|
БЬЕТСЯ В ТЕСНОЙ ПЕЧУРКЕ ОГОНЬ...
|
|
| Анастасия | Дата: Вторник, 16 Мар 2010, 00:48 | Сообщение # 1 |
 Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 236
Статус: Offline | 
О мёртвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И всё-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.
Трёхсотпятидесятый день войны.
Ещё рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулемёты…
Вот это место. Здесь он умирал —
Товарищ мой из пулемётной роты.
Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас, и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошёл с лица,
Потом оно, темнея, каменело.
М.Дудин
Всю жизнь любил он рисовать войну.
Беззвездной ночью наскочив на мину,
Он вместе с кораблем пошел ко дну,
Не дописав последнюю картину.
Всю жизнь лечиться люди шли к нему,
Всю жизнь он смерть преследовал жестоко
И умер, сам привив себе чуму,
Последний опыт кончив раньше срока.
Всю жизнь привык он пробовать сердца.
Начав еще мальчишкою с "ньюпора",
Он в сорок лет разбился, до конца
Не испытав последнего мотора.
Никак не можем помириться с тем,
Что люди умирают не в постели,
Что гибнут вдруг, не дописав поэм,
Не долечив, не долетев до цели.
Как будто есть последние дела,
Как будто можно, кончив все заботы,
В кругу семьи усесться у стола
И отдыхать под старость от работы...
К.Симонов
Забудешь все...
И вдруг нежданно
Полслова, зайчик на стене,
Мотив, кусочек Левитана -
Заставит сразу побледнеть.
И сразу память остро ранит,
И сразу - вот оно - Вчера!
Так море пахнет вечерами,
Так морем пахнут вечера.
Я не жалею. Только разве,
Года, пути перелистав,
В ночном порту, завидя праздник,
Я захочу туда попасть.
Но бог нарек в моем коране:
Дорога ждет. Иди. Пора.
Так море пахнет вечерами,
Так морем пахнут вечера...
Б.Смоленский, 1938
Славно начато славное дело
В грозном грохоте, в снежной пыли,
Где томится пречистое тело
Оскверненной врагами земли.
К нам оттуда родные березы
Тянут ветки и ждут и зовут,
И могучие деды-морозы
С нами сомкнутым строем идут.
Вспыхнул над молом первый маяк,
Других маяков предтеча, -
Заплакал и шапку снял моряк,
Что плавал в набитых смертью морях
Вдоль смерти и смерти навстречу.
Победа у наших стоит дверей...
Как гостью желанную встретим?
Пусть женщины выше поднимут детей,
Спасенных от тысячи тысяч смертей, -
Так мы долгожданной ответим.
А.Ахматова
Эту песню исполняет ансамбль "Голубые береты"
муз. и сл. Юрий Слатов
ПИСЬМО К МАТЕРИ
Здравствуй, мама, я опять пишу письмо.
Здравствуй, мама, все как прежде хорошо.
Все нормально, светит солнце,
над горой встает туман.
Знаешь, мама, здесь не страшно,
просто здесь Афганистан.
Как там наши? Я во сне всех видел вас.
Как сестренка? Перешла ль в четвертый класс?
Ты бы, мама, Ольгу в гости
К нам почаще бы звала
И скажи ей, что вернусь я,
Чтоб она меня ждала.
Ты бы, мама, Ольгу в гости
К нам почаще бы звала
И скажи ей, что вернусь я,
Чтоб она меня ждала.
Мать читает, а в глазах стоит туман.
Мать читает, все здесь правда и обман.
Мать не в силах оторваться
от могильного холма.
Сын в земле, а на ладони -
листик этого письма.
Мать не в силах оторваться
от могильного холма.
Сын в земле, а на ладони -
орден "Красная звезда"
Лишь вчера с осенним ветром
Горе стукнуло в окно.
А сегодня, на рассвете
Почтальон принес письмо.
В нем живой он, он смеется
И так хочет долго жить.
«Здравствуй, Мама!
Здравствуй, Вечность!»
Мы не вправе их забыть
В нем живой он, он смеется
И так хочет долго жить.
«Здравствуй, Мама!
Здравствуй, Вечность!»
Мы не вправе их забыть!
Здравствуй, мама ...
На фотографии в газете
нечетко изображены
бойцы, еще почти что дети,
герои мировой войны.
Они снимались перед боем -
в обнимку, четверо у рва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Никто не знает их фамилий,
о них ни песен нет, ни книг.
Здесь чей-то сын, и чей-то милый,
и чей-то первый ученик.
Они легли на поле боя, -
жить начинавшие едва.
И было небо голубое,
была зеленая трава.
Забыть тот горький год неблизкий
мы никогда бы не смогли.
По всей России обелиски,
как души, рвутся из земли.
...Они прикрыли жизнь собою, -
жить начинавшие едва,
чтоб было небо голубое,
была зеленая трава.
Р.Казакова
За утратою - утрата,
Гаснут сверстники мои.
Бьет по нашему квадрату,
Хоть давно прошли бои.
Что же делать? -
Вжавшись в землю,
Тело бренное беречь?
Нет, такого не приемлю,
Не об этом вовсе речь.
Кто осилил сорок первый,
Будет драться до конца.
Ах обугленные нервы,
Обожженные сердца!..
Ю.Друнина
Ордена не продаются
Мне старушка одна
На вокзале, поохав, сказала:
"Как не стыдно сынок,
Жизнь свою начинаешь с обмана.
Где-то орден купил,
Нацепил и бахвалишься людям,
Сам такой молодой,
Да только совести грамма не будет.
Весь такой загорелый,
Видно с отдыха, с жаркого юга,
Там на папины деньги
Гулял, веселился бездумно.
Ты сними не позорь,
Не позорь фронтовые седины,
Что ты знаешь сынок
О войне – ничегошеньки, милый".
Что ответить старушке седой,
Не обидеть бы старость.
А слова оправданий не лезут,
Как будто бы в тягость.
Только орден рукою прикрыл,
Чтоб обидой не пачкать,
И вдруг вспомнил афганское небо,
Наше небо прозрачное.
Я бы мог рассказать той старушке
Как плакали горы,
Как снега вдруг краснели
От яркой рябиновой крови.
И как быстрые реки
Топили последние крики,
И как небо швыряло
На землю горящие МИГи.
А еще расскажу,
Как врывается горе в квартиры,
Как безумную мать
Не могли оторвать от могилы.
И тогда ты, старушка, поймешь
И меня не осудишь.
Ордена, как у нас,
На базаре ни встретишь, ни купишь.
Ю.Слатов
Кто-то плачет, кто-то злобно стонет,
Кто-то очень-очень мало жил...
На мои замерзшие ладони
голову товарищ положил.
Так спокойны пыльные ресницы,
А вокруг нерусские поля...
Спи, земляк, и пусть тебе приснится
Город наш и девушка твоя.
Может быть в землянке после боя
На колени теплые ее
Прилегло кудрявой головою
Счастье беспокойное мое.
Ю.Друнина
В горячих точках...
Где-то там на краю земли,
всё сметая война идёт!
И зелёные пацаны
Погибают не первый год!
И несёт самолёт в Россию
с болью цинковые гробы!
И сердца матерей в бессилии
от горя и слёз полны!
В горячих точках, в горячих точках
не гром грохочет!
Там погибают Пацаны
и днём и ночью!
Ты не волнуйся, ты не волнуйся
только мама!
К тебе вернусь я, к тебе вернусь
я в начале мая!
Не гулять ему по бульвару,
с той девчонкой что ждала!
Пуля пробила гитару и
всё будущее отняла!
И не петь ему больше песен,
и с друзьями не пить вина!
Он был добрым, простым парнишкой,
вот такая штука война...
В горячих точках, в горячих точках
не гром грохочет!
Там погибают пацаны
и днём и ночью!
Ты не волнуйся, ты не волнуйся
только мама!
К тебе вернусь я, к тебе вернусь
я в начале мая!
И.Бабешкин
Юлия Друнина
Баллада о десанте
Хочу,чтоб как можно спокойней и суше
Рассказ мой о сверстницах был...
Четырнадцать школьниц - певуний, болтушек -
В глубокий забросили тыл.
Когда они прыгали вниз с самолета
В январском продрогшем Крыму,
"Ой, мамочка!" - тоненько выдохнул кто-то
В пустую свистящую тьму.
Не смог побелевший пилот почему-то
Сознанье вины превозмочь...
А три парашюта, а три парашюта
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Оставшихся ливня укрыла завеса,
И несколько суток подряд
В тревожной пустыне враждебного леса
Они свой искали отряд.
Случалось потом с партизанками всяко:
Порою в крови и пыли
Ползли на опухших коленях в атаку -
От голода встать не могли.
И я понимаю, что в эти минуты
Могла партизанкам помочь
Лишь память о девушках, чьи парашюты
Совсем не раскрылись в ту ночь...
Бессмысленной гибели нету на свете -
Сквозь годы, сквозь тучи беды
Поныне подругам, что выжили, светят
Три тихо сгоревших звезды...
На носилках, около сарая,
На краю отбитого села,
Санитарка шепчет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...
И бойцы вокруг нее толпятся
И не могут ей в глаза смотреть:
Восемнадцать - это восемнадцать,
Но ко всем неумолима смерть...
Через много лет в глазах любимой,
Что в его глаза устремлены,
Отблеск зарев, колыханье дыма
Вдруг увидит ветеран войны.
Вздрогнет он и отойдет к окошку,
Закурить пытаясь на ходу.
Подожди его, жена, немножко -
В сорок первом он сейчас году.
Там, где возле черного сарая,
На краю отбитого села,
Девочка лепечет, умирая:
- Я еще, ребята, не жила...
Елка
На втором Белорусском еще продолжалось затишье,
Шел к закату короткий последний декабрьский день.
Сухарями в землянке хрустели голодные мыши,
Прибежавшие к нам из сожженных дотла деревень.
Новогоднюю ночь третий раз я на фронте встречала.
Показалось - конца не предвидится этой войне.
Захотелось домой, поняла, что смертельно устала.
(Виновато затишье - совсем не до грусти в огне!)
Показалась могилой землянка в четыре наката.
Умирала печурка. Под ватник забрался мороз...
Тут влетели со смехом из ротной разведки ребята:
- Почему ты одна? И чего ты повесила нос?
Вышла с ними на волю, на злой ветерок из землянки.
Посмотрела на небо - ракета ль сгорела, звезда?
Прогревая моторы, ревели немецкие танки,
Иногда минометы палили незнамо куда.
А когда с полутьмой я освоилась мало-помалу,
То застыла не веря: пожарами освещена
Горделиво и скромно красавица елка стояла!
И откуда взялась среди чистого поля она?
Не игрушки на ней, а натертые гильзы блестели,
Между банок с тушенкой трофейный висел шоколад...
Рукавицею трогая лапы замерзшие ели,
Я сквозь слезы смотрела на сразу притихших ребят.
Дорогие мои д`артаньяны из ротной разведки!
Я люблю вас! И буду любить вас до смерти, всю жизнь!
Я зарылась лицом в эти детством пропахшие ветки...
Вдруг обвал артналета и чья-то команда: "Ложись!"
Контратака! Пробил санитарную сумку осколок,
Я бинтую ребят на взбесившемся черном снегу...
Сколько было потом новогодних сверкающих елок!
Их забыла, а эту забыть не могу...
Михаил Исаковский
Здесь похоронен красноармеец
Куда б ни шел, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись.
Кто б ни был ты - рыбак, шахтер,
Ученый иль пастух, -
Навек запомни: здесь лежит
Твой самый лучший друг.
И для тебя, и для меня
Он сделал все, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А родину сберег.
Мы шли...
Мы шли молчаливой толпою, -
Прощайте, родные места! -
И беженской нашей слезою
Дорога была залита.
Вздымалось над селами пламя,
Вдали грохотали бои,
И птицы летели над нами,
Покинув гнездовья свои.
Зверье по лесам и болотам
Бежало, почуяв войну, -
Видать, и ему неохота
Остаться в фашистском плену.
Мы шли... В узелки завязали
По горстке родимой земли,
И всю б ее, кажется, взяли,
Но всю ее взять не могли.
И в горестный час расставанья,
Среди обожженных полей,
Сурово свои заклинанья
Шептали старухи над ней:
- За кровь, за разбой, за пожары,
За долгие ночи без сна
Пусть самою лютою карой
Врагов покарает она!
Пусть высохнут листья и травы,
Где ступит нога палачей,
И пусть не водою - отравой
Наполнится каждый ручей.
Пусть ворон - зловещая птица -
Клюет людоедам глаза,
Пусть в огненный дождь превратится
Горючая наша слеза.
Пусть ветер железного мщенья
Насильника в бездну сметет,
Пусть ищет насильник спасенья,
И пусть он его не найдет
И страшною казнью казнится,
Каменья грызя взаперти...
Мы верили - суд совершится.
И легче нам было идти.
До свиданья, города и хаты,
Нас дорога дальняя зовет.
Молодые смелые ребята,
На заре уходим мы в поход.
На заре, девчата, выходите
Комсомольский провожать отряд.
Вы без нас, девчата, не грустите,
Мы придем с победою назад.
Мы развеем вражеские тучи,
Разметем преграды на пути,
И врагу от смерти неминучей,
От своей могилы не уйти.
Наступил великий час расплаты,
Нам вручил оружие народ.
До свиданья, города и хаты,-
На заре уходим мы в поход.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Воскресенье, 09 Май 2010, 22:34 | Сообщение # 2 |
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Хотят ли русские войны?
Спросите вы у тишины,
Над ширью пашен и полей,
И у берез, и тополей,
Спросите вы у тех солдат,
Что под березами лежат,
И вам ответят их сыны
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.
Не только за свою страну
Солдаты гибли в ту войну,
А чтобы люди всей земли
Спокойно ночью спать могли.
Спросите тех, кто воевал,
Кто вас на Эльбе обнимал,
Мы этой памяти верны.
Хотят ли русские, хотят ли русские
Хотят ли русские войны?
Да, мы умеем воевать,
Но не хотим, чтобы опять
Солдаты падали в бою
На землю горькую свою.
Спросите вы у матерей,
Спросите у жены моей,
И вы тогда понять должны
Хотят ли русские, хотят ли русские
Хотят ли русские войны.
Поймет и докер, и рыбак,
Поймет рабочий и батрак,
Поймет народ любой страны
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны.
Е.Евтушенко
Нынче в моде седые волосы
И "седеет" бездумно молодость,
И девчонка лет двадцати
Может гордо седою пройти.
И какому кощунству в угоду,
И кому это ставить в вину?
Как нельзя вводить горе в моду,
Так нельзя вводить седину.
Память, стой, замри, это надо,
То из жизни моей - не из книжки...
Из блокадного Ленинграда
Привезли седого мальчишку.
Мы смотрели на чуб с перламутром
И в глаза его очень взрослые.
Среди нас он был самым мудрым,
Поседевший от горя подросток.
А еще я помню солдата,
Он контужен был взрывом гранаты
И оглох, и навек онемел.
Вот тогда, говорят, поседел.
О седая мудрая старость!
О седины неравных боев!
Сколько людям седин досталось
От неотданных городов?!
А от тех, что пришлось отдать,
Поседевших не сосчитать...
Говорят, нынче в моде седины.
Нет, не мода была тогда -
В городах седые дымины,
И седая в полях лебеда,
И седые бабы-вдовицы,
И глаза, седые от слез,
И седые от пепла лица
Над холмом у седых берез...
Пусть сейчас не война.
Не война.
Но от горя растет седина.
Эх ты, молодость, злая модница!
Над улыбкой - седая прядь.
Это даже похоже на подлость -
За полтинник седою стать!
Я не против дерзости в моде,
Я за то, чтобы модными слыть,
Но седины, как славу, как орден.
Надо, выстрадав, заслужить...
М.Румянцева
Людмила Сосновская
Был месяц май.
Согрел в своих объятьях,
Он землю, и деревья, и кусты.
Девчонки шили выпускные платья
И покупали первые цветы.
Был май, как май.
В саду сирень качалась,
Мальчишкам снились радужные сны.
Не знал никто, что им уже осталось
Всего один лишь месяц до войны.
Всего лишь месяц – небо почернеет,
И душу им перевернет война:
Коль свет в душе – то будет он виднее,
А если нет – то всколыхнет до дна.
Весною все особенно красивы,
И город по особенному тих…
Не знал никто, что скоро злая сила
Разделит их на мертвых и живых.
Обнажены деревья, словно нервы,
И каждой веткой ловят тишину.
И день с утра,
Как день рожденья первый
Не верит в смерть, в тревогу и войну.
И он цветет,
Земле на радость данный.
Шумят листвой весенние сады.
А у отца ночами ноют раны
И мама помнит хлеб из лебеды.
И мы к нему с расспросами не лезли.
И лишь когда шумел веселый вал,
Он каждый раз одну и ту же песню
О давних днях тихонько напевал:
-«Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу…»
Отец с войны вернулся без медалей,
В госпиталях провел он много дней.
Мы раны на груди его считали,
Без слов все понимая о войне.
И вопреки законам медицины,
Когда я только слышу о войне,
То чувствую - один осколок мины,
В отца попавший, перешел ко мне.
И от него мне никуда не деться.
Холодный, острый, как у горла нож.
Во мне он, здесь,
Чуть-чуть правее сердца,
И с ним спокойно жизнь не проживешь.
О соседе не добром говорили:
Мол, живет себе один, хата с краю.
Только голуби какие водились
У соседа в деревянном сарае!
У соседа то запой, то похмелье,
И в квартире по углам паутина.
У соседа, что ни ночь – то веселье.
Что ни утро – все тоска да кручина.
До войны была семья у соседа.
Дом и садик, во дворе груши, вишни.
Всю войну прошел сосед, до победы.
А жена не дождалась,
Замуж вышла.
Знать вином хотел залить
Боль – кручину.
Все хозяйство распродал, деньги пропил.
Не оставил ни вещей, ни скотины.
Голубей лишь почему-то не тронул.
И тоска его вконец одолела.
А бывало, он от хвори не гнулся.
Или сердце извелось, изболелось?
Но однажды утром он не проснулся.
Сколько лет прошло, а я не забыла,
Как над домом словно все понимая,
Целый день крылами в воздухе била
Голубей осиротевшая стая.
Голос первой любви моей - поздний, напрасный -
Вдруг окликнул, заставил на миг замереть,
И звучит до сих пор обещанием счастья.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?..
Над горящей землей от Москвы до Берлина
Пыль дорог, где отстать - хуже, чем умереть,
И в бинтах все березы, в крови все рябины...
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?
На тесовой калитке снежок тополиный,
Холодок первый губ, как ожог, не стереть...
А года пролетели, их, как горы, не сдвинуть.
Голос первой любви, как ты мог уцелеть?!
С.Орлов
Валентине Серовой...
И этот год ты встретишь без меня,
Когда б понять ты до конца сумела,
Когда бы знала ты, как я люблю тебя,
Ко мне бы ты на крыльях прилетела.
А там бы вместе были мы везде,
Метель твоим бы голосом мне пела,
И, отражаясь в ледяной воде,
Твое лицо бы на меня смотрело.
Когда бы знала ты, как я тебя люблю,
Ты надо мной всю ночь до пробужденья
Стояла здесь, в землянке , где я сплю.
Одну себя, пуская в сновиденье...
Когда б одною силою любви
Мог наши души поселить я рядом,
Твоей душе сказать: приди, живи,
незрима будь, будь недоступна взглядам...
Но ни на миг не покидай меня,
лишь мне понятным будь напоминаньем...
В костре - неясным трепетом огня,
В метели снега голубым порханьем...
Незримая, смотри, как я пишу
Листки своих нелепых писем,
Как я слова беспомощно ищу,
Как нестерпимо я от них зависим.
Я здесь ни с кем делиться не хочу.
Свое ты редко здесь услышишь имя,
Но если я молчу - я о тебе молчу,
И воздух населен здесь лицами твоими.
Они кругом меня - куда ни кинусь я...
Все ты в глаза мои глядишь неутомимо.
Да, ты бы поняла, как я люблю тебя...
Когда б хоть день со мною прожила незримо,
Но ты и этот год встречаешь без меня...
К.Симонов
Ленинграду
(надпись на стене дома, оставшаяся после войны)
Тебя я не знала израненным, город.
Меня не губил изнуряющий голод.
Но надпись на стенке мне делает ближе
Суровое время. Мне кажется, вижу:
Куда-то по улице люди бежали,
Тревожно и жутко сирены визжали,
И плакал Исаакий скупыми слезами,
И гордых Атлантов осколки терзали.
И все твои кони испуганно ржали,
Когда «мессершмитты» на шпили снижались.
И рушились зданья, как карточный домик,
И стены дрожали в предсмертной агонии...
… Твои мостовые – свидетели ужасов –
Поют мне сегодня легенды о мужестве.
У старых Атлантов залечены раны,
И шпили возносятся к солнцу упрямо.
К Неве опускаются белые ночи,
И что-то весеннее в небе грохочет.
Брожу по проспектам, бульварам и паркам
И страшно горжусь тем, что я – ленинградка.
Л.Фёдорова
Невыносимо память тяжела
У нашей пожелтевшей похоронки.
О, сколько в мире накопилось зла
От той войны и от ракетной гонки!
Деды мои остались на войне –
Один в разведке, а другой в подлодке.
Я знаю их по снимкам на стене:
Один чубатый, а другой в пилотке.
Деды мои, ровесники деды,
С улыбкой смотрят на мою серьезность.
Они-то знают – из любой беды
Спасать отчизну никогда не поздно.
Деды мои остались на войне –
Один в разведке, а другой в подлодке.
Я знаю их по снимкам на стене:
Один чубатый, а другой в пилотке.
В.Турапин
|
| |
| |
| Юлия_Михайловна | Дата: Пятница, 08 Окт 2010, 12:35 | Сообщение # 3 |
|
Группа: Проверенные
Сообщений: 30
Статус: Offline | Д.Блынский
Баллада о жар-птице
Вспоминать тебя хочется
Мне на каждом шагу,
Только имени-отчества
Я назвать не могу.
Словно сестрины, милые
Вижу всюду черты.
Только что за фамилия -
Не сказала нам ты.
Так знакома мне, словно я
Не свожу с тебя глаз,
Но твоя родословная -
Это тайна для нас.
Кто родные, что вырасти,
Все отдав, помогли.
Что хранили от сырости,
От жары берегли?
Где тобою услышана
В детстве песня была:
Может, в парке Камышина,
Может, в доме Орла?
Кем была очарована
По весне - назови?
Ах, весна... Вечеров она
Столько дарит любви!
Иль ждала ты: приметится,
Сердцу лишь не перечь.
Не успевшая встретиться,
Опоздала для встреч...
У речной у излучины
Над Окою, в селе,
Твои руки прикручены
К поседевшей ветле.
Ты застыла у дерева,
У крутого костра.
В эту ночь сорок первого
Ты мне - словно сестра.
Бьет в лицо твое колкая
Крупка синей пурги.
И тебя комсомолкою
Называют враги.
Пусть глумятся. Избитая,
Ты решила: молчи.
И, бензином облитая,
Полыхаешь в ночи.
Ночь холодная, с тучами,
Невтерпеж горяча, -
Над сугробами жгучими
Ты - живая свеча.
Что придумаю, сделаю,
Чтоб рассеялась мгла,
Чтоб ты тихая, смелая,
Умереть не могла?
Незаметные, с вечера
Мы стоим у крыльца,
Чтоб огонь твой отсвечивал,
Проникая в сердца.
Он горит, не кончается
На виду у села.
Вырастая, качаются
Два кровавых крыла.
Вижу скорбные лица я,
Плачет мать в стороне.
Ты ж летящей жар-птицею
Представляешься мне.
А жар-птицы сгорающей
Даже в страшной беде
Никогда, никогда еще
Не бывало нигде.
Над просторами милыми
Неспокойная тишь.
Соберешься ты с силами -
И сейчас улетишь.
Вечно буду гордиться я,
Несказанно любя:
В моем сердце жар-птицею
Поселяю тебя.
Это удивительное стихотворение я обнаружила в журнале "Однако" №16, 2010 с таким комментарием: Найдено на убитом, в кармане шинели. Лев Бруни, из архива его родителей.
Александр Зацепа, 1944
Послушай, Бог, еще ни разу в жизни
С Тобой не говорил я, нно сегодня
Мне хочется приветствовать Тебя.
Ты знаешь, с детских лет мне говорили,
Что нет Тебя и я, дурак, поверил…
Твоих я никогда не созерцал творений.
И вот сегодня ночью я смотрел
Из кратера, что выбила граната,
На небо звездное, что было надо мной;
Я понял вдруг, любуяся мерцаньем,
Каким жестоким может быть обман.
Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку,
Но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь…
Не странно ли, что средь ужаснейшего ада
Мне вдруг открылся свет, и я узнал Тебя.
А кроме этого, мне нечего сказать.
Вот только… что я рад, что я Тебя узнал.
На полночь мы назначены в атаку,
Но мне не страшно: Ты на нас глядишь!
Сигнал! Ну что ж, я должен отправляться…
Мне хорошо с Тобой… Еще хочу сказать,
Что, как Ты знаешь, битва будет злая.
И, может, ночью же к Тебе я постучусь.
И вот, хоть до сих пор я не был Твоим другом,
Позволишь ли Ты мне войти, когда приду?
Но, кажется, я плачу. Боже мой, Ты видишь,
Со мной случилось то, что ныне я прозрел…
Прощай, мой Бог… иду и вряд ли уж вернусь.
Как странно, но теперь я смерти не боюсь.
М.И. Четвертковой-Андреевой
Всю ночь писал,
А мне было тринадцать,
И я забыл про долгий счет часам.
А утром даже ей не мог признаться:
Сложил стихи, но как -
Не знаю сам.
Боялся -
Отругает за ошибки,
За то, что ручку я не так беру,
Мол, лучше б ты
О рыбаке и рыбке
Получше сказку выучил к утру.
Как ей сказать, чтоб не была в обиде,
Что я пришел, не выполнив урок,
Что я писал, перед коптилкой сидя,
Писал тайком
И не писать не мог.
Я обращался к вишням и черешням,
В ночи я слышал мирный шум ольхи.
Я написал стихи о ветре вешнем,
О Дне Победы первые стихи.
Я видел у белеющей березы
Ее, двадцатилетнюю, в слезах.
Я написал про солнечные слезы,
Про слезы горя на ее глазах.
Ей не дождать домой отца-солдата,
Цветами холм порос,
Где спит жених.
Она глядела долго вдаль куда-то
И думала, и думала о них.
И плакала от горя и от счастья,
Ученикам шепча, что, наконец,
Дождешь ты очень скоро брата, Настя,
И не замедлит, Ваня,
Твой отец…
Казалось мне, что не она -
Другая - смеялась с нами, пела в перерыв,
Заботливо цветы оберегая,
Слепые окна школьные раскрыв.
Казалось мне, что не она -
Другая - кого, как мать, мне думалось, я знал,
Сурово, строго, у доски ругая,
Кому-то двойку ставила в журнал.
Как ей сказать, чтоб не была в обиде,
Что я пришел, не выполнив урок,
Что я писал, перед коптилкой сидя,
Писал всю ночь
И не писать не мог.
Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они - кто старше, кто моложе -
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, -
Речь не о том, но все же, все же, все же...
А.Твардовский
Роберт Рождественский
Подслушанный разговор
- Снова дралась во дворе?
- Ага.
Мама,
но я не плакала
Вырасту -
выучусь на моряка
Я уже в ванне
плавала!
- Боже!
Не девочка, а беда!
Сил моих больше нету.
- Мама,
а вырасту я когда?
- Вырастешь!
Ешь котлету.
- Мама,
купим живого коня?
- Коня?!
Да что ж это делается?
- Мама,
а в летчики примут меня?
- Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти!
- Мама,
а правда, что будет
война,
и я не успею
вырасти?..
Концерт
Сорок трудный год.
Омский госпиталь...
Коридоры сухие и маркие.
Шепчет старая нянечка:
«Господи!
До чего же артисты
маленькие...»
Мы шагаем палатами длинными.
Мы почти растворяемся в них
с балалайками, с мандолинами
и большими пачками книг.
Что в программе?
В программе – чтение,
пара песен военных, правильных...
Мы в палату тяжелораненых
входим с трепетом и почтением.
Двое здесь.майор артиллерии
с ампутированной ногой,
в сумасшедшем бою под Ельней
на себя принявший огонь.
На пришельцев глядит он весело...
И другой – до бровей забинтован, -
капитан, таранивший «мессера»
три недели назад над Ростовом.
Мы вошли. Мы стоим в молчании.
Вдруг срывающимся фальцетом
Абрикосов Гришка отчаянно
объявляет начало концерта.
А за ним, не вполне совершенно,
но вовсю запевале внимая,
о народной поём, о священной
так, как мы её понимаем.
В ней Чапаев сражается заново,
краснозвёздные мчатся танки.
В ней шагают наши в атаки,
а фашисты падают замертво.
В ней чужое железо плавится,
в ней и смерть отступать должна.
Если честно признаться,
нравится нам такая война!
Мы поём. Только голос лётчика
раздаётся. А в нём – укор:
- Погодите...
Постойте, хлопчики...
Погодите, умер майор... -
Балалайка всплеснула горестно.
Торопливо, будто в бреду...
.Вот и всё о концерте
в госпитале. В том году.
Сообщение отредактировал Юлия_Михайловна - Четверг, 07 Окт 2010, 19:36 |
| |
| |
| Анастасия | Дата: Четверг, 17 Ноя 2011, 10:28 | Сообщение # 4 |
|
Admin
Группа: Администраторы
Сообщений: 236
Статус: Offline | Прошло пять лет - и залечила раны,
Жестокой нанесенные войной,
Страна моя, и русские поляны
Опять полны студеной тишиной.
И маяки сквозь мрак приморской ночи,
Путь указуя моряку, горят.
На их огонь, как в дружеские очи,
Далеко с моря моряки глядят.
Где танк гремел - там ныне мирный трактор,
Где выл пожар - благоухает сад,
И по изрытому когда-то тракту
Автомобили легкие летят.
Где елей искалеченные руки
Взывали к мщенью - зеленеет ель,
И там, где сердце ныло от разлуки,-
Там мать поет, качая колыбель.
Ты стала вновь могучей и свободной,
Страна моя! Но живы навсегда
В сокровищнице памяти народной
Войной испепеленные года.
Для мирной жизни юных поколений,
От Каспия и до полярных льдов,
Как памятники выжженных селений,
Встают громады новых городов.
А.Ахматова
Весной сорок пятого
Мелькали дома и опушки,
Дымился туман над водой.
И мылся в гремящей теплушке
Чуть свет лейтенант молодой.
Он ждать не хотел остановки,
Входя в ослепительный день.
А сзади его для страховки
Держали за брючный ремень.
Стоял он в летящем вагоне,
Судьбу принимая свою,
И лили ему на ладони
Воды неудобной струю.
В разбитом очнувшемся мире,
Мечтавшем забыть про беду,
Уже километра четыре
Он мылся на полном ходу.
Смеющийся, голый по пояс,
Над самым проемом дверей.
И яростно нес его поезд
В пространство - скорей и скорей!
Пред странами всеми, что плыли
В предчувствии мирной страды,
Военного пота и пыли
Усердно смывал он следы -
Весной сорок пятого года,
Своею удачей храним...
Солдаты стрелкового взвода,
Как в раме, стояли за ним.
К.Ваншенкин
Я был пехотой в поле чистом,
в грязи окопной и в огне.
Я стал армейским журналистом
в последний год на той войне.
Но если снова воевать...
Таков уже закон:
пускай меня пошлют опять
в стрелковый батальон.
Быть под началом у старшин
хотя бы треть пути,
потом могу я с тех вершин
в поэзию сойти.
С.Гудзенко
Безвестному герою
Склонись, склонись мятежной головою,
Остановись на берегу реки,
Здесь прах лежит безвестного героя,
Что пал в бою от вражеской руки.
Кругом поля и небо голубое,
Как музыка, родная льется речь.
Узнает ли потомок место боя,
Следы былых ожесточенных сеч?
Но никого природа не обманет,
Забьется сердце, позабыв века,
И пред глазами светлый образ встанет,
Слезою отуманенный слегка.
На берегу, среди полей и в чаще,
Средь шума волн, и в песне, и в тиши,
Он вечно с нами, друг наш настоящий,
Свет наших дум и пламенной души.
Р.Ивнев
Родина
Весь край этот, милый навеки,
В стволах белокорых берез,
И эти студеные реки,
У плеса которых ты рос,
И темная роща, где свищут
Всю ночь напролет соловьи,
И липы на старом кладбище,
Где предки уснули твои,
И синий ласкающий воздух,
И крепкий загар на щеках,
И деды в андреевских звездах,
В высоких седых париках,
И рожь на нолях непочатых,
И эта хлеб-соль средь стола,
И псковских соборов стрельчатых
Причудливые купола,
И фрески Андрея Рублева
На темной церковной стене,
И звонкое русское слово,
И в чарочке пенник на дне,
И своды лабазов просторных,
Где в сене - раздолье мышам,
И эта - на ларчиках черных -
Кудрявая вязь палешан,
И дети, что мчатся, глазея,
По следу солдатских колонн,
И в старом полтавском музее
Полотнища шведских знамен,
И сапки, чтоб вихрем летели!
И волка опасливый шаг,
И серьги вчерашней метели
У зябких осинок в ушах,
И ливни - такие косые,
Что в поле не видно ни зги,-
Запомни: всё это - Россия,
Которую топчут враги.
Д.Кедрин
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 19 Июн 2012, 22:37 | Сообщение # 5 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Пусть роют щели хоть под воскресенье.
В моих руках надежда на спасенье.
Как я хотел вернуться в до-войны,
Предупредить, кого убить должны.
Мне вон тому сказать необходимо:
«Иди сюда, и смерть промчится мимо».
Я знаю час, когда начнут войну,
Кто выживет, и кто умрет в плену,
И кто из нас окажется героем,
И кто расстрелян будет перед строем,
И сам я видел вражеских солдат,
Уже заполонивших Сталинград,
И видел я, как русская пехота
Штурмует Бранденбургские ворота.
Что до врага, то все известно мне,
Как ни одной разведке на войне.
Я говорю — не слушают, не слышат,
Несут цветы, субботним ветром дышат,
Уходят, пропусков не выдают,
В домашний возвращаются уют.
И я уже не помню сам, откуда
Пришел сюда, и что случилось чудо.
Я все забыл. В окне еще светло,
И накрест не заклеено стекло...
Арсений Тарковский
Казалось, было холодно цветам,
и от росы они слегка поблёкли.
Зарю, что шла по травам и кустам,
обшарили немецкие бинокли.
Цветок, в росинках весь, к цветку приник,
и пограничник протянул к ним руки.
А немцы, кончив кофе пить, в тот миг
влезали в танки, закрывали люки.
Такою все дышало тишиной,
что вся земля еще спала, казалось.
Кто знал, что между миром и войной
всего каких-то пять минут осталось!
Я о другом не пел бы ни о чем,
а славил бы всю жизнь свою дорогу,
когда б армейским скромным трубачом
я эти пять минут трубил тревогу.
С.Щипачев
Близ Пулковских высот
Позаросли окопы,
И ветер пахнет здесь
Не кровью, — резедой.
Нацеленные ввысь,
Упорны телескопы:
Работай, звездочёт,
Под пулковской звездой!
… Уральская броня
Прочней хвалёной рурской,
Блокадный Ленинград,
Израненный бедой,
Сражался, чтоб Нева
Навек осталась русской,
На танки танки шли
Под пулковской звездой…
Созвездия блестят,
Подобны многоточью,
Обсерваторских стен
Коснулся луч седой.
И слышит астроном,
Весенней выйдя ночью,
Влюблённых соловьёв
Под пулковской звездой!
С.Макаров
Нас двадцать миллионов
От неизвестных и до знаменитых,
Сразить которых годы не вольны,
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Нет, не исчезли мы в кромешном дыме,
Где путь, как на вершину, был не прям.
Еще мы женам снимся молодыми,
И мальчиками снимся матерям.
А в День Победы сходим с пьедесталов,
И в окнах свет покуда не погас,
Мы все от рядовых до генералов
Находимся незримо среди вас.
Есть у войны печальный день начальный,
А в этот день вы радостью пьяны.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Мы не забылись вековыми снами,
И всякий раз у Вечного огня
Вам долг велит советоваться с нами,
Как бы в раздумье головы клоня.
И пусть не покидает вас забота
Знать волю не вернувшихся с войны,
И перед награждением кого-то
И перед осуждением вины.
Все то, что мы в окопах защищали
Иль возвращали, кинувшись в прорыв,
Беречь и защищать вам завещали,
Единственные жизни положив.
Как на медалях, после нас отлитых,
Мы все перед Отечеством равны
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Где в облаках зияет шрам наскальный,
В любом часу от солнца до луны
Бьет колокол над нами поминальный
И гул венчальный льется с вышины.
И хоть списали нас военкоматы,
Но недругу придется взять в расчет,
Что в бой пойдут и мертвые солдаты,
Когда живых тревога призовет.
Будь отвратима, адова година.
Но мы готовы на передовой,
Воскреснув,
вновь погибнуть до едина,
Чтоб не погиб там ни один живой.
И вы должны, о многом беспокоясь,
Пред злом ни шагу не подавшись вспять,
На нашу незапятнанную совесть
Достойное равнение держать.
Живите долго, праведно живите,
Стремясь весь мир к собратству
сопричесть,
И никакой из наций не хулите,
Храня в зените собственную честь.
Каких имен нет на могильных плитах!
Их всех племен оставили сыны.
Нас двадцать миллионов незабытых,
Убитых, не вернувшихся с войны.
Падучих звезд мерцает зов сигнальный,
А ветки ив плакучих склонены.
Бьет колокол над нами поминальный,
И гул венчальный льется с вышины.
Р.Гамзатов, пер. Я.Козловского
Константин Симонов
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке.
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину — такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
Алексею Суркову
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди.
Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали:- Господь вас спаси!-
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.
Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась.
Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.
Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.
Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.
Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала:- Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.
«Мы вас подождем!»- говорили нам пажити.
«Мы вас подождем!»- говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.
По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился.
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
Побледнев,
Стиснув зубы до хруста,
От родного окопа одна
Ты должна оторваться,
И бруствер
Проскочить под обстрелом
Должна.
Ты должна.
Хоть вернешься едва ли,
Хоть «Не смей!»
Повторяет комбат.
Даже танки
(Они же из стали!)
В трех шагах от окопа
Горят.
Ты должна.
Ведь нельзя притворяться
Перед собой,
Что не слышишь в ночи,
Как почти безнадежно
«Сестрица!»
Кто-то там,
Под обстрелом, кричит…
Ю.Друнина
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах,
И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова,
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
А.Ахматова
Ну что с того, что я там был.
Я был давно, я все забыл.
Не помню дней, не помню дат.
И тех форсированных рек.
Я неопознанный солдат.
Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолет.
Я лед кровавый в январе.
Я крепко впаян в этот лед.
Я в нем как мушка в янтаре.
Ну что с того, что я там был.
Я все забыл. Я все избыл.
Не помню дат, не помню дней,
названий вспомнить не могу.
Я топот загнанных коней.
Я хриплый окрик на бегу.
Я миг непрожитого дня,
я бой на дальнем рубеже.
Я пламя вечного огня, и
пламя гильзы в блиндаже.
Ну что с того, что я там был.
В том грозном быть или не быть.
Я это все почти забыл,
я это все хочу забыть.
Я не участвую в войне,
война участвует во мне.
И пламя вечного огня горит
на скулах у меня.
Уже меня не исключить
из этих лет, из той войны.
Уже меня не излечить
от тех снегов, от той зимы.
И с той зимой, и с той землей,
уже меня не разлучить.
До тех снегов, где вам уже
моих следов не различить.
Ю.Левитанский
Говорят погибшие. Без точек.
И без запятых. Почти без слов.
Из концлагерей. Из одиночек.
Из горящих яростно домов.
Говорят погибшие. Тетради.
Письма. Завещанья. Дневники.
На кирпичной на шершавой глади
Росчерк торопящейся руки.
На промозглых нарах железякой,
На стене осколками стекла,
Струйкой крови на полу барака
Расписалась жизнь – пока была…
Лев Озеров
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Понедельник, 06 Май 2013, 10:03 | Сообщение # 6 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Я родом не из детства - из войны.
И потому, наверное, дороже,
Чем ты, ценю я радость тишины
И каждый новый день, что мною прожит.
Я родом не из детства - из войны.
Раз, пробираясь партизанской тропкой,
Я поняла навек, что мы должны
Быть добрыми к любой травинке робкой.
Я родом не из детства - из войны.
И, может, потому незащищённей:
Сердца фронтовиков обожжены,
А у тебя - шершавые ладони.
Я родом не из детства - из войны.
Прости меня - в том нет моей вины...
Ю.Друнина
От героев былых времен
Не осталось порой имен.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землей травой.
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых,
Этот вечный огонь
Нам завещано одним,
Мы в груди храним.
Погляди на моих бойцов,
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю,
Снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки
Поднимался как один,
Те кто брал Берлин.
Нет в России семьи такой,
Где б не памятен был свой герой.
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят.
Этот взгляд словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя
Не солгать, не обмануть,
И с пути свернуть.
Е.Агранович
Когда на смерть идут — поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пы́ли минной.
Разрыв - и умирает друг.
И значит - смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черёд,
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год,
И вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв - и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведёт через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.
Бой был короткий. А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь чужую.
С.Гудзенко
На салазках кокон пряменький
Спеленав, везет
Мать заплаканная, в валенках,
А метель метет.
Старушонка лезет в очередь,
Охает, крестясь:
«У моей вот тоже дочери
Схоронен вчерась.
Бог прибрал, и, слава Господу,
Легше им и нам.
Я сама-то скоро с ног спаду
С этих сό ста грамм».
Труден путь, далек до кладбища.
Как с могилой быть?
Довести сама смогла б ещё,
Сможет ли зарыть?
А не сможет - сложат в братскую,
Сложат как дрова
В трудовую, ленинградскую,
Закопав едва.
И спешат по снегу валенки, -
Стало уж темнеть.
Схоронить трудней, мой маленький,
Легче - умереть.
Н.Крандиевская
Зима 1941–1942
Птицы смерти в зените стоят.
Кто идет выручать Ленинград?
Не шумите вокруг - он дышит,
Он живой еще, он все слышит:
Как на влажном балтийском дне
Сыновья его стонут во сне,
Как из недр его вопли: «Хлеба!»
До седьмого доходят неба...
Но безжалостна эта твердь.
И глядит из всех окон - смерть.
И стоит везде на часах
И уйти не пускает страх.
А.Ахматова
По выходным, когда его просили,
хоть старым был и за день уставал,
колхозный кучер, Ващенко Василий,
военные иконы рисовал.
Ещё казались вдовы молодыми.
Ещё следили за дорогой мы.
Ещё витала в сумеречном дыме
печаль вещей, покинутых людьми.
А дед Василий - памятники строил.
Он выпивал, но дело разумел.
Он как художник - ничего не стоил,
но ключик от бессмертия - имел.
По имени погибшего солдата
он брал сюжет. И посреди листа
изображал Николу с автоматом
и рядом с ним с гранатою - Христа.
Мы шли к нему. Нам страшным это было.
Но вот стоишь - и глаз не отвести,
увидев меч в деснице Гавриила
и орден Славы на его груди...
Ю.Беличенко
Когда это будет, не знаю:
В краю белоногих берез
Победу девятого мая
Отпразднуют люди без слез.
Поднимут старинные марши
Армейские трубы страны,
И выедет к армии маршал,
Не видевший этой войны.
И мне не додуматься даже,
Какой там ударит салют,
Какие там сказки расскажут
И песни какие споют.
Но мы-то доподлинно знаем,
Нам знать довелось на роду,-
Что было девятого мая
Весной в сорок пятом году.
С.Орлов
Всех его сил проверка,
Сердца его проверка,
Чести его проверка –
Жестока, тяжка, грозна,
У каждого человека
Бывает своя война.
С болезнью, с душевной болью,
С наотмашь бьющей судьбой,
С предавшей его любовью
Вступает он в смертный бой.
Беды, как танки, ломятся,
Обиды рубят сплеча,
Идут в атаки бессонницы,
Ночи его топча.
Золой глаза запорошены, -
Не видит он ничего,
А люди: «Ну, что хорошего?» -
Спрашивают его.
А люди – добрые, умные
(Господи, им прости) –
Спрашивают, как думает лето он провести?
Ах, лето мое нескончаемое,
Липки худенькие мои,
Городские мои, отчаянные,
Героические соловьи…
Безрадостных дней кружение,
Предгрозовая тишина.
На осадное положение
Душа переведена.
Только б, в сотый раз умирая,
Задыхаясь в блокадном кольце,
Не забыть – Девятое мая
Бывает где-то в конце.
В.Тушнова
Блиндажи той войны все травой заросли,
год за годом затихли бои.
Не трава, не года эту землю спасли,
а открытые раны твои.
Наша память не в силах уйти от потерь,
все с фонариком бродит в былом.
Даже в праздничный день чья-то тихая тень
вместе с нами сидит за столом.
Сколько лет, сколько зим, как умолкла война,
сколько слез утекло, сколько рек.
Мы однажды с тобой попрощались сполна,
чтоб уже не прощаться навек.
Б.Окуджава
День Победы. И в огнях салюта
Будто гром: - Запомните навек,
Что в сраженьях каждую минуту,
Да, буквально каждую минуту
Погибало десять человек!
Как понять и как осмыслить это:
Десять крепких, бодрых, молодых,
Полных веры, радости и света
И живых, отчаянно живых!
У любого где-то дом иль хата,
Где-то сад, река, знакомый смех,
Мать, жена... А если неженатый,
То девчонка - лучшая из всех.
На восьми фронтах моей отчизны
Уносил войны водоворот
Каждую минуту десять жизней,
Значит, каждый час уже шестьсот!..
И вот так четыре горьких года,
День за днем - невероятный счет!
Ради нашей чести и свободы
Все сумел и одолел народ.
Мир пришел как дождь, как чудеса,
Яркой синью душу опаля...
В вешний вечер, в птичьи голоса,
Облаков вздымая паруса,
Как корабль плывет моя Земля.
И сейчас мне обратиться хочется
К каждому, кто молод и горяч,
Кто б ты ни был: летчик или врач.
Педагог, студент или сверловщица...
Да, прекрасно думать о судьбе
Очень яркой, честной и красивой.
Но всегда ли мы к самим себе
Подлинно строги и справедливы?
Ведь, кружась меж планов и идей,
Мы нередко, честно говоря,
Тратим время попросту зазря
На десятки всяких мелочей.
На тряпье, на пустенькие книжки,
На раздоры, где не прав никто,
На танцульки, выпивки, страстишки,
Господи, да мало ли на что!
И неплохо б каждому из нас,
А ведь есть душа, наверно, в каждом,
Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,
Самом нужном, может быть, сейчас.
И, сметя все мелкое, пустое,
Скинув скуку, черствость или лень,
Вспомнить вдруг о том, какой ценою
Куплен был наш каждый мирный день!
И, судьбу замешивая круто,
Чтоб любить, сражаться и мечтать,
Чем была оплачена минута,
Каждая-прекаждая минута,
Смеем ли мы это забывать?!
И, шагая за высокой новью,
Помните о том, что всякий час
Вечно смотрят с верой и любовью
Вслед вам те, кто жил во имя вас!
Э.Асадов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Вторник, 06 Май 2014, 13:23 | Сообщение # 7 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду -
На всех. На все четыре года.
Она такой вдавила след,
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет, и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
И к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких.
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого-то нет.
И ставит, ставит обелиски.
К.Симонов
Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.
Гудят накатанные рельсы.
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку...
А это я на полустанке
В своей замурзанной ушанке,
Где звездочка не уставная,
А вырезанная из банки.
Да, это я на белом свете,
Худой, веселый и задорный.
И у меня табак в кисете,
И у меня мундштук наборный.
И я с девчонкой балагурю,
И больше нужного хромаю,
И пайку надвое ломаю,
И все на свете понимаю.
Как это было! Как совпало -
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые...
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
Д.Самойлов
Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.
Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.
Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку,
Седой мальчишка на лафете спал.
Мы шли ему навстречу из России.
Проснувшись, он махал войскам рукой...
Ты говоришь, что есть еще другие,
Что я там был и мне пора домой...
Ты это горе знаешь понаслышке,
А нам оно оборвало сердца.
Кто раз увидел этого мальчишку,
Домой прийти не сможет до конца.
Я должен видеть теми же глазами,
Которыми я плакал там, в пыли,
Как тот мальчишка возвратится с нами
И поцелует горсть своей земли.
За все, чем мы с тобою дорожили,
Призвал нас к бою воинский закон.
Теперь мой дом не там, где прежде жили,
А там, где отнят у мальчишки он.
К.Симонов
Хуже всех на фронте пехоте!
– Нет! Страшнее саперам.
В обороне или в походе
Хуже всех им, без спора!
– Верно, правильно! Трудно и склизко
Подползать к осторожной траншее.
Но страшней быть девчонкой-связисткой,
Вот кому на войне
всех страшнее.
Я встречал их немало, девчонок!
Я им волосы гладил,
У хозяйственников ожесточенных
Добывал им отрезы на платье.
Не за это, а так отчего-то,
Не за это, а просто случайно
Мне девчонки шептали без счета
Свои тихие, бедные тайны.
Я слыхал их немало, секретов,
Что слезами политы,
Мне шептали про то и про это,
Про большие обиды!
Я не выдам вас, будьте спокойны.
Никогда. В самом деле,
Слишком тяжко даются вам войны.
Лучше б дома сидели.
Б.Слуцкий
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать!- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
Ю.Друнина
Сзади Нарвские были ворота,
Впереди была только смерть...
Так советская шла пехота
Прямо в желтые жерла "Берт".
Вот о вас и напишут книжки:
"Жизнь свою за други своя",
Незатейливые парнишки -
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,
Внуки, братики, сыновья!
А.Ахматова
Не забывайте о солдатах,
Вступившихся за честь страны,
Не забывайте свист снарядов,
И будьте памяти верны!
Не забывайте о солдатах,
Что бились из последних сил,
В бинтах стонали в медсанбатах
И так надеялись на мир!
Но вновь солдат с больничной койки
Вставал - и шел на честный бой!
Не за награды был он стойким,
За край сражался свой родной!
Не забывайте о солдатах!
Тот миг, когда он погибал,
Не похоронки скорбной датой -
Молчания минутой стал!
(с)
Наша память бессильна уйти от потерь,
всё с фонариком бродит в былом.
Даже в праздничный день
чья-то тихая тень
вместе с нами сидит за столом.
Блиндажи той войны все травой заросли.
Тишина, и поют соловьи.
Не слова, не молва эту землю спасли,
а открытые раны твои.
Я счастливых живых в майский день созову.
Хоть тогда под огнем ножевым
не склоняли голов, но склоните главу
перед братом погибшим своим.
Сколько лет, сколько зим, как умолкла война!
Сколько слез утекло, сколько рек...
Мы в те годы с тобою прощались сполна,
чтоб уже не прощаться вовек.
Б.Окуджава
Дай бог, вам ветераны, долгих лет!
Вы были на фронтах, за нас сражаясь.
И пусть после войны мы родились на свет,
Но подвиг Ваш доныне восхищает!
Спасибо Вам, что мы войны не знали,
Что мы не знаем ужасов тех лет,
Что Вы нам жизнь своею жизнью дали!
Дай бог Вам, ветераны, долгих лет!
Пусть помнят все про подвиг вашей жизни,
Пусть не забудут ваши имена.
И пусть утихнуть войны во всем мире,
Как в день, когда черемуха цвела.
Да, это праздник вашей седины,
Вы пережили много бед.
Поклон нижайший, до самой земли,
Дай бог Вам, ветераны, долгих лет!
(с)
Ушла война. Осталась память.
И опаленные сердца.
И похоронок злая наледь,
И чьи–то дети без отца…
И мать – старушка ждать устала
пропавших без вести сынов…
И скорбь морщины протоптала
На лицах поседевших вдов…
Ушли сраженья, канув в Лету.
Потерь не знавшим не понять,
Что кто–то письма шлет по свету,
Родных, надеясь отыскать.
И в безысходном горе где– то
Заплачет траурная медь.
И заберет в себя планета
От старых ран принявших смерть.
И где-то там, за перелеском,
Свой долг исполнивший уже,
Заснул солдат под обелиском
В своем последнем блиндаже.
А сколько рядом их со мною
Таких родных, живых солдат!
Виски окрашены войною,
И полный перечень наград.
За ваше мужество в бою,
За вашу боль, за ваши раны,
За жизнь счастливую мою –
Земной поклон вам, ветераны!
А.Фролов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Пятница, 08 Май 2015, 17:00 | Сообщение # 8 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Bсе нынешней весной особое.
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.
Иначе думается, пишется,
И громкою октавой в хоре
Земной могучий голос слышится
Освобожденных территорий.
Bесеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства.
Везде трава готова вылезти,
И улицы старинной Праги
Молчат, одна другой извилистей,
Но заиграют, как овраги.
Сказанья Чехии, Моравии
И Сербии с весенней негой,
Сорвавши пелену бесправия,
Цветами выйдут из-под снега.
Все дымкой сказочной подернется,
Подобно завиткам по стенам
В боярской золоченой горнице
И на Василии блаженном.
Мечтателю и полуночнику
Москва милей всего на свете.
Он дома, у первоисточника
Всего, чем будет цвесть столетье.
Б.Пастернак
Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост, над окопом переднего края,
Поднялся победитель-солдат.
Сердце билось о ребра прерывисто, часто.
Тишина… Тишина… Не во сне - наяву.
И сказал пехотинец: - отмаялись! Баста!-
И приметил подснежник во рву.
И в душе, тосковавшей по свету и ласке,
Ожил радости прежней певучий поток.
И нагнулся солдат и к простреленной каске
Осторожно приладил цветок.
Снова ожили в памяти были живые -
Подмосковье в снегах и в огне Сталинград.
За четыре немыслимых года впервые,
Как ребенок, заплакал солдат.
Так стоял пехотинец, смеясь и рыдая,
Сапогом попирая колючий плетень.
За плечами пылала заря молодая,
Предвещая солнечный день.
А.Сурков
Скорбя о не пришедшем сыне,
Уж сколько лет живет в тоске,
Но помнит, видит мать и ныне,
Как бьется жилка на виске.
Над бровью родинку-примету.
Вихрастый чуб точь-в-точь отцов,
В глазах искру родного света,
До каждой черточки лицо.
Года легли на плечи грузом,
Глаза туманит едкий дым,
А сына видит парнем русым,
Веселым, сильным, молодым.
С какой-то верой и надеждой,
Понятными лишь ей одной,
Хранит сыновнюю одежду,
Все ждет родимого домой.
Одолевают только муки,
Нет мук ни горше, ни больней,
Когда приснятся старой внуки,
Которых… не было у ней.
(с)
Когда-нибудь, когда пройдёт война
И наш народ отпразднует победу,
И вновь посеет пахарь семена,-
Я на могилу к матери приеду.
Там шелестят берёзки в тишине,
Там чуть дрожит железная ограда.
Враг не топтал твоей могилы. Мне
И это, мама, ратная награда.
...Горит металл. На поле тлеет пень.
- Ты жив, сосед? - кричу я наудачу.
Ещё придёт благословенный день -
Я на могиле матери поплачу.
И.Герчиков
На захолустном польском полустанке
О чем-то русском сетует гармонь,
И нежный голос девушки-минчанки
Теплом души нас греет, как огонь.
Спят в эшелоне бывшие солдаты…
В товарных, на полу, на сквозняке
И в снах спокойных, ласковых, крылатых
Они сейчас, наверно, вдалеке…
Пусть спят друзья, а мы прокоратаем
Ночь на границе, сидя у костра.
Согреемся крутым солдатским чаем
Послушаем, что нам споет сестра.
Мы так давно сидели без тревоги…
Сегодня, братья, нам заданий нет.
- Подсыпь, дружок, махорочки немного,
- Откуда ты? – Московский. – Ну?
Сосед…
- А что с ногой? Укоротили малость…
- Вот так-то друг… - И снова тишина…
И вдруг ко мне, да так, что сердце сжалось,
- Не отвернется? – Кто? – Жена? –
Она…
Подкинул хворост, затрещали сучья,
Мотнулись искры в небо, в темноту.
- Не отвернется. Примет, потому что
Ты мирных снов вернул ей теплоту.
Она, родная, примет, обласкает.
- Спасибо, друг, - он глубоко вздохнул.
- Вон, посмотри, в России рассветает…
Редела ночь. Дневной рождался гул.
И в километре от ночной стоянки
Увидел я над крышами дымки.
Там – Родина… На польском полустанке
Спокойно спят друзья-фронтовики.
В.Седоков
В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.
В конце пути, в далекой стороне,
Под гром пальбы прощались мы впервые
Со всеми, что погибли на войне,
Как с мертвыми прощаются живые.
До той поры в душевной глубине
Мы не прощались так бесповоротно.
Мы были с ними как бы наравне,
И разделял нас только лист учетный.
Мы с ними шли дорогою войны
В едином братстве воинском до срока,
Суровой славой их озарены,
От их судьбы всегда неподалеку.
И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.
Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег.
И, чуя там сквозь толщу дней и лет,
Как нас уносят этих залпов волны,
Они рукой махнуть не смеют вслед,
Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.
Вот так, судьбой своею смущены,
Прощались мы на празднике с друзьями.
И с теми, что в последний день войны
Еще в строю стояли вместе с нами.
И с теми, что ее великий путь
Пройти смогли едва наполовину;
И с теми, чьи могилы где-нибудь
Еще у Волги обтекали глиной.
И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого.
И с теми,
Что, умирая, даже не могли
Рассчитывать на святость их покоя
Последнего, под холмиком земли,
Насыпанном нечуждою рукою.
Со всеми — пусть не равен их удел, -
Кто перед смертью вышел в генералы,
А кто в сержанты выйти не успел -
Такой был срок ему отпущен малый.
Со всеми, отошедшими от нас,
Причастными одной великой сени
Знамен, склоненных, как велит приказ, -
Со всеми, до единого со всеми.
Простились мы.
И смолкнул гул пальбы,
И время шло. И с той поры над ними
Березы, вербы, клены и дубы
В который раз листву свою сменили.
Но вновь и вновь появится листва,
И наши дети вырастут и внуки,
А гром пальбы в любые торжества
Напомнит нам о той большой разлуке.
И не за тем, что уговор храним,
Что память полагается такая,
И не за тем, нет, не за тем одним,
Что ветры войн шумят не утихая.
И нам уроки мужества даны
В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.
Нет, даже если б жертвы той войны
Последними на этом свете были, -
Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?
И, жизнь, пройдя по выпавшей тропе,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!
Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно.
К вам, павшие, в той битве мировой
За наше счастье на земле суровой,
К вам, наравне с живыми, голос свой
Я обращаю в каждой песне новой.
Вам не услышать их и не прочесть.
Строка в строку они лежат немыми.
Но вы - мои, вы были с нами здесь,
Вы слышали меня и знали имя.
В безгласный край, в глухой покой земли,
Откуда нет пришедших из разведки,
Вы часть меня с собою унесли
С листка армейской маленькой газетки.
Я ваш, друзья, - и я у вас в долгу,
Как у живых, - я так же вам обязан.
И если я, по слабости, солгу,
Вступлю в тот след, который мне заказан.
Скажу слова, что нету веры в них,
То, не успев их выдать повсеместно,
Еще не зная отклика живых, -
Я ваш укор услышу бессловесный.
Суда живых - не меньше павших суд.
И пусть в душе до дней моих скончанья
Живет, гремит торжественный салют
Победы и великого прощанья.
А.Твардовский
"Здравствуй..."
Сердцем, совестью, дыханьем,
всею жизнью говорю тебе:
"Здравствуй, здравствуй.
Пробил час свиданья,
светозарный час в людской судьбе.
Я четыре года самой гордой -
русской верой - верила, любя,
что дождусь - живою или мертвой,
все равно, - но я дождусь тебя.
Пусть же твой огонь неугасимый
в каждом сердце светит и живет
ради счастья Родины любимой,
ради гордости твоей, Народ.
О.Бергольц
Сбивают из досок столы во дворе,
Пока не накрыли - стучат в домино.
Дни в мае длиннее ночей в декабре,
Но тянется время - и все решено.
Вот уже довоенные лампы горят вполнакала -
И из окон на пленных глазела Москва свысока…
А где-то солдат еще в сердце осколком толкало,
А где-то разведчикам надо добыть «языка».
Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны.
И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
А все же на Запад идут и идут эшелоны.
И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
Не выпито всласть родниковой воды,
Не куплено впрок обручальных колец -
Все смыло потоком народной беды,
Которой приходит конец наконец.
Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги.
Вот и шторы - долой! Затемненье уже ни к чему.
А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
Он все выгоняет - и холод, и страх, и чуму.
Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
И душа и уста - и молитву творят, и стихи.
Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
Хотя и потери по сводкам не так велики.
Уже зацветают повсюду сады.
И землю прогрело, и воду во рвах.
И скоро награда за ратны труды -
Подушка из свежей травы в головах.
Уже не маячат над городом аэростаты.
Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
А ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
Которых пока еще запросто могут убить.
Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви,
без долгов,
А все же на Запад идут и идут эшелоны,
А нам показалось, совсем не осталось врагов.
В.Высоцкий
Мы понимаем, что когда-то
Придут совсем другие даты.
Не будет больше ветеранов.
Их не останется в живых.
Ни рядовых, ни офицеров,
Ни покалеченных, ни целых,
Ни благородных генералов,
Ни бывших зеков рот штрафных.
Кто им потом придет на смену?
Кого придется звать на сцену
Чтоб окружить своей заботой
Когда нагрянет юбилей?
Подряд уходят ветераны.
Им обдувает ветер раны,
Их ордена лежат забыты,
А имена горят сильней.
А, может, это всё логично?
Но очень больно, если лично
Ты с этим связан был и даже
Не понимал тогда всего.
Мне раньше искренне казалось,
Что папе много жить осталось,
Но уж который День Победы
Мы отмечаем без него…
П.Давыдов
Ушёл из жизни ветеран,
Но от обид, а не от ран,
Где та страна, в которой жил,
Что защищал, что он любил?
Он трудно жил при жизни той,
Ему теперь: "Кто ты такой?",
"Медали можно ведь купить!",
Как он такое мог простить?
Другим путём идёт страна,
Ему подачка не нужна,
Дожил без денег до седин,
И обходился без машин.
А раны старые болят,
Он помнит лица тех ребят,
Что уходили на войну,
Не видя первую весну.
И вот уходят старики,
Подчас от боли и тоски,
Хотя есть внуки и семья,
Они - история твоя!..
Марк Львовский
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 04 Май 2016, 16:58 | Сообщение # 9 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Она была в линялой гимнастерке,
И ноги были до крови натерты.
Она пришла и постучалась в дом.
Открыла мать. Был стол накрыт к обеду.
«Твой сын служил со мной в полку одном,
И я пришла. Меня зовут Победа».
Был черный хлеб белее белых дней,
И слезы были соли солоней.
Все сто столиц кричали вдалеке,
В ладоши хлопали и танцевали.
И только в тихом русском городке
Две женщины как мертвые молчали.
И.Эренбург
О друг, я не думала, что тишина
Страшнее всего, что оставит война.
Так тихо, так тихо, что мысль о войне
Как вопль, как рыдание в тишине.
Здесь люди, рыча, извиваясь, ползли,
Здесь пенилась кровь на вершок от земли...
Здесь тихо, так тихо, что мнится - вовек
Сюда не придет ни один человек.
Ни пахарь, ни плотник и ни садовод -
никто, никогда, никогда не придет.
Так тихо, так немо - не смерть и не жизнь.
О, это суровее всех укоризн.
Не смерть и не жизнь - немота, немота -
Отчаяние, стиснувшее уста.
Безмирно живущему мертвые мстят:
Все знают, все помнят, а сами молчат...
О.Бергольц
Следы войны неизгладимы!..
Пускай окончится она,
Нам не пройти спокойно мимо
Незатемненного окна!
Юнцы, видавшие не много,
Начнут подтрунивать слегка,
Когда нам вспомнится тревога
При звуке мирного гудка.
Счастливцы! Кто из них поверит,
Что рев сирен кидает в дрожь,
Что стук захлопнувшейся двери
На выстрел пушечный похож?
Вдолби-ка им - как трудно спичка
Порой давалась москвичам
И отчего у нас привычка
Не раздеваться по ночам?
Они, минувшего не поняв,
Запишут в скряги старика,
Что со стола ребром ладони
Сметает крошки табака.
Дм.Кедрин
Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родные леса и луга!
Уходили в поход партизаны,
Уходили в поход на врага.
На прощанье сказали герои:
- Ожидайте хороших вестей.-
И на старой смоленской дороге
Повстречали незваных гостей.
Повстречали - огнем угощали,
Навсегда уложили в лесу
За великие наши печали,
За горючую нашу слезу.
С той поры да по всей по округе
Потеряли злодеи покой:
День и ночь партизанские вьюги
Над разбойной гудят головой.
Не уйдет чужеземец незваный,
Своего не увидит жилья...
Ой, туманы мои, растуманы,
Ой, родная сторонка моя!
М.Исаковский
У могилы святой
встань на колени.
Здесь лежит человек
твоего поколенья.
Ни крестов, ни цветов,
не полощутся флаги.
Серебрится кусок
алюминиевой фляги.
И подсумок пустой,
и осколок гранаты -
неразлучны они
даже с мертвым солдатом.
Ты подумай о нем,
молодом и веселом.
В сорок первом окончил
он среднюю школу.
У него на груди
под рубахой хранится
фотокарточка той,
что жила за Царицей.
Он живым завещал
город выстроить снова
здесь, где он защищал
наше дело и слово.
Пусть гранит сохранит
прямоту человека,
а стекло - чистоту
сына трудного века.
С.Гудзенко
А все случилось очень просто...
Открылась дверь, и мне навстречу
Девчурка маленького роста,
Девчурка, остренькие плечи!
И котелок упал на камни.
Четыре с лишним дома не был...
А дочка, разведя руками,
Сказала: «Дядя, нету хлеба!»
А я ее схватил - и к звездам!
И целовал в кусочки неба.
Ведь это я такую создал.
Четыре с лишним дома не был...
В.Гончаров
И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря, как зарево, красна,
Вдовою у могилы безымянной
Хлопочет запоздалая весна.
Она с колен подняться не спешит,
Дохнет на почку, и траву погладит,
И бабочку с плеча на землю ссадит,
И первый одуванчик распушит.
А.Ахматова
Седина отсчитывает даты,
И сквозит тревогою уют.
В одиночку старые солдаты
Песни позабытые поют.
Может, так, а может, к непогоде
Ноют раны у седых солдат.
Песни тоже вроде бы не в моде,
Вроде устарели, говорят.
Может быть, и мы и песни стары.
Высохла кровавая роса.
Новое под перебор гитары
Новые выводят голоса.
Легкие и свежие. Обиде
Не копиться, не кипеть во мне.
Наши песни спеты в лучшем виде,
Наши песни спеты на войне.
Там, где переходы и завалы,
Рваная колючка на столбах,
Умирали наши запевалы
С недопетой песней на губах.
С недопетой песней умирали,
Улыбаясь солнцу и весне.
И ко мне из неоглядной дали
Песня выплывает в полусне.
Песне что - звенеть на вольной воле,
До звезды вытягивая нить.
Только мне какой-то смутной боли,
Что ни делай, не угомонить.
И не надо! Ты меня не трогай.
У Победы тоже боль своя.
А тебе своей идти дорогой
И с девчонкой слушать соловья.
Он поет. Вовсю поет в подлеске.
Ночь тиха. Вселенная глуха.
Над ручьем пушистые подвески
Осыпает старая ольха.
Звезды затихают в хороводе,
Соловьи выводят соловьят.
Может, так, а может, к непогоде
Нынче ноют раны у солдат.
М.Дудин
Где-то около Бреста
Вдруг вошла к нам в вагон
Невеселая песня
Военных времен.
Шла она по проходу
И тиха, и грустна.
Сколько было народу -
Всех смутила она.
Подняла с полок женщин,
Растревожила сны,
Вспомнив всех не пришедших
С той, последней войны.
Как беде своей давней,
Мы вздыхали ей вслед.
И пылали слова в ней,
Как июньский рассвет.
Песня вновь воскрешала
То, что было давно,
Что ни старым, ни малым
Позабыть не дано.
И прощалась поклоном,
Затихала вдали...
А сердца по вагонам
Всё за песнею шли.
А.Дементьев
Встречаемся у Вечного огня,
Подолгу смотрим на живые пряди.
Я знаю, что твоя родня
Погибла от бомбежки в Ленинграде.
Волнуется, дрожит огонь живой,
То встанет, то наклонится он гибко.
Не прекращается поток людской,
И неусыпна память о погибших.
Еще цветы! Еще сирень несут,
Кладут, оправив бережно руками.
Цветы, цветы, цветы! Они растут,
Не зная, что придется лечь на камень.
Седая мать скорбит, а рядом внук,
Он для нее единственная радость.
Из юных неокрепших детских рук
На обелиск ложится нежный ландыш,
В глазах мальчонки пламя и печаль,
Которую не высказать речами...
Я завтра буду здесь, и ты встречай
Меня опять минутою молчанья...
В.Боков
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 22 Фев 2017, 11:18 | Сообщение # 10 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Голубеет вокруг голубица,
На полянке осинник зачах.
Очень просто в лесу заблудиться,
Закружиться во клюквенных мхах.
Хоть чащоба страшит непролазная,
Нам тропинка сумеет помочь.
И коварная рысь быстроглазая
Не ударит, бросится прочь…
Но вступающим в лес фашистам
Страшен был каждый шорох и хруст,
И палил во врага ненавистного
Каждый пень трухлявый и куст.
Заросли медуницею доты,
Зеленеет на бункерах мох,
И порою вздыхает болото, -
Это словно о Родине вздох.
Е.Борисов
Мы возвратились из неволи
На пепелища в поздний час.
Поклон старушке-колокольне,
Что первой приютила нас.
Сама едва жива стояла —
Израненная до креста.
Снарядом колокол сорвало,
Мертвели звонницы уста.
Вверху - пробоины в шеломе,
Внизу - спалённая земля.
Но нам - под лестницей, в проломе -
Нашлось местечко для жилья.
И верится: навек за далью
Военная пропала мгла.
Но нам, измученным, с печалью.
Гудят в ночи колокола.
Е.Борисов
Нас подбили над родиной где-то…
Здесь особые право места.
Роща в русскую осень одета,
И в озерах вода так чиста.
Так чиста, так прозрачно-печальна.
Как от чашки восходит парок.
И бодрит холодком неслучайно! -
Первый утренник, как сахарок.
Оперевшись на купол, качнемся,
Зачерпнув парашютом озон.
И от ран мы c Серегой очнемся,
В новый, кажется, падая сон.
Там - стернею топорщится жито.
На меже позабыта соха.
Там - пунцовая клюква нашита
На зеленых подушечках мха.
Призовут нас на райские сушки,
И на чай призовут, но пока…
Словно ангел крылом у опушки
Машет девочки русской рука.
Подо мною парит золотая,
Золотая Россия моя!
И все выше и выше взлетает,
Потому ли, что падаю я…
А.Москалинский
Всё в окопах и траншеях,
В дотах, дзотах, блиндажах.
Дно траншей - в солдатских шеях,
Небо - в дымных виражах.
Сколько раненых, убитых.
Сколько горя, сколько слёз...
На Великой - лёд разбитый,
Кровью пахнущий мороз.
После боя - переправа.
Стала розовой вода...
Бой - не детская забава,
Жизнь уносит навсегда.
Но плацдарм уже захвачен
Там, на левой стороне...
Только так, а не иначе,
На войне как на войне.
Слякоть, дождь, в окопах сырость,
Смерть кружит у головы...
Боже правый, сделай милость,
Там, вверху, поговори!
Е.Трофимов
Памяти Сергеева Д.А., пропавшего без вести в боях за Севастополь и Сергеева А.М., погибшего в бою под Смоленском.
Читаю письма фронтовые —
Дрожит, дрожит моя рука…
В них - запахи пороховые
Из огневого далека.
В морщинах старческих бумага
И охра времени на ней.
А в ней - горячая отвага
И верность Родине своей!
«Окоп, июнь, год 41-й…» -
Начало этого письма.
Струной натянутые нервы,
Реки бегущая тесьма.
Бегущих строчек свет и нежность
И теплота - к своим родным,
И напускная безмятежность:
«Вы не волнуйтесь, победим!
Мы защитим вас, дорогие!
Не плачь, маманька, здесь вполне
Дуная волны голубые
Напоминают Волгу мне…»
Он свёртывал письмо, как фантик,
И был судьбе грядущей рад -
Красноармейский лейтенантик -
Сергеев Митя, сын и брат.
Но не на Запад, а назад он
С боями начал отступать.
Он поднимал солдат в атаку,
Шёл в схватку, как в акулью пасть.
Был смел и дерзок. И награды
Звенели в списке послужном…
А Севастополь сущим адом
Кипел в году сорок втором.
Смешалось всё: земля и люди,
Вода и небо, гул и чадь…
Летела смерть из всех орудий
И норовила всё объять…
С накалом мужества и чести
В дом - вновь письмо, как ураган:
«Ваш сын-герой пропал без вести,
Сергеев Дмитрий, капитан».
О, горе! Суть письма такого
Для сердца матери - напалм.
А впереди - известье снова:
«Ваш муж… на поле боя… пал…»
Их - миллионы. Скорбь слезится,
А им - не встать, хоть как проси!
Но надо им не позабыться,
Должна быть память у Руси!
В.Сергеева
За деревню сквозь желтую осыпь
Вел проселок
То прямо, то косо,
Опоясав низину подковой,
Заворачивал в клевер медовый.
Вдоль ракитника вел над рекою,
Прятал в спелую рожь с головою
И волнистым шуршащим навесом
Убегал к синеватому лесу.
Тот проселок за долгие годы
Утоптали, как ток, пешеходы.
По нему шли туда,
Где раскаты, шли на смерть
В сорок первом солдаты.
Укатали проселок обозы
И листвой застелили березы,
Сапогом да узорчатой шиной
Пропечатана вязкая глина…
Выбегают проселки такие
На большие дороги России.
Лев Маляков
Свистели пули и рвались снаряды,
Солдат свой долг священный выполнял.
На Запад с боем шёл не за награды,
А просто путь Победе пролагал.
И, взяв Берлин, солдат домой вернётся,
Жену к груди отчаянно прижмёт,
Но странной болью сердце отзовётся,
А память птицей раненой замрёт.
Он вспомнит недошедших до Берлина,
Тех, кто с Победой к семьям не придёт.
А через год родившегося сына
В честь павшего комбата назовёт.
Иван, Валерий, Михаил, Гаврила…
Да разве перечислить имена,
Что навсегда отнять у нас решила,
Да не смогла жестокая война?
Храни, Господь, мужское поколенье –
Детей послевоенных трудных лет,
За две судьбы ответственных с рожденья –
Свою – и тех солдат, которых нет.
Мы исцеляем землю от недугов,
Её мы любим, как родную мать.
Она для нас была надежным другом,
Ну как нам за неё не постоять?
Мы лечим землю, и она в награду
Нас поит, кормит, силы нам даёт.
И нам, землянам, жить лишь в мире надо,
Пускай война в зародыше умрёт!
Она нам о себе напоминает:
В лесу - «пантеры» злобные следы,
В траншеях - дух фашизма истлевает-
Земли не нашей горькие плоды.
Я не хочу такого повторенья,
Чтоб где-то снова сын не знал отца,
Земля - природы дивное творенье,
И буду ей я верен до конца.
Земля моя, одна во всей вселенной,
Где можно слушать песню соловья...
Нам нужен мир.
Мир будет непременно,
И вечно будет Родина моя.
Е.Трофимов
Другу, полковнику, командиру отряда СОБР Николаю Егорову
Надень мундир, братан, и краповый берет,
До блеска ордена надрай, медали.
Пусть удивляется, полковник, белый свет,
Пусть знают все - спецы как воевали!
Полковник, не стыдись наград и седины,
Ты стал чуть строже и ещё красивей,
Пусть знает молодёжь, гордятся пусть сыны,
Как вы стояли насмерть за Россию!
Пылали города и весь Кавказ в огне,
И банда чёрных псов террор открыла.
Спецгруппа на горе, на выжженной земле.
Бандитам вмиг все тропы перекрыла!
Встречай друзей, братан, и с каждым обнимись!
Напомни им приказ: «Назад ни шагу!»
В краповых беретах вы лихо там дрались,
И первый тост: «За храбрость и отвагу!»
От той лихой войны страдала вся страна,
А в краповых беретах нету бывших.
Налей, полковник, всем, ты крепкого вина:
И третий тост за пацанов погибших!
А.Рябихин
Офицеров бывших не бывает,
Настоящие они всегда!
Пусть виски метелью заметают
Пройденных дорог ветра.
Сколько их легло в полях сражений,
Кто ведёт тяжелым жертвам счёт?
Только воевавший вместе с ними
Всё это оценит и поймёт.
Только эти люди знают цену
Вовремя протянутой руке,
Только эти люди не оставят
Своего товарища в беде.
В годы самых страшных испытаний,
Когда враг к столице подступал,
Воинов, не ведавших о страхе,
Офицер в атаку поднимал!
Сколько было их красивых, сильных,
Тех, кто не вернутся никогда!
Офицеров бывших не бывает,
Настоящие они всегда!
Тот, кто нёс дежурство на подлодке,
В море на военном корабле,
Тот оценит, что такое суша,
Снова оказавшись на земле.
В шахте и в военном самолёте,
На границе и на корабле,
Только там всё это вы поймёте
Только там оцените вполне.
Кто, в Чечне своих друзей спасая,
На секунды жизни вёл отсчет,
Офицеров бывших не бывает,
Кто прошёл всё это, тот поймёт.
Так в России исстари ведётся
И сейчас, как в прежние года.
Офицеров бывших не бывает,
Настоящие они всегда!
И.Бутримова
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 06 Май 2017, 19:28 | Сообщение # 11 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Все шло по плану, по порядку.
Читали речи хорошо.
И вдруг в старинной плащ-палатке
Солдат к трибуне подошел.
- Простите, это – вне программы.
Я к вам из тех – сороковых,
Где смерть ходила вслед за нами,
Среди красивых, молодых…
Где - знали мы – мечтать не надо.
Потери в сводках учтены.
Где всех посмертно ждет награда…
Ведь мы и есть – цена войны.
Спасибо за стихи, спектакли..
Для нас вся жизнь была приказ!
И силы всякие иссякли…
Не забывайте вы про нас!
Мы ничего не понимали
На этих взорванных путях.
Пожили мало, слишком мало.
И наша жизнь была – пустяк…
Мы грязь месили сапогами.
Но каждый раз мы шли вперед.
И смерть ночами ждали сами,
И знали - нас никто не ждет.
Мы были пушечное мясо!
Мы погибали каждый раз!
Пожили все мы слишком мало,
Вы жить продолжили за нас…
Когда мы уходили в полночь
И знали – нет пути назад…
Никто к нам не пришел на помощь.
И виноватых не назвать…
От смерти никуда не деться –
Войной назначена цена…
Но пусть, хотя бы лет на десять,
Запомнят наши имена!
Увидеть было интересно
Как вы живете здесь, сейчас.
Спасибо за цветы и песни,
За то, что помните про нас!
Пылает пламя вечной славы,
Гвоздики алые вокруг.
Те, кто не верили – не правы!
Нас постоянно помнят тут!
Солдат война хоронит где-то -
Оркестров не грохочет медь…
Что мы успели в жизни этой?
Пожалуй, только умереть!
Но в праздничном победном миге
Наш голос тоже есть сейчас.
Спасибо за кино и книги,
За то, что помните про нас!
…Огромный зал от удивленья
Застыл, дыханье затая.
Солдат, закончив выступленье,
Ушел... в далекие края.
Как странно получилось это:
Случайна времени волна,
Мы с вами здесь живем, а где-то
По-прежнему идет война.
П.Давыдов
Я мир узнал, не зная той войны,
Родившийся в далеком сорок пятом,
Я стал ровесником победной той весны
И внуком не пришедшего солдата.
Я стал наследником обугленных руин,
Сожженных нив, расстрелянных селений,
Я, как святыню, эту жизнь хранил,
Спасенную тогда в огне сражений.
А песней колыбельной мне была
В окопах закаленная «Катюша»,
В ней сила наша русская жила
И русский дух, что враг не смог разрушить.
Я с детства ненавидел ту войну,
И очень часто, онемев от боли,
За всех бойцов я чувствовал вину,
В бессмертие ушедших поневоле.
Я мир узнал, не ведая войны,
Родившийся в заветном сорок пятом,
Я – плоть и кровь победной той весны,
И был всегда, страна, твоим солдатом...
Э.Петренко
Сошла победная весна
С небес под голос Левитана,
И это было даже странно,
Что в прошлое ушла война.
Что голод кончился, и муки,
И ожидание письма,
И слезы горькие разлуки.
А на дворе уже весна.
Хмельным дыханием сирени
Пьяна шальная голова -
Победу, словно день рожденья
Сегодня празднует страна!
Вся улица гудит, ликует:
Объятья, поцелуи, смех,
И раненый солдат танцует,
Имея у девчат успех.
- Ну, победитель, поздравляю!
Хоть раненый, зато - живой!
Болит нога? Да знаю, знаю,
Что ты торопишься домой.
Где ждет тебя твоя невеста
И у окна старушка-мать.
В избушке завтра будет тесно:
Соседи будут поздравлять!
Блестят на солнышке медали
За Кенигсберг и за Берлин!
- А мы сегодня всех встречали,
А повстречался ты, один…
В руках сирень слегка примята
И по щеке скользит слеза…
Ах, будь же навсегда проклята
Прошедшая войной гроза!
Н.Камянчук
Стоят в России обелиски,
На них фамилии солдат…
Мои ровесники мальчишки
Под обелисками лежат.
И к ним, притихшие в печали,
Цветы приносят полевые
Девчонки те, что их так ждали,
Теперь уже совсем седые.
А.Терновский
К обелиску цветы положите,
Помяните погибших солдат,
Своим детям и внукам скажите,
Пусть их подвиги в сердце хранят.
Пусть букеты нарциссов, как слёзы,
Лягут памятью в ноги солдат,
Пусть тюльпаны, гвоздики и розы
Вечным пламенем вечно горят.
Все их судьбы беда раскроила,
И огнём опалила война,
Она жизни их остановила,
Осушила сердца все до дна.
Так пускай в этот праздник победы,
Те цветы принесут им покой,
Пусть останутся в прошлом все беды,
И закончится вечный их бой.
Положите цветы к обелиску,
Пусть на веки запомнят сыны,
Если боль тех солдат станет близкой,
На земле будет мир без войны.
Е.Тиллоева
Приходят к дедушке друзья,
Приходят в День Победы.
Люблю подолгу слушать я
Их песни и беседы.
Я не прошу их повторять
Рассказов сокровенных:
Ведь повторять – опять терять
Товарищей военных.
Которых ищут до сих пор
Награды боевые.
Один сержант, другой майор,
А больше – рядовые.
Я знаю: трудно каждый год
Рассказывать сначала
О том, как армия вперед
С надеждою шагала.
О том, какая там пальба,
Как в сердце метят пули…
- Судьба, - вздохнут они, -
Судьба! А помнишь, как в июле?
Я молча рядышком сижу,
Но, кажется порою,
Что это я в прицел гляжу,
Что я готовлюсь к бою.
Что те, кто письма пишут мне,
Уже не ждут ответа.
Что даже лето на войне –
Совсем другое лето.
Приходят к дедушке друзья
Отпраздновать Победу.
Все меньше их,
Но верю я: они опять приедут.
В.Степанов
Еще тогда нас не было на свете,
Когда гремел салют из края в край.
Солдаты, подарили вы планете
Великий Май, победный Май!
Еще тогда нас не было на свете,
Когда в военной буре огневой,
Судьбу решая будущих столетий,
Вы бой вели, священный бой!
Еще тогда нас не было на свете,
Когда с Победой вы домой пришли.
Солдаты Мая, слава вам навеки
От всей земли, от всей земли!
Благодарим, солдаты, вас
За жизнь, за детство и весну,
За тишину, за мирный дом,
За мир, в котором мы живем!
М.Владимиров
День памяти - Победы праздник,
Несут венков живую вязь,
Тепло букетов красок разных,
Чтоб не терялась с прошлым связь.
И плиты скорбные согреты
Цветов дыханьем полевым.
Прими, боец, как дар, всё это
Ведь это нужно нам, живым.
(с)
Застыли ели в карауле,
Синь неба мирного ясна.
Идут года. В тревожном гуле
Осталась далеко война.
Но здесь, у граней обелиска,
В молчанье голову склонив,
Мы слышим грохот танков близко
И рвущий душу бомб разрыв.
Мы видим их - солдат России,
Что в тот далёкий грозный час
Своею жизнью заплатили
За счастье светлое для нас…
С.Пивоваров
Погибшим – быть бессменно на посту,
Им жить в названьях улиц и в былинах.
Их подвигов святую красоту
Отобразят художники в картинах.
Живым – героев чтить, не забывать,
Их имена хранить в бессмертных списках,
Об их отваге всем напоминать
И класть цветы к подножьям обелисков!
Л.Преображенская
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 16 Май 2020, 15:15 | Сообщение # 12 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Важно с девочками простились,
На ходу целовали мать,
Во все новое нарядились,
Как в солдатики шли играть.
Ни плохих, ни хороших, ни средних…
Все они по своим местам,
Где ни первых нет, ни последних…
Все они опочили там.
А.Ахматова
Перед войной, как будто в знак беды,
Чтоб легче не была, явившись в новости,
Морозами неслыханной суровости
Пожгло и уничтожило сады.
И тяжко было сердцу удрученному
Средь буйной видеть зелени иной
Торчащие по-зимнему, по-черному
Деревья, что не ожили весной.
Под их корой, как у бревна отхлупшею,
Виднелся мертвенный коричневый нагар.
И повсеместно избранные, лучшие
Постиг деревья гибельный удар…
Прошли года. Деревья умерщвленные
С нежданной силой ожили опять,
Живые ветки выдали, зеленые…
Прошла война. А ты все плачешь, мать.
А.Твардовский
На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую…
И однажды, прекрасным утром -
постучалась к нему в окошко
небольшая,казалось, война…
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую по размерам, шинель.…
А когда он упал - некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост
Р. Рождественский
худ. Ю.Принцев
Гремят над землею раскаты.
Идет за раскатом раскат.
Лежат под землею солдаты.
И нет безымянных солдат.
Солдаты в окопах шалели
И падали в смертном бою,
Но жизни своей не жалели
За горькую землю свою.
В родимую землю зарыты,
Там самые храбрые спят.
Глаза их Победой закрыты,
Их подвиг прекрасен и свят.
Зарница вечерняя меркнет.
В казарме стоит тишина.
Солдат по вечерней поверке
В лицо узнает старшина.
У каждого личное имя,
Какое с рожденья дают.
Равняясь незримо с живыми,
Погибшие рядом встают.
Одна у нас в жизни Присяга,
И Родина тоже одна.
Солдатского сердца отвага
И верность любви отдана
.Летят из далекого края,
Как ласточки, письма любви.
Ты вспомни меня, дорогая,
Ты имя мое назови.
Играют горнисты тревогу.
Тревогу горнисты трубят.
Уходят солдаты в дорогу.
И нет безымянных солдат.
М.Дудин
Несчетный счет минувших дней
неужто не оплачен?
... Мы были во сто крат бедней
и во сто крат богаче.
Мы были молоды, горды,
взыскательны и строги.
И не было такой беды,
чтоб нас свернуть с дороги.
И не было такой войны,
чтоб мы не победили.
И нет теперь такой вины,
чтоб нам не предъявили.
Уж раз мы выжили. Ну, что ж!
Судите, виноваты!
Все наше: истина и ложь,
победы и утраты,
и стыд, и горечь, и почет,
и мрак, и свет из мрака.
…Вся жизнь моя - мой вечный счет,
с лихвой, без скидок и без льгот,
на круг,- назад и наперед, -
оплачен и оплакан.
М.Алигер
Весь под ногами шар земной.
Живу. Дышу. Пою.
Но в памяти всегда со мной
погибшие в бою.
Пусть всех имен не назову,
нет кровнее родни.
Не потому ли я живу,
что умерли они?
Была б кощунственной моя
тоскливая строка
о том, что вот старею я,
что, может, смерть близка.
Я мог давно не жить уже:
в бою, под свист и вой,
мог пасть в соленом Сиваше
иль где-то под Уфой.
Но там упал ровесник мой.
Когда б не он, как знать,
вернулся ли бы я домой
обнять старуху мать.
Кулацкий выстрел, ослепив,
жизнь погасил бы враз,
но был не я убит в степи,
где обелиск сейчас.
На подвиг вновь звала страна.
Солдатский путь далек.
Изрыли бомбы дочерна
обочины дорог.
Я сам воочью смерть видал.
Шел от воронок дым;
горячим запахом металл
запомнился живым.
Но все ж у многих на войне
был тяжелее путь,
и Черняховскому - не мне -
пробил осколок грудь.
Не я - в крови, полуживой,
растерзан и раздет,-
молчал на пытках Кошевой
в свои шестнадцать лет.
Пусть всех имен не назову,
нет кровнее родни.
Не потому ли я живу,
что умерли они?
Чем им обязан - знаю я.
И пусть не только стих,
достойна будет жизнь моя
солдатской смерти их.
С.Щипачев
Дома здесь двадцать лет назад
В огне и грохоте кипели,
И шли бойцы сквозь этот ад
Неотразимо - к высшей цели.
И вдруг над яростью атак,
Последним, исступленным бредом -
Не красный над рейхстагом флаг,
А солнце красное Победы!
Здесь был окончен долгий путь,
Сюда пришли мы за расплатой -
И Гитлер не посмел взглянуть
В лицо советскому солдату……
И вновь покой на тихих лицах,
Берлин встречать весну готов,
Не пепел - теплый дождь струится
На цвет сияющих садов.
О мире люди говорят,
Горит воспоминаний пламя,
Пусть злобные глаза следят
Из ночи западной за нами.
И пусть в двадцатую весну
Народы слышат наше слово:
Здесь, где добили мы войну,
Мы не дадим родиться новой!
Н.Тихонов
Товарищи далеких дней моих,
Ровесники, прожившие так мало!..
Наверное, остался я в живых,
Чтоб память на земле не умирала.
На поле боя павшие друзья -
Вас было много, страстно жизнь любивших.
Я ведаю: в живых остался я,
Чтоб рассказать о вас, так мало живших.
Р.Гамзатов
Я тебя узнаю
Среди многих и многих прохожих:
Ты идешь по земле,
Словно старый ее часовой.
Поклонюсь я тебе:
Ничего нет на свете дороже,
Чем победа твоя,
Чем твой подвиг в войне мировой
.Ах, какие орлы
На парадах идут пред тобою
И знамена несут,
И печатают весело шаг.
И некстати совсем
Вдруг слеза набегает порою,
Что-то щиплет глаза -
Может, ветер, а может, табак.
Где гремели бои,
Там идут пионерские тропы,
Где горела земля -
Дым картошки, костер средь полей.
У тебя за спиной
Половина великой Европы,
Перекопанная той
Саперной лопаткой твоей.
Спасибо, солдат,
За живых на земле,
За свет городов,
За цветенье полей,
За дедов седых
И за наших ребят.
Я сердцем своим говорю -
Спасибо, солдат!
Ю.Визбор
Не забывайте о войне.
Своим потомкам передайте
Как гибли прадеды в огне,
Вы подвиг предков не предайте.
Не забывайте обелиски
На месте подвигов былых.
Пускай война уже не близко,
Вы, всё же, помните о них.
Не забывайте, в праздный час,
О тех, кто на войне остался.
Гордитесь теми, кто за Вас
В последний, смертный, бой поднялся.
Не забывайте никогда
Заплаченную ими цену.
Храните в памяти, тогда,
Не обесцените победу.
Пусть шепчут, в спину Вам,враги:
- Забудьте след былых времен…
Но прошлый опыт говорит:
- Забыл победу - побежден!
Не забывайте о войне.
Держите флаг победы выше.
Наказывает жизнь, вдвойне,
Победу и беду забывших.
С.Кадашников
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 22 Июн 2022, 18:10 | Сообщение # 13 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Мир отрочества угловатого.
Полгода с лишним до войны,
Два наших парня из девятого
В девчонку были влюблены.
Любовь бывает не у всякого,
Но первая любовь - у всех.
И оба парня одинаково
Рассчитывали на успех.
Но тут запели трубы грозные,
Зовя сынов родной земли.
И встали мальчики серьезные,
И в первый бой они ушли.
Она ждала их, красна девица,
Ждала двоих, не одного.
А каждый верил и надеялся,
А каждый думал, что его.
И каждый ждал: душой согреть его
Уже готовится она.
Но вышла девушка за третьего,
Едва окончилась война.
Косицы светлые острижены,
И от былого - ни следа...
Ах, если бы ребята выжили,
Все б это было не беда.
К.Ваншенкин
И та, что сегодня прощается с милым,-
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
А.Ахматова
Да разве об этом расскажешь
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!..
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один.
Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все - без конца и без счета -
Печали, труды и заботы
Пришлись на тебя на одну.
Одной тебе - волей-неволей -
А надо повсюду поспеть;
Одна ты и дома и в поле,
Одной тебе плакать и петь.
А тучи свисают все ниже,
А громы грохочут все ближе,
Все чаще недобрая весть.
И ты перед всею страною,
И ты перед всею войною
Сказалась - какая ты есть.
Ты шла, затаив свое горе,
Суровым путем трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.
В холодные зимы, в метели,
У той у далекой черты
Солдат согревали шинели,
Что сшила заботливо ты.
Бросалися в грохоте, в дыме
Советские воины в бой,
И рушились вражьи твердыни
От бомб, начиненных тобой.
За все ты бралася без страха.
И, как в поговорке какой,
Была ты и пряхой и ткахой,
Умела - иглой и пилой.
Рубила, возила, копала -
Да разве всего перечтешь?
А в письмах на фронт уверяла,
Что будто б отлично живешь.
Бойцы твои письма читали,
И там, на переднем краю,
Они хорошо понимали
Святую неправду твою.
И воин, идущий на битву
И встретить готовый ее,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далекое имя твое...
М.Исаковский
В рассвет течёт неспешная река.
Крадётся сон, смежить пытаясь веки.
Туманом смыло ближние стога…
Остановить бы этот миг навеки!
Секунды в вечность пулями летят,
Пока кровавит берег свет ракеты.
Ещё пройдет мгновенье - и снаряд
Обдаст войной шестую часть планеты.
Заставу поднял у калитки взрыв.
Дробь каблуков по вымытым ступеням.
След по росе. Береговой обрыв.
Чужие вёсла нашу воду пенят.
Дошлёт патрон послушная рука,
В плечо ударит трёхлинейки ярость.
…Он принял бой, и для него река
Так навсегда границей и осталась.
В победный май отсюда путь пролёг,
Увенчанный немеркнущим салютом,
И первым сделал в эту даль рывок
Солдат, провоевавший три минуты.
В.Ганшин
Весной 42-го года множество ленинградцев носило на груди жетон - ласточку с письмом в клюве...
Сквозь года, и радость,и невзгоды
вечно будет мне сиять одна -
та весна сорок второго года,
в осажденном городе весна.
Маленькую ласточку из жести
я носила на груди сама.
Это было знаком доброй вести,
это означало: "Жду письма".
Этот знак придумала блокада.
Знали мы, что только самолет,
только птица к нам, до Ленинграда,
с милой-милой родины дойдет.
...Сколько писем с той поры мне было.
Отчего же кажется самой,
что доныне я не получила
самое желанное письмо?!
Чтобы к жизни, вставшей за словами,
к правде, влитой в каждую строку,
совестью припасть бы, как устами
в раскаленный полдень — к роднику.
Кто не написал его? Не выслал?
Счастье ли? Победа ли? Беда?
Или друг, который не отыскан
и не узнан мною навсегда?
Или где-нибудь доныне бродит
то письмо, желанное, как свет?
Ищет адрес мой и не находит
и, томясь, тоскует: где ж ответ?
Или близок день, и непременно
в час большой душевной тишины
я приму неслыханной, нетленной
весть, идущую еще с войны...
О, найди меня, гори со мною,
ты, давно обещанная мне
всем, что было,- даже той смешною
ласточкой, в осаде, на войне...
О.Берггольц
Мне предначертано в веках,
из дома изгнанной войною,
пройти с ребенком на руках
чужой лесистой стороною.
Узнать дорогу до конца,
хлебнуть мороза, зноя, пыли,
и плакать каплями свинца,
которыми тебя убили.
М.Алигер
На Мамаевом кургане тишина,
За Мамаевым курганом тишина,
В том кургане похоронена война,
В мирный берег тихо плещется волна
Перед этою священной тишиной
Встала женщина с поникшей головой,
Что-то шепчет про себя седая мать,
Все надеется сыночка увидать.
Заросли степной травой глухие рвы,
Кто погиб, тот не поднимет головы,
Не придет, не скажет:"Мама! Я живой!
Не печалься, дорогая, я с тобой!"
Вот уж вечер волгоградский настает,
А старушка не уходит,сына ждет,
В мирный берег тихо плещется волна,
Разговаривает с матерью она.
В.Боков
Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла” -
Так назвать вы изволили
Спасшую землю страну...
Наша юность пожаром,
Наша юность Голгофой была,
Ну, а вы, молодым,
Как прошли мировую войну?
Может быть, сквозь огонь
К нам конвои с оружьем вели? -
Мудрый Рузвельт пытался
Союзной державе помочь.
И, казалось, в Мурманске
Ваши храбрые корабли
Выходила встречать
Вся страна,
Погружённая в ночь.
Да, кромешная ночь
Нал Россией простерла крыла.
Умирал Ленинград,
И во тьме Шостакович гремел.
Я пишу, президент,
Из той самой “империи зла”,
Где истерзанных школьниц
Фашисты вели на расстрел.
Оседала война сединой
У детей на висках,
В материнских застывших глазах
Замерзала кристаллами слёз...
Может, вы, словно Кеннеди,
В американских войсках
Тоже собственной кровью
В победу свой сделали взнос?..
Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла”...
Там, где чтут Достоевского,
Лорку с Уитменом чтут.
Горько мне, что Саманта
Так странно из жизни ушла,
Больно мне, что в Неваде
Мосты между душами рвут.
Ваши авианосцы
Освещает, бледнея, луна.
Между жизнью и смертью
Такая тончайшая нить...
Как прекрасна планета,
И как уязвима она!
Как землян умоляет
Её защитить, заслонить!
Я живу, президент,
В пресловутой “империи зла”..
Ю.Друнина
В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,-
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.
Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?
Окруженная взрывами,
Над рекой, где чернеет камыш,
Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой.
За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.
И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка, -
Встанет утро победы торжественной
На века.
Н.Заболоцкий
Б.Н.Полевому
- Ну, что ты плачешь, медсестра?
Уже пора забыть комбата…
- Не знаю…
Может и пора.-
И улыбнулась виновато.
Среди веселья и печали
И этих праздничных огней
Сидят в кафе однополчане
В гостях у памяти своей.
Их стол стоит чуть-чуть в сторонке.
И, от всего отрешены,
Они поют в углу негромко
То, что певали в дни войны.
Потом встают, подняв стаканы,
И молча пьют за тех солдат,
Что на Руси
И в разных странах
Под обелисками лежат.
А рядом праздник отмечали
Их дети - внуки иль сыны,
Среди веселья и печали
Совсем не знавшие войны.
И кто-то молвил глуховато,
Как будто был в чем виноват:
- Вон там в углу сидят солдаты -
Давайте выпьем за солдат…
Все с мест мгновенно повскакали,
К столу затихшему пошли -
И о гвардейские стаканы
Звенела юность от души.
А после в круг входили парами,
Но, возымев над всеми власть,
Гостей поразбросала «барыня».
И тут же пляска началась.
И медсестру какой-то парень
Вприсядку весело повел.
Он лихо по полу ударил,
И загудел в восторге пол.
Вот медсестра уже напротив
Выводит дробный перестук.
И, двадцать пять годочков сбросив,
Она рванулась в тесный круг.
Ей показалось на мгновенье,
Что где-то виделись они:
То ль вместе шли из окруженья
В те злые памятные дни,
То ль, раненного, с поля боя
Его тащила на себе.
Но парень был моложе вдвое,
Пока чужой в ее судьбе.
Смешалось все -
Улыбки, краски.
И молодость, и седина.
Нет ничего прекрасней пляски,
Когда от радости она.
Плясали бывшие солдаты,
Нежданно встретившись в пути
С солдатами семидесятых,
Еще мальчишками почти.
Плясали так они, как будто
Вот-вот закончилась война.
Как будто лишь одну минуту
Стоит над миром тишина.
А.Дементьев
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Суббота, 06 Май 2023, 14:04 | Сообщение # 14 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Какая музыка была!
Какая музыка играла,
Когда и души и тела
Война проклятая попрала.
Какая музыка во всем,
Всем и для всех - не по ранжиру.
Осилим. Выстоим. Спасем…
Ах, не до жиру - быть бы живу…
Солдатам голову кружа,
Трехрядка под накатом бревен
Была нужней для блиндажа,
Чем для Германии Бетховен.
И через всю страну струна
Натянутая трепетала,
Когда проклятая война
И души и тела топтала.
Стенали яростно, навзрыд,
Одной-единой страсти ради
На полустанке - инвалид,
И Шостакович - в Ленинграде.
А.Межиров
Война бетховенским пером
Чудовищные ноты пишет.
Ее октав железный гром
Мертвец в гробу - и тот услышит!
Но что за уши мне даны?
Оглохший в громе этих схваток,
Из всей симфонии войны
Я слышу только плач солдаток.
Дм.Кедрин
В пилотке мальчик босоногий
С худым заплечным узелком
Привал устроил на дороге,
Чтоб закусить сухим пайком.
Горбушка хлеба, две картошки -
Всему суровый вес и счет.
И, как большой, с ладони крошки
С великой бережностью - в рот.
Стремглав попутные машины
Проносят пыльные борта.
Глядит, задумался мужчина.
- Сынок, должно быть сирота?
И на лице, в глазах, похоже, -
Досады давнишняя тень.
Любой и каждый все про то же,
И как им спрашивать не лень.
В лицо тебе серьезно глядя,
Еще он медлит рот открыть.
- Ну, сирота. - И тотчас: - Дядя,
Ты лучше дал бы докурить.
А.Твардовский
Не вели, старшина, чтоб была тишина.
Старшине не все подчиняется.
Эту грустную песню придумала война…
Через час штыковой начинается.
Земля моя, жизнь моя, свет мой в окне…
На горе врагу улыбнусь я в огне.
Я буду улыбаться, черт меня возьми,
в самом пекле рукопашной возни.
Пусть хоть жизнь свою укорачивая,
я пойду напрямик
в пулеметное поколачиванье,
в предсмертный крик.
А если, на шаг всего опередив,
достанет меня пуля какая-нибудь,
сложите мои кулаки на груди
и улыбку мою положите на грудь.
Чтоб видели враги мои и знали бы впредь,
как счастлив я за землю мою умереть!…
А пока в атаку не сигналила медь,
не мешай, старшина, эту песню допеть.
Пусть хоть что судьбой напророчится:
хоть славная смерть,
хоть геройская смерть -
умирать все равно, брат, не хочется.
Б.Окуджава
Из боя выходила рота.
Мы шли под крыши, в тишину,
в сраженьях право заработав
на сутки позабыть войну.
Но у обломков самолета
остановился первый взвод.
И замерла в песках пехота
у красных обожженных звезд.…
Осколки голубого сплава
валялись на сухом песке.
Здесь все: и боевая слава,
и струйка крови на виске,
и кутерьма атак и тыла,
ревущая, как «ястребок».
...Нам отдых сделался постылым
и неуютным городок.
С.Гудзенко
Знакомый, ненавистный визг…
Как он в ночи тягуч и режущ!
И значит - снова надо вниз,
в неведенье бомбоубежищ.
И снова поиски ключа,
и дверь с задвижкою тугою,
и снова тельце у плеча,
обмякшее и дорогое.
Как лестница, назло крута, -
скользят по сбитым плитам ноги;
и вот навстречу, на пороге -
бормочущая темнота.
Здесь времени потерян счет,
пространство здесь неощутимо,
как будто жизнь, не глядя, мимо
своей дорогою течет.
Горячий мрак, и бормотанье
вполголоса. И только раз
до корня вздрагивает зданье,
и кто-то шепотом: «Не в нас».
И вдруг неясно голубой
квадрат в углу, на месте двери:
«Тревога кончилась. Отбой!»
Мы голосу не сразу верим.
Но лестница выводит в сад,
а сад омыт зеленым светом,
и пахнет резедой и летом,
как до войны, как год назад.
Идут на дно аэростаты,
покачиваясь в синеве.
И шумно ссорятся ребята,
ища осколки по примятой,
белесой утренней траве.
В.Тушнова
К чему слова и что перо,
Когда на сердце этот камень,
Когда, как каторжник ядро,
Я волочу чужую память?
Я жил когда-то в городах,
И были мне живые милы,
Теперь на тусклых пустырях
Я должен разрывать могилы,
Теперь мне каждый яр знаком,
И каждый яр теперь мне дом.
Я этой женщины любимой
Когда-то руки целовал,
Хотя, когда я был с живыми,
Я этой женщины не знал.
Мое дитя! Мои румяна!
Моя несметная родня!
Я слышу, как из каждой ямы
Вы окликаете меня.
Мы понатужимся и встанем,
Костями застучим - туда,
Где дышат хлебом и духами
Еще живые города.
Задуйте свет.
Спустите флаги.
Мы к вам пришли.
Не мы - овраги.
И.Эренбург
Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожженных сел, казненных городов,
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов.
Запоминал над деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах,
И девушек, библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
И воронье кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий извивающийся знак.
В своей печали древним песням равный,
Я сёла, словно летопись, листал
И в каждой бабе видел Ярославну,
Во всех ручьях Непрядву узнавал.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
- Россия, мати! Свете мой безмерный,
Которой местью мстить мне за тебя?
С.Наровчатов
Вы помните еще ту сухость в горле,
Когда, бряцая голой силой зла,
Навстречу нам горланили и перли
И осень шагом испытаний шла?
Но правота была такой оградой,
Которой уступал любой доспех.
Все воплотила участь Ленинграда.
Стеной стоял он на глазах у всех.
И вот пришло заветное мгновенье:
Он разорвал осадное кольцо.
И целый мир, столпившись в отдаленьи,
B восторге смотрит на его лицо.
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Все, что возможно на земле и небе,
Им вынесено и совершено.
Б.Пастернак
Так вот он победы торжественный час,
Конец положивший огненным бурям,
Ради которого каждый из нас
Грудь открывал осколкам и пулям.
Каждый сегодня, как с братом брат,
Светлей и сердечней час от часа,
И плачет от счастья старый солдат,
Который в жизни не плакал ни разу.
На улице города - праздничный стан.
Узнав о счастливой вести мгновенно,
Целуются люди всех наций и стран,
Освобождённые нами из плена.
Такого ещё не бывало встарь -
Пусть радость повсюду гремит не смолкая:
Праздником мира войдёт в календарь
Праздник Победы - Девятое мая!
С.Наровчатов
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 08 Май 2024, 16:59 | Сообщение # 15 |
|
Группа: Администраторы
Сообщений: 7146
Статус: Offline | 
Грустнов нашем саду.
Он день ото дня краше.
В нем и в этом году
Жить бы полною чашей.
Но обитель свою
Разлюбил обитатель.
Он отправил семью,
И в краю неприятель.
И один, без жены,
Он весь день у соседей,
Точно с их стороны
Ждет вестей о победе.
А повадится в сад
И на пункт ополченский,
Так глядит на закат
B направленье к Смоленску.
Там в вечерней красе
Мимо Вязьмы и Гжатска
Протянулось шоссе
Пятитонкой солдатской.
Он еще не старик
И укор молодежи,
А его дробовик
Лет на двадцать моложе.
Б.Пастернак
Огонёк чадит в жестянке,
Дым махорочный столбом…
Пять бойцов сидят в землянке
И мечтают кто о чем.
В тишине да на покое
Помечтать оно не грех.
Вот один боец с тоскою,
Глаз сощуря, молвил: «Эх!»
И замолк, второй качнулся,
Подавил протяжный вздох,
Вкусно дымом затянулся
И с улыбкой молвил: «Ох!»
«Да»,- ответил третий, взявшись
За починку сапога,
А четвертый, размечтавшись,
Пробасил в ответ: «Ага!»
«Не могу уснуть, нет мочи! -
Пятый вымолвил солдат. -
Ну чего вы, братцы, к ночи
Разболтались про девчат!»
Э.Асадов
Печаль войны все тяжелей, все глубже,
все горестней в моем родном краю.
Бывает, спросишь собственную душу:
- Ну, как ты, что? -
И слышишь:
- Устаю…-
Но не вини за горькое признанье
души своей и не пугайся, нет.
Она такое приняла страданье
за этот год, что хватит на сто лет.
И только вспомни, вспомни сорок первый:
неудержимо двигался фашист,
а разве хоть на миг ослабла вера
не на словах, а в глубине души?
Нет. Боль и стыд нежданных поражений
твоя душа сполна перенесла
и на путях печальных отступлений
невиданную твердость обрела.
…И вот - опять…
О, сводки с юга, утром!
Как будто бы клещами душу рвут.
Почти с молитвой смотришь в репродуктор:
- Скажи, что Грозного не отдадут!
- Скажи, скажи, что снова стала нашей
Кубань, Ростов и пламенный Донбасс.
- Скажи, что англичане от Ламанша
рванулись на Германию сейчас! -
…Но как полынью горем сводки дышат.
Встань и скажи себе, с трудом дыша:
- Ты, может быть, еще не то услышишь,
и все должна перенести душа.
Ты устаешь? Ты вся в рубцах и ранах?
Все так. Но вот сейчас, наедине,
не людям - мне клянись, что не устанешь,
пока твое Отечество в огне.
Ты русская - дыханьем, кровью, думой.
В тебе соединились не вчера
мужицкое терпенье Аввакума
и царская неистовость Петра…
Такая, отграненная упорством,
твоя душа нужна твоей земле…
Единоборство? - Пусть единоборство!
Мужайся, стой, крепись и - одолей.
О.Бергольц
На небе времени безумная комета.
В багровом облаке проносится она…
И кисть художника, и звонкий стих поэта
Твой облик отразят, Великая война!
Картины сменятся… И нового столетья
Настанут мирные, цветущие года,
Но будет помнить мир, как под твоею плетью
Соборы рушились и гибли города…
Как странно будет вам, грядущие потомки,
Небрежно оборвав листок календаря,
Вдруг вспомнить: «В этот день спокойные потемки
Зажгла в недобрый час кровавая заря!»
И глядя на портрет того, кто битву начал,
Свершит потомство свой нелицемерный суд, -
Виновнику убийств, страдания и плача
Нетленный приговор уста произнесут.
Война всемирная! Твой свет жесток и горек,
Но ясным маяком в грядущем будешь ты,
И станет изучать внимательный историк
Жестокие твои и славные черты.
Теперь - ты бич судьбы над родиною милой,
Но светлой радостью заблещет русский взор,
Когда постигнет он германского Атиллы
Бесстрастным временем отмеченный позор.
Г.Иванов
Два только года - или двести
Жестоких нищих лет прошло,
Но то, что есть на этом месте, -
Ни город это, ни село.
Пустырь угрюмый и безводный,
Где у развалин ветер злой
В глаза швыряется холодной
Кирпичной пылью и золой;
Где в бывшем центре иль в предместье
Одна в ночи немолчна песнь:
Гремит, бубнит, скребет по жести
Войной оборванная жесть.
И на проспекте иль проселке,
Что меж руин пролег, кривой,
Ручные беженцев двуколки
Гремят по древней мостовой.
Дымок из форточки подвала,
Тропа к колодцу в Чертов ров…
Два только года. Жизнь с начала -
С огня, с воды, с охапки дров.
Какой-то немец в этом доме
Сушил над печкою носки,
Трубу железную в проломе
Стены устроив мастерски.
Уютом дельным жизнь-времянку
Он оснастил, как только мог:
Где гвоздь, где ящик, где жестянку
Служить заставив некий срок.
И в разоренном доме этом
Определившись на постой,
Он жил в тепле, и спал раздетым,
И мылся летнею водой…
Пускай не он сгубил мой город,
Другой, что вместе убежал ,-
Мне жалко воздуха, которым
Он год иль месяц здесь дышал.
Мне жаль тепла, угла и крова,
Дневного света жаль в дому,
Всего, что, может быть, здорово
Иль было радостно ему.
Мне каждой жаль тропы и стежки,
Где проходил он по земле,
Заката, что при нем в окошке
Играл вот так же на стекле.
Мне жалко запаха лесного
Дровец, наколотых в снегу,
Всего, чего я вспомнить снова,
Не вспомнив немца, не могу.
Всего, что сердцу с детства свято,
Что сердцу грезилось светло
И что отныне, без возврата,
Утратой на сердце легло.
А.Твардовский
Последний кончился огарок,
И по невидимой черте
Три красных точки трех цигарок
Безмолвно бродят в темноте.
О чем наш разговор солдатский?
О том, что нынче Новый год,
А света нет, и холод адский,
И снег, как каторжный, метет.
Один сказал: «Моя сегодня
Полы помоет, как при мне.
Потом детей, чтоб быть свободней,
Уложит. Сядет в тишине.
Ей сорок лет - мы с ней погодки.
Всплакнет ли, просто ли вздохнет,
Но уж, наверно, рюмкой водки
Меня по-русски помянет…»
Второй сказал: «Уж год с лихвою
С моей война нас развела.
Я, с молодой простясь женою,
Взял клятву, чтоб верна была.
Я клятве верю, коль не верить,
Как проживешь в таком аду?
Наверно, все глядит на двери,
Все ждет сегодня - вдруг приду…»
А третий лишь вздохнул устало:
Он думал о своей - о той,
Что с лета прошлого молчала
За черной фронтовой чертой…
И двое с ним заговорили,
Чтоб не грустил он, про войну,
Куда их жены отпустили,
Чтобы спасти его жену.
К.Симонов
Задохнулись канонады,
В мире тишина,
На большой земле однажды
Кончилась война.
Будем жить, встречать рассветы,
Верить и любить.
Только не забыть бы это,
Лишь бы не забыть!
Как всходило солнце в гари
И кружилась мгла,
А в реке меж берегами
Кровь-вода текла.
Были черными березы,
Долгими года.
Были выплаканы слезы,
Жаль, не навсегда.
Задохнулись канонады,
В мире тишина,
На большой земле однажды
Кончилась война.
Будем жить, встречать рассветы,
Верить и любить.
Только не забыть бы это,
Не забыть бы это,
Лишь бы не забыть!
Р.Рождественский
Мы не от старости умрем, -
от старых ран умрем.
Так разливай по кружкам ром,
трофейный рыжий ром!
В нем горечь, хмель и аромат
заморской стороны.
Его принес сюда солдат,
вернувшийся с войны.
Он видел столько городов!
Старинных городов!
Он рассказать о них готов.
И даже спеть готов.
Так почему же он молчит?..
Четвертый час молчит.
То пальцем по столу стучит,
то сапогом стучит.
А у него желанье есть.
Оно понятно вам?
Он хочет знать, что было здесь,
когда мы были там…
С.Гудзенко
Внимая ужасам войны,
При каждой новой жертве боя
Мне жаль не друга, не жены,
Мне жаль не самого героя…
Увы! утешится жена,
И друга лучший друг забудет;
Но где-то есть душа одна -
Она до гроба помнить будет!
Средь лицемерных наших дел
И всякой пошлости и прозы
Одни я в мире подсмотрел
Святые, искренние слезы -
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве
Своих поникнувших ветвей…
Н.Некрасов
В Трептов-парке белые березы,
Словно вдовы русские, стоят
И роняют слезы,аА не росы
На могилы братские солдат.
О березы! Вас печаль России,
Вдовья неизбывная тоска
Сквозь ненастья, горем залитые,
Привела сюда издалека.
Привела, поставила навеки
У ступеней скорбной тишины.
С той поры вы, не смежая веки,
Навеваете солдатам сны.
Снятся им рязанские раздолья,
Астраханских плавней камыши
И бодрящий сердце нам до боли
Бой курантов в утренней тиши.
О березы, белые березы!
Часть России, часть моей души!
Солнце не потушит ваши слезы,
Ветерок в листве не прошуршит…
Тяжелы шлифованные плиты
И суровы, как возмездья сталь.
Сын России с красного гранита
Через вас глядит в родную даль.
Видит он Россию до Вилюйска,
Слышит он свою родную речь…
Тишина.И слышно, как до хруста
Он сжимает обнаженный меч!
Н.Агеев
|
| |
| |
