Я бы хотел в связи с этим сказать одну вещь. Не одну – одну главную вещь. Надо, мне кажется, торопиться любить и очень страшно торопиться ненавидеть. Артист – человек, на самом деле, к этому привычный. Как быстро его возносят на вершину, если не сказать – любви, точно, по крайней мере, в христианском смысле – любви - на вершину восторга, так же быстро его оттуда сбрасывают и, в общем-то, всякий человек, занимающийся этой профессией, прекрасно это знает. Равно, как прекрасно знает цену своим возможностям, цену успеху своему, неуспеху. А вот в быту мы с этим сталкиваемся так открыто, так ярко реже, гораздо реже, но, пожалуйста, поверьте. Торопитесь любить. Очень страшно вдруг внезапно уйти из жизни не в любви. Очень страшно сродниться с ненавистью и уйти с нею вместе. И очень страшно вдруг… понять, что вся эта ненависть несправедлива, как и неподписанная записка, что в анонимности этого чувства, этого суда, есть какая-то страшная злоба, которую никогда уже нельзя будет исправить, если не будет особой на то милости Божией. Я думаю, совсем недавно мы, многие из нас, просили друг у друга прощения. Это очень важная вещь – просить прощения по-настоящему и очень редко это получается по- настоящему потому, что это мучительный труд. Мы все обижаем кого-то в жизни – это неизбежно по природе нашей. Дай Бог нам успеть, успеть со всеми с теми, кто нам встречался в жизни, расстаться в любви потому, что это обещание и встречи в любви. Простите. Простите за эти слова. Может быть, сейчас я должен был сказать. Потому, что я не хочу замолчать. Я буду говорить, когда сочту нужным (аплодисменты). Спасибо вам огромное. Сегодняшний вечер, сегодняшний поток добра и счастья, которые, я, поверьте, ощущаю гораздо больше чем все остальное, меня убеждает в том, что мы, все-таки, милостию Божией встретимся когда-нибудь все в любви и сможем чисто, прямо, радостно и влюбленно взглянуть в глаза друг другу. Я в это верю. (аплодисменты)
Честно говоря, я всегда с опаской отношусь к тем запискам, которые кладутся на сцену в антракте или до начала концерта, ведь в них порою могут быть и не только слова благодарности… Чего же проще, анонимно написать гадость артисту и втихаря положить ее на сцену, ведь все равно он не узнает, кто это сделал. А ведь артист – существо ранимое и, конечно же, он расстроится.
Только вот ничего не получилось из этой затеи, но вот та недоброта, направленная на Олега, обязательно вернется к автору этой записки. Ничего не проходит бесследно… Поучать артиста, как ему вести концерт и надо ли ему разговаривать с залом – занятие, в высшей мере, нелепое и глупое. Не нравится – не ходите, но избавьте его от своих идиотских советов.
А выдержкой Олега я сегодня была просто восхищена. Браво, Олег! И аплодисменты зала все сказали сами за себя.
Я отдал землю, ты велела,
Царицей Иверской поклон…
Дивная, бесконечно светлая получилась сегодня программа, а Олег, как бы ни старались его «доброжелатели», всегда будет защищен великой силой Любви многих тысяч людей, которые по всей великой матушки России всегда будут молиться за него…
На моих концертах звучит гимн любви. Потому что любовь – это единственное, что противостоит всякой неправде, подлости, даже несчастью. Любовь дарует силы жить и творить бесконечно. О.Погудин
P.S. За монологи большая благодарность Ольге Васильевне.
