тайн для новых песен.
Ты приезжай, тебя мой город ждет.
Ты приезжай...
Февраль. Уже светло. Кричат вороны в сквере.
Насквозь заиндевел Полюстровский прогон.
Автобус подошёл. Сейчас прижмут у двери
И быстро запихнут в простуженный салон.
Сегодня повезло – у самого окошка
Я целых полчаса смогу глазеть на мир,
Вот только подышу на изморозь немножко –
Исчезнет без следа изысканный ампир.
Натуженно гудит автобус вдоль квартала,
Рекламы торжество – заманчивая сеть…
А вот и мост Петра – ажурный свод портала
Как будто над Невой подвешенная клеть.
На дальнем берегу за Смольным институтом
Собор в барочном стиле похожий на мираж.
Его голубизну мороз в туман укутал…
Мы съехали с моста – совсем иной пейзаж!
От скульптора дары – четыре “обормота”:
Кому-то по душе сей пошленький набор.
Вот снова промелькнул за правым поворотом
Без пастырских забот болеющий Собор.
В Таврическом саду Сергей Есенин в грусти.
Заснеженный простор молчит без детворы.
Когда-то пышный парк, а ныне – захолустье –
Как будто сотню лет гуляли топоры…
В оранжерейный дом Потёмкинской усадьбы
Озябшая спешу и, чтоб развеять грусть,
Мечтаю заказать я лилии для свадьбы,
Есенина стихи читая наизусть.
Т.Кувшиновская
Михаил Кукулевич
Мы мир соорудили из преград,
В нем только многоточия понятны…
Из Петербурга еду в Ленинград
И возвращаюсь поездом обратно.
И две мои души летят за мной,
Относит ветер жалобные крики…
Две чайки. Две бесспорные улики
Любви небесной и вражды земной.
Борьба разнонаправленных стихий,
К гармонии напрасное стремленье…
И лишь в молчанье чудится спасенье,
И мочи нет дописывать стихи.
И когда разводной пролет
На привычное место встал,
Белой ночи прервался лет
Над чугунной вязью моста.
И предутренний краткий штиль
Успокоил лицо воды,
И в реке отразился шпиль
И осколок бледной звезды.
И, как в заговоре с Невой,
На гранитном краю беды,
Отразились и мы с тобой,
Убежавшие от судьбы.
И в предутренний этот час,
Сердце мучая красотой,
Город наш отразился в нас
Каждой малой своей чертой…
Но в усталых его глазах
Промелькнул и за Охтой стих
Затаенный привычный страх
За любимых детей своих.
Свежеет к вечеру Нева,
Под ярким светом.
Рябит и тянется листва
За нею следом.
Посмотришь: рядом два коня
На свет, к заливу
Бегут, дистанцию храня,
Вздымая гриву.
Пока крадешься мимо них
Путем чудесным,
Подходит к горлу новый стих
С дыханьем тесным.
И этот прыгающий шаг
Стиха живого
Тебя смущает, как пиджак
С плеча чужого.
Известный, в сущности, наряд,
Чужая мета:
У Пастернака вроде взят.
А им - у Фета.
Но что-то сердцу говорит,
Что все - иначе.
Сам по себе твой тополь мчит
И волны скачут.
На всякий склад, что в жизни есть,
С любой походкой -
Всех вариантов пять иль шесть
Строки короткой.
Кто виноват: листва ли, ветр?
Невы волненье?
Иль тот, укрытый, кто так щедр
На совпаденья?
А.Кушнер
Сумрак наступающего утра,
Призрак бывших ранее утрат.
Сказочною сахарною пудрой
Снег засыпал город.
Летний Сад
И сейчас хорош неимоверно
Выверенной четкостью гравюр,
Инея искрящеюся зернью…
Ноября лукавого прищур -
Солнце пробивается сквозь тучи.
Мокрый, серый…Голубой асфальт!
Бархатный, одновременно - жгучий,
Невских волн звучит негромкий альт.
Падает в распахнутые лужи
Тополей горчащая листва.
Глянь, под ней на небе тихо кружит
Птица черно-бурая…Едва
Дышит день, устав бежать.
О вечном пишет нам чернилами теней
На оконных стеклах новый вечер.
Золотые перья фонарей
Разметались от дождя.
Без спроса, без дороги,
в общем, просто так,
Мимо нас уходят ночь и осень.
В шорохах сгорающих бумаг
Корчится несказанное слово,
Призрак бывших ранее утрат...
Утро и зима наступят скоро,
Снег засыплет мой волшебный сад.
Е.Карелина
Солнце дрожит в каналах,
Свет отражая бледный.
Бронзово с пьедестала
Всадник взирает медный.
Гранитноликий город
Сбросил оковы снега.
Шпилем нагретым вспорот
Шёлк золочёный неба.
Звонкая песнь апреля –
Сквозь горизонта шрам.
Вам ли сеньор Растрелли?
Вам ли мсье Монферран?
Тайны немых столетий
Помнит холодный камень,
Щедрость, хвалу и плети,
Милость и адов пламень.
И во дворцах и в храмах
Время играет мессу
Славному Монферрану,
Доблестному Франческо.
Утро дрожит в каналах,
Входит в дворы – колодцы...
Бронзово с пьедестала
Неба сияет солнце...
Т.Керстен
Холодно, Ксения,
В городе северном плачут ветра.
Листья осенние
Снегом укроет еще до утра.
Холодно Ксения, небо расколото.
Сверху сквозь трещины - снег и вода
Улицы серые сонного города
Помни их, Ксения, помни всегда…
Ветрено, Ксения,
Память чужая пронзает насквозь.
Пылью рассеянна,
Впутана лентою в пряди волос.
Ветрено Ксения, лучшего повода
Я не найду и без спроса спою.
Улицы серые сонного города
Помни их, Ксения, даже в раю.
Горестно, Ксения, даже спасение
Ныне живущим не нужно уже.
От воскресения до воскресения
Мы о своей забываем душе.
Горестно Ксения, словно растение
В сердце цветы распускает печаль
Сонного города улицы серые
помни их, Ксения, и навещай.
Холодно, Ксения,
В городе северном плачут ветра
Листья осенние
Снегом укроет еще до утра.
...Холодно Ксения,
Вымоли нам хоть немного тепла.
Н.Пискунова
Апрельский яркий день под шпилем золотым
И царственной воды неспешное движенье...
Взойдем на стену, если захотим,
А лучше над рекой зеркальной постоим
И тут благословим земное притяженье.
Весна безумствует, чуть-чуть пьяна,
Колодезная ей мила водица:
Глотнет - и просияет глубина,
Переболеет - и освободится.
Ее недавних слез в помине нет.
Глаза слепит, а сердце отдыхает,
И ветки исподволь меняют цвет,
И бугорки тихонько набухают.
У кромки хлюпает весенним льдом,
А блики - ярче, город - краше.
За мостиком, который перейдем,
Огромная страна и будущее наше.
Река раскинулась и так чиста
С картинками ее переводными,
Что эти заповедные места -
Навеки с нами, мы - навеки с ними.
Ни Биржа, ни дворцы, ни бастион
Не помнят о недавней стуже.
Прохожий улыбнется нам, влюблен,
На мостике, соединившим души.
Т.Костина
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 03 Июн 2012, 23:20 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Закрою глаза и увижу
Тот город, в котором живу,
Какую-то дальнюю крышу
И солнце, и вид на Неву.
В каком-то печальном прозренье
Увижу свой день роковой.
Предсмертное боли хрипенье
И блеск облаков над Невой.
О, Боже, как нужно бессмертье,
Не ради любви и услад,
А ради того, чтобы ветер
Дул в спину и гнал наугад.
Любое стерпеть униженье
Не больно, любую хулу
За лёгкое это движенье
С замахом полы за полу,
За вечно наставленный ворот,
За вечную невскую прыть,
За этот единственный город,
Где можно и в горе прожить...
А.Кушнер
Вновь город утром осиян,
Ныряет слепо,
В единый дымный океан
Земли и неба.
Туман, поднявшийся со дна,
Мосты качает,
Качает мягкая волна
Дворцы и чаек.
Ах, горожане, все века
Над головами
Кошачьим шагом облака
Идут за вами.
И с давних пор привыкли вы
Под облаками,
Дышать туманами Невы,
Дышать стихами.
И, ровный, словно строчка, сам,
Сквозь дождь и холод
Плывет по белым небесам
Кошачий город.
Мечтатель
Росинка солнца в небе.
В окно впорхнуло утро.
Не думаем о хлебе,
Сверкаем перламутром.
Шприц солнца, звонкий, сильный,
Пронзил мою обитель.
Горит Нева, и Зимний
Повис на тонких нитях.
Мы ждали этой манны,
Игры улыбок-лужиц.
Идем плескаться в ванны
Залитых солнцем улиц.
Поток народа смирен,
Заоблачные лица.
И кажется, что в мире
Ни тюрем, ни полиций.
Остались в дне вчерашнем
Все преступленья века.
В такое утро - страшно
Обидеть человека!
Вл.Нестеровский
И откуда эта блажь:
как фрегат, уставший в море,
поправляю такелаж,
курс беру в любимый город.
Заливается залив,
и Нева в улыбках тонет,
раскрывая пальцы ив
и гранитные ладони.
Да! - Исаакий золотой,
да! - колонны, да! - каналы!
Небоскрёбы и авто -
докололи, доконали.
И от грохота присел -
то берёт меня на пушку,
(хорошо - не на прицел)
Петропавловская пушка.
Почему такой кураж,
и томление, и радость?
Потому что, как мираж,
Эрмитаж над Летним садом.
Медный всадник на коне
был намедни истуканом,
а сегодня, наконец,
он гарцует мне канканом.
Потому что город жив,
как его не называли,
поднимая этажи
из болот, могил, развалин.
Потому что по ночам
молоком поило небо,
потому что, здесь начав,
ты отсюда - где бы ни был.
Потому что триста лет
тянут шпили к богу выи,
и каналы тянут след,
словно лыжи беговые.
И атланты на посту,
что им серые громады:
как апостолы Христу,
быть опорой Граду рады.
Потому что, как всегда, -
от дождя осатанели -
метр за метром поезда
прячут головы в тоннели.
И приветствуют мосты,
дружно руки поднимая,
и от встречи не остыть
в раскалённые дни мая.
Стрелку мне назначит сам
остров, где Ростральных реи...
По Васильевским часам
я сверяю пульс и время.
Проверяю красоту
стилем Смольного собора,
и в Михайловском саду
кружевами на заборе.
Но откуда эта боль,
ожидание, тревога -
дна не видно под тобой,
расплывается дорога.
И не держат якоря,
и молчит державный город...
Красным маяки горят,
возвращайся - говорят.
Встречный ветер
гонит в море...
Майк Этельзон
Я дойду и рукой обопрусь
О гранитный сырой парапет,
Я скажу себе тихо: не трусь,
Что за страх через тысячу лет?
Все, что было, того уже нет,
Боль растаяла в сонной реке,
Но таинственный матовый свет
Вдруг скользнул холодком по руке.
Это вовсе не Стикс, мой дружок,
Это Карповки плавный изгиб
Это славный ее бережок
Отдыхает под кронами лип.
И совсем не Элизий, о, нет -
То шумит Ботанический сад,
Он такой же листвою одет,
Как и тысячу весен назад.
Почему ж ты не можешь никак
Удержать навернувшихся слез,
Почему не забудешь никак
Этот ярко-зеленый откос?
За спиною скрежещет трамвай,
Еле вписываясь в поворот...
Ты простился уже, так встречай
Всех, кто там, за рекой, тебя ждет.
М.Кукулевич
Глухими пройти коридорами,
И выйти на улицы, где,
Под консервато́рское «до́-ре-ми»,
Мосты застывают в воде.
И видно вдали Академию,
И было бы небо темно,
Но по петербургскому времени -
Без четверти белая ночь.
И ходят трамваи, да где уж там -
Пешком выбирает пойти
Слегка старомодная девушка,
Наверное, лет двадцати.
Красивы, невзрачны пейзажи ли,
Но кажется, сквозь огоньки,
Что жизнью отдельною зажили
В витринах её двойники.
И снова, в вечернюю пору - ту,
Когда торжествует неон,
Она улыбается городу.
Она его любит. А он…
Но нет кавалера галантнее,
Что спрячет от всех непогод;
И небо над Новой Голландией
Летучим Голландцем плывёт.
Кукурме
А город позабыл, что он заслуженный,
Что волнами и войнами изранен.
И стал таким:
рискованным, закруженным...
И стал таким:
из молодых, из ранних...
И, накренясь на каждом повороте,
Растаяные тайны выдавая,
Влюбленных выдувал из подворотен,
Как стеклодувы кубки выдувают,
Жонглировал пылающими плошками,
Бил пятерней в ступенчатые клавиши.
И становились парочки на площади,
На самый-самый
зыбкий-зыбкий краешек.
О площадь, ваша роль - куда уж плоше?
Не проще ль превратиться вам в качели?
Чтоб только ax! -
взметало ветром плащик.
Чтоб только ax! -
колени коченели.
Холодный и изысканный Петрополь,
Что сделал ты с чинами и с летами?
Хватаясь за колонны, как за стропы,
До самых звезд влюбленные взлетали!
А город, их сияньем осеняя,
И хохотал и бойко пританцовывал.
Качели ax! -
вознесена Сенная...
Качели ax! -
вознесена Дворцовая...
Но утро наступало строго, вежливо.
И город сам себя уравновешивал.
И затихал смущенно и устало.
И все на свете почву обретало.
М.Борисова
Петербурга странности и тайны,
Город, полный мифов и примет…
Улочки потерянных окраин -
Не парадный глянцевый портрет,
Тот, который золотом ослепит
И роскошной пышностью своей.
Двухэтажных домиков нелепость,
Горечь постаревших тополей,
Что в июне будут виновато
На дорожки белый пух стелить.
Запахи смородины и мяты…
Беспокойство легкое томит.
На асфальте трещины, то травы
По весне приходят в этот мир.
Здесь искать напрасно будешь, право,
Рококо, барокко и ампир.
В запустенье бывшие заводы,
Мхи ползут по красным кирпичам.
Тихо в переулках, только бродят
Вечерами эхо и печаль.
В зарослях жасмина и сирени
Спит фонтан и грезит о былом.
На скамейке лежа, дремлет время
Одичалым брошенным котом.
Петербурга странности и тайны,
Город, полный мифов и примет…
Улочки потерянных окраин -
Позабытой повести сюжет.
Е.Карелина
худ. Н.Анфалова
Здравствуй, белая ночь, где, скажи мне, моя голова?
Как и сердце мое, закружили ее острова.
Здравствуй, белая ночь, я отравлен твоей красотой,
Серым жемчугом крыш, улетающей в небо Невой…
По Дворцовому мосту на Стрелку и дальше, туда
Где надрывно трубят, растворяясь в тумане, суда
И обратно, скорее обратно, дорогой прямой,
По Большому проспекту, сквозь линий задумчивый строй.
Что же это такое, скажи, если знаешь, скажи…
Что за сила такая меня все кружит и кружит?
Даже Сфинксы ответа не знают, молчит парапет…
Лишь, как будто прощаясь, встает над домами рассвет.
Он звенит ностальгией, тоской предстоящих разлук,
Завтра встанут другие, но этот - испытанный друг,
Он мне хочет помочь, он все ищет прощенья слова...
Здравствуй, белая ночь, где, скажи мне, моя голова?
М.Кукулевич
Ты не нуждаешься в гимнах и одах
Город, рожденный по воле Петра,
Великолепен в любую погоду,
Настежь распахнут навстречу ветрам.
Неповторимы Дворцовая площадь,
Невский проспект и Финляндский вокзал
Может быть можно дешевле и проще,
Только бы ты Петербургом не стал.
Вымыт дождями, укутан туманом,
Дремлешь под тихие сказки Невы.
Спят утомленные за день фонтаны,
Улицы, площади, сфинксы и львы.
Белая ночь нереальна и зыбка,
Чуть розовеют вдали облака,
Город застенчиво прячет улыбку,
Глядя на старый петровский баркас.
(с)
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 20 Ноя 2012, 21:28 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Ты знаешь, Питер имеет душу,
там даже камни умеют слушать.
я приезжаю, и мне там лучше
и жить, и прятаться, и грустить.
Его вода для меня живая,
в его автобусах и трамваях
я от забот своих уезжаю,
чтоб теплый свет его ощутить.
Ты знаешь, в Питере проще верить,
что счастье есть, что открыты двери,
там нарисованы акварелью
мои расплывчатые мечты.
Его проспекты уходят в небо,
ему я верю - отчасти слепо -
и сочиняю ему сонеты,
а он разводит свои мосты.
Его каналы, его фонтаны -
противоядия от дурманов,
и эти воды затянут раны,
и сердце больше не так болит.
Ведь Питер знает на все ответы:
как быть собой и дожить до лета.
я там всегда остаюсь согрета,
пусть даже в самый унылый дождь.
Он нежно манит и опьяняет,
он как дитя на руках качает
и заставляет забыть печали,
пусть их немало еще хлебнешь.
Ты знаешь, он от всех страхов лечит,
я в каждом сне мчусь к нему навстречу,
он свои мантры мне в ухо шепчет
и объясняет все без прикрас.
Пускай он часто бывает серым,
но это не подрывает веру,
и я в него влюблена без меры
с тех пор, как встретила в первый раз.
Э.Меньшикова
Ты живешь в израильском Ашдоде-
Мой по сайту виртуальный друг,
И скучаешь о плохой погоде,
Вспоминая старый Петербург.
Я в твоей стране ни разу не был,
Может быть, в суждениях не прав-
Солнце там, в бескрайнем синем небе
Знойный свой показывает нрав.
Климат может быть у вас суровый-
На экране камни да пески…
Трудно так свыкаться с жизнью новой
И бороться с приступом тоски.
А у нас в глубинке здесь в России
В речке отражается мосток.
В гостевую глянешь, ностальгия
В сердце может выпустить росток.
Ты живешь в израильском Ашдоде-
Мой по сайту виртуальный друг…
Солнышко, встречая на восходе,
Вспомни свой дождливый Петербург…
Вересень
Здесь каждый дом симфонию таит.
И здания - как нотная тетрадь.
Здесь исполняет арии гранит,
И нужно только слушать и читать.
Читать по нотам старых кирпичей
Сюиту этих каменных громад,
И различать в мелодии ночей
Величественный голос колоннад.
Здесь гимн поют скульптуры и мосты,
И над Невою музыка витает,
И фонари, дождавшись темноты,
Едва заметно ветру подпевают.
В плену у хоровода белых снов,
Я буду бесконечно вспоминать
Гармонию туманных островов,
Где нужно только слушать и читать.
Ю.Алексашина
Говорят, что город мой мрачный,
Говорят, что город мой серый,
И что климат тут неудачный,
И народ, как будто, манерный…
Но тому, кто в Питере вырос
И дышал им с самого детства,
По душе дождливая сырость
И осенних листьев кокетство,
Что кружат над Катькиным садиком,
Что на морды львам прилипают,
Под копыта Медному всаднику
Необдуманно залетают…
Ты в любое время прекрасен,
Город мой и юный, и вечный,
Но особо светел и ясен
Белой летней ночью, конечно! -
Серых зданий дремлют громады,
Над Невой ажурные крылья
Развели мосты, а ограды
Вдоль дворцов и парков застыли…
Купола и шпили родные –
Нам без вас не будет покоя!
Где по всей огромной России
Чудо встретишь ещё такое?
Н.Дроздова
Здесь, в кабаре «Бродячая собака»,
Летали часто пробки в потолок,
Но эти своды поглотил, однако,
Бурливой Леты пенистый поток.
Мне грезится, мелькают где-то лица:
Ахматова, Бальмонт и Гумилев -
Сюда готовы были устремиться,
Чтоб обрести в гостях у музы кров.
И за три года все-таки успели
Отлить в металл молитвы и грехи.
Словесные баталии гремели,
Рождая гениальные стихи.
Мне кажется, еще их помнят стены, -
Они поймали эхо голосов,
Хотя минуты были те мгновенны,
И век Серебряный был заперт на засов.
И написал я на салфетке чистой,
Услышав томный запредельный вздох,
Послание далеким символистам,
Творившим здесь на рубеже эпох.
Увидев абрис стройной незнакомки,
Я понял, что поэзия жива.
Перо на шляпе, руки, профиль тонкий
Мне подсказали нужные слова.
Нет, не хочу я с этим расставаться!
Мне образы и запахи нужны,
Чтоб трепетать, любить и восторгаться
Туманной дымкой призрачной страны.
С.Кирсанов
Летний сад в ноябре так печален...
Грустны статуи в серых гробах,
И фрегат, что у спуска причален,
Все грустит о чужих берегах,
Небо серое стонет и плачет
Непонятным и долгим дождём,
Лишь для нас ничего дождь не значит,
Мы все так же с тобою идём
Через Марсово к Спасу, на Невский,
По Садовой к Сенной - суета!
Здесь когда-то гулял Достоевский,
Точно также, как мы, без зонта.
В этот Город осенней порою
Словно бесы, ворвались ветра.
Мне милы и знакомы герои,
Из соседнего с нами двора.
Под дождём мы бредём на работу,
И тогда понимаю вполне,
Отчего я люблю "Идиота",
И понятен Раскольников мне...
М.Волкова
Дорогие мои петербуржские львы,
Несмотря на оскал, вы добры словно дети!
На крутых берегах своенравной Невы
Вы, как стражи, стоите под грохот столетий!
День и ночь, в дождь и ветер, в мороз и в жару
На посту… Вы, наверное, очень устали?
Знаю - хочется вам убежать поутру
В золотистой саванны далекие дали,
На спине поваляться средь мягкой травы,
А потом целым прайдом пойти к водопою,
Нянчить львят, но, увы, вместо этого вы
Стережете наш город над вольной Невою.
Без обеда, без отдыха, даже без сна,
Видя все своим бдительным царственным оком.
Плачет осень, иль вдруг пробудилась весна -
Вы всегда на посту без конца и без срока!
И, прильнув к вашим лапам своею рукой,
Прошепчу я: «Спасибо, гривастые львы,
За любимого города вечный покой
На крутых берегах своенравной Невы».
Н.Смирнова
Как хорошо бывает в городе,
когда его засыплет снег!
Оденутся деревья голые,
и станут, кажется, навек
пушисто-белыми кораллами,
в подводном свете фонарей
сверкая чистыми кристаллами,
Затишье звуков, скоростей...
Во всем - спокойствие и подлинность
И ты, как мыслящая водоросль,
но царству спящего Нептуна
болтаешься на дне лагуны.
Той, где дрейфует в мертвом штиле
кораблик золотой на шпиле.
А.Андреев
Стою ли над замёрзшею Невою,
Даря восторг недремлющим мостам –
Везде перед склонённой головою
Его следы я вижу. Будто там
За час передо мною, за мгновенье
Он проезжал. Еще примятый снег
Хранит былых колес прикосновенье,
Как память робких, невозвратных нег...
И дальше, шапку с голову роняя,
Я по следам иду, бегу, лечу...
Но только всё равно не догоняю
И не кричу уже, а лишь шепчу:
- Куда ж Вы?! Я хотел сказать: простите
За то, что Вас не будет навсегда...
Прощайте же, и руку не корите,
Что подлецу не нанесла вреда...
Но вновь вернусь в его последний город,
Где чудится мне в сумраке ночном,
Что в свете наступающей Авроры
Тень Пушкина мелькает за мостом.
И невозможно ей остановиться.
Она, как всё великое, права!
И не уснет без гения столица,
И в сердце оживут его слова...
"Я Вас люблю! Любовь еще быть может!"
Я.Шин
Крыльями Казанского собора
Я морозный город обниму.
Мне пригрезилось, что этот город
Предназначен мне лишь одному.
Между нами пролегают годы,
Гарь и паровозные гудки.
Стонущие медленные воды
Под скафандром ледяной реки.
Давние, погибшие мотивы,
Наводнений грозные валы.
На рассвете, как на негативе,
Проступает город мой из мглы.
Глоткою глубокой кашалота
Он к заливу Финскому приник.
А вокруг лишь топи да болота.
Не пойму, откуда он возник.
И какой рискованный правитель
Дал ему бессмертные права.
Сквозь столетья, как сквозь проявитель,
Проступает он для торжества.
Здесь зима на зиму не похожа:
Голые бульвары - как во сне.
Жухлый холод стягивает кожу,
Добывает из дыханья снег.
Толпы экскурсантов на помосте
У Исаакия творят свой суд.
Я боюсь: восторженные гости
Красоту по свету разнесут.
Над Невою звук трубы победный
Это Всадник взвился в небеси.
О Владыко, яростный и медный,
Город мой с собой не унеси.
Он мне нынче нужен до зарезу.
Здесь прикол, моих кочевий стан.
Голою щекой припав к железу,
Я смотрю, как горбится туман.
Вл.Нестеровский
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 26 Янв 2013, 13:31 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | КО ДНЮ СНЯТИЯ БЛОКАДЫ ЛЕНИНГРАДА...
И та, что сегодня прощается с милым, -
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
А.Ахматова, июль 1941. Ленинград
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, -
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
...Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
А.Ахматова
Я помню, как завидовал я птицам,
Порхавшим возле хлебного ларька,
Ведь птица может крохой прокормиться,
Летящей каплей дождевой напиться,
Очередей не зная и пайка.
А мы в тот день под серым зимним небом
Там хлеба ждали и войну кляли,
И облака, как караваи хлеба,
Дымились над Васильевским вдали.
И было странно в очереди хмурой
Девчонку видеть с книгою в руках.
Мы злились - улыбается, как дура,
В каких она витает облаках?
Что может быть сейчас важнее пищи?
И вдруг девчонка стала в тишине
Читать нам Блока...Жертвенней и чище
Стихов не приходилось слышать мне.
Всё так же было грязно-серым небо,
Дралось за крошку хлеба вороньё,
Я не забыл, что я стою за хлебом -
Забыл ожесточение своё.
Б.Климычев
Замираю у этой витрины.
Лед блокадный растаял в ней.
Мы воистину непобедимы.
Вот - игрушки блокадных дней!
Самолетики из картонки
И тряпичный большой медведь.
На фанерке смешной котенок
И рисунок: «ФАШИСТАМ - СМЕРТЬ!»
На рисунках обозначались
Силуэты домов родных,
Где у каждой буржуйки ночами
Бил победы живой родник.
А над городом - бомбовозы,
Но их сверху бьют «ястребки».
Замерзали в блокаду слезы.
Шли морозов на нас полки.
Но почти что в любой квартире
(ну хотя бы в доме любом!)
Кто-то жил просто в детском мире,
Наводя этот мир с трудом.
Кто-то елочные игрушки
Из бумаги творил цветной.
Так, блокады кольцо разрушив,
Шли игрушки в смертельный бой!
Н.Ударов
Вместо супа - бурда из столярного клея,
Вместо чая - заварка сосновой хвои.
Это б всё ничего, только руки немеют,
Только ноги становятся вдруг не твои.
Только сердце внезапно сожмётся, как ёжик,
И глухие удары пойдут невпопад...
Сердце! Надо стучать, если даже не можешь.
Не смолкай! Ведь на наших сердцах - Ленинград.
Бейся, сердце! Стучи, несмотря на усталость,
Слышишь: город клянётся, что враг не пройдёт!
... Сотый день догорал. Как потом оказалось,
Впереди оставалось ещё восемьсот.
Ю.Воронов
Да, он мне снится, этот город
и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах,
что он красивей, чем Москва!
И в стороне сибирской дальней,
мне помнится родимый дом
И то, что факелы Ростральных....
А впрочем нет, я о другом.
Я вижу городок на Волге
в полукольце плешивых гор
В тот очень тяжкий, очень
долгий 42-ой военный год.
Линялые шатрами крыши,
стада бредущие в пыли
Сюда блокадных ребятишек
из Ленинграда привезли.
Ведь больше года голодали,
им дали мяса, масло дали.
Они ж, шатаясь как в бреду
за завтраком недоедали,
В обед опять недоедали,
за ужином недоедали,
на завтра прятали еду.
Они не оставляли крошек,
тихи, глазасты и худы.
Они рассматривали кошек
лишь как запас живой еды.
И падали при каждом шаге.
И молча плакали в тиши.
Но кто-то детям дал бумагу
и заточил карандаши.
И вот на четвертушках мятых,
стал робко возникать на свет
Не точный, памятный, крылатый,
неповторимый силуэт -
Бессмертный шпиль Адмиралтейства,
его нагую простоту
Чертило раненое детство,
мусоля грифели во рту....
Да, он мне снится этот город
и видимо не раз, не два
Доказывать я буду в спорах,
что он красивей, чем Москва!
И вновь и вновь при трудном шаге
я вспомню это, Тишь палат, детей,
и на листках бумаги, рисунок,
Точно текст присяги,
тебе на верность ЛЕНИНГРАД.
М.Борисова
Опять война, опять блокада…
А, может, нам о ней забыть?
Я слышу иногда:
«Не надо, не надо раны бередить».
Ведь это правда, что устали
Мы от рассказов о войне.
И о блокаде пролистали
Стихов достаточно вполне.
И может показаться:
Правы и убедительны слова,
Но даже если это правда,
Такая правда не права!
Чтоб снова на земной планете
Не повторилось той зимы,
Нам нужно, чтобы наши дети
Об этом помнили, как мы!
Я не напрасно беспокоюсь,
Чтоб не забылась та война:
Ведь эта память – наша совесть.
Она, как сила, нам нужна…
Ю.Воронов
За залпом залп. Гремит салют.
Ракеты в воздухе горячем
Цветами пестрыми цветут.
А ленинградцы тихо плачут.
Ни успокаивать пока,
Ни утешать людей не надо.
Их радость слишком велика –
Гремит салют над Ленинградом!
Их радость велика, но боль
Заговорила и прорвалась.
На праздничный салют с тобой
Пол-Ленинграда не поднялось…
Рыдают люди, и поют,
И лиц заплаканных не прячут.
Сегодня в городе – салют!
Сегодня ленинградцы плачут…
Ю.Воронов
Есть в Ленинграде, кроме неба и Невы,
Простора площадей, разросшейся листвы,
И кроме статуй, и мостов, и снов державы,
И кроме незакрывшейся, как рана, славы,
Которая проходит ночью по проспектам,
Почти незримая, из серебра и пепла,-
Есть в Ленинграде жёсткие глаза и та,
Для прошлого загадочная, немота,
Тот горько сжатый рот, те обручи на сердце,
Что, может быть, одни спасли его от смерти.
И если ты - гранит, учись у глаз горячих:
Они сухи, сухи, когда и камни плачут.
И.Эренбург
Минута молчанья - и слов не найти...
Минута молчанья - из самой груди,
Из самого сердца сорвётся - не крик,
Молчанье повиснет… Минута… Лишь миг…
А память, прорвавшись сквозь стены камней,
Опять унесётся в один из тех дней,
Когда на осколки рвалась тишина,
Когда громыхала по миру война.
Серые камни - словно скала.
Молитвы печальные слышу слава -
О том, что теперь ждет их вечный покой,
И буквы стальные я глажу рукой.
И камень холодный, бездушный, немой -
Он вдруг оживает незримой волной,
Биения сотен и сотен сердец…
Он был чей-то сын… или чей-то отец…
Закружатся листья средь алых знамен,
Закружатся буквы в кружении имен…
А в небе бездонном кружат журавли,
И клин их растает, курлыча, вдали…
Минута молчанья - ведь слов не найти.
Минута молчанья - как выбор пути…
Тяжелые камни - на них имена.
Пока о них помним - жива ты страна…
А.Шевченко
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 05 Янв 2014, 23:03 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Люблю возвращаться весною
Под стук запоздалых карет,
Когда полосой огневою
Прорежется тонкий рассвет.
Не светит луна над домами,
А час лишь горело светло!
И гаснут огни за огнями,
И окон бледнеет стекло.
Уж с улиц, прямых и пустынных,
Ночная исчезнула мгла.
Над сонмом кварталов старинных
Блеснула златая игла.
Уж алые неба опалы
Коснулися призрачных вод,
И - в тёмных решётках - каналы
Спешат отразить небосвод.
Уж площади плещут от гула
Под ветра капризной игрой.
И утро воздушно свернуло
Над синей, в гранитах, Невой.
Ночь в море, далёкая, тонет,
Движенье сильней, всё шумней -
То Гелиос по небу гонит
Квадригу крылатых коней.
В.Княжнин
Мне чудится в Рождественское утро
мой легкий, мой воздушный Петербург...
Я странствую по набережной... Солнце
взошло туманной розой. Пухлым слоем
снег тянется по выпуклым перилам.
И рысаки под сетками цветными
проносятся, как сказочные птицы.
А вдалеке, за ширью снежной, тают
в лазури сизой розовые струи
над кровлями; как призрак золотистый,
мерцает крепость (в полдень бухнет пушка:
сперва дымок, потом раскат звенящий);
и на снегу зеленой бирюзою
горят квадраты вырезанных льдин.
Приземистый вагончик темно-синий,
пером скользя по проволоке тонкой,
через Неву пушистую по рельсам
игрушечным бежит себе; а рядом
расчищенная искрится дорожка
меж елочек, повоткнутых в сугробы:
бывало, сядешь в кресло на сосновых
полозьях - парень в желтых рукавицах
за спинку хвать, - и вот по голубому
гудящему ледку толкает, крепко
отбрасывая ноги, косо ставя
ножи коньков, веревкой кое-как
прикрученные к валенкам, тупые,
такие же, как в пушкинские зимы...
Я странствую по городу родному,
по улицам таинственно-широким,
гляжу с мостов на белые каналы,
на пристани и рыбные садки.
Катки, катки - на Мойке, на Фонтанке,
в Юсуповском серебряном раю:
кто учится, смешно раскинув руки,
кто плавные описывает дуги,
и бегуны в рейтузах шерстяных
гоняются по кругу, перегнувшись,
сжав за спиной футляр от этих длинных
коньков своих, сверкающих, как бритвы,
по звучному лоснящемуся льду.
А в городском саду - моем любимом, -
между Невой и дымчатым собором,
сияющие, легкие виденья
сквозных ветвей склоняются над снегом,
над будками, над каменным верблюдом
Пржевальского, над скованным бассейном, -
и дети с гор катаются, гремят,
ложась ничком на бархатные санки.
Я помню все: Сенат охряный, тумбы
и цепи их чугунные вокруг
седой скалы, откуда рвется в небо
крутой восторг зеленоватой бронзы.
А там, вдали, над сетью серебристой,
над кружевами дивными деревьев -
там величаво плавает в лазури
морозом очарованный Исакий:
воздушный луч - на куполе туманном,
поддернутые инеем колонны...
Мой девственный, мой призрачный!.. Навеки
в душе моей, как чудо, сохранится
твой легкий лик, твой воздух несравненный,
твои сады, и дали, и каналы,
твоя зима, высокая, как сон
о стройности нездешней...
Ты растаял, ты отлетел,
а я влачу виденья в иных краях -
на площадях зеркальных,
на палубах скользящих...
Трудно мне...
Но иногда во сне я слышу звуки
далекие, я слышу, как в раю
о Петербурге Пушкин ясноглазый
беседует с другим поэтом, поздно
пришедшим в мир и скорбно отошедшим,
любившим город свой непостижимый
рыдающей и реющей любовью...
И слышу я, как Пушкин вспоминает
все мелочи крылатые, оттенки
и отзвуки: "Я помню, - говорит, -
летучий снег, и Летний сад, и лепет
Олениной... Я помню, как, женатый,
я возвращался с медленных балов
в карете дребезжащей по Мильонной,
и радуги по стеклам проходили;
но, веришь ли, всего живее помню
тот легкий мост, где встретил я Данзаса
в январский день, пред самою дуэлью..."
В.Набоков
Разбросано много
Дорога в дорогу
По миру стран всяких вокруг...
Но все эти страны
Так чужды и странны
Вдали от тебя, Петербург!
Пусть звезды там краше!
Пусть Солнце там пляшет
И пусть золотится бамбук,
Черны, как погосты.
Все солнца и звезды
Вдали от тебя, Петербург!
И хоть вечно тут он
Туманом закутан,
Но в Солнце нездешнем - ах, вдруг -
Так сердцу желанны
Волокна тумана
Вдали от тебя, Петербург!
И в Ниццкой аллее
Мне дождь твой милее!
И хочется питерских вьюг!
И нету покоя
Плененным тобою
Вдали от тебя, Петербург!
Н.Агнивцев
Город спит, окутан мглою,
Чуть мерцают фонари...
Там далёко, за Невою,
Вижу отблески зари.
В этом дальнем отраженье,
В этих отблесках огня
Притаилось пробужденье
Дней тоскливых для меня...
А.Блок
Опять на площади Дворцовой
Блестит колонна серебром.
На гулкой мостовой торцовой
Морозный иней лег ковром.
Несутся сани за санями,
От лошадей клубится пар,
Под торопливыми шагами
Звенит намерзший тротуар.
Беспечный смех... Живые лица...
Костров веселые огни, -
Прекрасна Невская столица
В такие солнечные дни.
Идешь и полной грудью дышишь,
Спускаешься к Неве на лед
И ветра над собою слышишь
Широкий солнечный полет.
И сердце радостью трепещет,
И жизнь по-новому светла,
А в бледном небе ясно блещет
Адмиралтейская игла.
Г.Иванов
Сердце бьется ровно, мерно.
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.
Сквозь опущенные веки
Вижу, вижу, ты со мной,
И в руке твоей навеки
Нераскрытый веер мой.
Оттого, что стали рядом
Мы в блаженный миг чудес,
В миг, когда на Летним Садом
Месяц розовый воскрес.
Мне не надо ожиданий
У постылого окна
И томительных свиданий.
Вся любовь утолена.
Ты свободен, я свободна,
Завтра лучше, чем вчера, -
Над Невою темноводной,
Под улыбкою холодной
Императора Петра.
А.Ахматова
Питер парится.
Пора парочкам пускаться в поиск
по проспектам полуночным за прохладой.
Может быть, им пора поторопиться в петергофский
первый поезд, пекло потное покинуть, на перроне позабыть.
Петухи проголосили, песни поздние погасли.
Прямо перед паровозом проплывают и парят
Павловска перрон пустынный,
Петергофа плен прекрасный,
плеть Петра, причуды Павла,
Пушкина пресветлый взгляд.
Б.Окуджава
А умирать - на родину, дружок,
В родное петербургское болото...
Всего один пронзительный прыжок
На запасном крыле аэрофлота!
Скользнёт пейзаж, прохладен и горист,
Нахлынет синь - воздушный рай кромешный.
И ни один угрюмый террорист
Не просочится в раструб кэгэбэшный...
(Хранит Господь и воинская рать... )
Потом припасть к земле и повиниться:
Стремятся все в Россию умирать,
А жить - так вся Россия - за границу...
Как светел снег! Как церковь хороша!
Теней друзей порука круговая...
На честном слове держится душа.
На честном слове...
Крепче - не бывает.
О.Бешенковская
Нева несет величественно воды,
Туман ползет по набережной сонной,
И в пору этой зимней непогоды
Лишь Ангел воспаряет над колонной.
А ночью - зеркалами слепят лужи,
Кружатся тихо теплые снежинки...
Мой мокрый Город спит и жаждет стужи,
С витрин стекают талые слезинки...
Здесь в декабре - сентябрьская сладость,
И Невский весь пропах водою талой,
Мой зимний, спящий Город - грусть и радость,
Такой родной, прекрасный и усталый.
М.Волкова
Что там было? Ширь закатов блеклых,
Золоченых шпилей легкий взлет,
Ледяные розаны на стеклах,
Лед на улицах и в душах лед.
Разговоры будто бы в могилах,
Тишина, которой не смутить...
Десять лет прошло, и мы не в силах
Этого ни вспомнить, ни забыть.
Тысяча пройдет, не повторится,
Не вернется это никогда.
На земле была одна столица,
Все другие - просто города.
Г.Адамович
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 26 Янв 2014, 22:48 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | Ко дню полного снятия блокады Ленинграда
70 лет назад наши защитники отстояли Ленинград, чтобы мы могли жить…
«Люди! Помните, какою ценой завоевано счастье... Пожалуйста... Помните...»
Р.Рождественский
Мы знаем: клятвы говорить непросто.
И если в Ленинград ворвётся враг,
Мы разорвём последнюю из простынь
Лишь на бинты, но не на белый флаг!
Ю.Воронов
Я помню, так хотелось есть -
Глаза беспомощно слипались.
И жизнь - наполовину смерть,
И сны от жизни не спасали.
Мне снилось - даже и во сне
Искала я кусочек хлеба
В пустом заброшенном столе.
А хлеб там никогда и не был.
Я помню этот Ленинград!
А может, это бабка в детстве
Своих воспоминаний ряд
Передала мне по наследству?
Я помню: бабка умерла,
Могильный холмик, крест, ограда...
В деревне бабушка жила -
Она не знала Ленинграда...
Е.Михайлова
Дарья Власьевна, соседка, здравствуй.
Вот мы встретились с тобой опять.
В дни весны желанной ленинградской
надо снова нам потолковать.
Тихо-тихо. Небо золотое.
В этой долгожданной тишине
мы пройдем по Невскому с тобою,
по былой «опасной стороне».
Как истерзаны повсюду стены!
Бельма в каждом выбитом окне.
Это мы тут прожили без смены
целых девятьсот ночей и дней.
Мы с тобою танков не взрывали.
Мы в чаду обыденных забот
безымянные высоты брали, -
но на карте нет таких высот.
Где помечена твоя крутая
лестница, ведущая домой,
по которой, с голоду шатаясь,
ты ходила с ведрами зимой?
Где помечена твоя дорога,
по которой десять раз прошла
и сама - в пургу, в мороз, в тревогу
пятерых на кладбище свезла?
Только мы с тобою, мы, соседка,
помним наши тяжкие пути.
Сами знаем, в картах или в сводках
их не перечислить, не найти.
А для боли нашей молчаливой,
для ранений - скрытых, не простых -
не хватило б на земле нашивок,
ни малиновых, ни золотых.
На груди, над сердцем опаленным,
за войну принявшим столько ран,
лишь медаль на ленточке зеленой,
бережно укрытой в целлофан.
Вот она - святая память наша,
сбереженная на все века...
Что ж ты плачешь,
что ты, тетя Даша?
Нам еще нельзя с тобой пока.
Дарья Власьевна, не мы, так кто же
отчий дом к победе приберет?
Кто ребятам-сиротам поможет,
юным вдовам слезы оботрет?
Это нам с тобой, хлебнувшим горя,
чьи-то души греть и утешать.
Нам, отдавшим все за этот город, -
поднимать его и украшать.
Нам, не позабыв о старых бедах,
сотни новых вынести забот,
чтоб сынов, когда придут с победой,
хлебом-солью встретить у ворот.
Дарья Власьевна, нам много дела,
точно под воскресный день в дому.
Ты в беде сберечь его сумела,
ты и счастие вернешь ему.
Счастие извечное людское,
что в бреду, в крови, во мгле боев
сберегло и вынесло простое
сердце материнское твое.
Апрель 1944
О.Берггольц
Блокады нет…
Уже давно напрасно
Напоминает надписью стена
О том, что «наиболее опасна
При артобстреле эта сторона».
Обстрел покоя больше не нарушит,
Сирены по ночам не голосят…
Блокады нет. Но след блокадный
В душах, как тот
Неразорвавшийся снаряд.
Он может никогда не разорваться.
О нём на время можно позабыть.
Но он в тебе. И нет
для ленинградцев сапёров,
Чтоб снаряд тот разрядить.
Ю.Воронов
Как будто на миг отступили морозы
И вновь распустилась сирень…
Как плакали! Как улыбались сквозь слёзы!
Как все обнимались в тот день!
Бомбёжки, обстрелы, и холод, и голод,
И столько любимых могил…(*)
Всё вынес и выдержал славный наш город,
Он выстоял и победил!
Всем, бывшим в те дни в дорогом Ленинграде,
Я вновь поклониться хочу,
А в память о тех, кто остался в блокаде,
Зажгу на окошке свечу.
Е.Палина
* - строка Ольги Берггольц
Такого дня не видел Ленинград!
Нет, радости подобной не бывало…
Казалось, что все небо грохотало,
Приветствуя великое начало
Весны, уже не знающей преград.
Гремел неумолкаемо салют
Из боевых прославленных орудий,
Смеялись, пели, обнимались люди…
Вс.Рождественский
Ни камню скорби, ни камню славы
не заменить погибшего солдата.
Да будет вечной о героях память.
Чтоб наполниться городом этим,
Не надо продолжительных встреч
Или гидов в пути.
Ленинград
Начинается с первого взгляда,
Как любовь,
От которой уже не уйти.
Но когда он
Слепит вас своими дворцами,
Берегами Невы,
Прямотою дорог,
Не забудьте людей,
Вставших вровень с творцами,
Не забудьте о тех,
Кто всё это сберёг!..
Ю.Воронов
И в ночи январской, беззвездной,
Сам дивясь небывалой судьбе,
Возвращенный из смертной бездны,
Ленинград салютует себе!
А.Ахматова
Друг, товарищ, там, за Ленинградом,
Ты мой голос слышал, за кольцом,
Дай мне руку! Прорвана блокада.
Сердце к сердцу - посмотри в лицо.
Кровь друзей, взывавшая к отмщенью,
На полотнах полковых знамен.
На века убийцам нет прощенья.
Прорвана блокада. Мы идем!
Мы сегодня снова наступаем,
Никогда не повернем назад...
Мой малыш-сынишка спит, не зная,
Как сегодня счастлив Ленинград.
Е.Вечтомова
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 26 Июн 2014, 01:28 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Когда Невы, окованной гранитом,
Алмазный блеск я вижу в час ночной
И весело по освещенным плитам
Толпа людей мелькает предо мной -
Тогда на ум невольно мне приходит
Минувший век, когда среди болот,
Бывало, здесь чухонец бедный бродит,
Дитя нужды, болезней и забот,
Тот век, когда один туман свинцовый
Здесь одевал леса и небеса,
И так была печальна и сурова
Пустынных вод холодная краса.
И с гордостью я вспоминаю тайной
Ум творческий великого царя,
Любуяся на город колоссальный -
Прекрасное создание Петра.
И.Никитин
О зори северного лета!
О набережная Невы!
Как часто в сумерках рассвета
Моей тоске внимали вы.
Опять мечтателен и молод,
У нелюдимых берегов
Вдыхаю я ваш ранний холод,
И чёток звук моих шагов.
Все эти пристани и сходни,
Весь этот смутный кругозор
Так неожиданно сегодня
Впервые поражают взор.
Среди дворцов и старых зданий
Екатерининских времен
Невнятным веяньем преданий
Прозрачный воздух напоен.
Бесплотным, призрачным, неверным
Я становлюсь, как всё кругом.
Душа томится эфемерным,
Неощутимым бытиём.
Брожу и трогаю рукою
Прохладный невский парапет,
И жизнь мне кажется такою,
Какой была за двести лет.
Дм.Цензор
Опять стою я над Невой,
И снова, как в былые годы,
Смотрю и я, как бы живой,
На эти дремлющие воды.
Нет искр в небесной синеве,
Все стихло в бледном обаянье,
Лишь по задумчивой Неве
Струится лунное сиянье.
Во сне ль все это снится мне,
Или гляжу я в самом деле,
На что при этой же луне
С тобой живые мы глядели?
Ф.Тютчев
Воспоминанье, острый луч,
преобрази мое изгнанье,
пронзи меня, воспоминанье
о баржах петербургских туч
в небесных ветреных просторах,
о закоулочных заборах,
о добрых лицах фонарей...
Я помню, над Невой моей
бывали сумерки, как шорох
тушующих карандашей.
Все это живописец плавный
передо мною развернул,
и, кажется, совсем недавно
в лицо мне этот ветер дул,
изображенный им в летучих
осенних листьях, зыбких тучах,
и плыл по набережной гул,
во мгле колокола гудели -
собора медные качели...
Какой там двор знакомый есть,
какие тумбы! Хорошо бы
туда перешагнуть, пролезть,
там постоять, где спят сугробы
и плотно сложены дрова,
или под аркой, на канале,
где нежно в каменном овале
синеют крепость и Нева.
В.Набоков
Тот город, мной любимый с детства,
В его декабрьской тишине
Моим промотанным наследством
Сегодня показался мне.
Все, что само давалось в руки,
Что было так легко отдать:
Душевный жар, молений звуки
И первой песни благодать -
Все унеслось прозрачным дымом,
Истлело в глубине зеркал...
И вот уж о невозвратимом
Скрипач безносый заиграл.
Но с любопытством иностранки,
Плененной каждой новизной,
Глядела я, как мчатся санки,
И слушала язык родной.
И дикой свежестью и силой
Мне счастье веяло в лицо,
Как будто друг, от века милый,
Всходил со мною на крыльцо.
А.Ахматова
Нет, дождь не вызовет унынья!
Грустить не стоит, и при том,
Порой, уютно так средь ливня
Бродить по лужам под зонтом –
Такой промокшей ветхой крышей,
Но ты её не прошибёшь,
Остановиться позабывший,
Совсем забавный летний дождь!..
Поток дождя не станет реже:
И вновь теплом ударят вдруг
Из лужи брызги, и в безбрежье –
Преображённый Петербург;
Дождь смоет пыль, обыкновенье:
В каналы годы утекут –
И Петроград, и вдохновенье
В душе стеснённой оживут!
И неба сумрачного вата
Коснётся мокрых куполов –
Тогда с Невы уйдёт куда-то,
Смотает снасти рыболов…
А дождь покроет лаком камни,
И оживёт калейдоскоп,
Отполированный веками,
Храня печати чьих-то стоп!..
Асфальт без пыли станет лучше:
Потом – по чистому гулять!
Пусть шире сделаются лужи,
И пусть в раздавшуюся гладь
Глядится город вдохновенный
(Моей взыскательной души)!
И не далёк он совершенно
От совершенной красоты!..
И.Сахарюк
Привели меня к дому сперва,
Где жил Пушкин. Сказали: - Постой-ка…
Я спросил: - Эта речка – Нева?
Мне сказали: - Ты что, это Мойка!
А потом вроде узкого рва
Видел речку свинцового цвета.
Я спросил: - Неужели Нева?
- Нет, канал Грибоедова это.
А потом шелестела листва.
Сколько статуй! Какая прохлада!
Я спросил: - эта речка – Нева?
- Нет, Фонтанка у Летнего сада.
А потом синева, синева,
Шпиль, и солнце, и волны, и ветер.
Я не спрашивал: «Это Нева?»
Я и сам бы любому ответил.
А.Кушнер
От твоих берегов, где туманный кисель,
Где в гранитном проёме чернеет вода,
Я уеду за тридевять с лишним земель,
Чтобы снова однажды вернуться сюда.
И, прорвавшись сквозь все неземные посты,
Разогнать без следа всеобъемлющий сплин,
Где под гнётом веков не сгибают мосты
В фиолетовый панцирь затянутых спин.
Где смогу возродиться и жить по часам,
Где обломки судьбы не сдаются в утиль,
Мёртвой бабочкой душу к твоим небесам
Навсегда пригвоздит Петропавловский шпиль.
С.Ос
Нева Петровна, возле вас - всё львы.
Они вас охраняют молчаливо.
Я с женщинами не бывал счастливым,
вы - первая. Я чувствую, что - вы.
Послушайте, не ускоряйте бег,
банальным славословьем вас не трону:
ведь я не экскурсант, Нева Петровна,
я просто одинокий человек.
Мы снова рядом. Как я к вам привык!
Я всматриваюсь в ваших глаз глубины.
Я знаю: вас великие любили,
да вы не выбирали, кто велик.
Бывало, вы идете на проспект,
не вслушиваясь в титулы и званья,
а мраморные львы - рысцой за вами
и ваших глаз запоминают свет.
И я, бывало, к тем глазам нагнусь
и отражусь в их океане синем
таким счастливым, молодым и сильным...
Так отчего, скажите, ваша грусть?
Пусть говорят, что прошлое не в счет.
Но волны набегают, берег точат,
и ваше платье цвета белой ночи
мне третий век забыться не дает.
Б.Окуджава
Ночь белая...
Весь мир, как на ладони.
Не всё мы повидали на веку...
Неслись куда-то бронзовые кони,
Разбрызгивая искры на скаку.
Грифоны гордо крылья расправляли,
Взлетали в небо с ветхого моста.
Седые львы, в раздумьях и печали,
Искали заповедные места.
Кариатиды сбросили балконы
На головы восторженных зевак,
И, словно величавые мадонны,
Со стен сошли в уютный полумрак.
Глаза открыли каменные сфинксы,
Встречая ослепительный восход...
Атлант своим увесистым мизинцем
Слегка пощекотал небесный свод.
И рассвело...
Июньским утром ранним
Вернулись к нам,
Шагнув через порог,
Незыблемость привычных очертаний,
Исхоженность проторенных дорог...
Вл.Плющиков
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 08 Дек 2014, 22:48 | Сообщение # 16 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Дым потянуло вдаль, повеяло прохладой.
Без тени, без огней, над бледною Невой
Идет ночь белая - лишь купол золотой
Из-за седых дворцов, над круглой колоннадой,
Как мертвеца венец перед лампадой,
Мерцает в высоте холодной и немой.
Скажи, куда идти за счастьем, за отрадой,
Скажи, на что ты зол, товарищ бедный мой?!
Вот - темный монумент вознесся над гранитом...
Иль мысль стесненная твоя
Спасенья ищет в жале ядовитом,
Как эта медная змея
Под медным всадником, прижатая копытом
Его несущего коня...
Я.Полонский
Люблю возвращаться весною
Под стук запоздалых карет,
Когда полосой огневою
Прорежется тонкий рассвет.
Не светит луна над домами,
А час лишь - горело светло!
И гаснут огни за огнями,
И окон бледнеет стекло.
Уж с улиц, прямых и пустынных,
Ночная исчезнула мгла.
Над сонмом кварталов старинных
Блеснула златая игла.
Уж алые неба опалы
Коснулися призрачных вод,
И в тёмных решётках - каналы
Спешат отразить небосвод.
Уж площади плещут от гула
Под ветра капризной игрой.
И утро воздушно свернуло
Над синей, в гранитах, Невой.
Ночь в море, далёкая, тонет,
Движенье сильней, всё шумней -
То Гелиос по небу гонит
Квадригу крылатых коней.
В.Княжнин
Божий Ангел, зимним утром
Тайно обручивший нас,
С нашей жизни беспечальной
Глаз не сводит потемневших.
Оттого мы любим небо,
Тонкий воздух, свежий ветер
И чернеющие ветки
За оградою чугунной.
Оттого мы любим строгий,
Многоводный, темный город,
И разлуки наши любим,
И часы недолгих встреч.
А.Ахматова
Ирине Одоевцевой
Распылённый мильоном мельчайших частиц,
В ледяном, безвоздушном, бездушном эфире,
Где ни солнца, ни звёзд, ни деревьев, ни птиц,
Я вернусь - отраженьем - в потерянном мире.
И опять, в романтическом Летнем саду,
В голубой белизне петербургского мая,
По пустынным аллеям неслышно пройду,
Драгоценные плечи твои обнимая.
Г.Иванов
Не надо роскошных нарядов,
в каких щеголять на балах,-
пусть зимний снежок Ленинграда
тебя одевает впотьмах.
Я радуюсь вовсе недаром
усталой улыбке твоей,
когда по ночным тротуарам
идем мы из поздних гостей,
И, падая с темного неба,
в тишайших державных ночах
кристальные звездочки снега
блестят у тебя на плечах.
Я ночью спокойней и строже,
и радостно мне потому,
что ты в этих блестках похожа
на русскую зиму-зиму.
Как будто по стежке-дорожке,
идем по проспекту домой.
Тебе бы еще бы сапожки
да белый платок пуховой.
Я, словно родную науку,
себе осторожно твержу,
что я твою белую руку
покорно и властно держу...
Когда открываются рынки,
у запертых на ночь дверей
с тебя я снимаю снежинки,
как Пушкин снимал соболей.
Я.Смеляков
Нева, Нева! при этом звуке
Какое сердце не замрёт
И не спечалится в разлуке
Своей, родной не назовёт.
И отдалённые на годы
Кто не припомнит в этот миг
Мостов полночные разводы
И сфинксов молчаливый лик.
Речных трамваев бег привычный
И теплоходов белизну,
И шум волны о брег гранитный,
И строгой Стрелки кривизну.
Её Ростральные колонны
С бессменным факелом огня
И грохот пушки полудённый,
Совсем, как было издавна.
Нева, Нева! тиха, смиренна,
Спокойна многие года,
Как вдруг однажды обуренна
Её вздымается вода.
Всё выше, выше поднимаясь,
Бурлит, готовится в бега,
Гранит могучий содрогаясь
Ещё спасает берега.
Но вот пошла, пошла на город
Рассвирепевшая река...
В.Макаров
Ночной город раскинул мосты
И Нева облегченно вздохнула…
Эрмитаж погрузился в мечты…
Петропавловка – сладко уснула…
Прошептал в тишине Летний сад,
Что устал он от шума дневного…
Петербург, Петроград, Ленинград –
Всероссийской Культуры Основа!
Медный всадник к утру весь продрог
От тумана и сырости вечной…
Простоял здесь немалый он срок,
Но свой Дух сохранил безупречно…
Проходя вдоль дворцов и оград,
Испытаю я гордость по праву…
Петербург, Петроград, Ленинград –
Заслужил безупречную Славу!
А.Вестмит
Сколько лиц у тебя, город мой,
Сколько судеб и сколько имен,
Отшумели века над тобой, -
Гордый символ Петровских времен.
Ты заложен державной рукой,
В красном камне застыла мечта.
И бессонно хранит твой покой
Светлый ангел, посланец Христа.
Ты царей пережил и вождей,
Город-праведник, город-смутьян,
И брусчатка, твоих площадей,
Помнит каждого из горожан.
Каждый час твой историей стал -
В бронзе залов музейных, в стихах,
Он мелодией грозной звучал
В черно-белых блокадных ночах.
Ты открыт для любви и добра,
Петербург мой, душой молодой.
В твою честь не смолкает,- «Ура!»,-
Над холодной свинцовой водой.
Г.Тимошенко
Над ним простёрся ангел золотой,
И купола церквей торжественно сверкают.
Немеркнущей он блещет красотой,
По залпу пушки над Невой часы сверяет...
Немало есть прекрасных городов,
Но нет того, чтоб был душе милее,
В нём столько мудрости из глубины веков,
По Невскому пройдёшь, и станет мир светлее!
И Всадник тот, "на вздыбленном коне",
Создатель города, навечно он в полёте,
Великий реформатор по судьбе
Он призывает быть всегда на взлёте...
На взлёте дел, дерзаний, красоты
Во имя славы доблестной Отчизны...
И в жизнь смелее воплощать мечты,
Чтоб воссияла русская харизма!
Любовь 10
На Васильевский остров я приду умирать...
И.Бродский
То ли небо проколото Адмиралтейской иглою,
То ли плачет оно, вспоминая про время былое,
То ли белая ночь, слишком сильно увлёкшись игрою,
Создала антураж, и не знает, что делать теперь -
В общем, дождь всё никак не торопится угомониться;
Сделать фото нельзя - будут сильно распывчаты лица;
Только школьникам радость - размыть в дневнике единицу,
Впрочем, школьники спят, и у каждого заперта дверь.
Петербург без дождей невозможен, немыслим и всё же
Слишком трудно не впасть от воды в состояние дрожи,
Так что, ежели чьи-нибудь губы воскликнут "О, Боже"-
Это чтоб не использовать мата, не более чем.
Город выглядит в дождь очень скромно и как-то неброско,
Оставляя в душе ощущение просто наброска,
Где и все постовые, стоящие на перекрёстках -
Часть пейзажа, как в слове, к примеру, "чердак" буква "ч".
Это блажь - приходить умирать на Васильевский Остров,
Ибо смерть своенравна, и с ней сторговаться непросто -
Это дама сама выбирает без всяких вопросов
Где, к кому и когда без звонка заявляться на чай,
Только если бы жизнь мне сама предоставила выбор
Места, где б я хотел, чтобы тихо однажды я выбыл,
Я бы тоже, наверное, выбрал Васильевский, ибо
Его линии в линию жизни слились невзначай...
Рахман Кусимов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 16 Апр 2015, 17:50 | Сообщение # 17 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Я живу в Петербурге на улице Снов,
где летят мои годы, как белые снеги,
где ржавеют остатки российских основ,
и где выжили эллины и печенеги,
и где воздух промок ароматом грехов
и дыханием прошлого века любимым,
и чеканные строфы безумных стихов,
пролетая по ветру, мешаются с дымом.
Я терплю этот город, как терпят свой быт
одинокие, рваные жизнью счастливцы,
словно Боги Олимп, что не чищен, не мыт
после оргий и драк, как их битые лица.
А когда наступает осенняя мгла
и холодных дождей бесконечные сроки,
души предков моих, выйдя из-за угла,
мне бормочут ещё неизвестные строки.
Филигранны в закат силуэты коней,
запах Ада от Сфинксов исходит за полночь…
И чем дальше от детства, тем сердце верней
гениальной, смертельной музыкой заполнит.
Я люблю этот город святой и простой,
где с Востока и с Запада спутаны ветры,
отнимающий жизнь и дающий настрой,
на котором причины Гармоний бессмертны.
А.Дольский
В молочной сырости тумана
Где тонут мысли и слова,
Вдруг выплыли четыре льва,
Четыре белых истукана
И, опершись на парапет
Держали берега канала.
Вдруг солнце из-за облаков,
Взошло и вылилось на крыши.
И дворник, подметая мост,
Метлой случайно тронул хвост,
И огрызнулся лев неслышно.
В.Лелина
Ты такой же, как прежде, мой город родной!
Даже лучше – от долгой разлуки!
Терпеливо я ждал этой встречи с тобой,
Протяни же мне тёплые руки.
Наконец-то мы встретились! Сердце стучит,
горло сдавлено спазмой горячей.
Светлой музыкой шум твоих улиц звучит…
Нет! Сегодня я радость не прячу!
Я брожу, как шальной, по твоим площадям,
по широким проспектам знакомым,
по бульварам, по улицам - ног не щадя!
Наконец-то, на родине, дома!
Каждый камень твой дорог, как юность моя,
как далёкого детства приметы.
Здесь всё лучшее, яркое пережил я,
молодые тут песни пропеты.
Все друзья мои здесь; постарели чуть-чуть,
но при встрече мы все молодеем.
Пусть колотится сердце и ширится грудь, -
дружбу крепко хранить мы умеем!
И здороваюсь я с каждым домом твоим,
с каждой улицей, даже с туманом…
Из тебя уходил я совсем молодым,
а вернулся - судьбы ветераном…
Ю.Люба
Город, тонущий в дождях и листопадах,
Город криков чаек и ветров.
Город, как обрыв, откуда нам бы
Спрыгнуть, иль взлететь в метель веков,
В бездну моря, в бездну мирозданья,
В звезды, или в каплю янтаря.
Город-спрут, нас обложивший данью,
Нам подарки царские даря.
Город-призрак, город-наважденье,
Город-память, город трех имен,
Проклятый в мгновенье зарожденья,
В день рожденья был благословлен.
Город, исчезающий в метелях,
Город, ускользающий по льду.
Город, где едва ли мы неделю
Солнечную наберем в году.
Мрак дневной твоих дворов-колодцев
И круженье проходных дворов.
И свиданья все - на "Маяковской",
Расставанья - у Пяти углов.
Город утонченного эстетства,
Город стильной лиговской шпаны.
Город, убегающий, как детство.
Город, разноцветный, словно сны.
Город исступленного желанья.
Город искупления грехов,
Город-кара, город-наказанье,
Город разводящихся мостов.
Белой ночи белая горячка
В шорохе раскрывшихся цветов,
Или в переулках тихих прячет
Строки ненаписанных стихов.
Город, на кресте Невы повисший.
Копья. Цепи. Ржавая вода.
Всех понявший, все давно простивший,
Город, уходящий в никуда...
Е.Карелина
Есть цвет у сумерек Санкт-Петербурга,
когда в прозрачности ночей
безмолвно замирает утро
у белых мраморных дверей...
есть цвет у сумерек, летящих
чудесным светом над Невой,
когда в палитре город спящий
весь растворился тишиной...
есть цвет у сумерек... и вечер
исчез в таинственной дали...
и звезды в небесах, как свечи...
и Петербург развел мосты.
С.Магницкая
Легкий мостик над Мойкой, парит.
Ни за что не поверить, что камень
Так воздушно, так хрупко летит
Над родными тебе берегами.
Нет в нем тяжести, мысли, труда,
Нет насилья над зреньем и слухом;
Скажет путник, пришедший сюда:
"Как взойти мне на мостик из пуха?!"
Н.Гранцева
В устье вечной реки, сам не свой и ничей,
Потемневший от пыли дворцовых интриг,
Дремлет город, ослепший от белых ночей –
Трижды имя терявший ребёнок-старик.
Этот город, пригревшись в ладонях болот,
На чердачных высотах, в колодцах веков,
То идёт в поводу, как задумывал Клодт,
То швыряет в дорожную пыль седоков.
Давит эхом парадных – охрипшим, тугим,
Топит в жёлтом тумане и скользком дожде,
Растворяет, судьбы замыкая круги,
В материнской заботе, свекровной вражде…
Этот город как небо, как тысячи Мекк,
Как кораблик из горькой сосновой коры,
Здесь навечно въедается в валенки снег
И влипают в смолу фонарей комары.
Ни родни у него, ни друзей, ни невест –
Только колкая нежность осенних дождей…
Держит ангел над ним петропавловский крест,
Освящая эпоху лукавых вождей.
Сын кухарки и графа… надменен, суров,
Белой дымкой в глазах притаилась тоска...
И лежит этот город в скрещенье миров
На подушке намытого Богом песка.
В.Тюренков
Ликуя, а порой печалясь,
Я стыл, как птица на лету ...
Забудется ль, когда встречались
На Поцелуевом мосту??
Я вспоминал потом в разлуке
То все сначала, то - с конца.
Мосты, мосты! Они, как руки,
Связуют время и сердца.
Они не просто над водою
То многолюдны, то пусты
Над радостью и над бедою.
Стоят, как радуги, мосты.
По грудь в воде - как ноги студит.
Как ветры спину леденят! –
Связуют берега и судьбы
И одинокие стоят.
В.Кузнецов
худ. А.Клеймиц
Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки,
У стриженых лип на виду,
Глотая туманный и стойкий
Бензинный угар на ходу,
Меж Марсовым полем и садом
Михайловским, мимо былых
Конюшен, широким обхватом
Державших лошадок лихих.
Пойдем же! Чем больше названий,
Тем стих достоверней звучит,
На нем от решеток и зданий
Тень так безупречно лежит.
С тыняновской точной подсказкой
Пойдем же вдоль стен и колонн,
С лексической яркой окраской
От собственных этих имен.
Пойдем по дуге, по изгибу,
Где плоская, в пятнах, волна
То тучу качает, как рыбу,
То с вазами дом Фомина,
Пойдем мимо пушкинских окон,
Музейных подобранных штор,
Минуем Капеллы широкой
Овальный, с афишами, двор.
Вчерашние лезут билеты
Из урн и подвальных щелей.
Пойдем, как по берегу Леты,
Вдоль окон пойдем и дверей,
Вдоль здания Главного штаба,
Его закулисной стены,
Похожей на желтого краба
С клешней непомерной длины.
Потом через Невский, с разбегу,
Все прямо, не глядя назад,
Пойдем, заглядевшись на реку
И Строганов яркий фасад,
Пойдем, словно кто-то однажды
Уехал иль вывезен был
И умер от горя и жажды
Без этих колонн и перил.
И дальше, по левую руку
Узнав Воспитательный дом,
Где мы проходили науку,
Вдоль черной ограды пойдем,
И, плавясь на шпиле от солнца,
Пускай в раздвижных небесах
Корабль одинокий несется,
Несется на всех парусах.
Как ветром нас тянет и тянет.
Длинноты в стихах не любя,
Ты шепчешь: читатель устанет! ¬
Не бойся, не больше тебя!
Он, ветер вдыхая холодный,
Не скажет тебе, может быть,
Где счастье прогулки свободной
Ему помогли полюбить.
Пойдем же по самому краю
Тоски, у зеленой воды,
Пойдем же по аду и раю,
Где нет между ними черты,
Где памяти тянется свиток,
Развернутый в виде домов,
И столько блаженства и пыток,
Двузначных больших номеров.
Дом Связи – как будто коробка
И рядом еще коробок.
И дом, где на лестнице робко
Я дергал висячий звонок.
И дом, где однажды до часу
В квартире чужой танцевал.
И дом, где я не был ни разу,
А кажется, жил и бывал.
Ну что же? Юсуповский желтый
Остался не назван дворец,
Да словно резинкой подтертый
Голландии Новой багрец.
Любимая! Сколько упорства,
Обид и зачеркнутых строк,
Отчаянья, противоборства
И гребли, волнам поперек!
Твою ненаглядную руку
Так крепко сжимая в своей,
Я все отодвинуть разлуку
Пытаюсь, но помню о ней...
И может быть, это сверканье
Листвы, и дворцов, и реки
Возможно лишь в силу страданья
И счастья, ему вопреки!
А.Кушнер
Люблю я питерскую строгость,
Невы суровой берега,
Седых времён ушедших в пропасть,
Что поглощает навсегда...
И чёткость форм, и роскошь залов,
И одинокость фонарей,
И размышления каналов
Под песнь плывущих кораблей…
О, эта питерская хмурость!
О, эта питерская стать!
И духа прошлого упругость,
Дворцовых ликов благодать!
Вы отраженье разных судеб,
Души мечтательной полёт,
Вас тот, конечно, не забудет,
Кто здесь любовь свою найдёт…
Среди классических строений,
Несущих времени покров,
Чьи силуэты видел гений
В звучащей музыке... без слов...
О.Северова-Констанция
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 11 Ноя 2015, 21:59 | Сообщение # 18 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Приятный брег! Любезная страна!
Где свой Нева поток стремит к пучине.
О! прежде дебрь, се коль населена!
Мы град в тебе престольный видим ныне.
Немало зрю в округе я доброт:
Реки твоей струи легки и чисты;
Студен воздух, но здрав его есть род:
Осушены почти уж блата мшисты.
Где место ты низвергнуть подала
Врагов своих блаженну Александру,
В трофей и лавр там лавра процвела;
Там почернил багряну ток Скамандру.
Отверзла путь, торжественны врата
К полтавским тем полям сия победа;
Великий сам, о! слава, красота,
Сразил на них Петр равного ж соседа.
Преславный град, что Петр наш основал
И на красе построил толь полезно,
Уж древним всем он ныне равен стал,
И обитать в нём всякому любезно.
Не больше лет, как токмо с пятьдесят,
Отнеле ж все хвалу от удивленной
Ему души со славою гласят,
И честь притом достойну во вселенной.
Что ж бы тогда, как пройдет уж сто лет?
О! вы, по нас идущие потомки,
Вам слышать то, сему коль граду свет,
В восторг пришед, хвалы петь будет громки.
Авзонских стран Венеция, и Рим,
И Амстердам батавский, и столица
Британских мест, тот долгий Лондон к сим,
Париж градам как верьх, или царица, -
Все сии цель есть шествий наших в них,
Желаний вещь, честное наше странство,
Разлука нам от кровнейших своих;
Влечет туда нас слава и убранство.
Сей люб тому, иному - тот из нас:
Как веселил того, другой другого,
Так мы об них беседуем мног час,
И помним, что случилось там драгого.
Но вам узреть, потомки, в граде сем,
Из всех тех стран слетающихся густо,
Смотрящих всё, дивящихся о всем,
Гласящих: «Се рай стал, где было пусто!»
Явится им здесь мудрость по всему,
И из всего Петрова не в зерцале:
Санкт-Петербург не образ есть чему?
Восстенут: «Жаль! Зиждитель сам жил вмале».
О! боже, твой предел да сотворит,
Да о Петре России всей в отраду,
Светило дня впредь равного не зрит,
Из всех градов, везде Петрову граду.
В.Тредиаковский
Нет, никогда передо мной,
Ни в час полудня, в летний зной,
Ни в тихий час перед зарею,
Ни водворялся над Невою
Такой торжественный покой.
Глубоким пламенем заката
Земля и небо – все объято...
И, неподвижный, я стоял,
И все забыл, и по простору
Невы великой – волю дал
Блуждать задумчивому взору.
Я глядел: неслась река,
Покрыта вся румяным блеском,
И кораблям, с небрежным блеском,
Лобзало темные бока.
И много их... но все прижались
Друг к другу темною толпой,
Как будто ввек они не знались
Ни с темным морем, ни с грозой –
И флагов мягкие извивы
Так слабо ветер шевелил,
Как будто тоже позабыл
Свои безумные порывы...
И.С. Тургенев
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон -
Какой аккорд! Но пусть их рок!
Всем четырем один шаблон дан,
Один и тот же котелок!
Ревут: моторы, люди, стены,
Гудки, витрины, провода...
И, обалдевши совершенно,
По крышам лупят поезда!
От санкюлотов до бомонда,
В одном порыве вековом,
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон
Несутся вскачь за пятаком!..
И в этой сутолке всемирной,
Один на целый миp вокруг,
Брезгливо поднял бровь ампирный
Гранитный барин Петербург!
Н.Агнивцев
В те ночи светлые, пустые,
Когда в Неву глядят мосты,
Они встречались как чужие,
Забыв, что есть простое ты.
И каждый был красив и молод,
Но, окрыляясь пустотой,
Она таила странный холод
Под одичалой красотой.
И, сердцем вечно строгим меря,
Он не умел, не мог любить.
Она любила только зверя
В нем разбудить - и укротить.
И чуждый - чуждой жал он руки,
И север сам, спеша помочь
Красивой нежности и скуке,
В день превращал живую ночь.
Так в светлоте ночной пустыни,
В объятья ночи не спеша,
Гляделась в купол бледно-синий
Их обреченная душа.
А.Блок
Промозглый Питер легким и простым
Ему в ту пору показался.
Под солнцем сладостным, под небом голубым
Он весь в прозрачности купался.
И липкость воздуха и черные утра,
И фонари, стоящие, как слезы,
И липкотеплые ветра
Ему казались лепестками розы.
И он стоял, и в северный цветок,
Как соловей, все более влюблялся,
И воздух за глотком глоток
Он пил - и улыбался.
И думал: молодость пройдет,
Душа предстанет безобразной
И почернеет, как цветок,
Мир обведет потухшим глазом.
Холодный и язвительный стакан,
Быть может, выпить нам придется,
Но все же роза с стебелька
Нет-нет и улыбнется.
Увы, никак не истребить
Виденья юности беспечной.
И продолжает он любить
Цветок прекрасный бесконечно.
К.Вагинов
Темно под арками Казанского собора.
Привычной грязью скрыты небеса.
На тротуаре в вялой вспышке спора
Хрипят ночных красавиц голоса.
Спят магазины, стены и ворота.
Чума любви в накрашенных бровях
Напомнила прохожему кого-то,
Давно истлевшего в покинутых краях...
Недолгий торг окончен торопливо -
Вон на извозчике любовная чета:
Он жадно курит, а она гнусит.
Проплыл городовой, зевающий тоскливо,
Проплыл фонарь пустынного моста,
И дева пьяная вдогонку им свистит.
С.Чёрный
За заставой воет шарманка,
Водят мишку, пляшет цыганка
На заплеванной мостовой.
Паровозик идет до Скорбящей,
И гудочек его щемящий
Откликается над Невой.
В черном ветре злоба и воля.
Тут уже до Горячего Поля,
Вероятно, рукой подать.
Тут мой голос смолкает вещий,
Тут еще чудеса похлеще,
Но уйдем - мне некогда ждать.
А.Ахматова
Побывал я в Петербурге, повидал друзей.
Встретил там и каратинцев, стало веселей…
Осень. Холодно. Туманно. Серая Нева…
А над горной Каратою – неба синева!
Сколько раз поэты пели невским берегам!
Я свои стихи прочёл им тихо, по слогам…
Услыхал меня Есенин? Пушкин услыхал?
Неизвестно… Важно только: я стихи читал!
Их услышали фонтаны, храмы и мосты,
Их отметил Медный всадник – с царской высоты.
Конь его стучит копытом – эхо по горам!
Кони, львы, скульптуры, фрески – не угнаться нам...
Эрмитаж, а в Эрмитаже… Далее – везде…
Мысли – выстрелом, упрёком, следом на воде…
Горы – счастье, море – радость, а болото – грусть…
Петербург, надменный всадник, я ещё вернусь!!!
Л.Максимчук
Над Петербургом белые ночи.
Алой зари догорает закат.
Мир засыпает, а город не хочет -
Ночи волшебные спать не велят.
Незабываемо чудо природы,
И каждый раз, восхищают меня,
Хоть наблюдаю уж многие годы,
Белые ночи восторги дарят.
Тихо, безлюдно. Дворы опустели,
Солнышко скрылось, ушло на покой,
Ночь свои серые простыни стелет,
Мосты поднимает над сонной Невой.
В городе шум потихоньку смолкает,
В окнах давно уж не светят огни,
Только влюблённые пары гуляют,
Солнца восход ожидают они.
Зорька вечерняя только погасла,
Небо нахмурилось, как пред грозой,
Мчатся мгновения … Вдруг в небе ясном
Первый луч солнца блеснул золотой.
И заиграл куполами на храме,
Шпиль Петропавловки позолотил,
Розовым светом над облаками,
День наступающий благословил.
Г.Самоленкова
Словно вальс на Неве, прозрачный
Прозвучал аккорд хрусталя,
Разбиваясь о берег старинный
Там, где в небо взлетает волна...
Отражением солнечных капель
На ладонях серебряных рук
В ритме музыки вечно прекрасен –
Вальс танцует Санкт-Петербург...
Утонченность изысканных линий
Разлетелась в пространстве Невы,
Оставляя прозрачности синей
Капли солнца на струнах волны...
С.Магницкая
|
| |
| |
| Нина_Корначёва | Дата: Воскресенье, 20 Дек 2015, 16:23 | Сообщение # 19 |
Группа: Проверенные
Сообщений: 193
Статус: Offline | 
С миру по нитке в туманный клубок
Скрутится долгая нить,
Свяжется за ночь пуховый платок
Или судьба, может быть.
Если срастается небо с землёй
И замыкается круг -
Склеится самой обычной слезой
Чашка разбитая вдруг.
Склеится чаша, сведутся мосты,
Встретятся он и она.
Съедутся вновь короли и шуты
Славить свои времена.
С первой звездою проснутся волхвы
И удивятся сполна,
Рати сойдутся, и агнцы и львы,
Ангелы, он и она.
Встречу такую не праздновать им
Будь это град Вавилон,
Будь это город Иерусалим -
С ней бы не встретился он.
Губ не коснулся, ни крыльев, ни рук.
Не разглядел, не признал -
Нить прервалась, подвернулся каблук,
Поезд на миг опоздал.
Капля за каплей, слеза за слезой -
Так и рассеется мгла.
Только в два сердца и только с тобой,
Только в четыре крыла!
И распахнётся для них небосвод,
И из высокой ночи
С неба в Неву не звезда упадёт -
Пётр обронит ключи.
А.Захаренков
Холодно в Питере.
Холодно в Питере.
Холодно в комнате,
Холодно в свитере,
Словно в пустой коммунальной квартире,
Холодно в мире.
Ночью по Невскому шастает ветер,
В Летнем саду ни души.
Так обнимай меня крепче, герр Питер,
Только не задуши.
Лондон туманный,
Питер туманный,
Плачет буксир на Неве.
Дырка в Европу. Царь окаянный –
Лист на жёлтой траве.
И ни души – только духи да слухи,
Только усталые серые шлюхи
В грязном кафе,
Да стакан бормотухи...
Слушай, какие стихи?
Хуже бывало.
Не было плохо.
Стадо машин.
Улица Блока.
Лестница, вонь подгорелой картошки,
Мусорный ящик, драные кошки...
Холодно в Питере.
Холодно в Питере.
Холодно в шкуре,
Холодно в свитере.
О.Чугай
Петербургские сны и поныне
Мою душу отравой томят;
И поныне в безумной пустыне
Меня мучает холодом ад.
Не уйти мне от страшного неба,
От тебя, серебристый туман,
От классически ложного Феба,
И от тени твоей, Великан.
Всадник-царь! Ты по воле поэта
Стал для нас и восторг, и позор;
Пусть все язвы кромешного лета -
Как святителей русских укор.
Только ты и с последней трубою
Не померкнешь пред ликом Отца,
И тобою, поэт, и тобою,
Оправдаются в чуде сердца.
Г.Чулков
И волею неземнородной
Царя, закованного в сталь,
В пустыне, скудной и холодной,
Воздвигнут северный Версаль.
Где вечно плакали туманы
Над далью моха и воды,
Забили светлые фонтаны,
Возникли легкие сады.
Где плавали за рыбной данью
Два-три убогие челна,
Закована глухою гранью
Невы державная волна.
Над зыбями свинцовой влаги,
На вечно веющем ветру,
Российский флот развеял флаги,
Гремя приветствие Петру.
И, мудростью подобен змию,
Веселый царь, как утро юн,
Новорожденную Россию
Забил в железо и чугун.
От Бельта до Сибири дальней,
До поздней полночи с утра,
Гудят и стонут наковальни
Под тяжким молотом Петра.
И за победою победа
Венчает наши знамена:
Наказана кичливость Шведа
И гордость русских спасена.
И дочерей на ассамблеи
Везут отцы, как на позор,
Везде - амурные затеи,
Пожатье рук и томный взор.
Дерзят, но в выраженьях лестных,
Цитируя латинский стих,
Под статуями нимф, прелестных
И соблазнительно нагих.
Псишеи, Венусы и Фрины
Скользят аллеями. "У вас
Ланиты - розы, перси - крины,
Купидо целится из глаз".
"К чему сей комплимент нескромный?
Он оскорбителен весьма".
"Алина, ах! улыбкой томной
Ты тайну выдала сама".
А во дворце - банкет веселый,
С вином шипучим, золотым.
Снуют зеленые камзолы,
И стелется табачный дым.
И над кипящей, мутной бездной
- Мечтами в будущих судьбах -
Проходит исполин железный
С голландской трубкою в зубах.
С.Соловьев
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 14 Янв 2016, 17:52 | Сообщение # 20 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
худ. М.А. Зимина
Здесь утра трудны и туманны,
И все во льду, и все молчит.
Но свет торжественный и бранный
В тревожном воздухе сквозит.
Но сердце знает: в доле знойной,
В далеком, новом бытии
Мы будем помнить, город стройный,
Виденья вещие твои
И нам светивший, в жизни бедной,
Как память ветхая слепцов,
В небесном дыме факел бледный
Над смутным берегом дворцов.
М.Лозинский
А в Питере все также. Непогода.
Дожди смывают гарь и вечный смог.
Неторопливо шествует природа,
В осенний ритм вплетая зимний слог.
А завтра будет снег. Пройдет, растает.
Оставит позади созвездья луж.
Капризный ветер клены приласкает,
Последних листьев размывая тушь.
И снова монотонно будет капать,
Потом расступятся, как в сказке, горы туч,
И вспыхнут крыши золотым каскадом,
Едва коснется их прощальный солнца луч…
А утром снова, будет непогода.
И снег пройдет. Возможно, будет град…
Седого города капризная погода -
То хмарь, то дождь… А я безумно рад.
(С)
Николаю Гумилеву
Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.
Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, как броненосец в доке,-
Россия отдыхает тяжело.
А над Невой - посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.
Тяжка обуза северного сноба -
Онегина старинная тоска;
На площади Сената - вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка...
Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.
Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пешеход -
Чудак Евгений - бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет!
О.Мандельштам
Волна ласкает преданно гранит,
Стихи мне шепчет, потаенно плачет,
И рифмы в гребешках кудрявых пряча,
Со мной о сокровенном говорит.
Мне Исаакий золотом горит,
И облака сияют в поднебесье,
Мелодией забытой, чудной песни
Причал встречает. Старенький пюпитр
Подскажет нот простое волшебство,
Чтоб в петербургские попасть созвучья,
Соединяясь с ними неразлучно,
Вновь ощутить слияний естество.
Т.Вирява
Этот город, накрытый туманами,
Меж поверьем и верою замер:
Кто-то бредит виденьями странными,
Кто-то истово молится в храме.
Над рекою, гранитами скованной,
Всё летают обрывками письма...
В них, "серебряных", - разочарованный,
Город ныне беспамятством стиснут!
Позабыто им "тысячеустое":
"Ne laissez pas trainer mes lettres..."
И свечу тишиной захолустною
Заметают метельные ветры.
Проскользнет по-над стылою улицей,
Ни перил, ни людей не коснувшись,
Призрак Анны... О, как ты ссутулился,
Город мой, будто в Лете уснувший!
Красотою твоей несказанною
Не живут современные дети...
Только дочка мной названа Анною,
Чтобы слышала голос столетий!
И.Древлянский
"Ne laissez pas trainer mes lettres!" - строка из цикла М.Цветаевой "Любви старинные туманы"
Сияет солнце над Дворцовой,
На елях - посиневший снег,
Спас-на-Крови стоит… как новый –
Мой Питер, двадцать первый век.
Исаакий манит светом дальним,
Искрит трамвайная дуга,
Покрылись бисером хрустальным
Невы замёрзшей берега.
Блестит на солнце позолота
Дворцов и тысяч куполов,
И выстрел с каменного форта…
Прекрасен славный град Петров.
Мигает мрамор на Галерной,
Брильянтовый сосулек свет,
И кажется, что во Вселенной
Земли прекраснее и нет.
"Какая прелесть!" - мог подумать
Читатель… Всё без дураков.
Но это был, Вы мне простите,
Один из редкостных деньков.
"Мой друг, наверно, Вы нам льстите, -
Сказал бы питерец любой, -
Такого солнца, извините,
Мы месяцами ждём с мольбой".
Хрусталь, друзья, на счастье бьётся, -
То свадеб радостных венец,
А нам… сосулек звон даётся,
И сказки солнечной конец.
С Кронштадта шторм идёт балтийский,
Надулась Невская Губа,
Позёмка к нам летит с Английской,
И потемнели все дома.
Гудят Ростральные колонны,
Стеною сыплет мелкий снег,
В Казанском слёзы льют иконы…
Мой Питер. Двадцать первый век.
В лицо пурга бьёт страшной силы,
Стою у мира на краю,
Теперь тебя, мой город милый,
Я, без сомненья, узнаю.
А.Михайлович
Заступает зима в твой
заснеженный северный город,
И в чугунных оградах
живые застыли цветы,
Словно в память о дне,
что мучительно памяти дорог,
Напряжённо молчат
над Невой разводные мосты.
А мой город уснул,
убаюканный тихими сказками
И протяжною песней
дремучей сибирской тайги,
И декабрьской крупкой,
как мать, осторожно и ласково
Пересыплет зима поутру
мои сны и стихи.
Но пока в небесах темнотою
распят и расколот
На изгибе ветвей силуэт
одинокой звезды,
Будут снова мне сниться
проспектов неоновый холод
И в мерцающей мгле
напряжённо-немые мосты.
В.Можная
Вспоминаю тебя, Петербург золотой...
дар осенней судьбы я всем сердцем люблю,
и влекусь в небеса подвенечной мечтой,
словно Ангел хранит мой единственный путь...
Вспоминаю тебя, пристань белых ночей...
мой печальный романс, что взлетел из души...
то ли слезы мои, то ли дождь на Неве...
а на сердце звучат золотые стихи...
Вспоминаю тебя... и нельзя не любить
с золотою листвой на Неве Летний сад...
здесь останется все, что хотелось забыть,
для того, чтобы вновь возвращаться назад.
С.Магницкая
Камней и туч привычная реприза.
Подвешен мир на пыли дождевой.
Случайный луч цепляю за карнизы,
Морщины луж скрепляю с мостовой.
Пытаюсь думать суше и короче,
Остановить недолгий пик огня,
Чтоб наглухо застегнутые ночи
Не выдали обносков бытия.
И чтобы мир нечаянным движеньем
Не растворился в топи облаков,
Подклеиваю шпили к отраженьям
И улицы - к прозрачности шагов.
А кто-то, пока я тепло и нежно
Подсушиваю мокрые слова,
Стряхнет его беспечно и небрежно,
И даже не с ладони - с рукава.
Ю.Сорокина
Вы слыхали про белые ночи? Слыхали?
Как заря полыхает в гранитном канале,
Как мосты поднимают пролеты, как крылья,
И черемухи цветом, как снегом, обильны.
Разве белые ночи бывают? Бывают.
Город отдан влюбленным, нет в нем
равнодушных. Что такое?
Здесь белую ночь открывают!
Открывают, как бал?
Нет, скорее, как душу.
Рассказать вам, как это бывает,
Как и что происходит при этом?
Кто-то времени ход обрывает
И сближает закаты с рассветом.
Истончается мгла до предела,
Выявляется сущность пейзажа,
Ночь становится призрачно-белой
И слегка розоватою даже.
В парк уходят трамваи поспешно,
Убирают с проспектов машины
И приветствуют юность и свежесть
У дворцов над Невою старинных.
Факела зажигают на рострах,
Гасят все фонари, и, как в храме,
Все возвышенно, чисто и просто
Говорить начинают стихами.
Вы не верите мне? Вы забыли
То, что некогда вас окрыляло,
Что когда-то влюбленными были,
Что поэзия вас озаряла.
Людям нравятся белые ночи.
Люди не перестали влюбляться,
И ночей этих праздничный почерк
Им в сердца продолжает стучаться.
Светом хлещет он в девичьи очи,
И героев в мальчишках он будит.
Людям нравятся белые ночи,
Люди черные ночи не любят!
С.Орлов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 26 Янв 2016, 11:24 | Сообщение # 21 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | Ко Дню полного снятия блокады Ленинграда
Морозный день, и город в дымке зыбкой,
Ведро качается в моей руке.
Пальто прошила мама крепкой ниткой,
Тропинкой ходим мы с тобой к Неве.
Затихли взрывы, дым остался горек,
Обледенела лестница. Подъём,
Снарядов вой притих по чьей-то воле,
Судьбу щекочет страха остриём.
Вчера бабулька умерла внезапно,
А мама на заводе - каждый день.
А Лидочка спросила так невнятно,
- Когда, мол, расцветёт теперь сирень?
- Мне холодно и голодно - шептала,
- Хочу я тёплый, майский ветерок.
-Ты чайник с рук не выпусти... Устала?
Пойдём. Смотри, чтоб не упала с ног.
-Крепись, не плачь, ведь будет скоро лето,
Блокаду снимут, зашумят ручьи.
А Ленинград продрогший и несмело,
Пробьет сквозь тучи светлые - лучи.
И.Рудзите
Наш хлебный суточный паёк
Ладонь и ту не закрывает.
И человек, который слёг,
Теперь - всё чаще - умирает.
И потому что нету сил,
А над землёю вьюга стонет,
Мы мёртвых, чтоб не рыть могил,
В траншеях городских хороним.
Бушует голод. И пока
Не разорвать кольца блокады.
И от пожаров облака -
Красны, проплыв над Ленинградом.
От них пылает небосклон.
И враг, увидя их, в смятенье:
В них - боль, и гнев, и дрожь знамён
Перед началом наступленья.
Ю.Воронов
Не зная, скоро иль нескоро
Кольцо блокады разорвет,
Сражается бессмертный город,
Неодолимый город-дот.
И, угрожающи и хмуры,
На запад пристально глядят
Нацеленные амбразуры -
Глаза бетонных баррикад.
Наш город держится гвардейски,
Во всем заметен перелом -
Не блещет шпиль адмиралтейский,
Обшит брезентовым чехлом.
Собор Исаакия сурово
Стоит закованный в гранит,
Но вместо шлема золотого
Военной каскою покрыт.
Зарыт в кургане Всадник Медный,
Ждет в нетерпенье день победный,
Когда увидит наяву
Свою красавицу Неву.
Встает неповторимый город
В величье новой красоты,
Ни лихолетие, ни голод
Не исказят его черты!
В.Зотов
Валерий Таиров:
Блокадникам Ленинграда, моей маме – Таировой Анне Петровне, бабушкам - Александре Васильевне и Анисье Фёдоровне, которые в осаждённом Ленинграде сохранили жизнь мне, тогда ребёнку, родившемуся в марте 1941 г.:
Выжить – цель и обычная участь,
Чтоб пером нацарапать повесть,
Как в одних умирала трусость,
Как в других просыпалась совесть...
Только выжить – всего-то и надо,
Старый очень, неважно, иль молод…
Им, блокадникам жаль Ленинграда,
Холод страшен был – внутренний холод!
Снова жизнь здесь боролась со смертью,
Встав за грань и порог истощенья
Тягой к жизни стегала, как плетью,
У врагов не моля снисхожденья.
Умирали за Родину роты
И не слышали сводок хвалебных.
Умирали, ползли на работу
Для победы и карточек хлебных.
Знал художник, поэт подворотен
Город тёмный не виден из рая!
На последнем из сотен полотен
Рисовал город свой, умирая...
Гневным стоном сирены завыли –
В небе тучи стервятников снова!
Как ладонями город прикрыли
Тучи – словно молились покрову...
Нет воды. Утром будет молитва,
Шёпот тихий сухими губами –
Лишь о будущем ( каждый день - битва),
О Победе своих над врагами.
Нет вина на печальные тризны.
Смерть привычна. Жестоки итоги –
Жизнь ушла на Дороге их жизни,
А другой не бывает дороги…
На Фонтанке лёд – стылая корка,
Только чёрные пятна местами:
Санки с трупом – везут их из морга
Под слепыми от горя мостами.
И не знает блокадная пресса,
Кто в тех санках – блокадный подросток?
А быть может, ушла поэтесса
Или Мастер – упал, умер просто...
Нет, не выжить, окопы не роя...
Сколь героев в родимой отчизне?
Жертвы мы, или, может, герои?
Всё равно – каждый тянется к жизни!
Метроном – звука точного сила,
Пострашней поднебесного грома,
И, когда бы меня ни спросили –
Слышу, чувствую стук метронома!
Не хотелось погибнуть нелепо,
Быть убитым фашистским снарядом…
Бомбы падают гулко и слепо -
ДО СИХ ПОР, КАК МНЕ КАЖЕТСЯ, - РЯДОМ...
Не бомбите меня! НЕ БОМБИТЕ!
Говорят, что сегодня мой праздник?!
Повезло… Вот он я – жив, смотрите!
Я зовусь страшным словом – БЛОКАДНИК!
Вспоминают блокадные дети,
Зализавшие раны подранки.
Вот и я вспоминаю дни эти –
Берега лет военных Фонтанки!
Как мне вспомнить всё это хотелось:
Всю блокадную, страшную повесть,
Где в одних просыпалась смелость,
А в других просыпалась совесть...
Из блокнота сорок первого года
1
Видим - опять надвигается ночь,
и этому не помочь:
ничем нельзя отвратить темноту,
прикрыть небесную высоту...
2
Я не дома, не города житель,
не живой и не мертвый - ничей:
я живу между двух перекрытий,
в груде сложенных кирпичей...
3
О, это явь - не чудится, не снится:
сирены вопль, и тихо - и тогда
одно мгновенье слышно - птицы, птицы
поют и свищут в городских садах.
Да, в тишине предбоевой, в печали,
так торжествуют хоры вешних птиц,
как будто б рады, что перекричали
огромный город, падающий ниц...
4
В бомбоубежище, в подвале,
нагие лампочки горят...
Быть может, нас сейчас завалит.
Кругом о бомбах говорят...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Я никогда с такою силой,
как в эту осень, не жила.
Я никогда такой красивой,
такой влюбленной не была...
5
Да, я солгу, да, я тебе скажу:
- Не знаю, что случилося со мной,
но так легко я по земле хожу,
как не ходила долго и давно.
И так мила мне вся земная твердь,
так песнь моя чиста и высока...
Не потому ль, что в город входит смерть,
а новая любовь недалека?..
6
Сидят на корточках и дремлют
под арками домов чужих.
Разрывам бомб почти не внемлют,
не слышат, как земля дрожит.
Ни дум, ни жалоб, ни желаний...
Одно стремление - уснуть,
к чужому городскому камню
щекой горящею прильнуть...
Памяти композитора Бориса Гольца, автора «Песни гнева», погибшего в дни ленинградской блокады
Он не спит, он пишет.
Мучит голод.
Дрожь коптилки.
Сумрак ледяной.
Что успел он?
Так еще он молод!
Два десятилетья за спиной.
Третье только началось недавно
И до половины не дошло...
Нынче ход какой-то своенравный
Музыки, встающей на крыло,
Будто сами возникают звуки,
Нарастают, крепнут,
Не сдержать!
В кости клавиш бьют костяшки-руки
И слабеют, но бегут опять,
Слух наполнив
Громом, гулом,
Звоном, -
Все еще не ясно ничего,
Все еще охвачено, как стоном,
Ярым гневом сердца самого.
Но уже отрывисто, как взрывы,
Как на марше топающий взвод,
Задыхаясь, здесь,
Нетерпеливо
Нота к ноте на листах встает.
Все забыто:
Голод, сумрак, стужа.
Он опять могуч -
И в полный рост,
В черных душах сея черный ужас,
Музыка встает до самых звезд.
- Смерть за смерть! -
Взывают миллионы.
- Кровь за кровь! -
Сердца им в лад стучат.
Взрыв. Огонь.
И рушатся вагоны
Под откос -
И к черту, в чертов ад!
Он как будто сам в огне.
Но руки коченеют,
И темно в глазах,
И куда-то прочь уходят звуки,
И потерян такта мерный шаг...
Но опять встает, поет, взлетает
Музыка и рвется в небосвод,
Громом, гневом,
Молнией сверкает
И уже в бессмертие ведет.
Н.Браун
Весна идет, и ночь идет к рассвету.
Мы все теперь узнали на века:
И цену хлеба - если хлеба нету,
И цену жизни - если смерть близка.
И деревень обугленные трубы,
И мирный луг, где выжжена трава,
И схватки рукопашные, и трупы
В снегах противотанкового рва.
Но так владело мужество сердцами,
Что стало ясно: он не будет взят.
Пусть дни бегут и санки с мертвецами
В недобрый час по Невскому скользят.
Людское горе - кто его измерит
Под бомбами, среди полночной тьмы?
И многие, наверно, не поверят,
Что было так, как рассказали мы.
Но Ленинград стоит, к победе кличет.
И все слова бессильны и пусты,
Чтобы потомкам передать величье
Его непобедимой красоты.
И люди шли, чтоб за него сражаться...
Тот, кто не трус, кто честен был и смел, -
Уже бессмертен. Слава ленинградцам!
Честь - их девиз. Бессмертье - их удел!
А.Гитович
Их было много, матерей и жен,
Во дни Коммуны, в месяцы Мадрида,
Чьим мужеством весь мир был поражен,
Когда в очередях был хлеб не выдан,
Когда снаряды сотнями смертей
Рвались над колыбелями детей.
Но в час, когда неспешною походкой
В историю вошла, вступила ты,—
Раздвинулись геройские ряды
Перед тобой, советской патриоткой,
Ни разу не склонившей головы
Перед блокадой берегов Невы.
Жилье без света, печи без тепла,
Труды, лишенья, горести, утраты —
Все вынесла и все перенесла ты.
Душою Ленинграда ты была,
Его великой материнской силой,
Которую ничто не подкосило.
Не лаврами увенчан, не в венке
Передо мной твой образ, ленинградка.
Тебя я вижу в шерстяном платке
В морозный день, когда ты лишь украдкой,
Чтобы не стыла на ветру слеза,
Утрешь, бывало, варежкой глаза.
В.Инбер
А вы, мои друзья последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать, мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Да что там имена! Ведь все равно - вы с нами!..
Все на колени, все! Багряный хлынул свет!
И ленинградцы вновь идут сквозь дым рядами -
Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.
А.Ахматова
Будет улица Ольги Берггольц
В нашем городе вечном и гордом,
Где все сказано ясно и твердо,
Где ничто не промолвлено вскользь.
Где поэзия, мир наш храня
Под своим полководческим кровом,
К нам с доверья исполненным словом
Обращалась в разливах огня:
Выстой. Выдюжи. Победи.
Дотянись. Доползи. И добудь нам
Сквозь блокадные лютые будни
Ту высотку, что вон – впереди!
Все отсчитывал метроном -
Жизнь и гибель, свет и потемки.
Женский голос - твой голос негромкий –
В каждый дот к нам входил, в каждый дом.
Смертью смерть, торжествуя, поправ,
Жизнью жизнь, торжествуя, восславить!
Ты для Питера кровно своя ведь!
Ты – душа ленинградских застав!
П.Ойфа
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 25 Апр 2016, 18:51 | Сообщение # 22 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Кто посягнул на детище Петрово?
Кто совершенное деянье рук
Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,
Смел изменить хотя б единый звук?
Не мы, не мы... Растерянная челядь,
Что, властвуя, сама боится нас!
Все мечутся да чьи-то ризы делят,
И всё дрожат за свой последний час.
Изменникам измены не позорны.
Придёт отмщению своя пора...
Но стыдно тем, кто весело-покорны,
С предателями предали Петра.
Чему бездарное в вас сердце радо?
Славянщине убогой? Иль тому,
Что к "Петрограду" рифм гулящих стадо
Крикливо льнет, как будто к своему?
Но близок день - и возгремят перуны...
На помощь, Медный Вождь, скорей, скорей
Восстанет он, всё тот же, бледный, юный,
Всё тот же - в ризе девственных ночей.
Во влажном визге ветреных раздолий
И в белоперистости вешних пург,-
Созданье революционной воли -
Прекрасно-страшный Петербург!
З.Гиппиус
Ликование вечной, блаженной весны.
Упоительные соловьиные трели
И магический блеск средиземной луны
Головокружительно мне надоели.
Даже больше того. И совсем я не здесь,
Не на юге, а в северной царской столице.
Там остался я жить. Настоящий. Я - весь.
Эмигрантская быль мне всего только снится -
И Берлин, и Париж, и постылая Ницца.
...Зимний день. Петербург. С Гумилёвым вдвоём,
Вдоль замёрзшей Невы, как по берегу Леты,
Мы спокойно, классически просто идём,
Как попарно когда-то ходили поэты.
Г.Иванов
Был блаженной моей колыбелью
Темный город у грозной реки
И торжественной брачной постелью,
Над которой лежали венки
Молодые твои серафимы,-
Город, горькой любовью любимый.
Солеею молений моих
Был ты, строгий, спокойный, туманный.
Там впервые предстал мне жених,
Указавши мой путь осиянный,
И печальная Муза моя
Как слепую водила меня.
А.Ахматова
Санкт-Петербург - узорный иней,
ex libris беса, может быть,
но дивный... Ты уплыл, и ныне
мне не понять и не забыть.
Мой Пушкин бледной ночью, летом,
сей отблеск объяснял своей
Олениной, а в пенье этом
сквозная тень грядущих дней.
И ныне: лепет любопытных,
прах, нагота, крысиный шурк
в книгохранилищах гранитных;
и ты уплыл, Санкт-Петербург.
И долетая сквозь туманы
с воздушных площадей твоих,
меня печалит музы пьяной
скуластый и осипший стих.
Вл.Набоков
Сеть лиственниц выгнала алые точки.
Белеет в саду флигелек.
Кот томно обходит дорожки и кочки
И нюхает каждый цветок.
Так радостно бросить бумагу и книжки,
Взять весла и хлеба в кульке,
Коснуться холодной и ржавой задвижки
И плавно спуститься к реке...
Качается пристань на бледной Крестовке.
Налево - Елагинский мост.
Вдоль тусклой воды серебрятся подковки,
А небо - как тихий погост.
Черемуха пеной курчавой покрыта,
На ветках мальчишки-жулье.
Веселая прачка склонила корыто,
Поет и полощет белье.
Затекшие руки дорвались до гребли.
Уключины стонут чуть-чуть.
На веслах повисли какие-то стебли,
Мальки за кормою как ртуть...
Под мостиком гулким качается плесень.
Копыта рокочут вверху.
За сваями эхо чиновничьих песен,
А ивы - в цыплячьем пуху...
Краснеют столбы на воде возле дачки,
На ряби - цветная спираль.
Гармонь изнывает в любовной горячке,
И в каждом челне - пастораль.
Вплываю в Неву. Острова, как корона:
Волнисто-кудрявая грань...
Летят рысаки сквозь зеленое лоно,
На барках ленивая брань.
Пестреет нарядами дальняя Стрелка.
Вдоль мели - щетиной камыш.
Все шире вода, голубая тарелка,
Все глубже весенняя тишь...
Лишь катер порой пропыхтит торопливо,
Горбом залоснится волна,
Матрос - словно статуя, вымпел - как грива,
Качнешься - и вновь тишина...
О родине каждый из нас вспоминая,
В тоскующем сердце унес
Кто Волгу, кто мирные склоны Валдая,
Кто заросли ялтинских роз...
Под пеплом печали храню я ревниво
Последний счастливый мой день:
Крестовку, широкое лоно разлива
И Стрелки зеленую сень.
С.Черный
Этот город себя позволяет любить.
Безразлично, надменно и царственным жестом
Расставляет фигуры в победный гамбит.
И спасения нет, ты – пленённая жертва.
Это город загадок, теней и легенд:
На простуженных улицах, в сумрачном блеске,
В предрассветной поре различишь силуэт
И услышишь стук пушкинской трости на Невском.
Этот город живет – всем «заботам» назло
Не меняется царственный облик и норов.
Я – счастливая жертва и мне повезло!
Потому, что нельзя не любить этот город.
Т.Петровская
Хитросплетенья улиц и каналов,
Великолепие музеев и Невы...
Мой Питер - средоточие анналов
Истории, культуры, красоты.
Дивлюсь восторженно творениями зодчих,
И, петербуржским воздухом дыша,
Я причащаюсь светом белой ночи,
Гуляя по проспектам не спеша.
Здесь в каждом камне, в каждой завитушке
Старинных кованых затейливых оград
Живет душа. Соборы, как игрушки,
Печальным звоном славят чудо - град.
Смешались годы, всполохи событий:
Авроры залп, роскошество дворцов,
Изысканность мостов и сонм открытий
Прославленных веками мудрецов.
В скульптурах мраморных отражены столетья,
В полотнах мастеров - жив каждый штрих.
И не хватает слов - лишь междометья,
Чтоб описать всю гамму чувств моих.
Склеп Петропавловки, Ростральные колонны,
Атланты Эрмитажа, Арки свод,
Кунсткамеры уродцы и грифоны -
Немые стражи говорливых вод
На Грибоедовском, и кони на Фонтанке,
Решетка Летнего, звон Спаса на крови,
Живых гвоздик букет на грозном Танке,
Маньчжурских львов Ши-цза гранитный лик...
Исаакий, Смольный, стела Черной речки,
Адмиралтейства шпиль – начало всех дорог -
Все это близко, дорого и вечно…
Для Петербурга мне не хватит тысяч строк!
На Пискаревке, прислонясь к ограде,
В звенящем облаке скорбящей тишины
Шепчу «Спасибо» павшим в той блокаде,
Но спасшим все сокровища страны.
Стучат колеса. Вдаль уносит поезд
Из города героев и наград.
В душе оставлю собственную повесть
С забытым уж названьем «Ленинград»…
Л.Шум
Улицы, каналы, острова,
Арки нескончаемых мостов.
Петербурга каждая глава
Дарит сердцу светлую Любовь.
Город исторических новелл,
Как источник мудрости для книг,
Был всегда началом многих дел,
Сохраняя в жизни добрый лик.
Он, являясь Северной звездой,
Освещает разные пути,
Оставаясь Смыслом и Судьбой
Некогда родившейся мечты.
С.Устабеков
По Лебяжьей, по канавке,
По небесной синеве,
Тихо весла поднимая,
Лодка движется к Неве.
Опаляя город зноем;
Ходит полдень молодой,
Сада Летнего прохлада.
Пролетает над водой.
Годы славные далеко,
Зацветают дерева…
За Лебяжьей за канавкой
Открывается Нева.
На Лебяжьей на канавке
Нету лебедя нигде,
Белым лебедем проходит
Только облако в воде.
Н.Браун
Заговоренный, полусонный
В тумане белых облаков
Плывет из прошлого с поклоном,
Не забывая про богов -
Создавших город вдоль залива,
Скрестив однажды якоря.
Есть сфинксы - полулюди - диво
И полульвы - сидят не зря.
Известен памятник Растрелли -
Дворец со строем колоннад.
Не прогибаясь под метелью,
Мечты под небеса летят.
Как часто в теплую погоду
Идут прозрачные дожди:
Залить задумала природа
Тоску, что будет впереди.
Во влаге город часто тонет
При васильковой синеве.
У клена мягкие "ладони"
Аплодисменты шлют Неве.
За неуклюжей тенью сфинкса
Следит дубов зеленый сад -
Весною сказочно тенистый
С покровом - точно шоколад.
Часов в двенадцать стонет пушка.
Под ней не дрогнет парапет.
От дыма прошлого так душно,
Но он не заслоняет свет.
А сзади - крепость, казематы,
Собор с могилами царей
И плиты, где мелькают даты,
Забыв о суете страстей.
Пронзает небо, рвет на части
Адмиралтейства острый шпиль.
Заштопать дыры у ненастий
Не хватит современных сил.
Гранитных берегов причалы
Незыблемы - без суеты,
Меж ними волны не молчали,
Вздымались, прячась под мосты.
Блистательный и непокорный,
Живой и неживой гранит
Не зарастет травою сорной
И с веком прошлым говорит.
Нева одета ожерельем
Незабываемых оград,
Тоскует долго без веселья,
Качая водами фрегат.
Стальные кони. Львы застыли,
Катая лапами шары.
Санкт-Петербург огромный, сильный
В объятьях русской детворы.
Воспринял город силу духа
От незапамятных времен,
Позабывая смерть-проруху
С ее блокадным огоньком.
Канавка. Памятник Крылову.
Парящий ангел над Невой.
И монумент Петру суровый -
Летающий над мостовой.
Все это - чудное наследство -
Сокровище и пот, и стать.
Все это - виденное с детства -
Весь Невогород - благодать!
Е.Пашина
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 22 Ноя 2016, 09:58 | Сообщение # 23 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
фото И.Громова
Увы! как скучен этот город,
С своим туманом и водой!
Куда ни взглянешь, красный ворот,
Как шиш, торчит перед тобой;
Нет милых сплетен - все сурово,
Закон сидит на лбу людей;
Все удивительно и ново –
А нет не пошлых новостей!
Доволен каждый сам собою,
Не беспокоясь о других,
И что у нас зовут душою,
То без названия у них!
М.Ю. Лермонтов
Столицы Невской посетитель,
Кто б ни был ты – Петру поклон!
Сей Медный всадник – это он,
Ее державный прародитель!
Как мощны конь и человек!
То Петр творящей мыслью правит
Летит, отважный, в новый век
И змея древних козней давит...
И здесь, руки простерший кисть,
Еще в металле жизнью дышит,
Из медных уст – Россия слышит –
Гремит: «Да будет свет!» – И бысть!
А.Подолинский
И опять звезда играет
В легкой зыби невских волн,
И опять любовь вверяет
Ей таинственный свой челн.
И меж зыбью и звездою
Он скользит как бы во сне,
И два призрака с собою
Вдаль уносит по волне.
Дети ль это праздной лени
Тратят здесь досуг ночной?
Иль блаженные две тени
Покидают мир земной?
Ты, разлитая как море,
Пышноструйная волна,
Приюти в твоем просторе
Тайну скромного челна!
Ф.И. Тютчев
Акварель О.Литвиненко
Город туманов и снов
Встает предо мною
С громадой неясною
Тяжких домов,
С цепью дворцов,
Отраженных холодной Невою.
Жизнь торопливо бредет
Здесь к цели незримой...
Я узнаю тебя с прежней тоской,
Город больной,
Неласковый город любимый!
Ты меня мучишь, как сон,
Вопросом несмелым...
Ночь, но мерцает зарей небосклон...
Ты весь побежден
Сумраком белым.
Поликсена Соловьева
Меж тонких льдин вода струится;
И отсвет уличных огней
Винтами яркими крутится
В стекле Петропольских зыбей.
Вон там лиловыми дугами
Ряды сияют фонарей;
Двумя живыми ручейками
Толпа встречается людей.
Люблю тебя, Нева седая,
И льдов твоих звенящий треск, -
И бег и вспышки звезд трамвая,
И гул, и проволоки блеск;
И снег сыпучий под санями,
Подушки шапок кучерских,
И понукание конями,
И пар моторов деловых.
Люблю я конок ход ленивый,
И дребезжанье стекол их, —
Зимы рисунок прихотливый
На окнах лавок городских.
Люблю по Невскому прогулки,
Гостиный двор и каланчу,
Мосты, сады и переулки,
В часовне бедную свечу,
И звон колоколов собора,
И колокольню в синей мгле,
И на коне с грозою взора
Петра на северной скале.
Люблю Царицын луг веселый,
Полеты легких скакунов,
И грохот конницы тяжелой,
И лес кудрявых казаков; —
И раны старых гренадеров
Курносых Павловских солдат, -
И сталь штыков, и блеск манерок,
Громовый «Здравия» раскат.
Люблю зеленые лафеты
И дула пушек полевых,
А в полдень грозные приветы
Из жерл орудий крепостных.
Люблю, когда по тротуарам
Скользит, снует толпа теней,
Когда седым клубятся паром
Бока и ноздри лошадей;
- Ветвей волшебные наряды,
И синий снег в морозный день,
И солнца пурпурные взгляды,
Огонь костра, и дым, и тень.
Люблю старушек я в морщинах,
Таких, которых на картинах
Живописуют мастерски
Рембрандта смелые мазки.
Люблю ланит рассвет прекрасный
И две богатые косы,
И взор восторженный и ясный,
Как капли утренней росы.
Скажи, о юность, что милее
И вдохновеннее тебя?
И я когда-то был нежнее, -
Я помню в юности себя.
И я мечтал и строил замки,
И мысль, не втиснутая в рамки,
Бродила вольно; я горел
И ни о чем не сожалел.
Мы все тогда поэты были;
Свежи, как майская листва,
Мы утром дней не дорожили,
Как лучшим даром естества.
Но прочь, собравшиеся складки!
Мгновенья прожитые сладки.
Вздыхать о прошлом не хочу,
Но в свой размер его включу.
Влюблен я в Пушкинские ямбы,
Порой летучие, как пух,
(В их честь слагал я дифирамбы)
Они пленяют русский слух.
В.Гарднер
Четыре черных и громоздких,
Неукрощенных жеребца
Взлетели - каждый на подмостках
Под стянутой уздой ловца.
Как грузен взмах копыт и пылок!
Как мускулы напряжены!
Какой ветвистой сеткой жилок
Подернут гладкий скат спины!
Что будет, если вдруг ослабнет,
Хрустя, чугунная рука
И жеребец гранит царапнет
И прянет вверх от смельчака?
Куда шарахнутся трамваи,
когда, срывая провода,
гремящая и вековая,
На Невский ринется руда?
Не тот ли снова властно сдержит
Несокрушимый этот вал,
Кто сам стремится, длань простерши,
Кто даже бурю усмирял?
И не пред ним ли, цепенея,
Опять взлетевши на дыбы,
Застынут, как пред оком змея,
Крутые конские горбы?
В.Нарбут
Прощайте, немцы, греки, турки,
И здравствуй, русская земля!
В своем я снова Петербурге,
Я снова русский! Снова - "я"!
Еще вчера я был не русским!
И, запахнувшись в черный дым,
Гранитный воздух Петербургский
Еще вчера был не моим!
Сегодня ж, странный и бессонный,
Брожу по Невской мостовой
И с Александровской Колонной
Взлетевшей чокаюсь мечтой!
И в небо Питера, бледнея,
Уходит беженский угар...
И вновь я рифмою своею -
Целую Невский тротуар!...
Н.Агнивцев
Так под кровлей Фонтанного Дома,
Где вечерняя бродит истома
С фонарем и связкой ключей,
Я аукалась с дальним эхом,
Неуместным смущая смехом
Непробудную сонь вещей,
Где, свидетель всего на свете,
На закате и на рассвете
Смотрит в комнату старый клен
И, предвидя нашу разлуку.
Мне иссохшую черную руку
Как за помощью тянет он.
А земля под ногой гудела,
И такая звезда глядела,
В мой еще не брошенный дом,
И ждала условного звука:
Это где-то там, у Тобрука,
Это где-то здесь за углом.
Ты не первый и не последний
Темный слушатель светлых бредней,
Мне какую готовишь месть?
Ты не выпьешь, только пригубишь
Эту горечь из самой глуби -
Это вечной разлуки весть.
Положи мне руку на темя,
Пусть теперь остановится время
На тобою данных часах.
Нас несчастие не минует,
И кукушка не закукует
В опаленных наших лесах.
А не ставший моей могилой,
Ты, гранитный, кромешный, милый,
Побледнел, помертвел, затих.
Разлучение наше мнимо:
Я с тобою неразлучима,
Тень моя на стенах твоих,
Отраженье мое в каналах,
Звук шагов в Эрмитажных залах,
И на гулких сводах мостов -
И на старом Волковом Поле,
Где могу я рыдать на воле
В чаще новых твоих крестов.
А.Ахматова
Весна, а волны в инее,
И шлемы на них острые.
Иду Четвёртой линией
Васильевского острова.
И выхожу к Неве-реке –
Воде, от солнца розовой,
Она примчалась налегке
Из-за стволов берёзовых.
Из-за рябин и тополей
Бежала сломя голову,
Она вертелась вкруг полей,
Кружмя кружилась, полая.
Потом надолго сохраним,
Что не купчиха-барыня –
Весенним городом моим
Она прошла, Сударыня!
А.Прокофьев
Весь город в плавных разворотах,
И лишь подчёркивает даль
В проспектах, арках и воротах
Классическая вертикаль.
И все дворцы, ограды, зданья,
И эти львы, и этот конь
Видны, как бы для любованья
Поставленные на ладонь.
И плавно прилегают воды
К седым гранитам городским -
Большие замыслы природы
К великим замыслам людским.
Д.Самойлов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 27 Янв 2017, 11:06 | Сообщение # 24 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | К 73-й годовщине снятия блокады Ленинграда
Кто-то помнит об этом со школьной скамьи,
Кто-то – с первых ступеней детсада...
В необъятной стране нет, пожалуй, семьи,
Где не знают, что значит – БЛОКАДА...
Про разруху и голод, про жизнь без прикрас,
Про спасение Летнего сада...
Мы вдыхаем, как воздух, правдивый рассказ
О суровой судьбе Ленинграда.
Из музейных архивов, из фильмов и книг
Про блокадные дни или ночи...
Я ни разу не слышал про тяжесть «вериг»,
Кровь за кровь – в череде многоточий.
Пискарёвские плиты – священный гранит
С миллионом непрожитых жизней...
Имена, словно знамя на теле, хранит,
Как присягу на верность Отчизне.
Вскоре – семьдесят лет с той жестокой поры,
Но не скоро затянутся раны...
Каждый год, в небеса отпуская шары,
В землю кланяюсь Вам, ВЕТЕРАНЫ!
Вл.Кухарь
Что тяжелее тех минут,
Когда под вьюгой одичалой
Они на кладбище везут
Детей, зашитых в одеяла.
Когда ночами снится сон,
Что муж - навстречу, по перрону...
А на пороге - почтальон
И не с письмом, а с похоронной.
Когда не можешь есть и спать
И кажется, что жить не надо...
Но ты жива. И ты опять
Идёшь на помощь Ленинграду.
Идёшь, сжимая кулаки,
Сухие губы стиснув плотно.
Идёшь. И через грудь - платки:
Крест-накрест, лентой пулемётной.
О.Берггольц
Она несла в худой руке
Кусочек сахара блокадный,
А ты был в близком далеке,
А рядом - отзвук канонадный.
Чуть меньше тысячи шагов
Идти до госпиталя было,
Но каждый шаг, как сто веков.
И с каждым - сила уходила.
Казалось, лёгкое пальто
Потяжелело «дестикратно».
И на весь мир не знал никто
Дойдёт ли женщина... обратно.
А.Трубин
Я забыть никогда не смогу
Скрип саней
На декабрьском снегу.
Тот пронзительный,
Медленный скрип:
Он как стон,
Как рыданье,
Как всхлип.
Будто всё это
Было вчера...
В белой простыне -
Брат и сестра...
Ю.Воронов
худ. Н.Дормидонтов
Весь Ленинград, как на ладони,
С Горы Вороньей виден был.
И немец бил С горы Вороньей.
Из дальнобойной «берты» бил.
Прислуга В землю «берту» врыла,
Между корней, между камней.
И, поворачивая рыло,
Отсюда «берта» била.
Все девятьсот блокадных дней
М. Дудин
Им долго жить - зелёным великанам,
Когда пройдёт блокадная пора.
На их стволах - осколочные раны,
Но не найти рубцов от топора.
И тут не скажешь: сохранились чудом.
Здесь чудо или случай ни при чём...
Деревья! Поклонитесь низко людям
И сохраните память о былом.
Они зимой сжигали всё, что было:
Шкафы и двери, стулья и столы.
Но их рука деревьев не рубила.
Сады не знали голоса пилы.
Они зимой, чтоб как-нибудь согреться -
Хоть на мгновенье, книги, письма жгли.
Но нет садов и парков по соседству,
Которых бы они не сберегли.
Не счесть погибших в зимнее сраженье.
Никто не знает будущих утрат.
Деревья остаются подтвержденьем,
Что, как Россия, вечен Ленинград!
Им над Невой шуметь и красоваться,
Шагая к людям будущих годов.
...Деревья! Поклонитесь ленинградцам,
Закопанным в гробах и без гробов.
Ю.Воронов
За тебя, мой город, за тебя,
Не скрывая слёз, шепчу молитву.
Ты, как Феникс, вышел из огня,
Одолев врага в блокадной битве.
Сколько надо выплакать слёз,
Чтоб утешить печаль твою
Об ушедших в блокадный мороз,
И о выживших на краю.
Сколько надо болеть душой
О разбитых мечтах твоих...
Не они ли каждой весной
На могилах цветут седых.
Пискарёвская тишина.
Метронома глухой отсчёт -
Здесь покоится та война,
Не сломившая твой народ.
М.Рудалёва
Пусть в доме будет чисто и светло.
И пусть любовь сердца оберегает.
И хлеб и соль за праздничным столом
По праву своё место занимают.
И уважаем будет тот народ,
Кто сохранил рецепты вековые,
И пусть чурек , лепёшку он печёт
Иль каравай горячий с пЕчи вынет.
Богат, разнообразен, многолик
Мир хлеба на прилавке в магазине.
Кто бородинский чёрный есть привык,
А, может, рижский выберут другие.
Бывает, что кусок не доедим
И голубям на корм отправим крошки.
Но голод лишь однажды пережив,
Опять блокаду вспомнят, как нарочно.
Меня одна растрогала до слёз
История в блокадном Ленинграде:
Двум девочкам однажды довелось
Бесценную доставить маме радость.
Не розы, не духи, не шоколад -
Но был подарок этот всех важнее:
От скудной паечки три дня подряд
Кусочек маме отделять сумели.
И, спрятав от самих себя наверх,
Хоть съесть его хотелось им до дрожи,
Свою любовь в Международный день
Преподнесли на маленьких ладошках...
Пусть никогда не будет больше войн!
Пусть голод не придёт в твои селенья!
Пусть будет хлеб! Всего дороже он.
И перед ним склоняю я колени.
Л.Семиколенова
"Как это было? - если спросят,
То я отвечу - Было так:
Взвилась ракет цветная россыпь
И разорвала долгий мрак.
И вмиг на площади Дворцовой
Январский кончился мороз,
И жены, матери и вдовы
Впервые не скрывали слез.
И голубым огнем, и красным
Была Нева озарена,
И становилась неопасной
Опять любая сторона!
И мальчуган, в войну рожденный,
Впервые видевший салют,
Кричал по-детски восхищенно:
"Победа!
Гитлеру - капут!"
Я утверждать сегодня смею,
Что в этот день, в тот давний год,
Был весь медалями усеян
Мой ленинградский небосвод!
П.Каганова
Вдоль Невского автобусы гудели.
Лилась толпа. Игла была ясна.
Кто помнил, что когда-то при обстреле
Была опасна эта сторона?
Теперь здесь все привычно и знакомо.
Но задержись, хотя б на краткий миг,
Перед плитой на сером камне дома
И огненным под ней пучком гвоздик.
Кто положил их? Ленинградец старый,
Бывалый ополченец грозных дней?
Вдова, вся в черном? Юноша с гитарой?
Или студентка с челкой до бровей?
А может быть, девчушка, галстук красный
Наследница и горя, и побед —
Стояла здесь, на «стороне опасной»,
И слушала, что говорил ей дед?
Текло с Невы дыхание прохлады,
Витринами сверкал обычный дом
Перед притихшей внучкою Блокады,
Которой все казалось только сном.
И ярче, чем снарядов посвист дикий,
Давно похороненный в тишине,
Пылали победившие гвоздики
На этой солнцем залитой стене.
Вс.Рождественский
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 11 Апр 2017, 21:29 | Сообщение # 25 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Поблекшим золотом, холодной синевой
Торжественный закат сияет над Невой.
Кидают фонари на волны блеск неяркий,
И зыблются слегка у набережной барки.
Угрюмый лодочник, оставь свое весло!
Мне хочется, чтоб нас течение несло,
Отдаться сладостно вполне душою смутной
Заката блеклого гармонии минутной.
И волны плещутся о темные борта.
Слилась с действительностью легкая мечта.
Шум города затих. Тоски распались узы.
И чувствует душа прикосновенье Музы.
Г.Иванов
Каждый дом меня как будто знает.
Окна так приветливо глядят.
Вот тот крайний чуть ли не кивает,
Чуть ли не кричит мне: Как я рад!
Здравствуйте. Что вас давно не видно?
Не ходили вы четыре дня.
А я весь облез, мне так обидно,
Хоть бы вы покрасили меня.
Две усталые, худые клячи
Катафалк потрепанный везут.
Кланяюсь. Желаю им удачи.
Да какая уж удача тут!
Медленно встает луна большая,
Так по петербургски голуба,
И спешат прохожие, не зная,
До чего трагична их судьба...
И.Одоевцева
Петербургские сумерки снежные.
Взгляд на улице, розы в дому...
Мысли - точно у девушки нежные,
А о чем - и сама не пойму.
Всё гляжусь в мое зеркало сонное...
(Он, должно быть, глядится в окно...)
Вон лицо мое - злое, влюбленное!
Ах, как мне надоело оно!
Запевания низкого голоса,
Снежно-белые руки мои,
Мои тонкие рыжие волосы, -
Как давно они стали ничьи!
Муж ушел. Свет такой безобразный...
Всё же кровь розовеет... на свет...
Посмотрю-ка, он там или нет?
Так и есть... ах, какой неотвязный!
А.Блок
Как древняя ликующая слава,
Плывут и пламенеют облака,
И ангел с крепости Петра и Павла
Глядит сквозь них - в грядущие века.
Но ясен взор - и неизвестно, что там -
Какие сны, закаты города -
На смену этим блеклым позолотам -
Какая ночь настанет навсегда?
Г.Иванов
худ А.К. Беггров
В столице северной томится пыльный тополь,
Запутался в листве прозрачный циферблат,
И в тёмной зелени фрегат или акрополь
Сияет и́здали - воде и небу брат.
Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота - не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра.
Нам чётырех стихий приязненно господство,
Но создал пятую свободный человек:
Не отрицает ли пространства превосходство
Сей целомудренно построенный ковчег?
Сердито лепятся капризные Медузы,
Как плуги брошены, ржавеют якоря -
И вот разорваны трёх измерений узы
И открываются всемирные моря.
О.Мандельштам
Не добела раскалена,
и все-таки уже белеет
ночь над Невою.
Ум болеет
тоской и негой молодой.
Когда о купол золотой
луч разобьется предрассветный
и лето входит в Летний сад,
каких наград, каких услад иных
просить у жизни этой?
Б.Ахмадулина
Магнитный полюс мира - Петербург.
Изменчивые контуры погоды.
Расплывчатые абрисы фигур.
Обманчивые профили свободы.
Мозаика случайных полувстреч.
Упрямое спокойствие каналов.
Бессмысленных рассветов полуречь.
Эклектика соборов. Шпилей жала.
...Мятежных душ невидимый каркас.
Магнитный полюс мира выбрал нас.
Канцева
худ. Е.Герман
Так тягостно разводятся мосты...
Так медленно, что хочется лавины,
Выводят разводные половины
Протяжное прощальное прости...
И, кажется, невидимая нить
Их всё ещё удерживает рядом.
Ночного петербургского обряда
Прекрасные формальности хранить
Сумеем ли?
Так пошлы встречи, так
Вульгарны расставанья между делом,
Что рвутся нити меж душой и телом
Как на прядильной фабрике - и в брак...
О, заглянуть бы в скважину беды
Через мостов разорванные своды;
В лиловые и желтые разводы
Трагической магической воды...
Посмотрим, как разводятся мосты,
Не оттого, что ночи наши тают. -
Боюсь, нам только боли не хватает
И - вот такой - высокой немоты...
О.Бешенковская
худ. Franz Kopallik
Когда Невы, окованной гранитом,
Алмазный блеск я вижу в час ночной
И весело по освещенным плитам
Толпа людей мелькает предо мной -
Тогда на ум невольно мне приходит
Минувший век, когда среди болот,
Бывало, здесь чухонец бедный бродит,
Дитя нужды, болезней и забот,
Тот век, когда один туман свинцовый
Здесь одевал леса и небеса
И так была печальна и сурова
Пустынных вод холодная краса.
И с гордостью я вспоминаю тайной
Ум творческий великого царя,
Любуяся на город колоссальный -
Прекрасное создание Петра.
И.Никитин
худ. М.Павлова
Ах, дворы, мои дворы!!!
Подво-р-р-ротенки...
Как с младенческой поры -
В сердце - родинки.
Анфиладою своей
Снова радуя
Переливы из теней -
Как наградою.
Тупичок - конец пути?..
Или таинство?
Может, дальше все ж пройти
Попытаемся?..
Из подвалов серый мох -
По ступенечкам..
Словно прошлое у ног -
Время - времечко...
Ах, дворы, мои дворы...
Подворотенки.
Память, спишь ты до поры...
Но есть - родинки.
И.Кулакова–Лосева
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 24 Июл 2017, 20:34 | Сообщение # 26 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
День золотой, благоуханный
В начале мая, Летний сад,
Голубоватый и туманный
За сенью Фельтенских оград.
Прозрачна длинная аллея,
Душиста неба синева,
Отрадой свежестию вея,
Течет сапфирная Нева.
В.Княжнин
Желтый пар петербургской зимы,
Желтый снег, облипающий плиты…
Я не знаю, где вы и где мы,
Только знаю, что крепко мы слиты.
Сочинил ли нас царский указ?
Потопить ли нас шведы забыли?
Вместо сказки в прошедшем у нас
Только камни да страшные были.
Только камни нам дал чародей,
Да Неву буро-желтого цвета,
Да пустыни немых площадей,
Где казнили людей до рассвета.
А что было у нас на земле,
Чем вознесся орел наш двуглавый,
В темных лаврах гигант на скале,-
Завтра станет ребячьей забавой.
Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.
Ни кремлей, ни чудес, ни святынь,
Ни миражей, ни слез, ни улыбки…
Только камни из мерзлых пустынь
Да сознанье проклятой ошибки.
Даже в мае, когда разлиты
Белой ночи над волнами тени,
Там не чары весенней мечты,
Там отрава бесплодных хотений.
И.Анненский
В морозном тумане белеет Исакий,
На глыбе оснеженной высится Петр.
И люди проходят в дневном полумраке,
Как будто пред ним выступая на смотр.
Ты так же стоял здесь, обрызган и в пене,
Над темной равниной взмутившихся волн;
И тщетно грозил тебе бедный Евгений,
Охвачен безумием, яростью полн.
Стоял ты, когда между криков и гула
Покинутой рати ложились тела,
Чья кровь на снегах продымилась, блеснула
И полюс земной растопить не могла!
Сменяясь, шумели вокруг поколенья,
Вставали дома, как посевы твои...
Твой конь попирал с беспощадностью звенья
Бессильно под ним изогнутой змеи.
Но северный город – как призрак туманный,
Мы, люди, проходим, как тени во сне.
Лишь ты сквозь века, неизменный, венчанный,
С рукою простертой летишь на коне.
В.Брюсов
Она пришла из дикой дали -
Ночная дочь иных времён.
Её родные не встречали,
Не просиял ей небосклон.
Но сфинкса с выщербленным ликом
Над исполинскою Невой
Она встречала с лёгким вскриком
Под бурей ночи снеговой.
Бывало, вьюга ей осыпет
Звезда́ми плечи, грудь и стан, -
Всё снится ей родной Египет
Сквозь тусклый северный туман.
И город мой железно-серый,
Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,
С какой-то непонятной верой
Она, как царство, приняла.
Ей стали нравиться громады,
Уснувшие в ночной глуши,
И в окнах тихие лампады
Слились с мечтой её души.
Она узнала зыбь и ды́мы,
Огни, и мраки, и дома -
Весь город мой непостижимый -
Непостижимая сама.
Она дари́т мне перстень вьюги
За то, что плащ мой полон звёзд,
За то, что я в стальной кольчуге,
И на кольчуге - строгий крест.
Она глядит мне прямо в очи,
Хваля неробкого врага.
С полей её холодной ночи
В мой дух врываются снега.
Но сердце Снежной Девы немо
И никогда не примет меч,
Чтобы ремень стального шлема
Рукою страстною рассечь.
И я, как вождь враждебной рати,
Всегда закованный в броню,
Мечту торжественных объятий
В священном трепете храню.
А.Блок
Веленью мастера покорны,
Пройдя чистилище огня,
Взвились на воздух вихрем черным
Четыре бронзовых коня.
И в тот же миг четыре юных
Могучих всадника, с земли
Вскочив, поводья, словно струны,
В единоборстве напрягли.
Напрасно кони бьют копытом,
Сорваться с местам норовят,
И ржут, и прядают сердито,
И рвут поводья и храпят.
Но мышцы юношей могучих
Сноровка, разум и напор,
Остепеняя нрав. кипучий,
Уже решают старый спор,
Поводья натянув тугие,
Смиряют дикий нрав коня...
Так город мой смирял стихии
Воды, и стали, и огня.
Н.Браун
Весна на Неве,
Завершая дела,
Последнюю песню пропела:
На Марсовом поле
Сирень расцвела -
Лиловым, сиреневым,
белым.
И белые ночи -
Как светлые сны,
Как сплав чистоты и рассвета.
Но скоро уже
Вместо буйной весны
Начнется степенное лето.
Привычнее
Темная ночь - для очей...
И все же,
Чтоб дни не серели,
Оставь себе
Облако белых ночей -
Дыши им
До новой сирени!
Ю.Воронов
Канал туманный Грибоедов,
сквозь двести лет шуршит вода,
немного в мире переехав,
приходишь сызнова сюда.
Со всем когда-нибудь сживешься
в кругу обидчивых харит,
к ограде счастливо прижмешься,
и вечер воду озарит.
Канал ботинок твой окатит
и где-то около Невы
плеснет водой зеленоватой, --
мой Бог, неужто это вы.
А это ты. В канале старом
ты столько лет плывешь уже,
канатов треск и плеск каналов
и улиц свет в твоей душе.
И.Бродский. "Петербургский роман", гл.29.
Я в ладонях держу твои белые ночи,
Отзываешься ты мне улыбкой опять.
Как найти мне слова не длинней, а короче,
Те, что смогут о белых ночах рассказать?
Спят на каменных плитах устало столетья,
Кто похвастает в них безмятежностью дней?
Все страданья, все горести, все лихолетья
До сих пор проступают слезой из камней.
Марфуга Айтхожина
Без вас, Ростральные колонны,
Мой город потерял бы стать,
Хотя Нева волною сонной
Не перестала бы играть.
Ласкаясь к камню парапета.
Но песнь побед была бы спета,
Без вас, прекрасных маяков,
Плывущих из тьмы веков.
И далеко, в тиши безмолвной,
Два факела, как две звезды,
Горят, чтоб освещались волны
Моей сверкающей Невы.
Пусть кораблям открыт наряд,
Когда Ростральные горят.
Р.Назмутдинов
Вы помните былые дни,
Когда вся жизнь была иною?!
Как были праздничны они
Над петербургскою Невою!
Вы помните, как ночью вдруг
Взметнулись красные зарницы
И утром вдел Санкт-Петербург
Гвоздику юности в петлицу?
Ах, кто мог знать, глядя в тот раз
На двухсотлетнего гиганта,
Что бьёт его последний час
На Петропавловских курантах!
И вот иные дни пришли!
И для изгнанников дни эти
Идут вдали от их земли
Тяжёлой поступью столетий.
Вы помните иглистый шпиц,
Что Пушкин пел так небывало?
И пышность бронзовых страниц
На вековечных пьедесталах?
И ту гранитную скалу,
Где всадник взвился у обрыва;
И вдаль летящую стрелу
Звенящей Невской перспективы;
И вздох любви нежданных встреч
На площадях, в садах и скверах,
И блеск открытых женских плеч
На вернисажах и премьерах;
И чьи-то нежные уста,
И поцелуи в чьём-то взоре
У разведённого моста
На ожидающем моторе?..
Вы помните про те года
Угасшей жизни петербургской?
Вы помните, никто тогда
Вас не корил тем, что вы русский?
И белым облаком скользя,
Встаёт всё то в душе тревожной,
Чего вернуть, увы, нельзя
И позабыть что невозможно!..
Н.Агнивцев
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 07 Дек 2017, 12:46 | Сообщение # 27 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Вы, с квадратными окошками, невысокие дома, -
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!
И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки,
И еще в прихожих слепеньких валяются коньки.
А давно ли по каналу плыл с красным обжигом гончар,
Продавал с гранитной лесенки добросовестный товар.
Ходят боты, ходят серые у Гостиного двора,
И сама собой сдирается с мандаринов кожура.
И в мешочке кофий жареный, прямо с холоду домой,
Электрическою мельницей смолот мокко золотой.
Шоколадные, кирпичные, невысокие дома, -
Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима!
И приемные с роялями, где, по креслам рассадив,
Доктора кого-то потчуют ворохами старых «Нив».
После бани, после оперы, - все равно, куда ни шло, -
Бестолковое, последнее трамвайное тепло!
О.Мандельштам
Город Гоголя, Пушкина, Блока,
Город, помнящий поступь Петра,
Из болота шагнувший в барокко,
Ты достоин резца и пера.
Ты встаешь не видением пышным,
Строгим ликом отважен и прям,
Недоступный всем недругам пришлым,
Устремленный навстречу друзьям.
Чуждый зависти, чуждый корысти,
Не соперник-товарищ Москве,
Ты достоин божественной кисти,
Город, жадно припавший к Неве.
Мимо - башня, ограда и садик,
Бьют копыта, звенят стремена:
Твой властитель, твой витязь, твой всадник
Скачет к нам через все времена.
Твои улицы архипрямые,
Твои реки одеты в гранит,
И черты всех столетий России
Твой сегодняшний облик хранит.
Я шагаю центральным проспектом
И грущу лишь о том, видит бог,
Что не встретятся в городе этом
Пётр, и Гоголь, и Пушкин, и Блок.
Марк Лисянский
Я видел удивительную, красную, огромную луну,
подобную предпразничному первому помятому блину,
а может быть, ночному комару, что в свой черед
легко взлетел в простор с лесныx болот.
Она над Ленинградом очень медленно плыла.
Так корабли плывут без капитанов медленно...
Но что-то бледное мне виделось сквозь медное
покрытие ее высокого чела.
Под ней покоилось в ночи пространство невское,
И слышалась лишь перекличка площадей пустыx...
И что-то женское мне чудилось сквозь резкое
слияние ее бровей густыx.
Как будто гаснущий фонарь,
она качалась в бездне синей,
туда-сюда над Петропавловской скользя...
Но в том ее огне казались мне мои друзья
еще надежней и еще красивей.
Я вслушиваюсь: это иx каблуки отчетливо стучат...
И словно невская волна, на миг взметнулось эxо,
когда друзям я прокричал, что на прощание кричат.
Как будто сам себе я прокричал все это.
Б.Окуджава
Средь облаков, над Ладогой просторной,
Как дым болот,
Как давний сон, чугунный и узорный,
Он вновь встает.
Рождается таинственно и ново,
Пронзен зарей,
Из облаков, из дыма рокового
Он, город мой.
Все те же в нем и улицы, и парки,
И строй колонн,
Но между них рассеян свет неяркий -
Ни явь, ни сон.
Его лицо обожжено блокады
Сухим огнем,
И отблеск дней, когда рвались снаряды,
Лежит на нем.
Все возвратится: Островов прохлада,
Колонны, львы,
Знамена шествий, майский шелк парада
И синь Невы.
И мы пройдем в такой же вечер кроткий
Вдоль тех оград
Взглянуть на шпиль, на кружево решетки,
На Летний сад.
И вновь заря уронит отблеск алый,
Совсем вот так,
В седой гранит, в белесые каналы,
В прозрачный мрак.
О город мой! Сквозь все тревоги боя,
Сквозь жар мечты,
Отлитым в бронзе с профилем героя
Мне снишься ты!
Я счастлив тем, что в грозовые годы
Я был с тобой,
Что мог отдать заре твоей свободы
Весь голос мой.
Я счастлив тем, что в пламени суровом,
В дыму блокад,
Сам защищал - и пулею и словом -
Мой Ленинград.
Вс.Рождественский
Плывут над заливом балтийские тучи,
И плещутся волны в холодный гранит.
В морских непогодах, в метелях летучих
Он гордый покой свой столетья хранит.
Гордо воздвигнут рукой непреклонной,
Бессмертною храбростью русских солдат, –
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград.
Крылами побед осеняла Полтава
Ряды поднимавшихся ввысь колоннад.
Здесь русская доблесть и – русская слава,
Над невским гранитом, обнявшись, стоят.
В грозном молчанье стоят бастионы,
Багряные стяги победно горят.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!
В осенние бури и белые ночи
Стоишь ты, гордясь красотою своей.
Мы славим твоих моряков и рабочих,
Бессмертных и сильных твоих сыновей.
Слава тебе, Ленинград, закалённый
В пыланье сражений, в огне баррикад.
Пробитые пулями в битвах знамёна
Нигде, никогда не склонял Ленинград!
К.Симонов
Серый день... Серы небо и природа.
Помрачневшие мосты и деревца.
Сквозь туманную ощеристость Синода
Проступает лик усталого Творца.
В этой серости, – туманной и угрюмой,
В этом флере, – полуясном и слепом,
Оживают неподвижные фигуры
С ненавязчивым загадочным лицом.
Оживают много видевшие храмы
Отдаленным перезвоном в час глухой,
Легкий шум волны о мраморную раму
И спектральный высверк башни золотой.
Вижу я небрежный дождик моросящий,
Грусть листвы и опустенье берегов,
Хлад Невы, то шумно стонущей, то спящей,
И в тиши ночной далекий стук подков.
Оживают две ростральные колонны,
Тень недлинную бросая на Неву
В час, когда туманом схваченные волны
Лижут с берега опавшую листву.
Оживают тихо дремлющие ивы,
Робким локоном приникшие к воде,
Ностальгией прозвучавшие мотивы,
Как тоскливый крик взлетевших лебедей.
Этот миг, как буря прорванная хлынет,
Это чудное мгновенье пред грозой,
Эти дни дождей, переходящих в ливни
Или в морось хмурую по мостовой..
Но прислушайтесь - звон Домского собора,
Leggierissimo вивальдъевской струны,
Грусть шопеновских мечтаний в ми-миноре,
боль Чайковского над чернотой Невы:
Здесь сокрыт неявный смысл Петербурга,
Здесь души эзотерической ковчег.
Три столетья историческая фуга
Ткет сплетенья человеческих судеб.
Город гоголевских жутковатых масок,
Достоевского отчаянье и свет,
Здесь рисует Пушкин без палитр и красок,
И встает пророком Блока силуэт.
Призрак-сфинкс... На болоте вставший город,
Уникальный петербургский феномен,
Завораживающим осенним флером
Без баталий и боев берущий в плен.
Что ж, поите волшебством, дожди слепые,
Наступай из подворотен, мрак глухой,
И звените, колоннады строевые
В унисон с адмиралтейскою иглой!
И звучи, звучи - музыка Ленинграда,
Я люблю, когда течешь ты сквозь века
Не величественной поступью романа,
А незримым ветром тонкого стиха.
Поэт из Петербурга
И я иду по городу родному
и в неземном мерцанье фонарей
все то, что днем казалось мне знакомым,
вдруг отзовется сказкою своей...
И каждый вечер непохож на прошлый...
и каждый волшебством своим открыт
и вновь мотив мелодии хорошей
мне пропоет веков седой гранит...
Деревья лишь застыли удивленно
всё вслушиваясь в песенку реки,
идет девчонка, в город свой влюбленная,
и улыбается в предчувствии строки...
Вечерний город мой, такой домашний,
уютом царствуешь над вечной красотой
и отражением в реке веков вчерашних
ты улыбаешься и мне своей мечтой...
А завтра сказка новая проснется,
откроет тайну светлую под вечер
и город мой мне нежно улыбнется -
я обязательно приду к тебе, до встречи!..
Цветка
Белые ночи и Санкт-Петербург,
Свой силуэт отпечатал на фоне,
Бледного неба, над ним демиург,
Виден в хрустальной, высокой короне.
Ночь, чудеса и в пространстве светло,
Ветер гуляет над темной Невою,
Берег в граните, в витринах стекло,
Зимний навис над пространством стеною.
Шпиль Петропавловской башни звенит
В легком, прохладном и призрачном ветре,
Город большой с наслаждением спит,
Под колыбельную в этом оркестре.
Башни, как стражи под небом стоят
И продолжают рельеф этих зданий
И мой влюбленный в тебя, город, взгляд
Волны уносят до новых свиданий.
Санкт-Петербург, белые ночи,
Санкт-Петербург, белые ночи...
А.Лобанов
А в Санкт-Петербурге белые ночи,
Как белые чайки над тёмной Невой,
Как будто художник усердно хлопочет,
Бросая белила в высь бездны ночной.
Ах, белые ночи! Время свиданий,
Прощанья со школой, развода мостов,
Пора откровений, надежд, ожиданий
Для каждого Алых своих Парусов.
В наряды из сумерек город одетый,
Таинственны статуи, парки, дворцы.
Красу Петербурга воспели поэты,
О белые ночи, вы чуда творцы.
Ах, белые ночи! Дивною сказкой
Они проплывают над градом Петра,
Дыханьем июньским весь город обласкан
От ночи величия и до утра.
В.Баранова
Январская луна. Огромный снежный сад.
Неслышно мчатся сани.
И слово каждое, и каждый новый взгляд
Тревожней и желанней.
Как облака плывут! Как тихо под луной!
Как грустно, дорогая!
Вот этот снег, и ночь, и ветер над Невой
Я вспомню умирая…
И.Одоевцева
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 20 Мар 2018, 10:35 | Сообщение # 28 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Был день и час, когда уныло
Вмешавшись в шумную толпу,
Краюшка хлеба погрозила
Александрийскому столпу!..
Как хохотали переулки,
Проспекты, улицы!.. И вдруг
Пред трехкопеечною булкой
Склонился ниц Санкт-Петербург!..
И в звоне утреннего часа
Скрежещет лязг голодных плит!..
И вот от голода затрясся
Елизаветинский гранит!..
Вздохнули старые палаццо…
И, потоптавшись у колонн,
Пошел на Невский продаваться
Весь блеск прадедовских времен!..
И сразу сгорбились фасады…
И, стиснув зубы, над Невой
Восьмиэтажные громады
Стоят с протянутой рукой!..
Ах, Петербург, как страшно-просто
Подходят дни твои к концу!..
- Подайте Троицкому мосту,
- Подайте Зимнему Дворцу!..
Н.Агнивцев
Сумрак дня несёт печаль.
Тусклых улиц очерк сонный,
Город, смутно озарённый,
Смотрит в розовую даль.
Видит с пасмурной земли
Безнадёжный глаз столицы:
Поднял мрак свои зеницы,
Реют ангелы вдали.
Близок пламенный рассвет,
Мертвецу заглянет в очи
Утро после долгой ночи...
Но бежит мелькнувший свет,
И испуганные лики
Скрыли ангелы в крылах:
Видят - мёртвый и безликий
Вырастает в их лучах.
А.Блок
Город Змеи и Медного Всадника,
Пушкина город и Достоевского,
Ныне, вчера, вечно - единый,
От небоскребов до палисадника,
От островов до шумного Невского, -
Мощью Петра, тайной - змеиной!
В прошлом виденья прожиты, отжиты
Драм бредовых, кошмарных нелепостей;
Душная мгла крыла злодейства...
Что ж! В веке новом - тот же ты, тот же ты!
Те же твердыни призрачной крепости,
Та же игла Адмиралтейства!
Мозг всей России! с трепетом пламенным,
Полон ты дивным, царственным помыслом:
Звоны, в веках, славы - слышнее...
Как же вгнездились в черепе каменном,
В ужасе дней, ниспосланных Промыслом,
Прячась во прах, лютые змеи?
Вспомни свой символ: Всадника Медного!
Тщетно Нева зажата гранитами.
Тщетно углы прямы и строги:
Мчись к полосе луча заповедного,
Злого дракона сбросив копытами
В пропасти мглы с вольной дороги!
В.Брюсов
Твой остов прям, твой облик жёсток,
Шершавопыльный - сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.
Твоё холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твоё дыханье - смерть и тленье,
А воды - горькая полынь.
Как уголь, дни, - а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.
Бывает: водный ход обратен,
Вздыбясь, идёт река назад...
Река не смоет рыжих пятен
С береговых своих громад,
Те пятна, ржавые, вскипели,
Их ни забыть, - ни затоптать...
Горит, горит на тёмном теле
Неугасимая печать!
Как прежде, вьётся змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь...
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь, -
Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг,
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк.
З.Гиппиус
Владимир Набоков
Он на трясине был построен
средь бури творческих времен:
он вырос - холоден и строен,
под вопли нищих похорон.
Он сонным грезам предавался,
но под гранитною пятой
до срока тайного скрывался
мир целый,- мстительно-живой.
Дышал он смертною отравой,
весь беззаконных полон сил.
А этот город величавый
главу так гордо возносил.
И оснеженный, в дымке синей
однажды спал он, - недвижим,
как что-то в сумрачной трясине
внезапно вздрогнуло под ним.
И все кругом затрепетало,
и стоглагольный грянул зов:
раскрывшись, бездна отдавала
зaвopoженныx мертвецов.
И пошатнулся всадник медный,
и помрачился свод небес,
и раздавался крик победный:
"Да здравствует болотный бес".
Ко мне, туманная Леила!
Весна пустынная, назад!
Бледно-зеленые ветрила
дворцовый распускает сад.
Орлы мерцают вдоль опушки.
Нева, лениво шелестя,
как Лета льется. След локтя
оставил на граните Пушкин.
Леила, полно, перестань,
не плачь, весна моя былая.
На вывеске плавучей - глянь -
какая рыба голубая.
В петровом бледном небе - штиль,
флотилия туманов вольных,
и на торцах восьмиугольных
все та же золотая пыль.
Мне холодно. Прозрачная весна
В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
...Но никакие звезды не убьют
Морской воды тяжелый изумруд.
О.Мандельштам
У красавицы Невы
Ожерелье из листвы
Из гранитов самых лучших
Сшито платье на века.
Но совсем не белоручка
Знаменитая река:
Баржи, лодки, пароходы
На себе несет Нева.
И в трубе водопроводной
Тоже плещется Нева.
М.Борисова
Над Васильевским небо синее,
День хорошим быть должен с утра.
Засияли под солнцем Линии -
Императора тропы, Петра.
И церквей, и соборов звоны,
Благой вестью к добру лишь зовут,
И Ростральные снова колонны
У Невы все гостей своих ждут!
По волнам, отражающим небо,
Всмотрясь в город, плывут корабли,
Всё дивясь - это быль или небыль,
Чудо-остров российской земли?!
И.Ямщикова-Кузьмина
Красуйся, град Петров, и стой
Неколебимо, как Россия,
Да умириться же с тобой
И побеждённая стихия.
Вражду и плен старинный свой
Пусть волны финские забудут
И тщетной злобою не будут
Тревожить вечный сон Петра!
А.С. Пушкин
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 23 Окт 2018, 12:49 | Сообщение # 29 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Плывем. Ни шороха. Ни звука. Тишина.
Нестройный шум толпы все дальше замирает,
И зданий и дерев немая сторона
Из глаз тихонько ускользает.
Плывем. Уж зарево полнеба облегло;
Багровые струи сверкают перед нами;
Качаяся, скользит покорное весло
Над полусонными водами...
И сердце просится в неведомую даль,
В душе проносятся неясные мечтанья,
И радость томная, и светлая печаль,
И непонятные желанья.
И так мне хорошо, и так душа полна,
Что взор с смущением невольным замечает,
Как зданий и дерев другая сторона
Все ближе, ближе подступает.
А.Апухтин
Там мирный город якорь кинул
И стал недвижным кораблем,
Он берега кругом раздвинул
И все преобразил кругом.
И нынче мачты напрягают
Свой упоительный задор,
И в мрак глядят, и в мрак вонзают
Поблескивающий узор.
Не различить границ пустынных -
Где улицы, где берега?
Средь площадей, дворов, гостиных
Один озноб, одна пурга.
И я сама жила недавно
На том огромном корабле,
И возле мачты самой славной
Ходила и ждала во мгле.
О том, что мы живем на море
Умела дивно забывать,
Когда в пустынном коридоре
Ты выходил меня встречать.
Узнай теперь, как нас качало,
Как билась буря о борты,
Когда тебе казалось мало
Молчания и тишины.
Н.Берберова
Весёлый ветер гонит лёд,
А ночь весенняя – бледна.
Всю ночь стоять бы напролёт
У озарённого окна.
Всю ночь стоять бы напролёт…
Глядеть на волны и гранит,
И слышать этот смутный гром,
И видеть небо, что сквозит
То синевой, то серебром.
О сердце, бейся волнам в лад,
Тревогой вешнею гори…
Луны серебряный закат
Сменяют отблески зари.
Луны серебряный закат…
Летят и тают тени птиц
За крепость – в сумрак заревой,
И всё светлее тонкий шпиц
Над дымно-розовой Невой.
Г.Иванов
Как ты можешь смотреть на Неву,
Как ты смеешь всходить на мосты?..
Я недаром печальной слыву
С той поры, как привиделся ты.
Черных ангелов крылья остры,
Скоро будет последний суд,
И малиновые костры,
Словно розы, в снегу цветут.
А.Ахматова
Этот город воды, колонад и мостов,
Верно, снился тому, кто сжимая виски,
Упоительный опиум странных стихов,
Задыхаясь, вдыхал после ночи тоски.
В освещенных витринах горят зеркала,
Но по улицам крадется тихая темь,
А колонна крылатого льва подняла,
И гиганты на башне ударили семь.
На соборе прохожий еще различит
Византийских мозаик торжественный блеск,
И услышит, как с темной лагуны звучит
Возвращаемый медленно волнами плеск.
Н.Гумилев
Императорский виссон
И моторов колесницы, -
В черном омуте столицы
Столпник-ангел вознесен.
В темной арке, как пловцы,
Исчезают пешеходы,
И на площади, как воды,
Глухо плещутся торцы.
Только там, где твердь светла,
Черно-желтый лоскут злится,
Словно в воздухе струится
Желчь двуглавого орла.
О.Мандельштам
Прочь! пади с дороги!.. мчатся, словно черти,
В щегольских колясках чудо-рысаки;
Эй, посторонитесь - зашибут до смерти...
Прочь вы, пешеходы, горе-бедняки!..
Вот хватили дышлом в шею старушонку,
Вот мальчишку сшибли быстрым колесом,
Вот перевернули тощую клячонку
С Ванькой-горемыкой, с бедным седоком.
Ну, куда суетесь?.. что вам за охота
Между экипажей проходить, спеша?
- "Да нужда припала, выгнала забота,
Дети просят хлеба, денег ни гроша.
Надо ж заработать, надо же разжиться,
Ждать не будут... много нас таких живет...
Тут уж поневоле станешь суетиться;
Страшно - опоздаешь - дело пропадет!"
Полно! - это горе, эти все тревоги,
Деньги, хлеб насущный - это пустяки!
Место, горемыки, место!.. Прочь с дороги!
А не то раздавят разом рысаки.
Им вот, этим франтам, выбритым отлично,
Этим щеголихам, пышным, молодым,
Ехать тише, ждать вас вовсе неприлично,
Да и невозможно... много дела им!
Этот нынче утром должен быть с визитом
У графини Лумпе, у княгини Крак,
У Дюссо котлетку скушать с аппетитом,
Заказать портному самый модный фрак.
Этот мчит подарки к пышной Вильгельмине,
Цвету всех камелий, с кучею связей;
Этих ждут мантильи в модном магазине,
Тех - свиданья тайно от седых мужей...
Шибче, шибче мчитесь! Шедро раздавайте
Дышлами ушибы, вывихи, толчки...
Место этим барам! Место им давайте
Все вы, пешеходы, горе-бедняки!..
П.Вейнберг
Воспоминание в деревне о Петербурге
Жаль, что дни проходят скоро!
К возвращенью время близко.
Снова, небо скрыв от взора,
Тучи там повиснут низко.
Ночью, в дождь, слезами словно
Обольются там окошки;
А на улице безмолвной,
Дребезжа, проедут дрожки;
Да очнувшись: вора нет ли,-
Стукнет палкой дворник сонный;
Да визжать на ржавой петле
Будет крендель золоченый...
А.Жемчужников
Глядел я, стоя над Невой,
Как Исаака-великана
Во мгле морозного тумана
Светился купол золотой.
Всходили робко облака
На небо зимнее, ночное -
Белела в мертвенном покое
Оледенелая река.
Я вспомнил, грустно-молчалив,
Как в тех странах, где солнце греет,
Теперь на солнце пламенеет
Роскошный Генуи залив…
О Север, Север-Чародей,
Иль я тобою околдован?
Иль в самом деле я прикован
К гранитной полосе твоей?
О, если б мимолетный дух,
Во мгле вечерней тихо вея,
Меня унес скорей, скорее
Туда, туда, на теплый Юг…
Ф.Тютчев
Город мой весною околдован!
Снег ушёл, как будто не бывало.
И стоит он, солнцем зачарован,
Предвкушая Праздника начало.
Чайки кружат над родной Невою,
Далеко разносится их говор:
«Вызываем в небо за собою
Охраняющих мосты грифонов!
Что же вы застыли величаво,
Словно радость жизни в вас иссякла!?
Крылья вам даны не для забавы,
Вспоминайте, как летать приятно!
Если днём вас крепко держат цепи,
Так хоть ночью сбросьте их условность!
Крылья на ветру скорей окрепнут,
Чтоб в любой момент была готовность.
И когда Звезда в ночи зажжётся,
Собирая вместе всех крылатых,
Много над Невой нас соберётся,
В городе на чудеса богатом!»
Л.Корнаева
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 29 Май 2019, 10:54 | Сообщение # 30 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Мне далёкое время мерещится,
Дом на Стороне Петербургской.
Дочь степной небогатой помещицы,
Ты - на курсах, ты родом из Курска.
Ты - мила, у тебя есть поклонники.
Этой белой ночью мы оба,
Примостимся на твоём подоконнике,
Смотрим вниз с твоего небоскрёба.
Фонари, точно бабочки газовые,
Утро тронуло первою дрожью.
То, что тихо тебе я рассказываю,
Так на спящие дали похоже.
Мы охвачены тою же самою
Оробелою верностью тайне,
Как раскинувшийся панорамою
Петербург за Невою бескрайней.
Там, вдали, по дремучим урочищам,
Этой ночью весеннею белой,
Соловьи славословьем грохочущим
Оглашают лесные пределы.
Ошалелое щёлканье катится,
Голос маленькой птички летящей
Пробуждает восторг и сумятицу
В глубине очарованной чащи.
В те места босоногою странницей
Пробирается ночь вдоль забора,
И за ней с подоконника тянется
След подслушанного разговора.
В отголосках беседы услышанной
По садам, огороженным тёсом,
Ветви яблоневые и вишнёвые
Одеваются цветом белёсым.
И деревья, как призраки, белые
Высыпают толпой на дорогу,
Точно знаки прощальные делая
Белой ночи, видавшей так много.
Б.Пастернак
Сад Таврический прекрасный,
Как люблю в тебе я быть,
Хоть тоски моей ужасной
И не можешь истребить.
Только лишь одной природы
Ты имеешь красоты,
Просто всё в тебе: и воды,
И деревья, и цветы.
Просто всё в тебе и мило.
Для меня ты лучший сад.
Как приятно и уныло
Твой, лиясь, шумит каскад!
Ах! на травке на зеленой
Как люблю я здесь сидеть,
Дух имея утомленный,
На струи в слезах глядеть.
Ах! как временем вечерним
Хорошо в тебе Гулять
По тропинкам искривленным
И о милом помышлять.
Как в тебе я ни бываю
И как много ни хожу,
Только им лишь мысль питаю,
Но его не нахожу.
Он меня не повстречает
Никогда в аллеях сих,
Вздохов он не примечает
И не видит слез моих.
Сад Таврический прекрасный,
Нету мне в тебе утех,
Но зато в тебе несчастной
Можно плакать без помех.
А.Измайлов, 1800
Чем известна, чем гордится
Развеселая столица?
Как поддержит свой престиж
Русский Лондон и Париж?
Александровской колонной,
Кавалерией салонной,
Медной статуей Петра
И конюшнями двора.
Правоведами в корсетах,
Хулиганами в манжетах,
Петропавловским мешком
И Семеновским полком.
Всей полицией угрюмой,
Государственною думой,
Резиденцией царя
И Девятым января.
Нововременской крамолой,
Заколоченною школой,
Ожиданием "конца"
И решеткой вкруг дворца.
Униженьем человека,
Совещанием Кобека,
Храмом начатым Христа
И актрисой Балета.
Вильгельм Зоргенфрей, 1905
Здесь утра трудны и туманны,
И все во льду, и все молчит.
Но свет торжественный и бранный
В тревожном воздухе сквозит.
Но сердце знает: в доле знойной,
В далеком, новом бытии
Мы будем помнить, город стройный,
Виденья вещие твои
И нам светивший, в жизни бедной,
Как память ветхая слепцов,
В небесном дыме факел бледный
Над смутным берегом дворцов.
II
Как в призванных сердцах - провиденье судьбы,
Есть в вечных городах просветы роковые, -
Костры далекие, скрижали огневые,
Над дымом времени нетленные гербы.
Ты в ветре рвущемся встречаешь лет столетий,
Мой город, властелин неукротимых вод,
Фрегатом радостным отплывший на рассвете
В моря без имени, в пустынный переход.
И, мертвый, у руля, твой кормчий неуклонный,
Пронизан счастием чудовищного сна,
Ведя свой верный путь, в дали окровавленной
Читает знаменья и видит письмена.
1912 -1913. М.Лозинский
На Васильевском славном острове
Здесь мне миров наобещают,
Здесь каждый сильный мне знаком,—
И небожители вещают
Обыкновенным языком.
Степенный бог проведать друга
Приходит здесь: поклон, привет,—
И подымаются в ответ
Слова, как снеговая вьюга.
В.Шилейко 1914.
А все, кого я на земле застала,
Им, века прошлого дряхлеющий посев.
Вот здесь кончалось все: обеды у Донона,
Интриги и чины, балет, текущий счет...
На ветхом цоколе дворянская корона,
И ржавый ангелок сухие слезы льет.
Восток еще лежал непознанным пространством
И громыхал вдали, как грозный вражий стан,
А с Запада несло Викторианским чванством,
Летели конфетти, и подвывал канкан...
А.Ахматова
Рдеет Михайловский замок
В свете вечерней зари,
Вот за оконною рамой
Кто-то зажег фонари.
Вижу я профиль склоненный,
Легкие линии рук,
Слухом слежу напряженным
Речи таинственный звук.
Пусть над судьбой величавой
Злые проходят года -
Путь твой упрямый и правый
Ты не предашь никогда.
Е.Данько
Золотая риза Петербурга...
синий цвет осенней красоты...
в отблеске ночного перламутра
отразилась проповедь любви –
из молчанья сотканной Вселенной
проявился город над Невой
вестью бесконечно драгоценной
о любви возвышенной, святой...
на мгновенье прикоснусь я чуда
воплощенья чувства и мечты...
золотою ризой Петербурга
подарю тебе мои стихи...
С.Магницкая
Старый город и строг его лик очертанием.
Не вульгарен, прекрасен, но всё же суров.
Горд и славен бесспорным и верным признанием,
- Величайшего Русской земли городов.
Здесь старушка-Европа застыла в безмолвном граните.
В сером камне видны очертанья далёких эпох.
В них неровностей нет, вычурность здесь не ищите,
- Совершенство и стать, вплоть до маленьких крох.
Пролетают незримо, бессонные, белые ночи-
В легкой сумрачной дымке, над темно-пурпурной Невой.
И мосты с тихим скрипом расходятся в тёплую полночь,
Чтобы снова сойтись с чуть заметной июньской зарёй.
Эрмитаж с атмосферой несметных, старинных сокровищ,
Воплощает всю роскошь ушедших далече веков.
Блеск, сиянье и мощь Петергофских красот не упомнишь.
И не хватит сказать самых вычурных, искренних слов.
Растворяются где-то эпохи, минуты и люди,
Но стоит на Неве царский град восхищая красой.
Его подвиг и славу седые века не забудут.
Лучший город над тихой, вальяжной рекой.
А.Козлов
Столицы Невской посетитель,
Кто б ни был ты, - Петру поклон!
Сей Медный всадник - это он,
Ее державный прародитель!
Как мощны конь и человек!
То Петр творящей мыслью правит,
Летит, отважный, в новый век
И змея древних козней давит...
И здесь, руки простерший кисть,
Еще в металле жизнью дышит,
Из медных уст - Россия слышит -
Гремит: "Да будет свет!" - И бысть!
А.Подолинский
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 18 Дек 2019, 21:24 | Сообщение # 31 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Не угнаться и драматургу
За тем, что выдумает жизнь сама.
Бродила собака по Петербургу
И сошла собака с ума.
Долго выла в своем подвале,
Ей противно, что пол нечист.
Прежних невинных нету в зале,
Завсегдатаем стал чекист.
Ей бы теплых помоев корыто, —
Чекистских красных она не ест.
И обезумев, стала открыто
Она стремиться из этих мест.
Беженства всем известна картина,
Было опасностей без числа.
Впрочем, собака до Берлина
Благополучно добрела.
«Здесь останусь, - решила псина,
- Будет вдоволь мягких помой;
Народ знакомый, родные лица,
Вот Есенин, а вот Толстой».
Увы, и родные не те уж ныне!
Нет невинных, грязен подвал.
И тот же дьявол-чекист в Берлине
Правит тот же красный бал.
Пришлось собаке в Берлине круто.
Бредет, качаясь, на худых ногах
- Куда? Не найдет ли она приюта
У нас, на сенских берегах?
Что ж? Здесь каждый - бродяга-собака,
И поглупел - скажу не в укор.
Конечно, позорна собака, однако
Это еще невинный позор.
З.Гиппиус
Николай Агнивцев
На снежной площади, собою
В полдня столетье озаря,
Среди музейного покоя
Белеет шпага Декабря...
И до сих пор еще - в печали
Она вздыхает над собой...
Ее недаром ведь ломали
Над декабристской головой!
Она восстала! И - упала!
Из ножен вырвавшись, она
Была по первому сигналу
Кивком царя побеждена!
И всласть над ней смеялись пушки,
И гроб ее оплеван был!..
Лишь Александр Сергеич Пушкин
Ее стихами окропил...
И, хоть она гремит всесветно,
Но, гладя сломанный клинок,
Нет-нет и вздрогнет чуть приметно
Ее музейный номерок...
Вы не бывали На канале?
На погрузившемся в печаль
"Екатерининском канале",
Где воды тяжелее стали
За двести лет бежать устали
И побегут опять едва ль...
Вы там наверное бывали?
А не бывали! - Очень жаль!
Эрот в ночи однажды, тайно
Над Петербургом пролетал,
И уронил стрелу случайно
В "Екатерининский канал".
Старик-канал, в волненье странном,
Запенил, забурлил вокруг
И вмиг - Индийским Океаном
Себя почувствовал он вдруг!..
И, заплескавши тротуары,
Ревел, томился и вздыхал
О параллельной "Мойке" старый
"Екатерининский канал"...
Но, "Мойка" - женщина. И бойко
Решив любовные дела,-
Ах!.. - "Крюкову каналу" "Мойка"
Свое теченье отдала!..
Ужасно ранит страсти жало!..
И пожелтел там, на финал,
От козней "Крюкова канала"
"Екатерининский канал"!..
Вы не бывали На канале?..
На погрузившемся в печаль
"Екатерининском канале",
Где воды тяжелее стали
За двести лет бежать устали
И побегут опять едва ль?
Вы там наверное бывали?
А не бывали! - очень жаль!
Ландо, коляски, лимузины,
Гербы, бумажники, безделки,
Брильянты, жемчуга, рубины -
К закату солнца - все на "Стрелке"!
Струит фонтанно в каждой даме
Аккорд Герленовских флаконов,
И веет тонкими духами
От зеленеющих газонов!
И в беспрерывном лабиринте
Гербов, камней и туалетов
Приподымаются цилиндры
И гордо щурятся лорнеты.
И Солнце, как эффект финальный,
Заходит с видом фатоватым
Для Петербурга специально -
Особо-огненным закатом.
Ах, как приятно в день весенний
Урвать часок на променад
И для галантных приключений
Зайти в веселый "Летний сад".
Там, средь толпы жантильно-гибкой,
Всегда храня печальный вид,
С разочарованной улыбкой
Поручик Лермонтов стоит!..
Ах, Санкт-Петербург, все в тебе очень странно,
Серебряно-призрачный город туманов...
Ах, Петербург, красавиц "мушки",
Дворцы, каналы, Невский твой!
И Александр Сергеич Пушкин
У парапета над Невой!
А белой ночью, как нелепость,
Забывши день, всю ночь без сна
На "Петропавловскую крепость"
Глядеть из темного окна!..
И, лишь запрут в "Гостином" лавки,
Несутся к небу до утра
Рыданье Лизы у "Канавки"
И топот Медного Петра!..
Ах, Санкт-Петербург, все в тебе очень странно,
Серебряно-призрачный город туманов...
Ах, Петербург, красавиц "мушки",
Дворцы, каналы, Невский твой!
И Александр Сергеич Пушкин
У парапета над Невой!
"Кюба"! "Контан"! "Медведь"!"Донон"!
Чьи имена в шампанской пене
Взлетели в Невский небосклон
В своем сверкающем сплетенье!..
Ужель им больше не звенеть?!..
Ужель не вспенят, как бывало,
"Кюба", "Контан", "Донон","Медведь"
Свои разбитые бокалы?!..
Пусть филистерская толпа
Пожмет плечами возмущенно -
Нет Петербурга без "Кюба"!
Нет Петербурга без "Донона"!..
Ужель наступит этот час
На Петропавловских курантах,
Когда столица, в первый раз,
Заблещет в этот страшный час
В слезах, как ранее в бриллиантах?!
Ужель наступит этот час
На Петропавловских курантах?..
Ужель наступит этот год
Над Петербургом вечно-звонным,
Когда гранит - во прах падет
И кровь забрызжет небосвод
И ахнет твердь гранитным стоном?! -
Ужель наступит этот год
Над Петербургом вечнo-звонным?..
В Константинополе у турка
Валялся, порван и загажен,
«План города Санкт-Петербурга
(В квадратном дюйме - 300 сажен)»...
И вздрогнули воспоминанья!..
И замер шаг... И взор мой влажен..
В моей тоске, как и на плане:
В квадратном дюйме - 300 сажен!...
И мы забыли навсегда,
Заключены в столице дикой,
Озера, степи, города
И зори родины великой.
В кругу кровавом день и ночь
Долит жестокая истома...
Никто нам не хотел помочь
За то, что мы остались дома,
За то, что, город свой любя,
А не крылатую свободу,
Мы сохранили для себя
Его дворцы, огонь и воду.
Иная близится пора,
Уж ветер смерти сердце студит,
Но нам священный град Петра
Невольным памятником будет.
А.Ахматова
Сегодня звуки и движенья
Заворожил упавший снег,
И нежностью изнеможенья
Овеян уличный разбег.
Беззвучно движутся трамваи,
Шипя на мерзлых проводах.
Скользят полозья, развевая
На поворотах снежный прах.
Деревья, выступы, решетки
Светло одеты в белый пух.
Весь город стал такой нечеткий,
Притих, задумался, потух.
И ждет, когда над ним сомкнется
Вечерний сумрак не спеша.
И с этим сумраком сольется
Его холодная душа.
На площадях, во мгле простертых,
Пока не вспыхнул рой огней,
Встают забытые когорты
Неуспокоенных теней.
Дм. Цензор
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 27 Янв 2020, 12:27 | Сообщение # 32 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | К 76-летию со Дня полного освобождения Ленинграда от фашисткой блокады
По Ленинграду смерть метет,
Она теперь везде, как ветер.
Мы не встречаем Новый год -
Он в Ленинграде незаметен.
Дома - без света и тепла,
И без конца пожары рядом.
Враг зажигалками дотла
Спалил Бадаевские склады.
И мы Бадаевской землей
Теперь сластим пустую воду.
Земля с золой, земля с золой -
Наследье прожитого года.
Блокадным бедам нет границ:
Мы глохнем под снарядным гулом,
От наших довоенных лиц
Остались лишь глаза и скулы.
И мы обходим зеркала,
Чтобы себя не испугаться…
Не новогодние дела
У осажденных ленинградцев
Здесь даже спички лишней нет.
И мы, коптилки зажигая,
Как люди первобытных лет,
Огонь из камня высекаем.
И тихой тенью смерть сейчас
Ползет за каждым человеком.
И все же в городе у нас
Не будет каменного века!
Кто сможет, завтра вновь пойдет
Под вой метели на заводы.
Мы не встречаем Новый год,
Но утром скажем: С Новым годом!
Ю.Воронов
Ноченька!
В звездном покрывале,
В траурных маках, с бессонной совой…
Доченька!
Как мы тебя укрывали
Свежей садовой землей.
Пусты теперь Дионисовы чаши,
Заплаканы взоры любви…
Это проходят над городом нашим
Страшные сестры твои.
А.Ахматова
Иду в темноте вдоль воронок.
Прожекторы щупают небо.
Прохожие. Плачет ребёнок
И просит у матери хлеба.
А мать надорвалась от ноши
И вязнет в сугробах и ямах.
«Не плачь, потерпи, мой хороший» -
И что-то бормочет о граммах.
Их лиц я во мраке не вижу,
Подслушала горе вслепую.
Но к сердцу придвинулась ближе
Осада, в которой живу.
Н.Крандиевская-Толстая
Мы говорили: «невская вода»,
Мы говорили - «в двух шага от дома».
А эти два шага - четыре сотни.
Да плюс четырнадцать по подворотне.
Здесь не ступени - ледяные глыбы!
Ты просишь пить, а ноги отекли,
Их еле отрываешь от земли.
Дорогу эту поместить могли бы
В десятом круге в Дантовом аду…
…
Вода, которая совсем не рядом,
Вода, отравленная трупным ядом,
Ее необходимо кипятить,
А в доме даже щепки не найти…
З.Шишова
Так начинался день на Пулковской,
На знаменитой высоте.
С утра фашист дразнил нас булкой,
Ее вздымая на шесте.
Она, роскошная, большая,
Была отлично нам видна,
И на переднем нашем крае
Тут наступала тишина.
И лишь сердца стучали гулко.
Ты не забудешь, милый друг,
Как на шесте качалась булка,
Стоял безмолвен политрук.
Затем мой тезка, минометчик,
Сглотнув голодную слюну,
Ее сшибал ударом точным,
Истратив мину лишь одну.
И шли мы завтракать в землянку,
Стряхнув с колен окопный снег.
Там хлеба черного буханка
На восемнадцать человек,
На четверых черпак баланды -
Вот все, что полагалось нам.
Не дожидались мы команды,
Чтоб расходиться по местам
И вновь примерзнуть к пулеметам
По всем постам сторожевым,
По ложементам, и по дзотам,
И нашим точкам огневым.
За нами были горе, голод…
О, как нам ярость сердце жгла!
За нами был наш гордый город,
За нами жизнь его была.
Б.Лихарев
Меня одна растрогала до слёз
История в блокадном Ленинграде:
Двум девочкам однажды довелось
Бесценную доставить маме радость.
Не розы, не духи, не шоколад -
Но был подарок этот всех важнее:
От скудной паечки три дня подряд
Кусочек маме отделять сумели.
И, спрятав от самих себя наверх,
Хоть съесть его хотелось им до дрожи,
Свою любовь в Международный день
Преподнесли на маленьких ладошках…
Пусть никогда не будет больше войн!
Пусть голод не придёт в твои селенья!
Пусть будет хлеб! Всего дороже он.
И перед ним склоняю я колени.
Л.Семиколенова
худ. В.Абрамян
На Невском замерло движение…
Не ночью, нет - средь бела дня
На мостовой, как изваянье,
Фигура женщины видна.
Там, на дороге, как во сне,
Седая женщина стояла -
В её протянутых руках
Горбушка чёрная лежала.
Нет, не горбушка, а кусок,
Обезображенный бездушьем,
Размятый множеством машин
И всё забывшим равнодушьем…
А женщина держала хлеб
И с дрожью в голосе шептала:
- Кусочек этот бы тогда -
И сына б я не потеряла.
- Кусочек этот бы тогда…
Кусочек этот бы тогда…
Кто осквернил? Кто позабыл?
Блокады страшные года…
Кто, бросив на дорогу хлеб,
Забыл, как умирал сосед?
Детей голодные глаза
С застывшим ужасом, в слезах…
А Пискарёвку кто забыл?
Там персональных нет могил…
Там вечный молчаливый стон
Терзает память тех времён.
Им не достался тот кусок.
Лежащий здесь…у ваших ног.
Кусок, не подаривший жизнь…
Кто бросил Хлеб - тот отнял жизнь.
Кто предал Хлеб?
Его вину суду погибших предаю.
Священный ленинградский Хлеб -
Сто двадцать пять священных граммов -
Лежит в музее под стеклом,
Свидетель мужества по праву…
На Невском замерло движенье…
Седая мать, печаль храня,
Кусок израненного Хлеба
В руках натруженных несла.
Р.Рождественский
худ. Л.Симонов. Хлебушек умерших детей
Ветер злей и небо ниже
На границе двух эпох.
Вся и доблесть в том, что выжил,
Что от голода не сдох.
Что не лег с другими рядом
В штабеля промерзших тел,
Что осколок от снаряда
Мимо уха просвистел.
Мой военный опыт жалок,
В зиму сумрачную ту -
Не гасил я зажигалок,
Не стоял я на посту.
Вспоминается нередко
Черно-белое кино,
Где смотрю я, семилетка,
В затемненное окно.
Вой снаряда ближе, ближе,
До убежищ далеко.
Вся и доблесть в том, что выжил.
Выжить было нелегко.
А.Городницкий
Где сияющий шпиль до звезды вознесён,
Город башен и арок и улиц простых,
Полуночный, прозрачный, как пушкинский стих,
Снова он возникает из мглы предо мной,
До безумия - прежний, до горя - иной.
Перерублен садовых решёток узор,
Под ногами валяется бронзовый сор,
Вечный мрамор Атлантов в подъезде дворца
Перемолот, дымится под ветром пыльца;
И на жгучую, смертную рану похож
Жаркий бархат оглохших Михайловских лож.
Что мне делать теперь? Как войти мне теперь
В этот раненый дом, в незакрытую дверь?
Здесь глаза мне повыколют жилы антенн,
Паутиной обвисшие с треснувших стен,
Онемят фотографии мёртвых родных
И задушит зола недочитанных книг.
Ничего, я стерплю. Ничего, я снесу
Огневую — от бешеной боли — слезу.
На крестах площадей, на могилах друзей,
Всей безжалостной силой и верою всей,
Молча, зубы до хруста сжимая, клянусь:
- Ленинград, я к тебе по-иному вернусь!
По степям и болотам не кончен поход,
Над землёю проносится огненный год,
На обломках Берлина ему затухать,
На развалинах Пруссии нам отдыхать,
И да будет, ржавея на наших штыках,
Кровь врага оправданием нашим в веках.
Там, в проулках чужих городов-тайников,
В час расплаты отыщут своих двойников
Каждый дом, каждый листик с чугунных оград,
Каждый камень твоих мостовых, Ленинград!
Кто посмеет упрёком нас остановить,
Нас, из братских могил восстающих, чтоб мстить?
Слишком мало обратных дорог у солдат,
Но возникнешь пред тем, кто вернётся назад,
Воплощением наших надежд и страстей,
Ты - внезапный и вечный в своей красоте,
Как бессмертная сказка на снежной земле,
Как мгновенный узор на морозном стекле.
П.Шубин
Кто-то помнит об этом со школьной скамьи,
Кто-то – с первых ступеней детсада…
В необъятной стране нет, пожалуй, семьи,
Где не знают, что значит – БЛОКАДА…
Про разруху и голод, про жизнь без прикрас,
Про спасение Летнего сада…
Мы вдыхаем, как воздух, правдивый рассказ
О суровой судьбе Ленинграда.
Из музейных архивов, из фильмов и книг
Про блокадные дни или ночи…
Я ни разу не слышал про тяжесть «вериг»,
Кровь за кровь – в череде многоточий.
Пискарёвские плиты – священный гранит
С миллионом непрожитых жизней…
Имена, словно знамя на теле, хранит,
Как присягу на верность Отчизне.
Вскоре – семьдесят лет с той жестокой поры,
Но не скоро затянутся раны…
Каждый год, в небеса отпуская шары,
В землю кланяюсь Вам, ВЕТЕРАНЫ!
В.Кухарь
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 30 Май 2020, 20:14 | Сообщение # 33 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
худ. С.П. Еремич
Небо хрустальное сине.
Тихие звезды,мерцая,
Светят небесной пустыне
В ночи тоскливые мая.
Сонная грезит столица.
И отразились устало
Темные бледные лица
В зеркале темном канала.
А.Кондратьев, 1904
Лариса Рейснер
Добро, строитель чудотворный!..
Ужо тебе!..
А.С. Пушкин
Боготворимый гунн!
В порфире Мономаха
Всепобеждающего страха
Исполненный чугун!
Противиться не смею:
Опять удар хлыста,
Опять - копыта на уста
Раздавленному змею!
Но, восстающий раб,
Сегодня я, Сальери,
Исчислю все твои потери,
Божественный Арап.
Перечитаю снова
Эпический указ,
Тебя ссылавший на Кавказ
И в дебри Кишинева:
"Прочь, и назад не сметь!"
И он восстал, неистов:
На плахе декабристов
Загрохотала медь...
Петровские граниты
Едва прикрыли торф -
И правит Бенкендорф,
Где правили хариты!
1916.
Гуляли по Неве валы,
Ревущий ветр не знал преграды...
Ах, сада Летнего громады,
Дерев столетние стволы,
Валясь, слагались в баррикады...
Ходила публика вздыхать,
На эти глядя разрушенья...
Наполеон бы, без сомненья,
Велел сейчас стволы убрать.
В.Щеглов
Ххд. Э.Гау
Сегодня, как вчера, озлобленно-усталый
Я отдохнуть пришел в безлюдный Эрмитаж.
И день благословил серебряный и талый,
Покрывший пепельной неясностью порталы,
Как матовым стеклом анатолийских ваз.
В упругой грации жеманного Кановы,
В жестокой наготе классических камей
Недвижно-радостны, мучительны и новы
Творящей красоты рельефные основы,
Мечты, почившие в безмолвии камней.
Как правильно дворца нарядные пороги
Лепного потока усиливают гнет!
Не живут однажды скованные боги,
И никогда пожар бичующей тревоги
Любви дарящего полета не вернет.
Посвящается С.П.Трубецкому...
Ночь без тёмного в небо провала
Вознесла купола над Невой,
Шумный город внезапно сковала
Мягкой цепью, хранящей покой.
Здесь взлетали оркестры и кони
К небесам, суету отвратя.
И на тёплый в слезах подоконник
Желтый лист опускался, хрустя.
Вот твой дом, незнакомый мне житель,
Мой по крови единственный тут.
Нас встречал здесь когда-то служитель
У подъезда: лакей или шут,
Или просто дворецкий степенный,
Облачённый в ливрейный наряд.
Помнят всё задремавшие стены,
Помнят всё и доселе хранят.
Мы садимся с тобой у камина,
Зажигаем и гасим свечу.
Только годы проносятся мимо.
Ты молчишь. И я тоже молчу.
И стоят невесомые ночи -
Продолжение странное дня.
Здесь мечты разлетаются в клочья,
Здесь надежда качает меня.
Здесь ли, там ли... Но время едино.
Слишком призрачен жизни покой.
Догорит она до середины -
Я прижму её влажной рукой.
С.Кудрина-Ушахина
худ. Л.Строганов
Вечерний сумрак вымарал все тени
На Мойке, на Неве и на Фонтанке.
Стоит, устало горбясь, мост Литейный
Дредноутом на якорной стоянке.
День отошел. Как всхлипы, чаек крики.
Седая мгла на их мятежных крыльях.
А сердце солнечные помнит блики
На площадях, на куполах, на шпилях.
В.Кузнецов
Искусство всегда современно, -
Я чувствую, а не сужу.
Как будто за мыслью нетленной
По линиям строгим слежу.
Сквозная,
За ней и над нею -
И воздух, и свет,
И простор,
И легче душе, и яснее,
И как бы пронзительней взор.
Пред миром означена чётко,
Как будто взлетает она,
Единственная решётка,
Которая сердцу нужна.
А.Краснов
худ. Т.Чернова
Петербургский май – предвестник лета.
С белыми ночами дружит май.
Будто лампочки дневного света
Над землей включили невзначай.
Бьет в гранит воды прозрачный гребень.
И, не ожидая темноты,
Словно руки, вскинутые в небо,
Над Невой разводятся мосты.
Под мостов раздвинутые своды
С полночи до самого утра
Дымные проходят пароходы,
Мчатся работяги-катера.
Белой ночью спать совсем не хочешь.
Не стихает город за окном,
Потому, что можно белой ночью
Делать все, как будто это днем.
Н.Полякова
худ.Б.Николаев
Ну и ветер жмёт с залива!
Дождик хлещет всё сильней,
И насквозь промокли гривы
Старых клодтовских коней.
Ветер гулко завывает!
Что же сделалось с Невой?
Львов гранитных заливает,
Накрывает с головой.
Ветер волны все разгонит,
Разобьёт их о гранит.
На ветру обсохнут кони,
Наводненье отгремит.
...Петербуржцев разозлив,
Ветер спать уйдет в залив.
С.Скаченков
Закат на питерские крыши
Льёт остывающую медь.
И в тишине легко услышать
То, как Нева умеет петь.
Как подпевают ей каналы,
Их песня радости полна.
И выдаёт свои хоралы
Адмиралтейская игла.
Поют дворцы, поют соборы.
У неба тоже голос свой.
Мосты, как будто дирижёры,
Разводят руки над водой.
А вот и площади запели.
И, пусть закат уже потух,
Звучит такая "а" капелла,
Что перехватывает дух.
Но не темнеет. Любо слушать
Ноктюрны этой тишины,
Что, у людей врачуя души,
Лишь в ночи белые слышны.
С.Кувшинов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 13 Мар 2021, 20:57 | Сообщение # 34 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Вы помните еще ту сухость в горле,
Когда, бряцая голой силой зла,
Навстречу нам горланили и перли
И осень шагом испытаний шла?
Но правота была такой оградой,
Которой уступал любой доспех.
Все воплотила участь Ленинграда.
Стеной стоял он на глазах у всех.
И вот пришло заветное мгновенье:
Он разорвал осадное кольцо.
И целый мир, столпившись в отдаленье,
B восторге смотрит на его лицо.
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Все, что возможно на земле и небе,
Им вынесено и совершено.
Б.Пастернак
Под тяжелым свинцовым небом,
Завернувшийся в шубу вьюг,
Стынет в царствии льда и снега
Зимний призрачный Петербург.
В предвечернем лиловом мраке
Очертанья видны едва.
Спят Казанский и Исаакий
И в морозном плену - Нева.
Может, белая ночь им снится,
Зори алые? А сейчас
Вновь над северною столицей
Кружит медленный белый вальс.
А.Захарова
Опять на площади Дворцовой
Блестит колонна серебром.
На гулкой мостовой торцовой
Морозный иней лег ковром.
Идешь и полной грудью дышишь,
Спускаешься к Неве на лед
И ветра над собою слышишь,
Широкий солнечный полет.
И сердце радостью трепещет,
И жизнь по-новому светла,
А в бледном небе ясно блещет
Адмиралтейская игла.
Г.Адамович
Неуловимые вкрапленья
Мозаик в образе святого -
Живые капли исцеленья
Исаакиевского собора.
Цвет малахитовых разводов -
Хранитель таинства лесов,
Колонны лазурита, воды,
Загадочный, глубинный зов.
Иконостас - судья безмолвный,
Дарует образ чудотворный
Для покаяния сердец.
Подкупольный святой венец
Незримо смертных покрывает,
И красотою прославляет
Российский гений мастеров!
О.Агеева
худ. П.Еськов
А Зимний глядит, как уходит зима,
Ночь белая кутает бель в чернобурку...
В такие минуты и сходят с ума
По мягко подсвеченному Петербургу.
В такие минуты приходит весна,
И ты доверяешь её ахинее,
Хотя и Фонтанка пока ледяна,
А Мойка, наверно, ещё леденее.
Залётные тучи сегодня форсят
Над площадью, плацем,
the square и пьяцца...
До поезда долго - минут шестьдесят,
И можно совсем ничего не бояться,
Не плакать, соврав, что сломала каблук...
Твой Пётр - творец без венца беспощадца;
Твой Питер - отныне не город разлук
И больше не страшно сюда возвращаться.
А.Серегина
Ночь теплая одела острова.
Взошла луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась.
Ты, счастие! Ты, радость прежних лет!
Весна моей мечты далекой!
За годом год... Всё резче темный след,
И там, где мне сиял когда-то свет
Всё гуще мрак... Во мраке - одиноко -
Иду - иду - душа опять жива,
Опять весна одела острова.
А.Блок
Весны всевластье - новый макияж
На старой плоти петербургских зданий.
Газон раскис и изменил пейзаж,
Все меньше мест удобных для свиданий.
Толпа на Невском – точек мельтешение
В бистро уютном кофе ароматный,
Весенний взлом сердец, преображенье,
И в полдень грохот пушек многократный.
Стриптиз скульптур... В просушке Летнийсад,
Река крушит наросты льдин разбитых.
Подняться в небо, развестись хотят
Мосты Невы... львы скалятся сердито,
И украшенье северной столицы -
Сгоревшие на ярком солнце лица...
Алкора
худ. Бегги Боем
Зацветают липы на бульварах,
и клубятся тучи над Невой,
и в цветочных сочных капиллярах
солнца луч подкрашен синевой.
И стрижи, взлетая выше шпилей,
город окликают на лету.
Гром мостов и звон трамвайных линий
слышится далёко поутру.
У причалов сонные туристы
выбирают для себя маршрут.
Дальних электричек пересвисты.
Баржи, что на Ладогу идут.
И буксиры медленно, натужно
тянут длиннохвостые плоты.
Рыбаки таскают сети дружно,
только сети часто их пусты.
Ранний час. Но город мой проснулся.
Сам себя хозяйски оглядел.
Невскою водой ополоснулся.
Распрямился и… помолодел.
А.Шевелев
Люблю воинственную живость
Потешных Марсовых полей...
А.С. Пушкин
Люблю сиреневые шапки
На Поле Марсовом в цвету,
Пионов пышные охапки
У Ленэнерго на виду.
И аромат цветов жасмина,
Их чашелистиков фарфор,
И новобрачность лимузина.
И Вечного огня укор.
Люблю я сессии волненье,
Студентов бойкий разговор.
Июня солнечное пенье –
Пора экзаменов и «шпор».
Люблю Суворова служенье –
В античной тоге и с мечом
Хранит он Невское теченье,
И враг любой нам нипочём!
И эскимо так сладко тает,
И лимонада пузырьки
С коктейлем солнечным глотают
Июня жаркие деньки.
Татьяна
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 31 Май 2021, 15:11 | Сообщение # 35 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
худ. О.Ческидова
Земля не спит, напрасно ожидая
Объятий сумрака и нежной тишины,
Горит заря, полнеба обнимая,
Бредут толпой испуганные сны.
И все живет какой-то жизнью ложной,
Успокоения напрасно жаждет взор,
Как будто ангел бледный и тревожный
Над миром крылья белые простер.
Поликсена Соловьева
худ. С.Темерев
Зарделись небеса - затеплились вдали.
Мечтательно горят вечерними слезами.
И звучный день поблек. И сумерки пришли
Прозрачно-синие с ослепшими глазами.
Нисходит странная, безжизненная мгла.
Пустынны улицы. Старинные каналы
В гранитах замерли, как в рамах зеркала.
И в них отражены утихшие кварталы.
Преображаются привычные черты…
Воздушные мосты, воздушные громады -
Как будто бы мираж, упавший с высоты,
Как сказочных дворцов немые анфилады.
Осиротелые, застывшие сады…
Бредут прохожие в печали неизбежной
И никнут, бледные, к зеркальности воды,
Где липы тянутся гирляндою прибрежной.
О, жутко-белая, загадочная тишь!
В ней души скорбные затихли в странной муке…
Томятся девушки во мгле оконных ниш
И грезят уронив немеющие руки.
С курантов башенных, как будто лепестки,
Упали отзвуки ночного перезвона,
И волны светлые молитвенной тоски
Их приняли в свое невидимое лоно.
Весна усталая бессонно до утра
Обходит улицы; блуждает над Невою,
Где изваяние чугунного Петра
Неслышно говорит с туманной синевою;
И грустью жадною тревожит сон теней.
Багряный круг встает над крепостью за далью…
И тихо плачет ночь… И жалко, жалко ей
Расстаться с белою, весеннею печалью.
Д.Цензор
худ. М.Павлова
Не небо - купол безвоздушный
Над голой белизной домов,
Как будто кто-то равнодушный
С вещей и лиц совлек покров.
И тьма - как будто тень от света,
И свет - как будто отблеск тьмы.
Да был ли день? И ночь ли это?
Не сон ли чей-то смутный мы?
Гляжу на все прозревшим взором,
И как покой мой странно тих,
Гляжу на рот твой, на котором
Печать лобзаний не моих.
Пусть лживо-нежен, лживо-ровен
Твой взгляд из-под усталых век, -
Ах, разве может быть виновен
Под этим небом человек!
С.Парнок
худ. И.Глазунов
Горят отдаленные шпили
Вечерних и светлых соборов,
И медля, и рея в сияньях,
Нисходит к зеркальным каналам
Незримая в воздухе ночь.
Печаль о земле озарили
Моря просветленных просторов,
И нам, в наших смутных блужданьях,
Так радостно - сердцем усталым,
Усталой мечтой изнемочь...
Безумная ночь опустилась
Над пепельно-нежной Невою,
И крылья торжественных ростров,
И легкие мачты - как тени,
Как сны, отраженные в снах.
И все, что прошло, только снилось,
Мы снова, как дети, с тобою,
Мы - светлый, затерянный остров
В спокойных морях сновидений,
Мы - остров на светлых волнах.
М.Лозинский
худ. Н.Павлов
Белой мертвой странной ночью,
Наклонившись над Невою,
Вспоминает о Минувшем
Странный город Петербург...
Посмотрите! Посмотрите!
У Цепного Моста кто-то
В старомодной пелерине
Неподвижно смотрит вдаль...
Господин в крылатке тихо
Про него шепнул другому:
"Николай Васильич Гоголь -
Сочинитель "Мертвых душ"...
У Сената, сдвинув брови,
Гнет сверкающую шпагу
Незнакомец в треуголке
С пистолетом при бедре...
Отчего так странно-бледен
Незнакомец в треуголке?
Отчего сжимает петля
Золоченый воротник?
Чу! К нему, гремя оружьем,
С двух сторон подходят двое!..
Подошли! - "Полковник Пестель,
Нас прислал к вам Государь!"
Белой мертвой странной ночью,
Наклонившись над Невою,
Вспоминает о Минувшем
Странный город Петербург...
Посмотрите! Посмотрите!
Вот задумался о чем-то
Незнакомец в альмавиве,
Опершись на парапет...
С Петропавловской твердыни
Бьют Петровские куранты,
Вызывая из могилы
Запоздавших мертвецов...
И тотчас же возле Арки -
Там, где Зимняя Канавка,-
Белый призрак белой дамы
Белым облаком сошел...
Зазвенели где-то шпоры...
И по мертвому граниту
К мертвой даме на свиданье
Мчится мертвый офицер...
"Германн!" - "Лиза!" И, тотчас же,
Оторвавшись от гранита,
Незнакомец в альмавиве
Смуглый профиль повернул!..
"Александр Сергеич, вы ли,
Вы ли это тот, чье имя
Я в своих стихах не смею
До конца произнести?.."
Белой мертвой странной ночью,
Наклонившись над Невою,
Вспоминает о Минувшем
Странный город Петербург...
Н.Агнивцев
худ. В.Куликов
Не все - то на севере худо,
Не все на родном некрасиво: Нет!
Ночь наша майская - чудо!
Июньская светлая - диво!
Любуйтесь бессонные очи!
Впивайтесь всей жадностью взгляда
В красу этой северной ночи!
Ни звезд, ни луны тут не надо.
Уж небо заря захватила
И алые ленты выводит,
И, кажется ночь наступила,
И день между тем не проходит.
Нет, он остается, да только
Не в прежнем пылающем виде:
Не душен, не жгуч, и нисколько
Земля от него не в обиде.
Он долго широким разгаром
В венце золотом горячился,
Да, видно, уж собственным жаром
И сам наконец утомился.
Не стало горячему мочи:
Он снял свой венец, распахнулся,
И в ванну прохладную ночи
Всем телом своим окунулся, -
И стало не ярко, не мрачно,
Не день и не темень ночная,
А что - то, в чем смугло - прозрачно
Сквозит красота неземная.
При свете, проникнутом тенью,
При тени пронизанной светом,
Волшебному в грезах виденью
Подобен предмет за предметом.
Весь мир, от (вчера) на (сегодня
)Вскрыв дверь и раскинув ступени,
Стоит, как чертога господня,
Сквозные хрустальные сени.
В.Бенедиктов
худ. М.Занько
Самые близкие зданья
Стали туманно-дальними,
Самые четкие башни
Стали облачно-хрупкими.
И самым черным камням
Великая милость дарована -
Быть просветленно-синими,
Легко сливаться с небом.
Там, на том берегу,
Дома, соборы, завод,
Или ряд фиалковых гор?
Правда? - лиловые горы
С налетом малиново-сизым,
С вершинами странно-щербатыми,
Неведомый край стерегут.
Нева, расширенная мглою,
Стала огромным морем.
Великое невское море
Вне граней и вне государств,
Малиново-сизое море,
Дымное, бледное, сонное,
Возникшее чудом недолгим
В белую ночь.
Воздушные тонкие башенки
Чудного восточного храма,
И узкие башни-мечети
И звездные купола.
Таинственный северный замок
И старая серая крепость
И шпиль, улетающий в небо
Розоватой тонкой стрелой.
У серых приречных ступеней,
Вечно, вечно сырых,
Нежнее суровые сфинксы
Из дальней, безводной пустыни.
Им, старым, уже не грустно
Стоять на чужой земле,
Их, старых, баюкает бережно
Радужно-сизый туман.
М.Моравская
худ. Н.Стрельцова
Белые ночи… Белые ночи…
Белые ночи - как белые дни.
Кажется, будто бы белые ноги
Моют в заливе ночные огни.
Людям не спится. На лицах веселость.
Громко мальчишки кричат во дворе.
Странная, сладкая невесомость
Есть в этой гулкой весенней поре.
Белою ночью счастливые сказки
Бродят по улицам городским.
Белою ночью стыдливые ласки
Дарят подружки любимым своим.
В небе - неоновое сиянье.
Все в мире призрачно, как в кино.
Ветер разлуки и ветер свиданья
Рвутся в распахнутое окно…
И.Кобзев
худ. Б.Николаев
Средь дней чудесных ранним летом,
Спускаясь на брега Невы.
В светлейшем таинстве рассвета
Мне не заснуть, увидя сны.
Когда прогулок долгожданных
Приходит время и черед,
Одевшись в свой костюм нарядный
К ночной Неве спешит народ.
Открыв пошире свои очи,
Любуясь красотой дворцов,
В своей манящей Белой Ночи,
По спинам каменных мостов
Гуляют пары молодые,
Гуляют юные сердца,
Как сотню лет, в года былые
Зовут сюда Петра места.
И город наш окутан тайной,
Величием былых балов
Чарует нежностью хрустальной,
Своим спокойствием садов.
И в ночи светлые, седые
Так популярен город мой,
Чьи стены стали мне родными,
Судьбой связав навек одной.
Санкт-Петербург - моя отрада,
Моя любовь, моя печаль.
Здесь белых ночь твоих услада
Путь освещает как фонарь.
И простыней повиснув в небе
Приходит каждый год опять,
Даря блаженства сладкой неги,
Белянка нас зовет гулять.
Д.Осышный
худ. П.Еськов
В такие дни, как нынешние ночи,
в земных садах
людей не встретишь хмурых.
И для твоей протяжной
низкой ноты нет места
на иных клавиатурах.
Твой реквием
не слышен над мирами.
Так наши души
привыкают к ноше,
которую мы сами выбираем
в такие дни,
как нынешние ночи.
Г.Григорьев
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Четверг, 15 Июл 2021, 19:58 | Сообщение # 36 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Эта ночь не похожа на ночь:
Это - день, утомленный без сна.
В бледно-розовом небе встает
Только призрак луны - не луна.
И скользит мимо полной луны
Облаков голубая гряда...
Так скользят мимолетные сны,
Исчезая вдали без следа.
Тишина... Тишина... Тишина...
Самый воздух загадочно-нем,
И как будто бы тихо дрожат
В нем слова позабытых поэм.
Т.Щепкина-Куперник
Я ходил по Петербургу ночью,
Белой ночью, вдоль пустых каналов,
И холодные сжимал перила
Над водою черной наклоняясь
В темном зеркале канала спали
Опрокинувшихся зданий стены
И в воде мерцали стекла окон,
Что в заре вверху дома горели.
Не у этих ли решетки видел
Достоевский Настеньку когда-то
Как она глядела безнадежно
В ту же воду сонную канала.
И в ту ночь заря с печалью тихой
Отражалась в окнах, как сегодня
А в зеленом небе золотился
Тот же самый шпиль Адмиралтейства.
В тишине шаги звучали эхом,
Когда шел я гулким переулком,
Где во мгле домов пустуют стены
За глухою линией заборов.
И все так же эхо повторяет
Одинокий шаг осиротелых
Тех, кто Настеньку свою утратил
Белой ночью, средь пустынных улиц.
М.
Прекрасны и мосты и улицы,
И памятники старины.
Но как прохожие здесь хмурятся,
И как здесь женщины бледны!
Ах, зелень трав такая темная,
И цвет Невы такой больной!
Душа каждого здесь бездомна,
В этой столице над Невой.
Как много розовых обманов
Видала блеклая заря
В этой столице всех туманов,
У ног чугунного Петра.
Исаакия во мгле не видно,
Весь город сизо-голубой...
Не веришь трезвости гранитной,
Суровой правде городской.
М.Моравская
Белой ночью месяц красный
Выплывает в синеве.
Бродит призрачно-прекрасный,
Отражается в Неве...
А.Блок
Как люблю, как любила глядеть я
На закованные берега,
На балконы, куда столетья
Не ступала ничья нога.
И воистину ты - столица
Для безумных и светлых нас;
Но когда над Невою длится
Тот особенный, чистый час.
И проносится ветер майский
Мимо всех надводных колонн,
Ты - как грешник, видящий райский
Перед смертью сладчайший сон…
А.Ахматова
О гранитный берег бьются волны,
Над Невою дремлют фонари.
Я на мой вопрос ответ безмолвный
Получу от утренней зари.
В этот час, святой или лукавый
Город спит. И Петр на коне,
Отдает приказ о вечной славе
Петербургу, ночи и весне.
В этот час хочу я вынуть жребий.
Перед всадником, как жрец у алтаря,
Буду ждать, когда на светлом небе
Загорится желтая заря.
М.Левберг
Ночь белотканная, ночь долгожданная
Скатертью белой легко мне на сердце легла.
Севера доченька - светлая ноченька
Ангелом белым взлетела над градом Петра.
Светлым свечением, с лёгким кружением
Белой лебёдушкой с дальних озёр приплыла.
Взлетев над просторами и над озёрами,
Расправив в ночи два своих белоснежных крыла.
Кружится белая, белая, белая ночь напролёт!
И грустит в тихой заводи сон меж гранитных ворот…
Тенью незримою, песней былинною,
Ласковой шалью легко мне на плечи легла…
Сквозь дали туманные манят обманные
Светом небесным её голубые глаза.
Кружится белая, белая, белая ночь до утра,
Распахнув в тишине два своих белоснежных крыла…
И.Скорик
Петербург в белом фраке ночей,
распадаясь величием фраз,
в лунном свете зажженных свечей
вновь тревожит покой моих глаз...
там, где Вечность разводит мосты,
отражением звезд на Неве
нарисует Художник холсты
и исчезнет в гранитной волне...
околдованный Творчеством круг –
вновь рифмует стихи Петербург,
распадаясь величием фраз,
он рождает поэта для вас.
С.Магницкая
Дни длиннее, и сумрак короче,
и уже показались вдали
Ленинградские белые ночи -
украшение русской земли.
Разве мы свою юность забудем?
Эта ночь, как легенда, светла,
Эта ночь своей белою грудью
На Васильевский остров легла.
Смутный свет на деревьях зеленых,
И рассвет незаметно настал.
И молчат наши двое влюбленных,
И в безмолвье Обводный канал.
Вот фигурка ее молодая
Вдоль по Невскому тихо идет,
И с волненьем ее поджидая,
Скромный парень стоит у ворот.
Хорошо молодым и счастливым
В эти ясные ночи без звезд,
Вот любовь наша неторопливо
Перешла через Аничков мост.
Час настал, и встречаются двое,
Чтоб отбросив ненужную тень,
С непокрытой идти головою
В наступающий завтрашний день.
М.Светлов
Нам от тебя теперь не оторваться.
Одною небывалою борьбой,
Одной неповторимою судьбой
Мы все отмечены. Мы - ленинградцы
.Нам от тебя теперь не оторваться:
Куда бы нас ни повела война -
Твоею жизнию душа полна
И мы везде и всюду - ленинградцы.
Нас по улыбке узнают: нечастой,
Но дружелюбной, ясной и простой.
По вере в жизнь. По страшной жажде
счастья. По доблестной привычке трудовой.
Мы не кичимся буднями своими:
Наш путь угрюм и ноша нелегка,
Но знаем, что завоевали имя,
Которое останется в веках.
Да будет наше сумрачное братство
Отрадой мира лучшею - навек,
Чтоб даже в будущем по ленинградцам
Равнялся самый смелый человек.
Да будет сердце счастьем озаряться
У каждого, кому проговорят:
- Ты любишь так, как любят ленинградцы…
Да будет мерой чести Ленинград.
.Да будет он любви бездонной мерой
И силы человеческой живой,
Чтоб в миг сомнения, как символ веры,
Твердили имя верное его.
Нам от него теперь не оторваться:
Куда бы нас ни повела война -
Его величием душа полна,
И мы везде и всюду - ленинградцы.
О.Бергольц
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 19 Фев 2022, 17:37 | Сообщение # 37 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
худ. А.Александровский
Он на трясине был построен
средь бури творческих времен:
он вырос - холоден и строен,
под вопли нищих похорон.
Он сонным грезам предавался,
но под гранитною пятой до срока
тайного скрывался
мир целый,- мстительно-живой.
Дышал он смертною отравой,
весь беззаконных полон сил.
А этот город величавый
главу так гордо возносил.
И оснеженный, в дымке синей
однажды спал он,- недвижим,
как что-то в сумрачной трясине
внезапно вздрогнуло под ним.
И все кругом затрепетало,
и стоглагольный грянул зов:
раскрывшись, бездна отдавала
зaвopoженныx мертвецов.
И пошатнулся всадник медный,
и помрачился свод небес,
и раздавался крик победный:
«Да здравствует болотный бес».
В.Набоков
В безжалостной жадности к существованью,
За каждым ничтожеством, каждою рванью
Летит его тень по ночным городам.
И каждый гудит металлический мускул
Как колокол. И, зеленеющий тускло,
Влачится классический плащ по следам.
Он Балтику смерил стальным глазомером.
Горят в малярии, подобны химерам,
Болота и камни под шагом ботфорт.
Державная воля не знает предела,
Едва поглядела - и всем завладела.
Торопится Меншиков, гонит Лефорт.
Огни на фрегатах. Сигналы с кронверка.
И льды как ножи. И, лицо исковеркав,
Метель залилась - и пошла, и пошла...
вот на рассвете пешком в департамент
Бредут петербуржцы, прильнувшие ртами
К туманному Кубку Большого Орла.
И снова - на финский гранит вознесенный -
Второе столетие мчится бессонный,
Неистовый, стужей освистанный Петр,
Чертежник над картами моря и суши,
Он гробит ревижские мертвые души,
Торопит кладбищенский призрачный смотр.
П.Антокольский
худ М.Воробьев
Сединой ночной курчавясь, одеяла- облака
Укрывают город спящий дымкой сумрачной слегка.
И под этим покрывалом пробегают тайны- сны,
Сделав сказочно-туманным город на брегах Невы.
Тянет к небу башни терем - золотые купола,
Открывая окна - двери волшебствуночного сна.
Принцы, маги и принцессы начинают вечный бал,
Вот из призрачного леса рыцарь верный прискакал…
Полувздохи, полушёпот. Ночь! И всё в полутонах.
Погрузился в детство город, утонул в ночных мечтах.
Солнца луч окрасил нежно кучеряшки облаков.
Просыпайся, город прежний, сбросив таинство оков.
Шум трамваев спозаранку, шорох дворницкой метлы…
Исчезает сон – обманка в красках утренней зари.
В.Дорошенко
худ. П.Еськов
И треугольник птичьей стаи
И небосклона блеклый прах -
Искусный фокус Хокусаи,
Изобличенный в облаках,
А душу водную волнуя -
Какая пламенная сыть!
-Из солнечного златоструя
Мы не торопимся уплыть,
Не веря сами, что добыто
Такое счастье над Невой
.И не раздавит нас копыто
На набережной роковой.
Б.Лифшиц
Здесь князь Мещерский, выходя на Мойку,
Мог видеть пролетающую тройку.
И думалось: не с неба снег летит,
А - искрами - летит из-под копыт.
А коренник какой! А пристяжные!
Не на Сенную, а в миры иные
Летят, казалось... Мог увидеть князь
На старых индевелых окнах вязь,
Но он спешит к Исаакию. Погода
Заказана была к началу года
Такая: снег, морозец, тишина.
Конечно, пунш и речь про времена
Грядущие, когда родные внуки
Властям послужат, воинству, науке.
Да, да! Он этот тост произнесет,
Семьдесят первый привечая год.
Он видит золото Адмиралтейств а,
И что-то в нем такое от злодейства:
Наверно, не сияла б как игла,
Когда б под нею не клубилась мгла.
«О чем, бишь, я - подумал князь - не надо!»
Вздымалась перед князем колоннада.
«Устои сильные...» - подумал он.
Морозцем в этой мысли укреплен.
Пройдет столетье, - князь подумал снова, -
И укрепится давняя основа.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
А впрочем, кто мне скажет?..»
Да! Кто ему скажет?..
Л.Озеров
худ. С.Темерев
Смотрю на белую Неву.
Она как саваном укрыта,
И, бледная, дрожит в плену
Холодного и мрачного гранита.
Но огоньками берега
Как-будто теплятся немного.
И пар из дышащих глубоко
Терзает серые шелка
Туманного и пасмурного смога.
Снуют машины поздних горожан,
Горят рекламы - прямо у бордюра.
А вдалеке церковный стан
Хранит Далматского фигура.
Иду, не веря сам себе:
В столь ранний час, зачем, откуда
Пришел, и отдаю Неве
Всю душу, положив на блюдо?
Что манит, что всегда зовёт,
Пленяет и швыряет в воду
И в дождь, и в слякоть, в гололёд
Мою всесильную природу?
А.Небелинский
худ. П.Еськов
Запоздалые тени зимы,
Проплывают ломкие льдины,
Полосами легкими, длинными
Распушились в небе дымы.
Теплый ветер с моря, оттуда,
Долетает, тихий и ласковый.
Знаю, жду, и спешить не буду -
Пусть помедлит странная сказка…
Кораблей недвижные снасти
Над вечерней водой протянуты.
Может быть, вот в этом и счастье -
В ожидании, еще не обманутом?
Т.Кладо
худ. А.Сморыгина
За церквами, садами, театрами,
за кустами в холодных дворах,
в темноте за дверями парадными,
за бездомными в этих дворах.
За пустыми ночными кварталами,
за дворцами над светлой Невой,
за подъездами их, за подвалами,
за шумящей над ними листвой.
За бульварами с тусклыми урнами,
за балконами, полными сна,
за кирпичными красными тюрьмами,
где больных будоражит весна.
за вокзальными страшными люстрами,
что толкаются, тени гоня,
за тремя запоздалыми чувствами
Вы живете теперь от меня.
За любовью, за долгом, за мужеством,
или больше - за Вашим лицом,
за рекой, осененной замужеством,
за таким одиноким пловцом.
За своим Ленинградом, за дальними
островами, в мелькнувшем раю,
за своими страданьями давними,
от меня за замками семью.
Разделенье не жизнью, не временем,
не пространством с кричащей толпой,
Разделенье не болью, не бременем,
и, хоть странно, но все ж не судьбой.
Не пером, не бумагой, не голосом -
разделенье печалью... К тому ж
правдой, больше неловкой, чем горестной:
вековой одинокостью душ.
На окраинах, там, за заборами,
за крестами у цинковых звезд,
за семью - семьюстами! - запорами
и не только за тысячу верст,
а за всею землею неполотой,
за салютом ее журавлей,
за Россией, как будто не политой
ни слезами, ни кровью моей.
Там, где впрямь у дороги не пройденной
на ветру моя юность дрожит,
где-то близко холодная Родина
за финляндским вокзалом лежит,
и смотрю я в пространства окрестные,
напряженный до боли уже,
словно эти весы неизвестные
у кого-то не только в душе.
Вот иду я, парадные светятся,
за оградой кусты шелестят,
во дворе Петропаловской крепости
тихо белые ночи сидят.
Развевается белое облако,
под мостами плывут корабли,
ни гудка, ни свистка и ни окрика
до последнего края земли.
Не прошу ни любви, ни признания,
ни волненья, рукав теребя...
Долгой жизни тебе, расстояние!
Но я снова прошу для себя
безразличную ласковость добрую
и при встрече - все то же житье.
Приношу Вам любовь свою долгую,
сознавая ненужность ее.
И.Бродский
худ. П.Еськов
Зимы ленивый холодильник
Морозит лужи в феврале,
Но утру светлому будильник
Уже не нужен на столе.
Еще сады и парки дышат
Во сне под простынёй снегов,
А предвесенний шёпот слышен -
Невы с опорами мостов.
В.Гоголицин
худ. А.Стеняев
Будний день похож на воскресенье.
На душе ни тягот, ни обид.
За окном смятение весеннее,
розовый исаакиевский гранит.
Теплый дождик... Спутанная пряжа
с Ладоги плывущих облаков...
Оползает краска камуфляжа
с крутолобых вечных куполов.
Ветром сдуем, дождиками смоем
черные твои, война, следы.
Далеко от глаз досужих скроем
знаки несмываемой беды.
Чтоб осталось время только славой,
утренним лучом над головой,
красотой, осанкой величавой,
розовым гранитом над Невой.
М.Алигер
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 23 Ноя 2022, 16:33 | Сообщение # 38 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Ты такой же, как прежде, мой город родной!
Даже лучше – от долгой разлуки!
Терпеливо я ждал этой встречи с тобой,
Протяни же мне тёплые руки.
Наконец-то мы встретились! Сердце стучит,
горло сдавлено спазмой горячей.
Светлой музыкой шум твоих улиц звучит…
Нет! Сегодня я радость не прячу!
Я брожу, как шальной, по твоим площадям,
по широким проспектам знакомым,
по бульварам, по улицам - ног не щадя!
Наконец-то на родине, дома!
Каждый камень твой дорог, как юность моя,
как далёкого детства приметы.
Здесь всё лучшее, яркое пережил я,
молодые тут песни пропеты.
Ю.Люба
Пойдёмже вдоль Мойки, вдоль Мойки,
У стриженых лип на виду,
Глотая туманный и стойкий
Бензинный угар на ходу.
Меж Марсовым полем и садом
Михайловским, мимо былых
Конюшен, широким обхватом
Державших лошадок лихих.
Пойдём же! Чем больше названий,
Тем стих достоверней звучит,
На нём от решеток и зданий
Тень так безупречно лежит.
С тыняновской точной подсказкой
Пойдём же вдоль стен и колонн,
С лексической яркой окраской
От собственных этих имён.
Пойдём по дуге, по изгибу,
Где плоская, в пятнах, волна
То тучу качает, как рыбу,
То с вазами дом Фомина.
Пойдём мимо пушкинских окон,
Музейных подобранных штор,
Минуем Капеллы широкой
Овальный, с афишами, двор.
Вчерашние лезут билеты
Из урн и подвальных щелей.
Пойдём, как по берегу Леты,
Вдоль окон пойдём и дверей.
Вдоль здания Главного штаба,
Его закулисной стены,
Похожей на жёлтого краба
С клешнёй непомерной длины.
Потом через Невский, с разбегу,
Всё прямо, не глядя назад,
Пойдём, заглядевшись на реку
И Строганов яркий фасад.
Пойдём, словно кто-то однажды
Уехал иль вывезен был
И умер от горя и жажды
Без этих колонн и перил.
И дальше, по левую руку
Узнав Воспитательный дом,
Где мы проходили науку,
Вдоль чёрной ограды пойдём.
И, плавясь на шпиле от солнца,
Пускай в раздвижных небесах
Корабль одинокий несётся,
Несётся на всех парусах.
А.Кушнер
Зацветают липы на бульварах,
и клубятся тучи над Невой,
и в цветочных сочных капиллярах
солнца луч подкрашен синевой.
И стрижи, взлетая выше шпилей,
город окликают на лету.
Гром мостов и звон трамвайных линий
слышится далёко поутру.
У причалов сонные туристы
выбирают для себя маршрут.
Дальних электричек пересвисты.
Баржи, что на Ладогу идут.
А.Шевелев
Сегодня, как вчера, озлобленно-усталой
Я отдохнуть пришла в безлюдный Эрмитаж.
И день благословил серебряный и талый,
Покрывший пепельной неясностью порталы,
Как матовым стеклом анатолийских ваз.
В упругой грации жеманного Кановы,
В жестокой наготе классических камей
Недвижно-радостны, мучительны и новы
Творящей красоты рельефные основы,
Мечты, почившие в безмолвии камней.
Как правильно дворца нарядные пороги
Лепного потока усиливают гнет!
Не живут однажды скованные боги,
И никогда пожар бичующей тревоги
Любви дарящего полета не вернет.
Л.Рейснер
О, как мне горестно, мой город неживой.
Мой Петр! Мой Петр! Я будто на чужбине.
Сквозь здешний Кремль я вижу: над Невой
Плывет дымок, чуть розовый, чуть синий.
Я слышу сосен скрип. Сосна к сосне
Склоняется. О, время! О, движенье!
Гранитный шум я слышу, как во сне,
И мудрых волн спокойное теченье.
О, град мой! О, Петр, верни, верни,
Верни мой дом, верни мое наследство!
Любви моей мучительные дни,
Любви моей мучительное детство.
Р.Ивнев
Поздней ночью над Невой,
В полосе сторожевой,
Взвыла злобная сирена,
Вспыхнул сноп ацетилена.
Снова тишь и снова мгла.
Вьюга площадь замела.
Крест вздымая над колонной,
Смотрит ангел окрыленный
На забытые дворцы,
На разбитые торцы.
Стужа крепнет. Ветер злится.
Подо льдом вода струится.
Надо льдом костры горят,
Караул идет в наряд.
Провода вверху гудят:
Славен город Петроград!
В нише темного дворца
Вырос призрак мертвеца,
И погибшая столица
В очи призраку глядится.
А над камнем, у костра,
Тень последнего Петра -
Взоры прячет, содрогаясь,
Горько плачет, отрекаясь.
Ноют жалобно гудки.
Ветер свищет вдоль реки.
Сумрак тает. Рассветает.
Пар встает от желтых льдин,
Желтый свет в окне мелькает.
Гражданина окликает гражданин:
- Что сегодня, гражданин, на обед?
Прикреплялись, гражданин, или нет?
- Я сегодня, гражданин, плохо спал:
Душу я на керосин обменял.
От залива налетает резвый шквал,
Торопливо наметает снежный вал -
Чтобы глуше еще было и темней,
Чтобы души не щемило у теней.
В.Зоргенфрей
Исчезли за ночь краски в городе,
Река застыла от оков,
Седые отрастили бороды
Карнизы стареньких домов.
Снежинки в белом вальсе кружатся,
Пылает жемчугом рассвет,
Узорным заплетаясь кружевом,
Ложится звездами на снег.
Как будто милые автографы
На поэтическом листе,
Все строчат галки иероглифы
На свежевыпавшем холсте.
Безлюдный парк, аллея сонная,
Дубы со статью вековой.
А вот скамейка побеленная,
Где целовались мы с тобой...
Т.Сытина
Вечерний город сказочно красив,
В нём незаметны снежные изъяны,
Поток машин - светящийся курсив,
Пронзает ритм в ночи незваный.
Прекрасен Питер в праздничных огнях.
Щадит его шальное племя,
Могучий Пётр царит на площадях,
Здесь навсегда остановилось время!
Лилия Римм 2
Мне б идти заснеженной Фонтанкой,
Примиряясь с питерской простудой.
Тут мосты, причудливой чеканкой
И дома чеканною причудой.
Мне б, дыша морозными парами,
Миновать дорожных пробок тромбы.
Их сквозными обходить дворами,
Через центр, как через катакомбы.
Мне бы знать, что даже разрушаясь,
Город мой во мне не прекратится.
И века, друг другом утешаясь.
Мы друг другу будем жить и сниться
Но прогрессу нервному послушный,
Город мой мелеет и ветшает.
Он усталый, он великодушный.
Он дышать собою разрешает.
Ю.Борисова
Я слышу: над городом старые крыши
В свои водосточные трубы трубят.
Как будто приветствуют новых мальчишек
И с доброй улыбкою сверху глядят.
Спускается ночь. Наплывают туманы.
Мосты на дыбы, словно кони, встают.
Вдоль улиц застыли дома-великаны
И крыши бессменную вахту несут.
Им снятся в ночи орудийные вспышки,
Тревожные годы военной судьбы,
И словно бы снова мальчишки, мальчишки
Стоят на дежурстве у каждой трубы.
У них под ногами шипят “зажигалки”,
Но словно на фронте - ни шагу назад! -
Мальчишки суровой блокадной закалки
Сражаются тоже за свой Ленинград.…
Немало уже пронеслось и промчалось,
И новые крыши у старых домов,
Но что-то, наверное, всё же осталось
На крышах, встречающих натиск ветров.
Пусть небо над ними просторнее, выше,
С рассветом встречается мирный закат,
Но старые крыши глядят на мальчишек -
На верных, лихих ленинградских ребят!..
Вольт Суслов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 08 Янв 2023, 12:34 | Сообщение # 39 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Приходит осень неизбежно
С печалью светлой в Летний сад,
Под шум дождя прощально-нежно
Кружился с ветром листопад.
Лишь вечно юная наяда
Застыла в танце неземном,
Под беломраморным нарядом
Вдруг загрустила о былом.
Листок кленовый страстью нежной
К прекрасной деве воспылал,
Чтоб ожила, чтоб стала прежней,
Уста и грудь ей целовал.
М.Колосова
Возник на топких берега
Наперекор природе грозной.
Назначен путь ему в веках -
Сверкать, как свет сверкает звездный!
И вместе с ним пришла пора
Давно желанного рассвета
Железной волею Петра,
Мечтой венчанного поэта.
Сказал: "Да будет!" - и гранит
Затеплил блеск дотоле скрытый.
Руда певучая звенит -
Меж камней клад поет отрытый.
И город-призрак, город-сон
Растет на севере пустынном,
Как будто в сказке вознесен
Он мановением единым.
Как взмахом верного весла,
Порой смиряется стихия,
Так с новым городом росла
И крепла новая Россия!
И там, где прежде тишина
И ночь глубокая царила,-
Полоска узкая одна
Леса и степи озарила.
Благословенная Судьба
Победный путь нам предвещала
И в повелителя раба
Других народов обращала.
Так было свыше суждено -
И мы живем еще мечтами,
Что станет прежнее окно
Отныне светлыми вратами!
Здесь двух веков немая грань
Проведена чертой упорной.
Подхвачен снова клич: восстань!
Страною, жребию покорной!
На дерзкий вызов свой ответ
Даст вновь гранитная громада -
И вновь блеснет России свет
С высот родного Петрограда!
Дон Амиго
Валерий Паршин
САДЫ ВАСИЛЬЕВСКОГО ОСТРОВА
Благовещенский сад
Вдыхая терпкий гул колоколов,
В такт сердцем беспокойным замирая,
Как в первый раз, часов не наблюдая,
Листаем наугад молитвослов.
Зимы святой, безмолвной и блаженной,
В саду пред старым храмом островном,
Где вёртких воробьёв уютный дом –
Небесных птиц в исканьях совершенных,
Где в ромбе тропок спящий круг цветов,
Под пологом пушистым белоснежным,
Весны обитель вновь закрывшим нежно
От взглядов сумеречных облаков.
И зеленеют в небе купола
За чёрными озябшими ветвями,
Мы Вести ждём за смутными вестями –
Те самые надёжные слова,
Которые мы знаем наперёд,
Но испытанье веры вновь, как прежде,
Не доверяя ломкой в нас надежде,
Готовит спешный шаг и тонкий лёд…
Лишь сердце знает: время не спешит,
Тогда и медный звон не утихает,
А огонёк свечи не угасает,
И Вечность не сокрыта для души.
Румянцевский сад
Пожухли дни былых побед
Весны имперской,
Живых фонтанов больше нет –
Спит сад приневский;
Метелью вспушенный с утра
Морозно-пряной
Он нескончаемым вчера
Как будто пьяный,
В котором долгой чередой
Звучат оркестры,
А паруса, что над Невой,
Не ждут реестры,
И не сыскать нигде примет
Поры унылой –
Сад шелестящей весь одет
Листвой бескрылой.
Он видит сладостные сны,
Он не в ответе.
В нём по аллеям до весны
Гуляет ветер,
Укрыл снов вешних колыбель
Снег полотняный,
Хотя и властвует метель
Хмельно и рьяно.
Шкиперский сад
Каналу – лёд, а саду – снег,
И так уж повелось,
Что шкиперов встречает брег
Завьюженный насквозь;
Но сад далёк от берегов,
Ему и невдомёк,
Что лёд вмещает рыбаков
И вдоль, и поперёк;
Хоть саду не дано узнать
Про корабельный лес,
Как грот-бом-брамсель поднимать,
Про трал и волнорез,
Он привечает детвору,
Прохожих и гуляк.
И поутру, и ввечеру –
На вахте, как моряк.
Среди заснеженных аллей
Подумаем всерьёз:
А не сугробы ли милей
Садовых белых роз
Тому, кто на берег сошёл
Подтянут, бодр и стар,
И на лице его тяжёл
Тропический загар.
Академический сад
Нет ничего излишнего в садах,
Обласканных почившими богами:
Ни портика Эллады под снегами,
Ни лиры, вознесенной в облаках
На храмовой – по замыслу – колонне,
Полвека застолбившей, как вчера, –
Среди квадрата конного двора,
Ведь он такой, как прежде, по сегодня.
О, если б не лошадок краткий век!
Но белый ватман снега намекает,
Что ничего, что было, не мешает
Замедлить по спирали стрелок бег.
Куда спешить? Излишня суета –
Извечный и коварный враг искусства,
И не избегнуть здесь такого чувства,
Что жизнь давным-давно ему чужда,
Как хочется забытой старины:
Совсем неспешной, странно-мозаичной,
Не устремленной в завтра, архаичной,
В которой боги живы и юны,
И мир у них особый близ Невы,
А время перестало б деспотично
Спрямляться и нестись асимметрично
Садам, где эти боги рождены.
Сад Василеостровец
Снег просветляет всё: особенно – в саду,
Покинутом однажды Мельпоменой,
И если и скрипят шаги за сценой,
То лишь подобной чистому холсту,
Что на мольберте первозданно свеж:
Грунтованный, к упругости готовый,
Но, миновав невидимый рубеж,
Кисть медлит обозначить контур новый;
А старых контуров – несметное число:
Не терпит снег всевластия палитры;
И кажется: по небу пустят титры –
И станет ясно, что произошло…
Но, может быть, зазвать других богов
В саду зимою тайно поселиться?
Возможно, что привычкой порезвиться
Они не наживут себе врагов:
Островитянин праздный будет знать,
Кого винить в цветных воспоминаниях,
В которых – то немая степи гладь,
То острых гор невнятные шептанья.
Ведь шалости их все наперечёт,
И лишь одна невместна для палитры:
Однажды в небесах напишут титры –
И станет ясно, что произойдёт…
Здесь все меня переживет,
Все, даже ветхие скворешни
И этот воздух, воздух вешний,
Морской свершивший перелет.
И голос вечности зовет
С неодолимостью нездешней.
И над цветущею черешней
Сиянье легкий месяц льет.
И кажется такой нетрудной,
Белея в чаще изумрудной,
Дорога не скажу куда…
Там средь стволов еще светлее,
И всё похоже на аллею
У царскосельского пруда.
А.Ахматова
Город великий у края залива,
царственный город, торжественный вид:
строгий фасад, безупречно красивый,
ровные улицы и фонари.
Мерные воды гранитных каналов,
синие скверы в плетенье оград,
пышных дворцов эрмитажные залы,
Марсово поле, канал, Летний сад…
В этих домах обитали поэты,
этим столпам посвящали стихи.
Крепко хранит их шаги и секреты
старый, щербатый и вечный гранит.
Сколько судеб здесь прошло испытанье,
сколько сердец здесь горело и жгло!
Ветры истории здесь пролетали,
их по пределам Земли разнесло.
Нет, не закончена песня, не спета!
Многое будет, еще предстоит!
В знак ожиданья другого рассвета
трепетный факел на Стрелке горит.
А.Волкова
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 26 Апр 2023, 22:20 | Сообщение # 40 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Давно весенний лёд расколот,
Вода игристая легка...
Бежит к заливу через город
В гранитных рукавах река.
Она ласкается о ноги
Мостов и кружит хоровод,
И тянет в омут свой глубокий,
И достигает финских вод...
А ветерок чуть-чуть небрежно
За косы иву тормошит,
Берёзок новые одежды
Подёргать весело спешит.
Настали праздничные сроки,
Капель звенит, шумит Нева!
Пищат птенцы, галдят сороки,
Плетут деревья кружева...
И солнце ярче в небе светит,
На бал готовится сирень;
Играют и смеются дети -
Пусть будет праздник - каждый день!
Я обожаю город этот -
Его ансамбли и дворцы!
Он - вдохновенье для поэта!
Ему поют свой гимн скворцы!
Е.Кирилова
Уже весна своим дыханьем
В ладонях растопила март.
Ольха былым воспоминаньям
Апрельский дарит аромат.
Сугроб, - нашкодил, шалунишка! -
Бежит к Фонтанке ручейком.
А тучка серая, с одышкой,
Едва плетётся босиком.
Окошко настежь! Дождь весенний,
Пронизан солнечным лучом!
Он по девчоночьим коленям
Скользит нескромно, горячо...
Помолодевшие аллеи
Всех приглашают в Летний сад.
"Прошли дожди, апрель теплеет"
На пиках кованых оград.
Е.Кан
В этом городе белых ночей
Наводила порядок весна:
Пригласила к себе скрипачей
И под музыку пела сама.
У весны много разных ключей.
Открывала подряд все ларцы.
Начала с первых тёплых дождей,
Освежила соборы, дворцы.
Посетила весна острова
И узнала у милых грачей -
У неё здесь свои есть права,
В этом городе белых ночей.
В этом городе белых ночей
Сочинял ветер новый мотив.
Был он так одинок и ничей
Но душой своей вольной красив.
Волшебство ароматных свечей.
Ты однажды была так близка.
Сколько ярких зелёных лучей
Подарили мне эти глаза!
И чудесное пенье весны,
И живая игра скрипачей -
Всё во славу мгновений любви
В этом городе белых ночей.
В этом городе белых ночей
Изумительная тишина.
Никаких многословных речей.
Только шепчет о чём-то Нева.
Петропавловки тянется шпиль,
Всё пытаясь достичь облаков.
Между нами дорожная пыль
И весенний разлив ручейков.
Много вешней воды утекло.
Мне шепнул ветерок-суховей:
Ты поверь, будет всё хорошо
В этом городе белых ночей.
И.Петрова-Ирген
Я слышу: над городом старые крыши
В свои водосточные трубы трубят.
Как будто приветствуют новых мальчишек
И с доброй улыбкою сверху глядят.
Спускается ночь. Наплывают туманы.
Мосты на дыбы, словно кони, встают.
Вдоль улиц застыли дома-великаны
И крыши бессменную вахту несут.
Им снятся в ночи орудийные вспышки,
Тревожные годы военной судьбы,
И словно бы снова мальчишки, мальчишки
Стоят на дежурстве у каждой трубы.
В.Суслов
Война с блокадой чёрной жили рядом,
Земля была от взрывов горяча.
На Марсовом тогда копали гряды,
Осколки шли на них, как саранча!
Н аних садили стебельки картошки,
Капусту, лук на две иль три гряды -
От всех печалей наших понемножку,
От всей тоски, нахлынувшей беды!
Без умолку гремела канонада,
Влетали вспышки молнией в глаза,
А рядом были плиты Ленинграда,
На них темнели буквы, как гроза!
А.Прокофьев
Давай с тобой, на Банковском мосту,
Возьмёмся за ажурные перила.
Пускай грифоны крыльями взмахнут,
Потянут вверх с чудовищною силой.
Качнется мост и цепи зазвенят,
Ломая облицовку из гранита…
Покинет он, на время, берега
И мы с тобой увидим сверху Питер.
Держись покрепче, ветреная ночь,
Да и грифоны, видно, засиделись:
Под облака рванули, резво, прочь…
А мы с тобою так легко оделись.
«Ну что, куда?... Скорее говори,
Пока еще внизу не спохватились…»
Как никогда послушны нынче львы,
Блестят в ночи их крылья золотые.
Летим… Уже под нами купола
Исаакия, игла Адмиралтейства…
Волною отзывается Нева…
Вдали видна Васильевского Стрелка…
А кто-то ведь подумает что мост
Опять на реставрацию закрыли,
Подняли краном, увезли в ремонт,
Грифонам золотят, по новой, крылья.
Но мы его к утру вернем с тобой,
И только языками будут цокать,
Прохожие, узрев, что под мостом,
Гранитная упала облицовка.
Грифоны вновь займут свои места,
В зубах сжимая кованые цепи,
И станут ждать влюбленных у моста,
Чтоб их поднять туда, где звезды светят.
С.Кадашников
В старинном парке стройность граций,
Жасмина светлые кусты,
Вблизи филфака зной акаций -
Всё это, славный город, - ты.
В тебе весь мир - и жар рябины,
И треск ломающихся льдин,
И даже клёкот лебединый,
Но, многоликий, ты един.
И на твоей медали славной
Твой символ к небу вознесла
Как знак судьбы твоей державной
Адмиралтейская игла.
В.Шошин
Петербургское серое небо,
Непокорное воле Творца,
Ты на Невскую землю смотрело
И впитало её до конца.
Ты то чистое и голубое,
То тяжелое, словно гранит,
Что скрепил берега и каналы
И историю улиц хранит.
Отражаясь в прудах и фонтанах,
Ты течешь вместе с невской водой.
Словно ангел над шпилями храмов,
Я мечтаю плыть вместе с тобой,
Чтоб услышать, как Град зарождался,
Как творили здесь зодчих умы.
Как он рос, как он жил, как менялся,
Как сражался он в годы войны.
Петербург - он для каждого разный,
Для кого-то он мрачный и злой,
Для кого-то он гордый и важный,
Для меня же он попросту «Мой»!
А.Евсеев
Я соткана из питерских дождей,
холодных статуй пригородных парков,
из воздуха открытых площадей,
домов фасадов, строгих и неярких.
Я тайными проходами дворов
сбегаю от реальности знакомой,
и с гулкой неизменностью шагов
в историю вторгаюсь аркой дома.
Мне пасмурность погодная родней,
чем солнце в распаляющейся удали.
И листья, улетевшие с ветвей,
мне волосы умышленно запутали.
Пронизана проспектами насквозь,
мостами опоясана разлётными;
мне ветром вдохновиться удалось
и странными капризами погодными.
Спешат навстречу каменные львы,
слетаются грифоны неопасливо -
со мною город точно не на «Вы»,
и этим ощущением я счастлива.
Н.Апрельская
Здесь кажется, что время стало,
Да полно, двадцать первый ль век?
Адмиралтейские каналы,
Неспешное движенье рек.
И Мойки тихое теченье,
И вековые тополя,
С залива ветра дуновенье…
Ингерманландская земля…
Здесь даже в летний зной не жарко.
И вот, перед собой узрев
Величественнейшую арку,
Ты замираешь, обомлев.
И улетучится беспечность,
И холодок вдруг проберет.
Почуять, влиться в эту вечность,
В твое творенье, Деламот!
О сущем думаешь несмело,
Чу, мысль является, робка.
Старинной песни корабелов
Мотив доносит сквозь века.
Не вечен это миг – как жалко!
Но тишина ласкает слух.
Суровая над Мойкой арка
И мягкий тополиный пух…
И.Корпусова
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 25 Июн 2023, 19:55 | Сообщение # 41 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Город над вольной Невой,
Город нашей славы трудовой,
Слушай, Ленинград, я тебе спою
Задушевную песню свою.
Здесь проходила, друзья,
Юность комсомольская моя.
За родимый край с песней молодой
Шли ровесники рядом со мной.
С этой поры огневой,
Где бы вы ни встретились со мной,
Старые друзья, в вас я узнаю
Беспокойную юность свою.
Песня летит над Невой,
Засыпает город дорогой.
В парках и садах липы шелестят.
Доброй ночи, родной Ленинград.
А.Чуркин
Белые ночи. Июнь.
Засыпающий город.
Мойка, двенадцать.
Воды потемневшие лики.
Прошлого тени в окне...
Кода звука глухого...
Кажется, плачет рояль,
полутонами всхлипнув,
Не забывая февраль
того яркого века.
Помнишь, Исаакий встречал нас
суровым крещендо?
Мы оробели, увидев его очертанья……
До разведенья мостов
оставались мгновенья.
Дождь заглянул на часок
в ожиданье рассвета
И убежал по Неве
за корабликом в утро.
Летнего сада хранили
беззвучные тайны статуи греков,
Крылова герои сюжетов,
домик Треззини.
А мы заблудились в веках.
Ты не хотел говорить
о вчерашних сюжетах,
Чтобы не помнить о
завтрашних спешных часах.
Светом Данаи примерила
лунность истому,
Мост Поцелуев не сдерживал
легкость желаний,
Что-то мешало забыть
отраженные лица.
Ты избегал повторений
забытых мелодий,
Перетекающих в век
из иного столетья.
Возле аптеки увиделся
шлейф Незнакомки.
Каплей духов возвращалась
вторая реальность.
Ты обернулся...
Послышался голос поэта.
Мы не спешили стряхнуть,
как туман, иллюзорность,
Брошенных где-то одежд
в позабытых аллеях,
Чтобы оставить сомненью
ее продолженье...
О.Мищенкова
Cardan solaire* н аМеньшиковом доме.
Подняв волну, проходит пароход.
О, есть ли что на свете мне знакомей,
Чем шпилей блеск и отблеск этих вод!
Как щелочка, чернеет переулок.
Садятся воробьи на провода.
У наизусть затверженных прогулок
Соленый привкус - тоже не беда.
* Солнечные часы (франц.)
А.Ахматова. Ленинград в марте 1941.
А на Невском всегда веселей:
Так задуман и так он проложен,
И ничем Елисейских полей
Он не хуже, и в вечность продолжен
И, сужаясь, на клин журавлей.
Он похож,- там, в начале его
Остроклювый горит многогранник.
Кем бы ни был ты, раб своего
Духа пленного, путник ли, странник,
Местный житель - с тобой ничего.
Не случится дурного, пока
Ты на Невском, в ближайшее время…
Многоглавая катит река
Волны; вот оно - новое племя,
Подошедшее издалека.
Посреди этих женщин, мужчин,
В этой праздничной спешке и лени
И в сверканье зеркальных витрин
Отражаются милые тени:
Ты затерян, но ты - не один.
Не назвать ли мне их? Но они
В плащ укутались, лица закрыли,-
Так боятся земной болтовни.
Хоть бы веточку к нам захватили
Из нетленной, блаженной тени!
Три под землю ныряют реки,
Знак беспамятства, символ забвенья,
И выныривают, как строки
Перенос и её продолженье.
То-то рифмы точны и легки!
Москвичи нас жалеют, вдали
От столицы живущих,- не надо
Нас жалеть, мы глупей бы могли
Быть, живи мы в столице: награда
Нам - сквозняк, на Неве - корабли.
Одинокая мысль за столом,
Без равненья на общую думу,
Как сказал бы, мурановский дом
Предпочтя петербургскому шуму,
Баратынский, в смиренье земном.
Сам собой замедляется шаг,
И душа с ощущеньем согласна,
Что нигде не намазано так
Солнце жирно и щедро, как масло.
Что вина, что обида? - пустяк!
И звоню на Калужский, домой:
"Всё бросай, превратим бестолковый
День бесцельный в осмысленный’ -
«Стой,- говоришь,- где стоишь, у Садовой.
Я сейчас. Я бегу. Я с тобой».
А.Кушнер
Ах ,эти безумные белые ночи!
Как будто паук всё плетёт кисею
Накинет на окна и видно не очень
Затянет сверчок тарантеллу свою.
И ласковой кошкой волна на граните.
Потянется, выгнется, фыркнет и прочь
Вы были? Вы знаете? Вы посмотрите,
Какая чудесная белая ночь!
Мосты развели. Мир на два раскололся,
Осталась вся грусть на другом берегу.
Ванильным ликёром под ноги прольётся
Я белую ночь задержу на бегу.
Я буду шептаться с Невой, как с подругой,
К колоннам Исакия нежно прижмусь.
А солнце, ползя по привычному кругу,
Иглой укололось и брызнуло ввысь!
Какие короткие белые ночи!
Какие безумные белые ночи!
Какие чудесные белые ночи!
Все вместе они называются-жизнь!
Е.Тропова
Атланты держат небо на каменных руках…
А.Городницкий
Ты посмотри, они стоят, как стража,
Их десять, будто близнецов,
У Зимнего дворца, у Эрмитажа,
Атлантов, смуглых молодцов.
Зимой и летом, днём и ночью,
В снегах и лужах талых вод
Им суждено, хоть трудно очень,
Всю жизнь держать небесный свод.
В одних набедренных повязках
Они пришли из южных стран,
Быть может из волшебной сказки
Сюда отправил их тиран.
Ведь тяжкий труд другим не виден,
И потому больней вдвойне.
За чьи смертельные обиды
Им прозябать в чужой стране.
Из Греции, а может, из Тавриды
Атланты прибыли и высятся у входа,
А у домов их ждут кариатиды,
Без устали, из дальнего похода.
Ю.Краснокутский
О, кто и когда – то сокрыто веками –
Могучих зверей укротил?..
Идут пешеходы. Дрожит под ногами
Моста деревянный настил.
На фоне Кваренги и неба на фоне,
Связуя с началом концы,
В чугун обратившись, застыли грифоны.
Не держит никто под уздцы,
Но связаны тяжестью повиновенья,
Как цепью, как строгостью пут,
В подножье вросли, словно эти деревья,
Что возле канала растут.
Когда-то приставленные для охраны
У банковских тяжких ворот,
Забытые стражи, времён ветераны,
Грустят, пропуская народ.
А банка уж нет – как и нету финансов, -
Лишь память хранит институт.
Но если судьбою подарены шансы,
Грешно их терять. Обретут
Свободу крылатые львы. Я в них верю:
Мифической силы полны,
Очнутся от спячки прекрасные звери,
Стряхнув с себя пыль старины.
Придёшь навестить, а грифонов уж нету –
Умчат, закусив удила!
О, разве напрасно подъятые к небу
Звенят золотые крыла?
С.Шаляпина
Дымка стелется вдоль парапета,
Это дышит прохладой Нева.
Песня ночи чуть - чуть не допета,
Но рассвет уж торопит- пора!
Солнце рано проснулось - в три ночи,
И готово светить во всю прыть,
Ах, вы белые, белые ночи,
У Невы вы зовёте бродить.
Львы не спят - улыбаются солнышку,
Грустновато им было зимой,
Рады голуби всякому зернышку,
Что бросает прохожий ночной.
Ах, вы ночи, бессонные ночи,
Будоражите души гостей.
Погулять у Невы каждый хочет,
Посетить на "Авроре" музей.
Привлекает" Аврора" событием,
Всем известным со школьной скамьи.
И пусть станет для нас открытием -
Какие видит "Аврора" сны?
Ах, вы ночи, белые ночи,
Любоваться влечёте собой,
Удержаться совсем нету мочи,
Чтоб не видеть мостов над Невой.
В.Чумакова
Царь запустил жестокий маховик.
Француз был горд, оборонялся стойко,
И не святому памятник воздвиг,
А тем, кто жизнью оплатил постройку.
У Тихвинской в глазах немой укор,
И Царских врат не заживает рана,
Но оживляет сумрачный собор
Чуть слышное дыханье Монферрана...
А.Сократова
Любят тебя, Петербург гордоокий.
Музыкой полнится Флажная башня,
Белые ночи и Невский настрой.
С жизнью играешь в очко бесшабашно -
Молодость, как ты беспечна порой!
И в Петергофе, в каскадах фонтанов,
Радуги любишь из капель ловить,
В Царском Селе или в Павловске странном
Как лицеисты в аллеях бродить.
Только совсем неуютен и страшен
Город Петра для приезжих людей,
Кровью невинно убитых украшен,
Ветер помянет их песней своей.
Реквием ветер поёт над Невою,
Памяти сердца ему не отдам -
Пушкин и Лермонтов были с тобою,
Блок и Ахматова, и Мандельштам.
Здесь Левитан не избегнул гонений,
Умер Филонов в блокадный мороз,
Здесь расцветал Шостаковича гений,
Бродский Иосиф родился и рос.
Кушнер и Рейн поврозь на Фонтанке
Тайно замечены кем-то вчера,
Бьют карабельные звонкие склянки,
Осень рыдает и еt cetera.
Твой классицизм, надменный и строгий,
Росси, Растрелли и Зимний дворец,
Здесь декабристы сидели в остроге.
Сколько разбилось судеб и сердец!
Может, приеду - и буду отважной,
Чтоб заглянуть за парадный фасад.
Санкт-Петербург, тебе правда - неважно,
Ты не приемлешь пришедших назад?
Хоть отторгаешь чужих и далёких-
Очарованье тобой велико,
Любят тебя, Петербург гордоокий,
Те, кто с тобою и кто далеко.
Шиваз
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 16 Июл 2024, 13:52 | Сообщение # 42 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7164
Статус: Offline | 
Море спорило с Петром:
"Не построишь Петрограда;
Покачу я шведской гром,
Кораблей крылатых стадо.
Хлынет вспять моя Нева,
Ополченная водами:
За отъятые права
Отомщу её волнами.
Что тебе мои поля,
Вечно полные волнений?
Велика твоя земля,
Не озреть твоих владений!"
Глухо Пётр внимал речам:
Море злилось и шумело,
По синеющим устам
Пена белая кипела.
Речь Петра гремит в ответ:
"Сдайся, дерзостное море!
Нет, - так пусть узнает свет:
Кто из нас могучей в споре?
Станет град же, наречён
По строителе высоком:
Для моей России он
Просвещенья будет оком.
По хребтам твоих же вод,
Благодарна, изумленна,
Плод наук мне принесёт
В пользу чад моих вселенна, -
И с твоих же берегов
Да узрят народы славу
Руси бодрственных сынов
И окрепшую державу".
Рек могучий - и речам
Море вторило сурово,
Пена билась по устам,
Но сбылось Петрово слово.
Чу!.. в Рифей стучит булат!
Истекают реки злата,
И родится чудо-град
Из неплодных топей блата.
Тяжкой движется стопой
Исполин - гранит упорный
И приемлет вид живой,
Млату бодрому покорный.
И в основу зыбких блат
Улеглися миллионы:
Всходят храмы из громад
И чертоги и колонны.
Шпиц, прорезав недра туч,
С башни вспыхнул величавый,
Как ниспадший солнца луч
Или луч Петровой славы.
Что чернеет лоно вод?
Что шумят валы морские?
То дары Петру несёт
Побежденная стихия.
Прилетели корабли.
Вышли чуждые народы
И России принесли
Дань наук и плод свободы.
Отряхнув она с очей
Мрак невежественной ночи,
К свету утренних лучей
Отверзает бодры очи.
Помнит древнюю вражду,
Помнит мстительное море,
И да мщенья примет мзду,
Шлёт на град потоп и горе.
Ополчается Нева,
Но от твёрдого гранита,
Не отъяв свои права,
Удаляется сердита.
На отломок диких гор
На коне взлетел строитель;
На добычу острый взор
Устремляет победитель;
Зоркий страж своих работ
Взором сдерживает море
И насмешливо зовёт:
"Кто ж из нас могучей в споре?"
Степан Шевырев
Мне снятся жуткие провалы
Зажатых камнями дворов,
И черно-дымные каналы,
И дымы низких облаков.
Молчат широкие ступени,
Молчат угрюмые дворцы,
Лишь всхлипывает дождь осенний,
Слезясь на скользкие торцы.
На площадях пустынно-гулких
Погас огней янтарный ряд,
Безмолвны щели-переулки,
Безогнен окон мертвый взгляд.
И ветер панихиду стонет
По скатам крыш, средь черных труб,
И мгла осенняя хоронит,
Омыв дождями, тяжкий труп.
О, город крови и мучений,
Преступных и великих дел!
Незабываемых видений
Твой зодчий дал тебе удел.
О, город страшный и любимый!
Мне душу пьют твой мрак и тишь.
Проклятьем женщины томимый,
Ты умер?.. Нет, не умер - спишь.
И снится: кто-то невысокий
В плаще, с кудрявой головой,
Проходит грустный, одинокий,
И шепчет сладостные строки
Над молчаливою Невой.
И верю я, что смерть безвластна
И нет бесславного конца,
Что Он проходит не напрасно
И что сильнее злобы страстной
Благословение певца.
Поликсена Соловьева
Ко мне, туманная Леила!
Весна пустынная, назад!
Бледно-зеленые ветрила
дворцовый распускает сад.
Орлы мерцают вдоль опушки.
Нева, лениво шелестя,
как Лета льется. След локтя
оставил на граните Пушкин.
Леила, полно, перестань,
не плачь, весна моя былая.
На вывеске плавучей - глянь -
какая рыба голубая.
В петровом бледном небе - штиль,
флотилия туманов вольных,
и на торцах восьмиугольных
все та же золотая пыль.
В.Набоков
Изумрудно-опаловой чашей
Опрокинуто небо ночное.
Ни прохлады, ни летнего зноя,
И Нева все спокойней и краше.
Как во сне, о гранитные плиты
Чешет зыбь серебристые грудки.
А вверху с резедой перевиты
Чьей-то нежной рукой незабудки.
Тихий ангел обходит кварталы,
Поднимает на окнах маркизы.
«Что вы, девушки, нынче усталы?
Облекайтесь в вечерние ризы!»
В каждом вздохе - печаль и отрада.
Сладкий голос певуч и неведом,
И грустит над постелью лампада
За ушедшею девушкой следом.
Заполночной поверить ли встрече?..
Но уж ялик несется к заливу,
На воде оставляя далече
Голубую волнистую гриву.
Каплет жемчуг с откинутых весел…
Ветер щеку погладил, как пухом…
Ангел в сердце сияньями бросил
И поет о блаженстве над ухом…
А.Каменский (Липецкий)
Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:
Едва вечерняя слетает полутьма,
Как снова бледная заря уже объемлет
На небе золотом огромные дома.
Как перья, облаков прозрачные волокна
Сквозят, и на домах безмолвных и пустых
Мерцают тусклые завешенные окна
Зловещей белизной, как очи у слепых,
Всегда открытые безжизненные очи.
Уходит от земли светлеющая твердь.
В такие белые томительные ночи -
Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.
Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,
Я чувствую, что есть такая тишина,
Где радость и печаль в единое начало
Сливаются навек, где жизни смерть равна.
Дм.Мережковский
Часы остановились.
Весы стоят. И ночь светлее дня.
Нет больше времени. Из моря и огня
Недвижно зарево зари. Молчанье.
Вдоль этих берегов стоит, как тишина.
Нет больше времени. Висит луна
В небесном зеркале. И воздух ясен
И неподвижен. И весы стоят.
Нет груза лет, нет груза страшных бед,
И чайки улетают в поднебесье.
И равновесие. О, страшно равновесье,
Бесстрастье страшно сердцу моему.
Н.Берберова
Как элегантна осень в городе,
Где в ратуше дух моды внедрен!
Куда вы только ни посмотрите —
Везде на клумбах рододендрон…
Как лоско матовы и дымчаты
Пласты смолового асфальта,
И как корректно-переливчаты
Слова констэблевого альта!
Маркизы, древья улиц стриженных,
Блестят кокетливо и ало;
В лиловом инее — их, выжженных
Улыбкой солнца, тишь спаяла.
Надменен вылощенный памятник
(И глуповат! — прибавлю в скобках…)
Из пыли летней вынут громотник
Рукой детей, от лени робких.
А в лиловеющие сумерки, —
Торцами вздорного проспекта, —
Зевают в фаэтонах грумики,
Окукленные для эффекта…
Костюм кокоток так аляповат…
Картавый смех под блесткий веер…
И фантазер на пунце Запада
Зовет в страну своих феерий!..
И.Северянин
Прощание! Скорбное слово!
Безгласное темное тело.
С высот Ленинграда сурово
Холодное небо глядело.
И молча, без грома и пенья,
Все три боевых поколенья
В тот день бесконечной толпою
Прошли, расставаясь с тобою.
В холодных садах Ленинграда,
Забытая в траурном марше,
Огромных дубов колоннада
Стояла, как будто на страже.
Казалось, высоко над нами
Природа сомкнулась рядами
И тихо рыдала и пела,
Узнав неподвижное тело.
Но видел я дальние дали
И слышал с друзьями моими,
Как дети детей повторяли
Его незабвенное имя.
И мир исполински прекрасный
Сиял над могилой безгласной,
И был он надежен и крепок,
Как сердца погибшего слепок.
Н.Заболоцкий
Есть в городе памяти много домов,
Широкие улицы тянутся вдаль,
Высокие статуи на площадях
Стоят - и сквозь сон улыбаются мне.
Есть в городе памяти много мостов,
В нем сорок вокзалов и семь пристаней,
Но кладбищ в нем нет, крематориев нет, -
Никто в нем не умер, пока я живу.
Есть в городе памяти маленький дом
В глухом переулке, поросшем травой;
Забито окно, заколочена дверь,
Перила крыльца оплетает вьюнок.…
Когда это дело случится со мной, -
С проспектов стремительно схлынет толпа
И, за руки взявшись, друзья и враги
Из города памяти молча уйдут.
И сразу же трещины избороздят
Асфальт и высокие стены домов,
Витрины растают, как льдинки весной,
И башни, как свечи, начнут оплывать.
В.Шефнер
Летний сад сквозит, как воздух, емкий,
понабрался статуй и людей.
На пруду с зеленою каемкой
подают здесь свежих лебедей.
Без лица, но чем-то длинноглаза,
как впервые вышедшая в мир,
в лебедей глядится дева-ваза,
тихо приодетая в порфир.
И аллеи ходят как столетья.
Вечер настает во весь размах.
Фейерверки – точно междометья
и взлетают, как за ахом ах!
С.Петров
|
| |
| |
